Русская электротехническая общественность

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Русская электротехническая общественность в последние десятилетия XIX в.

Электротехнический (VI) отдел русского технического общества

Семидесятые годы прошлого века ознаменовались бурным развитием русской электротехники. В Петербурге и в Москве работали пионеры мировой электротехники — Яблочков, Лодыгин, Чиколев. Такие крупные теоретики, как Столетов, Боргман, Хвольсон, Егоров, Лачинов, Слугинов и ряд других ученых, работали в университетах и других высших школах Петербурга и Москвы. В самых отдаленных уголках России начали появляться люди, интересующиеся электротехникой, и многочисленные изобретатели. Возраставший непрерывно интерес к электротехнике властно требовал организации какого-нибудь общественного центра, вокруг которого могли бы сплотиться русские электротехники. В условиях тогдашней России лучшим центром могло бы быть научное общество. Естественно, что взоры всех электротехников обращались на общества, существовавшие уже в то время в Москве и Петербурге; в Москве — Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии, а в Петербурге — Физико-химическое общество при Петербургском университете и Русское техническое общество. Первые доклады о трудах русских электротехников и делались в этих обществах. В. Н. Чиколев делал доклады о своих первых изобретениях в Московском обществе любителей естествознания, первые сообщения об изобретении П. Н. Яблочкова были сделаны профессорами Ф. Ф. Петрушевским и Н. Г. Егоровым в Петербургском Физико-химическом обществе. Сообщения из области электротехники делались и в некоторых отделах Русского технического общества в Петербурге. Но во всех этих обществах доклады и сообщения по электротехнике имели случайный характер. И по своим прямым задачам, и по составу членов и Физико-химическое общество и Общество любителей естествознания могли интересоваться, главным образом, научной стороной электротехники, поскольку она соприкасалась с физикой и химией. Техническое общество работало, главным образом, в областях наиболее развитых в то время отраслей техники: в области механики, строительного дела, химической технологии и т. п. Большинство инженеров того времени электротехникой мало интересовалось.

Вопрос о создании специального электротехнического общества назревал:

И вот в 1879 г. находившиеся тогда в Петербурге пионеры русской электротехники П. Н. Яблочков, А. Н. Лодыгин, В. Н. Чиколев, совместно с рядом других электротехников и физиков, интересовавшихся электротехникой, Д. А. Лачиновым, Н. П. Булыгиным, В. Я. Флоренсовым, О. Д. Хвольсоном и целым рядом других лиц, приступили к организации в составе Русского технического общества в Петербурге особого электротехнического отдела по образцу уже существовавших в Обществе отделов по другим специальностям. Задача отдела, как и всего Русского технического общества, формулирована в уставе Общества словами: «Общество имеет целью содействовать развитию техники и технической промышленности в России». К 1880 г. в Техническом обществе было пять отделов, именно: Отдел химических производств и металлургии, Отдел механической технологии, механики и машиностроения, Отдел строительного искусства и архитектуры и Отдел фотографический. Электротехнический отдел был шестым сформировавшимся отделом Технического общества и среди русских электриков чаще и именовался «Шестым отделом», чем «Электротехническим». Специальной задачей отдела было содействие развитию электротехники. Новый отдел получил вскоре в Техническом обществе первенствующее значение и, несмотря на то, что в дальнейшем в Обществе был сформирован еще целый ряд отделов, общим числом двенадцать, шестой отдел сохранил в Русском техническом обществе во все время своего существования свою ведущую роль. Причиной такой роли отдела было, конечно, прежде всего, то значение, которое электротехника получила в народном хозяйстве России, но также громадное значение имела та активность, та жизненная сила, которую проявил Электротехнический отдел с первых же дней своего существования. Немедленно после оформления отдела, уже 30 января 1880 г., было назначено первое собрание членов Русского технического общества, подавших заявление о желании участвовать в работах нового отдела — электротехнического. Всего их было 56 человек. Среди них были инженеры, работники промышленности, владельцы промышленных предприятий, работники Главного управления почт и телеграфов и Министерства путей сообщения, военные инженеры, моряки и т. д. Ведущими членами оказались, конечно, пионеры электротехники — П. Н. Яблочков, который на первом же собрании был выбран заместителем председателя («кандидатом по председателе», как официально называлась эта должность). Владимир Николаевич Чиколев и Дмитрий Александрович Лачинов были выбраны непременными членами отдела. Действительными членами были А. Н. Лодыгин, Н. П. Булыгин, Ф. А. Пироцкий, Е. П. Тверетинов, В. Я. Флоренсов, А. М. Хотинский, А. И. Шпаковский — все выдающиеся пионеры русской электротехники, а также И. Н. Деревянкин, В. А. Воскресенский и Н. Н. Кормилев — крупнейшие работники в области телеграфии. В числе членов основанного отдела были и не электрики, как, например, известный профессор химии в Горном институте К. И. Лисенко и пользовавшийся большой популярностью петербургский преподаватель физики Я. И. Ковальский, впоследствии игравший в отделе выдающуюся роль. В числе основателей-моряков был 3. П. Рожественский, будущий адмирал флота во время Русско-Японской войны. Скоро в отдел действительными членами вошли проф. О. Д. Хвольсон, проф. Р. Р. Вреден (медик), проф. П. Р. Шуляченко, С. К. Джевецкий (известный изобретатель подводной лодки), Ч. К. Скржинский и А. И. Смирнов, бывший впоследствии руководящим деятелем и председателем отдела, а также ряд других лиц, в числе которых были и лица, стоявшие во главе правительственных и военных учреждений, имевших отношение к электротехнике, как-то: начальник Главного управления почт и телеграфов, генерал Н. А. Безак и его помощник С. А. Усов, стоявшие во главе электротехнической части Военно-инженерного ведомства генерал М. М. Боресков и Л. М. Иванов и др. Все это были лица, оставившие следы в истории русской электротехники. На фиг. 58 воспроизведены подписи большинства первоначальных членов VI отдела, присутствовавших на заседании в марте 1881 г.

Скоро число членов VI отдела перешло далеко за сто и затем непрерывно увеличивалось. Такой успех отдела и особенно интерес к нему официальных лиц из руководящего состава правительственных и военных учреждений объяснялись тем, что непрерывно увеличивающееся в России число применений электричества в разных отраслях народного хозяйства требовало уже некоторой регламентации, требовало решения многих ответственных технических и экономических вопросов. Никаких достаточно компетентных правительственных органов для этого не существовало и правительственные учреждения, несмотря на все свое недоверие к общественным организациям, вынуждены были воспользоваться силами Русского технического общества для широкой консультации и даже подготовки правительственных мероприятий. Так было с Правилами и нормами для электротехнических установок, с участием России в Парижской международной электрической выставке и т. п.

В начале деятельности VI отдела одним из активных членов отдела был лейтенант флота А. М. Хотинский, известный тем, что по некоторым сведениям, уехав в Америку, взял с собою несколько ламп Лодыгина и передал их Эдисону. Хотинский был, повидимому, инициативным и активным человеком. Он сотрудничал в Петербурге с пионерами электрического освещения и в то же время разрабатывал способ газового освещения, основанного на том же принципе, как и известный друмондов свет. В газетах того времени (1880 г.) печатались объявления следующего содержания: «Торговый дом в Петербурге под фирмой «Свет» принимает на себя устройство освещения по способу А. М. Хотинского во всякого рода помещениях… Свет по способу А. М. Хотинского получается от накаливания огнеупорного вещества в пламени жидких и газообразных углеводородов, которые раздуваются и питаются струей кислорода… Свет обладает всеми свойствами дневного» и т. д. Затем Хотинский занимался изобретательством аккумуляторов с горизонтальными электродами, потом перешел к усовершенствованию ламп накаливания, предложив свою конструкцию, и т. д. Все его изобретения широких применений не получили.

Первым председателем VI отдела был избран генерал Ф. В. Величко, один из руководителей Главного штаба, пробывший председателем отдела долгое время и во многом содействовавший завоеванию молодой общественной организацией должного положения. А это было не легко: в 1880 г. не только в России, но и в более развитых в промышленном отношении странах, еще далеко не все понимали значение электротехники и не думали о том перевороте в промышленности и вообще в народном хозяйстве, который вызывало внедрение промышленных применений электрической энергии. Для многих применения эти сводились к гальванопластике и свече Яблочкова, появление которой наделало столько шуму во всем мире. Специальных электротехнических обществ еще не было нигде. Существовавшие уже телеграфные общества в Англии, США и других странах лишь постепенно распространяли сферу своей деятельности на электротехнику вообще. Французское общество инженеров-электриков, носившее долго название «Международного Общества», возникло только в 1883 г., т. е. на 3 года позже VI отдела, после шумного успеха Парижской международной электрической выставки 1881 г. и Первого международного электротехнического конгресса, бывшего в Париже в том же году.

