Алексей Исаев Миф о «рассейняйском КВ»

Рука об руку с историей войн шла история героев и оружия героев. Из глубины веков пришли к нам легенды о Роланде и его Дюрандале, короле Артуре и Экскалибуре, Зигфриде и его мече Граме. Но чем больше насыщались техникой поля сражений, тем в большей степени та начинала жить самостоятельной жизнью, и в глазах современного читателя сами изделия машиностроительной промышленности начали становиться героями. Например, 420-мм орудие «Большая Берта» уже не ассоциируется с каким-то мифологическим или реальным воином. Суетящиеся вокруг гигантской мортиры люди с прибойниками и оптическими приборами становятся безымянными оруженосцами нового рыцаря технологической эпохи. В конце концов, на страницах сегодняшних журналов и газет танки и самолеты делаются легендарными героями, неуязвимыми и сокрушающими толпы врагов.

Яркий пример такой легенды – это история боя танка КВ у литовского города Рассейняй в первые дни войны. Канонический текст предания звучит так: «Единственный КВ на долгое время задержал продвижение 4-й танковой группы к Ленинграду, заставив остановиться 6-ю танковую дивизию и отклониться от намеченного маршрута 1-ю танковую дивизию фашистов». [232]

Можно привести и более цветистое описание того же события:

«Залога приводит еще пример. Как известно, германские танковые войска были разделены в начале войны на четыре танковые группы, которые вскоре преобразовали в танковые армии. Так вот: в июне 1941 года в Литве, в районе города Рассейняй, один советский KB в течение суток сдерживал наступление 4-й германской танковой группы. Танковая группа – это четверть всех германских танковых войск. Один советский танк против германской танковой армии. Неизвестный старший сержант против генерал-полковника Гепнера. Но удивляться тут нечему: старший сержант из той армии, которая готовилась к войне, у старшего сержанта – один тяжелый KB, а германский генерал-полковник готовился к легким победам, к опереточной войне, у германского генерал-полковника тяжелых танков…»

Последняя цитата, как читатель уже, наверное, догадался, принадлежит перу известного английского публициста, пишущего под псевдонимом В. Суворов.

Обратите внимание, что танк КВ в обоих случаях выступает как самостоятельный участник событий, чудо-богатырь, останавливающий толпу темных сил. Появляющийся в словах В. Суворова «старший сержант» только усиливает этот тезис: «Всего лишь старший сержант, но на КВ смог остановить целую танковую группу!».

Как и всякая легенда, история рассейняйского КВ имеет реальную основу, подтверждающуюся серьезными источниками, далекими от «публицистики». После Второй мировой войны командование американской армии решило использовать опыт пленных немецких офицеров. В результате группа пленных под руководством генерал-полковника Франца Гальдера написала серию докладов. Вот отрывок из одного такого доклада:

«23 июня 1941 года 4-я танковая группа достигла реки Дубисса и заняла несколько плацдармов. Разбитые пехотные части противника укрылись в лесах и полях пшеницы, угрожая немецким линиям снабжения. 25 июня русские неожиданно контратаковали южный плацдарм в направлении Расейняя 14-м танковым корпусом [это ошибка, на самом деле 3-м мехкорпусом — А. И.]. Они смяли 6-й мотоциклетный батальон, захватили мост и двинулись в направлении города. Чтобы остановить основные силы противника, были введены в действие 114-й моторизованный полк, два артдивизиона и 100 танков 6-й танковой дивизии. Однако они встретились с батальоном тяжелых танков неизвестного ранее типа. Эти танки прошли сквозь пехоту и ворвались на артиллерийские позиции. Снаряды немецких орудий отскакивали от толстой брони танков противника. 100 немецких танков не смогли выдержать бой с 20 дредноутами противника и понесли потери. Чешские танки Pz.35 были раздавлены вражескими монстрами. Такая же судьба постигла батарею 150-мм гаубиц, которая вела огонь до последней минуты. Несмотря на многочисленные попадания, даже на расстоянии 200 метров гаубицы не смогли повредить ни одного танка. Ситуация была критической. Только 88-мм зенитки смогли подбить несколько КВ-1 и заставить остальные отступить в лес». [233]

