Рону двадцать лет; это здоровый, красивый человек, любимец своих друзей. До недавних пор он специализировался по коммерции в одном христианском университете на Среднем Западе, и вот, не закончив второго курса, за неделю до экзаменов, он куда–то исчез.

«Я не мог унять тревоги, — сообщил он своему семейному врачу по прибытии домой. — Во время тестирования я обливался от страха холодным потом, в голове у меня становилось пусто, и я забывал все, что выучил. В университете я сначала учился некоторое время, а потом перестал появляться на лекциях, поскольку мне было очень страшно — ведь я мог забыть материал, который потом станут проверять на тестировании. К концу четверти мне стало неудобно появляться в университетском комплексе. Я перестал ходить в нашу столовую, потому что боялся столкнуться с кем–нибудь из преподавателей. Под конец моего пребывания в университете я боялся даже выйти из своей комнаты».

Рон — христианин. В его Библии есть отметка в Послании к Филиппийцам; здесь им подчеркнуты стихи 6 и 7: «Не заботьтесь ни о чем, но всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания пред Богом, — и мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдет сердца ваши и помышления ваши во Христе Иисусе» (гл. 4).

И все же, как Рон ни молился, никакого мира он не ощущал. Напротив, он впадал в панику и терял голову, когда думал о том, что теперь, оставив университет, он должен будет подыскивать себе работу. «А вдруг никто не наймет меня? — думалось ему. — А что если я найду работу, но у меня ничего не получится? И не будет ли мне страшно ходить на работу?»

Врач выписал Рону транквилизаторы и предложил проконсультироваться у специалиста. Транквилизаторы устранили тревогу, что дало Рону возможность записаться на консультацию. С помощью консультанта Рон постарается выяснить причины своей острой тревоги. Вероятно, они рассмотрят методы ослабления и борьбы со стрессом, в том числе и стрессом, связанным с его предстоящей трудовой деятельностью.

Родители Рона, хотя особо и не возражают против этой консультации, считают, что все разрешится само собой. Его отец, человек весьма преуспевающий, целенаправленный бизнесмен, откладывать дел в долгий ящик не любит. Он не понимает, отчего это сыну вздумалось показаться «какому–то психотерапевту», и надеется, что все беспокойства Рона скоро пройдут сами по себе.

Рон считает, что в значительной мере его повышенная тревожность зависит от него самого. Он предполагает также, что беспокойства могут быть следствием сбоя в его организме. Кроме того, ему интересно узнать, в какой мере его проблемы связаны с давлением, оказываемым его благонамеренным, но нетерпеливым и нечувствительным отцом.

Тревога, стресс, страх, фобии, эмоциональная напряженность — в узко специальном смысле все эти слова имеют различное значение, хотя часто употребляются как взаимозаменяемые, чтобы описать одну из наиболее распространенных проблем этого столетия. Состояние тревоги называют «одной из основных характерных черт нашего времени», основой всех неврозов и «наиболее распространенным психологическим феноменом нашего времени». Этот феномен известен издавна, ибо он — ровесник человечества, а сложности и темп современной жизни сигнализируют нам о его наличии и, по всей видимости, умножают его эффекты.

Тревога — это состояние души, предчувствующей что–то тяжелое, мучимой безотчетным сомнением, неуверенностью в отношении будущего и/или страхами на фоне повышенного возбуждения. В тревожном состоянии организм находится как бы начеку, будучи готовым в любой момент к бегству или борьбе. При этом сердце человека бьется в ускоренном ритме, кровяное давление и мышечный тонус нарастают, иногда наступают выраженные нейроэндокринные (нервно–химические) сдвиги, которые сопровождаются повышенной потливостью, раздражающей слабостью, причем человек, испытывающий тревогу, не способен расслабиться. Тревога возникает в ответ на определенную, конкретную, поддающуюся опознанию опасность (по мнению многих авторов, подобные состояния лучше называть «страхом», а не тревогой); однако причиной тревоги могут быть также реакции на воображаемые или нераспознанные угрозы, затрагивающие интересы человека или его ближних. Этот последний тип недетерминированной тревожности называется «свободно плавающей тревогой»; тревожный человек чувствует, что с ним должно произойти что–то страшное, но он не знает, что именно и почему.

Выделяют несколько видов тревожности, в том числе тревожность нормальную и невротическую, умеренную и сильную, ситуационную и личностную.

Нормальная тревожность проявляется временами у всех, обычно когда человек ощущает какую–то реальную угрозу или попадает в опасную ситуацию. Интенсивность возникающей при этом тревоги чаще всего прямо пропорциональна опасности (чем больше угроза, тем сильнее тревожность). Тревогу подобного свойства можно распознать, ею можно управлять, ослабляя ее интенсивность, особенно в том случае, когда изменяются обстоятельства. Сутью невротической тревожности являются сильно преувеличенные чувства беспомощности и страха, появляющиеся в случае несоразмерной, незначительной и даже несуществующей угрозы. По мнению многих душепопечителей, выявить тревогу данного рода на сознательном уровне невозможно, поскольку она возникает на почве внутренних, неосознаваемых конфликтов. Вот какое точное, хотя и специальное определение невротической тревоги дает Ролло Мэй: «Невротическая тревога — это реакция, непропорциональная, в силу определенных внутрипсихических конфликтов, реальной угрозе»[180].

