Ан-2: начало биографии

Как известно, с 1943 г. О. К. Антонов работал в КБ А. С. Яковлева в должности его первого заместителя. Александр Сергеевич в те годы был зам-наркома авиапромышленности, много времени проводил в правительстве, лично у Сталина Конечно, он ежедневно бывал о КБ. смотрел чертежи, делал замечания, но фактически все работы по созданию Як-3 и совершенствованию Як-9 проходили под непосредственным руководством Антонова. Он очень много сделал для улучшения этих истребителей. При этом служебное положение обязывало Олега Константиновича делать то. что считал нужным Яковлев. Если он был с ним не согласен, то высказывал это прямо. и ему часто удавалось переубедить Главного конструктора. Особенно много усилий Антонов приложил, дорабатывая машины по замечаниям фронтовых летчиков. Огромная занятость не позволила ему продолжить исследования облика многоцелевого самолета для народного хозяйства, начатые еще перед войной. К этой томе он смог вернуться лишь в начале 1945 г.. когда стало ясно, что стране скоро вновь потребуются гражданские самолеты.

Самым главным в новой машине он считал высокомеханизированное крыло. Такое крыло он впервые увидел на немецком самолете Fi 156 "Шторьх", которым был буквально очарован. По-настоящему он начал компоновать Ан-2 именно под влиянием этой машины. В частности, он применил тот же профиль, что и немцы (считая, правда, что они "стащили" этот профиль у Красильщикова). Поскольку в КБ Антонов был занят истребителями, то будущий Ан-2 он рисовал дома. Однако пришло время, и он показал свои эскизы Яковлеву, предложив создавать самолет под маркой "Як". К такой идее Александр Сергеевич отнесся отрицательно, мотивируя отказ тем, что "эта машина не по моему профилю". Тогда Олег Константинович впервые сказал мне: "Раз Яковлев не хочет, будем делать ее сами", хотя реальных возможностей для этого у него еще не было.

Уже после победы, в августе 1945 г., он вновь серьёзно поговорил с Яковлевым, сказав: "Я пришел к Вам в войну, потому что считал, что в войну нужно делать то. что делали Вы. Я благодарен Вам за совместную работу, но в дальнейшем хотел бы работать самостоятельно". Как ни странно, но Александр Сергеевич согласился, хотя очень дорожил Антоновым и ценил его как конструктора. "Сейчас большинство сотрудников нашего новосибирского филиала возвращаются в Москву. – сказал он. – Там остается лишь небольшая группа. Поезжайте к ним руководителем". Насчет Ан-2 ни один, ни другой не произнесли ни звука, но Олег Константинович сделал вывод, что ему позволили делать свой самолет. Они поняли друг друга, я в этом уверена.

Этот поступок Яковлева для всех остался загадкой. Олегу Константиновичу говорили: не верьте ему. Вы не знаете, что этот человек может сделать. Ведь Яковлев был очень грубым, на конструкторов кричал. До Антонова его первым замом был Вигант, пожилой человек, так он на него орал ужасно. Но на нового зама ни разу голоса не повысил, можно сказать, относился к ному ласково. Были такие случаи: подходят к конструктору вдвоем. Яковлев начинает отчитывать его, а Антонов говорит, что это он посоветовал делать таким образом. Главный делает вид, будто не слышит.

В Новосибирске Олег Константинович разработал эскизный проект, написал объяснительную записку, сделал весовую сводку и поехал в Москву показать всё это Яковлеву. Без его одобрения нечего было и думать, что кто-то вообще станет рассматривать проект. И Яковлев написал свои знаменитые слова: "Это интересный самолет, нужно его построить". Этого было достаточно, чтобы через некоторое время в Министерстве вышел соответствующий приказ. Антонов тогда ужо был в Новосибирске, а я всё ещё продолжала работать у Яковлева. Вскоре Александр Сергеевич вызвал меня к себе в кабинет и говорит: "Вчера была коллегия Министерства, вам разрешено построить самолет, который предлагает Антонов. Скоро выйдет постановление правительства". Я немедленно дала телеграмму Олегу Константиновичу, и с того момента он не подошел близко ни к одному яковлевскому самолету – было очевидно. что от должности первого зама он теперь освобожден. Он полностью погрузился в работу над Ан-2.