Боевые действия в полосе Северо-Западного фронта и контрудар 12-го мехкорпуса

В другом подобном докладе и рассказывается история боя с КВ, ставшая основой для легенды об одном танке, остановившем целую танковую группу. Для разнообразия приведу тот же текст из советского издания:

«Однако одному из танков КВ-1 удалось выйти на пути подвоза немецких войск, находящихся на северном плацдарме, и блокировать их на несколько дней. Первые ничего не подозревавшие немецкие машины со снабжением были подожжены танком… Попытка подбить танк с 450 м батареей 50-мм противотанковых пушек, только что принятых тогда на вооружение, окончилась тяжелыми потерями для расчетов и материальной части батареи. Танк остался невредимым, несмотря на 14 прямых попаданий. Снаряды только делали вмятины на броне. Когда была подтянута замаскированная 88-мм пушка, танк спокойно позволил ей занять позиции на расстоянии 600 м, а затем уничтожил ее и расчет прежде, чем они открыли огонь. Попытки саперов подорвать его ночью оказались также безрезультатными… Наконец он стал жертвой немецкой хитрости. 50 танкам было приказано с трех сторон имитировать атаку с тем, чтобы отвлечь внимание танка на эти направления. Под прикрытием этой ложной атаки удалось замаскировать и оборудовать позицию для другой 88-мм зенитной пушки в тылу танка так, что на этот раз она смогла открыть огонь. Из 12 прямых попаданий этой пушки 3 пробили танк и уничтожили его».

Это выдержки из брошюры «Методы боевых действий русских войск во Второй мировой войне», изданной в США в 1950 г. и переведенной и опубликованной у нас в «Сборнике военно-исторических материалов ВОВ», вып. № 18 (М.: Воениздат, 1955. С. 150). Заметим, что из доклада создается впечатление многодневной безуспешной осады танка в силу того, что отсутствует хронология событий, привязка к времени и датам. Однако отрицать сам факт проблем, возникших в результате действий одного КВ, бессмысленно, этот бой упоминается не только в поп-литературе, но и во вполне уважаемых изданиях.

Что ж, давайте разберемся, что происходило у небольшого прибалтийского городка Рассейняй в реальности, кто кого остановил и какова роль техники во всей этой истории. Для начала нужно представить себе масштаб событий и общую обстановку на фронте. Это на карте стрелочки ударов танковых групп кажутся маленькими, и одинокий КВ можно легко представить на пути одной из них. Масштаб операции даже одной танковой группы охватывал десятки и сотни километров. Танковая группа наступала не по одной дороге, на которой притаился КВ, а по нескольким параллельным, на достаточно широком фронте. И если какая-то ее часть могла быть задержана на сутки одним КВ, блокировавшем дорогу к мосту через реку Дубисса, то остальные танковые дивизии продвигались по соседним дорогам вглубь СССР, даже не подозревая о существовании этого самого КВ под Рассейняем. Например, весь 56-й моторизованный корпус Манштейна, безостановочно продвигавшийся в это время к Двинску (Даугавпилсу). Слева от него двигался немецкий 41-й моторизованный армейский корпус, 1-я и 6-я танковые дивизии которого оказались атакованы и 12-м мехкорпусом, и 2-й танковой дивизией 3-го мехкорпуса, которой принадлежал тот самый КВ.

1-я танковая дивизия немцев наступала от границы через Скаудавиле, Кельме и далее на Шауляй. Этой дивизии 41-го армейского моторизованного корпуса, так же, как 36-й моторизованной дивизии того же корпуса, одинокий КВ у моста через Дубиссу не мешал – этот мост оставался в стороне от направления движения остальных двух дивизий 41-го АК (мот.). У 1-й танковой дивизии был другой интерес – захват железнодорожного моста через Дубиссу.

Этот мост находился вниз по течению от моста, который удерживал рассейняйский КВ. Захвачен он был специальной группой 1-го пехотного полка дивизии совместно со спецподразделением вермахта – 800-м полком «Бранденбург». Мост был захвачен вечером 23 июня. Захват 300-метрового железнодорожного моста снимал для 1-й танковой дивизии проблему преодоления реки Дубисса и пути продвижения вглубь Прибалтики – тем более, что вторая боевая группа форсировала реку в другой точке вниз по течению.

