Я стояла в полном одиночестве посреди комнаты, когда поняла, что сплю. После нескольких изящных пируэтов под потолком я стала думать, что мне делать дальше. Полететь куда-нибудь? Или к кому-нибудь? Но вспомнив о поисках смысла жизни, которые волновали меня, я решила продолжить их в этом состоянии. Я подумала, что лучше это будет делать на улице, поэтому вышла из комнаты и прошла в кухню. Возле раковины над чем-то колдовала моя сестра. Выдержав паузу, я спросила, не хочет ли она полететь со мной. Она отказалась, сославшись на то, что собралась попить чаю. Я сказала, что скоро вернусь, и вышла, предвкушая предстоящие приключения.

На улице стоял вечер, ясный и теплый, на небе ярко светили звезды. Я с комфортом плыла по воздуху, лежа на спине, и смотрела в небо. Я обратила внимание, что луны не видно, и подумала, что она уже зашла. Тем не менее, мне хотелось на нее посмотреть, и я подумала, что это возможно, если взлететь достаточно высоко. В тот же миг я в том же положении стала подниматься вверх.

Я достигла каких-то линий электропередачи и заколебалась, размышляя, как отреагирует мое тело, если я попытаюсь пролететь сквозь них. Недолго поразмыслив, я произнесла, почти что вслух: "Минуточку, чей это сон, в конце концов? Какие проблемы?" Высказавшись таким образом, я заметила, что стала подниматься еще быстрее, а линии исчезли, либо я их как-то проскочила.

После этого я решила посетить луну. Вытянув перед собой руки, я полетела в небо. Я двигалась все быстрее и быстрее и вскоре ощутила руками что-то круглое. Я убрала руки, в надежде увидеть луну. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что никакой луны нет в помине, но совершенно четко видна планета Земля! Это было восхитительное зрелище – жемчужина, сверкающая светло-зелеными и голубыми оттенками, с белыми завитками вихрей, на фоне черного неба.

Чувство потрясения быстро сменилось душевным подъемом, и я запрыгала в пространстве вверх-вниз, хлопая в ладоши и радостно крича. Я всегда хотела побывать здесь, и мне это удалось – я чувствовала огромный прилив сил.

Я пришла в такое возбуждение, что была вынуждена напомнить себе о необходимости успокоиться, поскольку понимала, что если я выйду из равновесия, то проснусь. Я переключилась на окружавший меня мир, который представлял собой бескрайнюю, бесконечную тьму, наполненную в то же время бесчисленным множеством звезд и казавшуюся живым существом. Я почти слышала эту жизненность всем своим существом, ощущая звенящую, как в глухом лесу, тишину. Это было прекрасно.

Потом я стала отдаляться от звезд и Земли, которая становилась все меньше и меньше, пока совсем не исчезла. Вскоре я увидела целые солнечные системы и галактики, которые гармонично двигались и вращались, постепенно уменьшаясь в размерах и, в свою очередь, растворяясь в пространстве. Я в полном изумлении парила в космосе, ощущая вокруг присутствие энергии вечности.

Я вновь вспомнила о своей цели и решила получить ответ на свой вопрос, который я не совсем знала, как сформулировать, и хотела еще подумать над этим. Однако, момент казался таким благоприятным, что я решила не упускать возможности и спросила: "В чем смысл Вселенной?" Это прозвучало слишком категорично, поэтому я перефразировала вопрос: "Могу ли я узнать смысл Вселенной?"

Ответ явился в совершенно неожиданной форме. Из темноты появилось нечто. Оно было похоже на ожившую молекулярную модель или математическое уравнение. Это была чрезвычайно сложная, трехмерная сеть тонких линий, сверкающая, как неоновые огни. Она разворачивалась, размножаясь и постоянно изменяясь, заполняя Вселенную все усложняющимися структурами и связями.

Это нарастающее движение было не беспорядочным, но согласованным и целенаправленным, быстрым, и в то же время, неторопливым, детерминированным. Когда оно распространилось за меня, продолжая развиваться, я подумала, что пора возвращаться в обычный мир.

Перед уходом я от всей души поблагодарила Вселенную за подаренное мне зрелище. Проснулась я удивленной, восхищенной и очарованной, с глубоким чувством почтения к Вселенной.

Этот опыт оставил у меня прежде незнакомое чувство трепета и почтения к природе, великолепию и творческой мощи Вселенной. Было чувство, будто я увидела незримые нити, связывающие все сущее – тонкий молекулярный уровень, наложенный на широту и бесконечность Вселенной. Это было поистине потрясающее зрелище. Оно заставило меня поверить, что в чем-то я тоже являюсь уникальной и неотъемлемой частью всего, что происходит на свете, поверить в Божественное как вовне, так и внутри себя. (П.К., Сан-Франциско, Калифорния)

Осознав, что сплю, я обнаружил, что нахожусь в бесконечной пустоте, причем скорее это не "я", а "мы". Это "мы" представляло собой шар чистого света, который вращаясь, двигался вперед в темноте. Я был одним из множества центров сознания на внешней поверхности этого Солнца Бытия. Мы были совокупностью энергии и сознания и, хотя могли бы действовать независимо друг от друга, все говорило о едином сознании, а также о совершенной гармонии и равновесии.

