|
||||
|
Укрепления западных стран во второй мировой войне Когда отгремели залпы первой мировой войны, дискуссии о роли укреплений вспыхнули с новой силой. С одной стороны, общественности стран – участниц войны хотелось узнать, оправдали ли себя значительные финансовые затраты на строительство пограничных крепостных укреплений. С другой стороны, наметившаяся уже в 20-е годы в капиталистическом мире подготовка к новым войнам требовала практических шагов по обеспечению безопасности границ государств инженерной подготовкой будущих вероятных театров военных действий с учетом появления новых средств борьбы – танков и авиации. Перед долговременной фортификацией вновь встал извечный вопрос – что, где и как строить. Среди многочисленных мнений по этому вопросу можно было выделить две диаметрально противоположные точки зрения. Сторонники одной из них утверждали, что настало время вместо изолированных отдельных крепостей строить сплошные долговременные укрепления-барьеры вдоль границ государства на всем их протяжении. Тем самым предполагалось обеспечить успешные боевые действия армий прикрытия даже при их малочисленности и не допустить продвижения противника в глубь своей территории. Приверженцы других взглядов на ведение войны требовали вовсе отказаться от строительства укреплений в приграничной полосе, утверждая, что только немедленное всеобщее наступление и перенос боевых действий на территорию противника с массовым применением танков и авиации может обеспечить быструю победу над ним. Фортификация в этом случае, как считали, играет даже отрицательную роль, так как якобы «привязывает войска к земле» и снижает их наступательный дух. Однако в целом брали верх сторонники фортификации. По их предложениям в большинстве стран Запада практически реализовалась фортификационная программа в соответствии с военно-политическими доктринами с учетом географических условий и финансово-экономических возможностей каждой страны. Даже Германия, готовясь к наступательной агрессивной войне, большое внимание уделяла фортификационному укреплению своих границ. Значительные государственные ресурсы западных стран расходовались на укрепление границ, чтобы создать преграду на путях возможного вторжения механизированных армий вероятных противников, а также предотвратить такое вторжение с моря и обеспечить отражение воздушных сил противника. Вопросы фортификационного оборудования сухопутных и морских границ рассматривались генеральными штабами, высшими военными советами и парламентами стран. И это понятно, так как потребности денежных и материальных средств на фортификационное строительство выражались астрономическими цифрами. Например, в Бельгии согласно плану 1931 г. на строительство государственных пограничных укреплений (главным образом укрепленных районов Льеж, Намюр, Антверпен) намечалось затратить 600 млн. франков. Затраты Франции на создание своих укреплений были еще более значительными. Поэтому укрепления занимали важное место в стратегических и оперативных планах военного руководства. Несмотря на возражения противников массового строительства укреплений, это строительство осуществлялось достаточно широко и настойчиво многими странами Европы и Азии. Рассматривая техническую сторону этих мероприятий, необходимо отметить, что в области долговременной фортификации в буржуазной военной науке в 20-30-е годы преобладали взгляды, заимствованные из опыта первой мировой войны, а также продиктованные военно-политическими установками правящих кругов капиталистических государств. К началу войны (1939 г.) основные капиталистические страны Европы опоясали свои границы полосами мощных долговременных укреплений, стараясь обезопасить себя от возможного вторжения армий противника и обеспечить своим вооруженным силам свободу действий. Широко известны и стали почти нарицательными линия Мажино (Франция), линия Зигфрида (Германия), линия Маннергейма (Финляндия), линия Метаксаса (Греция) и др. Эти линии и позиции представляли собой системы ук реплений, получивших название укрепленных районов 1* . Укрепленный район (УР) как новая форма долговременной фортификации пришел на смену крепости, которая в ходе первой мировой войны в целом не выдержала боевого испытания. Возросшая мощь артиллерии, появление танков, авиации, химического оружия и других новых средств борьбы потребовали отказаться от крепости-одиночки, какой бы сильной она ни была. Остановить массовые армии, как считали специалисты, можно было только созданием сплошной укрепленной полосы местности. Система фортификационных сооружений укрепленного района, объединенных в опорные пункты, узлы сопротивления и районы обороны, стала приближаться к системе построения обороны полевых войск. Основу боевой мощи УР предполагалось иметь в виде долговременных железобетонных фортификационных огневых сооружений для орудий, пулеметов, а иногда для минометов, огнеметов и другого оружия. Система огневых сооружений должна была дополняться развитой сетью подземных коммуникаций (галерей) с убежищами для гарнизона и обслуживающего персонала, командными пунктами, складами боеприпасов и продовольствия, медицинскими пунктами и другими сооружениями. Еще большее значение после первой мировой войны приобрели заграждения всех видов. К прежним типам (рвам, эскарпам, надолбам, проволочным сетям) добавились минно-взрывные и электризуемые заграждения. Развитая система заграждений считалась необходимым элементом укрепленного района. Серьезное внимание уделялось подготовке сети фронтальных и рокадных дорог, защищенных узлов и линий связи, созданию укрытых резервов материальных средств и маскировке всех оборонительных и других сооружений. Укрепленные районы должны были иметь по фронту 80-100 км, а иногда (в зависимости от местности) и более, в глубину около 30 км. В УР предполагалось иметь постоянные гарнизоны, которые с началом войны должны были усиливаться полевыми войсками. С прибытием полевых войск их силами должно было производиться полевое дооборудование укрепленного района. В действительности построенные УР не всегда соответствовали теоретическим схемам, что объясняют главным образом недостаточностью ассигнований. На строительство укрепленных районов и военно- морских баз затрачивались значительные денежные средства. Так, по сообщениям иностранных газет того времени, укрепления Франции обошлись ей свыше 14 млрд. франков золотом, что составляет в среднем 9 млн. франков на 1 км укрепленного фронта. Только на создание линии Мажино было израсходовано 10 млрд. франков. Французская школа фортификации была наиболее развитой на Западе; ее влияние сказывалось хотя и не полностью на создании укреплений в Бельгии, Голландии, Польше, Чехословакии, Югославии и ряде других стран. Так как наиболее полно взгляды западных специалистов тех лет на долговременную фортификацию нашли свое отражение в создании линии Мажино, целесообразно хотя бы кратко рассмотреть структуру этого укрепления. Линия Мажино – это часть восточных долговременных укреплений Франции вдоль франко-германской границы от Швейцарии до Бельгии. Она состояла из трех укрепленных районов (Бельфорского, Эльзасского и Мецкого), Рейнского укрепленного фронта и Саарского участка заграждений (укрепленного