Глава 5. 1915 год: Дарданеллы

После того как 5 ноября 1914 года Турция вступила в войну, весь Средний Восток охватило пламя. Ситуацию осложняла неопределенная позиция Египта, который в то время формально являлся провинцией Турции, и должен был повиноваться Константинополю. Самой важной задачей союзников на новом театре военных действий являлась охрана Суэцкого канала. Это была важнейшая коммуникационная артерия, связывающая Великобританию с доминионами в Индийском океане и на юге Тихого океана. В 1914 году турецкая территория включала в себя Палестину и доходила до восточного берега канала. Поэтому открытие нового фронта в Галлиполи было отчасти попыткой уменьшить турецкую угрозу каналу. Эта операция должна была не только отвлечь турецкие войска из Палестины. В случае победного завершения она открывала прямую дорогу на Константинополь и могла привести к краху Оттоманской империи.

Самой трудной задачей для британского флота являлось форсирование Дарданелл — узкого пролива, ведущего из Эгейского моря в Мраморное. Он имеет длину 27 миль, а ширина в самой узкой части между Чанаком и Килид-Бахром не превышает 1 мили. Воды Мраморного моря несутся через эти «Узости» со скоростью от 4 до 5 узлов, что делает плавание очень трудным. Оборонительные сооружения на берегах пролива были мощными. На обоих берегах были построены форты, а сам пролив перекрывали несколько рядов мин.

Поэтому совершенно понятно, что в подобных условиях путь через пролив был открыт лишь одному типу кораблей — подводным лодкам. Мимом батарей можно было пробраться в подводном положении, а мины, как позднее выяснилось, не представляли непреодолимого препятствия. Буквально через пару дней моряки придумали специальные ограждения, установленные на лодке, которые отводили мины в стороны. После того как завершилась подготовка лодок, они начали свою Дарданелльскую кампанию.

Первые походы лодки совершили еще за 4 месяца до начала боев на полуострове Галлиполи. Бегство в Турцию «Гебена» и «Бреслау» в самом начале войны показало необходимость установления плотной блокады входа в Дарданеллы. Нужно было помешать любой попытке этих двух кораблей прорваться обратно на просторы Средиземного моря. Эта задача была поручена объединенной англо-французе ко и эскадре, в состав которой входили и 6 подводных лодок, по 3 от каждой страны. Англия выделила старые прибрежные лодки В-9, В-10 и В-11, построенные в 1906 году. Чтобы попасть на Средиземное море, им пришлось проделать долгий путь своим ходом. Одно это уже было замечательным достижением, так как эти лодки предназначались только для обороны английских берегов, а не для морских походов.

Командир отряда подводных лодок капитан-лейтенант Г. Н. Паунелл долго размышлял над проблемой форсирования минных полей и спроектировал специальные ограждения, защищающие лодку от мин. Вскоре он получил разрешение опробовать новое приспособление в действии, для этого была выбрана подводная лодка В-11 лейтенанта Н. Д. Холбрука. Англичане и французы долго спорили, чья лодка должна первой войти в Дарданеллы. Однако на В-11 недавно были установлены новые аккумуляторные батареи, что и решило спор в ее пользу. Однажды она уже заходила на 2 мили в пролив, но ее заметили и отогнали 2 турецкие канонерки.

На В-11 были установлены специальные ограждения, и 1 декабря 1914 года лодка вошла в пролив с приказом атаковать любой замеченный военный корабль. Лодка спокойно дошла до минных заграждений, установленных немного ниже Узостей. Они состояли из 5 рядов якорных мин. В-11 погрузилась и прошла сквозь минное поле. Установленные на лодке ограждения отводили в сторону минрепы.

Самым главным препятствием для лодки оказалось сильное течение. Но как только лодка прошла минное заграждение, Холбрук сразу подвсплыл под перископ и обнаружил, что за труды его ждет награда. Турецкий броненосец «Мессудие» неосторожно стал на якорь возле азиатского берега пролива. Холбрук подошел на расстояние 800 ярдов и выпустил торпеду. Выстрел был метким, турецкий корабль перевернулся и через 10 минут затонул.

До сих пор все шло нормально. Но как только В-11 повернула назад, начались неприятности. Компас на лодках типа «В» устанавливался вне прочного корпуса, чтобы на него не влияли машины. Изображение картушки с помощью системы линз и призм передавалось рулевому. В этот критический момент линзы запотели, и Хрлбруку пришлось двигаться вслепую. Он не мог пользоваться перископом, так как после гибели броненосца в этот район собралось множество патрульных кораблей. Шум их винтов Холбрук слышал прямо над головой. Если бы он рискнул обнаружить свое присутствие, лодка неизбежно погибла бы.

Если верить прокладке, он сейчас находился около бухты Сари-Сиглар, расположенной в 10 милях вверх по проливу от мыса Хеллес. Однако Холбрук не мог визуально проверить правильность вычислений и вполне мог оказаться в 3 или 4 милях от предполагаемого места. И все-таки он решил следовать дальше полным ходом, прижимаясь к дну пролива. Лодка вполне могла распороть брюхо о камни на дне, но с этой опасностью следовало смириться. И действительно, уже через несколько минут В-11 сильно ударилась о дно и остановилась. Это оказалась песчаная отмель, на которую лодка выползла, показав из воды свою рубку. Несколько турецких батарей немедленно ее обстреляли, но безуспешно. Холбрук снова приказал дать полный ход. Из электромоторов выжали все, что было можно. Амперметры показывали, что ток превысил все допустимые значения, но лодка перевалила через отмель и соскользнула на глубину.

Впереди еще находились минные заграждения, но Холбрук мало беспокоился о них. По пути к цели он уже прошел через мины, значит и на обратной дороге все будет хорошо. Он даже не знал, когда именно форсировал заграждение. Холбрук поднял перископ лишь через полчаса, чтобы уточнить свою позицию. Справа по борту он увидел открытое море и предположил, что это выход из пролива. Холбрук немедленно повернул туда и оказался прав — этой действительно был выход из Дарданелл. Через час он встретился с ожидавшими его возвращения эсминцами, которые проводили лодку на базу.

Это поход может служить примером исключительной отваги и умения, особенно если учесть характеристики лодки. В-11 находилась под водой 9 часов, что было гораздо больше, чем считалось возможным для таких лодок. Она дважды пересекла минное заграждение, торпедировала броненосец и прошла по Дарданеллам в подводном положении без компаса. Весь экипаж лодки был награжден. Холбрук получил Крест Виктории, старший помощник лейтенант С. Т Винн был награжден Орденом за выдающиеся заслуги. Остальные моряки получили Кресты за выдающиеся заслуги или Медали за выдающиеся заслуги — в зависимости от звания.

Более важным, чем торпедирование старого турецкого броненосца, был полученный опыт. Где прошла В-11, могут пройти и другие лодки. И совершенно логичным был вывод, что более крупные лодки смогут выйти в Мраморное море, чтобы угрожать вражеским коммуникациям, как это уже произошло на Балтике. В это время в Англии уже было принято решение начать крупную кампанию против турок на полуострове Галлиполи. Особенно жарким сторонником плана был Первый Лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль, а самым ярым противником — Первый Морской Лорд адмирал Фишер. Кампания началась не самым лучшим образом, хотя ее удачное завершение могло изменить весь ход войны на Среднем Востоке. Успех В-11 оказался весомым аргументом в пользу начала операции. Адмиралтейство охотно разрешило перебросить на Средиземное море несколько более крупных лодок, чтобы развить успех. Из Англии были отправлены 7 лодок типа «Е», еще одну такую лодку выделил Королевский Австралийский Флот.

Решение атаковать Дарданеллы было окончательно принято 28 января 1915 года. Сначала планировалась чисто морская операция. Флот должен был подавить форты и вытралить минные заграждения. Первый обстрел фортов был проведен 19 февраля, и обстрелы продолжались до 18 марта с перерывами, вызванными плохой погодой. После этого операция была приостановлена, так как флот понес тяжелые потери. Первый Морской Лорд совершенно справедливо запретил любые новые попытки кораблей прорваться через Узости, пока не будут уничтожены береговые укрепления. Теперь основная тяжесть операций ложилась на подводные лодки. Им предстояло доказать, что они могут пройти пролив до конца, выйти в Мраморное море и наносить удары противнику. Первой в поход 16 апреля отправилась подводная лодка Е-15, а через 10 дней британские, австралийские и новозеландские войска высадились на полуострове Галлиполи. Началась одна из самых кровопролитных битв Первой Мировой войны.

Попытка Е-15 завершилась неудачей. Лодка вошла в пролив незадолго до рассвета, держась в позиционном положении. Перед минными полями она погрузилась на 80 футов, но так и не сумела справиться с течением, которое вынесло ее на берег возле мыса Кефез немного южнее бухты Сари-Сиглар. Здесь лодка оказалась прямо под пушками форта Дарданос, который немедленно открыл по ней огонь. Командир лодки капитан-лейтенант Т. С. Броди приказал дать полный назад, пытаясь снять Е-15 с мели. Однако она застряла слишком плотно. Броди был убит одним из первых снарядов, а через несколько минут лодка была полностью разрушена. Один снаряд взорвался в аккумуляторном отсеке, вода смешалась с серной кислотой батарей, и выделяющийся хлор заполнил всю лодку. 6 человек погибли от удушья, прежде чем экипаж сумел выбраться наружу и сдаться ликующим туркам.

Но теперь появилась новая опасность. Е-15 сидела на мели во вражеских водах, и противник мог раскрыть некоторые особенности конструкции лодки. Это следовало предотвратить любой ценой. В-6 лейтенанта Р. Э. Бирча получила приказ уничтожить Е-15 торпедой, но сама попала под плотный огонь, как только ее перископ показался над водой. Торпеда была выпущена с большой дистанции и прошла мимо. Гидросамолеты попытались уничтожить Е-15 бомбами, но преуспели не больше подводной лодки. Ночью эсминцы «Скорпион» и «Грэмпус» вошли в пролив, но турецкий прожектор нащупал их, и береговые батареи немедленно открыли бешеный огонь. Эсминцы упрямо шли вверх по проливу, но лучи прожекторов ослепили людей, находившихся на мостиках. Так как не было видно абсолютно ничего, эсминцы повернули назад, не сделав ни единого выстрела.

