Беседа 27.

БАПТИЗМ: БРОД ДЛЯ ГОДО

26 декабря 1984 года

Бхагаван,

Что бы Вы хотели, чтобы делал человек? Что для Вас правильно и неправильно? Есть ли для Вас что-то подобное греху и наказанию за него?

Меня беспокоит не то, что человек делает, а то, что он собой представляет. И это весьма фундаментальное высказывание, которое вам нужно понять.

Все религии были озабочены тем, что человек делает. Они пометили некоторые действия как неправильные, а другие как правильные, некоторые действия как хорошие, а некоторые как плохие. Они совсем не размышляли над реальной проблемой.

Человек спит, и когда он спит, вопрос не в том, что он должен делать и чего он не должен делать. Вопрос таков: он должен проснуться, он должен пробудиться.

И помните, пробуждение - это не вопрос того, чтобы делать правильное, избегать неправильного, не совершать греха, творить добродетель.

Человеческий сон - это не обыкновенный сон. Он ходит, он говорит, он что-то делает, но все это делается во сне. Поэтому, когда я говорю, что человек спит, я имею в виду, что он спит метафизически, духовно.

Он ничего не знает о себе.

Его сокровенный центр пребывает во тьме, и общество, религии, родители, культура, цивилизации - никто не беспокоится о том, чтобы он проснулся. Их заботит только то, чтобы он делал вещи, удобные для них, привычные для них.

Они вознаграждают вас, они платят вам уважением, они поощряют вашу алчность: даже и в другой жизни, если вы будете продолжать делать правильные вещи, вы будете обильно вознаграждены, а если вы будете делать неправильные вещи, вы будете наказаны, тяжело наказаны.

Столетия обусловленности заставили вас задать этот вопрос. Меня совсем не интересует, что вы делаете, ведь спящий человек не осознает себя, - что бы он ни делал, все неправильно.

Позвольте мне повторить: что бы ни делал спящий человек, все неправильно.

Он может совершать добродетельные действия: милосердие к бедным, открытие больниц, школ, колледжей, университетов; образование людей, пожертвования на разные цели, помощь в различных бедствиях, - но я все же говорю, что все, что он делает, все неправильно, он ведь спит.

Он не может делать правильное.

Во сне никогда не было возможности сделать что-нибудь правильное.

Как раз на днях Шила принесла мне новость: в Индии, в одном из крупнейших городов, в Бхопале, несколько дней назад произошло большое происшествие. Одна из больших фабрик, производивших некоторый отравляющий газ, - может быть, для военных целей, - взорвалась. Она находится как раз посреди города. Две тысячи людей, находившихся вблизи фабрики, тут же умерли, а сто тысяч людей получили серьезные отравления.

Это большое происшествие, и, естественно, - вы можете догадаться, - мать Тереза прибежала из Калькутты в Бхопал, ведь люди, подобные матери Терезе, каждый день молятся Господу: «Дай нам возможность служить». И Господь, их Господь, настолько сострадателен, что дает им возможности к служению. Она отправилась в Бхопал, ходила среди отравившихся, ходила в семьи, где умерли люди, и то, что она говорила им, очень важно. Она говорила: «Не принимайте это как трагедию».

Этим и занимались религии на протяжении тысячелетий: дурачили людей. Это трагедия. Она говорила людям: «Не думайте об этом как о трагедии, это великая возможность. Смотрите на это положительно. Это выявит лучшее в человеке. Так много людей служат другим людям, помогают всеми возможными способами. Посмотрите на эту сторону происходящего: ситуация выявила все самое лучшее в тысячах людей. Они в своей жизни, может быть, не сделали ничего хорошего, но делают сейчас».

Понимаете ли вы, что следует из этого? Это означает, что такое должно произойти на каждой фабрике! Такое должно произойти в каждом городе, ведь это выявляет в людях самое лучшее. Что может быть прекраснее этого? Великая возможность быть хорошим, творить добро, служить тем, кто нуждается в вашем служении, помогать тем, кто находится в беспомощном положении. Это Богом данная возможность для делателей добра. И никто не возразил ей!

Может быть, я единственный человек здесь, на всей этой земле, который указал на то, что все это - одурачивание людей. Это камуфляж, фальшивый религиозный жаргон. Если Бог вообще имеет какой-либо здравый смысл, какой-либо разум, Он должен найти какой-то другой способ выявления лучшего в людях. Этот же способ выглядит не очень разумным. Если Бог делает это, то где же тогда дьявол? И что будет делать этот дьявол? Бог взял на себя всю его работу; дьявол остался безработным.

И люди аплодировали ей; она великая святая. И какой же подарок принесла она им? Маленькую скульптуру матери Марии. Великая помощь: «Молитесь матери Марии, и не воспринимайте это как трагедию, и не жалуйтесь на то, что это ошибка или халатность отдельных служащих; нет, это нехорошо».

Конечно, если бы эти люди не были беззаботными и эти служащие не допустили бы трагедии, тогда мать Тереза не смогла бы стать святой. Ее святость зависит от этих глупых служащих, от этой бюрократии. А теперь она утешает детей, убеждает их в том, что это Богом данная возможность.

Умерли две тысячи человек, две тысячи семей остались на улице; дети, жены, престарелые родители станут нищими. Сто тысяч человек получили серьезные отравления; многие из них умрут, а если не умрут, то будут искалечены на всю жизнь: кто-то ослепнет, кто-то будет без ног, кто-то без рук, кто-то оглохнет, кто-то онемеет. Мать Тереза утешает этих людей, дает им Мадонну, скульптуру матери Марии, говоря при этом: «Молитесь матери Марии, и все будет в порядке - и не жалуйтесь на этих служащих».

Это странно! Почему? Ведь эти чиновники, правительство, продолжают изливать деньги на ее милосердие: «Вся помощь матери Терезе, все великие титулы страны матери Терезе». Все университеты соревнуются между собой в присуждении матери Терезе степени доктора литературы; естественно и она должна защищать этих людей. Эти люди должны понести наказание за свою халатность, - но она защищает их: «Не жалуйтесь, ведь ваша жалоба означает, что вы воспринимаете вещи негативно. Принимайте их позитивно».

