Здоровье у нас не железное, и даже в двадцать четыре года стоит задумываться о том, что будет дальше. Взяв с полки тот или иной продукт, нужно обязательно узнать его полный состав, определить натуральность, пищевую и энергетическую ценность и срок хранения. Ведь от всех этих параметров зависит то, как этот продукт будет усваиваться организмом. Мы же привыкли верить рекламе или своему вкусу, который может оказаться не самым лучшим советчиком. Поэтому и покупаем всякую мерзость…

Если, например, на отдыхе, в ресторане, где есть шведский стол, хочется весь десерт попробовать, можно положить все яства на одну большую тарелку и отведать всего по чуть-чуть, чтобы понять, какой вкус у каждого пирожного. А не объедаться каждым пирожным, съедая по двадцать штук и удивляясь, откуда это лишний вес появляется.

При работе над проектом «Худеем со звездами!», как я уже отмечал, у нас в редакции возникла идея — к двум мужчинам добавить известную и, главное, подходящую по всем параметрам женщину.

А параметры эти были достаточно строгими. Первое, что требовалось от кандидаток, — это, конечно, соответствующий размер и вес. В зависимости от роста мы установили минимальную планку — в девяносто килограммов. Но больших женщин у нас в стране — хоть отбавляй, а известных и популярных — единицы. Все почему-то стремятся к шаблонным стандартам фигуры, а уж если постоянно «светятся» на ТВ, в прессе и на публичных мероприятиях, то особенно. Так что выбор у нас был невелик. Среди актрис фигурировали Наталья Крачковская, Марина Голуб, Мария Аронова. В шоу-бизнесе — Лолита Милявская, Татьяна Тарасова, Руслана Писанка (она хоть и живет в Киеве, но для «Комсомолки» организовать общение с ней не было бы проблемой). Из бизнес-леди никого брать не хотелось. Во-первых, они не очень любят известность, во-вторых, в большинстве своем уже похудели. Кто-то предложил Елену Батурину, но идея была признана нереальной. А еще кандидатка должна была великолепно выглядеть, чтобы фотографии в полосе, посвященной проекту, сразу привлекали внимание.

Корнелия Манго с мамой и бабушкой

Наталья Крачковская, к сожалению, не проходила по состоянию здоровья, Татьяна Тарасова — потому, что худела там же, где и наш участник Николай Басков — в Центре эстетической медицины Маргариты Королевой. У Лолиты были семейные проблемы. Марина Голуб работала в одном театре с уже утвержденным участником проекта Сашей Семчевым, да и худеть она особенно не хотела. И тут заместитель главного редактора Лена Дуда говорит: «А не замахнуться ли нам, товарищи, на Корнелию, нашу, Манго? Она и молодая, и красивая, и большая, и поет, и танцует… И похудеть наверняка хочет!»

В общем, выбор был сделан. Я созвонился с помощницей Корнелии, потом с ней самой, и мы, наверное, полчаса проболтали по телефону о том, каким будет ее участие в проекте. Хотя согласие она дала в первые две минуты разговора.

Вы не верите, что Корнелия может быть маленькой? Вот доказательство: она на руках у папы

Вообще-то материалов о Корнелии Манго я нашел не так много. Основные вехи ее совсем небольшой биографии, отчеты об участии в популярных телешоу — «Фабрика звезд», «Последний герой», «Большие гонки», «Жестокие игры» и прочих. Еще была статья из какого-то небольшого американского музыкального журнала о том, как она выступала в Америке. Автор считал, что поет она очень здорово и могла бы зарабатывать себе на жизнь в Штатах. Конечно, не как звезда первой величины, но все-таки… Из недостатков назывался не очень хороший английский, хотя автор тут же поправлялся и отмечал, что и местные звезды иногда говорят и поют на таких диалектах и с таким слэнгом, что их и понять-то трудно. Информации не хватало, и я решил посмотреть на эту самую Корнелию, побеседовать с ней, выяснить, что она может делать, что у нее получается, а что — не очень. Я предложил ей встретиться в фитнес-центре. Корнелия сообщила, что у нее есть карточка клуба Dr. Loder на Страстном бульваре, и мы с фотографом-видеооператором Милой Стриж, специализирующейся на съемках звезд шоу-бизнеса, отправились в условленное место.

Ждать Корнелию нам не пришлось, да и увидели мы ее, конечно, сразу — смешно было бы не заметить чернокожую девушку весом около центнера. Немного пообщавшись перед тренировкой, мы отправили певицу в раздевалку, откуда минут через десять она появилась в ярко-красном спортивном костюме, с полотенцем на шее и телефоном в руках.

Фигура у нее действительно весьма заметная, но, учитывая рост в сто семьдесят пять сантиметров, она выглядела скорее не полной, а мощной. А когда Корнелия отправилась показывать, что может делать на тренажерах, стало ясно: мы имеем дело с почти профессионально тренированной спортсменкой. Во-первых, она совершенно правильно разминалась, постепенно разогревая мышцы, чего у дилетантов не встретишь. А на степпере и беговой дорожке выглядела совершенно естественно. Никакой одышки, никаких сбоев, неправильной постановки стопы, спина не сгорблена, — в общем, испытание прошла напятерку. На силовых тренажерах она работала еще лучше. Спокойно толкала ногами вверх сорокакилограммовый груз, успевая при этом болтать по телефону, с немалым весом «качала» плечи и спину, а потом, устроившись на специальной доске под углом градусов в тридцать, осуществляла то, что у спортсменов именуется «подъемом туловища из положения лежа», а в быту мы называем «качанием пресса». Так вот, Корнелия без всяких видимых усилий пятнадцать раз сделала упражнение в простом варианте, а потом столько же со скручиванием, то есть одновременным поворотом тела то в одну, то в другую сторону. Скажу честно, это не каждому мужчине по силам. Так что своей новой подопечной в тренажерном зале я остался доволен.

Затем Корнелия отправилась в бассейн, чтобы продемонстрировать, как она занимается аквааэробикой и плаванием. Здесь, когда она появилась в купальнике, стали видны ее основные «проблемные зоны». Это, конечно, нижняя часть туловища — от живота и до колен. Руки, плечи были отлично сформированы и натренированы, даже талия присутствовала. А вот ниже как раз и скрывались «резервы для дальнейшей работы». Но в воде певица чувствовала себя легко и уверенно. Плавала со специальными нетонущими гантелями, выпрыгивала из воды чуть ли не до колен, — в общем, показывала отличную спортивную подготовку.

Фото перед началом проекта дает некоторое представление о реальных объемах «солнечной девушки»

Единственное, что я мог порекомендовать ей, — это некоторое время не особенно увлекаться упражнениями с отягощениями. Это отнюдь не всегда ведет к потере веса. Бывает так, что набирается мышечная масса, а жир при этом сбрасываться никак не хочет. Мышц же у девушки и так было в достатке.

В ходе проекта Корнелия работала с диетологом Михаилом Гинзбургом, училась правильно питаться во время заграничных гастролей, осваивала новые виды спорта, например виндсерфинг. Встав на доску в мае, она могла лишь балансировать под парусом. Зато в июле, во время поездки на фестиваль водных видов спорта «Русская волна» в Турцию, Корнелия за неделю полностью освоила хождение под парусом и стала кататься на доске даже на Москве-реке в Строгине.

Следующая вещь, которая меня удивила, — это умение Корнелии кататься на роликовых коньках. Я пригласил ее в Лужники, где она не только продемонстрировала, как разгоняется, поворачивает и тормозит, но и показала эсктремальные прыжки, ни разу не упав при этом. А освоила она ролики совершенно необычным способом. Приехав на гастроли в Америку и оказавшись в центре Нью-Йорка на Таймс Сквер, она вдруг поняла, что за отпущенные на осмотр достопримечательностей и шопинг два часа ничего не успеет. Поэтому отправилась в ближайший большой магазин и купила роликовые коньки и маленький рюкзачок для них. Там же надела обновку, положила туфли в рюкзак и выкатилась на улицу.

Июнь 2010 года. Лужники. Сейчас Корнелия развернется и…

Первое падение случилось через пять секунд. Певица не удержалась и рухнула вперед, сбив с ног какого-то зазевавшегося прохожего, что, правда, смягчило падение. Вылезая из-под упавшей на него дамы, он сначала было пробормотал обычное в таких случаях англоязычное ругательство из четырех букв, но рассмотрев, кто конкретно на него упал, расплылся в улыбке. А наша героиня покатила дальше. Пару раз, правда, ей пришлось выпасть на проезжую часть — уж больно неожиданно включались светофоры, а тормозить она тогда не умела. Потом приноровилась, и к концу поездки, набив себе синяков и шишек, стала уже достаточно опытным пользователем роликов. Продолжает Корнелия практику и в Москве, хотя у нас принято кататься только в специально отведенных местах: на ВДНХ, Поклонной горе, в Лужниках, а в Нью-Йорке никто не обращает абсолютно никакого внимания на людей, катящих по улице. Там люди ездят на работу (что при нью-йоркских пробках весьма практично), развозят почту, бегают для здоровья да и просто добираются, куда им нужно. Вне зависимости от возраста, кстати.

А еще я выяснил, что Корнелия умеет кататься на коньках и на льду — увлечение, необычное для девушки, выросшей на юге. Самое интересное: каталась она не на фигурных коньках, а на хоккейных! И тут мне пришла в голову замечательная идея: выпустить певицу на лед в хоккейной форме, с клюшкой и обучить азам хоккея с шайбой. Совершенно не задумываясь о сложности поставленной задачи, Корнелия согласилась. Довольно непросто было подобрать для нее подходящую форму. Но тут нам помог мой приятель — директор хоккейного магазина, расположенного совсем рядом с катком «Хрустальный» в московском районе Коньково. Он нашел для певицы щитки, налокотники, женский нагрудник (понятное дело, у мужчин и женщин эта деталь формы — разная), перчатки и шлем. Коньки у девушки были собственные, а клюшку выбрали, учитывая ее рост. Оказалось, что ей удобнее держать верхний конец клюшки левой рукой (у хоккеистов это называется «правый хват»). Так держали клюшку Вячеслав Старшинов, Владимир Петров, а из нынешних — Александр Овечкин.

Услышав фамилию, мой приятель подошел к огромной стойке с клюшками, покопался в ней и выбрал «оружие». На клюшке была выштампованная надпись Ovechkin. Сегодня купить точно такую же клюшку, как у лучших игроков мира, не проблема. Фирмы-изготовители делают на этом хороший бизнес. Кстати, в действительности клюшки абсолютно идентичны тем, которыми играют «великие». Для их производства просто меняется компьютерная программа — и все.

Ради рекламы можно даже и пива налить…

Вместе с моими друзьями Володей Лелюхом — мастером спорта международного класса по фигурному катанию и Алексеем Стрелковым, в прошлом хоккеистом и тренером Хоккейного клуба МГУ, мы вывели Корнелию на лед. Каталась она без особых огрехов, но Володе пришлось с ней поработать над поворотами, разворотами и торможением. А Алексей Стрелков довольно быстро обучил Корнелию азам бросков и передач. Самое интересное — уже через полчаса она могла оторвать шайбу ото льда! В таком возрасте у многих мужчин на это могут уйти недели ежедневных тренировок. Вскоре Алексей (то ли в в шутку, то ли всерьез) заметил: «Знаешь, милая, пришла бы ты в хоккей лет десять назад, уже была бы лидером женской сборной России!»

Пообщавшись с Корнелией несколько месяцев, я, как мне кажется, понял секрет ее универсальности. Здесь мало одного прилежания, труда и упорства, хотя всего этого у нее хватает. Она на самом деле очень талантливый, прекрасно обучаемый и не боящийся ничего нового человек. Мне, к примеру, кажется, что она могла бы преуспеть во многих видах спорта, но выбрала шоу-бизнес и художественное творчество. Кстати, рисует она действительно здорово — в стиле импрессионизма. Я думаю, что если она подарит мне одну из своих картин, то мои будущие внуки, продав ее, смогут стать очень богатыми людьми. Но главным вопросом у нас все же было похудение. И мы уселись с Корнелией в ресторане Rosie O'Gradis на проспекте Мира, заказали диетическую еду (я — овощи гриль и грейпфрутовый сок, а она — салат из рукколы с креветками и холодную минералку) и заговорили о старых и новых временах. Опуская свои вопросы, я привожу здесь рассказ Корнелии в том виде, в котором записал его летом 2010 года…

Корнелия, я и Ленин. Лето 2010 года

«Мои родители познакомились в Астрахани во время учебы в институте под странным названием Рыбтуз (сейчас это Астраханский государственный технический университет), который специализировался на выпуске ихтиологов. Мама у меня была девушкой не из самых стеснительных и все время подначивала моего будущего папу. Увидев его, кричала: «Данато, Данато, иди-ка сюда!» А он очень боялся ее, стеснялся и убегал. Мама по национальности татарка-ногайка, а это народ очень упрямый. Если уж что-то задумает, то выполнит обязательно. Надеюсь, и мне передались некоторые ее черты и качества. Так вот, она поставила себе задачу познакомиться с этим стеснительным чернокожим гражданином. А папа всю жизнь жил в Португалии, и кровь у него смешанная: отец из Гвинеи-Бисау — бывшей португальской колонии, а мать — испанка. Вот во мне сколько экзотических кровей присутствует!

В конце концов, родители мои познакомились, полюбили друг друга и решили пожениться. Потом в апреле 1986 года на свет появилась я. Мама родила меня относительно поздно. Я думаю, что это и хорошо. Потому что я была желанным ребенком. Не было такого, что «по залету», извините, пришлось. Наоборот, меня очень хотели, долго ждали и мама, и бабушка.

Учеба в вузе подошла к концу, и вопрос встал ребром: отец должен был возвращаться в Португалию, чтобы работать на фирме, которая его посылала (собственно, для этого он и учился), а мама никак не хотела ехать с ним, боясь оставить бабушку одну. В общем, обычная жизненная ситуация. Папа на Западе, мама в СССР.

Мама и бабушка любили меня безумно, и делали все, чтобы уж в чем-чем, а в питании я никакого недостатка не испытывала. Мало того, что я грудь сосала до трех лет (что, в общем-то, и не очень плохо), но бабушка приспособилась наливать в бутылку с соской жирный протертый суп и поить меня. Мой дядя, увидев, как меня закармливают, однажды возмутился: «Что же вы делаете с ребенком?!» Но женщины быстро объяснили ему, что кормить детей — дело не мужское. Если я почему-то не хотела есть, собирался небольшой семейный совет из двух человек, который выносил не подлежащее обжалованию постановление: «Кормить!» И меня кормили так, как это могут делать только любящие близкие люди. А о последствиях тогда никто не задумывался. Видимо, насмотрелись они документальных фильмов про голод в Эфиопии и Сомали, про чернокожих детишек с огромными головами и животами и ручками-спичками. И вот эта доброта и жалость вылились для меня в пищевой рай.

Понятное дело, что худышкой в такой обстановке я вырасти просто не могла. Да еще в шесть лет у меня обнаружились проблемы с щитовидной железой, и пришлось лечь в больницу, на курс гормонального лечения. За месяц я там поправилась на пятнадцать килограммов. Тогда мама с бабушкой устроили небольшой заговор и тайком выкрали меня из больницы. Я, правда, не закончив курс лечения, набрала еще килограммов двадцать, и стала таким бочкообразным существом. Но физических сил, выносливости и общего здоровья у меня было, да и сейчас есть — предостаточно. В десять лет я весила восемьдесят килограммов. В дополнение ко всему, я, как все мулаты, еще и росла очень быстро. И когда у всех моих одноклассников рост был метр двадцать — метр тридцать, мой превышал полтора метра, хотя возраст был один — совсем не как в известном анекдоте: «Новый русский расспрашивает сына о его успехах в школе. Тот ему: «Мне пятерку по чтению поставили! Это потому, что я сын нового русского?» Папа отвечает: «Да, сынок». «А пятерку по арифметике тоже поэтому?» Папа: «Да, сынок». Сын: «А вот когда мы перед уроком физкультуры переодевались, все увидели, что у меня мужские достоинства больше, чем у всех. Это потому, что я сын нового русского?» Папа устало: «Идиот! Это потому, что ты учишься в третьем классе, и всем там по десять лет, а тебе — шестнадцать!» Все мои ровесники казались мне мелкими. Ну и дразнили меня, конечно, по-разному. Знаешь ведь, когда в школе ребенок носит очки, его дразнят «очкариком», когда он даже немного больше других, то «толстяком», когда у него другой цвет кожи, тоже находят обидные прозвища. А у меня было несколько таких раздражителей сразу. Очень непросто быть единственной негритянкой в городе, да еще девушкой крупных размеров. Это сейчас я понимаю, что дети обижают кого-то от неосознанной жестокости и непонимания того, что люди бывают иными, чем они. И не знают, что где-то в гвинейской глубинке они тоже бы выглядели экзотическими существами. Но в то время мне было и горько, и обидно. Правда, физическая сила давала мне возможность приложить любого, но я все-таки девочка, и такой путь решения проблемных вопросов был у меня не главным. Поэтому школу я ненавидела и, закончив учебу, кричала: «Ура! Навоевались!» Даже в одиннадцатый класс не пошла по этой причине. Со временем для меня главным стало не намерение отомстить своим обидчикам, а желание, несмотря ни на что, стать лучшей. Правда, в чем — я тогда еще не определилась. Но очень хотела, стремилась к лидерству.

Певица на фестивале «Русская волна», июль 2010 г.

В том, что касалось творчества, путь для меня был открыт. Начинала я как художница. В четырнадцать лет поступила в художественную школу и, пройдя за год все классы, была принята в художественное училище. Вот там никого не волновали ни мои размеры, ни мой цвет кожи. Главное было то, как я пишу картины, как рисую. Там людей интересовали мои способности, мой внутренний мир, прежде всего. А тогда у меня был, между прочим (этого я никому еще не рассказывала), максимальный вес за всю мою жизнь — около ста десяти килограммов!

В пятнадцать лет, в очередной раз встав на весы, я увидела пугающие цифры и поняла, что не хочу быть такой большой. Может быть, чуть меньше, но не такой точно. И отправилась на курсы аэробики. Меня приняли в группу, поскольку танцевать и двигаться я умела от природы, но поставили в конец, в последний ряд. Там занимались начинающие и самые неуклюжие танцовщицы… Это настолько взволновало, взвинтило и разозлило меня, что я решила: во что бы то ни стало буду первой и стану танцевать в первом ряду. Я устроила себе совершенно безумный режим с ежедневными тренировками. Начала обращать повышенное внимание на то, что я ем. И за три недели килограммов пятнадцать с лишним сбросила. Только за счет того, что изменила отношение к еде и увеличила физические нагрузки в несколько раз. Вот это была, видимо, моя самая первая попытка похудеть. Но мотивация у меня была не только похудеть, но еще и танцевать лучше всех. И ведь получилось! Через месяц я уже работала в первой линейке, и меня ставили в пример стройным девочкам, которые никак не могли освоить основы пластики и гармоничного движения. Однажды наш тренер, уезжая на соревнования, сказала: «Корнелия, на время моего отсутствия ты заменишь меня, ты уже достаточно знаешь и умеешь!» Я заменила, получилось неплохо, а через некоторое время открыла свою школу аэробики, в которой и работала. И это несмотря на то, что вес у меня «плавал» в пределах восьмидесяти пяти — девяноста килограммов!

Набирать больше в то время я себе просто не разрешала. Юный возраст, ежедневные занятия позволяли мне сохранять вес даже при определенной предрасположенности к полноте. Никакими особыми диетами я в те времена не увлекалась, да и нужды в этом особой не испытывала. Нравилась себе такой, какая я есть. К тому же надо было кормить семью, я начала зарабатывать профессиональными танцами уже в пятнадцать лет, так что некогда было тратить время на всякое баловство (я тогда считала именно так).

В 2004 году случилось событие, которое серьезно изменило мою жизнь и предопределило будущую карьеру. Бабушка вычитала в какой-то газете, что проводится кастинг на астраханскую «Фабрику звезд». Я до этого никогда серьезно не занималась вокалом и вообще не подозревала о своих способностях в пении. Так, напевала что-то дома и все. Правда, слушала много. Мама привила мне интерес, более того, любовь к хорошей музыке. Я слушала Уитни Хьюстон, Мадонну, Элтона Джона, «Бэд Бойз Блю». А тут решила сделать такой микс: положить джазовый вокал на музыку в стиле хаус и спеть. Приехала на запись с температурой, мало что соображая, но спела, записалась и уехала в полной уверенности, что меня никто никуда не позовет. Оказалось наоборот. Я выиграла один конкурс, другой, потом стала работать певицей и танцовщицей в ночном клубе, между прочим, пользуясь повышенной популярностью. Мой вес и тут мне не мешал. Все певицы вокруг меня были какие-то штампованные: худые, высокие, но абсолютно безликие. И безголосые часто. К тому же я видела и понимала, что мужчины, глядя на меня, не испытывают отвращения, а напротив — им нравится попочка, им нравится грудь, талия. У меня ведь всегда была, да и сейчас есть талия. Я никогда не допускала каких-то свисающих боков и прочего. У меня всего много, но это все — плотное, натянутое, в общем, настоящее.

А потом моя бабуля вычитала в газете, что в Москве будет проводиться кастинг на «Фабрику звезд». Конечно, тут же начались сборы, и уже через пару дней я ехала в плацкартном вагоне поезда Астрахань — Москва. Провожавшие меня друзья кричали: «Корнелия едет Москву покорять!»

Вода — любимая стихия Корнелии. Лето 2010 г.

Не скажу, чтобы город, в котором я теперь живу, встретил меня очень ласково. Из общежития, в котором я поначалу поселилась, меня выкинули, поскольку я была уж слишком заметной, и я нашла недорогую гостиницу. Взятых с собой двадцати тысяч рублей хватило на оплату за несколько дней. Поэтому нужно было зарабатывать. Я пошла в клуб «Зона», чтобы показаться как танцовщица. Арт-менеджеру понравилось, а я говорю: «Я еще петь умею». Показала, что могу делать на сцене, и была принята на работу. За тридцатиминутный номер мне платили три тысячи рублей, чего хватало на гостиницу и еду. Для меня эти деньги были довольно большими, поскольку в Астрахани платили на порядок меньше. Опять же сыграла роль моя, скажем так, универсальность. У нас ведь как: если певица полная, она не может танцевать, да еще у нее свисает жир по бокам и, как говорится, «дребезжат» ножки. Если худая, она может танцевать, двигаться по сцене, но при этом сразу задохнется, и петь у нее не получится. Я же без проблем, несмотря на вес и объем, делала (да и делаю) и то, и другое. Опять же, я всегда носила короткие юбки, умела подчеркнуть талию и бюст, в общем, подать себя. Если есть в фигуре какие-то недостатки, их почти всегда можно скрыть тем или иным способом.

Конечно, попасть на «Фабрику звезд» — задача очень сложная. Была огромная очередь, поэтому я поставила туда свою знакомую, а сама пошла танцевать. Просто чтобы не застаиваться, как-то расслабиться. Сверху меня заметили, и съемочная группа отсняла сюжет, взяла у меня интервью. Меня тут же двинули вперед, я прошла все кастинги и попала в «волшебный мир шоу-бизнеса».

«Волшебным», конечно, этот мир выглядит только внешне. Изнутри все смотрится совсем по-другому. Тренировки, репетиции — с раннего утра до позднего вечера. В пятницу — отчетные концерты. Готовить еду и есть, в принципе, некогда. И я стала худеть. С девяноста восьми начальных килограммов я сбросила вес до девяноста одного — девяноста двух. При этом никаких специальных диет, ничего. Мало ели, мало спали, много работали.

Участницы-конкурентки, конечно, подкалывали меня, иногда даже очень зло. Были и такие люди, которым я просто не нравилась. Но когда я подошла к продюсеру Константину Меладзе с вопросом: «Не надо ли мне еще похудеть?», он ответил: «Не вздумай! Ты нужна нам такой, и никакой другой мы тебя воспринимать не сможем. Если ты похудеешь, то, вполне возможно, потеряешь свой голос. Голос ведь опирается на внутренние мышцы, а мышцы — на все остальное. Некоторые певицы, которые быстро перешли из одного веса в другой, теряли голос и становились никому не нужными». И в мой контракт были внесены цифры веса — девяносто пять (плюс-минус пять килограммов) на время работы в «Фабрике».

Первый сольный концерт Корнелии Манго в Доме Музыки в Москве

А затем у нас был девятимесячный тур по стране. Мы уехали из Москвы и только через девять месяцев вернулись. Ежедневные переезды из одного города в другой, практически ежедневные концерты — в общем, график, сравнимый с «чёсом» популярных артистов восьмидесятых. А ведь еще были танцевальные тренировки, репетиции. Через девять месяцев нас распустили, и я сразу же поехала сниматься в программе «Последний герой», в которой вес тоже особенно-то и не наберешь. Самым большим испытанием для меня стало отсутствие сладкого. Я, правда, нашла сахарный тростник и грызла его все время. Питание там было достаточно скудным.

Сама не понимаю, почему я там похудела всего на восемь килограммов. Мы там ничего не ели, нас не подкармливали. Операторы, которые ходили вокруг нас, молчали. Только когда приехали домой, я говорю: «Ребята, надо было нам хотя бы печенье подкинуть». Они отвечали: «Нас бы тогда уволили и отправили обратно в Москву». Игра есть игра. Если ты играешь, значит, по-настоящему. Странно, что я не сбросила все тридцать кило — я ведь практически ничего не ела, мы отдавали большую часть еды нашим мальчикам, потому что у них должно быть больше физических сил в конкурсах. Но это был интересный опыт, который я буду передавать своим детям, внукам, буду рассказывать, насколько я была сумасшедшая.

Вообще, мне нравится всякого рода экстрим, поэтому после «Последнего героя» я сразу отправилась на «Большие гонки», а потом в Аргентину на «Жестокие игры». Мне интересно жить, пробовать себя на прочность, и я получаю от этого удовольствие.

Но у меня в работе случился своего рода «перекос». Продюсер, с которым я тогда работала, Константин Меладзе, занимался в основном моим участием в различных телевизионных шоу, а не организацией концертов, съемок клипов, записей альбомов. В феврале мы расторгли с ним контракт, но остались в очень хороших отношениях. Он замечательный человек, очень добрый, который помог, увидел меня. Спустя два месяца я подготовила свой сольный концерт. И сейчас не собираюсь останавливаться на достигнутом, иду только вперед. Я поняла, как хорошо быть хозяйкой самой себе. Я набрала себе «команду», у меня есть директор, PR-агенты, музыканты, с которыми мы через день репетируем и готовим запись нового альбома. Со мной, и в Москве, и на гастролях, работают хорошие танцоры. А еще я собрала первый афроамериканский госпел-хор, с которым выступила в Доме музыки. Причем, совершенно неожиданно для меня, в зале был аншлаг. Так что, в свои двадцать четыре года я уже кое-чего достигла, и карьера моя плавно идет вверх.

Если возвратиться к вопросам веса, то я не могу не вспомнить гастрольную поездку по Америке и Канаде. Вот уж где-где, а в Штатах полных, толстых, жирных, в общем, всяких подобных людей — великое множество. Где-то я читала, что там якобы не принимают на работу людей с лишним весом. Думаю, тогда в этой стране никто не работал бы вообще! Из негритянского населения точно. Когда я вышла на улицу, у меня появилось странное ощущение: в России я казалась себе упитанной девушкой, а там, среди негритянских матрон, да и молодых девиц весом по сто тридцать — сто пятьдесят килограммов я была просто худышкой. Опять же, спортивного телосложения там нет ни у кого. Американские чернокожие женщины, даже если они одного веса со мной, — это расплывшиеся колоды, с трудом передвигающиеся по городу.

В общем, я, никому не известная в Нью-Йорке, сразу почувствовала себя звездой. На улице останавливались машины, все бибикали, глядя на меня, молодые люди все время подходили, чтобы познакомиться.

А в Португалии я попала на «черный пикник». И вдруг заметила, что у всех женщин, присутствовавших на мероприятии, фигуры одного типа — относительно небольшой верх, толстая попа и ноги. Это особенности гвинейского телосложения. И не одной худенькой там не было вообще! Когда я стала расспрашивать папу, почему у женщин такое сложение, он гордо ответил: «Потому, что и ты, и они — из рода «Манеке», а в этом роду, который передается по отцу, у всех женщин большие попы!» «Спасибо, папочка», — сказала тогда я ему.

Ну вот уж в Португалии-то, где много выходцев из Африки, думала я, буду «как все». Оказывается, нет. Как только мы с моей младшей сестрой (ей пятнадцать, и она такого же сложения, как я — полная, хотя ростом чуть ниже) вышли на улицу, движение просто остановилось. Для Москвы это дикость. Разве что какой-нибудь южный гражданин на тонированной «шестерке» 1987 года выпуска остановится и крикнет: «Слюшай, дэвушка! А поедем-покатаемся!» А в Португалии остановиться, несмотря на запрещающие знаки, начать сигналить, обращая на себя внимание, — в порядке вещей. А когда останавливается вся улица? Можно ведь транспортный коллапс вызвать! Шутка, конечно, но дело обстояло именно так.

Корнелия на «Русской волне»

Когда мне предложили участвовать в проекте «Комсомольской правды» «Худеем со звездами!», я согласилась практически сразу. И соображения у меня были самые что ни на есть прагматичные. В первую очередь, хотелось сбросить вес для того, чтобы лучше выглядеть и прийти в оптимальную физическую форму. У меня ведь несколько лишних килограммов, могут повредить позвоночник, скажем. Если просто ходить по улице, то никаких проблем с организмом не будет. Но если ты постоянно танцуешь, часто делаешь упражнения стоя, когда нагрузка на позвоночник максимальная, то он может и не выдержать. Второе, что меня привлекло, — это, конечно, здоровый дух соревнования. Я слежу за успехами других участников и думаю: «А я-то как, у меня какие результаты?» Особенно, конечно, поражает меня Басков. Он настолько целеустремленно занимается своим телом, что я ему по-хорошему завидую. Я знаю, что сбросить вес со ста до девяноста пяти килограммов легче, чем с восьмидесяти пяти до восьмидесяти. А ему все это удается с внешней легкостью. На самом же деле, это большая и серьезная работа. Одно из слагаемых профессионализма в нашем деле. Наконец, публичное похудение с описанием процесса в газете с трехмиллионным тиражом — это отличный пиар. И не просто пиар, это еще и обратная связь с читателями, понимание своей ответственности перед ними…

Во время проекта пришлось отказываться практически от всего вредного. Ну, не то чтобы совсем… Мой диетолог Михаил Гинзбург говорит так: «Корнелия, ты можешь себе позволить покушать то, что хочешь. Только не нужно объедаться, как ты раньше это делала». Если, например, я ехала в Турцию, я обязательно, увидев пахлаву, с горкой клала ее на тарелку и съедала все. В этот раз, когда ездила отдыхать, я поняла, что нужно поесть фруктов, потом запить водой, потом съесть рыбку с овощами, а затем уже десерт. Но если хочется весь десерт попробовать, можно положить все яства на одну большую тарелку и отведать всего по чуть-чуть, чтобы понять, какой вкус у каждого пирожного. И не объедаться каждым пирожным, съедая по двадцать штук и удивляясь, откуда это лишний вес появляется. Нужно все это делать с осторожностью. Здоровье у нас не железное, и даже в двадцать четыре года стоит задумываться о том, что будет дальше. То, что я делаю на сцене сейчас, способна делать не каждая артистка. Я пою «вживую» и танцую. Поэтому для меня просто нежелательно иметь большой лишний вес. Я очень люблю высокие каблуки — минимум тринадцать, а максимум пятнадцать сантиметров, — на которых выхожу на сцену. Поэтому хочу немного сбавить, чтобы лучше ощущать себя — танцевать, не задыхаясь, петь, как всегда, хорошо, и в то же время давать много позитива людям, которые пришли и заплатили деньги за концерт.

«Вот такая я красавица!»

Когда я похудела на первые восемь килограммов, мои музыканты, которые видят меня почти каждый день, говорили: «Корнелия, в тебе как будто что-то изменилось, но вот не очень понятно, что». Я их прекрасно понимаю: при моих габаритах такие перемены не очень заметны. Тем более что я не даю коже обвисать и всегда делаю комплексы упражнений, которые направлены на подтяжку возникающих проблемных зон. Сложнее всего, как выяснилось, с руками. Они худеют довольно быстро, причем мышцы остаются, а кожа над ними отвисает. Тут возникает дилемма: если качать бицепсы дальше, то руки станут чересчур атлетичными, а у певицы и танцовщицы этого быть не должно. Я же не балерина, в конце концов, да и не стриптизерша… Если же оставить все, как есть, то висящая кожа — тоже не лучший вариант. Приходится худеть очень медленно, корректировать питание и объем физических упражнений.

Очень хорошо, что «Комсомолка» помогла мне с диетологом. Михаил Моисеевич Гинзбург — большой специалист в этом деле, между прочим, директор Института диетологии и диетотерапии, доктор медицинских наук. У него, конечно, есть своя теория похудения и практические указания, которые предусматривают, например, «коктейльную» схему. Но главное — он настоящий профессионал и может правильно объяснить мне, что в моем теле происходит в то или иное время суток, как усваивается пища, какими способами можно корректировать вес.

Первое, что он сделал, придя ко мне в гости, — это произвел ревизию холодильника. Отложил на отдельную полку половину продуктов и сказал: «Это не для тебя! Ты сейчас весишь ровно сто килограммов, и если будешь продолжать питаться так, как это делаешь сейчас, то вес у тебя только увеличится. И это несмотря на любые физические упражнения!»

А затем он показал мне, как правильно готовить, чтобы витамины и клетчатка в пище сохранялись, а ненужные вещества уходили. С ним я освоила такие прежде неведомые мне устройства, как пароварка и аэрогриль. В пароварке я попробовала приготовить овощи — оказалось очень вкусно, полезно и малокалорийно. А аэрогриль — это вообще чудесный аппарат! Укладываешь туда жирный кусок мяса, и весь жир из него вытапливается. Иногда бывает, что тридцать процентов массы составляет жир — я взвешивала то, что сливается в лоток при жарке.

А еще мы с Михаилом Моисеевичем сходили в магазин. Там он научил меня читать. В смысле — читать этикетки. Взяв с полки тот или иной продукт, нужно обязательно узнать его полный состав, определить натуральность, пищевую и энергетическую ценность и срок хранения. Ведь от всех этих параметров зависит то, как этот продукт будет усваиваться организмом. Мы же привыкли верить рекламе или своему вкусу, который может оказаться не самым лучшим советчиком. Поэтому и покупаем всякую мерзость. По просьбе Гинзбурга я внимательнейшим образом изучила состав сосисок, да он еще и рассказал мне о том, каким образом и в каких условиях их делают. Думаю, что после этого я не скоро смогу вернуться к ним и подобной им пище. Впрочем, участие в проекте заставило меня задуматься: а надо ли это делать в принципе?

Как и у многих творческих людей, у меня огромная проблема со сном. Я абсолютно «ночной» человек, и ложиться в полночь для меня — экзотика. Обычно ложусь в три-четыре часа, иногда вообще утром… Но при таком режиме, как выяснилось из беседы с моим диетологом, похудеть гораздо труднее. Во-первых, хочешь ты или нет, а ночью где-нибудь да съешь что-то ненужное. Во-вторых, гормон, отвечающий за усвоение жира, нормально работает только в первой половине ночи — то есть с десяти вечера до часа ночи. А у меня с режимом до сих пор большие-большие проблемы.

Еще ведущий проекта и его участники дали мне множество полезных советов по питанию в общественных местах и особенно за границей. У нас ведь как? Россиянин попадает в систему «все включено» и начинает метать в себя это «все». Обедает, ужинает по три раза в день. И за две недели становится на десять килограммов больше. Я хоть и ограничивала себя в еде, но все равно набирала вес. Поэтому при возможности отказываюсь от системы «все включено», предпочитая заказывать себе ту еду, которую считаю нужной и полезной. А если не получается, то устанавливаю для себя график питания: в одиннадцать завтракаю, в час пью сок, в три обедаю, в пять ем фрукты, в семь ужинаю. И стараюсь придерживаться такого графика каждый день…

Конечно же, у меня, как и у всякой большой девушки в России, есть проблемы с одеждой. Мама для меня шьет очень красивые платья. Но мне нравится одеваться и в готовую одежду, покупать что-то в магазинах. Чаще всего это происходит, к сожалению, не в России, потому что здесь размерный ряд маленький, да и выбор неважный. Даже если есть что-то для больших людей, то это уродливое, страшное и серого либо черного цвета. Как будто все полные люди хотят ходить в темном.

И пусть худышки попробуют повторить этот трюк!