На следующее утро новую попытку предприняла В-11. Холбрук подошел к мысу Кефез, но когда поднял перископ, то обнаружил, что все вокруг закрывает густой туман. Поэтому В-11 тоже вернулась назад, не выполнив приказ. Броненосцы «Маджестик» и «Трайэмф» попытались уничтожить лодку огнем с большой дистанции, но также потерпели неудачу.

И все-таки Е-15 была уничтожена. Ночью 23 апреля 2 дозорных катера с броненосцев «Маджестик» и «Трайэмф», оснащенные торпедными аппаратами, вошли в пролив. Ночь была очень темной, и катера, держась под европейским берегом, сумели подняться по проливу. Напротив мыса Кефез они повернули и направились к азиатскому берегу. Их обнаружили прожектора, но катера упрямо шли вперед под градом снарядов. В какой-то момент один из прожекторов случайно осветил сидящую на мели Е-15. Лодка показалась буквально на секунду, но этого было достаточно. Головной катер выпустил 2 торпеды, и обе попали в цель. Но в этот момент он получил попадание и начал тонуть. Тогда второй катер подошел к нему и снял команду, несмотря на огонь вражеских батарей. Потом он благополучно покинул пролив.

Хотя на следующее утро гидросамолеты подтвердили, что Е-15 полностью уничтожена, их рапорт считался не слишком достоверным, так как им пришлось лететь на большой высоте. В-6 снова была послана в пролив, чтобы окончательно удостовериться в уничтожении Е-15. И тут В-6 едва не постигла та же самая участь. Погрузившись, чтобы пройти под минным заграждением, она попала в то же течение и села на мель менее чем в 100 ярдах от Е-15. Хотя орудия форта Дарданос обстреляли ее, лодка сумела отойти на глубокое место, не получив попаданий. В-6 благополучно вернулась на базу, подтвердив, что Е-15 превращена в обломки.

Но неудача Е-15 никак не повлияла на решение использовать подводные лодки для действий в Мраморном море. 25 апреля австралийская лодка АЕ-2 капитан-лейтенанта Г. Г.Дж. Д. Стокера покинула Мудрос, чтобы попытаться форсировать пролив. Она вошла в пролив в 2.30 в надводном положении, но через 2 часа попала под огонь турецких батарей и погрузилась. Минное поле она форсировала на глубине 70 футов. Моряки слушали, как минрепы скребут о борта лодки.

Возле Чанака, в самом узком месте пролива, лодка всплыла под перископ. Была замечена турецкая канонерка, и Стокер потопил ее торпедой[3]. Несколько миноносцев атаковали лодку и заставили АЕ-2 погрузиться. Она едва не села на мель под дулами орудий форта Меджидие, но снялась раньше, чем турки успели открыть огонь. Лодка пересекла пролив и налетела на камни у европейского берега, повредив корпус. Миноносцы снова принялись гоняться за лодкой, но АЕ-2 опять ускользнула. В очередной раз АЕ-2 коснулась дна на глубине всего 30 футов у азиатского берега. Весь день над головой слышался шум винтов, но с наступлением ночи турки угомонились. Стокер поднял лодку на поверхность, перезарядил батареи и спокойно вышел из пролива под покровом темноты. 26 апреля к 9.00 он вошел в Мраморное море. АЕ-2 стала первой подводной лодкой, попавшей в это внутреннее море.

Союзники, наконец, сумели открыть ворота в заповедные турецкие воды, где проходили важные морские коммуникации противника. Адмирал де Робек, командующий британским флотом в районе Дарданелл, решил сразу развить успех АЕ-2 и отправил вслед за ней вторую подводную лодку. В ту же ночь Е-14 капитан-лейтенанта Э. К. Бойла покинула Мудроc. 27 апреля в 2.00 она вошла в пролив.

Ей пришлось испытать почти все то, что выпало на долю АЕ-2, хотя ужасов на сей раз было поменьше. Лодка в надводном положении подошла к первому минному заграждению, потом огонь береговых батарей вынудил ее погрузиться. Точно так же экипаж лодки слышал леденящий душу скрип минрепов по корпусу. Второе заграждение у самого Чанака оказалось более сложным препятствием. Лодка мучительно медленно двигалась против сильного течения. В результате Бойл решил, что не сумеет форсировать заграждение под минами, и поднялся на поверхность. Он держался в позиционном положении, так что над водой виднелся лишь самый верх рубки. И в таком положении он полным ходом пошел вверх по проливу. Естественно, лодка была обнаружена, и батареи открыли огонь. Однако минимальные размеры цели и высокая скорость спасли Е-14. Лодка прошла Узости, но выше Чанака патрульные корабли вынудили ее погрузиться. Бойл торпедой потопил миноносец, но после этого с ужасом обнаружил, что совершенно ничего не видит в перископ. Так ничего и не поняв, он поднял второй перископ и с огромным изумлением увидел старого турецкого рыбака, который пытался вытащить первый перископ из воды. Его ладонь закрыла стекло перископа, поэтому Бойл ничего не видел.

Турки охотились за Е-14 около 6 часов, но ничего не добились. Е-14 продолжила путешествие в подводном положении и 29 апреля вышла в Мраморное море. Ее батареи почти полностью разрядились, воздух внутри лодки стал таким тяжелым, что дышать было почти невозможно. Е-14 находилась под водой 45 из первых 64 часов похода. Оказавшись в Мраморном море, Бойл получил возможность провентилировать лодку и перезарядить батареи.

Как только батареи снова были заряжены, Бойл увидел на горизонте дымки. Оказалось, это 2 транспорта, набитые солдатами. Они следовали к Галлиполи в сопровождении 2 эсминцев. Атака предстояла очень сложная, так как поверхность моря была зеркально гладкой, и бурун перископа можно было заметить на большом расстоянии. Однако Бойл сумел подобраться к конвою незамеченным на расстояние 800 ярдов. Он выпустил торпеду, но пузырь выстрела был замечен, и один из эсминцев попытался протаранить Е-14. Лодка спешно погрузилась. По вполне понятным причинам результат атаки остался неизвестен, хотя сильнейший взрыв ощутимо встряхнул лодку. Когда полчаса спустя Е-14 всплыла под перископ, один из транспортов пылал и полным ходом шел к берегу, чтобы выброситься на мель.

Этой ночью Е-14 пошла в условленное место посреди Мраморного моря, чтобы встретиться с АЕ-2. После выхода из пролива Стокеру сильно не везло. Он расстрелял все торпеды по самым заманчивым целям, но не добился ни одного попадания. АЕ-2 не имела орудия и потому уже ничего не могла сделать, хотя одно ее присутствие в этом районе имело очень большой эффект. Бойл не имел лишних торпед, но после совещания капитаны решили, что АЕ-2 должна оставаться в Мраморном море. Перед расставанием Бойл и Стокер договорились о встрече на следующую ночь.

Однако АЕ-2 на рандеву не прибыла. Ее невезение продолжилось. Утром 30 апреля турки атаковали и потопили лодку. Она погрузилась в районе бухты Атарки, но попала в область более плотной воды и не сумела удержать глубину. Лодка выскочила на поверхность буквально в миле от турецкого миноносца. Стокер немедленно заполнил вспомогательную носовую цистерну, однако АЕ-2 отказалась погружаться. Миноносец протаранил ее, нос лодки пошел вниз, и она погрузилась с большим дифферентом. Когда глубина достигла 100 футов, Стокер дал задний ход и продул носовую балластную цистерну. АЕ-2 прекратила погружаться, выпрямилась и начала медленно подниматься. Она всплыла буквально под бортом у того же миноносца. Он открыл огонь, и 3 снаряда пробили прочный корпус лодки. Ей ничего не оставалось, кроме сдачи в плен. Стокер и его старший помощник приказали экипажу выходить на палубу, а сами открыли все кингстоны, чтобы лодка затонула. После этого они поднялись в рубку и сдались вместе с экипажем. АЕ-2 затонула на глубине 150 футов. Она стала жертвой миноносца «Султан Хиссар».

Потопление АЕ-2 воодушевило турок, и они удвоили свои усилия, надеясь перехватить и потопить Е-14. Однако Бойл не согласился с отведенной ему ролью дичи. Хотя ему хотелось сохранить торпеды для более ценной добычи, он решил сам атаковать охотников. Его первая торпеда попала в канонерку «Пейк-и-Шевкет» и вывела ее из строя. Хотя канонерка уцелела, это заставило турецкие патрули быть более осмотрительными. Это дало Бойлу ту свободу, которая ему требовалась.

Теперь Е-14 могла спокойно бороздить воды Мраморного моря, но целей для нее там не осталось. Противник не желал рисковать своими кораблями и перешел к переброске подкреплений в Галлиполи по железной дороге протяженностью 160 миль. После этого войскам предстоял марш длиной 100 миль по скверным дорогам, хотя вместо всего этого можно было пройти только 130 миль по морю. Е-14 не выпустила ни одной торпеды и не нашла ни одной цели, однако она добилась поставленной перед ней цели. Лодка полностью парализовала турецкое судоходство и оказала неоценимую помощь армиям союзников на полуострове Галлиполи, так как лишила противника подкреплений.

Неисправные торпеды помешали Е-14 одержать еще несколько побед. Военная ситуация на полуострове Галлиполи вынудила турок послать войсковой транспорт через Мраморное море, несмотря на угрозу со стороны Е-14. Он покинул Константинополь в сопровождении эсминца, но лодка перехватила его. Бойл вышел на прекрасную позицию для торпедного выстрела, эсминец сопровождения находился с другого борта транспорта. Он подошел на 600 ярдов к цели и выпустил торпеду. Она попала в транспорт, но не взорвалась.