Однако, благодаря авторитету основателей VI отдела и его членов, а также умелому направлению деятельности отдела, с первых же шагов новый отдел Технического общества быстро завоевал авторитет. Он стал ставить перед собой и принимать к исполнению задачи исключительно большого значения. Первой из них была, конечно, задача ознакомления широких слоев населения с достижениями электротехники, с возможностями, которые она открывала и для промышленности и для быта, а также предоставление возможности русским изобретателям и ученым знакомить интересующихся со своими изобретениями и научными достижениями. Главнейшими средствами для достижения этих целей могли служить, конечно, организация специальных выставок, организация общедоступных лекций и сообщений по электротехнике, наконец, создание специального периодического печатного органа, посвященного вопросам электротехники. С выполнения этих мероприятий VI отдел и начал свою работу.

Вопросом об издании специального журнала VI отдел занялся на втором своем собрании 6 января 1880 г. Этот вопрос был внесен на обсуждение отдела одним из основателей отдела В. Н. Чиколевым. Вопрос был решен в положительном смысле и спустя полгода, в июле 1880 г., вышел первый номер журнала, получившего хорошо известное всем русским электрикам название «Электричество». Журнал этот — один из первых в мире специальных электротехнических журналов существует и до настоящего времени.

Наличие своего печатного органа значительно способствовало развитию и успеху деятельности нового отдела Русского технического общества. Журнал дал возможность VI отделу знакомить русскую инженерную общественность с развитием электротехники у нас и за границей, помещать известия о последних достижениях в области электротехники и, главное, давать широкую информацию о деятельности русских электротехников. Кроме того, журнал дал возможность и самим русским электротехникам помещать свои статьи в журнале и обсуждать на его страницах наиболее интересующие их вопросы.

Конечно, для выполнения задач, поставленных VI отделом перед собой, одного этого мероприятия было мало. Поэтому на самых первых своих собраниях отдел занялся и другими вопросами. Характерно, что в первую очередь отдел рассмотрел вопрос, поднятый А. Н. Лодыгиным, о помощи членам общества в получении нужных им для их практической деятельности сведений и о предоставлении им возможности в нужных случаях экспериментально прорабатывать свои предположения. Предложение Лодыгина интересно тем, что оно хорошо характеризует взгляды того времени на задачи технического общества, а также и те сведения, в которых больше всего нуждались русские электротехники. Письмо Лодыгина в VI отдел начинается словами: «Мне кажется я не ошибусь, если скажу, что одна из целей, ради достижений которых образовалось Техническое общество в полном его составе и наш отдел, в частности, определяется нашим желанием, с одной стороны, получать, сообщать, путем общих обсуждений, проверять имеющиеся у каждого из нас технические сведения и путем взаимной помощи увеличивать наши сведения, разрабатывая и разрешая различные вопросы, встречающиеся в технике, и, с другой стороны, служить центром, к которому могли бы притекать из публики вообще и из которого должны истекать в публику все практические сведения и вопросы по технике, равно интересные как для нас, так и для публики. Если мы остановимся в своем стремлении к этой цели, наше общество потеряет всякий смысл и будет мертвым телом — не больше, а чем энергичнее мы будем итти к этой цели, тем живее будет наше общество и тем больший интерес будет представлять его существование как для нас, так и для всей публики вообще… Хотя такие выражения, как: «в настоящее время наука идет гигантскими шагами вперед» или «юная электротехника подвигается гигантскими шагами вперед», сделались уже общими выражениями, но, несмотря на это, «юная электротехника» в действительности в своем грандиозном движении принуждена беспрестанно спотыкаться и, таким образом, нарушать грандиозность и величие своего движения. Такое положение «юной электротехники» зависит, по моему мнению, исключительно от недостатка цифровых данных… Мы имеем множество работ, направленных к тому, чтобы установить, направить, подтвердить или опровергнуть новые и старые теории, чтобы создать новые или видоизменить старые приборы, но мы почти совершенно не имеем цифровых данных для того, чтобы употребить в практике теории, старые и новые приборы и машины, хорошие и плохие, а также для того, чтобы их рационально улучшать и видоизменять, а между тем эти цифровые данные и составляют физическую силу техники вообще и, конечно, электротехники, так как без этих цифровых данных мы не можем ни применять теории, ни строить и употреблять приборы и машины. Поэтому для нас прямо обязательно, необходимо и целесообразно всеми мерами вызывать и способствовать получению таких цифровых данных».

В качестве примеров Лодыгин приводит в своем письме ряд весьма характерных для того времени вопросов, по которым необходимо было бы иметь цифровые данные. «Как велика температура вольтовой дуги и светящихся концов углей в различных источниках электрического света», «Какое и для какого употребления наивыгоднейшее сочетание числа оборотов возбудителя и машины, дающей ток, в машинах с отдельными возбудителями?», «Какое соотношение между длиной и сопротивлением обмотки и вообще размерами электромагнитов и катушки динамоэлектрической машины дает наибольшую силу тока и наименьший расход двигательной силы?», «Какое наивыгоднейшее соотношение существует между размерами и ценой проводников тока на расстояние и производительностью, расходом двигательной силы и ценою машин?»…

Эти вопросы и другие подобные, приводимые Лодыгиным в его письме, ясно показывают уровень электротехнических знаний начала 80-х годов. Лодыгин делает в своем письме первое предложение назначить комиссию и поручить ей выработать описок вопросов, решение которых наиболее необходимо электротехнике, и напечатать этот список в «Электричестве», а также второе предложение «способствовать средствами и общественным положением отдела для доставления возможности желающим заняться разрешением того или другого вопроса… и ходатайствовать в надлежащих местах о том, чтобы желающие были допущены для работ в те или другие лаборатории, физические кабинеты, заводы и т. п.».

Заканчивает свое письмо Лодыгин словами: «В конце концов, собравши все вопросы и решения их, после надлежащей редакции, отдел мог бы издать Сборник формул, таблиц и правил по электротехнике на манер сборников, существующих в других отделах техники».

Предложение Лодыгина было принято VI отделом сочувственно, и была выбрана комиссия под председательством Лодыгина, в которую вошли Булыгин, Лачинов, Чиколев, Флоренсов, Деревянкин и др. для всестороннего его обсуждения. Одним из результатов этого обсуждения явились информационные статьи с некоторым цифровым материалом в «Электричестве», а позже и «Справочник по Электротехнике», составленный одним из членов комиссии, В. Н. Чиколевым.

Для удовлетворения другого пожелания Лодыгина «…для доставления возможности желающим заняться разрешением того или иного вопроса экспериментально», VI отдел возбудил ходатайство перед Советом Технического общества об организации при обществе электротехнической лаборатории.

«Устройство при Русском Техническом обществе, — говорится в ходатайстве, — электротехнической лаборатории, в которой могли бы заниматься как члены общества, так и вообще русские техники и изобретатели, является в настоящее время крайней необходимостью. Необходимость эта обуславливается еще тем, что электротехники, работающие на установках электрического освещения, вполне лишены возможности, как это для них ни важно, — подвергать от времени до времени свои измерительные приборы проверке, которая должна быть одной из главных функций лаборатории».

К сожалению, за недостатком средств это предположение не было осуществлено, и русским электротехникам пришлось ждать еще долго, пока по мысли Д. И. Менделеева, в Главной палате мер и весов в Петербурге не было организовано специальное отделение для проверки электрических измерительных приборов.

Что касается экспериментальной электротехнической лаборатории широкого профиля, то она была впервые осуществлена лишь через несколько десятилетий, уже при Советской власти, в виде Всесоюзного электротехнического научно-исследовательского института в Москве (ВЭИ).

Большой успех имело начинание отдела по устройству лекций и публичных бесед. Этим вопросом VI отдел занялся с первых дней своего существования. Учитывая, что в то время мало кто владел достаточными сведениями относительно электрических и магнитных явлений, отдел начал с организации лекций по этим отраслям физики. Чтение лекций было поручено тогда еще молодому профессору Петербургского университета Оресту Даниловичу Хвольсону. Блестящий, темпераментный лектор, О. Д. Хвольсон собирал на свои лекции полную аудиторию. Успеху лекций способствовали и многочисленные демонстрационные опыты, которыми лектор иллюстрировал свое чтение. Впоследствии эти лекции были выпущены особым изданием.

Более популярные лекции читал Яков Игнатьевич Ковальский, активный член Общества, бывший одним из выдающихся преподавателей физики в петербургских средних школах. Лекции Ковальского имели также своих многочисленных слушателей.

Параллельно с «учебными» лекциями шли также лекции и беседы по наиболее актуальным в то время вопросам электротехники. Докладчиками и лекторами выступали наиболее выдающиеся электрики того времени. Так, уже в феврале 1880 г. В. Н. Чиколев провел публичную беседу на тему «О сравнительном превосходстве железных дорог с электрической передачей силы перед обыкновенными паровозными», Д. А. Лачинов — «О результатах, добытых английской парламентской комиссией по освещению», Ф. А. Пироцкий — «О передаче механической работы при помощи электрического тока на всякие расстояния».