У меня не было тела или духа – мы были просто энергией и всезнающим умом. Все противоположности удивительным образом дополняли и поддерживали друг друга.

Кажется, там была какая-то галактическая вибрация, но сейчас я не могу это отчетливо вспомнить. Потом мы создали в пространстве прямоугольник – дверь к жизни на Земле. Мы создали картины природы на ней и потом сами перенеслись туда, приняв обличье людей и обучив их. Всего там было около десяти картин. Все это время мое сознание было неотделимо от общего, несмотря на присутствие отдельных узлов сознания, и меня не покидало состояние абсолютной ясности. (С.С., Уиттьер, Калифорния)

Год назад я изучал восточные религии, в особенности буддизм, джайнизм и индуизм. У меня было осознанное сновидение, в котором я наблюдал то, что называется "танцом Шивы". Я увидел древнюю индусскую статую. Пока я смотрел на нее, изображение у меня перед глазами смешалось, напоминая "снег" при плохом приеме в телевизоре, и я подумал, не отслоилась ли у меня сетчатка.

Потом я понял, что сплю, и что я воспринимаю первичную энергию, лежащую в основе Вселенной. Я чувствовал глубокое единство со всем окружающим. Казалось, что я заново открыл вечную мудрость, В этот момент время остановилось, и я вышел за пределы дуги времени. (Т.Д., Кларксвилль, Теннесси)

Конечным результатом был безграничный свет. Он появлялся только когда я входил в осознанное состояние, но очевидной связи между его появлением и моими действиями не было. Он появлялся, когда я находился в темноте, или в большой комнате, или во время моих религиозных отправлений. Обычно он возникал в виде солнца, опускающегося у меня за головой, пока все мое поле зрение не заливал блистающий свет. Больше никаких образов не оставалось. Я ощущал присутствие Бога, и меня внезапно охватывала великая радость. По мере того как я фокусировал свое внимание на свете, постепенно утрачивалось ощущение моего сновидческого тела.

Растворение меня и видимых мной образов в Божественном проявлении означало наступление трансцендентального состояния – состояния, которое можно только испытать, но нельзя объяснить. Полнота света, ощущение Бога, постепенная потеря самоосознания, радость (часто называемая блаженством) и неуправляемое религиозное чувство – все эти явления обычно упоминаются в оккультной литературе. У меня они бывали только в связи с осознанными сновидениями.

"Вечные вопросы, будоражащие ум – это откуда и куда, когда и как," – писал сэр Ричард Бартон в своей "Касыде". Со времен, когда человечество начало мыслить, его любознательные представители задавались бесчисленными вариациями вопроса: "Зачем я здесь?" Ответов, которые, впрочем, редко выражались словами, было столько же, сколько и вопрошавших.

Подобным образом любознательная П. Килин, спросившая в своем приведенном выше сне: "Могу ли я узнать смысл Вселенной?", получила ответ в виде бесконечно сложного живого математического уравнения, постичь которое разумом было совершенно невозможно. Кто-то мог бы принять такой ответ за отрицательный, однако, интеллект, возможно, не тот орган, которым постигают "смысл жизни".

Питер Брент описал эту проблему в своей статье по суфийским практикам следующим образом:

Любое знание о предмете формируется у нас в том числе и посредством тех ощущений, которые возникли при его восприятии. Если вы покажете собаке книгу по философии, собака воспользуется своим носом, чтобы определить, что это такое. Она будет оперировать категориями типа еда/не еда, собака/не собака и так далее – теми, что позволяют делать вывод на основе запаха. Результатом будет очень скорая потеря интереса к книге. Произойдет это не из-за несовершенства обоняния собаки, а из-за несовершенства ее способностей, инстинкта и опыта, заставляющих использовать для восприятия не тот орган. Подобным же образом, наше восприятие действительности может вполне соответствовать используемым органам чувств, но быть неадекватным из-за того, что чувства мы используем не те.

Каково же чувство, которым мы постигаем смысл жизни? Брент намекает на то, что это форма интуиции, развитие которой требует наставлений учителя, уже имеющего такую способность. Этот факт, возможно, ограничивает ваше самостоятельное продвижение на пути осознанного сновидения.

Тем не менее, осознанные сновидения могут помочь вам ощутить несравненно более богатый мир, лежащий за пределами привычной реальности. Какими бы сторонами духовности или самопознания вы ни интересовались, они помогут вам заглянуть вглубь своего внутреннего мира и сделать там новые открытия.

Тибетский учитель Тартанг Тулку сказал:

Сны – это хранилище опыта и знания, но пока еще их недооценивают как средство постижения действительности.

На протяжение вот уже более тысячи лет тибетские буддисты применяют осознанное сновидение для познания иллюзорной природы индивидуального существования и в качестве одной из практик, ведущих к озарению и открытию своей истинной природы.

