Тайцзи-цюаиь и связанные с ним дисциплины часто называют «таинственными», и некоторые обожают Тайцзи именно за это. Если бы было общеизвестно, что Тайцзи-цюань прост, понятен и, боже упаси, еще и полезен для здоровья, он бы потерял свою привлекательность для таких людей. Численность учеников в школах Тайцзи упала бы, а оставшиеся ученики перестали бы поклоняться своим учителям, а вместо этого искали бы ответов в себе самих.

Перед лицом подлинного понимания ученики были бы вынуждены прилагать «усилия», и им пришлось бы думать самим! Тогда и учителя были бы вынуждены прекратить удобную практику повторения фраз из книжек, и им пришлось бы «без дураков» объяснять ученикам, что такое Тайцзи.

Действительно, невеселая перспектива. В качестве своего личного вклада в это «мрачное» будущее, я и писал эту книгу, чтобы удалить «таинственность» и чтобы представить все, что может вам дать Тайцзи, как совсем не страшное и полезное. Мы можем использовать аналитический ум, чтобы получить больше, чем лежит на поверхности. И тогда мы можем добраться до «сердцевины» предмета.

Это жизненно важно при изучении любой дисциплины. В практике уже закодировано многое из «сердцевины», но вы должны научиться находить это сами. Тогда само Тайцзи будет непосредственно учить вас, а учитель станет только вашим проводником на пути.

Есть два текста, которые я считаю полезным использовать при работе с учениками. Первый из них — это простая детская сказка, которую я написал как часть целого цикла для детей (еще не опубликованного). Второй текст — это прекрасный фрагмент гностических писаний примерно двухтысячелетней давности. Я включаю оба текста в мой «Курс целительства», который исследует целительские системы древних родо-племенных культур и ранних цивилизаций. Вообще, значительная часть того, что я пишу в своих книгах, восходит к таким логически упорядоченным древним материалам.

Итак, перед вами — детская сказка, в которой содержатся те же уроки, что и в Тайцзи.

В стране облаков жили два духа, Джин и Джоди. И наступило для обоих время путешествия в нижний мир.

Но ни Джин, ни Джоди не могли решить, кем бы они хотели быть в мире, который называется «Земля».

«Я бы очень хотел стать орлом> — сказал Джин, — но и человеком стать мне тоже хочется!»

Джоди сказал: «Я тоже хотела бы быть и орлом, и человеком».

Но один дух не может быть сразу двумя существами. Поэтому они полетели к самому высокому облаку> где пребывал «Дающий форму». Джин объяснил их проблему Дающему.

«За свою жизнь я слышал так много всяких проблему — сказал тот. — Ваша проблема еще не самая трудная. Джин, ты станешь орлом, а Джоди станет мальчиком. Несколько лет живите каждый своей жизнью, а затем поменяйтесь местами. Ты, Джоди, перейдешь в тело орла, а Джин войдет в тело мальчика.

Я назначаю Джина ответственным за обмен. Это потому, что человек легко забывает о своей духовной природе. Орел же не забывает никогда».

«Но как же я узнаю, когда произвести обмен?» — спросил Джин.

«Ты узнаешь, — сказал Дающий форму — Уверяю тебя, ты узнаешь».

Джоди упражнялся со своим новым луком и стрелами при каждой возможности. И вот однажды отец позвал его в хижину:

«Ты уже слишком большой, чтобы играть с детьми. Нашей семье нужно мясо, и ты стал достаточно взрослым для того, чтобы поймать несколько кроликов или перепелок».

Мать Джоди отложила бусы, которые она раскрашивала, и гордо посмотрела на мужа. Ее мальчик стал мужчиной. Вот что на самом деле сказал отец: Джоди, которому только десять лет от роду, теперь уже настоящий мужчина.

«Мое дитя, — сказала она, — скоро будет иметь сердце орла».

Он должен был иметь больше, чем сердце орла. Он должен был иметь еще и перья, чтобы носить их в волосах, и когти и клюв для ожерелья.

Только один, особенный орел подходил для этого. Он родился в один день с Джоди. Когда Джоди пошел в холмы, орел последовал за ним. Когда он отдыхал, этот особенный орел садился на ветку, и мальчик смотрел на него.

Джоди почувствовал что-то к этому орлу Он должен был добыть его!

Рано утром с горного озера поднялся туман. Джоди знал, что орел должен быть здесь, на высокой ветке. Он ждал с луком в руке, пока его цель приблизится.

Джин поискал взглядом своего друга и был озадачен странным предметом в руках Джоди. Но вскоре большой орел узнал в предмете лук со стрелой. Эти вещи забрали жизни многих из его друзей. Это было орудие убийства. И оно было направлено на него.

Джин смотрел, как Джоди натягивает тетиву. Он смотрел, как Джоди прицеливается.

Джин подумал: «Когда же, если не сейчас?»

Сильный ветер поднял Джоди высоко в воздух. Его бросило на высокую ветку.

Джоди мигнул, чтобы очистить глаза от пыли, и посмотрел вниз. Он увидел там — себя! Он, Джоди, теперь был большим орлом и смотрел вниз на Джина, который теперь был мальчиком. Джин целился из лука в Джоди.

Орел вспомнил все и испустил громкий крик: «Я— дух!»

Большой орел парил высоко в небесах, Джин возвращался в свою деревню. Он вошел в хижину отца. «Я орел, — сообщил он своим родителям. — Я дух».

И отец ответил ему: «Теперь ты настоящий человек».

Джин и Джоди — это два аспекта каждой личности. В этой сказке мальчик является не монолитным существом, но взаимодействием составных частей, каждая из которых обладает собственной волей. Так пишется мифологический рассказ. Такие рассказы, или сказки, помогают нам лучше понять самих себя, как помогают в этом и движения Тайцзи.

В данном случае есть две «части». За свою жизнь мы много раз сталкиваемся с тем, что наши желания, воли и т. д. соревнуются друг с другом, и стараемся согласовывать их, чтобы чувствовать себя едиными «я». Есть такое дзэнское изречение: «Если все возвращается к одному, то к чему возвращается одно?» Дзэн преподает свои уроки посредством таких коротких вопросов-коанов.

Джину выпало стать духовной природой — то есть той частью, которая непосредственно связана с природой, частью, которая наблюдала за шалостями Джоди — мальчика, озабоченного своим статусом и человеческими делами. Джоди хотел получить орла, добыв его физически, как мы добываем все другие вещи для нашего удовлетворения.

Чтобы сделать это, он должен был убить свою духовную природу, выстрелив в орла. И что бы тогда он на самом деле получил — еще несколько побрякушек?

Первоначально он хотел познать, что такое быть орлом. Таково было его желание в глубине сердца, и оно выразилось единственным способом, который был ему известен, — как желание обладать объектами, которые представляли его духовную сторону.

Джин смотрел, как Джоди натягивает тетиву. Как часто мы целимся в самих себя, таская за собой разъедающий нас гнев! Стрела представляет собой все способы, которыми мы вредим себе, включая навязчивые привычки.

Но всегда есть что-то внутри нас, что знает выход из этой дилеммы, и это «что-то» усиливается практикой Тайцзи.

Это «что-то» должно только призвать изменение, взяв на себя некое обязательство.

Когда же это изменение произойдет? Всегда найдется оправдание для того, чтобы отклонить его. Но тетива натягивается все сильнее и сильнее. Когда мы запишемся в эту школу Тайцзи? Когда мы будем практиковать нашу Форму?

«Когда, если не сейчас?» Этот вопрос правомерен в любой момент нашей жизни.

И когда мы говорим: «Сейчас», мощный ветер поднимает нас на высокую ветку, откуда мы можем лучше увидеть, какой вред мы причиняли себе.

Наша духовная природа училась все это время, как и наша человеческая природа. Они смешиваются друг с другом и используют преимущества угла зрения друг друга. Внутренняя битва приходит к концу.

Орел-человек летает под облаками. Человек-орел возвращается в хижину. Когда Джин пришел домой и объявил себя духом-орлом, его отец ответил, что он стал настоящим человеком. Отец признал произошедшую перемену и объяснил, что это изменение необходимо в процессе вырастания ребенка в мужчину или женщину.

Отец понимал, что и Джин, и Джоди были его сыном и что ожерелье из орлиных когтей могло только символизировать эту перемену к зрелости.

Это сказка для детей, но в ней содержится «информация», которая может быть полезной для многих взрослых. Большинство хороших сказок содержит такие уроки и предназначено для перечитывания на протяжении многих лет, пока ребенок на самом деле не поймет их.

Лично мне близок такой стиль, когда концовка остается несколько неопределенной. Действительно, обмен произошел и Джин не был убит. Но последнее предложение, «И отец ответил ему: "Теперь ты настоящий человек"», оставляет некоторые вопросы без ответа. Может ли отец определить, что теперь перед ним Джин, а не Джоди? И почему вообще отец это сказал — просто потому, что Джин объявил себя орлом-духом?

Предполагается, что ответ будет найден в сердце ребенка, когда он постепенно поймет внутренний смысл сказки. А это может произойти только тогда, когда ребенок приобретет жизненный опыт и если родители будут использовать эту сказку, чтобы помочь ребенку пройти через этот опыт. Итак, разгадка сказки — в самой жизни ребенка. Так написаны все мои детские сказки и, насколько я понимаю, все поучительные сказки для детей.

Если вы найдете подобные необъясненные утверждения в этой книге, то это можно считать сигналом к тому, чтобы копнуть немного глубже. Так вы почувствуете, что «информация», которую вы получили, — действительно ваша.

В каком-то смысле, любой, даже нехудожественный текст — это сказка. Всякий текст рисует картину, видимую под определенным углом зрения, независимо от того, сколько «фактов» может быть перечислено. Некоторые люди не прилагают никаких усилий при чтении и просто принимают на веру все, что печатается. Они читают для того, чтобы пополнять свою копилку фактов, и думают, что, когда накопится некая критическая масса фактов, они станут мудрыми.

Такой подход лишает читателя ответственности. Но такие книги, как «Движения магии» и «Движения силы», требуют от читателя полноты ответственности, чтобы слова могли подействовать на читателя, а его внимание могло обратиться вовнутрь и засвидетельствовать это воздействие. Тогда подобная книга может служить дорожным фонарем, луч которого освещает обычно темные и недоступные места.

Гностики древности писали с красноречием, которое всегда поражает меня как писателя. Они были последователями Иакова, Петра и Фомы, единственных учеников, которые были посвящены во внутреннее учение Иисуса. Хотя я сам и не христианин, я очень почитаю эти писания и не вижу лучшего текста для иллюстрации основных положений моей книги, чем Евангелие истины (из «Библиотеки Наг-Хаммади», Harper & Row, 1977).

Учение, которое передано этими апостолами, довольно сильно отличается от учения католической церкви. Вероятно, именно поэтому примерно в 300-х годах ранняя церковь пыталась истребить всех гностиков, до кого могла дотянуться. Перед угрозой полного уничтожения гностики хоронили свои рукописи под землей, чтобы спасти их. Они знали, что рукописи должны будут разделить судьбу самих гностиков.

Гностики существуют и сегодня. Их традиции передавались из поколения в поколение. Те, с кем я встречался, говорили, что они не могут быть вполне уверенными в том, что это традиционное учение сохранилось в точности. Но вот недавно один из кладов с гностическими текстами был раскопан в Наг-Хаммади (Египет). Тексты были переведены и подтвердили чистоту учения современных гностиков.

Тайцзи преподает уроки, которые весьма похожи на уроки гностицизма, но больше использует движения, чем слова.

Вот одна выдержка из Евангелия истины:

Воистину, все ходило в поисках единого, от которого все произошло, и все было внутри того необъяснимого, непостижимого единого, которое превосходит любую мысль. Неведение об Отце вызывало боль и ужас. И боль загустевала, как туман, так что никто не мог видеть. По этой причине ошибка стала сильной; она придавала форму своей собственной материи по глупости своей, не познав истину. Она начала создавать творение, со [всей своей} мощью готовя, в красоте, замену для истины.

((Евангелие истины: 38.))

Когда мы попадаем в этот мир, то испытываем огромное множество ощущений и переживаний («всё»), которым в Китае дали название «десять тысяч вещей». Точнее, этот термин относится к действиям нашего думающего ума над нашими переживаниями, каковые действия имеют целью сотворить «оформленный мир». В вышеприведенном фрагменте текста говорится о том, что все эти на первый взгляд хаотические переживания имеют тенденцию склеиваться друг с другом; они ищут некий индивидуальный центр, который связывал бы все переживания в одно осмысленное целое. Именно это мы видим в рассказах о Шерлоке Холмсе. Этот искусный сыщик собирает крупицы и обрывки информации и старается организовать их таким образом, чтобы получить какой-то смысл.

В нашей жизни, являясь свидетелями наших восприятий и наших реакций на эти восприятия, мы постепенно приходим к пониманию того, кто мы такие. Или, по крайней мере, мы получаем впечатление, что за всем этим стоит один-единственный индивидуум.

Этот индивидуум — не мысль, не мнение, не чувства, не эмоции и т. д., по он — это то, что стоит за всеми этими явлениями. Он непостижим, ибо все, что мы можем постичь, является продуктом нашего мышления и постижения; он не является и самим процессом мышления и постижения.

Отсутствие знания самих себя приводит к боли, как в случае амнезии. Наша жизнь не склеивается. Мы не знаем, чего ожидать от самих себя.

У этой проблемы есть два решения. Первое — развивать подлинное самоосознание. Другое — обрабатывать образ личности («творение») набором мнений, убеждений, поведений и т. п. Гностический текст утверждает, что большинство людей выбирают «создавать творение», которое они называют «я», а затем пытаются сделать это творение как можно более могущественным, давая ему «правильные» мнения — самые «красивые» характеристики в глазах других. Но это — только образ, лишь подмена истины.

Когда мы создаем творение, красиво оформленное впечатляющими мыслями, то начинаем зависеть от этого творения и его могущества в вопросах нашего счастья и успеха.

И все же самое красивое творение в мире с самыми высокими мыслями не будет иметь никакого преимущества перед самым «низким» творением в изучении Тайцзи. Как мало мыслей у змеи или орла, но как величественно они движутся!

Ум раскладывает Форму Тайцзи по полочкам как упорядоченную последовательность движений, которую он может запомнить. Но скоро ученик осознает, что он также должен помнить, следует ли вдыхать или выдыхать при каждом из движений, и что он должен осознавать направление и действие нескольких потоков импульсов силы внутри тела, порождаемых движениями. Для ума думать обо всем этом одновременно — непосильная задача.

Обычно, когда мы говорим об «уме», то имеем в виду то, что я называю «думающим умом».

Думающий ум — это обособленное оформленное творение. Его динамика обособлена — в том смысле, что он может сосредоточиваться только на одном предмете за раз. Чтобы изучать Тайцзи, ученик должен призвать на помощь ту часть самого себя, которая без всяких неудобств может работать с множеством аспектов реальной жизни, — телесный ум[1]. Это внутреннее существо поддерживает гармоничную работу всех клеток и органов тела. Оно может уверенно сосредоточиваться на двадцати или тридцати моментах, которые необходимы для занятий упражнениями Тайцзи, такими, как Форма или Толкающие руки[2]. Но если, когда вы выполняете Форму, думающий ум продолжает функционировать, то создается туман. Процесс думания крадет внимание у телесного ума.

Форма выполняется с совершенно различными ощущениями в зависимости от того, включен или выключен ум. Один из моих учеников говорил мне, что, хотя он и чувствовал себя хорошо после выполнения Формы, но сразу же начинал думать о том, что делал что-то неправильно, и приходил в подавленное настроение. Его телесные ощущения говорили ему, что он выполнил Форму очень хорошо, потому что тело было расслабленным, собранным и «хорошо настроенным». По ум указывал, что в каком-то движении он держал руку неправильно. В другом движении неправильно распределялся вес тела и т. д.

