На санскрите душа называется Атма; на персидском она зовется Рух. Когда у Пророка однажды спросили: “Что такое душа?”, он ответил в двух словах: “Амр-э Алла”, что означает деятельность Бога.

Связь между сознанием и душой подобна связи между солнцем и его лучом. Луч создается деятельностью солнца, которое выстреливает своим светом. Деятельность сознания также выстреливает из себя луч, который называется душа. Деятельность какой-то части сознания заставляет эту часть обратиться к своему проявлению. Луч — это тоже солнце, но мы считаем, что луч — это нечто отдельное, точно определенное в себе, длинное ли, короткое, сильное ли, угасающее, — в зависимости от состояния деятельности внутри него.

Душа, как во время жизни на земле, так и после, не меняет своего плана существования; если имеют место какие-либо изменения, то они происходят в направлении ее движения. Душа изначально не имеет веса, но на своем пути она собирает вокруг себя качества как собственного производства, так и постоянно заимствуемые от элементов, составляющих вселенную; и как наши владения не обязательно должны быть нами, так и эти качества не есть душа. Это лучше всего сравнивать с глазами, в которых в одно и то же время отражаются огромные участки земли, высокие горы и мили горизонта в море, а ведь глаза размером едва лишь больше дюйма. Такова и природа души, которая настолько мала, чтобы считаться одной среди бесчисленного количества душ, содержащихся во вселенной, и вместе с тем настолько велика, что может вмещать в себе всю вселенную.

Внешнее “я”, ум и тело составляют часть целого сознания. Это подобно линии, нарисованной на ткани и отделяющей часть от целого. Это еще похоже на то, как если бы мы взяли фонарик и подошли к занавеске так, чтобы свет от фонаря падал на нее и высвечивал в ней пятно. В похожей манере впечатления ума и тела отражаются на душе и отделяют ее от всего сознания. На душе отражается счастье или убожество, радость или печаль внешнего “я”; но сама по себе душа ни радуется, ни грустит. Душа не рождается, ни умирает; ни увеличивается, ни уменьшается; ни развивается, ни деградирует.

Если мы встанем перед зеркалом, одевшись в тряпье, зеркало покажет отражение нашего тряпья, но не нашего убожества. Если мы осыплем себя жемчугом и алмазами и встанем перед зеркалом, отражение нашего жемчуга и алмазов упадет на него, но само зеркало не превратится ни в алмазы ни в жемчуг. Так же и с душой — она ни грешна, ни добродетельна; ни бедна, ни богата. Все печали и радости жизни, взлеты и падения временно отражаются на занавеске души, а потом исчезают. Поэтому радость и печаль вчерашнего дня сегодня для нас ничего не значит.

Душа и тело имеют одну и ту же сущность. Душа формирует тело из себя. Душа — тоньше, тело — массивнее. То, что в душе можно назвать вибрацией, в теле становится атомом. Душа становится умом с целью получить больше опыта, она становится телом, чтобы получить опыт более конкретный; при этом ум является независимым от тела, а душа не зависит ни от тела, ни от ума.

Душа видит посредством ума и тела. Тело — это очки ума, а ум — это телескоп души. Видит именно душа, но мы приписываем зрение и слух нашим глазам и ушам. В отсутствие души ни тело ни ум видеть не могут. Когда человек мертв, глаза у него есть, но видеть они не могут; уши у него тоже есть, но они не слышат.

Работа души заключается в том, чтобы знать и видеть, а работа души и ума — быть увеличительным стеклом для нее. Хотя и они, в свою очередь, и видят и слышат то, что является для них внешним, так как и сознание работает через них. Душа видит игру мыслей в уме, ум постигает боль и ощущения тела, тело сознает жар, холод и прикосновение. Его сознание можно увидеть, когда что-то внезапно на него сваливается; еще до того, как ум сможет разработать план спасения, затронутая часть тела немедленно попытается убежать.

Ум видит только тело, но душа видит и ум, и тело. Ни тело, ни ум не могут видеть душу. Душа привыкла видеть то, что есть перед ней, и поэтому она не может видеть себя. Наша душа всегда смотрела вовне и вот поэтому наши глаза, нос, уши и все наши органы восприятия тоже обращены вовне. Наш ум и наше тело — именно это и влечет наружу нашу душу. И так же как глазам, которые видят все, нужно зеркало, чтобы увидеть себя, так и душа не может увидеть себя без зеркала.

Когда глаза закрыты, думаете ли вы, что душа не видит ничего? Она видит. Когда уши закрыты, думаете ли вы, что душа не слышит ничего? Она слышит. И это доказывает то, что именно душа и видит, и слышит. В медитативной жизни с помощью мистических опытов Анвара и Анзара (яснослышание и ясновидение), суфий осознает, что есть вещи, которые душа может видеть без помощи глаз; и есть звуки, которые она может слышать без помощи ушей. Великий поэт Кабир сказал: “Что ж это за игра, что слепой читает Коран, глухой слушает Гиту, безрукий прилежно трудится, а безногий танцует?” Он говорил это о душе, которая может работать даже без инструментов, какими являются органы тела и способности ума.

Сон, несознательное состояние, — это изначальное состояние жизни, из которого пришло все. Душа не всегда спит в одно и то же время с умом и телом. Сон души чувствуют только мистики; они осознают этот опыт в себе и могут распознать его в других. Тело спит больше, чем ум, но душа спит гораздо меньше, чем ум или тело. Когда человек находится в глубоком сне, его душа не теряет контакт с телом. Если душа потеряет контакт с телом, человек умрет; если душа покинет ум, тогда ум станет рассеянным, мысли будут разбросанными; все будет подобно извержению вулкана.

Душа находит удовольствие в переживании чувств, в еде, в питье, во всем. Она упивается этим; и чем более она этим упивается, тем более она привязывается к нему. Все, что мы едим и пьем, содержит наркотик, — даже чистая вода. Поэтому после еды и питья на нас накатывает что-то вроде сна, душа чувствует некоторое облегчение, она чувствует себя скорее отделенной от тела. Душе от тела и ума освободиться не легко. Хотя ее истинная радость заключается в обретении покоя, освободившись от переживаний, она об этом забывает. “Преуспеет тот, кто очистит ее, и, воистину, пропадет тот, кто ее испортит.” Есть такие люди, что пьют крепкие напитки, курят гашиш, опиум, принимают наркотики и тому подобное. Из-за их влияния невзгоды тела ощущаются не так сильно, мысли расплываются, и душа чувствует высвобождение; но это эфемерное счастье, ибо оно зависит от материи вместо того, чтобы зависеть от духа.

Обычный человек знает, что после глубокого сна он будет чувствовать себя спокойным, отдохнувшим, и ощущения у него будут лучше, и мысли яснее. Состояние “Хал” или “Самадхи”, высшее состояние — это то же самое, что и глубокий сон, разница заключается лишь в том, что оно достигается волей. Совершенный человек отличается от обыкновенного лишь тем, что совершенный человек переживает сознательно то, что несовершенный человек переживает несознательно. Природа наделяет всех одним и тем же видом переживания, но большинство людей не сознает этого, в чем и состоит их минус.

Когда ум рассеян, на душе не остается ни одного впечатления, ничто не может удержать его, чтобы оно не растворилось в целом сознании.

Некоторые философы говорят, что мы есть части Бога. Это не так. Они говорят это, потому что видели физическое тело. Что еще может видеть интеллект? В физическом существовании каждый человек четко определен и поделен на части. Но за этим физическим существованием все есть одно, сознание тоже одно. Если бы это было не так, тогда мы не смогли бы узнавать друг друга, ни лицо, ни голос, ни язык на котором говорим. Когда мы совершенствуемся духовно, мы можем узнать, как дела у нашего друга, будь он даже в Японии или Аравии, а мы — здесь; мы можем узнать, не болен ли он, счастлив или грустит, И не только состояние друзей, но и все становится известно развитой душе.

Вначале, когда не было ни земли, ни неба, и не было никакой другой стадии существования, кроме вечного сознания, которое другими словами можно охарактеризовать как безмолвное, неактивное состояние жизни или непробужденного разума, который человек идеализирует как Бога, единственное Бытие.

На первой стадии проявления бессознательное существование становится “Ильм”, сознанием. Каждая душа — это луч сознания. Природа сознания такова, что оно испускает лучи. Они проходят через все планы (существования) до тех пор, пока не достигнут идеального проявления в человеке.

В Веданте душу называют тремя именами, обозначающими три ее аспекта. Это Атма, Махатма и Параматма. Атма — это душа, сознающая жизнь на поверхности. Махатма — это душа, сознающая также и жизнь внутри. Параматма — это сознание, которое является душой душ, сознающая Абсолют внутри и вовне, Бога знающих и Господа видящих.

На первой стадии проявления сознание не имеет никаких других знаний, кроме бытия, не зная во имя чего или чем оно живет. Следующий аспект сознания — это другой полюс его опыта, когда оно познает все, что оно видит и чувствует при помощи средств низшего мира, но этим оно и ограничено. Когда оно возвышается над этим опытом и получает опыт высшего мира, как высшего аспекта собственного бытия (как сказано выше), оно становится Махатмой, Святым Духом, объединяющим Параматму — Отца и Атму — Сына, если пользоваться терминологией христианства.

Это проявление состоит из двух аспектов сознания — силы и разума (в поэтических терминах — любви и света). Вся сила заключается в неразумном аспекте сознания, а мудрость Создателя, которую мы наблюдаем в создании — это явление интеллигентного аспекта сознания.

Все это создание не создается из ничего, отличного от сознания. Именно сознание само использовало часть себя в своем создании, а часть его осталась Создателем; так же как замерзшая вода превращается в лед, но вода все-таки остается внутри него, а лед сохраняется только то время, пока вода заморожена; когда на лед падает свет, он превращается в воду, свой изначальный элемент. То же происходит и с сознанием; все вещи были созданы из него, а когда заканчивается время их существования, все возвращается обратно и сливается с ним снова.

Сознание сделало четыре явных шага к проявлению, которые суфии называют: “Ильм, Ишк, Вуджуд, Шухуд”. “Ильм”, — это стадия на которой сознание действует как разум. “Ишк”, — это стадия, на которой деятельность лучей сознания усиливается и это вызывает смешение лучей и создает силу из разума, что на более простом языке и на языке поэзии называется любовью. Третий шаг сознания: “Вуджуд”, — это создание средств, таких как тело и ум, с помощью которых оно ощущает жизнь на поверхности. И четвертый шаг — это сознательное ощущение жизни, от самых низов до запредельной высоты, которая называется Шухуд и является целью всего проявления.

Деление одного на многое происходит из-за света и тени, и если бы мы посмотрели внимательно в жизнь, внутри и снаружи, мы бы ясно поняли, что есть одна жизнь, один свет, который кажется разделенным из-за разных теней. Каждый светлый объект в тени менее светлого объекта становится отчасти темным, и это в искусстве называется тенью. Это секрет, скрытый под множеством вещей и существ.

Время и пространство есть причина всего создания и источник его многообразия. Время изменяет вещи и существа. Оно доводит их от “зеленого” состояния до зрелого, от юности до старости, от рождения до смерти. Время приносит взлеты и падения, а пространство дарует успех и неудачу. Человека в одном месте может ждать неудача, а в другом месте — успех, в одной стране он может подняться, в другой — опуститься. Если бы кто-нибудь посмотрел бы на жизнь пристально, он бы увидел, что все создание изменяется под влиянием времени и пространства, тогда как изменения собственно времени и пространства не происходит. В этом-то и сокрыта тайна всего мира.(?)

Деятельность сознания имеет два аспекта, движение и покой, которые вызывают две четко определяемые вещи — выражаемая сила и способность реагировать. От самого низшего до самого высшего плана существования, в жизни всех предметов и существ мы видим непрестанную работу этих двух сил, каждой ради другой. И в опыте выражения и реакции лежит радость от них обоих, другими словами — удовлетворение сознания. Солнце выражает, луна реагирует; голос выражает, ухо реагирует. Все двуединые аспекты жизни, например, мужчина и женщина, обнаруживают именно эти два аспекта. Нет ни одной мысли, слова, действия, события, которое бы происходило без участия этих двух. Счастье и успех — в их гармонии; а каждое падение и неудача — в их нехватке. Рождение существа или предмета происходит, когда встречаются их взгляды, а смерть и разрушение есть результат их конфликта, — когда одно сливается с другим и они оба теряют свою силу.

Есть два различных способа, с помощью которых осуществляется создание от самого низкого до самого высокого уровня: намерение и случай. Первый показывает мудрость Создателя, который создает все и это все соответствует своему предназначению, а случай — это то, что являет собой утрату цели в живых существах и предметах. Все противоположное, например, добро и зло, грех и добродетель, правое и неверное, красота и уродство объясняются двумя этими склонностями Создателя, работающими на все создание.

Все создание происходит согласно закону привлечения и отторжения. Привлечение — это сходство, которое собирает и группирует атомы, вибрации, предметы и существа; это сила, а отторжение есть недостаток силы. Эти две ипостаси и поддерживают вселенную. Если бы одна из них прекратила существования, вся бы вселенная развалилась на куски.

Жизнь вселенной и все ее дела полностью зависят от закона тона и ритма.

Чистое сознание, оно, скажем так, постепенно все более ограничивает себя проникая во внешние средства (ум и тело) с целью осознания чего-нибудь, ибо радость от всего испытывается только при попытке осознания.

Первое проявление сознания имеет коллективную природу, другими словами, — дух вселенной, не индивидуальный. Есть одно изречение у дервишей: “Бог спал в царстве камней, грезил в царстве растений, проснулся в царстве животных, и проявил себя в роде человеческом”. Поэтому конечной целью вечного Сознания на пути к плану смертного является реализовать свое вечное бытие.

