Мудростью и красотой выделяясь,

Роду людскому он пользу несет

на все времена!

Во времена Античности оракулами именовали те места, где оглашались различного рода предсказания, равно как и сам источник предсказаний, связанный обычно с тем или иным божеством. Самым же знаменитым считался оракул, находившийся в святилище Аполлона в древнегреческих Дельфах — на склоне известной горы Парнас, на вершине которой, как считалось, обитал сам этот бог со своими Музами.

Впрочем, по преданию, храмовый комплекс свыше 3000 лет назад основал сам Аполлон. Именно здесь в юности он совершил подвиг — убил огромного волшебного змея Пифона, безжалостно истреблявшего окрестное население. В погоне за чудовищем юный бог и наткнулся на огромные подземные пещеры (собственно название этих мест и возникло от древнегреческого слова «дельфос», означавшего «пещеры»). С одной стороны от них Аполлон обнаружил целебный Кастальский источник, с другой — выходившие из расщелины пары, которые могли зачаровать любого. По легенде, один из местных жителей, надышавшись этими парами, сначала впал в кому, а потом, очнувшись, обрел способность рассказывать своим соседям о том, что случится с ними в жизни.

Так что Аполлон принял совершенно верное решение — не только возвести рядом с пещерами и источником храм, но и обучить храмовых служителей толковать будущее. Ведь, напомним, этот бог искусств считался также еще и богом прорицательства.

Аполлон, уже имевший своих спутниц-учениц муз, совершенно справедливо решил, что для пророчеств лучше, чем мужчины, подойдут женщины, с их более тонкой нервной организацией и образным мышлением. Будущие пророчицы воспитывались в его храме и должны были быть девственницами. И хотя изрекала предсказания обычно уже зрелая женщина, но одеваться она должна была в девичьи одежды. Считалось, что тем самым подчеркивались одновременно и мудрость, и чистота жрицы.

Предсказание всегда начиналось с ритуала. Жрица-вещательница на заре окуналась в Кастальский источник. Затем возвращалась в сокровенную часть храма и садилась на золоченый треножник, находившийся у расщелины. Потом она выпивала воду из родника Кассотис, жевала листья священного лавра и вдыхала заветные пары. Все это приводило к тому, что пророчица впадала в транс, доходивший до экстаза. Вот тогда-то к ней и приходили видения будущего. Правда, откровения вещательницы часто носили символический, а то и вообще смутно улавливаемый смысл. Иногда они звучали как неразборчивый шепот и даже напоминали шипение змеи. Немудрено, что по аналогии с Пифоном жрицу-предсказательницу прозвали пифией.

Очередь в храм для предсказания пифии была чрезвычайно велика. Быстро возник и «обслуживающий персонал». Обычно это были жрецы-мужчины. Они выносили на церковный двор особые кости, по метанию которых и устанавливался счастливчик, который может претендовать на право задать вопрос пифии. Через неделю те, кого определил жребий, возвращались в храм, надев лавровый венок и повязав на голову особую повязку. Они молились в общедоступных местах храма и приносили жертву богам. Жрецы придирчиво рассматривали принесенные дары и по особым знакам (например, по внутренностям жертвенных животных) назначали наилучший день для прорицания.

И вот этот день наступал. Пифия в длинном белом одеянии в золотом головном уборе усаживалась на золоченый треножник и пророчествовала. Затем жрецы-помощники облекали пророчества в угодную богам стихотворную форму. И если смысл сказанного оказывался недостаточно ясен, по-своему трактовали предсказания.

Уже к VI веку до нашей эры слава Дельфийского оракула стала столь велика, что понадобилась уже не одна, а две пифии, а потом и три. Предсказания совершались уже не в строго отведенные для этого дни, а чуть ли не ежедневно. Жаждавших было так много, что никто уже не обижался на неясность и двусмысленность пророчеств, которые можно было понимать по-разному. Люди уже не встречались с пифией лично. Они задавали свой вопрос особым жрецам, которые и пересказывали им ответы пророчицы, причем зачастую уже не высоким гекзаметром, а в обычной прозаической форме. Но удивительно, о чем бы ни вещала пифия, в конце концов она оказывалась права.

Имя этого лидийского царя уже стало синонимом богатства. Но, как известно, богатые тоже плачут. Единственный сын Креза оказался немым от рождения. Каких только лекарей не звал к ребенку отец, каких только денег не платил! Мальчик молчал…

В отчаянии Крез отправил к Дельфийскому оракулу послов с богатейшими дарами. Ответ пифии казался странным:

Многих народов властитель, о Крез неразумный!

К горю ты своему пожелал голос сына услышать.

Лучше бы сын твой немым навеки остался.

Горьким станет тот день, когда уста он откроет!

Крез пришел в недоумение. Конечно, он слышал, что предсказания пифии частенько оказываются невнятными. Но тут же, казалось, все понятно — предсказание говорило о том, что мальчику лучше оставаться немым. Но скажите, какой отец смирится с этим?!

Однако жизнь шла своим чередом. У Креза были и иные заботы. А тут еще началась война с персами, в ходе которой он потерпел жестокое поражение от персидского царя Кира. Тот, как известно, был безжалостным человеком и разрешил своим воинам, грабившим столицу Лидии город Сарды, убивать любого встречного, кроме самого Креза. Но не все же персы знали лидийского царя в лицо! Один из них кинулся на поверженного правителя и уже занес над ним меч, но в это время на руке его повис мальчишка.

— Человек, не убивай Креза! — в отчаянии закричал он.

Это и были первые слова сына лидийского царя, обретшего от страха способность говорить. Но пифия оказалась права: в тот день Крез потерял не только свою страну, но и собственную свободу.

Древние греки стремились обратиться к Дельфийскому оракулу не только для того, чтобы узнать судьбу, но и перед началом любого важного дела. Ни одно путешествие или серьезное торговое предприятие не обходилось без предсказаний. Как-то раз торговец с острова Самос, почтенный Мнесарх, решил узнать, как пройдет его дальнее плавание по делам в Финикию. В Дельфы Мнесарх приехал с юной женой Парфенией, но никто еще и не подозревал, что она уже ждет ребенка.

На вопрос о плавании Мнесарха пифия ответила коротко:

— Будет удачно!