Это хорошо, что ум указывает на такие вещи; это — его обязанность. Проблема возникает тогда, когда ум начинает упрекать вас в несовершенстве. Ум затуманивает центральный момент — то, что вы практикуете оздоровительное упражнение, которое во всех отношениях поворачивает вашу жизнь к лучшему.

У многих из нас такой упрекающий ум. А почему? Мы живем в мире конкуренции, где каждый пытается обогнать других. Этот подход доминирует в наших межличностных отношениях и даже в отношении нашего ума к остальной части нашего существа. Ум подстегивает остальную часть нас, как хозяин подстегивает своего раба, чтобы он работал лучше.

Гностический текст утверждает, что «все было внутри того… что превосходит любую мысль. Неведение об Отце вызывало боль и ужас. И боль загустевала, как туман, так что никто не мог видеть».

Попросту говоря, ощущения моего ученика говорили ему, что тело одобрило его выполнение Формы. Но его мысли были оформлены как недовольный хозяин, стегающий раба плеткой. Его ум нагнетал вокруг него облако боли, отделявшее его от прекрасных внутренних ощущений, которые благодарили его за хорошее выполнение Формы.

Текст называет Отца «необъяснимым, непостижимым». Источник вашего бытия, ваше истинное «я», то «единое, от которого все произошло», невозможно выделить из ваших общих переживаний. Ум любит выделять, давать объекту имя и говорить: «Вот что это такое».

По наше истинное «я» создало все, что мы воспринимаем и переживаем. Оно и есть все то, что мы переживаем. Взаимодействие Инь-Ян — это все, что мы знаем. Это взаимодействие и есть мы.

Так что мы можем знать это, знать наши истинные «я», знать «Отца» только из наших непосредственных переживаний. Ум — это лишь комментарий к этим переживаниям. Он в действительности лишь один из членов сообщества переживаний, а не его правитель.

Даосская магия не заключается в комментарии (например, в «магическом слове»). Она заключается в переживании (в бытии частью самой жизни).

Когда получается так, что комментарий говорит вам, что вы видите, это значит, что вы живете в тумане. Как говорил вождь в фильме "The Emerald Forest", «когда сон становится явью, беда недалеко». Или, как говорит об этом Евангелие истины, «ошибка… придавала форму своей собственной материи».

Как же ум оформляет свою собственную материю? Эта материя подобна эху. Эхо — это звук, отражающийся от стены. Мы смотрим на стену, от которой, как нам кажется, исходит звук, но не находим там источника звука. Это вызывает растерянность.

Наша жизнь в значительной мере управляется тем, что я называю «эхом ожидания». Наш ум говорит нам, какого опыта мы должны ожидать, что возможно или невозможно переживать, в соответствии с тем, как его (ум) научило наше общество. Каковы бы пи были наши переживания, мы воспринимаем их только если они попадают в категорию «возможных».

Я вспоминаю телевизионное шоу «Эмос и Энди», в котором одному персонажу задали тест на сообразительность. Он должен был вставить круглый колышек в круглое отверстие и квадратный колышек — в квадратное отверстие. Когда квадратный колышек не захотел вставляться в круглое отверстие, он вытащил свой карманный ножик и обтесал ребра колышка. Эхо ожидания — это очень похожий процесс.

Вернемся к моему ученику. Его ум не мог «знать» Форму, поскольку Тайцзи — это переживание телесного ума. И ум сказал ему, что, поскольку он, ум, не выучил Форму хорошо, то и сам ученик не выучил ее. Я просто указал ученику, что это другая часть его самого изучила Форму — подлинная, достоверная часть его самого. Его внимание должно было быть направлено вовнутрь, к тому, от чего он «произошел».

Как громко должно ваше тело благодарить вас, пока вы не скажете «На здоровье»?

В «Последнем единороге» Питера Бигла скелет наблюдает, как колдун превращает воду в вино.

«Сделай это еще раз, — просит он. — Я ничего не вижу». Ум всегда хочет знать, что происходит. Когда скелет пьет вино, колдун напоминает ему, что скелет не может испытывать вкуса, поскольку он мертв. «О, но я помню!» — говорит скелет, и его скулы краснеют.

Ум хочет сунуть нос во все чужие дела, но он не может чувствовать вкуса жизни. Он может только помнить события и факты.

Умное манипулирование мыслями не приведет вас к жизни — для этого надо смотреть одновременно вовнутрь и наружу и наблюдать процесс творчества.

Как вы можете видеть, это гностическое писание занято тем же предметом, что и Тайцзи, — гармонией ума, тела и природы. Бог гностиков — это не какой-то всемогущий монстр во внешнем пространстве, но наша истинная природа, энергия творчества, которую даосы называют «Дао».

Эти учения суть практические руководства по вырастанию в подлинно человеческие существа, но как же их исказили и извратили!

После этого пришли также малые дети, те, кому принадлежит знание об Отце. Укрепившись, они научились о впечатлениях Отца. Они познавали, они были познаваемы; они были прославлены, они прославляли. В их сердце была открыта живая книга жизни, книга, написанная в мыслях и уме Отца, которая со времен до основания всего была внутри непостижимых частей его, та [книга], которую никто не был способен взять, поскольку она сохранялась для того, кто возьмет ее и будет убит. Никто не мог бы появиться среди тех, кто верил в спасение, если бы эта книга не вмешалась. По этой причине милосердный, верный Иисус терпеливо принимал страдания, пока не взял эту книгу, поскольку он знает, что его смерть есть жизнь для многих.

((Евангелие истины: 39.))

Малые дети еще не вовлечены в игру «создания творений» или образов. Они «есть» творения (хотя программирование может начинаться очень рано).

Я помню, как злился каждый раз, когда кто-либо приходил к заключению о том, что я за человек, поскольку это вовлекало меня в игру создания образа. Люди пытались лепить мой образ вместо того, чтобы принять мою изменчивость и тот факт, что я постоянно расту. Люди вообще любят втискивать другого человека (и самих себя) в простой, понятный шаблон.

Дети в какой-то степени еще непосредственно связаны с землей; со своей биологической тварностью они связаны больше, чем с ментально-социальной тварностью. Их телесные умы активны в мире. Их истинные «я» и их социальные роли (их игра) еще не так далеко разошлись. «Они познавали, они были познаваемы…» Они осознают себя и могут опознать, является ли кто-то другой сам собой или играет вместо этого роль (входит в образ).

Я помню, что я чувствовал (как многие люди), что мое подлинное «я» не было известно другим. Они знали только мой образ. Мои истинные чувства сталкивались с серьезным, холодным миром, который позволял только действие. Я начал действовать, чтобы выжить, и вспоминаю, что чувствовал тоску по тому «я», которое я когда-то знал, но теперь имел мало времени или возможностей, чтобы выразить (пока не встретился с «родственными душами»).

Я чувствовал, что я родился «в середине беседы» и что все вокруг знали, о чем она была, кроме меня. Затем я осознал, что эта «беседа» была не о чем-то реальном. Это было просто запрограммированное нескончаемое действие. Если вы присоединялись к нему, это показывало, что вы — член «клана», во всяком случае, пока ваши мнения и чувства оставались «правильными».

Женщины, кажется, особенно подчинены этому правилу. По-видимому в результате воспитания, они считают, что им «следует» не говорить о своих настоящих нуждах и чувствах, а иметь «правильные» нужды и чувства. Существует мощное (и разрушительное) стремление быть «правильными». Вскоре истинное «я» забывается, но всегда чувствуется боль. Истинное «я» неизвестно другим и самому себе. В жизни нет славы или радости, потому что то, что прославляется или тянется к радости, — это не вы сами, а оформленное творение. Поэтому даже если слава и хорошие известия встают на вашем пути, то в действительности не «вы» наслаждаетесь ими. Истинное «я» тоскует. А сердце тонет.

Любая книга содержит в себе знание. Но в нашем тексте упоминается «живая книга жизни», которая открывается в сердце. Это не писаная книга, но внутреннее знание, биологическое по своей природе. Ибо эта книга была написана «со времен до основания всего внутри непостижимых частей его». В ней — знание самой природы за работой и творения истины, то есть вашего истинного «я». Это не книга, полная умного знания, о котором может думать ум.

Живая книга доступна только для того, кто «возьмет ее и будет убит». Когда вы переживаете свое истинное «я», тогда оформленное «я» — то, на создание которого вы затратили целую жизнь, — кажется таким глупым! В тот самый момент, когда вы познаете себя, оформленное творение убивается. Оно больше не может создавать иллюзию, нагнетать туман вокруг истинного «вас». Это потому, что теперь вы знаете, что такое истинный «вы».

Например, ум может всю жизнь отвлекать ваше внимание на свои блуждания. Он может убедить вас в том, что то, что он говорит, — крайне важно. Если у вас достанет храбрости обратить внимание на что-то другое (например, на ваши занятия Тайцзи), он скажет: «Подожди минуточку! Подожди, пока не услышишь, что я еще скажу».

Так что внутренняя, живая книга — для тех, кто может ответить на это: «Вот как? Лучше ты подожди, пока не увидишь, что я сейчас сделаю!»

Есть прекрасная дзэнская история об учителе, который вызвал к себе своего старшего ученика. Учитель был стар и решил передать управление монастырем ученику. Мастер достал свою записную книжку, в которой содержалась вся его мудрость, и вручил ее ученику. Тот сразу же бросил книжку в огонь. «Что ты делаешь!» — закричал учитель. «Что ты говоришь?» — ответил ученик. Дзэн учит за пределами слов.

Освободиться от всего того, что вы вложили в это оформленное творение, и позволить вниманию обратиться на биологическое «я» — это и есть смерть и возрождение. Мы никогда не теряем оформленное творение. Мы теряем лишь нашу приверженность ему.

Конечно, дети, понимающие свои оформленные «я» как игру, не претерпевают такой смерти, ибо они еще не были одурачены мыслью, что фантомное творение на самом деле живо.

Наш фрагмент текста утверждает, что весь духовный рост происходит от осознавания себя.

Давайте разберем то, что Евангелие истины говорит об Иисусе (помня, что мы имеем дело не с историческим Иисусом, но с метафорой процесса внутреннего роста). Будем исходить из того, что Иисус — сын Бога то есть, продукт личности, созданный истинным «я», но знающий о своем источнике.

Такое создание имеет дело с мирскими делами, но сохраняет связь с самим собой. Оно знает, что «камни и стрелы яростной судьбы» суть страдания фантома, а не Отца, не истинного «я». Поэтому оно знает, что смерть фантома (того образа, который старается связать и упрочить все наши переживания в единое воображаемое существо) есть жизнь и свобода для всего нашего комплекса живого опыта.

В этом состоянии каждое переживание, каждое восприятие, каждый новый день — сами по себе формы жизни, которым позволена независимость. Они не являются отрубленными и уместными только как часть воображаемой личности с четко запрограммированным, расписанным поведением. Создание, которое знает Отца, понимает, что «его смерть есть жизнь для многих».

В Тайцзи происходит похожее убивание. Первоначальной мотивацией обучения часто бывает желание что-то выиграть. Возможно, вы хотите выиграть хорошее здоровье, уважение, умение защищать себя или просветление.

Например, когда вы начинаете выполнять Толкающие руки, то хотите толкнуть своего партнера чаще или сильнее, чем он вас. Ваша мотивация — быть лучше другого ученика. Но именно этот настрой и мешает вам слиться с партнером, а это — единственный способ успешно выполнять Толкающие руки.

Мне случилось посетить одну школу, где партнер хлопал меня по плечам всякий раз, как я толкал его, как бы говоря: «Да как ты смеешь!» Я был очень удивлен, но никто из окружающих не обращал на все это никакого внимания. Когда я позанимался с каждым из учеников, то заметил, что все они делали то же самое. Это, конечно, не было тайцзианским толканием; это были своего рода «ответные удары». Поскольку я выполняю Толкающие руки с закрытыми глазами, мне это показалось особенно грубым, но я ничего не сказал. Похоже, что эти ученики занимались Тайцзи для укрепления своих оформленных творений, а не для открытия живой книги жизни.

Ощущение двух изолированных индивидуумов, старающихся победить друг друга, необходимо трансформировать в ощущение гармонизации двух индивидуумов в единое создание, состоящее из потоков энергии.

Чтобы это стало возможным, вы должны, с одной стороны, хотеть освободиться от своей индивидуальности, чтобы сливаться, а с другой стороны — поддерживать некоторую отдельность, позволяющую взаимодействие двух различных воль. Таким образом, вы воссоздаете цельность Инь-Ян, но на значительно более сложном уровне.

В качестве более близкой иллюстрации этой идеи убивания возьмем пример двух влюбленных. В состоянии любви быть убитым означает передать свою свободу воли своему партнеру. Индивидуальность в какой-то степени растворяется, и одному партнеру доставляет наслаждение видеть, как другой полностью овладевает его волей. Позволить индивидуальности быть убитой, а каждой из двух воль быть счастливо побежденной другой волей — это очень существенная часть влюбленности. Если этого нет, то в отношениях быстро начинаются трения.

И все же индивидуумы остаются нетронутыми. Есть такие, которые боятся позволить разрушить защитные стены своей воли, чтобы их индивидуальность не пропала. Толкающие руки помогают им поиграть в безопасную игру разделения-слияния.

Будучи убитым, вы приходите к более глубокому пониманию самих себя, вне защиты вашей индивидуальности. Когда вы научитесь сливаться с партнером по Толкающим рукам, то сможете сливать воедино отдельные части самих себя, так что ум не будет больше воевать с телесным умом.

Умирая в этом смысле, вы приносите жертву для блага своего сообщества или всей земли.

Толкающие руки не имеют единственной целью научить вас толкать людей. В их движениях закодированы принципы, очень важные для нашей жизни.

Нигде это учение об убивании не выражается с такой полнотой, как в Тайцзи-кикбоксинге. Начинающий ученик напряжен и легко приходит в гнев. Он не хочет давать партнеру преимущество над собой. Вскоре он осознает, что, вне зависимости от его уровня мастерства, он то и дело будет получать удары кулаком и йогой. Затем он осознает, что напряжение, связанное с соперническими чувствами, — это и есть то, что позволяет партнеру бить его по голове. Его ум, для которого пропущенный удар является оскорблением, приходит в гнев.

Тело знает, что для выживания оно должно оставаться расслабленным, но…

Вот так это и бывает. Из-за ума тело оказывается побитым, потому что ум по природе обидчив. Как часто мы принимаем решения, основанные на нашем эго, а не на наших настоящих нуждах!

К счастью для ученика Тайцзи, его тело может принять лишь ограниченное количество побоев. В какой-то момент тело скажет уму, чтобы он держал свои оскорбленные чувства при себе. И тело начнет расслабляться, чтобы выжить. Это — совершенный пример смерти и возрождения. Ученик достигает внутреннего знания в обмен на то, что его «убивают» (не в том смысле, что его «убивает» партнер, а в том, что сам ученик перестает так сильно отождествляться с чувствительностью ума).

Один ученик сказал мне, что он был озадачен тем, что я улыбаюсь во время рукопашного боя. Он подумал, что либо я — садист, либо он чего-то не понимает о сущности боя. Ему понадобилось лишь несколько месяцев, чтобы понять. Когда он особенно сильно обижался, я смеялся. Я не стремился быть грубым. Просто ситуация была действительно смешной. Как можно обижаться на то, что я учу его защищать себя?

Ученики часто извиняются, когда достают меня ударом. Я заверяю их, что это и было целью того, чем они только что занимались.