Суфии, возможно, также используют осознанное сновидение, или что-то наподобие его, в духовных целях. Косвенное свидетельство тому мы находим у известного испанского суфия XII-го века Мохиддина Ибн Эль-Араби: "Человек должен контролировать свои мысли во сне. Тренировка такой бдительности… принесет ему огромную пользу. Каждый должен приложить усилия для приобретения этой важнейшей способности".

Тартанг Тулку объясняет выгоды осознанного сновидения следующим образом: "Опыт, который мы приобретаем в ходе нашей практики во сне, может впоследствии быть перенесен в состояние бодрствования. Например, во сне можно научиться превращать враждебно настроенных существ в миролюбивых. С помощью того же метода можно возникающие днем отрицательные эмоции трансмутировать в дополнительную осознанность. Таким образом, наш опыт во сне может быть использован для выработки более гибкого поведения".

"Со временем," – продолжает Тулку, – "мы замечаем все меньше и меньше разницы между состояниями сна и бодрствования. Мы приобретаем знание, которое делает наше восприятие более живым и разнообразным… Этот тип знания, основанный на практике во сне, может помочь в достижении внутренней гармонии. Питая ум, знание воздействует на весь живой организм. Знание озаряет прежде невидимые грани ума и освещает нам путь к неизведанным глубинам бытия".

Согласно "Доктрине состояния сна", древнему тибетскому йогическому руководству, практика определенных техник контролирования сна дает возможность видеть во сне все, что только можно вообразить. Тулку дает аналогичное заключение: "Продвинутые йоги могут делать в своих сновидениях практически все. Они могут стать драконами или мифическими птицами, стать больше или меньше, исчезнуть, возвратиться в детство и заново прожить свою жизнь или даже полететь в космос".

Такой уровень контроля над сном открывает поистине захватывающие возможности, связанные с исполнением желаний, но тибетские йоги простирают взоры за пределы любых тривиальных удовольствий. Им осознанное сновидение дает "средство познания действительности", возможность экспериментировать, исследуя субъективную природу состояния сна, и, как его разновидность, бодрствующее восприятие. Такого рода познанию они придают величайшее значение.

Осознание того, что наше восприятие действительности является субъективным, а не прямым и непосредственным, может иметь и практическое применение. Согласно Тулку, когда мы понимаем, что наше восприятие субъективно и, таким образом, похоже на сон, "оковы понятий и самооценок начинают исчезать. Как только наша самооценка становится менее жесткой, наши проблемы теряют свою остроту. Одновременно проявляется новый, гораздо более глубокий уровень знания". В результате, "даже тяжелейшие испытания воспринимаются с легкостью и спокойствием. Когда вы увидите, что все вокруг напоминает сон, вы достигнете чистого знания. А способ достижения этого знания состоит в осознании сновидческого характера воспринимаемой действительности".

Комментарий к "Доктрине состояния сна" поясняет, что для понимания йоги сна необходимы длительная практика и большой опыт; для завершения этого пути нужны как теория, так и практика. Тот кто успешно пройдет его до конца, познает следующее:

"… материя, или форма в ее размерных аспектах – большое или малое, и ее численных аспектах – множественное или единственное, всецело подчинена воле субъекта, психические силы которого эффективно развиты с помощью йоги". В результате упорных экспериментов йоги научились трансформировать любой сон усилием своей воли. Большинство осознанно сновидящих знают это на своем опыте. Стоит вспомнить также обсуждавшееся в главе 5 мощное влияние, которое оказывают на содержание сна наши ожидания.

"Делая следующий шаг, он понимает, что форма и все остальные проявления сна являются игрушкой ума, и поэтому неустойчивы, как миражи". Опытные сновидцы тоже должны были это испытать. Сновидения столь же реалистичны, но далеко не так устойчивы, как бодрствующее восприятие.

"Следующий шаг приводит его к осознанию, что истинная природа всех форм и явлений, воспринимаемых посредством чувств в бодрствующем состоянии, столь же нереальна, сколь нереально отображение их во сне, то есть, оба состояния являются сансарическими", или иллюзорными. На этой стадии ощущения йога можно понять скорее теоретически, чем практически. Из главы 5 вы должны помнить, что во сне, как и в бодрствовании, используется один и тот же процесс восприятия как для построения умозрительных представлений, так и моделей мира. Модели, физического ли мира или мира сна, – это всего лишь модели, а не реальность, как карта не есть реальная территория, а меню не есть пища.

"Последний шаг ведет к великому прозрению, что все в сансаре [феноменальном мире пространства и времени] есть ничто иное, и не может быть ничем иным, как сновидением". Если сравнить ум с телевизором, то Великое Прозрение означает, что все, что появляется на экране, представляет собой только изображение, или иллюзию. Простое осознание, например, того, "что ум не может содержать ничего кроме мыслей", не является Великим Прозрением, которое дается только на практике, но не теоретически.