Каждое из названных царств произошло из ему предшествующего, а каждое предыдущее царство развилось в последующее. Если посмотреть внимательно на царство камней, можно увидеть, как скала превратилась в металл, а из металла — в более мягкую земную субстанцию, и так до тех пор, пока не стало растением. А можно увидеть и как развитие растений создает микробов и червей, что мы уже называем жизнью, и как из состояния микробов и червей вырастают насекомые, птицы и звери. Это все показывает, что природа постоянно работает на поднятие общего сознания жизни, и находит себе окончательное удовлетворение, когда завершает свое путешествие, поднявшись к естественному и нормальному состоянию бытия, то есть человеку.

* * *

Когда луч исходит от Духа вселенной, стремясь к проявлению, его называют “Dipak”, что означает “свет”, который в своем низшем проявлении превращается в “Cupid” — противоположность “Dipak” по написанию. По-арабски его называют “Нур”, свет; и от него происходит слово “Нар” — мужчина и “Нари” — женщины.

Очень трудно отличить лучи от света, а свет — от лучей. Все зависит от нашего понимания. Там, где лучи, свет отделить легче, — ибо свет сам по себе более собран, плотнее объединен. Но в то же самое время мы должны помнить, что истину нельзя выразить в словах. Все, что мы можем, — это попытаться сделать тайну жизни понятной для нашего ума. Уметь различать между светом, солнцем и лучами — это самое нужное, но его можно понять при помощи света интуиции, тогда все станет ясным. Возьмем, например, дождь, — почему это его капли должны заботиться о ядовитых растениях? Почему они не падают только на злаки, фрукты и цветы? Но они падают везде, и так же поступают лучи, исходящие от солнца. Божественный свет падает везде, без различия -так же как и дождь.

Когда наука открыла тайну электричества, в тот же самый день наука открывала и тайну души. Ибо тайна души не так уж далека от тайны электричества. Электрический ток не обязательно должен быть таким же как и электричество. Электричество — это сила, которая скрыта в токе. То же самое происходит и с душой; душа привлекает атомы при помощи какого-либо тайного тока; и этот ток есть сама душа. Это как одна сфера поверх другой. Есть нечто внутри тела, но в то же самое время это все собирается в этом токе, и этот ток есть луч; это божественный поток.

В сфере ангелов душа привлекает атомы ангелов; у джиннов — атомы джиннов, а на земле — физические атомы. Таким образом, человечество одето в одежды ангелов, джиннов и собственно человеческие одежды. Только человек сам себя видит в одежде человека, а другую он не воспринимает. Он верит, что не является никем другим, кроме как человеком.

Душа, выходящая наружу, получает впечатления от душ, возвращающихся обратно, ибо они впитывают в себя, постигают, учат и перенимают все то, что дают им души, покидающие землю.

Однако на самом деле, единственное, что там происходит — это отражение; души, приходящие с небес, получают впечатление. Это то же самое, что отражение на фотопленке; когда они приходят на землю, эту пленку проявляют и закрепляют.

Примерно так происходит отражение двух встретившихся душ; однако есть разница в качестве этих душ. Есть такие души, которые получают впечатление сразу, а есть такие, у которых это занимает больше времени. Это определяется мощностью энергии и излучением, которое душа несет в себе.

Души на своем пути к земле знают, и в то же время не знают точно, что они находятся на этом пути, дабы получить опыт жизни здесь. У них есть импульс двигаться вперед и получить тот опыт, который они смогут получить. Это дает душе силу, чтобы двигаться вперед, и те из них, которые могут продвинуться вперед далеко, проявляются в виде человека.

Душа приносит на землю нечто вроде квартиры для ума (уже в довольно плачевном состоянии). Приносит она ее из мира джиннов — а именно оттуда и есть эта квартира. Потом, после пришествия на землю, душа получает тело, но “квартира” заполняется позже, когда уже душа проснется на земле. И именно здесь душа и будет все собирать. Например, один ребенок будет внимательно слушать музыку, а другой будет все время увиливать от нее. Это означает, что у последнего нет формы, в которую врезана музыка. Позже он научится ценить музыку, если будет ее слушать. А у первого такая форма уже была, и та музыка, что он слушает, будет отлично подходить к этой форме.

Душа, накапливая впечатления, сначала выстраивает астральное бытие, затем привлекает два разных пола к друг другу, являясь сначала к ним в эфире, то есть, чувстве; затем, в воздухе, то есть мысли; затем в огне, то есть, желании, а потом проявляясь у них в элементах воды и земли, собирая и группируя субстанции от обоих, выбирая наиболее пригодную глину для своего образования. Вообще, душа также выбирает место своего рождения и семью для себя. Душа наследует качества отца и форму матери (в других случаях наоборот), накапливая в себе наследственность как со стороны отца, так и матери, до тех пор пока не явится на землю ребенком.

Мать, видя как ее ребенок растет, говорит, что он набрал много фунтов веса. На самом деле он и потерял столько же, ибо душа ребенка произвела из своей бессмертной природы бессознательность смертного, и чем больше создается земной субстанции, тем больше теряется и небесного; тем слабее он становится и тем меньше остается всемогущей силы.

Пол определяется на каждом плане, где душа создает себе оболочку — сначала в плане сознания, где она обретает форму динамической силы или разума; затем — в плане абстрактном, в виде звука или света, что дает силу мужчине и мудрость — женщине. В мужчине это проявляется как влияние, а в женщине — как красота. В духовном плане она проявляется в виде выражения и реакции, и это дает мужчине чувство отцовства, а женщине — материнства.

Когда и почему разница полов определяется в проявлении? Нельзя сказать, что сначала появилась женская душа или мужская, так как душа не является ни женской, ни мужской. Когда душа достигает точки, где создается разделение полов, то сначала она становится мужской; затем, если она желает стать тоньше, она становится женской. В ядрышке миндаля и других орехов можно увидеть, что там в одной скорлупе есть два зерна и что женская форма была создана из мужской.

Иногда про любящих друг друга мужчину и женщину говорят, что это две части одной души; но так можно говорить только в том смысле, что мы все — части одной души. Между мужчиной и женщиной могут быть сходства на уровне ангелов, джиннов, на физическом уровне; их притягивает друг к другу много различных связей и признаков.

Весь этот мир иллюзий мог появиться только из-за двойственности. На самом деле нет двух, есть одно. Чтобы создать этот мир, единому Бытию пришлось разделить Себя на два, и надо было, чтобы эти два отличались. У нас по два глаза, но зрение одно, два уха, но слух один, две ноздри, но одно дыхание. В зависимости от того, осуществляется ли дыхание через одну или другую ноздрю, оно обретает определенные качества и свойства; но дыхание остается одним и тем же.

Если мы выставим зеркало на солнечный свет и будем вертеть его, то одни блики будут сильнее, другие — слабее; какие-то позитивными, какие-то негативными. Таким же образом и лучи сознания отличаются друг от друга — по энергии с самого начала. Затем луч, в своем движении к проявлению, встречает душу мужчины или женщины и получает впечатление от нее. Он может иметь огромную творческую силу, но проявиться как женщина, именно в силу этого впечатления; или он может обладать женскими качествами, но проявиться как мужчина, ибо такое впечатление получил. Когда душа доходит до физического уровня, ее пол зависит от родителей, планет и времени.

Пол, который она выбирает во время образования, впоследствии не изменяется. У Гульманов и Пери пол также существует, хотя и в меньшей степени. Мы же прошли через уровень Гульманов и Пери, но ими мы не являемся. Мы же не становимся немцами, если, например, по пути в Россию проезжаем через Германию. Те, кто поселяются в мире Гульманов и Пери, ими же и становятся. У них нет намерения или энергии двигаться дальше.

Причиной всего проявления является то, что проявление есть природа Бога. С помощью этого он получает удовлетворение, когда выполняется цель всего создания. Но удовлетворение Бога — это не есть нечто, что Он только сознает; это нечто принадлежащее Ему, но доведенное до выполнения. Радость — это нечто, принадлежащее нам, но создаваемое определенными эмоциями, действиями. И так все создание, которое есть действие, приносит Богу удовлетворение, ради которого оно и было создано. Оно не приносит Богу ничего нового, оно только дает Ему осознать, кто Он.

Самое интересное здесь — это понять, как действие Бога находит себя в проявлении. Например, человек иногда начинает расхаживать по комнате или барабанить пальцами или смотреть то вверх, то вниз без всякой на то необходимости. Почему он делает так? Потому что отсутствие действия парализует деятельность ума, а когда отсутствие действия парализовало ум, душа начинает чувствовать себя одиноко и начинает интересоваться, а живет ли она вообще или нет. Но когда она начинает ходить, или заставлять остановиться, тогда она понимает, что живет, ибо тогда она живет во внешнем сознании жизни. Если мы будем больше задумываться об этом, нам откроется большое поле знаний.

Естественно, не все движение вызывается отсутствием покоя, ибо есть два состояния: слабость и сила. Когда человек слаб, если его заставить двигаться, он будет двигаться без всякого контроля; а другим аспектом является сила, и она значительно отличается.

Проявление происходит во времени и пространстве. У солнца, Луны и планет — у всех есть свое влияние. Утро, день, вечер, ночь и каждый час суток также обладает особым влиянием. Дети от одного отца и от одной матери очень отличаются друг от друга по росту, комплекции внешности, и во всем остальном — потому что родились в разное время. Если одному брату будет пятнадцать лет, а другому — пять, разница между ними будет очень велика. Близнецы очень похожи друг на друга, потому что время их рождения почти одинаково. Ягнята все похожи друг на друга, потому что рождаются в один и тот же период; все рыбы одного вида выглядят почти одинаково, так как тысячами появляются на свет в один и тот же миг.

Это обуславливает многообразие, и в нем проявляется искусство Создателя. С самого начала мира не было такого, чтобы два лица были одинаковыми. Каждый художник будет рисовать те лица, которые похожи друг на друга; насколько же велико искусство Создателя, который сотворил все это многообразие.

Все проявление осуществляется за счет двух сил — случая и намерения, а также творческой силы и силы реакции. Мы можем видеть, как в нашей жизни действуют силы случая и намерения, — например, мы вознамерились пойти в парк прогуляться, но встретили друга, который сказал: “Вы должны зайти ко мне в гости”, и нас к себе в гости и повел. Хотя у нас было намерение идти в парк, но случай привел нас в дом к другу.

Все в мире имеет либо творческий либо реактивный характер. Когда кто-то говорит, он делает творческое дело, а те, кто слушает — те реагируют. Солнце и Луна, мужчина и женщина, плод и цветок, — все представляет собой творческие и реактивные силы природы.

А тогда разве не является Создатель повелителем и разве не может сделать так, чтобы все работало, как Он желает? Его мастерство находится там, но оно работает в соответствии с впечатлениями, которые приходят из внешнего мира.

Когда человек будет неподвижно сидеть какое-то время, он захочет подвигаться, потереть руки, ноги, — только для того, чтобы почувствовать, что живой. Если кому-то очень нравится общество своих друзей, а их сейчас нет рядом с ним, он захочет пойти к ним в гости. Не то чтобы он сам хотел увидеть друзей — просто, если его друзья не будут разговаривать с ним, если ему будет недоставать их деятельности, он не будет чувствовать себя живым.

Слепой скажет: “Я наполовину мертв. Этот внешний мир — ничто для меня”. Сам он жив, но так как он не может видеть деятельность мира, он чувствует себя мертвым. Если бы кто-нибудь подумал о том, какова бы была жизнь человека, если бы не было органов для ощущения внешнего мира; тогда человек мог бы осознать, что “Я есть” но ничего более. Несомненно, если человек ничего не делает, но смотрит себе на руки и на ноги, он понимает, что он жив; но если человек не сознает своего тела, тогда его ощущения были бы другими.

Те части создания, для которых не характерна деятельность, можно назвать живо-мертвыми. Камень не чувствует себя живым, так как его объем его деятельности невелик. Мы считаем насекомых, птиц и животных самыми живыми, так как их активность — наибольшая, и мы наиболее симпатизируем им.

Разрушение формы во время проявления не влияет на великое Дыхание Бога, так же как движение морских волн не влияет на прилив и отлив. Способ проявления один и тот же везде — от самого начала до самого конца, от Бога до самого маленького атома. Например, Бог дышит и мы дышим, и животные и птицы тоже дышат; и когда мы увидим тот акт дыхания, который происходит во время проявления — таким же способом, каким он был начат, — мы поймем, что есть только один закон, один способ, благодаря которому происходит все создание, и так будет до самого его конца.

Мы можем видеть, как минералы превращаются в растения, а растения — в животных. А есть камни, которые меняют свою форму каждые шесть месяцев или около того. Это они на пути к превращению в растения. А есть растения, которые очень близки камням, и они выглядят как камни, и их листья как камни, и цветы их как камни. Есть и растения, которые ловят и едят мух.

Растение в своем распаде производит микробов и насекомых. Каждый плод, если его не съедают, гниет и производит множество микробов и червей. Мы думаем, что плод пропал, потому что мы думаем о нем как о плоде, а он переходит в более высокую форму жизни, где больше деятельности и больше сознания.

Из насекомых, по мере того, как их деятельность увеличивается и по мере того, как они развиваются, появляются птицы. Те птицы, которые очень жадные и едят плоть, становятся тяжелыми и в воздухе не остаются. Те же, кто много не ест, летают. А те, кто ест много плоти, остаются на земле и их крылья превращаются в ноги. Затем появляются животные. У некоторых птиц можно увидеть, что помимо перьев у них не шее и на других местах можно видеть коричневую шерсть. Это показывает, что они становятся животными. А животные развиваются до тех пор, пока не получается человек.