Поэтому сейчас я занимаюсь своей первой коллекцией джинсов — для девушек с нестандартной фигурой — полными бедрами и очень узкой талией. Обычная практика — когда человеку что-то не нравится, а есть возможность свой творческий талант применить, — создать это что-то с нуля. Как в свое время Алла Борисовна Пугачева создавала коллекцию обуви? Просто к ее ноге не подходила та обувь, которую можно было купить в магазинах. И человек от безысходности решил придумать что-нибудь свое, свою колодку для такой ноги, как у нее, проблемной. И если в нашей стране есть девушки с пышными формами, то почему бы не придумать для них отдельную коллекцию? Для начала я решила украсить джинсы бижутерией собственного изготовления.

Я часто ношу то, что делаю сама — красивые сережки, кольца и все остальное. И безумно это люблю. Во-первых, меня это успокаивает, во-вторых, это очень красиво на мне смотрится. И такого нет у других девочек. И когда у меня спрашивают: от кого у вас платье или туфли, сережки, я говорю: от меня. Бижутерию делаю я, платья нередко по моему эскизу шьет моя мама или конструирует Алик — человек, который занимается концертными вещами, одеждой, в которой я выступаю.

Но все-таки иногда я мечтаю прийти в обычный магазин, а не в тот, где продаются вещи «для больших», присмотреть себе именно то, что мне нравится, а не то, что налезает, а потом купить это. Я ведь все-таки женщина, а для нас качественный шопинг — тоже важная мотивация. И, скорее всего, я этого достигну. Ведь стала, несмотря на сложные стартовые условия, какой-никакой, а звездочкой на небосклоне шоу-бизнеса. Может быть, это с моей стороны нескромно, но я ведь и не говорю, что я — скромница!»

Корнелия — удивительно талантливый и оптимистически настроенный человек. Но она еще очень молода. А молодости свойственны различные опыты, которые не всегда оказываются положительными. Как говорят в народе: «Если бы молодость знала, если бы старость могла…» Мы вместе с Михаилом Гинзбургом и читателями несколько месяцев пытались превратить ее не то чтобы в тростинку, но в более изящную девушку. И частично нам это удалось. Свои десять-двенадцать килограммов она честно сбросила. Но при соблюдении наших рекомендаций могла бы без особых усилий сбросить и тридцать, а двадцать — вообще как нечего делать. При ее суперактивности и стойкости к физическим нагрузкам, обычное упорядочение режима и нормализация питания дали бы ей возможность через полгода увидеть себя такой, какой она мечтает быть. Но привычка ложиться спать в четыре-пять утра и просыпаться к полудню, а также есть что попало в заведениях общественного питания — это то, с чем справиться пока выше ее сил. Наш фотограф Мила Стриж как-то сказала мне: «Слушай, ты столько говоришь с ней о правильном питании, а моя подруга видела, как она в кафе ела блины и запивала их кока-колой». А одна читательница прислала на форум нашего проекта гневное письмо: «Вы говорите, она худеет? Несколько дней назад видела ее на углу улицы Солянка в полдвенадцатого вечера, уплетающую огромную порцию мороженого. И это диета?» Но я все же думаю, что опыт, который Корнелия получила, работая с нами, — это не только десять килограммов в минусе, это еще и приближение к пониманию того, как нужно действовать. А когда начинать худеть всерьез, решит она сама.

Правильно говорят: главное для похудения — это желание. Если очень хочешь этого, то обязательно достигнешь, что бы ни мешало тебе. Тех, кто желает избавиться от излишних жировых отложений и обвисшей кожи путем операции, я призываю самым тщательным образом изучить все за и против, дотошно выспросить у врачей все о сути операции и ее перспективах, залезть в Интернет и почитать, что есть там, и только потом, если уж больше ничего предпринять нельзя, отправляться на операционный стол. Что касается кокаина… Использовать его в качестве временного «средства для похудения» невозможно. По той причине, что вам все время будет требоваться увеличение дозы. Остановиться сами вы не сможете…

«Родился я в Москве пятьдесят три года назад в потомственной музыкальной семье. Моя бабушка была пианисткой, мама — профессиональной певицей, всю жизнь работала в Москонцерте. Понятно, что рос я в окружении музыкальной классики, и меня уже в шесть лет отдали в капеллу мальчиков при Гнесинском училище, которой руководил тогда Вадим Судаков. Сейчас он возглавляет что-то типа хора телевидения. Но долго я там не проучился, поскольку занятия проходили достаточно далеко от дома. Мы жили в начале проспекта Мира, а капелла располагалась в арбатских переулках напротив канадского посольства. Тогда от нас прямо до Арбата ходил троллейбус № 2, но его упразднили и ездить стало неудобно. Меня перевели в обычную школу рядом с домом. И в музыкальную, соответственно. Музыкальную школу я закончил раньше, но следующий год музыкой не занимался вообще. Правда, потом стало понятно: поскольку по большинству предметов у меня были трояки, а музыка шла на «отлично», надо было продолжать семейный бизнес. Специализировался я по классу фортепиано.

Жизнь в семье без отца была не особенно богатой. И в детском возрасте я не наедался досыта. Наверное, наш организм устроен так, что со временем он пытается «восполнить» то, что недополучил когда-то. Я всегда вспоминаю в этой связи ленинградских блокадников, которые до самой смерти, уже через сорок-пятьдесят лет после голода, делали запасы еды. Мне кажется, эта аналогия определенным образом отражает «требования» организма, в тот или иной период лишенного чего-то. Кстати, если перевести этот принцип на жизнь в целом, то очень многое можно объяснить. Например, девушка грубо отказала молодому человеку в близости, он, «поднявшись», заматерев, старается «оприходовать» как можно больше дам. Или в свое время малолетний сын моего знакомого доставал его вопросами: «Папа, а почему у нас «Таврия», а у соседа-писателя «Жигули?» Зато когда папа стал известным медиамагнатом, он перепробовал все! У него были и «Мерседесы» от скромного 124-го до «пульмана», простые и бронированные. И БМВ-850, и «Линкольн», и джипы всех типов, и, наконец, «офис на колесах» «Шевроле Старкрафт». А сейчас, возможно, и еще что-то…

Петечка Подгородецкий на руках у мамы

После девятого класса, никому ничего не сказав, я решил поступить в музыкальное училище и заодно окончить там десятый класс. То есть, никого не уведомляя, явился в училище при Московской консерватории в Мерзляковском переулке, которое так и зовут — «Мерзляковка». Считалось оно более академичным и солидным, чем Гнесинское, поскольку было связано с консерваторией. Наши руководители говорили: «У нас тут не Гнесинка какая-нибудь». Пришел в приемную комиссию с наглой физиономией — поступать на фортепианный факультет. Когда я спросил у студентов-старшекурсников, которые сидели в приемной комиссии, где тут принимают документы у желающих специализироваться по игре на рояле, они понимающе закивали и выразились в том смысле, что, мол, еще один явился. Меня это насторожило, и я поинтересовался, сколько таких уже приходило. Оказалось, что я триста восемьдесят восьмой. Мест было всего двадцать, и, трезво взвесив свои возможности, я выяснил, где конкурс меньше всего. Мне сказали: «Иди на дирижерско-хоровое — там вообще пока никого». Туда я и подал документы. И через некоторое время стал полноправным студентом дирижерско-хорового отделения. Помогли мне в том числе и мамины знакомства в музыкальной тусовке того времени. Кроме классики, я слушал и «Битлз», и другие популярные в то время группы, и даже сам играл джаз. Мы, студенты, естественно, сколотили свою неформальную музыкальную команду, хотя в нашем училище это не особо приветствовалось. Но мы выступали на всех праздниках и вечерах, исполняли джаз и кое-что из хитов тех времен. Там же, кстати, мы играли и в КВН, причем я был капитаном команды. На втором курсе меня пригласили петь в камерный хор Московской консерватории, а было мне всего-то шестнадцать лет. Там в основном были студенты консерватории с вокального факультета и один я с дирижерско-хорового, да еще из училища. На второй год пребывания в хоре я отправился в Италию. Там, в городе Ареццо, ежегодно проводится конкурс хоров в нескольких категориях — мужские, женские, детские, смешанные и народные. В основном туда ездили хоры из Прибалтики, но выше третьего места они не поднимались. И вот в семьдесят пятом году посылают наш коллектив. Параллельно проходит еще конкурс произведений для хоров, и те произведения, которые занимают там первые места, являются на следующий год обязательными для исполнения в рамках конкурсной программы. Они высылаются всем за три месяца до конкурса.

Это была первая моя поездка. У нас — сплошная серость, расцвет застоя, а там август месяц, девчонки ходят в прозрачных блузках — я чуть башку не свернул, порнуха на каждом углу, и это в шестнадцать лет! Тогда!

Мы заняли первое место в основной категории и третье место в категории народных хоров, причем, как стало понятно из объяснения судей, данная программа была недостаточно сложна для нашего хора.

В Италии я впервые обратил внимание на то, что за рубежом довольно много людей плотного сложения — видимо, потому, что там гораздо лучше обстояли дела с питанием. Кто не помнит, в середине семидесятых СССР, даже столица, обходились «без мяса». По неведомой большинству людей причине оно вдруг исчезло. Сразу вспоминается анекдот тех времен: «Одесситы пишут письмо Брежневу: «Дорогой Леонид Ильич! Если вам кто-то будет уже-таки говорить, что в Одессе с мясом плохо, плюньте ему в его поганую и лживую харю! В Одессе с мясом — хорошо! А вот без мяса — плохо…» Остальной ассортимент продуктов был тоже достаточно скуден. На этом фоне итальянские продуктовые магазины казались раем, а кафе и рестораны, где нас время от времени кормили, — прибежищем гурманов.

Приехал я козырным парнем, поскольку мы выиграли кучу призовых денег. Правда, нам досталось немного. Прибыл товарищ из посольства с чемоданчиком, собрал деньги и отбыл, сказав «спасибо» от имени Советского государства. Но и суточных хватило на такие излишества, которые в Москве было трудно себе позволить: две пары джинсов, часы на браслете, подарки всем родственникам. Думаю, что если бы нам выдали всю премию, то я приехал бы на машине.

«Если бы я и дальше нюхал кокаин, то стал бы таким же, как воины племени масаи». Середина 90-х. Африка

В шестнадцать-семнадцать лет я — молодой, даже почти красивый, и к тому же лауреат международного конкурса! В училище я был самым популярным студентом на тот момент, чем активно пользовался, чтобы облегчить свою жизнь.

К тому времени я работал на трех работах и иногда брал четвертую — где-нибудь в кабаке, чтобы поиграть на подмене. Вес при такой занятости набрать трудно, тем более что молодой организм «сжигал» все, что в него попадало из еды, со скоростью курьерского поезда. Я, конечно, не знал тогда всяких мудреных терминов типа «метаболизм» и «обменные процессы», а воспринимал происходящее так, как и следовало молодому здоровому человеку: хотелось есть — ел. И не задумывался о режиме дня, каких-либо диетах и прочих глупостях. Основная моя работа состояла в следующем. При каждом заводе или институте существовали вокально-инструментальные ансамбли, и, что самое удивительное, на них выделялись деньги, покупалась аппаратура и давалась ставка руководителя. Со второго курса училища я работал еще и концертмейстером в цирковом училище, причем с замечательной парой степистов — Быстровым и Зерновым. (Кстати, именно Алексею Быстрову посвящен фильм Карена Шахназарова «Зимний вечер в Гаграх», только там фамилия героя — Беглов. Это был потрясающий степист, и все, кто в последние десятилетия бил степ на нашей эстраде, — это его ученики или ученики его учеников.) Благодаря той своей работе я знаком со многими цирковыми людьми. Например, с моей первой женой учился на курсе Фима Шифрин. И я вел несколько ВИА, каждый из которых платил по восемьдесят рублей, а еще шестьдесят я получал в училище. Если прибавить сюда деньги, зарабатываемые на замене в кабаках, то получалось до пятисот рублей в месяц. Так зарабатывали, скажем, профессора, а то и академики. Я ездил на такси, ходил в рестораны, в общем, пожинал плоды. И, напомню еще раз, совершенно не задумывался о том, сколько и чего съедать…

В 1976 году я окончил музыкальное училище. Несмотря на тройки, мне, единственному с курса, дали рекомендацию в консерваторию. Но мне несколько надоела академичность, и я решил отдать долг Родине — то есть пойти в армию. Единственное, чем мне смогло помочь горюющее по этому поводу руководство училища, — это тем, что меня, с подачи директрисы, взяли в Ансамбль Внутренних войск МВД СССР под руководством Елисеева, который можно сейчас видеть на всех торжественных концертах государственного масштаба.

Понятное дело, что в армии, особенно в молодом возрасте, лишнего веса не наберешь. Даже когда сам станешь «дедом». Наше питание было рассчитано таким хитрым образом, что, даже регулярно съедая двойную порцию, солдат все равно не набирал лишнего веса. Обычно первый год все призванные дружно «худели», а в течение второго восстанавливали утерянное. Правда, те, кто занимался спортом, иногда добавляли мышечной массы, но это случалось достаточно редко и было связано, скорее, с ростом молодого организма, чем с питанием.

Борис Ельцин награждает Петра Подгородецкого орденом Почета. 1999 г.

Когда я пришел в «Машину времени», а случилось это летом 1979 года, я был не то чтобы субтильным, но и не толстым молодым человеком — при росте сто семьдесят три сантиметра весил всего семьдесят два килограмма. То есть почти идеальный вариант.

В дальнейшем же мой вес менялся в строгой зависимости от материального положения. В 1980 году наша группа стала прилично зарабатывать, и мы могли себе позволить многое. По тем временам, конечно. А большие объемы алкоголя и деликатесов, которые наш коллектив регулярно уничтожал, не могли не повлиять на здоровье. Несмотря на плотный гастрольный график, жизнь в целом несколько стабилизировалась. Не надо было, как до армии, носиться с одной работы на другую, можно было просто делать свое дело. Я стал мало двигаться, а вскоре обзавелся и автомобилем — настоящим другом больших животов. Если раньше мне нужно было выйти из дома и пройти до метро либо дойти — но все-таки дойти — до такси, то с приобретением машины я вообще думал, что разучусь ходить. Тогда еще не было драконовских законов, карающих за пьянство за рулем, да к тому же членство в «Машине времени» давало определенную защиту от гаишников. Поэтому даже после вечеринок я не мог растрясти накопленные килограммы — садился в машину и мчался домой, спать! А еще у меня проявилась до поры до времени прятавшаяся генетическая предрасположенность к набору лишнего веса. Саше Кутикову это не грозило, Валера Ефремов тратил много энергии на спорт, и только Андрею Макаревичу все время приходилось следить за весом. Одно время он сидел на диете, затем бегал вокруг своего дома на Ленинском проспекте, плавал, но отвисшие бока и пока еще небольшой животик уже намечали перспективу. Потом, когда я ушел из «Машины времени» в первый раз, с Макаревичем произошел случай, буквально заставивший его заняться собой. Он любил по-демократичному сходить в Центральный парк культуры имени А. М. Горького попить пивка. И однажды отправился в свой любимый пивбар «Пльзень». Только-только ему налили кружку, как к нему подошел какой-то дебил и спросил: «Ты, что ли, Макаревич?» Андрей приосанился, гордо взглянул на него и сказал: «Ну, я!» А тот без всяких прелюдий нанес ему, не ожидавшему такой подлости, прямой правый в голову. И убежал, конечно.

И тогда Макаревич решил, во-первых, нанять себе охранника, благо средства позволяли, а во-вторых, заняться постижением основ самообороны. Еще во время самой первой гастрольной поездки «Машины времени» в Ростов поздней осенью 1979 года мы познакомились с замечательным парнем, которого звали Саша Иванча. Внешне он выглядел совсем не страшно, даже добродушно. Но при всем этом он был как будто железным. Его мышцы были развиты совершенно. Нет, не как у культуристов, а исключительно гармонично и профессионально. И он был признанным мастером боевых искусств, в те времена практически запрещенных. Говорят, что его авторству принадлежал даже учебник для спецслужб. Во всяком случае, я видел какое-то пособие, проиллюстрированное фотографиями, на которых он демонстрировал приемы карате.

Богомолову и Подгородецкому и без наркотиков очень хорошо. 2002 г.

Так вот, примерно в 1983 году Андрей взял Иванчу в коллектив. Его задачей было отбивать Макаревича от возбужденных поклонников и поклонниц, следить за порядком во время тусовок, а также заниматься восточными единоборствами с членами группы. Особенно комично на тренировках, конечно, выглядел худенький Сережа Рыженко, размахивавший ручками-веточками. А вот Макаревич подошел к делу серьезно. Он решил немного похудеть, поэтому вместе с Иванчой бегал, приседал, отжимался и тренировался в освоении боевых приемов. Похудев на три килограмма за полгода, он решил, что лучше все-таки заниматься своим делом, и увлечение восточными единоборствами как средством для похудения постепенно сошло на нет.

Я же в начале восьмидесятых рос не по дням, а по часам. Причем не в высоту, а исключительно в ширину. Не помню точно, сколько я набрал за первый двухлетний период моего «бытия» в «Машине времени», но никак уж не меньше пятнадцати килограммов. А возможно, что и больше. Набирал я вес и во время альянса с «Воскресеньем», хотя денег зарабатывал значительно меньше. Зато друзья и поклонники были готовы в любой момент пригласить меня в лучшие рестораны, чтобы отобедать или отужинать вместе с «легендой рока». Немного похудел я лишь в середине восьмидесятых, когда перебивался случайными заработками. Но никаких усилий для этого я не предпринимал. Просто так получилось, и все…

Ко времени своего поступления в ансамбль, сопровождавший выступления Иосифа Давыдовича Кобзона, я весил чуть больше девяноста килограммов. И «отъесться» мне не пришлось. Выступать в составе этого коллектива значило носить костюм, галстук и рубашку, а кроме того, сохранять нормальное телосложение. Сам всегда строго следивший за собой, Кобзон требовал этого и от других. Иначе можно было запросто вылететь из обоймы, чего мне очень не хотелось. В общем, почти всю «перестройку» я держал себя в таком состоянии, чтобы влезть в пятьдесят второй — пятьдесят четвертый размер костюма. Только расставшись с маэстро, я немножко набрал вес, килограммов до девяноста пяти. А потом случилось мое «второе пришествие» в «Машину времени».

Без ложной скромности скажу: наше с Женькой Маргулисом возвращение в группу значительно повысило ее популярность и востребованность. А тут еще рыночные отношения, зарубежные поездки. И еда, еда, еда… Динамика веса стала восходящей.

В Таиланде в 2003 году. Вес уже около 125 кг

Начало девяностых для «Машины времени» было периодом, когда мы, наконец, начали реально пожинать плоды своей работы и получать неплохие деньги. В коллективе был установлен достаточно справедливый порядок распределения гонораров от концертов: их делили поровну. И этого хватало. Неожиданно разбогатевшие будущие олигархи, всякого рода авторитеты, а то и просто вышедшие на свет «теневики» охотно приглашали нас отработать корпоратив-другой за приличную сумму. А получить в то время одну-две, а то и пять тысяч долларов за выступление было круто. Правда, купить у нас в стране было особенно нечего, но это уже иная тема. Зато поесть-попить, пообщаться с прекрасными дамами — этого было в избытке. И вес сам собой начал нарастать. К лету 1992 года я весил уже никак не меньше ста двадцати килограммов, что при отсутствии занятий физкультурой и спортом вызывало некоторый дискомфорт. Вскоре я почувствовал, что мне тяжеловато. Заболели колени, чего раньше никогда не было, на концертах пот стал заливать глаза, и я таскал с собой полотенце, девушки жаловались на однообразие сексуальных позиций… В определенном смысле я начал ощущать себя неполноценным человеком. С другой стороны, моя самодостаточность и высокая самооценка не давали мне впадать в уныние, равно как и принимать какие-то меры к тому, чтобы похудеть. Я просто меньше двигался, ленивее вел себя во время концертов, а что касается общения с лицами противоположного пола, то человек творческий всегда найдет выход…

И вот тут нарисовался человек по фамилии Акопян. Нет, не великий иллюзионист советского времени Арутюн Акопян, и даже не его сын Амаяк. Звали человека Андреем, впрочем, и сейчас его зовут точно так же. Насколько мне известно, он жив и здоров и даже возглавляет крупный медицинский центр, который занимается репродукцией человека и планированием семьи. А тогда он по чьему-то приглашению пришел на концерт, остался на послеконцертную пьянку и, услышав мои жалобы на то, что мне никак не удается сбавить килограммчик-другой, а сидеть на всяких диетах я не хочу, предложил свои услуги.

Из дальнейшей беседы выяснилось, что он работает в том самом медицинском учреждении, из которого вырос упоминавшийся мной центр, по-моему, даже республиканский. Сам будучи хирургом, он рассказал мне об операциях, которые позволяют запросто убрать с десяток килограммов и столько же сантиметров объема без всяких диет, голоданий и занятий физкультурой и спортом. На словах это выглядело весьма привлекательно: скинуть за пару недель, которые, по словам доктора, составлял реабилитационный период, нужный вес, влезть в старые любимые джинсы, да еще не прилагать к этому никаких усилий — это было по мне! И я, не подозревая о том, на что в действительности подписываюсь, согласился…

У «Машины времени» как раз образовался небольшой перерыв в концертной работе, и я решил, что настало время перемен. Поехал в клинику, где меня приняли как родного, осмотрели-ощупали, взяли анализы на СПИД, холестерин, билирубин, протромбин и прочее, заставили пописать в пробирку, сняли кардиограмму и через пару дней вынесли вердикт: к операции годен! Акопян очень складно рассказал мне о том, что такое абдоминопластика и каким образом вместе с кожей убираются жировые отложения. При этом он давал голову на отсечение, что эти жировые отложения никак появиться снова не смогут, что еще более уверило меня в безграничности возможностей современной пластической хирургии. Нужно было мне нотариально зафиксировать обещание Акопяна, и тогда уж ему точно было бы «головы не сносить». Мне красивыми фломастерами даже нарисовали на животе примерную картинку того, как все будет выглядеть. Выглядело весьма привлекательно. Правда, в удаляемую часть кожи и жира попадал пупок, но это меня не смущало. Наоборот, радовала возможность рассказать на пляже или в бане волшебную историю о том, что я был зачат в пробирке и родился в инкубаторе, и этим заинтриговать незнакомых со мной ранее девушек. Меня, правда, тут же опустили на землю, сказав, что без пупка оставаться не положено, и мне его «сформируют», но я все-таки надеялся, что смогу остаться «безпупковым». Ну а в принципе все выглядело очень нестрашно: ну разрежут, выкинут ненужное, зашьют. И под общим наркозом, так что, в принципе, не больно. А затем несколько дней в больнице, пару недель перевязок, и вот он я: худой и стройный Подгородецкий Петр Иванович собственной персоной!

Подгородецкий и Паша Паскаль лакомятся червячками и личинками

Коллеги по работе пытались отговаривать меня от оперативного вмешательства в организм, пугая всяческими осложнениями. Макаревич говорил, что мне надо прекратить жрать и начать бегать, Кутиков — что надо прекратить пить и начать бегать, Маргулис — что надо прекратить жрать и пить, а Ефремов — что нужно бегать как можно больше и играть в теннис. Других рецептов не предлагалось, так что я с легким сердцем плюнул на предостережения друзей и стал готовиться к операции. Думаю, главной моей ошибкой было то, что я доверился Акопяну и не обратился больше ни к одному врачу. Знающие люди объяснили бы мне, что предстоит серьезная полостная операция, что такие вмешательства имеют свой процент летальности, небольшой, но и не самый маленький, что возможные осложнения могут перевесить, в конце концов, сиюминутную выгоду от быстрого и решительного избавления от лишних килограммов. Бывают ведь различные инфекции, как местные, так и общие внутрибольничные, которые при такой огромной ране могут испортить жизнь кому угодно, даже самому Подгородецкому. Но мне это в голову как-то не приходило, тем более что Акопян рассказывал все очень красиво и был весьма убедителен. Спасибо ему большое за то, что я хотя бы остался жив. Впрочем, «зарезать» артиста «Машины времени» хирургам было невыгодно — уж слишком пострадал бы имидж больницы и самих медиков…

Еще одним неудобством для меня, человека и сейчас любящего поесть, а в те времена бывшего настоящим гурманом, было то, что перед операцией несколько дней требовалось поголодать. В связи с этим я отправился в ресторан «Золотой дракон» и основательно отобедал. Ростки бамбука, китайская капуста, кольца кальмара в кляре, последовавшие за ними три порции жареных пельменей вкупе с бутылкой ледяной водки «Абсолют» привели меня в самое лучшее расположение духа. Наутро я был готов к любым испытаниям. Даже к частичному голоданию…

А потом настал исторический день. Я прибыл в больницу и расположился в палате. Акопян провел со мной установочную беседу, затем меня погрузили на каталку и повезли в операционную. Заметив, что меня ввозят в помещение вперед ногами, я обратил на это внимание медсестры, управлявшей транспортным средством. На это она с присущим медикам юмором ответила, что самое главное в моей ситуации не как ввезти, а как вывезти. И успокоила словами о том, что «во время операций у них умирают нечасто, а вот потом…» Радости мне это не прибавило, и я начал, хотя и с некоторым опозданием, несколько опасаться за свою судьбу. Правда, доктор Акопян, видя мое волнение, вколол мне успокоительное и лишь потом дал наркоз.

Когда я очнулся в реанимационной палате, мой живот жутко болел. Не буду утомлять читателей особенностями и разнообразием болевых ощущений, скажу лишь, что было неприятно. Время от времени мне кололи обезболивающее, и это давало возможность поспать, но в целом… Вдобавок мой фальшивый пупок жутко чесался поначалу.

В палате со мной лежали еще двое бедолаг, по всей видимости, находившихся в более тяжелом состоянии, чем я, поскольку время от времени теряли сознание или жаловались на сильную боль. Наши замечательные сестры и нянечки весь день исправно прибегали на зов страждущих, вызывали врачей, делали уколы, давали таблетки… Но в семь часов вечера жизнь замирала. Все до единой женщины бежали в другой конец коридора, где располагался телевизор, смотреть сериал «Просто Мария». С тех пор имя исполнительницы главной роли Виктории Руффо вызывает во всем моем организме неприятные ощущения. Сейчас это вспоминается как забавный эпизод, а вот в то время было почти катастрофой. Спасал положение только мой хорошо поставленный и зычный голос. Увидев, что сосед по палате «отключается», я истошно орал: «Сестра!», и люди в белых халатах, недовольные тем, что их отвлекли от зрелища, прибегали и проводили необходимые реанимационные мероприятия. Скажу честно, если бы не я, из-за этой гнусной «Марии» кто-то мог запросто откинуть коньки. А в масштабе всей страны что происходило, представляете?

Через несколько дней я, как и положено, начал вставать, но мой шов, вопреки уверениям Акопяна, не только не перестал болеть, а еще и разошелся. Несмотря на старания медперсонала, он никак не хотел заживать, что доставляло мне определенные неудобства. Еще большие неудобства, прошу прощения за подробности, причиняло мне хождение в туалет «по большому», а точнее невозможность вытереть себе попу, ибо в течение двух недель любые скручивающие движения были не только противопоказаны, но и причиняли жуткую боль. Меня и тут выручал сильный голос. Сидя в позе орла, я громко кричал: «Сестра!», и ко мне немедленно прибегала заботливая женщина с рулоном туалетной бумаги…

Когда я начал гулять по больничным окрестностям, ординатор, опекавший меня, показал мне рослую узбечку. Нормальная такая дочь степей и пустынь с косой в три пальца толщиной и длиной до середины ягодиц… Наклонившись ко мне, доктор прошептал: «Петя, а это ведь мужик…» Я буквально остолбенел от удивления и, скажу честно, не сразу поверил. Но потом мне показали карточку пациента (или пациентки) с фотографиями «до» и «после». Так я впервые узнал про операции по смене пола. Это сейчас можно съездить в Таиланд и насмотреться на «переделанных» вдоволь, а тогда все было в новинку.

В Таиланде его звали «Большой босс». 2005 г. 130 кг

С открытой раной (в несколько сантиметров) я выписался из больницы, поскольку начиналась гастрольная деятельность. Первое выступление — в Риге — у нас было в сокращенном составе: я и Женька Маргулис. Он улетел самолетом на день раньше, и я, приехав утренним поездом, обнаружил его в гостинице в состоянии сильного похмелья. На двух столах красовались остатки вчерашнего застолья: недопитые бутылки водки и пива, тарелки с закуской, стаканы и многочисленные окурки.

Женька притащил помойное ведро, скинул в него все со столов, сдвинул их, накрыл простыней с кровати и сказал: «Ложись, сейчас я тебе буду делать перевязку!» Надо сказать, что Маргулис имеет среднее специальное медицинское образование, поэтому Акопян, доверяя коллеге, перед отъездом тщательно проинструктировал его относительно того, какие жидкости мне нужно заливать в рану, чем ее обрабатывать и как бинтовать. Правда, он не мог учесть состояния, в котором к моменту процедуры находился «медбрат». Женька разбинтовал меня, увидел рану, вдохнул жуткий запах и, пробормотав: «Минуточку, больной…», скрылся в недрах санузла. Оттуда послышались характерные трубно-хрюкающие звуки, а затем шум спускаемой воды. Через пару минут показался посвежевший Евгений в новых резиновых перчатках. Он быстро и без особых сложностей забинтовал мне все так, как было предписано, после чего мы стали готовиться к концерту. Он лег спать, а я отправился на прогулку по городу…

Через какое-то время внешние швы у меня были окончательно сняты, дырка в животе затянулась, но вот внутренние швы, которые накладывались с помощью специальных рассасывающихся ниток, частенько напоминали о себе. То ли у меня такой организм, в котором нитки отказывались растворяться, то ли нитки были не совсем качественные, но примерно в течение пятнадцати лет, время от времени, у меня на коже появлялось уплотнение, затем нарывчик, и из него с гноем выходили узелки этих самых ниток. Скажу честно: если бы я имел представление обо всех возможных неприятностях, связанных с операцией, то послушал бы совета друзей насчет сокращения питательного рациона и увеличения физических нагрузок. Но что сделано, то сделано…

Несмотря на уверения Акопяна, мои жировые клетки отнюдь не исчезли. Они со временем стали размножаться, расти, и я даже превзошел свой прежний весовой рекорд. Правда, потом все-таки похудел килограммов на тридцать-сорок, но это уже совсем другая история…

Вот такие следы остаются от абдоминопластики! Март 2010 г. 105 кг

Я не знаю, насколько изменилась и усовершенствовалась технология проведения операций, подобной той, которую сделали мне. Все-таки медицина не стоит на месте, и восемнадцать лет для нее не проходят бесследно. Но тех, кто все же решится избавляться от излишних жировых отложений и обвисшей кожи, я призываю самым тщательным образом изучить все за и против, дотошно выспросить у врачей все о сути операции и ее перспективах, залезть в Интернет и почитать, что есть там, и только потом, если уж больше ничего предпринять нельзя, отправляться на операционный стол.

К концу 1993 года я весил уже сто двадцать пять килограммов, что не могло меня не беспокоить. О дальнейших же событиях я настоятельно не рекомендую читать людям с неустойчивой психикой. Ибо в мою жизнь вошло химическое соединение, которое с огромным удовольствием употребляли путем вдыхания через нос такие знаменитости, как Шерлок Холмс и Феликс Дзержинский. Да-да, я имею в виду кокаин.

Покойный Рома Трахтенберг как-то раз сказал: «Кокаин — это такая вещь, с помощью которой Господь Бог предупреждает человека о том, что тот стал слишком много зарабатывать». И, вполне возможно, он был прав.

При всех проблемах, вызванных употреблением наркотика, — зависимости, невозможности управлять собой в некоторых ситуациях, нервных срывах, деформации личности и прочем, у него есть одно, оказавшееся для меня полезным, свойство. Он заглушает чувство голода и уменьшает потребность в пище в несколько раз. Так же, впрочем, как и некоторые другие вредные и противозаконные стимуляторы. И я стал стремительно худеть. Если вы посмотрите на мои фотографии 1993 и 1999 годов, то вам покажется, что на них изображены два разных человека. За несколько лет, проведенных в наркотическом дурмане, я похудел на сорок семь килограммов! И не предпринимал при этом никаких особых усилий. Только нюхал кокс каждый день…

Сразу оговорюсь, худеть с помощью такого метода я не рекомендую никому. Я, по счастью, остался жив и относительно здоров. Те же, с кем я вместе «наркоманил» пятнадцать лет назад, либо тяжело больны, либо уже покинули наш мир. Использовать кокаин в качестве временного «средства для похудения» невозможно. По той причине, что вам все время будет требоваться увеличение дозы. Остановиться сами вы не сможете. Кончатся деньги, перейдете на дешевые наркотики, от которых умирают еще быстрее. Конец будет один. И гораздо более быстрый и тяжелый, чем можно себе представить…

Когда в конце 1999 года я покинул «Машину времени», у меня уже было довольно серьезное желание «соскочить» с кокаина. Но вот как это сделать, я не знал. Дозы, правда, в связи с ухудшившимся материальным положением становились меньше, но гораздо чаще наступал так называемый абстинентный синдром, а в просторечии «ломка». И выхода из этого, казалось, замкнутого круга не виделось никакого.

Спасли меня двое моих друзей — Леша Богомолов, автор этой книги, и Тарас Нотин, владелец сети магазинов дубленок и кожи, сейчас называющейся «Бонапарт». Они просто увезли меня на дачу к Тарасу и каждый день поили до бесчувственного состояния водкой или виски. Приезжали общие друзья, выпивали со мной, меня навещали знакомые, полузнакомые и совсем незнакомые девушки. Но не то что кокаина, даже марихуаны ни у кого не было. И я как-то свыкся с мыслью, что белый порошок мне не нужен. Да и алкоголь, поначалу сбивавший меня с ног, со временем стал потихонечку отходить на дальний план. Я взялся за сочинение новых песен, а затем получил собственную ежедневную программу на радио «Серебряный дождь» и стал вести шоу «История сбитого летчика» на телевидении. Начались и концерты, и новые проекты… А самое главное — я вновь стал приобретать приятную полноту. Нет, не безобразные для артиста сто тридцать килограммов, а так, чуть больше ста. И не тяжело, и солидно. В общем, сегодня, после всех злоключений, мой вес остановился на ста пяти килограммах. Никакой специальной диеты не соблюдаю. Вместо белого сахара использую коричневый (мне больше нравится). Стараюсь не употреблять тяжелый алкоголь вообще, ограничиваясь только пивом или сухим вином. Спорт для меня существует, правда, лишь на экране телевизора. С огромным удовольствием смотрю «Формулу-1», теннис, биатлон, мировые, европейские чемпионаты по футболу. Говорят, что дистанционное «боление» — тоже спорт. Во всяком случае, импульсы в мышцах сродни тем, которые получают спортсмены. А если требуется все-таки похудеть, на месяцок отправляюсь в Таиланд. Жаркая погода, плавание в океане, диета из морепродуктов и фруктов — что еще надо для того, чтобы избавиться от лишних пяти-семи килограммов? И ощущения при этом великолепные!

А вообще, правильно говорят: главное для похудения — это желание. Если очень хочешь этого, то обязательно достигнешь, что бы ни мешало тебе. Вспоминаю по этому поводу анекдот про то, как очень крупного мужчину приговорили к казни на электрическом стуле, а он в этот стул стандартных размеров никак не мог влезть. Генеральный прокурор США дал указание: посадить гражданина на диету. Прошел месяц, а он не только не похудел, но и, наоборот, добавил. Генпрокурор потребовал ужесточить содержание: посадить на хлеб и воду. Через месяц у осужденного прибавка в десять килограммов. Снова представители власти решили идти законным путем: оставили только воду. А у мужчины опять десять килограммов за месяц. Наконец, феноменом заинтересовалось телевидение. Ведущий передачи спросил его: «Как же так, на диете были, на хлебе и воде, на одной воде… И поправились на тридцать килограммов, не худеете совсем. Почему?» А тот ответил: «Понимаешь, дружище, мотивации маловато!»

С любимой женой Ирой. Вылет домой. 2007 г. 115 кг

Мой друг Петя Подгородецкий — это по-настоящему большой музыкант. Даже мастера классического жанра признают, что он играет на клавишных великолепно. У него множество недостатков, главным из которых является желание отложить что-либо на будущее. Он ненавидит лечиться и начал, к примеру, процесс зубопротезирования только тогда, когда во рту почти не осталось зубов. Но его импульсивность (она как-то уживается в нем с медлительностью) заставляет Петю совершать странные поступки, такие, например, как хирургическая операция по «удалению живота». Сегодня он не в первом ряду звезд рок-музыки, но у него есть свои преданные поклонники и почитатели. Билеты на его ежемесячные концерты в клубе «Союз композиторов» стоят иногда дороже, чем на шоу Мадонны (по двести — двести пятьдесят долларов). Да и высокопоставленные любители музыки исправно посещают его программы (я, например, видел на его выступлении первого вице-премьера, министра финансов Алексея Кудрина). У Пети все время появляются новые идеи: однажды он захотел переселиться в Таиланд и даже купил там дом. Потом решил дом продать и поработать в Минске, где ему предлагали выгодный контракт. Затем его мысли унеслись в Израиль… Но больше всего я рад тому, что он прекрасно себя чувствует, и вес у него стабилизировался сам собой, а это бывает очень редко.