6-я танковая дивизия 41-го моторизованного корпуса немцев была разбита на две боевые группы – кампф-группу «Раус» и кампфгруппу «Зекедорф». Боевая группа (или, в немецкой терминологии, «кампфгруппа») – это временная организационная структура, включающая в себя танки, мотопехоту, артиллерию, саперов. Как правило, танковые дивизии разделялись на две, реже на три боевые группы. Часто в состав боевых групп включались средства усиления корпусного звена.

Одним словом, 4-я танковая группа – это паровой каток шириной в несколько десятков километров, ширина «колеи» которого значительно превышает даже радиус действия орудия КВ. Ни один танк, как бы хорош он не был, просто физически не мог остановить многотысячную армию, наступающую на широком фронте. Слова об остановленной танковой группе могут быть расценены только как свидетельство некомпетентности автора такого высказывания в оперативных вопросах.

Итак, от уровня танковой группы спустимся ниже, на уровень корпуса и дивизии. В 15:00 23 июня кампфгруппа «Зекедорф» из 6-й танковой дивизии захватила Рассейняй и небольшой плацдарм на правом берегу Дубиссы. Однако в течение вечера и ночи немцев с этого плацдарма выбили. Судя по всему, это сделал 2-й мотострелковый полк 2-й танковой дивизии 3-го мехкорпуса. Процитирую воспоминания Д. И. Осадчего, командовавшего 5-й танковой ротой 3-го танкового полка 2-й танковой дивизии: «На подступах к Расейняю часть вышла к намеченному рубежу развертывания. В нескольких километрах от нас на западном берегу реки Дубиса сражался с противником 2-й мотострелковый полк нашей дивизии». [234]

Всего во 2-й танковой дивизии 3-го мехкорпуса было 30 танков КВ и КВ-2, [235] порядка 220 БТ-7 и несколько десятков Т-26. Дивизия была сформирована в первой декаде июля 1940 года на базе 6-й легкотанковой бригады; как и все танковые дивизии первой волны формирования, она имела к началу войны удовлетворительную комплектность. Например, автомашин в 3-м мехкорпусе было 76 % от штата. Тем не менее 2-я танковая дивизия была далеко не самым худшим соединением РККА.

На следующее утро с первыми лучами солнца танки и мотострелки дивизии перешли реку Дубисса и атаковали в лоб кампфгруппу «Зекедорф». По словам полковника Гельмута Ритгена, в июне 1941 года служившего адъютантом 2-го батальона 11-го танкового полка 6-й танковой дивизии, танки КВ произвели неизгладимое впечатление, но довольно быстро немцы приноровились выбивать их – концентрацией огня сначала на одном, потом на другом. [236] Вопреки сложившемуся мнению о «неуязвимости» КВ, у немцев были средства, способные эффективно бороться с ними. Гальдер 12 июля 1941 г. записал в дневнике следующее: «е. Борьба с танками. […] Большинство самых тяжелых танков противника было подбито 105-мм пушками, меньше подбито 88-мм зенитными пушками».

Заметим, что кампфгруппа «Зекедорф» в первой половине дня 24 июня 88-мм зенитками не поддерживалась, они прибыли только около полудня. До этого дивизия использовала собственную артиллерию – в частности, упомянутые Гальдером 105-мм (или, в немецкой терминологии, 10-см) пушки. В составе 6-й танковой дивизии таких было четыре штуки. [237] Применялись и подручные средства – вроде укладки под гусеницу двигающегося КВ противотанковой мины. Самолеты «Люфтваффе» в бою не участвовали, относительно них Ритген высказался следующим образом: «В течение всего дня поддержки авиации мы не получили».

Но так или иначе наступательный порыв 2-й танковой дивизии 3-го мехкорпуса был остановлен, а во второй половине дня немцы перешли в наступление. Поддерживали наступление реактивные минометы «Небельверфер», которые своим воем, по словам Ритгена, оказали моральное воздействие как на советские войска, так и на солдат 6-й танковой дивизии немцев. Безвозвратных потерь танков в батальоне Ритгена не было, два танка получили попадания. Более существенные потери понес 114-й моторизованный полк – Ритген описывает апокалиптическую картину разбитых и перевернутых машин, убитых солдат этого полка, открывшуюся ему на месте боя со 2-й советской танковой дивизией.

