«Будешь иметь злое чадо…»

Именно так, зло и нелицеприятно, отписал в гневе патриарх Иерусалимский Марк великому князю Московскому Василию III: «Будешь иметь злое чадо, и царство твое наполнится ужасом и печалью!..»

Из уст благочестивого патриарха такое пророческое высказывание сулило Василию III неисчислимые беды. Но московский упрямец не одумался. Он ослушался великого патриарха. И в чем?! В устройстве христианско-смиренной и благонамеренной личной жизни – событие по тем временам невероятнейшее. Казалось, такого никогда не могло бы произойти. Но случилось: великий князь Московский и всея земли Русской подал патриарху Иерусалимскому прошение на развенчание брака – развод с некогда любимой и законной супругой Соломонией. Ничуть не смущаясь, Василий заявил, что желает сочетаться новым и опять же законным браком с юной красавицей Еленой Глинской. И это при том, что в великокняжеском роду Рюриковичей отродясь не бывало никаких разводов!

Вот тогда-то патриарх Марк и отписал в Московию гневное письмо, в котором предрек, что младенец, рожденный после такого злого деяния, и сам станет вместилищем злобы и «опустошит царство своя, ака тать нощная, аспид полунощныя и василиск диавольския». Ах, если бы патриарх ошибся! Но пророчества, как на грех, сбываются…

И ведь ничто не предвещало богопротивного события! Великий русский князь Василий III Иоаннович венчался с Соломонией Сабуровой 4 сентября 1505 года по большой и страстной любви. Девица-красавица была выбрана на царских смотринах, куда свезли со всей страны, по одним сведениям, 500 невест, а по другим – и вовсе полторы тысячи. Но из всех Василий выбрал Соломонию Юрьевну Сверчкову-Сабурову. Супруги прожили вместе ровно 20 лет. Однако в 1525 году Василий объявил: раз жена бесплодна, следует развенчаться (то есть развестись) и вступить в новый брак, тем более что новая невеста уже присмотрена – юная красавица Елена Глинская. Подобная царская воля вызвала шок в дворцовом окружении. Самые влиятельные люди выступили против развода, ведь подобного никогда не случалось в царском доме. Венчание являлось таинством Бога, и не в силах человека было его нарушить. Но Василий шел напролом. Выступившего против расторжения брака митрополита Варлаама он лишил сана и отправил в ссылку, так же как и виднейшего деятеля русской культуры – Максима Грека. Не найдя сторонников в своем Отечестве, Василий обратился к вселенским патриархам. Думал, найдет сговорчивого. Но получил от патриарха Иерусалимского Марка только гневное послание да еще и с ужасным предсказанием «злого чада», «которые опустошит царство своя». Нет чтобы прислушаться к пророчеству! А все гордыня да «сатанинская похоть на старости годов», как посмел сказать вольнолюбивый Максим Грек. Словом, весь мир «восстал и был против». Но Василий III настоял на своем. Подкупами да и нажимом он сумел уломать своего «карманного» московского патриарха Даниила, и тот дал согласие провести церемонию.

25 ноября 1525 года Василия и Соломонию развенчали. Брошенную жену насильно постригли в монахини в Богородице-Рождественском монастыре Москвы. Современники отмечали, что Соломония сопротивлялась до последнего: «царапалась и не хотела идти добром». Тогда один из бояр-надзирателей ударил ее со словами: «Как ты смеешь противиться воле государя?» И Соломония, сверкнув очами, ответила: «Бог отомстит моему гонителю!»

А по Москве поползли страшные слухи, что свершилось не просто развенчание земное, но безбожный обман. Ибо Василий утверждал, что ему необходимо развестись потому, что Соломония не может дать ему наследника. Но это была ложь! Как раз когда ее постригали в монахини, великая княгиня ждала ребенка. И обманщик Василий об этом отлично знал. И это – не легенды и домыслы, а реальный факт. Нашлись исторические свидетельства двух почтенных женщин – жен казнохранителя Георгия (Юрия) Дмитриевича Малого и постельничего Якова Ивановича Мансурова (Якова Мазура). Они свидетельствовали перед иконами, что Соломония беременна, но их за это сослали со двора, а мужчин еще и побили батогами.

