Р-7. 8К71

13 февраля 1953 года принято постановление правительства об исследованиях по созданию двухступенчатой баллистической ракеты. В 1954 году НИИ-88 приступил к работам по теме "Т-1": "Теоретическое и экспериментальное исследование по созданию двухступенчатой баллистической ракеты с дальностью полета 7 000-8 000 км". Параллельно велось исследование темы "Т-2": "Теоретические и экспериментальные исследования по созданию двухступенчатой крылатой ракеты с большой дальностью полета". В силу новизны решаемых задач правительством страны было принято решение о параллельной разработке обеих тем. Темы прорабатывались тщательно. Их реализация была возможна лишь после решения целого ряда сложных научно-технических проблем.

В соответствии с проводимыми научно-исследовательскими работами 20 мая 1954 года ОКБ-1 Сергея Королева приступило к проектированию баллистической ракеты большой дальности (Р- 7). Задание на проектирование крылатых ракет большой дальности было выдано на конкурсной основе ОКБ-301 МАП Семена Лавочкина (ракета "Буря"), и ОКБ-23 МАП Владимира Мясищева (ракета "Буран").

Для разработки боевого ракетного комплекса Р-7 был сформирован Совет главных конструкторов. Председателем совета назначен Сергей Королев. Кроме него в совет вошли главные конструкторы основных систем. Проектированием ЖРД занимался главный конструктор ОКБ-456 Валентин Глушко. Стартовый комплекс на полигоне Байконур и на боевой позиции под Плесецком создавал главный конструктор ГСКБ Спецмаш Владимир Бармин. Командные приборы (гироскопы) разрабатывал главный конструктор НИИ-944 Виктор Кузнецов. Системой радиокоррекции траектории полета занимался главный конструктор НИИ-885 Михаил Рязанский. Автономной инерциальной системой управления – Николай Пилюгин, работавший главным конструктором того же института в другие годы (позже Пилюгин возглавил НИИ автоматики и приборостроения).

Валентин Глушко уже имел опыт разработки "большого" кислородно-керосинового двигателя РД-110. Для двигателей Р-7 вновь были выбраны эти же компоненты, а не применявшийся на первых БРДД спирт. В январе 1954 года на Совете главных конструкторов принято решение об использовании унифицированного ЖРД для всех блоков ракеты Р-7.

"Выбор топлива определился, во- первых, тем, что из известных и обеспеченных производственной базой окислителей, по которым был накоплен достаточный опыт эксплуатации, наибольший удельный импульс мог обеспечить только жидкий кислород. Во-вторых, горючее должно было быть более калорийным, чем спирт, при этом также хорошо освоенным. Таким был керосин. По термодинамическим характеристикам он позволял обеспечить достаточный уровень экономичности, но его использование в качестве горючего для ЖРД вызывало необходимость преодолеть серьезные трудности: температура продуктов его сгорания в кислороде почти на 1000 К выше, чем у водных растворов спирта, в то время как охлаждающие свойства намного хуже. А именно горючим приходится охлаждать стенки камеры, если в качестве второго компонента – окислителя – используется кислород. Задача охлаждения осложнялась еще тем, что для обеспечения оптимальных характеристик двигателя необходимо было поднять давление газов в камере по крайней мере в два раза по сравнению с достигнутым на спиртовых двигателях"'. (Однажды и навсегда… Документы и люди о создателе ракетных двигателей и космических систем академике Валентине Петровиче Глушко. – М.: Машиностроение, 1998. С. 456- 457).

В. Кузнецов

М. Рязанский

Н. Пилюгин

Расчеты показали, что даже при использовании эффективного кислородно- керосинового топлива и при высоком коэффициенте удельного импульса тяги ракета должна быть по крайней мере двухступенчатой. Возникла проблема запуска двигателей второй ступени.

"Гпушко не мог запускать жидкостный двигатель второй ступени после сброса первой, а Королев боялся включать его до ее сброса. Компоновщики и конструкторы не знали, как можно защитить баки первой ступени от действия горячей струи двигателя второй ступени". (Гладкий В.Ф. "Как мы компоновали "семерку". Авиация и космонавтика. № 8, 1998. С. 33).

Так появился проект пакетной связки блоков первой и второй ступеней.