Но если отвлечься от эмоционального описания встречного боя, произошедшего 24 июня (см. вышеприведенную цитату из «Armoured fists»), то результат на конец дня 24 июня был в пользу немцев. 6-й танковой дивизии, оснащенной чешскими танками 35(t), удалось остановить наступление советской танковой дивизии, вооруженной танками КВ и КВ-2, а к концу дня и отбросить 2-ю танковую дивизию на исходные позиции. И дело тут не в чудо-оружии, а в тех вещах, которые обычно забываются при сравнении танковых войск. Не блистая числом и мощью танкового парка, 6-я танковая дивизия имела сильный артиллерийский кулак, усиленный приданными зенитками и «Небельверферами». Кроме того, она попросту превосходила советскую 2-ю танковую дивизию по численности личного состава – в первую очередь пехотинцев в шинелях цвета фельдграу с винтовками и автоматами. Об их наличии в составе дивизий «Панцерваффе» почему-то постоянно забывают.

Но на фоне неуспешного в целом дебюта советской танковой дивизии у немцев возникла неожиданная проблема. Один из КВ 2-й танковой дивизии около полудня 24 июня повернул влево и занял позицию на дороге, параллельной направлению наступления кампфгруппы «Зекедорф», оказавшись за спиной кампфгруппы «Раус». Ритген описывает это так: «Танк КВ, достигший северного моста через реку Дубисса, блокировал его и прервал контакт с плацдармом, захваченным кампфгруппой „Раус". Все попытки уничтожить этот танк провалились, включая огонь из 88-мм пушки и ночной рейд саперов». [238] Жертвой советского танка стали грузовики снабжения, следовавшие в кампфгруппу «Раус». Этот КВ и стал основой для легенды об остановленной 4-й танковой группе.

Журнал боевых действий 11-го танкового полка 6-й танковой дивизии сообщает:

«Плацдарм кампфгруппы „Раус" был удержан. До полудня, в качестве резерва, усиленная рота и штаб 65 танкового батальона были оттянуты назад по левому маршруту к перекрестку дорог северо-восточнее Рассейняя. Тем временем русский тяжелый танк блокировал коммуникации кампфгруппы „Раус", Из-за этого связь с кампфгруппой „Раус" была прервана на всю вторую половину дня и последующую ночь. Батарея 8,8 Флак была направлена командиром для борьбы с этим танком. Но ее действия были так же неуспешны, как и 10,5 см батареи, которая стреляла по указаниям передового наблюдателя. Кроме того, провалилась попытка штурмовой группы саперов подорвать танк. Было невозможно приблизится к танку из-за сильного пулеметного огня». [239]

Кампфгруппа или примерно половина дивизии, тем более уменьшенная на оттянутую в резерв роту, – это все же не целая танковая группа и даже не дивизия. Далее основным противником одинокого КВ, о котором идет речь, стала кампфгруппа «Зекедорф». После ночного рейда саперов, только поцарапавших танк, им занялись с помощью 88-мм зенитки. Группа танков 35(t) отвлекла КВ своим движением, а расчет 88-мм «флака» добился шести (по другим данным – двенадцати) попаданий в танк.

Вслед за мифом об остановленной танковой группе пал миф о многодневной осаде одного танка. КВ занимал пути снабжения кампфгруппы «Раус» с полудня 24 июня до утра 25-го, причем до позднего вечера 24 июня основной заботой 6-й танковой дивизии был встречный бой со всей 2-й советской танковой дивизией, а не одним танком.

25 июня инициатива окончательно перешла в руки немцев. Последовала реакция руководства 41-го моторизованного корпуса на контрудар 2-й танковой дивизии. В 13:30 24 июня 1-я танковая дивизия немцев получила приказ генерала Рейнгардта повернуть в район Восилькис—Гриншкис «для уничтожения бригад перед фронтом 6-й танковой дивизии». Вечером 24 числа кампфгруппа 1-й танковой дивизии достигла Гриншкиса, тем самым перехватив пути снабжения 2-й танковой дивизии с севера. Кроме того, к этому моменту достигла Дубиссы и форсировала ее немецкая 269-я пехотная дивизия. В итоге сложилась ситуация, когда 2-я танковая дивизия 3-го мехкорпуса оказалась охвачена с трех сторон тремя немецкими дивизиями.