Зато дальше она разразилась бурными вещаниями:

— Сына супруга родит!

Среди всех, когда-либо живших,

Мудростью и красотой выделяясь,

Роду людскому он пользу несет на все времена!

Мнесарх пришел в восторг от такого пророчества. В честь него он даже дал любимой жене новое имя — Пифаида. А родившегося сына назвал, опять же в честь пифии, Пифагором. И мудрость выросшего ребенка действительно принесла пользу роду человеческому на все времена. Не будь его, кто знает, как сложилось бы развитие математики и философии.

Юный Александр Македонский прибыл в Дельфы в то редкое время, когда пророчества не совершались. В такие дни, которые назывались у греков «злосчастными», пифиям запрещалось пророчествовать: считалось, что в это время люди теряют связь с божественным. Но Александр не желал ждать.

Он отправил к вещательнице жреца, чтобы тот уговорил ее выйти к посетителю. Но пифия, опасаясь нарушить традиционный запрет, отказалась явиться. Разгневанный Александр сам ринулся в храм, нашел пифию и потащил ее в сокровенные покои к треножнику.

Пифия попыталась отбиться, но не смогла. И тогда с досадой она воскликнула:

— Да ты непобедим, мальчик!

Александр выпустил ее и засмеялся:

— Отличное пророчество! Других мне и не надо!

И он ушел из храма вполне довольный.

И надо сказать, что потом он частенько приходил к пифии, но уже всегда вел себя вполне почтительно. Да и почему бы нет? Он ведь уже стал непобедимым и великим.

Собственно говоря, все древнегреческие правители запрашивали Дельфийского оракула о любом важном шаге — начале войны или основании колонии. Временами, правда, интерес к пророчествам угасал, но потом непременно потребность в них возрастала. И только в 390 году нашей эры после многочисленных разрушений и разграблений Дельфийский оракул был закрыт. Впрочем, безжалостное время не смогло уничтожить древние Дельфы. И современные туристы могут увидеть детали храма Аполлона, дожившие до наших дней. Ну а местные жители утверждают, что если встать лицом на восток ровно в шесть часов вечера, отрешиться от всех дневных забот и постараться прислушаться к своему внутреннему миру, то тень пифии нашепчет человеку ответ на его вопрос.

Опасайтесь красоты —

Красота губительна!

Сивилла в трансе выкрикнула эти слова, и руки ее, вскинутые, словно крылья, безвольно опали, будто предсказание лишило пророчицу последних сил. Юные помощницы усадили сивиллу на треногий табурет, но она вскочила и вновь закричала, закатив глаза в трагическом экстазе:

— Атрид Менелай не должен брать в жены Елену из Спарты! Вижу войны и распри на греческой земле!

Жрицы храма Аполлона бросились унимать разбушевавшуюся пророчицу. На лицо ей накинули белый плат. Большие белые занавеси, отделявшие внутреннее помещение храма от внешнего, опустились. Греческие вожди во главе с Атридом Агамемноном, пришедшие в храм, чтобы выслушать предсказание сивиллы, возбужденно закричали, заспорили, но откинуть занавесь и войти в священное пространство храма не посмели. Пошумели и разошлись. На другой день устроили совет вождей. Опять долго кричали и спорили: стоит ли молодому царевичу Менелаю, младшему брату Агамемнона, брать в жены Елену Спартанскую. В итоге братья Атриды перекричали всех. Юная красавица стала женой Менелая, который получил от ее отца Тиндарея трон Спарты. О пророчестве сивиллы никто и не вспоминал.

А зря. Всего через несколько лет красавица Елена убежала от мужа с любовником — прекрасным Парисом. Их приняла родина Париса — Троя. А потом началась Троянская война.

Об этом предсказании упоминал в своих речах древнегреческий оратор Исократ. А известный античный философ и историк Павсаний рассказывал уже о троянской сивилле, которая предсказала, что спартанка Елена принесет гибель Трое. Вообще же многие историки Древнего мира вспоминают о разных пророчествах греческих прорицательниц — сивилл, нередко называя их на римский лад — сибиллами. Само же слово «сивилла» произошло от имени первой предсказательницы, которая упоминается в античных мифах, — дочери царя Дардана и его супруги Несо. Правда, мифы гласят также, что настоящим отцом девушки был не земной царь Дардан, а сам бог Зевс, отчего и появилось второе имя Сивиллы — Зевса.

Все дети верховного бога, как известно, обладали способностью к предсказаниям, но в большей мере этим даром обладал сын Зевса Аполлон, бог света, молодости и искусств. Считается, что сам Аполлон обучил служительниц посвященного ему храма в Дельфах — пифий — предсказывать будущее. Но, видно, одного Дельфийского оракула на всю Грецию оказалось недостаточно, поэтому пришлось Аполлону поделиться этим даром и с другими женщинами, которых и стали называть по имени первой греческой прорицательницы — сивиллами.

В одном из старейших мифов об Аполлоне упоминается первая древнегреческая сивилла — Герофила. Позже появились и другие прорицательницы, которых называли просто по местам их обитания — городам и местностям: эритрейская, фригийская, тибуртинская, колофонская, самосская, римская, персидская, халдейская, египетская, палестинская и др.

Но, пожалуй, самой известной была кумская (куманская) сивилла. Город Кумы, расположенный на территории нынешней Италии, в древности являлся греческой колонией. Не удивительно поэтому, что, по преданию, самая первая сивилла из храма Аполлона в Кумах получила дар прорицания напрямую от самого этого бога. Научив девушку предсказывать будущее, Аполлон поинтересовался: что дать ей в награду за этот нелегкий труд.

Девушка ответила:

— Дай мне долголетие! Я должна многому научиться.

И Аполлон сделал свою ученицу практически бессмертной. Но она, увы, старилась, ведь вместе с долголетием не догадалась попросить вечную молодость. И вот через несколько столетий бедняжка превратилась в кошмарную старуху, еле передвигавшую ноги. Пришлось снова просить учителя о милости — переправить ее в царство Аида, бога мертвых. Аполлон сжалился, но в царство Аида верную ученицу не отпустил, а забрал к себе на Парнас и напоил священной амброзией. Старуха снова превратилась в девушку, правда, прежнюю красоту так и не обрела. Говорят, что с тех пор и невзлюбили сивиллы красивых юных дев и стали предрекать: от красоты все напасти.