Она делает сразу две вещи: утешает людей - что есть полная чушь, поскольку это утешение не поможет; трагедия не превратится в комедию, они будут вынуждены страдать. И, во-вторых, она защищает виновных. Они же должны быть по-настоящему наказаны! Но их не следует наказывать: «Не жалуйтесь на них», — ведь она пользуется благожелательностью правительства, пользуется благосклонностью официальных кругов, иерархии, бюрократии.

И последнее, что она сделала и что было ее настоящей целью, когда она приехала туда, она сказала своему секретарю записать имена всех сирот. Многие дети стали сиротами. Это была ее настоящая цель: она ищет сирот. У нее есть много приютов для сирот, которые являются по сути фабриками для обращения сирот в католиков. Вы понимаете эту работу, чудеса, творимые святыми!

Она заберет с собой всех этих сирот. Правительство будет счастливо, люди будут счастливы, город будет счастлив тем, что эти бедные дети... Кто бы позаботился о них? Они были бы досадной помехой. И в Индии, если умирают две тысячи человек, то это означает, что по меньшей мере двадцать четыре тысячи детей остаются сиротами. Это великий шанс, который она не может упустить.

Калькутта очень далеко от Бхопала - тридцать часов на поезде, - но она ринулась туда немедленно. Никто не замечает, куда исчезают эти сироты. Она все время собирает их, так куда же потом они исчезают? Она все время передает их для адаптации в католические семьи, - но помните, только в католические семьи.

Один американец хотел иметь ребенка; он просто отправился за ним, поскольку доктора сказали, что ситуация его такова, что он со своей женой ребенка иметь не может; они должны усыновить его. Он просто отправился в Индию, чтобы получить ребенка от матери Терезы. Но он забыл одну вещь: он протестант. Он никогда и не думал об этом. И когда он хотел усыновить ребенка, секретарь спросил его о его религии, ей ведь нужно заполнить форму. Когда же он сказал, что он протестант, она сказала: «Есть трудности. Прямо сейчас у нас нет ни одного сироты для усыновления».

Чтобы в Индии и не было ни одного сироты!.. Да мать Тереза каждый день собирает по сотне сирот. А если нет сирот, то почему вы пожелали, чтобы он прежде всего заполнил форму? Вам следовало бы сразу же сказать ему: «Прямо сейчас сирот нет, мы беспомощны. Мы проинформируем вас; оставьте нам ваш адрес».

Но секретарь хотела дать ему ребенка, - просто заполняйте форму, входите внутрь и выбирайте ребенка, - но поскольку он был протестантом... И он все-таки христианин, а что же говорить об индусах, мусульманах или джайнах. И вместе с тем эти дети - дети индусов, джайнов, мусульман.

Например, в Бхопале - Бхопал мусульманский город - эти дети будут в основном мусульманами. Их не отдадут мусульманам, индусам, джайнам - будут отвергнуты даже протестантские христиане. И каково же оправдание: «Сирот нет». В этом сиротском приюте уже семьсот сирот, а секретарь отказала в одном.

Эти дети увеличивают католическое население. Бог благ, сострадателен: пусть взорвутся все фабрики. Пусть все станут сиротами, чтобы число католиков увеличивалось на миллионы, и папа снова станет тогда императором почти всего мира.

Неудивительно, что папа уважает мать Терезу и наделяет ее всеми великими церковными титулами. Неудивительно, что она получает Нобелевскую премию, ведь ее рекомендовал сам папа. Вам не получить Нобелевской премии, если вам не даст рекомендацию определенная категория людей. Это должны быть или обладатели Нобелевской премии, или короли, королевы, президенты, премьер-министры.

Папа - король в этом маленьком королевстве Ватикане, в котором всего восемь квадратных миль. Он король в своем королевстве - у него двадцать солдат и шестьсот миллионов католиков по всему миру. Он обладает большой властью, и люди, подобные матери Терезе, работают повсюду, чтобы привести к нему все больше и больше людей.

Вы спрашиваете меня, что я хочу, чтобы делал человек.

Первое: я хочу, чтобы человек осознал, что он спит, потому что, если он не признает и не поймет, что он спит, он не сможет пробудиться. Можно ли разбудить человека, который думает, что он бодрствует? Он даст вам пощечину! «Прекрати всю эту чепуху, я не сплю! Что ты делаешь?» Прежде всего, вы должны признать это, выработать в себе признание.

Я всегда любил эту вот историю. Несколько друзей напились в ночь полной луны. Ночь была так прекрасна и им хотелось наслаждаться ею, поэтому они напились допьяна и пошли к прекрасной реке. Лодочник ушел, оставив лодки на берегу реки. Была полночь, полная луна стояла как раз у них над головами, и все вокруг казалось сказочной страной.

Увидев лодки, один из друзей сказал: «Будет здорово, если мы поедем в лодке по реке. Только посмотрите! Луна отражается в реке, и когда что-нибудь - водяная птица или что-то другое - проплывает по реке, вся вода становится серебряной. Луна растекается по всей реке».

Они были лишь немного в себе, как это свойственно человеку: на девяносто девять процентов они были пьяны. Они забрались в лодку, взяли весла и поплыли по реке. Те, кто просто сидел, говорили людям, сидевшим на веслах: «Давай быстрее, это так прекрасно. Не надо медленно, прибавьте ходу». Сидевшие на веслах старались изо всех сил и покрывались потом.

Ближе к утру один из них сказал — ведь подул холодный ветер и они уже немного пришли в чувство - один из них сказал: «Мы, должно быть, проплыли много миль от нашего места. Кто-нибудь должен выйти и посмотреть, где мы находимся, чтобы мы смогли вернуться домой. Скоро начнет вставать солнце, а до этого нам нужно вернуться; иначе лодочник, чью лодку мы взяли без спросу, устроит нам неприятности».