Одной мотивации и решительности в борьбе за свое здоровье и красивое тело мало. Необходима еще невероятная сила воли. Желание поесть — это природный инстинкт, причем один из самых сильных. Организм понимает, что без еды он может погибнуть. На это он настраивается тысячелетиями. И не любит насилия над собой, ограничений. Это не шизофрения, но у нашего организма есть два «я». Одно их них стремится наесться как можно плотнее, и к тому же получить максимальное удовольствие от еды. И на его стороне инстинкт самосохранения. Другое «я» — это здоровье, сила, стройность, желание прекрасно выглядеть. Оно является более осознанным. Такая осознанность присуща только нам — разумным существам! Оба наших «я» жизненно важны для организма, они не могут друг без друга. И мы должны привести их в гармонию между собой.

У большинства из нас есть сформировавшиеся пищевые привычки, своего рода зависимость от еды. Единственное средство борьбы с ней — научиться делать осознанный выбор.

О Маргарите Королевой я услышал несколько лет назад. Про нее говорили, что это талантливый диетолог, что с ней худеют чуть ли не все звезды нашего шоу-бизнеса, а также политики, актеры, телеперсоны и прочие. О самой системе похудения, как правило, не говорилось, но отмечалось, что это «очень дорого». А потом появилась более конкретная информация. Я узнал, к примеру, что основа ее системы — это дробное питание, непоздний ужин, разгрузочные дни, физические нагрузки и физиотерапевтические процедуры. В начале 2008 года мой друг Роман Трахтенберг рассказал мне (и довольно подробно), как он худел у Королевой. Не буду перегружать читателя подробностями (в книгу вошел его рассказ на эту тему), но скажу, что он с огромным уважением и симпатией относился к Королевой. Она заставила его поверить в свой метод и убедила в необходимости испробовать его, хотя Ромка был человеком, которому очень трудно что-то внушить. Он сильно сомневался в возможностях диеты (если называть это по-королевски — системы питания). И зря! Похудел за шесть месяцев на тридцать четыре килограмма и стал значительно подвижнее и стройнее. Привычкам своим, однако, он не изменил, что, скорее всего, и привело его к смерти. Но само похудение тут абсолютно ни при чем. Трагедия случилась с Романом спустя три года, да и причины ее лежали в не очень здоровом образе жизни, который он вел, и совершенно нечеловеческих масштабах трудовой деятельности.

Эффективность метода Королевой подтверждена сотнями ее клиентов, некоторых из которых мы все довольно часто видим на экранах ТВ. Андрей Малахов, Владимир Соловьев, Николай Басков, Жанна Фриске, Татьяна Тарасова, Элина Быстрицкая, Анита Цой, Надежда Бабкина…

Королева бралась и за очень возрастных людей — тех, кому за восемьдесят, и за очень больших (максимум — мужчина весом в двести двадцать шесть килограммов, сбросивший почти сто). И ей неизбежно сопутствовал успех.

Я познакомился с Маргаритой Королевой в марте 2010 года, когда начал работу над проектом «Комсомольской правды» «Худеем со звездами!». Мы долго и тщательно отбирали участников. Александр Семчев, как самый фактурный актер и очень известный персонаж, попадал стопроцентно, а вот с остальными была проблема. И тут кто-то предложил: «А давайте возьмем Баскова. Он же тоже худел. И заставим его рассказать о том, как худеют в клинике Маргариты Королевой». На том и порешили. А пока Николай был на гастролях, я отправился на Петровку в Центр эстетической медицины, которым Королева, собственно, и руководит.

Роман Трахтенберг в свое время говорил мне, что хозяйка заведения выглядит лет на двадцать моложе, чем есть на самом деле. Но я не думал, что Маргарита окажется такой яркой и одновременно хрупкой женщиной. Не люблю говорить о том, кто на сколько лет выглядит, но она смотрелась и смотрится просто блестяще. Я бы даже сказал, безупречно. Впрочем, для нее выглядеть таким образом — часть профессии.

А еще она оказалась очень умной, эрудированной и приятной собеседницей, продемонстрировавшей умение не только разговаривать (этим владеют многие женщины), но и слушать. В общем, мы сели в ресторане на втором этаже ее клиники и проговорили часа два кряду. Потом в ходе проекта мы еще несколько раз встречались и беседовали, иногда специально для этой книги, иногда просто так. Эти беседы и легли в основу рассказа Маргариты Королевой о ее совсем не простом пути от обычной московской девочки-студентки до самого известного и самого «звездного» диетолога нашей страны. А, возможно, и не только нашей.

«Я родилась в Москве, жила в районе станции метро «Добрынинская». Как и многие жители средней полосы, была расположена к лишнему весу. Да и наследственность тоже непростая — мама весила почти девяносто килограммов. Хотя до определенного времени эта предрасположенность не проявлялась. Я могла есть много сладкого, соленого, мучного и не прибавляла в весе. Во многом из-за того, что серьезно занималась спортом — спринтерским бегом и прыжками в длину. И результаты к двадцати годам были неплохие: добегалась-допрыгалась до кандидата в мастера спорта. В длину лучший результат — пять метров тридцать два сантиметра, в беге на шестьдесят метров — восемь целых две десятых секунды, в беге на стометровку — в районе тринадцати секунд.

Октябренок Риточка Королева

Кстати, со своим будущим мужем Сашей я тоже познакомилась благодаря спорту. Он из Московской области, из Подольска, но так сложилось, что он, так же как и я, учился в Первом Московском медицинском институте на Пироговке. Сейчас это Московская медицинская академия. Но познакомились мы не в стенах вуза, а на стадионе «Динамо», где как-то раз совпало время наших тренировок. Муж — мастер спорта по бегу, бегал с самим Валерием Борзовым, олимпийским чемпионом в спринте. Он к тому времени закончил институт, учился в клинической ординатуре. В 1983 году я вышла замуж, а в 1984 у нас с Сашей родилась дочь Марина. Мы с мужем мечтали о том, чтобы она тоже стала врачом, но она, буквально за год до окончания школы, решила избрать другую специальность. Закончила факультет иностранных языков МГУ по специальности «Международные отношения», затем получила второе высшее образование в Университете дружбы народов. Вышла замуж и родила мне внучку. Сейчас Марина работает вместе со мной, руководит одной из клиник…

Академического отпуска я не брала, грудного молока было мало, а движения — много: коллоквиумы, семинары, экзамены… В общем, набранные за время беременности килограммы как-то быстро и незаметно ушли.

Вопросы борьбы с лишним весом меня в то время еще не волновали. В годы учебы я интересовалась эндокринологией, занималась в научном кружке по этой проблематике. Меня больше интересовали проблемы щитовидной железы, гипотиреоз, аутоиммунные заболевания. Гипотиреоз, кстати, сопровождается задержкой жидкости и набором веса, поскольку снижен обмен веществ. Но непосредственно ожирением я не занималась. Основной же моей специализацией была кардиология.

По окончании института и клинической ординатуры я забеременела второй раз. И чтобы родить здорового ребенка, «как все нормальные люди», взяла декретный отпуск. Родила сына Андрея (сейчас он учится на четвертом курсе лечебного факультета нашего родного вуза). И очень легко и быстро набрала двадцать пять килограммов лишнего веса. А почему бы и нет? Институт с экзаменами и прочими волнениями остался позади, рабочее место зарезервировано… Я начала заниматься кулинарией как искусством, а муж поддерживал мои начинания, закупал и привозил продукты и «в профилактических целях» стал кормить меня плюшками и сметаной. Отмечу, что молока от такой диеты у меня больше не стало. Зато через четыре месяца после рождения Андрея я достигла своего «исторического максимума» — восемьдесят пять килограммов! И поняла: если что-то не сделать, то вес будет неумолимо расти дальше.

Нет, поначалу-то мне все казалось совершенно нормальным. Думала, что рожу и быстро похудею — ведь я никогда не была толстой. Но прекращение занятий спортом, не столь подвижный, как хотелось бы, образ жизни, усиленное питание — все это сыграло свою роль.

До определенного момента меня не особенно волновала моя внешность. Счастье и гармония в браке, двое детей, которые почти полностью занимали мое время и мысли. А по ночам (чтобы не потерять квалификацию) я читала книги. Жили мы тогда на третьем этаже, но с некоторых пор подниматься туда мне почему-то стало тяжелее, былые гибкость и легкость куда-то исчезли. В один прекрасный момент я поняла, что если просижу дома еще полтора, а то и два с половиной года, то превращусь в почтенную матрону — мать семейства, буду величаво со слоновьей грацией передвигаться и покрикивать на расшалившихся детей.

Когда я внимательно осмотрела себя в зеркале, из моих глаз сами собой хлынули слезы. Муж успокаивал меня, говоря, что все женщины после родов набирают вес, что у меня такая наследственность, что он, видя мою полную маму, был готов к тому, что я стану со временем такой же. «Генетика сильнее нас», — повторял он.

Но все мое существо уже настроилось бороться за возвращение к нормальной жизни и былой внешности. Я стала анализировать, что случилось. И выяснила, что виновата не генетика, а мои собственные желания. Мы часто говорим «организм хочет» и прислушиваемся к нему. В общем-то правильно делаем. Но иногда «желания» организма, его инстинкты направлены не на пользу, а во вред ему.

Меня никто не заставлял доедать за детьми кашу или фруктовое пюре, баловать себя булочками и тортиками, икрой и маслом, жирной и соленой рыбой… Я могла есть и днем, и ночью, когда сидела за столом и читала новую медицинскую литературу. Никто не стоял надо мной и не требовал: «Съешь это немедленно!» Я все делала сама, идя на поводу у своих желаний. И организм, вместо того чтобы оздоровиться, начал потихоньку разрушаться. Лишний вес был одним из первых симптомов этого разрушения.

Мотивация к тому, чтобы решительно заняться собой, расширялась и крепла. Я думала о том, что возвращаться на работу, к своим любимым коллегам в таком виде просто стыдно. Мне снова захотелось (несмотря на то, что я — любимая жена и мать двоих детей) быть красивой и получать комплименты не только от супруга. А уверенность в себе? А желание красиво и элегантно одеваться? А здоровье, в конце концов? Именно с этого момента все и началось.

Я решила практиковать основательный научный подход. Обложилась имевшейся тогда специальной литературой по снижению веса (ее, конечно, было в десятки раз меньше, чем сегодня). К тому же в институте я была отличницей, старалась вникнуть во все дисциплины и использовала накопленные знания в приложении к собственному организму. Заново изучила основные подходы к физиологии пищеварения, эндокринологии, генетике, теории ожирения. Конечно, я пробовала имевшиеся системы снижения веса, например голодание по Брэггу. Но вес быстро возвращался и становился только больше. Мне было любопытно разобраться, почему это происходит. Прислушиваясь к своему организму, я поняла, что есть какая-то нелогичность в тех программах, которые задавались, в действиях, которые я провожу. Я изучила много историй похудевших людей, муж приносил переводную литературу. Так скапливался тот багаж знаний, основы методик, которые сперва в приложении к себе, а потом и к другим людям, я практикую.

Начинала я с обычного кефира, на котором могла просидеть день-другой. Потом добавляла к нему тщательно подобранный и рассчитанный рацион. Стала пить больше жидкости, особенно обычной воды, и лишь вечером — чай с молоком, поскольку трижды в сутки кормила сына.

А еще я сделала то, что и сегодня советую делать всем, кто всерьез занимается изменением своего образа жизни. Провела полную ревизию пищевых запасов, как оперативных, так и стратегических. Наш холодильник покинули колбаса и копчености, сосиски и сардельки, соленая и жирная рыба. Исчезли калорийные булочки, а также жирные соусы. Сладкие сырки перекочевали на отдельную полку для дочери. Я убрала из дома конфеты, печенье, перестала покупать продукты, потребление которых трудно контролировать (орехи, сухофрукты, семечки). Отказалась от сладких напитков и магазинных соков. Даже сочные фрукты ограничила весьма строго. А еще отдала родителям все домашние заготовки — от маринованных помидоров и огурцов до любимого вишневого варенья.

Наконец, я озадачила мужа — главного поставщика продуктов для семьи. Вместо колбасы он стал приносить телятину, вместо картошки — капусту, свеклу и огурцы, вместо десертов — ягоды и фрукты. В тот момент для меня было очень важно встретить в семье понимание и поддержку. Кстати, дочка перешла на режим здорового питания практически безболезненно, как это бывает в детском возрасте.

Результат не заставил себя ждать. Килограммы уходили один за другим буквально на глазах. И это меня радовало и поддерживало. Я стала думать о том, как буду выглядеть, когда похудею, какие вещи смогу покупать и носить. Фантазировала относительно комплиментов, которые получу от мужа и сослуживцев. Думала о том, как будут рады дети тому, что их мама такая молодая и красивая.

Конечно, одной мотивации и решительности в борьбе за свое здоровье и красивое тело мало. Необходима еще невероятная сила воли. Желание поесть — это природный инстинкт, причем один из самых сильных. Организм понимает, что без еды он может погибнуть. На это он настраивается тысячелетиями. И не любит насилия над собой, ограничений. Это не шизофрения, но у нашего организма есть два «я». Одно их них стремится наесться как можно плотнее и к тому же получить максимальное удовольствие от еды. И на его стороне инстинкт самосохранения. Другое «я» — это здоровье, сила, стройность, желание прекрасно выглядеть. Оно является более осознанным. Такая осознанность присуща только нам — разумным существам! Оба наших «я» жизненно важны для организма, они не могут друг без друга. И мы должны привести их в гармонию между собой.

У большинства из нас есть сформировавшиеся пищевые привычки, своего рода зависимость от еды. Единственное средство борьбы с ней — научиться делать осознанный выбор. Я, например, руководствуясь своими знаниями, целями и пониманием сути процесса, составляла график своего питания таким образом, чтобы обе части моего организма чувствовали себя комфортно. С учетом обменных процессов в организме перерывы между приемами пищи у меня составляли два — два с половиной часа. Между завтраком, обедом и ужином (не позже семи часов вечера) появились перекусы в виде яблок, огурцов, других овощей и фруктов, которые можно куда-нибудь брать с собой. Вес все уменьшался, и я наконец-то смогла вернуться к работе, по которой основательно соскучилась.

Через четыре с половиной месяца, в декабре 1990 года, моя свекровь вышла на пенсию и смогла посвятить себя внуку и внучке. А у меня появилась возможность улететь в Санкт-Петербург, чтобы там обучиться теории и практике нового вида спорта — шейпинга. Федерация шейпинга тогда только начала функционировать. Там были врачи из Питера и трое москвичей. Меня больше всего интересовало изменение физиологии женского организма с помощью шейпинга. Мы три недели изучали программы психологического и антропометрического тестирования, составление программ тренировочного процесса, как универсальных, так и индивидуальных, с учетом особенностей телосложения. Тогда же появились и первые программы питания. Конечно, давались они на примитивном уровне. Но все равно это было интересно. Я люблю аккумулировать знания, и вкупе с теми, которые я накопила при работе над собой, получила из литературы, их хватило для разработки моих собственных программ питания.

Вернувшись в Москву, я сначала два, а потом три раза в неделю работала в одном из первых фитнес-центров «Корона-шейпинг» на Стадионе Юных пионеров. Тогда их было всего три: самый большой зал — в Орехове-Борисове, второй — на Коломенской, а третий — у нас. Мы, врачи, обучившиеся в Питере, были распределены по этим центрам.

Тогда это было новое направление, и мне нравилось им заниматься. Что показательно — к нам пошли женщины, которым было за сорок. Почему? Потому что в эпоху формирующихся рыночных отношений они начинали чувствовать себя неуютно на своих рабочих местах, несмотря на опыт, знания и прочий багаж. Молодежь наступала на пятки, а им хотелось сохранить физическую форму или обрести ее, укрепить здоровье. Ведь излишняя масса тела — это и ишемическая болезнь сердца, и артериальная гипертензия, а то и сахарный диабет. В общем, нужно было комплексно заниматься людьми, чтобы они не просто потеряли вес, но и откорректировали свою фигуру за счет физической нагрузки. Имелось тридцать восемь программ, которые не разрешалось переписывать, тиражировать, давать клиентам (конкуренция!). Правда, к ним составлялись еще индивидуальные программы тренировок, чтобы люди имели возможность какое-то время заниматься и дома.

Маргарита Королева со своей новой книгой

Постепенно формировались и расписывались не только программы тренировочных занятий. Я разрабатывала и корректировала программы питания в соответствии со своими наработками. С каждым из занимающихся я либо встречалась на тренировках, либо они приходили ко мне раз в две недели, чтобы по результатам тренировок корректировать программу питания.

В те дни, когда я работала, я и сама с удовольствием занималась шейпингом. Во время перерыва шла в зал и тренировалась. Попробовала абсолютно все виды нагрузок, тесно общалась с тренерским составом. И в конце концов добилась и своих результатов, и помогла достичь успеха тем, кто занимался в «Короне».

Однако для того чтобы качественно, красиво контурировать тело, требовались специальные физиотерапевтические процедуры. А их в нашей стране тогда еще фактически не было. Физиотерапия как наука и направление медицины, конечно, существовала, но в приложении к эстетической медицине использовать ее было невозможно. Не было ни современной аппаратуры, ни методик. Люди сложены по-разному и в большинстве своем хотят быть пропорциональными. А кожа, особенно у людей возрастных, теряет свои регенеративные, эластические функции. С помощью одних физических нагрузок подтянуть ее при снижении веса не удавалось.

В начале 1991 года в одном из первых косметических журналов «Косметика интернейшнэл» было опубликовано предложение: поехать во Францию в один из институтов, который занимается эстетической косметологией, чтобы изучить новейшие подходы к изменению формы тела. Я тогда еще не вышла на работу в институт, формально была в декретном отпуске. Мы с мужем согласовали эту поездку, долго собирали документы, и я уехала во Францию.

Мне было очень интересно учиться там, я искала что-то, что может действовать и на кожу, и на подкожно-жировую клетчатку, чтобы обеспечить качественное снижение веса с точки зрения эстетики, потому что не всегда результат снижения веса был удовлетворителен. Увидев себя в зеркале после похудения, сорока пяти — пятидесятилетняя женщина, у которой способности кожи к сокращению зачастую снижены, могла расстроиться. Физической нагрузки для качественного лифтинга не всегда хватало.

Я провела там десять дней, занимаясь с тремя педагогами, рассказывавшими о самых современных в то время физиотерапевтических подходах, которые позволяли корректировать фигуру. И именно из той поездки я впервые привезла аппарат, который имел две функции: электролиполиз и лимфодренаж. Он был небольшой, так что удалось его провезти ручной кладью. Самым активным образом я стала использовать этот прибор для лечения целлюлита, для уменьшения объемов тела. Жир ведь выходит из клеток, попадает в межклеточное пространство, и его надо оттуда убирать. А человеческая лимфодренажная система не готова к тому, чтобы принять такое количество фрагментов клеток и их содержимого, и требует помощи. Для меня лимфодренаж в то время стал в определенном смысле революционным методом. Через восемь-девять месяцев, когда я уже активно интересовалась этими процессами, итальянская компания VipLine представила аппаратуру, которая была направлена на активизацию работы мышечной ткани. Не только на обычное сокращение мышц, но и на торсионное скручивание — такое напряжение мышц, которого в природе достигнуть невозможно. Как бы мы ни вставали буквой «зю», как бы ни напрягались, все равно наша анатомия нам этого не позволит. А высококачественная аппаратура стимулирует мышцы к тому, чтобы они сокращались в неестественных направлениях. Сама мышца не имеет энергии для произведения такой работы, поэтому растрачивает энергию близлежащих тканей. В том числе и жировой. Мышца приходит в хорошую форму, а подкожно-жировая клетчатка уменьшается. Эта процедура назначалась людям, которые приходили в фитнес-клуб, занимались там, худели, а физиотерапия помогала им вылепить фигуру. Такие аппаратные методики направлены на коррекцию фигуры человека, причем в локальных проблемных зонах, при сохранении объемов в тех местах, где люди не были заинтересованы их терять. Очень хорошо и качественно подтягивалась кожа, приводились в тонус те мышцы, которые было сложно разработать на тренировках. Были и люди, которые раньше никогда не занимались спортом, и более того, не планировали им заниматься. Им хотелось просто полежать под аппаратами, чтобы измениться. Но тем не менее, изменяясь, они, помимо оздоровительных программ, получали комплекс знаний, которые заставляли их прибегать к физическим нагрузкам, чтобы удерживать полученный результат. Они уже вполне могли заниматься в общем зале, показать себя, свое тело, ничего не стесняясь, обладали необходимой физической выносливостью. А альянс тренерского состава и моих методик, предусматривавших сочетание тренировок с системой питания и физиотерапевтическими процедурами, позволял потихонечку «лепить» людей. Изменять их пищевое поведение, отношение к себе, к своему здоровью, к своему телу. И, в конце концов, они учились противостоять тем особенностям, иногда не самым позитивным, с которыми родились.

Даже выйдя на работу (а была я в то время уже кандидатом медицинских наук и ассистентом кафедры), я сохранила свое рабочее место в «Короне-шейпинг». Конечно, трудно было разрываться на части, но приходилось работать, что называется, «на износ». С утра трудилась в институте, а в три часа уже приезжала в «Корону». Мне было очень интересно работать с людьми. Многие из них не обладали абсолютным здоровьем, имели различные патологии. И я обязана была все это учитывать и помогать своим подопечным. Поскольку я по специальности кардиолог, то даже сейчас могу, к примеру, скорректировать употребление антигипертензивных или антиаритмических препаратов, а тогда уж тем более широко использовала свои медицинские знания. Сейчас, конечно, когда ко мне приходят пациенты, я контактирую с их лечащими врачами, кардиологами, эндокринологами, и мы вместе занимаемся процессом оздоровления.

Я много практиковалась во Франции, два раза проходила обучение в университете Бордо, работала в пяти клиниках в Париже и в одной в Сен-Жермене. Собирая по зернышку знания во многих странах мира, старалась применять их, учитывая особенности нашей страны.

Еще раз отмечу: свою систему питания я создавала, учитывая собственный опыт снижения избыточной массы тела. Потом были клиенты, пациенты, занимавшиеся шейпингом, им расписывались программы. Тогда и пошел разговор об избыточной массе тела, базовом питании, разгрузочных днях. Физиология человека такова, что он быстро приспосабливается ко многому, к базовому питанию в том числе. Организм как разумная саморегулирующаяся система иногда переходит на так называемое весовое плато, чтобы адаптироваться к имеющимся результатам. Перестраиваются в этот период и сердечнососудистая и эндокринная системы. Вес в это время «стоит». А нашему человеку ведь необходима динамика. Он начинает волноваться. Весовое плато у всех может быть индивидуальным. У кого-то вес может стоять две недели, у кого-то месяц, у кого-то больше. И чтобы человек не сошел с дистанции, не сорвался, не потерял уверенности в себе, необходимо придавать процессу динамику, корректируя при этом питание. Поэтому появилась система разгрузочных дней, проработанная под любое самочувствие человека, под любые гормональные процессы, привычки, особенности, пристрастия. Отработка базового питания и разгрузочных дней должна становиться частью жизни человека. Умеет же больной бронхиальной астмой избегать аллергенов или простудных факторов, а язвенник — регулярно питаться и учиться управлять стрессами, противостоять им…

Тенденция к набору веса — такая же наследственная особенность, как цвет волос или цвет глаз. Если человек умеет управлять своими способностями, талантами, он точно так же сможет управлять и собственным весом. Если он не научится этому сам, его нужно направлять.

С каждым человеком решается очень много психологических вопросов. Он должен научиться познавать себя, изучить «инструкцию пользования» своим организмом. Я ни в коем разе не стараюсь привязать людей к себе, наоборот, стараюсь дать им такие знания, которые они смогли бы применять в обычной жизни, где бы они ни находились. Понимание выбора питания, выбора физических нагрузок и, самое главное, формирование способности удержать достигнутый результат.

В начале девяностых передо мной ребром встал вопрос: продолжать ли сочетать работу на кафедре в медицинском институте с регулярным трудом в центре шейпинга, где у меня к тому времени уже был кабинет с аппаратурой? Конечно, отказываться в то время от места в государственной организации, где были и приличная зарплата, и отличный коллектив, и социальный пакет, не хотелось. Тем более что далось мне это место совсем не просто. Я была отличницей во время учебы, и меня, единственную из своей группы, сразу пригласили в клиническую ординатуру. На потоке этого добились всего несколько человек, другие стали интернами. Работа была интересной, перспективной. К тому же я почти сразу вышла на вторую профессиональную категорию. Но заработки в «Короне» были выше. Муж трудился в двух организациях — на кафедре физкультуры Первого медицинского института и в одной из клиник Третьего главного управления Минздрава. И быстро стал заведующим отделением. Но я получала больше, чем он. Тогда, в 1995 году, я хотела остаться на кафедре на полставки, но сделать это было невозможно. Пришлось мне, скрепя сердце, уйти с головой в частный бизнес. Тогда у меня в кабинете было всего два аппарата физиотерапии. Сейчас их, кстати, более пятидесяти.

Мы начинали собственный бизнес вместе с сестрой (мы близнецы) и вскоре создали большую по тем временам (триста квадратных метров) красивую клинику, где проработали вместе полтора года. Но когда семь лет тому назад наши пути разошлись, мне пришлось оставить ей и саму клинику, и аппаратуру. Вот только все до одного сотрудники ушли вместе со мной. И я начала все сначала. Конечно, если бы не друзья, ничего бы не получилось. В тот момент меня здорово поддержала Елена Гагарина, дочка первого космонавта, руководящая музеями Кремля. Она помогла мне арендовать небольшое помещение (чуть больше ста метров) на Волхонке. Помещение, конечно, старое и требующее ремонта, на четвертом этаже без лифта, зато в непосредственной близости от Кремля. Как выяснилось позже, эта близость не всем нравилась…

Трудно поверить, но за четыре дня мы сделали в помещении косметический ремонт, привезли аппаратуру, частью купленную в кредит, а частью взятую в лизинг. И на пятый день уже начали работать. Конечно, помогали в ремонте рабочие, реставрировавшие Кремль. В клинике не было горячей воды, мы закупили бойлеры и поставили душевые кабины. Было всего три кабинета, один из них — физиотерапевтический на пять коек, разделенных ширмами. Но у меня осталось самое главное — мой коллектив. И прежняя клиентура постепенно снова перешла ко мне. Было среди моих гостей очень много влиятельных и известных людей. Крупный государственный чиновник мог принимать физиопроцедуры рядом с олигархом. Интересно было видеть, как они встречались, выходя из клиники… Кстати, никого из этих известных, «раскрученных» и, как говорят сейчас, «пафосных» людей не волновало, что нужно пешком подниматься на четвертый этаж и проходить процедуры в довольно тесном помещении. Они приходили ко мне за здоровьем и получали его.

А потом с Волхонки пришлось уехать. Ведь ко мне приезжали люди и на «Майбахах», и на «Бентли», да еще с вооруженной охраной человек по шесть-восемь, и все это в ста метрах от Боровицких ворот! Компетентные органы — назову их так — заинтересовались нашим контингентом. И дали Елене Юрьевне Гагариной понять, что около резиденции главы государства не место гражданам с оружием. К тому же близилось празднование двухсотлетия музеев Кремля, а перед такими юбилеями, понятное дело, никакие конфликты никому не нужны. Да и внимание к околокремлевским нежилым помещениям тоже усилилось.

Моя клиника переехала на Малую Никитскую улицу, в помещение, имевшее даже медицинскую лицензию, правда, только как стоматологическая клиника. Лицензия — это отдельная история, она требует и времени, и денег. Но главный недостаток этого помещения состоял в том, что арендодатели практически сразу стали пытаться мной манипулировать. Повышались арендные платежи, несмотря на подписанный договор, а когда клиника приобрела широкую известность, меня начали буквально «выдавливать» оттуда. В один прекрасный момент мне просто объявили: «Вали! Мы будем теперь делать то же самое. У нас тут все есть, ты нам не нужна». Более того, хозяева приступили, как бы это помягче сказать, к «жестким недружественным действиям». Помогла мне в этой ситуации одна из силовых структур — взяла под охрану. В конце концов, я перебралась на Петровку, а в этом году открыла еще одну клинику на Ленинградском проспекте.

Рита Королева и ее пациентка Элина Быстрицкая

Теперь расскажу о том, что представляет собой мой Центр эстетической медицины, как работает система питания и коррекции излишней массы тела сегодня. И почему, в конце концов, ко мне приходят звезды…

Звезды, точно так же, как и все мы, живут не в вакууме. Конечно, есть определенные барьеры, которые отделяют их от поклонников. Но у них все равно довольно широкий круг общения. И чаще всего известные люди приходят ко мне не потому, что увидели какую-то телепередачу, прочитали статью в газете или зашли на мой сайт. Самый верный и короткий путь — это рекомендация друзей, знакомых, коллег, тех, кто уже лечился у меня и достиг желаемого результата. Я не буду раскрывать всех взаимосвязей — кто и каким образом появился в моей клинике. Но в качестве примера приведу одну из таких цепочек. У меня несколько лет назад проходила курс коррекции веса Анита Цой. Многие помнят, как она изменилась, обрела замечательную физическую форму, и это, как она считает, серьезно помогло ее карьере. К ней лет пять назад обратился Коля Басков, у которого были тогда серьезные проблемы с весом. Анита рекомендовала ему встретиться со мной и обсудить возможность избавления от излишней массы тела, и вот мы уже несколько лет работаем с ним, причем он похудел на восемнадцать килограммов, а сейчас успешно корректирует свой вес по мере необходимости. Коля в свою очередь в прошлом году рассказал о моей клинике Элине Быстрицкой, нашей выдающейся актрисе. Сейчас и она — моя пациентка, причем делает впечатляющие успехи…

Я не даю рекламу в разных изданиях, не готовлю ролики для телевидения. Мне не нужны заказные статьи или растяжки по всей Москве. Когда меня приглашают на радио или ТВ, я в большинстве случаев соглашаюсь участвовать (за исключением уж совсем не подходящих по жанру передач). Я не отказываю журналистам в интервью и не имею секретов от широкой публики. Мой главный секрет — это большая работа и профессиональное отношение к своему делу. Я стараюсь делать его как можно лучше и рада, что у меня это получается.

В моих клиниках имеется практически полный набор самого современного оборудования: физиотерапевтические, косметологические аппараты, тренажеры, несколько видов бань — от японской до финской. У меня есть свой небольшой ресторан, где мои пациенты могут перекусить, налажена система доставки «Королевского рациона». И конечно, я работаю над совершенствованием методики, над новыми системами питания, чтобы идти в ногу со временем.

Но самое важное для меня — это люди. Причем, говоря о людях, я имею в виду и пациентов, и своих сотрудников, многие из которых работают со мной с момента основания клиники. Наверное, это мой главный капитал, поскольку какой-то аппарат или тренажер можно купить, а настоящего специалиста надо вырастить. И уметь не только работать с ним вместе, но и сохранять нормальные человеческие взаимоотношения.

Когда я работала над своей книгой «Путь к стройности», то подготовила ряд рекомендаций для тех, кто решил вести здоровый образ жизни. Привожу их и в этой книге:

1. Начните с радостного предвкушения. Поставьте перед собой не иллюзорную, а вполне реальную цель. Верьте, что именно вы ответственны за то, насколько быстро и качественно она осуществится.

2. Получите необходимый объем информации о состоянии вашего здоровья от лечащего врача и проанализируйте ее.

3. Составьте план, который включает этапные цели и непосредственные действия (переход на рациональное питание, отказ от излюбленных, но вредных продуктов, увеличение двигательной активности).

4. Не стремитесь к тому типу фигуры и той идеальной массе тела, которые подчас искусственно навязывают глянцевые журналы и реклама.

5. Не ешьте, если вы не голодны. Не становитесь рабом собственных вкусовых рецепторов.

6. Никогда не голодайте. Чтобы предупредить голод и скорость вашего метаболизма, питайтесь дробно, но небольшими порциями.

7. Старайтесь утолять голод полезной пищей. Здоровая пища является единственной, которую стоит употреблять.

8. Остерегайтесь продуктов интенсивной обработки. Учитесь читать этикетки.

9. Не ходите голодными за продуктами. Покупайте их согласно заранее подготовленному списку.

10. Постоянно контролируйте все, что связано с питанием. Этот процесс требует терпения, любви к себе и самостоятельности.

11. Действуйте постепенно, спокойно и последовательно. Потребуется время, ваше упорство и сотрудничество с близкими вам людьми, которые присоединятся к разумным и здоровым переменам в питании, осуществляемым вами окончательно и бесповоротно.

12. Повышайте общую двигательную активность. Программа физических упражнений в сочетании с рациональным питанием значительно улучшит ваши результаты.

13. Главная задача — удержание результата и закрепление успеха. Продолжайте постоянно работать над собой. Помните всегда ту причину, которая заставила вас изменить свою жизнь.

14. Нельзя успешно похудеть только за счет временной диеты. Необходимо изменить свой рацион навсегда. Это единственный надежный путь.

15. Не бойтесь трудностей. Желание быть другим даст силы не отчаиваться, верить в себя и продолжать искать шаг за шагом свои пути решения и преодоления проблем.

16. Будьте бдительны. Не попадитесь на удочку продуманного маркетинга и гипнотизирующей рекламы профессиональных распространителей очередного «быстрого и безопасного метода сжигания жира».

17. Будьте позитивны и общайтесь с позитивными людьми.

18. Помните, что счастье — это осознание роста. Растите над собой, познавая себя и черпая бесконечные ресурсы для счастья не откуда-нибудь, а из себя.

19. Познавайте себя, снова и снова ставя себе новые цели и открывая в себе новые возможности.

(Будьте счастливы!)

Скорее всего, Маргарита Королева — это самый продвинутый и обеспеченный необходимыми ресурсами диетолог в нашей стране. И, уверен, не только в ней. Я общался с ней в течение как минимум полугода и, что интересно, ни разу не высказал желания похудеть по ее методике. И мудрость Маргариты Васильевны (честно говоря, у меня язык не поворачивается называть эту молодую и очаровательную женщину по имени-отчеству)… Мудрость Риты была и в том, что она с интересом и уважением относилась к тому, как я работаю над собой. Мы много говорили о различных подходах к проблеме избавления от лишнего веса, и Королева никогда не навязывала мне своего мнения. Да, рассказывала, убеждала, иногда очень страстно и эмоционально, но не давила, хотя имела полное право это делать (все-таки, я был гостем, а она хозяйкой). Как говорят в народе, в чужой монастырь со своим уставом не ходят…

Рита умеет убеждать. И даже таких людей, как звезды шоу-бизнеса, у которых зачастую отвратительный характер и завышенная до небес самооценка. Она заставляет поверить в возможность того, что кажется людям невозможным. Более того, Рита умеет делать это невозможное, причем в своем собственном стиле, мягком, нежном, обволакивающем. Но за всей этой мягкостью и кажущейся уступчивостью стоят стальная воля, быстрый ум и глубокие знания.

Может быть, когда-нибудь я обращусь к Рите с просьбой поработать со мной. А возможно, и нет. Но, думаю, в любом случае теплые и уважительные отношения у нас с ней сохранятся.

С каждым годом здоровье требует от нас все большей отдачи. Господь наделяет человека здоровьем, но потом над ним надо работать. Поэтому просто трудитесь над собой. Отказывайте себе в чем-то ненужном и сосредоточьтесь на том, что полезно для вашего организма, а значит, для вашей жизни…

Конечно, посредством диет и тренировок похудеть можно, но удержать результат тяжело, поэтому, в течение уже лет десяти находясь в состоянии постоянной борьбы с лишними килограммами, я придумал для себя определенный способ взаимодействия со своим организмом. После того как мой «похудательный» процесс закончился и организм пришел к определенной норме, я, например, в течение месяца или двух могу совершенно отказываться от вечерних приемов пищи — ни йогурта, ничего, только вода, зато один раз в неделю позволяю себе наесться от пуза, как говорится, позволить себе все что угодно. Так я «обманываю» организм, он не накапливает ничего, поскольку «понимает», что у него будут определенные дни, в которые он получит все, что душе угодно. После длительной подготовки организма — собственно, основного похудания — я не испытываю стресса от ограничения калорий, не чувствую голода. И, самый главный секрет — это обильное питье.