сектора). На рис. 1 показана принципиальная схема одного из участков французских пограничных укреплений. Строительство линии осуществлено в период 1930- 1934 гг., а усовершенстовование ее продолжалось вплоть до 1940 г. Всего было построено до 300 узлов обороны, опорных пунктов и промежуточных позиций, включавших 3216 пулеметных долговременных фортификационных сооружений (ДФС), 524 артиллерийских ДФС, 936 ДФС смешанного вооружения и свыше 500 других сооружений различного назначения. Структура укрепленных районов, полос, позиций, секторов и участков, их вооружение и численность гарнизонов были различными в зависимости от оперативной значимости прикрываемых направлений. В фортификационном отношении оборудование линии Мажино было весьма разнообразным. Оно включало ряд сложных фортификационных комплексов (ансамблей), состоящих из нескольких двух-, трехэтажных огневых сооружений, соединенных между собой подземными галереями с многочисленными хранилищами боеприпасов и продовольствия, медпунктами, узлами связи, казармами и другими сооружениями, расположенными глубоко под землей. 1* Укрепленным районом стали называть район (полосу) местности, оборудованный системой долговременных, полевых и других фортификационных сооружений в сочетании с различными инженерными заграждениями и подготовленный для длительной и упорной обороны. Рис. 1. Схема участка пограничных укреплений на франко-германской границе (1934-1940 гг.) Условные обозначения: 1 – линия государственной границы; 2 – противотанковые заграждения; 3 – минирование объектов; 4 – оборонительные сооружения пограничной охраны; 5 – фортификационные сооружения первой линии (аванпосты); 6 – артиллерийские и пулеметные сооружения; 7 – крупные артиллерийские сооружения (блоки); 8 – легкие полевые сооружения постройки 1939-1940 гг. Например, в английской газете «Дейли Экспресс» от 21 марта 1936 г. был помещен рисунок одного укрепления линии Мажино, состоящего из семи этажей, которые предназначались (сверху вниз): первый – для личного состава и дизельной электростанции; второй – для отдыха личного состава; третий – для боеприпасов и продовольствия; четвертый – для штаба и узла связи; пятый – для госпиталя и запасов медицинских средств; шестой – для подземного транспорта; седьмой – для запаса материальных средств. Укрепление было оборудовано лифтами. На поверхности земли располагались закрытые огневые (артиллерийские и пулеметные) сооружения. Кроме ансамблей в системе обороны имелось большое количество одиночных многоамбразурных артиллерийских (рис. 2), пулеметных и минометных сооружений, а также командно-наблюдательных пунктов. Многие сооружения имели полное внутреннее оборудование и запас материальных средств, обеспечивавших многодневную оборону даже в условиях окружения противником. Связь между сооружениями и с командными пунктами осуществлялась по подземным кабелям глубокого заложения, а также по радиосредствам. Большое внимание уделялось устройству заграждений как общих перед фронтом укреплений, так и вокруг каждого сооружения. Рис. 2. Многоамбразурный артиллерийский блок линии Мажино На линии Мажино к началу войны размещалось 13 дивизий (около 200 тыс. человек), составлявших постоянный гарнизон этого укрепления. С началом войны он должен был усиливаться несколькими полевыми армиями. Укрепления Бельгии, Голландии, Чехословакии в отдельных элементах были схожи с укреплениями линии Мажино, однако в целом они были слабее по конструкциям сооружений и имели более низкую степень боевой готовности. Усиленное фортификационное строительство вели и страны, граничившие с СССР. Подстрекаемые англо-французским капиталом, буржуазные правители Польши и Финляндии, ослепленные антисоветизмом, также создавали укрепленные полосы и линии в надежде использовать их как опорную базу для боевых действий против Красной Армии. В качестве примера можно назвать известную линию Маннергейма, построенную белофинским правительством на Карельском перешейке в 32 км от Ленинграда. Эта фортификационная система, созданная при участии западных военных специалистов и использовавшая выгодные условия холмисто-лесисто-озерной местности, являлась сильным укреплением. Имея протяженность 135 км, глубину до 90 км она включала свыше 2 тыс. различных ДФС, объединенных в опорные пункты и узлы сопротивления с развитой системой заграждений. Преодоление такого укрепления представляло очень трудную задачу. Эту задачу смогла решить только Красная Армия, которая в труднейших условиях суровой зимы 1939/40 г. прорвала линию Маннергейма, что привело к капитуляции белофинского правительства. Если французское влияние сказывалось на создании укреплений в странах профранцузской ориентации Западной Европы, то фортификационные взгляды в Германии имели существенные отличия от французских. Германия приступила к строительству укреплений на своих границах позже, чем Франция, фактически в 1935-1936 гг. Готовясь к агрессивной наступательной войне, немцы смотрели на укрепления не только как на средство защиты, но и в основном как на обеспеченный от любых неожиданностей плацдарм для развертывания активных наступательных действий против стран-соседей. Рис. 3. Одно из огневых сооружений линии Зигфрида Поэтому немецкие специалисты считали излишним строить крупные и дорогостоящие фортификационные комплексы типа французских ансамблей. Они отдавали предпочтение в основном массовому строительству отдельных относительно небольших долговременных фортификационных сооружений (рис. 3) с артиллерийским, пулеметным или смешанным вооружением, хотя в отдельных местах строились и довольно мощные сооружения с орудиями крупного калибра (рис. 4, 5). Хорошая посадка сооружений на местности и тщательная маскировка являлись обязательными требованиями. Такие сооружения объединялись в опорные пункты различной вместимости с взаимной огневой связью. В опорных пунктах строились также сооружения для наблюдения и управления огнем, узлы связи, склады боеприпасов и имущества. Укреплялись как сухопутные направления, так и морское побережье. Большое внимание уделялось созданию развитой системы заграждений, в которой основное место занимали Железобетонные надолбы («зубы дракона»), усиленные рвами, эскарпами (земляными и бетонными) и колючей проволокой (рис.6). . Рис. 4. Сооружение с бронебашенной артиллерийской установкой крупного калибра: а и б – помещения для боеприпасов; в и г – фильтровентиляционные камеры; д – электросиловой агрегат; е – отопительная установка; ж – санузел; з – помещения для отдыха гарнизона Рис. 5. Западный вал. Строительство долговременной огневой точки (ДОТ) с бронебашенной артиллерийской установкой крупного калибра Рис. 6. Противотанковые заграждения линии Зигфрида Германские укрепления вдоль западных границ, получившие общее название Западный вал (линия Зигфрида), включали до 11 тыс. различных ДФС, из них 35-40% огневых, 50-55% убежищ для личного состава и материальных средств, до 10% командных пунктов, узлов связи и т. п. Общая вместимость убежищ 200 тыс. человек, что свидетельствует о стремлении немецкого командования использовать Западный вал как защищенный плацдарм для наступления. Глубина линии Зигфрида была относительно небольшой, всего 5-6 км, на отдельных участках- 