Глава XXII.

Самолет против подводной лодки.

Немцы разместили свою базу подводных лодок внутри материка в Брюгге, чтобы быть гарантированными от бомбардировок с моря. Но оставалась все еще опасность бомбардировки с воздуха. Город находился в пределах оперативного радиуса действий английских воздушных бомбардировщиков, и англичане не пренебрегали этой возможностью. Днем и ночью они засыпали Брюгге бомбами с воздуха.

«Мы так привыкли к воздушным налетам — говорил мне один из командиров фландрской лодки, — что считали их нормальным порядком вещей. В течение последнего года войны редко проходил яркий солнечный день или тихая ясная ночь без того, чтобы к Брюгге не направлялись британские бомбардировочные самолеты. Неприятельские машины летали стаями, иногда по тридцать или сорок штук одновременно. Уже издали слышался гудящий шум многих моторов, что являлось своего рода увертюрой, извещавшей нас, что представление скоро начнется. В некотором расстоянии от города находилась наша воздушная база, но наши машины всегда оказывались в подавляющем меньшинстве, а затем, когда британские воздушные стервятники стали прилетать преимущественно по ночам, наши машины оказывались вообще бесполезными, хотя бы они исчислялись тысячами. Все, что мы могли сделать в темноте, это освещать небо прожекторами и бесполезно стрелять из наших зенитных пушек. У нас их было более двухсот. Но неприятельские машины летали высоко и находились почти вне огня. Иногда мы сбивали два или три самолета, но чаще наши зенитные батареи представляли большую опасность для нас самих на земле, нежели для неприятельских машин в воздухе. Когда две сотни зенитных орудий открывали огонь и начинали рассыпать снаряды по небу, то осколки их падали со свистом вниз, заставляя нас бояться смерти от собственных снарядов. Ни один из британских воздушных налетов не дал достаточного военного успеха. Жизненные пункты нашей базы редко поражались, хотя самолеты наносили нам громадный вред. По всему Брюгге насчитывалась масса разрушенных построек. Однажды бомба разорвалась на открытом месте, где за несколько минут до того были собраны все германские офицеры-подводники, находившиеся тогда в Брюгге. На счастье в тот момент, когда бомба упала на землю, они уже разошлись.

Наши эсминцы и миноносцы, стоявшие в гавани без защиты, часто получали попадания с воздуха, хотя ни один из них не был потоплен и не получил особенно серьезных повреждений. Я помню, как однажды вернулся в Брюгге из крейсерства на своей лодке и решил отправиться в Берлин в отпуск. Когда я прибыл в порт, то мне сказали, что командир одного из наших истребителей в Брюгге болен, и я должен принять командование эсминцем, пока моя лодка будет в ремонте. Естественно, я чувствовал себя крайне мрачно, но в эту ночь произошел очередной воздушный налет, и эсминец был поражен бомбой. Ему потребовался сухой док, а я поехал в Берлин.

Что касается наших лодок, то они находились в полной безопасности от воздушных атак противника. Для таких небольших кораблей, как они, легко было выстроить надежное убежище. Мы имели постоянные лодочные пирсы, весьма вместительные сооружения, где могли стоять борт о борт двадцать пять кораблей. Пирсы были покрыты крышей из цемента, стали и гравия, более шести футов толщиной. Бомбы, которые, взрываясь на земле, рыли воронки в девять футов глубины, с трудом делали выемки в этих хорошо построенных крышах. Главные убежища для подводных лодок находились в Брюгге, но небольшое количество их имелось и вблизи мола в Зеебрюгге.

Если подводные лодки были укрыты от опасности с воздуха в порту, то совсем другое дело было, когда они находились в море. В боевом поединке между самолетом и подводной лодкой всегда имелся привкус странности и парадоксальности, и этот новый тип состязания нашел свое широкое применение в тех водах, где оперировали корсары нашей Фландрской флотилии.

Фландрские подводные лодки действовали в районах, расположенных очень близко от английских аэродромов, поэтому, когда бы наша подводная лодка ни выходила из Зеебрюгге, она должна была, бдительно наблюдать за облаками или за ослепляющим солнцем, под прикрытием которых часто производились воздушные атаки. Воздушные охотники за лодками были особенно склонны к вылету из-под солнца.

Будучи совершенно укрытыми в ослепляющем солнечном блеске, они часто совершенно неожиданно налетали на нас, не давая времени на погружение. Если подводная лодка имела зенитную пушку, то она, конечно, могла принудить самолет держаться на почтительной высоте. Однако, неприятельские летчики обычно не обращали внимания ни на орудия лодки, ни на что другое. Они быстро спускались вниз, сбрасывали свои бомбы и затем так же стремительно улетали. Наиболее выгодным для лодок было уклонение от воздушных атак путем погружения. Но для того чтобы избежать бомб зоркой боевой птицы, надо было не только погружаться, но и уходить на глубину, так как в тихую погоду лодка, находящаяся на перископной глубине, была так же хорошо видна воздушному разведчику, как и находящаяся на поверхности. А во многих местах у фландрского побережья глубины были так малы, что подводные лодки часто совершенно не имели возможности погрузиться на безопасную глубину.