Самым популярным и раскрученным персонажем проекта «Комсомольской правды» «Худеем со звездами!» стал Николай Басков. Наверное, в нашей стране нет ни одного находящегося в сознательном возрасте человека, который не слышал бы о Баскове. Его известность в течение последних десяти лет лишь возрастала, и, казалось бы, дополнительная раскрутка ему вообще ни к чему. Во всяком случае, я думал так, когда коллеги предложили мне пригласить Николая в проект в качестве, так сказать, «локомотива». Идея могла бы оказаться неудачной, если бы не два фактора: артист за зиму несколько поправился и хотел сбросить вес, к тому же он настоящий профессионал и ничего не имеет против дополнительной рекламы (тем более бесплатной).

Мы поставили перед собой несколько задач: подобрать интересную тему, сделать так, чтобы работа в проекте не отнимала у певца много времени, а также найти какие-то новые и интересные черты в, казалось бы, всем известном и понятном образе Баскова.

Верная помощница Николая Марина Наумова знает о своем подопечном практически все: где был, что пил, что ел, какие у него планы и прочее. И естественно, она сразу озвучила мне предпочтения артиста. Не то чтобы условия работы были очень жесткими, но ограничения все-таки существовали. Во-первых, в начале проекта Басков абсолютно не хотел сниматься в спортивном костюме, не говоря уж о том, чтобы «обнажить плечико». А гигантская армия поклонников тенора жаждала новых фотографий кумира в необычном виде. Все фотографии перед выходом проекта должны были по электронной почте пересылаться певцу, чтобы он мог отобрать понравившиеся.

Ну и тексты, естественно, требовалось согласовывать, хотя, с учетом моей квалификации и нормальной репутации, мне в этом смысле сделали послабление.

Этот совсем не гламурный ребенок — Коленька Басков

Поскольку Басков ко времени начала проекта находился отнюдь не в гигантском весе, мы формально определили его задачу так: «сохранить свой вес и при возможности сбросить до пяти килограммов». Выполнять свою задачу Николай должен был в Центре эстетической медицины Маргариты Королевой, где мы несколько раз проводили с ним встречи и фото-видеосъемки. Замечу, что под наблюдением Королевой он находится уже довольно давно — более пяти лет. Читатели помнят, наверное, каким пухлым молодым человеком был Николай в 2004 году. Так вот, начав худеть по методике, разработанной Маргаритой Королевой, он за несколько месяцев потерял восемнадцать килограммов. И старался удерживать достигнутый результат, но время от времени срывался и набирал немножко лишней массы, что его (и Риту) крайне расстраивало.

А как не прибавлять в весе при такой насыщенной жизни? Гастрольный график Баскова предусматривает множество выступлений в разных концах света, расписанных на полгода, а то и на год вперед. Он, как публичный человек, принимает самое активное участие в съемках десятков телевизионных программ, играет в кино, участвует в светских тусовках, репетирует, записывается в студии — в общем, трудится. А все сопутствующие работе мероприятия — обеды, ужины, банкеты, афтер-парти и прочее (особенно за рубежом) — таят в себе множество соблазнов. Везде свой стиль жизни, свои кулинарные изыски, а Баскову, как вы понимаете, предлагается все самое лучшее и самое вкусное. Побывать на Украине и не отведать сала, не попробовать «Киевский» торт? Это же садомазохизм какой-то!

Уж чего-чего, а прилежности Коле хватало всегда…

Маргарита Королева, кстати, очень трепетно относится к этому своему пациенту. Она вообще любит всех, с кем работает, но Николай для нее человек особенный. Неоднократно бывая с ним на каких-то светских мероприятиях, торжественных ужинах, она заметила, что сам себе на тарелку он никогда не кладет «вредную» еду, зато если ему что-то уже положили, съест без всяких угрызений совести. Угрызения появятся потом, когда он встанет на весы и увидит прибавку в весе.

Проект наш шел замечательно, Коля следовал рекомендациям своего диетолога, да еще подоспела программа питания под названием «Королевский рацион». В зависимости от того, какие цели преследуются в данный конкретный период, он может быть нескольких видов — «Королевская легкость», «Королевское изящество», «Королевская стать», «Королевская сила» и так далее. Ежедневный рацион продуктов готовится на кухне известного московского ресторатора Аркадия Новикова, упаковывается в специальные коробки и доставляется VIP-клиентам. А чтобы клиенты не забывали, когда им нужно съесть то или иное блюдо, Рита Королева наладила систему СМС-оповещения. То есть в нужное время специальная программа, управляющая режимом, отправляет, например, Баскову, сообщение: «Уважаемый Николай Викторович! Вам пора обедать!»

Коля подошел к участию в проекте более чем ответственно. За период с апреля по сентябрь 2010 года он похудел на семь с половиной и стал весить почти семьдесят восемь. В принципе, это уже физиологическая норма, однако совершенству нет предела. И Николай продолжал оттачивать свои формы на тренировках.

Но успех нашего проекта вызвал ответную реакцию конкурирующих изданий. Хотя о какой конкуренции может идти речь? «Комсомолка» — самая массовая ежедневная газета России и СНГ с тиражом в три миллиона экземпляров. Но все-таки нас попробовали «укусить».

14 июля 2010 года в газете «Жизнь» появилось «только что взятое интервью» с Николаем Басковым, в котором он «рассказывает» о том, что с ним происходят страшные вещи. Выбранная им диета якобы чуть не убила его, ему пришлось даже вызывать «скорую». И еще в статье упоминалось о некогда сделанной Николаем липосакции…

Все тайное становится явным. Март 2010. Басков — 95 кг, Богомолов 192 кг

А потом одна за другой появились статьи с пугающими названиями: «Николай Басков чуть не умер из-за диеты», «Российский тенор так увлекся диетами, что едва не умер», «Николай Басков дошел до точки с похудением», «Николая Баскова чуть не убила диета» и прочие. Печатные и интернет-издания перепечатывали отрывки из «интервью», приукрашивая их все более жуткими подробностями. В одной из газет появилась информация о том, что у Баскова развивается отек мозга. Скажу честно, не нужно даже обладать обширными знаниями в медицине, чтобы понимать: отек мозга — крайне опасное осложнение, часто кончающееся летальным исходом.

Я, как ведущий проекта «Худеем со звездами!», где тенор действительно худеет, причем под бдительным оком читателей, конечно, был несколько обеспокоен. При том что я знал повадки некоторых коллег-журналистов, особенно из желтых изданий. Если верить этим не совсем добросовестным гражданам, то получалось следующее: мы с Маргаритой Королевой, затеяв публичное похудение Баскова, чуть не довели до гибели в расцвете лет любимца публики. Это было совершенно явным выпадом в адрес Королевой, попытка посеять сомнение в ее квалификации (хорошо еще, что в этой связи не упомянули смерть Ромы Трахтенберга). Да и моя репутация человека, ратующего за безопасное похудение под наблюдением врачей, ставилась под вопрос. А уж как волновались поклонники певца, осаждавшие его сайт, и читатели, задававшие мне на форуме «Комсомолоки» вопросы о его здоровье…

Вот так народный артист расслабляется в Центре эстетической медицины Маргариты Королевой. Апрель 2010 г.

Я решил, что надо предпринимать ответные действия и в первую очередь выяснить все у самого артиста. Ведь бывают какие-то пиар-ходы, которые придумывают знаменитости, чтобы их имя оставалось на слуху. Часто они готовы вместе с прессой раздуть до неимоверных пределов даже небольшое недомогание. И я позвонил Баскову.

Коля оказался на гастролях в Израиле, причем поймал я его за пять минут до вылета в Лос-Анджелес. Рассказал ему ситуацию, и мы договорились, что как только он прилетит в Америку, отдохнет, то сразу позвонит мне домой.

Басков пробует «Королевский рацион»

Николай позвонил мне в два часа ночи в воскресенье, только проснувшись на другом краю света после долгого перелета и недолгого отдыха. Чтобы не интриговать более читателей, привожу полный текст нашего разговора:

«— Леша, привет! Извини, что поздно звоню, я только проснулся. Тут утро у нас.

— Привет, Коля! Ты знаешь, что тебя у нас уже почти похоронили? Да еще с нашей помощью. Одни заголовки чего стоят: «Николай Басков чуть не умер из-за диеты» «Николай Басков: от этой диеты я чуть не умер». И ссылаются на твое интервью газете «Жизнь»…

— У меня не было интервью газете «Жизнь».

— А корреспондент газеты, отмечая, что у него это уже не первое интервью с тобой, якобы спрашивает тебя: «Правду говорят, что ты от этой диеты едва не помер?» А ты и отвечаешь: «Правда! У меня начались такие дикие боли, что я готов был повеситься. Болело все тело! Желудок был словно набит гвоздями, которые, как мне казалось, прокалывали его. Но зато какой эффект! Сам видишь. За неделю я сбросил почти пять килограммов, потом еще шесть, затем частями по четыре и три».

— Нет, это было старое-старое интервью, когда я, чтобы похудеть, сел на жесткую диету, да еще без наблюдения врача. Это было давным-давно, шесть или семь лет назад. Было у меня такое, что я, ни с кем из медиков не советуясь, сам выбрал диету и решил заняться избавлением от собственного веса. Начитался всякого в Интернете и решил попробовать. А потом нашел диетолога, встретил Маргариту Королеву. Из-за того, что у меня были неправильные подходы к питанию, я, как неразумный человек, лишил себя витаминов, очистительных процедур, у меня начались проблемы. Я нашел профессионала и стал советоваться с ним…

У меня давно уже нет никаких проблем ни с диетами, ни с желудком. А публикация — просто выдранные из контекста слова из интервью, которое состоялось шесть лет назад.

И второе: журналист, наверное, немного ошибся. Я никогда не делал липосакцию. Я готов, если кто-то сомневается, предоставить свое тело врачам для осмотра, потому что, думаю, рубцы после этого все равно остаются. У меня их нет. (Кстати, неоднократно видя Николая во время съемок в практически обнаженном виде, я никаких следов от хирургических вмешательств в области живота и боков у него не заметил. А я — человек крайне наблюдательный! — А.Б.)

— А еще сообщалось, что тебе пришлось вызывать «скорую», что у тебя начались дикие боли, и тебя выводили из этого состояния различными отварами и суспензиями…

— Нет, никакую «скорую» мне никто не вызывал. Я сам поехал к врачам. У меня действительно были резкие боли в животе. Тогда я подошел к диете непрофессионально, как профан. В результате пришлось лечиться. У меня были проблемы с кишечником. Я долгое время сидел на рисе, совершенно не зная, что желудок-то надо промывать или пить слабительное.

— А вот дальше: «Теперь я доверяю профессионалам. После моих диет я чуть не умер, так что теперь мне все расписывают личные диетологи». У тебя разве несколько диетологов?

— Нет, у меня уже давно один диетолог. Это знают и все издания, и все журналисты. Это Маргарита Королева. Лет пять назад я поделился своей проблемой с Анитой Цой, и она познакомила меня с Маргаритой Королевой. С тех пор я вместе с Ритой. И она была, есть и, думаю, всегда будет моим диетологом.

У меня есть одна особенность. Поскольку я выступаю на двух сценах сразу — на классической и на эстрадной, резкая потеря веса для меня была очень вредна в то время, о котором говорится в так называемом «интервью». У меня тогда начались даже проблемы с голосом, потому что я не мог, говоря профессиональным языком, «держать напряжение в регистре». Мне не хватало мощи поддерживать свой голос, так как диафрагме было не на что опираться. В общем, с моей стороны быстрая потеря веса была проявлением непрофессионализма…

И еще раз скажу: я не делал липосакцию! Это вообще противопоказано любому певцу, особенно классическому, поскольку вырезают большое количество полезных и нужных жиров.

В японской бане — бочке офуро. Июнь 2010 г.

— То есть журналисты несколько «осовременили» твое древнее интервью…

— Мне кажется, просто, наверное, пора отпусков, лето, вокруг происходит мало событий, которые привлекают внимание читателей. И, вспомнив старую историю, которая была со мной шесть лет назад, ее решили вытащить наружу, тем самым привлечь внимание.

— Но самая замечательная фраза такая: «Баскова даже не останавливает тот факт, что резкое похудение не идет на пользу его организму. По словам певца, у него не было выбора. Мол, он должен был сбросить почти двадцать килограммов для съемок нового шоу и для гастрольного турне». И дальше цитата «из тебя»: «И я сознательно пошел на этот риск, выбрав уникальную по своей эффективности, но очень опасную диету»!

— Ты знаешь, это опять выдернутые фразы многолетней давности… Я мог сказать: «Я сознательно пошел на это», но не по поводу моей нынешней диеты. Как говорят, «если уж сгущать краски, то по полной программе»!

— А ты знаешь, что тебе «угрожает отек мозга, и ты на грани гибели», что у тебя постоянные головные боли, ты таскаешь с собой обезболивающие?

«В бане — великолепная акустика». Июнь 2010

— Головные боли у меня были всегда. Это моя профессиональная проблема. У меня после классических концертов или оперных спектаклей действительно бывает адская головная боль. У меня просто крупный голос, и он сильно отдает давлением в мозг. Я действительно пью обезболивающие почти десять лет. Но разные проблемы бывают у многих певцов. У кого-то очень болят ноги, от напряжения вылезают сосуды, кого-то мучают головные боли, у большого количества моих коллег с годами появляется и астма из-за проблем с дыханием.

Но у меня совсем не такой диагноз, как это видится некоторым журналистам, любящим сгустить краски. Мне очень приятно, что я был и остаюсь личностью, которой интересуется пресса и люди, которые любят меня и мое творчество, покупают газеты и журналы. Но я очень волнуюсь за своих поклонников, которые уже обвалили мой сайт в Интернете. Мне уже пишут письма врачи, всякие экстрасенсы, ясновидящие.

— То есть, никакого отека мозга у тебя нет?

— Нет, Леша, нет! Как говорил Марк Твен: «Слухи о моей смерти несколько преувеличены…»

Вот такая у нас с Колей получилась беседа. И привел я ее полностью с одной только целью — показать читателям, как в прессе могут интерпретироваться клочки информации и что из этого получается. Поэтому призываю всех относиться критично к рассказам некоторых журналистов о звездах, особенно когда речь идет об их здоровье.

Я же, как человек опытный и порядочный, сомнительными источниками никогда не пользуюсь, информацию перепроверяю, а чаще просто получаю ее из первых рук. Как например, для большинства материалов, собранных в этой книге…

Итак, мы с вами уже знаем, что в 2004 году, когда вес Николая Баскова перевалил за сто килограммов, он решил заняться собой. Ну а дальше — слово ему.

Вот Коле и стало хорошо!

«Мой первый опыт, как я уже рассказывал тебе, был не самым удачным. Более того, он даже мог закончиться трагически. Я вычитал в Интернете про «супердиету», которая заставит похудеть любого. Вот там только не говорилось, как ее применять и какой ценой может обойтись это похудение. И я начал есть вареный рис. День, два, три, неделю. В принципе, рис — хороший продукт, который может очищать желудок. Но желудку при этом надо помогать — либо слабительными, либо иными очистительными процедурами. А потом я неделю питался только курицей, а еще неделю фруктами — печеными яблоками. В Интернете эта диета называлась «звездной» и гарантировала десять-пятнадцать килограммов со знаком «минус» за три недели.

Я действительно похудел, причем довольно прилично, но в середине третьей недели у меня появились резкие боли в животе. Пришлось обратиться к врачам. И они дней десять отпаивали меня различными отварами, настоями и прочим. Так закончилась моя самостоятельная попытка похудеть.

Теперь я уже знаю, как на самом деле худеют звезды. В том числе на подобной диете. Рис, во-первых, готовят особым образом: его на ночь замачивают (а я использовал сухой), а потом варят, сливая воду раза два. Тогда он получается мягким (но не размазней) и более вкусным. Рита Королева рекомендует добавлять в него кусочки фруктов. Во-вторых, питаться этим блюдом надо три дня. И риса должно быть двести пятьдесят граммов (в сухом виде), а не пятьсот! Да еще со второго дня надо очистительные процедуры проводить и не забывать пить по два с половиной — три литра воды в сутки. Тогда и будет нужный эффект. Затем — три дня хорошо проваренного куриного мяса (примерно четыреста пятьдесят граммов в день), а потом три дня фруктов (натуральных или печеных) или овощей — кому что больше нравится. Их можно съесть примерно килограмм. И не забывать, что ваш желудок к такой пище не привык и ему нужна помощь. Какая именно — решает врач. Это могут быть ферментные препараты типа «Мезима» или «Фестала», или слабительные, или всем известные очистительные процедуры.

Конечно, посредством диет и тренировок похудеть можно, но удержать результат тяжело, поэтому в течение уже лет десяти, находясь в состоянии постоянной борьбы с лишними килограммами, я придумал для себя определенный способ взаимодействия со своим организмом. После того как мой «похудательный» процесс закончился и организм пришел к определенной норме, я, например, в течение месяца или двух могу совершенно отказываться от вечерних приемов пищи — ни йогурта, ничего, только вода, зато один раз в неделю позволяю себе наесться от пуза, как говорится, позволить себе все что угодно. Так я «обманываю» организм, он не накапливает ничего, поскольку «понимает», что у него будут определенные дни, в которые он получит все, что душе угодно. Поле длительной подготовки организма — собственно, основного похудания — я не испытываю стресса от ограничения калорий, не чувствую голода. И самый главный секрет — это обильное питье. Я пью до четырех литров воды в день. Я не стесняюсь останавливать машину и заходить в какие-то заведения, кафе, чтобы сходить в туалет, потому что наш организм очень нуждается в воде, которая в буквальном смысле «промывает» его. И пью только воду. Ни чай, ни кофе, ни соки не заменяют ее.

На самом деле внутри пластиковой капсулы вакуум, а Басков крутит педали велотренажера. Июль 2010 г.

С Маргаритой Васильевной мы знакомы давно. Я упоминал, что рекомендовала мне к ней обратиться Анита Цой. Глядя на то, как она сумела привести себя в порядок, я, конечно, с благодарностью согласился. И сумел похудеть на восемнадцать килограммов. В то время были сняты мои самые любимые клипы — «Сердце», «Ты далеко», «Отпусти меня». Но мне приходилось уезжать за границу на оперные постановки, и там я добирал вес, поскольку не следовал самой главной рекомендации Маргариты Васильевны. Она считает, что в жизни каждого человека должен присутствовать спорт. Или ходьба — по городу либо на тренажере. Если вы будете каждый день хотя бы по часу ходить, утром, вечером, дома, на улице, надевая что-нибудь теплое, чтобы пропотевать, то, конечно, организм через какое-то время начнет отдавать то, что накопил. Не силовые тренировки, а ходьба и обильное питье.

Рита — превосходный психолог, замечательный человек и красивая женщина. Глядя на нее, понимаешь, что в любом возрасте человек может привести себя в хорошую форму. Посмотрите, как выглядит Элина Быстрицкая! Я порекомендовал ей прийти к Королевой, и сейчас, в свои восемьдесят с небольшим, она прекрасно себя чувствует. Это, конечно, воздействует и на окружающих, и на публику, и на себя самого: ты можешь, не стесняясь, посмотреть в зеркало, можешь прийти в магазин и выбрать ту вещь, которая тебе нравится больше всего…

Когда я нахожусь за границей, единственное, что помогает мне поддерживать форму, — это отказ от еды на ночь. Бывает, что приходится много и неправильно есть и днем, и на банкетах, и в ланч (я часто бываю в Испании и знаю, что такое сиеста). Конечно, трудно отказаться от еды, которую там подают. Испанская паэлья, правильно приготовленная — это чудо! Но я стараюсь, к примеру, заказывать паэлью исключительно на основе морепродуктов. И вкусно, и полезно! Ведь можно наесться белковой пищей с овощами, а не питаться десертами, сладостями, жирным мясом! И, следуя советам своего диетолога, я в поездках не бросаю спорт. Если есть возможность, хожу на беговой дорожке прямо в гостинице, в спортзале.

После трех месяцев в проекте «Комсомолки» «Худеем со звездами!» Басков не стесняется сниматься в любом виде

Раз в неделю я делаю разгрузочные дни. Но иногда приходится «разгружаться» по мере необходимости. Бывает разгрузка на соках, бывает на рисе (теперь меня это не пугает). Еще интересный вариант — яичные белки с грейпфрутами. Очень быстро помогает восстановить организм, почувствовать легкость. Кстати, на ночь я не люблю наедаться, поскольку потом трудно вставать утром. Мне это тяжело. Да и голос после ночных перееданий долго «просыпается». А я профессионал и должен всегда находиться в рабочем состоянии.

Когда приходится петь классику, я перед концертами стараюсь не менять вес резко. Диафрагма привыкает к определенному размеру желудка, поэтому важно, чтобы он был постоянным. Для оперного певца главное не вес — дело в мышцах, которые отвечают за поддержку дыхания и за нагрузку. При тяжелом режиме оперных певцов, когда боишься в любую минуту сбить дыхание или пропотеть, простудиться, ты привыкаешь к минимальным физическим нагрузкам. И оперные певцы прошлого позволяли себе не быть спортивными. Сейчас, к счастью, мир меняется, и на сцене требуются подтянутые, красивые герои тех или иных произведений.

А поесть вкусно я очень люблю. Неравнодушен к сладкому, в частности мороженому. И еще обожаю картошку, запеченную в духовке с луком. Это то, от чего я отказаться не могу, и все равно себе позволяю. Хотя и очень редко. Мне нравится у Маргариты фраза: «Никогда себе ни в чем не отказывайте, но… знайте меру!» Бывают дни, когда вы захотите что-то съесть, а бывают такие, когда вы захотите избавить себя от лишних килограммов. У меня были моменты, когда я просто ел впрок, ел, ел, ел, заедал депрессию, плохое настроение, какие-то неудачи и какие-то сомнения, но потом приходил момент, когда я понимал: так я себе не помогу. И устраивал тотальный контроль над собой. Я просто «заболевал» для окружающих и говорил, что у меня сейчас тяжелый период, что мне надо привести себя в порядок. А потом возвращался с новыми силами и с новой энергией.

Сравните это фото с тем, что было сделано до проекта «Худеем со звездами!». Теперь Басков весит не 95 килограммов, а всего 79, а Богомолов — не 192, а 168! Конец лета 2010 г.

Что касается отношений со спиртными напитками, они у меня совершенно простые. Я могу позволить себе на каких-то мероприятиях совсем немного определенного алкоголя. Люблю коньяк, иногда вино. Водку употребляю, только если у меня что-то с желудком, потому что это хороший антисептик. Например, когда прихожу в рыбный ресторан и заказываю устрицы, улитки либо еще что-то подобное, предпочитаю хряпнуть рюмашку водки для дезинфекции. Особенно это актуально в жарких странах в бассейне Индийского океана — там совершенно другая пища, к ней с трудом привыкает желудок. С алкоголем я не в тесных отношениях еще и потому, что знаю: все спиртное, кроме водки, очень калорийно.

У Риты Королевой и сауна самая продвинутая — инфракрасная. Август 2010 г.

Немного скажу о модном понятии «мотивация». На самом деле мотивация в любом деле очень проста. Вы стремитесь стать лучше, стройнее, похудеть. Сбрасывая вес, вы должны ощущать, как хорошо можете выглядеть, как прекрасно у вас получается воздействовать на людей и насколько вы становитесь «гуттаперчевыми», наверное. Когда вы чувствуете легкость в желудке, легкость в организме, тогда есть баланс и в душе, и в сердце. И конечно же, прежде всего, избавление от лишнего жира — это здоровье. Не забываем, что для мужчин и женщин важно быть сексуально привлекательными и реализовывать себя в этом прекрасном чувстве, которое нам подарил Господь, и испытывать удовольствие от любви. Это важно в жизни любого человека, и потому секс, любовь — важнейшая мотивация!

Хватит! Больно же!

Мне хочется пожелать вам, уважаемые читатели этой замечательной книги, только одного: если вы хотите похудеть, тогда решительно приступайте к этому. Если у вас есть какие-то сомнения или вам не хочется, значит, не подошло еще время, вы хорошо ощущаете себя в том весе, в котором находитесь. И вам не нужна никакая мотивация, никакие трудности, связанные с тем, чтобы привести себя в порядок. Но знайте, что с каждым годом здоровье требует от вас все большей отдачи. Господь наделяет человека здоровьем, но потом над ним надо работать. Поэтому просто трудитесь над собой. Отказывайте себе в чем-то ненужном и сосредоточьтесь на том, что полезно для вашего организма, а значит, для вашей жизни».

Мне приходилось общаться со многими звездами, но Коля Басков — это нечто особенное. В нашей стране его популярность просто «зашкаливает», а такой уровень «крутизны» нередко способен деформировать личность человека с неустойчивой психикой. У Баскова этого не наблюдается. Он прекрасно осознает свое положение, но никогда не кичится им. Ездит не на «Майбахе» или «Ламборджини», а на «обычном» «Мерседесе» — дорогом и хорошем, но серийном автомобиле. Да, он любит красивую и модную одежду, какие-то престижные штучки, но это для него, скорее, соблюдение правил игры под названием «шоу-бизнес». А играет он великолепно!

При всем этом он действительно большой артист, обладающий уникальным голосом, и настоящий профессионал. Его день расписан по минутам, и он успевает переделать кучу дел. Например, в июне 2010 года, когда мы работали над проектом «Худеем со звездами!», он одновременно очень много снимался, работая в студии до пятнадцати часов в сутки. Однако, при этом, между съемками находил время, чтобы вырваться в клинику Маргариты Королевой для прохождения оздоровительных процедур, где удавалось проводить съемки и для нашего проекта. Большая работоспособность, неконфликтность, профессионализм и искреннее уважение к труду соприкасающихся с ним людей ставят его сегодня на вершину шоу-бизнеса. А ведь это место жаждут занять очень и очень многие.

Меня много раз спрашивали: «Не хотите похудеть?» Я отвечаю: «Не хочу!» И все, больше вопросов не было. Я считаю так: человек хочет похудеть в двух случаях — когда ему необходимо привлечь к себе внимание или когда у него начинаются нелады со здоровьем. Зачем мне худеть, когда я, несмотря на размеры, довольно подвижный, не задыхаюсь, выполняя какую-то работу. Мне пока не тяжело ходить, у меня не болят суставы, я даже продолжаю играть в футбол. Но понимаю: все это — не вечно.

С одним из самых «больших» певцов, когда-либо выступавших на российской эстраде, Сергеем Крыловым, мне довелось познакомиться в 1987 году, когда он, двадцатишестилетний молодой человек, только начинал работать на профессиональной сцене. Более того, мы с ним выступали в одном концерте, и мой выход был сразу же после него…

Во второй половине восьмидесятых годов существовала такая группа — «Шанхай». Выступали в ней люди, по большей части, опытные и даже пользовавшиеся определенной известностью. Достаточно сказать, что костяк коллектива составляли бывшие участники «Машины времени» и «Воскресенья» — игравший на клавишных Сергей Кавагое (ныне, к сожалению, покойный) и бас-гитарист Евгений Маргулис. Вместе с ними на сцену выходили гитарист Сергей Гусев, барабанщик Александр Белоусов и бывший рабочий сцены у «Машины времени» Дима Рыбаков. Он очень прилично пел, сочинял стихи и музыку, играл на двенадцатиструнной гитаре и мог бы стать кассовым артистом, если бы не неформальное (скажем так) поведение вне сцены. У него, кстати, была замечательная книга, которую он называл «Мысленник», — туда он записывал наиболее интересные мысли, идеи и соображения, приходившие ему в голову. А поскольку человеком он был (во всяком случае, в те времена) неординарным, эти мысли, записанные на бумаге, иногда поражали глубиной и оригинальностью. Вспомнил я о нем в этой главе не случайно. Сергей Крылов — тоже удивительно талантливый человек с абсолютно непонятным большинству людей ходом мысли. И что любопытно, сам он это прекрасно осознает…

Случилось так, что друзья музыканты попросили меня вести их концерты, поскольку разговаривать со сцены они не умели, а платить деньги постороннему конферансье им не хотелось. Вот я и выходил на сцену и рассказывал зрителям про музыкантов, их песни, вспоминал пару-тройку забавных историй, анекдотов и уходил со словами: «Встречайте! Группа «Шанхай»!

Сереженька Крылов на руках у мамы

Обычно мои друзья работали во втором отделении, а в первом выступали артисты рангом пониже или просто начинающие. Иногда выступал Борис Моисеев в голубых шароварах и с двумя девушками — блондинкой и брюнеткой (кстати, бывшей женой музыканта «Воскресенья» Алексея Романова). Называлось это «Трио Экспрессия». Еще были какие-то девушки, работавшие под фонограмму, группы типа «Манго-Манго» и «Ногу свело». Но однажды в первом отделении появился очень крупный молодой человек ростом чуть ниже среднего и весом ну никак не меньше ста десяти килограммов. Был он рыжеват, но волос на голове имел немного, что являлось предвестником скорого облысения. Одет он был в легкомысленные клетчатые шортики и маечку, лицо украшали темные очки. Выступал Сергей под «минус один» — это когда музыка записана на цифровую кассету (компакт-дисков и музыкальных компьютеров тогда еще не было), а поет артист «вживую». Из-за кулис я слышал какие-то отрывки песен, сделанных явно в духе модной тогда попсы. Не скажу, чтобы мне это очень понравилось, но что-то в этом парне было. Особенно когда он выполнял на сцене пробежки, прыжки и прочие движения, на которые часто неспособны люди и более скромной комплекции. Уже потом я узнал, что Крылов учился в ярославском театральном институте, где сценическому движению уделяли должное внимание, а кроме того, серьезно занимался спортом, в частности баскетболом и футболом…

В конце своего тридцатипятиминутного отделения он совершил единственную, но крупную ошибку — отрекомендовал себя как «самого большого человека на нашей эстраде». Естественно, после таких слов мой выход сорвал овацию зала. Я был на полголовы выше и на двадцать пять килограммов тяжелее. Рассказав заготовленные истории и поблагодарив за теплый прием, я отправился за кулисы, где нос к носу столкнулся с уже успевшим переодеться в джинсы и рубашку Сергеем. «Не ожидал, — заметил он грустно, — обычно после меня кто-то маленький выходит, а тут ты…» В общем, мы познакомились, пообщались минут пятнадцать, а потом какой-то приятель повез будущую звезду на своей машине домой. Я же остался ждать своих соратников…

Шло время, и Сергей Крылов постепенно становился популярным. Он появлялся в больших сборных концертах, иногда выступал с целым отделением, пробился на телевидение. Образ «большого ребенка» в шортиках или ярких одежках, которому он, кстати, не изменяет до сих пор, контрастировал с его все более и более растущими объемами. Сто десять килограммов превратились в сто двадцать пять, затем в сто тридцать, и тенденция к дальнейшему росту просматривалась совершенно четко.

Этот моряк — будущий шоумен крупнейшего масштаба!

В 1992 году, работая редактором отдела в «Московском комсомольце», я услышал о том, что Крылов собирается создать клуб толстяков под рабочим названием «Робин Бобин». Естественно, пройти мимо такой новости я не мог, и вместе с фотокорреспондентом Александром Астафьевым (сейчас он возглавляет в «МК» отдел иллюстраций) отправился в Текстильщики, где в небольшой квартирке проживал с женой Любой и недавно появившимся на свет сыном Яном «крупнейший артист отечественной эстрады». Встретились мы как старые друзья, вспомнили «боевые восьмидесятые», поговорили, записали интервью и разошлись. Наша с Крыловым фотография была опубликована на первой странице «Московского комсомольца» в качестве «фото номера», и я получил от читателей множество писем (электронной почты и Интернета тогда у нас не было) с просьбой рассказать о клубе толстяков подробнее. Но идея о клубе, как-то вспыхнув, тут же и погасла, хотя была в принципе неплохая.

Вновь мы встретились с Сергеем на футбольном поле, причем играли в одной команде. Дело было 19 августа 1992 года, аккурат в первую годовщину августовского путча. Меня пригласили поучаствовать в товарищеском матче команд звезд российской эстрады «Старко» и журналистов «Радио Свобода». Игра проводилась в Питере на стадионе «Петровский» при большом скоплении зрителей и неформально именовалась «Финалом кубка ГКЧП». С нашей стороны состав был самым что ни на есть звездным: Андрей Макаревич и Саша Кутиков (Макаревич, правда, на поле не выходил и участвовал только в концерте), Максим Леонидов, Николай Фоменко, Андрей Заблудовский, Алексей Мурашов (то есть уже было прекративший тогда свое существование бит-квартет «Секрет»), Юрий Лоза, Крис Кельми, старший и младший Пресняковы, конечно же, Валера Сюткин и Юра Давыдов — основатель команды «Старко» и ее бессменный голкипер, ну и мы с Крыловым. Кульминация игры наступила в начале второго тайма, когда мы одновременно появились на поле и заняли места — он в центре, а я на левом краю нападения. Можете себе представить форвардов весом в сто тридцать пять и сто пятьдесят пять килограммов? Комментировавший игру футбольный комментатор Геннадий Орлов буквально поперхнулся, увидев нас рядом, а зрители встретили наше появление бурными продолжительными аплодисментами, переходящими в овацию. И они не ошиблись в своих ожиданиях. Через тридцать секунд мяч попал ко мне, и я с левого угла штрафной площадки нанес сильный удар. Мяч попал в дальнюю штангу. Еще три минуты спустя был назначен штрафной у ворот «Свободы». Крылов установил мяч метрах в двадцати пяти от ворот, разбежался (это чем-то неуловимо напоминало начало атаки носорога) и вколотил мяч в «девятку». А потом, побегав еще немножко, мы с чувством выполненного долга покинули поле, уступив место еще не игравшим ребятам, полегче нас весом…

После этого мы с Сережей расстались почти на восемнадцать лет, чтобы увидеться в самом конце 2009 года, когда я делал первые прикидки своего проекта для «Комсомольской правды», который в то время еще носил рабочее название «Битва гигантов».

1992 г. Богомолов — 155 кг, Крылов — 135 кг

На мой взгляд, Крылов почти не изменился: огромные бесформенные джинсы, яркая куртка, утепленная бейсболка и ботинки на толстой подошве, носящие в народе некорректное название «говнодавы». Мы долго болтали, вспоминая старые времена, и я сделал кое-какие заметки. А потом, уже летом 2010 года, мы встретились снова. Сергей, в безразмерной футболке сборной Бразилии с пятым номером, выглядел еще крупнее, чем зимой, на глаз весил килограммов сто семьдесят пять — сто восемьдесят. Я попросил его рассказать о том, как складывались у него отношения с лишним весом. И услышал интересную, но не самую веселую историю человека, чувствующего себя абсолютно одиноким, несмотря на то, что его знают в лицо миллионы людей.

«Началось вообще-то все с моего рождения. Я ребенок, появившийся на свет переношенным. Дата моего зачатия известна абсолютно точно — первая брачная ночь моих родителей. Так что путем несложных вычислений получаем, что в утробе матери я провел девять месяцев и восемнадцать дней. Ну и вес у меня был соответствующий — пять килограммов двести граммов. Правда, я начал худеть уже в роддоме — покинул его с массой четыре восемьсот. Все рассказы обо мне маленьком, которые я слышал от бабушки Ирины Константиновны, начинались с того, что в роддоме на кормление нянечки обычно несли по два ребенка, а меня тащили одного — таким я был тяжелым. Материнского молока вволю мне попить не удалось, так что я вскармливался искусственно. А кормили меня более чем основательно. До пяти лет я ежедневно выпивал поллитровую баночку манной каши (это помимо остальной еды). Так что обвинений в том, что я «мало каши ел», не боюсь. Я называл кашу короткой аббревиатурой «аа» и требовал ее регулярно. До трех лет я не разговаривал. Сейчас-то об этом вспоминается с юмором, а вот тогда моим родными пришлось несладко. Они беспокоились, водили меня к логопеду… Я вспоминаю по этому поводу старинный английский анекдот. «В одной семье маленький мальчик не разговаривал до семи лет. Все уже было привыкли к этому, как вдруг во время обеда он потянул носом воздух и сказал: «А каша-то подгорела!» Все тут же кинулись к нему: «Джон, как, ты можешь говорить? Почему же ты раньше молчал?» На что мальчик задумчиво ответил: «А что говорить-то? До этого все нормально было!»