12-18 км и только в центральном секторе на берлинском направлении было оборудовано три рубежа общей глубиной до 75 км. Сооружения в системе Западного вала располагались неравномерно. Наибольшая плотность была на центральном участке (до 70% всех ДФС). Имелось значительное количество неприкрытых промежутков между опорными пунктами. Их прикрытие предполагалось осуществить полевыми войсками. О масштабах инженерных работ свидетельствуют такие цифры: на строительство затрачено 5 млн. т цемента, 400 тыс. т металла и 24 млн. м3 лесоматериала. К сентябрю 1938 г. суточный расход цемента составил 21 тыс. т, металла -600 т, лесоматериала – 500 м3 . Помимо Западного вала в Германии велось широким фронтом строительство фортификационных сооружений различного назначения по всей территории страны, в том числе и в Восточной Пруссии. Для выполнения огромного объема фортификационных работ в Германии в середине 30-х годов была создана крупная строительная организация, получившая впоследствии наименование организация Тодта. Эта организация занималась строительством объектов военного назначения на территории Германии: позиций ПВО, аэродромов, укрытий для подводных лодок, складов боеприпасов и горючего, различных подземных сооружений, таких, как завод по производству ракет Фау-2 в Нидерзаксверфене, авиазавод в г. Кала, и других объектов. Одной из главных задач ее было возведение фортификационных сооружений Западного вала на всем его протяжении от Голландии до Швейцарии, а также укреплений-плацдармов на восточных границах Германии: в Восточной Пруссии и других районах. Кроме фортификационных сооружений организация Тодта занималась строительством военных дорог, мостов и других объектов. Численность организации к 1938 г. достигла 340 тыс. человек, она укомплектовывалась гражданскими специалистами и включала несколько – зональных строительных управлений, способных выполнять самостоятельные задачи. Все работы выполнялись в тесном взаимодействии с инженерной службой вермахта. С началом активных боевых действий часть строительных управлений была подчинена начальнику инженерной службы для решения задач в зоне боевых действий. Специалисты отмечают многопрофильность этой организации, достаточно высокую оснащенность различной строительной техникой и способность к маневру. Так, к 1940 г. в организации имелось только на строительстве Западного вала 70 экскаваторов, 40 грейдеров, 570 компрессоров, 2000 бетономешалок, много различных кранов; для перевозки личного состава и грузов имелось много грузовых автомашин и до 4000 автобусов. Организация Тодта продолжала свою деятельность в течение всей войны как на территории Германии, так и в зоне боевых действий. После захвата Франции, Бельгии, Голландии она, в частности, возводила сооружения Атлантического вала. Не осталась в стороне от строительства укреплений и Англия. Она как островное государство основное внимание уделяла обороне побережья, особенно в зоне проливов, а также защите своих заморских владений (Гибралтар, Мальта, Сингапур и др.). Активно осуществляла фортификационное оборудование плацдармов против СССР и Япония в оккупированных ею Маньчжурии, Южном Сахалине и на Курильских островах. Из перечисленных примеров наглядно видно, что многие государства осуществляли строительство долговременных фортификационных сооружений при подготовке своих границ перед второй мировой войной. Большое внимание уделялось и полевой фортификации. Как показывает изучение полевых уставов и наставлений ряда западных армий, на основе опыта первой мировой войны в основных капиталистических странах пришли к выводу о необходимости создания полевой укрепленной позиции на всю тактическую глубину обороны (15-30 км). Такая позиция должна была соответствовать боевым порядкам войск и состоять из опорных пунктов и районов обороны подразделений и частей, занимающих позицию. На позиции возводились сооружения для ведения огня из разных видов оружия, укрытия для личного состава, командные и наблюдательные пункты. Что касается самих полевых сооружений, то это были главным образом открытые сооружения в виде окопов для пулеметов, орудий и минометов, окопов для пехотных подразделений (отделение – взвод), иногда соединенных ходами сообщений. Сплошной системы траншей отрывать не рекомендовалось в расчете на предполагаемый маневренный характер предстоящей войны. При наличии времени, сил и средств рекомендовалось возводить для пулеметов и орудий также и сооружения закрытого типа – главным образом деревоземляной конструкции. Вокруг отдельных сооружений и между ними предполагалось устраивать проволочные, а в отдельных местах и минно-взрывные заграждения. Фортификационные сооружения, особенно огневые, рекомендовалось тщательно маскировать, чтобы повысить живучесть и обеспечить неожиданность действий расчетов для противника. Важнейшее значение придавалось созданию системы артиллерийско-минометного и пулеметного огня перед фронтом опорных пунктов, а также на их флангах и в глубине. Наличие развитой системы окопов и ходов сообщения между ними на всю глубину позиции должно было обеспечивать маневр силами в ходе боя и придавать обороне необходимую активность и гибкость. Следует отметить, что теоретические разработки и уставные требования в области полевой фортификации не имели практической проверки в достаточных масштабах даже в ходе учений. Таково было состояние фортификационных взглядов в армиях европейских государств перед второй мировой войной. Первый период войны на западе Европы (сентябрь 1939 г. – май 1940 г.), получивший название «странной войны», когда воюющие стороны стояли друг перед другом без действий, казалось, давал возможность считать границы Франции и Бельгии, прикрытые долговременными укреплениями, неприступными для немецких войск. Однако переход немцев весной 1940 г, к активным боевым действиям опрокинул все надежды западных союзников. Пали укрепления Бельгии, Франции, Голландии, Греции, Югославии. Они, как и знаменитая линия Мажино, не оправдали возлагавшихся на них надежд. Причины этого, как свидетельствует исторический анализ, кроются не столько в военно-технических, сколько в политических просчетах. Соглашательская мюнхенская политика западных правительств, в основе которой лежали антисоветизм и стремление направить фашистскую агрессию на Восток, явилась причиной пассивного выжидания и неспособности организовать отпор гитлеровской Германии и в конечном счете стала причиной их капитуляции. Буржуазные правители западных стран оказались жертвой собственной недальновидной политики. Хорошо подготовленные и вымуштрованные механизированные немецко-фашистские армии двигались по полям Европы, легко преодолевая танковыми частями при поддержке авиации и артиллерии слабое разрозненное сопротивление армий капиталистических государств, оказавшихся неподготовленными к отпору агрессору. На линии франко-бельгийских укреплений каких-либо значительных сражений не было, мощь их осталась неиспользованной. Народы Европы, подпадая под иго завоевателей, пожинали горькие плоды политики умиротворения агрессора, проводившейся буржуазными правительствами накануне войны. Несостоятельность политики буржуазных правительств породила несостоятельность военную. В полной мере