В тот же период В. Н. Чиколев прочел две публичные лекции по истории газового и электрического освещения.

Все эти темы имели очень злободневный характер. Беседа Д. А. Лачинова и лекции В. Н. Чиколева были связаны с тем общим интересом, который пробудился всюду к электрическому освещению, и с той ожесточенной войной, которую вели во всем мире, в частности, и в России, могущественные в финансовом отношении газовые общества против нарождавшегося конкурента.

Беседа Пироцкого тоже была очень актуальна. Она касалась опытов, произведенных Пироцким в Петербурге над электрической передачей энергии на расстояние, очень интересовавших современников.

Именно еще в 1874 г. Пироцкий устроил на Волновом поле электрическую передачу энергии от 6-силового локомобиля на расстояние 200 с лишним м (100 саженей). Хотя расстояние было и небольшое, но все-таки опыт был важен в том отношении, что в то время, т. е. еще до опытов Фонтена и Марселя Депре, относящихся к более поздним годам, показал самую возможность электропередачи. В 1876 г. Пироцкий делал опыты над применением электрической передачи энергии для электрической тяги с использованием в качестве проводников железнодорожных рельсов. Свои опыты он делал сначала в Сестрорецке, но потом перенес их в Петербург, где осуществил идею использования рельсов для подводки тока к вагону. Вот как описывался этот опыт: «22-го сего Августа (1876 г.) в 12 часов дня на Песках, на углу Болотной улицы и Дегтярного переулка, Пироцким в первый раз в России двинут вагон электрическою силой тока, идущего по рельсам, по которым катятся колеса вагона. Динамоэлектрическая машина (электродвигатель) подвешена к вагону снизу. Опыты продолжатся до 4 сентября. В присутствии Управления 2-го Общества конно-железных дорог пробное движение вагона электрическим способом назначено на 1 сентября в 11 час. утра».

Первые лекции и беседы, организованные отделом, имели большой успех, и по постановлению VI отдела чтение их продолжено и дальше. Так, В. Н. Чиколев прочел две публичные лекции о своей системе освещения театров. Он же читал лекции о безопасности электрического освещения и ряд других. Весьма большое внимание привлекли лекции П. Н. Яблочкова об электрическом освещении. VI отдел предлагал в дополнение к лекциям и беседам организовать также ряд публичных опытов по электричеству и его применениям. Опыты согласно проекту предполагалось организовать в таких грандиозных размерах, «которые недоступны не только средним, но и высшим учебным заведениям и, лишь благодаря некоторым благоприятным обстоятельствам, вполне осуществимы для VI отдела». Опыты эти, по мнению отдела, «должны привлекать учащихся, ученых и техников и заинтересовать большинство публики». Для организации публичных опытов была выделена особая группа членов VI отдела, в которую входили наиболее компетентные лица, как Н. П. Булыгин, Д. А. Лачинов, В. Н. Чиколев, А. И. Полешко и проф. О. Д. Хвольсон. Полностью эти начинания выполнить не удалось, но некоторые публичные опыты были показаны на публичных лекциях, в частности, на лекциях проф. Хвольсона.

Особенно большой успех имели лекции, прочитанные в связи с электрическими выставками, периодическая организация которых начата была VI отделом с 1880 г. На этих выставках особенно интересовали «объяснения», дававшиеся специалистами. На первой выставке 1880 г. в числе «объяснителей» были такие лица, как Яблочков, Лачинов и Чиколев. Объяснения по выставленным приборам Крукса, при помощи которых демонстрировались так называемые явления «лучистой материи», давал знаменитый химик, акад. А. М. Бутлеров.

Электрические выставки были одним из основных путей для ознакомлений широких слоев населения с достижениями электротехники. Электротехническим отделом Технического общества устраивались как общие электрические выставки, так и специальные, связанные с какими-либо событиями, как, например, 50-летием открытия гальванопластики акад. Якоби, 100-летием рождения Шиллинга — изобретателя телеграфа и т. п. Выставки устраивались и для демонстрации успехов в какой-нибудь специальной области техники, например освещения, нагревания и т. п. Выставки Русского технического общества имели большое влияние на развитие электротехники в России и на распространение сведений о достижениях в этой, тогда новой, отрасли знаний.

Первая электрическая выставка была организована уже в 1880 г., через несколько месяцев после рождения VI отдела. Надо было обладать большой смелостью, чтобы рискнуть на организацию такой специальной выставки в такой отсталой в промышленном отношении стране, как тогдашняя Россия, когда подобных выставок не организовывали даже в гораздо более развитых в промышленных отношениях странах: первая электрическая выставка была организована в Париже лишь в 1881 г., т. е. годом позже.

Первая выставка в Петербурге не была, конечно, очень большой и по занимаемому пространству, и по числу экспонатов, но она сыграла громадную роль, дав возможность русским изобретателям показать свои изобретения и ознакомить с ними всех интересующихся электротехникой. А таких было не мало. В течение 31 дня ее посетило 6187 человек. По тому времени это было очень много. Посетителей привлекало особенно то обстоятельство, что наиболее интересные экспонаты демонстрировались в действии, для чего была устроена временная электрическая станция, состоявшая из одного двадцатисильного локомобиля, приводившего во вращение четыре электрических генератора, из которых два наиболее мощных были генераторами переменного тока.

Уже из приведенной цифры можно заключить о скромном масштабе выставки, но в ней устроителям удалось собрать почти все новинки тогдашней электротехники: электрические свечи Яблочкова, дуговые регуляторы Сименса и других изобретателей, аппаратуру для электрических установок, приборы для электротерапии и т. п. Интересно отметить, что на выставке фигурировали электрические измерительные приборы, изготовлявшиеся на заводе Товарищества Яблочков-изобретатель и К° в Петербурге. Это были одни из первых электротехнических измерительных приборов, появившихся в тот период вообще, а не только в России.

Выставка не только удовлетворяла интерес посетителей, но имела и другое последствие, именно выставка дала 1258 руб. 98 коп. дохода, которые и позволили VI отделу приступить к изданию журнала «Электричество».

В январе 1882 г. была организована Вторая электрическая выставка, гораздо более богатая: на ней были представлены все экспонаты, фигурировавшие в Русском отделе Парижской международной электрической выставки 1881 г., и ряд других электрических машин и аппаратов как русских, так и заграничных, в том числе каолиновые лампы Яблочкова и его трансформаторы.

На выставке фигурировали также измерительные приборы В. В. Лермантова (гальванометры, мостик Уитстона и др.), премированные на Парижской выставке и получившие затем широкое распространение в русских физических кабинетах и лабораториях. В качестве новинок в области электрических источников света демонстрировались «спиральная свеча» Тихомирова и электрическая лампа Доброхотова-Майкова с наклонными углями (двумя или четырьмя), на которые в тот период возлагали большие надежды. Наконец, на выставке было довольно большое число экспонатов из области телеграфии и только что начавшей развиваться телефонии. Между прочим, на выставке демонстрировалась новинка — передача по телефону опер из Большого театра на расстояние около 4 км. Телефонная передача оперных спектаклей впервые осуществилась во время Международной выставки в Париже в 1881 г. У нас такая передача была осуществлена всего годом позже, причем технически она была совершеннее парижской и стоила гораздо дешевле. Одновременно передачу могли слушать 20 слушателей, пользуясь каждый двумя наушниками. В числе экспонатов отдела слабых токов был аппарат, изобретенный Доливо-Добровольским, — «кнопка-элемент» для электрических звонков. Это было, вероятно, первое изобретение нашего знаменитого электротехника.

В 1885 г. VI отделом была организована Третья электрическая выставка, более богатая и разнообразная, чем вторая. В докладной записке председателя Технического общества министру финансов следующим образом мотивировалась необходимость устройства выставки:

«Быстрое поступательное движение электротехники в ее развитии вызывает и в нашем отечестве, в среде техников, небесплодные усилия на выдвижение в России благодетельных последствий применения к житейским и экономическим потребностям прикладных знаний науки об электричестве. Эти стремления положили у нас начало электрической промышленности, которая начинает постепенно развиваться, и хотя мы имеем пока весьма ограниченное число электрических заводов, но зато мелкие заведения, производящие мелкие электрические принадлежности, возникают в заметном числе и притом в различных местах империи, вызываемые народившеюся потребностью… Ежедневный опыт удостоверяет в том, что много русских людей небесполезно напрягают свои нравственные и материальные усилия к разрешению самых разнообразных задач практического применения к жизни знаний, добытых электрической наукой. Оставлять в беспомощном положении наших даровитых, скромных деятелей в этой области, значило бы оставлять без внимания интересы нашего общего умственного и экономического преуспевания».