Античный мир знал, что дар предсказания сивиллы получали от богов, и потому их повсюду уважали. Простой люд, правда, немного опасался прорицательниц, но и он частенько обращался к ним, принося их храмам солидные подарки. Сивиллой могла стать только юная невинная девушка, которая потом должна была провести всю жизнь в храме. Выйти замуж она не могла. Ну а если все-таки уступала чувству плотской любви, то теряла статус сивиллы и изгонялась из храма: считалось, что при потере девственности она лишается небесной связи с богами.

Предсказаниям сивилл верили. Историки цитировали их пророчества. Например, сам великий Пифагор рассказывал о том, как одна из предсказательниц предрекла эпидемию продолжительностью ровно в 51 день. И действительно, на 52-й день эпидемия резко пошла на спад. Плутарх же писал о том, что сивилла предупреждала о предстоящем извержении Везувия и тем самым спасла многих людей, поверивших ее предсказанию.

Даже древнеримские правители чтили сивилл и помогали из казны храмам, в стенах которых обитали пророчицы. Но не всегда власть и сивиллы понимали друг друга. История рассказывает о трагическом эпизоде, случившемся в начале VI века до нашей эры. Тогда к царю Тарквинию Гордому явилась самая знаменитая из кумских сивилл по имени Демофила и предложила купить у нее девять рукописных книг, в которых сивиллы записали свои важнейшие пророчества о будущей жизни. Правда, за этот свод мудрости Демофила запросила огромные деньги. И Тарквиний отказался — слишком большая цена. Тогда Демофила бросила три книги в огонь.

— Треть мудрости погибла! — произнесла она. — Но цена за оставшуюся часть — та же!

Тарквиний скривился:

— Я не стану платить за шесть книг, как за девять!

Демофила же хладнокровно бросила в огонь еще три книги:

— Тогда придется заплатить за три книги, как за девять!

И тут двери открылись, в ноги царю бросились его советники:

— Купи хотя бы последние книги, повелитель!

Тарквиний внял мольбам советников и купил три оставшиеся книги. Первая состояла из пророчеств самой кумской сивиллы, вторая — из предсказаний самой известной из тибуртинских сивилл Альбунеи, третья — из мудрых изречений разных сивилл, которые были записаны римскими братьями Марциями. Эти три книги Тарквиний передал в римский храм Аполлона, потом они попали в храм Юпитера Капитолийского. Жрецы храмов относились к свиткам трепетно и почтительно, вынимали лишь в случае крайней необходимости, когда нужно было сверить с ними судьбы государства. Даже во времена Империи к ним тайно обращались за советами.

Увы, в IV веке нашей эры правители задумали сжечь странные книги. И даже устроили в храме Юпитера пожар, в пламени которого рукописи и сгорели. Но хранители книг не смирились с потерей. Они сумели по памяти воспроизвести и записать несколько сотен изречений древней мудрости. Впоследствии из них были составлены еще несколько свитков, которыми тайком пользовались вплоть до V века нашей эры. Но в VI веке свитки сгорели окончательно — опять же в храмовом пожарище.

Правда, народная молва не смирилась с потерей мудрых рукописей. Чуть не каждый век то тут, то там всплывали упоминания о том, что некоторые страницы сивилловых книг все же сохранились. Находились люди, которые клялись, что видели их и даже держали в руках. Один из таких людей обнаружился в России.

В XV веке при дворе Василия III обитал его любимый астролог и ясновидец Василий Немчин. Судя по фамилии, был он явно иностранец, но откуда — никто не знал. Сей Немчин обладал запретными талантами: умел не только исцелять хвори, но и изгонять бесов из больного человека, отводил дурной глаз и мог даже наказать обидчиков — наслать на них неисчислимые несчастья.

Царю же он сообщил по великому секрету, что явился к его двору потому, что прочел в неких потаенных списках, что земля Русская — священная земля, где вершится сама история. Списки эти Немчин увидел у «ведьмаков полесья», у которых обучался колдовскому искусству. Те утверждали, что списки сделаны со старинной рукописи, в которой содержались те пророчества древних сивилл, что удалось запомнить. И пророчества эти повествовали о важнейших событиях в дальнейшей истории человечества и России вплоть до того года, который по современному летоисчислению мы назвали бы 2012-м.

— Почему не далее? — поинтересовался Василий.

— Потому, государь, что до этих времен вся история твоей страны будет развиваться по нелегкому и даже кровавому пути. А вот с названного в книгах года ее жизнь пойдет только ввысь — к счастью и процветанию народов. Страна твоя станет главной опорой мира, потому что именно в ней находятся священные города. Каждый из таких городов, как говорили сивиллы, должен быть окружен соснами, из которых делают корабли, в городе должны быть могилы великих амазонок, он также должен обладать священным камнем-омфалом. И если эти три условия будут соблюдены, то ровно за 4 года до названного срока во всех этих священных городах начнется процветание и счастье.

Итак, есть ли правда в том, что сказал Немчин, основываясь на сивилловых книгах? Действительно, судьба России шла по тяжелому пути. Но к началу второго тысячелетия кровавое колесо различных революционных времен, кажется, и вправду заканчивает свое верчение. Хорошо, если так, — хватит нам революций, перестроек и переделов! Сивилловы книги указали дату благоденствия — 2012 год. Но посулили, что еще за 4 года до названного срока (то есть в 2008 году) начнется процветание в священных городах.

Отлично! Только что это за города такие? Да практически — каждый. Судите сами — в этих городах должны быть три вещи: леса, пригодные для того, чтобы делать лодки и корабли, могилы амазонок, то есть бесстрашных женщин, и священный камень-омфал. Так вот, леса в России — практически вокруг каждого города. Амазонок в наших краях — множество. Одна Великая Отечественная война выявила миллионы бесстрашных защитниц Родины. Ну а что такое омфал? Это легендарный «пуп земли». По преданию, этот камень упал на землю с небесных высот. Самый известный омфал находится в храме Аполлона в Дельфах в знаменитом оракуле. Но разве Гром-камень, на котором стоит легендарный Медный всадник в Петербурге, — не явный омфал? Ну а в центре Москвы, в нескольких метрах от Красной площади, вообще есть особый знак «центра земли».