проявилось значение ленинского положения о примате политики над военной стратегией. Дорогостоящие укрепления, как и другие военные возможности, не были использованы западными союзниками для отпора агрессору. Войска фашистской Германии вышли на побережье Ла-Манша, Северного и Средиземного морей и приступили к подготовке высадки десанта на побережье Англии. На основе результатов боевых действий первого периода второй мировой войны в Европе можно сказать, что военные руководители Англии и Франции не сумели правильно оценить роль изменений, происходящих в развитии военного дела. Они безоговорочно принимали за основу подготовки армий своих стран только опыт первой мировой войны, не придавая серьезного значения возросшим возможностям армий по преодолению обороны вследствие массированного использования подвижных танковых и мотопехотных частей при их тесном взаимодействии с авиацией и артиллерией. Однобокость военной доктрины, опирающейся на оборонительный способ военных действий в расчете на истощение сил противника в длительной войне, привела к переоценке роли укреплений типа линии Мажино и к недостаточному развитию авиации, противовоздушной и противотанковой артиллерии. Способ ведения войны, принятый французским командованием, не соответствовал новым формам боевых действий, навязанным ему противником. Французский историк Э. Боннефу впоследствии писал: «Наше верховное командование полностью отдало инициативу противнику, который мог свободно выбирать время и место, наиболее подходящее для наступления» 2* . Таким образом, западные военные стратеги не сумели решить задачу об эффективном использовании построенных ими (к тому же очень дорогостоящих) укреплений в условиях начавшейся второй мировой войны. Наряду с политическими причинами, приведшими к падению укреплений западных стран, необходимо отметить и существенные недостатки в системе укреплений с тактической и технической точки зрения. К ним следует отнести недостаточную глубину позиций и опорных пунктов, наличие значительных промежутков между ними, отсутствие круговой обороны, слабое и недостаточное по количеству противотанковое и зенитное вооружение и ряд других. Зачастую опорные пункты размещались без учета проходимости местности. Укрепления были рассчитаны на воздействие дальнобойной артиллерии и авиации, но не были приспособлены к маневренной обороне. Возвышающиеся части сооружений (колпаки, башни) и амбразуры легко поражались артиллерийским огнем прямой наводкой из танков и орудий. А самые мощные сооружения блокировались и выводились из строя штурмовыми группами пехоты и сапёров с танками й огнемётами. В ряде случаев для этой цели использовались и тактические воздушные десанты. Германские военачальники и военные специалисты, упиваясь своими легкими победами на Западе, на разные лады превозносили мощь германского оружия и его превосходство над французской школой фортификации, едко высмеивая неподвижную устрашительную силу укреплений Мажино. Так, германский военный теоретик М. Людвиг в 1940 г. писал: «Линия Мажино не сумела выполнить своих задач… К строительству своего крепостного фронта Франция подошла слишком односторонне, с учетом лишь действия оружия, применявшегося во время первой мировой войны, и не сумела предусмотреть последующее возможное развитие средств нападения, а также энергию и стремительность германского наступления» 3* . Столь же высокомерно немцы оценивали укрепления Польши, Югославии, Греции, хотя их преодоление прошло не столь гладко, как французских укреплений, практически сданных без боя продажным буржуазным правительством Петэна. Показное пренебрежение к укреплениям побежденных стран не помешало немцам уже с 1940 г. приступить к возведению Атлантического вала – системы долговременных укреплений, простиравшихся вдоль атлантического побережья Франции, Бельгии, Голландии и Норвегии. Наиболее развита эта система была по побережью Ла-Манша. Предстоящий поход против СССР требовал обезопасить тыл фашистского рейха. Военные специалисты Германии тщательно изучили укрепления побежденных стран и опыт их боевого применения. Этот анализ был использован немцами при совершенствовании своих существующих укреплений и при строительстве новых. На рис. 7 и 8 показаны некоторые сооружения этих укреплений. В самой Германии высокими темпами продолжалось строительство подземных военных заводов, защищенных баз подводных лодок, складов, башен, бункеров для системы ПВО (рис. 9) и для государственных учреждений, убежищ для населения. Для этой цели фашисты широко использовали рабский труд военнопленных и иностранных рабочих, насильно угнанных в Германию из оккупированных стран. В значительной мере для выполнения этих работ использовалась уже упоминавшаяся организация Тодта. 2* История второй мировой войны 1939-1945. М.. 1974, т. 3, С. 120. 3* Людвиг М. Современные крепости. М., 1940, с. 98. Рис. 7. Артиллерийский ДОТ германского Атлантического вала Рис. 8. Атлантический вал. Сооружение для наблюдения и управления огнем Принимаемые меры по активному фортификационному строительству должны были по замыслу фашистского руководства защитить Германию от ударов с тыла и с воздуха, так как главное внимание агрессора теперь было обращено на восток – в сторону СССР. Оценивая теперь итоги и опыт минувшей войны, специалисты считают, что фортификационное оборудование на территории страны помогло немецко-фашистскому государству выдерживать массированные бомбардировки с воздуха, укрывая за толщами железобетона жизненно важные объекты (пункты управления, предприятия по производству вооружения, запасы материальных средств). Что касается укреплений Атлантического вала и линии Зигфрида, то фашистское руководство не смогло выделить для их обороны необходимых сил, так как во время боевых действий на Западном фронте с лета 1944 г. до весны 1945 г. включительно главные силы фашистской Германии были скованы наступавшей Советской Армией на Восточном фронте, где решалась судьба всей войны. Англо-американские войска преодолели Атлантический вал и линию Зигфрида, не встречая серьезного сопротивления. Но если на западе немецко-фашистские войска практически не обороняли свои укрепления, то на Восточном фронте укрепления в Восточной Пруссии, на территории Польши, Румынии, Венгрии использовались ими в полной мере. Советской Армии пришлось преодолевать в 1944-1945 гг. эти укрепления с тяжелыми боями, используя все имевшиеся боевые средства (артиллерию, танки, авиацию, огнеметы); помогал и накопленный к этому времени опыт про преодолению долговременных укреплений линии Маннергейма. Рис. 9. Один из бункеров ПВО в Берлине В августе 1945 г. Советская Армия успешно в короткий срок прорвала японские укрепления в Маньчжурии, на Южном Сахалине и Курильских островах, приблизив окончание второй мировой войны. Несмотря на огромные затраченные средства на строительство оборонительных сооружений странами фашистского блока и империалистической Японией, они не смогли сыграть отведенную им роль в боевых действиях. Наряду с просчетами военных специалистов по использованию этих укреплений решающее значение в их судьбе сыграл военно-политический крах германского фашизма и японского милитаризма. Примечания:Укрепления западных стран во второй