Следующие 4 дня Мраморное море оставалось пустынным, но и в таких условиях Е-14 ухитрилась заявить о своем присутствии. Лодка остановила несколько мелких суденышек, перевозящих беженцев, но позволила им следовать дальше после досмотра. Известие об этом разошлось очень широко, и многие корабли отказались от выхода в море. Турки полагали, что в районе Константинополя действует целая флотилия вражеских лодок.

10 мая счастье все-таки улыбнулось Бойлу. Он снова встретил неприятеля, так как турки опять были вынуждены отправить подкрепления морем. Е-14 находилась недалеко от Константинополя и во второй половине дня заметила 2 больших транспорта, которые покидали порт в сопровождении эсминца. Первая торпеда Бойла прошла мимо, но вторая попала в цель. Вооруженный транспорт «Гуль Джемаль» был поврежден и выбросился на берег. Он перевозил 6000 солдат и полевую батарею. Эти подкрепления в район боев не попали.

Но это была последняя торпеда Е-14. Лодка не имела орудия, но ухитрилась с помощью нескольких винтовок перерезать вражеские коммуникации. Прошла еще неделя, прежде чем лодка получила радиограмму с приказом возвращаться. В течение этих 7 дней ни один турецкий транспорт не осмелился выйти в море, чтобы помочь армии, сражающейся на полуострове Галлиполи. Ведь это означало почти верную гибель от торпед британских подводных лодок.

Эта «блокада» турецкой армии была, вероятно, самым крупным достижением подводных лодок за всю войну. Она стала классическим примером влияния морской мощи. Лодка превратилась в стратегическое оружие, которое может проникнуть в моря, закрытые для надводных кораблей, и успешно действовать там. Подводные лодки в ходе этой кампании были оружием, примененным в нужное время и в нужном месте. Они оправдали самые радужные надежды, которые возлагались на них.

Обратное путешествие Е-14 не сопровождалось никакими инцидентами. Течение в Дарданеллах из противника превратилось в союзника и помогло лодке форсировать заграждения. Е-14 погрузилась перед северным заграждением в районе мыса Нагара и использовала подарок судьбы в виде патрульного корабля, следующего на юг через Узости. Лодка пристроилась ему в кильватер и под перископом прошла по фарватеру через главное заграждение у Чанака. Лодку все-таки заметили и обстреляли, однако она проскочила, не получив повреждений. Потом лодка погрузилась, чтобы форсировать южное заграждение у мыса Кефез. Возле мыса Хеллес она всплыла недалеко от борта французского броненосца. В тот же вечер лодка пришла на остров Имброс.

Капитан-лейтенант Бойл за свои выдающиеся достижения получил Крест Виктории, были награждены и многие члены экипажа. Бойл также был вне очереди произведен в капитаны 2 ранга. Это был второй Крест Виктории, полученный представителями нового вида вооружения.

Вслед за Е-14 в Мраморное море отправилась Е-11 капитан-лейтенанта М. Э. Нэсмита. Она покинула Имброс ночью 18 мая, через несколько часов после возвращения Бойла. Лодка вошла в Дарданеллы в 3.00 на следующий день. Она двигалась по тому же пути, что и ее предшественницы. Возле Ачи Баба Е-11 погрузилась на глубину 80 футов и прошла первое и второе заграждения.

Подвсплыв на 20 футов, чтобы осмотреться, Нэсмит заметил броненосец возле мыса Нагара. Так как Е-11 предстояло форсировать еще одно заграждение, прежде чем появится возможность атаковать броненосец, Нэсмит снова погрузился на 80 футов. Когда он прошел заграждение и всплыл под перископ, к своему величайшему разочарованию Нэсмит увидел, что броненосец ушел на юг через то же самое заграждение. Атаковать его так и не удалось.

Хотя броненосец ушел, в этом районе находились несколько эсминцев. Как только перископ Е-11 показался над водой, его заметили и обстреляли. Один из эсминцев попытался таранить лодку. Нэсмит с большим трудом увернулся от него, погрузился и пошел в Мраморное море. Примерно в полдень 20 мая Е-11 легла на дно, чтобы дождаться темноты, всплыть и перезарядить батареи.

Перед выходом с Имброса Нэсмит переговорил с Бойлом и от него узнал о трудностях, которые ожидают лодку в Мраморном море. Главной из них было состояние моря, которое в это время года почти всегда бывает зеркально гладким. Много хлопот доставляли бдительные турецкие патрульные корабли. Поэтому подводной лодке крайне сложно находиться на определенной линии патрулирования. Сами эти корабли, как правило, слишком малы и не стоят торпеды. Эта информация убедила Нэсмита опробовать новый метод действий. Он решил отлежаться на дне в восточном углу моря, пока не успокоятся патрули, после чего постараться найти район интенсивного судоходства.

Первым успехом Е-11 стал захват маленького турецкого парусника дау. Экипаж был высажен на берег. Потом Нэсмит погрузился, так чтобы над водой осталась только рубка, и пришвартовался к борту дау. Теперь подводная лодка выглядела как невинный парусник. Однако никто не клюнул на наживку, восточный угол Мраморного моря был таким же пустынным, как и западный.

Вечером Нэсмит бросил дау и направился в западную часть моря. Е-11 заметила эсминец и спешно погрузилась, легко уйдя от преследования. Нэсмит снова повернул на восток, решив, что он обнаружен, а потому на западе не найдет никаких целей. Поэтому он решил вернуться в тот район, который турки могли счесть свободным от подводных лодок. Утром 22 мая, когда лодка находилась возле острова Оксиа, Нэсмит остановил большое парусное судно, а потом почти сразу заметил пустой транспорт, возвращающийся в Константинополь. Когда абордажная партия вернулась с парусника, транспорт уже удрал. Нэсмит погнался за ним в надводном положении, однако наткнулся на турецкую канонерку «Пеленк-и-Дериа». Е-11 выпустила торпеду, которая попала в канонерку. Пока корабль тонул, турки открыли огонь, и первый же снаряд (редкий случай!) пробил перископ Е-11. Следующий день лодка провела возле острова Калолимно, устраняя повреждения.

24 мая Е-11 вернулась к Константинополю и утром обнаружила маленький пароход. В своем рапорте Нэсмит так описывает это происшествие:

«Осмотрев пароход через перископ, я всплыл у него на левой раковине. Сигналом приказал остановиться. Никакой реакции. Мы заставили его остановиться, сделав несколько выстрелов из винтовки. Приказал экипажу покинуть судно. Они выполнили приказ с лихорадочной поспешностью, перевернув все шлюпки, кроме одной. К счастью, матросы этой шлюпки сумели выправить две остальные и выудили из воды всех, кто плавал рядом. На верхней палубе парохода появился американский джентльмен и сообщил, что его имя Сайлас К. Свинг, он корреспондент «Чикаго Сан», и он счастлив познакомиться с нами. Потом он сообщил нам, что пароход шел в Чанак с турецкими пехотинцами на борту, и он не знает, имеются ли на пароходе военные грузы. Я подошел к борту и высадил на пароход лейтенанта Д'Ойли-Хьюза с подрывной партией. Он нашел ствол 152-мм орудия, лежащий поперек крышки носового грузового люка. В носовом трюме обнаружился лафет этой пушки, а также несколько станков к 12-фн орудиям. Сами орудия, вероятно, находились на дне трюма. Трюм был набит 152-мм снарядами, поверх которых были уложены около 50 больших металлических гильз с клеймом заводов Круппа. Подрывные заряды были установлены на бортах судна напротив кормового трюма. Все моряки вернулись на Е-11, и заряды были подорваны. Судно взорвалось с ужасным грохотом, выбросив высокий столб дыма и пламени».

Так «Сайлас К. Свинг» вошел в историю, а сам этот эпизод пересказывался множество раз. Но имя этого джентльмена было выдумкой Нэсмита, который просто плохо расслышал американца. На самом деле его звали Рэймонд Грэм Свинг, и он был корреспондентом «Чикаго Дэйли Ньюс». Позднее он прославился как ведущий радиопередач и писатель.

Не успел затонуть этот пароход, как появился новый. Заметив Е-11, он изменил курс и пошел к порту Родосто на северном побережье Мраморного моря. Нэсмит погнался за ним, и вскоре стало видно, что палуба парохода забита какими-то ящиками. Пароход успел войти в гавань и даже пришвартовался к пирсу. Однако и здесь он не нашел убежища. Е-11 погрузилась и вошла в гавань, скребя брюхом по дну. Подойдя ближе, лодка выпустила торпеду. Она попала в цель, и пароход загорелся.

Е-11 вернулась на глубокое место и обнаружила колесный пароход, груженный мотками колючей проволоки. Нэсмит поднялся на поверхность и остановил его. Он уже собирался высадить на пароход подрывную партию, когда тот попытался таранить лодку. Е-11 легко уклонилась, а пароход сам выбросился на берег. Нэсмит снова попробовал высадить подрывную партию, чтобы окончательно уничтожить пароход, но теперь ему помешал внезапно появившийся кавалерийский разъезд. Турки открыли по лодке меткий огонь из винтовок. Е-11 отошла подальше и выпустила торпеду в сидящее на мели судно. Но дистанция оказалась слишком велика, и торпеда прошла мимо.

На следующее утро Нэсмит подошел к Константинополю. Море было совершенно пустынным. Вдали он увидел вход в Босфор и город, расположенный на западном берегу пролива. Именно там отстаивалось множество судов, опасавшихся попасть под торпеды Е-11. Нэсмит знал, что течения в гавани очень сильны, и полной информацией о них располагают только местные лоцманы. Однако богатая добыча, стоящая у пирсов, показалась слишком лакомым кусочком. Нэсмит решил, что если противник не идет к нему, то он пойдет к противнику. Таким образом, 25 мая 1915 года стало одной из самых значительных дат в истории подводных лодок.

