10

«Эксплорер-1»

Мы можем запустить спутник на орбиту за 60 дней с того момента, как вы дадите нам зеленый свет.

(Вернер фон Браун)

Вечером 4 октября 1957 года Вернер фон Браун находился в офицерской столовой Редстоунского арсенала в Хантсвилле на приеме в честь заступавшего на должность министра обороны Нила Мак-Элроя. Присутствовали также министр сухопутных войск Уилбур Брукер, начальник штаба сухопутных войск генерал Лайман Лемницер, начальник научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ генерал-лейтенант Джеймс Гэвин. Фон Брауна попросили подойти к телефону.

— Вас беспокоит «Нью-Йорк таймс», доктор.

— В чем дело?

— Что вы об этом думаете?

— О чем?

— О русском спутнике, который они только что запустили.

Фон Браун вернулся к собравшимся, чтобы сообщить новость. По словам его начальника, он был словно на иголках.

«Мы знали, что они собираются это сделать, — сказал фон Браун. — „Авангард“ не справится с этим. У нас есть все необходимое. Ради Бога, развяжите нам руки и дайте что-нибудь сделать».

«Сэр, — обратился фон Браун к Нилу Мак-Элрою, который должен был вскоре стать министром обороны. — Когда вы вернетесь в Вашингтон, вы увидите, какое там началось светопреставление. Я хочу, чтобы среди шума и свалки вы помнили: мы можем запустить спутник на орбиту за 60 дней с того момента, как вы дадите нам зеленый свет».

Министр сухопутных войск Брукер возразил: «Не за 60 дней».

Фон Браун настаивал: «60 дней».

Генерал Медарис, начальник фон Брауна, уладил спор: «Нет, Вернер, 90 дней».

На следующий день руководители Управления баллистических ракет сухопутных войск в Хантсвилле информировали будущего министра Мак-Элроя о своей работе с упором на «Юпитер С». Две такие ракеты остались со времени испытаний носового конуса ракеты «Юпитер» и в течение двух лет находились в хранилище на мысе Канаверал.

Когда министр сухопутных войск Брукер вернулся в Вашингтон, он сделал еще более осторожное предложение, заявив, что Управлению баллистических ракет требуется четыре месяца со дня принятия решения, чтобы запустить спутник на орбиту. Он также добавил: «Нам потребуется для этого 12 752 000 долларов дополнительных средств».

Пока Мак-Элрой и вашингтонская бюрократия затягивали решение относительно предложения фон Брауна и Медариса, 3 ноября 1957 года Советский Союз запустил свой второй искусственный спутник с собакой Лайкой на борту. Спутник весил внушительных 508 кг и достиг высоты 1650 км над землей. В то время как первый спутник посылал лишь таинственные короткие гудки, второй передавал биение сердца четвероногого пассажира. Любой мог сообразить, что следующий советский спутник может поднять в космос человека.

Спустя пять дней, 8 ноября, министерство обороны выпустило пресс-релиз, в котором говорилось: «Министр обороны дал указания министерству сухопутных войск приступить к запуску спутника Земли с помощью модифицированной ракеты „Юпитер С“».

Однако в директиве, которую Медарис и фон Браун получили из Вашингтона, говорилось, что они должны подготовить запуск спутника. Она не давала им полномочий включить зажигание. Бригадный генерал Медарис сделал запрос своим начальникам из Вашингтона, означает ли их директива, что ракета «Авангард» военно-морских сил все еще стоит первой в очереди к стартовой площадке, и должна ли команда из Хантсвилла ждать окончательного разрешения. Ему ответили, что он правильно понял указания.

Побеседовав с фон Брауном, Медарис продиктовал телеграмму руководителю НИОКР сухопутных войск генерал-лейтенанту Гэвину, в которой говорилось, что если директива не будет изменена, и группа из руководимого им Управления баллистических ракет не получит полномочий на запуск «Юпитера С», то он готов подать в отставку. Вернер фон Браун и доктор Уильям Пикеринг из лаборатории реактивного движения Калифорнийского технологического института, отвечавший за создание спутника, находились в этот момент рядом с Медарисом и настояли, чтобы в телеграмме было сообщено и об их намерении подать в отставку. Мак-Элрой и Пентагон сдались, и «Юпитер С» начал свой путь к стартовой площадке.

Шестого декабря 1957 года Соединенные Штаты были, наконец, готовы к своему первому выходу в космос. В то время как Советский Союз запускал свои спутники в обстановке секретности, объявляя о них только после успеха, Соединенные Штаты не только сразу оповестили прессу, но и постарались сделать первую попытку запуска информационным событием.