мировой войне Когда отгремели залпы первой мировой войны, дискуссии о роли укреплений вспыхнули с новой силой. С одной стороны, общественности стран – участниц войны хотелось узнать, оправдали ли себя значительные финансовые затраты на строительство пограничных крепостных укреплений. С другой стороны, наметившаяся уже в 20-е годы в капиталистическом мире подготовка к новым войнам требовала практических шагов по обеспечению безопасности границ государств инженерной подготовкой будущих вероятных театров военных действий с учетом появления новых средств борьбы – танков и авиации. Перед долговременной фортификацией вновь встал извечный вопрос – что, где и как строить. Среди многочисленных мнений по этому вопросу можно было выделить две диаметрально противоположные точки зрения. Сторонники одной из них утверждали, что настало время вместо изолированных отдельных крепостей строить сплошные долговременные укрепления-барьеры вдоль границ государства на всем их протяжении. Тем самым предполагалось обеспечить успешные боевые действия армий прикрытия даже при их малочисленности и не допустить продвижения противника в глубь своей территории. Приверженцы других взглядов на ведение войны требовали вовсе отказаться от строительства укреплений в приграничной полосе, утверждая, что только немедленное всеобщее наступление и перенос боевых действий на территорию противника с массовым применением танков и авиации может обеспечить быструю победу над ним. Фортификация в этом случае, как считали, играет даже отрицательную роль, так как якобы «привязывает войска к земле» и снижает их наступательный дух. Однако в целом брали верх сторонники фортификации. По их предложениям в большинстве стран Запада практически реализовалась фортификационная программа в соответствии с военно-политическими доктринами с учетом географических условий и финансово-экономических возможностей каждой страны. Даже Германия, готовясь к наступательной агрессивной войне, большое внимание уделяла фортификационному укреплению своих границ. Значительные государственные ресурсы западных стран расходовались на укрепление границ, чтобы создать преграду на путях возможного вторжения механизированных армий вероятных противников, а также предотвратить такое вторжение с моря и обеспечить отражение воздушных сил противника. Вопросы фортификационного оборудования сухопутных и морских границ рассматривались генеральными штабами, высшими военными советами и парламентами стран. И это понятно, так как потребности денежных и материальных средств на фортификационное строительство выражались астрономическими цифрами. Например, в Бельгии согласно плану 1931 г. на строительство государственных пограничных укреплений (главным образом укрепленных районов Льеж, Намюр, Антверпен) намечалось затратить 600 млн. франков. Затраты Франции на создание своих укреплений были еще более значительными. Поэтому укрепления занимали важное место в стратегических и оперативных планах военного руководства. Несмотря на возражения противников массового строительства укреплений, это строительство осуществлялось достаточно широко и настойчиво многими странами Европы и Азии. Рассматривая техническую сторону этих мероприятий, необходимо отметить, что в области долговременной фортификации в буржуазной военной науке в 20-30-е годы преобладали взгляды, заимствованные из опыта первой мировой войны, а также продиктованные военно-политическими установками правящих кругов капиталистических государств. К началу войны (1939 г.) основные капиталистические страны Европы опоясали свои границы полосами мощных долговременных укреплений, стараясь обезопасить себя от возможного вторжения армий противника и обеспечить своим вооруженным силам свободу действий. Широко известны и стали почти нарицательными линия Мажино (Франция), линия Зигфрида (Германия), линия Маннергейма (Финляндия), линия Метаксаса (Греция) и др. Эти линии и позиции представляли собой системы ук реплений, получивших название укрепленных районов 1* . Укрепленный район (УР) как новая форма долговременной фортификации пришел на смену крепости, которая в ходе первой мировой войны в целом не выдержала боевого испытания. Возросшая мощь артиллерии, появление танков, авиации, химического оружия и других новых средств борьбы потребовали отказаться от крепости-одиночки, какой бы сильной она ни была. Остановить массовые армии, как считали специалисты, можно было только созданием сплошной укрепленной полосы местности. Система фортификационных сооружений укрепленного района, объединенных в опорные пункты, узлы сопротивления и районы обороны, стала приближаться к системе построения обороны полевых войск. Основу боевой мощи УР предполагалось иметь в виде долговременных железобетонных фортификационных огневых сооружений для орудий, пулеметов, а иногда для минометов, огнеметов и другого оружия. Система огневых сооружений должна была дополняться развитой сетью подземных коммуникаций (галерей) с убежищами для гарнизона и обслуживающего персонала, командными пунктами, складами боеприпасов и продовольствия, медицинскими пунктами и другими сооружениями. Еще большее значение после первой мировой войны приобрели заграждения всех видов. К прежним типам (рвам, эскарпам, надолбам, проволочным сетям) добавились минно-взрывные и электризуемые заграждения. Развитая система заграждений считалась необходимым элементом укрепленного района. Серьезное внимание уделялось подготовке сети фронтальных и рокадных дорог, защищенных узлов и линий связи, созданию укрытых резервов материальных средств и маскировке всех оборонительных и других сооружений. Укрепленные районы должны были иметь по фронту 80-100 км, а иногда (в зависимости от местности) и более, в глубину около 30 км. В УР предполагалось иметь постоянные гарнизоны, которые с началом войны должны были усиливаться полевыми войсками. С прибытием полевых войск их силами должно было производиться полевое дооборудование укрепленного района. В действительности построенные УР не всегда соответствовали теоретическим схемам, что объясняют главным образом недостаточностью ассигнований. На строительство укрепленных районов и военно- морских баз затрачивались значительные денежные средства. Так, по сообщениям иностранных газет того времени, укрепления Франции обошлись ей свыше 14 млрд. франков золотом, что составляет в среднем 9 млн. франков на 1 км укрепленного фронта. Только на создание линии Мажино было израсходовано 10 млрд. франков. Французская школа фортификации была наиболее развитой на Западе; ее влияние сказывалось хотя и не полностью на создании укреплений в Бельгии, Голландии, Польше, Чехословакии, Югославии и ряде других стран. Так как наиболее полно взгляды западных специалистов тех лет на долговременную фортификацию нашли свое отражение в создании линии Мажино, целесообразно хотя бы кратко рассмотреть структуру этого укрепления. Линия Мажино – это часть восточных долговременных укреплений Франции вдоль франко-германской границы от Швейцарии до Бельгии. Она состояла из трех укрепленных районов (Бельфорского, Эльзасского и Мецкого), Рейнского укрепленного фронта и Саарского участка заграждений (укрепленного сектора). На рис. 1 показана принципиальная схема одного из участков французских пограничных укреплений. Строительство линии осуществлено в период 1930- 1934 гг., а усовершенстовование ее продолжалось вплоть до 1940 г. Всего было построено до 300 узлов обороны, опорных пунктов и промежуточных позиций, включавших 3216 пулеметных долговременных фортификационных сооружений (ДФС), 524 артиллерийских ДФС, 936 ДФС смешанного вооружения и свыше 500 других сооружений различного назначения. Структура укрепленных районов, полос, позиций, секторов и участков, их вооружение и численность гарнизонов были различными в зависимости от оперативной значимости прикрываемых направлений. В фортификационном отношении оборудование линии Мажино было весьма разнообразным. Оно включало ряд сложных фортификационных комплексов (ансамблей), состоящих из нескольких двух-, трехэтажных огневых сооружений, соединенных между собой подземными галереями с многочисленными хранилищами боеприпасов и продовольствия, медпунктами, узлами связи, казармами и другими сооружениями, расположенными глубоко под землей. 