Кенгуру и обезьяны наиболее похожи на человека. У некоторых примитивных рас, которые пробыли людьми сравнительно недолгое время, можно наблюдать сходство с животными. Другие расы были людьми более долгое время, и поэтому они более похожи на людей.

Колесо эволюции работает так, что сознание постепенно проходит камень, дерево, животное и так — к человеку. В человеке оно становится уже достаточно развитым, чтобы искать свою дорогу обратно, к вечному состоянию своего бытия. Человек — это наиболее активное существо, ему приходится обращаться с огромным количеством вещей. Деятельность камня очень незначительна, и он живет долго. У дерева ее немножко больше, и жизнь дерева длится не так долго как жизнь камня. Есть и много животных, которые живут дольше человека. Человек обладает наивысшей активностью, и в нем сознание достигает высшей точки проявления. Если посмотреть на эволюцию человеческой расы, можно также увидеть, что лицо человека улучшалось с каждым периодом эволюции.

Если человек и животное созданы из одной и той же субстанции, почему тогда человек стоит выше животного? Человек и животное сделаны из одного и того же элемента, духовной субстанции, но человек — это венец творения; то есть человек был сделан с опытом предыдущего создания. Скульптор в процессе своей работы становится все более и более опытным. Его ранние работы не так совершенны как поздние. Поэт становится все более и более искусным в написании стихов. Его ранние поэмы, как правило, не так искусно написаны и они не так совершенны, по сравнению с поздними.

Когда было проявление человека, у Создателя уже был опыт Своих Предыдущих созданий, и те предыдущие создания были своего рода каркасом для человека, идеального создания. Создатель — это величайший идеалист. У человека могут быть свои ограниченные идеалы. Идеал Неограниченного гораздо больше, и этот идеал — человек.

Некоторые человеческие расы происходят прямо от Бога, другие — от царства камней, растений и животных. Примитивный человек есть результат этой эволюции. Человек в своем высшем развитии не проходит через эти стадии. Это напоминает работу скульптора в Индии, который желает создать модель статуи. Сначала он идет в джунгли за глиной; затем он месит ее, вымачивает, готовит. И вот когда все готово, он же не идет в джунгли обратно, не приносит свежей глины для каждой статуи. Она у него уже под рукой, причем всегда в процессе подготовки.

Разница в том, какие части Бога находят себе выражение в растениях, животных и человеке, обнаруживается в их телах и умах. Душа — это луч, а луч — он везде один и тот же. Но тело украшается тонкостью луча, который живет в нем, большей или меньшей долей разума. Поэтому растения и животные отличаются от человека, но среди людей тоже есть различия такого рода. У одних выражены качества растений, у других — животных, у третьих — человека, у некоторых — качества ангелов. У индуистов есть один обычай: когда пара задумывает брак их семьи несут к брамину свои гороскопы. Брамин может в них особо не смотреть, но брамин, как правило, — психолог, и он решает вопрос, к какой категории относится каждый человек — ангел ли, человек, животное или кто-то еще плотнее. Если он увидит, что между двумя категориями окажется значительная разница, он скажет этой паре, что жениться им не следует.

Сознание все время отбрасывает от себя искры. Они достигают разных точек эволюции, и когда они достигают человека, достигается идеальное создание. Тогда и начинается путешествие обратно. Только человек может вернуться к тому свету, к тому сознанию, из которого произошло все созданное. Этого света не достигнет ни лошадь, ни собака, ни кошка — только человек, который является семенем того божественного плода. Если бросить корку апельсина на землю, из него апельсиновое дерево не вырастет. Все низшее создание осуществлялось ради создания человека, идеального создания Бога. В человеке содержится все создание, и он один может вернуться к первоисточнику, то есть к Богу — откуда он и пришел.

Совершенство проявления Бога — это человек. Когда человек достигает совершенства, Его проявление становится совершенным, а без совершенства человека, проявление Бога не было бы совершенным. А совершенство достигается тогда, когда человек становится действительно человечным.

Здесь можно спросить, а не имеют ли растения, животные, горы и реки своего бытия или явного индивидуального существования на высшем плане, — как человеческая душа? Все, что существует на земле, имеет существование и на высшем плане также. Но только что такое индивидуальное? Каждое существо или объект, отделенный от других, можно назвать сущностью, однако то, что мы называем индивидуальным — это понятие нашего воображения; истинное значение его будет понято в тот день, когда окончательная истина прольет на жизнь свой свет. В тот день никто не будет говорить об индивидуальности, будут говорить лишь “Бог” и ничего больше.

Бытие многообразно, но в то же время бытие только одно, и это единственное Бытие. Поэтому такие объекты, как реки и горы, тоже живут, но, как представляется нашему внешнему зрению, они существуют отдельно. Когда у нас открывается зрение внутреннее, тогда это разделение выглядит как вуаль; а затем открывается только одно видение, и это имманентность Бога.

Материалисту трудно поверить, что есть такие существа, как ангелы. Он скажет: “Как это могут быть существа, которых мы никогда не видели, никогда не слышали и не знали?” И так как этот век — век материализма, даже религиозный человек будет сомневаться в их существовании.

На хинди ангелов называют “Дэва”; они — “Дэвата”, то есть бессмертные, тогда как других существ называют “Ракшаса”, то есть, смертные. На самом деле бессмертно все, но мы есть то, чем себя сами считаем.

Когда где-нибудь на природе нас охватывает чувство прекрасного и спокойного, говорят, что в том месте живет Дэва. Роль Дэвы в схеме жизни — это любовь, прощение, служение Богу и человечеству. Дэва — это божественная душа. Следы этого самого слова Дэва имеются в английских словах божественность (divine) и божественность (divinity). На фарси ангелов называют Фаришта, что означает “посланник”.

Отношение ангелов к человеческим существам подобно отношению ребенка к взрослым; они могут помочь людям так же как ребенок может помочь старшим.

Некоторые души остаются ангелами, и они обретают наивысшую славу; другие становятся джиннами или людьми в зависимости от силы, с которой заводили весь механизм (как у часов). Первый отблеск божественного Света — это ангел; некоторые, хотя не все, получают опыт жизни на последующих уровнях. Это как если бы тысяча птиц вылетела бы из Парижа в Англию. Некоторые долетели до Руана, да там и остались — понравилось им там, они и забыли про Англию. Некоторые добрались до Гавра и остались там. Некоторые пересекли Ла-Манш и прибыли в Англию. Те, что остались в Руане — им не пришлось долго лететь обратно к Парижу. Но тем, которые достигли Англии — обратно им пришлось лететь гораздо дальше.

На небе ангелов существует чистота, но не совершенство, так как совершенство может быть только одно, и это совершенство — Бог. Не может быть совершенства там, где есть двойственность. Несовершенству не учатся; это состояние бытия, это ограниченность. Ограниченность — это условие жизни. Каким бы человек ни был чистым, великим, добродетельным и сильным, все равно есть несовершенство, стремящееся к совершенству. Весь интерес состоит в движении вперед, если бы мы были совершенными, у нас не было бы радости в жизни.

Слово “ангел” состоит из двух: “ан” — без и “гел” — смерть. Ангелы — это души, которые, выйдя из сознания, достигли мира ангелов и остались там. Каждый ангел имеет предел, дальше которого он продвинуться не может. Когда он достигает уровня человека, тогда вследствие больших затрат на путешествие и активности человеческой жизни, его импульс иссякает.

Ангелы не переживают рождения и смерти в том смысле, как это понимаем мы; хотя над жизнью и смертью возвышается только одно Бытие и Бытие это — Бог, все остальное закону рождения и смерти подчиняется. Различие между уровнем земли и уровнем ангелов очень велико, но везде есть время юности и время старости; время, когда плод зелен, и когда он созрел — и так же обстоит дело с ангелами, хотя сравнивать жизнь ангелов и жизнь человека невозможно, человеческая жизнь слишком ограничена.

Так же как в нашей жизни есть время, когда мы становимся выше, крупнее, сильнее, и все в нас растет. А затем, когда мы достигаем предела, рост прекращается и мы слабеем с каждым днем. Так же и с ангелами. Только жизнь ангелов гораздо длиннее жизни человека. Их жизнь — жизнь просвещения и хвалы; они гораздо ближе к универсальному, вечному звуку, вечному свету, гораздо ближе к Богу, чем мы. Их тело сияет и оно так же твердо как и свет, который мы видим. Их скорость движения по небу тоже гораздо выше, и ее не сравнить со скоростью низшего мира, она самая высокая на небе ангелов.

Возникает вопрос: есть ли у ангелов лицо, форма? На этот вопрос очень трудно ответить вербально. Причина здесь в том, что каждые объект или существо, имеющее имя, имеет и форму или лицо. Но мы привыкли давать имя чему-либо только тогда, когда можем различить форму; а то, что наш глаз видеть не может, мы формой не называем. Можно, пожалуй, спросить, есть ли лицо у нашего воображения. Наше воображение имеет лица, которыми мы его наделяем, и по которым мы отличаем одно от другого. Наши чувства, тоже имеют лица, которые мы им присваиваем, и эти лица отличают одно чувство от другого. Однако лицо ангела не так конкретно, как эта наша физическая форма, которую мы называем “Я сам”, “я”; однако, чтобы понять, нарисовать форму или лицо ангела, необходимо самому стать ангелом. Мы привыкли считать, что каждая форма похожа на нашу, поэтому, когда мы изображаем ангелов, фей или призраков, мы делаем их похожими на себя. Китайские феи выглядят как китаянки, а у русских феи носят русские шапки. Та форма, которую мы воображаем и покрывает форму ангелов.

Про каждый атом проявления можно сказать, что у него есть душа, потому как все проявление произошло из небесного источника, божественных сфер; каждый атом происходит из этого источника и не может существовать без небесного излучения. У каждого атома есть излучение, даже у атома пыли; мы его видим, потому что в нем есть свет. Это его собственный свет, и он показывает его нам. И этот свет есть его душа. Многое из того, что кажется нам лишенным разума, на самом деле им обладает. В сердце сокрыт только разум, он проецируется на что-нибудь и его скрывает то, что заставляет его проецироваться; и однажды он должен проснуться.

Это можно заметить на примере звезд и планет, молний и извержений вулканов, — когда то, что сокрыто, желает вырваться наружу. Но самый большой шанс для этого дается в человеческой жизни и, таким образом, духовность — это единственный объект завершения человеческой эволюции.

Не только у ангелов, джиннов и человеческих существ, но даже у животных, птиц, насекомых, деревьев и растений — у всех в жизни есть духовное развитие. Ни одно создание, когда-либо рождавшееся на земле, не было совершенно лишено духовной радости, каким бы плохим и нескладным его не видели. Это вопрос времени и прогресса. У каждого человека бывает момент, день, когда они прикасаются к духовному блаженству; и так же у каждого другого существа бывает миг обещания, и это обещание состоит в выполнении цели их жизни. В этом мире без цели ничего не бывает, и хотя наше положение в схеме жизни может быть разным, все-таки в общем итоге мы и все низшие создания, вместе с ангелами и джиннами — у нас у всех есть цель. И этой целью является осознание истины, и это осознание приходит к нам в форме блаженства.

Есть ли сходство между телами ангела, джинна и человека? Нельзя точно охарактеризовать сходство между этими телами, но все они развиваются по направлению к образу человека. Физическое тело наиболее четко определено и оно наиболее явственно; в теле джинна явственности меньше, оно более сходно с фантомом; еще ее меньше в теле ангела, и тем более размытым оно представляется глазам человека. Поэтому нельзя сравнивать земные сущности с сущностями других сфер. Если там и есть какое-то сходство, то только потому, что все создание — это движение по направлению к человеческому образу.

Есть одно и есть многое; многое — в проявлении, одно — в истине, есть например, взлет и падение нации, процветание и упадок расы, есть также рождение и смерть мира; и, в то же самое время, даже низшее создание индивидуально. У каждого животного, зверя или птицы, у каждого дерева или растения есть своя душа и свой дух; если кто-то говорит, что у животных души коллективные, то так же обстоит дело и у людей. Наше тело едино, но тем не менее каждый орган в нем сам по себе. И если мы будем глубже исследовать этот вопрос, мы откроем чудесные явления жизни, и мы достигнем того места, где раскроет себя вся природа бытия, и тогда мы сможем сказать, что нет ничего, кроме Бога.

Каждая душа прошла через мир ангелов; и у каждой души имеются качества ангелов и связь с их миром. Иногда в очень плохом человеке обнаруживаются хорошие черты. Мы говорим, что это происходит благодаря определенному влиянию, определенной ситуации. Отчасти это так, но в основном это происходит из-за влияния ангелов. А иногда очень хороший человек делает что-то плохое. Это тоже влияние ангелов.

Мусульмане говорят, что когда человек совершает Вузу, омовение перед молитвой, то из каждой капли воды, что падает с его рук, получается ангел. Значение этого заключается в том, что этим благородным делом, к которому он себя приготовляет, создаются ангелы и создать ангела значит — привлечь ангела, так чтобы он смог с ним общаться.

Коран различает пять главных ангелов, и главным у них был Азазил — он был самым сильным, любимцем Аллаха. Коран говорит, что Аллах создал форму, сделанную из земли. И повелел он ангелам принести вещество для этой формы. Из формы сделали человека, Ашраф Аль-Махлуката, Калифа создания. И Аллах приказал всем ангелам поклониться этому человеку, но когда все ангелы простерлись перед ним, только Азазил воспротивился и сказал: “Я ведь главный из ангелов. Я никогда не склонюсь перед этим существом, созданным из земли. Это была гордыня, это была надменность, это была ненависть — и все это заставила Азазила взбунтоваться, и тогда его сбросили вниз, и отдалили от Бога и назвали Шайтаном (Сатаной).

