Суфизм — это не религия, ибо она вне ограничений веры и верований, которые создают различия религий в мире. Суфизм, если коротко, это перемена взгляда на жизнь. Это как если бы рассматривать с аэроплана город, улицы которого ты знаешь, и по которым ты ходил, а окинуть весь город одним взглядом раньше не мог.

Идея суфиев заключается в том, что бы рассмотреть жизнь, поднявшись над ней. Если человеку больно самому, как может он облегчить боль другого? Если человек сам отягощен грузом, как может он взять груз от другого? Если человек сам по себе скандалист, как он может принести мир туда, где дерутся другие? Поэтому суфий считает, что необходимо жить в мире, но в то же время не принадлежать ему. Если йог проводит жизнь адепта в лесу или в горной пещере, то суфий проводит ее в мире. Ибо он считает, что для того, чтобы пробудит сердце для человеческой симпатии, человек должен сам прочувствовать невзгоды и обязанности жизни в мире и осознать, что человек живет не только для себя; его величайшая радость должна состоять в том, чтобы поделиться с другими каждым благом и каждым мигом счастья, что есть у него в жизни.

Этот процесс рассматривания жизни как снизу так и сверху делает его зрение острым. Он не только узнает закон природы, известный всем, но он понимает и внутренний закон, который действует за всем, что дает ему способность проникновения в суть вещей и пробуждает его симпатию для других.

Бог суфиев — это Единственное, что существует. Его учитель — это дух внутреннего наставничества; его священная книга — манускрипт природы, его сообщество — все человечество. Его религия — это любовь. Ни у какого народа нет такого Бога, который бы ни был его Богом. Нет такого духовного учителя любой веры, который бы ни был его учителем. Нет такого священного писания, которое он бы не принял, так как он почитатель света и последователь любви; и он свободен от всех различий и особенностей мира.

Разница имен во вселенной для него — вуаль иллюзии, которая охватывает единство, одну жизнь Живет только Один и все проявления для него являются явлением той одной жизни. Все, что рождается, создается и формируется подобно пузырькам в океане жизни. Вместо того, чтобы смотреть на их ограничения, он видит в них неограниченную жизнь.

Бог суфия — это его божественный идеал, которому он приписывает все хорошее и прекрасное в его совершенстве; и сам он скромно встает перед Ним, сознавая несовершенство свое, будучи сам душой, могущей свободно бродить по небесам, в данный момент заточенной на земле в физическом теле. Его цель в жизни — это высвободить заточенную душу из пут ограничений, чего он достигает повторением святых имен Бога, постоянным размышлением о своем божественном идеале и постоянно усиливающейся любовью к божественному Возлюбленному до тех пор, пока возлюбленный Бог своим совершенством явится его зрению и его несовершенное "я" из его вида исчезнет.

Это он называет "Фана", растворение в идеале. Чтобы достичь конечной цели он постепенно повышает свой идеал — сначала до Фана-фи-Шейха, идеала, который видят в смертном человеке, шагающем по земле, и сам он ведет себя как солдат перед битвой, преданный своему идеалу.

Затем приходит Фана-фи-Расул, когда он видит свой идеал в духе и изображает Его во всем величии, и наделяет его прекрасными качествами, которые сам бы хотел получить. А после этого он поднимает его до Фана-фи-Алла, любви и преданности этому идеалу, который находится вне качеств, и в котором заключено совершенство всех качеств.

Суфий знает, что прогресс в любом направлении жизни зависит от идеала. Насколько высок идеал человека, настолько высоко он в жизни и поднимается. Затем, под конец он видит, что идеал был создан им самим, он создатель каждого высокого идеала, который он бы желал достичь. Но идеал сам по себе — это ограничение совершенного Бытия, ибо в нем есть и ты и я. Тогда, как финальное достижение, приходит сброс идеала, — когда "эго" осознает Хумаманам, "Я есть Все".

В мире есть два класса людей: наблюдающие за жизнью и изучающие жизнь. Первый можно с теми людьми, что ходят в театр и смотрят, как играют комедию или трагедию, и это заставляет их смеяться или лить слезы. Вторых можно сравнить с теми, кто взлетает вверх на самолете и одним взглядом охватывает весь город, в котором они до этого за один раз видели лишь одну улицу. Изучающие жизнь понимают причину комедии и трагедии, тогда как наблюдающие за жизнью получают от них только преходящие впечатления.

Об этом говорится в Коране: "Мы сняли с твоих глаз вуаль, чтобы твой взгляд стал зорким." Когда это происходит, наблюдающий за жизнью становится его изучающим. Мы иногда спрашиваем у себя: "Какова цель жизни? Для того ли она, чтобы есть, пить и веселиться?" Конечно нет. Так делают животные, а человек это высшее создание, чем животные. Тогда заключается ли цель жизни в том, чтобы стать ангелом? Это уподобление не совсем к месту, ибо ангелы были созданы перед человеком, и они близки Богу и постоянно возносят хвалу Ему.

Поэтому человек был, скорее всего, создан для чего-то другого, отличного и от животных, и от ангелов. Ибо если человек благодаря своей набожности стал бы подобен ангелу, он бы не выполнил ту цель, для которой он был создан. Человек создан, чтобы пробудить в себе человечность, сочувствие, чувство братства, любви и доброты к ближним своим.

Он может подумать, что он добр, что он может сочувствовать, но, думая так, он совершает наибольшую из возможных ошибок, ибо доброта относительна. Это можно проиллюстрировать при помощи одной истории, которую рассказывают в Индии об одном афганском солдате, который как-то путешествовал вместе с брамином. Брамин, который был мягким и безвредным человеком, боящимся поранить даже самую мелкую тварь Божью, все время повторял себе слово "Дайя", что означает "доброта". Афганец, который был воином и понимал только грубую сторону жизни, спросил его, что значит это слово. Брамин объяснил, что оно значит то же самое, что на его языке слово "Рам". "А-а!" — воскликнул он, — "Теперь я очень хорошо понимаю, что оно значит. Помню, был я как-то добрым в жизни. На поле битвы я увидел раненого, который извивался в агонии. Меня это тронуло, я проткнул его кинжалом и прекратил его страдания".

Требование быть добрым и сочувствовать подобно капле воды, которая говорит: "Я — вода", но когда она увидит океан, она осознает свою ничтожность. Так же, когда и человек посмотрит на совершенство, он осознает свои недостатки. Именно тогда вуаль сбрасывается с его глаз, а его зрение становится зорким. Тогда он спрашивает себя: "Что я могу сделать, чтобы пробудить эту любовь и сочувствие в своем сердце?"

Суфий начинает с осознавания того, что он мертв и слеп, и он понимает, что все хорошее, равно как и все плохое происходит изнутри. Богатства и власть могут исчезнуть, ибо они вне нас; и только то, что внутри нас, мы можем назвать нашим собственным. Чтобы пробудить любовь, симпатию, сочувствие в наших сердцах, необходимо совершить самопожертвование. Мы должны забыть о своих собственных бедах, чтобы сочувствовать бедам других.

Чтобы утолить голод других, мы должны забыть о собственном голоде. Каждый работает ради эгоистичного результата, не заботясь о других, и именно это сегодня приносит все страдания в мир. Когда мир развивается от несовершенства к совершенству, ему нужна вся любовь и все сочувствие; от каждого из нас требуется великая нежность и внимание. Сердце каждого человека — хорошего ли, плохого — это жилище Бога, и необходимо следить, чтобы не поранить никого ни словом, ни делом. Мы здесь в этом мире только на короткое время; многие были здесь раньше и ушли, и теперь нам необходимо следить за тем, чтобы оставить за собой впечатление хорошего.

Слова "нищие духом" — это неудовлетворительный перевод, который не передает истинного смысла того текста. В оригинале есть такие слова, которые невозможно точно перевести. В суфийской терминологии эта нищета духа называется Халим Таба, что означает "мягкодушный". Более точное значение этих слов звучит так: "Блаженны мягкие в эго", и это и проходит через все учение Христа. Про него самого говорится в Библии, что он "Агнец божий", что передает значение "мягкий в эго", подобный ягненку.

Эго заметно у животных, но у плотоядных оно гораздо сильнее, чем у растительноядных. Оно очень сильно у льва, у собаки, которая не потерпит присутствия другой собаки, когда она грызет кость. Слоны, самые большие из животных, наоборот, послушны и безвредны, и они подчиняются командам человека. Они живут стадом и редко бьются между собой. То же самое относится к лошадям и овцам.