Иногда мои перчатки сползают, и мне приходится останавливаться посреди поединка, чтобы поправить их. Ученик может не понять, что происходит, и воспользоваться моментом, чтобы ударить меня в голову. Сначала он начинает извиняться, но когда он не видит никакой реакции с моей стороны, то понимает, что его удары не обижают и не оскорбляют меня. Я продолжаю поправлять перчатки, не обращая внимания на то, что меня ударили.

Другие ученики, наоборот, с большим воодушевлением лупят меня, когда я поправляю перчатки, потому что это может быть их единственным шансом достать меня. Тогда мы вместе смеемся над этим. Но эти удары — не дружеские шлепки. Это полновесные удары.

Занятно, что, когда научишься нейтрализации, даже сильные удары мало что для тебя значат. Вильям Чей, бывало, позволял своим ученикам бить его по лицу с полной силой, удар за ударом, пока у учеников не уставали запястья. Эта процедура была более тяжелой для учеников, чем для Грандмастера Чена.

Итак, когда мы говорим, что ученика «убивают», это значит, что его настроение изоляции, его боязнь выпустить свою~ энергию к другому человеку, боязнь рассердить другого, боязнь быть спонтанным — нейтрализуются самым решительным образом.

То, что раньше пугало, теперь только смешит. То, что раньше привязывало вас к ложной жизни, теперь раскрывает вас для настоящей жизни.

Интересно, что изучающие рукопашный бой не становятся агрессивными в повседневной жизни. Это потому, что когда страх нейтрализован, то нейтрализуется и гнев, а стало быть, нет и побудительных мотивов к разрушительной агрессии.

Медленная, расслабляющая Форма может быть не худшей ареной для нашего «убивания», чем рукопашный бой. Ее плавные, непрерывные движения — это проклятие для ума, который дергается от одной мысли к другой. Ученики часто говорят мне, что они переживали при выполнении Формы те или иные ощущения, и спрашивают, что они значат.

У нас есть такое понятие, как «репертуар ощущений» — живая книга жизни. Иногда ученики замечают, что они встречаются с определенными ощущениями каждый раз, когда подходят к определенной части Формы. Кажется, что каждое движение связано с особым общим ощущением.

Такие ощущения относятся к коммуникационной системе тела, во многом подобно тому, как мысли относятся к коммуникационной системе думающего ума. Назначение ментальной коммуникационной системы — служить вашим представителем в обществе. С ее помощью репертуар ощущений может быть описан вербально. От гомеостатических нужд тела (связанных с поддержанием здоровья) до вербальной коммуникации есть несколько шагов:

Шаг 1. Состояние тела отражается в репертуаре ощущений.

Шаг 2. Репертуар ощущений переводится в мысли и слова.

Шаг 3. Принимается во внимание уровень понимания человека, к которому вы обращаетесь, чтобы эти идеи могли иметь для него смысл. Таким образом вы отстаиваете свои нужды в окружающем мире.

Слишком часто ментальные идеи и репертуар ощущений играют противоположные роли. Человек, с которым вы разговариваете, или книга, которую вы читаете, передают некую идею в ваш ум. Затем ваш ум переводит ее в ощущения, чтобы убедить вас в нуждах окружающего мира.

Очевидно, последний процесс иногда необходим. Мы не можем всегда заниматься только собой. Оба коридора должны быть свободными. К сожалению, когда используется только последний процесс, нужды тела не только отвергаются, но и само тело становится как бы отдельной личностью. То есть ваше собственное тело как бы является тем другим человеком, которого нужно убедить (см. шаг 3 выше). Тогда будет легко убедить вас, что вы недостаточно хороши, недостаточно просветлены и т. д. и что для того, чтобы сделать вас хорошим, необходим некий особый вид философии, религии или другой системы верований.

Работая с вашим репертуаром ощущений и расширяя ваше внимание в направлении к клеточному уровню, чтобы вы могли реально ощущать клетки тела за работой, Тайцзи воссоединяет вас с вами самими.

Кто-то говорил мне, что единственное назначение тела — в том, чтобы носить ум. Вот это было бы классическим примером извращения естественного процесса.

Следующий шаг после желания выигрывать в Тайцзи — это желание стать смиренным. Можно было бы сказать, «выиграть» смирение. Вместо того чтобы стремиться к победе над противником, вы можете начать стремиться к тому, чтобы не хотеть победить его.

На этой стадии ученик Тайцзи может прийти к тому, что он совсем перестанет заботиться о чем бы то ни было. Он становится равнодушным. Это показное смирение так же разрушительно, как и битвы, которые вы затеваете сами.

Так как же вы побеждаете? Как вы выходите из такой практики, как Тайцзи, вибрантным, неагрессивным, здоровым, слитным индивидуумом? Думая об этом, я вспоминаю эпизод из «Звездного похода», в котором высшая раса запирает Капитана Кирка и Спока в энергетическую клетку. Они хотят произвести эксперимент над Споком, но дают Кирку выбирать, какой именно эксперимент будет проведен.

Коротко говоря, условие, поставленное этими существами, было таким: «Если мы произведем первый эксперимент, у Спока будет много шансов умереть. Если мы произведем второй, у него будет еще больше шансов повредиться мозгами. Что вы выбираете?»

Спок обнаруживает, что энергетическая клетка, в которой они находятся, питается от их собственных избыточных эмоций. (Или, скорее, от избыточных эмоций Кирка, так как у Спока не может быть таковых.) Расслабившись и успокоив свой ум, оба героя смогли просто выйти из этой клетки.

Фокус в том, чтобы понять, в какой клетке вы находитесь, как вы подпитываете ее, а затем, когда вы прекратите ее подпитывать, куда вы пойдете. Все это — дело внимания. Такой энергетической клеткой может быть ум. Тайцзи расслабляет вас и учит, как опускать внимание в каждую расщелину вашего опыта, чтобы вы снова смогли наполнить свой мир. В клетке вас держит мечта найти горшок золота, предельно обособленное счастье, в глубинах вашего ума.

Мой первый учитель Тайцзи говорил об этом так: «Не существует такой вещи, как предельная пицца». Мы ищем предельных решений, но ищем только внутри нашего эха ожидания. Как нам убежать от этого эха?

Евангелие истины говорит: «Никто не мог бы появиться среди тех, кто верил в спасение, если бы эта книга [живая книга] не вмешалась. По этой причине… Иисус терпеливо принимал страдания, пока не взял эту книгу».

Мы, ученики Тайцзи, должны быть терпеливыми, делая сознательным свой репертуар ощущений и становясь по-настоящему живыми. Беспокойное желание быстрого совершенства и видимых знаков нашего прогресса — это наш вариант «страданий». Такие знаки могут служить только удовлетворению эха ожидания и подкрепляют его.

Один из моих учеников постоянно вел себя определенным образом каждый раз, когда здоровался со мной или другими учениками. Если мы не играли отводимую нам роль в точности, он воспринимал это как недружелюбность. Я просто кивал, когда он выполнял свои действия, и старался ни за что не втягиваться в эту игру. Затем, через несколько месяцев, я объяснил ему, что я держал дистанцию для того, чтобы он смог почувствовать в своем репертуаре ощущений, что это такое, когда кто-то проявляет абсолютное сопротивление его играм. Это было необходимым шагом для того, чтобы помочь ему разрушить свой навязчивый стандарт поведения и стать спонтанным. Он сказал мне, что понял и оценил то, что я делал, и спросил меня: теперь, когда он все знает, не мог бы я начать играть в его игру. Он использовал другие слова, но смысл был именно такой: поскольку его ум узнал, что я делал, я должен был теперь прекратить делать это. Ну уж нет. Это не сослужило бы ему никакой службы.

Позвольте живой книге, репертуару ощущений, «вмешаться» и расти, и верьте в то, что ваши ежедневные занятия обогатят вашу жизнь. Тогда вы сможете просто выйти из своей клетки.

Еще один пример этого принципа содержится в одном комиксе, который я читал в детстве и который назывался «Странные сказки» или как-то в этом роде. Там некий искатель истины в конце концов был допущен в некие внутренние покои, где на камне сидел гуру.

Гуру, на которого искатель «произвел впечатление», позволил ему сесть на камень мудрости, а сам встал и собрался выйти. Но он сделал одно прощальное замечание. Суть его такова: «Я просидел на этом камне сотни лет. Я тоже был искателем. И тот гуру, который сидел здесь до меня, сказал мне, что, встав когда-либо с этого камня, я немедленно умру, если только кто-то другой не займет мое место. И теперь я говорю об этом тебе».

Гуру ушел, а искатель сел, опечаленный. Если гуру был прав, то искателю придется сидеть на одном месте до скончания веков или до тех пор, пока он не уговорит кого-нибудь другого сесть на камень. Но если гуру обманул, то он может в любое время встать и уйти. Тем и кончается сказка. Какое великолепное описание жизни!

Возможно, вы, читатель, как раз сейчас сидите на этом камне. Что бы вы выбрали? Что вы выбираете? Ваш ум может говорить вам, что если вы встанете с этого камня (вашего шаблона поведения, вашего образа самого себя, даже самого акта мышления), то умрете.

Все эти произведения, от «Звездного похода» и комикса до древних гностических писаний и трактатов о Тайцзи, полезны для уяснения сути. Ни одно из них не лучше и не священнее, чем другие. Учения и учителя — повсюду вокруг вас. Но как безнадежно мы ищем понимания!

Используя примеры из повседневной жизни как уроки, мы согласимся, что они практичны, просты и всегда доступны.

Имя каждого приходит к нему. Он, который должен получить таким образом знание, знает, откуда он пришел и куда идет. Он знает, как тот, кто, опьянев, отвратился от своего опьянения [и], вернувшись к себе, установил, что принадлежит ему самому. Он отвел многих от ошибки. Он ушел перед ними в их места, из которых они удалились, когда получили ошибку, из-за глубины того, кто окружает все пространства, в то время как ничто не окружает его. Это было великое чудо, что они были в Отце, не зная его, и [что] они смогли выйти сами, поскольку они не могли постичь или познать того, в ком они были. Если его воля не проявилась бы так от него… ибо он открыл это, имея в виду знание, в котором сходятся все его эманации.

((Евангелие истины: 40.))

Каждый из нас в какой-то мере запрограммирован стандартами само-образа (собственного имени). Дзэнский коан говорит: «Верни свою плоть матери, а свои кости — отцу». Евангелие истины описывает это как того, кто был пьян и отвращается от опьянения, чтобы «установить, что принадлежит ему самому».

Наше оформленное творение оформлено в большой степени другими. Давайте предположим, что «они», о которых говорится в этом фрагменте текста, — это элементы нашего существа, живые части нашего опыта.

При прочтении на другом уровне, сам мир вместе с людьми и является элементами бытия «Бога», живыми частями опыта «Бога».

На самом деле не имеет значения, на каком уровне прочитывать этот текст. Везде действует один и тот же принцип. Но мы здесь озабочены нашими собственными непосредственными, практическими жизнями.

Истинное «я» ученика («он») вспоминает свое изначальное лицо, свою сущность до программирования. Он начинает осознавать свои истинные чувства («их места, из которых они удалились»), а не только чувства созданного им образа.

Приходилось ли вам в какой-то ситуации спрашивать себя, что вы должны чувствовать, что было бы правильным чувствовать? А затем, осознав, что вы на самом деле не чувствовали так, наказывать себя? Вы сравниваете свои подлинные чувства с заранее заготовленным списком и находите их недостаточными. В этих случаях вы не пользуетесь своими чувствами как инструментами определения той реальности, которая находится прямо перед вами.

Говорят, что собака может чувствовать хорошие и плохие намерения человека и что мы должны обращать внимание на реакции собаки. Но мы можем не обращать внимания даже на собственные реакции. Неужели мы пришли к той точке, когда нам нужны собаки, чтобы они чувствовали за нас?

Одним из аспектов Тайцзи-цюаня является шаманистская форма целительства. Вышеприведенный фрагмент Евангелия закладывает хороший фундамент для понимания той методологии, которая имеет дело с вашей связью с природой.

Бывали вы когда-нибудь потрясены прекраснейшим чувством, которое проходило сквозь вас, как сладкий запах из кондитерской? Оно бывает неуловимо, как ветерок или мимолетное видение. Возможно, вы приняли его как весточку из Эдемского сада, который внутри вас.

Легенды об Эдемском саде, рае, астральных планах и всяких мистических странах обильно представлены в литературе или, возможно, в нашем сознании. Такая страна есть. И ее можно достичь только одним способом. Просто прекратите обманывать себя. Вы не достигнете этой страны благодаря дальнейшему совершенствованию оформленного творения — только благодаря «разоформлению» его.

Я пришел на свадьбу одной парочки, которая познакомилась в моей школе. К моему столу подошла женщина, которую я до того видел только два раза. Она сказала, что подошла только поздороваться и рада видеть меня. Этот простой акт был напоминанием о том, что Эдемский сад — всегда рядом, здесь. Он был в ее доброте.

Еще один мой ученик как-то сказал мне, что у него негативное мнение о большинстве людей, потому что они «несознательные, бездуховные существа». Я рассказал ему одну ближневосточную историю, которая, как он осознал, подходила к его ситуации. История такая:

Два человека сидели у дороги недалеко от города. Мимо проходил путник и спросил: «Что за люди в этом городе?» Один из них спросил в ответ: «А что за люди в том городе> из которого ты идешь?» Путник ответил, что там, откуда он идет, ужасные люди — воры, убийцы и всяческие развратники. «Точно таких же людей ты найдешь и здесь», — сказал ему тот человек. Потом подошел другой путешественник и спросил: «Уважаемые; что за люди живут в этом городе?» Тот же человек ответил: «А какие люди в том городе, из которого ты пришел?»

«О; это чудесные люди, они всегда горят желанием помочь своим соседям». Человек сказал путнику: «Точно таких же людей ты найдешь и здесь».

Когда второй путник пошел дальше, друг того человека, который отвечал на вопросы, спросил у него, почему он дал два разных ответа путешественникам: «Ты сказал одному что он найдет в городе ужасных людей, а второму путнику ты сказал, что он найдет хороших людей».

Второй человек ответил: «Повсюду есть хорошие и плохие люди. Если ты встречаешь в основном хороших или плохих, то это потому, что ты привлекаешь именно таких людей к себе».

Мой ученик стал доброжелательнее к людям, с которыми он знакомился в своем новом месте жительства в Калифорнии. А другой ученик начинает становиться дружелюбнее к людям у себя на работе.

Волшебная страна — это то место, где вы находитесь прямо сейчас, если отбросить весь тот абсурд, который происходит от оформления образа.

В иудаизме не положено создавать образ Бога. В Библии это поясняется на примере «золотого тельца»[3], но смысл этой заповеди относится к вашему образу самого себя. Представьте себе золотого тельца. Телец — это, по-современному говоря, просто бычок. Но это бычок из золота. Иногда мы сами можем быть бычками, сделанными из золота.

Мы стараемся начистить наши образы, чтобы они сверкали. Мы отделяем себя от других, сожалеем о других и указываем на себя как на образцы того, что должно быть.

Но что происходит, когда вы действуете из вашего истинного «я»? Вы обнаруживаете, что вы на самом деле не являетесь обособленной, отдельной вещью, расположенной посреди огромного мира. Когда вы освобождаетесь от образа, то остаетесь с полнотой вашего опыта. Вы больше не можете указывать на ту или другую вещь как на себя, как будто все остальные не являются тоже частью вас.

Иисус очень хорошо объяснил этот процесс освобождения от само-образа, метафорически описав его как апокалипсис, «второе пришествие». Это выглядит так, как будто ваш мир воистину приходит к концу, но затем небо вспыхивает светом от края до края, когда вы понимаете, что тот мир, который кончается, построен из вашего собственного самообмана (покрытого золотом). И еще это похоже на ситуацию, когда вам говорят, что любят вас, а затем лгут вам. С одной стороны, вы думаете, что ведь эти люди сами говорят, что любят вас. Но, разобравшись в ситуации чуть лучше, вы начинаете сомневаться во всем, что вам говорят.