Один человек поднялся и начал смеяться как сумасшедший. Они сказали: «Почему ты смеешься?»

Он сказал: «Подойдите сюда, и вы рассмеетесь».

Они все поднялись - и так и сели от смеха, потому что они забыли отцепить лодку! Всю ночь они гребли, старались плыть быстрее и быстрее, а оставались в точности на том же самом месте, откуда стартовали. Ни на дюйм... лодка была привязана к берегу, она была на замке.

Это история о человеке, как он есть.

Вот и мать Тереза, должно быть, думает, что творит добро. Я не сомневаюсь в ее намерениях, но у меня большие сомнения в ее бодрствовании. Она не проснулась, она крепко спит. Во сне, самое большее, вы можете видеть хорошие сны или плохие сны; но какое это имеет значение? Если это сон, снится ли вам рай или ад, какое это имеет значение? Утром вы обнаружите, что и то и другое было сном.

Вам может присниться, что вы вор или монах. И конечно, во сне вы будете радоваться тому, что вы монах, и с этой радостью придет эго; это неотъемлемая часть очень отточенного, культурного эго. А если вы вор, тогда, конечно, даже во сне вы почувствуете себя плохо оттого, что, к несчастью, стали вором. Вы не хотите быть им, но обстоятельства заставили вас стать вором, хотя это и грех.

Вы спрашиваете меня, есть ли что-либо, похожее на грех?

Есть только один грех: не признавать свой сон, не признавать свое состояние глубокого гипнотического транса. Это единственный грех. Другого греха нет.

Из этого греха возникают миллионы вещей, но корень здесь. И если этот грех есть, вы ничего не можете делать правильно. Если вы даже и пытаетесь что-то делать правильно, вы будете делать это исходя из неправильных причин, неправильных мотивов. Действие может выглядеть правильным, но мотивация будет неправильной. Вы неправильные; так откуда вам взять правильную мотивацию?

Так ради чего бегает повсюду мать Тереза в свои старые годы? Должна приходить пора отправляться на покой даже святым. Эти бедные святые никогда не уходят на пенсию; они становятся дряхлыми, но никто не увольняет их. Никто не говорит им: «Отправляйтесь на покой, вы поработали достаточно. Теперь пусть другие творят добрые дела; иначе вы станете на небесах монополистом. Поделитесь и с другими праведниками. Отправляйтесь сейчас на пенсию, и мы будем творить добро, которое творили вы». Но нет, святые никогда не уходят на пенсию.

Грешники уходят, а святые никогда.

Странно... Это потому, что праведник никогда не устает, и причина здесь та, что его эго становится все сильнее и сильнее. Он накапливает добродетель; его сокровище в ином мире становится все больше и больше. Он с каждым днем становится ближе к Богу, поэтому, конечно, ему нужны сироты, ему нужны несчастные случаи, ему нужны бедные люди.

С одной стороны, папа говорит: «Идея классовой борьбы - это грех. Бедность должна оставаться бедностью; они не должны предпринимать никаких усилий по изменению структуры общества. Это единственное общество, данное им Богом. Кто вы такие, чтобы думать, что можете улучшить общество?»

«Если есть классовая структура, то это великая возможность, а не трагедия. Если вы бедны, то это великая возможность: блаженны нищие, ибо их есть царствие Божье. Если вы хотите царствия Божьего, то не предпринимайте тогда никаких попыток изменить общество, сделать революцию, создать некоторого рода структуру, где не будет большого различия между богатством и бедностью».

Я знаю, спящему человеку будет трудно создать общество, где совсем не будет классов.

Бесклассовым может быть только просветленное общество.

До этого бесклассовое общество невозможно.

Маркс так же спит, как и вы.

Коммунисты так же спят, как и капиталисты.

Вот и в России, что случилось? Прошло шестьдесят лет, даже больше. Они сменили старую структуру; теперь нет никого, кто беден, и никого, кто богат. Это разделение уничтожено, но пришло новое разделение: между бюрократией - теми, кто в руководстве, -и обыкновенными гражданами. Сейчас вся власть в руках бюрократии; и гораздо больше, чем ее когда-либо было в руках богатых людей.

Богатые люди обладают властью потому, что они обладают деньгами; за деньги они могли купить все. Но в России бюрократия обладает полной властью над каждым человеком: дать вам жить, или покончить с вами, держать вас в стране, или отправить в Сибирь умирать в мире вечного льда. Они имеют власть над вашей жизнью и смертью. Такой власти никогда не было в руках людей, имевших деньги.

Да, богатые обладали властью. Они могли иметь дома, лучше, чем у вас, они могли иметь больше роскоши, больше удобств, чем вы, но они не имели прав над вашей жизнью и смертью. Если они и убивали вас, то суд рассматривал их так же, как всех остальных. Может быть, они могли устроить так, чтобы подкупить суд, судью, но и то очень косвенно, с большим трудом. В России все это вопиюще обнажено; прямая власть в руках бюрократии.

Я слышал о том, что, когда умирал Сталин... Сталин оставался у власти, может быть, больше всех остальных людей в мире. Александр Великий умер совсем молодым; ему было тридцать три, столько же было и Иисусу, когда умер он. Наполеон Бонапарт умер на маленьком острове Святой Елены заключенным. Адольф Гитлер покончил с собой.

Сталин представляется единственным человеком во всей истории, который правил величайшей империей - Россия ведь занимает одну шестую часть всей земли - почти полстолетия. Он обладал всеми видами власти, которые можно только себе представить. Он убил миллионы людей. Никто не мог даже поднять пальца, потому что движение лишь пальца против Сталина - и на следующий день вы исчезаете.

Когда он умер, к власти пришел Хрущев, его второй человек, самая верная его рука. И на первом же съезде коммунистической партии он выступил против Сталина. Он сказал: «Все эти года я наблюдал, что делал этот человек. Он вернул классы; изменилось только название. Есть люди власти, и есть люди без власти, и расстояние между ними то же, что и раньше. На самом деле, расстояние увеличилось, оно стало больше, оно стало потрясающе большим», - ведь в капиталистической стране у бедного человека есть все шансы выдвинуться в более высокое общество.