Преследуя цель «вывести наших даровитых, скромных деятелей» из «беспомощного положения», устроители выставки преследовали и другие цели. В частности, в обращении от Распорядительной комиссии выставки говорилось: «Имея в виду выяснить положение электрического освещения в России и, по статистическим данным, вывести приблизительные размеры его эксплоатации в нашем отечестве, Распорядительная комиссия покорнейше просит русских техников и производителей доставить ей возможно точные сведения о произведенных ими установках… При этом Комиссия долгом считает уведомить, что на выставке будет открыт специальный отдел смет и планов электротехнических установок, произведенных в России». Это был первый опыт организации электротехнической статистики в России, получивший затем такое широкое развитие в трудах Всероссийских электротехнических съездов.

На Третьей электрической выставке, открывшейся 15 декабря 1885 г., демонстрировались опять многие русские изобретения. Как и на Второй электрической выставке, крупнейшим из русских экспонентов был завод Яблочкова и К°, выставивший лампы накаливания своего изделия, потреблявшие 45 вт и «не вызывавшие сомнения в своей экономичности», как сказано в отчете о выставке. Завод Яблочкова выставил также изготовляемые им аккумуляторы. За свои экспонаты завод получил высшую награду, медаль Русского технического общества. Такую же награду получил и Чиколев за усовершенствование дуговых ламп своей системы (дифференциальной). Лампы накаливания выставил также А. Н. Лодыгин, причем эти лампы были изготовлены им в Париже на ламповом заводе, который организовал там сам Лодыгин. На выставке демонстрировал свои изделия ряд мелких производителей, между ними небольшой завод Бюксенмейстера в Кинешме, изготовлявший всякого рода угольные электротехнические изделия и лампы накаливания. За их высокое качество Бюксенмейстер также получил медаль Технического общества.

На третьей выставке, как и на второй была устроена телефонная передача музыки и пения из театров, причем, кроме передачи для слушанья при помощи наушников, была устроена еще и громкая передача из Малого театра по системе доктора Охоровича.

Гвоздем Третьей выставки была электрическая передача энергии на выставку из мастерской патронного завода Военно-артиллерийского ведомства, расположенного на расстоянии, несколько большем полутора километров. И русские электрики, и широкие слои населения только недавно слышали об опытах Марселя Депре на Мюнхенской выставке и об электрической передаче, устроенной Депре между Парижем и Крейлем на расстоянии 56 км. Передавалась мощность в 40 л. с. по телеграфной проволоке. Интерес к электропередаче был всеобщим. К сожалению, уже успели забыть опыты с электропередачей, производившиеся в Петербурге Пироцким. Как это у нас тогда случалось часто, русский изобретатель был забыт. Славу пионеров приобретали иностранцы. Электропередача на выставке вызывала общий интерес. Вот как описывает современник-обозреватель выставки впечатление от этой электропередачи: «Вы входите в первый зал… налево перед вами кипит работа, карамельная машина быстро формует целые массы карамели; рядом работает новоизобретенная папиросная машина, далее проворно печатает небольшой американский типографский станок; тут же рядом щелкает пульный станок Артиллерийского ведомства, станок этот может сработать до 30 000 пуль в продолжение рабочего дня. Но где же та сила, которой обусловливается вся эта жизнь, все это движение, эта разнообразная производительность? Вы следите пристальнее за приводами: все они соединены посредством бесконечных ремней с общим валом, прикрепленным к колонкам и вращаемым электродвигателем, а ремень пульного станка проходит непосредственно через шкив электродвигателя. Электродвигатели же эти соединены электрическими проводами с динамомашиной, находящейся на патронном заводе Главного Артиллерийскою Управления, т. е. за l,5 версты от выставки. Локомобиль перерабатывает топливо в теплоту, а теплота переходит в движение; динамомашина превращает движение это в электрическую энергию, которую по проволоке посылают на выставку в двигатели; двигатели снова превращают электрическую энергию в движение и сообщают его валу и станку, а вал, в свою очередь, передает его прочим машинам».

Насколько трудно в то время воспринималась основная идея электрической передачи энергии, можно заключить из того, что выставочная комиссия нашла нужным устраивать на выставке особый стенд для демонстрации превращения одного вида энергии в другой. Такой стенд и был организован проф. О. Д. Хвольсоном. Вот что говорит тот же обозреватель об этом стенде: «Для более наглядного усвоения публикой превращения энергии из одной формы в другую, Комиссия предложила установить серию приборов… Приборы эти, находящиеся в общей связи, не только показывают, каким образом, превращается данная форма энергии в другую, но еще и наводят на мысль, как мало мы умеем, в обыденной жизни, пользоваться находящимися в нашем распоряжении силами и сколько мы расходуем их (вернее — расточаем) без всякой пользы». Этим меланхолическим соображением заканчивает обозреватель свое описание электропередачи. Подобные соображения появлялись в умах многих посетителей и немало способствовали появлению в России, если не крупных электропередач, то мелких электрических установок.

Насколько широкие слои населения тогда интересовались применениями электричества, можно заключить из того, что в устройстве третьей выставки приняло деятельное участие даже Общество русских художников с акад. Харламовым во главе, которое не только взяло на себя художественное оформление выставки, но представило на выставку ряд картин для демонстрации влияния электрического освещения на вид картин.

Следующая Четвертая электрическая выставка была устроена VI отделом лишь в 1892 г., но в промежутках между третьей и четвертой была устроена (в 1886 г.) специальная выставка, посвященная столетию со дня рождения изобретателя электромагнитного телеграфа Шиллинга. Выставка представляла большой интерес и посещалась очень хорошо. Выставка эта послужила также поводом для работ, установивших приоритет Шиллинга в изобретении и осуществлении электромагнитного телеграфа. Работы проф. О. Д. Хвольсона и Н. Г. Писаревского, собравших исключительно ценный русский и иностранный материал, с полной достоверностью подтверждают утверждение И. Гамеля в его историческом очерке развития телеграфов, «что Шиллингу в Петербурге было суждено построить первый электромагнитный телеграф», и Шеллена в его большом сочинении «Электромагнитный телеграф», что «честь изобретения телеграфа со стрелками принадлежит России».

Выставленные оригинальные аппараты Шиллинга [29] и другие подлинные материалы показывали весь путь, по которому прошел изобретатель.

В январе 1892 г. открылась Четвертая электрическая выставка, как и предыдущие, устроенная в Соляном Городке в Петербурге в помещениях Русского технического общества. Выставка эта имела уже значительные размеры — по площади она превосходила первую электрическую выставку в 8 раз, а третью в 2 раза. Число экспонатов было также более значительно. Появились также в большом числе и иностранные экспонаты. На выставке демонстрировались кроме электрических машин и русские паровые котлы и паровые машины, а также русские двигатели внутреннего горения. Характер Четвертой выставки и ее размеры были таковы, что позволили председателю VI отдела, известному электротехнику В. Я. Флоренсову, сказать на открытии выставки, что «по своим размерам и характеру Четвертая выставка приближается к типу международных выставок».

Четвертая электрическая выставка, как и предыдущие, привлекала всеобщее внимание, но особенный интерес проявлялся к применениям электричества для целей обработки металлов и для электрохимических процессов. Интерес привлекали также модели многофазных двигателей, выставленные проф. И. И. Боргманом. Этот интерес был, конечно, обусловлен успехом первой мошной электропередачи во Франкфурте в 1891 г., для которой были впервые применены трехфазный ток и трехфазные двигатели и трансформаторы Доливо-Добровольского.

Выставка показала, что в России уже делаются попытки применять и электрометаллургию, главным образом, для очистки меди, а также и для получения ее из отходов разных производств, и электрохимию для разных целей. На выставке, из участвовавших заводов наиболее крупным являлся «Первый русский электролитический завод в Нижнем-Новгороде». Годовая производительность завода была: 12 000 пудов (200 т) электролитической меди, 1000 пудов (около 20 т) олова из отбросов, 2000 пудов (около 40 т) сурьмы. Кроме того, завод применял электролиз для получения свинцовых белил (1000 пудов — 16 т в год) и для получения также из ломов и сплавов разных продуктов в количестве до 5000 пудов (85 т) в год. Завод так же удачно произвел в промышленных размерах опыт получения электролитической меди непосредственно из уральских медных руд.

Нижегородский завод был пионером промышленного электролиза в России, и его организатор К. Н. Жуков был награжден на выставке золотой медалью.

Наибольшим вниманием на Четвертой выставке, однако, пользовались экспонаты Бенардоса и Славянова. В первый раз широко демонстрировалась электрическая сварка, изобретение русских техников, на которое уже тогда возлагались большие надежды. Об электрической сварке уже раньше писалось и в специальной литературе, и даже в газетах. Знали, что это русское изобретение получает широкую известность за границей и что ему там пророчат великое будущее. Одна возможность увидеть результаты сварки на выставке привлекала многих посетителей. За время выставки ее посетило свыше 50 000 человек, что для специальной технической выставки было, конечно, более чем достаточно. Финансовый успех выставки был тоже вполне удовлетворителен.