В свете сказанного, "Всемирное Творение и все, что происходит в нем" видится "только сном Всевышнего". Сновидящие йоги непосредственно переживают это новое восприятие реальности.

"Озаренный светом этой Божественной Мудрости, микрокосмический аспект Макрокосма полностью пробуждается; росинка соскальзывает обратно в Сияющее Море, в Нирваническое Блаженство и Вечность, будучи Обладателем Всех Обладаний, Создателем Всех Созданий – Одним Умом, Самой Реальностью". Дальше можно только воспользоваться высказыванием философа Людвига Виттгенштейна: "О чем нельзя говорить, о том следует молчать."

Откровенно говоря, это не тот вид знания, который может быть подвергнут публичному обсуждению или научной проверке. Но это никоим образом не уменьшает ценность мистического опыта, поскольку нет никаких оснований полагать, что возможности познания ограничены только возможностями науки. Не означает это и того, что вы должны последовать по пути тибетских йогов в поисках своей "Божественной мудрости". Методы и терминология тибетских мистических школ предназначались для образа жизни, свойственного тибетской культуре. Если вы серьезно настроены развивать в себе высшие способности, мы рекомендуем вам найти книгу или учителя, которые могли бы говорить с вами на языке, который вы понимаете.

Насреддин зашел в банк получить деньги по чеку. Кассир спрашивает, может ли он себя идентифицировать. "Да, могу," – отвечает Насреддин, вынимает зеркало и тщательно изучает свое отражение. – "Это я, все в порядке."

Мы не всегда являемся тем, кем себя считаем. Мы не те, кем, как думаем, являемся в своих снах (и в бодрствовании, на самом деле, тоже). Можете проверить этот факт на себе в ближайшем осознанном сновидении. Например, может оказаться, что вы сидите за столом сновидения, а ваши ноги стоят на полу сновидения. На вашей ноге сновидения, части тела сновидения, сидит тапок сновидения, так что это должно быть ваше "я" сновидения! Все, что нужно сделать – это осознать ситуацию, в которой вы находитесь, и вы увидите, что человек, которым вы оказались во сне, – это не тот человек, которым вы являетесь на самом деле – это только ваше воображение, умозрительная модель себя самого, или, говоря фрейдистским языком, ваше "эго".

Осознав, что ваше эго – это не истинный вы, вам легче будет отказаться от отождествления себя с ним. Не отождествляя себя со своим эго, вы можете свободно изменять его. Простое осознание, что эго является упрощенной вашей моделью, даст вам более точное представление о себе и сделает менее вероятной ошибку типа той, когда карту местности принимают за саму местность.

Если вы сможете взглянуть на свое эго объективно, как на ваше представление о себе, находящееся у вас в подчинении, вам не придется бороться с ним. В любом случае, вам не удастся от него избавиться, да и не стоит этого делать, поскольку эго является неотъемлемой нашей частью, необходимой для эффективного взаимодействия с миром. Тот факт, что и эго, и Я говорят "я", часто является причиной путаницы. Хорошо информированное эго говорит правдиво: "Я есть то, что знаю о себе". Я говорит просто: "Я есть". Если Я знает, что не является эго, то оно достаточно беспристрастно для объективного суждения о себе, как в истории с Насреддином, когда монах хвастает перед ним: "Я такой отрешенный, что никогда не думаю о себе, только о других". – На что Насреддин отвечает: "А я такой объективный, что могу смотреть на себя как на чужого человека, – так что мне можно подумать и о себе".

Чем меньше мы отождествляет себя с тем, кем, по нашему мнению, являемся, тем с большей вероятностью поймем, кем являемся на самом деле. В этой связи суфийский мастер Тарикави писал:

Обретая себя, вы обретаете знание. До этого времени у вас могут быть только мнения, которые основываются на привычках и том, что вы считаете удобным.

Изучение Пути требует найти свое "я". Пока еще вы его не встретили. Пока вы встречаете других, единственная польза от которых в том, что когда-нибудь один из них может оказаться вашим истинным "я".

До этой встречи вам много раз будет казаться, будто вы нашли его. Но истинное "я" таково, что встретив его, вы вступаете в обладание вечным знанием, не сравнимым ни с чем другим на земле.

Еще до того как испытать искреннее желание найти себя, вы можете столкнуться с гораздо более настойчивым, чем ранее, стремлением эго удовлетворить свои желания. Это закономерное явление может мешать вам в постижении высших проявлений своего "я", поскольку какая-то часть вашего существа будет страдать из-за своих страстей, неудовлетворенных в бодрствующей жизни.

Не следует также стремиться к трансцендентности как средству ухода от жизненных проблем – вспомните демонические сны ван Эдена. Первое время вы должны с готовностью преодолевать все проблемы, встающие перед вами. Но, разрешив их с помощью сновидения и потратив значительные усилия на исполнение желаний, вы можете почувствовать необходимость или потребность заняться поиском чего-то доселе неведомого, то есть самого себя.