Генри Форд не родился богатым человеком, а стал богатейшим человеком в мире, и все благодаря своему собственному таланту, своему гению. Когда он был ребенком, он чистил ботинки людям. А когда родились его дети, он уже двигался выше и выше, становился все богаче и богаче. Когда они вернулись из колледжа, он сказал: «Сначала начните чистить людям ботинки перед фабрикой, - где он строил автомобили Форда, - начните с чистки обуви перед воротами».

Они были потрясены. Они сказали: «Что вы говорите? Мы ваши сыновья, и мы должны чистить обувь вашим слугам, вашим рабочим?»

Генри Форд сказал: «Именно поэтому я сделал это, и я бы не хотел, чтобы вы просто унаследовали капитал; это ниже вашего достоинства. Вы Форды. Вы должны заработать, вы должны показать свой дух». И вы удивитесь - его сыновья вынуждены были чистить людям обувь перед фабрикой самого Форда. Этот человек был абсолютно прав: эти люди, начавшие от самой стартовой черты, стали богатыми по своему собственному праву. И Форд сказал: «Теперь все мое принадлежит вам. Вы заслужили это». Но недостаточно просто быть сыном Генри Форда.

В капиталистическом обществе бедному человеку подняться трудно, но не невозможно. На самом деле, дети богатых людей, из-за того что они рождаются в богатстве, не знают, как создавать достояние, и постепенно их достояние исчезает. В третьем или четвертом поколении вы найдете их на улицах среди хиппи. Сын бедного человека знает, что такое бедность; это ранит. Он кладет всю свою энергию, все свои таланты на работу. Единственным его фокусом становится то, как вырваться из этой тюрьмы нищеты.

Да, это трудно, но не невозможно. На самом деле, богатейшие люди мира вышли из бедных семей. Но в коммунистическом мире почти невозможно войти в немногочисленную элиту. Это почти невозможно. Прежде всего, в России очень трудно стать членом коммунистической партии.

Россия не похожа на другие страны, где вы платите немного денег и становитесь членом республиканской или демократической партии, либеральной партии или социалистической партии. В России, чтобы стать членом коммунистической партии, вы должны доказать, что являетесь коммунистом до последнего дюйма, что нет даже и тайно тени буржуазии. И это вы должны начать доказывать с самого детства, ведь в коммунистической партии много слоев - даже коммунистическая партия детского сада.

Ну что вы скажете об этом - маленькие детки, детский сад? Отсюда начинается формирование. И учителя рекомендуют, кто из них является возможно подходящим кандидатом, чтобы однажды стать членом коммунистической партии. Потом есть молодежные лиги. Не все эти дети из детского сада, пришедшие с рекомендациями, будут приняты в молодежную лигу, но лишь немногие из них: немногие счастливчики, доказавшие свою преданность.

А как доказать свою преданность в России? Очень странный метод доказательства преданности: шпионить за своей матерью, своим отцом, шпионить за своей семьей и докладывать коммунистической партии о том, что ваша мать жаловалась на правительство, ваш отец в глубине души настроен против коммунизма... И вы не просто доносите; вы организуете убийство, тюремное заключение - пожизненный приговор, смертный приговор своей матери и отцу, - и вы знаете это.

Но это единственный способ доказать вашу преданность. Жены шпионят за мужьями и доносят на них. Мужья шпионят за женами и доносят на них. И они знают, что означает такой донос. Он означает, что жена завтра просто исчезнет; не найти даже ее следов. Нет слушания в суде, нет и вопроса об апелляции - она просто исчезает.

Или она убита... Большинство были убиты, потому что Сталин никогда не считал нужным бесцельно перегружать экономику страны людьми, выступающими против коммунизма, и если держать их в тюрьме, то придется кормить их, одевать их. И почему страна должна кормить своих врагов? Какой в этом смысл? Покончить с ними. Облегчить бремя страны. И он действительно облегчил на миллионы.

Хрущев был в большом гневе, он сказал: «Этот человек - величайший убийца в истории, очень хорошо, что он умер. Мы должны убрать его могилу с Красной площади», - ведь когда Сталин был у власти, в это время он приказал воздвигнуть свою могилу рядом с могилой Ленина на Красной площади. Пока он был у власти, могила была построена по его проекту, в соответствии с его замыслом. Она должна была стать могилой одного из величайших коммунистов.

Хрущев сказал: «Мы должны снести эту могилу. Это мерзкое место». И он снес ее. Кости Сталина были вынуты и отправлены назад, далеко на Кавказ, где он родился. Там, вблизи монастыря, где он получил свое образование, теперь находится его бедная могила, сделанная из обыкновенных глиняных кирпичей. Та могила из чудесного итальянского мрамора просто исчезла с Красной площади.

Когда он выступал перед коммунистической партией, один из членов с задних рядов поднялся и сказал: «Вы были со Сталиным все эти годы; почему вы не говорили этих слов тогда?» И этот человек сел.

Хрущев сказал: «Я отвечу на ваш вопрос; только, пожалуйста, встаньте снова и назовите свое имя. Товарищ, встаньте!» Никто не встал. Он сказал: «Вот мой ответ. Почему вы не встали и не назвали своего имени? Теперь вы знаете, почему и я молчал; ведь завтра вы исчезли бы. Если я и дожил до этого дня, то потому, что хранил абсолютное молчание». В России даже стены имеют уши; нельзя даже пошептаться в своей ванной комнате, ведь никто не знает... и особенно люди, находившиеся при власти, как Хрущев, который был следующим человеком после Сталина. Его ванная комната, его спальня, все, наверное, было начинено подслушивающими устройствами. Тень подозрения, и этого было достаточно.

Сталину никогда не были нужны никакие доказательства; его подозрение было достаточным доказательством. Идея правосудия, возобладавшая во всем мире, заключается в том, что не должен страдать ни один невинный человек. Даже если придется оставить без наказания девяносто девять преступников, не должен пострадать и единственный невинный человек. Это было критерием.