Есть и другие города — не столицы, но тоже не менее священные. Например, Елабуга, вокруг которой — корабельные рощи, изображенные еще великим Шишкиным. В городе похоронена знаменитая гусар-девица Надежда Дурова — чем не истинная амазонка? Ну а камень? Да само название города происходит от камня «Алабуга» (т. е. черный бык), который был столь громаден, что перегораживал устье реки Камы.

Обратите внимание и на ваш родной город, дорогие читатели. Может, он тоже — священный? Тогда, согласно книгам сивилл, и у вас вскоре начнется счастье и процветание.

Эта гора разделяет два мира — немецкий и франкский. Но пока здесь стоит монастырь, Эльзас будет защищен, что бы ни случилось, и ничья вражеская нога не ступит за монастырские стены.

Сегодня это пророчество знают все паломники и туристы, приезжающие в старинный монастырь Мон-Сен-Одиль, самый посещаемый в Эльзасе. Обитель расположена в 40 км от Страсбурга, на крутой горе, взмывающей прямо в синее небо. Люди едут сюда со всего мира, потому что уже 13 веков знают, что прямо из монастырской горы чудесным образом истекает источник, исцеляющий многие болезни. В часовне Слез можно попросить о помощи, а в часовне Ангела — об исполнении желания, и все исполнится, потому что в монастыре до сих пор живет дух его основательницы, провидицы и подвижницы Одили Эльзасской, поведавшей людям свои пророчества.

Эта история изначально похожа то ли на сказку, то ли на чудо. По преданию, шел 670 год. В роскошном замке Альтитон герцогиня эльзасская, Бересвинда, после долгих лет ожиданий наконец-то подарила мужу первенца — прелестную дочурку. Однако ее муж, Альтарик Этикон, вспыльчивый и грубый герцог, только разгневался — ведь ему нужен был наследник. А после осмотра повитухи выяснилось и худшее: девочка слепа от рождения. В ярости герцог набросился на жену:

— Уродец в семье — позор! Пусть, пока никто еще не прознал об этом, девчонку отнесут в Черный лес и бросят на съедение волкам. А ты, как верная супруга, говори всем, что она умерла!

Воля герцога — закон. Верная служанка положила девочку в корзину и тайком вынесла из замка. Но воля герцогини — тоже закон, тем более воля матери. И потому служанка отнесла девочку не в Черный лес, а в далекий монастырь Жен-Мироносиц.

Никто за стенами монастыря не знал о слепой воспитаннице. Но однажды жен-мироносиц посетил епископ Бургундский. Такое событие следовало отметить чем-то особенным, и пастырь, узнав о таинственной сиротке, пожелал окрестить ее лично. Приготовили купель, и епископ, зачерпнув воды, вылил ее на голову ребенка. Но каково же было удивление всех присутствующих, когда девочка вдруг вздохнула и воззрилась на епископа прекрасными глазами цвета аметиста.

— Чудо! — ахнули монахини. — Она прозрела!

— Чудо! — прошептал епископ. — Я нареку девочку Одиль, что на языке наших предков означает Дочь Света!

Время шло. В тишине и уединении монастыря Одиль превратилась в прелестную девушку. Она ничего не знала о своем происхождении, но однажды ее верная служанка заболела и на смертном одре рассказала правду воспитаннице. Одиль пришла в замешательство. Конечно, отец не любил ее, когда она была слепа. Возможно, теперь он примет исцеленную дочь, тем более что у него есть достойный наследник — сын Гуго, которого за великодушный нрав любят все эльзасцы.

Поразмыслив, Одиль написала брату. Добрый Гуго выслал за ней карету. И вот на роскошной шестерке лошадей нарядно одетая девушка подъехала к замку Альтитон. Герцог увидел карету из окна и удивился:

— Кто это едет с такой торжественностью?

— Это моя сестра, спасшаяся чудом Божьим! — взволнованно ответил Гуго. — Я позвал ее, отец!

Альтарик накинулся на сына:

— Как ты посмел? Или ты возомнил себя хозяином?!

И жестокосердный тиран со всего размаха ударил сына тяжелым железным жезлом. В этот миг двери зала распахнулись, и появившаяся на пороге Одиль увидела, как ее брат падает на пол с размозженной головой. Девушка вскрикнула и кинулась вон из замка.

Слуги поймали Одиль и привели к отцу. Разъяренный герцог заявил:

— Раз у меня теперь нет сына, тебе придется выйти замуж за моего приятеля, немецкого герцога, которому я передам и власть в Эльзасе!

Одиль пришла в ужас. Она слышала о разврате, пьянстве и жестокости немца. И вот ночью, переодевшись нищенкой, девушка бежала из дома. Переплыла на рыбачьей лодке Рейн, пересекла Черный лес, тот самый, где когда-то ее, новорожденную, должны были сожрать волки. К вечеру вышла к скалам и, упав без сил, услышала стук копыт и звон оружия. Погоня!

В отчаянии девушка воздела руки к небу и зашептала молитвы. И Небеса услышали ее: скала расступилась, впустив беглянку, и вновь сомкнулась. Одиль слышала, как кричал разъяренный немецкий герцог, как начал ругаться и проклинать ее отец. Девушка ахнула и взмахнула руками, словно раздвигая скалу. И, повинуясь ей, твердь раскрылась.

Преследователи кинулись в проход, но, пораженные, застыли на месте. Дочь Альтарика стояла в лучах волшебного света, казалось, свет исходил от нее самой.

— Я под защитой Бога! — трепеща, объявила она.

Отряд немецкого герцога в ужасе кинулся врассыпную, и сам он погнал коня, не разбирая дороги. Альтарик же вскрикнул, закрыв лицо руками: волшебный луч ослепил его навсегда.

Доставленный домой слугами, герцог Эльзаса больше недели простоял в часовне замка, вымаливая у Бога прощение за грехи. Но зрение не вернулось. Тогда, собрав домочадцев, Альтарик объявил, что теперь он — смиренный слуга своей дочери:

— Раз Бог на ее стороне, я вверяю ей замок Альтитон, а сам удаляюсь в Оберне.

