Глава 12. 1940–1944 годы. Кампания в Норвегии

9 апреля 1940 года германские войска вторглись в Норвегию, и перед британскими лодками в Северном море сразу появилось множество целей. Маршрут сил вторжения проходил из германских портов Балтийского моря через Каттегат и Скагеррак к берегам Норвегии. Поэтому германским десантным группам предстояло прорываться мимо находящихся в засаде британских лодок, которые очень быстро нашли первые жертвы.

Вечером первого дня вторжения подводная лодка «Труант» патрулировала в северной части Скагеррака. Возле Кристиансанда она заметила немецкий легкий крейсер «Карлсруэ» в сопровождении 3 эсминцев. Условия для атаки были не самыми лучшими, так как крейсер следовал зигзагом и только что повернул от лодки. Командир «Труанта» решил не упускать возможность и с дистанции 4500 ярдов дал залп вдогонку. 3 торпеды попали в цель, и крейсер пошел на дно кормой вперед. 4,5 часа эсминцы сопровождения охотились за «Труантом» и сбросили множество глубинных бомб. Лодка серьезно пострадала, но все-таки сумела оторваться от преследования. Ночью «Труант» всплыл на поверхность, и командир лодки капитан-лейтенант К. Г. Хатчинсон обнаружил, что течение отнесло его вглубь норвежского фиорда. Компас во время бомбежки вышел из строя, ночь была исключительно темной, а плотная облачность не позволяла видеть звезды. Однако Хатчинсон вспомнил, что в момент погружения ветер дул с северо-востока. Поэтому он решил идти по ветру, надеясь, что за это время он не переменился, и таким образом лодка сможет выйти в открытое море, держа курс на юго-запад. Ветер не подвел Хатчинсона, и вскоре «Труант» выбрался в море, оказавшись в относительной безопасности.

После первых дней кампании было принято решение, неизбежность которого все понимали давно. Британские лодки получили разрешение топить вражеские торговые суда без предупреждения. Многим это было неприятно, но Адмиралтейство было вынуждено пойти на такую меру, потому что жестокий характер тотальной войны не допускал иных возможностей. Немцы в Атлантике с самых первых дней начали неограниченную подводную войну. Хотя у командиров британских лодок подобные действия вызывали отвращение, они понимали, что подводные лодки могли действовать только таким способом. Немцы начали тотальную войну, чтобы добиться быстрой победы, но теперь зачинщик на себе испытал все ужасы своей затеи.

Но пока что усилия подводных лодок в Скагерраке были сосредоточены на войсковых транспортах и военных кораблях, которые являлись совершенно законными целями. Их можно было атаковать, не приказывая останавливаться. Ночью 11 апреля «Спиэрфиш», которая снова вышла в море после своих приключений в Каттегате, на сей раз под командованием капитан-лейтенанта Дж. Г. Форбса, атаковала военный корабль, еле заметный в темноте. Прошло несколько недель, прежде чем удалось опознать цель. Во время этой атаки был тяжело поврежден карманный линкор «Лютцов».

После этого немецкие корабли отваживались следовать в этом районе только в темное время суток и на большой скорости. 20 июня подводная лодка «Клайд» капитан-лейтенанта Д. К. Ингрэма в условиях плохой видимости и при сильном волнении заметила большой корабль. Одна из выпущенных торпед попала в носовую часть линейного крейсера «Гнейзенау», следовавшего на большой скорости недалеко от побережья Норвегии. Это была блестящая атака, поскольку в подобных условиях на нее мог решиться только по-настоящему отважный командир. «Гнейзенау» вышел из строя на несколько недель.

Сам «Клайд» еле спасся. Из-за сильного волнения лодке пришлось принять 8 тонн балласта, чтобы не выскочить на поверхность после выпуска торпед. Как только был дан залп, лодка начала погружаться и провалилась на глубину 250 футов. Командира «Клайда» беспокоили не глубинные бомбы, а давление воды. Корма «Клайда» оказалась на 50 футов ниже носовой части, а лодки этого класса имели плоские обводы кормы, что позволяло развивать большую скорость в надводном положении. Но корпус такой формы плохо противостоял давлению воды. Стальной пиллерс толщиной 4 дюйма, поддерживающий палубу, уже начал гнуться, когда «Клайд» всплыл на безопасную глубину.