Имена тех пяти наиболее важных ангелов такие: Джебраил, Исраил, Исрафил, Азазил и Азраил.

Джебраил, которого в Библии называют Гавриилом, — это тот, кто побуждает; дух, который движет людей к Аллаху, который побуждает их что-то сделать для Аллаха. Он приходил к пророкам, он приходит к тем, кто отринул все, — все желания, все интересы мира, ради Бога.

Исраил приходит как вдохновитель. Одни говорят, что он приносит вдохновение, другие называют это прозрением. Оно приходит к музыкантам и поэтам, которые чисты сердцем.

Исрафил — это дальнейшее откровение, объяснение того предыдущего откровения. Например, если вам приходит откровение, что скоро к вам приедет друг, то следующее откровение расскажет вам, почему он приезжает. Объясняется причина всего. В сочетании этих двух влияний, всю метафизику, всю философию, которую кто-то пытается усвоить в учении, можно постичь сразу за счет вдохновения, без всякой учебы.

Азазил — это дух, который ведет во тьму, к неправедным делам, ко злу. Ненависть — это извращенный вид привязанности. Своими злыми делами человек привлекает этого духа. Когда человек сбивается с пути, он привлекает к себе это влияние, единение с этим духом.

Азраил — это дух смерти. Когда он приходит, наступает смерть всего, разрушение.

Состояние обычной души, когда она первый раз покидает тело, называется смятением; ибо до смерти она понимала, что умирает, а только после смерти узнает, что жива. Это как если бы человек, будучи живым, думал, что он мертв. Как только это состояние устанавливается, душа дальше продвигаться не будет, и это состояние называется чистилищем. Когда душа осознает саму себя, когда понимает, что все еще жива, тогда облака смятения рассеиваются и душа себя находит, — вместе с той атмосферой, которая принадлежит ей.

Все души возвращаются к Богу, некоторые с открытыми глазами, некоторые — слепо. Каждый миг нашей жизни — это возможность, и ценность ее настолько велика, что все боли, все неприятности, все печали существования, оказываются слишком малой ценой даже за один миг жизни. Это как если бы Бог бросал дротики. Некоторые попадают туда, куда они были наведены, другие просто не долетают, а третьи пролетают гораздо дальше того уровня, на котором сейчас человек.

Бытие Бога — это совершенное бытие. Богатства, что души приносят с земли, своим знанием или чем-либо еще, не являются дополнением к Богу; для Бога это только означает, что нечто бывшее в руке, перешло в локоть. В чем здесь разница? Все одно и то же. Хотя лучше, чтобы вещи руки в руке и оставались, а не переходили в локоть. Все, что известно на земле и на небе, принадлежит Богу; оно уже существует и уже есть в Нем, в совершенном Бытие.

Ни одна душа не тянется к тому, что мы называем Сатаной или дьяволом. Нашей душе не нравится, если мы делаем что-то неверное для нас. Нашей душе не нравится, когда мы не добры. Каждая душа хранит в себе высшие свойства и склоняется к свету, к пробуждению. Если бы этого не было, то тому причины следующие. Либо душа собирает вокруг себя вибрации, которые нежелательны, либо она не прошла через нужный канал проявления, и поэтому слаба; или она цепляется за нежелательные привычки и идеи, она не отпускает их от себя. Состояние души может превратить в рай любое место. Не только землю, но даже ад можно превратить в рай, если только душа достигнет совершенства, что является ее единственной целью.

В своем возвращении душа проходит через те же уровни и состояния, которые она проходит на своем пути к проявлению, но уже со всем тем опытом, который она приобрела во время жизни на земле. Когда она прибывает, она пуста; когда она уходит, она забирает с собой опыт, который накопила. Души сохраняют свою индивидуальность после смерти, ибо индивидуальность не создается физическим телом, индивидуальность только им покрывается. Когда оболочка исчезает, индивидуальность остается.

Все, что душа позаимствовала во время проявления, все она возвращает к своему источнику. Вполне естественно, что человеческое тело должно отойти земле. И когда оно возвращается в землю это становится похоже, как если бы ребенка передали бы в руки матери. Это самый естественный процесс. Душа не истлевает и не стирается, — а истлевает и стирается все то, что она собрала вокруг себя на земле; все, чем она себя воображала; все, что она взяла с нижнего уровня, то есть не настоящее “я”, но фальшивое “я” души.

Тот, кто не пришел к осознанию Бога в этой жизни, придет к нему по мере продвижения к единственной цели. Возможно, там это будет легче, однако лучше сделать все, что возможно, на земле. Ничто из того, что мы действительно ценим, нельзя откладывать до завтра, то, что человек откладывает, это ценит он недостаточно.

Души умерших, с одной стороны ближе к нам, чем души живущих на земле, однако с другой стороны они дальше. Они ближе в том плане, что если бы они захотели войти в контакт с нами, или мы — с ними, это было бы легче осуществить, чем с душами на земле. Но если мы посмотрим на разницу между уровнем, на котором они живут, и на котором живем мы, они будут от нас дальше чем души земные, так как здесь задействуется больше средств связи.

Души умерших заняты тем же, что они и делали раньше. Их мир прекраснее природы земли, ибо ум — это тоже природа; ум — это улучшение природы, и это в тоже время часть природы. Например, идея рая — это и есть улучшение природы, и если рай на земле есть лишь в воображении, то после смерти тот же самый рай станет реальностью. И чтобы создать счастье для себя и для других, в нем будет лежать вся философия и вся религия. Некоторые, покинув этот мир, будут оставаться под впечатлением смерти долгое время, однако нельзя сравнивать время в нашем мире со временем в других мирах. Время следующего мира гораздо длиннее, чем время этого. Чем глубже будут эти впечатления, тем дольше придется оставаться в чистилище. Мудрецы, пророки выказывали свое духовное развитие в момент своей смерти. Это время, когда истина выходит наружу, когда не может быть фальши, и когда у человека не остается ни единой возможности лицедействовать. Когда его душа покидает землю, то сразу видно, где было его сердце — на земле или на небе. Кроме того, человек, обретший покой во время своей жизни, в этот момент выказывает все свое богатство — он отходит спокойно, с желанием встретить то, что ждет его в жизни там.

Душа на своем пути обратно к сознанию будет проходить через мир джиннов, до тех пор пока, наконец, не достигнет своей великой цели, — когда душа перестает быть индивидуальной. У нее все-таки сохраняется легкое ощущение “я”. Она не различает между моим и твоим, но если человек думает о себе всю свою жизнь как “я”, легкое чувство “я” в нем сохранится.

Душе, в ее движении вперед, мешают медиумы и опечаленные друзья, призывающие ее обратно к земле. Вот пойдет человек куда-нибудь, а ему люди в то же самое время будут кричать: “Пожалуйста, постой! Ты нам нужен!” — и так он никогда не сможет добраться до места своего назначения, ибо цели, к которой он стремится, мешают. Призывать душу обратно значило бы поступать против самой природы. Лучше помочь душе вперед двигаться, а это можно сделать посылая мысли любви.

Встреча души, идущей к проявлению, и души, возвращающейся оттуда, может быть неосознанной. Также и душа, стремящаяся к земле, не может попросить совета или помощи у души возвращающейся, ибо ее ум еще не уподобился уму человека и находится в пассивном состоянии. Все то, что она получает, приходит к ней без ее просьбы — так же как младенец, который тоже ничего не просит; он просто хочет это получить. Так же как человек, как правило, не знает ангелов или джиннов, так и ангелы не знают джиннов, а джинны все как один не знают ангелов, за исключением некоторых. Душа может обратиться к джинну с просьбой помочь ей что-то сделать на земле. Джинну, на самом деле, неинтересно делать что-либо на земле, но когда он видит, что там происходит, это может его заинтересовать. Человеку, не выходящему из города, не интересно то, что происходит за городом, но когда он выедет в деревню, у него этот интерес просыпается.

Можно спросить, не выглядит ли джинн, посланный на землю, как человек. Джинн, если он находится на уровне джиннов, определенно выглядит как джинн, но когда душа, получившая на уровне джиннов очень большое впечатление, спускается на землю, в ней обнаружится что-то — даже в фигуре и в чертах лица.

Души возвращаются обратно через мир джиннов и мир ангелов тем же путем, которым они пришли. Однако те, кто осознал Бога на земле, там не останавливаются; они идут к Богу уже на земле.. Нет такого состояния, чтобы идти к Богу через внешнюю смерть; состояние, которое суфии зовут “Фана”, — это не распятие на кресте, ибо Бог ближе к ним, чем что-либо другое. Для джинна мир — это один шаг, мир для ангела — это два шага. Но Богу никаких шагов делать не нужно — он уже там.

Радость жизни — это радость путешествия. Если бы кто-нибудь закрыл глаза и тут же бы оказался на вершине Гималаев, он бы не так радовался как тот, кто взбирался на них, с одного пика на другой; видел разные картины, встречал по дороге разных людей. Вся радость — в путешествии.

Есть много душ, которые, после того как покинули этот мир, пытаются общаться с людьми на земле, но мы, как правило, получаем их информацию в нечетком виде. Тем не менее, неосознанно мы ее получаем, и очень часто ошибаемся, думая, что те, кто отошел в мир иной, делают это только потому что сами этого хотят. Чтобы убедить человека в существовании мира духов...зачем должен дух стараться? Почему человек сам не развивает свою веру? А если человек настолько упрям, чтобы развиваться самому здесь, он будет уклоняться от развития даже в мире духов. Ибо в человеке есть возможность веры, и джинн здесь в качестве посредника не обязателен.

Дети и младенцы, которые умирают, также приходят к духовной зрелости — часто на уровне джиннов, и иногда — ангелов. Все зависит от качеств души и цели, которых она предполагает достичь.

Души, находящиеся в разладе, в таком же виде попадут и на небо ангелов; даже в раю, на небе покоя нет (не будет?). Негармоничные люди следуют за негармоничными даже там. Одна душа более гармонична, чем другая, но они все вписываются в музыку небес; так же как и в нашей музыке — мы ведь не хотим, чтобы все в ней было одинаково. У душ, которые выпали из ритма, все еще остается возможность стать гармоничными, ибо выбор есть всегда, на небесах — тоже. Жизнь прогрессивна, и поэтому всегда остается надежда на улучшение.

Если существует связь симпатии, тогда свет тех, кто желает нам добра — либо на уровне джиннов, либо на уровне ангелов, однозначно отразиться на земле. Их любовь, нежность и доброта — свет от этого идет к людям на землю, так же как любовь, нежность и доброта родителей идет к их детям. Короче говоря, просвещенные души, в какой бы сфере они ни находились, всегда светить будут.

Душа постоянно движется к самоулучшению. Поэтому даже в мире ангелов душа не совершенна. Совершенство есть в цели, а не в душе.

Есть некая разница в степени и ощущении счастья у души, идущей к проявлению, и души возвращающейся, и эта разница подобна разнице нот в музыке. Это особе нно заметно у душ, возвращающихся к цели, которые приобрели что-то на земле, или что-то — у джиннов, и это повлияло на тон и ритм их бытия; и поэтому они, так сказать, рассказывают легенду о своем прошлом в музыке, что пишут на небе ангелов.

Между телами душ на разных уровнях существует связь, ибо они “берут взаймы” глину для своих тел на тех уровнях, где находятся. И так получается связь, созданная глиной или веществом того уровня.

Душа, как поток, имеет два вида атомов: атомы физические и атомы ментальные. Если одну одежду выбрасывают, то другая одежда от индивидуальности не освобождается. Она продолжает жить, и живет дольше, чем физическое тело. Жизнь ограничена по той причине, что субстанция ограничена. У ума и чувства — собственная жизнь, они относятся не к мозгу, но к изначальному состоянию; именно поэтому ум живет больше, чем тело. Жизнь после смерти означает жизнь во внутренней оболочке. И человек продолжает жить после смерти, ибо его душа сознает себя.

Высшее тело души создается из низшего тела той же самой души, и здесь разрыва нет. Это продолжение. Что-то используется, хотя использоваться может не все.

В мире джиннов царит молчание. Молчание так же необходимо, как сон необходим для отдыха; но, в то же самое время, там идет действие, и скорость его несравнимо выше, чем скорость действия на Земле. Духи на уровне джиннов получают все виды опыта, так же как и на Земле — они даже могут попасть в аварию, или их могут убить. Однако на уровне джиннов нам легче видеть нашу цель, ибо возможностей больше, а ограничений меньше.

Бывает, что джиннов посылают на Землю с миссией, так же как ангелов. Джинны могут понять, что их воображение — это воображение; их ум яснее, чем у человека.

Джинны способны общаться с духами, возвращающимися с земли; но это у них происходит так же, как у жителей одной страны, которые слышали о каких-то других странах, но при том гораздо более счастливы в своей собственной стране, довольны своим образом жизни и когда кто-то выезжает “за границу” и привозит сведения о других странах, их могут не признать те, кто остался дома.

Путь джинна — это путь красоты. Путь каждой души — это путь красоты, и каждая душа, плохая ли, хорошая, стремится к красоте... Когда она отступает от пути, мы называем это злом, а когда она идет верной дорогой красоты, мы называем это победой.