Все ждали, что красавица Одиль, терпевшая нищету и строгость монастыря, заживет теперь на широкую ногу. Но Одиль основала в Альтитоне бенедиктинский монастырь, став его настоятельницей. Теперь замок на скале, где царила жестокость, обрел иную душу. Одиль даже переименовала его в Хоэнбург — Высокую Твердыню. Все свои средства она тратила на устройство монастыря и помощь нуждающимся. Сама ела только простой хлеб, ходила в незатейливых одеждах из белой шерсти, зато любой нищий и больной мог найти приют в кельях ее монастыря и в стенах открытой ею больницы. Она сама ухаживала за больными, собирала травы на склонах гор, даже обходила скалы в непогоду, следя за тем, чтобы не случилось несчастья.

Однажды буря застигла Одиль в таком обходе. Недалеко от вершины горы она увидела израненного каменным обвалом путника, стонавшего: «Воды!» И тогда Одиль, выхватив посох, ударила им по краю скалы. И прямо из камней забил чистейший источник. Но это было только началом чуда: выпивший воду путник исцелился и смог спуститься вместе со спасительницей к стенам монастыря. С тех пор гору и стали называть в честь Одиль, а к целебному источнику потянулись люди.

Вскоре Одиль начала предчувствовать, что произойдет в стенах монастыря и у крестьян из близлежащих деревень. Однажды на торговой дороге, проходящий вдоль Рейна, объявился разбойник, грабивший и убивавший путников с особой жестокостью. Его долго не могли поймать. И крестьяне обратились за помощью к матери-настоятельнице. Та, как всегда, помолившись в часовне Слез, объявила:

— Соберите мужчин и идите на старую мельницу в излучине реки. Там вы найдете злодея и схватите его спящим!

Так и вышло.

Другое дошедшее до нас пророчество касалось уже не местных, а государственных событий. В 700 году на монастырь напали солдаты, пришедшие с немецкой земли. Сорвав с петель крепкие дубовые ворота, они ворвались в монастырский двор и увидели страшный огненный столб. Монастырь горел, и солдатам показалось, что пламя вот-вот перекинется на них самих. Захватчики с криком кинулись вон. А из часовни Слез неспешно вышла святая Одиль и возвела руки к небу. Огонь тут же пропал. Впрочем, сестры-бенедиктинки могли бы поклясться, что его вообще не было. Просто Дочь Света сотворила огненный морок, чтобы выгнать захватчиков.

— Скоро наша земля обретет силу, и ей никто не будет страшен! — проговорила Одиль. — Родится король, который станет ходить в простом платье, зато наденет на голову императорскую корону.

Так и вышло. Через несколько десятилетий, в 742 году, родился король Карл Великий. Он действительно предпочитал носить простое платье, ненавидя роскошь, зато стал императором Священной Римской империи.

Авторитет Одиль возрастал с каждым днем. Местные правители уже ездили к ней в монастырь советоваться о делах края. И советы ее всегда были верны. Поэтому все поддержали настоятельницу, когда она посоветовала властям и духовенству эльзасского города Эшо принять у себя мощи святых юных мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии. Мощи эти находились в Риме, но Святой Город, наполненный множеством святых сокровищ, не уделял им должного внимания. Так что именно Одиль последующие поколения обязаны сохранением этих реликвий и установлением всенародного дня их памяти.

В 710 году умер герцог Альтарик Эльзасский. С тех пор Одиль годами молилась за грешника в специально воздвигнутой для этого часовне. И вот как-то на рассвете весенним утром 720 года она увидела прекрасный свет, исходивший из угла, и громкий голос сказал:

— Не мучь себя больше из-за отца, Одиль! Бог услышал тебя, и ангелы освободили душу Альтарика.

Настоятельница ахнула и упала без чувств. Утром сестры нашли ее на полу. Дальнейшее описано в хрониках так:

«Придя в себя, Одиль прошептала: „Ангел исполнил мое желание, я так счастлива!“ И, преображенная, она отошла в мир Иной. А на вершине ее горы распространился дивный аромат, более нежный, чем запах лилий и роз. Часовню же назвали „Часовней ангела, который исполняет самые искренние желания“.»

Канонизированная церковью, святая Одиль стала небесной покровительницей родного края. Эльзасцы благоговейно вспоминают о самом главном пророчестве Одиль:

«Эта гора разделяет два мира — немецкий и франкский. Но пока здесь стоит монастырь, Эльзас будет защищен, что бы ни случилось, и ничья вражеская нога не ступит за монастырские стены».

Что ж, Одиль снова оказалась права: на протяжении 13 веков войны обходили монастырь стороной, да и сам Эльзас всегда сохранял свою самобытность. Даже во время Второй мировой войны Мон-Сен-Одиль чудом уцелел на своей скале.

Сохранилось и еще одно пророчество:

«Первое людское тысячелетие от Рождества Христова будет нелегким, ибо будет тысячелетием чувств. А чувства несут боль, раздоры и войны. Но второе тысячелетие станет тысячелетием разума. Надеюсь, оно принесет понимание и примирение».

Что ж, время пошло. Мы, люди XXI века, сможем проверить предсказание Одиль. Впрочем, одно уже ясно — время создания компьютера и Интернета — уж точно время разума.

Сегодня монастырь Мон-Сен-Одиль — место туризма и паломничества. Но имя его создательницы осталось не только в истории. Совершенно необычным способом Одиль напомнила о себе.

В 2004 году директор музейного комплекса, в который ныне входит монастырь Мон-Сен-Одиль, отец Дониус обнаружил невиданное — из залов роскошной библиотеки обители стали пропадать старинные первопечатные книги. Пришлось полиции установить скрытую камеру. И что же они увидели! Некий молодой человек, явившись, словно привидение, прямо из стены библиотеки нагрузил два чемодана редчайших фолиантов и унес их, опять же пройдя сквозь стену. Конечно, в привидение полиция не поверила, а, обыскав стену, обнаружила потайной ход. Нашла она и воришку, оказавшегося страсбургским учителем, в руки которого случайно попала старинная книга с планом тайного монастырского хода. Но самое поразительное выяснилось в доме воришки: сей скромник не продал ни одной похищенной книги. А на суде, приговорившем преступника к пяти годам тюрьмы, он заявил и вовсе неслыханное:

— В ночь после первой же кражи мне явилась женщина в белых одеждах и сказала: «Я не могу запретить тебе брать книги, но если ты потеряешь, а тем более продашь хоть одну, пеняй на себя!» И она взглянула на меня такими пронзительными глазами цвета аметиста, что я не осмелился ослушаться!