Начал с набора сотрудников. К нам стремились перейти некоторые из заводских конструкторов, желавшие новой творческой работы. Они обивали пороги директорского кабинета, но их не отпускали. Тогда Антонов пошел в техникум при заводе и сагитировал к себе 25 выпускников, совсем ещё мальчишек: В. И. Баклайкина, Н. П. Смирнова, В. Г Анисенко и др. Когда я спросила: "И с этим детским садом мы собираемся делать самолет?", он засмеялся: "Да. с этим детским садом". С утра до вечера Олег Константинович находился у кульманов. Вдвоем с И. С. Напреевым (перешел с яковлевского филиала) они сделали аэродинамический расчет. Прочнистов было четверо, чуть позже – шесть человек. Самый большой стаж среди них был у меня – 6 лет работы в авиации. Из заводских конструкторов к нам пришел А В. Болбот. который взял на себя работы по оборудованию. Сам чертил, сам занимался производством. Таким образом набралось небольшое КБ, которое почти сплошь состояло из молодых специалистов.

Такой вообще-то слабый состав смог выполнить поставленную задачу только благодаря тому, что у нас был такой руководитель и такой способ работы. Мне повезло • я работала у Антонова, у Яковлева, a перед том у Лавочкина. Я видела в работе трех главных конструкторов и могу утверждать: лучший метод работы был у Олега Константиновича. Он умел заражать людей своими идеями и вызывать творческий подъем. Никогда не приставал к подчиненным с расспросами, когда пришел, куда ушел? И люди работали очень старательно. Как-то он указал мне на Анисенко и говорит: "Этот парень не подозревает, что я поручил ему работу, которую сделать невозможно. Но он взялся, и – увидишь – он ее сделает!" Вся атмосфера, царившая о нашем КБ, способствовала тому, что чертежи Ан-2 были изготовлены очень быстро.

Кстати, вопреки прогнозам. Яковлев не предпринял попытки "задавить" Антонова. Напротив, он подчеркнул своё доброжелательное отношение, направив нам в Новосибирск несколько посылок с импортными карандашами, резинками, точилками и прочим дефицитом Да и квартиру свою новосибирскую, очень хорошую квартиру, он отдал Олегу Константиновичу Представляете – это своему заму, который от него ушел! При том, что Антонов, откровенно говоря, не очень любил его за грубость. Впрочем, я думаю, что все крупные конструкторы недолюбливают друг друга. Никто из них не был ангелом, особенно Яковлев.

Главный конструктор О. К. Антонов. Новосибирск, июль 1946 г.

Дружеский ужин после первого взлета Аи-2. Е. А. Шахатуни, Е. К. Сенчук, П. Ф. Павлов. Фото О. К. Антонова. 31. 08. 1947 г.

Очень трудным этапом работ над Ан-2 было получение заключений ЦАГИ о ого аэродинамике и прочности. Я поехала в Москву со всеми необходимыми материалами, включая результаты продувок и статиспытаний. Но институт, загруженный работой по новым реактивным машинам, просто не хотел заниматься этим "самолетом братьев Райт". Мне уделили внимание, лишь когда я начала жаловаться, а через две недели подъехал и Олег Константинович. Он блестяще отстоял аэродинамику нашего биплана, ведь он лично "вылизал" его крыло о аэродинамической трубе СибНИА Во время войны там размещался эвакуированный ЦАГИ, но когда он перебрался обратно под Москву, положение оставшегося в Новосибирске коллектива оказалось неопределенным. И вот кому-то в Министерство пришло в голову – там же КБ Антонова, пускай он этим займется и приведет в порядок! Около двух лет Олегу Константиновичу пришлось быть начальником СибНИА. С этой должности он сбежал при первой же возможности, т. к. климат в институте был ужасным (там остались лишь те. кого не взяли о Москву). К Антонову приходили жаловаться, хотели, чтобы он занимался всякими склоками, а он не умел и не хотел в этом разбираться. От этого он страдал, но зато в его распоряжении была труба СибНИА.

Когда подошло время впервые поднять Ан-2 в воздух. Олег Константинович обратился в ГосНИИ ГА. чтобы нам прислали летчика-испытателя. Никого конкретно он не имел о виду. т. к. занятость истребителями не позволила ему завести знакомства в гражданской авиации Прислали Л. Н. Володина. К первому полету машину подготовил А. П. Эскин. который когда-то был мотористом в ОСОАВИАХИМе, участвовал в соревнованиях и имел большой опыт. Предстоящий взлет очень волновал Антонова, ом боялся, что в результате какой-нибудь случайности самолет не взлетит Поэтому он не хотел никого приглашать, но коллектив узнал о предстоящем событии и пришел. Первый полет длился минут 15. Володин сделал два круга и приземлился. Когда мы подбежали к самолету, он улыбнулся: "Все хорошо, только сиденье надо приподнять". Мы так боялись его строгих замечаний, и вдруг – все хорошо. Радости нашей не было предела…

Наш самолет у многих вызывал удивление. и не только своим "допотопным" внешним видом, но и выдающимися летными характеристиками. Помню, при подготовке к полету на проверку грузоподъемности мы стали грузить в Ан-2 предварительно взвешенные мошки с песком. Находившиеся тут же. на заводской стоянке, летчики-истребители стали подходить к нам и с нескрываемым удивлением наблюдать за этой процедурой. Они не могли понять, как можно такой груз поднять на столь небольшом самолете, да еще и с менее мощным, чем у их машин, двигателем. Испытания Ан-2 завершились успешно, по их результатам никаких особых переделок не последовало. Помню, устранили перегрев головок цилиндров, увеличили поперечное "V" крыла, подняли сиденье.