Внешний вид мира джиннов сам по себе примечателен. Это негатив того, что было позитивом в этом мире, но там более красоты, чем можно найти на земле. В какой-то степени они проникают друг в друга, но в то же самое время у мира джиннов есть свои особенности, которые нельзя сравнивать с красотой Земли. Причина здесь заключается в том, что проявлению на этом плане свойственны ограничения, вследствие его жесткости. Чем выше мир, тем меньше там встречается ограничений.

Не бывает ли болезней или впечатлений болезни на уровне джинов? Бывает. Если есть болезнь на уровне земли, то и на других уровнях бывает определенный дискомфорт. Однако исцеляющая сила души такова, что даже на земле она может вылечить тело, в котором она находится. Болезни, что душа “прихватывает” с земли, она будет лечить после смерти. Там бороться с ними легче, однако некоторый дискомфорт на том уровне останется, ибо жизнь — это постоянная борьба.

Часто так бывает, что душа, которая думала идти к физическому уровню, уже на уровне джиннов остается без любви, предназначенной душе. Кого-то любовь движет вперед, кого-то назад. Разница в том, что движет вперед высшая любовь, а низшая — тянет обратно. Когда душа обретает индивидуальность на каком-либо уровне, она становится жильцом этого уровня; вперед она не идет.

О наследственности много думали все народы все времена. Если посмотреть на царство животных, мы увидим, что детеныш льва никогда не будет отпрыском змеи, а жабе никогда не вылупиться из голубиного яйца; дуб не будет приносить финики, а розы — расти из репейника.

Мы, на Востоке, знаем, что из всех пород лошадей арабская — наилучшая. Одно легкое прикосновение хлыста заставляет ее преодолевать любые препятствия, любое расстояние, тогда как другие лошади бывают подобны ослам — дай сотню кнутов, они сделают шаг вперед и остановятся; дай им еще два десятка, тогда они еще на шаг вперед продвинутся. Арабы ценят своих лошадей так высоко, что соблюдают породу и никогда не позволят ее смешивать с другой. Среди собак есть такие, что будут следовать за кем угодно. Кто даст им кость, тот и будет им хозяином. А если кто-нибудь бросит им мясо, они оставят того, первого, и побегут за ним. А есть такие собаки, которые будут следовать только за одним хозяином. Она зависит от породы, эта наследственность.

На Востоке вопрос наследственности изучали очень тщательно и придавали ему огромную значимость. Сын поэта всегда должен быть поэтом, сын музыканта должен, скорей всего, стать музыкантом. Если человек носил оружие, его спрашивали: “Ты что, сын солдата?” Сын шахтера никогда не будет работать пастухом, а сын пастуха никогда не будет работать шахтером. Великое множество ругательных слов более связано с родителями человека, чем нежели с самим человеком, которому они предназначаются; и огромное количество слов похвалы также связано с предками, а не с человеком, которому они сказаны.

В Индии, в Раджпутане живет семья поэтов, чьи предки были поэтами десять или пятнадцать поколений, и все они были поэтами великими и замечательными. Их называли “Шингракави”, импровизаторы, и назначали ко дворам махараджей. Их работа была стоять перед собранием (по какому-нибудь случаю) и читать стихи, соблюдая ритм и метр, причем так, чтобы это подходило к случаю и присутствующей публике.

В древние времена, когда сыновья царей и великие люди вынуждены были покидать родные края и странствовать в безвестности по другим землям, то были такие испытания, по которым всегда можно было узнать их качества. В мировой истории случалось так, что рабы становились царями, но все-таки не могли удержаться от того, чтобы показать на троне, через свое великолепие, проблески своей рабской натуры.

Качества — передает ли их душа, или ум, или тело? Этот вопрос можно трактовать широко. Прежде, чем начать объяснение, я замечу по поводу слова “душа”, что некоторые люди называют душой те качества, которые составляют индивидуальность. Это не душа, это ум. У души нет качеств, это чистое сознание и потому оно не передает никаких качеств.

Когда душа начинает свой путь из первоначальной точки, она сначала приходит в мир Фаришта, ангелов, и получает впечатления в виде качеств ангелов. Ангелы озабочены голодом до красоты и жаждой до песни. Они не различают ни плохое, ни хорошее, ни низкое, ни высокое. Младенец, представляющий ангелов на земле, всегда поворачивается к тому, что кажется ему красивым и блестящим. Есть два вида ангелов — те, которые никогда не проявляются в виде людей, и те духи, которые на своем пути обратно к великой бесконечности, достигли мира ангелов. Любовь, свет и лирика — это атрибуты последних, от них душа и получает впечатления. Служение богу и благочестие — это атрибуты первых. Ангелы бывают мужского и женского рода; первых называют Малайками, а вторых — Гуриями.

В мире ангелов душа годами наслаждается этим опытом. Когда приходит желание получить больший опыт, она идет дальше и оказывается в мире джиннов, который является астральным уровнем. В Библии мы читаем, что Адама изгнали из рая: это означает, что желание большего опыта заставило душу покинуть мир ангелов, и пойти к астральному уровню и к уровню физическому.

Работа джиннов — это воображать, аргументировать, думать. Джинны бывают двух видов: те, которые никогда не проявляются физически; и те духи, которые покинули землю с грузом своих дел и опыта. Джины бывают мужского и женского рода, и их называют Гульманами и Пери. От тех джиннов, что не проявляются физически, душа получает впечатление воображения и мысли. Душа, покидающая землю, может взять с собой в мир ангелов только любовь, добрые чувства и вообще всю доброту, что у нее есть. Но даже эту любовь и эту доброту она не сможет она не сможет пронести выше мира ангелов, ибо для еще более высшего плана, они оказываются слишком тяжелыми. Ибо есть этот высший план, а на нем нет индивидуальности, только бесконечное сознание. Все остальное душа должна оставить на астральном плане, и до тех пор, пока она не оставит все зло, что накопила, она должна оставаться на нем, ибо еще слишком тяжела, чтобы подниматься выше. Это как если бы молоко поставили на огонь: когда испаряется вода, главная часть, самая лучшая молока, — сливки, — остается. Этот уровень похож на улицу, по которой кто-то гуляет со свертком в руках. Вот он говорит душе: “Возьмешь ты с собой этот сверток?” А душа неопытная, она и отвечает: Да, а это хороший сверток? Хорошо ли он пахнет? Или, может быть, он приятно звенит?” Она берет с собой этот сверток и получает все впечатления, которые прилагаются к нему.

Каждая душа обладает наилучшими качествами. Каким бы плохим ни был человек, будьте уверены, в его душе есть наилучшие качества, — это как особая наследственность, хотя бы и скрытая всем тем, что накопилось с течением времени. И для каждой души всегда остается возможность духовного прогресса, даже для самой черной.

Душа, на своем пути из мира невидимого в видимый, получает впечатления от душ, двигающихся обратно — из видимого мира в невидимый. Так душа накапливает первые достижения и качества. И именно это и формирует для души курс, которому следовать; и именно этот курс ведет ее к родителям, от которых душа наследует свои более поздние атрибуты. Душа получает впечатления от другой души, если она звучит в унисон с той душой. Например, душа, встретившаяся с душой Бетховена, получает впечатление музыки Бетховена и затем рождается с музыкальными качествами Бетховена. Приверженцы теории реинкарнации говорят, что она является воплощением Бетховена; суфий скажет, что, если они имеют в виду ум Бетховена, то, может быть, оно и так, но так как сам дух приходит из безграничного, то не обязательно его считать чьим-то воплощением. Поэтому и человек с поэтическим даром может родиться в семье чиновника, в которой раньше поэтов не было.

Душа святого или муршида надолго остается в мире ангелов, и, получив там много впечатлений, несет с собой ангельские качества того мира.

Если в Библии говорится о “сыне Божьем” и “сыне человеческом”, это означает, что сын Божий — тот, кто признал вечный дух своим родителем; а сын человеческий — тот, кто признает себя сыном своих родителей, которые так же ограничены, как и он. Мы признаем отца и мать как свое начало. И родители утверждают, что ребенок — их собственный и тем самым вводят себя в заблуждение. Начало — это универсальный дух, и в нем мы все — братья и сестры, не различая, кто выше, кто ниже, кто какой расы, касты или вероисповедания.

Каждая душа подобна лучу солнца или любого другого светила. И ее работа — пролететь так далеко, как только сможет. Она обладает способностью к творчеству и способностью реагировать. Она создает свои средства, свое впечатление, и она получает впечатления от всего, что есть перед ней — пропорционально своему интересу к этому. Душа всегда стремится к тому, что кажется ей красивым и блестящим. И вот она так идет по направлению к этому блестящему, и находит различные качества, различные ощущения и собирает их вокруг себя — и так до тех пор, пока не оказывается в утробе матери.

Ребенок может унаследовать качества и дефекты своих родителей, а может и нет. Если впечатления, ранее полученные душой оказываются сильнее, то он их не унаследует. У весьма зловредных родителей, ребенок может быть святым, а у хороших родителей может появиться плохой ребенок.

Умственные качества родителей наследуются благодаря впечатлению на ментальном плане. Мысли, чувства родителей, передаются ребенку как качества. Если отец постоянно бывают мысли “Я должен построить приют для сирот”, у ребенка будут филантропические наклонности. А если отец думает: “Вот этот человек — мой враг, и я должен отомстить ему”, тогда ребенок будет мстительным. Если матери что-то очень сильно нравится, например, цветы, то и ребенка в характере появится любовь к красоте. Также качества и черты родственников или других людей, о ком думает кто-то из родителей, накладываются в виде впечатлений на ребенка. Отношение между наследственностью и окружением можно объяснить, сказав, что наследственность — это фундамент, а окружение — это само здание, и из этого можно сделать вывод, что более важно.

Часто ребенок бывает похож на дядю или на тетю отца или матери — почему бывает так? Здесь есть два фактора: либо отец или мать имеют качества этого родственника, хотя у них они развиты не полностью, и тогда эти качества развиваются в ребенке. Или может быть так, что дедушка или бабушка или кто-то еще из родни, настолько привязан к своим потомкам, что его дух следит за ребенком, который рождается в семье, и наделяет его своими качествами. Наследственность — это действие вибраций. И в количестве вибраций должна быть гармония — так же как и звук и цвет создаются гармонией вибраций. И вот так человек может быть более похожим на своего деда, чем нежели на отца. Если дед был поэтом, то, если количество вибраций совпадет, и внук может быть поэтом, даже если он не один ребенок в семье.

Гений передается по наследственности — это правда, — и он развивается постепенно. Однако, иногда бывает так, что дитя великого человека оказывается весьма заурядным; а иногда ребенок весьма достойного человека оказывается самым что ни на есть недостойным. Это можно объяснить следующим образом — каждое проявление гения проходит три стадии, Урудж, Кемаль и Зеваль, то есть взлет, максимум и спад. Когда гений только готовится взлететь, он все более и более развивается в каждом поколении; когда он достигает максимума, он превосходит все предыдущие проявления гения в семье; а на стадии спада постепенно обнаруживается недостаток или утрата гения. И так происходит с семьями, народами и расами.

То, что находится снаружи, в гораздо большей степени передается в наследие, чем внутренне. Человек может отличаться от своего отца внешне или внутренне, но все-таки он наследует его собственность; и государство передает его собственность сыну. Она наследуется потому, что она — внешняя, качества тела наследуются в большей степени, чем качества ума, ибо они более внешни.

Каждый физический атом родителей обладает способностью к излучению, и его качества передаются ребенку. Если, например, отец любит выпить, ребенок, конечно, рождается без склонности к употреблению крепких напитков, но по мере того, как он растет и развивается, клетки его тела, будучи такими же как клетки его отца, могут обнаружить ту же самую потребность в алкоголе. И так же обстоит дело со всеми пороками, хотя родители никогда не пожелали бы передать их своим детям, все-таки несознательно они это делают — своей слабостью или небрежением.

Человек часто бывает настолько озабочен своим потомством, что зарабатывает деньги и накапливает их во множестве, не тратя их на себя, с тем, чтобы они достались его детям. Он даже кладет свою жизнь на поле битвы, чтобы его дети наслаждались плодами победы. Но если бы он знал, какое влияние на его потомство оказывает жизнь, которую он ведет, он бы счел, что более ценным было бы вести жизнь чистую и возвышенную, как в плане здоровья, так и ума — для того, чтобы дети унаследовали богатство человечности, а оно гораздо более ценно, чем земные богатства и владения.

Теперь, переходя к вопросу, от кого — от отца или от матери — наследуется более качеств, я скажу, что качества, унаследованные от отца — они более в глубине, а те, что наследуются от матери, могут быть более явными, заметными, ибо наследие отца — это сама субстанция, тогда как наследие матери — это форма. В душе имеется много атрибутов отца, ибо они являются фундаментальными, изначальными атрибутами; а атрибуты матери к ним добавляются, это более поздние атрибуты. Человеку могут не нравится качества его отца, и он может скрывать их. У маленького ребенка может быть такое же лицо, как и у его матери. Но через какой-то период времени он вырастет и станет настолько похожим на своего отца, что просто удивительно. Трус в компании храбрых людей, может стать храбрым; он может пойти на войну. Но когда он услышит пушки, его трусость, которая была изначальным атрибутом его души, себя проявит. Хотя качества отца сильнее, ответственность матери гораздо значительнее. Именно она есть “форма” для ребенка. У матери ответственности в сотни, в тысячи раз больше, чем у отца. Поэтому знание мистики женщинам особенно необходимо. На этом этапе цивилизации его не следует отнимать у них. Контроль ума очень важен для женщин.