Апрель, май и июнь 1940 года были полны приключений для подводных лодок, действующих у берегов Норвегии. Рапорты командиров лодок, только что вернувшихся из похода, читались, как увлекательный роман. Однако часть лодок не вернулась, и никто так и не узнал, что с ними случилось. Среди погибших оказался «Сэмон», на котором в декабре 1939 года Бикфорд атаковал германскую эскадру. У берегов Норвегии закончили свой путь лодки «Фистл» и «Тарпон», «Стерлет» и «Шарк». Они стали жертвами немецких мин и глубинных бомб, однако и погибшие лодки, и их более удачливые сестры оказали огромное влияние на ход кампании. Уже через неделю после начала операции германские корабли отваживались следовать только в составе конвоев, что вызывало серьезные задержки и изматывало эскортные силы. Именно активность подводных лодок вынудила противника прибегнуть к такой мере.

Но трудно приходилось обоим противникам. История подводной лодки «Тетрарх», которой командовал капитан-лейтенант Р. Г. Миллс, это ясно показывает. В один из апрельских дней она торпедировала в Скагерраке большой войсковой транспорт. Море было гладким, как стекло, что всегда предельно затрудняло атаки подводных лодок. Как только торпеды покинули аппараты, Миллс повел «Тетрарх» в глубину. Транспорт сопровождали 3 эсминца, которые сразу бросились в контратаку, как только были замечены следы торпед. «Тетрарх» продолжал погружаться, когда прогремел взрыв первой из глубинных бомб.

Однако «Тетрарху» и без них было достаточно плохо. Прошлой ночью, когда лодка заряжала батареи, немцы загнали ее под воду, и утра ей пришлось дожидаться в подводном положении. В результате аккумуляторные батареи оказались почти разряжены, а воздух внутри лодки был тяжелым. Кроме того, неизбежные течи в воздушных трубопроводах привели к повышению давления в отсеках.

Эсминцы гонялись за лодкой в течение 3 часов, а когда они ушли, их место заняла флотилии вооруженных траулеров. Как ни старался «Тетрарх», оторваться от противника не удавалось. Немцы повторяли каждый маневр лодки.

День закончился, но и наступившая темнота не охладила пыл немцев, они продолжали охоту с прежней энергией. Давление внутри лодки и процент углекислоты в воздухе подошли к опасной отметке, и Миллс решил поднять «Тетрарх» на поверхность, надеясь, что в темноте все-таки сумеет ускользнуть. Так как давление внутри лодки было высоким, и при открывании рубочного люка воздух с большой силой устремился бы наружу, Миллс поручил открывать люк самому тяжелому из матросов, приказав ему привязаться, чтобы не быть выброшенным за борт. Когда откинулась крышка люка, этого матроса буквально подняло в воздух, так что предосторожности Миллса оказались нелишними.

Как только «Тетрарх» появился на поверхности, немецкие траулеры заметили его. Миллс успел выпустить 2 торпеды, установленные на минимальную глубину, «чтобы удержать их подальше», как написал он в своем рапорте. Однако немцев это не испугало. Пробыв на поверхности 2 минуты» «Тетрарх» снова погрузился. Давление внутри корпуса стало нормальным, но времени провентилировать лодку экипаж не получил, и воздух так и остался спертым.

«Тетрарх» погрузился на глубину 300 футов, прежде чем раздался первый взрыв. Затем последовала целая серия, которая сильно встряхнула лодку. Бурлящая вода швыряла лодку, словно щепку, и «Тетрарх» метался между 400 футами и перископной глубиной. Один раз его даже выбросило на поверхность, и немцы снова засекли цель. Через несколько секунд лодка провалилась на 350 футов и лишь там сумела удифферентоваться. Теперь она не стремилась всплыть и не проваливалась в глубину.