Судья недоверчиво прервал подсудимого:

— Хотите нас разжалобить, мы вам не верим!

Подсудимый всхлипнул:

— Не верите мне, взгляните на небо!

Судья, повернув голову, уставился в окно. По небу плыли облака цвета нежнейшего аметиста.

— Дочь Света смотрит на нас! — благоговейно прошептал священник.

Исчезнут страны, исчезнут континенты — Тартария не исчезнет никогда.

Это на первый взгляд странное пророчество впрямую относится ко всем россиянам. Каким образом? Очень даже просто. Именно так — Тартарией — называли нашу заснеженную страну в теплых итальянских землях во времена Возрождения — более пяти веков назад, когда была написана «Вечная книга».

Монастыри Западной Европы тщательно хранят свои архивы. Обычно все они уже давно тщательно изучены и исследованы. Впрочем, случаются и находки — иногда просто удивительные. Так произошло в 1972 году в библиотеке монастыря францисканцев близ Болоньи. Там обнаружилась рукописная, богато иллюстрированная толстая книга конца XIV века «Травы Тосканы». Само по себе — это уже открытие. Но внутри книги оказалась еще одна рукопись — скрытые от посторонних глаз листы с надписью:

«Раньо Неро. „Вечная книга. Оракул“.»

Вероятно, францисканский монах спрятал свой труд, боясь за то, что церковные власти уничтожат его. Обычно такие «предсказательные книги» изобилуют загадочными символами, но труд Неро написан довольно четко. И что самое интересное для нас — многие его страницы рассказывают о… России.

Так кто же такой Раньо Неро? Францисканский монах, живший то ли в XIV, то ли в XV веке. Точной даты установить не удалось. Некоторые исследователи считают, что «Великая книга» — труд знаменитого падре Федерико Мартелли. Сей монах-францисканец отличался обширными познаниями по разным отраслям: истории, математики, теологии и даже космогонии. Умел тщательно копировать старинные манускрипты. И даже в нарушение всех запретов тайно занимался «богопротивной наукой» — астрологией, за что и был наказан настоятелем монастыря.

Однако последующие анализы книги говорят, что ее автор жил позднее знаменитого Мартелли. Текстологический анализ выявил примерное время написания рукописи — около XV века. Подтвердил это и радиоизотопный анализ.

Само имя автора Раньо Неро может быть расшифровано как псевдоним, означающий «Черный Паук». Тем более что автор пишет, что его цель — «вылавливать мух»: показывать человечеству возможные бедствия и черные события. Зачем? Неро считает, что как у отдельного человека, так и у целых стран и народов есть альтернативные пути жизни и развития. Он, Черный Паук, покажет возможную черноту, ну а уж дело самих людей изменить ее и не попасться в паутину зла. Это совершенно необычный подход к предсказаниям, поскольку все оракулы, включая великого Нострадамуса, всегда настаивали, что их пророчества — неизбежны. Неро же предлагает человечеству самому избрать нужный путь.

Но как проверить — стоит ли вообще верить пророчествам? Очень просто — просмотреть уже случившиеся события. Конечно, монах называл события не теми именами, к которым уже привыкла история, но ведь, когда он писал свой труд, будущей истории не существовало. Однако Неро слишком часто попадал в яблочко!

Например, он написал, что в начале XVI века случится церковный раскол, который возглавит «Мартин Л.». И действительно, вождем Реформации стал Мартин Лютер. В другом пророчестве Неро предсказал, что во второй половине ХХ века папа, нареченный двойным именем, будет ранен в результате покушения, которое произойдет на площади при большом стечении народа. Стрелявший будет турком-безбожником. Сам понтифик останется жив и даже простит стрелявшего.

Какая верная картина! Действительно, на папу Иоанна Павла II было совершено покушение — точно, как в предсказании: на площади, при народе, папа был ранен, но позже простил стрелявшего в него турка Агджу.

А к середине ХХ века, по словам Неро,

«в центре Европы образуется страшный кровавый вихрь, который, как паук, полезет на три стороны — запад, юг и восток и продлится семь лет».

Так и вышло: именно в таком порядке кровавый паук нацистской Германии полез на мир. И если вести отсчет с 1938 года, когда нацисты вторглись в Австрию, Вторая мировая война длилась семь лет.

ХХ век особенно интересовал Раньо Неро — и именно эти пророчества мы можем проверить особо придирчиво. Монах предсказал изобретение нового страшнейшего оружия, которое назвал непонятно — «взрывающимся грибом материи». Теперь-то ясно, что он предостерегал человечество от атомной бомбы и описал ее весьма похоже — взрыв с огромным черным грибом намного выше человеческого роста. Неро предупредил, что самыми ужасными будут два взрыва на земле, «где рождается богиня Аврора», третий — в землях Тартарии.

Но что же это за страны? Аврора, как известно, богиня рассвета. Вспомним, что нынешнюю Японию называют Страной восходящего солнца. Вот и координаты первых двух взрывов — Хиросима и Нагасаки. Тартарией же во времена Неро именовали огромную, далекую и заснеженную Россию. В те века она представлялась итальянцам таинственной и загадочной, но францисканский монах, сидя в своей темной келье, уже грезил о ней! Он не знал названий ни городов, ни мест, но писал, что самый большой взрыв к концу ХХ века произойдет над «восточной Тартарией».

«В конце ХХ века над Востоком я вижу страшное облако, о котором никто не узнает до поры и которое принесет невиданные болезни».

Так и вышло — о взрыве в Чернобыле долго не сообщалось, а потом начались и болезни.

Далекую Тартарию Неро считал особо важной страной для всего мира. Этой «снежной и многострадальной стране», как он ее описывал, предсказатель посвятил отдельные страницы. Он утверждал, что с 1925 года здесь станет править дьявольское «красное» учение.