"При отсутствии в то время опыта запуска двигателей в пустоте на несамовоспламеняющихся компонентах топлива и наличии требования обеспечения исключительно высокой надежности необходима была такая конструктивная схема ракеты, при которой обеспечивался бы контролируемый запуск всех двигателей как первой, так и второй ступеней. Отсюда и родилась идея пятиблочной ракеты с продольным отделением боковых блоков – первой ступени – от второго блока – второй ступени…" (Однажды и навсегда… Документы и люди о создателе ракетных двигателей и космических систем академике Валентине Петровиче Гпушко. – М.: Машиностроение, 1998. С. 460- 461).

Первое стендовое испытание двигателей в составе пакета ракеты Р-7 состоялась в Загорске 20 февраля 1957 года. После проведения огневых испытаний на стендах загорского НИИ-229 приказом председателя ГКОТ в январе 1958 года производство ЖРД РД-107 и РД-108 для МБР Р-7 было передано с Опытного завода ОКБ-456 в Химках на Куйбышевский моторостроительный завод №24. Для конструкторского сопровождения серийного выпуска при заводе № 24 в 1958 году организован Приволжский филиал ОКБ-456. Первым руководителем филиала был Ю.Д.Соловьев.

"Создание жидкостных ракетных двигателей для ракеты Р-7 было выдающимся для того времени достижением в области ракетного двигателестроения и в значительной степени предопределило успех в разработке комплекса с первой отечественной МБР. Маршевые двигатели ракеты Р-7 имели высокие энергетические и массовые характеристики и, что особенно важно, – высокую надежность". (Межконтинентальные баллистические ракеты СССР (РФ) и США. История создания, развития и сокращения/Под. ред. Е.Б.Волкова. – М.: РВСН, 1996. С. 82). Для управления полетом ракеты решено было впервые использовать рулевые двигатели с поворотными камерами. На старте рулевые двигатели включались одновременно с маршевыми.

"При топливе кислород с керосином из-за высокой температуры газов нереально обеспечивать управление полетом ракеты такими органами, как газовые рули, которые использовались на килородно-спиртовых двигателях. Кроме того, газовым рулям присущ серьезный недостаток: они создают потери тяги двигательной установки за счет торможения газового потока на рулях. Поэтому было решено для управления вектором тяги и соответственно полетом ракеты использовать рулевые камеры относительно малой тяги. При рассмотрении вопроса о том, какое КБ возьмет на себя разработку этих камер, была учтена просьба Гпушко, чтобы его КБ не отвлекалось на создание камер малой тяги параллельно с работами по основным двигателям, а также то обстоятельство, что в ОКБ Королева имелось подразделение во главе с М.В.Мельниковым, которое уже создало работающий прототип требуемой рулевой камеры и соответствующий стенд". (Однажды и навсегда… Документы и люди о создателе ракетных двигателей и космических систем академике Валентине Петровиче Глушко. – М.: Машиностроение, 1998. С. 461). На каждом из боковых блоков первой ступени было установлено по два однокамерных рулевых двигателя, на центральном блоке (второй ступени) – 4 нулевых двигателя. Следует отметить, что рулевые двигатели для МБР Р-7 и Э -7А разработали в ОКБ-1 под руководством Михаила Мельникова. Позже, в космических ракетах-носителях, созданных на основе Р-7, использовались рулевые двигатели, спроектированные в ЭКБ-456 под руководством Валентина Глушко. Позже в ОКБ-1 под руководством Михаила Мельникова был также создан двигатель принципиально новой схемы – с дожиганием рабочего тела -турбины в камере сгорания. Это был первый в мире ЖРД, выполненный по замкнутой схеме.

Первоначально Королев и Бармин остановили свой выбор на варианте сборки ракеты прямо на стартовой позиции, так как перевозить и ставить на стартовый стол все блоки поодиночке было гораздо проще, чем транспортировать и устанавливать собранную ракету. По воспоминаниям свидетелей событий, этот вариант Р-7 проектировался под ядерный заряд массой три тонны. Однако в конце 1955 года (по другим данным, в конце 1954 года) заместитель Председателя Совета Министров СССР Вячеслав Малышев, предложил Королеву оснастить "семерку" термоядерным боезарядом, испытания которого были успешно проведены на Семипалатинском полигоне. Королев согласился, но атомщики заявили о том, что расчетная масса нового боезаряда будет пять тонн. Королеву пришлось переделывать ракету, значительно увеличив ее стартовую массу. Требования к прочности корпуса тяжелой ракеты возросли, и стало ясно, что собирать ее на стартовой позиции в вертикальном положении будет невозможно – слишком велики нагрузки и слишком мал запас прочности. Единственный выход – горизонтальная сборка в монтажном корпусе неподалеку от стартовой позиции с последующей транспортировкой собранной ракеты по рельсам на пусковой стол.