Сталин перевернул этот критерий. Он сказал: «Ни один преступник, - преступником является человек, выступающий против коммунизма, - ни один преступник не должен уйти от наказания, даже если придется убить девяносто девять невинных людей». Было достаточно лишь подозрения; не нужно было искать доказательств.

И какой в этом был вред? Ведь коммунизм рассматривает человека лишь как материю. Есть ли какой-нибудь вред в том, что вы разбираете свой стул? Есть ли какой-нибудь вред в том, что вы разбираете на части свои часы и складываете все эти части в кучку? Никто не назовет вас преступником, хотя часы были чем-то живым, движущимся, а все эти части по отдельности не смогут показывать время, не будут тикать.

Идея Маркса заключается в том, что человек в точности похож на часы; человек - это лишь побочный продукт материи. При определенном устройстве он говорит, рассказывает, думает, любит, чувствует, - но все это внешние явления, не реальные явления. Разберите человека на части: положите голову в одну сторону, ногу в другую, руки сюда, сердце сюда, и все прекратится, ничего не останется. Можно взвесить все эти части, они будут иметь тот же самый вес, что и человек. В этом его научная логика: в теле не остается места никакой душе. Ничего не пропало, вес тот же самый. Вы всего лишь разобрали организм - это была машина.

Суммируя, согласно Марксу, человек - это робот.

Так что убийство человека, создающего помехи, не может считаться чем-то плохим. Сталин не считал, что он делает что-то плохое. Он служил обществу, служил великому идеалу коммунизма, приближая бесклассовое общество... Но все, что он принес, стало новым классовым обществом: бюрократия и народ. Теперь бюрократия эксплуатирует людей всеми возможными способами, мучит их. Вся собственность принадлежит правительству. Частной собственности больше нет.

В самом начале революции, то есть с 1917 по 1927 год, на протяжении десяти лет непрерывно обсуждалась идея: «Следует ли нам поступить с женщинами точно так же, как мы поступили с остальной собственностью», - ведь женщина — это собственность. Она не должна принадлежать только одному мужчине; все женщины должны принадлежать нации.

Но это показалось трудным, слишком трудным делом. Нация была против этого. Никому не хотелось, чтобы его жена была общественной собственностью, подобно общественной скамейке в парке или в пассажирском автобусе. Даже сами коммунисты не были готовы к такому, хотя Сталину очень нравилась эта идея. Он свою собственную жену рассматривал почти как вещь; он и бил ее, бывало.

Я встречался с дочерью Сталина Светланой. После смерти Сталина она приезжала в Индию. Случайно я оказался в Дели, и эта женщина остановилась у... она редкая женщина. Я не скажу вам ее имени, потому что то, что я собираюсь рассказать вам, касается людей, которые еще живы, и особенно одного человека, к которому я питаю огромное уважение. Этой женщине сейчас около семидесяти пяти. Я никогда не встречал женщины, старой и еще такой красивой.

Она была влюблена в Кришнамурти. Она хотела выйти замуж за Кришнамурти, но поскольку теософы не разрешали Кришнамурти даже встречаться с женщинами... Они хотели, чтобы он стал мировым Учителем, а женатый мировой Учитель выглядит неправильно - я не знаю, почему. Может быть, это создает подозрение в том, что, мировой Учитель вы или нет, если у вас есть жена, то боссом будет она. А мировой Учитель не должен иметь босса. Босс - это он. Поэтому они всеми возможными способами препятствовали этому. И в конце концов, Кришнамурти, хотя он и отрекся от теософского движения, от их мирового учительства, которое они намеревались навязать ему, он все же продолжал следовать идее о том, что человек, подобный ему, не должен жениться.

Вот так миллионы лет формирования проходят глубоко в человека. Если вы не хотите жениться, то все нормально: это ваше решение - жениться или не жениться. Но делать из этого что-то не святое - это странно. Он все еще останавливается в доме этой женщины, когда она в Дели, ведь она занимает очень высокий правительственный пост. Ее основной дом находится в Бомбее. Если он в Бомбее, то он останавливается в ее доме там.

Благодаря Кришнамурти она заинтересовалась мною, ведь Кришнамурти постоянно говорил ей что-нибудь против меня. Естественно, она заинтересовалась, ведь если Кришнамурти говорит против меня... Он ведь никогда не говорит против кого-то, называя его по имени, это ниже его: это тонкая разновидность эго. Например, если я критикую Махатму Ганди, я делаю это открыто. Кришнамурти критикует его, но никогда не упоминает его имени; это ниже его.

Но со мной у Кришнамурти настоящее противостояние, особенно из-за моих санньясинов. Куда бы он ни пришел, повсюду в мире, они садятся в первом ряду. И в тот момент, когда он видит их красные одежды и малу, он покрывается пятнами. Тогда он забывает, о каком предмете он собирался говорить. Тогда он начинает говорить против меня, против санньясы, против четок, против ученичества и против Учителей.

В Бомбее у меня много санньясинов, и они обычно спрашивали у меня, что им делать. Я говорил: «Просто пойдите и садитесь впереди. Вам ничего не нужно делать, просто улыбайтесь и наслаждайтесь всем этим». И чем больше они наслаждаются, тем больше стучит он своей головой; он выходит из себя. Он забывает о всякой осознанности. Он действует точно так же, как бык, когда перед ним размахивают красным платком, или красным зонтиком, или красным флагом: бык становится безумным. Я думаю, что Кришнамурти в своей прошлой жизни был быком.

Так что он постоянно говорил что-то против меня этой женщине. И сестры этой женщины, двоюродные сестры - вся ее семья очень заинтересовалась мною; все они были моими людьми. Кришнамурти говорил против меня, а вся семья говорила за меня. Наконец эта женщина решила, что она должна встретиться со мной. Она пригласила меня, сказав: «Если вы будете проезжать через Дели, остановитесь в этот раз у меня».

Я остановился у нее, и она сказала мне: «Здесь Светлана. Не хотите ли вы повидаться с нею?»