Скорее всего, из-за родовой травмы у меня оказались повреждены некоторые участки мозга. Я, к примеру, не вожу сам машину и не занимаю официальных руководящих постов, тем более с финансовой ответственностью. Это — следствие того, еще детского, диагноза. Но на все остальное диагноз не повлиял. Правда, был я мальчиком довольно пухленьким, что в провинции (а вырос я в городе Туле) могло вызвать насмешки у сверстников. Однако как-то не вызывало. Настоящих хулиганов на нашей улице не водилось, и я, чувствуя себя спокойно, очень быстро привык к неудобствам и преимуществам своего тела. При большом объеме и весе я был необычайно подвижным, и это, несмотря на небольшой рост, дало мне возможность неплохо играть в футбол и баскетбол. К тому же я играл на гитаре и пел, тем самым сразу завоевав популярность среди одноклассников. И одноклассниц тоже. На мои габариты особого внимания не обращали, все к ним просто привыкли. Наверное, я один к тому времени понимал, что мне нужно научиться использовать свое тело по максимуму. Нет, не заниматься спортивным самоистязанием, пытаясь сбросить килограммы. И не садиться на диету — что-то мне подсказывало, что никакой пользы это не принесет. Я, собственно, никогда в жизни на диетах не сидел и, скорее всего, не стану этого делать. Я как-то привык к своему весу, который для меня подобен чемодану: и тащить тяжело, и бросить жалко.

Вот ты мне рассказывал про Ромку Трахтенберга, который говорил о том, что свои недостатки нужно превращать в достоинства. Играя в баскетбол, я, благодаря подвижности и массе, мог «продавить» любого соперника и отдать неплохой пас под кольцо или бросить сам. А помнишь, с чего я начинал на сцене? Выходил этаким увальнем, с животиком, в детских штанишках и кепочке, а потом носился по сцене и залу с радиомикрофоном. И большинство людей, сидевших в зале, аплодировали не собственно песням и музыке, а тому радостному, веселому шоу, которое я для них приготовил.

Не каждый худенький молодой человек может так танцевать!

Когда человеку в юном возрасте кто-то ставит в вину его полноту или издевается над ней, то он невольно старается перевести стрелки на свои другие качества. Доказать, что он хороший парень, хорошо учится, участвует в художественной самодеятельности. Любой человек, которому сказали, что у него что-то не в порядке, пытается стать лучше и лучше, и со временем этот процесс все набирает обороты, хотя на самом деле это часто и не нужно. Ну и что, что я рыжий, толстый, и уши у меня оттопыренные? Краситься, делать пластику ушей и худеть только потому, что я не вписываюсь в кем-то придуманный стандарт?

Самое главное — это иметь душу. Если в русском языке есть понятие «разговор по душам», то в других языках оно отсутствует. У них есть разве что «откровенный разговор», но это ведь совсем другое.

Цивилизация, к сожалению, развивается так, что преимуществом пользуется внешность как наиболее доступная для человеческого восприятия сфера. И люди, аналогично тому, как они надевают на себя красивый костюм, стремятся иметь и приятную внешность. Если бы все в этом мире были одного роста, скажем, метр восемьдесят, и одного веса — семьдесят девять килограммов, то мир стал бы неинтересным. А многообразие мира заставляет нас задумываться о причинах и сути явлений. Почему девушке за соседним столом нравится одна еда, а мне — другая? Почему молодой человек справа от нас ест совсем немного, а его товарищ третью порцию заказывает?

Мне кажется, кстати, что по-настоящему большого человека может понять только такой же, как он, большой, либо тот, кто таким был. Почему читатели задают тебе столько вопросов? Почему откровенно разговаривают с тобой? Потому что они видят в тебе собрата по несчастью, человека их круга, знающего их проблемы не понаслышке и болеющего за каждого из своих собратьев. Да еще сумевшего сделать то, что не смогли сделать они — сбросить гигантский лишний вес. Конечно, ты и сейчас не худенький, но сто шестьдесят — это ведь не двести восемнадцать! Уже меньше меня стал… Вот сидят два таких больших человека, как мы, и прекрасно понимают друг друга.

И если кто-то скажет нам что-то нелицеприятное, то тут же получит в ответ фразу: «Шел бы ты отсюда! Мы классные парни, а таких, как ты, и видеть не хотим!»

Но в юном возрасте, ощущая свою определенную неполноценность (а большие люди, как ты знаешь, чувствуют очень тонко), гиганты пытаются как-то выделиться. Стать, например, космонавтами. Или просто прославиться. Все это прекращается тогда, когда в их жизни появляется близкая девушка. Тогда они уже не хотят быть космонавтами или супергероями и стараются понравиться не всем, а конкретно ей.

Сережа Крылов объясняет девушке смысл профессионального секса. Июль 2010 г.

У меня желание выделиться привело к тому, что я, несмотря на свой невеликанский рост, стал совершенствоваться в игре в баскетбол. Я оставался после занятий в школе и бросал мяч в кольцо с границы трехочковой зоны. Десять раз, сто, тысячу. И преуспел, в конце концов. Мало кто, я думаю, мне поверит, но я поставил себе задачу научиться прыгать в высоту. И научился! Причем не так, как прыгали все — перекидным стилем, а в стиле «Фосбюри-флоп». Я увидел кадры из самого лучшего спортивного фильма в истории кино «Спорт, спорт, спорт», на которых Дик Фосбюри, к удивлению всего мира, преодолевает на Олимпиаде 1968 года в Мехико планку «спиной вперед», да еще устанавливает олимпийский рекорд — два метра двадцать четыре сантиметра. Я был просто заворожен его «полетом», хотя к тому времени, когда я занялся прыжками, так прыгало уже подавляющее большинство спортсменов. И действовал точно так же, как с баскетболом, — закрывался один в зале, ставил планку на высоту в метр двадцать и прыгал. Десятки и сотни раз. Рассчитывал разбег, совершенствовал технику. И в конце концов при своем весе килограммов в восемьдесят пять (а это считалось много) публично преодолел планку на высоте в один метр сорок пять сантиметров, что среди одноклассников произвело эффект разорвавшейся бомбы.

Но все эти внешние эффекты нужны до определенного времени. Когда тебе лет двадцать, и ты необыкновенного вида мужчина, например крупный, то ты понимаешь: ты — парень на любителя, точнее на любительницу. В тебя может влюбиться девушка, у которой все нормально с мозгами. Ее привлекает в мужчинах своего рода загадка, тайна, она задается вопросом: а как все происходит у этого большого человека? Как он думает, ведет себя, общается, каков он в повседневной жизни?

Нет, женщины точно ничего не понимают!

Я в разные годы очень быстро становился лидером. Школьный хор пел песни про скворушку и березоньку, а мы исполняли «Машину времени» и пользовались локальной популярностью. В 1975–1976 годах Макаревича в Туле, понятное дело, никто еще не знал, а про «Машину» уже слышали. Мне их песни нравились, и я создал группу «Машинно временные». Представьте себе окраину Тулы, ревербератор, сделанный из магнитоприставки «Нота», и мой голос с эхом: «Все очень просто… Сказки обман….» Значительная часть населения пребывала в полной уверенности, что Макаревич — это плотный рыжеватый молодой человек, живущий в городе оружейников и пряников.

Я чувствовал, что это мое лидерство привлекает и девочек. Самая красивая одноклассница предложила мне дружить, и моя самооценка возросла. А когда я учился в девятом классе, у меня умерла бабушка, и контроль за мной со стороны домашних был полностью утерян. После школы в два часа я шел с девочкой к себе домой, и до шести, пока мама не возвращалась с работы, мы делали, что хотели. Целовались, на кровати валялись, но никакого секса! То есть того, что детям нельзя делать, мы не делали. Я в то время даже не очень понимал, что это такое, а рассказы сверстников о том, «как они в подвале кого-то…», вызывали у меня не только недоверие, но и отвращение. Я просто не мог представить себя с девушкой в грязном подвале. В результате до свадьбы остался девственником. Хотя женился-то я сразу после школы.

Верьте мне! Я — хороший!

Кстати, о моей первой женитьбе. Тогда я, как и многие знакомые ребята, не понимал разницу между любовью и страстью. Страсть часто принимают за любовь. А потом, после свадьбы вдруг выясняется, что сексуальная эйфория прошла, что женщина рядом с тобой уже не столь умна, как хотелось бы, что у нее не такой уж легкий характер, да к тому же растет живот, в котором живет еще один человек. Приятелям-то даже завидно: молодой, а уже почти отец, женатый мужчина. Ты же понимаешь: это совсем не то, чего хотелось от жизни. Некоторые в таком случае так и живут дальше, без всякой любви. А я развелся и уехал учиться в Ярославль в театральный институт. У меня была детская мечта: стать артистом-гастролером. Играть в ансамбле и все время ездить по стране, жить в гостиницах, а не дома, выступать перед публикой. А поскольку я хотел выступать не абы как, а на высоком профессиональном уровне, то решил учиться на актера. Я, кстати, в детстве наивно писал письма на радио в передачу «С песней по жизни», а мне приходил один и тот же ответ: «Идите в филармонию». И подпись: «Референт Н. Капитула». Столько лет прошло, а я эту фамилию помню. Кстати, люди на эстраде, не имеющие актерского образования, вызывают во мне раздражение. А они почти все такие. Смотреть на непрофессионалов меня вообще ломает. Правда, в институт я с первого раза не попал: преподаватели сочли, что моя полная фигура не позволит мне нормально изучать сцендвижение, танец и прочее. Я вернулся в Тулу и устроился работать на почту — разносить телеграммы. И за семь месяцев беготни по району похудел на семнадцать килограммов. Без всяких, между прочим, диет и диетологов. И поступил в институт.

Весил я в то время в районе восьмидесяти четырех килограммов и, понятное дело, на первых курсах не особенно поправлялся. Те, кто помнит небогатую жизнь советских студентов, не дадут соврать. Лишь в конце учебы я прибавил килограммов семь-восемь. Но я стал актером театра и кино и мог не только спеть песню, но и сыграть.

В 1981 году я женился во второй раз — на самой красивой девочке в институте. Все были удивлены, что она выбрала меня, причем познакомились-то мы тогда, когда я приехал поступать первый раз. Я провалился, а она, поступив, целый год меня ждала. И не то чтобы романов каких-то не заводила, даже не целовалась ни с кем, что в условиях студенческого общежития практически невозможно.

У Любы, кстати, тоже оказался не совсем покладистый характер, как мне поначалу представлялось. И я стал думать: мол, ладно, исправлю то или иное ее качество. Но прошло три года, пять, семь, двенадцать, а мне ничего сделать не удалось. На нашей серебряной свадьбе четыре года назад она сказала: «Двадцать пять лет взаимного непонимания».

Примерно так удав смотрит на кролика…

Меня вообще трудно понять. Машину я не вожу, на коньках не катаюсь, плавать не умею, в театры не хожу, книги читать не люблю. Разве что спорт не бросаю. И конечно, мыслительный процесс. Я думаю, размышляю, анализирую и очень многим людям после этого не верю. Вот ты рассказал мне про различные диеты, как их использовать, что можно мне с собой сделать. Тебе я верю, ты — человек моего поля, а диетологи — нет. С ними говоришь — и чувствуешь, что в глазах у них доллары светятся. И больше ничего.

Не так давно я наконец согласился лечь на обследование — с тем, чтобы мне дали какие-то рекомендации. Под Москвой на базе обычной больницы работают натуральные «пылесосы». Прожил я там два дня, обследований еще не проводили, но принесли счет на пятьдесят четыре тысячи рублей: за проживание и питание. Вот тебе и диетологи!

Мы люди уникальные. Нас не так уж и мало, но и не много. Обычных — гораздо больше. И у них немного другая жизнь. Приведу пример. Я был недавно на свадьбе. Жениху девятнадцать лет, а друзей у него — человек сорок. У меня, к примеру, было совсем не так. Я вырос в городе, где жизнь довольна тяжелая, — в Туле, рано уехал учиться в Ярославль, тоже непростой городок, а потом попал в Москву, где вообще никого не знал. И мне до сих пор непонятно, как люди сходятся, дружат, о чем-то все время разговаривают. Я — конкретный одиночка. Ты говоришь, слоник-одиночка? Нет, скорее волк. Прочитай мою фамилию справа налево, убрав «рычащее» «ры». Получается «волк».

Со временем, когда ты обосабливаешься, уходишь в свой эксклюзив, тебе уже не хочется напрягаться по поводу собственной полноты. Та обособленность, которую я чувствовал в самом начале жизни, в моем случае просто усугублялась. Все говорят: «Как же так, надо как-то устраиваться…» Я же, собственно, «устраиваться» не хотел. Слишком ко многому надо приспосабливаться, прогибаться, деформировать свою личность…

Моя обособленность приводит к тому, что, бывая в компаниях, я в большинстве случаев хочу быстро уйти, поскольку это или тупые и невежественные люди, или снобы. Так уж сложилось. Приведу яркий пример сноба. Есть известный многим Артемий Троицкий, который старше меня всего-то лет на пять. И я, зная, что он слушает много музыки, причем совершенно разной, иногда, между прочим, просто отвратительной, решил дать ему свой альбом, записанный в Америке. Просто как старшему товарищу. Он же мне сказал: «Меня кабак не интересует». При чем тут кабак, обычные песни на русском языке, русские песни, записанные в лучшей в мире студии, где писался, скажем, Майкл Джексон. Из наших, по-моему, только Гребенщиков с группой «Юритмикс» там записывался, и то уже давно. Троицкий не понял, что не я играю и пою кабацкую музыку, а ее поет вся наша страна.

Хоть сейчас на футбольное поле! И 170 кг не помешают!

Мне кажется, что относиться к людям нужно хотя бы так, как мы иногда относимся к животным. К тем, которые не могут ничего сказать, не могут попросить. Ко мне подходит молодой человек после концерта и говорит: «Сергей, я ваш кумир!» Что, мне его тыкать носом в то, что он неправильно выразился? Или просто сделать вид, что не заметил, поговорить, расписаться на фотографии… Поправлять ли мне тех, кто называет меня Димой — как Дмитрия Крылова. Зачем? Ну спутали люди меня с однофамильцем-телеведущим. Что же, их за это гнобить, что ли? Впрочем, мы все в большинстве своем относимся к людям хуже, чем к животным. Такая у нас жизнь сейчас.

Вообще-то я себе не нравлюсь. Вернее так: сам по себе, один я замечательный, просто красавчик. А вот во взаимодействии с другими людьми — с женой, с сыном — часто веду себя неправильно. Не всегда понимаю их, а они — меня. Но с другой стороны, у каждого человека, толстый он или нет, должны быть люди, которым он необходим. Он должен чувствовать этих людей, а они — его. У меня таких людей очень мало…

Вообще-то я думаю, надо идти туда, откуда пришел — в народ. Там никто не будет тебе говорить, полный ты или худой, не будет печалиться о диетах. Тетя Маша, которая тебя знала еще мальчиком, не станет думать о том, что ты не вписываешься в формат, в стандарты красоты. Здесь же все подчинено стандарту. Что девочки бедные с собой делают, чтобы быть похожими на моделей, которых показывают по телевизору! И во что они в итоге превращаются!

Внимательно смотреть на все, что происходит в мире, я привык с детства. Я всегда любил что-то анализировать, осмысливать. В зависимости от генокода мы берем от родителей какие-то качества — положительные либо отрицательные. Кстати, полнота, она ведь тоже может быть наследственной.

В юности мой папа был полным, потом похудел, а мама — наоборот. Папа передал мне возможность быть полным. Сам похудел, а я располнел. Мой сын же, в отличие от меня, в двенадцать лет отказался есть после шести вечера, и сейчас он — худой молодой человек. То есть, взял мамины качества, а не мои.

Мы — одного поля ягоды. Лето 2010 г.

В течение полутора лет после окончания института я был абсолютно невостребованным. Писал песни, ждал Любу с гастролей. А потом, 4 мая 1986 года, меня забрали в армию. Забрали утром, а вечером отпустили. Даже форму не успел надеть. Выяснилось, что я психически нездоров и имею «остаточные явления после поражения центральной нервной системы». Правда, вся страна, глядя на меня спустя несколько лет, этого совершенно не замечала… В 1987 году, приехав в Москву, я начал выступать. Это была своего рода игра: я представлялся публике таким советским макротуристом, который все знает и везде бывал. Я говорил: «Эти шорты я привез из Австралии». Действительно, у меня были шорты австралийского производства, невесть каким ветром занесенные в комиссионный магазин в Житомире. Их там никто не покупал, поскольку на Украине такой фасон (кстати, они даже больше походили на бриджи), размер (очень большой) и цвет (желтый в зеленую клетку) не пользовались популярностью. Купил я их за восемь рублей… Правда, нашлись люди, которые стали меня обвинять: мол, я выступаю в трусах. Даже выступления мои пытались из-за этого запрещать. Такая страна была…

Я вышел на московскую сцену с весом в сто десять килограммов, и основной набор веса пошел у меня в начале девяностых — сто двадцать, сто тридцать… Сколько сейчас, даже не знаю, потому что не взвешиваюсь и весов дома не имею.

Меня много раз спрашивали: «Не хотите похудеть?» Я отвечаю: «Не хочу!» И все, больше вопросов не было. Я считаю так: человек хочет похудеть в двух случаях — когда ему необходимо привлечь к себе внимание или когда у него начинаются нелады со здоровьем. Зачем мне худеть, когда я, несмотря на размеры, довольно подвижный, не задыхаюсь, выполняя какую-то работу. Мне пока не тяжело ходить, у меня не болят суставы, я даже продолжаю играть в футбол. Но ты прав, все это — не вечно. О здоровье думать надо, поэтому я к твоим рекомендациям и прислушиваюсь.

Мне часто говорят: «Сергей, не худейте! Мы вас такого любим!» Я понимаю, что люди скорее любят мой образ, который сложился у них, а не меня как такового. Будь я обычной комплекции, как сотни ребят, попавших на сцену в девяностые, а теперь мало кому известных, тоже не пользовался бы сегодня какой-то популярностью. Именно моя внешность — единственная и уникальная, не дает публике забыть, кто такой Сергей Крылов».

Сережа Крылов — неординарный и очень талантливый человек. Но чудо, что он со своими внешними данными смог стать звездой шоу-бизнеса и сыграть в ряде фильмов, в том числе и в главной роли. Эстрадный певец весом в сто килограммов с лишним на нашей сцене конца восьмидесятых годов был нонсенсом. Крылов абсолютно не вписывался в рамки, установленные Министерством культуры СССР. А ведь он целых четыре года выступал при советской власти и выделялся не столько содержанием песен, сколько неформальной внешностью. Редкий продюсер взялся бы тогда «раскручивать» Крылова. Смазливого мальчика или девочку, либо крутых рок-музыкантов — сколько угодно. Но толстого рыжего парня, совсем не похожего на секс-символа? Да еще с таким некомпанейским характером. Сережа с детства был особенным, не таким, как все. И на эстраде тоже остался сам по себе. Он говорит, что сейчас время артистов прошло, наступила эпоха продюсеров и аранжировщиков. Уже никого не волнует, умеет ли петь «новая звезда» на самом деле. И точно так же не волнует, кто и как придумывает для нее песни. Все будет так, как решил продюсер. А Крылов всегда решал за себя сам. После разговора со мной он задумался над «Лиепайской диетой». Может быть, впервые за всю свою жизнь. И я уверен, что если он решит, то через полгода мы увидим его совсем другим. Он еще покажет себя: и в похудении, и в творчестве, и в жизни…

Ремейк нашей фотографии 1992 г. Найдите 10 отличий!

Демис Руссос: «Меня жена научила думать, что ешь. Раньше мне было все равно, я ел все подряд, да еще вином запивал. И теперь тоже ем все, что мне нравится. Только по-другому. Я очень люблю жареную курицу. Могу ее целиком за день сожрать. Но никакого крахмала и муки. В смысле картошки, хлеба, бананов и прочее. Только зеленые овощи. Никаких томатов — это не овощи! Салат, шпинат, рукколу и прочие листья. Ну а в другой день ем только фрукты, не очень сладкие. Затем могу день есть рыбу, но опять же с зелеными овощами, или морскую живность. Так вот и худею, вес поддерживаю, иначе нельзя — шоу-бизнес!»

Лучано Паваротти: «Диета у меня одна — надо просто пересилить себя и не кушать вкусную еду, когда ужасно хочется. Желаешь поужинать? Возьми и откажись — ложиться спать следует голодным. Между прочим, очень действенно — пару раз я похудел на тридцать килограммов. Но мне стройность и не требуется — я певец, а не фотомодель…»

«Ничего себе, соловей», — скажет человек, впервые увидевший пластинку Демиса Руссоса начала восьмидесятых годов прошлого века. На обложке красуется почти стопятидесятикилограммовый мужчина с мужественной бородой и длинными черными волосами, одетый в некое подобие греческого хитона (благо сам по национальности грек), в зависимости от настроения артиста, белого или темного цвета. Такие «хламиды» в свое время очень любила наша Примадонна Алла Борисовна Пугачева, поскольку считала, что они как-то скрывают ее обширные телеса. Но до Демиса ей было далеко. Этот гигант к тридцати девяти годам весил сто сорок шесть килограммов, и это даже стало негативно сказываться на его карьере. Конечно, он — не какой-нибудь там Мик Джаггер или покойный Майкл Джексон, и всякие там прыжки-пробежки всегда были ниже его достоинства. Но притопывать-прихлопывать, да и просто пару часов стоять на сцене ему было уже тяжеловато. А популярность его росла и росла. Даже до нас, находившихся за плотным «железным занавесом», доходили его знаменитые хиты From souvenirs to souvenirs, Goodbye, my Love, goodbye, You're my only fascination и другие. Ну а поскольку артист не был замешан ни в каких антисоветских и антисоциалистических движениях и вообще, в отличие от шумных рокеров, пел сладким чувственным голосом, близким к кастратному тембру, его песни даже выпускали на гибких пластинках фирмы «Мелодия». Нынешнее поколение уже, видимо, и не знает, что это такое, и не помнит музыкальный журнал «Кругозор», состоявший наполовину из текстов, а наполовину из сброшюрованных пластинок, которые можно было слушать на обычном проигрывателе. Качество было наихудшим, зато западные хиты появлялись там самым оперативным образом (иногда в тот же год, что и за рубежом). А еще невежественные переводчики регулярно перевирали имена и фамилии исполнителей, а также названия песен. Ни одному идиоту на фирме «Мелодия» не могло прийти в голову, что может существовать какой-то поющий по-английски и по-французски грек Демис. По-французски — значит француз! Так появилась гибкая пластинка с песнями неведомого артиста Деми Руссо…

Судьба столкнула меня с ним в кулуарах концертного зала гостиницы «Космос», куда я приехал со своими друзьями из «Машины времени» и бит-квартета «Секрет» на концерт в рамках культурной программы организации «Врачи за мир». Было это в 1987 году. В фойе тусовалась Йоко Оно, маленькая худенькая женщина, глядя на которую ни за что не скажешь, что она сумела развалить «Битлз». Был там Пол Винтер, исполнявший экологическую музыку и заставивший даже видавших виды врачей свернуть свои уши в трубочки при звуках двадцатиминутной «Песни мамы-кита». Был Крис Кристофферсон, попросивший у Макаревича гитару и сыгравший несколько кантри-хитов, был Градский, вместе с Макаревичем аккомпанировавший симпатичной финской певице, исполнявшей песню «Миллион алых роз» почему-то на шведском языке. И был Демис Руссос. Выступления его я не видел, поскольку выпивал с финской певицей в баре «Космоса» (семь рублей за литр «Столичной» и двадцать копеек за бутерброд с черной икрой!). Но потом, прошедши за кулисы, столкнулся с моложавым мужчиной, затянутым в кожаные штаны и куртку, причем с подозрительно знакомой физиономией. Животик у него, конечно, присутствовал, и он, увидев меня, ткнул им в мою «трудовую мозоль». Надо сказать, весил я тогда около ста сорока килограммов и смотрелся очень колоритно, особенно на фоне худых и дохлых (кроме, разве что, Градского) звезд эстрады. Улыбаясь во всю свою бородатую физиономию, он сказал: «Hi! I'm Demis!» И тут мне стало понятно, что этот почти худосочный девяностопятикилограммовый мужчина и есть великий греческий соловей Демис Руссос. Университетское образование и практика в английском, которую я в свое время получил, быстро сгладили языковой барьер, и Демис кратко изложил мне свои принципы избавления от лишнего веса. Не ручаюсь за абсолютную точность, но его эмоциональный монолог звучал примерно так: «Алекс! Я тоже был таким, даже еще жирнее. А посмотри сейчас! Меня жена научила. В смысле думать, что ешь. Раньше мне было все равно, я ел все подряд, да еще вином запивал. И теперь тоже ем все, что мне нравится. Только по-другому. Я очень люблю жареную курицу. Могу ее целиком за день сожрать (тоже мне, удивил! — А.Б.). Но никакого крахмала и муки. В смысле картошки, хлеба, бананов и прочее. Только зеленые овощи. Никаких томатов — это не овощи! Салат, шпинат, рукколу (тогда я впервые услышал это слово. — А.Б.) и прочие листья. Ну а в другой день ем только фрукты, не очень сладкие. Затем могу день есть рыбу, но опять же с зелеными овощами, или морскую живность. Так вот, брат, и худею, вес поддерживаю, иначе нельзя — шоу-бизнес!»

Подумав о мучениках западной эстрады, я пригласил своего нового приятеля в бар пропустить по стопочке под черную икру. Но он ответил, что икру ему сегодня нельзя, поскольку он уже ел свою любимую курицу, хлеб же он не употребляет вообще, а алкоголь при его диете противопоказан. «Да, вот он каков, звериный оскал капитализма», — подумал я и отправился в бар, где уже нетрезвая финка чокалась со звукорежиссером «Машины времени» Максимом Капитановским. Демис потом несколько раз, проходя мимо, грозил мне пальцем, но по его постной физиономии я заключил, что если бы не оковы шоу-бизнеса, он с удовольствием присоединился бы к нам. В общем, в то время его диета мне как-то не подошла. Во всяком случае, она никак не вписывалась в советский образ жизни. Покупать каждый день курицу могли себе позволить лишь члены ЦК и очень богатые люди, к которым я тогда не относился. Отказаться же от хлеба и водки было выше моих сил. Так что уроки, данные самим учителем, в тот момент мне не пригодились.

Вспомнил я о них уже через два десятка лет, когда мой «боевой вес» достиг двухсот килограммов и появилась настоятельная потребность бороться с ним. Тем более, что мое материальное положение позволяло покупать не одну, а две или даже три курицы в день.

Правда, хорошие овощи и фрукты, не говоря уж о всяких экзотических омарах, стоили дороговато, но все же были более доступны, чем в начале перестройки. Опыт Демиса, который за полгода похудел со ста сорока шести до девяноста пяти килограммов, и то, что я имел возможность убедиться в этом лично, заставили меня изучить «соловьиную» методику более подробно.

В кратком разговоре со мной Демис не упомянул, что для него был запрещен не только хлеб, но и целый ряд продуктов — все, что содержит избыток углеводов, за исключением натуральных фруктов и соков. Никаких сладостей, пирожных, булок и булочек, пицц, паст, никакой картошки, макарон, риса, вермишели, лапши и прочего. Картошку, правда, можно употреблять, но в ограниченном количестве и лишь вареную в кожуре. При этом есть ее надо отдельно от всего остального. То есть взял себе на обед пару картошек «в мундире» — и все. Без масла, соусов и уж точно вне мяса или рыбы. Такой «легкий обед» времен гражданской войны в СССР. Мне не очень нравилось. Супов в отечественном понимании этого слова тоже никаких употреблять не нужно. Почему? Да потому что у нас основа любого супа — картошка, фасоль, лапша, на худой конец рис. А Демис понимал под супом куриный бульончик, кстати, не очень жирный. Его можно есть (чуть не написал «пить») по мере наступления голода, причем с вареной курицей. Приветствовались фруктовые и овощные разгрузочные дни. В общем, был это щадящий вариант раздельного питания, который якобы и привел к таким результатам.

В любой диете главное — психологический настрой. Вот одна из жен Демиса Мария-Тереза, судя по легенде, и настроила его на то, чтобы худеть. Он похудел на несколько килограммов, а потом понял, что худеть дальше сможет, только соблюдая диету. Он настроился, собрался с силами и избавился от пятидесяти лишних килограммов!

А теперь о том, что происходило в действительности. 14 июня 1985 года Демису Руссосу вздумалось слетать из Афин в Рим. Совсем недалекий, практически местный полет. Как человек, любящий комфорт, он решил выбрать самолет американской компании TWA, который летел в Нью-Йорк рейсом № 847. Во время полета над Средиземным морем лайнер захватили террористы и приказали летчикам под угрозой оружия лететь в Бейрут. Уже там они убили одного из заложников — американского служащего ВМФ и потребовали освободить из тюрем семьсот своих соратников. 15 июня был день рождения Демиса — ему исполнялось тридцать девять лет, и террористы, по слухам, даже поздравили его. На следующий день Руссоса и большую часть заложников отпустили, а оставленных в самолете американских граждан освобождали уже в столице Сирии Дамаске недели через две, когда требования террористов были выполнены. (Кстати, значительная часть этих событий легла в основу фильма «Подразделение «Дельта» с Чаком Норрисом в главной роли. Там есть и убийство американца, и пистолет у виска пилота, и пресс-конференция, на которой террористы выдвигают свои требования. Только потом начинаются чудеса с силовым захватом самолета и освобождением заложников.)

После этой страшной истории Демис Руссос стал худеть — видимо, на нервной почве. А как не использовать такой уникальный шанс, чтобы в очередной раз подогреть интерес к собственной персоне? Вместе с женой он написал книгу «Вопрос веса», в которой рассказывал о пользе раздельного питания и вообще знакомил читателей с основами здорового образа жизни. Правда, именно для него толчком к похудению, скорее всего, явился полученный стресс, а не осознанный переход к разумному питанию. Но зато скольким тысячам людей помогла сбросить ненужные килограммы его книга! Сам же он, конечно, с возрастом поправился, и его вес колеблется от ста десяти до ста двадцати пяти килограммов, что, в общем-то, является неплохим результатом. Кстати, переживания от сидения в самолете, захваченном террористами, положили начало и новому этапу в творчестве Демиса Руссоса, который до этих событий несколько лет не выступал и не выпускал новых пластинок. С тех пор он продолжает радовать своих поклонников волшебным голосом, регулярно приезжая в нашу страну.

Когда мы летом 2010 года смотрели игры чемпионата мира в ЮАР с участием сборной Аргентины, то невольно обращали внимание на плотного, но не толстого мужчину на капитанском мостике команды. Он объятиями и поцелуями встречал каждого игрока, выходящего с поля при замене, и точно так же провожал в бой новичков. А когда его команда забивала, прыгал и радовался как мальчишка. По его цветущему внешнему виду было не сказать, что еще несколько лет назад он с трудом передвигался и находился в буквальном смысле между жизнью и смертью.

Диего Армандо Марадона, один из величайших футболистов мира, прозванный вице-королем футбола (король — Пеле, естественно), прославился не только своими суперголами и «рукой Бога» в матче с англичанами на чемпионате мира 1986 года. Отличал его еще латиноамериканский темперамент, или, проще говоря, дикий и необузданный нрав. И, что весьма часто встречается у быстро разбогатевших людей из низов, неумеренность во всем и склонность к опасным экспериментам.

Марадона в свое время плотно подсел на кокаин, его даже задерживали с наркотиками, затем стрелял в журналистов из пневматической винтовки, врезался на автомобиле в телефонную будку, лечился от алкоголизма в наркологической клинике, от наркомании — на Кубе у своего друга Фиделя Кастро, был на принудительном лечении у психиатров… Все эти внешние проявления не отражали даже малой части того, что в действительности происходило в организме великого футболиста. А он, абсолютно перестав обращать внимание на свое здоровье, катился вниз. И финал был близок…

В 2004 году, когда Марадона, что называется, «не просыхал», выкуривал полдюжины кубинских сигар в день и время от времени принимал наркотики, у него случился сердечный приступ, от которого он чуть не умер. И вот тогда, по совету своего личного врача Алфредо Каэ, он отправился в Колумбию. Нет, не для того, чтобы прикупить свеженького кокаина, а с тем, чтобы подвергнуться достаточно сложной хирургической операции.

Одной из главных причин перебоев в работе сердца Марадоны врачи называли его большой вес. При росте в сто шестьдесят семь сантиметров он к марту 2005 года весил сто двадцать один килограмм. И это был не максимум. Чуть раньше его вес достигал ста двадцати восьми килограммов, что, согласитесь, многовато. А тут еще и типичное для спортсменов увеличение левого желудочка сердца, и неумеренное употребление различных стимуляторов…

В общем, в начале марта 2005 года Марадона отправился в новую, но уже сумевшую себя достаточно хорошо зарекомендовать клинику для обследования на предмет операции. После проведения осмотров и анализов 5 марта ему сделали операцию, которая на медицинском языке называется «лапароскопическое желудочное шунтирование». Проще говоря, через небольшие разрезы в животе ему с помощью специальных инструментов из верхней части желудка сформировали желудочек поменьше, к которому пришили петлю тонкой кишки. В результате он физически не мог употреблять большого количества пищи и за счет этого должен был похудеть. По расчетам докторов, этот процесс в течение нескольких месяцев должен был избавить его, как минимум, от пятидесяти килограммов лишнего веса.

Пробыв в клинике три дня, Марадона отправился домой, где две недели находился под наблюдением медсестры. Не знаю, как дело обстояло именно у него, но люди, пережившие такую операцию, рассказывают, что адаптационный период после нее бывает довольно сложным. В первые дни, естественно, все внутри болит, и без анальгетиков не обойтись. Пищу приходится принимать только в жидком виде и крошечными порциями. Да и в дальнейшем нужно перед едой употреблять что-то жидкое и лишь потом съедать приглянувшийся (желательно, не очень твердый) кусочек.

За первые три недели с «новым желудком» бывший капитан сборной Аргентины сбросил одиннадцать килограммов и по совету врачей отправился в северную часть Колумбии, где «занялся пешим туризмом». Между прочим, пациенты, перенесшие подобные операции, должны обязательно соблюдать активный двигательный режим, чтобы их пищеварительная система постепенно приходила в норму. Правда, тяжелые нагрузки, в том числе и футбол, в первое время строго запрещены.

Результатом операции стало то, что Марадона в течение года избавился от более чем сорока килограммов лишнего веса. И, казалось бы, уже встал на правильный путь…

Но колумбийские медики не учли взрывной характер и выдающиеся способности великого футболиста. Как говорится, талантливый человек талантлив во всем. Вот и Диего адаптировался к новому желудку и стал потихоньку расширять его. Ведь человеческие ткани обладают невероятной способностью к растягиванию. Рожавшие женщины не дадут соврать…

Когда я рассказал эту историю своему приятелю-хирургу, он высказал серьезные сомнения в том, что великому футболисту произвели именно шунтирование желудка. Операция эта, хоть и является «золотым стандартом» в медицине похудения, но в исполнении очень сложна и имеет целый ряд возможных осложнений. Среди них в первую очередь называется трудность расчета длины остающегося в рабочем состоянии кишечника. Чуть меньше — и человек принудительно голодает, причем с возможным смертельным исходом. Чуть больше — и никакого эффективного похудения не будет. И еще. При шунтировании желудок, конечно, можно растянуть, но шунт в кишечнике не даст большому количеству пищи усвоиться. Поэтому мой приятель сделал предположение, что Марадоне, скорее всего, сделали операцию по наложению лавсанового кольца на желудок. В этом случае кольцо, накладываемое поверх органа, делит его как бы на две части: верхнюю (поменьше) и нижнюю (побольше). Человек съедает немного пищи, она заполняет «верхний» желудок, и рецепторы насыщения, которые находятся вверху, дают мозгу сигнал о полной сытости. Затем пища потихоньку переходит вниз. Делается все это для того, чтобы сформировать у человека привычку меньше есть и к тому же сократить за несколько месяцев объем желудка. Потом кольцо снимается. Это, как считает хирург, и явилось причиной того, что Марадона снова растолстел: сняли кольцо — и вперед! А рассказы о тяжелой полостной операции, возможно, просто рекламный ход…

Так или иначе, но через два года после хирургического вмешательства вес Марадоны снова приблизился к центнеру. В конце 2006 — начале 2007 года он не вылезал из ресторанов и баров, принимая серьезные дозы алкоголя и отнюдь не диетической пищи. В результате в марте 2007 года ему пришлось отправиться в Швейцарию, чтобы пройти курсы психологического тренинга и другие процедуры, необходимые для стойкого похудения. Продолжил он процесс в Италии и, в конце концов, приблизился к норме, сбросив вес до семидесяти девяти килограммов.

Что же помогло Марадоне достигнуть нужного результата и удержать его? Мне кажется, что дело не только в хирургической операции и профессионализме европейских психиатров. Великий Диего просто получил пост тренера национальной сборной Аргентины и, как истинный мастер и человек, фанатично любящий футбол, был обязан привести себя в форму. Как уже неоднократно говорилось в этой книге, мотивация — превыше всего.