В поединке в соотношении один к трем шансы на успех были призрачны. Внутри формирующегося кольца окружения и оказался КВ у моста через Дубиссу, блокирующий коммуникации кампфгруппы «Раус». Так что даже если бы танк не был уничтожен 25-го утром, оказать влияние на судьбу окруженной 2-й танковой дивизии его экипаж уже не мог.

Попытки 2-й танковой дивизии прорваться к своим сквозь порядки 1-й танковой дивизии корпуса Рейнгардта у Скаудавиле были безуспешными. Немцы снова использовали против атакующих КВ тяжелую артиллерию, в частности, 105-мм пушки. Танки 1-й танковой дивизии использовали против КВ подкалиберные снаряды с дистанции 30–60 метров. Вся 2-я танковая дивизия, в составе которой имелся не один десяток КВ-1 и КВ-2, полегла в тех боях. Часть танков была подбита, часть уничтожили экипажи в окружении. Начальник автобронетанкового управления Северо-Западного фронта полковник Полубояров 11 июля 1941 года докладывал: «3-й механизированный корпус (Куркин) погиб весь. […] Выведено пока и уже собрано до 400 человек остатков, вышедших из окружения, из состава 2-й танковой дивизии (Солянкина)».

Справедливости ради нужно сказать, что некоторое влияние на динамику продвижения 41-го моторизованного корпуса действия 2-й танковой дивизии все же оказали. Темп продвижения 41 AK (мот.) оказался ниже, чем у двигающегося параллельно 56-го корпуса Манштейна. В первую неделю войны 41-й корпус проигрывал 56-му три дня.

Какие глобальные и частные выводы можно сделать из этой истории?

Во-первых, она достаточно четко обозначает границы достижимого «мечом-кладенцом» XX века – танком в единственном числе и в отрыве от организационной структуры. Чудо-танк может оказать влияние на действия тактических подразделений, кампфгруппы, полка, но даже не дивизии, не говоря уже об армии или танковой группе. Баланс щита и меча всегда довольно шаток, и если с чудо-танком не справится батальон или полк, на уровне дивизии и корпуса найдутся 105-мм пушки и 88-мм зенитки. «Неуязвимость» танка КВ – как, впрочем, и неуязвимость «Тигров» и «Пантер» – была весьма условной; всегда находились средства, способные их сокрушить.

Во-вторых, этот бой заставляет задуматься о вопросах тактики и оперативного искусства. Почему один танк вызвал столько шума, хотя рядом были благополучно перемолоты десятки таких же танков? Причем не только путем окружения, вынуждающего танкистов самим уничтожать матчасть, но и в лобовом столкновении с 1-й и 6-й танковыми дивизиями немцев, когда КВ уничтожались артиллерией и танками немцев.

Очевидно, что противника нужно бить не там, где он силен, а там, где он слаб, используя для достижения болевой точки маневр. Фланговый маневр единственного КВ оказал воздействие на наступающих немцев, сравнимое с лобовой атакой не одного десятка танков этого типа. Произошло это именно потому, что удар пришелся по слабому месту построения немецкого танкового клина – по пути снабжения одной из кампфгрупп.

Самым эффективным способом борьбы с мотомеханизированными клиньями всегда оказывались удары во фланг, в идеальном случае приводящие к окружению прорвавшихся мехчастей, а в общем случае – заставляющие танкистов остановить свое продвижение вперед и заняться флангами. Эти соображения были известны советским командирам. Изначально контрудар задумывался как классические «канны»: в центре сильная оборона артиллерийской противотанковой бригады и две фланговые ударные группировки из 12-го мехкорпуса и 2-й танковой дивизии 3-го мехкорпуса.