Я сказал: «Очень хорошо. Я хотел встретиться со Сталиным, но не беда; какая-то часть Сталина... по крайней мере, королевская кровь!»

Когда я спросил ее: «Как он вел себя по отношению к вашей матери?» - она начала плакать.

Она сказала: «Он был чудовище. Он бил мою мать. Он бил меня за любую малейшую вещь, и мы не могли сказать против него ни единого слова, ведь он сделал бы с нами то же самое, что он сделал с остальными - он убил бы нас. Мы рассматривались просто как слуги».

Даже жена Сталина не могла войти к нему в комнату, не постучав и не попросив разрешения. Она должна была записаться на прием, - а ведь они жили в одном доме. Сталину очень нравилось то, что он называл освобождением женщин. А люди полагали, что это не освобождение женщин; это просто сделать всех женщин проститутками. Все были против этого. Все высшие люди коммунистической партии были против этого; эта идея не нравилась ни одному человеку. Вот почему эта политика была отставлена.

А так, все, что было частным, становилось общественным, — и общественное означало, что это принадлежит государству. Ваш дом, ваша лошадь, ваши руки, ваша земля - все стало принадлежать государству.

Таким образом, то, что имеется в России, - это не коммунизм.

Я называю это государственным капитализмом.

Государство стало единственным монополистом - капиталистом. В Америке много капиталистов; в России только один капиталист. И конечно, иметь много лучше. Чем давать власть в одни руки... И это похоже на пирамиду: Коммунистическая партия - это основание, и потом пирамида становится все уже и уже с повышением уровня бюрократов, и, наконец, в пределе она становится вершиной - центральным комитетом коммунистической партии, в который входит всего двенадцать человек.

Один из членов центрального комитета будет президентом, другой из них будет премьер-министром. А премьер-министр - это реальная власть; у президента всего лишь резиновая печать. Он должен лишь подписывать то, что решает премьер-министр. Даже если премьер-министр решит, что президент должен быть приговорен к смерти, он вынужден будет подписать и это. У него нет другой власти, кроме как проштамповать это решение. Он штампует все, что приходит от премьер-министра.

Такова структура нового класса.

Папа, похоже, не осознает, что называть классовую борьбу грехом означает, что вы поддерживаете не только Америку, но и Россию. Этого он не осознает. Вот ситуация спящего человека. Он не знает, что же вытекает из его собственных слов, из его собственных действий, ведь классы существуют повсюду на земле. Нет ни одной бесклассовой страны.

Да, нужно, чтобы однажды мир стал бесклассовым. И под бесклассовым обществом я не имею в виду коммунизм. Я просто имею в виду просветленных людей, которые понимают, что не нужно, чтобы существовала бедность; у нас достаточно технологии, чтобы уничтожить ее. Не нужно уничтожать капитализм. Все, что нужно, - это распространить капитализм до таких пределов, чтобы все стали капиталистами.

Так что мой подход прямо противоположен коммунизму.

Что сделали в России, в Китае, в других коммунистических странах? Там уничтожили всех капиталистов и сделали коммунистическую партию единственным монопольным агентством, единственным живым капиталистом. И что же они распределили таким образом? Нищету! Ведь спустя шестьдесят пять лет Россия все еще остается бедной, все еще голодает, все еще не имеет достаточно одежды, все еще не имеет достаточно лекарств. Семьдесят процентов их бюджета отходит к армии. Только тридцать процентов бюджета обеспечивает жизнь страны. Семьдесят процентов поглощается вооружениями и армией и накоплением ядерного оружия.

Вот очень простая для понимания вещь: если мы прекратим идею войны, которую папа не называет грехом... С войной все в порядке. Он не включает войну в длинный список грехов. С войной все в порядке - потому что если он скажет, что война - это грех, то тогда все папы окажутся грешниками, потому что они непрерывно воевали, совершали крестовые походы против мусульман, против евреев, против всех. И они называли крестовые походы священными войнами!

Ни одна война не является священной. Ни одна война не может быть священной.

Как разрушение может быть священным?

Как может быть священным убийство?

Как закрепощение, порабощение невинных людей, детей, женщин, стариков может быть священным? Это может быть священным в том же смысле, что и Святой Дух; это все абсолютно не свято.

Классы, несмотря ни на что, существуют. Капиталист хочет, чтобы классы сохранялись, потому что он понимает, что без бедных людей он не может быть богатым. Это неправильно! Это абсолютно неправильно! Вы что же, думаете, что если бедные люди дышат, то вы не можете дышать? Все, что вам нужно, - так это достаточно воздуха.

Конечно, если поставки воздуха ограничены, то дышать будут только богатые, ведь за воздух придется платить. Конечно, миллионы бедняков умрут, потому что не смогут заплатить, - у них нет денег, чтобы дышать. Это все равно, как в пустыне: нужно платить за воду.

Когда Александр пришел в Индию, он повстречался с одним факиром. В своем дневнике Александр пишет, что имя факира не показалось ему индийским, но, может быть, он неправильно произнес его, что естественно - совсем как я!

Орегонцы очень сердятся на меня, потому что я произношу их название как Opeг-он; а должно быть Орег-ан. Так произносить я не могу. Я буду произносить это название как Орегон. Ореган? - звучит как сан-оф-э-ган (сын оружия, по-английски gun - оружие). Это не кажется мне правильным.

Александр произносит имя этого факира как Дандамех. Дандамех - это совсем не индийское имя. Это, наверное, Дандами. В Индии есть секта монахов, которые носят в своих руках посох, называемый данда: данда означает большой посох. Эти монахи называются дандадхари, держащие посох; это их символ, символ их секты. Может быть, этот человек носил данду и был известен как Дандами: один из тех, кто всегда держит данду. Он был обнаженным, но данда была ему совершенно необходима.

Вы можете и не понять, почему это так. В Индии очень много собак, и по определенным причинам собаки очень настроены против монахов, полицейских, почтальонов: против всех, кто одет в униформу. Я не знаю, так ли это в других странах, но в Индии... Индийские собаки настроены абсолютно против униформы; всякого, одетого в униформу, ожидают неприятности. И из-за идеи ненасилия собак нельзя убивать, поэтому их численность все время возрастает.

