Глава 26

Утром компания отправилась в бассейн. Боа блистала на их фоне. На ней были купальник в леопардовых пятнах, элегантные сандалии на высоких шпильках, черная шляпа и громадные солнцезащитные очки. Похоже, Боа приготовилась ко всем возможным ситуациям.

Женщины расположились в шезлонгах. Маркус окунулся и занял лежак рядом. Ему не терпелось продолжить разговор о Великих тайнах. Однако Боа завела речь о своих кишках.

— Никогда не слышала, чтобы Тони распространялся на подобную тему, — шепнула Джоанна матери.

— Он предупреждал, что не похож на сестру, — пробормотала Элен, едва сдерживая смех.

Боа либо не понимала, что ее неинтересно слушать, либо игнорировала чужое мнение, поскольку монолог затянулся на целых пять минут. Как только она замолчала, переводя дыхание, Маркус спросил:

— Как по-вашему, много понадобится времени, чтобы научиться управлять энергией?

Не желавшая упускать нить разговора, Боа тут же ответила:

— Понятия не имею. Я вообще не знала, что нашей маленькой планетой руководят какие-то Тайны. Я иногда задумывалась, отчего все происходит так, а не иначе, но

бесполезно. Видно, не моего ума это дело. Поэтому я решила просто наслаждаться жизнью.

— Но вы ведь никогда не были ни злой, ни жестокой, верно? — серьезным тоном осведомилась Элен. — Значит, находитесь на высокой ступени духовной лестницы.

— Насчет духовности сказать не могу, а тело свое я здорово баловала, и не только пищей. — Боа подмигнула, и все невольно рассмеялись.

— Я хотел бы разобраться в притяжении добра и зла, — обратился Маркус к Элен. — Почему, например, я увлекся такой стервой, как моя бывшая подружка?

— Мне кажется, в человеке, как в компьютере, запрограммированы чувства, верования и прочее. Все наши поступки предрешены. Если вы от природы напористы и самоуверенны, то у вас все получается. А если…

— Простите, — перебил ее Маркус. — Это мне ясно. Но каким образом мы притягиваем добро и зло?

— Предположим, я заранее настроена не доверять мужчинам и каждую особь в штанах встречаю в штыки. В конце концов находится самец, который чисто из спортивного азарта преодолевает мое сопротивление, а потом бросает меня. Вот я и притянула подлеца.

— Кошмар какой! — поморщилась Боа.

— А позитивный настрой связывает нас с хорошими людьми.

— Значит, я подсознательно был готов к предательству, — уныло констатировал Маркус.

— В свитке говорится, что все является результатом энергии, — вступила в разговор Джоанна. — Возможно, вы на самом деле не доверяли женщинам, и то, что случилось, дает вам шанс иначе взглянуть на представительниц нашего пола.

— Спасибо за сочувствие, — промолвил Маркус с отрешенным видом.

— Мы говорим о духовном уровне, — улыбнулась Элен. — Разумеется, на эмоциональном мы проявляем сочувствие. Человек за жизнь проходит через многое, и это позволяет ему учиться и расти духовно.

— Мама, получается, если я на девяносто девять процентов честная, а на один процент лживая, то на низшем уровне развития это не имеет для меня значения. Лишь по мере моего духовного роста я начинаю привлекать к себе лживых людей, что помогает мне смотреться в зеркало собственного «я», так?

— Да. И ты должна воспринимать этих людей как подарки судьбы, потому что они помогают тебе учиться.

— Тогда почему мы ругаем тех, кто взорвал нашу машину?

Элен на секунду задумалась.

— Может быть, и не стоит. Не исключено, что это был нам урок. Мы обе излучали такую энергию злости и страха, что она разрядилась взрывом. Следовательно, нужно быть осторожными, но не трусливыми. И надо продолжать наше дело.

— А знаешь, мама, по-моему, причина кроется не только в нас. Взрыв породили все те, кто был причастен к свитку, включая тибетцев, затерроризированных китайцами.

— Пожалуй, ты права, — согласилась Элен. — Все является результатом энергии. Поди узнай, что происходило в других жизнях! Возможно, их энергия до сих пор активна.

— Как все сложно, — вздохнула Боа. — Жаль, что я оставила в номере новый золотистый козырек. — Она поднялась, сняла сандалии, шляпу и очки, шагнула в воду и поплыла медленно и аккуратно, чтобы не намочить на голове ни единого волоска.