Несмотря на это, все же такое чисто общественное дело не встречало в тогдашней России общего одобрения. Уже в день открытия выставки товарищ председателя Технического общества М. Н. Герсеванов в своей речи сказал: «Настоящая выставка отличается от прежних выставок… При весьма больших расходах, которые она потребовала на свое устройство, она осуществлена нашим Обществом без всяких затрат со стороны правительства. Вообще для устройства всякой специальной выставки, требующей дружной работы многих лиц, нужны, во-первых, денежные средства, во-вторых, специальные знания, энергия, постоянство в труде и единодушие. Из-за недостатка средств и специалистов у нас никогда затруднений не было. Гораздо реже у нас — энергия и постоянство в работе, и согласие в деле, которое требует участия многих лиц. Но в данном случае оказалась и энергия и согласие, и это служит прямым доказательством, что наше Общество идет все прежним твердым путем, и вместе с тем прямым ответом на единичные протесты против нашего Технического Общества, встречающего в деятельности своей некоторые шероховатости, свойственные русской общественной жизни».

На те же «шероховатости» намекал и председатель VI отдела В. Я. Флоренсов, который на закрытии выставки, в конце своей речи сказал: «В заключение не могу обойти молчанием, что Четвертая электрическая выставка, созданная на риск VI отделом и потребовавшая усиленных трудов в течение больше года со стороны членов Распределительного Комитета выставки, не встречала особого сочувствия со стороны некоторых органов нашей русской периодической печати. По тем заметкам, которые появлялись по временам в печати, нельзя было составить ясного представления о выставке. Всякой неудачей, имеющей место во всяком подобном деле, пользовались, чтобы раздуть неудачу до небывалых размеров и пошатнуть к выставке доверие публики, забывая в то же время хорошую сторону дела. Несмотря на это, дело шло своим правильным путем: от первого до последнего дня публика усердно посещала выставку, осматривая ее с глубоким интересом и учащиеся молодые люди приобретали те сведения, которые они не могли бы получить без настоящей выставки… VI отдел Русского Технического Общества, воодушевленный сознанием той пользы и того значения, которое имела IV электротехническая выставка, нравственно вознагражден: он принес посильную пользу как Техническому Обществу, так и, вообще, делу русской электротехники».

И действительно, VI отдел мог чувствовать «нравственное» удовлетворение. Выполнить в тогдашних русских условиях одними общественными силами такую задачу, как организация большой специальной выставки, и притом выполнить ее с успехом, было делом исключительной трудности. Но все трудности искупались теми результатами, которые дала выставка для русских электротехников.

Четвертая электротехническая выставка была последней из серии широких выставок, устраивавшихся VI отделом. Дальнейшие выставки уже приноравливались к всероссийским электротехническим съездам и устраивались последними.

После Четвертой электротехнической выставки VI отделом была устроена в 1889 г. еще одна специальная выставка, связанная с 50-летием открытия акад. Якоби гальванопластики. На выставке демонстрировались гальванопластические изделия самого Якоби, а также его магнитоэлектрическая машина для взрыва мин, его телеграфный аппарат, изобретенный в 1843 г., и другие предметы, относящиеся к деятельности Якоби, а также разные документы и рукописная автобиография Б. С. Якоби.

Ряд других экспонатов показывал, какое развитие получило в России применение гальванопластики на флоте, в армии и вообще в промышленности, в художественной, печатной и т. п.

Как и во время выставки, посвященной 100-летию со дня рождения П. Л. Шиллинга, Русское техническое общество воспользовалось и этой выставкой для окончательного установления приоритета Якоби в изобретении, которое один из современных писателей приравнивал по значению открытию книгопечатания и про которое сам акад. Якоби писал: «Сие изобретение принадлежит исключительно России и не может быть оспорено никаким другим изобретением вне оной».

Электрические выставки, устраиваемые VI отделом, имели громадное значение для ознакомления русской общественности с достижениями электротехники и, следовательно, очень способствовали развитию электротехники в России. Но не меньшее значение имели и другие работы VI отдела, начатые им так же, как и устройство выставок, с первых же дней своего существования. Среди них наибольшее значение имело обсуждение на заседаниях Отдела наиболее важных и актуальных вопросов, стоявших перед электротехниками того периода. В первые годы существования VI отдела важнейшими вопросами были вопросы электрического освещения, затем к ним прибавились вопросы электрической передачи и распределения механической энергии. По этим вопросам делались сообщения и велись длительные дискуссии. Отдел даже сам организовал опытные исследования, которые нужны были для решения отдельных вопросов. Так, в связи с увеличением числа случаев применения переменных токов для питания свечей Яблочкова возник вопрос о влиянии проводов переменного тока на провода связи. По этому вопросу членом Отдела Д. Л. Лачиновым были сообщены результаты опытов Приса в Лондоне, сделанных для Английской парламентской комиссии по электрическому освещению. Эти результаты не удовлетворяли Отдел и по его инициативе особой комиссией, в которую входили известнейшие электротехники того времени Лодыгин, Булыгин и Хотинский, а также крупнейшие специалисты по телеграфии и телефонии, был произведен ряд опытов над влиянием постоянного и переменного тока на работу телеграфных и телефонных аппаратов, провода для которых идут параллельно проводам сильного тока. Переменный ток для опыта получался от динамомашины переменного тока, дававшей ток, менявший, по данным Комиссии, свое направление 4880 раз в минуту, т. е. частота которого была около 40 гц. Постоянный ток получался от возбудителя этого генератора. Состояние электроизмерительной техники в 1880 г. хорошо характеризуется тем, что Комиссия должна была определить мощность этого возбудителя следующим образом: «Источником тока прямого направления служил возбудитель машины Сименса, сила тока которого около 200 элементов Бунзена». Сила индукционного тока в проводах связи характеризовалась так: «Сила наведенного тока выражалась искрою при разрыве цепи, равняющейся искре одного элемента Грове с площадью цинка 3,5 на 5 дюймов».

Опыты производились на территории завода Яблочкова на Обводном канале, который вообще в то время служил часто в качестве исследовательского института. Комиссия пришла к заключению, что даже при весьма небольшом расстоянии между проводом индуктивное действие токов на провода связи столь незначительно, что оно не влияет на работу телеграфных аппаратов и реле и едва чувствуется телефонами. Заключение VI отдела по этому вопросу имело в то время, громадное значение, так как оно успокоило телеграфную администрацию, от которой зависело разрешение на прокладку проводов для электротехнических целей, и облегчило получение подобных разрешений.

Другим чрезвычайно важным вопросом, которым занялся VI отдел, были правила и нормы безопасности для электрических установок. В этом вопросе русская общественность проявила полную инициативу и настойчиво удерживала ее в своих руках, борясь с полицейским произволом Министерства внутренних дел, которое ведало электрическими сооружениями. Эту инициативу русская электротехническая общественность сохраняла в своих руках вплоть до того времени, когда уже Советское правительство организовало планомерную разработку электротехнических правил, норм и стандартов. Первыми, выпущенными VI отделом правилами были «Правила для безопасного общественного и частного пользования электричеством». Ввиду того, что эти правила содержали требование относительно предельного нагревания проводов, журнал «Электричество», напечатавший Правила VI отдела, сопроводил их статьей Чиколева: «Основания для расчета площади сечения проводников электрического тока».

За этими «Правилами» последовало издание «Технических условий для составления проекта электрического освещения театров», составленных особою секцией VI отдела. Затем пошла разработка русских норм и правил, как касающихся безопасности, так и касающихся технических требований. Этой работе, проводившейся под широким общественным контролем, VI отдел уделял очень большое внимание. К ней привлекались лучшие силы Технического общества.

Результатом длительной работы явились те нормы и правила по электротехнике, которые затем перерабатывались и дополнялись всероссийскими электротехническими съездами и были долгое время единственными правилами и нормами, которыми руководились в своей деятельности русские электротехники.

Одной из задач VI отдела, и задач самых трудных, была защита русских электротехников и русской электротехники от засилья мощных иностранных, по большей части немецких, фирм. Слабая русская электропромышленность не могла, конечно, сопротивляться натиску мощнейших иностранных обществ, имевших за собой и силу крупнейшего капитала, и большой технический опыт, а также опыт организации филиалов, отделений, подчиненных компаний и т. п. Пока дело шло только об электротехнических заводах, русская электротехническая общественность молчала, вероятно, считаясь вообще со слабостью нашей русской промышленности того времени, но когда дело коснулось концессий на освещение и вообще электроснабжение городов, которые на десятки лет отдавали на эксплоатацию концессионерам, население этих городов, электротехническая общественность заволновалась. Первым признаком волнения было ходатайство, направленное VI отделом на имя Совета Технического общества по поводу слухов о предоставлении концессий на электротехнические предприятия в С.-Петербурге иностранным концессионерам. Текст ходатайства таков:

«В виду слухов и газетных известий о предположении Городского Управления передать дело электрического освещения центральных мест Петербурга в руки иностранных компаний, VI отдел Русского Технического общества, принимая близко к сердцу интересы русской электротехники, постановил обратиться в Совет с просьбой войти к г. Министру финансов с ходатайством следующего содержания:

„Первые шаги на поприще электрического освещения, как известно, сделаны в России, а между тем наша электрическая промышленность далеко еще не находится в таком блестящем положении, как на западе и в Америке. Можно сказать, что она еще только начинает становиться на твердую почву и теперь наступил именно такой момент, когда разумная поддержка со стороны правительства могла бы упрочить вполне ее положение и обеспечить ее будущность.