Начальник автобронетанкового управления Северо-Западного фронта Полубояров докладывал о задачах 2-й танковой дивизии: «Принял решение и поставил задачу Куркину: наступать из района Россиены в западном направлении до дороги Таураге—Шауляй». [240] Если исходить из тезиса, что нужно было бить во фланг ударной группировки, двигающейся на Шауляй, то решение правильное. В оперсводке штаба Северо-Западного фронта № 02 от 10:00 23 июня говорилось: «силами трех танковых дивизий и одной моторизованной (3-й и 12-ймеханизированные корпуса) наносят концентрический удар по основной группировке противника, действующей на шауляйском направлении с целью ее разгрома». Но в суровой реальности оказалось, что через ту точку, которая предполагалась как исходное место контрудара, город Рассейняй (Россиены), проходил путь наступления 6-й танковой дивизии 41-го моторизованного армейского корпуса немцев. Фронт наступления ударной группировки немцев оказался шире, чем предполагало руководство Северо-Западного фронта. Соответственно и поставленные задачи не соответствовали реальной обстановке. Вместо флангового удара получилось встречное сражение, а эффективный фланговый маневр ограничился только одним танком КВ. Тот след, который оставил в документах и мемуарах этот танк, говорит нам о возможных масштабах успеха, который мог быть достигнут при эффективном фланговом ударе по танковому клину. Советские командиры 1941 года знали, что надо делать, но еще не знали, как это делать.

Но самое главное – на фоне реальных событий блекнет образ КВ-Одина, мифологического персонажа, останавливающего танковые группы. Простая до банальности мысль о роли человека в очередной раз получает свое весомое подтверждение. Именно экипаж или тактический командир указал КВ путь в бессмертие, направив боевую машину в слабую точку немецкой машины уничтожения.

Вместе с тем яснее вырисовывается роль в замедлении темпа движения 41-го мотокорпуса немцев не отдельной машины или человека, а организационной структуры – 2-й танковой дивизии, название которой никак не фигурирует в легенде. Упоминавшаяся в каноническом тексте 1-я танковая дивизия развернулась не во имя одного КВ, а во имя окружения 2-й танковой дивизии целиком. Весь день 24 июня немецкая танковая дивизия сражалась не с одним танком, а отражала наступление танковой дивизии 3-го мехкорпуса. Утверждение, что 41-й моторизованный корпус был задержан одним танком, абсурдно, но утверждение, что корпус был задержан 2-й танковой дивизией, вполне соответствует действительности. Время технологических войн и массовых армий отдало пальму первенства не технике – новое время породило коллективных героев, место Зигфридов и Одинов заняли полки и дивизии. Не зря именно дивизиям, корпусам и бригадам присваивались почетные наименования – Фастовская бригада, Тацинский корпус. От промышленности могут поступать новые танки, орудия, автомашины, но не они определяют успешность или неуспешность действий соединения. Определяет гармоничная организационная структура дивизии или бригады, грамотные командиры и бойцы. 91-я Фастовская бригада И. И. Якубовского без «Дюрандалей» и «Эскалибуров», на обычных Т-34-76 с «гайкой», свое звание осенью 1943 года заработала.

Истинными героями стали те полки и дивизии, их бойцы и командиры, кто сражался у границ в страшном июне 1941 года. Американский историк Дэвид Гланц сказал о них так: «непрерывные и иррациональные, зачастую бесполезные советские наступления неощутимо разрушали боевую силу немецких войск, вызвали потери, которые побудили Гитлера изменить его стратегию и в конечном счете создали условия для поражения Вермахта под Москвой. Те советские офицеры и солдаты, кто пережили их (наступлений) серьезное и дорогое крещение огнем, в конечном счете использовали свое ускоренное обучение для нанесения ужасных потерь своим мучителям». [241]

Раздавленные и расстрелянные машины 6-й танковой дивизии немцев были пусть скромным, но все-таки вкладом 2-й танковой дивизии в разрушение боевой силы германских войск. Но что важнее – от искореженных, обугленных остовов боевых машин в Прибалтике уходили будущие знаменитые полководцы Великой Отечественной: П. А. Ротмистров, И. Д. Черняховский… Мало кому еще известным тогда командирам РККА еще предстояло опробовать на немцах уроки «ускоренного обучения» в сражении у границ Прибалтики.