Я неожиданно осознал себя во сне, когда прогуливался в холле своей школы, и очень обрадовался этому. Мое сознание было практически таким же ясным, как и в бодрствующей жизни. Как всегда, мне захотелось выбраться наружу, к свету. Я направился к выходу, но открыть дверь мне помешала разбитая тележка. Понимая, что все это только сон, я обхватил ее обеими руками и практически без усилий отодвинул в сторону, таким образом пробравшись через дверь.

Снаружи был чистый воздух, голубое небо и пасторальный, изумрудно-зеленый пейзаж. Я разбежался по траве и радостно взлетел в небо. Пролетая сквозь кроны деревьев, я запутался в ветвях и вынужден был там побарахтаться, пока не высвободился. Выбравшись, наконец, я продолжил свой полет в нескольких сотнях футов над землей. Я подумал, что летал уже много раз, и поэтому сейчас мне, быть может стоит заняться мндитацией в небе. Приняв такое решение, я попросил помощи Всевышнего, произнеся вслух: "Всевышний Отец-Мать, помоги мне извлечь максимум пользы из этого опыта!" Затем я развернулся и остановился, пытаясь взять свой полет под контроль. В тот же миг я стал вверх тормашками, с закрытыми глазами, подниматься в небо. Сверху светило солнце, наполняя мою голову ярким сиянием. Я ощущал себя пером, лениво плывущим по воздуху. В течение примерно пяти минут этого полета я осторожно, но решительно освободил свой ум от мыслей, как при бодрствующей медитации. Чем меньше меня беспокоили мысли, тем отчетливее и утонченнее становились мои ощущения – описать их можно только словом экстаз. Постепенно я осознал, что тело мое лежит в кровати, а проснувшись, чувствовал легкость и блаженство, не поддающиеся описанию.

Я вошел в церковь и понял, что от меня ждут каких-то слов. Прихожане пели гимн 33 из красной псалтыри. Во время службы я вышел на улицу, чтобы собраться с мыслями. Я волновался и боялся, потому что не знал, что буду говорить. Я присел на траву, и неожиданно мне в голову пришло название темы, показавшейся мне стоящей – "Путь капитуляции".

Я посмотрел вверх, на восток, и увидел в небе большой шар, в несколько раз больше луны, светившийся белым светом. Я понял, что сплю и издал возглас радости, понимая, что он появился здесь ради меня. После этого шар скрылся в небе, словно ожидая более подходящей реакции с моей стороны. Я понял, что мне надо отвести глаза и помолиться. Когда я это сделал, свет появился вновь. Когда он возвращался, женский голос сказал: "Ты хорошо сделал, что отразил этот свет внутри себя. Но сейчас пора вернуть его обратно."

Воздух наэлектризовался, и земля озарилась ярким светом. Я ощутил в темени покалывание и тепло от Света, и проснулся.

Чтобы выйти за пределы модели мира, созданной эго, сновидец должен передать контроль над сном ("капитуляция") чему-то находящемуся за пределами своего эго. Наверное, каждый по-своему представляет это "запредельное нечто". Его форма зависит от нашего воспитания, философии и склонности к мистике.

Обычно капитулируют, "отдаваясь воле Всевышнего". Однако, если вы не признаете или не понимаете религиозную терминологию, можете попробовать выразить свое желание по-другому. В контексте того, что мы здесь обсуждаем, это можно выразить более нейтрально: "Я передаю контроль моему истинному "я". Какие бы предположения вы ни строили по поводу истинной природы своего "я", передача контроля над сном от того, кем вы, по вашему мнению, являетесь, тому, кем вы являетесь на самом деле, приведет к прогрессу. Истинное "я", поскольку оно содержит все ваши знания, осознаваемые или нет, способно принимать более мудрые решения, чем эго.

Несмотря на отказ от эго-контроля над сном, вы должны поддерживать в нем осознанность. Если этого не сделать, то наклонности и ожидания вашего эго могут снова начать командовать. Более того, осознанность поможет вам, используя свое воображение и интуицию, вписаться в события во сне и не испугаться новых незнакомых переживаний.

"Всевышний" в данном случае является очень подходящей формулировкой. О "Всевышнем" не надо делать никаких предположений, кроме того, что он есть, являясь первичным по отношению ко всему остальному и более ценным, чем все остальное. Следующие два примера дают некоторое представление о том, что может произойти, если сновидец обратится ко "Всевышнему". Первое свидетельство принадлежит Скотту Спэрроу.

Я сидел перед маленьким алтарем, украшенным статуэтками. Сначала я увидел быка. На секунду я отвел взгляд, но взглянув снова, увидел на его месте только статуэтку дракона. Я начал понимать, что это сон. Я отвернулся и загадал, что когда я снова взгляну на прежнее место, там будет высшая из возможных форм. Медленно я повернул голову обратно и открыл глаза. На алтаре находилась фигура человека в позе медитации. Сильнейшая волна энергии и эмоций нахлынула на меня. Я подпрыгнул вверх и вылетел в состояние блаженства.