Этот посох был изобретен для того, чтобы бедный монах, у которого ничего нет, мог бы защитить себя от собак, ведь обнаженный человек выглядит для собаки все равно как в униформе. Между прочим, этой есть униформа. Все обнаженные монахи, а их много... В то время, когда Александр пришел в Индию, Индия была полна обнаженных монахов. Бедный обнаженный монах вынужден был держать данду, посох.

Он повстречался с Дандами, и между ними двумя состоялся небольшой разговор. Дандами был настолько блаженным, что Александр почувствовал к нему зависть. Он пишет в своих воспоминаниях: «Я почувствовал зависть. У этого человека не было ничего, кроме посоха, а он казался таким исполненным, таким удовлетворенным, таким потрясающе богатым, что я, Александр Великий, великий завоеватель всего мира, стоя перед ним, выглядел нищим. Сам вкус этого человека был императорским». Александр сказал Дандами: «Я хотел бы, чтобы вы приняли мое приглашение. Я хотел бы взять вас в Грецию, особенно потому, что мой учитель - его учителем был Аристотель - попросил меня, когда я отправлялся в Индию: "Если ты встретишь настоящего санньясина - ведь санньясин это что-то восточное, - если ты найдешь настоящего, подлинного санньясина, пригласи его как королевского гостя и приведи сюда. Я хотел бы посмотреть и повстречаться с санньясином. Я так много слышал о санньясинах, о них до нас доходит так много слухов"».

Дандами рассмеялся и сказал: «Что вы можете дать мне?»

Александр сказал: «Все, что попросишь».

Он сказал: «Если я попрошу половину вашего царства?»

На мгновение Александр замер; что сказать? Но до того, как он мог что-нибудь выговорить, Дандами сказал: «Хорошо, я прошу все царство. Не беспокойтесь, я вижу ваше беспокойство - давать всего лишь половину царства не соответствует вашим стандартам. Хорошо, дайте мне все царство».

Александр сказал: «Вы просите слишком много. Я никогда не думал...»

И Дандами сказал: «Вы думаете, что ваше царство - это слишком много? В пустыне вы отдадите его за один стакан воды; вот цена вашего царства. Держите свое царство, я пошутил. Я не пойду никуда. Если Аристотель хочет увидеть санньясина, он должен сам прийти сюда. Жаждущий идет к колодцу, но не колодец идет к жаждущему. Расскажите Аристотелю, что вы повстречались со мною. Но ваше царство не стоит больше стакана воды. В пустыне, в последнее мгновение, когда вы испытываете жажду и умираете, а кто-нибудь говорит вам: "Вот стакан воды, но я хочу все ваше царство..." - что скажете вы?»

Александр вынужден был согласиться с этим: «Да, я отдал бы все царство за стакан воды».

Когда воды не станет хватать, тогда, конечно, богатые люди установят контроль над водой. Если однажды станет не хватать воздуха, что возможно из-за все возрастающего числа больших происшествий, подобных Бхопалу, - вот великая возможность, когда проявляется лучшее в человеке... Воздух становится загрязненным настолько сильно, что вскоре вы увидите, что дышать смогут только богатые люди, - а не каждый человек, -потому что у них будут магазины с кислородом и кислородными масками. Пусть где-нибудь разразится ядерная война, и вы увидите, что богатые люди обладают всеми средствами для самозащиты, а бедные люди будут просто умирать.

Нет необходимости в войне; нет необходимости в бедности. У нас достаточно денег, достаточно ресурсов, но семьдесят процентов всех мировых ресурсов идет на войну. Если этим семидесяти процентам не дать приносить смерть человечеству, то никому не нужно становиться менее богатым. Все бедные люди могут подняться до более высокого стандарта жизни. Идея Маркса, Ленина, Сталина, Мао — вся их философия заключается в том, чтобы свести богатых до уровня бедных. Они называют это коммунизмом; я называю это глупостью.

Моя идея заключается в том, чтобы поднять каждого бедного человека наверх и довести его до уровня богатейшего человека. Нищета не нужна.

У меня тоже будет бесклассовое общество, но оно будет состоять из богатых людей. Если преуспеет Маркс, у него тоже будет бесклассовое общество, - но фальшивое. Прежде всего, оно будет состоять из бедных людей. Далее, из-за этих бедняков нужна будет сильная и властная бюрократия, чтобы удерживать их внизу; иначе они поднимут бунт.

В Америке существует возможность для революции, но в России невозможно даже представить себе идею революции. Одного лишь этого слова будет достаточно для того, чтобы вы испарились в какой-нибудь газовой камере.

Россия не является бесклассовой. Америка не является бесклассовой.

Да, классы различные, но ни одна из этих стран не является бесклассовой. И когда папа говорит, что идея классовой борьбы является грехом, он, конечно, подразумевает, что является грехом и идея создания бесклассового общества. Нет, бедные должны оставаться бедными, богатые должны оставаться богатыми.

Сама идея классов помогает так называемым религиям, потому что если все богаты, и у каждого есть все, что нужно, и каждый живет роскошно и удобно, то кто тогда будет беспокоиться о ваших небесах? Вместо этого люди будут молиться: «Верни меня, пожалуйста, обратно на землю. Я не хочу на твои небеса».

Прежде всего, небеса будут очень древним местом – может быть, там не будет даже и воловьих упряжек, потому что я никогда не слышал о том, чтобы Бог создавал воловьи упряжки. И прялка... я иногда печалюсь о махатме Ганди: если он достиг небес, что он там делает? Ведь там нет прялок. Ни в каких священных писаниях не упоминается о том, что у ангелов есть прялка.

Махатма Ганди будет просто умирать от желания вернуться обратно на землю, чтобы снова найти прялку, ведь он прял целыми днями. Он прял, путешествуя в поезде; он прял, диктуя статьи. Он носил с собою прялку повсюду.