Ну а Соломонию от греха подальше сослали в Суздальско-Покровский монастырь, где она и родила сына Георгия. И это опять-таки доподлинно известно, ибо за ребенком Василий отправил своих доверенных – советника Федора Михайловича Ракова, которого звали Третьяком Раком (то есть третьим в своем роду), и дворянина Георгия Никитича Путятина, коего кликали при дворе просто Потатой. Они-то и должны были отнять сына у матери и привезти отцу. Да только разуверившаяся в муже-предателе Соломония не поверила в то, что Василий оставит в живых ее дитя. Мудрая государыня объявила всему миру, что ребенок ее, простудившись, умер и его погребли в стенах Суздальско-Покровского монастыря. Нашлись даже свидетели, видевшие, как бедного крошку одели в роскошную распашонку с жемчугами и похоронили в крошечном гробике.

С такой вестью «дознавальщики Рак и Потата» и вернулись в Москву. Василий удовлетворился известием, что было весьма странно, хотя бы потому, что его возлюбленная Елена еще больше четырех лет никак не могла подарить мужу наследника. Зато уж когда родила – оправдала пророчество патриарха Марка. Да, благочестивый патриарх не ошибся: от брака Василия III и Елены Глинской на Руси родился мучитель – Иван Грозный.

Впрочем, история на этом не закончилась. Прошли века, и в 1934 году при реконструкции Суздальско-Покровского монастыря рабочие наткнулись на старинный полуистлевший крошечный гробик. Срочно вызвали историков, предположивших, что это останки несчастного сына Соломонии. Но вскрытый гробик произвел истинную сенсацию: никакого младенца там не было! Там лежала тряпичная кукла в распашонке, расшитой жемчугом (!). Находку передали в Суздальский музей, где она находится и сейчас. Но историю Соломонии пришлось пересмотреть заново. Выходило, что ее ребенок не умирал. Просто хитрая и храбрая мать спрятала его от ока Василия, передав верным людям и вместо младенца захоронив тряпочное «чучелко».

Впрочем, как считают современные историки, Василий III знал, что у него родился сын. На это косвенно указывает тот факт, что осенью 1526 года он отписал по дарственной старице Софье, бывшей Соломонии, богатую вотчину в Суздале: «село Вышеславское с деревнями». А в Воскресенской летописи значится: «Того же лета поставил Князь Великий… церковь камену у Фроловских ворот Кремля Святого мученика Георгия». И опять получается, что Василий знал о рождении своего первенца Георгия. Но еще выходит, он понимал, что сын может погибнуть в престолонаследных интригах, и был не против того выхода, что нашла Соломония.

Однако было одно но – царь Иван Грозный, придя к власти, затребовал все бумаги по рождению своего старшего брата. Получив их, он все уничтожил. На листах «Описи царского архива» осталась помета: «Взял Государь к себе». Но больше никто этих бумаг не видел.

А вот в памяти Ивана Васильевича они остались. И всю жизнь он боялся, что когда-нибудь явится истинный наследник престола – первенец Василия III – и потребует вернуть себе власть, законную по первородству. И это была еще одна капля, которая отравляла грозному царю жизнь и толкала на звериные поступки, тем более что о выросшем младенце Георгии в те времена шепталась вся страна. Верил народ, что вырастили его верные царице Соломонии люди. И всем, кто противостоял царю-опричнику, народ охотно приписывал «первородство Васильевича» – от лихого разбойника Кудеяра до князя Андрея Курбского. Так что Ивану Грозному было от чего постоянно поминать папеньку недобрым словом.