1* Укрепленным районом стали называть район (полосу) местности, оборудованный системой долговременных, полевых и других фортификационных сооружений в сочетании с различными инженерными заграждениями и подготовленный для длительной и упорной обороны. Рис. 1. Схема участка пограничных укреплений на франко-германской границе (1934-1940 гг.) Условные обозначения: 1 – линия государственной границы; 2 – противотанковые заграждения; 3 – минирование объектов; 4 – оборонительные сооружения пограничной охраны; 5 – фортификационные сооружения первой линии (аванпосты); 6 – артиллерийские и пулеметные сооружения; 7 – крупные артиллерийские сооружения (блоки); 8 – легкие полевые сооружения постройки 1939-1940 гг. Например, в английской газете «Дейли Экспресс» от 21 марта 1936 г. был помещен рисунок одного укрепления линии Мажино, состоящего из семи этажей, которые предназначались (сверху вниз): первый – для личного состава и дизельной электростанции; второй – для отдыха личного состава; третий – для боеприпасов и продовольствия; четвертый – для штаба и узла связи; пятый – для госпиталя и запасов медицинских средств; шестой – для подземного транспорта; седьмой – для запаса материальных средств. Укрепление было оборудовано лифтами. На поверхности земли располагались закрытые огневые (артиллерийские и пулеметные) сооружения. Кроме ансамблей в системе обороны имелось большое количество одиночных многоамбразурных артиллерийских (рис. 2), пулеметных и минометных сооружений, а также командно-наблюдательных пунктов. Многие сооружения имели полное внутреннее оборудование и запас материальных средств, обеспечивавших многодневную оборону даже в условиях окружения противником. Связь между сооружениями и с командными пунктами осуществлялась по подземным кабелям глубокого заложения, а также по радиосредствам. Большое внимание уделялось устройству заграждений как общих перед фронтом укреплений, так и вокруг каждого сооружения. Рис. 2. Многоамбразурный артиллерийский блок линии Мажино На линии Мажино к началу войны размещалось 13 дивизий (около 200 тыс. человек), составлявших постоянный гарнизон этого укрепления. С началом войны он должен был усиливаться несколькими полевыми армиями. Укрепления Бельгии, Голландии, Чехословакии в отдельных элементах были схожи с укреплениями линии Мажино, однако в целом они были слабее по конструкциям сооружений и имели более низкую степень боевой готовности. Усиленное фортификационное строительство вели и страны, граничившие с СССР. Подстрекаемые англо-французским капиталом, буржуазные правители Польши и Финляндии, ослепленные антисоветизмом, также создавали укрепленные полосы и линии в надежде использовать их как опорную базу для боевых действий против Красной Армии. В качестве примера можно назвать известную линию Маннергейма, построенную белофинским правительством на Карельском перешейке в 32 км от Ленинграда. Эта фортификационная система, созданная при участии западных военных специалистов и использовавшая выгодные условия холмисто-лесисто-озерной местности, являлась сильным укреплением. Имея протяженность 135 км, глубину до 90 км она включала свыше 2 тыс. различных ДФС, объединенных в опорные пункты и узлы сопротивления с развитой системой заграждений. Преодоление такого укрепления представляло очень трудную задачу. Эту задачу смогла решить только Красная Армия, которая в труднейших условиях суровой зимы 1939/40 г. прорвала линию Маннергейма, что привело к капитуляции белофинского правительства. Если французское влияние сказывалось на создании укреплений в странах профранцузской ориентации Западной Европы, то фортификационные взгляды в Германии имели существенные отличия от французских. Германия приступила к строительству укреплений на своих границах позже, чем Франция, фактически в 1935-1936 гг. Готовясь к агрессивной наступательной войне, немцы смотрели на укрепления не только как на средство защиты, но и в основном как на обеспеченный от любых неожиданностей плацдарм для развертывания активных наступательных действий против стран-соседей. Рис. 3. Одно из огневых сооружений линии Зигфрида Поэтому немецкие специалисты считали излишним строить крупные и дорогостоящие фортификационные комплексы типа французских ансамблей. Они отдавали предпочтение в основном массовому строительству отдельных относительно небольших долговременных фортификационных сооружений (рис. 3) с артиллерийским, пулеметным или смешанным вооружением, хотя в отдельных местах строились и довольно мощные сооружения с орудиями крупного калибра (рис. 4, 5). Хорошая посадка сооружений на местности и тщательная маскировка являлись обязательными требованиями. Такие сооружения объединялись в опорные пункты различной вместимости с взаимной огневой связью. В опорных пунктах строились также сооружения для наблюдения и управления огнем, узлы связи, склады боеприпасов и имущества. Укреплялись как сухопутные направления, так и морское побережье. Большое внимание уделялось созданию развитой системы заграждений, в которой основное место занимали Железобетонные надолбы («зубы дракона»), усиленные рвами, эскарпами (земляными и бетонными) и колючей проволокой (рис.6). . Рис. 4. Сооружение с бронебашенной артиллерийской установкой крупного калибра: а и б – помещения для боеприпасов; в и г – фильтровентиляционные камеры; д – электросиловой агрегат; е – отопительная установка; ж – санузел; з – помещения для отдыха гарнизона Рис. 5. Западный вал. Строительство долговременной огневой точки (ДОТ) с бронебашенной артиллерийской установкой крупного калибра Рис. 6. Противотанковые заграждения линии Зигфрида Германские укрепления вдоль западных границ, получившие общее название Западный вал (линия Зигфрида), включали до 11 тыс. различных ДФС, из них 35-40% огневых, 50-55% убежищ для личного состава и материальных средств, до 10% командных пунктов, узлов связи и т. п. Общая вместимость убежищ 200 тыс. человек, что свидетельствует о стремлении немецкого командования использовать Западный вал как защищенный плацдарм для наступления. Глубина линии Зигфрида была относительно небольшой, всего 5-6 км, на отдельных участках- 12-18 км и только в центральном секторе на