Русское Техническое общество, преследуя интересы отечественной промышленности, с одной стороны, и отнюдь не желая, с другой, чтобы оказываемая ей поддержка отразилась невыгодно на потребителях или стеснила их в каком бы то ни было отношении, могло бы предложить с своей стороны следующие меры:

1) Чтобы правительственные и общественные заказы по предметам электротехники производились русским компаниям или фирмам, предложившим одинаковые условия с иностранными и даже в том случае, если бы для русских пришлось допустить некоторые льготы.

2) Чтобы при утверждении Министром финансов уставов электротехнических обществ и товариществ или допущении к предприятиям в России иностранных компаний, на них налагались два существенных обязательства:

а) чтобы вся материальная часть предприятия по электрическому освещению, передаче работы и др. предметам электротехники изготовлялась в России и из русских материалов, кроме таких, которых невозможно получить в России;

б) чтобы большинство и притом значительное (90 %), в личном составе как техников, так и рабочих, было на стороне русских подданных».

Как видно, пожелания русских электротехников были довольно скромны. Тем не менее они далеко не получили полного удовлетворения: в течение многих лет электротехническое хозяйство в России оставалось в руках иностранных фирм и обществ, правда носивших обычно названия «Русское Общество — такое-то». Отделу пришлось встать на другой путь помощи закабаленным русским городам, именно, на путь помощи технической и экономической консультацией. Эту помощь Отдел практиковал очень широко.

Конечно, работа VI отдела могла развиться так быстро и успешно только потому, что с самого его основания в него вошла группа электриков-энтузиастов, отдававших свои силы и знания на служение русской электротехнике.

Это были прежде всего пионеры русской электротехники П. Н. Яблочков, А. Н. Лодыгин и В. Н. Чиколев. Они были не одиноки, к ним примкнул целый ряд работников — профессоров, инженеров, изобретателей и т. п., создавших в VI отделе мощный, инициативный коллектив. Некоторые из членов этого коллектива сами были крупными научными деятелями, крупными техниками и изобретателями, многие были рядовыми работниками в промышленности, но все они были объединены общим интересом к электротехнике и стремлением внедрить электротехнику в России и поднять значение русской электротехники в глазах общественности.

Из основателей VI отдела своей энергией и разносторонней деятельностью с первых же дней существования Отдела выделялся Дмитрий Александрович Лачинов.

Главная деятельность Лачинова относится к тому же периоду, в котором началась и протекала деятельность других пионеров русской электротехники — Лодыгина, Яблочкова и Чиколева. По возрасту он был весьма немногим старше их.

Родился Дмитрий Александрович в 1842 г. в небольшом городке Шацке Тамбовской губернии, среднее образование получил в 1 Петербургской гимназии, которую окончил в 1859 г. семнадцатилетним мальчиком. Интересуясь физикой, он в том же году становится студентом физико-математического факультета Петербургского университета. Однако, кончить курс в Университете в этот раз Лачинову не удалось: в 1861 г. начались в Университете так называвшиеся «студенческие беспорядки» и Университет был закрыт и все студенты уволены. Лишь к концу 1865 г. Лачинову удалось окончить Университет со степенью кандидата физико-математических наук. Однако, годы, проведенные вне Петербургского университета, не прошли для Лачинова даром: свыше двух лет он провел в Тюбингенском и Гейдельбергском университетах, где слушал лекции Бунзена, Кирхгофа, Гельмгольца. Лачинов был одним из немногих пионеров русской электротехники, которому удалось получить законченное университетское физико-математическое образование. Это сказалось и на его последующей деятельности: хотя он был и изобретатель, но все же главная его деятельность проходила в лаборатории и часто носила теоретический характер. По окончании Университета Лачинов поступил в 1886 г. преподавателем в Петербургский земледельческий институт, затем преобразованный в Лесной институт (ныне Лесная академия). В этом Институте и протекала вся жизнь Д. А. Лачинова. Он занимал в нем последовательно должность доцента, а затем профессора по кафедре физики и метеорологии. Умер он в 1902 г., профессором того же Лесного института.

Во второй половине 60-х годов интерес к электротехнике среди физиков и инженеров был всеобщим. Заинтересовался электротехникой и молодой Лачинов. Его увлекло сначала изобретательство, он работал и над изобретением особой динамомашины без железа, над изобретением фотометра для измерений электрических источников света и над рядом других электротехнических вопросов. Он даже делал сообщения о своих работах в заседаниях Физико-химического общества при Петербургском университете, где также начинали интересоваться вопросами электротехники. Однако, особенно развернулась электротехническая деятельность Лачинова после организации VI отдела Технического общества, одним из основателей которого он был. Уже на первых собраниях отдела он сделал подробное сообщение о работах Лондонской парламентской комиссии по электрическому освещению, возбудивших интерес во всем мире, так как они затрагивали почти все коренные вопросы тогдашней электротехники и так как в трудах Комиссии участвовали крупнейшие английские ученые того времени: Тиндаль, Вильям Томсон (лорд Кельвин) и др. Решения и мнения этой комиссии оказали в свое время большое влияние на отношение не только английского, но и мирового общественного мнения к электрическому освещению. В дальнейшем Лачинов был одним из самых активных докладчиков Отдела. Характерной особенностью Лачинова была та, что он весьма быстро отзывался на запросы электротехнической практики. Как только возник вопрос о коэффициенте полезного действия динамомашин, Лачинов немедленно изобрел весьма остроумный передаточный оптический динамометр, который позволял чрезвычайно просто измерять мощность, передаваемую от двигателя к динамо. Этот динамометр был значительно проще передаточного динамометра Гефнер-Альтенека, строившегося фирмой Сименс и Гальске в Берлине. Точно так же, когда Чиколев выяснил преимущества параболических прожекторов, он немедленно предложил новый метод изготовления параболических зеркал, основанный на использовании параболической формы воронки, образующейся при вращении жидкой массы с достаточно большой скоростью. Возник вопрос об оценке электрических источников света, и Лачинов предлагает новый тип фотометра.

Примеров таких целевых изобретений Лачинова можно было бы привести очень много. Если некоторые из них не отличались практичностью, то все были оригинальны по идее и обнаруживали инициативность изобретателя. Так, не имея возможности из-за неизвестности в то время количественной связи между силой тока в намагничивающих обмотках электромагнитов с железными сердечниками и напряженностью магнитного поля, ими создаваемого, производить расчет элементов динамо-машин, Лачинов отказался от применения железа и сконструировал в 1880 г. машину без железных сердечников и придумал такое расположение обмоток, которое, по его мнению, делало его динамомашину вполне сравнимой по своим качествам с обычными. О своей машине он делал доклад в Физико-химическом обществе. Нужно прибавить, что свою машину Лачинов предназначал не для практической работы; цель машины Лачинова, как сказано в протоколе Физического общества, «состоит в том, чтобы упростить по возможности задачу научного исследования действия электродинамических машин, как, например, изучение зависимости электровозбудительной силы от скорости вращения, от сопротивления и т. п.». Эти вопросы интересовали давно физиков и электротехников. Ими занимались еще Якоби и Ленц, работая с магнитоэлектрическими машинами, занимались и другие исследователи, но подход к вопросу был у Лачинова совсем оригинальный.

Из теоретических работ Лачинова в свое время наибольший интерес возбудили работы, посвященные электрической передаче и распределению энергии и параллельному включению нескольких ламп в цепь одной динамомашины.

Работа по передаче электрической энергии была начата Лачиновым в конце 70-х годов XIX в., т. е. задолго до первых опытов Марселя Депре, относившихся уже к 80-м годам. Теоретическое исследование Лачинова было уже опубликовано в журнале «Электричество» в середине 1880 г. В этой работе, названной «Электромеханическая работа», Лачинов разбирает работу машин, действующих и в качестве генераторов, и в качестве двигателей и обладающих независимым, последовательным и параллельным возбуждением, и приходит к некоторым выводам, к которым позже его приходили другие исследователи, в том числе Марсель Депре. Конечно, и терминология, и способ выражения у Лачинова совсем не те, к которым мы привыкли теперь, но выводы его понятны и с некоторыми из них можно согласиться и в настоящее время.