Утром Нэсмит провел Е-11 через устье Босфора и к полудню уже находился возле входа в порт. Он продолжал идти вперед, пока не увидел бухту Золотой Рог. Здесь у причала адмиралтейства он заметил большой транспорт. Держась на перископной глубине, Нэсмит выпустил в него торпеду. Однако у нее отказал гироскоп, и торпеда описала циркуляцию. Но вторая торпеда пошла прямо и попала в «Стамбул». Этот старый пароход с начала войны использовался в качестве транспорта.

В это время вторая торпеда на скорости 45 узлов кружила по гавани. Она едва не попала в Е-11 и проскочила под самым бортом американского сторожевика «Скорпион». Наконец она пошла прямо, попала в один из причалов и взорвалась.

После этого Е-11 развернулась и пошла к выходу из Босфора, держась на глубине 75 футов. Через несколько минут лодка сильно ударилась о дно и подскочила на глубину 40 футов. Нэсмит спешно заполнил цистерны, чтобы не вылететь на поверхность. На всякий случай он лег на дно, чтобы уточнить свою позицию.

Он мог сделать это всего в паре мест. Ближайшим был мыс Сераль, где находился султанский гарем. Другим был Скутари на азиатском берегу Босфора. Ответ подсказало поведение лодки. Она постепенно развернулась носом на север, и Нэсмит понял, что лодку крутит течение. Это могло быть только течение в Босфоре, и Е-11 должна была находиться возле Скутари. Поэтому он развернул лодку на 180° и спокойно направился в Мраморное море на глубине 85 футов.

А позади в Константинополе царила паника. Когда турецкое командование внезапно поняло, что вражеские подводные лодки могут спокойно заходить в столичный порт, все войска были спешно выгружены с транспортов и отправлены в казармы. Был запрещен выход в море любых кораблей, закрылись все магазины. Одна-единственная торпеда прекратила всякое движение в огромном городе.

Еще через сутки Нэсмит, все еще находясь неподалеку от Константинополя, сделал первую фотографию из-под воды. Он снял окуляр перископа и на его место установил фотокамеру. Таким способом он сфотографировал город, находясь на глубине 20 футов. На снимке был отчетливо виден огромный купол Св. Софии.

27 мая Е-11 снова вернулась к входу в Босфор. Эти 2 дня лодка провела возле острова Калолимно. Экипаж отдыхал, купался, стирал одежду и драил корабль.

Новой целью Е-11 стал броненосец, который сопровождали 2 эсминца. Он был замечен рано утром, когда еще светила луна. Нэсмит атаковал из надводного положения. Он подошел почти вплотную к цели, когда один из эсминцев заметил Е-11. Только спешное погружение спасло лодку от таранного удара. Немного позднее была замечена стоящая на месте яхта. Е-11 подошла поближе, чтобы осмотреть ее, но была внезапно обстреляна из небольшого орудия. Оказалось, это был турецкий вариант судна-ловушки!

28 мая лодка перехватила большой транспорт, который был потоплен подрывными зарядами, еще один транспорт ускользнул. Перед тем как выпустить торпеду, Нэсмит отрегулировал прибор глубины так, чтобы торпеда в конце пробега всплывала, а не тонула. С боевыми торпедами так ранее не делали. Однако торпеды у Нэсмита начали подходить к концу, и он не хотел тратить их попусту.

Как только транспорт скрылся из вида, Нэсмит всплыл и пошел по следу торпеды. Он заметил ее на расстоянии 2 миль от точки пуска и подвел Е-11 как можно ближе. Так как существовала большая опасность срабатывания взведенного взрывателя, Нэсмит сам поплыл к торпеде и вывинтил взрыватель. Теперь с торпедой можно было обращаться спокойно, и экипаж Е-11 начал готовиться к подъему торпеды на борт.

Обычно торпеды поднимали краном на борт лодки и опускали через люк в носовой части. Однако Нэсмит решил, что лодка не может стоять во вражеских водах с открытым торпедным люком, так как в любой момент может возникнуть необходимость погрузиться. Вдобавок Е-11 не имела орудий, чтобы защитить себя. В итоге торпеду подтащили к корме лодки. Кормовой аппарат был поднят до уровня ватерлинии путем заполнения носовых дифферентных цистерн. Нос торпеды был вставлен в аппарат, и помпа начала откачивать воду. Образовавшийся вакуум засосал торпеду в аппарат, откуда ее можно было стащить в лодку и подготовить к новому выстрелу. Потом дифферент убрали, и Е-11 двинулась дальше.

Этот поступок был типичным для Нэсмита. Играть в пятнашки с готовой к взрыву торпедой было рискованным занятием. Взрыватель мог сработать от малейшего толчка, а взрыв торпеды не только разорвал бы на куски Нэсмита, но также вполне мог потопить лодку. Однако Нэсмит всегда был готов пойти на риск, если видел, что результаты того стоят. Возвращение торпеды было очень важно, и Нэсмит решил рискнуть.

Еще неделю Е-11 крейсировала по Мраморному морю в поисках целей. Однако турки полностью остановили морские перевозки. Тем временем двигатели лодки начали барахлить, выяснилось, что в одном из валов появилась трещина. Это вынудило Нэсмита направиться домой. 6 июня он взял курс на Дарданеллы, надеясь все-таки использовать свои последние 2 торпеды, прежде чем выйдет в Средиземное море. Нэсмит рассчитывал найти вражеские броненосцы у мыса Нагара. Именно из этого района они поддерживали форты огнем тяжелых орудий.

Лодка легко форсировала первое заграждение. Она заметила большой транспорт, но не атаковала, так как Нэсмит берег торпеды для броненосцев. Однако, когда Е-11 подошла к мысу Нагара, так никого не оказалось. Нэсмит вспомнил о транспорте. Лучше хоть что-то, чем вообще ничего, и Е-11 повернула назад, навстречу сильному течению. Лодке удалось подобраться к цели. Нэсмит выпустил торпеду и с удовлетворением увидел, как транспорт начал тонуть с огромной пробоиной в борту. После этого он повернул еще раз и пошел домой.

Проходя через южное заграждение у Килид-Бахра, Е-11 внезапно вздрогнула и подскочила, словно ударилась о дно пролива. Нэсмит знал, что глубина здесь слишком велика для этого, и всплыл под перископ, чтобы выяснить, что же происходит. И в перископ он увидел прямо под носом у себя большую мину. Ее минреп намотался на носовые горизонтальные рули лодки, и Е-11 тащила мину за собой. Мине было достаточно прикоснуться колпаком взрывателя к лодке, чтобы взрыв разнес Е-11 в щепки.

Находясь на минном поле, делать что-то было просто нельзя. Единственным выходом было снова погрузиться на 90 футов и вытащить мину за границы заграждения, надеясь, что она имеет достаточный запас плавучести, чтобы держаться над лодкой. Нэсмит, который один из всего экипажа знал об опасности, не сказал ни слова, поэтому матросы спокойно выполняли свои обязанности.

Как только Е-11 вышла с минного поля, Нэсмит решил немедленно избавиться от опасной попутчицы. Он приказал продуть главную балластную цистерну и дать полный назад. В результате лодка получила сильный дифферент на нос, и мина сразу оказалась впереди нее. Нэсмит следил за миной в перископ. Как только она миновала форштевень, он аккуратно выровнял лодку. Все эти маневры привели к тому, что минреп соскользнул с руля глубины, и мина постепенно отошла от лодки.

Освободившись, Е-11 направилась в базу. Она пришла на Имброс вечером, проведя в Мраморном море 20 дней. За время патрулирования лодка потопила 1 канонерку, 2 войсковых транспорта, 2 транспорта боеприпасов, 2 судна снабжения. Еще одно судно снабжения выбросилось на берег. Кроме того, Нэсмит поддержал «блокаду» турецкой армии в Галлиполи, установленную Е-14. Он буквально парализовал морские коммуникации противника.

Капитан-лейтенант Нэсмит, как Холбрук и Бойл до него, был награжден Крестом Виктории за свою отвагу. Он также получил звание капитана 2 ранга. Многие члены экипажа Е-11 тоже получили награды. Это был третий Крест Виктории, который заслужили подводники. Все они были награждены во время Дарданелльской кампании.

После возвращения Е-11 противник получил небольшую передышку — в течение 3 дней в Мраморном море не было ни одной подводной лодки. Однако ее действия приобрели такую известность, что ни один пароход не рисковал выйти в море, несмотря на то, что бояться было уже некого. Такое положение сохранялось до 10 июня, когда в эти воды второй раз прибыла Е-14. За 24 дня, которые лодка провела в Мраморном море, она не нашла ни одного судна, достойного торпеды.

Однако отсутствие целей подтолкнуло капитана 2 ранга Бойла опробовать новый вид атак. Его лодка после первого похода прошла ремонт на Мальте, и теперь она имела 6-фн орудие. Бойл сразу оценил его значение.

Достаточно быстро он раскрыл намерения турок. Так как перевозки по морю были почти прекращены, подкрепления для Галлиполи посылались по железной дороге в Родосто на северном берегу Мраморного моря. Оттуда они совершали трехдневный марш на фронт. Снабжение доставляли маленькие парусники дау или буксиры с баржами. Они шли в составе конвоев под прикрытием эсминцев под самым берегом, что обеспечивало относительную безопасность.

Именно поэтому Бойл обратил свое внимание на дау, Все парусники подвергались досмотру, и Бойл топил их, только если обнаруживался военный груз. При этом англичане давали экипажу возможность спастись. Если дау не имел спасательной шлюпки, Бойл забирал экипаж на подводную лодку и возил с собой, пока не предоставлялась возможность высадить турок на берег. Хотя с точки зрения подводников такой метод действий был довольно обременительным, тем не менее, подвоз снабжения для турецкой армии был ограничен.