"В октябре 1954 г. способ установки ракет на стартовую систему был принципиально изменен в связи с изменением схемы компоновки ракеты и выполнен так, что центральный блок подвешивался на боковые блоки, а не на стартовое сооружение. Поэтому установить центральный блок на стартовое сооружение было невозможно. Ракета должна была доставляться на стартовую позицию полностью собранной и устанавливаться на стартовое сооружение". (Леонтенков А.А., Васильев Г.Ю., Кондаков В.И. и др. ЦКБТМ 50 лет. Наземное оборудование/ Под. ред. докт. техн. наук профессора В.Н.Кобелева. М., 1997. С. 41).

Впервые ракета не устанавливалась на стартовое сооружение, а подвешивалась за силовые пояса.

"Опыта работы у коллектива ГСКБ Спецмаш по созданию стартового комплекса для такой ракеты не было. Все привыкли, что ракета до ее пуска своим торцом опирается на опоры пускового устройства… Проведенные в ОКБ С.П.Королева проверочные прочностные расчеты такой ракеты, установленной на стартовую систему при воздействии на нее ветра до 15 м/с, показали, что из-за большой "парусности" собранного пакета ракеты (ширина пакета в хвостовой части составляла 10 м) в опорных элементах и ее хвостовой части возникали нагрузки, угрожающие свалить ракету с пускового стола. Для выхода из сложившейся ситуации при обсуждении ее на Совете главных конструкторов С.П.Королев предложил В.П.Бармину спроектировать вокруг стартовой системы стену для защиты ракеты от ветра… В результате проведенных сотрудниками ОКБ С.П.Королева дополнительных проработок было предложено создать на ракете силовой пояс в зоне стыка первой и второй ступени, через который обеспечивать наземными средствами удержание ракеты, находящейся на стартовой системе, и которым воспринимать приходящие на ракету ветровые нагрузки". (Корнеев Н.М., Неустроев В.Н. Генеральный конструктор, академик Владимир Павлович Бармин. Основные этапы жизни и деятельности. М., 1999. С. 82-83).

Из книги "Генеральный конструктор, академик Владимир Павлович Бармин":

"Принятое принципиально новое схемное решение ракеты Р-7, предусматривающее подвешивание ее на стартовой системе, привело к необходимости создания уникальной стартовой системы, которая в исходном положении перед пуском ракеты удерживало ее в вертикальном положении посредством двух силовых поясов – верхнего и нижнего". (Корнеев Н.М., Неустроев В.Н. Генеральный конструктор, академик Владимир Павлович Бармин. Основные этапы жизни и деятельности. М., 1999. С. 84).

Для снижения воздействия ветровых нагрузок было решено задний срез ракеты опустить ниже нулевого уровня стартового сооружения.

"Поиск оптимального решения совместной работы принятых схем стартовой системы и ракеты привел к необходимости проведения установки ракеты в стартовую систему с опусканием ее нижней части корпуса в центральный проем стартового сооружения на глубину примерно 6,3 метра… На стартовом сооружении, помимо стартовой системы, были размещены перрон для агрегата, обеспечивающего подпитку ракеты жидким кислородом, элементы молниезащиты, железнодорожные пути для размещения на них агрегатов заправки ракеты компонентами топлива, перекисью водорода и установочного агрегата. В этом сооружении, выполненном в многоэтажном исполнении с газоотводящим лотком глубиной 41 м, размещалось оборудование технологических агрегатов и систем.

На расстоянии 200 и 350 м от стартового сооружения были размещены два подземных сооружения командного пункта с оборудованием, обеспечивающим дистанционную заправку ракеты компонентами топлива и газами, а также предпусковую подготовку и пуск ракеты. В отдельных сооружениях были размещены компрессорная станция и средства газообеспечения, дизельная электростанция, хранилище воды".

(Корнеев Н.М., Неустроев В.Н. Генеральный конструктор, академик Владимир Павлович Бармин. Основные этапы жизни и деятельности. М., 1999. С. 86-87). Разработка заглубленного стартового сооружения повлекла за собой ряд изменений в конструкции других стартовых агрегатов и систем.