В шестидесятые годы в Голливуде произвело фурор похудение Элизабет Тейлор. Эта замечательная актриса всю жизнь была склонна к полноте и боролась с лишним весом. Но однажды, находясь в депрессии, она набрала не обычные для себя пять-семь, а целых тридцать пять лишних килограммов. И ее перестали снимать. Для творческих людей потеря контракта, работы и высокой оплаты (а Элизабет Тейлор в 1963 году получила за роль Клеопатры миллион долларов — фантастическую для тех времен сумму) — повод для еще более глубокой депрессии. Элизабет попала к психиатру (в США их называют психоаналитиками). Тот посмотрел-послушал почти стокилограммовую красавицу и отправил ее к самому известному на тот момент натуропату, поборнику здорового образа жизни и автору системы голодания Полю Брэггу.

Брэгг быстро взял даму в оборот. В первую очередь исключил из ее рациона столь любимые Элизабет мороженое и сладости. И стал кормить: на завтрак — фруктами, в обед — овощами, а на ужин — небольшими кусочками мяса или рыбы с гарниром из овощей. Продолжалось это неделю, а потом Брэгг счел, что организм уже достаточно подготовлен, и раз в неделю назначал актрисе суточное голодание. Через пару недель он заставил голодать ее по трое суток подряд. Затем было семидневное голодание, а спустя некоторое время мученица проголодала классический срок — двадцать один день. В итоге за два с половиной месяца она сбросила ненавистные тридцать пять килограммов, снова стала сниматься, и даже какое-то время жила по системе Поля Брэгга, сделав ее в Штатах крайне популярной.

Потом, правда, она снова добавила в весе и боролась с ним еще много лет. А в 2009 году в семидесятисемилетнем возрасте она торжественно заявила, что ей наконец-то «надоело худеть»!

Величайший тенор современности Лучано Паваротти был велик во всем: он вошел в Книгу рекордов Гиннесса как артист, собравший полмиллиона слушателей (на концерте в Нью-Йорке), как певец, которого публика вызывала после выступления сто шестьдесят восемь раз кряду и просто как гениальный исполнитель. А еще он был очень большим человеком. Когда друзья называли его «Сто пятьдесят килограммов доброты и обаяния», они немного льстили Лучано. Его вес, бывало, превышал сто шестьдесят килограммов при росте в сто семьдесят пять сантиметров. И последние двадцать лет своей жизни он вел с лишними килограммами борьбу, которая может послужить примером побед и поражений, до сих пор заставляет задуматься над этой проблемой и профессионалов-диетологов, и тех, кто хочет привести себя в хорошую форму и укрепить здоровье.

Предрасположенность к набору веса была у Лучано с детства. Его отец трудился пекарем в маленьком итальянском городке Модене. А всякие булочки-батоны, равно как и традиционные итальянские паста, пицца и лазанья, отнюдь не способствуют субтильной внешности. Но в юности и молодости Паваротти удавалось не только не набирать вес, но и приобрести спортивное телосложение, а также в определенном смысле укрепить организм. Как и многие итальянские подростки, он был влюблен в футбол, и активные тренировки позволили Лучано достичь некоторых успехов в этом виде спорта. Он прекрасно играл в воротах и был одним из кандидатов на переход в профессионалы. Родители, правда, не горели желанием видеть сына футболистом. Видимо, и до Италии дошла советская поговорка: «Были у отца три сына: два умных, а третий — футболист». И Паваротти в девятнадцать лет стал брать уроки пения, а не спортивного мастерства. Скорее всего, родители оказались правы, хотя — кто знает — может быть, величайшим голкипером двадцатого века сейчас называли бы не Льва Яшина, а Лучано Паваротти. Любовь к футболу он сохранил до конца жизни, болел за «Ювентус» и даже в семидесятилетнем возрасте пересматривал видеозаписи старых матчей этой команды.

Врачи утверждают, что излишняя масса тела — практически обязательный спутник профессиональных оперных певцов. Они поют, активно используя мышцы живота, и именно поэтому для них «размер имеет значение». А постоянное напряжение диафрагмы каким-то образом приводит к гормональным сдвигам, которые в свою очередь также способствуют набору веса.

Вес пришел к великому тенору не сразу. В шестидесятых-семидесятых он еще мог позволить себе фотографироваться в бассейне либо в спортивной одежде, но после сорока кривая его веса активно пошла вверх. Хотя Паваротти пытался поддерживать форму, играя в теннис и гольф, занятия эти были эпизодическими и серьезного эффекта не давали. А в вопросах еды и питья Лучано был настоящим гурманом. Понятное дело, материальные проблемы его не волновали с молодости, поскольку работал он достаточно активно, пользовался популярностью и любовью слушателей, соответственно, зарабатывал много. И мог позволить себе «фирменные блюда» — например картошку, вместо соли приправленную черной икрой. Жареная свинина, мучные и сладкие блюда, большое количество вина если не составляли основу рациона певца, то, во всяком случае, регулярно входили в его меню. И вес начал нарастать. Сначала сто тридцать килограммов, а потом все больше и больше.

Серьезно относиться к собственному здоровью и лишнему весу Паваротти стал в конце семидесятых — начале восьмидесятых. С ним работали различные диетологи, которым время от времени удавалось привести Лучано в неплохую форму. Но потом он опять срывался. В одном из своих интервью он говорил о том, что многие оперные певцы сталкиваются с проблемой голода после концертов. Для него же этот голод был непреодолимым. Он ночью совершал набеги на собственный холодильник, опустошая полки одну за другой. Врачи называют такое состояние организма булимией. Лучано выгонял одних диетологов, нанимал других, но сброшенный вес все время возвращался, причем часто с солидной прибавкой.

Нельзя сказать, что сам Паваротти не понимал сложности своего положения. Ему было трудно ходить, передвигаться по сцене, даже влезать в автомобиль. Он не помещался в стандартное девятнадцатидюймовое кресло первого класса самолета British Airways и был вынужден нанимать личный чартер. Могучее некогда здоровье также серьезно пошатнулось. У него появилась одышка, коленные суставы, не выдерживая огромный вес, особенно во время работы на сцене, начали деформироваться и болеть. К середине девяностых Паваротти уже подумывал о завершении карьеры певца, все чаще говоря о том, что будет петь лишь до шестидесяти лет. Но ему на помощь пришла любовь.

В 1992 году маэстро впервые увидел свою будущую супругу, двадцатитрехлетнюю Николетту, которая нашла себе летнюю подработку в качестве администратора на ежегодном международном мероприятии в Модене, посвященном Паваротти. Внимания певца девушка поначалу не привлекла. Ее это несколько расстроило — Лучано проходил мимо нее каждый день, но даже не отвечал на робкие приветствия. На следующий год она получила приглашение поработать там же и в том же качестве. Легенда гласит, что Николетта случайно зашла в комнату, где отдыхал Паваротти, и, когда в воздухе повисла неловкая пауза, вместо извинений выпалила: «Вы любите лошадей?» Тема для беседы была найдена, и после получасового общения Лучано предложил девушке место секретарши с испытательным сроком. Она выдержала его настолько успешно, что быстро получила постоянную работу, а через три года Паваротти объявил своей супруге, что хочет развестись с ней. И развелся. Не сразу, конечно, а еще спустя три года (все-таки Италия — страна католическая). Правда, все это время певец путешествовал вместе с молодой подружкой, которая, кстати, постепенно начала работать над его здоровьем и внешностью. Сперва он сбросил вес со ста шестидесяти до ста тридцати килограммов, а затем и до ста двадцати. Чтобы привести себя в порядок к очередному юбилею начала певческой карьеры, в 1998 году маэстро похудел на сорок килограммов. Николетта не только следила за его диетой, исключавшей любимые Паваротти спагетти, громадные порции мяса, хлеб и алкоголь, но и заставляла заниматься фитнесом. Лучано покорно ходил по беговой дорожке не менее десяти минут в день, качал пресс, играл в теннис и гольф. Молодой женщине удалось сделать то, что не сумели диетологи — «убрать» несколько десятков килограммов у шестидесятилетнего человека, пищевые привычки которого формировались десятилетиями.

В течение последних лет жизни вес маэстро колебался от ста двадцати до ста тридцати пяти килограммов. Конечно, когда тебе к семидесяти, и это многовато, но, как утверждают медики, Николетта (кстати, родившая ему дочку Алисию и ставшая в 2003 году его законной супругой) не только продлила жизнь тенора, но и улучшила ее качество. И если бы не рак поджелудочной железы — болезнь, с которой бороться пока не научились, Лучано и сегодня был бы с нами. Великий певец покинул этот мир в сентябре 2007 года…

Сам Паваротти относился к своему похудению с юмором. В одном из интервью он говорил: «Диета у меня одна — надо просто пересилить себя и не кушать вкусную еду, когда ужасно хочется. Желаешь поужинать? Возьми и откажись — ложиться спать следует голодным. Между прочим, очень действенно — пару раз я похудел на тридцать килограммов. Но мне стройность и не требуется — я певец, а не фотомодель…»

В рассказах о том, как избавлялись от лишнего веса зарубежные звезды первой величины, здравствующие или ушедшие от нас, меня больше всего удивляло наличие у них подобных проблем вообще. Как и многие наши граждане, я долгое время думал, что уж на Западе-то знаменитости могут позволить себе выбрать любой путь к нормализации веса. Получая миллионы, а то и десятки миллионов долларов в год, можно поставить себе на службу любого диетолога, хирурга или психолога. А потом, в середине девяностых, я услышал многое объясняющий анекдот. «Новый русский встречает в ресторане приятеля. Тот удивленно смотрит, как этот богач поглощает крайне вредные продукты: жирное мясо, картошку, пельмени, запивает все это водкой. Наконец, приятель говорит: «Ты же рассказывал, что был на обследовании у врача и он тебе запретил все это!» Новый русский, не прекращая жевать, отвечает: «Я ему дал тысячу долларов, он мне все снова разрешил…»

На самом деле у этого простого анекдота есть глубокая философская основа. Очень богатые люди часто не могут понять, что деньги не всесильны, и иногда что-то, кроме бизнеса или творчества, надо делать самим. В вопросах здоровья они теряются, думая, что могут выздороветь, лишь заплатив врачу. Отсюда и их проблемы. Они, как выяснилось, точно такие же люди, как и мы все: не могут отказаться от еды, не хотят менять привычный образ жизни, ждут чуда. И иногда оно приходит в виде безумной, всепоглощающей мотивации. Это может быть любовь, карьера, смертельная угроза здоровью. Все, как у нас, только возможностей у них больше. Но и соблазнов — тоже.

Чтобы начать сбрасывать вес, надо в первую очередь осознать, что он тебе мешает. Организм тоже должен это понять. И нужно питаться раздельно. Потому что когда ты в себя закидываешь все подряд, желудок не понимает, какой сок ему выделять. Есть правила — совершенно простые, но невероятно действенные. Первое: никогда не есть за компанию. Второе: есть только тогда, когда действительно хочется. Третье: если захотел есть — возьми стакан воды и выпей его. Через десять минут ты поймешь, хочешь есть или нет. Четвертое касается жиров и белков: не есть ничего тушеного, ничего копченого и жаренного на сковородке. Пятое: есть мясо, только приготовленное на открытом огне или в гриле. Шестое: питаться раздельно.

Главное — осторожность и постепенность. Худеть надо с умом, с головой. И чем старше становишься, тем труднее выбирать путь. В современном мире с его возможностями, с обилием вариантов лечения, диет, систем питания и прочего, нужно проявить свой интеллект — чтобы выбрать подходящее именно для твоего организма, и волю — чтобы не бросить следить за собой, за своим здоровьем. У нас одна жизнь, и по большей части от нас зависит, каким будет ее качество.

Про Михаила Шуфутинского я услышал задолго до того, как он стал известным исполнителем — причем известным как в Америке, так и в России. Мой старинный друг Максим Капитановский, музыкант, писатель, журналист и кинорежиссер, несколько лет работал под его руководством — был барабанщиком в ансамбле «Лейся песня!» И уже будучи звукооператором «Машины времени», неоднократно рассказывал о славных гастрольных поездках, забавных случаях из жизни артистов, в том числе и уважаемого Михаила Захаровича. А потом в СССР появились первые кассеты с записями «Атамана», популярность которого бежала впереди него. Сегодня же Михаил Шуфутинский — признанный лидер музыкального направления, которое у нас в стране именуют «шансоном», и один из самых уважаемых в этом бизнесе людей (несмотря на непростой характер).

Этот мальчик с грустными глазами — Мишенька Шуфутинский

Родители Михаила познакомились еще будучи студентами-медиками. Но сам он врачом не стал. Этому еврейскому мальчику выпало в жизни множество испытаний, судьба заносила его за десятки тысяч километров от дома, но он все же сумел найти себя, создать собственное серьезное дело и сделать свое имя суперизвестным. Причем сольной карьерой он занялся только тогда, когда ему уже было далеко за тридцать. «Надо же, — говорил мне Макс Капитановский, — в «Лейся песня!» Миша никогда не пел. Если что-то нужно было показать, садился за рояль и играл. Наверное, новая родина заставила…»

Конечно, Михаил Шуфутинский умел петь и до того, как уехал в Штаты, но занятие это для него, скорее, стало вынужденным. Он никак не мог вписаться в социалистическую систему. Вроде бы и получил уважаемую специальность дирижера, но занимался не совсем тем, что предусматривала эта профессия в нашей стране в начале семидесятых. Работал концертмейстером, ресторанным музыкантом, музыкальным руководителем эстрадного коллектива. В музыкальных кругах он был уже тогда человеком популярным, даже известным, и общался с множеством людей. В том числе и с теми, кто попадал в сферу внимания КГБ. Когда он окончил музыкальное училище, «компетентные органы» намекнули, что хорошо бы ему в преддверии визита американского президента Ричарда Никсона в Москву отправиться «подирижировать» в Красноярск.

Маленький Миша с мамой

Молодой специалист (ему тогда было чуть больше двадцати) не стал испытывать судьбу и уехал еще дальше — в Магадан, работать ресторанным музыкантом. Место непростое, скажем так, тяжелое, но все-таки давало возможность приличного заработка. Несколько лет он провел там и возвратился в Москву только летом 1974 года. Здесь он начал трудиться в качестве музыкального руководителя — сперва в популярном в то время квартете «Аккорд», потом в ансамбле «Лейся песня!», который Шуфутинский сделал одним из самых востребованных гастрольных коллективов. Работали его музыканты классно: я помню, в 1977 году был на их концерте, на стадионе «Динамо» в Москве. Несмотря на явное жанровое ограничение (никаких там буги-вуги), звучало все очень профессионально, причем заметно отличалось в лучшую сторону от записей, которые выходили на пластинках. Тому, кстати, есть своя причина: в соответствии со специальным инструктивным письмом, на записи просто «обрезались» нижние частоты (сейчас их наоборот выделяют сабвуферами), а также минимизировалось «искажение звука» (имелись в виду гитарные эффекты). А еще до 1986 года в нашей стране в концертных залах ходили специальные люди, замерявшие уровень громкости звука специальными приборами и имевшие право остановить концерт до «устранения превышения».

Ансамбль «Лейся, песня. Михаил Шуфутинский (крайний справа) и в 70-е годы был крупной фигурой

Система отечественных концертных организаций в середине семидесятых была такой непростой, что какая-нибудь современная политическая система «сдержек и противовесов» по сравнению с ней — просто детская игра. В ней процветали интриги и подставы. Успешных музыкантов и руководителей коллективов «ставили на место». Частенько их, под угрозой роспуска или лишения возможности выступать, просто «доили», вымогая значительные для того времени суммы. Досталось и Шуфутинскому. Для начала он побыл «невыездным», то есть не попадал в списки лиц, которым советское государство доверяло представлять отечественное искусство за рубежом. Затем его коллективу практически запретили гастрольную деятельность. И Шуфутинский, получив вызов из Израиля, подал заявление на выезд. Рассматривалось оно года два, и в начале 1981 года его с семьей все-таки выпустили через Вену и Рим в Нью-Йорк (как обычно делали в то время).

Наступила непростая эмигрантская жизнь. В ней было много всего: и работа охранником ювелирного магазина, и случайные заработки в ресторанах и на киностудиях, и серьезные финансовые потери… Но уже через год с небольшим он записал свой первый альбом, и началось его восхождение к музыкальному Олимпу. А было Михаилу Шуфутинскому тогда уже тридцать четыре года…

Его кассеты вовсю продавались в Советском Союзе и тиражировались, думаю, миллионами, а он все оставался там, за океаном. И «дебютировал» в СССР ровно двадцать лет назад — летом 1990 года. Вернулся он в Россию совсем уже не мальчиком, а сорокадвухлетним солидным мужчиной. И вот уже два десятилетия радует своих многочисленных почитателей новыми песнями и активной концертной деятельностью.

Однако я как-то отвлекся от главной темы… Думаю, многие помнят, как выглядел Михаил Шуфутинский лет восемь назад: колоритная мощная фигура, солидный животик… Даже отлично сидящий и прекрасно сшитый концертный костюм не мог скрыть кое-чего лишнего. Сам он оценивал это «кое-что» в тридцать килограммов. А потом они куда-то исчезли…

На эту тему мы с Михаилом Захаровичем беседовали в его огромном подмосковном особняке, в рабочем кабинете, обдаваемом струями холодного воздуха из работающего на полную мощность кондиционера (все-таки, на улице было под сорок). Я отхлебнул из чашки зеленого чая и приготовился слушать рассказ Шуфутинского…

«Я никогда не был худым. Вообще-то когда дети растут, развиваются, они в обычных условиях не успевают растолстеть. Я воспитывался у бабушки, и она, конечно, меня закармливала. Проблема состояла в том, что бабушка приучила меня к вкусной еде. И такое было не только со мной. Я помню «родительские дни» в пионерских лагерях — когда приезжали родители с кастрюлями и сковородками, с пакетами и корзинками. И мы, дети, сидели и ели, ели, ели. Просто кошмар какой-то! Потом с полными животами уходили обратно в лагерь. Разве можно было так кормить всех без исключения детей? Как на убой! Это ужасное непонимание смысла принятия пищи вообще.

Со временем Михаил Захарович стал центральной фигурой

Что касается меня, то я потихоньку толстел, был таким пышненьким мальчиком. Потом рос и худел, снова толстел, подрастал — худел. В двадцать лет я был не худым и не толстым — нормальным. Поправляться стал примерно между двадцатью пятью и тридцатью годами, когда оказался на Колыме. Я начал там прилично выпивать со всеми вместе и жрать, что попало, и так далее, и так далее. Работая в ансамбле «Лейся песня!», я был уже такой комплекции: джинсы примерно пятьдесят второго размера, а пиджак пятьдесят четвертого — то есть человек склонный к полноте, но не толстый.

В Америке я тоже время от времени то поправлялся, то худел. Там в принципе так принято — держать себя в форме. Поэтому в Штатах я садился на различные программы снижения веса. То, что в Америке гораздо больше толстых людей, чем у нас, — это миф. Наоборот, в России меньше людей нормальных. Например, едешь по Санта-Монике и видишь: одно за другим стоят многоэтажные здания со стеклянными стенами — спортивные клубы. И там — сотни людей, занимающихся спортом. Мы просто обращаем внимание не на нормальных людей, а именно на чем-то выделяющихся, в данном случае, более крупных. В Америке у них меньше комплексов, они не сидят дома, а являются полноценными членами общества, ходят по улицам и совершенно не стесняются своего вида.

В Штатах с ансамблем «Moscow nights» 1987 г.

Американцы — совсем другие люди, в ментальном смысле — точно. Кто-то говорит: «Американцы — такие, как мы». Чушь! Они совершенно другие. Там не может быть какого-то особого отношения к тебе из-за того, что ты толстый. В Штатах считается неприличным обращать на это внимание. Важно, какой ты человек, а не какая у тебя внешность. Они, конечно, могут заметить твой акцент, произношение, но, если хотят взять твои деньги, в любом случае тебя поймут. Американцы даже думают иначе. Может быть, куда-нибудь на работу, в офис, примут охотнее человека нормального сложения, чем толстого. Но, думаю, что в этой ситуации легко поднять вопрос о дискриминации по данному признаку. И тогда работодателю уже в суде придется доказывать, что он в своем выборе руководствовался совершенно иными мотивами — профессиональной квалификацией, например, либо опытом.

Наверное, у нас тут отношение к полным людям на бытовом уровне иное. Могут и пальцем показывать, да и другие негативные моменты имеются. Но на себе я этого не чувствовал, даже когда был довольно большим. Я вернулся сюда уже достаточно известным человеком. И меня если любили, то совершенно за другое. Никого не волновала моя комплекция. Если и не нравилось что-то во мне, то не полнота. Так что меня эта проблема обошла.

Любимец женщин

Расскажу о моих американских опытах с похудением. В свое время я сидел на системе Дженни Крэйг. Доходило до смешного. Я покупал себе еду на неделю — такие маленькие баночки и упаковочки. А каждый понедельник у нас была «исповедь» — мы приходили, садились вместе, разговаривали. Я никогда не забуду, как одна барышня (ей было, наверное, лет пятьдесят уже) в слезах говорила: «Я так себя ругаю, я так себя ненавижу!» Все спрашивали: «Что такое случилось?» А она отвечала: «Я вчера пошла в «Макдональдс» и съела гамбургер». И все клеймили ее позором и нехорошими словами: «Как ты могла? Ведь это же нельзя!» Короче, люди мучились, не имея возможности что-то себе позволить, что-то съесть.

Для справки

Система Дженни Крэйг появилась в 1983 году в Австралии, а в США начала внедряться в 1985 году. В 2005 году в США, Канаде, Австралии, Новой Зеландии и Пуэрто-Рико насчитывалось уже шестьсот сорок пять «центров физиологии Дженни Крэйг».

Суть программы — это использование специальных маленьких предупакованных порций пищи. Это замороженные завтраки, обеды, ужины и десерты. Кроме них, можно есть любые некрахмалистые овощи, не очень сладкие фрукты, злаки и обезжиренные молочные продукты.

Идея программы — научить клиентов, в конце концов, питаться любыми продуктами и контролировать порции. Для каждого клиента с учетом его возраста, веса, роста, консультантом вырабатывается индивидуальное меню. Особенность программы — возможность постоянно получать телефонную или онлайновую консультацию, а раз в неделю — очно общаться с консультантом в группе (об этом и рассказывает Михаил Шуфутинский). — А.Б.

Однажды, в 2002 году, я сбросил за год тридцать килограммов. Меня замучил подагрический артрит. И мне рекомендовали доктора Волкова, занимавшегося нетрадиционным решением медицинских проблем. Он жил тогда на шестом этаже дома без лифта. И я поднимался к нему, буквально «втаскивая» себя с помощью рук. Хватался за перила и тянулся вверх. Так у меня болели колени, да и другие суставы. И вот, когда мы с ним встретились, пообщались, он говорит: «Да, похудеть, сбросить вес — это вообще не проблема. Главное — избавиться от всяких ваших болячек». Он меня снял со всех лекарств, а у меня ведь и диабет второго типа был, и другие болезни. Правда, и сам я тогда был помоложе и вполне мог обойтись без лекарств.

Волков взял у меня анализ крови, определил продукты, которые не вызывали у меня пищевой аллергии, и посадил на соответствующую диету. Первоначально мне можно было кушать не так уж и много: укроп, орегано, другие травы. Плюс к этому — говядину, еще какое-то мясо. И конечно, были правила, которым я обязан был подчиняться. Совершенно простые, но невероятно действенные. Первое: никогда не есть за компанию. Второе: есть только тогда, когда действительно хочется. Третье: если захотел есть — возьми стакан воды и выпей его. Через десять минут ты поймешь, хочешь есть или нет. Четвертое: что касается жиров и белков — не есть ничего тушеного, ничего копченого и жаренного на сковородке. Пятое: есть мясо, только приготовленное на открытом огне или в гриле. Шестое: питаться раздельно.

За работой в студии «Wild cat»

Я стал неукоснительно следовать этим правилам, и уже через несколько недель почувствовал себя значительно легче. Постепенно отказался от всех таблеток, а к тому же начал худеть. Ровно за год я потерял тридцать килограммов. Волков сказал, что я худею даже быстрее, чем он думал, и у меня была возможность сбросить еще немного. Но придя к весу в сто килограммов, я почувствовал, что мне в нем комфортно, и решил, что теперь моя задача — поддерживать этот вес.

Конечно, я попал на весь свой гардероб, а он у артиста моего жанра достаточно обширный. Что-то пришлось шить заново, что-то перешивать, что-то покупать новое. Но это были приятные хлопоты.

Года три я очень прилично держался, вес у меня не двигался. А потом я бросил курить. Причем бросил внезапно. В один момент почувствовал себя очень плохо. Стал просыпаться от свистящих и хрипящих звуков собственного дыхания. И тогда вдруг понял, что должен бросить курить именно сейчас. Иначе просто умру. И бросил в одну секунду. У меня потом еще несколько лет по дому валялись сигареты там, где я их оставил. Как будто специально, чтобы меня провоцировать. Но курить я так и не начал. Зато начал жрать!

Я метал в себя все подряд, чтобы этим заменить курение. Я забросил все диеты, всякое раздельное питание. Я набирал килограмм за килограммом, и, в конце концов, стал весить сто шестнадцать. И с этой точки не мог сдвинуться ровно два года. Вообще никак, ни на килограмм. Метаболизм у меня поменялся, и организм категорически не хотел отдавать вес. Я сажусь на диету, а организм «говорит» мне: «Ах, ты садишься на диету! Тогда я буду еще больше экономить энергию, еще больше вырабатывать жира, откладывать запасы!» Но не было бы счастья, да несчастье помогло: я сломал обе ноги. И у меня начались осложнения в виде посттравматического артрита.

Михаил Шуфутинский и король блюза BB King

А произошло все так. В шесть часов утра 22 декабря 2009 года мы улетали из Екатеринбурга, где у меня был концерт, в Омск. Спускаясь из VIP-зала по лестнице, в которой и было-то всего шесть-семь ступенек, я оступился, упал, покатился и заработал три перелома костей ступни на левой ноге, и два перелома костей лодыжки — на правой. Не поняв ничего от страшной боли, я сумел встать, сесть в машину, которая выезжала на летное поле, и зайти в самолет, присланный за нами спецрейсом. Я выпил в полете стакан коньяка, а по прилете в Омск мне сделали обезболивающие уколы. В три часа дня я уже стоял на сцене и час пел. Я выступал!

Хуже, конечно, было ночью, когда вся эта штука начала отходить. Я проснулся от боли, хотел встать и пойти в туалет, попробовал подняться, но просто рухнул, как говорят, «на четыре угла». Это, конечно, было страшно. Омск, утро, тридцать три градуса мороза. Инвалидную коляску найти невозможно, а мне нужно лететь в Москву. За мной приехал автобус МЧС — «Газель», которая, похоже, отапливается изнутри исключительно собственными выхлопными газами. И в этот жуткий мороз машину не пустили на взлетное поле к самолету, поскольку она не аэропортовская, а чужая. Меня два грузчика под пронизывающим ветром уложили на носилки и понесли через летное поле. И в голове моей стучала только одна мысль: «Лишь бы не умереть!» Меня загрузили в самолет, а в Москве (там встреча была нормальной, да и погода тоже помягче) срочно отвезли в больницу к нашему знаменитому травматологу Королеву, который после рентгена констатировал несколько переломов.

Исторический максимум. Вес 130 кг. 2002 г.

Через два месяца кости срослись, но при этом были большие проблемы с восстановлением сосудов, нервных волокон, мышечной ткани, которая, собственно, эти кости и окружает. У меня начался так называемый посттравматический артроз. То стопа болела, то колено, то другая стопа. Ко всему этому присоединилась подагра — страшная болезнь, известная с древних времен. Ее еще называли «болезнью королей», поскольку она прямо связана с определенными излишествами и погрешностями в питании. Лечиться от нее невозможно. Только следить за питанием и чистить организм, в частности кровь. В конце мая этого года я поехал с концертами на Дальний Восток — во Владивосток, Хабаровск, Благовещенск. Все билеты были проданы, а я по прилету оказался в таком состоянии, что меня при необходимости три здоровых мужика поднимали и сажали на унитаз. Я просто не мог встать, не мог даже опираться на ноги. Мне тут же поставили капельницу с кортикостероидом — преднизолоном, который снимает на время воспаление и, собственно, болевые ощущения. Я буквально вскочил, радуясь свободе движений, затем два часа пел, после улетел в Москву. А там у меня снова отказали ноги.

Меня привезли в Кремлевскую больницу, что называется, «откачивать». В моем организме скопилось столько пуриновой кислоты, что суставы просто не имели физической возможности нормально работать и жутко болели. В больнице мне буквально чистили организм от этой самой кислоты, которая разрушает хрящи в суставах. Это было два месяца назад. Там работают очень квалифицированные специалисты, и я до сих пор прохожу у них курсовое лечение и профилактические процедуры. За этот период я похудел на десять килограммов и сегодня вешу ровно сто пять. А похудел я не потому, что придерживаюсь какой-то определенной диеты. Нет, я просто начал питаться по-другому. При моей болезни много чего нельзя. Кроме того, я перестал выпивать. Вот почти два месяца не выпиваю ни капли спиртного. Пью только воду, сок, иногда кофе и чай. Не выпивать — это отвратительно, ужасно. Но я ничего не могу сделать. Для меня важнее здоровье, возможность работать, нормально передвигаться и вообще жить нормально. Конечно, это тяжело, особенно когда ты в компании, с друзьями. Или после концерта проходит какое-то мероприятие, и ты должен поднять с губернатором рюмку за благополучие и процветание области.

Покойный Леня Дербенев как-то сказал: «Ребята! Однажды мне приснилась Богородица. И проговорила: «Ты, Леня, свое уже выпил, а чужого не тронь!» Вот с тех пор я «чужое» не пью». Я теперь тоже всем говорю, что свое уже выпил. И перестал употреблять алкоголь вообще. Чистую воду — пожалуйста! Это, кстати, очень хорошо влияет на организм и сильно содействует сбросу веса.

Шуфутинский: минус тридцать!

Я считаю, что безалкогольная жизнь важна и потому, что ты перестаешь жрать. Когда пьешь, тебе хочется есть много и вкусно. Закусывать, например. Это хорошо, красиво. Приятно посидеть, выпить-закусить с друзьями! Но я похудел за два месяца на десять килограммов незаметно для себя. Самое интересное, что мой образ жизни не изменился. Я плаваю в бассейне, встречаюсь с приятными мне людьми, сижу в компаниях, езжу отдыхать, выступаю с концертами, благо здоровье мне теперь это позволяет. Я делаю все то же самое, но не пью. Многие уже к этому привыкли. Кстати, я знал людей, которые никогда, за всю свою жизнь, не выпили ни одного грамма. И все к этому привыкают, нормально относятся. С хорошими людьми воду пьешь и пьянеешь!

Чтобы начать сбрасывать вес, надо в первую очередь осознать, что он тебе мешает. Организм тоже должен это понять. И нужно питаться раздельно. Потому что когда ты в себя закидываешь все подряд, желудок не понимает, какой сок ему выделять. Ты съел винегрет, заел его хлебом, потом картошку с селедкой, залил все это водкой, и каждый раз организм не понимает, что ему делать. В результате расстраивается вся система. Метаболизм нарушается. И это не выдумки доктора Волкова. Я долго жил с этим, и сейчас опять перешел на такой тип питания. Я люблю хлеб. Но ем теперь бездрожжевой, с зеленым луком, с укропом, с огурцами. Я люблю помидоры. Но никогда не ем их с мясом — только с молодым сыром. Надо просто соблюдать определенные правила. Это легко. И когда ты это делаешь, организм через две-три недели начинает привыкать к этой схеме. Ты сам удивляешься, что вдруг начинаешь худеть. Я вчера прилетел из Америки и поднялся к себе на второй этаж. Там у меня есть концертные костюмы трех-пятилетней давности. Мне всегда шьют их в Голливуде, и они стоят дорого, минимум полторы-две тысячи долларов за костюм. Три месяца назад они все мне были малы. А вчера я их надел! И они все застегнулись… Всего-то десять килограммов! И я уменьшился-то не столько по весу, сколько по объему. Правда, другие концертные костюмы теперь велики — те, что я шил в прошлом году и в начале этого. Придется их теперь везти обратно и перешивать. Но это приятные хлопоты. Ты следишь за собой, и видишь результат, видишь, как это все действует.

С Басковым. В меру упитанные мужчины…

Я вполне хорошо отношусь к спорту, к физическим нагрузкам. В последнее время мне, однако, помешали мои травмы и болезни. Сейчас я с удовольствием плаваю в бассейне, прямо тут, в доме, хожу, делаю разминку.

А что касается различных систем похудения, в том числе и Риты Королевой, для меня это слишком сложно. Что я ем? Вот сегодня с утра выпил кофе, а днем съел большую пиалу гречневой каши с салатом. Приправил оливковым маслом с привкусом белых трюфелей. Очень вкусно, кстати. Затем поехал на работу в офис. Потом к врачу, затем вернулся сюда, домой. Съел чуть ли не половину вареной курицы. Не очень большой курицы, но все-таки… Вечером, возможно, съем творога с какими-нибудь ягодами.

Мне, конечно, значительно легче, когда вес уменьшается. И я уже не хочу жить по-другому. И с моральной точки зрения, и с точки зрения общего здоровья, и с точки зрения профессиональной карьеры.

Я знаю, что худеть надо очень аккуратно, потому что организм никаких ошибок не прощает. Если он не хочет худеть, то отвечает болезнями: «На тебе такую болячку, попробуй, справься!» А начинаешь бороться с ней — приходишь в состояние стресса, которое не только мешает худеть, но и ведет к новым болезням. Так что главное — осторожность и постепенность. Худеть надо с умом, с головой. И чем старше ты становишься, тем тебе труднее выбирать путь. В современном мире с его возможностями, с обилием вариантов лечения, диет, систем питания и прочего, нужно проявить свой интеллект — чтобы выбрать подходящее именно для твоего организма, и волю — чтобы не бросить следить за собой, за своим здоровьем. У нас одна жизнь, и по большей части от нас зависит, каким будет ее качество.

Надо слушать свой организм. А мы не привыкли следить за ним, понимать, как он реагирует на те или иные раздражители. Вот ты съел что-то вечером, а у тебя живот разболелся. Глотнул таблетку — и на работу. И не вспоминаем, что накануне съели мясо, запили его кефиром, а потом еще чаю горячего, к примеру, выпили. Вот и все. Следите за тем, что «говорит» вам ваш организм. А он иногда ведь буквально кричит: «Не надо так! Вчера ты сделал ошибку! Нельзя так!» А потом мы удивляемся, откуда у нас гастрит, язва и прочие болезни.

Михаил Шуфутинский. Август 2010 г.

Отдельный вопрос — это питание вне дома. Например, на отдыхе. Одна моя приятельница съездила отдохнуть и после жаловалась: «Вот ела одни фрукты и овощи, набрала четыре килограмма». Я спрашиваю: «Какие фрукты?» А она говорит: «Виноград, бананы…» Да как тут не набрать? Виноград — практически чистая фруктоза, то есть сахар, бананы — крахмал, тоже весьма калорийный. А «шведский» стол — вообще катастрофа! Такое разнообразие продуктов, блюд, что хочется попробовать и одно, и другое, и третье. Но так нельзя…

На гастролях я раньше почти не питался в ресторанах. Мой ассистент возил с собой готовые блюда. Отварной язык, например. Но сейчас, в связи с подагрой, мне нельзя есть никаких внутренностей. Ни язык, ни печенку, ни почки, ни сердце. Я знаю, что мне можно выбирать в ресторанах сейчас, и ем именно это. На худой конец, мясо, приготовленное на гриле. Еще несколько лет назад нормальный гриль в ресторане нужно было искать, а сейчас он есть во многих местах. Есть и нормальное не перемороженное австралийское мясо в вакуумной упаковке, которое сохраняется свежим. С продуктами теперь почти хорошо стало. Мы просто забыли те времена, когда в магазинах — шаром покати, и купить любое мясо было за счастье.

В Москве для меня продукты покупают на Дорогомиловском рынке. Кое-что докупается в «Азбуке вкуса». Но и на рынке нужно знать людей, иметь своих поставщиков, поскольку нарваться можно на что угодно — «обколотое» мясо, «реанимированную» рыбу…

С Примадонной на «Радио Алла». 100 кг

Но в сравнении с Америкой, у нас, к сожалению, и сейчас на прилавках ничего нет. Происходит это, на мой взгляд, потому, что торговля у нас совершенно не обустроена. Владельцы магазинов закупают продукты на свой собственный вкус. В Штатах есть одна, неведомая нам, но совершенно точная наука. Прежде чем начать работать, люди учатся, как заполнять полки магазинов и чем. Есть минимум продуктов, который должен быть везде. Может не быть двадцати сортов оливкового масла, но пять — обязательно! У нас же частенько бывает трудно найти необходимое. Потому что владелец этой сети супермаркетов не считает, что это должно быть в его в магазине. У американцев есть специальность — «менеджер продовольственного магазина». У нас же на эту должность просто берут человека со стороны, более или менее хваткого, а он уже заказывает то, что ему нравится.