Спэрроу комментирует, что этот сон показал ему, чем для него является Всевышний. После этого он утвердил этот образ в качестве идеала, "эталона, позволяющего оценивать внутренний опыт". Однако, следует помнить, что превращая чье-то изображение в идола, то есть, в предмет непоколебимой веры, мы можем помешать своему дальнейшему росту.

Ниже приводится еще одно свидетельство. Это пересказ одного из моих самых памятных и значимых осознанных сновидений.

Несколько лет назад поздним утром я увидел, что еду на своей спортивной машине по дороге, восхищаясь таким захватывающим сюжетом и полностью осознавая, что сплю. Проехав небольшое расстояние, я увидел впереди очень привлекательную особу, голосующую на обочине. Понятное дело, я почувствовал настоятельную потребность остановиться и посадить ее в машину. Но тут я подумал: "Такой сон у меня уже был. Может, попробуем что-нибудь новенькое?" Таким образом, я проехал мимо, решив взамен поискать "Всевышнего". Как только я отдался в его власть, моя машина взлетела в воздух и стала быстро набирать высоту, пока не отделилась от меня, как первая ступень ракеты, а я продолжал лететь вверх в облака. Мимо проплыли крест на вершине пирамиды, звезда Давида и другие религиозные символы. Поднимаясь все выше над облаками, я достиг космоса, который, казалось, содержал в себе бесконечную тайну. Это была необъятная пустота, переполненная любовью, безграничный космос, воспринимавшийся как родной дом. По мере того как я поднимался, поднималось и мое настроение, пока, наконец, я не запел с экстатическим вдохновением. Мой голос был поистине удивителен – он охватывал весь диапазон от нижайшего баса до высочайшего сопрано. Казалось, он заставляет вибрировать весь космос.

Этот сон дал мне необычайно глубокое ощущение своего "я". Казалось, я открыл иную форму бытия, по сравнению с которой мое обычное самоосознание выглядело как капля по сравнению с морем. Конечно, я никоим образом не претендую на то, что познал истинную природу реальности (если такая существует).

Каким бы убедительным ни казался такого рода опыт в момент его переживания, определить истинную его ценность нелегко. Как неоднократно подчеркивал Джордж Гиллеспи, тот факт, что во сне переживалась какая-то трансцендентальная реальность – Бог, Пустота, Нирвана ли или еще что-то, не дает права заключить, что на самом деле воспринималась трансцендентальная реальность. Представьте, например, что вы во сне выиграли в лотерею, – тогда, если бы не существовало упомянутой выше проблемы, вы проснулись бы разбогатевшим. По этой причине в своих исследованиях стоит придерживаться здорового консерватизма: помните, что все это сны, в которых легко встретить и правду, и обман. Не увлекайтесь ими и не отвергайте их, пусть они будут для вас уроками, показывающими, что в жизни есть место тайне. Соблюдать осторожность при интерпретации такого рода опыта рекомендует и психолог Чарльз Тарт:

Аномальные явления, медитация, осознанные и обычные сновидения, измененные состояния, мистические переживания, психоделики – все они открывают перед нашим умом новые горизонты, снимая с него привычные ограничители. Но в то же время, они могут провоцировать самые убедительные, "очевидно" правдивые, захватывающе правдивые, экстатически правдивые заблуждения. Это тот случай, когда необходимо одновременно развивать трезвое чутье истины. Иначе такой чрезмерно открытый ум может оказаться еще в худшем положении, чем ум закрытый, но здравый.

Фариба Богзаран провела исследование того, что происходит, когда человек во сне сознательно ищет Всевышнего. Ее интересовало воздействие на восприятие Бога во сне представлений человека о божественном и техника его поиска. Одни считали Бога личностью – старым мудрым человеком, Христом или всеобщей Матерью. Другие представляли его вселенской силой или какой-то иной неуловимой безличной энергией. Обратите внимание: из всех опрошенных, кому посчастливилось встретить во сне "Всевышнего", 80% считавших его личностью, увидели его в образе человека. В то же время, более 80% считавших его безличным началом, увидели нечто иное, чем человека.

На восприятие человека оказывает влияние также способ, которым он добивается высшего откровения. Богзаран разделила своих испытуемых по этому признаку на две группы: тех, кто активно искал во сне Всевышнего и тех, кто просто ждал откровения с его стороны. Разница в подходах определялась тем, как они формулировали свои намерения. Активные искатели чаще говорили, что собираются "искать Всевышнего" в своих осознанных сновидениях. Те же, кто занимал открытую позицию, отдаваясь Воле Всевышнего, выражали свое намерение чаще как желание "почувствовать Всевышнего" или открыться ему навстречу. У пассивной группы, по-видимому, было меньше ожиданий, поэтому ее представители встретили больше неожиданных сюрпризов, чем группа активных искателей. "Капитулянты" обычно сталкиваются с проявлениями божественного без особых усилий; "искатели" тоже обычно его находят, хотя, как правило, в том виде, в котором и ожидали его найти.