Сообщив по радио о новой форме атак, Бойл добавил, что дау следуют в больших количествах разными маршрутами, и одна подводная лодка не в состоянии справиться с ними. Главнокомандующий решил, что изоляция турецкой армии имеет огромное значение, а потому в Мраморном море должны действовать 2 подводные лодки. 18 июня Е-12 капитан-лейтенанта К. М. Брюса покинула Имброс, а 19 июня присоединилась к Е-14.

При переходе Е-12 столкнулась с некоторыми трудностями. После прорыва Е-14 минные заграждения в Узостях были дополнены противолодочными сетями, растянутыми поперек пролива. Благополучно пройдя под первым минным заграждением, Е-12 попалась в такую сеть и потеряла ход. На поверхности патрульные суда внимательно следили за сигнальными буйками на сети и ждали появления лодки на поверхности. В это время просто не существовало иного способа борьбы с подводными лодками, ведь глубинные бомбы еще не были изобретены.

Сначала Брюс попытался освободиться, дав малый назад. Это оказалось бесполезно, лодка прочно увязла в сети. Единственной возможностью оставался прорыв силой. Лодка должна была попытаться разорвать стальные тросы, из которых была сплетена сеть.

Е-12 дала самый полный вперед. Сначала она еще больше запуталась в сети и остановилась. Потом Бойл дал полный назад, пока Е-12 снова не остановилась. Он поочередно давал полный назад и вперед, разрывая один трос за другим. Постепенно в сети образовалась большая дыра, через которую Е-12, наконец, сумела протиснуться. Лодка благополучно вошла в Мраморное море, однако во время борьбы с сетью ее электромоторы получили повреждения.

25 июня лодка снова впуталась в неприятности. Она заметила 2 парохода, которые буксировали 5 парусников. Лодка в надводном положении пошла к ним, сигналом приказав остановиться. Один пароход повиновался, а второй пустился наутек.

Е-12 подошла к остановившемуся пароходу и 2 дау. Судно казалось невооруженным, и экипаж уже спускал шлюпки. Брюс приказал своему старшему помощнику лейтенанту Т. Фоксу подняться на пароход и затопить его, открыв кингстоны. Как только Фокс с 2 матросами поднялся на пароход, турок с палубы судна бросил гранату в лодку. К счастью, она не взорвалась и отскочила с палубы Е-12 в воду. Но это был сигнал турецкому экипажу, который немедленно открыл огонь из винтовок. Одновременно открыло огонь спрятанное на пароходе мелкое орудие.

В самом сложном положении оказались Фокс и его матросы. Они спрятались за какую-то рубку и начали отстреливаться. Артиллеристы Е-12 спешно бросились к орудию и тоже открыли огонь по противнику с дистанции 9 ярдов. Но в этот момент в бой вступили 2 дау. Они подошли к лодке с другого борта, и их экипажи открыли огонь из винтовок. Одновременно турки попытались запутать винты Е-12 с помощью спущенных за борт тросов.

На какое-то мгновение ситуация стала критической. Бойл перестал обращать внимание на пароход и перенес огонь на дау, отогнав их. Потом он уничтожил орудие парохода и забрал Фокса и его матросов. После этого лодка отошла подальше и артиллерийским огнем уничтожила все 3 турецких судна. Затем Бойл направил лодку в пустынный район моря, чтобы заняться ремонтом электромоторов.

Они серьезно пострадали во время борьбы с сетью в Узостях. Один мотор полностью вышел из строя, второй часто останавливался. Экипаж лодки не мог устранить поломки собственными силами, и, проведя в Мраморном море всего неделю, 27 июня лодка направилась назад. Это ремонт можно было провести только с помощью мастерских плавучей базы.

30 июня на место Е-12 прибыла Е-7 капитан-лейтенанта Э. Д. Кохрейна. Зная о поставленной в проливе сети, он следовал полным ходом, но попался в другую ловушку. Кроме сети, турки установили на берегу 2 торпедных аппарата. Турецкий эсминец следил за сигнальными буйками на сети, и когда Е-7 прорывалась сквозь нее, сообщил об этом расчетам аппаратов. Когда лодка подвсплыла под перископ, чтобы уточнить свое положение, эсминец едва не протаранил ее. Уклонившись от эсминца, командир увидел идущую прямо на лодку торпеду. Экипаж Е-7 был уверен., что торпеда прошла между двух перископов лодки.

Е-7 вошла в Мраморное море 1 июля и этой же ночью встретилась с Е-14 возле острова Калолимно. Обменявшись информацией с Бойлом, Кохрейн направился к Родосто, где он рассчитывал найти подходящие цели, чтобы открыть свой счет в войне с Турцией.

Ему повезло.

Вдоль причала стояли пароход и 5 парусников. Е-7 в надводном положении вошла прямо в порт. Ее обстреляли с берега, но лодка открыла ответный огонь из орудия, и это оказалось гораздо более эффективно, чем стрельба турок. Кохрейн поджег 2 дау, остальные 3 сами выбросились на берег. Пароход был потоплен подрывным зарядом, размещенным в носовом трюме. Однако заряд взорвался преждевременно и едва не погубил подрывную партию под командованием старшего помощника Кохрейна лейтенанта Галифакса. Несколько моряков получили сильные ожоги.

Но на этом несчастья не закончились. Часть экипажа заболела лихорадкой, а потом на борту Е-7 появилась и дизентерия. Отсеки в подводной лодке очень малы, во время погружения в них жарко и душно. Поэтому более благоприятного места для начала эпидемии придумать невозможно.

Кохрейн и сам подцепил лихорадку в тяжелой форме, но не дал поблажек ни себе, ни экипажу. Бойл израсходовал все припасы и 3 июля был вынужден возвращаться в базу. На какое-то время Е-7 осталась одна в Мраморном море. 4 июля она вошла в залив Мудания и потопила 2 дау, а потом направилась в залив Измид.

10 июля Кохрейн снова вернулся в Муданию и на сей раз обнаружил там средних размеров пароход, стоящий у причала. Это было судно «Бига» водоизмещением 3000 тонн, нагруженное боеприпасами из больших армейских арсеналов, расположенных неподалеку. Пароход прикрывала завеса из маленьких парусников. У входа в гавань крейсировала пара дау.

Но для Кохрейна это была детская задачка. Он поднырнул под патрулирующие дау, которые даже не заподозрили о присутствии подводной лодки, и выпустил торпеду в «Бига». Она прошла под пришвартованными к борту судна парусниками и попала в пароход. Ужасный взрыв разнес судно буквально в пыль.

Еще через 5 дней Кохрейн решил последовать примеру Нэсмита и наведаться в Константинополь. Следует добавить, что старпом еще не оправился от ожогов, а большая часть экипажа страдала от лихорадки. Сильное течение сбило Е-7 с курса, и лодка села на песчаную отмель возле башни Леандра. Волей случая форштевень Е-7 смотрел прямо на флотский арсенал. Такую возможность упускать не следовало, и Кохрейн выпустил торпеду. Она вылетела на берег и взорвалась со страшным грохотом, однако Кохрейн не мог ждать, чтобы выяснить результат необычного выстрела. Лодка сумела соскользнуть с отмели на глубину и направилась в более спокойный район.

Ночью Е-7 всплыла под стенами города и обстреляла пороховую фабрику в Зейтуне. Надеяться, что 6-фн орудие лодки серьезно повредит здания фабрики, не следовало. Но психологический эффект обстрела оказался потрясающим. Весь город впал в панику, и работы остановились. По Константинополю пролетел слух, что британский флот прорвался через Дарданеллы, и что высадка вражеских войск неминуема. Многие жители в панике бежали из города.

На следующее утро Кохрейн увидел картину, которая не могла обрадовать англичан. Турецкий миноносец буксировал германскую подводную лодку UB-14. Она прибыла своим ходом из Германии, для чего ей пришлось форсировать Гибралтарский пролив и Дарданеллы. Присутствие германских подводных лодок еще больше осложняло обстановку в Мраморном морс. До сих пор любая замеченная подводная лодка могла быть только английской. Можно было спокойно отстаиваться в надводном положении, зная, что никто не подкрадется под водой и не всадит тебе в борт торпеду. Все это закончилось. К несчастью, эсминец был замечен на слишком большом расстоянии, и Кохрейн не смог атаковать германскую субмарину, которая благополучно прибыла в Константинополь.

Покинув Константинополь, Е-7 направилась в залив Измид на восточном берегу Мраморного моря. Хотя на море достойных целей Кохрейн не нашел, таковые обнаружились на берегу. Вдоль берега проходила железная дорога из Скутари, и возле Измида она находилась в пределах досягаемости крошечного орудия лодки. Е-7 открыла огонь по склону скалы над полотном, и разрывы снарядов сбросили несколько валунов прямо на рельсы. Покинув залив, лодка посетила верфь в Деринджи, надеясь что-нибудь уничтожить и там. Однако англичане не нашли целей, достойных даже 6-фн снаряда.

Вернувшись, лодка заметила железнодорожный состав, идущий вдоль берега. Кохрейн увеличил скорость и помчался следом, надеясь, что заблокированный путь вынудит поезд остановиться. Так и произошло. Поезд затормозил, остановился, а потом попятился назад, укрывшись в маленькой роще чахлых деревьев. Е-7 подошла к берегу как можно ближе и открыла огонь. Хотя поезд был плохо виден, 3 снаряда все-таки попали в цель и взорвали 3 вагона с боеприпасами.

Еще 4 дня Е-7 патрулировала в заливе Измид. За это время она заметила и обстреляла еще 2 поезда и попыталась разрушить виадук. Но каменной кладке попадания крошечных снарядов повредить никак не могли. Наконец, 21 июля был получен приказ идти на рандеву с Е-14, которая совершала уже третий поход в эти воды.

Настал черед Е-7 возвращаться домой. Лодка провела в Мраморном море 24 дня. Старший помощник все еще не оправился от полученных ожогов, среди экипажа свирепствовала эпидемия дизентерии. С учетом этих трудностей достижения Кохрейна впечатляют. Но появление Е-14 дало ему возможность отправиться домой, чтобы заняться лечением экипажа всерьез.