А еще у меня вызывает большое сомнение качество продуктов, которые у нас продаются. Особенно, конечно, колбасные изделия, сосиски. Все это ужасно.

У Америки свои плюсы и свои минусы, но сейчас там все намного дешевле, чем у нас. А были времена, когда там было дороже. Кроме того, там есть разные магазины — дорогие и не очень. Есть оптовые магазины. У нас все это тоже имеется, но продукты все равно везде стоят значительно больше. Ну а если учесть, что там средняя зарплата превышает таковую же у нас раз в десять, то понятно: на продукты американец тратит отнюдь не основную часть своего дохода.

Если вы решили всерьез заниматься собой… Прежде чем положить что-то в себя, подумайте, надо ли это делать. Найдите на это время. Когда мне говорят: «А что, вам это нельзя?», я отвечаю: «Нет, мне это можно, но не нужно». Я стараюсь выбирать только действительно нужное. Такой выбор не может работать постоянно, бывают сбои. Но когда система работает, она себя оправдывает. Я советую всем следить за своим питанием. Все мои проблемы в жизни — только из-за неправильного питания. В молодые годы, когда организм выстраивал неправильную цепочку взаимоотношений с мозгами, закладывались те болезни, которые пришли с возрастом. Суставы, позвоночник — у меня они болели только от веса. Подагра — от неправильного питания и нарушения обменных процессов в организме. Диабет, артрит — это исключительно от еды.

Дома у Шуфутинского. Михаил Захарович — 105 кг. Алексей Алексеевич — 175 кг. 10 августа 2010 г.

Когда-то я проходил курс лечения иглоукалыванием. Приезжал из Вьетнама пожилой профессор, который был большим специалистом по рефлексотерапии и травам. И он говорил мне: «Кусать надо, как осень бедный селовек!» И я думаю, что это правильно, в этом есть свой резон».

Михаил Захарович Шуфутинский — человек талантливый, известный и популярный, имеющий к тому же ярко выраженную склонность к аналитическому мышлению. Видно, что он активно потребляет и перерабатывает море информации: стол в его рабочем кабинете завален книгами, бумагами, компьютер не выключается. Перед нашей встречей он, сидя в своем любимом кресле, изучал книгу издания начала прошлого века о донском казачестве. И мы с ним даже немного побеседовали на эту тему.

Гигантский жизненный опыт дает ему возможность почти профессионально рассуждать о проблемах, прямо не связанных с его творчеством. Если мы говорим о диетологии, то он, конечно, в курсе всех основных направлений, если о медицине, то может «по полочкам» разложить любую болезнь, особенно ту, с которой сталкивался сам.

Поэтому, я надеюсь, читателям интересно было познакомиться с заокеанским взглядом на проблему борьбы с лишним весом, окрашенным российским колоритом. Или, наоборот, российским взглядом с американским подходом. Михаил Захарович — ярчайший пример гражданина как минимум двух стран. Обе для него знакомы, обе — его дом. И сам он — тоже наш человек. И немного американский…

Чем медленнее ешь, тем более полное наступает насыщение, поскольку еда попадает в желудок постепенно. Сок надо пить не с едой, а минут за двадцать-тридцать до нее, чай же, соответственно, через полчаса после того, как съел блюдо. «Изюминка» тут в следующем. Выпил сок, причем медленно, не торопясь — желудок начинает наполняться. Через полчаса, когда сок уже частично вышел из желудка, — основное блюдо. Неторопливо, чтобы оно распределялось в желудке постепенно. Это не дает желудку сильно растягиваться, не перегружает его. И насыщение приходит постепенно. А чай следует пить через полчаса потому, что он тоже обладает определенным объемом и может растягивать желудок. Моему — растянутому, правда, это не грозит, но со временем, когда я привыкну есть меньшими порциями, думаю, такой стиль питания — отличный выход. И вкусно, и полезно…

Перед началом проекта. Апрель 2010 г. Семчев — 170 кг, Богомолов 187 кг. Апрель 2010 г.

Впервые я увидел Александра Семчева в рекламе. Занятные ролики из истории употребления им шоколадного печенья «Твикс» и пива «Толстяк» (на самом деле он пиво не любит и не пьет) прославили его на всю страну. А добрый характер и фраза: «Ты где был? — Пиво пил!» сделали Александра народным любимцем.

Крупнейший актер современности — ростом в сто семьдесят сантиметров и весом в сто семьдесят (а иногда и в сто восемьдесят с лишним) килограммов, — он снялся в восьмидесяти фильмах и сыграл достаточно много ролей в Московском художественном театре, одном из лучших театров мира. И за рубежом у него соперников совсем немного. Да, там есть большие парни, но назвать их актерами язык не поворачивается. Так, эпизодические роли… У Семчева же и главные роли имеются, и обычные… Так что мы имеем дело с уникальным человеком, который превратил свои очевидные, казалось бы, недостатки в достоинства, своего рода валюту, которая очень хорошо конвертируется.

Когда мне пришла идея создания проекта «Худеем со звездами!», который в то время еще носил рабочее название «Битва гигантов», первым кандидатом в участники был, конечно же, Семчев. В то время я еще не имел никакого отношения к «Комсомольской правде», отдыхал после завершения государственной службы на посту вице-губернатора Орловской области и занимался творчеством. Творчество заключалось в том, что мы с Романом Трахтенбергом писали в соавторстве «роман века» — супертриллер с мистическо-историческим уклоном под названием «Семь сорок». Зная, что у Ромки гигантские связи, я попросил его свести меня с Семчевым. Он когда-то пересекался с ним, тут же позвонил Саше и дал мне самые лестные рекомендации, а точнее сказал: «Я доверяю Алексею, как самому себе». И в начале октября 2009 года мы уселись с Александром в ресторане «Пекинская утка» на Новом Арбате, заказали китайских салатов и зеленого чая и проговорили часа два.

Меня заинтересовали не только подходящие для проекта объемы этого человека, а определенная двойственность его характера и поведения. Мне и раньше частенько приходилось встречаться с людьми творческих профессий, со звездами в том числе, которые находились в своего рода «панцире», некой защитной оболочке, не дававшей возможности заглянуть им в душу. Вот и у Семчева, как, наверное, замечали читатели, обычно грустный и озабоченный вид. Иногда можно подумать, что он чем-то обижен, на что-то сердится и вообще человек с негативом внутри. На самом же деле он абсолютно позитивен. В душе он настоящий романтик, нежный и тонкий, с большим обаянием и не менее большим талантом. С незнакомыми людьми либо на публике он просто играет свою роль, ограждая себя тем самым от глупых вопросов типа: «Ты где был?» или предложений «попить пивка».

Саша! Тяни ножку!

Идея публично привести себя в порядок в проекте «Худеем со звездами!» Саше понравилась, правда, согласился участвовать он после некоторых раздумий. Конечно, его привлекали многие позитивные моменты этого мероприятия — в первую очередь, раскрутка, реклама его имени и образа. Появляться в положительном контексте на страницах газеты тиражом в три миллиона экземпляров в течение четырех-пяти месяцев — мечта очень многих людей из шоу-бизнеса. К тому же (открою секрет) Саша поделился со мной, что кто-то запустил по киностудиям страны слух, будто Семчев сильно растолстел и не может нормально двигаться в кадре, забывает текст и вообще во время съемок засыпает. Я тоже об этом слышал — даже о том, что он мог задремать, не в кадре, конечно, а во время общения с режиссером и актерами, особенно если разговор его мало интересовал, — и прямо сказал ему об этом. (Кстати, у сонливости «больших людей», как мне объяснила всезнающая Рита Королева, есть свои чисто физиологические причины. Главная — организму не хватает кислорода из-за сокращения объема легких, «задавленных» со всех сторон жиром.) Кроме того, габариты и вес сильно ограничивают диапазон ролей, а Александр Львович, помимо криминальных типов и милиционеров, хотел бы играть еще кого-нибудь. И наконец, похудение могло бы решить некоторые его проблемы со здоровьем. Когда в сорок лет уже имеются болезни обмена веществ, не выдерживают сосуды на ногах, мучает одышка, побаливают суставы — это веский повод к тому, чтобы заняться собой.

Но несмотря на перечисленные положительные моменты, Сашу кое-что беспокоило. Во-первых, у него, как и у многих наших востребованных звезд, крайне ограничено время. Репетиции, спектакли, съемки, домашняя работа над текстами сценариев и ролями, поездки на гастроли… А ведь имеются еще и личные дела, и семейные (хотя Семчев и в разводе, у него есть две бывшие жены и двое сыновей). Во-вторых, режиссеры, работающие с ним, привыкли к его образу очень большого человека. И Саша опасался — вдруг он, похудев, окажется никому не нужным?

Перед тренировкой надо размяться. Май 2010 г. Вес 168 кг

Мне стоило некоторого труда убедить его серьезно отнестись к моей идее. Изначально она состояла в том, что мы с ним будем худеть вдвоем. Он по-своему, а я по-своему. К тому времени он уже наблюдался в 70-й городской клинической больнице, где ему с помощью лекарственной терапии за десять дней пребывания в стационаре несколько скорректировали вес. Я сказал ему следующее: «Друг мой! Подумай, пожалуйста, обо всех позитивных моментах. Мы дадим тебе рекламу, развеем слухи о твоей сонливости и малоподвижности, наконец, похудев, ты получишь большую свободу выбора ролей и укрепишь свое здоровье. А не понравится — добавить вес (причем по-научному, чтобы меньше жира, а больше мышц) проще, чем от него избавиться!»

Моя тирада возымела действие. Он протянул мне свою пухленькую ручку, которую я крепко пожал. «Ну и сильная же у тебя рука!» — сказал Саша. На это я ответил, что при должном прилежании и активных занятиях своим телом его рука будет не менее сильной, равно как и многие другие части тела.

Работа над будущим бестселлером (а мы с Романом Трахтенбергом не сомневались, что наша книжка обязательно им станет) занимала тогда почти все мое время, но я, как человек творческий, искал и иные возможности применения своих интеллектуальных усилий. Особенно после двенадцати с лишним лет государственной службы, в которой творчество совсем не приветствуется. И решил побеседовать с Владимиром Николаевичем Сунгоркиным, главным редактором «Комсомольской правды», с которым был лично знаком.

Мы встретились с ним прохладным октябрьским днем на Никитском бульваре и отправились на небольшую прогулку. Я рассказал ему о том, чем занимаюсь, а также о своих планах. Когда разговор зашел о «Битве гигантов», он оживился и начал задавать вопросы: согласится ли Семчев, в каком формате я планирую выпуски, какие другие варианты изучал, справлюсь ли я со своим весом (все те пять лет, что он меня знал, я весил в районе двухсот килограммов)? Я честно ответил на все, а Владимир Николаевич поразмыслил и сказал: «Знаешь, до конца года не получится, но я подумаю о том, чтобы вернуться к этому проекту сразу после Нового года, когда прояснятся финансовые и творческие перспективы газеты». На том мы и расстались. А потом умер Трахтенберг, я заканчивал без него нашу книгу, редактировал, готовил к печати — в общем, дел в 2009 году было достаточно.

А вот на дорожке Семчеву было тяжеловато…

Мы с Сунгоркиным созвонились в январе, и он сказал, что видит мою идею перспективной, а через пару месяцев я уже работал в «Комсомолке» и подбирал дополнительные кандидатуры для проекта «Худеем со звездами!». Вместе с заместителем главного редактора Еленой Дудой мы обсуждали различных известных людей и возможность их участия. Семчева утвердили сразу, окончательно и бесповоротно. Нужны были еще мужчина и женщина. Сережа Крылов худеть не рвался, да и известности ему в то время хватало. Мой друг Петя Подгородецкий был плотным, но похудел. Решили, что главным персонажем станет Басков, в то время собиравшийся чуть-чуть подкорректировать свой вес, а вот «женский вопрос» оставался открытым. О том, как мы его решали, я уже описал выше…

Когда, благодаря Корнелии Манго, «большая тройка» сформировалась, началась работа собственно над проектом. С Сашей Семчевым, казалось мне, сотрудничать будет проще всего. Все-таки у нас много общего, мы оба большие и добрые люди, прекрасно понимаем друг друга. Но его график, абсолютно хаотичный, в отличие, скажем, от железного распорядка дня, недели, месяца и года у Баскова, не давал нам возможности для нормальной работы. Казалось бы, взял фото-видеооператора, приехал, пообщался, отснял пару-тройку сюжетов и все… Нет, постоянно возникали какие-то препятствия. То было некогда, то мешали московские пробки (Саша сам ездит за рулем), то интерьеры оказывались неподходящими. И время, время… В общем, более двух сюжетов одновременно снять нам не удавалось. И пообщаться нормально тоже. Но несколько раз мы все-таки нашли возможность побеседовать о том, как Семчев дорос до такого серьезного веса и объема, как пытался бороться с ними и что из всего этого получалось…

Родился Саша 16 апреля 1969 года в городе Вышний Волочок. Кто не знает, находится этот населенный пункт в Тверской (тогда она еще называлась Калининской) области прямо на трассе Москва — Санкт-Петербург (в то время, понятное дело, еще Ленинград). Рос он мальчиком довольно пухленьким и даже получил в школе прозвище «Доцент», по аналогии с Евгением Леоновым, замечательно сыгравшим уголовника в одном из самых кассовых фильмов конца шестидесятых «Джентльмены удачи». По поводу прозвища он не переживал, оно даже было созвучно его тогдашнему стремлению — стать врачом, как мама. Период «доцентства» у Семчева, однако, не затянулся, и к старшим классам он вытянулся, превратившись в достаточно стройного молодого человека. Стал носить модную в середине восьмидесятых прическу с длинной челкой и бритым затылком и частенько оказывался в центре внимания сверстников, особенно девушек. Романтичности и загадочности добавляло ему то, что он был главным диск-жокеем, сперва в школе, а потом и в городе. Саша сам отбирал репертуар, сам проводил шоу, ремонтировал магнитофоны, делал колонки, паял провода и микросхемы. На его дискотеки собирались больше тысячи человек, на них знакомились, влюблялись, ну и дрались, конечно. У нас в российской глубинке какой праздник без драки?

Природная растяжка у Саши осталась.

Поскольку был Семчев абсолютно здоровым, он без всяких проблем попал в армию и служил радиотелеграфистом на Байконуре. Огромное впечатление на него произвели запуски космических ракет, которые ему, совершенно бесплатно, между прочим, довелось наблюдать. Там же он начал участвовать в самодеятельности, читал стихи, пел песни о Родине и армии, освоил большой барабан. А в театральных постановках играл женщин. И получалось! В общем, выступать на сцене ему понравилось, от былых стремлений — стать сначала медиком, затем священником, а потом шофером — не осталось и следа, и Саша решил после армии пойти в артисты. Никаких проблем с весом и с объемами у него тогда не возникало — в армии лишнего при всем желании не наберешь. Ну разве что на втором году службы…

Демобилизовавшись, Саша поступил на режиссерский факультет Тверского культпросветучилища и устроился работать в драматический театр в родном Вышнем Волочке. Правда, не актером, а завхозом. В актеры, да еще на главную роль, он попал лишь по стечению обстоятельств. Земляк Семчева, Леня Колосов, заканчивавший Щукинское училище, ставил в «волочковском» театре свой дипломный спектакль — пьесу французского драматурга Клода Манье «Блэз» и доверил Саше, тогда еще некрупному молодому человеку, главную роль. Спектакль понравился московским экзаменаторам, приехавшим на просмотр. Понравилась и игра Семчева, и его пригласили учиться в столицу. Поступил он в Щукинское без проблем. Но не прошло и трех месяцев, как его отчислили за «нарушение творческой дисциплины». Саша очень уж быстро вписался в столичную жизнь: праздники в общежитии, дни рождения, бессонные ночи, вино, начинающие актрисы… Какая, спрашивается, тут учеба?

Богомолов — 170 кг, Семчев 165 кг. Лето 2010 г.

Другой бы человек, бросив все, вернулся домой, но Семчев решил поступать снова. Устроился на работу барменом в ночной клуб «Табула Раса» — в то время Мекку русскоязычного рока, а сам тайком готовил новую актерскую программу. И поступил. На этот раз обошлось без нарушений. Возможно, он повзрослел, возможно, понял: для того чтобы чего-то добиться, надо работать. И спокойно закончил первый курс, причем обладал тогда еще вполне нормальными габаритами. А вот о том, что было дальше, расскажет он сам…

«Летом 1991 года, после окончания первого курса Щукинского училища, я отправился в Молдавию. И это стало для меня отправной точкой в наборе веса. Вот уж где рай для любителя поесть! Пища простая, но крайне сытная: картошка, хлеб, гуси, утки. И вино, конечно. Вернулся я в Москву, скажем так, «окрепшим». Килограммов на семь-восемь. И, что меня больше всего удивило, вес продолжал расти. Понемножку, но каждый месяц. Сначала девяносто килограммов, потом сто, сто десять. Не знаю точно, повлияла ли эта поездка на обмен веществ в организме или я что-то «поймал» раньше — во время не особенно чистой в экологическом смысле военной службы, но с того момента баланс в организме у меня каким-то образом нарушился. Чисто физически мне это не доставляло никаких сложностей. Двигался я достаточно быстро и пластично, а на моей учебе и начинавшейся тогда работе это не сказывалось.

В 1997 году, когда я закончил училище, мой вес был примерно килограммов сто двадцать, если не больше, и встал вопрос с трудоустройством. Из-за внешности и габаритов я относился к категории характерных актеров (в просторечии — специфических, актеров на любителя либо для какой-то конкретной ситуации). И диапазон ролей для меня был довольно узким — в основном, роли комедийного плана. Я показывался в некоторых театрах, иногда меня хвалили, но говорили, что подумают, иногда просто отправляли дальше. Несколько месяцев после окончания училища я проработал в театре «Сатирикон», затем пришел «показаться» в Московский художественный театр. И получил вежливый, но твердый отказ.

А через три дня после этого мне вдруг позвонили из этого театра и пригласили работать. Вячеслав Михайлович Невинный во время спектакля «Тойбеле и ее демон» получил травму, провалившись в люк на сцене, и ему понадобилась срочная замена. Выяснилось, что по всем внешним параметрам я подходил практически идеально. Поскольку же травма у Невинного оказалась крайне серьезной (перелом шести ребер), то он мог вернуться на сцену нескоро. За это время я сумел закрепиться в труппе. Так что мой вес сыграл, в данном случае, положительную роль.

Прогулка вдоль Москвы-реки. Семчев в хорошей форме. Лето 2010 г.

Конечно, в моей творческой жизни с габаритами связано очень многое. Все-таки, кроме театра, я еще работаю в кино, снимаюсь в рекламе. Моя фильмография — это около воьмидесяти картин. Думаю, я не снимался бы так часто, будь я обычных размеров или, скажем, стандартных.

А что до рекламы, то ничего зазорного в этих съемках не вижу. Хотя, если бы на основном месте работы я получал достаточно денег, думаю, обошелся бы без этого. За рекламными контрактами я не гоняюсь, они сами меня находят. Жаль вот, что прошлой осенью «сорвался» контракт, по которому я должен был стать «лицом» фирмы «Кадиллак». Кризис, видите ли…

Меня время от времени самого несколько напрягают мои размеры, и я начинаю худеть. Но сбросить больше пятнадцати килограммов пока не получается. А попробовал я очень многое.

Были у меня, конечно, тайские таблетки, здорово смахивающие на какие-то «мягкие» наркотики. В 2004 году в Твери мне вставили в ухо золотую иглу, и врач сказал, что я похудею как минимум на пятнадцать килограммов. Похудел на пять, да и то, скорее всего, за счет желания это сделать. А потом все вернул.

Конечно же, друзья, соратники, коллеги и даже начальники время от времени заговаривали со мной о похудении. Олег Павлович Табаков предлагал даже договориться, чтобы мне в желудок вставили наполненный гелем баллон, и я несколько месяцев ходил бы с этой штукой, не имея возможности нормально поесть. Только малюсенькими порциями. Но я решил, что это для меня слишком серьезное испытание.

Комментарий автора

Установка внутрижелудочного силиконового баллона является одним из популярных сегодня методов борьбы с излишней массой тела. Может производиться амбулаторно, под местным обезболиванием, либо в стационаре под общим наркозом. Суть метода такова: в желудок через пищевод (с эндоскопическим контролем) вводится специальный зонд с силиконовым мешочком на конце. Как только он входит в желудок, баллон наполняют специальной жидкостью, напоминающей физиологический раствор, но с добавлением красителя. Объем примерно 400–800 граммов. Затем зонд убирают, а баллон остается в желудке.

Поскольку он заполняет большую часть желудка, то съесть человек может очень немного (и выпить тоже). В результате должна сформироваться привычка есть меньше, а пациенты теряют за полгода от десяти до сорока пяти килограммов. Потом баллон извлекается таким же способом (через пищевод). Метод в целом неплохой, но, во-первых, бывают осложнения, проблемы с пищеварением и прочее. Во-вторых, не всем показано инородное тело в желудке. В-третьих, хотя и редко, но баллон лопается, и если ты прозеваешь выход красителя, то может быть заворот кишок. Так что я понимаю опасения Семчева. Кстати, стоит это удовольствие в районе трех-четырех тысяч долларов (с извлечением). — А.Б.

Похудеть на десять килограммов — для меня не проблема, но при моих объемах это не особо заметно, хотя сам я чувствую, что мне легче двигаться, что у меня снижается давление, пропадает одышка. Поэтому предложение худеть вместе с другими звездами в проекте «Комсомольской правды» мне понравилось. Единственное, что меня смущало: я не всегда смогу заниматься собой — слишком много репетиций, спектаклей, съемок…

Большие люди

Я человек с устоявшимися взглядами на жизнь, со сложившимся типом поведения, так что менять что-либо не люблю. Но жизнь заставляет. И мне пришлось довольно многому учиться во время работы в проекте. Причем я даже не подозревал, скольких вещей о себе самом, а также о том, что меня окружает, я не знал.

Ведущий проекта пригласил меня в китайский ресторан, чтобы «обсудить ход работы». Выяснилось, что это своего рода тренинг. Мы встретились с Алексеем не в «Пекинской утке», как обычно, а в ресторане Rosie O'Gradis. Вообще-то ресторан сам по себе ирландский, но в нем есть и хорошая восточная кухня. По просьбе ведущего проекта к нам подошел шеф-повар, и я сделал заказ, который весьма строго контролировался с точки зрения диетологии. Получилось, правда, вполне приемлемо: овощи, приготовленные на открытом огне, креветки, обжаренные в гриле, и свежевыжатый грейпфрутовый сок. Конечно, в другой обстановке я отведал бы и китайских пельменей, и свинины с ананасом, но тут пришлось соблюдать правила…

Когда же еда была готова, Алексей попросил убрать приборы и принести палочки. Сам-то он очень лихо с ними управляется, а вот мне пришлось попотеть. Особенно с овощами, которые все время норовили выскользнуть. Я даже хотел было возмутиться по поводу такого издевательства… Но когда обед закончился и мы перешли к зеленому чаю, Алексей показал мне на часы. Оказывается, я ел небольшое по объему блюдо двадцать пять минут. Думаю, что при использовании обычных приборов мне потребовалось бы на всю эту вкусноту минут пять. Так что выходит занятная штука: ешь медленнее, насыщение наступает более полное, поскольку еда попадает в желудок постепенно. Если же еще выпить сок не с едой, а минут за двадцать-тридцать до нее, а чай, соответственно, через полчаса после того, как съел блюдо, то получится полноценный диетический обед с замечательным восточным колоритом. А «изюминка», как рассказал мне ведущий проекта, тут в следующем. Выпил сок, причем медленно, не торопясь, — желудок начинает наполняться. Через полчаса, когда сок уже частично вышел из желудка, — основное блюдо. Неторопливо, чтобы оно распределялось в желудке постепенно. Это не дает желудку сильно растягиваться, не перегружает его. И насыщение приходит постепенно. А чай следует пить через полчаса потому, что он тоже обладает определенным объемом и может растягивать желудок. Моему — растянутому, правда, это не грозило, но со временем, когда я привыкну есть меньшими порциями, думаю, такой стиль питания — отличный выход. И вкусно, и полезно… Вот сколько я узнал интересного во время одного обеда.

Не откушать ли нам… овощей?

Когда мы только начинали обсуждать проект, Алексей с пристрастием допрашивал меня об отношении к спорту. Пришлось ему признаться, что к спорту я вообще никак не отношусь. Нет, конечно, в детстве, как все, играл в дворовый футбол, пробовал заниматься борьбой, даже фехтованием, но все это закончилось на начальном уровне. Единственное, что мне это дало, — неплохую (особенно при моем весе и объеме) растяжку и способность пластично двигаться.

Сейчас мои физические занятия ограничиваются обычно небольшой разминкой дома, которую я провожу не совсем регулярно. Правда, мне подарили членскую карточку фитнес-клуба «Пойнт», который находится в Конном переулке — в квартале от моего дома, но я ходил туда всего пару раз. Времени не было, да и особого желания тоже. Но в ходе нового этапа похудения пришлось мне посетить вместе с ведущим проекта и фотографом Милой Стриж этот клуб. Ну, уж тут Алексей надо мной издевался, как мог. Для начала стал учить меня, как нужно разминаться. Оказывается, это целая наука. Нам, большим людям, вообще без разминки никаких упражнений, кроме, разве что, ходьбы на беговой дорожке, делать нельзя. И нужно минут двадцать прорабатывать каждый сустав, каждую мышцу, чтобы гигантский вес (а во мне было на тот момент сто шестьдесят пять килограммов) не повредил связки, хрящи, кости или мышцы. Так что я всем «большим» рекомендую комплекс, который мы честно проделали вместе:

1. Наклоны головы вправо-влево.

2. Движения головой вперед, чтобы достать подбородком ключицу — то правую, то левую.

3. Махи руками в горизонтальной проекции.

4. Махи руками в вертикальной проекции.

5. Наклоны корпуса вправо и влево (руки на поясе).

6. Такие же наклоны, но руки вдоль бедер.

7. Повороты корпуса, руки, согнутые в локтях, — перед собой.

8. Наклоны вперед, чтобы достать пол кончиками пальцев.

9. Приседания (исключительно неглубокие и около упора, чтобы не повредить колени).

10. В положении стоя подниматься на носки и опускаться.

11. Около упора (у нас эту роль играл балетный станок) растягивание мышц ног (ногу на станок — и тянуться).

12. Отжимания от станка.

Конечно, Алексею, хотя он и был в то время побольше меня весом, в фитнес-зале несколько легче — все-таки он бывший профессиональный спортсмен, пусть и растренированный, как он говорил. Поэтому сам он пошел заниматься с какими-то железками типа гантелей и блинов от штанги, а меня отправил на беговую дорожку. Оказалось, что это занятие не из легких, если человек только начинает. Чуть сбился с шага, и тебя норовит унести назад. Но минут через десять я привык и даже прошел с полкилометра, хотя и в невысоком темпе. И для себя сделал заметку на будущее: начинать надо с разминки и ходьбы. Это — самое первое, что может без особых опасений совершать человек, далекий от спорта, но желающий похудеть.

Я в принципе ходить люблю. Гулять по улице, по набережной или на даче. Но меня с ростом веса стали подводить то колени, то спина. А в проекте я научился дозированной ходьбе. Оказалось все просто: надо купить такую замечательную штуку, как шагомер. Его без проблем найти в Интернете, причем есть такие, которые не обязательно вешать на пояс, а можно просто положить в карман. Ты ходишь, а он считает. Знаешь, например, что после пятисот шагов у тебя спина заболит, смотришь на дисплей и на четырехстах пятидесяти останавливаешься передохнуть. А потом — дальше. Вечером все свои достижения считаешь: сколько прошел, сколько калорий сжег. Пока у меня получается немного — пять-шесть тысяч шагов в день, хотя нужно не менее десяти тысяч (это чтобы постоянно сбрасывать вес). Но динамика позитивная.

А пиджачок-то великоват. Лето 2010 г. Вес 160 кг

Я уже говорил: я — человек сложившийся, в том числе и в области, как любят выражаться диетологи, «пищевого поведения». Но хочешь — не хочешь, а жизнь заставляет меняться. Если у тебя диабет второго типа — почти постоянный спутник людей с большим весом, то приходится соблюдать диету. Так что я постепенно начал ограничивать всякие мучные изделия (сладкое я никогда не любил, так что проблемы нет), картошку, переходить на овощи, фрукты, мясо и рыбу. Но самое трудное для меня — не есть вечером. Когда ты в отпуске, то это довольно просто. А вот во время съемок… Заканчивается съемочный день в девять вечера, приезжаешь — и к холодильнику! Какое уж тут похудение!

Правда, сейчас я думаю над альтернативным вариантом, который мне предложил Алексей. Это «Лиепайская диета». В ее действенности я убедился, глядя на ведущего проекта. Он без особых проблем сбросил за два месяца тридцать килограммов. А мне-то хотя бы двадцать скинуть… Вроде бы и все блюда привычные, и с собой их можно брать, чтобы поесть на съемочной площадке. Но я люблю все изучать досконально и обдумывать тщательно. Так что пока думаю. А если решусь — к Новому году меня не узнаете!»

Саша Семчев человек очень сложный. С одной стороны, он абсолютно разумен, понимает, что ему нужно сбрасывать вес, в первую очередь, для собственного же здоровья. Я говорил ему: «Какие проблемы? Похудеешь хотя бы до ста тридцати килограммов, накладной живот подложишь, никто и не заметит, что в тебе не сто семьдесят!» Он только отшучивался фразами типа: «Естественное ничем не заменишь». Но какую-то грустинку в его взгляде я при этом замечал. И не раз.

Думаю, что главная причина его проблем лежит в нем самом. Конечно, определенные нарушения обмена веществ у него есть, но в его случае это прекрасно корректируется нестрогой диетой и упорядочением образа жизни. Он любит поспать. Это хорошо. Но не по двенадцать же часов! Восемь-девять — вполне нормально, даже для гипертоника.

Мы вместе с читателями заставили его похудеть на двенадцать килограммов за полгода. Честно говоря, он не особенно-то и напрягался, все ждал, когда же, наконец, ляжет в больницу на профилактику. Там ему за две недели и вес скорректируют, и организм почистят, и рекомендации дадут. Но вот вопрос — будет ли он их придерживаться? Тут уже все зависит от него самого. Он многое узнал и многое понял за время работы в проекте «Худеем со звездами!». Теперь все снова в его руках!

Большим людям свойственны комплексы. Им бывает страшно худеть. Страшно начать. Они очень мнительны и думают: «Вот как я буду худеть? А вдруг пойдет плохо? А вдруг вообще не получится. И что, все старания насмарку? Нет, уж лучше буду жить как жил…» Нужно, чтобы рядом был человек, который убедил бы тебя, если хочешь, заставил бы тебя взяться за дело. Просто взял и сказал: «Вот сейчас мы с тобой начинаем худеть. Тебе это ничего не будет стоить, но ты должен выполнять абсолютно все мои указания. Это нужно мне. Сделай это для меня». Если ты поймешь, что это нужно и тебе, если ты поверишь в этого человека, то сможешь реально похудеть.

Универсального рецепта похудения нет. Но есть некоторые истины, которые являются непреложными и едины для всех. К примеру, в наших широтах организм просыпается в шесть часов утра, в шесть вечера начинает засыпать, а к семи он засыпает полностью. При этом не имеет значения, спишь ты или бодрствуешь, организм не обманешь. Все то, что ты ешь после семи, остается в организме и перерабатывается в жир. Жировая клетка, которая целый день находилась в стрессе, не получила жратвы, не получила материалов для переработки, «боится», что останется голодной. Она ведь запрограммирована на то, чтобы обеспечить твое существование, копить энергию против холода, против стрессов и прочего. Если ты ешь вечером и ночью, то однозначно будешь толстеть. В чем секрет успеха? Это частое дробное питание. Если ты целый день ничего не ел, то набрасываешься на еду со страшной силой, но если ты каждые полтора-два часа что-то жуешь — апельсин, яблоко, салат, то не будешь смотреть на жратву бешеными глазами.

О существовании Романа Трахтенберга я узнал лет десять назад. Тогда Андрей Заблудовский, гитарист бит-квартета «Секрет», и еще двое моих питерских друзей пригласили меня в самый эпатажный клуб города (а может, и всей страны) под названием «Хали-гали». Конечно, там было много занятного — рюмка водки из железного чайника при входе, проход в туалет через сцену и прочие новации, но самым главным стал именно Трахтенберг. Довольно плотного сложения молодой человек в очках, с рыжими волосами и чрезвычайной подвижностью, практически не уходил со сцены, комментируя все номера вплоть до стриптиза в исполнении трансвеститов. В его лексике было мало слов, именуемых «приличными», они употреблялись разве что для связки. Некоторые номера, позднее ставшие известными всей стране, типа угадывания конца анекдота по его началу, были просто блестящими. Две зарубежные телекомпании вели съемку, бомонд веселился от души…

Уже потом, когда Трахтенберг перебрался в Москву и мне удалось познакомиться с ним поближе, я выяснил, что он не только блестящий шоумен, но и очень интересный, образованный и порядочный человек. Как это уживалось с его имиджем, не знаю, но вспоминаю в связи с этим Владимира Высоцкого. Его часто спрашивали, не воевал ли он, не сидел ли, не шоферил, и Владимир Семенович отвечал, что для артиста главное — войти в образ другого человека. Роману это удавалось блестяще. Он продолжал работать в клубе (уже в собственном «Трахтенберг-кафе»), писал книги, защитил диссертацию и стал кандидатом культурологических наук. Готовил докторскую, снялся в сериале «Путь самца», созданном по его же сценарию и показанном на канале НТВ, писал стихи, записывал песни и альбомы, вел самое рейтинговое вечернее радиошоу в стране… А еще он поразил своих поклонников тем, что за шесть месяцев сумел сбросить тридцать процентов веса и прийти в идеальную физическую форму. О том, как ему это удалось, как он понимал проблемы больших людей, а также жизнь и творчество вообще, мы и беседовали в начале 2008 года. Эта наша беседа долго не публиковалась. Даже после Ромкиной смерти я не хотел отдавать ее текст в какую-либо газету. И сегодня вы, уважаемые читатели, можете познакомиться с этим, к сожалению, последним, интервью Романа Львовича Трахтенберга…

У Романа Трахтенберга была и такая работа…

«Вот ты, Алексей, говоришь: «большие люди», а мне на ум сразу приходит история с лилипутами, которые все время обижаются, что их зовут карликами. Они говорят, что не лилипуты они, а маленькие люди. Твой термин, понятное дело, политкорректный, прямо как в Америке, где негра нельзя называть негром, а только афроамериканцем. У них ходит шутка, что и слово «женщина» может кого-то оскорбить, поэтому предлагается название «вагинополоворганный американец женского происхождения». Отчего появляются «большие»? Из-за недостатка денег, из-за недостатка культуры, из-за лени и нежелания следить за своим здоровьем и внешностью. Есть такие люди, которые снимают при входе ботинки, но после того как они ушли, нужно целый день проветривать квартиру. И объяснять таким гостям, что следует мыть ноги, стирать носки, как-то неудобно. Вот и объяснять толстым гражданам, что нужно похудеть, — тоже неудобно. Для некоторых, обычных по сложению людей, толстые мужчины и женщины сродни инвалидам. Ведь не всегда внешность однорукого, одноногого, слепого калеки ласкает взор. Даже самому иногда хочется отвести глаза в сторону и куда-нибудь деться. И ты еще подсознательно чувствуешь вину перед ними: только за то, что они — уроды, а ты — нет.