"Необходимость обеспечения обслуживания всех двигателей ракеты на старте потребовала создания специального агрегата, подводимого в сечении, расположенном ниже срезов сопел двигателей, на котором мог бы работать обслуживающий персонал… То есть создание ракеты Р-7 со стартовой массой порядка 280 т потребовало коренным образом изменить принципы проектирования всего комплекса… Все наземное оборудование было установлено и эксплуатировалось на стационарных технических и стартовых позициях, соединенных между собой основными железнодорожными магистралями и шоссейными дорогами. Это позволило проектировать транспортно-установочные агрегаты на базе железнодорожного оборудования и исключить транспортные грунтовые тележки, то есть перегружать ракету непосредственно из железнодорожных вагонов на монтажные тележки в МИК, с них – на стапель и со стапеля на установщик в МИКе… Стационарно установленное стартовое сооружение позволяло разместить на нем или на незначительном удалении также стационарно агрегаты обслуживания". (Леонтенков А.А., Васильев Г.Ю., Кондаков В.И. и др. ЦКБТМ 50 лет. Наземное оборудование/ Под. ред. докт. техн. наук профессора В.Н.Кобелева. М., 1997. С. 41).

Схема ракеты Р-7

Р-7 на стартовой позиции

Техническая позиция ракеты размещалась на расстоянии 2,5 км от стартовой и состояла из монтажно-испытатель- ного корпуса, стационарной компрессорной станции и других вспомогательных сооружений.

Транспортное и стыковочное оборудование ракетного комплекса разработано в КБТМ под руководством Владимира Петрова. Установщик 8У213, фермы обслуживания 8Т119 и кабины обслуживания 8У26 спроектированы в ЦКБ тяжелого машиностроения под руководством главного конструктора Николая Кривошеина.

Система автономного управления разработана в НИИ-885 под руководством Николая Пилюгина. Система радиоуправления создана в НИИ-885 под руководством Михаила Рязанского. Коррекция траектории полета производилась с Земли по каналам радиосвязи. Это повышало точность стрельбы, но делало систему громоздкой и уязвимой. Командные приборы (гироскопы) разработаны в НИИ-944 под руководством Виктора Кузнецова.

В 1954 году создана специальная комиссия под руководством начальника полигона Капустин Яр Василия Возню- ка для выбора места нового полигона испытаний межконтинентальных ракет. За год работы комиссия пересмотрела различные варианты. Для окончательного решения были предложены участки на территории Марийской АССР, Дагестанской АССР, Астраханской области и Кзыл-Ординской области Казахстана, неподалеку от железнодорожной станции Тюратам. Последнее предложение, как наиболее приемлемое, было утверждено Советом Министров СССР.

Постановление правительства о начале строительства полигона вышло в феврале 1955 года. 2 июня 1955 года объекту присвоили официальное название 5-й Научно-исследовательский и испытательный полигон Министерства обороны (НИИП-5). Неофициально употреблялось название Тюратам. Позже, после первых космических запусков, закрепилось название космодром Байконур.

В мае (по другим данным, это произошло раньше) на станции Тюратам высадился первый отряд строителей Байконура.

"Маленькая станция железной дороги. Две с половиной тысячи километров от Москвы, тысяча – от Ташкента. Одноэтажное здание небольшого вокзала. Невысокая водонапорная башня. Два двухэтажных домика для железнодорожников, несколько мазанок и юрт – вот и вся станция. Направо и налево к горизонту убегают рельсы, и во все стороны – бескрайняя пустыня. Пассажирские поезда, за редким исключением, проносятся без остановки. Товарные ждут встречных или заправляют водой паровозы. Редко- редко на станции появится, сойдя с поезда, новый человек. Пару раз в неделю прибывает на станцию вагон-лав- ка. День похож надень, неделя на неделю, меняется только погода". (Гурович И.М. До первого старта. – М.: Издательство А.Д.В., 1997. С. 17). Начальником строительства полигона был назначен Георгий Шубников. Он прибыл на Байконур в мае 1955 года. В июле 1955 года развернулось строительство первых объектов. На площадке было сосредоточено уже более десяти тысяч человек. Строительно-монтажные работы на Байконуре шли многие годы. Напряжение и темпы были весьма велики. Даже крепкий организм начальника строительства не выдержал такой нагрузки. В 1965 году он тяжело заболел, ослеп и скоропостижно скончался. "Размещались люди в основном в палатках и землянках. Питались концентратами и сухарями. Воды не хватало даже для питья и приготовления пищи, не говоря уже о санитарных нуждах. Навесы, под которыми принимали пищу, плохо защищали от палящих лучей солнца, туч пыли и песка, полчищ мух. Песок скрипел на зубах, набивался в рот, пыль забивала глаза и уши. Бесспорно было, что главнейшей из всех задач являлось создание более или менее сносных условий пребывания людей длительное время в пустыне". (Гурович И.М. До первого старта. – М.: Издательство А.Д.В., 1997. С. 25). Под поля падения отработавших ступеней были отведены участки в Акмолинской области. Местами падения головных частей стали участки полуострова Камчатка.