Впрочем, испытания этой лодки еще не закончились. Бойл предупредил Кохрейна, что турки улучшили сетевое заграждение, что едва не привело к гибели Е-14. Когда Е-7 полным ходом спускалась по проливу, она с помощью течения легко пробила сети. Поздравив самого себя с легким избавлением, Кохрейн неожиданно почувствовал, что лодка остановилась. Она попала на минное поле, и 2 минрепа обмотали носовые рули глубины. Один из них не выдержал и оборвался, но второй не хуже мертвого якоря остановил Е-7 прямо в Узостях.

Кохрейн выжимал из моторов все, что мог, но минреп прочно держал Е-7. Капитан давал попеременно передний и задний ход, течение бросало лодку вправо и влево — но все напрасно. Е-7 находилась под водой уже достаточно долго, и ее батареи начали разряжаться.

Тогда Кохрейн предпринял последнюю попытку. Стрелки амперметров зашли в красные сектора, когда он. выжал из электромоторов уже больше того, на что они были рассчитаны. Предохранители были сняты, чтобы не перегорели от слишком большого тока. Наконец в носовых отсеках услышали противный скрежет, минреп не выдержал, и лодка освободилась. Е-7 помчалась вниз по Дарданеллам к следующему заграждению. Но здесь судьба улыбнулась Кохрейну, и это заграждение Е-7 миновала легко. Если бы она запуталась еще в одном минрепе, ее судьба была бы решена, так как батареи разрядились почти полностью.

Наконец Е-7 вышла в открытое море и поднялась на поверхность. Лодка пробыла под водой 11 часов. Ее батареи полностью сели, а измученный лихорадкой экипаж еле волочил ноги. Ни одна лодка, вернувшаяся из похода, не нуждалась в отдыхе так, как Е-7.

Тем не менее, Е-7 добилась определенных успехов и показала, что еще может сделать подводная лодка. Перевозки по морю уже почти прекратились, а Е-7 поставила под угрозу и перевозки по суше. Рапорт Кохрейна главнокомандующий изучил самым тщательным образом, В результате были подготовлены новые планы действий подводных лодок в Мраморном море. Завершалась подготовка крупного наступления на Галлиполи, назначенного на август. Если бы по сухопутным коммуникациям турок удалось нанести такой же сильный удар, как по морским, это могло решить исход битвы в пользу союзников. Лишившись подкреплений и снабжения, турецкая армия могла рассыпаться.

Теперь настал черед двух опытных и отважных подводников. Бойл уже находился в Мраморном море со своей Е-14. В этот день на Имброс пришла еще одна лодка типа «Е». Это вернулся с Мальты после ремонта Нэсмит. Теперь его лодка была вооружена 12-фн орудием, которое ранее на британских субмаринах не устанавливалось. Как и Бойл, Нэсмит уже бывал в Мраморном море, и его лодка была идеально приспособлена для помощи Е-14. 5 августа 1915 года Нэсмит вышел в море.

Е-11 во время перехода на север по Дарданеллам пережила примерно то же, что и Е-7 во время перехода на юг. Форсируя минное заграждение, Нэсмит услышал сильный удар по корпусу в носовой части. Это могла быть только мина. Через несколько секунд удар повторился, на сей раз в районе миделя. Весь экипаж ждал, что взрыв разорвет корпус лодки. Но это не случилось, и Е-11 продолжала двигаться дальше. Послышался третий удар, уже в корме. Снова экипаж ждал взрыва, и снова взрыв не последовал. Каким-то чудом лодка не коснулась рогов взрывателей, и мина билась о лодку своим корпусом.

Противолодочная сеть после такой нервотрепки показалась просто шуткой. Надеясь пройти под сетью, Нэсмит погрузился на глубину 110 футов. Но сеть была увеличена, и Е-11 все-таки попалась и была вынуждена остановиться. Нэсмит дал задний ход, потом снова дал полный вперед, чтобы постараться прорваться. Сеть все-таки остановила лодку, однако Нэсмит не останавливал моторы. Тросы не выдержали напряжения и стали лопаться один за другим. В результате Е-11 прорвала сеть.

Обогнув мыс Нагара, Нэсмит подвсплыл на перископную глубину. Турецкие броненосцы часто пользовались этой якорной стоянкой, и Нэсмит рассчитывал начать свой поход с громкой победы. Броненосцев он не увидел, но в перископе появился крупный транспорт. Нэсмиту потребовалось всего несколько минут, чтобы торпедировать его, а потом Е-11 продолжила свой путь.

Во второй половине дня 6 августа Е-11 и Е-14 встретились в Мраморном море, и два капитана обсудили свои дальнейшие планы. Они почти сразу потопили турецкую канонерку. Е-14 осталась на поверхности, чтобы подманить неприятеля поближе. Е-11 из подводного положения метко нацеленной торпедой отправила канонерку на дно.

На следующий день обе подводные лодки направились в западную часть Мраморного моря, ближе к северному выходу из Дарданелл. Здесь, в Доган-Аслане, главное шоссе, ведущее на полуостров Галлиполи, проходило вплотную к берегу. По этой дороге турецкие армии на полуострове получали подкрепления и снабжение. Лодкам не пришлось ждать долго. Вскоре Е-11 заметила несколько колонн войск, идущих по дороге, и открыла огонь из своего 12-фн орудия. Е-14 присоединилась к обстрелу, хотя от ее орудия было мало проку. Мы процитируем рапорт командира Е-14:

«Я увидел облако пыли, ползущее вдоль дороги. Поднялся на поверхность и открыл огонь по войскам, идущим в Галлиполи. Е-11 уже вела огонь, когда я подошел. Я направил ее к северо-западу от мели Доган-Аслан, и она сначала обстреляла войска на участке дороге, видном оттуда. Потом она подошла ко мне, и мы вместе обстреливали их почти целый час Я сделал 40 выстрелов, и большая часть снарядов упала посреди войсковых колонн. Я был вынужден стрелять за пределы видимости моего прицела и целился по вершине холма, поэтому мой огонь был не слишком точным. Е-11 имела 12-фн и причинила больше вреда противнику. Несколько раз она рассеивала колонны. Вскоре после 14.00 они начали обстреливать нас с берега, используя дальнобойные орудия».

8 августа обе лодки сменили позицию, но движение войск по шоссе почти прекратилось. Вдоль берега были установлены батареи полевых орудий, которые открывали точный огонь, как только лодка показывалась на поверхности. Для подводников это стало неприятной новостью, однако они могли утешиться тем, что эти орудия так и не попали на фронт, где они были гораздо нужнее.

Но фортуна довольно быстро улыбнулась подводникам. Наступление союзников приняло настолько опасный характер, что туркам пришлось пойти на риск отправки подкреплений морским путем. Е-11 крупно повезло, она встретила броненосец в сопровождении эсминца. «Барбарос Хайреддин» пытался доставить на фронт крупную партию боеприпасов. Нэсмит уклонился от эсминца и вышел в точку пуска торпед на правом траверзе броненосца. Торпеда попала в цель. «Барбарос Хайреддин» получил сильный крен на правый борт и направился к берегу, чтобы попытаться выброситься на мель. Но все усилия турок были напрасны. Через 20 минут броненосец вздрогнул от страшного взрыва — это сдетонировали боеприпасы. Корабль перевернулся и затонул. Из 700 человек экипажа спаслось не более третьей части.

Е-14 в это утро тоже не осталась без добычи. Она встретила большой транспорт водоизмещением около 5000 тонн. Лодка обстреляла его из орудия, и транспорт выбросился на берег, чтобы спастись. Бойл вызвал на помощь Е-11, которая имела более крупное орудие. Обе лодки обстреливали сидящий на мели транспорт, пока тот не взорвался.

Во время этой канонады Е-11 потеряла свое орудие. При откате была сломана верхняя часть орудийного станка.

Без орудия от Е-11 в Мраморном море было мало пользы. Слишком немногие цели стоили торпеды, и можно было очень долго искать такую мишень.

Но моряки проявили чудеса изобретательности, чтобы исправить положение. Е-11 отошла в ту часть моря, где не было турецких судов, и ее механики принялись за работу. Они решили сделать новый орудийный станок. Молотками и зубилами они срубили верхнюю часть и напильниками подравняли остаток. Потом люлька ствола была установлена на оставшемся «пеньке» так, что орудие снова можно было наводить. Теперь огонь не мог быть точным, как прежде, но ведь орудие снова стреляло!

Приведя в порядок свою артиллерию, Нэсмит решил наверстать затраченное на ремонт время. Он направился к Константинополю в поисках серьезных целей и снова вошел в гавань. Там он обнаружил крупный угольщик «Исфаган», стоящий у железнодорожного причала. В городе ощущалась нехватка угля, и судно только что доставило 3000 тонн топлива. Рассказывают, что турецкие чиновники стояли на причале, обсуждая, как будут распределять уголь, когда судно взорвалось прямо у них на глазах. Торпеда Е-11 решила все их проблемы.

Из Константинополя Е-11 направилась в залив Измид. Нэсмит вспомнил о проходящей там железной дороге, особенно его привлекал виадук, который несколько недель назад Кохрейн обстрелял из своего крошечного орудия. Нэсмит опробовал свое 12-фн орудие, но массивная каменная кладка выдержала и это. Зато береговые батареи загнали его под воду раньше, чем он успел сделать дюжину выстрелов.

Этот виадук был важным связующим звеном в турецкой железнодорожной сети, и его уничтожение привело бы к хаосу. Но проблема казалась неразрешимой, пока старший помощник Е-11 лейтенант д'Ойли-Хьюз не предложил новый план. Он ночью поплывет на берег и установит под виадуком импровизированную мину, взорвет ее и вернется на лодку. Этот план мог сработать, и после долгих споров его утвердили.