Вероятно, работы теоретического характера не всегда встречали одобрение многих тогдашних электротехников-практиков и, вероятно, этим вызваны слова, которыми Лачинов заканчивает свою работу: «Оканчивая эту статью, мы считаем необходимым оправдаться перед читателями. Так как даже в среде электротехников мы слышали мнение о неуместности статей, подобных настоящей, переполненной скучными и бесполезными формулами, то более вероятно, что между постоянными читателями найдется много лиц, держащихся того же взгляда. Мы, напротив, считаем, что распространение теоретических сведений между электротехниками совершенно необходимо, в подтверждение чего позволяем себе привести древнейшее, но верное сравнение человека, лишенного теоретических знаний, со слепым, принужденным подвигаться вперед ощупью. Если искание истины и возможно с закрытыми глазами, то нельзя не согласиться, что этот способ труден и неудобен. Между тем, мы встречаем, среди наших соотечественников, массу людей, отвергающих пользу теории. Свойственная русскому человеку отвага и отчасти жажда славы и увлечение грандиозными планами заставляет людей, не обладающих теоретическими, а часто — даже и практическими сведениями, браться за исполнение крупных предприятий, для которых знание абсолютно необходимо. Не то ли это самое, что взяться выстроить мост через Неву, не имея понятия об инженерном искусстве. Мы полагаем, что в деле науки подобная храбрость должна иметь самое ограниченное применение».

Это писал русский электрик в 1880 г., а многими годами позже знаменитый американский изобретатель Эдисон еще выступал с отрицанием пользы расчетов в электротехнике! Жизнь показала, на чьей стороне была правда.

Другая, также теоретическая работа Лачинова, вызвавшая большой интерес, была работа «О параллельном включении электрических ламп». Вопрос касался исключительно дуговых ламп, изысканием методов включения которых по нескольку штук в цепь одной динамомашины занимались многие из электротехников периода 70-х и начала 80-х годов. Известно, что для этой цели М. П. Авенариус предлагал применять свои «поляризаторы», т. е. вторичные элементы, Яблочков — свои «индукционные катушки» (трансформаторы) и конденсаторы и т. п. Все эти изобретения патентовались, демонстрировались на выставках, но широкого применения не получали. Лачинов первый в русской литературе подверг этот вопрос теоретическому исследованию и пришел к ряду заключений, в частности, в пользу параллельного включения ламп. Со многими заключениями Лачинова, иногда с некоторыми изменениями и ограничениями, можно согласиться и теперь.

В работе для VI отдела Лачинов не был одинок. Одновременно с ним работали такие лица, как Н. П. Булыгин, сам изобретатель и конструктор, бывший долго директором завода Яблочков и К° в Петербурге. В 1896 г. он был привлечен как крупнейший электротехник к организации электротехнического отдела Нижегородской промышленной выставки. Предложенные им видоизменения в электрических лампах привлекли общее внимание и одна из его измененных ламп даже получила название «лампы Булыгина».

Другой яркой личностью в VI отделе был Чеслав Киприянович Скржинский. Кандидат Московского университета, он рано увлекся электротехникой и был одним из активнейших сотрудников Яблочкова. Впоследствии, в качестве инженера, он строил первую электрическую станцию и высоковольтную систему распределения на Васильевском Острове в Петербурге.

В VI отделе он играл самую активную роль: участвовал в комиссиях, делал доклады, ставил вопросы и т. д. Он не был изобретателем, не был ученым, но был самым настоящим инженером-общественником и оставался им до самой смерти. Считая совершенно необходимым, чтобы электротехники учились прибегать в своей работе к теоретическим расчетам, Скржинский, с одобрения VI отдела, начал с 1886 г. на протяжении многих лет систематически помещать в «Электричестве» составляемые им «Задачи по электротехнике». Объясняя причину, по которой он взялся за составление задач, Скржинский писал: «Надлежащее исполнение практических работ, входящих в область электротехники, требует достаточного знакомства с аппаратами и с приборами, с которыми приходится сталкиваться при электротехнических работах… Какие явления происходят в аппарате во время его действия при равных условиях и какие явления аппарат вызывает в наружной части цепи — лучше всего узнается из продолжительных опытов. Но продолжительные опыты стоят очень дорого и не всегда возможны, а потому чаще всего приходится прибегать к иному способу определения возможных явлений — именно к способу вычисления. Вычисления можно производить повсюду и всегда и, если соображения наши не были ошибочны, то мы можем быть уверены в оправдании на опыте вычисленных нами результатов… К уяснению законов и к свободному обращению с электротехническими единицами более всего могут служить числовые примеры и потому мы намерены давать в каждом номере «Электричества» примеры в виде последовательных задач».

Свое намерение Ч. К. Скржинский выполнил, и в продолжение многих лет в «Электричестве» помещались его задачи, по которым училось несколько поколений электротехников. Теперь, когда каждый школьник уже знаком с электротехническими единицами и с основными законами электричества и магнетизма, многие из задач Скржинского кажутся слишком элементарными, но не так было в начале 80-х годов, когда ни единицы, ни терминология не были еще сколько-нибудь твердо усвоены электриками.

Несомненно, в этот период задачи Скржинского принесли русским электротехникам большую пользу.

В VI отделе Скржинский играл еще и другую роль. Это был человек исключительной честности и прямоты. Поэтому его моральное влияние на членов было очень велико. Он был неизменным арбитром во всех вопросах, связанных, как тогда говорили, с «инженерной этикой».

На жизнь и характер деятельности VI отдела в первое десятилетие его существования, кроме уже не раз упоминавшихся членов VI отдела, большое влияние имел председатель отдела Ф. К. Величко. Филадельф Кириллович Величко и по образованию, и по служебной деятельности был военный, офицер Генерального штаба. Он имел высшее генеральское звание, существовавшее в тогдашней армии, чин «генерала от инфантерии». Казалось бы, что общего могло быть между генералом Генерального штаба и электротехникой в том состоянии, в котором она находилась в 70-х годах прошлого века? Между тем оказалось, что этот генерал был одним из лиц, наиболее способствовавших в известный период развитию русской электротехники и ознакомлению с нею широких слоев русского общества. Дело в том, что Величко был не только офицером, но был большим знатоком в области метеорологии. Метеорологией он занимался с большим рвением. Устраивал метеорологические обсерватории, изобретал и конструировал метеорологические приборы, как-то: анемометр, гелиограф, носящий его имя, и др. Занятия метеорологией привели Величко к занятиям физикой, в частности, электричеством, а затем и электротехникой, которой увлекалось в то время большинство физиков.

Величко был, вместе с Яблочковым, Лодыгиным и Чиколевым, основателем VI отдела и на протяжении многих лет его председателем, а затем почетным председателем.

Благодаря своему общественному положению Величко удавалось устранять с пути молодого общества, казалось бы, неодолимые препятствия. Благодаря его личным качествам ему удалось сплотить в обществе мощную группу энтузиастов-электриков, горячо взявшихся за дело. В значительной степени в связи с его влиянием в условиях тогдашней русской жизни мог явиться на свет и журнал «Электричество» и могли организоваться электрические выставки. При его содействии VI отделу давались Русским правительством такие ответственные поручения, как устройство Русского отдела на Первой всемирной электротехнической выставке 1881 г. в Париже, а затем и на Электротехнической выставке в Вене. Несомненно, это участие в организации крупнейших мировых выставок сблизило русских электротехников, группировавшихся вокруг VI отдела, с иностранной техникой, дало толчок к развитию русской электротехники и к ознакомлению электротехников всего мира с работами и достижениями русских.

Таким образом, Величко, не будучи сам электротехником, способствовал росту русской электротехники и развитию русской электротехнической общественности.

В последнее десятилетие прошлого века в VI отделе начали проявлять активную деятельность новые деятели. Это были уже не изобретатели, подобные Яблочкову, Чиколеву, Лодыгину и др., а инженеры-практики или профессора и преподаватели высших школ. Среди них особенно выделялись проф. Н. Г. Егоров, А. И. Смирнов и С. Д. Гефтер, бывшие последовательно редакторами журнала «Электричество», проф. Н. Н. Георгиевский, бессменный, на протяжении многих лет, секретарь VI отдела, Н. В. Попов, много способствовавший ознакомлению русских электриков с книгой В. В. Петрова «Известие о гальвани-вольтовых опытах» и открытием Петровым вольтовой дуги, проф. А. А. Воронов, А. Г. Коган, Е. Я. Шульгин, тогда еще инженер-специалист по тяге, впоследствии профессор, член ГОЭЛРО и Госплана СССР.