Если мы рассмотрим эго в связи со всем сознанием, то мы сначала посмотрим на землю и на камни, — низшую форму жизни, — и увидим, насколько они жестки и тверды, насколько они недвижны и негибки. Когда мы перейдем к элементу воды, мы обнаружим, что она пластична и ее можно переливать из одного сосуда в другой. Течение реки или потока можно отклонить и заставить их течь в другом направлении. Она беднее духом, чем земля, ибо ее элемент выше. Более возвышенное сознание принадлежит нищим духом, пластичным и услужливым, чем нежели твердым и неподатливым. Когда мы перейдем к элементу огня, мы обнаружим, что он еще более податлив. Его можно извлечь из камня, и из атмосферы, и он более услужлив и более податлив. А воздух податлив еще более, и он находится везде, и человек не может жить без него. Эфир — это наивысший элемент, и он ближе всего к нам, так как окружает нас и внутри нас находится.

Мы часто говорим: "Мне он не нравится", "Я не желаю с ней встречаться", но если мы посмотрим на это повнимательнее, мы обнаружим, что во всем, что нам не нравится, присутствует один и тот же элемент — эго. И когда мы обратимся к себе, чтобы посмотреть, а есть ли оно у нас, мы его там тоже найдем. Поэтому мы должны забыть о нем в других людях и прежде всего обратить наше внимание на то, чтобы уничтожить его внутри себя. Мы должны решиться вычистить наш дом, даже если другие люди в своем доме этим пренебрегают. Мы должны быть осторожными, чтобы вытащить из себя любые колючки, которые колют нас в личности других. В Коране есть один стих, говорящий: "Восстань в середине ночи и соединись с Господом твоим... Сноси терпеливо, что другие говорят." Это не только приказ встать ночью и молиться, но это также означает, что поднимаясь ночью, мы сокрушаем свое эго, ибо оно требует себе отдыха и комфорта, а когда ему в этом отказывают, оно распадается. Мистики постятся по той же самой причине.

Суфий основывает все свое учение на уничтожении эго, которое они называют "нафс-куши", ибо в этом лежит весь магнетизм и власть. Иисус Христос имел в виду именно эту силу магнетизма, когда говорил своим ученикам, что они станут ловцами душ человеческих. Это можно обрести, развивая личность в нищете духа.

Идея скорби противна миру вообще. Люди говорят: "Давайте развлекаться и будем счастливы. В мире и так много печали, чтобы еще специально выбирать себе ее". И они стремятся достичь счастья так как только могут. Но эти преходящие и моментальные радости не дают длительного счастья, и люди, что гонятся за ними, либо слепы, либо мертвы. Истинное счастье души лежит в переживании внутренней радости, а нее невозможно полностью удовлетворить внешними кажущимися удовольствиями. Она связана с Богом, и все, чему недостает совершенства, не может ее удовлетворить. Цель жизни — узнать о своем несовершенстве и скорбеть о нем. Внутри человека находится вся вселенная в миниатюре, и так же как земля состоит из суши и воды, то и ум человека подобен воде с сушей; вода под сушей, а суша — над водой. Суша представляет собой мысли и образы, тогда как вода представляет собой чувства. Люди, которые знают только светлую сторону своей жизни и которые боятся затронуть свои чувства, представляют собой сушу, сквозь которую никогда не пробьется вода. Если кто-то пожелает посетить чужую страну, ему придется пересечь воду, и то же самое ждет тех, кто желает съездить в мир невидимый — им придется пересечь воду чувства, а сквозь землю надо будет пробиться, чтобы воды могла подняться вверх.

Шиву иногда рисуют так, что из его головы вытекает священная река, указывая на то, что человек становится подобным Шиве, когда его мысли исходят не только от головы, но и от сердца. Вдохновением и озарением становятся только те мысли, которые выходят из глубин сердца, а они выходят из сердец только пробужденных душ, которые суфии называют "Сахиб-е Диль". Приносящие радость — это дети горя. Каждый удар, что мы получаем в жизни, пронзает сердце и пробуждает нас для сочувствия другим, а каждое веяние комфорта убаюкивает нас, мы засыпаем и не узнаем ничего. Это доказывает истину слов: "Блаженны плачущие".

Мысль — это более твердая форма чувства, и ей нужно растаять, чтобы стать водой. Вода всегда одна и та же, но если она горька или сладка на вкус, это потому что к ней примешался какой-то элемент земли. И так же обстоит дело с эмоциями в воде чувства, которые соприкоснулись с земными предметами.

В мире есть два класса людей: те, кому нравится комедия, и те, кому нравится трагедия. Те, что любят трагедию, мудры и рассудительны — не потому, что они любят то, что трагично, но потому, что они переживают жизнь через боль трагедии, и они хотят сохранить этот опыт ценой боли.

У каждого есть идеал в жизни, и этот идеал есть религия души, а недостаток этого идеала есть то, что мы называем грехом. Рассудительный и серьезный человек со слезами сожалеет о своих недостатках и тем самым доказывает себе, что он жив, тогда как недалекий человек злится при своем падении и готов обвинять в нем тех, кто, как кажется ему, его вызвали. Он явно мертв. Это доказывает, что лишь блаженные скорбят о своем несовершенстве, и, поступая так, мы стремимся к этому совершенству, тем самым выполняя завет Христа: "Будьте совершенны так же, как совершенен ваш Отец на небесах."

Эти слова впервые были произнесены Иоанном Крестителем по поводу пришествия Иисуса Христа. Но кроме этого в словах "Царство Небесное есть и духовное значение".

Все, что принадлежит какому-нибудь человеку составляет его царство, будь это огромные богатства и власть или ничтожные владения. Царство небесное означает совершенное владение чем-либо, когда вещь, которой обладают, самодостаточна. В Гвалиоре был когда-то один дервиш, Мухаммад Гхаут. Он сидел в джунглях без одежды и ел только тогда, когда ему приносили еду. В глазах мира он был самым, что ни на есть бедняком, но все его уважали. И вот плохие времена настали в Гвалиоре. Государству угрожал сильный враг, армия которого вдвое превышала армию местного правителя. И вот он в подавленном состоянии стал искать Мухаммада Гхаута. Мудрец в первый раз попросил оставить его в покое, но потом, когда его о помощи стал умолять сам Махараджа, он, наконец, сказал: "Покажи мне армию, что угрожает тебе". Он вывел его за город и показал ему огромную вражескую армию, что надвигалась на него.

Мухаммад Гхаут замахал рукой, повторяя слово "Мактуль" (т.е. "будьте вы уничтожены") И пока он так делал, армия Махараджи Гвалиора показалась наступающей армии огромной, что обратило их в страх, и они убежали. Этот суфийский святой был владельцем царства небесного. Его могила теперь находится во дворце, а цари земные приходят и склоняются перед ней.

Царство небесное находится в сердцах тех, кто сознает Бога. Это признают на Востоке, и святым всегда оказывают великое уважение и почет.

Суфий Сармад, великий святой, погруженный в созерцание Единого, жил во время Аурангзеба великого императора моголов. Аурангзеб потребовал, чтобы суфий Сармад пришел в мечеть. Когда он отказался это сделать, его, по приказу императора, обезглавили. С этого дня начался закат моголов. Эта история доказывает, что владеющий Царством Небесным даже мертвый имеет власть ниспровергать царства земные.

Ту же самую истину мы наблюдаем в истории о Кришне и Арджуне. Арджуне и его пяти братьям пришлось драться в одиночку против огромного войска. Князь /Арджуна/ обратился к Богу и захотел отказаться от царства. Но Кришна сказал: "Нет. Ты должен сначала вернуть то, что потерял. Потом приходи ко мне". История далее рассказывает, как Кришна сам управлял колесницей, а враги Арджуны были разгромлены, ибо с Арджуной был сам владетель Царства Небесного.

Говоря с метафизической точки зрения, Царства Небесного можно достичь при помощи раскаяния. Если мы оскорбили друга, он отворачивается от нас, а мы от всего сердца просим прощения, его сердце по отношению к нам оттает. Если, с другой стороны, мы закрываем себе сердце, оно замерзает. Раскаяние и просьба о прощении не только растопляет сердца тех, кого мы оскорбили, но также и сердца из мира незримого. Эти слова можно объяснить также с научной точки зрения. Тепло растопляет, а холод замораживает. Капли воды, падающие на теплое место и на холодное, испытывают разное влияние. Капля, попавшая на теплое место, расширяется и становится больше, покрывает большее пространство; тогда как упавшая на место холодное, замерзает и становится ограниченной. Раскаяние имеет эффект капли, попавшей на теплое место; оно заставляет сердце расширяться и стать универсальным, тогда как застывание сердца несет ограниченность.