Нищета не нужна, но прялка будет держать людей в бедности. Даже если вы прядете двадцать четыре часа в сутки, вы не напрядете одежды на себя. А ведь есть и другие вещи, которыми нужно заниматься, а не только делать одежду. Вам нужно что-то есть, что-то пить. Есть много других вещей, нужных вам, кроме одежды. Даже если за двадцать четыре часа вы сможете напрясть одежды достаточно, чтобы как-то прикрыть свое тело, то к тому времени тело исчезнет, потому что у него не будет никакой пищи.

Ганди хотел, чтобы цивилизация тоже была устроена древними методами. Это означало, что Индия должна была бы вернуться к временам Будды, на двадцать пять столетий назад. Тогда в Индии было всего лишь двадцать миллионов человек. Вам придется полностью отсечь шестьсот восемьдесят миллионов человек. И это будет ненасилие?

Да, два миллиона человек, двадцать миллионов человек могут жить древними методами - немного пищи можно произвести, - но что делать с семьюстами миллионами людей? К концу этого столетия Индия будет самой населенной страной, она далеко обойдет Китай. Прямо сейчас наибольшим населением обладает Китай: у него сто... тысяча сотен - ох, уж эти числа! -тысяча миллионов людей. Индия превзойдет это число к концу этого столетия.

Но будет больше сирот, больше бедных людей, которых нужно будет обращать в католичество, делать христианами, и будет больше матерей терез.

Нет, спящий человек не может делать правильные вещи.

Вы спрашиваете меня: что правильно, что неправильно?

Я говорю вам, что правильно - это быть пробудившимся

Быть спящим — неправильно.

Я не определяю действия как правильные и неправильные

Мой фокус сосредоточен на вашем существе.

Мое усилие состоит в том, что вы есть, в вашем существе.

Тогда, все, что вы делаете, - правильно.

Один дзэнский монах занимался воровством - и он был великим Учителем, - но я говорю, что его занятие было правильным, потому что он был полностью пробудившимся. Воровство, само по себе, не имеет значения; правильное это занятие или неправильное. Вопрос в том, кто этим занимается. И почему воровал этот Учитель? Он за всю свою жизнь так и не сказал почему.

Все его ученики страдали от этого, потому что все говорили им: «Что это за Учитель у вас? Он говорит о великих вещах, а потом вы находите однажды, что он крадет какую-то маленькую вещицу. И его всегда ловят. Даже обыкновенных воров ловят не всегда. И вы говорите, что он является полностью осознающим, осторожным, бдительным. И мы понимаем, ведь даже и его ученики обладают различными качествами. Мы знаем вашего Учителя, мы видим его. Мы удивляемся - зачем ему воровать?»

И ученики, бывало, спрашивали его, а он просто смеялся в ответ. Наконец, когда он умирал, один ученик сказал: «Ну хотя бы теперь расскажите нам, зачем вы занимались этим глупым делом. И воровали-то вы не какие-нибудь сокровища или что-нибудь в этом роде, а просто чью-нибудь миску, чье-нибудь пальто, чьи-нибудь ботинки, даже один ботинок! - что уж совсем бессмысленно. Что вы собирались делать с одним ботинком? Но и тогда вас ловили. И судьи устали от вас, тюремщики устали от вас».

В последнее мгновение он сказал: «Я воровал, потому что в тюрьме никто не заботится об этих ворах и заключенных. Это великое место, где можно учить осознанности; и эти люди очень невинны. Я люблю их, потому что обнаружил, что они воспринимают идеи быстрее, чем так называемые обыкновенные люди. Поэтому-то я воровал и отправлялся в тюрьму, ведь это единственный способ попасть туда. Но эти идиоты судьи не давали мне больших сроков, лишь два месяца, три месяца, потому что я - великий Учитель дзэна».

«Я говорил им: "Дайте мне такой большой срок, какой только сможете", - а они отвечали: "Что вы за человек? Мы уважаем вас. Чего вы добиваетесь, воруя один ботинок, - чтобы мы сослали вас на всю жизнь? Пятнадцати дней будет достаточно"».

Он спорил, бывало: «Нет, не пятнадцать дней. По крайней мере, три месяца, четыре месяца».

«Но для чего?» - говорили они.

Он просто отвечал: «Мне нравится быть в тюрьме. Вне тюрьмы мне совсем не нравится».

Тюремщики устали от него, и когда они видели его, они говорили: «Снова!»

Он говорил им: «Куда идти? Вне тюрьмы мне совсем не нравится. Тюрьма кажется мне почти домом». И на самом деле, она была его домом, потому что почти всю свою жизнь он прожил в тюрьме. Он выходил лишь на несколько дней, а потом снова возвращался обратно. Но в тюрьме он переменил тысячи людей. Он сказал: «Где еще можно получить так много людей? В монастырь люди приходят, но не в таких количествах; и не такие качественно невинные люди».

Так что для меня вопрос не в том, что вы делаете: действие само по себе не является правильным или неправильным, действие нейтрально. Все зависит от того, кто делает, от целостности, от осознанности этого человека. Если это действие делает пробудившийся человек, оно правильное. Иначе, что бы вы ни делали, все будет похоже на работу матери Терезы: на поверхности все выглядит по-настоящему великим; глубоко внутри все третьего сорта.

Вы также спрашиваете: есть ли что-то подобное греху и наказанию за него?

Я уже сказал вам, что есть только один грех: это неосознанность.

И за этот грех вы получаете наказание каждое мгновение.

Нет другого наказания.

Вам нужно больше?

Ваше страдание, ваше горе, ваша боязнь, ваша мука - и вы все еще надеетесь попасть в ад? Вы не удовлетворены всем тем страданием, через которое вы проходите? Вы полагаете, что в аду будет лучше, чем в Орегоне? Есть ли большее наказание?

Каждое мгновение неосознанности несет свое собственное наказание, а каждое мгновение осознанности несет свое собственное вознаграждение. Это неотъемлемые части, вы не можете разъединить их.