«Вижу победное шествие религии сатаны. Вижу храм, но нет света в нем. Все наоборот — и видны только свиные рыла».

Похоже? Действительно, какие-то храмы, мечети, синагоги в многострадальной России снесли, какие-то оставили. Но в них уже не обращались к Богу. Где-то был склад, где-то — учреждение, а где и вовсе — общежития с пьяными горланящими жильцами. Ну чем не «свиные рыла»? Правда, с датой Раньо немного запоздал — все началось с 1917 года. Зато дальше монах-францисканец уже не ошибся.

«С гор спустится человек с дымом изо рта (напомним, во времена написания труда Неро табак в Европу еще не завезли, и монах не знал, как назвать человека, курящего трубку), лицом рябой, одна рука сухая».

И станет этот человек тираном гигантской страны.

Представляете? Францисканский монах предсказал правление Сталина! Конечно, он не знал имени и потому назвал тирана «ужасным медведем» (ну как не вспомнить здесь о «русском медведе»!). И дальше:

«По распоряжению ужасного медведя многие будут убиты в затылок (а ведь огнестрельного оружия во времена Неро еще не было!), а другие останутся жить безмолвной, стадной жизнью, пока не закончится срок его правления».

Ох, прочесть бы в начале ХХ века это пророчество, может, оно не исполнилось бы, а может, и люди поумнели бы!..

Впрочем, Раньо Неро ясно видел, что нашей стране уготована ключевая роль не только в ХХ столетии, но и позже. Он постоянно подчеркивал, что Тартария уцелеет при любых катаклизмах: после зверств «человека с дымом изо рта» станет могучей державой, а в ХХI веке — оплотом мира между разными ссорящимися народами.

Больше того — Неро видел, что Тартария «победит Небеса». Ее жители первыми научатся «летать к звездам». Все начнется с «рыцаря-победителя», который будет носить великое имя Георгия Победоносца. Сей «рыцарь» сумеет взлететь прямо в небо. И произойдет это событие в «зеркальный год зеркального века в двойном исчислении».

Ну разве можно было из тех далеких веков увидеть точнее?! Георгий-Победоносец — это, конечно, наш Юрий Гагарин. Ну а зеркальный год зеркального века — 1961 год ХХ века. Обе части — что года, что века — смотрятся как зеркальное отражение друг друга. Только почему «двойного исчисления»? Да потому, что год — 1961 — дан в арабских цифрах, а век — ХХ — в римских.

Интересовала францисканского монаха не только жизнь правителей, но и простого народа. Он предрекал, что люди ХХ века начнут строить дома в городах «выше самых высоких деревьев и станут те города деревьями». Витиевато, конечно, но понятно: речь идет о небоскребах и «каменных джунглях». «На севере снега и льды растают. На полюсах появятся обширные цветущие земли», — писал Неро.

Это вам ничего не напоминает, дорогие читатели? Конечно же, глобальное потепление, о котором уже несколько десятилетий предупреждают ученые. Может, они тоже начитались писаний Раньо Неро?..

Предвидел монах и технические новинки. Правда, ему они казались непонятными и даже страшными. Но он описывал их так точно, как мог. «Будут страшные гудящие веревки и цепи. Люди станут общаться при помощи их». Узнаете телефонные провода и электрические цепи, дорогие читатели? «Возникнут зеркала, в которых люди станут отражаться на многие расстояния». Ну а это телевизоры и видеотелефоны.

Еще будут «раковины, которые слышат и говорят человеческими голосами». Сегодня мы знаем их названия: телефонные трубки и мобильники. Их действительно, как морские раковины, люди подносят к уху.

Есть среди пророчеств и забавные. Например, о зелененьких злобных карликах, пришедших на землю с… неба (вот еще когда, оказывается, судачили о пришельцах!). Но им не удастся победить человечество, потому что из мест Силы придут три мудреца. Неро и места эти назвал. Ученые соотнесли их с современными названиями. Получилось: Памир, Тибет и… Урал. Так что наши соотечественники и с пришельцами управятся. Словом, и тут станет Россия «оплотом мира». И что бы ни случилось — «исчезнут страны, исчезнут континенты — Тартария не исчезнет никогда». Да будет так!

«До восемнадцатого года я ничего не боюсь… Если, конечно, верить Авелю…»

Эта странная история связана с тремя русскими монархами — императрицей Екатериной II, ее сыном Павлом I и правившим спустя век после Павла императором Николаем II. Всем им пришлось столкнуться со странными пророчествами монаха-предсказателя Авеля.

Глава российского Сената генерал Самойлов презрительно скривился, глядя на доставленного пред его очи монаха-узника. Тощий, сморщенный, волосики жиденькие — в чем только душа держится? В деле написано — из крестьян. Родился в 1757 году, выходит, в нынешнем 1796-м ему 39 лет. Вот уже 20 лет он — монах. Да только бродячий, из монастырей его гонят за дерзкий норов и дурацкую привычку писать какие-то пророческие книжонки. За них этот Авель чаще сидит в тюрьме, чем в келье.

— Так что ты там предрек? — насмешливо процедил генерал Самойлов.

Авель, встряхнув цепями, как мог утерся грязным подрясником и вздохнул:

— Проговорился, что матушка-императрица помрет шестого ноября!

Генерал вскочил в гневе:

— Да как ты смеешь?! — Рванул дверь и заорал адъютанту: — В Петропавловку подлеца!

9 марта 1796 года тощего монаха бросили в каменный мешок — знаменитую камеру № 22 Петропавловской крепости. Наверно, он сгнил бы там заживо, да только 5 ноября императрицу Екатерину Великую нашли на полу без чувств, а 6-го она скончалась. Вступивший на трон Павел I тут же повернул руль власти в свою сторону: все враги ненавидимой матери оказались его друзьями. Вместе с другими заключенными вышел из крепости и Авель.

Больше того — новоявленный император повелел доставить монаха к себе. Принял в личных покоях, облобызал на радостях, еще и благословения попросил. Уж так был рад, что наконец-то сделался императором. Конечно, не утерпел и осведомился о собственной судьбе. Но Авель, хоть и бывал обычно по-детски искренен, на сей раз только развел руками:

— Не все мне открыто!