Пресса вела себя так, словно речь шла о схватке за звание чемпиона между боксерами-тяжеловесами, что, в символическом смысле, не было лишено основания.

«Авангард-1» стоял на стартовой площадке на мысе Канаверал, заправленный топливом и готовый к запуску. Работали камеры, и комментаторы не умолкали, в то время как обратный отсчет секунд до старта близился к нулю. То, что произошло потом, запечатлелось в памяти свидетелей как момент жгучего стыда и национального унижения. Двигатель «Авангарда» заработал, ракета немного поднялась, затем опустилась обратно на площадку, опрокинулась и взорвалась. Весивший 1,5 кг спутник забросило в заросли кустарника, откуда доносился его жалобный радиосигнал.

Одна из находившихся на месте событий репортеров, Дороти Килгаллен, воскликнула: «Пойдите же, кто-нибудь, найдите и добейте его!»

Еще не остыли обломки «Авангарда», как начался поиск виновных в случившемся.

Председатель Демократической партии Пол Батлер, выступая в программе новостей компании «Эй-би-си», возложил ответственность на Вернера фон Брауна. Манипулируя фактами, он заявил, что фон Браун был ответственным за программу, поэтому если кто-то и должен нести ответственность, то это фон Браун. Когда его попросили прокомментировать недавнее высказывание фон Брауна о том, что Соединенные Штаты мало продвинулись в разработке баллистических ракет в конце 1940-х годов, когда демократы были у власти, Батлер сказал, что фон Браун, который, похоже, забыл свое прошлое, никогда не попал бы в США, если бы не проницательность президента Трумэна и других членов администрации.

Сам же бывший президент Гарри Трумэн во время интервью, данного им у себя дома, в Индепенденс, штат Миссури, сказал: «Может быть, его (фон Брауна) и привезли сюда военные, но я не имел к этому отношения и никогда не был знаком с ним».

Сенатор-демократ Генри Джексон был постоянным критиком оборонной политики администрации Эйзенхауэра. Выступая по телевизионному каналу «Эн-би-си», он безошибочно указал, на ком лежит ответственность за неудачные старты американских ракет: «Она лежит на президенте Эйзенхауэре».

Еще до попытки запустить свой первый спутник фон Браун и его группа начали планировать последующие проекты. С благословения своего босса в УБРСВ в Редстоуне, генерал-майора Джона Медариса, фон Браун вместе с некоторыми из своих лучших сотрудников начал разработку плана национальной космической программы, которая была бы рассчитана, по меньшей мере, на десяток лет вперед. При этом не обращалось внимания на соперничество между родами войск и учитывалось оборудование, ракеты-носители и МБР, которые планировались и строились каждым из них. Поскольку, по-видимому, лишь фон Браун с командой обдумывали космическую программу более четверти столетия, они быстро завершили работу и имели готовый план к середине декабря 1957 года. Существенными элементами этой «программы фон Брауна», как ее называл генерал Медарис, были следующие:

Весна 1960 г. 907 кг на орбите

Осень 1960 г. мягкая посадка на Луну

Весна 1961 г. спутник весом 2,3 т

Весна 1962 г. облет Луны с соответствующими фотосъемками

Осень 1962 г. спутник с двумя человеками на борту

Весна 1963 г. 9 т на орбите

Осень 1963 г. облет Луны людьми и возвращение на Землю

Осень 1965 г. постоянная космическая станция с экипажем 20 человек

Весна 1967 г. экспедиция на Луну в составе трех человек

Весна 1971 г. экспедиция на Луну в составе 50 человек и создание постоянного аванпоста

Фон Браун и его группа оценили расходы на программу, выполнение которой заняло бы 14 лет, в 21 миллиард долларов.

УБРСВ разослало предложения фон Брауна и его группы некоторым офицерам штаба сухопутных войск, своим партнерам из лаборатории реактивного движения и начальнику артиллерийско-технической службы сухопутных войск генералу Каммингсу. Теперь сухопутные войска были впереди как других родов войск, так и Советского Союза в планировании, если не в реальном выполнении космической программы.