берлинском направлении было оборудовано три рубежа общей глубиной до 75 км. Сооружения в системе Западного вала располагались неравномерно. Наибольшая плотность была на центральном участке (до 70% всех ДФС). Имелось значительное количество неприкрытых промежутков между опорными пунктами. Их прикрытие предполагалось осуществить полевыми войсками. О масштабах инженерных работ свидетельствуют такие цифры: на строительство затрачено 5 млн. т цемента, 400 тыс. т металла и 24 млн. м3 лесоматериала. К сентябрю 1938 г. суточный расход цемента составил 21 тыс. т, металла -600 т, лесоматериала – 500 м3 . Помимо Западного вала в Германии велось широким фронтом строительство фортификационных сооружений различного назначения по всей территории страны, в том числе и в Восточной Пруссии. Для выполнения огромного объема фортификационных работ в Германии в середине 30-х годов была создана крупная строительная организация, получившая впоследствии наименование организация Тодта. Эта организация занималась строительством объектов военного назначения на территории Германии: позиций ПВО, аэродромов, укрытий для подводных лодок, складов боеприпасов и горючего, различных подземных сооружений, таких, как завод по производству ракет Фау-2 в Нидерзаксверфене, авиазавод в г. Кала, и других объектов. Одной из главных задач ее было возведение фортификационных сооружений Западного вала на всем его протяжении от Голландии до Швейцарии, а также укреплений-плацдармов на восточных границах Германии: в Восточной Пруссии и других районах. Кроме фортификационных сооружений организация Тодта занималась строительством военных дорог, мостов и других объектов. Численность организации к 1938 г. достигла 340 тыс. человек, она укомплектовывалась гражданскими специалистами и включала несколько – зональных строительных управлений, способных выполнять самостоятельные задачи. Все работы выполнялись в тесном взаимодействии с инженерной службой вермахта. С началом активных боевых действий часть строительных управлений была подчинена начальнику инженерной службы для решения задач в зоне боевых действий. Специалисты отмечают многопрофильность этой организации, достаточно высокую оснащенность различной строительной техникой и способность к маневру. Так, к 1940 г. в организации имелось только на строительстве Западного вала 70 экскаваторов, 40 грейдеров, 570 компрессоров, 2000 бетономешалок, много различных кранов; для перевозки личного состава и грузов имелось много грузовых автомашин и до 4000 автобусов. Организация Тодта продолжала свою деятельность в течение всей войны как на территории Германии, так и в зоне боевых действий. После захвата Франции, Бельгии, Голландии она, в частности, возводила сооружения Атлантического вала. Не осталась в стороне от строительства укреплений и Англия. Она как островное государство основное внимание уделяла обороне побережья, особенно в зоне проливов, а также защите своих заморских владений (Гибралтар, Мальта, Сингапур и др.). Активно осуществляла фортификационное оборудование плацдармов против СССР и Япония в оккупированных ею Маньчжурии, Южном Сахалине и на Курильских островах. Из перечисленных примеров наглядно видно, что многие государства осуществляли строительство долговременных фортификационных сооружений при подготовке своих границ перед второй мировой войной. Большое внимание уделялось и полевой фортификации. Как показывает изучение полевых уставов и наставлений ряда западных армий, на основе опыта первой мировой войны в основных капиталистических странах пришли к выводу о необходимости создания полевой укрепленной позиции на всю тактическую глубину обороны (15-30 км). Такая позиция должна была соответствовать боевым порядкам войск и состоять из опорных пунктов и районов обороны подразделений и частей, занимающих позицию. На позиции возводились сооружения для ведения огня из разных видов оружия, укрытия для личного состава, командные и наблюдательные пункты. Что касается самих полевых сооружений, то это были главным образом открытые сооружения в виде окопов для пулеметов, орудий и минометов, окопов для пехотных подразделений (отделение – взвод), иногда соединенных ходами сообщений. Сплошной системы траншей отрывать не рекомендовалось в расчете на предполагаемый маневренный характер предстоящей войны. При наличии времени, сил и средств рекомендовалось возводить для пулеметов и орудий также и сооружения закрытого типа – главным образом деревоземляной конструкции. Вокруг отдельных сооружений и между ними предполагалось устраивать проволочные, а в отдельных местах и минно-взрывные заграждения. Фортификационные сооружения, особенно огневые, рекомендовалось тщательно маскировать, чтобы повысить живучесть и обеспечить неожиданность действий расчетов для противника. Важнейшее значение придавалось созданию системы артиллерийско-минометного и пулеметного огня перед фронтом опорных пунктов, а также на их флангах и в глубине. Наличие развитой системы окопов и ходов сообщения между ними на всю глубину позиции должно было обеспечивать маневр силами в ходе боя и придавать обороне необходимую активность и гибкость. Следует отметить, что теоретические разработки и уставные требования в области полевой фортификации не имели практической проверки в достаточных масштабах даже в ходе учений. Таково было состояние фортификационных взглядов в армиях европейских государств перед второй мировой войной. Первый период войны на западе Европы (сентябрь 1939 г. – май 1940 г.), получивший название «странной войны», когда воюющие стороны стояли друг перед другом без действий, казалось, давал возможность считать границы Франции и Бельгии, прикрытые долговременными укреплениями, неприступными для немецких войск. Однако переход немцев весной 1940 г, к активным боевым действиям опрокинул все надежды западных союзников. Пали укрепления Бельгии, Франции, Голландии, Греции, Югославии. Они, как и знаменитая линия Мажино, не оправдали возлагавшихся на них надежд. Причины этого, как свидетельствует исторический анализ, кроются не столько в военно-технических, сколько в политических просчетах. Соглашательская мюнхенская политика западных правительств, в основе которой лежали антисоветизм и стремление направить фашистскую агрессию на Восток, явилась причиной пассивного выжидания и неспособности организовать отпор гитлеровской Германии и в конечном счете стала причиной их капитуляции. Буржуазные правители западных стран оказались жертвой собственной недальновидной политики. Хорошо подготовленные и вымуштрованные механизированные немецко-фашистские армии двигались по полям Европы, легко преодолевая танковыми частями при поддержке авиации и артиллерии слабое разрозненное сопротивление армий капиталистических государств, оказавшихся неподготовленными к отпору агрессору. На линии франко-бельгийских укреплений каких-либо значительных сражений не было, мощь их осталась неиспользованной. Народы Европы, подпадая под иго завоевателей, пожинали горькие плоды политики умиротворения агрессора, проводившейся буржуазными правительствами накануне войны. Несостоятельность политики буржуазных правительств породила несостоятельность военную. В полной мере проявилось значение ленинского положения о