Видно, не хотел опять в застенок…

— Что ж, — Павел милостиво улыбнулся, — я направлю вас, отче, в Невский монастырь. Там и условия — любы, и настоятель — дружелюбен!

Однако уже через год дружелюбный настоятель прислал запрос: возможен ли перевод Авеля в другой монастырь, а то уж больно смущает сей дерзкий монах братию. Рассказывает разное, а кому понравится узнать дату своей кончины?..

Павел подумал и перевел Авеля в Валаамский монастырь — там порядки строги, выбьют дурь из строптивца. Да только в начале 1800 года из Валаама пришла «Зело страшная книга», которую сочинил монах. Книгу прочли сначала в митрополичьей службе, потом в Секретной палате, и вот Авель снова в Петербурге в Петропавловской крепости.

Недовольный Павел решил самолично посетить предсказателя. Для храбрости взял с собой фаворитку Лопухину. Вошли к Авелю оба веселые, глупышка Лопухина хохотала вовсю. Но вышли напуганные. Как потом засвидетельствовал секретарь министра иностранных дел Ф. Лубянский, фаворитка в слезах, а Павел нервно кусал губы.

Ночью император не спал — составлял послание. Наутро лично положил бумагу в особый ларец тайной залы Гатчинского дворца, надписав:

«Вскрыть Потомку Нашему в столетний день Моей кончины».

С тех пор вечно меланхоличный Павел вообще перестал улыбаться. Лопухина под особым секретом поведала своему очередному любовнику, что проклятый Авель предрек скорую кончину императору, к тому же не «естественную, а убийственную». Правда, срока Павел так и не узнал от упрямого Авеля, но перестал спать на одном месте и каждую ночь переходил на другое, никого не предупреждая. Но, как известно, это его не спасло. Заговор, о котором был уведомлен его наследник, старший сын Александр, вылился в цареубийство, которое свершили заговорщики в ночь на 12 марта 1801 года.

Александр I приказал выпустить Авеля. Но тот не одумался. Опять появились «предсказательные книжки», где говорилось о будущей войне с французами, о сдаче и пожаре Москвы. Вот как звучит чудом сохранившееся предсказание Авеля в «Зело страшной книге» от 1803 года:

«..от Бога Слово в год тысяча и восемьсот и второй на десять июня 12 день (по современному говоря, 1812 года 12 июня) придет царь западный, и имя ему — Наполеон. Пленит он грады и многие области Российские и войдет в Москву… И ограбит в ней и опустошит все церкви и вся гражданская… и учинится в ней пожар великий, и будет град пребывать в пепелищах…»

Александр Павлович рассвирепел:

— Да это немыслимо — чтобы неприятель вошел в Москву, а мы, русские, ее сдали на поругание и пожарища?! Да такого и быть не может! Заключите монаха в Соловецкую тюрьму, и пусть сидит, пока пророчества не сбудутся! А проще говоря — пусть сидит до смерти своей, ибо таковое не сбывается!

Однако пророчества, как известно, сбылись, и царь сдержал слово: в 1813 году Авеля выпустили. Наученный горькой неволей, монах уехал из России — сначала на Святую землю в Иерусалим, потом в Афонский монастырь. На родину вернулся уже только помирать — был «зело болен».

Но опять не удержался! Опять начал вещать о том, что после кончины Александра I на трон взойдет не ожидаемый всеми наследник — Константин Павлович, а младший из братьев Романовых — Николай Павлович. И снова все повторилось: едва Николай I взошел на царство, как Авеля опять упрятали в застенок. В 1826 году Авель очутился под особым присмотром в арестантском отделении Спасо-Ефимьевского Суздальского монастыря. Там он и скончался на 75 году жизни в 1831 году.

Словом, каждый император почитал долгом упрятать прозорливца подальше от глаз людских — кто в монастырь, кто в застенок. Но тот, прекрасно зная, что воспоследует за его предсказаниями, упрямо вещал о будущих несчастьях и грядущих бедах России и ее правителей. Видно, правда рвалась из уст и из-под пера Авеля, и он ничего не мог поделать со своим проклятым даром прозорливца.

Сколько книг он сочинил и записал, никто уже не знает. Со временем почти все они потерялись, а может, и были специально уничтожены.

Однако его пророчество, записанное рукой Павла I, уцелело. И 12 марта 1901 года Николай II решил исполнить волю предка — вскрыть заветный ларец ровно через сто лет. Двор воспринял эту новость как очередное, пусть и историческое, но развлечение. Придворные кавалеры и фрейлины, улыбаясь и шушукаясь, проводили царственную чету в Гатчинский дворец, где в особой комнате на покрытом темной бархатной скатертью столе хранился старинный ларец. К приезду царской четы дворцовые слуги уже успели вымыть и вычистить его, но привилегия открыть досталась, естественно, только венценосному потомку.

Когда Николай II с императрицей Александрой Федоровной вернулись в Зимний дворец из Гатчины, на них лица не было. Александра была бледна, Николай, напротив, красен как вареной рак. Ни слова не говоря, монархи прошли мимо притихших придворных и удалились к себе. А вечером придворный истопник по секрету сказал, что государь сжег в камине какие-то бумаги.

Словом, достоверно, что написано в послании к Потомку, сказать невозможно. Но намек есть. В январе 1903 года государь находился в беседке Зимнего дворца. Все собирались смотреть торжественный салют из орудий Петропавловской крепости. И вдруг залп одной из пушек попал прямо в беседку. Деревянные перекрытия вспыхнули. Началась паника. И Николай II остался невозмутим, только заметил:

— До восемнадцатого года я ничего не боюсь! Если, конечно, верить Авелю…

Впрочем, не верить оснований не было. Пророчества Авеля не раз доказали свою надежность. Вот и это сбылось: последний император всея Руси Николай II был расстрелян в Ипатьевском доме в 1918 году. Так закончилось правление Дома Романовых. Не об этом ли писал Потомку несчастный Павел?

Правда, говорят, что императрица Александра Федоровна пыталась изменить предсказание. Не потому ли приглашала ко двору разных магов, гадалок и предсказателей? Но ни один не смог изменить «пророчество веков». Видно, Авель был силен в своих «прогнозах». Или просто прав?..