Важнейшую роль о дальнейшей судьбе Ан-2 сыграл Н. С. Хрущев Для нас он очень много добра сделал. Будучи первым секретарем ЦК компартии Украины, он серьезно занимался сельским хозяйством. Когда ему сообщили, насколько Ан-2 повышает темпы обработки полей, он тут же пригласил к себе Олега Константиновича (а мы все еще были в Новосибирске) и сделал ему предложение перебраться о Киев. Антонов долго этого не хотел, т к. киевский авиазавод был в очень плохом состоянии. Квалифицированных кадров почти не было, рабочих набирали из демобилизованных солдат. Жилья не хватало, семьи сотрудников жили прямо в цехах В Новосибирске же к его услугам был прекрасный завод, где можно было заказать производство любых деталей, о у себя выполнять только сборку. Хрущев его уговаривал. обещал, что он будет как у Христа за пазухой, расхваливал, "какие у нас на Украине кавуны". Но и после этого Олег Константинович не сразу принял решение о переезде.

Развернуть серийное производство Ан-2 было решено в Киеве. Пpoцecc этот пошел очень трудно. К перечисленным выше проблемам объективного характера добавились и субъективные. П. Е. Шелест – тогда директор КиАЗа. а потом • преемник Хрущева, очень плохо нас принял. Одной из причин стало то, что у него отобрали корпус. Он начал строить ого для завода, и вдруг приходит приказ министра передать этот корпус Антонову, да еще и жилые домики в поселке. Я уже говорила, что Олег Константинович никогда не занимался никакими склока- ми, он от этого болел. Но в данном случае надо было как-то реагировать. К счастью, всегда находился кто-то из его окружения, кто за него эту неприятную работу делал. В тот период решение организационных проблем взял не себя Болбот, расхлебывавший в Киеве последствия всех решений, которых добивался в Москве Антонов.

Ведущим по внедрению в серию был назначен Е. К. Сенчук, который ранее в КБ отвечал за строительство опытного самолета (на заводе – начальник цеха П. Ф. Павлов). Своим опытом и требовательностью он внес огромный вклад в создание Ан-2. По причинам, описанным выше, работать ему пришлось в труднейших условиях. Его не слушались, на него жаловались Шелесту, и тот отбирал у него пропуск на завод. Дело доходило до скандалов. Сроки постоянно срывались. Нас обвиняли и том, что документация на самолет некачественная. Хотя Ан-2 в плане технологии очень прост. Мы специально сделали его таким, в расчете на самые плохие условия производства. И все равно первую машину они делали почти два года.

Однако самое тяжелое испытание ждало Ан-2 впереди. В конце 1952 г вышло постановление правительства о прекращении его производства и разворачивании о Киеве изготовления отсеков фюзеляжа Ил-28. Были поставлены очень короткие сроки. Вся оснастка Ан-2 была выброшена на улицу, цеха очищены. Олег Константинович очень тяжело это пережил. Он понимал, что, если не будет серии, нам конец. И при этом ничего не мог сделать • постановление было подписано Сталиным. Но даже тогда он старался, чтобы настроенноого подчиненных не было траурным, делал вид. будто ничего не случилось. Из всей нашей истории это были самые ужасные полгода.

Но умер Сталин, и вскоре почувствовались перемены в Министерстве. Примерно, в апреле 1953 г наш министр П. В. Дементьев сказал Антонову; "Мы подумали. надо вернуть Ан-2 в серию на Киевском заводе". Олег Константинович варил, что главное – это дать возможность самолету проявить себя. Он говорил: "Если сделают хотя бы 50 штук Ан-2, то дальше за его судьбу можно быть спокойным" Так и вышло. Ан-2 стал одним из самых массовых самолетов в мире. На 1 января 1996 г их построено 14960 штук, а в Китае их производство продолжается по сей день с темпом 20 машин в год.

Записал Андрей Ю. Совенко/ "АиВ"

Владимир Р. Котельников/ Москва

Фото из архива автора и других собраний