Но спустя какое-то время вы привыкаете к такому лицемерию и, хотя вам может это и не правиться, вы понимаете и принимаете его как естественное явление. Вы осознаете, что вы тоже делаете ошибки, и просто начинаете наблюдать за собой. Каждое событие является уроком, благодаря которому вы можете больше узнать о мире, а не поводом для жалоб. Вы можете видеть, что делают другие люди, и все-таки любить их. Так вы перестаете отделять себя от других людей или от окружающего мира.

Вдруг оказывается, что вы охватываете все пространства. У вас огромная глубина. Вы впускаете все свои переживания в свое сердце. Нет такой части вашего осознания, которая бы не была вами. Ничто не может охватить всего вашего существа.

Это состояние не делает вас всемогущим, божественным или богоподобным. Вы все то же небезупречное существо, которым были всегда, по вы отождествляете себя со всем окружающим миром, а не только с этим разделяющим и недовольным умом.

Это великое чудо, когда вы действительно начинаете воспринимать окружающий мир как часть себя. Согласно дзэнскому изречению, «Внутреннее и наружное сделаны из одной и той же плоти». Когда достигается это состояние бытия, случается одна «ужасная» вещь. Нет ничего, лучше чего можно было бы быть, и никого, кто мог бы достигать этого улучшения, поэтому вы не можете быть недовольным. Что бы вы ни делали для других, вы делаете также и для себя.

Чудо и в том, что это состояние вообще достигается, ибо нет никого, кто мог бы достигать его. Или, как это передано в Евангелии истины, кажется, что эти несоизмеримые переживания и восприятия соединяются в общей тождественности, а эта общая тождественность (ваша истинная тождественность) переживается вся сразу: «они смогли выйти сами», в то время как раньше «они не могли постичь или познать того, в ком они были». Это ли не чудо!

«Знание, в котором сходятся все его эманации» — это признание того, что все ваши переживания, весь ваш опыт есть часть вас, а не что-то внешнее.

Это требует ответственности и, что хуже всего, усилия. Вы принимаете ответственность за свою жизнь, за все эманации, и прилагаете усилие, чтобы быть творческим в своей жизни. (Я обнаружил, что многие люди питают отвращение к этим двум словам.)

Когда вы прекращаете свои битвы (недовольство) с окружающим миром, то обнаруживаете, что и битвы внутри вас тоже прекратились. Ибо внешнее есть внутреннее.

Один из моих учителей объяснял, что многие люди любят битвы, поскольку ярость заставляет тело производить эндорфины, натуральные химические соединения, улучшающие наше самочувствие, но и вызывающие привыкание и зависимость. Поэтому они ищут негативные ситуации, чтобы инициировать свое чувство ярости. Испытываемый ими «подъем» интерпретируется как духовный или связанный с «высшими планами» сознания. Им трудно быть среди спокойных, уравновешенных людей, как героинщику трудно отказаться от своего наркотика.

Принятие окружающего мира как части себя — это процесс сродни процессу «спрыгивания» с наркотика. Напряжение в наших телах является отражением нашей зависимости от внутренних битв. Освобождение от зависимости от умственного программирования (которое и вызывает эти битвы) может переживаться как конец света.

Когда ученик Тайцзи впервые приступает к изучению Формы, он чувствует себя очень неуклюжим. Движения и положение каждой части тела подчиняются очень точным правилам. И все тонкости Формы — это «эманации» Формы.

Но откуда эманируют эти эманации? Поначалу они приходят из ума, который думает о каждой позиции, о каждом движении и т. д. В этот период Форма — это эманация ума.

Учитель может видеть качество ума ученика по его Форме.

На второй стадии изучения Формы ученику советуют замечать, как каждое движение влияет на каждую часть тела, — как сжатие одной мышцы для движения бедер, например, требует подстройки всех остальных мышц, чтобы тело сохраняло равновесие.

Ученик все лучше и лучше знает, как все части тела работают друг с другом. Внимание ученика затем направляется на то, как на все части тела воздействует дыхание. Затем — как на все это влияет поверхность пола. Затем — как влияет сосредоточение ученика.

И так продолжается, пока все аспекты Формы не будут пережиты как живое «сообщество». Это сообщество не обязательно управляется одним начальником («я»), оно больше похоже на сложную экологическую систему.

В этой точке вводится учение об образности. Ученику дается какое-нибудь отдельное переживание. Он может пощупать кусок ткани, посмотреть на текущую воду или падающий лист, пожевать резинку — в общем, любое ощущение подходит. (В нашей школе часто держат в руках змей или смотрят им в глаза.) Выполняя Форму, ученик сосредоточивается на этом переживании и находит, что Форма каким-то образом становится выражением этого переживания.

Чтобы на самом деле достичь этого, ученику следует отказаться от собственного само-образа и заменить его тем переживанием, над которым он работает. Это позволяет творческому началу взять на себя больше контроля, чем было у тех жестких образов, которые были впрограммированы в ученика.

Творческое начало непредсказуемо и спонтанно. Но по мере того, как ученик позволяет творчеству приобретать все больше власти в его жизни, он обнаруживает, что оно имеет разум и мудрость, что оно осмысленно. Фактически, разумность творчества ощущается как мощная сила, пронизывающая все ваши переживания, в то время как деятельность ума выглядит как барьеры, заборы, клетки для творчества. Процесс «освобождения», имеющий такое важное значение в Тайцзи, позволяет творческому началу более свободно передвигаться в вашей жизни.

Освобождение никогда не выглядит безопасным, ибо кто знает, что там натворит это творческое начало? Безопасность содержится в уме, а «жизненность» жизни — в творчестве.

Работа с образами возвращает нас «в их места, из которых они удалились». Ум берет ограниченное количество сырого материала творчества и придает ему форму фиксированного понимания. Он ценит шаблон понимания, который остается фиксированным и неподвижным, и называет его «истиной».

Творчество же ценит перемены и движение. Замечали ли вы когда-нибудь, как энергичны вы становитесь, занимаясь творчеством? Равновесие думающего ума и творческого ума, фиксации и творчества, воздействует на все ваше существо. «Сын Бога» — это тот, у кого хороший баланс того и другого.

У такого человека не бывает проблем с учебой, поскольку он достаточно текуч для того, чтобы воспринимать новые идеи, и способен «фиксировать» эти новые идеи в памяти, чтобы их можно было легко вспомнить.

Работа с образностью в Форме учит нас этому балансу. У учеников часто появляется ощущение, что они уже здесь были, что они уже когда-то имели этот опыт образности. Это «когда- то» было до того, как думающий ум приобрел больше власти, чем свободно текущее творческое начало. Это было тогда, когда вы не сопротивлялись миру и не ставили барьеров между различными частями своего опыта.

Цигун — учение о потоке ци, в значительной мере и был создан для решения этой проблемы. Барьеры, которые мы создаем между «нами» и «нашими переживаниями», внутренне отображаются как препятствия для потока ци (внутренней энергии).

Известный как «дыхание духа» многим культурам с древнейших времен, цигун восстанавливает нашу связь с «Отцом», с тотальностью нашего опыта. Чувства, тело, ум, эмоции, дыхание, гравитация, движение, воля, внимание и т. д. воссоединяются и восстанавливают свое изначальное сотрудничество.

Часто преподаваемый как просто серия дыхательных упражнений, цигун развеивает наше опьянение. Прекрасное описание дыхания духа (формы цигуна, которой обучаю я) содержится в следующем фрагменте текста:

Ибо отец мягок и в его воле есть хорошие вещи. Он обладает знанием ваших вещей, которое вы можете найти покоящимся в них. Ибо по плодам познаются ваши вещи, потому что дети Отца суть его аромат, ибо им дал он милость своей поддержки. По этой причине Отец любит свой аромат и проявляет его в каждом месте, и если он смешивается с материей, он [Отец] дает свой аромат свету и, будучи сам в покое, он заставляет его окружать каждую форму [и] каждый звук. Ибо не уши чуют аромат, но дыхание, которое имеет чувство обоняния и привлекает аромат к себе и погружается в аромат Отца. Он [аромат] дает ему [дыханию] прибежище, затем берет его в то место, из которого оно происходит, первый аромат, который вырастает холодным. Это нечто в психической форме, похожее на холодную воду… то, что находится на земле, которая не тверда, то, о чем те, кто видит это, думают, что это земля; впоследствии оно растворяется снова. Если дыхание привлекает это, оно становится горячим. Поэтому те ароматы, которые холодны, суть от разделения. По этой причине пришла [вера]; она покончила с разделением, и она принесла теплую плерому[4] любви, чтобы холодное не пришло вновь, но было бы единство совершенной мысли.

((Евангелие истины: 45.))

Это не мистика. Это четкое описание того, что вы можете ожидать от вашей практики. В этом тексте есть и яркие вехи и указатели, и объяснение теории, которая стоит за практикой.

«Отец любит свой аромат». Его энергия истекает вовне, к тому, что Он любит, — к нам и нашему миру («Он» означает ваше истинное «я»).

«Если он смешивается с материей, он (Отец) дает свой аромат свету». Он позволяет своей энергии, своему вниманию сливаться с миром, который он ощущает вокруг себя.

«Дыхание… имеет чувство обоняния и привлекает аромат к себе и погружается в аромат Отца». Прямое указание на то, что ци (аромат) тесно связана с дыханием, которое «привлекает аромат к себе». Дыхание привлекает ци.

«Поэтому те ароматы, которые холодны, суть от разделения». Однако «если дыхание привлекает это, оно становится горячим». Это для вас бесценный ключ к практике дыхания духа.

Усиленное ци дыхание приводит ци «в то место, из которого он (аромат, т. е. ци) происходит». Это описание того, как используется цигун, чтобы сделать возможным высвобождение творческого начала, Отца. Дыхание и ци наполняют каждую клетку тела так, что коммуникационные системы делаются чувствительнее. Внимание децентрализуется и успокаивается так, что творческое начало проходит сквозь него, как волны звука сквозь воду. Даже если вы не почерпнете из этой книги больше ничего, кроме понимания предыдущего предложения, будьте уверены: вам стоило прочесть ее.

Возможно ли, чтобы гностики были даосами? Или просто в то время существовал свободный поток идей между культурами? Или эти принципы настолько очевидны, что многие культуры создают одни и те же описания, одни и те же дисциплины? Эти вопросы, конечно, очерчивают плодородное поле для антропологических исследований, но остаются за пределами тематики этой книги.

Тайцзианское дыхание духа начинается с изучения того, где в Форме вдохи, а где выдохи. Затем ученик перемещает фокусную точку своего внимания вверх по позвоночнику и вовне из макушки головы на вдохе и вниз по позвоночнику, по ногам и в землю — на выдохе. Это выполняется как сидячая медитация, стоячая медитация и во время Формы. Усиливает один из фундаментальных потоков энергии — между небом и землей.

В более продвинутой дыхательной технике поток энергии и внимания идет сразу в обоих направлениях, создавая слегка напряженный стержень или натянутый шнур энергии, проходящий через тело к центру земли.

Чтобы усилить это переживание и привязать его к мифологии, в нашей школе учеников проводят через направляемую образность с использованием индейского барабана. Этот опыт («Земная инициация») дает живое, личное и убедительное ощущение вашей связи с разумной планетой.

Энергия неба и земли направлена так же, как и гравитация. Гравитация — это внимание земли. Очень полезно немного подумать об этом.

Наше внимание есть то, что соединяет нас с окружающим нас миром. Когда мы действительно обращаем внимание на что-то (например, когда мы любим), мы не замечаем всего остального. Когда мы любим человека, мы хотим быть связанным с ним. Земля «связывает» вещи с собой посредством гравитации. Итак, гравитация — это внимание земли.

Когда мы выравниваем наше внимание по вниманию земли, как в вышеописанном упражнении, мы становимся связанными с землей и можем привлекать к себе ресурсы земли (ее энергию).

В идеальном варианте дыхание духа преподается индивидуально каждому ученику в соответствии с тем, что происходит в его жизни.

Дыхание духа не может привлекать внимание к себе как к отдельному объекту, потому что оно лежит в самой основе нашего существования. Ученика можно наставлять в духовном дыхании только как в неотъемлемой части его жизни.

Существует страх присоединения своего внимания к вниманию земли. В такого рода экспериментах всегда присутствует смутное подозрение, что ты можешь натолкнуться на что-то такое, о чем предпочел бы никогда не знать.

Разум — это не что-то такое, что порождается вами; это энергия, протекающая через вас как часть энергетического потока «небо— земля». Разум подобен гравитации, это то, что вы осознаете и можете использовать.

В другой главе Евангелия говорится, что во избежание забывания нужно слышать, как Отец произносит твое имя. В этом имени содержатся структуры нашего понимания, нашего мировоззрения. Оно создается или произносится Отцом, и мы слышим его. Наш разум вытекает из наших истинных «я», из творческого начала, которое на глубочайшем уровне не индивидуально. Мы все — эманации единой творческой силы.

Разум каждой из наших клеток — в том, как она гармонизируется со всем телом. Разум каждого человека — в том, как он гармонизируется со всей землей.

В наших телах клеточный разум является результатом эволюции коммуникационных систем, позволяющих одной клетке реагировать на то, что делают остальные, чтобы поддерживать здоровье целого.

То же самое верно и на планетарном уровне. Разумность достигается открытием коммуникаций не только между людьми, но и между всеми частями земли. Итак, разумность — вопрос связи, а внимание — это и есть то, что связывает нас.

Поэтому следующий шаг в дыхании духа — развивать внимание и подключать его к другим людям, животным и предметам.

В Евангелии истины сказано: «Имя Отца есть сын», то есть Отец — это бесформенное творческое начало, в то время как сын — это оформленные структуры.

В одной дзэнской истории ученик спрашивает учителя, в чем сущность дзэна. Учитель не отвечает, и ученик понимает это как знак того, что ему нужно уйти» Когда он подходит к двери, учитель зовет его по имени, и ученик немедленно поворачивается к нему лицом. «Вот в чем!» — объясняет учитель.

Когда кто-нибудь из моих учеников спрашивает, что такое внимание, я часто громко хлопаю в ладоши и прошу ученика заметить, что произошло внутри него.

Мы так заняты замечанием объектов нашего внимания, что не замечаем самого внимания. В следующий раз, когда громкий звук или необычное событие привлечет ваше внимание, заметьте, что же именно привлекается. На что это похоже?

Толкающие руки помогают усиливать и утончать внимание. Вы должны реагировать на малейшие толчки и изменения равновесия и позы вашего партнера, чтобы не оказывать никакого сопротивления его попыткам толкнуть вас.

Есть такие тонкие движения, при которых выравнивание вашей позиции по отношению к позиции партнера позволяет вывести его из равновесия. Такие моменты обычно длятся доли секунды. Как можно реагировать настолько быстро, чтобы, во- первых, заметить выгодную позицию, во-вторых, толкнуть, и в-третьих, толкнуть как раз под нужным углом, чтобы партнер не смог нейтрализовать вашу силу?

Это делается не при помощи какой-то механической техники, но благодаря «конфигурации внимания». Сила внимания наполняет ваше тело, как воздух — воздушный шарик. Выгодная позиция служит булавкой, которая протыкает шарик и выпускает силу.