Пузырь долго не живет, он быстро лопается, но при помощи своего схлопывания он соединяется с могучим океаном. Так же и с нами. Когда, при помощи сердечного тепла, мы ломаем наше ограниченное "я", мы растворяемся в Одном, неограниченном. Когда наше ограниченное царство теряется у нас из виду, мы наследуем Царство Божье.

У каждого человека есть врожденное желание знания. Ребенок хочет знать причину всего и задает бесчисленные вопросы. Желание знания, если бы наши глаза были открыты для того, чтобы это постичь, имеется даже у растений. Именно это желание превращает минерал в овощ, а овощ — в животное, а животное — в человека. В человеке оно хорошо развито, но полностью разворачивается в уме мастера. Суфии говорят, что всему созданному свойственно удовлетворять желание знания.

У человека это желание не удовлетворяется никогда. Он всегда хочет знать больше. В нем всегда существует беспрестанное требование знаний. Это происходит потому, что он неправильно рассматривает причину. Он видит только внешние причины, а не те причины, которые лежат под ними и ниже их, самую первую причину. Например, человек, расставшийся со своим другом, возможно, видит только поверхностную причину, называя друга недобрым; или он может даже признать, что сам виноват; а еще он может проникнуть глубже и сказать, что в из-за определенного влияния планет они не могут быть друзьями, и все-таки он не доберется до причины той причины.

Если мы будем изучать природу правильно, мы обнаружим, что все ее бытие — это мудрость; Жизнь — мудрость сама по себе. Посмотрите на хрупкую структуру глаза и его защиту, которое обеспечивает веко. Разве это не доказывает, что мудрость природы не развита более, чем наука и искусство человека? Мог ли человек создать что-либо, чего не было в природе. Мы знаем, что дождь падает сверху и поит землю, и заставляет растения расти; и мы можем сказать, что дождь — это причина всего этого, но если бы стали смотреть глубже, нам бы следовало отыскать причину дождя. И даже тогда внутренняя причина останется скрытой.

Потому религии и учат о Боге-идеале, что, мол, первопричину можно найти, ища Бога.

Вот когда человек потеряет идею двойственности и почувствует себя единым со всем созданным, у него откроются глаза, и он видит причину всего. Человек науки приходит и заявляет, что сделал новое замечательное открытие, но — как говорил Соломон: "Ничто не ново под солнцем". Христос говорил, что он пришел не для того, чтобы дать новый закон, а Мухаммад говорил, что пришел, дабы явить тот же самый закон, который дали учителя прошлого, и который не поняли, испортили и забыли его последователи. Мистики обладали всеми знаниями с самого начала и все-таки никогда не считали его своим собственным, признавая то, что всем знанием владеет только Один, и так будет всегда.

То, что называют сверхъестественным, становится естественным для того, кто понимает; но для невежественного оно так и остается сверхъестественным. Он называет это чудом или феноменом, если он в это верит, а если нет — он над ним смеется.

Внутри каждой души есть свет. Ему нужно только облака, что скрывают его, разогнать, чтобы пробиться наружу. Это свет откровения. Он словно фонарь для нас, он освещает каждый темный угол, который мы желаем исследовать, и он дает нам ответ на любой вопрос, какой бы мы ни спросили. Свет этот может светить, если сердце чисто. А чтобы очистить сердце, у суфия существует процесс размышления, приспособленный к развитию каждого человека.

Есть одна красивая индийская сказка, которая иллюстрирует значение этого света. Рассказывают, что есть такой вид кобры, у которых на голове алмаз. И когда такая кобра отправляется в джунгли, она этот алмаз снимает и вешает его на дерево; и при помощи его света она отыскивает все, что хочет. А под конец она надевает этот алмаз себе снова на голову. Эта кобра представляет собой душу, а алмаз — свет вдохновения, что ведет ее.

Ту же самую историю рассказывают про Аладдина и его лампу. Девушка, которую он любил, олицетворяла идеал его души, а лампа, что ему случилось найти была светом внутреннего маяка, который (если его найти) привел его к достижению собственного идеала. Отправиться в путь по духовной тропе подобно тому, как если бы спуститься во тьму, так как человек не знает, что он найдет.

Мистики на Востоке проводят помногу лет в джунглях в этом духовном поиске, и впоследствии выходят из них, чтобы показать дорогу человечеству. Однако это тот путь, которому нельзя научить; его нужно осознать, ибо языка не хватает, чтобы выразить даже опыт сердца, а как же тогда можно объяснить словами опыт высшего достижения души?

Высшее достижение, в материальном смысле этого слова, объяснить легко. Если у нас есть сотня фунтов, мы можем надеяться на высшее достижение в две сотни, или можем стремиться к такому высшему достижению как возвыситься в социальном мире. В духовных делах нет ничего такого, что бы мы могли признать высшим достижением. Стремиться к высшему достижению на духовном пути — это все равно, что выпустить стрелу в туман. Мы знаем, что мы выстрелили, но мы не знаем, ни куда она полетела, ни во что воткнулась. Так происходит с нашим духовным прогрессом. Мы не можем увидеть, где находимся, или как далеко мы продвинулись на этом духовном пути, ибо там показывать нечего. Некоторые говорят, что высшее достижение в духовной жизни означает единение с Богом. Но агностика это бы не удовлетворило, ибо Бог для него чужой. Некоторые пошли бы по этому пути, если бы могли осуществить свои земные желания, богатства или славы. Им можно так ответить: ищите земного на земле, а небесного — на небе.

Есть и те, кто следуют этому пути, чтобы приобрести оккультные и экстрасенсорные способности, однако получение этих способностей не обязательно является высшим достижением. Есть только лишь малое число тех, кто идут по этому пути за высшим духовным достижением.

Что же тогда есть высшее достижение? Если мы посмотрим на наши пять пальцев, мы поймем, что вся сила в них происходит из одной руки. Если мы хотим добраться до высшего достижения в духовной жизни, мы должны проникнуть на уровень абстрактного, ибо там мы найдем все. Мы должны прийти к осознанию того, что через все протекает одна жизнь. В какой-то степени мы приближаемся к осознанию единства путем размышления, религии и молитвы. Но самое здесь необходимое — это искренность нашего образа жизни. То, что мы есть — это то, что действительно имеет значение; размышление и медитация в этом помогают, однако наш образ жизни — это то, что наиболее важно, искренность в нашей жизни, и проживание ее на практике, не в теории.

В Индии рассказывают одну историю о детстве Буллах-шаха, великого святого. Когда он был маленьким мальчиком, он пошел в школу и его усадили учить алфавит. Ему дали первую букву "Алиф", цифра (фигура) 1, — прямая линия, и он никак не мог продвинуться дальше этой буквы. Его учитель был в отчаянии, и его родители — тоже. Под конец он им надоел, и он ушел жить в джунгли. После многих лет, он вернулся и разыскал своего старого учителя. Он сказал ему, что выучил букву "Алиф" и спросил, нет ли у него еще чего-нибудь, чтобы выучить? Затем он нарисовал знак "Алиф" на стене и сказал: "Посмотрите, все правильно?" И тут же стена раскололась надвое, как раз по знаку "Алиф". Увидав этот феномен, старик воскликнул: "Ты — мой учитель, а я твой ученик."

Из этой истории мы учим, что же на самом деле означает осознать, что такое единство, ибо видим мы всегда одно. Двое — это один и один, и так же обстоит дело с тремя, четырьмя, пятью, сотнями или тысячами; в конце концов, все числа, даже миллионы и миллиарды, есть ни что иное как помноженное на один. Таким образом, мы можем сказать, что высшее духовное достижение — это осознание единства.

Существует три аспекта поклонения: поклонение Богу на небе со стороны тех, кто понимает его как нечто отдельное; поклонение Богу на земле, как божку или богиньке в форме идола, или же кому-нибудь, кто считается воплощением Бога и которому поклоняется множество; и поклонение Богу, который есть внутри, самому глубокому "я" нашей сущности. Именно в этом аспекте понимают Бога суфии, последователи вед, и великие учителя такие как Христос и Мухаммад.

В самом начале великие учили поклоняться какому-то конкретному объекту тех, кто не мог бы понять никакого более высокого идеала поклонения, — дабы привести их к Богу-идеалу, чтобы они наконец смогли познать Бога внутри.