Чтобы успокоить турок, Е-11 покинула залив на 4 дня и крейсировала в другой части Мраморного моря. Она обнаружила несколько крупных дау и собирала их, пока за лодкой не появился хвост из 8 или 10 парусников. После этого все экипажи были собраны на одном дау, а остальные суда сожжены. Это было сделано для экономии подрывных зарядов. Лодка также остановила и осмотрела госпитальное судно. Словом, Е-11 делала все, чтобы привлечь к себе внимание. Наконец, ночью 20 августа она скрытно вошла в залив Измид.

21 августа в 2.00 Е-11 подошла к береговым утесам возле виадука. С неё был спущен маленький плотик с 10 фунтами пороха, штыком, свистком и пистолетом для подрыва заряда, а также мундиром д'Ойли-Хьюза. Если бы турки захватили его в плен во время этой вылазки без мундира, его могли расстрелять как шпиона. Потом д'Ойли-Хьюз соскользнул в воду и поплыл к берегу, толкая плотик перед собой.

Ночь была очень темной, и д'Ойли-Хьюз лишь с большим трудом нашел полотно железной дороги. Ему потребовалось для этого целых 30 минут. Он перебрался на северную сторону полотна, где можно было легче укрыться, и пополз к виадуку.

На полпути его остановили голоса. Осторожно двигаясь вперед, он увидел патруль из 3 турок. Справиться с ними, не поднимая шума, было невозможно, и д'Ойли-Хьюз сделал большой крюк, чтобы незаметно подобраться к виадуку.

Вскоре лейтенант снова стал причиной новой тревоги. Он переполз через какой-то забор и попал на ферму, оказавшись посреди стаи кур. Это наглое вторжение возмутило птиц, и они раскудахтались во всю глотку. Ошеломленный д'Ойли-Хьюз пулей выскочил с фермы, ожидая, что сюда сбегутся все турецкие солдаты. Но, похоже, куриное кудахтанье не привлекло их внимания.

Наконец д'Ойли-Хьюз подобрался к виадуку и обнаружил, что взорвать его не удастся! На мосту работала большая группа людей, а у каждого конца горели большие костры. Не было ни малейшего шанса незаметно установить мину и подорвать ее.

Лейтенант отправился назад, сделав еще больший крюк, чтобы обойти не только патруль, но и кур. Он решил взорвать сами рельсы, если уж не удается уничтожить виадук. д'Ойли-Хьюз нашел дренажную трубу и решил, что это подходящее место для установки мины. Эта труба находилась между виадуком и патрулем, поэтому ему пришлось еще раз ползти сюда, волоча за собой мину.

Он тщательно установил заряд, засыпал его землей и камнями, чтобы направить силу взрыва на рельсы. Д'Ойли-Хьюз понял, что попытка подорвать заряд выстрелом из пистолета неизбежно привлечет внимание патруля, поэтому он заранее составил план действий. Лейтенант установил взрыватель и выстрелил из пистолета. Этот выстрел прозвучал для него подобно залпу башни линкора. Турецкий патруль тоже услышал выстрел.

Чтобы отвлечь внимание турок, лейтенант бросился бежать по полотну на виду у противника. На мгновение Д'Ойли-Хьюз остановился и дважды выстрелил в турок, чтобы наверняка приковать их внимание к себе. Потом он снова побежал по рельсам. Эта гонка продолжалась довольно долго, винтовочные пули так и свистели вокруг. Наконец д'Ойли-Хьюз резко повернул в сторону и помчался к береговым утесам. Когда он уже начал торопливо спускаться к морю, позади прогремел страшный взрыв. На Е-11 тоже его услышали. А тут еще вокруг лодки в воду посыпались осколки кирпичей. Дренажная труба и насыпь были полностью разрушены.

Однако приключения д'Ойли-Хыоза еще не закончились. Забег по рельсам увел его на приличное расстояние от лодки. Когда он поплыл в море, то, разумеется, ничего не увидел. Он засвистел в свисток, но никакого ответа не последовало. Поэтому лейтенанту не оставалось ничего иного, как снова плыть к берегу, надеясь, что турки его не увидят.

Он добрался до берега и начал пробираться вдоль основания обрыва к предполагаемой позиции Е-11. Внезапно Д'Ойли-Хьюз услышал винтовочный выстрел с вершины утеса и попытался спрягаться, но пули падали совсем рядом. Тогда он решил, что турки стреляют по Е-11, поэтому снова нырнул в воду и поплыл. На сей раз он добрался до подводной лодки и был поднят на борт. За свою смелость Д'Ойли-Хьюз был награжден Орденом за выдающиеся заслуги.

Тем временем Е-14 покинула Мраморное море, ее сменила Е-2 капитан-лейтенанта Д. де В. Стокса. Ее прорыв через Дарданеллы тоже был сложным. Лодка запуталась в 3,5-дюймовом тросе, который обмотался вокруг орудия. Пока лодка стояла на месте, ее атаковали бомбами патрульные суда.

Для британских подводных лодок это стало новым приключением. До сих пор патрульные суда представляли опасность, только если лодка была вынуждена подняться на поверхность. Теперь турки начали использовать бомбы на шестах, которые сбрасывались за борт. Этот снаряд должен был взрываться при ударе о корпус лодки. В некотором смысле это были предшественники глубинных бомб, хотя у них имелся серьезный недостаток — их нельзя было взорвать на заранее определенной глубине. В данном случае турки получили результат, противоположный ожидаемому. Вместо того чтобы повредить Е-2, они помогли ей спастись. Взрыв проделал дыру в сети и оборвал трос. Это позволило Е-2 освободиться. Лодка благополучно вышла в Мраморное море, но прорыв сквозь сеть повредил орудие, и из него нельзя было стрелять.

Е-2 встретилась с Е-11, обменялась новостями и кое-какими припасами, после чего направилась к острову Калолимно, чтобы отремонтировать орудие. Это заняло 2 дня, но даже после этого орудие не было полностью исправным. Во время эпизода у мыса Нагара пострадал прочный корпус лодки, а теперь каждый выстрел еще больше ослаблял заклепки вокруг тумбы орудия.

Несмотря на сильные течи, Е-2 осталась в Мраморном море и все-таки нанесла противнику кое-какие потери, в основном своим наполовину отремонтированным орудием. Однако попытка Стокса сделать то, что не удалось Е-11, — взорвать железнодорожный мост тоже провалилась. Тогда Стоке выбрал одну из железнодорожных линий, связывающих Константинополь и Родосто. Рано утром 8 сентября Е-2 подошла к берегу. Стокс действовал так же, как ранее Нэсмит. Старший помощник лейтенант Лион поплыл на берег, толкая плотик с миной и мундиром. Е-2 ждала почти до самого рассвета, но взрыва так никто и не услышал. Когда поднялось солнце, лодка была обнаружена, ее обстреляли береговые батареи. Ночью Стокс снова вернулся в условленное место и попытался найти своего старпома. Однако тот пропал без вести.

Е-11 и Е-2 действовали вместе, пока Нэсмиту не пришлось возвращаться на базу в Мудросе. Он покинул Мраморное море, добившись еще одного блестящего успеха. Морской самолет-разведчик заметил 4 больших корабля в Узостях, эту информацию передали Е-11. Нэсмит пошел вниз по Дарданеллам и обнаружил 4 крупных судна. Их прикрывали несколько мелких кораблей, в том числе эсминец и канонерка.

Торпеда, направленная в эсминец, прошла мимо и взорвалась на берегу. Поднялась тревога. Нэсмит решил отвлечь прикрытие от транспортов. Он позволил рубке своей лодки показаться над водой и пошел вниз по проливу. Корабли прикрытия попались на удочку. Они бросили своих подопечных, чтобы принять участие в охоте. После этого Е-11 погрузилась на 60 футов и пошла обратно по собственным следам, если так можно выразиться. Когда лодка подошла к якорной стоянке, один из транспортов уже дал ход, но остальные стояли на якорях. Два находились у европейского берега, а один — у азиатского. И самое главное — теперь их никто не охранял.

Сначала Нэсмит выпустил по торпеде из носовых аппаратов в каждый из транспортов у европейского берега. Потом Е-11 пересекла пролив и торпедой из траверзного аппарата потопила третий транспорт. После этого Нэсмит вернулся в Мраморное море, догнал четвертый транспорт и всадил ему торпеду в носовую часть. Это была его последняя торпеда. Транспорт не затонул и сумел выброситься на берег. Тогда Е-11 сообщила об этом по радио Е-2. Прибыл Стоке и прикончил транспорт еще одной торпедой.

3 сентября Е-11 была отозвана в Мудрос. Лодка легко форсировала сети и минные поля. На следующий день под радостные крики она вошла в гавань.

4 сентября 1915 года, в тот день, когда Е-11 прибыла в Мудроc, Е-7 начала свой второй поход в Мраморное море. Она попыталась форсировать сети на глубине 100 футов. Хотя лодка проделала в сети дыру, достаточно большую, чтобы протиснуться сквозь нее, один из тросов намотался на правый винт. Правый электромотор пришлось остановить. Течение развернуло лодку и бросило бортом на сеть.

Теперь лодка прочно запуталась и носом, и кормой. Все попытки капитан-лейтенанта Кохрейна освободить ее были напрасны. Борьба лодки с сетью привлекла внимание патрульных катеров, и они не замедлили пустить в ход новое оружие. Теперь это были подрывные заряды, которые взрывались на определенной глубине. От них до глубинной бомбы, самого смертоносного противолодочного оружия, оставался только один шаг. Впрочем, Кохрейн в своем рапорте назвал их минами.

Первый взрыв прогремел в 8.30, хотя и слишком далеко, чтобы повредить лодку. Е-7, надеясь, что взрыв повредил сеть, сделала новую попытку вырваться, и снова напрасно.