Это требует соединения движений вашего тела, дыхания и внимания, как было описано раньше. Затем ученик лишает себя единственной фокальной точки внимания и вместо этого предоставляет своему вниманию наполнять все части тела. Он уже практиковался в том, чтобы уделять внимание каждой из этих частей тела по отдельности и тому, как действия каждой части влияют на остальные. Теперь его внимание (коммуникация между всеми этими частями) обращается на все сразу, внимание как бы «включается» и поддерживается на одном уровне на протяжении всего сеанса Толкающих рук. Это ощущается так, как будто вас держат на ногах и заставляют двигаться не мышцы, а поток внимания. В этом состоянии мышцы могут расслабиться и потреблять минимум энергии.

Поначалу бывает трудно поддерживать этот уровень внимания. Внимание усиливается, если его упражняют. Мы для упражнения внимания «играем в гляделки со змеей». Мы сажаем древесного боа на ветку и начинаем смотреть на него, находясь в пределах досягаемости его броска. Древесные боа — очень резкие твари. Они могут броситься даже на теплое дуновение, потому что они привыкли охотиться на птиц, которые подлетают к ветке, намереваясь сесть на нее. У них очень быстрая реакция.

Если вы смотрите на боа, он остается неподвижным, пока ваше внимание не начнет колебаться. Тогда он молниеносно бросается, а зубы у него большие. Если ученик осознает, что его внимание действительно отвлеклось, он должен отпрянуть до того, как пасть змеи достигнет его лица.

Вообще-то ученики надевают защитные маски. Маска не мешает «гляделкам», поскольку у змей все равно плохое зрение. Они полагаются на чувство энергии, которая вытекает через глаза. Ученик быстро учится чувствовать эту энергию и конфигурировать свое внимание, чтобы быстро реагировать на любое изменение в энергии, соединяющей его и змею (точно так, как это делает сама змея). Тогда змеиный бросок как бы отталкивает вас назад. Так змея становится учителем внимания, и это, кстати, признается во многих культурах. Змеи — чудесные учителя.

Когда произведено это конфигурирование внимания, мы начинаем использовать образность для управления поведением силы внимания. Образность не обязательно должна быть визуальной. Обычно это ощущение, например ощущение «сжатой пружины» или «тигра, приготовившегося к прыжку».

Итак, сила внимания управляется неким качеством ощущения. Эта идея хорошо известна в рекламном мире Мэдисон-авеню.

Реклама создается таким образом, чтобы она не столько передавала информацию, сколько вызывала определенного рода ощущение, которое ассоциируется с данным товаром. Коммерческое телевидение создает у зрителя такую конфигурацию внимания, чтобы он легко поддавался внушению рекламного ролика. Внимание телезрителя — это тот товар, который телевидение продает рекламодателю.

То же самое можно сказать и о религиях, политических партиях и т. п. Внимание — ваше внимание — это товар, который нужен этим организациям. Они так фокусируют ваше внимание на чем-то бессмысленном, чтобы вы думали, что это очень важно, но на самом деле им нужно как раз ваше внимание.

Представьте себе, что вы сидите с другом в ресторане быстрого питания и ваш друг показывает на окно и говорит: «Эй, посмотри-ка!» Вы смотрите, а он в это время крадет с вашей тарелки жареную картошку. Та же самая идея.

Мы делаем это и в Толкающих руках. Мы можем сделать вид, что атакуем одну область тела партнера, чтобы привлечь его внимание к этому месту. Затем мы толкаем его в другом месте. Если вы смещаете внимание партнера чаще, чем раз в секунду, и делаете это безостановочно, то его внимание в конце концов истощится. Тогда вы сможете делать что хотите. Такие смещения требуют с вашей стороны лишь тончайших движений — небольшое изменение угла в тазобедренном суставе, расслабление или напряжение одной мышцы плеча и т. д. Эта игра действительно создаст сеть внимания.

Реальная польза от этой игры — общее здоровье. Чем легче отдельные части вашего тела сообщаются между собой, тем здоровее вы будете.

Проще говоря, Форма успокаивает внимание. Толкающие руки учат вас механике внимания. Спарринг учит силе внимания.

Спарринг требует столько же внимания, сколько и Толкающие руки, но требует более быстрой реакции. Кроме того, ярче выражен фактор угрозы.

В бою вы получаете очень важный урок. Внимание должно исходить из центра (из Даньтяня). Когда ваше внимание смещается с одной вещи на другую, оно в промежутке должно вернуться в центр. Это экономит энергию, повышает вашу силу и скорость и сохраняет вашу центрированность. Это странная концепция, но она очень важна в Тайцзи. Вообще, это один из важнейших моментов, которые мне хотелось объяснить в этой книге.

Попробуйте такое упражнение. Переключайте свое внимание между тремя-четырьмя объектами. Сначала смещайте фокусную точку внимания непосредственно с одного объекта на другой.

Затем, сдвигая внимание, сначала возвращайте фокус внимания в свой центр (Даньтянь), а затем уже направляйте его на новый объект. Ваше внимание будет действовать, как мячик на резинке: вы бросаете его, а резинка возвращает его обратно к вам в руку. Благодаря этому упражнению ваши удары станут более пружинистыми и быстрыми.

Те люди, чье внимание постоянно перемещается от одного предмета к другому и никогда не возвращается в центр, подобны «удалившимся из своих мест, когда они получили ошибку».

Следующая задача изучающих дыхание духа — научиться справляться с иллюзией, что «я» является единичным комком протоплазмы, брошенным посреди вселенной, состоящей из упруго сталкивающихся объектов. Когда я работал в одном молодежном центре, я проводил там дзэнскую церемонию со свечами, которая называется «Единение через центры». Цель ее — объединить участников в медитативном состоянии.

Толкающие руки и спарринг (свободный рукопашный бой) достигают того же результата. В Толкающих руках равновесие партнеров находится в фокусе внимания каждого из них. Это равновесие становится живой силой само по себе, формой жизни, созданной партнерами по Толкающим рукам. Когда один партнер двигается или смещает свой центр тяжести, другой должен восстановить общее равновесие своим собственным движением или смещением своего центра тяжести.

Фактически есть три фокусные точки внимания и в Толкающих руках, и в любых межличностных отношениях. Первая — это ваш личный центр равновесия (Даньтянь). Вторая — центр вашего партнера, а третья — это соотношение между первыми двумя. Подобным образом, в вас самих также есть тройной фокус внимания: ум, телесный ум и соотношение между ними. Эти два тройных фокуса можно сравнить с гексаграммами Ицзина. Христиане в этой связи могут поразмышлять над смыслом Святой Троицы.

Еще в связи с тройным фокусом в Толкающих руках вспоминается длинное оружие ушу (палки, шесты). У шеста два конца и точка вращения в центре. Но очевидно, что шест — это один предмет.

Так и в Толкающих руках два партнера чувствуют себя как бы одним предметом. Они всемерно стараются поддерживать эту связь. Толкающие руки — игра связности (следования за партнером и поддержания равновесия) и индивидуальности (толкание, создающее разделение).

Но даже тогда, когда нас толкают, мы поддерживаем связь следующим образом. Я учу учеников быть чувствительными к тонкостям природы толчка. Они, конечно, стараются нейтрализовать толчки. Но если их все-таки толкают, они могут «обыграть» эту силу внутри себя. Это означает вот что. Каждый толчок имеет свою уникальную векторную структуру. Когда ученика толкают, он позволяет своему телу двигаться совершенно свободно и точно демонстрировать векторную структуру полученного толчка. В результате этого можно шлепнуться о стену, поэтому мы вешаем на стенах маты.

Шлепнуться о стену часто бывает даже очень приятно и полезно для спины — хорошо вправляет кости. Иногда ученик специально оказывает сопротивление партнеру, чтобы шлепнуться о стену и вправить себе спину.

Так что даже в разделении, вызванном толчком, поддерживается своего рода единение. Это такое же самое единение, как то, которое позволяет нам хорошо относиться к окружающему миру даже тогда, когда дела идут плохо. Хотя жизнь нас и «толкает», наша связь с землей чувствуется так сильно, что мы не реагируем на наши проблемы отделением себя от остального мира. Другими словами, вместо того, чтобы реагировать на проблемы гневом, мы извлекаем уроки. Любые обстоятельства для нас являются ценным опытом, и мы уверены, что большая часть наших проблем происходит от того же напряжения и сопротивления, которое доставляет нам неприятности в Толкающих руках и в спарринге. Мы ищем и находим эхо последствий нашего собственного поведения в тех обстоятельствах, которые складываются вокруг нас.

Мы можем даже не осознавать, сколь многие наши действия влияют на окружающий мир. В Толкающих руках сила толчка взрывается грибообразно[5]. Сила как бы продолжает нарастать даже после того, как партнеры больше не находятся в физическом контакте. Это происходит в результате расширения внутренней энергии. Сам по себе толчок — лишь семя, которое прорастает в теле вашего партнера. Этот процесс учит вас тому, как можно сознательно создавать живую энергию, воздействующую на других.

Ученик знает точную траекторию силы толчка. Можно создать такую траекторию толчка, которая расстроит нейтрализацию со стороны партнера (если партнер не так хороню знает и чувствует эти траектории, как вы).

Когда ваш толчок только выходит вовне, это лишь семя, маленький пакет возможностей. Он растет в партнере примерно так же, как в человеке растет структура, посеянная творческим началом, истинным «я». Вы можете решить проявить эту структуру (имя), как это делают индейцы в своих «поисках видения». Ищущий видения ищет «имя». Или вы можете попытаться нейтрализовать это. Вы можете даже вступить с этим в конфликт (как ваш партнер — с вашим толчком). Сын есть имя Отца. Это означает, что структура вашей жизни исходит от вашего творческого начала.

«Поиск видения» американских индейцев — это способ открытия назначения вашей жизни. Мы часто так запутываемся в повседневных проблемах, что забываем о своих глубинных склонностях или отрицаем их. Мы жертвуем их удовлетворением в поиске удовлетворения тех нужд, которые нам «положено иметь».

Будучи учителем Тайцзи, я часто сталкивался с этой проблемой. Иногда в компании человек ведет себя как заправский «нью-эйджер»[6], потому что считает, что именно в Нью-Эйдж сейчас принято верить.

Но когда до него доходит, что я, собственно, учитель Тайцзи, он уводит меня в сторонку и доверяет мне свои настоящие убеждения. Расскажу об одном таком случае, который произошел на вечеринке. Человек, которому было под пятьдесят, начал было рассказывать мне о самых возвышенных нью-эйджевских идеях, о других планах бытия (после того, как нашел место, «где мы могли поговорить»).

Было очевидно, что его потребность поговорить с другими людьми о своих обычных проблемах не находила себе выхода. Эта простая потребность толкнула его к изучению метафизических предметов. Ему явно было бы полезно найти людей, с которыми можно пообщаться на уровне чувств.

Он рассказывал, что не смеет связываться с «магией», пока не очистится от всего внутреннего беспокойства, которое он испытывает. Ну не глупо ли? Что может быть более магично, чем устранение внутреннего беспокойства? Этому человеку нужно было избавиться от той части себя, которая стыдилась иметь чувства, чтобы чувства получили право на жизнь. Он стоял перед выбором: проиграть в чьих-то глазах или проиграть свою настоящую жизнь.

«Смерть» в Толкающих руках — это когда вас толкают. «Смерть» есть проигрыш. Вот почему мы трансформируем «проигрыш», обыгрывая толчок противника, если уж не получилось нейтрализовать его. Само значение выигрыша и проигрыша меняется. Выигрыш означает: собрать все части самого себя и позволить им расцвести.

Следующий шаг в Тайцзи — это кикбоксинг (рукопашный бой). Здесь вы также связаны со своим партнером и следите за каждым его движением. Хотя вы получаете удары кулаками и ногами и платите партнеру той же монетой, в главном фокусе внимания — ваша связь друг с другом. Фактически, ваш партнер старается оторвать ваше внимание от этой связи, быстро изменяя свой режим нанесения ударов, стойки и вообще весь стиль боя. Если вы потеряете связь хоть на долю секунды, он нанесет вам удар, а вы не сможете отреагировать.

Это не физическая связь, но связь внимания. Мы часто говорим (немного слишком драматически), что, если ваш партнер своими ударами разбрызгивает вашу кровь, то это не так плохо, как если он разбрызгивает ваше внимание. Вообще-то, в нашем зале случается очень мало травм, поскольку тела учеников хорошо подготовлены и расслаблены. Нам просто нравится эта фраза.

Мы уже говорили о «семенах». Семя — это «имя», произносимое Отцом. Семя обыгрывается жизнью человека, его поведением. Если очень хорошо настроить внимание, вы сможете услышать это имя — и сможете построить свою жизнь, почувствовать свои глубочайшие потребности как живого организма и не разбрызгивать свое внимание в тех событиях, которые происходят вокруг вас.

Ибо, воистину, имя Отца не произносится, но является через сына. (Евангелие истины: 47.)

Ибо имя — не из [одних только] слов, и не содержит в себе названия, но является невидимым. (Там же.)

Если его зовут, он слышит, он отвечает, и он обращается к тому, кто зовет его и восходит к нему… Имея знание, он творит волю того, кто позвал его, он желает быть любезным ему, он получает отдых. (Там же, 40.)

Это могло бы быть прекрасным описанием «поиска видения».

Проблема в том, что многие из этих семян не происходят от нашего собственного творческого начала. Они запрограммированы в нас. Изучающий дыхание духа должен узнать, как ощущаются его творческое начало и семена, происходящие изнутри его самого, и тогда он будет знать, какие шаблоны его поведения программировались из других источников.

Его практика Тайцзи помогает ему отличать полезное внешнее программирование от вредного. И тогда он может играть в Толкающие руки с вредным внутренним программированием, как он делал это с партнером-человеком. Используя дыхание духа, он стирает свои нежелательные программы и получает власть над своим поведением. Когда программирование стирается, могут быть не очень приятные переживания, но получаемая свобода стоит того.

Ошибка была расстроена, не зная, что делать; она была в горе, в скорби, огорчалась, потому что не знала ничего. Когда знание прошло рядом с ней… это падение [ошибки] и всех ее эманаций… ошибка пуста, не имеет ничего внутри. (Там же, 42. Многоточия означают утраченные фрагменты текста.)

Обратите внимание, что Евангелие истины говорит, что даже у ошибки есть эманации. Нежелательное программирование оказывает влияние на наше поведение и на наше восприятие окружающего мира. Когда ошибка, или программирование, устраняется, весь мир словно меняется.

Отец открывает свою грудь — и его грудь есть Святой Дух. Он открывает то, что сокрыто о нем, — а сокрытое о нем есть его Сын, — так что посредством его милостей зоны[7] могут знать его и трудиться в поисках Отца, отдыхая в нем, зная, что это отдых. Восполнив недостаток, он упразднил форму — форма этого есть слово, то, в чем он служил. Ибо место, где есть зависть и алчность, — это недостаток, но место, где (есть) Единство, — это совершенство. Поскольку недостаток возник из-за того, что Отец не был познан, следовательно, когда Отец будет познан, с того момента недостаток не будет больше существовать. Как у невежественного человека, когда он получает знание, его невежество исчезает, как тьма исчезает, когда появляется свет, так и недостаток исчезает при появлении совершенства. Поэтому с того момента форма не очевидна, но она исчезнет в слиянии Единства, ибо теперь их труды рассеяны. В должное время Единство сделает пространства совершенными. В Единстве каждый достигнет себя; в знании он очистит себя от множественности до Единства, поглощая материю внутрь себя, как огонь, (побеждая) тьму светом, смерть жизнью.

((Евангелие истины: 41.))

Как же мы можем сделать это? Этот фрагмент делает важное замечание. Как мы познаем «настоящих себя»? Конечно, требуется необычный опыт для осознания того, что мы играли. В противном случае мы можем предположить, что мы есть то, во что мы играем, и то, что мы думаем. Мало кто имеет (или согласен иметь) опыт, который бросает вызов этой идее.