Есть некоторые люди, которые поняли, что самое глубокое "я" — это Бог, и которые говорят: "Почему это мы должны идти к Богу при помощи какого-то поклонения?", считая самих себя самодостаточными. Это самопознание может либо увести человека в сторону, либо привести к совершенству. К совершенству это ведет редко, к заблуждению — чаще, ибо хотя человек не ограничен в незримом мире, в мире внешнем — это очень ограниченное существо. Он зависит от всего созданного, что вокруг него, и всячески зависит от своего окружения. На одном полюсе он не ограничен и самодостаточен, на другом — зависим и ограничен. Поэтому для человека является большой ошибкой заявлять о своей самодостаточности. В мусульманской терминологии эти состояния называются Аллах и Бандех. Состояние "Аллах" не ограничено и самодостаточно, а состояние "Бандех" — ограничено и зависимо. Какой у человека идеал, таково и состояние его развития. Человек, что интересуется сам собой, очень узок и ограничен, тогда как человек, интересы которого распространяются на свою семью и окружение, — он больше. А тот, чьи интересы распространяются на весь свой народ — он велик еще более. Самый великий же — тот, кто чьи интересы распространяются на весь мир. Но во всех этих случаях человек ограничен. Так же обстоит дело с материальными идеалами: один может быть довольным сотней фунтов, а другой может рассчитывать на миллион; каков у человека идеал, таким он и становится.

Высший идеал человека — осознать неограниченное, бессмертное "я" внутри себя. Нет никакой необходимости в более высоком идеале, ибо если человек держит этот идеал у себя перед глазами, он расширяется и становится всем тем, кем он хочет стать, и со временем достигает того покоя, которого так ждет душа.

Поклонение Богу расширяет душу до совершенства. Это можно проиллюстрировать на словах Саади, который говорил: "Хвала Аллаху, поклонение которому становится средством, как приблизиться к Нему и благодарением которому получается увеличение благ. Каждый вдох продлевает жизнь, а выдох убыстряет тело. Таким образом, в каждом дыхании содержится два благословения, и за каждое благословение должна быть отдельная благодарность".

Существует пять видов отношений к молитве, принятых у различных классов людей. На первом месте идет хвалебное отношение тех, кто благодарят за свой хлеб насущный. Второй класс людей — это те, кто не только благодарят за материальные блага, но и также надеются на власть и должность, или на прощение собственных грехов. Третий класс людей — это те, чьи глаза открыты, те, которые узнают красоту Бога в природе и во всем, что есть вокруг них. Они и прославляют Его за эту красоту.

Четвертый класс людей — это, те кто признают величие Бога в Его силе. Того, кто может поддержать любое свое творение — от человека до самого мелкого червя и микроба. К пятому классу относятся мыслители и мистики. Их отношение к молитве гораздо выше, чем у всех предыдущих классов; они понимают истину бытия человека: Бог и человек неразделимы. Особенно заметны среди таких суфиев. Много людей, которые являются вольнодумцами, вообще не беспокоят себя молитвой, а некоторые даже говорят: "А кому мы должны молиться?" Суфий осознает истину своего бытия и вся его жизнь становится отношением к молитве, невзирая на свое вольнодумство и возвышение над тем, что хорошо или плохо, правильно и неправильно. Если человек любит, он может находиться в толпе и все-таки не знать о том, что вокруг него, будучи погруженным в мысли о возлюбленной и так же обстоит дело с любовью к Богу. Тот, кто Его любит, может находиться среди толпы, но, будучи погруженным в мысли о Боге, он окажется в уединении. Для такого человека толпа ничего не значит. Саади говорил: "Молитва — это расширение ограниченного бытия до неограниченного, приближение души к Богу".

Хазрат Али, один из самых выдающихся суфиев прошлого, говорил: "Знать себя — это знать Бога", и проводил большинство своих дней и ночей в молитве. Молитва суфия — это его путешествие к вечной цели, собственному осознанию Бога.

Здесь возникает вопрос, как достичь такого отношения к молитве в жизни. Сначала, для тех, молитва которых — молитва похвалы, если вся их жизнь предназначена для того, чтобы принять такое отношение к молитве, они должны приносить эту хвалу и благодарность даже по поводу мельчайших событий в жизни, быть благодарными за самое малое доброе деяние, которое кто-либо для них сделает. В жизни человеку этого идеала очень не хватает, он настолько упрям, он упускает столько возможностей отблагодарить. Иногда это из-за его богатства, а в другой раз он бывает ослеплен своей властью; он думает, что все, что делается для него, делается из-за его денег или влияния. Если человеку удалось достичь этого отношения хвалы и благодарности за все, что есть в жизни, тогда его жизнь действительно можно назвать богомольной.

Те же, кто выражает надежду в своей молитве, могут превратить в нее свои ежедневные устремления, при условии что будут поддерживать эту надежду в каждом занятии в жизни, веря в Бога; а также при условии, что они будут рассматривать все объекты их желаний (когда они их получают) как исходящие из одного и того же источника.

Те люди, что славят Бога за красоту, должны видеть красоту Бога во всех Его созданиях. Нет никакого смысла в том, чтобы хвалить Бога за Его красоту, а затем критиковать и придираться к его созданиям; ибо для того, чтобы жизнь была набожной, в человеке всегда нужно искать только хорошее. Даже у самого плохого человека есть что-то хорошее, и нужно всегда искать именно хорошее, а не плохое. Мы можем научиться добродетели даже у величайшего грешника, если будем считать его учителем. Существует предание, что Моисей просил Сатану рассказать ему секрет жизни.

Те, кто прославляет Бога за величие Его власти, должны видеть величие в его созданиях. Есть некоторые люди, которые настолько гордятся собой, своей властью, должностью и деньгами, что не могут видеть великого в другом. Таким ничем не поможет почитание Бога за Его величие; это будут всего лишь пустые слова.

Что касается пятого класса людей, то те, кто осознает истину своего бытия, узнает своего Бога-идеала во всех Его созданиях. Они видят своего Божественного возлюбленного во всех проявлениях, в каждом имени и форме.

Необходимости в молитве во все времена учили во всех религиях, и их последователям давали формы молитвы.

По поводу молитвы люди придерживаются различных мнений. Некоторые утверждают, что если Бог знает все, что они хотят, зачем они тогда молиться должны? Другие спрашивают, правильно ли будет молиться, если Бог лучше всех знает, что для них хорошо. Третьи говорят, что единственная молитва — это похвала, тогда как некоторые даже заявляют, что они и есть Бог, и потому им нет необходимости молиться. По поводу последнего класса людей можно сказать, что все Учителя и святые не только учили необходимости молиться, но и сама их жизнь была жизнью постоянной молитвы. Следующий ниже небольшой рассказ дает нам иллюстрацию этого.

Абдул Кадир Джилани, великий суфийский святой, однажды молился и в видении ему явилось подобие ангела, который обратился к нему со словами: "О ты, что непрестанно молишься всю свою жизнь, посылает тебе Господь хорошую весть, что от тебя молитв больше не нужно". Святой, распознав Соблазнителя, ответил: "Изыди, зловредный. Я узнал тебя, невзирая на твою ангельскую личину: ты дьявол, пришедший соблазнить меня. Все святые проводили жизнь в молитвах, а как я могу посчитать себя достойным, чтобы меня от нее освободили?" Услыхав эти слова, дьявол исчез.

Тем, кто спрашивает: "Правильно ли молиться о том, что мы хотим?" можно сказать, что человек всегда искал, как себя выразить. Если бы, например, он задумал какую-либо схему или план, который бы хотел выполнить, то как правило, он ищет способного и верного друга, чей совет он ценит и кому он сможет поверить свои мысли; или если он в беде или в подавленном настроении, он пойдет за сочувствием к доброму и любящему другу. В обоих случаях он выказывает свою ограниченность. Если человек, со своим чувством справедливости считает себя достойным того, о чем молится, тогда он вполне оправдан, вне зависимости от мнения мира относительно его праведности, и он привлекает ответ на свою молитву. Если бы человек согласился работать за определенную сумму денег, и он знает, что выполнил ее хорошо и заработал эту сумму, он чувствует себя оправданным, требуя свои деньги; и так же обстоит дело с молитвой, когда человек знает, что заслуживает того, о чем молится.