Это исследование показывает, насколько мощное воздействие на наше восприятие Всевышнего оказывают наши предубеждения. По крайней мере, при целенаправленном его поиске. Означает ли это, что, встретив божественное проявление в осознанном сновидении, мы на самом деле видим не Бога? Думаю, что да. Божественное может иметь для каждого человека свою форму; то, каким оно видится, может быть просто проекцией предубеждений человека. Тем не менее, исследования Богзаран показывают, что все-таки можно получить более глубокое представление о Всевышнем, если уступить ему контроль над сном и не торопить события активными его поисками. Следует также быть внимательным при формулировке своего намерения, поскольку она непосредственно влияет на то, как вы будете вести себя во сне во время поиска Бога.

Подумайте, что для вас представляет истинную ценность. Сформулируйте фразу в виде утверждения или вопроса, отражающего ваше высшее стремление. Убедитесь, что это именно тот главный вопрос, на который вы больше всего хотите получить ответ, или утверждение, в котором вы ни на йоту не сомневаетесь. Вот некоторые возможные формулировки:

"Я ищу Бога" (или Истину, или Всевышнего, или Божественное, или Вселенскую Тайну и т.п.).

"Я хочу встретиться со своим истинным "я".

"Помоги мне увидеть Всеобщее Начало".

"Кто я такой?"

"Я не знаю, чего хочет мое сердце. Как мне определиться?"

"У меня есть жизненное предназначение. Каково оно?"

"Откуда я пришел, почему я здесь и куда я иду?"

"Что мне в данный момент (или в будущем) больше всего необходимо знать (или сделать)?"

"Помоги мне вспомнить свое предназначение".

"Помоги мне освободиться от невежества".

За один раз формулируйте только одну фразу. Запишите и запомните свое утверждение или вопрос.

Ложась спать, вспомните свое утверждение или вопрос, а также свое намерение высказать их в ближайшем осознанном сновидении.

Войдя в осознанное состояние, несколько раз произнесите свое утверждение, либо вопрос, по ходу действия сна. Постарайтесь не забыть, что значит для вас эта фраза. Отдайтесь на волю высших сил. Старайтесь понять, куда влечет вас сон, и следуйте в этом направлении. По возможности освободитесь от предубеждений относительно того, что может случиться, и вы получите то, что вам предназначено.

Если вы затрудняетесь в выборе предмета поиска, стоит вообразить свою встречу с Ангелом Смерти. "Еще немного! Еще немного!" – умоляете вы. "Все так говорят," – отвечает он, – "но у тебя есть в запасе традиционное последнее желание. Большинство людей тратят его впустую, призывая священника или своих близких, или выкуривая сигарету, – так что подумай хорошенько. Чего ты хочешь от своего последнего сна?" Такая постановка вопроса сразу отметает все тривиальное, оставляя только то, что по-настоящему для вас ценно.

В XII столетии великий афганский суфий Хаким Санаи писал, что "человечество спит, вовлеченное в бесполезную деятельность, обрекая себя тем самым на жизнь в мире несправедливости". Спустя тысячу лет ситуация мало изменилась: человечество все так же спит. Кому-то в это будет трудно поверить. Он может возразить, что если бы это было правдой, он должен был бы это знать! Но если мы действительно живем, как лунатики, в состоянии, которое привыкли именовать "бодрствование", то непосредственно засвидетельствовать этот факт для нас будет трудно. – Лунатик не способен понять, что он спит.

Так же и мы, идя своей жизненной дорогой, почти всегда подразумеваем, что бодрствуем. Сон, думаем мы, это бездействие; сейчас я действую – поэтому я бодрствую. Мы думаем, что не спим, но так же считают и лунатики, и люди, видящие неосознанные сны. На этот счет существует меткий суфийский афоризм:

Эй вы, боящиеся трудностей по дороге в никуда – не бойтесь.

Он такой легкий, этот путь, что его можно проделать во сне.

Осознанно сновидящие иногда переживают неожиданное прозрение насчет состояния сна, в котором они обычно пребывают. Примером тому служит опыт Дж.Х.М.Уайтмена, южноафриканского математика:

Помню, что после [посещения концерта известного струнного квартета]… я лег спать, полный умиротворения и тихой радости. Последовавший сон с самого начала был совершенно иррациональным, хотя, возможно, и более интенсивным, чем обычно. Я плавно перемещался в пространстве, где на меня вдруг повеяло холодом, что странным образом привлекло мое внимание.

По-моему, именно в этот момент сон стал осознанным. Потом неожиданно… все, что до сих пор было в беспорядке, мгновенно ушло, а впереди взорвалось неповторимо четкое и реальное новое пространство, воспринимавшееся с неведомой доселе остротой и свободой; сама темнота казалась ожившей. У меня возникла мысль, переросшая затем в непоколебимое убеждение, что до сих пор я ни разу не бывал в состоянии бодрствования.

Обычно человеку очень трудно понять, как это можно постоянно спать, – пока он не узнает, что такое осознанные сновидения. Но если это переживание вам знакомо, вам будет легче принять следующую мысль: простое сновидение так относится к осознанному сновидению, как состояние лунатизма относится к тому, что мы можем назвать осознанным бодрствованием, или "пробужденным бодрствованием".