"В августе 1955 года сформирована отдельная научно-испытательная часть с дислокацией в поселке Ключи Усть-Камчатского района Камчатской области – объект "Кура". Ее предназначение состояло в "приеме" головных частей межконтинентальных баллистических ракет, запускаемых в испытательных целях с полигонов Министерства обороны СССР. Начиная с 1963 года эта часть обеспечивала не только пуски ракет в интересах РВСН, но и пуски Камчатской военной флотилии, с 1970 года – Краснознаменного Тихоокеанского флота, с 1979 года – Северного флота".(Ракетные войска стратегического назначения / Под. ред. И.Д.Сергеева – М.: ЦИПК, 1998. С. 93).

Вспоминает Борис Черток:

"Максимальная дальность, которую можно было получить, оставляя следы на суше, ограничивалась Камчаткой. Поэтому в районе Елизова на Камчатке был сооружен наземный измерительный пункт НИП-6. Этот пункт на краю советской земли должен был измерять параметры летящих на него головных частей и принимать излучаемую передатчиками "Трала" (система радиотелеметрической аппаратуры для регистрации параметров летящей Р-7 – прим. авт.) телеметрическую информацию. Там же, на Камчатке, вскоре появился и второй измерительный пункт НИП-7 в районе Ключей". (Черток Б.Е.. Ракеты и люди. Фили – Подлипки – Тюратам. – М.: Машиностроение. 1996. С. 156).

При проектировании первой МБР рассматривались различные варианты боевых стартовых комплексов. Предлагалась, например, вырубка специальной ниши в скале, из которой ракета выдвигалась вместе со всеми стартовыми сооружениями после объявления боевой тревоги. Разрабатывался проект сверхглубокой шахты и другие проекты. Окончательно был принят вариант наземного стартового комплекса, защищенного по окружности земляным валом.

Помимо комиссии, занимавшейся выбором участка строительства будущего испытательного полигона, была сформирована еще одна комиссия, в задачу которой входило определение места дислокации боевых стартовых позиций. По результатам работы комиссии местом дислокации определена территория, расположенная неподалеку от железнодорожной станции Плесецк Архангельской области. Строительство боевой стартовой станции "Ангара" (всего предполагалось возвести четыре открытых стартовых комплекса) начато 11 января 1957 года. 9 февраля 1959 года объекту присвоено наименование Учебный артиллерийский полигон.

Перед началом летно-конструкторских испытаний Р-7 были проведены стрельбы экспериментальных ракет Р- 5МРД (модифицированная Р-5М с регулируемым двигателем) увеличенной дальности полета. Эти стрельбы на полигоне Капустин Яр позволили отработатъ некоторые наиболее сложные элементы будущей межконтинентальной ракеты.

В начале 1957 года на Опытном заводе ОКБ-1 в Подлипках изготовлены первые ракетные блоки Р-7. Ракета была продемонстрирована высшему руководству страны.

Вот как описывал знакомство с Р-7 Никита Хрущев в своих "Воспоминаниях":

"Устинов доложил мне, что конструктор Королев приглашает посмотреть на его баллистическую ракету. Мы решили поехать туда всем составом Президиума ЦК партии. На заводе нам показали эту ракету. Честно говоря, руководство страны смотрело на нее как баран на новые ворота. В нашем сознании еще не сложилось понимание того, что вот эта сигарообразная огромная труба может куда-то полететь и кого-то поразить взрывным ударом. Королев нам объяснил, как она летает, чего может достичь. А мы ходили вокруг нее как крестьяне на базаре при покупке ситца: щупали, дергали на крепость, чуть ли не лизали. Могут сказать, вот какие собрались невежды в техническом отношении. Увы, в те месяцы подобными невеждами оказывались не только мы, но и все люди, впервые сталкивавшиеся с ракетной техникой". (Никита Хрущев. Воспоминания. – М.: Вагриус, 1997. С. 448)

Первым начальником полигона Байконур был назначен генерал-лейтенант Алексей Нестеренко. Для проведения пусков ракет сформировали 39-ю отдельную инженерно-испытательную часть (ОИИЧ). Председателем Государственной комиссии по проведению испытаний стал Василий Рябиков. В марте 1957 года на полигоне завершили монтаж оборудования стартового комплекса. Центром полигона определили город Ленинск (в декабре 1995 года Ленинск был переименован в город Байконур).