Лодка лежала на слое более плотной воды, которые часто встречаются на выходе из Балтийских проливов. Именно это и спасло ее. В более плотном слое имелось течение, которое шло навстречу поверхностному. В результате траулеры постепенно относило в одном направлении, а подводную лодку — в противоположном.

Люди в лодке лежали молча, пытаясь сберечь остатки кислорода. Батареи отдавали последние ватты запасенной энергии. Шансов всплыть и перезарядить их не было, так как ночь уже подходила к концу. Воздух в лодке становился все хуже и в течение дня мог стать просто ядовитым.

Незадолго до полудня «Тетрарх» всплыл на перископную глубину. Внимательно осмотревшись, командир обнаружил, что охота прекратилась, а море пусто. Однако он по-прежнему не мог подняться на поверхность, так как лодка находилась прямо на маршруте немецких самолетов, следующих из Германии в Норвегию. Если она всплывет, то самолеты тут же ее обнаружат, и корабли сразу вернутся. Поэтому лодка снова пошла в глубину и очень медленно, так как батареи почти полностью разрядились, поползла в безопасные воды.

Вечером, в 21.30, «Тетрарх» снова поднялся на поверхность. Если не считать 2 минут прошлой ночью, лодка пробыла под водой 42 часа 40 минут. Когда лодка всплыла и открыла люк, командир и наблюдатели начали тревожно оглядываться, но ничего не увидели. Страдания «Тетрарха» закончились. Многие моряки почувствовали себя плохо, когда в отсеки пошел свежий воздух, у них начало мутиться в голове. Однако они быстро оправились, и лодка благополучно завершила поход, вернувшись в базу.

Примерно такие же испытания выпали на долю «Силайона», которым командовал капитан-лейтенант Б. Брайан. Позднее он прославился на Средиземном море как командир подводной лодки «Сафари». Немцы гонялись за «Силайоном» более суток после того, как лодка потопила большой транспорт. Когда Брайан ночью попытался всплыть, чтобы зарядить батареи, его тоже загнали под воду. Но на этом совпадения не закончились. «Силайон» точно так же нашел слой воды повышенной плотности, где мог лежать неподвижно.

Но вот здесь сходство закончилось. Когда «Силайон» снова поднялся на поверхность, то выяснилось, что он не один. Немецкие корабли снова заметили лодку и бросились на нее. Разрывами глубинных бомб были повреждены гидрофоны, которые удалось отремонтировать лишь после длительной работы. Около 23.00 подводники снова получили возможность следить за кораблями, которые охотились за ними. Примерно в полночь все стихло, и «Силайон» всплыл, чтобы провентилировать отсеки и перезарядить батареи. К этому времени лодка находилась под водой уже 45 часов.

Всю ночь экипаж, пользуясь темнотой, старался исправить повреждения, полученные от разрывов глубинных бомб. К рассвету лодка была приведена в относительно исправное состояние. Когда «Силайон» приблизился к берегу, было замечено большое судно, сидящее на мели. Чтобы наверняка покончить с ним, Брайан выпустил торпеду.

Через 6 дней «Силайон» снова вступил в бой. Лодка обнаружила вражеский конвой и вошла следом за ним в один из норвежских фиордов. Но в этот момент немецкий траулер заметил перископ и полным ходом бросился на таран. Траулер прошел между двумя перископами «Силайона» и при этом снес кормовой, носовой был выведен из строя. Брайан с большим трудом выровнял лодку, которую при ударе положило на борт. Он решил следовать за конвоем, хотя делать это пришлось бы вслепую. Но, поступив так, он ушел от атаки, так как немцы бомбили место тарана, где «Силайона» уже не было.

Через час подводная лодка остановилась, и акустики начали слушать горизонт. Наверху все было тихо, и Брайан решил всплыть, чтобы выяснить размер повреждений. Когда он уже начал продувать цистерны, послышался шум винтов. Прибыли немецкие корабли, которые возобновили охоту. Еще 5 часов они гонялись за «Силайоном», который время от времени сильно встряхивали близкие разрывы глубинных бомб.