Я не говорю, что осознанное сновидение и озарение есть одно и то же, – только сравнение двух уровней осознанности во сне может подсказать, каким может быть этот новый уровень понимания жизни, выходящий далеко за пределы того, что у нас имеется.

Вспомним, какая путаница и неразбериха возникает в голове у большинства из нас при попытке понять происхождение и смысл нашей жизни. Это тупиковое состояние сходно с тем, что испытывает неосознанно сновидящий человек при попытке объяснить причудливые события, происходящие в его снах. Когда же он понимает, что спит, его мир сна приобретает гораздо большую осмысленность и соответственно предоставляет множество возможностей для дополнительного роста.

Как уже говорилось выше, я не считаю осознанное сновидение совершенным путем к озарению. Может быть, под руководством мудрых буддистов и в сочетании с другими необходимыми техниками энтузиасты и смогут с его помощью достичь своих духовных целей. Но я рассматриваю его в первую очередь как указатель, маяк, помогающий пройти в область высшего знания, напоминающий, что в жизни неизмеримо больше тайны, чем мы думаем, и вдохновляющий на поиски этой тайны.

Идрис Шах очень точно описал наше положение в следующем рассказе.

Однажды, жарким летним днем двое мужчин, уставших после долгой дороги, присели отдохнуть на берегу реки. Вскоре более молодой из них крепко уснул, приоткрыв рот. И, хотите верьте, а хотите нет, – крошечное создание, по всем признакам похожее на бабочку, вылетело между его губ.

Насекомое упорхнуло на речной островок, где присев на цветок, стало слизывать нектар. Потом оно несколько раз облетело свои миниатюрные владения (которые должны были показаться огромными существу таких размеров), наслаждаясь солнечным светом и мягким ветерком. Вскоре оно встретило другую такую же бабочку, и они закружились в воздухе, словно играя друг с другом.

Первая бабочка вновь присела на тонкий качающийся прутик; через мгновение она присоединилась к облаку самых разных, больших и маленьких насекомых, роившихся около скелета животного, лежавшего в густой зеленой траве… Прошло несколько минут.

От нечего делать, бодрствующий путешественник бросил камешек в воду рядом с островом, и вызванные им волны смыли бабочку. Она чуть не погибла, но, с трудом стряхнув капли с крылышек, все-таки поднялась в воздух.

Отчаянно трепеща крылышками, она помчалась обратно к губам спящего. Но в этот момент его спутник сорвал большой лист и закрыл им его лицо, с любопытством глядя, что будет делать бабочка.

А бабочка снова и снова билась о препятствие, словно охваченная паникой, пока спящий не начал корчиться и стонать.

Ее мучитель выронил лист, и она молниеносно скользнула в открытый рот. Как только она оказалась внутри, спящий вздрогнул и сел проснувшись.

Потом он рассказал другу свой сон.

"Ты не представляешь, что за ужасный сон мне приснился – настоящий кошмар. Мне снилось, будто я живу в милом и уютном замке, но мне стало скучно, и я решил исследовать мир снаружи.

Какая-то магическая сила перенесла меня в далекую страну, где все было приятным и радостным. Я, например, мог пить из чаши с амброзией столько, сколько хотел. Я познакомился и танцевал с женщиной неповторимой красоты, наслаждаясь вечным летом. Я развлекался и пировал со множеством друзей – самыми разными людьми. Какие-то неприятности, конечно, были, но они еще больше подчеркивали прелесть этой жизни.

Такая жизнь продолжалась много лет, пока не случилась ужасная катастрофа: на землю обрушились исполинские волны. Я весь промок и чуть было не утонул. Очнулся я, когда несся обратно, к своему замку, словно на крыльях. Но достигнув его ворот, я не смог попасть внутрь: гигантский злой джинн загородил их огромной зеленой дверью. Я бился о дверь снова и снова, но она не поддавалась.

Неожиданно, когда мои силы были уже на исходе, я вспомнил волшебное слово, о котором говорили, будто оно рассеивает злые чары. Как только я его произнес, огромные зеленые ворота снесло, словно лист ветром, и я смог снова попасть в свой дом, где зажил в безопасности. Но испуг был таким сильным, что я проснулся".

"Как вы могли уже догадаться," – комментирует свой рассказ Шах, – "бабочка – это вы. Остров – этот мир. Подобно бабочке, вы редко видите вещи такими, какими они есть в действительности. Даже когда настает время покинуть этот мир (или вы задумываетесь об этом), вы видите только искажения истинных фактов. Вот почему так непросто разобраться в данном вопросе. Ведь кроме "бабочки" есть еще "спящий человек", а кроме них обоих еще истинная действительность. При благоприятных обстоятельствах "бабочка" в состоянии все это понять – понять, откуда она пришла; понять природу "спящего человека"; понять то, что находится за пределами их обоих".

[1] Principally Lynne Levitan and Robert Rich, under the sponsor-ship of Dr. William

Dement.