Я как-то говорил со своей хорошей знакомой, у которой было смутное ощущение неудовлетворенности. То есть оно было смутным только по отношению к причине, а чувствовалось оно очень даже сильно.

Вскоре я понял, что она провела всю жизнь, стараясь быть «правильной», а теперь осознала, что ее внутреннее существо, ее истинное «я», не было удовлетворено всей правильностью этих лет. Но она боялась «быть собой» и, возможно, потерять близких.

Конечно, для многих людей перемены неуютны. Такие люди считают, что мы должны всю жизнь действовать и мыслить определенными заранее известными способами. Рост же — как наживка на крючке. Если вы позволите внутреннему существу, Отцу, быть в мире, если вы будете жить своей жизнью в этом истинном «я», всегда найдутся другие, кто признает это и оценит вас. Но вам придется ловить их, используя свое истинное «я» в качестве наживки.

Существует дух подлинных «я», человеческий дух, «Святой Дух» (в этом фрагменте определяемый как «его грудь»), и он познаваем.

Другое определение из этого текста, «его Сын», — это то, что вы спрятали, те ощущения, мысли и действия, которые являются отражением истинного «я». Это напоминает мне высказывание из Нового Завета, что камень, отвергнутый строителями, станет краеугольным камнем нового храма.

Этот Сын, которого мы можем понимать как «естественного человека», даоса, — живой пример для других, чтобы они знали, что возможно действительно быть самим собой. И мы можем прекратить поиски тайного мистического мира и прийти к пониманию того, что в простой, естественной жизни — подлинные мир и удовлетворение.

Еще одно определение, «форма», — ото мир, каким мы его знаем, полный зависти и алчности. Это взгляд на мир, наше понимание того, кто мы есть и как все в мире работает.

По, насколько мы знаем этот мир, в нем кое-чего недостает: нашей внутренней умиротворенности.

Когда мы приходим к покою и позволяем проявиться нашей истинной природе, то обнаруживаем, что вся природа мира изменяется. Таким, как мы его знали, он упраздняется. Это так, потому что природа воспринимаемого нами мира зависит от природы самого нашего восприятия.

Наш само-образ так же связан с тем, как мы видим «внешний» мир, как и с любыми объективными фактами об этом мире. Когда образ отбрасывается, мир, форма упраздняется.

И тогда открывается великий секрет гностической, даосской и другой духовной практики.

В чем бы вы ни ощущали недостаток, этот текст предполагает, что его происхождение можно проследить до того времени, когда вы вылепили ложное «я» и поверили, что это и есть вы. Иными словами, весь процесс создания образа и веры в него порождает проблемы нашей жизни.

Когда вы отбрасываете этот образ и позволяете естественному «я» проявлять себя, больше нет никаких проблем.

Когда вы признаете единство ваших переживаний, все переживаемое вами как часть вас, происходит чудесная вещь. «(Он поглощает) материю внутрь себя, как огонь».

Это относится к одному захватывающему постижению: сколь многое из того, что мы переживаем, является плодом наших ожиданий. Даже твердость мира и наша приверженность этой плотности — результат того, что нас научили воспринимать. Посредством гностической, даосской и т. п. духовной практики уплотненный нами окружающий мир и уплотненные нами наши «я» как бы поглощаются огнем и тают.

Это приводит нас к более расслабленному, адаптабелыюму образу жизни и к текучей, растущей личности.

На практике я обнаружил, что если я не забываю о своей подлинной тождественности и прекращаю быть недовольным самим собой и другими, то этот процесс идет автоматически.

Просто верить в то, что мир вокруг вас есть часть вас, и жить согласно этой идее достаточно для того, чтобы иметь радостный и плодотворный опыт.

Первоначальный процесс постулирования того, что мы суть индивидуумы, находящиеся в конкретном месте, с определенными мнениями и поведением, приводит нас к состоянию ума, в котором мир видится скоплением твердых объектов, сталкивающихся друг с другом, — точно так же, как мы чувствуем себя находящимися в мире идей, сталкивающихся друг с другом.

Таким образом, мы ощущаем себя «сталкивающимися» с жизнью на каждом шагу. Это затягивающее мировоззрение, которое имеет разрушительные последствия.

Слушая слова Евангелия истины, позвольте внутреннему существу слышать (как это выражено в самом трактате) слова без гласных и согласных, слова истины. Отзывается ли что-то в вас на Евангелие истины?

Красота этого писания, его прямота и острота ошеломляют меня. Например, на странице 41: «Поэтому с того момента форма не очевидна, но она исчезнет в слиянии Единства, ибо теперь их труды рассеяны. В должное время Единство сделает пространства совершенными».

Какое глубокое описание Толкающих рук и Тайцзи-кунфу! Мы сосредоточены на объектах вокруг нас, а не на пространстве между ними. Каждый объект видится по отдельности. Поэтому мы и склонны думать о себе как об отдельном объекте, одном среди многих.

Когда мы занимаемся Толкающими руками, пространство между руками и телами не менее важно, чем сами тела. Если бы мы концентрировались исключительно на технике, на том, как убирать со своего пути руки другого человека, мы бы оставались очень плохими игроками Толкающих рук. В Толкающих руках мы не встречаем толчок «в лоб», но обтекаем его, как вода обтекает тело пловца. В тайцзианском кикбоксинге мы не блокируем партнера, но обтекаем вокруг его янских ударов и втекаем в его иньские, незащищенные области. Там мы наносим свои удары.

Как в Толкающих руках, так и в кикбоксинге я заставляю учеников фокусировать внимание не на кулаках партнера, а на его незащищенных иньских местах.

Когда ученик способен выполнять это, «с того момента форма не очевидна, но она исчезнет в слиянии Единства, ибо теперь их (т. е. партнера) труды (восприятия) рассеяны». Жаль, что не я сказал это!

Внимание партнера и те формы, в которых его творческое начало отливало его внимание, разбиты («рассеяны»). Они разбиты, потому что ваши действия были за пределами понимания вашего партнера. Вы ускользнули от его осознания в промежуточные пространства.

Каждый, кто занимается внутренним кунфу, знает, как может расстроиться ваше внимание, когда партнер ускользает за его пределы.

Единственный способ так ускользать заключается в том, чтобы сосредоточивать внимание в Даньтяне. Всегда оставайтесь центрированы. «В Единстве каждый достигнет себя». Только из этого центра ваше внимание может поддерживать равновесие между формой (твердыми объектами) и пустотой (пространствами). Занимающиеся Тайцзи-цюанем также знают, что только тогда, когда «противник» становится «партнером» и два противостоящих друг другу человека как бы объединяются, могут иметь место настоящие Толкающие руки или тайцзианский спарринг.

В идеально выполняемых Толкающих руках кажется, что партнеры слились в одно существо. Тайцзи также придает большое значение объединению (связыванию) всех частей каждого из нас (физического движения, импульса силы, дыхания, внимания и т. д.).

С практической точки зрения, было бы очень трудно просто читать Евангелие истины и моментально трансформироваться в совершенно удовлетворенное существо. Вот почему Тайцзи придает большое значение физическим упражнениям с компетентным учителем. Чтобы быть действенной, философия должна становиться конкретной. Гностики в качестве физической практики использовали ритуал. Их книги описывали путь, лежавший в основе других гностических практик.

Многие учителя Тайцзи жалуются, что качество Тайцзи неуклонно снижается, и выражают опасение, что эта прекрасная практика скоро умрет. Мне кажется, одна из причин этого — в том, что ученики просто не понимают, что и зачем они делают. Им говорят, что это делается так-то и так-то, потому что «так делал мой учитель, величайший из всех».

Цель этой главы — показать, что все культуры действительно стремятся к одним и тем же вещам: здоровью, душевному покою, гармонии с другими людьми и природой и удалению барьеров, сдерживающих наши способности. Знакомясь с тем, что могут сказать другие культуры об этих проблемах и о своих методах обучения, мы можем многое узнать о Тайцзи и о наших собственных сердцах.

Если действительно все эти вещи случились с каждым из нас, то мы должны видеть прежде всего, что дом будет святым и безмолвным для Единства. [Это как если бы] некие люди уехали из своих обиталищ, где были кувшины, которые местами были не хороши. Они бы разбили их, и хозяин дома не понес бы убытка. Скорее, [он] доволен, потому что на месте плохих кувшинов стоят полные, которые сделаны без изъяна. Ибо таково предписание, которое пришло свыше. Предписание передано каждому; это обнаженный меч обоюдоострый, режущий на обе стороны. Когда Слово пришло в середину, то, что находится в сердце тех, кто произносит его, — оно не один лишь звук, но стало телом, — великое смущение произошло между кувшинов, потому что некоторые были пусты, а некоторые полны; то есть в некоторые наливали, из других отливали, некоторые были вычищены, а еще некоторые разбиты. Все пространства были потрясены и обеспокоены, потому что не было у них ни порядка, ни устойчивости. Ошибка была расстроена, не зная, что делать; она была в горе, в скорби, огорчаясь, потому что не знала ничего. Когда знание прошло рядом с ней… это падение [ошибки] и всех ее эманаций… ошибка пуста, не имеет ничего внутри.

((Евангелие истины: 41.))

Что же будет, если мы осуществим это? «Дом» — это наше собственное бытие, наше тело. Безмолвие описано здесь, как освобождение или избавление от чего-то. Прежде всего мы должны избавиться от чувства, что нам для удовлетворения себя нужно чем-то обладать, что нам нужно чем-то владеть, чтобы действительно быть частью этого.

Эти понятия прокрадываются и в наше внутреннее развитие. Нам кажется, что нам нужно получить «просветление» или «тайное знание». Глядя на себя, мы видим недостатки. «Местами» вы «не хороши». Гностический учитель не говорит: «Заделай эти кувшины». Он приказывает нам разбить кувшины и говорит, что мы не понесем убытка. Другими словами, освободитесь от своих мыслей о недостатках и от своих попыток заделать треснувшие кувшины. Эти недостатки не есть вы. Это не недостатки хозяина дома.

Вы можете быть очень осторожны, например общаясь с другими людьми, чтобы не сказать или не сделать чего-то «глупого». Часто трудно поверить, что вы нравитесь вашим друзьям таким, как вы есть. Выход — не в том, чтобы дважды страховаться, как бы не сделать глупости. Настоящий выход — в том, чтобы освободиться от этого страха, по-настоящему быть самим собой и доверять своим друзьям. Верьте, что вы хороший человек и они принимают вас как есть (пока вы остаетесь таким, как есть). Разбейте свой страх быть глупым.

Обратите внимание, как Евангелие упоминает о том, что некоторые люди так боятся иметь недостатки, что они «уехали из своих обиталищ» (где были недостатки). Это относится к тому, как мы отрицаем, принижаем, стыдимся, отмежевываемся от тех частей нас, которые не удовлетворяют некоему стандарту. «Уехать из своих обиталищ» — это значит просто отсоединиться от самих себя. Это значит судить себя так же строго, как мы иногда судим других.

Когда вы просто освободитесь от этого, хозяин дома, к своему удивлению, обнаружит совершенные кувшины. Это напоминает мне один дзэнский афоризм, перекликающийся с Новым Заветом[8]: «Если придешь ко мне и скажешь, что у тебя есть палка, я дам ее тебе. Если скажешь, что у тебя нет палки, я заберу ее у тебя».

Другими словами, мы также создаем и формы наших недостатков. Это недостатки не внутреннего существа (хозяина дома), но оформленного творения.

Когда один из моих учеников испытывает затруднения с какой-то частью тела (скажем, напряжение в правом плече), я предлагаю ему отвести оттуда внимание. Это озадачивает его, потому что обычно я подчеркиваю необходимость наполнения вниманием всего тела.

Но напряжение может быть вызвано и излишним вниманием к данному месту. Этим блокируется поток внимания. В таком случае требуется перераспределение внимания.

Итак, проблема не решается, от нее, скорее, просто освобождаются.

Я давно обнаружил, что, когда у меня начинаются проблемы, жизнь решает их, подсовывая мне еще большие проблемы. Тогда я начинаю ценить, какая относительно беззаботная жизнь была у меня до этого. Жизнь как бы говорит: «Прекрати жаловаться, а не то я предоставлю тебе настоящий повод для жалоб». Это своего рода перераспределение внимания.

По когда мы прекращаем латать оформленное творение и позволяем хозяину вернуть себе его собственный дом, не все проходит так уж мирно.

Внутреннее существо, телесный ум, управляется естественным законом, в то время как оформленное творение руководствуется правилами, созданными вами или обществом. Когда телесный ум возвращает себе власть, вы обнаруживаете, что некоторые аспекты вашей жизни соответствовали естественному закону (в них «наливали»), а другие — не соответствовали (из них «отливали»). Стабильность ваших собственных правил больше не может удерживать вместе оформленное творение и его оформленный мир. Другими словами, некоторое время ваша жизнь кажется ужасной.

Мои ученики рассказывали мне, что, когда кто-нибудь говорит им, что читал Движения магии, они извиняются перед ним за эту книгу. Мои ученики говорят: «Нам очень жаль, что ваша жизнь разрушена».

И все же вы осознаете пустоту этого убедительного мира. Когда вы сталкиваетесь со знанием, с прямым переживанием вашей истинной природы — это падение вашего искусственного образа.

Часто ученики жалуются, что определенные удары и толчки, которые я оцениваю положительно, они никак не могут прочувствовать. То есть, обычно, нанося удар, они чувствуют силу, и это дает им ощущение того, что они действительно что-то сделали. Но те удары, о которых я говорю, что они выполнены хорошо, не дают им такого ощущения силы.

Это потому, что при правильном ударе или толчке энергия выходит чисто, она не рассеивается на поверхности тела партнера. Если сила удара тормозится на коже вашего партнера, вы будете чувствовать се, но на партнера такой удар подействует слабо. Мы хотим, чтобы сила входила внутрь тела и резонировала там. Сила должна чисто проходить через кожу и слой мышц.

Итак, образ силы, который сложился у учеников, в данном случае ощущение преодоления сопротивления, мешает хорошему выполнению удара. Ученики должны отказаться от такого рода энергетической подпитки, от ощущения силы, чтобы действительно стать сильными. Сила должна проходить сквозь кулак чисто, иначе она не будет эффективной. Рука должна ощущаться как пустой проводник энергии. «Плохие кувшины» напряжения разбиты, и потоку истинной силы ничто не препятствует. Именно пространство внутри руки (через которое течет энергия) и есть то, что ценно в руке. Пустота (Инь) позволяет функционировать силе (Ян). Так ученик «делает пространства совершенными».

Подобным образом, ученики могут обнаружить, что на определенном этапе их развития Форма выполняется как бы сама собой, без сознательного руководства с их стороны. Это показывает, что их телесный ум победил.

Это как раз и есть тот случай, когда несовершенные кувшины (несовершенные действия или образы) исчезают, а на их месте появляются совершенные кувшины. По это и беспокоит, поскольку в этом нет заслуги ума. Это ощущается как «ничто» как раз потому, что это эффективно.

В этом — великая трудность. Когда думающий ум провозглашает себя Хозяином, то при всем беспокойстве, по крайней мере, что-то происходит, происходят какие-то действия и приключения. Когда вы эффективны, нет каких-то особенных мелодрам. Утрата мелодрамы может восприниматься как смерть.

Но Евангелие истины говорит, что на самом деле именно мелодраматический ум не имеет «ничего внутри». Это потому, что истинная сила приходит из более глубокого и спокойного источника. Некоторые ученики приходят в школу Тайцзи в поисках мелодрамы — тайного, мистического учения и тому подобного. И они ожидают, что учитель будет загадочной, мелодраматической личностью. И когда они видят, что он человек и ничто человеческое ему не чуждо, то чувствуют разочарование.