Перед тем как просить милости Божьей, человек должен сначала научиться узнавать Бога во всем, что вокруг него; в той заботе и той защите, которую он получает от всего. Милость Божья показывает свои руки и глаза во всем, что есть в природе, поэтому человек должен попытаться воспроизвести это в своей собственной жизни. Тогда он привлечет к себе милость Бога.

Если дела наши грубы и жестки, мы естественно навлекаем гнев Божий.

Тому классу людей, считающему, что они и есть Бог, можно ответить словами одного индийского поэта: "Человек — это не Бог, но человек не отделен от Бога". Одна капля не может называть себя океаном, хотя капля — его часть. Те же, кто будет это оспаривать, должны подтвердить свою правоту собственной жизнью; но если они смогут это сделать, они будут хранить молчание и не говорить об этом ни слова в присутствии других.

Существует необходимость похвалы в молитве, похвалы красоте Бога, ибо человек должен научиться распознавать и возносить хвалу красоте Бога, проявленной во всех Его созданиях. Таким образом, красота в виде впечатления отпечатывается на его душе, и он становится другом всему и освобождается от предрассудков. По этой причине суфий взращивает свое сердце. Символ суфиев — это сердце между двумя крыльями, означающий, что когда сердце взращено, человек может воспарить в небесную высь.

Когда человек находится на низших уровнях, он видит все предметы высокими, низкими, красивыми или некрасивыми. Но если он поднимется вверх на самолете и оттуда посмотрит вниз, все будет выглядеть одинаково, таким же самым. То же происходит и с человеком, когда он поднимается на высшие уровне — все кажется ему одним и тем же, он видит только Одного.

Человек в полной мере оправдан и прав, молясь о своих желаниях, ибо нет никого кроме Бога, кто мог бы и хотел бы их даровать. Однако человек должен различать, что преходяще, а что — вечно, что годится для его блага, а что — нет. Красота личности, преданность (Богу), любовь — вот, что желательно, а не те вещи, которые проходят и не удовлетворяют. Есть некоторые люди, которые стадии, на которой они выше всех желаний, как земных, так и небесных, но все-таки они продолжают молиться, ибо молитва приближает их к Богу и отдаляет от своей ограниченности; они расширяются от состояния ограниченности до состояния неограниченного бытия. Это высший смысл молитвы.

Человек, не верящий в молитву, во время болезни обращается к доктору, ибо никто самодостаточным не является. В жизни каждому нужна доброта, сочувствие и помощь других, каким бы богатым или могущественным он ни был. Что человек не может сделать, может сделать Бог, и все что делается посредством человека, также делается по велению Божьему. "Ничто, даже вес одной мельчайшей частички не сокрыто от Господа нашего", сказано в Коране.

Есть одна история, которая иллюстрирует эту необходимость в молитве. Один царь как-то охотился в лесу. Его застигла буря и ему пришлось укрыться в хижине поселянина. Поселянин предложил королю простую пищу, которую он отведал с большой благодарностью. Уезжая, он спросил поселянина, не мог бы он оказать ему какой-нибудь услуги. Человек, не зная, что с ним говорит царь, ответил, что его потребности просты и что у него есть все, что ему требуется. Тогда царь снял с пальца кольцо и отдал его поселянину со словами: "Возьми это кольцо, и если тебе что-нибудь понадобится, принеси его в город, покажи его какому-нибудь чиновнику и спроси меня".

Через несколько месяцев пришли плохие времена, и голод наступил повсюду в той земле, и был поселянин на грани голодной смерти. Тогда он подумал о своем кольце. Он отправился в город и, прибыв туда, показал его чиновнику, а тот немедленно препроводил его к царю. Когда он пришел к нему, он увидел, что царь стоит на коленях и молится. Когда царь закончил, он поднялся с колен и спросил поселянина, что он мог бы для него сделать.

Тот человек был очень удивлен, когда узнал, что его друг был царем. И он удивился еще более, увидав его на коленях, и спросил, почему он принял такую позу. Царь ответил, что он молился Аллаху. "А кто такой Аллах?" — спросил поселянин. Царь ответил: "Тот, кто даже выше, чем я, Царь царей, и я просил его о своих нуждах и нуждах моего народа". Поселянин, услыхав эти слова, сказал: "Если тебе, царю, приходится просить кого-то, кто выше тебя, то почему бы мне не обратиться к нему напрямую и не беспокоить тебя?"

Эта история учит нас, что каждый мнимый источник ограничен, если сравнить его с настоящим Источником, Богом, приоритет которого выше всех.

Для всех, кто интересуется религией, будет неплохо понять основное значение ислама. Слово "Ислам" просходит от слова "Салам", что означает "мир, покой", и здесь будет ошибкой (которую делают последователи всех религий) называть средства именем цели. Покой — это желание каждой души, и душа ищет его, по мудрому или нет. Тех, кто ищет его по мудрому, называют благочестивыми, а тех, кто ищет его в невежестве, называют мирскими. Ислам, или покой — это цель каждой души, и разные учителя человечества приходили показать путь, что ведет к этой цели.

Первому кораблю, что плыл в Америку приходилось прокладывать путь, и это потребовало очень много времени. Но потом этот путь занесли на карту, его узнали,, и корабли стали совершать такое путешествие за меньший срок. Так и религия — это средство приблизиться к цели, но не сама цель. Цель возможно достичь, если нет корабля, но быстрее и легче будет добираться к ней на корабле.

Богу-идеалу человека учат постепенно. Было время, когда в определенном камне признавали Бога. В какое-то время, люди считали священными некоторые растения, а в другое — зверей и птиц. Например, священными созданиями считали корову и орла. Многие поклонялись первичным элементам в природе, таким как земля, вода, огонь и воздух. Люди поклонялись духам гор, холмов, деревьев, растений, птиц и зверей, — до тех пор, пока Бог-идеал не поднялся до Абсолюта.

Поклонялись планетам и их богам, и молитвы возносили солнцу и луне. Так продолжалось до тех пор, пока Бога не осознали в человеке. Свет души человека считался выше света солнца. Тогда пришло поклонение героям. Воины, ораторы, врачи, музыканты, поэты, пророки и учителя — их индусы идеализировали и поклонялись им как воплощениям Бога, до тех пока от семитского народа не пришел Авраам, отец всех религии, который учил идеалу бесформенного Бога, который постепенно объясняли разные пророки, приходившие после него. О нем открыто заявлял Моисей, и о нем духовно учил Христос; ту же самую истину простыми словами открывал Мухаммад, принесший последнее послание: "Не существует ничего, кроме Бога". Это последнее послание распространяет идеал поклонения на невидимое, равно как и видимое Бытие, другими словами — на Абсолют.

Совершенство Бога-идеала ведет к цели, которая и есть истинный ислам или покой.

Во всех религиях учат тому, что за наши деяния будет либо награда, либо наказание. Но если мы рассмотрим это более внимательно, мы увидим, что наказание или награда — это продукт наших деяний; лишь наша склонность к идеализации заставляет нас называть наградой или наказанием то, что просто-напросто является продуктом наших действий. Хорошее не может быть продуктом плохого, а плохое не может быть продуктом хорошего. Если легкомысленное дитя отправят купить яиц, а его, он по пути домой, настолько заинтересует его окружение, что он не будет смотреть куда идет, упадет и эти яйца разобьет, мы скорее всего скажем: “Ты все яйца разбил, и это тебе наказание за твою невнимательность”, однако на самом деле никто не исполнял этого наказания, оно последовало как естественный результат невнимательности.

Если мы поглубже заглянем внутрь себя, мы обнаружим, что наши деяния имеют огромное воздействие на наше внутреннее бытие, и они вступают в реакцию и проявляются на поверхности в виде хороших или плохих результатов. Этим объясняется правильное и неправильное, доброе и злое. Другими словами, наше тело, ум, сердце, чувственный фактор реагируют друг на друга. Если тело управляет умом, или ум — чувствами, результат будет плохим, ибо в этом случае низший уровень контролирует более высокий уровень существования. С другой стороны, когда сердце управляет умом, а ум — телом, результат может быть только хорошим. Тело, управляющее умом, — это все равно как если бы лошади пришлось ездить на человеке, а не человеку — на лошади. Если лошадь будет скакать на человеке, скорее всего, она уведет его в сторону, но если на лошади будет ехать человек, то он поведет ее правильным путем.