Двадцать девятого января ракета «Юпитер С/Эксплорер-1» заняла свое место на стартовой площадке на мысе Канаверал. Ракета состояла из четырех ступеней. Первая ступень, называвшаяся «Юпитер С», была на самом деле несколько удлиненной ракетой «Редстоун»; вторая ступень представляла собой блок из 11 небольших твердотопливных ракет, третья — блок из трех таких ракет, а четвертая ступень состояла из одной ракеты с восьмикилограммовым спутником «Эксплорер-1» наверху. Первая ступень ракеты имела гироскопическую систему управления, а верхние ступени вращались вокруг своих осей, то есть сами были гироскопами.

«Юпитер С» был создан в УБРСВ, а верхние ступени были сконструированы в лаборатории реактивного движения Калифорнийского технологического института. На спутнике «Эксплорер-1» был установлен прибор для регистрации космических лучей, сконструированный профессором Джеймсом Ван Алленом из университета штата Айова. Этот прибор должен был составить карту распределения радиации вокруг Земли. За запуск ракеты и спутника отвечал доктор Курт Дебус, старый друг и коллега Фон Брауна, руководивший испытательными запусками «Фау-2» на Пенемюнде.

Ракета и наземные службы были готовы к запуску, но погода была неблагоприятной. На высоте от 10 до 12 км над стартовой площадкой скорость воздушного потока была 270 км/час. Запуск был отложен. Тридцатого января скорость потока достигла 330 км/час. Запуск опять был отложен.

Тридцать первого января воздушный поток двигался со скоростью 250 км/ч, условия были далеко не идеальными, но терпимыми. Курт Дебус и его команда начали обратный отсчет времени.

За 13 минут до старта верхние ступени ракеты начали вращаться со скоростью 550 оборотов в минуту. Двигатель «Юпитера С» включился в 10. 55 вечера по восточному времени, и ракета поднялась в темное небо над Флоридой. Спустя 157 секунд, когда она достигла высоты 96 км, выключился двигатель первой ступени. Еще через 5 секунд сработали взрывные болты, удерживавшие верхние ступени, и они по инерции поднимались еще 247 секунд до высоты 360 км. Затем управляющее устройство на мысе Канаверал подало сигнал для включения двигателей второй ступени, которые работали 6,5 секунды. Еще 6,5 секунды работали двигатели третьей ступени. Потом включился двигатель четвертой ступени. Если все шло по плану, то «Эксплорер-1» двигался с орбитальной скоростью, составлявшей 28 800 км/час.

Во время запуска корабля «Юпитер С/Эксплорер-1» Вернер фон Браун находился в центре связи в Пентагоне вместе с министром сухопутных войск Уилбуром Брукером, доктором Уильямом Пикерингом из лаборатории реактивного движения и небольшой группой генералов и ведущих ученых, работавших для армии. Пикеринг был на линии связи с радиоприемной станцией в Сан-Диего. По плану полета спутник должен был пролететь над Сан-Диего через 106 минут после старта.

Когда этот момент наступил, в 12. 41 ночи по восточному времени, Пикеринг спросил:

— Вы его слышите?

— Нет, сэр.

Время тянулось медленно, секунды, минута, вторая.

Пикеринг снова спросил по телефону:

— Теперь вы его слышите?

— Нет, сэр.

— Какого черта вы ничего не слышите?

Брукер обратился к фон Брауну:

— Что случилось, Вернер?

Вскоре все с недовольством уставились на фон Брауна.

— Что случилось?

Не получив ответа, генералы угрюмо молчали.

Вдруг Пикеринг, который все еще находился у телефона, радостно воскликнул:

— Они слышат его Вернер, они слышат его!

Фон Браун взглянул на часы на стене и у себя на руке.

— Спутник опоздал на восемь минут, — сказал он. — Любопытно.

Министр Брукер пожал руку фон Брауну. Потом кто-то позвонил президенту Эйзенхауэру, находившемуся в Августе, штат Джорджия, и игравшему в это время в бридж. Прервав игру, Эйзенхауэр расположился перед заранее приготовленным микрофоном, чтобы сообщить новость всему миру. Он сказал: «Соединенные Штаты успешно вывели научно-исследовательский спутник на орбиту вокруг Земли. Это часть вклада нашей страны в Международный геофизический год». Что он еще не сказал, так это то, что Соединенные Штаты наконец стартовали в космической гонке.

Спутник «Эксплорер-1», помимо того, что он защитил национальную гордость американцев, собрал в космосе важные научные данные. Двигаясь по эксцентрической орбите, удалявшейся от Земли на 1536 км и приближавшейся к ней до 336 км, он составил карту поясов радиации, окружающих Землю и вскоре названных поясами Ван Аллена в честь ученого, спланировавшего эксперимент по их обнаружению.