Именно страх матери дает страх ребенку; ее гнев дает гнев ему, ее соблазн передает ему соблазны. Ее плохое окружение и впечатления дают плохие впечатления ребенку; ее добрые и благожелательные впечатления дают такие же впечатления ребенку. Именно она и формирует род человеческий. От нее рождаются пророки и муршиды. Почтение ко всем добрым и великим людям, относится к ней. Но, в то же время, дети часто рождаются слабыми и неполноценными вследствие ее желания власти и дурости. Если бросить в огонь слишком много угля, огонь может задохнуться и наружу не выйти.

Кришну часто изображают вместе с его матерью Деваки, а Христа — с девой Марией. Такое — величайшая слава и заслуга женщины. В Гайян сказано: “Мать была лестницей для Иисуса, приведшей его ко Христу”. Это означает, что человеческая натура такова, что человек часто забывает, видя великое сияние Властителя, ту скромную пришедшую во время нужды помощь, благодаря которой Властитель и смог выказать свою божественную славу. Душа, которой суждено было стать Христом, смогла прийти на землю при помощи матери, и именно потому всегда важно думать о матери и воздавать ей должное. Даже Иисус Христос, проявление Всемогущего Бога, в своем проявлении зависел от матери.

Ребенок внешне может быть очень похожим на мать, но качествами — на отца. Например, если отец — великодушен, а мать — тонкая натура, то и ребенок может быть и великодушным и утонченным. Так и происходит эволюция мира — перемешиванием народов и рас. Семьи, которые держатся изолированно от других, в конце концов становятся слабыми и очень глупыми. По этой-то причине Пророк в Исламе разрешил браки между всеми кастами и народами, ибо человеческой расе пришло время развиваться таким образом. Если ребенок отличается и от матери, и от отца, то это происходит частично из-за его наследия от предков с каждой стороны, но также и из-за его астральных впечатлений. Кроме того, ребенка “образовывает” каждая мысль, каждое слово и каждое дело с момента его рождения на земле. Именно по этой причине между отцом и сыном может быть такая разница, хотя между блохами или комарами — что на Востоке, что на Западе — разницы нет.

Если мы наследуем атрибуты отца, матери, деда и прадедов, приобретаем атрибуты джиннов и ангелов, как мы можем помочь тому, что из себя представляет наш характер? Человек может сказать: “У меня резкий характер, потому что и у моего отца резкий характер. У меня быстро меняется настроение, потому что так у всех в нашей семье, таков мой характер.” Отчасти это верно, но развивается это, потому что человек верит в это. Душа в течение всей жизни приобретает и отбраковывает качества и атрибуты. Трус, записавшийся в армию, — благодаря тому, что всегда будет слышать о храбрости, будет жить вместе с солдатами, — со временем может захотеть пойти на войну и воевать. Жизнерадостный человек будучи в обществе серьезных людей, может стать серьезным; а грустный человек, будучи в обществе веселых людей, сам может стать веселым. Душа приобретает только те качества, в которых она заинтересована, она никогда не возьмет себе то, к чему у нее нет интереса. И душа будет сохранять только те качества, в которых она заинтересована, — те, к которым у нее нет интереса, она потеряет. Каким бы плохим ни был человек, сколько бы нежелательных качеств он ни унаследовал, усилием воли он сможет их всех отбросить от себя, если перестанет любить их.

Однако можем ли мы изменить наше физическое тело, наше лицо? Да, можем. Люди становятся похожими на тех, о ком они много думают, или с кем они близко связаны. Я видел пастухов, которые лицом очень походили на коров и овец, с которыми жили рядом. Нашу внешность меняют наши мысли и чувства; если мы будем их контролировать, мы создадим себе такую внешность, которую желаем создать.

Если посмотреть на портреты Христа, Зароастра, Моисея и всех других пророков, можно заметить, что они похожи друг на друга. Ведь эти портреты созданы воображением, художники не видели самих персонажей. И разве они выглядят безжизненными? Да как раз нет, ибо ум гораздо сильнее, чем фотокамера. Есть и портреты суфийских муршидов, начиная с Кваджи Мойнуддина Чишти, и эти портреты десяти или двенадцати муршидов и их мюридов очень похожи. Если бы это было в силу воображения, почему оно не породило разные картины, ведь природа воображения такова, что оно более склонно к различному, чем к объединяющему?

Но для тех, кто идет по пути истины, наследственности не существует. Осознав свое божественное происхождение, они освобождаются от земной наследственности. Христос сказал: “Мой отец на небесах”, и так же они осознавали, что происходят от духа; и благодаря своей медитации и концентрации они могут создавать себе все хорошие качества, которые желают, и стереть со своей души все влияние, которым обладать не хотят.

Когда мы изучаем религии, сравниваем их, мы обнаруживаем, что часть мира верит в реинкарнацию, однако большая его часть этого верования не придерживается. Кришна, Шива и Будда, как говорят, учили доктрине реинкарнации. Моисей, Христос и Мухаммад ничего об этом не говорили. Это разделяет религии на две группы. Однако если мы изучим этот вопрос поглубже, мы сможем эти две группы объединить, ибо у суфиев принято более объединять, чем разделять.

Существует четыре широко распространенных религии, оказавшие огромное влияние на человечество: брахманизм, буддизм, христианство и ислам. Давайте спросим у каждой, что они могут сказать по этому поводу.

Ислам будет молчать. Христианство ничего не скажет. В их священных книгах едва ли найдется хотя бы один стих, который поддержит эту идею, — там найдется десять стихов, чтобы ее опровергнуть.

Давайте теперь обратимся к брахманизму. У браминов есть четыре класса: Брахмачари, Грихаста, Ванапрасти и Саньяси. Три низших касты, возможно скажут: “Да, реинкарнация существует, но она зависит от нашей кармы, наших поступков. Если мы, будучи людьми, будем вести себя как животные, мы снова можем стать животными. Мы можем стать коровой, собакой или кошкой, или человеком из еще более низшей касты, чем мы есть сейчас; а если мы будем жить праведно, то в следующем воплощении мы окажемся в лучшем состоянии”. А если мы спросим у тех, кто обладает высшей властью у индуистов, Саньяси, тот ответит: “Ты, может быть, и чье-нибудь воплощение, а я нет. Я — Дживан Мукта, я свободен. Я нахожусь над циклом рождения и смерти.”

А что буддизм скажет о реинкарнации: Он говорит, что так как мир эволюционирует, мы никогда не станем животными, но будем развиваться в более высших воплощениях, до тех пор пока не преодолеем все слабости и не достигнем нирваны, совершенства, и оттуда мы уже не вернемся.

Из всего этого мы видим, что есть только два лагеря верующих в реинкарнацию, и то у обоих у них верования противоположны.

В Библии мы читаем (Иоанн, XIV, 3) “Я приду снова и ты будешь подобен мне” и (Деяния I, 11) “Тот же самый Иисус, которого взяли на небо, так же и придет обратно как и на небо уходил.” Это относится не к личности самого Христа, но к внутреннему бытию Учителя, которое на самом деле и было Бытием Бога. Если бы это относилось собственно к нему (к Христу), то он бы сказал: “Я вернусь, и ты тоже вернешься — либо в лучшем, либо в худшем состоянии бытия”. Но ничего подобного этому сказано не было. Кто-то, пожалуй, спросит: “А почему же Учитель сказал “Я”? Почему он просто не сказал “Бог”? Ответ здесь заключается в том, что божественная личность — это утрата мысли ограниченного себя, абсолютное единение с божественной и единственной личностью; когда эго становится божественным эго. Когда “Я” не обозначает ограниченную личность, но обозначает личность Бога. Когда Христос говорил “Я” он имел в виду Бога.

То же самое можно прочитать в Месневи Джелал-ад-Дина Руми: “Семьдесят две одежды я износил и снова пришел смотреть на один и тот же источник вечных перемен.” Это также относится к Божественному Сознанию, которое одевается в различные одежды и приходит наблюдать за этим миром перемен; конечно, речь не идет о семидесяти двух пришествиях самого Мевляны Руми. Семьдесят два — это символ, обозначающий “много”, иначе бы это обозначало, что с момента создания человека Божественное Сознание посещало землю только семьдесят два раза, а это очень мало для такого большого периода времени.

В Коране есть много высказываний, подобных следующему: “Некоторые лица в тот день будут сброшены вниз,” — так говорится о грешниках, и “Они будут подобны обезьянам — их будут презирать и ненавидеть”. Настоящее значение первого высказывания таково: “Мы покажем яркое, или счастье, когда спадет их личина и свет прольется на их скрытые преступления, которые до настоящего времени позволяли им чувствовать себя счастливыми”. Второе же означает: “Тех, кто подражали тому, чем они не являлись, примут за тех, кто они есть на самом деле, а не за тех, кем они себя воображали”. Другими словами: “Мы покажем, насколько смешон обман обманывающихся.”

В Евангелии (Иоанн, IX, 1-3) мы читаем: “И когда Иисус проходил мимо, он увидел человека, который был слепым от рождения. И его ученики стали спрашивать его: “Учитель, кто же совершил этот грех, что он родился слепым — сам он или его родители?” Иисус ответил: “Ни этот человек, ни родители его: но те деяния Бога, которые должны быть сделаны, проявляются в нем.” Это интерпретировать не надо; здесь явно сказано, что слепота того человека не была наказанием за его прошлые грехи.

В Коране написано: “Это Он, кто размножил вас на земле и к Нему вы все соберетесь”. Эти слова отрицают возвращение на землю. Однако к той суре упоминается и о другой жизни. “Каждая душа должна попробовать смерти, и вы получите сполна свое вознаграждение в день Воскресения”. Здесь говорится о воскресении как об оживлении душ без участия физического тела, и также явно говорится, что это существование будет таким же ясным и определенным, как наша жизнь на земле.

Так как мир движется вперед в интеллектуальном развитии, его все больше и больше интересует новое; все новое берется на вооружение и новую идею часто принимают и следуют ей. Идея реинкарнации производит огромное впечатление в наше время, потому как она удовлетворяет и научным кругам и разумным натурам, также она приятна и тем, кто желает сохранить свою индивидуальность.

Я помню, мне было мало лет, и я тогда впервые узнал о смерти. Я часами сидел в печали и думал: “Вот это, мое тело, единственное средство познания жизни, однажды окажется в могиле. А я буду далеко от всего, что на сегодня определяет мой интерес к жизни. Вот это все окружение, которое интересует меня, и которым я целый день занят, однажды превратится в туман. И я уже никого не увижу, и никто меня не увидит; и все, кого я люблю, однажды окажутся далеко от меня”. Теперь мой опыт, который я получил в прошлом, ясно говорит мне, что другие должны чувствовать при мысли о превращении в кажущееся ничто после того, как были чем-то. Это как если бы мы видели сон, который бы заинтересовал нас так, что мы, проснувшись в середине его и поняв, что это нам все снилось, тут же хотим снова закрыть глаза и продолжить наслаждение этим опытом. Таково состояние тех, кто настолько заинтересован сном жизни, что идея смерти, которая является более реальным состоянием бытия, кажется им ужасной. Они бы лучше жили нереальной жизнью, но индивидуальной, чем жизнью реальной, но неосознанной.

Идея реинкарнации часто импонирует тем, кто считает, что еще слишком рано отказываться от удовольствий жизни ради единения с Богом. “Возможно”, — говорят они, — “в следующей жизни на земле мы достигнем того, чего не достигли в этой.” Она приносит утешение и тем, кто потерял своих любимых, ибо они думают, что расстались не навсегда, что они встретятся снова; и часто они ищут их всякий раз, когда у их знакомых рождается ребенок. Она утешает и тех людей, кто не вкусил плодов своих желаний в этой жизни и всегда хотел и стремился к тому, чего получить никак не мог — тогда такие люди все свои надежды на получение желаемого возлагают на свое следующее воплощение.

Эта идея часто становится большим препятствием на пути к реальному духовному прогрессу, хотя она и помогает людям, недовольным собственной жизнью, страдающим от боли, бедности или болезни, а также тем, кто думает, что так страдать — это их карма, и когда он выплатит все до последнего фартинга, его состояние улучшится. Тогда ему жаловаться не на что; хотя он знает, что в этой жизни он не совершил грехов, за которых дается такое наказание, но все таки он думает, что это справедливо, так как он, возможно, согрешил в прошлой жизни. Эта идея кажется разумной, — особенно тем, кто смотрит на жизнь с практической точки зрения. Каждый человек взвешивает мир на своих собственных весах. А мысль о реинкарнации оказывается еще более полезной для тех, кто не верит в Бога или не знает о том, что он есть; а также и тем, кто не верит в вечную жизнь и тем, кто не может понять ее. Некоторых людей очень успокаивает, когда они думают, что будут приходить на этот земной уровень снова и снова под действием своей кармы, чем нежели они бы считали (как многие материалисты), что когда мы умрем, мы исчезнем навсегда.

Причина, почему доктрине реинкарнации учат у индуистов и буддистов, должно быть, заключается в том, что к тому времени народ в Индии был очень высоко развит в плане интеллекта, философии, науки, логики, естествознании и верил более в закон, чем в любовь.

В наше время, особенно на Западе, люди пытаются найти истину при помощи света науки и логики, — как делали индуисты в эпоху Вед. Народы Индии развивались по той же схеме еще на заре Брахманизма, а во время Буддизма — еще более.

Тогда, особенно среди монголов, люди, наиболее развитые в науках и искусствах, просвещенные люди строго придерживались логики и науки и были не очень склонны почитать бога; а у масс было бесчисленное количество объектов поклонения. Обычный человек не мог понять идеи души, жизни после смерти, идеи Бога — в том виде, как ее пропагандировали иудейские пророки в другой части Востока, — так что теория реинкарнации была наилучшим средством немедленного обращения к их разуму с тем, чтобы поломать их прежние воззрения. Но так как почитать кого-нибудь свойственно натуре человека, естественно, объектом их поклонения стал Будда.