Например, если бы солдат управлял сержантом, а сержант — капитаном, естественно, все бы пошло неправильно. Капитан должен управлять сержантом, а сержант — солдатом. Возьмем другой пример: добросердечный человек, если им будут управлять его мысли, может утратить свою доброту и удержать кого-нибудь от доброго дела, полагая, что может оставить его для себя; однако когда его добрые чувства поднимутся над его мыслями, он может раскаяться и сказать себе: “Как я мог подумать такое?”.

В индуизме существует три стадии жизнедеятельности: Сатва — то есть та деятельность, которая всегда несет добро; Раджас — сбалансированная деятельность, которая иногда приносит хорошие, а иногда плохие результаты; и Тамас, интенсивная деятельность, что всегда приводит к уничтожению.

Крайняя интенсивность Тамаса — это плохо во всех аспектах, ибо его вибрации настолько увеличивают свою скорость, что сталкиваются друг с другом и вызывают разрушение. Когда со стороны одного по отношению к другому проявляется сильная любовь, обычно приходит что-то, чтобы ее уничтожить. Тот же самый случай — с интенсивностью желания или действия; все это кончается разрушением.

Раджас — сбалансированная деятельность, всегда желательна. Результат наших действий может быть хорошим или плохим, но никогда — слишком плохим, ибо там существует баланс.

Сатва, деятельность, всегда приводящая к хорошему, это контролируемая деятельность, если мы ее обуздали. Ее достичь наиболее трудно, и для этого необходимы труды и усилия всей жизни. Святым и мудрецам приходилось совершать путешествие через эти стадии, учась из опыта; и они понимают насколько трудно обрести контроль над делами нашей жизни.

Существует два способа, при помощи которых мы можем обрести контроль над делами нашей жизни. Первый — это уверенность в силе нашей собственной воли; знать, что если мы совершим ошибку сегодня, то завтра мы так не сделаем. Второй способ — это жить с широко открытыми глазами и внимательно следить за своей деятельностью во всех аспектах жизни. Это ведь только в темноте мы падаем, а при свете мы видим, куда идем.

Так и в жизни: нам нужно внимательно смотреть, куда мы идем. Нам следует изучать жизнь и пытаться узнать, почему мы говорим так-то и так-то и почему мы поступаем так, как мы поступаем. До этого мы совершали ошибки, возможно, потому что наши глаза не были широко открытыми. Мы совершили ошибку, пожалели о ней и забыли об этом, а затем, возможно, снова ее совершили — потому что не изучали жизнь. Изучение жизни — это самое важное во всех религиях, и более важного и интересного занятия нет. Те, что прошли через все стадии деятельности, они выше всего опыта жизни во всех ее аспектах; они подобны пловцам в море, что плывут по воде и не тонут. Вот на них поступки не имеют воздействия; они и сами делатели добрых дел и создатели их воздействия.

В балансе содержится весь секрет жизни, недостаток баланса объясняет смерть. Все, что конструктивно, приходит от баланса, а все разрушение — от недостатка баланса. Существует много людей, которые болеют годами, и все-таки их жизнь продолжается, ибо у них есть какой-то баланс. Физически они находятся в упадке, но чтобы уравновесить это, у них есть амбиции к жизни, которые заставляют их жить. Это может быть желанием увидеть успех любимого сына, или счастья дочери.

Во всех религиях и в философских учениях выдаются определенные принципы, такие как доброта, правдивость и прощение, однако мистик эти принципы не акцентирует; он допускает, чтобы у каждого были свои принципы, согласно его точке зрения и уровню развития. Возьмем, например двух человек, один — настолько милосерден, что даже мухи не обидит, и меч не сможет вытащить, чтобы человека убить, а другой человек — ради своего народа — готов и воевать и умереть доволен.

Существует две противоположные точки зрения, и обе они истинны в своем роде. Суфий поэтому полагает, что пусть каждый придерживается принципам, сообразным его развитию, но сам он будет смотреть дальше принципа, на то, что находится за ним, — на баланс; и он понимает, что если что-то заставляет человека его потерять, то это неправильно, а правильно — это то, что его поддерживает. Главное — не идти против чьих-либо принципов. Если весь мир говорит, что это плохо, а ты сам чувствуешь, что это хорошо, то для тебя, возможно, так оно и есть.

Вопрос баланса объясняет проблему греха и добродетели, и тот, кто понимает его, становится хозяином жизни. Баланс должен быть во всех наших действиях, быть слишком жестким или слишком мягким одинаково плохо. Есть такая поговорка: “Джек — умеет делать все, но он ни в чем не мастер.” Это очень верно, было затрачено слишком мало усилий, чтобы можно было изучить досконально что-то одно.

Баланс между отдыхом и деятельностью необходим, так как если чаша отдыха перевешивает, это ведет к безделью и даже болезни, тогда как несбалансированная деятельность приводит к неврозам, а часто — к умственному или физическому срыву.

Все религии и философские учения говорят о видимом и невидимом, — возможно, что-то и понимая в этом, но всегда расходясь друг с другом в объяснениях. Христианское объяснение души отличается от мусульманского, а ведическое объяснение — от буддийского; и эти различия изрядно путают человека их изучающего. Эта путаница, однако возникает из многообразия имен и форм; другими словами, — из-за разницы слов, а не значений. Для просвещенной души эти различия ничего не значат. Этот человек видит одну истину, что находится подо всем, и он слушает свою душу в поисках истины; он сравнивает то, что изучает во всех священных писаниях и обнаруживает, что его понятие истины находится в гармонии со всеми.

Есть много верований, которые исповедуют последователи различных религий и философских учений по отношению к жизни после смерти, проявлению, освобождению и реинкарнации. Некоторые верят в одного Бога, а некоторые — во многих, а некоторые вообще не верят в Его существование; но во всех этих верованиях мистик видит одну и ту же истину, ибо может посмотреть на нее с разных точек зрения — так же как фотограф, снимая большой дворец с четырех сторон света, понимает, что на каждом снимке будут различные его изображения, и все-таки они будут видами одного и того же дворца.

Настоящее учение приходит изнутри, и когда святые получали откровение от изначального Источника, души их его понимали, но слова, которыми они излагали это послание, были различными, ибо один говорил на языке Зенд, другой — на иврите, третий — на санскрите, а четвертый — на арабском. Это и объясняет, почему одна и та же истина рассказывается разными словами. Смысл и значение — одно и то же рассказывается разными словами. Смысл и значение — одно и то же, единственная разница заключается в объяснении, ибо, предполагалось, что его будут давать в разное время, разным народам, на разном уровне развития. Изучение невидимого — это то, что наиболее важно изучить в жизни, но этого нельзя делать так же, как изучают видимое.

Изучение видимого всегда разочаровывает, так как оно постоянно меняется. Поэтому необходимо обратить свой взгляд от видимого к источнику всех вещей. В изучении невидимого не следует искать никаких знаков. Духовный поиск, как говорил Аль-Газали, — это все равно что выпустить стрелу в темноту: ты не видишь, куда она полетела, или во что воткнулась. В жизни есть два важных дела — хвала Богу и поиск Бога.

Восхвалять Бога — это важно, и это дает блаженство в жизни. Самое важное дело в жизни — это достижение Бога. Бога невозможно объяснить, попытка сделать это всегда окончится неудачей. Знание его можно обрести в молчании и в уединении; а как это можно сделать лучше всего объяснено в словах индийского поэта Захира: “Тот, кто обретает покой Божий, должен самого себя потерять”.

Проницательный мыслитель рано или поздно спрашивает: “Что находится по другую сторону смерти?” Для материалиста, который верит, что мозг — это единственный фактор восприятия, жизни после смерти не существует. Для тех же, кто верит в предания, другая жизнь есть, но они очень смутно представляют ее истинное значение. Для тех, кто ищет истины, чтобы найти ее есть верный путь и неверный путь. Верный путь состоит в изучении себя, а неверный в - поиске общения с духами.

Когда мы бодрствуем, сознание большей частью остается на физическом уровне, и лишь очень маленькая его часть находится на уровне ментальном. Это доказывается тем фактом, что мы иногда не сознаем того, что происходит вокруг нас, в силу того, что наше сознание в тот момент находилось на другом уровне, и мы склоняемся к тому, чтобы называть всякую мысль или чувство воображением. Уровень снов выше уровня физического, ибо все, что происходит там — это реальность по отношению к сознанию. Это ведь только пробудившись мы говорим, что пережитое нами было сном. Именно физическое тело создает контраст между сном и состоянием бодрствования; во сне мы свободны от своего тела, и сознание воспринимает вещи как реальность, а не как сон или воображение, ибо у сознания есть склонность воспринимать как реальное все, что оно переживает.