3 марта 1957 года на Байконур с Опытного завода в Подлипках прибыла первая разобранная на блоки ракета под заводским номером М1-5. Вскоре был подписан акт Государственной комиссии о готовности первой очереди полигона.

15 мая 1957 года состоялся первый испытательный пуск первой межконтинентальной баллистической ракеты Р-7. Во время полета на активном участке траектории, продолжавшегося 103 секунды, нарушилась герметичность магистрали горючего. Была дана команда аварийного выключения двигателей. Ракета разрушилась.

Второй пуск, намеченный на 9 июня 1957 года, не состоялся из-за выявленного в процессе подготовки к старту заводского дефекта. Следующий пуск проведен 12 июля 1957 года. Он также был неудачным – ракета разрушилась на активном участке траектории.

21 августа 1957 года проведен первый успешный пуск ракеты МБР Р-7. Преодолев расстояние 5 600 км, весовой макет боеголовки достиг цели на Камчатском полигоне Кура.

После первого успешного испытательного пуска "семерки" 27 августа 1957 года было распространено сообщение ТАСС:

"На днях осуществлен запуск сверхдальней, межконтинентальной, многоступенчатой баллистической ракеты. Испытания ракеты прошли успешно. Они полностью подтвердили правильность расчетов и выбранной конструкции. Полет ракеты происходил на очень большой, еще до сих пор не достигнутой высоте. Пройдя в короткое время огромное расстояние, ракета попала в заданный район". Летно-конструкторские испытания МБР Р-7 были завершены в июне 1958 года.

В 1958 году серийное производство Р-7 развернули на Куйбышевском авиазаводе № 1, выпускавшем ранее бомбардировщики ИЛ-28, ТУ-16 и перепрофилированном на выпуск ракетной техники. Для организации серийного производства в Куйбышеве был образован филиал ОКБ-1, который возглавил один из ближайших сотрудников Королева, ведущий конструктор Р-7 Дмитрий Козлов. 17 февраля 1959 года на полигоне Байконуре был проведен первый учебно-боевой пуск серийной МБР Р-7, собранной на Куйбышевском авиазаводе. 30 июля 1959 года на полигоне Байконур состоялся первый экспериментальный пуск Р-7, оснащенной водородным боезарядом.

Старт Р-7

Боеготовность первой отечественной МБР была невысокой. Вот что пишет об этом Борис Черток:

"Мы создавали Р-7 как оружие. Одним из важнейших показателей для ракеты, даже межконтинентальной, является время готовности, то есть длительность цикла подготовки от момента доставки на стартовую позицию до пуска. Для обеспечения первого пуска мы затратили на стартовой позиции почти 10 суток. Все отлично понимали, что дальше мириться с таким длительным циклом нельзя. Поэтому, кроме всех прочих задач, решили отрабатывать предстартовые испытания, строго нормируя время всех операций. Ракету номер шесть доставили на старт 5 июня, через 20 суток после первого пуска. Тогда такой интервал нам казался приемлемым с учетом большого числа доработок и дополнительных пневмоиспытаний… Подготовка и испытания на старте шли значительно быстрее, и уже через пять суток ракета была заправлена и готова к пуску". (Черток Б.Е. Ракеты и люди. Фили – Подлипки – Тюратам. – М.: Машиностроение. 1996. С. 175).

Заправка ракеты компонентами топлива происходила непосредственно перед пуском. При норме 170 тонн требовалось подвезти к ракете 400 тонн жидкого кислорода. Общее время подготовки к старту первоначально достигало двенадцати часов. Боеготовность ракетного комплекса сохранялась не более восьми часов.

Работники одного из КБ рассказали о том, что для исключения примерзания агрегатов двигателя в морозную погоду сотрудник обслуживающего персонала перед пуском ракеты должен был стоять возле нее и крутить ручку, похожую на рукоятку, которой в те времена заводили автомобили. Перед пуском ракеты сотрудник, получив команду-предупреждение, вытягивал ручку из отверстия в корпусе и быстро убегал в укрытие.

20 января 1960 года боевой ракетный комплекс Р-7 принят на вооружение. По информации, предоставленной мне академиком Василием Мишиным, ракета Р- 7 не ставилась на боевое дежурство.