Весьма вероятно, что эта идея изначально пошла от Деват, посланников божества, рожденных среди индуистов. Каждый из них заявлял, что он есть воплощение Брахмы, Бога. И каждый, в свою, очередь, объявлял себя воплощением предыдущего Девы, преемником которого он и являлся. Объявляя себя воплощением Брахмы или Девы, на смену которому они пришли, они не имели в виду, что в их обличье был рожден Бог или их предшественник. Они имели в виду то, что они осознали Бога, или получили те же самые знания и миссию, что и их предшественник. Когда же их спрашивали другие: “А мы чьим воплощением являемся?”, им приходилось давать объяснения на этот счет, и тогда они говорили каждому то, чем казалось им его состояние жизни.

Когда в Индии появились четыре варны или касты, то есть брамины, кшатрии, вайшьи и шудры, это были, по сути дела, не касты, но классы. Все управление осуществлялось таким образом: Брамины — изучают, медитируют и им поклоняются; Кшатрии — воюют и защищают страну; Вайшьи — торгуют; Шудры — работают и служат. Ни у кого, кроме браминов не было “Адхикар” — права изучать Веды, книги по мистицизму и философии. Даже кшатрии и вайшьи должны были удовольствоваться поклонением браминам и пуранами — религией, которую учили в легендах; шудрам — рабочему классу — не дозволялось даже этого.

У сильных и умственно более развитых людей есть склонность принижать людей слабых и простых. Из-за склонности высшей касты сохранять свою чистоту и не допускать примеси низших классов был создан религиозный принцип, утверждавший что шудра (самый низший) не мог стать вайшья; вайшья не мог стать кшатрием, а кшатрий не мог стать брамином — высшим классом того времени, разве что только если, благодаря своим добрым делам, родится в следующем воплощении в семье, принадлежащей к высшей касте. Идея реинкарнации, как общепринятое верование, составила фундамент индуистской религии, на котором было воздвигнуто целое здание брахманизма. Но каждому в этом мире свойственно поднимать голову и вскарабкаться, если сможет, выше того уровня, на который его поставила жизнь. Воистину, свет правды, красоту натуры, желание свободы, идею единства невозможно скрыть — рано или поздно свет прорывается наружу.

Закон кармы или действия является философией, которой придерживается рассудительный ум, дабы поддержать идею реинкарнации. Он говорит: "Если кто вмешивается в дела нашей жизни, то это как раз не та сущность, что называется Богом; это мы своими действиями получаем такие результаты, которые и напоминают наши действия. Существует всевластный закон причины и следствия, и потому все, что происходит в жизни, должно ему соответствовать. Если мы не получаем результатов наших добрых и злых дел сразу, то это потому что им требуется время, чтобы созреть для этого; если они не совершают этого в настоящей жизни, тогда этот закон заставляет родиться нас снова, — уже в другом воплощении с тем, чтобы мы почувствовали в нем результаты наших действий.

Рассматривая колесо эволюции, мы замечаем, что мы не всегда идем вверх, мы также и падаем; мы не всегда становимся лучше, иногда человек становится хуже, чем он был. Природа эволюции подобна колесу, вращающемуся по кругу, а оно не всегда идет вверх. Это позволяет нам усомниться, насколько буддистская теория все лучших и лучших воплощений может быть логичной.

В поддержку идеи реинкарнации рассказывают одну историю про двух друзей, которые как-то вышли в праздник прогуляться. Один сказал: "Давай зайдем в храм. Там мы услышим имя Бога, и это возвысит нас." Другой ответил: "Ну ты всегда такой меланхолик, ты вечно находишь себе такие скучные занятия. Не пойдем мы в храм, — мы пойдем туда, где будем развлекаться; пойдем по Веселым Местам." Первый тогда сказал: "Не нравится мне эта идея. Не пойду я с тобой". Так они и пошли каждый в свою сторону. С тем, кто пошел в храм, случился несчастный случай — по пути на него наехала повозка и разбила ему ноги. Он подумал: "Как хорошо, что мой друг не пошел со мной, иначе бы мы пострадали оба". А тому, что пошел по веселым местам, здорово повезло — он нашел кошелек, полный золотых монет. И тот подумал: "Слава Богу! Если бы со мной был мой друг, мне бы пришлось с ним делиться".

Когда одному из них стало немного лучше, он пошел к брамину и спросил его: "Какова же была причина того, что мне так не повезло по пути к храму, и мне разбили ногу; а моему другу, когда он направлялся к веселым местам, так повезло и он нашел кошелек с золотом?" Брамин ответил: "Причина здесь в том, что ты в своей предыдущей жизни сделал что-то очень плохое, и тебя должны были убить. Причем не просто убить, а повесить, чтоб каждый видел. Однако случилось так, что тебе просто разбили ногу. А твой друг в своей прошлой жизни сделал что-то очень хорошее и должен был стать царем, но из-за его теперешних грехов случилось так, что он лишь нашел кошелек с золотыми".

Если мы будем верить в эту идею, то мы должны прежде всего понять, где кончается плохое и начинается доброе. Даже глубокому мыслителю никогда не удавалось провести черту между добром и злом. Какие же различия, с точки зрения этой идеи, найдем мы между добром и злом, если посмотрим на них пристальнее? Никаких, кроме различия в степени и в точке зрения. То, что кажется добром одному человеку, другому им не кажется; и со злом дело обстоит также. Да и всякое зло, на взгляд видящего, покажется меньшим добром, которое, если сравнить его с добром большим, будет от него отличаться и потому называться злом.

А если бы колесо рождения и смерти зависело от причины и следствия, то тогда, я бы сказал, что должно было бы двигаться вечно, и конца бы ему не было видно. Согласно такой доктрине, нас бы тянуло на землю не только наказание за наши грехи, но и награда за все то добро, которое мы сделали. Даже если бы мы и не желали себе награды, мы не могли бы остановить это колесо, ибо у нас не было бы сил идти против закона природы. Какое это беспомощное состояние! И ни Бог бы не мог вмешаться в наши дела так, чтобы остановить его своей всемогущей властью, ни мы бы, беспомощные существа, не смогли, повинуясь закону причины и следствия.

Опять же, мы видим, что все существующее может быть уничтожено каким-либо другим предметом или субстанцией. Нет такой ржавчины, которую нельзя было бы удалить каким-нибудь химическим раствором. Нет такой записи, которую нельзя было бы стереть с бумаги — даже если бы она была вырезана на камне, ее стереть можно. Человек, повелитель всего создания, открыл средства для уничтожения всего, и весьма удивительно, что он не смог бы найти способа, как вытереть деяния жизни, впечатления кармы так, чтобы избежать колеса рождения и смерти — если он заявляет, что ему известно все на земле; и утверждает, что разрешил все тайны небес.

Некоторые верующие говорят в поддержку идеи реинкарнации: "Бог справедлив. Есть много таких, кто хром, слеп или несчастлив в жизни, и это — их наказание за проступки, которые они совершили ранее, в предыдущем воплощении. Если бы это было не так, тогда бы это было несправедливо со стороны Бога". Это делает Бога только "счетчиком", а не Любящим; и это ограничивает Его в Его справедливости так же, как судью связывает закон. Судья — это раб закона; прощающий — это его повелитель. По сути дела, в нас самих, ограниченных как мы есть, заключено милосердие — за тем, если бы кто-нибудь сделал бы что-нибудь против нас, мы бы могли это простить. Если этот кто-нибудь склоняется перед нами, мы говорим: "Он унизил себя, я прощу его". Даже если бы сын причинил матери много горя, окажись он в беде, ему всего лишь нужно будет сказать: "Мама, я поступил так, но ты единственный человек, к которому я могу прийти за сочувствием, "и она тогда скажет: "Дитя мое, я прощаю тебя, хотя в свое время ты огорчил меня". Если в нас, — а в нас полно неблаговидных поступков и ошибок, — имеется эта маленькая искорка милосердия, унаследованная от Бога, и мы можем прощать, как же мы можем думать, что Бог, Самый Милосердный, будет подсчитывать наши преступления словно судья? Мы ведь как маленькие дети перед Ним. Рассматривая Бога как личность, как можем мы думать, что Он, чья сущность — любовь, чье дело — любовь, и кто сам есть любовь, может взвешивать наши действия подобно судье?

Судья, если перед ним предстанет кто-нибудь, посмотрит в дело и скажет: "Я рассмотрел твое дело и говорю, что ты виновен. Я даю тебе шесть месяцев тюрьмы (или пять лет, или десять лет). Твое преступление очень тяжело и ты должен усвоить соответствующий урок, дабы не совершить преступления снова". Но если мы подойдем к слепым и хромым и спросим их: "Вас что, так наказали? Вам кто-то сказал это?" — они ответят: "Нет. Никто нам ничего не говорил." И тогда как мы можем представить, что Бог мог быть настолько несправедлив, что наказал их, не сказав ничего им об их преступлении?

Если бы мы возвращались, то тогда бы каждый появляющийся на свет ребенок, должен был бы знать, кем он был раньше. Если некоторые в исключительных случаях вроде бы чувствуют, кем они были раньше, в предыдущей жизни, то это, возможно, обман, иллюзия или способ приобрести известность, заявляя, что тебе известно то, что не ведают другие.

Если Бог — самый милосердный, то как бы мог Он управлять нами при помощи закона, лишенного любви и сострадания, когда даже мы, люди, забываем и прощаем чужую вину, невзирая на закон, разум и логику, будучи движимы любовью, нашим божественным наследием? Бог — это любовь, а не закон. Любовь в своем низшем проявлении превращается в закон, образуя привычки, хотя это не закон управляет любовью, но любовь управляет законом.

Идея прощения есть результат нашей идеализации Бога. Насколько мы Бога идеализируем, таким он и оказывается. Иногда грехи всей жизни возможно смыть в одно мгновение; а иногда из-за одного греха можно потерять всю добродетельность и набожность всей жизни.

Рассказывают, что Моисей, когда он шел к горе Синай, встретил очень благочестивого человека, и тот сказал ему: "Моисей, расскажи Богу обо мне. Всю свою жизнь я был благочестивым, и добродетельным, и молился Богу и не получил ничего, кроме бед и неудач." Несколько позже Моисей встретил на дороге еще одного человека. Тот сидел с бутылкой вина. И крикнул он ему: "Куда ты идешь, Моисей?" "К горе Синай" — был ответ. Тогда тот человек выкрикнул, ибо был пьян: "К горе Синай? Тогда расскажи Богу обо мне!"

Моисей пришел на гору Синай и рассказал Богу о благочестивом человеке, которого встретил по пути. Бог сказал: "Для него есть место в раю". Затем он рассказал Богу о пьянице, и Бог ответил: "Он будет отправлен в самый, что ни на есть, наихудший уголок ада".

Моисей пошел обратно и встретил сначала пьяницу. Он сказал ему: "Бог говорит, что тебя отправят в самый, что ни на есть, наихудший уголок ада". Пьяница сказал: "Бог говорил обо мне?" и это его так обрадовало, что он не мог удержаться и начал танцевать — как если бы бедняк обрадовался, если бы услышал, что царь говорил о нем пусть даже ничего хорошего. Тогда он сказал: "Как счастлив я, что Он, Создатель и Повелитель вселенной, знает меня, великого грешника!" Затем Моисей передал благочестивому, что ему рассказал Бог. И тот ответил: "Почему нет? Я провел всю свою жизнь в поклонении Богу и благочестии, я жертвовал всем в жизни и потому я должен получить то, что сказал Он."

Когда умер и пьяница, и благочестивый, Моисею захотелось узнать, что с ними сталось. Он пошел на гору Синай и спросил Бога о них. Бог ответил: "Благочестивый — в аду, а пьяница — в раю". Моисей подумал: "Разве может Бог нарушить свое слово?" Бог ответил: "Радость пьяницы от того, что Мы говорили о нем, стерла его грехи. А добродетель благочестивого ничего не стоила. Почему он не мог удовлетвориться тем, что Мы заставляли солнце светить и посылали на землю дождь?"

Если бы кому-нибудь случилось сравнить свои праведные дела против мириад милостей Божьих, то все эти праведные дела каждого мига его жизни были бы несравнимы с одним моментом милости Божьей. Поэтому поклоняющийся Богу забывает о своих праведных делах, наблюдая только милость Бога. Как говорил Амир: "Когда благочестивый искал возлюбленного Бога среди правоверных, Его милость крикнула: "Поди сюда. Я занят у грешников, прощая им их грехи".

Человека можно справедливо назвать семенем Божьим. Бог великий и бесконечный, самый сознающий внутри Себя, охватывает собственную природу во всем многообразии, и таким образом Он есть един, и Он есть все. Само проявление подобно деревцу, проросшему из божественного корня. Натура — это его ствол, а все аспекты натуры — это ветви, листья, плоды и цветы; а от этого дерева опять происходит то же семя, — человеческая душа, которая и была первопричиной этого дерева. Это семя есть дух человеческий, и так же как Бог содержит всю вселенную в себе, будучи одним, так и человек содержит в себе всю вселенную как Его миниатюру. В Коране сказано: "По нашему подобию мы создали человека". Поэтому ни Бог не может быть никем другим, кроме того, кто Он есть (по той самой причине, что Он есть един, и в то же время Он есть все), ни человек не может быть никем, кроме человека; ни человек не может заново воплотиться и ни Бог.