Все переживания, мысли, чувства и эмоции сохраняются на ментальном уровне, и когда они избавляются от физического тела, сознание переживает их в полной мере. Если человек в течение всей жизни был веселым и жизнерадостным, сознание, когда покинет физическое тело, испытает состояние счастья на ментальном уровне в полной мере. А если он был всю свою жизнь жалким и несчастным, сознание на ментальном уровне будет в полной мере испытывать это состояние. Это объясняет значение ада и рая. Мы таким образом переживаем и ад и рай каждый день нашей жизни; и наши рай и ад зависят от того, какие впечатления мы позволяем себе сохранить на ментальном уровне.

Наш ум следует протирать и чистить так же, как и наш дом, и это мы делаем при помощи медитации и концентрации, что выметает вон все неверные впечатления. Мы должны быть хозяевами своего ума, так же как и хозяевами собственного дома, и не позволять, чтобы он выглядел как склад мебели в котором вся мебель разбросана в беспорядке. Мы должны указывать, что куда поместить, — так, чтобы там царствовал полный порядок. Мы не должны допускать, чтобы впечатления, которых мы не желаем, появлялись на ментальном уровне. На этой стороне жизни у нас больше силы воли, чтобы контролировать наши впечатления, чем на той. Там мы переживаем впечатление, которые мы создали в жизни.

Главное, что касается нас — это изучать, что делает хорошим или плохим, правильным или неправильным; и мы обнаружим, что хорошее, плохое, правильное или неправильное зависят от точки зрения, с которой мы будем каждое рассматривать, а когда мы это ясно поймем, тогда мы узнаем секрет того, как по своей воле поступать правильно или неправильно, хорошо или плохо. Стадия понимания дает мастерство и возвышает человека над адом и раем.

Слово “алхимия” происходит от арабского слова “Аль-Кимия”, что означает “искусство делать золото”.

Существует два вида золота: то, что мы получаем из всего и то, про которое алхимик Востока знал, как его для себя создавать. То же самое можно применить к счастью. Каждая душа ищет счастья и в нем либо зависит от внешних объектов, либо, как алхимик старого времени, создает счастье для себя.

Те, кто ищут счастья из внешних источников, никогда не удовлетворяются полностью. Человек воображает, что если бы у него была определенная сумма денег, он был бы счастлив. Но, если он ее получит, он не будет в самом деле довольным, он захочет большего. Никакое земное счастье долго не длится: оно никогда не остается. Единственная причина этого недостатка счастья — в томлении духа. Если бы нам предложили все знаки внимания и все богатство, и если бы мы могли парить над землей, мы бы это проигнорировали ибо наше тело принадлежит земле, а если бы нам сделали похожее предложение, чтобы мы могли стоять на воде, мы бы отказались от него по той же причине. Наше земное тело ищет себе комфорта только на земле.

Так же и с нашим духом. В Библии сказано: “Дух убыстряется, а плоть не получает ничего”. Наш дух — реальная часть нас, а тело — это всего лишь его одежда. В том вместилище, откуда пришел дух, существует абсолютный покой, и истинное счастье души заключается в этом покое. Так же как человек не найдет покоя у портного, потому что оттуда принесли его пальто, так и дух не может получить истинного счастья на земле, только потому что к земле принадлежит тело. Душа получает опыт жизни при помощи ума и тела, и наслаждается им, однако ее истинное счастье заключено в покое.

Чтобы обрести этот покой, нам нужно начинать с себя. Внутри нас происходят битвы между духом и материей. Борьба за наш хлеб насущный и желание покоя в том, что нас окружает; мы должны сначала обрести этот покой внутри себя, перед тем как можно будет говорить о покое в мире. Все мысли, слова и действия, что нарушают покой, являются грехом. А все мысли, слова и действия, что покой создают, являются добродетелью. В нашем общении с теми, с кем трудно этот покой сохранять, постоянные усилия, направленные на сохранение его производят огромный эффект.

В нас есть две силы — любовь и разум. Мы должны поддерживать равный баланс между ими двумя. Если мы придадим слишком много выражения любви, мы станем неуравновешенными и попадем в беду; а если, с другой стороны мы слишком склонимся на сторону разума, мы станем холодны.

Мистики, философы и мыслители соглашаются в том, что величайшее благословение в жизни — это мудрость, а величайшее проклятие — это невежество. Все люди, в зависимости от их уровня развития, ищут того, что, по их мнению, является величайшим благом в жизни. Все это, из-за недостатка мудрости, обращается в проклятие, ибо богатство не приносит счастья, если нет мудрости. Суды подпитываются и существуют за счет богатства дураков. Опять же, каким проклятием в руках не мудрого человека становится власть — для него самого и для других, тогда как власть, управляемая мудрой рукой, несет с собой блаженство. Слава если ее не использовать мудро, порождает только врагов. Мудрому человеку, наоборот, может не доставать богатства, но он вполне счастлив; и он может, если пожелает, создать его для себя. То же самое можно сказать о власти и известности. Человек может начать жизнь со скромной должности, но, по причине своей мудрости, может стать влиятельным и знаменитым. Мудрый человек знает, как устроить свою жизнь, тогда как глупый человек большей частью портит ее.

Так же обстоит дело и с духовной жизнью. Так, часто действительно религиозный человек, искренне стремящийся к хорошему, портит его эффект какой-либо глупой мыслью, словом или делом, и этим уничтожает работу многих лет. Мудрый человек никогда не позволит себе попасть в такую сеть. Он внимательно следит за каждой своей мыслью, словом и делом и все время продвигается вперед по духовному пути. Его может отбросить назад, но он знает, как извлечь прибыль даже из своей ошибки, и он использует их как ступеньки к высшему. В жизни не существует настоящего счастья при недостатке понимания — как в случае с женой и мужем, ребенком или другом. Самые близкие и самые лучшие отношения создаются с тем, кто понимает, а это могут прочувствовать только мудрецы.

Во вселенной есть две силы: Каза, божественная сила, действующая через все предметы и сущности, и Кадр — свободная воля человека.

Если божественная воля действует через все предметы и сущности, а человек есть ни что иное, как инструмент, при помощи которого божественная воля действует, он беспомощен, и тогда как он может отвечать за свои поступки? Между тем, человек признается ответственным, ибо свободная воля человека — это совершенная воля, действующая через разум человека. Это можно проиллюстрировать так: Купец, владеющий фабрикой, нанимает на нее множество рабочих рук. Его волей и желанием является, чтобы все вместе трудились в согласии, однако процветание фабрики — это также обязанность и каждого рабочего, ибо при помощи их владелец управляет фабрикой. Если кто-то работает против его воли, все идет не так, и за это несет ответственность тот, кто так работал. Похожим образом воля всего Бытия работает на всех, но обязанностью каждого является выполнение этой воли; если мы рассмотрим это повнимательнее, мы обнаружим, что эта воля — также и наша воля, а когда мы действуем против нее, мы не получаем никакого удовлетворения, ибо мы не выполнили нашу собственную волю. Мы, — это как бы шест, на одном конце которого ограниченный человек, а на другом — совершенное “Я”.

В поисках, как выполнить волю Бога, наше отношение должно быть подобно отношению ребенка, которого от неправильного поступка удерживает мысль, что он может огорчить своих родителей. Вот так же мы должны следить за каждой нашей мыслью и действием, чтобы они не были неприятны Богу, совершенному “Я”. Здесь можно задать вопрос: “Получается, что люди, обладающие разумом, должны были отдаться совершенной или божественной воле, что представляется противоречащим идеалу свободы?” На этот вопрос можно ответить так. Предположим, что кто-то желает двигаться вперед, а его ноги движутся в противоположном направлении; или кто-нибудь хочет посмотреть вверх, а глаза, против его воли, смотрят вниз — была бы тогда жизнь счастливой, если бы ноги и глаза так поступали только по своей собственной воле? Ответ, конечно, нет, ибо делая так они идут против воли всего человека. Подобным образом дисгармоничная свободная воля, которую можно назвать грехом, беспокоит целое Бытие, гармония которого проявляется в каждом человеке — от самого великого до самого незначительного, от высшего до низшего.

Слово “Воскресение” мы находим не только в Библии, но также в Коране и в других священных писаниях. То, что истинно, становится ложным, если его неправильно понять; но даже ложь становится правдой, если ее понять правильно.