Тайцзи учит нас простоте и заземлению. Мы исследуем и развиваем полный потенциал человеческого развития и опыта, и наша практика управляется не неустойчивым умом, которому постоянно нужна новая и новая стимуляция, по естественным ростом семени нашего существа. Это спокойное, осторожное учение, которое подчеркивает важность сохранения равновесия на всех стадиях. Поэтому мы можем быть простодушными «обычными париями».

Я помню, как одна женщина очень интересовалась, почему я не пользуюсь маслом для загара. Она предполагала, что для этого есть какая-то эзотерическая причина, и была удивлена, когда я ответил: «Потому что оно липкое».

Так что Евангелие говорит и о таком человеке, чье желание учиться происходит из желания быть «мистическим» и вызывать чувство благоговения у окружающих. В определенный момент эта цель рухнет.

Одним из самых ярких переживаний, связанных с обучением, для меня остается работа с Говардом Ли (сводным братом Грандмастера Вильяма Чена). В течение нескольких лет после возвращения из Китая он приходил в мою школу раз в неделю. Я и мои ученики научились у него нескольким формам кунфу.

Он выдающийся практик и хороший учитель. Но, помимо качества его преподавания, в этом опыте была еще одна очень ценная сторона: мои ученики видели, как я учился чему-то новому наравне с ними. Они видели, как я совершал те же самые ошибки, что и они, и прогрессировал так же медленно. Говард выполнял какие-нибудь невероятные движения и просил нас повторить их. Ученики и я переглядывались друг с другом. Мы видели, что что-то произошло, по не имели понятия, что же именно.

Через несколько лет я уже чувствовал себя более компетентным. Но, работая с Говардом Ли, я ощутимо почувствовал, как сильно во мне было подспудное желание заставить учеников восхищаться моими способностями. Хотя оно, конечно, не было мощной силой, оно до некоторой степени управляло моим поведением, заставляя меня иногда скорее действовать так, чтобы меня почитали, чем просто максимально эффективно обучать людей.

Пройдя через эти занятия вместе с учениками и посмеявшись над нашей неловкостью (нашими «плохими кувшинами»), я обнаружил появление еще более сильных и реальных уз, связывавших меня с учениками. Я с большей готовностью мог быть человеком, не лишенным человеческих недостатков.

Желание быть объектом восхищения было в основном «пустым» и бессмысленным. Но «узы неловкости» были более реальны, потому что они сделали наши последующие занятия более приятными и плодотворными. Компетентность была добыта без защиты «плохих кувшинов», не имеющих ценности умственных структур.

Интересно было бы сравнить, сколько людей хотят учиться ради конкретной пользы для себя, а сколько — для того, чтобы поддерживать свой само-образ. Последние обычно не склонны к настоящей работе и быстро отсеиваются. Мало кто из них остается. Но оставшиеся познают свои истинные «я».

Истина пришла в середину; все ее эманации знали это. Они приветствовали Отца в истине совершенной силой, которая соединяет их с Отцом. Ибо каждый любит истину, потому что истина есть рот Отца; его язык есть Святой Дух. Тот, кто соединен с истиной, соединен с ртом Отца его языком, где бы он пи получил Святого Духа. Вот проявление Отца и его откровение для его эонов: он проявил то, что было скрыто о нем; он объяснил это. Ибо кто содержит в себе, если не один Отец? Все пространства суть его эманации. Они знали, что они произошли от него, как дети — от взрослого. Они знали, что они еще не получили ни формы, ни имени, каковые создает Отец. Затем, когда они получают форму его знанием, хотя и будучи воистину внутри него, они не знают его. Но Отец совершенен и знает каждое пространство внутри себя. Если он желает, он проявляет кого угодно, давая ему форму и давая ему имя, и он дает имя ему и делает так, что те получают существование, кто до того, как войти в существование, не ведали о нем, сделавшем их.

((Евангелие истины: 42.))

Что же это за жизнь — с таким осознанием? Один из предыдущих фрагментов упоминает о «Слове», которое не только звук. Оно находится в сердце тех, кто произносит его.

Оно стало телом. Это слово имеет власть, чтобы свергнуть самозванное царство оформленного творения него эманаций или форм.

Истина пришла в середину. Когда говорит оформленный образ, это, конечно, не истина. Человек, привязанный к своему само-образу, говорит то, что может подпитывать этот образ в умах других. Цель его речи — оказывать воздействие на слушающего. Очень часто он ограничивается в разговоре дальнейшим определением своей искусственной тождественности. «Мне нравится это. Я верю в это. Я бы поступил так» и т. д.

Когда встречаются два таких образа, они занимаются взаимным поддержанием мнимой реальности их существования. Истина же — это рот Отца. «Истина» означает, что вы просто правдиво отвечаете на то, о чем вас спрашивают. Говорить истину значит говорить правду — вот простейший смысл этого термина. Это речь, цель которой — не оказать воздействие, но передать информацию. Исследуйте свою собственную душу и определите, какого рода разговором занимаетесь лично вы.

Но как вы узнаете, говорит ли это ваше внутреннее существо?

«Тот, кто соединен с истиной, соединен с ртом Отца его языком, где бы он ни получил Святого Духа».

Часто мои ученики спрашивают: «Как так получается, что, когда вы говорите, что я делаю что-то правильно, я вообще не чувствую, что я что-то делаю?» Это то, что называется «жить спонтанно». Когда начинающий ученик готовится нанести удар, он сначала выполняет целую последовательность других действий: пожимает плечами, хмурит брови и т. п. Мы говорим, что он «телеграфирует» о своих намерениях. Это телеграфирование не только настораживает партнера, но и мешает самому вашему удару. Когда вы бьете спонтанно, телеграфирования не бывает. Спонтанность означает связь с Отцом или со ртом Отца.

Внутреннее существо — ото тот, кто фактически создал оформленное существо. Это творческое начало, Отец сына. Творчество является янской энергией — оно оформляет. Внимание является иньской энергией — оно получает впечатления. Творчество формирует. Внимание — это субстанция. А ум — это инерция, удерживающая форму на месте.

Когда Отец (ваше истинное «я») использует ваш язык, тогда выходит наружу ваш истинный дух.

В начале своей учительской деятельности в Тайцзи я часто чувствовал сильнейшее желание что-то сказать, но, поскольку я понятия не имел о том, что же именно я хочу сказать, я сопротивлялся этому желанию. Затем я начал ему уступать.

Вот что происходит. Я собираю всех учеников и объявляю им, что хочу что-то сказать. Но я не имею представления, что именно. Одна часть меня говорит (мне же): «Ты идиот. Вот они все собрались и ждут, а тебе нечего сказать. Хороша ситуация!»

Но в это время слова эманируют из моего рта и, слушая сам себя, я должен признать, что имел сказать кое-что ценное. Это даже может быть нечто такое, о чем я раньше и сам не думал.

Устраивая свои шоу «Животный человек» (о них подробнее — в третьей части книги), я часто ввожу в программу какое-нибудь новое животное. Я намеренно не планирую заранее, что я буду говорить о нем. Когда я достаю его из ящика и показываю аудитории, я должен сначала что-то сказать о самом животном, а затем как-то связать его с остальной программой.

Это не позволяет мне расслабляться и, что гораздо важнее, заставляет меня полагаться на свое внутреннее существо.

Я «предоставляю» говорить телесному уму. Но то «я», которое выдает это разрешение, само является порождением телесного ума.

Процесс написания научно-фантастического романа был в разгаре, как вдруг действующие лица начали говорить со мной. Это очень часто случается с романистами. В данном случае, я хотел, чтобы сюжет развивался в одном направлении, но у персонажей было свое мнение по этому поводу. Наконец, один из персонажей поставил меня на место: «Ты всего лишь переводчик наших переживаний. Тебе нечего сказать о том, как развивается эта история!» Мне пришлось прийти к внутреннему компромиссу: предоставить героям свободу воли и в то же время сохранять контроль над сюжетом. Моих персонажей можно считать эманациями, а я в этом случае был их Отцом.

Не то же самое ли происходит в нашей жизни? Мы так оформляем свою личность, чтобы мы могли иметь силу в мире и влияние на других. По затем личность захватывает власть и становится чем-то независимым от того, кто создал ее. Должен быть достигнут компромисс между вашим действительным «я» и теми структурами личности, которые вы создали. Проблема возникает, когда вы забываете, что личность была создана, и целиком отождествляетесь с этой личностью. Ваше истинное «я» личность в этом случае воспринимает как врага. Поскольку мы не можем принять того, что враг находится внутри нас, мы проецируем чувство врага на других людей, страны, идеологии и т. д.

А врага, конечно же, нет. Проблема в том, что мы забываем, что это существо, с которым мы отождествляемся, было создано нашим внутренним «я». Это основополагающая предпосылка Евангелия истины и любой дисциплины самореализации.

Когда-то вы мечтали о том, кем хотели бы стать, и потратили свою жизнь на то, чтобы осуществить эту мечту. «Когда мечта становится плотью, беда недалеко», если вы не знаете, что это мечта. Вот почему такие дисциплины, как дзэн и вообще буддизм, утверждают, что люди живут в своих мечтах. Человек вашей мечта может быть и смиренным, одухотворенным существом. Образ из мечта может принимать любую форму и цвет. По жизнь в «правильных» мечтах ничем реальным вам не поможет. Вот почему мне очень трудно находиться в «центрах сознания» (местах, где собираются «просветленные» люди).

Как-то я попал на собрание пятнадцати, или около того, таких людей. Они созвали всех «духовных» учителей Лонг-Айленда с особой целью. Здесь, сказали они, сидят наиболее просветленные люди Лонг-Айленда, и мы сделаем просветленным весь мир к 2000-му году. Такова была их цель.

Я спросил, как они собираются это осуществить. Ведущий ответил, что мы будем учить людей, как избавляться от своих эго. Я спросил: «Как вы можете сделать это, когда у вас — самое большое эго из всех? Вы ведь думаете, что вы лучше всех остальных».

Больше меня в эту группу не приглашали.

Мне кажется, что действующие лица моего произведения говорили мне то же самое. Возможно, в данном случае мои думающий ум и телесный ум использовали роман в своей борьбе за власть. Писательство для меня, пожалуй, ближе всего к религии — ведь это такая прекрасная возможность роста для пишущего.

В старину писатели часто объявляли, что их книги были на самом деле написаны Лао-цзы или Чжуан-цзы или какой-нибудь еще знаменитой личностью. Считалось предосудительным обычному человеку писать книги мудрости. Это доставляет массу хлопот историкам, пытающимся отделить подлинные писания от «подделок».

Конечно, от того, что они «подделки», эти книги не становятся менее ценными. Есть такое явление, как медиумизм, когда человек произносит слова духа, чье тело уже умерло. Я сейчас далек от того, чтобы обсуждать реальность медиумизма. Но подозреваю, что, по крайней мере, некоторые люда становятся медиумами потому, что неудобно давать советы от своего собственного имени. В самом деле, кому нужны Джо или Джейн Шму? Мы бы лучше послушали, что нам скажет Бетховен или Цезарь устами Джейн Шму.

Как бы мы ни называли этот процесс, в любом случае какая-то часть человека должна отступить в сторону и позволить пройти чему-то другому. При этом надо только верить в ценность того, что проходит. И надо признавать его. Когда эта информация, это «Слово», хочет пройти, я признаю его и считаюсь с ним. Я, как эманация, как творение, узнаю хозяина, когда он показывается. Или, как говорит Евангелие истины> эманации «приветствовали Отца в истине совершенной силой, которая соединяет их с Отцом».

Когда мне было четыре года, я осознал, что ничего не понимаю о мире. (Да и как я мог понимать в четыре-то года? — думаю я сейчас.) Я знал, что мне нужно найти учителей или учения, чтобы они руководили мною. В это время я стал слышать голос, который действительно руководил мною и делал это очень хорошо. Этим голосом был, очевидно, я сам.

Когда мне было уже около двадцати одного года и я всю жизнь только тем и занимался, что изучал и практиковал различные дисциплины, в какой-то момент я захотел отбросить «всю эту чепуху» и просто жить, как все люди вокруг. Я прогнал этот голос и надеялся, что он больше не вернется.

Через пару месяцев я осознал, чего лишился, и попытался вернуть голос назад. Он вернулся — не как голос, а скорее, как часть меня (много лет спустя). Я приобрел целостность.

После этого я узнал, что это естественный процесс в тех древних системах обучения, которым я был открыт. Чтобы интегрировать части себя в единое целое, ученик часто бросает учителя или учение и считает, что его ученичество было напрасной тратой времени. По затем, когда время позволяет учению проявить свою магию и трансформировать ученика, он воссоединяется с творческой силой, которая является его истинной природой. Его воля в равной степени переходит под контроль ума и телесного ума. А ум легко подчиняется телесному уму всякий раз, когда надо дать проход творческому духу.

Этот проход часто называют «воротами», а способность позволять движение через врата — «стражем ворот». Во всех культурах есть масса историй о воротах и стражах ворот. Можете ли вы найти стража ворот внутри себя? Ворота, которые держат на запоре, — это препятствие (блок). Ученик Тайцзи должен время от времени смазывать петли своих ворот.

«Ибо кто содержит в себе, если не один Отец? Все пространства суть его эманации». Все, что мы знаем, — всего лишь продукт нашей истинной природы — творческого начала. Радость и печаль. Неловкость и мастерство.

Помню, в детстве мне казалось трудным слышать людей. Я все время переспрашивал: «Что?» и просил повторить. Выяснилось, что у меня не было нарушений слуха. Мой отец был иммигрантом, и ему было трудно понимать людей, потому что он не привык к местному «акценту». Ему приходилось переспрашивать, и я просто начал подражать ему. Кроме того, я осознал, что на самом деле не обращал внимание на то, что мне говорили, потому что был занят своими мыслями. Когда я понял все это, оказалось, что слышать то, что люди говорят, очень легко. Я осознал, что звуки на самом деле достигали моих ушей и моего мозга, так что мне нужно было перестроить свое восприятие, а не просить собеседников повторять сказанное.

Я рассказываю это потому, что наша жизнь полна таких мелочей. Все это — ржавые петли нашей жизни. Если мы сможем посмотреть вовнутрь и исследовать механику нашего внимания, то сможем снова стать художниками-творцами своей жизни.

Когда мы понимаем это, то понимаем pi то, сколь многое из того, что мы хотим от жизни, вполне доступно нам уже сейчас.

Прежде всего надо по-настоящему посмотреть на себя, чтобы увидеть себя. Я так и называю этот шаг: «увидеть себя». Когда вы пережевываете пищу, обращайте внимание на мастерство вашего рта и языка. Пробуйте делать это, не вмешиваясь в само мастерство, просто как пассивный наблюдатель. Предоставьте рту и языку полную свободу, они лучше знают, что им делать. Смотрите на них, как вы смотрите телевизор.

Точно таким же образом замечайте всякое другое мастерство тела — как оно дышит, потягивается, зевает и т. д., и опять-таки, не вмешивайтесь.

Замечайте, как работает ваш ум, как одна мысль следует за другой. (Это было моим дзэнским коаном, изумлявшим меня в возрасте одиннадцати или двенадцати лет.) Замечайте, куда направляется ваше внимание. Но предоставляйте уму и вниманию свободу. Не вмешивайтесь.

Замечайте, как вы взаимодействуете с другими людьми, как по мере общения постоянно изменяются ваши ощущения, как вы подбираете слова, чтобы выразить свои чувства.

Замечайте, как меняется выражение вашего лица. Смотрите на себя в зеркало и позволяйте своему выражению изменяться без вашего вмешательства.

Это отсутствие вмешательства я называю «быть собой».