Через 2 часа был взорван второй заряд, на этот раз гораздо ближе. Он сильно встряхнул лодку, хотя прочный корпус опять не был поврежден. Снова Кохрейн попытался вырваться. Хватка сетей немного ослабла, но лодка все еще не могла двигаться. В течение 3 часов он давал попеременно передний и задний ход, но единственным результатом стали почти разряженные батареи.

Кохрейн решил, что лучшим выходом будет спокойно ждать на большой глубине, надеясь, что третий взрыв окончательно порвет сеть и освободит лодку. Попытки дальше использовать электромоторы лишь окончательно посадили бы батареи, хотя они еще могли понадобиться, когда Е-7 освободится. Однако на всякий случай Кохрейн решил приготовиться к самому худшему и уничтожил секретные документы.

Еще 5 часов Е-7 лежала в сетях, ожидая. В лодке царила тишина, и тишина царила наверху. Не было слышно шума винтов, и у англичан появилась надежда, что охота завершена. Если Е-7 продержится до темноты, можно будет незаметно всплыть, очистить винт и удрать.

Однако около 19.00 страшный взрыв подбросил лодку. Это был новый заряд, и он взорвался всего в нескольких футах от корпуса Е-7. Лампы погасли, в лодке стало темно, как в могиле. Мелкие предметы полетели в разные стороны. Кохрейн снова дал ход, надеясь, что сеть разорвана. Напрасно.

Теперь не осталось никаких шансов на спасение лодки, и Кохрейн решил спасать команду. Он установил подрывные заряды и приказал продуть цистерны. Е-7 поднялась на поверхность и сразу попала под огонь береговых батарей. 3 катера стояли вокруг нее, и они подошли к беспомощной лодке. Турки сняли весь экипаж, прежде чем подводная лодка начала тонуть. Когда лодка уже почти скрылась под водой, сработали подрывные заряды. Они окончательно разрушили Е-7, сделав бессмысленными попытки поднять ее.

День 4 сентября 1915 года стал важной вехой в истории подводной войны, хотя прошло время, прежде чем ее значение было осознано. Кохрейн попал в плен, поэтому его рапорт о происшедшем был получен с большим запозданием. А ведь ему было что сообщить, так как Е-7 была потоплена совершенно новым противолодочным оружием. Впрочем, решительный человек всегда сумеет передать важную новость домой даже из лагеря для военнопленных.

Точно не известно, как именно турки подрывали свои заряды. Вероятно, их сбрасывали с борта патрульного судна, позволяли погрузиться до определенной глубины, а потом взрывали электрическим запалом. Непохоже, чтобы противник использовал гидростатические датчики, как в настоящей глубинной бомбе. Там столб воды давит на клапан, и происходит взрыв. Однако турки показали, каким путем следует идти при создании глубинных бомб.

Следующей в поход отправилась Е-12 капитан-лейтенанта Брюса. Перед походом она побывала на Мальте, и во время ремонта на ней установили 102-мм орудие. Пока это было самое крупное орудие на британской подводной лодке. Лодка использовала его для обстрела пороховой фабрики в Мудании, а также, чтобы подавить несколько береговых батарей. Впервые англичане дали бой батареям, которые турки построили в различных местах побережья. И этот бой завершился скверно для турок.

Е-12 также провела первые эксперименты по подводной сигнализации. Было известно, что звук под водой распространяется на большое расстояние, поэтому Брюс решил опробовать систему звукоподводной связи, стуча молотком по прочному корпусу. Когда подошла новая лодка — это была Н-1 лейтенанта Г. Пири, — они провели несколько сеансов связи в подводном положении на довольно значительном расстоянии. Эти первые эксперименты позднее привели к созданию прибора Фессендена, электрического устройства, которое посылало в воду звуковой луч. Прибор позволял двум лодкам переговариваться в подводном положении на расстоянии до 3 миль.

Главные приключения Е-12 начались на обратном пути. Лодка достаточно легко прошла сквозь сетевое заграждение. Но при этом она оторвала большой кусок этой самой сети, который обмотался вокруг ее носовой части и спутал носовые рули глубины. Они перестали двигаться, а дополнительный вес в носовой части заставил лодку постепенно идти в глубину. Когда Е-12 прошла 100 футов, Брюс продул носовую балластную цистерну, но не смог остановить погружение. Рули были переключены на ручное управление, и 3 человека повисли на рычагах, чтобы заставить их двигаться. Лодка прошла 150 футов и продолжала погружаться. Она уже погрузилась глубже, чем любая из подводных лодок. Но в конце концов рули поддались усилиям трех матросов и начали медленно поворачиваться. Однако погружение продолжалось. Лодка прошла 200 футов, и начало сказываться давление воды. Стеклянные иллюминаторы в рубке треснули, и рубка была затоплена. Е-12 еще больше потяжелела. Но теперь носовые рули начали действовать, и Е-12 выровнялась на глубине 245 футов. Корпус начал течь, и казалось, что лодка гибнет.

В течение 10 минут она оставалась на такой глубине, где давление воды могло раздавить ее, как яичную скорлупу. Потом она начала подниматься с угрожающей скоростью. Три матроса попытались перевести носовые рули на погружение, но не успели. Е-12 поднялась на глубину 12 футов, и ее рубка высунулась из воды, прежде чем удалось восстановить управление. Турки немедленно обстреляли лодку, но попаданий не добились.

Лодка снова погрузилась, и опять вес обрывков сети заставил ее полого идти вниз. Теперь она ушла на глубину 120 футов, но как только рули были поставлены на подъем, начался неуправляемый подъем. Именно так, то поднимаясь к самой поверхности, то уходя в глубину, Е-12 форсировала минное заграждение возле Килид-Бахра. Вдобавок она еще запуталась в минрепах. Однако именно они помогли лодке спастись. Резко повернув руль, Брюс приказал дать полный ход. В результате минрепы сорвали большую часть опутавшей лодку сети.

Когда с носа лодки был сдернут большой груз, Е-12 стремительно вылетела на поверхность. Она оказалась прямо напротив береговых батарей, и получила 3 попадания. Один снаряд попал в рубку, а два — в мостик. Однако прочный корпус не был пробит, и Е-12 осталась цела. 2 торпеды, выпущенные береговыми аппаратами, прошли мимо. Теперь Е-12 восстановила управление и сразу погрузилась на 60 футов. На этой глубине лодка была в безопасности. Так она добралась до мыса Хеллес. Там она всплыла и пошла на базу в Мудроc.

Следующей в Мраморное море направилась Е-20 капитан-лейтенанта К. Г. Уоррена. После того как Е-12 продемонстрировала эффективность 102-мм орудия, на этой лодке установили 152-мм гаубицу. Однако ее полезность выяснить так и не удалось, потому что лодке не представилось случая использовать это орудие в деле.

Через день или два после прибытия Е-20 в Мраморное море вошла французская подводная лодка «Тюркуаз». Она встретилась с Е-20 ночью 20 октября и назначила встречу на следующую ночь. Однако французам не повезло. На следующий день они сели на мель прямо под пушками турецкого форта. Лодка не смогла освободиться и сдалась. Но самой большой неприятностью было то, что капитан не сумел уничтожить секретные документы. Среди них была записка с указанием координат и времени встречи с Е-20. «Тюркуаз» на рандеву не прибыла. Вместо нее туда пришла германская субмарина UB-14. Она обнаружила стоящую на поверхности Е-20, которая ждала французскую лодку. Промахнуться по такой цели было невозможно.

8 ноябре Нэсмит совершил новый поход на Е-11. И снова ему сопутствовала удача. Он торпедировал турецкий миноносец «Яр-Хиссар», потопил 11 пароходов и 35 дау. Е-11 подожгла поезд и в очередной раз заглянула в гавань Константинополя. Именно там был потоплен один из 11 пароходов.

9 декабря в море на Е-2 вышел Стокс, чтобы действовать вместе с Нэсмитом. Теперь он тоже имел 102-мм орудие и хорошо использовал его в Мудании, где обстрелял железнодорожную станцию и поджег склады. Он также потопил много дау, несколько пароходов и турецкое судно-ловушку.

22 декабря Е-11 в последний раз покинула Мраморное море, проведя там 47 дней. Это был самый продолжительный поход в турецких водах. Через 11 дней, 2 января 1916 года была отозвана Е-2. Впервые за целый год в Мраморном море не осталось ни одной британской подводной лодки.

Кампания на полуострове Галлиполи подошла к концу. Эвакуация союзных войск уже шла полным ходом, поэтому больше не было необходимости наносить удары по турецким коммуникациям. Хотя операция на Галлиполи и завершилась неудачей, она на время устранила турецкую угрозу Суэцкому каналу, что позволило союзникам сформировать армию в Египте. Она также стоила туркам больших потерь, что ослабило турецкую армию. Это имело важное значение во время последующих боев в Палестине, когда войска Алленби начали наступление. Именно этот удар привел к разгрому Турции.

Подводные лодки сыграли заметную роль в ослаблении турецких войск. Они были использованы очень умело, и отважные экипажи сделали все, что от них зависело. Ко времени окончания боев на Галлиполи турецкий флот почти перестал существовать. Торговый флот сократился вдвое, при этом англичане делали все, чтобы сохранить жизнь гражданским морякам.

Дарданеллы показали, что существуют новые аспекты подводной войны. Балтика позднее это подтвердит. Выяснилось, что подводные лодки могут иметь стратегическое значение. Они наносят врагу максимальные потери минимальными силами. Этот вывод не был в полной мере осознан в то время, некоторые адмиралы продолжали требовать от подводной лодки больше, чем она могла дать. Те, кто пытался на практике выполнить эти требования, лишь напрасно губили лодки и людей. Дарданелльская кампания британских подводных лодок заложила фундамент, на котором в последующие годы строились теория и практика действий британского подводного флота. История доказала, что это был крепкий фундамент.

Примечания:

3

На самом деле был замечен броненосец «Торгуд Рейс». АЕ-2 выпустила все торпеды, но промахнулась.