Современные ученые признали тот факт, что у человека с течением многих лет меняется вся кожа; они также сумели открыть, что каждый атом в конституции человека меняется много раз, обновляя при этом тело. Если тело может меняться, то это может и ум, и именно благодаря этому определяется человеческая личность. Опять же в нашей пище и питии (благодаря которым живем мы) есть столько малых жизней. А сколько жизней живет благодаря нам, — в нашей крови, венах, жилах и коже, — и все это составляет нам индивидуальность. И каждая мысль и чувство в нашем уме жива настолько же, насколько живы и мы. И даже такие существа как элементали, демоны и ангелы, которые созданы внутри нас, благодаря нам и из нас — их можно так же считать личностями, как и нас. Так что в конце этого исследования человеку будет трудно понять, существует ли он как нечто одно или как нечто множественное.

В наших снах все обитатели нашего ума воскресают, создавая мир внутри себя. Мы видим во сне предметы и существа, друзей, врагов, животных, птиц, и они приходят из ниоткуда, но создаются из нас самих. Это показывает, что ум личности строит мир в себе, и он создается и уничтожается сознательным или несознательным действием воли, у которой есть два аспекта: намерение и случай. Мы получаем опыт из этого мира ума даже тогда, когда мы бодрствуем, однако контраст между миром внутри и миром снаружи делает последнего конкретным, а первого — абстрактным.

Кто-то, пожалуй, спросит: "Если все то, что мы видим во сне, это мы сами, тогда почему мы даже во сне видим себя как сущность, отделенную от всех остальных предметов?" Ответ здесь заключается в том, что душа обманута нашей внешней формой, и ее она и принимает за "я"; все другие образы и формы, которые проявляются перед ней во сне, находятся в контрасте по отношению к ней, и потому душа признает их как нечто отдельное от "я".

Но ведь если индивидуальное воплощается заново, следует ли нам считать, что наше изменяемое тело — индивидуально? Или ум? Ведь они оба представляются как нечто одно, но в то же время и множественное. Можно спросить у какого-нибудь Джека: "Какая часть тебя является Джеком? Глаз? Нос? Ухо? Или рука или нога — если у всего этого уже есть свое собственное имя? А может быть Джек — это твои мысли и чувства? Их много, они меняются, они разнообразны, и ты называешь их таким-то воображением, таким-то чувством." Это доказывает то, что Джек находится несколько выше, будучи владельцем всех тонких и масштабных качеств, которые сгруппировались и создали перед ним иллюзию, которая, отразившись на душе, заставляет его говорить "я", "Джек". Он — владелец всего, что он распознает вокруг себя и все-таки каждый атом и вибрация, которая составила его иллюзорное "я" должна меняться, и у каждого из них есть своя отдельная жизнь и смерть.

Душа на своем пути к великому и бесконечному не может вернуться с полдороги; когда она достигает своей цели, она ощущает только свет, мудрость и любовь Бога. Она также теряет две вещи: она теряет все знаки опыта и мыслей своего проявления, и постепенно она теряет свою индивидуальность и растворяется в бесконечном божественном Сознании.

Если какой-нибудь предмет из глины бросить в воду, он пойдет ко дну — к своему собственному элементу. Если вода встречается с огнем и становится паром, то водная часть этого пара все равно уйдет вниз. Когда огонь соприкасается с воздухом, его дым поднимается на какое-то расстояние, но в своих высших сферах воздух от огня избавляется. Когда эфир становится духом, он теряет контакт с элементом воздуха. Так происходит и с душой: на своем пути обратно она отдает все те качества тем источникам, откуда они были взяты, тем самым облегчая себя на пути к своему собственному элементу. Земное тело идет к земле, часть, относящаяся к воде, — к миру вод; ее тепло — к царству тепла, воздух — к сферам воздуха, эфир — к области эфира. Ее впечатления, мысли, ощущения, заслуги идут настолько далеко, насколько могут и остаются там, где они должны быть. Тогда душа, в своей изначальной субстанции, становится единственным, что остается от всего этого, растворяясь в океане сознания, в котором не остается ничего от ее предыдущих качеств.

Наша личность подобна пузырю в воде. Едва ли возможно, чтобы пузырь, растворившись в море, опять бы там появился причем в той же воде, что и раньше; так же маловероятно, чтобы душа, однажды растворившись в океане сознания вышла бы опять наружу созданной из той же самой части сознания (что и раньше — прим. перев.). Пузырь может объявиться в том же самом месте в той же самой воде, или в другой. Но там, во втором пузыре, может оказаться лишь половина первой капли той воды, может быть, лишь небольшая часть, а может быть, к ней и другая вода добавится.

Вот появится один пузырь, и мы назовем его Джоном, а другого назовем Джейкобом, а третьего — Генри, все-таки они будут их одной и той же воды; а если мы назовем эту воду Джоном, то все они будут из этого самого Джона. Все — это один и тот же дух, одна и та же жизнь, принимающая на себя все формы и все имена. С такой точки зрения, в свете реальности не существует ни "я", ни "ты", ни "он", ни "она", ни "оно" — лишь только разница мгновений.

Каждый пузырь теряет как отражения, так и все качества, которые были у него, как только он растворяется в воде. И даже если бы ему случилось в одном случае из тысячи выйти из той же воды, он бы не сохранил своих предыдущих свойств. Также, предположив (чисто умозрительно), что одна и та же частичка сознания, которая уж в любом случае не является настолько стабильной и вещественной как вода, могла бы снова оказаться на поверхности, не претерпев никаких дополнений или изменений, никак не возможно, чтобы она все еще сохраняла свои предыдущие качества и впечатления, ибо она очищается абсолютно, погрузившись в сознание. Если даже капля чернил утратит в море свои качества, почему океан сознания не может очистить свою собственную стихию от инородных элементов?

Если индуизм учит, что купание в Сангаме (?) в месте слияния двух рек может смыть с человека все грехи его жизни, то как он может отрицать, что купание души (даже однократное) в сознании может очистить душу от всех качеств, которые она накопила за время своей предыдущей жизни? Ведь сама природа явления поглощения Духом — это уже само по себе очищение от материального состояния бытия, а в самой природе проявления заключено, что душа должна прийти на место новой и чистой.

Допустим, что сливки — это воплощение молока, а масло — это его третье воплощение, а четвертое его воплощение назовем топленым маслом. Тогда возникает вопрос, а воплощением чего является молоко? Молоко состоит из нескольких химических веществ, и его химический состав меняет его название, вкус, запах и воздействие. Масло нельзя назвать молоком, и сливки тоже. Если и есть что-то, что может существовать во всех проявлениях молока, то это некий внутренний управляющий поток, который группирует и разъединяет атомы, заставляя их меняться, и который можно уподобить душе.

Также если бы Джек воплотился в Джона, или Джон воплотился в Джека, то кем были они в самом начале? Их бы было двое или один? Если один стал двумя, то один мог стать и тысячей, и миллионом, и при этом все-таки оставался одним.

Когда душа устремляется из сознания, ее можно обозначить как стрелу. Стрела, устремившаяся в воздух, летит вверх настолько, насколько ей определили воля и сила лучника. Когда она достигает максимальной высоты, она начинает возвращаться. Смерть физического и есть возвращение той стрелы. Конечно, по пути обратно она может где-нибудь задержаться, так же как и стрела иногда застревает в ветвях деревьев, однако в тот или иной день она возвращается на землю, к своему собственному элементу. И вверх от нее она теперь уж точно не полетит. Так же и с человеческой душой, когда она, закончив свой путь на земле, возвращается к своему началу, притягиваемая его силой.

Если мы посмотрим на мир, мы увидим, что все образует круг. Растение вырастает из семечка до тех пор пока полностью не разовьется, а потом возвращается в прах. Человек растет — с детства до юности, до зрелости, до пожилого возраста, и это, так сказать, аргумент в пользу того, что мы проходим через много жизней. Но это не тот круг, который движется сам — это точка, которая, двигаясь, образует круг и возвращается на то место, откуда двигаться начала. Это сознание совершает движение, а не отдельная душа.

Капли воды в фонтане летят вверх, — некоторые выше, некоторые ниже; некоторые летят очень недалеко, некоторые довольно высоко поднимаются. Когда каждая капля падает, она тонет в потоке и утекает вместе с ним, и ввысь снова не взлетит, хотя сама вода в том самом потоке может в виде капель взлетать и падать снова. И это служит доказательством в пользу того факта, что взлетает и падает вода, а как раз не капли; хотя внешне она взлетает и падает каплями, вода в каждой капле всегда другая.

Сторонники реинкарнации приводят еще один аргумент в поддержку своей доктрины — иногда необычные гений или дарование обнаруживаются в ребенке, который едва ли мог унаследовать их от своих предков и не мог приобрести их в своем окружении. Иногда в трущобах рождается ребенок, обладающий великим поэтическим гением, следы которого невозможно обнаружить ни у его отца, ни у его матери, ни у его предков; или он выказывает изрядное музыкальное дарование, которого не было ни у его отца, ни у деда, ни у предков.

Душа, перед тем как явиться на поверхность земли, на своем пути к проявлению довольно долгое время собирает впечатления от душ, которые встречаются ей по дороге и перенимает их атрибуты. Таким образом, атрибуты ушедших душ проявляются снова. Душа может получать впечатления от одной души, или от нескольких, или от многих душ.

Душа на своем пути к проявлению может встретиться с душой гения поэзии или музыки и взять с собой эти впечатления. Когда умирает великий человек, или очень добрый человек, филантроп, вы обнаруживаете, что вскоре после этого рождается ребенок с похожими качествами, дабы восстановить баланс в мире. Ребенок может родиться с качествами Александра Македонского. Это происходит потому, что новая душа по дороге к проявлению встретилась с душой Александра и в виде впечатлений получила от нее все его качества или часть его качеств. Таким образом кто-то может заявить: "Я — воплощение Александра". Но сама душа Александра не возвратится. Если бы так было, тогда каждой душе, покидавшей эту жизнь, было бы известно о своих предыдущих жизнях.

Большинство различий в понимании обусловлено различием в словах. Если кто-то говорит, что душа — это мир впечатлений, которые сознание удерживает перед ней, а дух — это сознание, тогда этот кто-то может говорить, что душа возвращается.

Если у непоэтичных родителей ребенок начинает петь и сочинять слова к песням, это говорит о том, что он получил впечатление от какой-то поэтической души. Душа, которая появляется на земле, более реактивная, чем нежели творческая. Она не творит, потому что ей отдавать нечего. Творческой душа становится на своем пути обратно, там она и делится своим опытом. Например, неиспользованная фотопленка получает впечатления от объекта, который находится перед ней; а когда она использована, она отдает полученные впечатления бумаге. Представим, что, например, душа Вишну встречает другую душу, идущую к проявлению, и эта сильная душа может передать ей в виде впечатлений свои атрибуты. Тогда та душа может сказать: "Я — Кришна, воплощение Вишну". Душа получает впечатления от всего, что оказывается перед ней. Иногда дети вполне заурядных родителей могут настолько впечатлиться присутствием великих людей, что и сами становятся великими. И личность человека — это ничто иное, чем слияние его мыслей и впечатлений; и того, кто их унаследует, можно называть воплощением того, кто ушел раньше, хотя у каждого есть своя собственная душа.

Иногда так бывает, что ребенок видит и понимает очень многое из того, что вокруг него происходит. Иногда молодой человек видит и понимает более чем старый. Заурядный человек предположит, что такие люди являются носителями старых душ, и сторонники реинкарнации принимают это за доказательство своей доктрины. Но, на самом деле, знания и понимание не зависят от учения, знание — это качество души; знание духа принадлежало человеку во все времена. Пожилому человеку не нужно читать много книг, чтобы узнать, что когда-то он был маленьким ребенком — он и так это знает, это его прошлый опыт. Также и душа знает о своем собственном опыте; ей нужно только слегка пробудиться, чтобы познать себя.

Когда шах персидский пожелал, чтобы какой-нибудь образованный человек написал историю Персии, он не мог никого найти для этого до тех пор, пока поэт Фирдоуси не сказал, что может ее написать. И он написал, руководствуясь своим внутренним знанием, поэму "Шах-наме", историю персидских шахов. Если бы он почерпнул эти знания из воспоминаний своих предыдущих жизней, он должен был бы все время рождаться в Персии и только в Персии, быть наделенным тем же самым разумом, чтобы приобрести и удержать те же самые знания.

Нет ничего такого, что душа не могла бы знать, ибо все объективное существование создается душой, причем для того, чтобы она могла им пользоваться. И поэтому неудивительно, если человек обладает великими качествами, которые получил не в наследство; или если ему в прозрении, а не в учебе открывается знание всех вещей. Становится удивительно лишь тогда, когда ему недостает всего этого. И это случается благодаря тому, что одни сферы объективного мира наслаиваются на другие, закрывая свет души.

Сначала я поверил без всякого сомнения в существование души, а затем меня заинтересовала тайна ее природы. Я настойчиво изучал и стремился найти душу. Наконец я понял, что я сам был лишь оболочкой вокруг души моей. Я понял, что та часть меня, которая верила, и та часть меня, которая интересовалась, и та часть меня, что искала настойчиво, и та часть меня которая нашла, и само то, что нашел я в конце концов, было ни чем иным кроме души моей. Я поблагодарил тьму, что привела меня к свету, и я отдал должное покрывалу, которое приготовило мне видение, в котором я видел себя отраженным; видение, созданное в зеркале моей души. С тех пор я видел души всех, словно мою душу, и свою душу понимал как души всех; и с удивлением узнал я, что я был один (если там вообще был кто-нибудь); и что я есть все, что когда-нибудь существовало, и что в будущем я буду всем. И не было конца моему счастью и радости.

Воистину, я есть семя, и я есть корень, и я же — плод этого древа жизни.