Большие люди делятся на две категории: те, кто понимает, что нужно похудеть, и те, кто этого понять не хочет. Вот ты, к примеру, понимаешь и хочешь помочь как себе, так и другим. Я не был таких уж гигантских размеров — сто семь килограммов при ста семидесяти четырех сантиметрах роста, но уже приближался к той грани, когда «здоровая полнота» превращается в болезнь. Однако сам подвигнуть себя к похудению не мог. Каждому человеку, чтобы совершить какой-то переворот в жизни, нужен свой «гуру», свой учитель, человек, который знает «как», который внушит ему необходимость похудеть, или лечиться, или заняться образованием… Я пришел на радио. Сидит там такой Сергей Архипов и говорит мне: «Жирный, иди сюда, садись». Меня очень трудно чем-то уязвить, и я ответил: «Пошел ты на хер, я жирный, а ты старый». Он мне снова: «Я старый, а ты — жирный, — и спрашивает: — Хочешь похудеть?» Я отвечаю, что хотел бы. Он берет телефон, набирает номер: «Рита, привет, вот есть тут такой Роман Трахтенберг, знаешь его? Да, тот самый, мурло жуткое, но ему нужно похудеть. Что, он тебе нравится? Ну ладно, завтра в двенадцать он будет у тебя». И отложил мобильник в сторону. Я говорю, что завтра не могу, а он в ответ: «Ты что, дурак, что ли? Я договорился с уважаемым человеком…»

На следующий день приезжаю я в условленное место в двенадцать часов. Старое здание в центре Москвы на Малой Никитской улице, около него стоят пара «Мерседесов», «Бентли» и «Ягуар» со включенными двигателями. Несколько джипов с охраной, конечно… Захожу в клинику, а меня встречает девочка, какая-то совсем маленькая. И говорит мне: «Мы с вами будем худеть». Я выразился в том смысле, что хотел бы с кем-нибудь из более взрослых пообщаться. Она и говорит: «Мне, в общем-то, уже за сорок, хотите паспорт покажу? Меня зовут Маргарита Васильевна Королева, и я тут главная». В ответ на мои попытки переложить все на завтра она строго сказала, что лечение уже началось, что мне сейчас дадут обед, ужин завернут с собой и расскажут, что нужно и что не нужно делать. Тут я говорю: «А у меня с собой денег нет». — «Ничего страшного, вас ведь уважаемый человек порекомендовал, так что все нормально, выпишем счет, потом оплатите».

Началось все с промывки мозгов. Ты знаешь, что я человек циничный и слабовнушаемый, к тому же особых проблем и комплексов, связанных с весом, у меня не было. Правда, до одного момента: когда я не смог сам себе завязать ботинки. Другое неудобство было связано с творчеством: я выходил на сцену, и в свете софитов уже минуты через три с меня начинал лить пот, разъедая глаза и создавая некомфортную «мокрость». А я ведь в очках, и когда их снимаю и держу в одной руке, а другой тру глаза, то выгляжу идиотом. Если пот капает с кончика носа, для артиста это не есть хорошо. Я приходил в гримерку, снимал носки, трусы, рубашку, складывал все это насквозь мокрое в пакет, затем надевал сухое, чтобы не простудиться, и отправлялся домой. Эти неудобства, а не какие-то абстрактные комплексы, заставили меня всерьез думать о похудении. Сейчас, когда я похудел до семидесяти пяти килограммов, Рита говорит мне: «Давай худеть дальше, до кубиков на животе, чтобы мышцы были рельефными». И тут уж я отвечаю, что свой животик убирать не буду, поскольку он — часть моего имиджа. Я сейчас бегаю, танцую, ношусь по сцене. Артисту платят деньги, если он молод и энергичен. Когда у него спрашивают: «И это все?», а он отвечает, что может еще петь, танцевать, становиться на голову и так далее, — тогда ему будут платить.

Вот ты говоришь про Паваротти, который пел, будучи большим мужчиной, про Демиса Руссоса… Они, по всей видимости, чувствовали себя адекватно своему весу, если не теряли в качестве. И соответственно, публике не казалось, что они вот-вот упадут, они не производили впечатления больных людей. Кстати, и тот и другой время от времени худели. Значит, что-то их заставляло…

Три толстяка. Подгородецкий (130 кг), Богомолов (200 кг), Трахтенберг (107 кг). 12 февраля 2005 г.

Конечно, худеть было трудно, но не невозможно. Я был свято уверен в том, что у меня ничего не выйдет, поэтому решил поиграть по правилам Риты Королевой. Чтобы потом сказать ей: «Ну что, Рита, не получилось? Видишь, ты не всесильна, а я ведь выполнял все твои указания…» То есть я четко был убежден в том, что нет такого человека, который может при помощи диеты, без всяких там тайских таблеток, без уколов, без голодания похудеть. Первое, что я сказал: «Ты что мне, тренажеры предлагаешь?» — «Ну что ты, Ромочка, у нас нет времени на спорт. Спорт потом. Сначала будем работать». Это меня сразу подкупило. Я выделил для себя два месяца: пришел к ней двадцатого октября и закончил двадцатого декабря. Там уже начиналась новогодняя кампания, и было не до того, чтобы худеть… И предвкушал, что приду к ней и скажу: «Ну что, пролетела ты, Риточка? Не надо брать на себя повышенные обязательства. Ставь перед собой реальные цели!»

Произошло, тем не менее, все, как она и обещала: я стал сбрасывать по полкило в день. Оказалось, что Рита досконально знает свой предмет. Защищала по этому делу диссертацию. Она есть, но ее, Риты Королевой, на всех не хватит. Поэтому и клиника закрытая, поэтому и приходят туда только избранные. И по этим причинам цена сброшенных килограммов такая большая. У меня получилось в среднем по триста двенадцать долларов за килограмм. Если ты платишь за пользование лимфодренажными аппаратами, физиотерапией, восстановительными процедурами (это чтобы не было рубцов, растяжек и обвисшей кожи), то, естественно, это не каждому доступно. Этих аппаратов в клинике несколько десятков, причем стоят они от пятидесяти до ста пятидесяти тысяч евро каждый. Мне Рита объяснила: «Ты, Рома, можешь худеть и дома, но когда ты похудеешь, живот будет висеть. Будешь платить за пластику. Пластика опаснее и дороже. Или будут растяжки, складки». Сейчас, Алексей, посмотри, у меня ничего подобного нет! Живот был сто двадцать восемь сантиметров, а сейчас девяносто два, то есть с шестьдесят четвертого размера я похудел до сорок шестого. Конечно, в огромной клинике с круглосуточной загрузкой все вложения, в том числе и в аппаратуру, окупились бы очень быстро. Но не в небольшом элитном заведении, где лечится человек двадцать — тридцать. Естественно, за большие деньги тебе там будет все: и диетический обед (но приготовленный как в хорошем ресторане), и лучший зеленый чай, и услуги стилиста, пока ты ждешь, и всякие хорошие газеты-журналы…

В общем, я здорово похудел. Сначала на меня все смотрели с недоверием: а не растеряю ли я свой имидж, потом постепенно привыкли. Но главное, что к своему новому телу привык я сам. Я понял, что так лучше. Человек не ходит, а просто летает. Он все успевает. И еще одно важное замечание: эта штука все-таки нормализовала у меня в башке поток мыслей. Я понял, что все сделать сам я не успею. Поэтому перестал ездить в машине за рулем. Все это глупости. Ты сам за рулем, едешь к месту встречи, но припарковаться не можешь. Естественно, опаздываешь. Выходишь и видишь, что твою машину куда-то отвезли — новый геморрой. А водитель высадил тебя и уехал, чтобы забрать, когда встреча закончится. И машину никуда не увезут и не угонят, поскольку он не имеет права покидать ее, да и паркуется в правильном месте. Так что в данном случае не нарушается закон, даже такой примитивный, как правила дорожного движения. И водитель, особенно такой, как мой Леша, — это член семьи и незаменимый человек. Вот мы с тобой сидим, беседуем, а у него весь день расписан. Он поехал, получил гонорар за мое выступление, затем мы с ним отправились куда-то. Если нужно захватить с собой, скажем, книги, то их несу не я, а он. Он даже проверяет, все ли я взял с собой. Сигареты, диски с фонограммами, телефон. Вместо этого я занимаюсь другими делами. В машине я разговариваю по телефону, читаю, смотрю DVD, поскольку в другое время я этого делать не успеваю, а человек в это время работает. Он следит, чтобы у меня все было правильно организовано и чтобы все было в порядке. Он приезжает и будит меня утром. Конечно, он получает не самые маленькие деньги, но для меня это возвращается сторицей, поскольку я получаю главное: время и свободные от бытовых забот мозги.

И снова на работе…

Точно так же обстоит дело и с моими книгами: зачем мне все, что у меня есть в голове, самому переносить на бумагу? Вот я тебе наговорил на три часа. Я же не буду сам все это расшифровывать и печатать. В данном случае это сделаешь ты, а когда я работаю над книгами, то просто диктую текст, записываю на диктофон, а специально обученный человек расшифровывает это, приводит в читаемый вид и дает мне для чистовой редакции. Сейчас я пишу книгу «Путь самца: перезагрузка. Лифчик для героя» — это про транссексуала. Я ее сдал в издательство, потом отозвал обратно, поскольку мне показалось, что получилось не очень хорошо… Еще пишу книжку коротких рассказиков. Поскольку работаю я ночью, то, бывает, встаю поздно. А на то, чтобы утром куда-то съездить, что-то купить, привезти, у меня есть Леша. Он, в отличие от меня, ночью спит. Я забочусь о нем и по пустякам не перегружаю. Да и отношение к нему у меня не такое, как к обычным водителям. Если я обедаю в ресторане, даже самом дорогом, он ест вместе со мной. Некоторые мои коллеги удивляются: почему водитель питается вместе с хозяином, заказывает улиток, фуа-гра. А почему бы и нет?

Клянусь, что я, похудев, за руль своего нового «Лексуса» не сел ни разу. Во-первых, я и купил удлиненный 460-й, чтобы ездить с водителем, а во-вторых… Нет времени на это. Мы с Лешей приехали в салон, выбрали машину, я кинул ему ключи и сказал: садись за руль. А сам забрался на заднее сиденье. Он как-то спрашивает меня: «Рома, а ты не хочешь сам порулить? Твоя машина все-таки…» «Нет, отвечаю, не дождешься! Не царское это дело». Я даже не знаю толком, как там что включается. Каждый должен заниматься тем, что у него получается лучше всего. А я ездил плохо, ездил от безысходности. И именно похудение привело меня к тому, что нужно заниматься своим делом как можно больше, освобождая для него время и энергию. Вот для этого нужен водитель, для этого нужна домработница, которая убирает накапливающиеся горы хлама, чтобы все в доме не заросло.

Большим людям свойственны комплексы. Им бывает страшно худеть. Страшно начать. Они очень мнительны и думают: «Вот как я буду худеть? А вдруг пойдет плохо? А вдруг вообще не получится. И что, все старания насмарку? Нет, уж лучше буду жить как жил…» Нужно, чтобы рядом был человек, который убедил бы тебя, если хочешь, заставил бы тебя взяться за дело. Просто взял и сказал: «Вот сейчас мы с тобой начинаем худеть. Тебе это ничего не будет стоить, но ты должен выполнять абсолютно все мои указания. Это нужно мне. Сделай это для меня». Если ты поймешь, что это нужно и тебе, если ты поверишь в этого человека, то сможешь реально похудеть.

Большие люди — это те, кто вольно или невольно каким-то образом нарушил законы: законы природы, законы жизни, законы здравого смысла. И пока у них не появятся те, кто объяснит им, как жить, не нарушая эти законы, все будет продолжаться. Когда у нас появятся настоящие психоаналитики (а эта ниша пока совершенно свободна), тогда и будут положительные сдвиги. К примеру, когда я писал книгу «Путь самца», у меня были большие проблемы в психологическом плане. Я расстался с любимой девушкой, мне нужен был совет. Выход я нашел в работе над книгой. А другие способы… Я попробовал пообщаться с главным психиатром Москвы. Эффект — нулевой, деньги он срубил не самые большие, правда, но сделать ничего не смог. Это человек, который работает по старинке. А если бы я пришел к человеку, сумевшему мне помочь — да проси ты чего хочешь, я готов заплатить тебе столько, сколько надо. Если ты — специалист.

Почему мне, например, платят такие деньги? По десять-пятнадцать тысяч евро за корпоратив, свадьбу или день рождения. По одной причине: знают, что если я пришел, то будет весело. Будет весело вне зависимости от того, кто сидит в зале. Олигархи со своими школьными друзьями, с одноклассниками, с которыми они не виделись тридцать лет, которым они заплатили за билеты и купили костюмы, чтобы те выглядели прилично. И тем и другим будет весело, они будут чувствовать себя адекватно. Именно за это мастерство и платят деньги. И цена для тех, кто может платить, не играет никакой роли. Вот для тебя есть разница, стоит что-то рубль, рубль двадцать или два рубля? Нет. А для них нет разницы, сколько платить — тысячу, пять, десять или сто тысяч долларов. Главное — чтобы было качество, чтобы был результат.

Не поверите, но это тоже Рома Трахтенберг. Поспорил и побрился наголо. Везде…

Конечно, ты понимаешь, что для многих это — большие деньги. А будучи, к примеру, миллиардером, тоже понимаешь, что это большие деньги, но, в отличие от других, ты можешь себе позволить заплатить столько, сколько считаешь нужным. Точно так же и с похудением. Тебе говорят, что нужно похудеть. Можно пойти совершенно примитивным путем. Сделать липосакцию, а то и просто вскрыть брюхо и вырезать жир. Но люди должны понимать: мало того, что это опасно, главную проблему-то такая операция и не решает! Вот ты не делаешь подобных глупостей, и правильно. А Подгородецкий сделал, настрадался в клинике, потом разжирел, да еще рана лет десять то открывалась, то закрывалась.

Людям свойственно верить в то, что придет какой-нибудь дядя и все за них сделает. Никогда! Сделать все придется самому. Но нужен проводник, сталкер. Будь ты трижды гениальным певцом, тебе нужен продюсер. Тут, правда, два пути. К примеру, является продюсер и говорит: «Так, кого у нас еще нет на сцене? Лесбиянок? Обалденно! Надо их выдумать. Кто тут у нас есть? Значит, ты, девочка, и вот ты — будете лесбиянками». На возражения типа «мы не такие» он отвечает: «Будете лесбиянками, это хорошо продается». И раскручивает все это, поскольку знает, как раскрутить. И все в шоколаде, все заработали денег. Но есть и другая сторона: имеется какой-нибудь гениальный певец, гениальный артист, все слушают его песни, а денег у него нет. Возьми Чижа, к примеру. Замечательный парень. Как красиво начал, да и до сих пор многим нравятся его песни. И все знают, кто это такой. А денег как не было, так и нет. Потому что рядом нет такого человека, который раскручивал бы его. А сам он не умеет. Но нет ведь ничего стыдного в том, чтобы признаться: «Я этим не умею заниматься».

Я похудел. Я могу сказать всем, что это возможно. Более того, я знаю, как это сделать. Я не могу объяснить любому, как сбросить вес именно ему, поскольку для каждого делается собственная программа лечения. Если бы мне кто-то сказал, что я за шесть месяцев похудею на тридцать два килограмма, я бы ответил: никогда в жизни. Повторяю, Россия — это родина лени-матушки и надежды на то, что все в жизни произойдет по щучьему веленью. Кстати, насчет лени. Мне стали велики все мои костюмы. «Бриони», между прочим, самый дешевый из них стоил тысяч шесть долларов. Три костюма, фрак и смокинг. Я долго искал, кому бы их подарить. Заметь, не продать, а именно подарить. Не мог никого найти, у кого была бы подобная моей фигура — то есть шестьдесят четвертый итальянский или наш семидесятый размер, причем при росте сто семьдесят четыре сантиметра. Нашел я такого человека, актера, между прочим, правда, небогатого, снимающегося в каких-то сериалах, рекламах… «Приди, — говорю, — забери». Он говорит: «завтра приду», потом говорит «послезавтра». Сейчас я их сложил в мешок, думаю, не дождутся они своего часа, моль сожрет. Среди тех, с кем я общаюсь (не говорю про тебя, поскольку ты меня переплюнул во всех отношениях), есть люди семидесятого размера, но они, скоты, выше ростом. Если бы речь шла о свитере или футболке, то вопроса б не было, а хорошие дорогие костюмы — они подгоняются по фигуре. Выпустить один-два сантиметра еще можно, но не более. У того же типа рост сто семьдесят четыре, что почти идеально. Говорю: «Возьми! Рубашки сорок пятого размера, по пятьсот долларов штука, не распакованные, между прочим». Не берет, некогда ему! Вот какая страшная штука лень. Она и не дает нам худеть, следить за здоровьем.

Когда я вошел в процесс борьбы с собственным весом, я заметил одну закономерность. Вот у меня ребра, а под ними брюхо. Когда я стал худеть, в первую очередь у меня «уходили» ноги, спина, руки, голова. Никогда бы не поверил, что голова может худеть. У меня были шапки шестьдесят второго размера (кстати, найти было их довольно трудно). Сейчас пятьдесят девятый размер! А ковбойский стетсон шестьдесят второго размера, который в Штатах нашли с огромным трудом, виснет у меня на ушах. И, начав худеть, я заметил, что у меня стали худенькие ручки, худенькие ножки, а брюхо, сука, так и осталось. В конце концов, и оно стало убираться. Но я понял, что если так продолжится и дальше, то руки-ноги у меня будут как спички, а живот все равно не исчезнет. Выход — только «качаться», на что времени абсолютно нет. Так что чуть-чуть живота я оставил, чтобы имидж уж совсем не терять.

Я согласен с тобой, что универсального рецепта похудения нет. Но есть некоторые истины, которые являются непреложными и едины для всех. К примеру, в наших широтах организм просыпается в шесть часов утра, в шесть вечера начинает засыпать, а к семи он засыпает полностью. При этом не имеет значения спишь ты или бодрствуешь, организм не обманешь. Все то, что ты ешь после семи, остается в организме и перерабатывается в жир. Жировая клетка, которая целый день находилась в стрессе, не получила жратвы, не получила материалов для переработки, «боится», что останется голодной. Она ведь запрограммирована на то, чтобы обеспечить твое существование, копить энергию против холода, против стрессов и прочего. Если ты ешь вечером и ночью, то однозначно будешь толстеть. Я же сейчас ложусь спать около четырех утра, просыпаюсь в десять и чувствую себя прекрасно, несмотря на то, что с шести вечера ничего не ел. Сейчас я не придерживаюсь каких-либо диет и за год не набрал ни одного килограмма. Говорят, чтобы держать вес, нельзя пить. Я же пью, даже вечером, иногда что-то съем, кусочек колбаски, например, но не питаюсь в полном смысле этого слова.

Рома (107 кг) и Петя (130 кг). Дуэт «Моржи» 2005 г.

В чем секрет успеха? Это частое дробное питание. Если ты целый день ничего не ел, то набрасываешься на еду со страшной силой, но если ты каждые полтора-два часа что-то жуешь — апельсин, яблоко, салат, то не будешь смотреть на жратву бешеными глазами. Я перестал пить чай или кофе с сахаром. Я перестал все солить. Шести месяцев на диете хватило для того, чтобы вкусовые рецепторы полностью восстановились. И я стал понимать, что до этого ел абсолютно неправильно. Мясо с солью, с кетчупом… После диеты обычно приготовленное блюдо мне стало казаться сплошной солью. Кстати, чисто бессолевой диетой я не рекомендую увлекаться, чтобы почки не посадить. Поэтому все делается под присмотром врача, он может вместо соли включить в рацион сыр, не сразу, правда.

Есть люди, которые по полгода сидят на «кремлевской» диете и удивляются: «Что-то косточки стали побаливать…» Но ведь ее нельзя использовать больше трех недель подряд! И при этом — не чаще раза в год.

Предмет надо знать. Вот мы с тобой — «гуру», которые этим знанием обладают. Знаешь, когда я учился в университете, пришел человек и сказал: «Так, ребята, пойдемте курить». Мы говорим, что траву не курим. Он же нам: «Я все знаю. Я — ваш гуру. Все, что растет, можно употреблять в ограниченных количествах, химию же ни при каких обстоятельствах». Как-то мы пришли на одну пьянку, и нам предложили героин. Мы говорим: «Как не стыдно колоться, только идиоты это делают (нам было лет по восемнадцать)». Мы двое отказались и от кокаина. А третий сказал: «Да». Хоронили его, когда ему исполнилось двадцать пять лет. И мы ничего не могли сделать. Когда он умирал, он даже стонать не мог, так ему было больно. Химию — нельзя, никогда и ни в каких видах. Так вот, если есть такой гуру, который скажет: «Вот это ешь, а вот это — не ешь», а ты ему поверишь, то будет толк. Нельзя все делать безудержно: если пить — то напиваться, если есть — то обжираться, как римские патриции, чтобы потом пощекотать перышком в горлышке, проблеваться и снова жрать… Я никогда не был гурманом, нравились мне какие-то блюда, но не до такой степени, чтобы квартиру отдать за фуа-гра или трюфели. Попробовал я этих трюфелей недавно, кстати. Необычно, но не более. Платить такие деньги? Зачем? И прекрасно без них живу. У меня есть деньги, чтобы купить себе килограмм-другой этих грибов по шесть тысяч евро, ну и что? Мне лень будет строгать их себе в рис. Пропадут ведь. Мне говорят: «А ты знаешь, сколько это стоит?» Я отказываюсь от кокаина, и все удивляются, что мне это не нужно. Удивляются более всего, когда отказываешься от наркотика, который предлагают «даром». Но в этой жизни за каждый такой «подарок» приходится платить…

Роман Трахтенберг и Константин Боровой

Быть гуру — это сложно, особенно когда что-то не получается. У нас в шоу-бизнесе законы жестокие: оступившегося обязательно столкнут. И про него все начинают говорить гадости. А если кому-то что-то удается, даже совершенно случайно, все его восхваляют до небес. Почему же у него дальше не получается? Что, нет у нас своих Макларенов, продюсеров, способных «раскрутить» сначала «Секс пистолз» и сделать группу легендой, потом Бой Джорджа? Это люди незабываемые. А где незабываемые у нас? Группа «Фабрика»? Забудут ее, конечно, полгода не покажут по ТВ — и все…

Наши «незабываемые» появлялись и становились легендами сами по себе. «Машина времени», «Воскресенье» — это не творения Ованеса Мелик-Пашаева, они были до него и будут после. Кстати, если уж говорить о группе «Воскресенье», то творчество Никольского, пробывшего там всего-то с год, мне ближе. И его песни настолько хороши, что их будут помнить.

Мне абсолютно все равно, кто писал песни «Машины времени». Они замечательные, романтичные. И в принципе большинству наплевать, как они появлялись на свет. Главное — основная идея, главный человек — тот, кто ее принес. А творческий процесс в группе… Это примерно так: приходит кто-то и говорит, что надо сделать автомобиль. Все посидят, почешут яйца, а он объявляет: «Вот я придумал, что будет рама, четыре колеса, мотор и руль». Тут кто-то замечает, что руль нужно сделать круглым, а не квадратным, другой — что колеса должны тоже быть круглыми, а не треугольными, но все равно лидером, главным, стержнем, двигателем, если хочешь, будет тот, кто придумал и принес идею автомобиля.

Вот ты как журналист и как писатель прекрасно знаешь, насколько трудно иногда бывает начать писать. Сидишь перед пустым экраном компьютера и пялишься в него… И не всегда это заканчивается тем, что ты ставишь первую буковку. Выключаешь компьютер и идешь спать. А случается, что ты курнул, сел за стол и пишешь двадцать четыре часа подряд, и понеслось… Потом, правда, бывает, прочитаешь и подумаешь: «Вот ужас какой, лучше бы вообще не садился писать. А может быть и наоборот. Творчество…»

Я считаю, что расставание «Машины времени» с Подгородецким, о котором мы с тобой говорили, было предопределено изначально. И совсем не его дурным характером или сверхъестественными способностями. Просто когда он принес идею песни «Поворот», возникла неразрешимая коллизия. Как так? Основу пятисот песен «Машины» придумал Макаревич, а вот самая известная, самая раскрученная, ставшая визитной карточкой группы оказалась не его. И это являлось «покушением» на авторитет «гуру», а лидеры таких вещей не терпят…

Но вернемся к большим людям. Да, на Востоке они — символ духовности. В Китае на меня показывали пальцем, я думал — из-за рыжих волос, а выяснилось, что всех привлекал мой животик. Да что тебе рассказывать, ты сам ведь во Вьетнаме фурор произвел своими размерами. Но дело тут не только в том, что есть определенные религиозные постулаты. Люди в тех странах худые отнюдь не потому, что они правильно питаются. У них просто нет денег, чтобы каждый день наедаться вволю. Ну и представь себе: человек, который ест в день миску риса, вдруг видит тебя. Тебя, большого, даже огромного. Он понимает, что все это неспроста, что ты можешь, в отличие от простых людей, есть все, что захочешь. И это в его глазах автоматически переводит тебя в разряд небожителей. Тебе трудно ходить, но для большинства азиатов ты — воплощение лучшей жизни, которой они себе не могут позволить. Ты правильно говоришь, что нашим, русским, такой менталитет не свойствен. Толстых у нас недолюбливают. Если ты богат и толст, то тебе злобно завидуют, если ты толст и беден, то тебя жалеют.

Если влезть в широкую шкуру большого человека, то в ней не всегда уютно. И скажу тебе, полнота старит. Когда я был толстым, я всем говорил, что мне пятьдесят лет, и с удовольствием выслушивал комплименты типа «Как вы хорошо сохранились». Но мне-то было тридцать девять… Когда ты похудеешь, как это сделал я, то будешь выглядеть лет на десять-пятнадцать моложе. Ты сам со стороны на себя взглянуть не можешь, а вот люди, они видят и подмечают все: и позитивные изменения, и тем более негативные.

Полнота старит не только и не столько внешне, сколько внутренне. Ты таскаешь на себе десятки лишних килограммов и из-за этого вынужден во многом себе отказывать. Ты ограничен в движениях, быстрее устаешь, не можешь себе позволить того, что мог, будучи нормальным. Конечно, ты сейчас заведешь разговор о сексе — ну как с Трахтенбергом об этом не поговорить? Да, сейчас я могу себе позволить то, о чем в силу комплекции уже давно забыл. И хотя в жизни для меня это не самое главное, но человек-то всегда стремится к разнообразию, широте охвата, так сказать. А с огромным пузом отнюдь не все можно проделать, к чему есть стремление… Секс — один из десертов, которые мы вправе себе позволить, а понятие десерта подразумевает, что он должен быть разнообразным и вкусным.

«Живот вперед!» 107 кг. 2006 г.

Можно быть большим, но не бесформенным. В женщине для меня ее худоба и модельная стройность не являются основным критерием красоты. Главное, чтобы человек был хороший, как бы банально это ни звучало. Если она бесформенно толста, когда жировые складки ниспадают на трусы или скрывают интимные части тела, то это проблема. Но если дама, скажем, пятидесятого размера, однако в нормальной форме… Почему же нет? Да, и еще раз да!

Одна из главных вещей, связанных с большим весом — это вопрос комфортности. Если, скажем, арабскому шейху его вес не мешает, то, ради Аллаха, пусть себе таскает его. Тем более, что у подданных его габариты вызывают восхищение. А мне многих толстых людей жалко. Но сказать им об этом как-то неудобно. Я, как человек интеллигентный и культурный, такой жалости боюсь. Мы, еще раз скажу, все подсознательно боимся инвалидов. Ты, к примеру, не можешь помочь инвалиду, такому же, вроде, человеку, как и ты, наверняка умному и способному, но «с ограниченными возможностями». Ты ведь читал книгу Гонсалеса «Белое на черном»… А видел его по телевизору? Он пишет, держа ручку в зубах. Я не могу на него смотреть, мне неловко. И от этой неловкости многие люди способны вырабатывать бредовые идеи: а не собрать ли нам всех инвалидов и не свезти ли их на остров Валаам, скажем? Чтобы они не создавали нам плохого настроения, не мозолили бы нам глаза.

Если ты писатель, то я с удовольствием читаю то, что ты пишешь, и мне абсолютно все равно, как ты выглядишь. Но вот такого артиста на сцене я видеть не хотел бы, извини уж. Или, представь себе, собрались мы с тобой выпить, прямо сейчас, а водки нет. Мне должны звонить, потому я бы сказал: «Леша, а может, ты сходишь в магазин, метров пятьсот от дома, не больше?» Но, глядя на тебя, понимая, что тебе будет трудно пройти эти пятьсот метров и вернуться обратно, я говорю: «Знаешь, посиди, ответь на звонок, скажи, что я скоро буду, а я сбегаю в магазин». Мне неудобно перед тобой даже оттого, что я могу допустить мысль, будто ты, большой, пойдешь куда-то, и тебе будет некомфортно. Кстати, до холодильника ты мог бы дойти, там есть бутылочка виски…

Сейчас я нахожусь в такой форме, в какой помню себя лет пятнадцать назад. А потом я постепенно стал толстым. И, набрав вес за много лет, я сумел избавиться от него и получить ощущение легкости, энергичности и здоровья всего за шесть месяцев. Ну, избавился от десяти тысяч долларов. И что? Замечу в скобках, что за это время я заработал во много раз больше, чем заплатил. Так что в данном случае мой бизнес оказался весьма успешным и прибыльным…

Ты правильно говоришь о том, что большим людям нужно подстраивать жизнь под себя. Я называю это «превратить свои недостатки в свои достоинства». Знаешь, я начал выступать на сцене и, к печали своей, обнаружил, что я никакой там ни Рикки Мартин и даже не Энрике Иглесиас, не говоря уж о Хулио. Я толстый, к тому же у меня волосатая спина, волосатая грудь, даже руки и те волосатые. Тогда я надел жилетку на голое тело и сказал: «Да, я толстый, но у меня обильный волосяной покров. Вот ты, к примеру, можешь гордиться тем, что у тебя волосатые плечи? Нет! А я могу! У меня все волосатое, поэтому я уникален и я лучше! Что, у тебя мышцы накачанные? Мышцы можно накачать, а волосы — нет! К тому же, в отличие от культуристов, я читаю книги, хожу в театр, и вообще я — эталон мужчины XXI века! Я настоящий, а не сказочный персонаж. Я образованный, интеллигентный, порядочный, ну, конечно, я толстый, но я еще и обеспеченный к тому же. И что, какой-то стройный накачанный дебил лучше меня? Не смешите, не надо!» Такой монолог я мог бы произнести перед кем угодно, и практически все в нем было бы правдой. Я строил жизнь под себя, несмотря на некоторые физические изъяны. Не поверишь, но иногда после моего шоу ко мне подходили люди и спрашивали: «Роман, а вы что, подкладываете что-то под жилетку? Неужели у вас свой живот такой?»

После похудения у Королевой. Вес 73 кг. 2007 г.

Как-то в Самаре ко мне подвели моего поклонника, который пытался копировать меня. Совершенно не похожий на меня человек, который надевал рыжий парик, жилет, а под него — накладной живот. Я спрашиваю: «А живот-то зачем?! — «Ну, как же? Без живота никакого веса нет». Я думал о том, как бы побыстрее убрать живот, а человек поверил в то фуфло, которое я двигал, — типа толстым быть здорово. Какой же ты мужчина без живота? Дохлый педрила, разве что… Я об этом говорил, но только потому, что мне нужно было трансформировать действительность под себя, и я ее трансформировал! Люди поверили. А вот есть такая девочка, Нелли Уварова, так она страшна как смерть. Попытались из нее сделать красавицу — не получилось. И сколько мне ни рассказывай, что она красивая, я в это не поверю. Инна Чурикова, Барбра Стрейзанд, Лайза Минелли — по большому счету страшны, но это женщины моей мечты, это женщины, с которыми было бы не стыдно выйти куда угодно.

В университете у нас была девочка по кличке Попугай. Нос у нее был громаден, да еще имел специфическую форму. Но она была самой эффектной бабой на курсе. Она, приехавшая непонятно откуда, ходила в дорогущих шубах, которые ей дарили поклонники. Она сумела сначала себе, а потом всем объяснить, показать, что она прекрасна. Посмотри на мою собаку. Она ведь замечательная, ласковая, доброжелательная, многим нравится. А по сути, она уродлива: крысиный хвост, уши, как у тушканчика, спина какая-то сгорбленная, но при этом она уверена, что самая красивая. И мы тоже в этом уверены. Доказать себе и всем остальным, что ты лучший, сделать так, чтобы люди в это верили, избавиться от комплексов — вот эту задачу мне пришлось решать, и я ее решил.

А потом настало время измениться, подстроить себя под жизнь, но не нынешнюю, а будущую, более активную, более яркую, более разнообразную. Не верил, что получится, сомневался, но начал действовать, втянулся, и получилось!»

Напомню читателям, что мы беседовали с Романом Трахтенбергом в январе 2008 года, то есть через год после того, как он похудел у Маргариты Королевой. Общение наше становилось все более плотным, и в 2009 году мы с ним даже написали роман под рабочим названием «Семь сорок», который он видел супербестселлером. К сожалению, заканчивать эту книгу мне пришлось одному, и она стала последним литературным произведением с участием Романа.

Конечно, многих волнует вопрос: а не стало ли стремительное похудение причиной трагической и неожиданной смерти Трахтенберга? Ведь некоторые не очень информированные и уж точно не компетентные издания писали о страшных «диетах», о каких-то «таблетках», которые будто бы принимал Роман.

Все это очевидная глупость и попытка притащить, что называется «за уши» какую-нибудь скандальную версию. Процесс активного похудения под наблюдением Маргариты Королевой проходил в конце 2006 года. Напомню, что Королева — профессиональный врач, в ее клинике люди лечатся в полном смысле этого слова. И для нее главный принцип — не навредить организму пациента.

Как человек, в последние полгода жизни практически ежедневно общавшийся с Романом Трахтенбергом, могу заявить: никаких «таблеток для похудения» он не пил. Более того, он даже не знал о существовании подобных лекарств и добавок. Они просто не были ему необходимы. Он изменил систему своего питания, но, к сожалению, не смог изменить образ жизни.

Что привело моего друга и соавтора к печальному и неожиданному концу? Я приведу только факты, а уж вам, уважаемые читатели, делать выводы. Первое, что отнюдь не способствовало продлению жизни, — это абсолютное равнодушие Романа к спорту. Ни о каких занятиях физкультурой, тем более фитнесом или физическим совершенствованием, даже речи не шло. Да, он был достаточно хорошо развит от природы и отработал все номера своих шоу, доведя их до автоматизма. Но некоторые из них давались ему с трудом.

Одно из последних фото Трахтенберга. Ноябрь 2009 г.

Здоровье у человека, игнорирующего физические нагрузки в любом виде, как правило, не очень крепкое. Он, правда, может дожить до глубокой старости, если при этом соблюдает режим дня, труда и отдыха, правильно и вовремя питается, не злоупотребляет вредными привычками. Но все вышесказанное к Роману, к большому моему сожалению, не относилось. Ложиться спать в четыре утра, а вставать в десять — это, как минимум, лишать себя двух часов сна. Роман же делал это в течение многих лет. А просыпаясь, начинал работать. Я запомнил ежедневный рабочий график, которого он придерживался осенью 2009 года. Выглядел он так:

10.00 — Роман просыпается.

10.00–10.30 — утренний туалет и завтрак.

10.30–11.00 — просмотр новостей в Интернете, телефонные звонки.

11.00–12.30 — работа со мной над книгой либо другие литературные занятия.

12.30–13.00 — ланч и, параллельно, просмотр прессы.

13.00–14.00 — просмотр новинок, клипов, анонсов фильмов, книг и спектаклей.

14.00–14.30 — обед и параллельно просмотр новостей по ТВ.

14.30–16.00 — деловые встречи.

16.00–16.15 — полдник.

16.15 — отъезд на радио «Маяк».

17.00–20.00 — работа в прямом эфире.

20.15 — отъезд домой.

20.30–21.00 — ужин.

21.00–22.00 — занятия французским языком.

22.00–00.00 — просмотр одного из новых фильмов.

00.00–02.00 — чтение одной из книжных новинок.

02.00–03.00 — переписка в Интернете.

03.00-4.00 — личное время.

04.00 — отход ко сну.

Это примерный распорядок буднего дня, не включающий посещение выставок, концертов, театров. Не учитывающий собственной работы на корпоративах, в спектаклях, съемок в кино, на ТВ, общения с журналистами. Здесь не упоминаются и встречи с друзьями (они обычно проходили по пятницам), и множество других дел, на которые Роман ухитрялся находить время.

Эту фотографию я сделал на одной из последних общих «пятниц» у Ромы. Свой образ жизни он менять не собирался. Слева направо: писатель Михаил Елизаров, Роман, звукорежиссер, музыкант и радиоведущий Сережа Фисун. Осень 2009 г.

Конечно, интенсивность работы у него была бешеная. А если прибавить к этому, что он периодически употреблял тяжелый алкоголь (в ночь перед смертью — большую дозу виски почти без закуски), то становится понятно: организм его в один момент просто «сорвался».

И если бы люди, оказавшиеся с ним рядом и давшие ему таблетку, знали о его аллергии на анальгин, если бы сразу приехала кардиологическая реанимация, а не обычная «скорая»… Но история, как ни банально это звучит, не терпит сослагательного наклонения. Роман ушел от нас навсегда. Но оставил очень много: свои шутки и анекдоты, романы и фильмы, записи телевизионных и радиоэфиров. И еще — пример недюжинной воли и упорства в борьбе с собой и с собственным весом. В борьбе, которую он, несмотря ни на что, все же выиграл.