— Судя по свитку, Вселенная напоминает мощный компьютер, — сказала Элен. — Он следит за всем и все регистрирует, организуя наши жизни в соответствии с энергией, которую мы излучаем.

— Удивительно, — отозвался Маркус. — Вы воображаете Вселенную компьютером, а я в детстве думал, что на облаке сидит старичок в балахоне и вершит правосудие.

Все рассмеялись.

— А еще в свитке говорится, что по мере того, как мы растем духовно, все вещи преумножаются и усиливаются, — промолвила Джоанна.

— Означает ли это, что я могу не иметь сбережений? — пошутил Маркус.

Элен засмеялась:

— На самых высоких уровнях вам действительно не требуются сбережения. Если вы находитесь в правильном потоке, все необходимое предоставляется вам немедленно. Вы можете пользоваться Вселенной как огромным банковским счетом. Но это предполагает очень высокий уровень доверия. Даже Иосиф Египетский хранил зерно на случай семи неурожайных лет, поскольку знал, что они наступят. Однако не пытайтесь пристроиться к «кормушке», если у вас слишком большие потребности. Проходите мимо.

— Об этом же говорил и древний мудрец, — подсказала Джоанна. — Очистите «закрома» и не храните то, что вам не нужно. Это освобождает путь для потока энергии. А самое главное, позволяет входить новому и лучшему.

— Очень вредно на кого-нибудь или на что-нибудь долго злиться, — добавила Элен. — Злоба блокирует физическое тело и делает человека больным. Не позволяет ему наслаждаться жизнью. Но стоит лишь выпустить злость, и человек начинает чувствовать себя гораздо бодрее.

— Насколько я понял, в свитке говорится, что каждый может быть богатым, поскольку получает прямой поток энергии от Бога. Только ситуация, блокирующая этот поток, мешает каждому иметь все (я имею в виду любовь, деньги, успех и так далее), — подытожил Маркус.

На следующее утро Маркус рано вышел из номера и уселся на краю бассейна, опустив ступни в прохладную воду и наслаждаясь утренней тишиной и ласковым солнечным светом.

Вскоре к нему присоединилась Боа, веселая, в ярком наряде. Она опустилась рядом, глубоко вдохнула и воскликнула:

— Ох, как же я люблю тишину!

И действительно, они сидели молча, пока не появились Элен и Джоанна. Обе женщины выглядели усталыми, что озадачило Боа.

— Эй, да что с вами? Уж не мешал ли вам спать мой храп?

— Мешал, — призналась Элен.

Боа стала оправдываться тем, что и сама плохо спала, поскольку наелась вчера пшеничного хлеба и молочных продуктов.

— Сегодня у нас будет фруктовый день, — объявила она.

Элен быстренько указала на красивую птицу, упреждая монолог о кишечных коликах.

После завтрака Боа предложила прогуляться по штату.

В машине Элен, Джоанна и Маркус думали только о свитке. А Боа легкомысленной болтовней не давала им обсудить Великие тайны. Поначалу они вежливо притворялись, будто слушают ее, даже отпускали реплики, потом примолкли. Боа говорила сама с собой, а пассажиры смотрели в окна, погруженные'в свои мысли.

Побережье украшали цветы самых разнообразных оттенков и деревья. Однако у моря компания пробыла недолго, Боа рвалась в город, к магазинам.

— Чтобы ее выносить, нужно иметь ангельское терпение, — пробормотала Джоанна.

Мать согласилась с ней. А Маркус пригласил Джоанну зайти в книжный магазин, но Джоанна отказалась:

— У меня сейчас нет никакого настроения читать. Меня утомили и прошлая ночь, и бесконечная болтовня этой дамы. Но ничего, я приду в себя, как только мы доберемся до горы Шаста. Ах, поскорей бы!

Однако Боа не торопилась. Она была уверена, что устраивает гостям настоящий праздник, таская их по магазинам Калифорнии.

Наконец машина свернула с основного шоссе на проселочную дорогу. Маркус, впервые обратив внимание на лазурное небо и яркое солнце, попросил Боа затормозить. Все с удовольствием выбрались на свежий воздух и принялись наблюдать за бурундуками, сновавшими среди камней. Затем залезли на утес и покормили хлебом чаек.

Вечером они сняли номера в мотеле, где и уснули мертвым сном.

Проснулись бодрыми. Боа объявила:

— Боюсь, мой наряд не соответствует здешнему интерьеру.

В зеленых шортах и зеленом лифе, с зелеными серьгами и очками в зеленой оправе она напоминала огромную гусеницу. Все рассмеялись и пошли завтракать.