Евгений Яковлевич Шульгин по образованию сначала кандидат физико-математических наук Московского университета, а затем инженер-электрик института Монте-фиоре в Бельгии, начал свою службу после Университета по ведомству Государственного контроля, и эта работа заставила его заинтересоваться разного рода экономическими вопросами. Интерес к экономической стороне всякого дела он сохранил и в своей инженерной деятельности и особенно после начала своей профессорской деятельности в Петербургском политехническом институте. Он был, вероятно, первым профессором электротехники, который в своих лекциях начал широко затрагивать экономические соображения. Этот интерес к экономике он проявлял во всей своей деятельности в VI отделе, где он являлся одним из главных противников иностранных концессий, а позже в своих работах в ГОЭЛРО и в Госплане СССР.

Еще один работник VI отдела последнего десятилетия прошлого века выделился особо активной деятельностью. Это — проф. Николай Николаевич Георгиевский. Тоже воспитанник Петербургского университета, принадлежавший к той группе физиков середины 80-х годов, которая увлекалась электротехникой, Н. Н. Георгиевский еще совсем молодым человеком был избран секретарем VI отдела. В этом звании он пробыл много лет и за это время сделал для развития русской электротехнической общественности исключительно много. По существу Николай Николаевич оставался всегда физиком. Начав по окончании Университета работу в качестве лаборанта по физике у профессоров Н. Г. Егорова и Н. А. Гезехуса и затем у А. С. Попова в Кронштадтском минном классе, Георгиевский в дальнейшем стал профессором термодинамики. Однако, это обстоятельство не уменьшило его интереса к электротехнике. Он ревностно работал с проф. Егоровым над рентгеновскими лучами и токами большой частоты, а затем с А. С. Поповым в период его работ с лучами Герца и в начальный период работ по беспроволочной телеграфии. Н. Н. Георгиевский был бессменным секретарем всероссийских электротехнических съездов и успех этих съездов в значительной степени, особенно вначале, определялся громадной работой, проведенной Николаем Николаевичем.

Организация этих съездов — тоже одна из больших заслуг VI отдела. Задумана организация съездов была еще в первые годы существования VI отдела. Первый съезд под названием «Съезд русских электриков» предполагалось собрать в 1886 г., непосредственно после закрытия Третьей электрической выставки.

Особой комиссией был разработан проект положения о съезде, план его работ и даже перечень вопросов, подлежащих обсуждению на съезде. Проект этот подвергался многократному и всестороннему обсуждению на собраниях непременных членов отдела, но далее этого дело не пошло. Созыв съезда в 1886 г. разрешен не был, хотя, по-видимому, были приняты все меры, чтобы деятельность съезда не вызывала каких-либо опасений правительства. Так, § 2 проекта Положения предусматривает, что председатель съезда назначается Советом Технического общества, а не избирается VI отделом или самим съездом. Кроме того, примечанием к этому параграфу предусматривалось право Совета Технического общества избрать еще почетного председателя съезда «из лиц высокопоставленных», как сказано в проекте Положения. И состав возможных членов съезда был ограничен. Членами могли быть только: а) представители правительственных учреждений и Русского технического общества: б) лица, заявившие себя какими-либо трудами в области электричества, и профессора и в) владельцы электрических заводов и также владельцы механических и химических фабрик и заводов, работающих при помощи электричества или приготовляющих нужные для электротехники машины и материалы. Несмотря на такой «благонадежный» состав, съезд все же не мог состояться.

Очень характерен перечень вопросов, которые предполагалось поставить на съезде.

Главными вопросами были:

1) В каком состоянии находится в настоящее время электротехническая деятельность в России?

2) Существуют ли условия, тормозящие развитие электротехники в России, и если существуют, то какие?

Так, например: нет ли условий, затрудняющих для электротехников пользование даровыми двигателями природы, а также пользование газовыми и паровыми двигателями? Какое влияние оказывают монополии на развитие электротехники в России? Не предстоит ли надобность ходатайствовать об изменении пошлин на какие-нибудь предметы и об уменьшении пошлин за привилегии? и т. п.

3) Какие меры желательны для поддержки и развития электротехники в России?

4) Не представляется ли желательным изменение каких-либо пунктов правил безопасности общественного и частного пользования электричеством?

5) Не представляется ли возможным организовать правильное постоянное собирание точных статистических данных относительно развития электротехнической деятельности в России?

6) В каком положении находится преподавание электричества и электротехники в русских учебных заведениях и не желательны ли какие-либо изменения в этом деле?

7) Необходимо ли учреждение электротехнической школы? и

8) Не предстоит ли надобности в устройстве на будущее время периодических съездов русских электриков ежегодно или через каждые 2–3 года?

Так как съезд в 1886 г. собран не был, то решение многих из поставленных вопросов взял на себя VI отдел, в том числе и решение вопроса о необходимости периодического созыва съездов электротехников. Однако, потребовалось почти полтора десятка лет, чтобы оказалось возможным собрать Первый всероссийский электротехнический съезд, который и был собран в Петербурге в конце декабря 1899 г.

Как в подготовке этого съезда, так и в проведении его, ведущую роль играли те же члены VI отдела, которые активно работали в отделе. Это и понятно, так как съезд был таким же органом русской электротехнической общественности, каким был и VI отдел. Для привлечения широкой общественности к организации съезда были привлечены и существовавшее тогда Электротехническое общество в Петербурге и Московское общество электротехников.

Первый всероссийский электротехнический съезд имел большой успех. На съезд съехалось более 650 участников со всех концов России. Среди них были представители правительственных учреждений, высших технических школ, технических обществ, городских самоуправлений, промышленных предприятий и т. п.

Съезд рассмотрел целый ряд важнейших вопросов, связанных с развитием электротехники в России и с развитием науки об электричестве и его применениях, и принял ряд весьма важных решений. Среди них было одно, имевшее особенное значение: сделать всероссийские съезды периодическими и созывать их каждые два года. Для подготовки съездов и реализации их постановлений образовать Постоянную комиссию всероссийских электротехнических съездов, с местопребыванием в Петербурге, членов которой выбирать на общих собраниях съездов.

Деятельность электротехнических съездов относится уже к XX в., но здесь нельзя не упомянуть о той роли, которую играли всероссийские электротехнические съезды (VIII и IX) в рассмотрении Ленинского плана электрификации России, знаменитого плана ГОЭЛРО (Государственная комиссия по электрификации России).

Достаточно вспомнить Постановление Совета Народных Комиссаров от 8 февраля 1921 г., которым поручалось VIII Электротехническому съезду обсуждение плана ГОЭЛРО, чтобы оценить значение работ съездов.

«Во исполнение резолюции VIII съезда Советов Совет Народных Комиссаров постановляет:

1. В целях всестороннего обсуждения технико-экономических вопросов, связанных с осуществлением плана электрификации России, а также привлечения широких народных масс к активному участию в делах электрификации народного хозяйства, созвать не позже 1 апреля 1921 года в Москве VIII Всероссийский Электротехнический Съезд из представителей центральных и местных правительственных учреждений, органов народного хозяйства, промышленных предприятий, специальных школ, научно-технических учреждений и общественных организаций, ближайшим образом заинтересованных в использовании электрической энергии для целей развития производительных сил страны, а также из особо приглашенных ученых и специалистов».

Сам Владимир Ильич Ленин нашел возможным обратиться 8 октября 1921 г. к съезду с таким приветственным письмом:

«В Президиум VIII Всероссийского электротехнического съезда.

Крайне сожалею, что мне не удалось лично приветствовать съезд.

О значении книги «План электрификации» и еще более самой электрификации мне доводилось высказываться не раз. Крупная машинная промышленность и перенесение ее в земледелие есть единственная экономическая база социализма, единственная база для успешной борьбы за избавление человечества от ига капитала, от избиения и калечения десятков миллионов людей для решения вопроса, будет ли иметь перевес в разделе земли хищник английский или немецкий, японский или американский и т. п.

Рабоче-крестьянская советская республика начала систематическую и планомерную электрификацию нашей страны. Как ни скудно, как ни скромно наше начало, как ни невероятно велики трудности этого дела для страны, которую разорили помещики и капиталисты 4-х летней империалистской и 3-х летней гражданской войной, для страны, которую подкарауливает буржуазия всего мира, желая раздавить ее и превратить в свою колонию, как ни мучительно медленно идет вперед электрификация у нас, а все же она идет вперед. При помощи вашего съезда, при помощи всех электротехников России и ряда лучших, передовых ученых сил всего мира, при героических усилиях авангарда рабочих и трудящихся крестьян, мы эту задачу осилим, мы электрификацию страны создадим.

Приветствую VIII Всероссийский съезд электротехников и желаю ему всяческого успеха в его работах.

Председатель Совета Народных Комиссаров

В. Ульянов (Ленин)».

На IX Съезде Советов Владимир Ильич дал оценку работы VIII Электротехнического съезда. Это был триумф нашей советской электротехнической общественности, начавшей организовываться и выросшей вокруг VI отдела Русского технического общества, организованного и выделенного пионерами русской электротехники.

Примечания:

29

Подлинные телеграфные аппараты Шиллинга и Якоби сохраняются в Музее связи им. А. С. Попова в Ленинграде.