Следующий ниже рассказ поможет объяснить значение слова “Воскресение”. Был как-то один царь, который хотел, чтобы его сын испытал все аспекты жизни, и по этой причине он держал его в неведении о том, что он — князь. Он приказал построить дворец на семь этажей. Нижний этаж был очень простым и безыскусным. Убранство каждого следующего этажа становилось все более изысканным, — до седьмого этажа, который был отделан с величайшей роскошью и был действительно жилищем, достойным царя. Маленького князя отправили, с его няньками и прислужниками, жить на первый этаж; и в этом простом окружении он жил в довольстве и счастии много лет.

Когда он подрос, он стал любопытным и он спросил, есть ли что посмотреть на других этажах дома. Слуги ему ответили, что есть еще шесть этажей, и он волен осмотреть их. Ему также сказали, что он может подниматься наверх при помощи лифта. Мальчик вошел в лифт, но взял с собой веревку — и он не отпускал ее, потому что хотел быть уверенным в том, что вернется на нижний этаж, который он так хорошо знал. И вот таким образом он исследовал все семь этажей. Отец был твердого мнения, что сына нельзя будет называть Князем до тех пор пока он сам не поднимется наверх и не исследует дворец, который в конечном счете ему и принадлежал.

Семь этажей, что упоминаются в этой сказке можно истолковать как семь уровней существования, и они принадлежат нам по праву наследования. Нас поместили на нижнем этаже, на земле, так как у нас есть работа, которую там надо выполнить. Самая главная работа, которую нам предстоит сделать — это позаботиться обо всех семи этажах. Учитель, Иисус Христос, прошел через все семь уровней и оставил завет: “Будьте совершенны, как совершенен ваш Отец на небе.” Это состояние совершенства проходит от ограниченного до неограниченного существования. Лифт — это дыхание, и когда наше физическое тело добирается до следующей двери, оно не может удерживать дыхание, и это и есть смерть.

Фактически, благодаря смерти душе беспрепятственно проходит на высшие уровни существования, и в этом заключено значение Воскресения. У Воскресения есть два аспекта: негативный и фактический. Негативное Воскресение происходит, когда мы переезжаем на высшие уровни существования на лифте, то есть, при помощи дыхания, и держимся за веревку, то есть, наше физическое тело, после чего возвращаемся обратно на первый этаж — на землю. Это и есть значение слов Корана: “Умри до смерти”. Это негативное Воскресение и есть учение суфиев, а так же сама цель той медитативной жизни, которую они ведут. Она устраняет страх смерти, и смерть становится “мостом, который соединяет друга с другом”. Иисус, покидая землю, оставил там навечно свое физическое тело, и это было позитивным воскресением.

Когда мы спим и видим сны, мы покидаем свое физическое тело и какое-то время живем в нашем тонком теле. Тонкое тело — это точная копия нашего физического тела; они оба получают впечатления друг от друга и совершенно одинаковы. Это позволяет ответить на вопрос, как Иисус предстал перед своими учениками в том, что они приняли за физическое тело. Он обещал им, что вернется, и именно их искреннее желание и любящая преданность создала его присутствие. Вся наша вселенная была создана силой ума. Сила эта есть у каждого из нас и наша способность создавать пропорциональна искренности и реальности наших желаний. Так было с верными учениками Христа. Ведь это их искренняя любовь и желание создали присутствие их Господа.

Муршид — это тот, кто внутри восприимчив по отношению к слову Бога (?); это тот, кто стал просвещенным, и это тот, кто поддерживает единение с Богом.

Есть два вида муршидов. Сначала идет тот муршид, который получает вдохновение в джунглях или в уединении, и, когда он достигнет осознания полноты послания, он выходит к людям и ищет себе подходящего талиба или мюрида, то есть того, кто окажется восприимчивым, кому он сможет передать это послание, ибо свет должен найти себе выражение. Чтобы этот свет проявился, учиться не обязательно. Величайшими учителями мира бывали самые безграмотные. Характерный пример этого — Кабир, ткач, писавший тома стихов под влиянием вдохновения. Его стихи были написаны на языке безграмотного человека, но, несмотря на это, их читают, и ими восхищаются по всей Индии, а самого Кабира рассматривают как одного из самых великих и просвещенных учителей. Такой класс муршидов собирает вокруг себя мюридов, которые способны быть восприимчивыми и которые будут пассивно принимать его учение. Для некоторых людей это трудно, они говорят, что не могут отдать свою индивидуальность кому-то другому. Но если мы рассмотрим этот вопрос, мы можем спросить себя: “А кто этот другой?” Тогда мы поймем, что в истинном смысле бытия есть только одно. Когда спадает покров невежества, больше не существует ни “я” ни “Ты”, существует только Один. Таково учение Библии и всех священных писаний. Муршид и мюрид — это одно целое.

Другой вид муршидов — это Калифы, то есть те, кто принадлежат к особым школам, таким как Чишти, Кадири, Накшбанди, Сухраварди; и те, кто основывают свое обучение на внимательном и целенаправленном наблюдении за людьми, их характером и склонностями. Они учат той же самой истине, что и тот класс суфиев, но следуют методу, адаптированному так, чтобы он подходил вере, верованиям, природе и манерам людей, которые поступают под их опеку. Система — это только внешняя оболочка, пальто как оно есть. Многие заявляют, что о суфизме знают все, всего лишь читая о нем в книгах, однако то, что эти люди знают, на самом деле является лишь системой, внешней оболочкой, а не внутренней истиной.

Некоторые люди, видевшие, что суфизму учат мусульмане, молящиеся в мечети, естественно, называют его ветвью ислама; но они не знают, что семечко, которое обнаружили в плоду, изначально было корнем того самого растения. Те, кто видят его в одеждах индуизма, говорят, что он развился из индуизма; те, кто замечают его сходство с буддизмом, говорят, что он произошел от буддизма.

Теперь послание суфизма читают на Западе, где люди, в основном, христиане, и так как он должен быть адаптирован к вере, верованиям, обычаям и манерам населения, то человек, который не знает настоящей идеи суфизма, может сказать, что это новая секта христианства. Но пусть люди называют его так, как хотят. Суфизм — это сущность всей религии, и его мало заботит, какую веру люди исповедуют, при условии, что они будут правильно понимать.

На Востоке много таких школ. Быть посвященным в одну из них — это огромное духовное преимущество, так как посвященный получает помощь не только от своего муршида, но и от всех предыдущих муршидов, перешедших по другую сторону. Он, по сути дела, становится звеном в цепи. Муршид подобен садовнику, который знает в своем саду все цветы, плоды и растения, и который аккуратно ухаживает за ними. Таким же образом муршид ухаживает за теми, кто доверил себя его руководству.

Муршид также подобен врачу. Он прописывает каждому мюриду, лекарство, адаптированное под его потребности. Нельзя давать всем одно и то же лекарство.

Настоящий муршид считается мостом, соединяющим своих мюридов с их Господом. Он, по сути дела, является привратником во дворце царя, и может довести только до внутренней двери, которая ведет в присутственную палату. Муршид гораздо более велик, чем земной сюзерен, ибо своим взглядом или своим словом он может изменить жизнь того, кто приходит к нему по доброй воле, ибо его царство — это Царство Небесное, имеющее власть над всеми царствами земными. Хафиз говорил: “Не обманывайся видом изодранных рукавов дервиша, ибо под этими рукавами, у которых заплата на заплате, скрываются самые сильные руки”.

Муршид желает всех земных, равно как и небесных благ, для своих мюридов, но он мало может сделать там, где нет восприимчивости и веры. Муршид придает гораздо большую важность жизни своего мюрида, чем пунктуальности его медитации. Он учит, что гораздо более важно воспитывать в жизни такие качества, как доброта, великодушие и любовь. И только тогда, когда мюриду не удается их воспитать, муршид не способен передать ему вдохновение, ибо мюрид стоит в своем собственном свете.

Рассказывают историю про одного мюрида, который несколько лет жил под руководством муршида, но так своей цели и не достиг. Он видел, как многие приходили и уходили вдохновленными. Наконец, он пошел к муршиду и спросил, почему так происходит. Муршид сказал в ответ: “Сын мой, вина-то не во мне, а в тебе”. В это время мимо проходила бешеная собака. Муршид взглянул на нее и она тут же вылечилась от своего бешенства. Тогда он ответил, что дело не в недостатке энергии со стороны муршида, но в недостатке восприимчивости мюрида. Хафиз говорил по этому поводу: “Теми, чья судьба темна, просвещенные руководить не могут”.