Лишь в полночь лодка сумела подняться на поверхность. Повреждения оказались более серьезными, чем предполагалось. Главный перископ был согнут и свободно болтался, когда волны раскачивали лодку. Его следовало закрепить, прежде чем двигаться в обратный путь.

Эту работу пришлось выполнять в полной темноте, так как малейший огонек сразу выдал бы их немцам и началась бы новая атака.

Всю ночь моряки пытались обмотать тросами согнутую стальную трубу и привязать ее к переднему перископу. Работа была крайне опасной. Любой неверный шаг на скользкой стальной рубке означал почти верную смерть. Работа была закончена лишь к рассвету. Но когда усталые матросы спустились на мостик, они увидели, что трос дал слабину. Все их усилия пошли прахом. До рассвета оставалось слишком мало времени, чтобы совершить вторую попытку. «Силайон» погрузился, хотя масса помятой стали свободно колотилась о корпус лодки.

Весь день лодка медленно двигалась домой. Когда наступила темнота, «Силайон» снова всплыл, попытки закрепить перископ начались с начала. Задача оказалась безнадежной, и в конце концов Брайан приказал срезать обломки. Это удалось. Освобожденный от опасного груза «Силайон» стал слушаться руля гораздо лучше. Одновременно радист унтер-офицер Кларк сумел установить временную антенну взамен снесенной при таране. Он отправил в Англию радиограмму, сообщив о состоянии лодки.

Через 3 дня «Силайон» добрался до базы. Днем лодка следовала в подводном положении, а ночью всплывала. Поход «Силайона» стал триумфом решительности и отваги, проявленных и капитаном, и экипажем в тот момент, когда лодка получила тяжелейшие повреждения совсем рядом с вражеским берегом.

В прямой видимости вражеского берега находилась и подводная лодка «Трайдент» капитан-лейтенанта Г. М. Слейидена, которая в надводном положении атаковала германский транспорт с железной рудой, шедший из Нарвика. Это произошло в Коре-фиорде. На прибрежных холмах собралась масса норвежцев, которые с восторгом следили за происходящим. «Трайдент» с дистанции 5000 ярдов открыл огонь из орудия, и немецкое судно выбросилось на берег, чтобы не затонуть. Тогда Слейден прикончил его торпедой, которая взорвалась на скалах под транспортом, разворотив ему днище.

Однако «Трайденту» не удалось уйти без боя. На выходе из фиорда его встретили немецкие корабли и забросали глубинными бомбами. От взрывов прочный корпус не выдержал, открылось несколько мелких течей. Это было не слишком серьезно, однако «Трайдент» уже принял довольно много воды в трюм и потерял остойчивость. При погружении лодка провалилась на глубину 400 футов. При этом осушить трюм не удалось, и за лодкой потянулся нефтяной след, выдающий его позицию немецким кораблям. Вода в трюме постепенно скопилась в корме, создав дифферент около 10 градусов. В результате корма «Трайдента» ушла на глубину 425 футов.

Чтобы поставить лодку на ровный киль, была организована живая цепочка с ведрами. Кормовые отсеки начали осушать вручную. Ведра с водой передавали по цепочке в нос, и вскоре лодка выровнялась. «Трайдент» сумел оторваться от преследователей, и когда лодка всплыла на перископную глубину, море оказалось чистым.

Менее эффектной, но гораздо более эффективной оказалась работа подводных заградителей. 6 британских заградителей вместе с французской лодкой «Рюби» совершили много походов и поставили в норвежских водах много заграждений, которые собрали обильную жатву. Такие операции были исключительно опасными, так как мины приходилось ставить у самого берега. От штурманов требовалась исключительная точность, поэтому часто приходилось определяться по береговым ориентирам, для чего подводным лодкам приходилось всплывать, рискуя быть обнаруженными.

Даже после того как немцы заняли всю Норвегию, ее прибрежные воды остались излюбленным местом охоты британских подводных лодок. Транспорты везли из Нарвика драгоценную железную руду. Войсковые транспорты с подкреплениями и оружием для генерала Дитля тоже прижимались к берегу. Именно они были мишенью для британских подводников, и множество немецких судов закончило свой путь в негостеприимных ледяных водах за Полярным кругом.