IV

8 июля в полдень была получена следующая телеграмма агентства Рейтер:

«Египетское революционное правительство ничего не предприняло против убийц сэра Лоуренса. В то же время увеличивается число доказательств, что преступление было подготовлено заранее и находится в причинной связи с французским десантом в Египте. Убийцы учились в Парижском университете и находились в тесной связи с французским генеральным консульством. Бомбы были также французского происхождения. Так как, к сожалению, не остается больше никаких сомнений в соучастии авторитетных французских кругов, необходимо потребовать, чтобы французское правительство ясно и недвусмысленно отмежевалось от преступления и отказалось от покровительства восстанию, уведя свои войска с египетской территории. Поэтому британское министерство иностранных дел передало французскому послу в Лондоне г-ну Тибо следующую ноту:

„В результате десанта французских войск в Египте и убийства британского верховного комиссара, повстанческое движение, направленное против законного египетского правительства, получило новое подкрепление. В справедливом негодовании по поводу кровавого преступления и в святом стремлении сохранить мир правительство его величества взывает к миролюбию французского правительства. Ввиду того, что ускорение разрешения конфликта мирным путем соответствует обоюдным интересам и каждая минута пребывания французских войск на египетской территории может обострить конфликт, английское правительство обращается к французскому правительству с просьбой дать до 20 часов сегодняшнего дня ясный ответ, будет ли немедленно отдан приказ об очищении Египта от французских войск и об его выполнении до 15 июля. При этом условии британское правительство выражает готовность поручить мирное разрешение египетского конфликта специально созванной для этой цели комиссии Лиги наций и до ее решения воздержится от принятия каких-либо дальнейших мер. В противном случае британское правительство вынуждено будет снять с себя ответственность за дальнейший ход событий в Египте и принуждено будет принять в Египте и в других местах необходимые меры самозащиты“».

8 июля, в 20 часов, в здании военного министерства собрался комитет обороны под председательством военного министра лорда Эльджинса.

Эльджинс устанавливает следующие задачи для британских вооруженных сил:

1. Наступление британского флота в Средиземном море совместно с итальянским флотом с целью: уничтожить французский средиземноморский флот, укрепить там английское морское господство и помешать подвозу французских резервов из Африки.

2. Оборона сухопутной армией и Атлантическим британским флотом английского побережья и территориальных вод до окончания мобилизации территориальной армии и резервного флота (10-й день мобилизации).

Эльджинс требует включения воздушного флота в эти оборонительные операции (пункт 2-й) для успешного отражения неприятельских бомбардировщиков.

Я заявляю, что свойства нашего воздушного оружия требуют наступательных действий против Франции, конкретно против Парижа как военнополитического центра, как центра военной промышленности и крупнейшего железнодорожного узла.

На мои соображения Эльджинс возразил, что: нападение бомбардировщиков на Париж и глубокий тыл Франции надо отложить. Эльджинс требует, чтобы в течение первой недели воздушный флот обеспечивал оборону английских крупных городов, особенно Лондона, а также английских портов против атаки французских бомбардировщиков.

Первый лорд адмиралтейства поддерживает мнение Эльджинса.

Я считаю своевременное отражение французских воздушных атак технически невозможным (Лилль — Лондон — расстояние 250 км!). Воздушный флот обязательно опоздает. Разгромить французский воздушный флот возможно лишь напав на Францию.

Лорд Эльджинс волнуется. Он говорит, что мы «бросаем Англию на произвол судьбы». Как на крайнюю уступку, соглашается на воздушное нападение против французских морских портов: Кале, Шербурга и т. д.

Я еще раз настойчиво требую, чтобы первая воздушная атака была совершена на Париж. Со мною не соглашается министр авиации, для которого сохранение ценного оружия — боевых самолетов — важнее, чем их решительное и внезапное применение.

Я заявляю, что удар по Парижу может иметь результаты только в том случае, если он будет совершен неожиданно, как налет. Поэтому я уже отдал приказ о нападении на Париж завтра утром.

Мое последнее заявление вызывает сильнейшее негодование Эльджинса, Лиса и Барлоу. По их мнению, нападение на Париж — это безответственная авантюра, которую я предпринимаю ради собственного честолюбия. Я остаюсь один против всех.

Прошу освободить меня от обязанностей начальника воздушного флота. Покидаю заседание и сообщаю по телефону премьеру о происшедших коренных разногласиях.