«Видеть себя. Быть собой» — осознание без вмешательства. Поработайте с другим человеком. Смотрите друг другу в глаза и позволяйте своим выражениям лица свободно меняться — хоть смейтесь, хоть плачьте. Но не отводите глаз.

Выполняя Форму, замечайте, как работает (или не работает, может быть и такое) каждый маленький мускул. Принимая решение, замечайте, какими критериями и соображениями вы пользуетесь.

Затем надо «ценить себя». Ценить всю свою сложность, все те вещи, которым вы научились. Ценить эманации.

«Видеть себя. Быть собой. Ценить себя». Попробуйте такое упражнение. Не унижайте себя и не сердитесь на себя целый месяц. Посмотрите, какие перемены помогают вам в этом. Гнев — эманация ума. Это не прямая эманация из творческого начала, но эманация, приходящая из оформленного творения.

Примером эманации творческого начала является Форма Тайцзи. Примером эманации оформленного творения является привычка стискивать зубы, когда вы совершаете ошибку.

Осознание ошибки без стискивания зубов — это подлинное самоосознание. Стискивание зубов есть самосознание. Это ваша озабоченность последствиями этой ошибки для вашего само-образа.

Когда вы отказываетесь от стискивания зубов, вы цените себя. «Они приветствовали Отца в истине совершенной силой, которая соединяет их с Отцом». Вы соединились с собой в истинном осознании. Теперь вы можете переживать радость жизни.

Если я и сомневался, можно ли комментировать Евангелие истины как закодированный текст, то только потому, что он, по моему мнению, сам себя объясняет. Мне даже как-то неловко комментировать то, что написано прямо и недвусмысленно. И все же некоторые ученики говорят, что хотя они и хорошо понимают мои объяснения, самостоятельно они не поняли бы в этом трактате ни одного абзаца.

Это ставит меня в тупик. Если Евангелие истины закодировано, то это только потому, что мы захламляем информацией свои мозги. Как еще яснее надо писать, чтобы нам было понятно?

Было ли так, что вы при чтении этих фрагментов текста понимали их по-другому? Были ли они ясны с самого начала? Я был бы рад узнать об этом.

Вы могли бы поискать другие источники знания, спрятанные источники. Но поймите, что они спрятаны только для нашего невежества. Я очень рекомендую вам посмотреть детский видеофильм «Последний единорог», который мы используем как учебное пособие в нашей школе. В нем есть много таких «спрятанных сокровищ», которые ждут, чтобы их раскопали.

Один мой соученик по школе Вильяма Чена как-то сказал мне, что он уверен, что Мастер Чен держит некоторые сведения или техники при себе и не передает их никому. В это я не мог поверить, зная, как упорно Мастер Чен работает, чтобы передавать ученикам свое знание, и как он постоянно изобретает для этого все новые и новые способы.

Когда я учился у него много лет назад, он часто просил нас, даже умолял, задавать ему вопросы. Но мало кто это делал. Я же старался, чтобы у меня обязательно была пара вопросов к каждому занятию. Для этого требовалось, чтобы я как минимум обращал внимание на то, чему он нас учил. Мастер Чен был счастлив отвечать на каждый вопрос. Я также заметил, что мало кто из учеников смотрел на него, когда он выполнял Форму. Ученики находились каждый в своем собственном мире. Так они упускали драгоценные шансы чему-то научиться. И в собственной школе я только счастлив научить кого угодно тому, что сам знаю и умею. Сама мысль о том, чтобы припрятывать знание из эгоистических соображений или по каким-то другим причинам, для меня смешна.

Просто смотрите вокруг, задавайте вопросы и давайте себе труд практиковать то, чему вы учитесь, и вы найдете живую книгу жизни и, возможно, свое собственное «я».

Я надеюсь, вы понимаете, что ни Евангелие истины, ни мои книги не предназначены для одноразового прочтения. Слова в них подбирались таким образом, чтобы стимулировать мысль читателя, поощрять воспоминание ощущений и бросать вызов предвзятым идеям.

Возможно, вы предпочтете прочитывать по абзацу за один раз, а затем откладывать книгу в сторону и давать мыслям и ощущениям «побродить» немного.

Прочтя «Движения магии» и «Движения силы» по разу, вы наверняка будете время от времени открывать их и отыскивать в них какой-нибудь конкретный абзац.

Это настоящие настольные книги, которыми можно пользоваться всю жизнь. Мои ученики говорят, что каждый раз, когда они читают первый том, они понимают его лучше или, возможно, по-другому.

Я стараюсь писать живым языком, чтобы мои слова были направлены к телесному уму. Когда телесный ум будет признавать то, что вы читаете в данный момент, вы будете чувствовать некоторое возбуждение, которое нельзя не заметить. Таким способом я рассчитываю много раз звать ваш телесный ум «но имени», пока вы не признаете его.

Вместо того чтобы перечислять «факты» или повторять то, что уже сказано другими, я хочу познакомить читателя с живым Тайцзи. Это трудная задача, и я не знаю, обладаю ли я таким талантом, чтобы полностью справиться с ней, но я чувствую необходимость попытаться. Это мое собственное «имя», мое семя, моя мечта. И хотя я очень боюсь услышать от кого- нибудь, что моя работа получилась плохо, нельзя, чтобы этот страх не позволил вырасти моему семени. Может быть, дерзнув согласиться с моим видением, другие смогут найти в себе смелость согласиться и со своим собственным.

Иначе мы будем обречены на то, чтобы повторять истории о чужом видении. Наш собственный дух тогда умрет, а вместе с ним и дух Тайцзи-цюаня. Вот почему этот том посвящен силе Тайцзи-цюаня, силе творческого начала, которую каждый из нас может высвободить, чтобы сохранить человеческий дух.

Одна из проблем, встающих передо мной, когда я обращаюсь к мифологии или философским трудам, заключается в том, что они могут уводить очень далеко от нашей практической повседневной жизни. Как могут, скажем, принципы мифологии реально помочь нам жить?

Я хочу привести один пример, пример очень личный и затронувший самую сердцевину моей жизни. Когда мне было четыре года, я почувствовал, что должен найти себе каких-то учителей помимо своих родителей (которые, кстати, учили меня осознавать самого себя и природу с самого рождения). Мне казалось, что очень легко расставлять вещи по местам, и что если ты не можешь реально отличать то, что на самом деле истинно, от того, что та считаешь истинным, то можно запутаться в паутине собственного воображения. И вырваться из этой паутины нелегко.

Поскольку мне было всего четыре года, я чувствовал, что стоит потрудиться и проследить истинность своего знания именно сейчас, и тогда этот труд будет окупаться всю оставшуюся жизнь.

В двенадцать лет я все еще не нашел то, что искал: связное учение, охватывающее и науку, и мою внутреннюю динамику. И я почувствовал какую-то бессильность моих поисков. Я не мог понять других людей, не мог понять, как работает наше общество, кроме как на политическом и экономическом уровнях. Мои родители поощряли, чтобы я читал «Нью-Йорк Таймз» каждый день с восьмилетнего возраста (по, к сожалению, не поощряли, чтобы я играл в мяч и занимался подвижными играми), так что я разбирался в экономике и политике.

Кроме того, я проводил много времени с животными, поскольку хорошо понимал их (в отличие от людей), и фактически основал фирму по импорту животных, когда мне было всего четырнадцать лет.

В ту пору я дал обет, обет земле, что если я когда-нибудь пойму мир вокруг меня и действительно стану хозяином своей жизни, то посвящу всю оставшуюся жизнь тому, чтобы учить этому же других. Тогда я не представлял себе, как можно жить после сорока лет. И я дал обет жить так, как будто я умру в сорок, и учительствовать как можно больше.

Поскольку я ощущал глубинную связь с землей, мой обет земле был нерушимым.

И я действительно многому научился и посвятил свою трудовую жизнь учительству (сюда я отношу мои программы «Животный человек», Тайцзи и шаманское целительство).

Когда мне исполнилось тридцать девять лет (в этом году), я осознал, что если я продолжу работать в таком же напряженном режиме, то и вправду могу умереть в сорок. Чтобы выжить, мне нужно было бросить шоу «Животный человек», которые требовали большого количества времени и постоянных разъездов.

Учения, с которыми я соприкасался в жизни, подчеркивали, что нужно жить мифологически и связывать внешние события моей жизни с моими внутренними решениями относительно того, как жить. И, дав обет в двенадцатилетнем возрасте, я чувствовал, что только какое-то реальное событие в моей жизни могло помочь мне решить, отказываться ли от шоу «Животный человек». Это событие должно было относиться к опыту жизни и смерти, поскольку я поклялся жить так, как будто решено, что я умру в сорок лет. Я знал, что такое ментальное программирование вполне могло оказать воздействие на тело. Если я ожидал смерти в сорок лет, это само по себе могло вызвать в сорок лет если не смерть, то тяжелую болезнь. Ожидания ума обладают большой силой. Вот почему было бы недостаточно просто сказать: «О'кей, вот мне и сорок, и я могу изменить свою жизнь».

Итак, мне нужен был убедительный опыт смерти или перерождения, а не просто какой-то искусственный ритуал. Сразу после моего тридцать девятого дня рождения я получил письмо от одной женщины, с которой расстался два года назад. Она уведомляла меня, что у нее СПИД, и предлагала мне провериться тоже. Позже оказалось, что я здоров — у меня нет СПИДа. По пока мои анализы обрабатывались, я думал, что мне конец.

Мое тело немедленно начало слабеть, pi я понял, что происходит при сглазе: скажите человеку, что у него смертельная болезнь, и один этот шок уже причинит телу реальный вред, вплоть до смерти.

Тогда я начал вспоминать о разных народных средствах и старался не забывать о том, что надо оставаться спокойным и что результаты могли пока еще оказаться и в мою пользу.

Однажды я стоял у себя на заднем дворе, и шелест буйной листвы на деревьях, пестрая красота цветов, тепло солнца и прохлада весеннего ветерка подействовали на меня очень сильно. Я думал о том, как я не хочу преждевременно покидать эту красоту.

Я «настроился на частоту» земли (по методике Земной инициации, которую мы используем в школе Тайцзи-цюаия) и спросил, что я могу принести в жертву, чтобы быть уверенным, что у меня нет СПИДа? Конечно же, я знал, что он у меня либо есть, либо его нет. Но я старался жить мифологически, и в контексте мифа это было вполне адекватное действие.

И сразу же я осознал, что мне придется пожертвовать программами «Животный человек» — хотя бы для того, чтобы иметь разумное количество сна и не ослаблять свою иммунную систему. Я поклялся сделать это «в обмен» на то, что я окажусь здоровым. Дав такой обет, я понял, что это был такой же сильный обет, как и первоначальный, данный в возрасте двенадцати лет. Его уже нельзя было нарушить, невзирая ни на какие финансовые последствия.

Этот обет связал меня тридцатидевятилетнего со мной двенадцатилетним. Какая-то цепь в моей жизни замкнулась, что- то было завершено. Я оказался на свободе и мог войти в следующую стадию своей жизни.

В антропологии существует понятие «сакрального времени», в противоположность «профанному времени». Сакральное (священное) время — это время жизни в мифологическом контексте. Профанное (мирское) время — это обычное время, которое показывают часы. Многие племенные культуры почитают сакральное время (отсюда и название) и знают, что следование своему мифу, своему видению, создает совершенно особый жизненный опыт.

Вот почему они выбирают (или им дают) специальное имя, которое представляет их видение. В моем случае, переживание, объединившее мое двенадцатилетнее «я» и мое тридцатидевятилетнее «я», сдвинуло мое внимание и направило его на основной сюжет моей жизни. Оно сдвинуло меня в сакральное время.

Это помогло мне увидеть себя не как индивидуума, бредущего наощупь и борющегося за свой кусок жизненного пирога, но как часть паутины жизни, как часть великой творческой силы, действующей в своих интересах. Иногда нам нужен такой сдвиг внимания.

Понятно, что я предпочел бы никогда не получать того письма, — и из-за женщины, и из-за того шока, который я получил. Но не зря говорится, что просить нужно с осторожностью (в данном случае я просил опыта, связанного со смертью и возрождением), ибо получаешь то, что просишь.

Дальнейшие обследования той женщины показали, что у нее тоже не было СПИДа. Такие ошибки иногда случаются. Конечно, если бы мой тест показал положительный результат, я бы скорее всего пел по-другому. Но все равно, я уверен, что если у вашей жизни есть внутреннее направление, вы можете хранить стойкость перед лицом несчастий.

Другой частью моего обета в тридцать девять лет было: какое бы добро я ни творил в мире, какие бы «заслуги» ни имел, я должен был прежде всего оставаться здоровым. Это тоже помогло мне при переходе в следующую стадию жизни.

Я вообще склонен жертвовать своей жизнью — жертвовать временем, которое можно было бы потратить на то, чтобы наслаждаться жизнью, — ради того, чтобы «творить добро». И эта вторая часть обета помогает мне освободиться от того, что я доволен собой только тогда, когда я помогаю другим. Она позволяет мне уделять больше времени своему здоровью и развлечениям.

Как мальчик в рассказе «Мальчик и орел» хотел убить орла, так и я хотел жертвовать своим здоровьем, работая слишком упорно. Но вот порыв ветра (беспокойство по поводу СПИДа) поставил меня перед перед лицом смерти, и это позволило мне освободиться от поведения, вредившего моему духу (работы на износ). Тогда было осознано единство духа и практической стороны моей жизни, и эти две стороны стали более уравновешенными.

Я очень хорошо умел нарушать это равновесие. Один раз я получил травму шеи. Тело как бы говорило мне: «Ты лезешь на рожон, ну так я заставлю тебя притормозить». Хоть я тогда вроде бы и притормозил, но вполне могу себе представить, что в следующий раз уже сама жизнь сказала: «Если вывихнутая шея тебя ничему не научила, как насчет СПИДа?» Очевидно, этого оказалось достаточно, чтобы убедить меня. Нельзя же быть твердолобым всегда.

Мифологическая жизнь — это жизнь в учебе. Для сожалений не остается места, потому что каждое событие — это возможность лучше понять себя. Ваше видение — это ваш проводник, а жизнь — ваш учитель. Когда вы будете умирать, то единственный капитал, который будет иметь значение, — это не тот капитал, который вы держали в банке, а тот, который накопили в сердцах тех, кому вы помогли и кто делил с вами любовь.

Есть более существенные виды смерти, чем тот, когда ваше тело сгнивает в земле и дает пищу растениям и червям. Эта смерть — всего лишь изменение формы, но не изменение сознания.

Когда я был ребенком, мои родители формулировали это так: «Ты умираешь только тогда, когда перестаешь учиться».

Примечания:

1

О телесном уме» см. подробнее в первой книге Боба Клейна, «Движения магии. — Здесь и далее прим, перев.

2

«Форма» — здесь: одиночный комплекс движений Тайцзи-цюаня (кит. таолу). «Толкающие руки» — упражнения для двух партнеров (кит. туйшоу).

3

См. Исход, 32.

4

Плерома (гргч.) — полнота» обилие, множество. В биологии — масса первичных клеток, из которой формируются отдельные органы.

5

Т.е. диаграмма распределения величины давления во времени напоминает гриб в продольном разрезе. Об этом подробнее см. в первой книге Клейна — «Движения магии».

6

Ныо-Эйдж (Новая Эра) — совокупное название модернистских эзотерических движений, преимущественно основанных на учениях Блаватской, Рерихов, А. Бейли, Д. Форчун и др.

7

Зоны — в классической гностической космологии: существа-посредники между совершенным божеством и материальным миром. Одним из эонов является Иисус Христос. В Евангелии истины, по-видимому, этим словом обозначаются вообще все локализованные души.

8

«Кто имеет, тому дано будет; а кто не имеет, у того отнимется и то, что он думает иметь» (Лук. 8:18).