примате политики над военной стратегией. Дорогостоящие укрепления, как и другие военные возможности, не были использованы западными союзниками для отпора агрессору. Войска фашистской Германии вышли на побережье Ла-Манша, Северного и Средиземного морей и приступили к подготовке высадки десанта на побережье Англии. На основе результатов боевых действий первого периода второй мировой войны в Европе можно сказать, что военные руководители Англии и Франции не сумели правильно оценить роль изменений, происходящих в развитии военного дела. Они безоговорочно принимали за основу подготовки армий своих стран только опыт первой мировой войны, не придавая серьезного значения возросшим возможностям армий по преодолению обороны вследствие массированного использования подвижных танковых и мотопехотных частей при их тесном взаимодействии с авиацией и артиллерией. Однобокость военной доктрины, опирающейся на оборонительный способ военных действий в расчете на истощение сил противника в длительной войне, привела к переоценке роли укреплений типа линии Мажино и к недостаточному развитию авиации, противовоздушной и противотанковой артиллерии. Способ ведения войны, принятый французским командованием, не соответствовал новым формам боевых действий, навязанным ему противником. Французский историк Э. Боннефу впоследствии писал: «Наше верховное командование полностью отдало инициативу противнику, который мог свободно выбирать время и место, наиболее подходящее для наступления» 2* . Таким образом, западные военные стратеги не сумели решить задачу об эффективном использовании построенных ими (к тому же очень дорогостоящих) укреплений в условиях начавшейся второй мировой войны. Наряду с политическими причинами, приведшими к падению укреплений западных стран, необходимо отметить и существенные недостатки в системе укреплений с тактической и технической точки зрения. К ним следует отнести недостаточную глубину позиций и опорных пунктов, наличие значительных промежутков между ними, отсутствие круговой обороны, слабое и недостаточное по количеству противотанковое и зенитное вооружение и ряд других. Зачастую опорные пункты размещались без учета проходимости местности. Укрепления были рассчитаны на воздействие дальнобойной артиллерии и авиации, но не были приспособлены к маневренной обороне. Возвышающиеся части сооружений (колпаки, башни) и амбразуры легко поражались артиллерийским огнем прямой наводкой из танков и орудий. А самые мощные сооружения блокировались и выводились из строя штурмовыми группами пехоты и сапёров с танками й огнемётами. В ряде случаев для этой цели использовались и тактические воздушные десанты. Германские военачальники и военные специалисты, упиваясь своими легкими победами на Западе, на разные лады превозносили мощь германского оружия и его превосходство над французской школой фортификации, едко высмеивая неподвижную устрашительную силу укреплений Мажино. Так, германский военный теоретик М. Людвиг в 1940 г. писал: «Линия Мажино не сумела выполнить своих задач… К строительству своего крепостного фронта Франция подошла слишком односторонне, с учетом лишь действия оружия, применявшегося во время первой мировой войны, и не сумела предусмотреть последующее возможное развитие средств нападения, а также энергию и стремительность германского наступления» 3* . Столь же высокомерно немцы оценивали укрепления Польши, Югославии, Греции, хотя их преодоление прошло не столь гладко, как французских укреплений, практически сданных без боя продажным буржуазным правительством Петэна. Показное пренебрежение к укреплениям побежденных стран не помешало немцам уже с 1940 г. приступить к возведению Атлантического вала – системы долговременных укреплений, простиравшихся вдоль атлантического побережья Франции, Бельгии, Голландии и Норвегии. Наиболее развита эта система была по побережью Ла-Манша. Предстоящий поход против СССР требовал обезопасить тыл фашистского рейха. Военные специалисты Германии тщательно изучили укрепления побежденных стран и опыт их боевого применения. Этот анализ был использован немцами при совершенствовании своих существующих укреплений и при строительстве новых. На рис. 7 и 8 показаны некоторые сооружения этих укреплений. В самой Германии высокими темпами продолжалось строительство подземных военных заводов, защищенных баз подводных лодок, складов, башен, бункеров для системы ПВО (рис. 9) и для государственных учреждений, убежищ для населения. Для этой цели фашисты широко использовали рабский труд военнопленных и иностранных рабочих, насильно угнанных в Германию из оккупированных стран. В значительной мере для выполнения этих работ использовалась уже упоминавшаяся организация Тодта. 2* История второй мировой войны 1939-1945. М.. 1974, т. 3, С. 120. 3* Людвиг М. Современные крепости. М., 1940, с. 98. Рис. 7. Артиллерийский ДОТ германского Атлантического вала Рис. 8. Атлантический вал. Сооружение для наблюдения и управления огнем Принимаемые меры по активному фортификационному строительству должны были по замыслу фашистского руководства защитить Германию от ударов с тыла и с воздуха, так как главное внимание агрессора теперь было обращено на восток – в сторону СССР. Оценивая теперь итоги и опыт минувшей войны, специалисты считают, что фортификационное оборудование на территории страны помогло немецко-фашистскому государству выдерживать массированные бомбардировки с воздуха, укрывая за толщами железобетона жизненно важные объекты (пункты управления, предприятия по производству вооружения, запасы материальных средств). Что касается укреплений Атлантического вала и линии Зигфрида, то фашистское руководство не смогло выделить для их обороны необходимых сил, так как во время боевых действий на Западном фронте с лета 1944 г. до весны 1945 г. включительно главные силы фашистской Германии были скованы наступавшей Советской Армией на Восточном фронте, где решалась судьба всей войны. Англо-американские войска преодолели Атлантический вал и линию Зигфрида, не встречая серьезного сопротивления. Но если на западе немецко-фашистские войска практически не обороняли свои укрепления, то на Восточном фронте укрепления в Восточной Пруссии, на территории Польши, Румынии, Венгрии использовались ими в полной мере. Советской Армии пришлось преодолевать в 1944-1945 гг. эти укрепления с тяжелыми боями, используя все имевшиеся боевые средства (артиллерию, танки, авиацию, огнеметы); помогал и накопленный к этому времени опыт про преодолению долговременных укреплений линии Маннергейма. Рис. 9. Один из бункеров ПВО в Берлине В августе 1945 г. Советская Армия успешно в короткий срок прорвала японские укрепления в Маньчжурии, на Южном Сахалине и Курильских островах, приблизив окончание второй мировой войны. Несмотря на огромные затраченные средства на строительство оборонительных сооружений странами фашистского блока и империалистической Японией, они не смогли сыграть отведенную им роль в боевых действиях. Наряду с просчетами военных специалистов по использованию этих укреплений решающее значение в их судьбе сыграл военно-политический крах германского фашизма и японского милитаризма. |
|
||
Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Другие сайты | Наверх |
||||
|