В течение 1917 года, в результате воздушных атак на Зеебрюгге, было потоплено полдюжины лодок. Один из этих случаев весьма любопытен. Штаб-квартира германской армии однажды справилась о нескольких исчезнувших армейских офицерах. Было установлено, что они отправились в крейсерство с командиром Глимпф на его лодке «UB-20». Далее оказалось, что Глимпф вывел свой корабль в море без приказаний, только для того чтобы показать скептически настроенным армейцам, как выглядит крейсерство подводной лодки. Половина команды его лодки находилась в это время в госпитале, будучи больна туберкулезом, поэтому при выходе на прогулку «UB» была плохо укомплектована. В конечном счете она не вернулась больше в базу. Через несколько недель тело командира Глимпф было выброшено на берег. Лодка пошла на дно, имея командира на палубе. Англичане говорят о дамах, бывших на борту этой подводной лодки, — действительно дикая увеселительная прогулка. Могло оказаться так, что в момент нападения британского самолета «UB-20» находилась поблизости от берега. Глубина здесь была слишком мала для того, чтобы лодка могла погрузиться, а ее надводное маневрирование было затруднено отсутствием половины команды. Воздушные бомбы сделали свое дело, и «UB-20» погибла со всеми находившимися у нее на борту.

Командиром Фландрской флотилии был Отто Штейнбринк, который числится в первом десятке командиров германских подводных лодок по количеству потопленного им неприятельского тоннажа, насчитывающего двести тысяч тонн. Я расскажу сейчас историю о Штейнбринке, которую я сам услышал из уст англичанина, командира английской подводной лодки, фигурировавшей в этом эпизоде.

«Это случилось в 1916 году, — сказал он, — в Северном море вблизи Ярмута. Штейнбринк командовал тогда небольшой лодкой, несшей позиционную службу у английского побережья. Находясь в подводном положении на глубине двадцати пяти футов, он увидел в перископ четыре английские подводные лодки, выходившие из базы в море. Они шли на север, по направлению к нему, со скоростью около двенадцати узлов, растянувшись на расстоянии мили друг от друга. Мне случилось быть командиром одной из этих британских лодок типа «Е». Штейнбринк атаковал головную лодку «Е-22», которой командовал один из моих друзей. Британский офицер, увидев германский перископ, уклонился от торпеды и пытался таранить своего противника. Штейнбринк вовремя опустил свой перископ и нырнул под английскую лодку, показав снова перископ, но уже с другого борта. «Е-22» повернула полным ходом на обратный курс для вторичного таранного удара, но в это время Штейнбринк выпустил по ней две торпеды. Одна торпеда попала. «Е-22» взорвалась и сразу же затонула, оставив на поверхности двух человек. Штейнбринк, видел быстро сближавшиеся с ним три другие неприятельские подводные лодки, которые сразу же погрузились как бы по одной команде. Их перископы прорезали воду, направляясь к месту гибели «Е-22». Они приблизились к нему на короткую дистанцию, и Штейнбринк знал, что как только они увидят его, то выпустят свои торпеды. Я сам помню, как напряженно я ждал внизу в своей боевой рубке возможности атаковать подводного врага.

Штейнбринк неожиданно всплыл на поверхность. Я видел его после войны и говорил с ним. Он сказал мне, что чертовски нервничал тогда, всплывая на поверхность, и ожидал, что будет взорван в любой момент. Мы изумлялись, зачем он всплыл, но потом узнали, в чем было дело. На палубу его лодки выскочило двое матросов и вытащили из воды двух англичан, оставшихся плавать на поверхности после гибели «Е-22». Штейнбринк затем принял спасенных, снова погрузился и ушел прочь».

Одна из фландрских историй касается интересного случая с лейтенантом Беннингером на борту «UB-55» и заслуживает того, чтобы быть рассказанной.

Ночь 22 апреля 1918 года была памятной ночью. В течение этой ночи англичане совершили свой исключительно смелый налет на Зеебрюгге. Когда атакующие силы находились уже на обратном пути в Англию, «UB-55» прокладывала свой путь через барраж поперек Канала, направляясь в базу.

В темноте маячил патрульный корабль. Лодка погрузилась и пошла под водою. Внезапный разрывающий уши треск, лодка трясется и колеблется самым ужасным образом. Освещение потухло. Корабль коснулся мины и был смертельно поврежден. Лодка шатается, кренится и тонет. Толчок, и она касается дна.

Внутри; в полной темноте, люди парализованы ужасом. Все они живы. Механизмы работают, но надежд на всплытие нет. Вода постепенно просачивается внутрь корабля. У команды остается только одна возможность — выйти наверх через люк боевой рубки. Люди возятся с ним, но он не открывается. Лодка все более заполняется водой. Воздух внутри сдавливается. Если бы только удалось открыть люк, тогда сжатый воздух выбросит их вверх, подобно тому как выстреливается торпеда. Сумасшедшие усилия, и люк, наконец, медленно открывается.

Таким образом, в эту ночь на темной поверхности волнующихся вод Английского канала появляются большие пузыри воздуха, а с ними всплывают живые люди. Двадцать человек спаслись таким путем с затонувшей подводной лодки «UB-55». Британский патрульный корабль, тот, который вынудил их погрузиться непосредственно перед тем, как они коснулись мины, теперь находился вне поля зрения.

До рассвета оставалось еще долго. Люди плавали и держались на воде час за часом. Некоторые слабели и шли на дно, другие, в числе шести, включая командира, додержались до рассвета, когда появилось, наконец, английское судно и взяло их к себе на борт.