Тревога различается по силе и мощности воздействия. Умеренная тревожность может быть желательной и безопасной. Часто в разных ситуациях она направляет человека, помогает ему избежать опасных ситуаций и повышает эффективность его деятельности. Интенсивная тревожность, напротив, ведет к большему стрессу. Такая тревога ограничивает объем внимания и нарушает его концентрацию, ведет к рассеянности и забывчивости, вредит профессиональным навыкам, препятствует решению насущных проблем, не дает конструктивно общаться с окружающими, порождает панику и временами вызывает неприятные соматические симптомы, такие, например, как полное бессилие, сердцебиение и сильные головные боли.

Один ученый–психолог отличал тревожность ситуационную от тревожности личностной[181]. Ситуационная тревожность представляет собой динамичное, временное (преходящее) эмоциональное состояние той или иной степени интенсивности. Время от времени у каждого из нас, в ответ на изменение внешней или внутренней среды, возникает это острое, сравнительно кратковременное, неприятное эмоциональное состояние, характеризующееся наличием дурных предчувствий, страха, напряженности и беспокойства. Обычно ситуационная тревожность развивается как реакция на некоторую угрозу, и порой переживается как эмоциональное возбуждение[182]. В отличие от ситуационной тревожности тревожность личностная представляет собой постоянную, врожденную эмоциональную напряженность. Внешне это проявляется нервозностью, беспокойством и раздражением. Часто личностная тревожность вызывает соматическую болезнь, поскольку организм не может эффективно функционировать, пребывая в состоянии постоянной эмоциональной напряженности и возбуждения.

В последние годы внимание масс–медиа и специалистов было сосредоточено на двух других типах тревоги: посттравматическом стрессовом расстройстве (ПТСР) и тревожности, возникшей вследствие перенесенной болезни. Перенесенный человеком острый стресс в виде травмирующих событий, таких, как военные конфликты, насилие, терроризм, несчастные случаи, участие в серьезной аварии, похищение людей и стихийные бедствия (такие, как ураган, землетрясение), может поселить в его душе пожизненную тревогу. Долгие годы после травмы некоторые люди переживают в кошмарных снах былые события, испытывают иррациональные страхи, депрессию, бывают нервозны и утрачивают интерес к тому, что ранее приносило удовлетворение. Для этих людей тревога становится частью их образа жизни, которая течет в русле, проложенном прежним стрессовым переживанием. Подобные посттравматические расстройства наблюдаются у ветеранов войны во Вьетнаме[183], однако те же самые постоянные расстройства тревожного ряда после травмирующих переживаний могут развиться у каждого человека.

Термин «паническое расстройство» обозначает периодически возникающие непредсказуемые кратковременные приступы чрезвычайно сильной тревоги, которые развиваются у несомненно нормальных людей, часто без каких бы то ни было предвестников и в самых неожиданных ситуациях. Страдают такими приступами около пяти процентов населения, в основном женщины. Многие годы считалось, что причина расстройств подобного рода связана с действием психологических факторов, однако в последнее время, как нам предстоит вскоре убедиться, растет число указаний на их биологические корни[184].

Понятие «тревожность» можно увязать с библейским понятием «забота», обозначающим, во–первых, обычное состояние озабоченности и, во–вторых, состояние раздражения и тревоги.

Тревога в форме реалистичной заботы, вызванная внешними и внутренними причинами, Библией не осуждается. Павел писал, что его не заботят (то есть, не беспокоят, не тревожат) холод, голод и другие опасные ситуации, но указывал, что озабочен (то есть обеспокоен) благополучием церквей. Состояние длительного беспокойства, сопровождаемое глубокой сосредоточенностью мыслей и чувств на интересах ближних, всякий день направляло действия апостола[185] и побуждало «искренно заботиться» (испытывать глубокое беспокойство и заинтересованность) о других, например о Тимофее[186].

Тревога как состояние раздражения и озабоченности, быть может, характеризовала умственное состояние псалмопевца, записавшего такие слова: «При умножении скорбей моих в сердце моем, утешения Твои услаждают душу мою»[187]. Иисус в Нагорной проповеди учит нас не заботиться (не беспокоиться) ни о завтрашнем дне, ни о насущных потребностях, таких, как пища и одежда. У нас есть Отец небесный, говорит Иисус, Который восполнит наши нужды[188]. В новозаветных посланиях Петр и Павел вторят словам Иисуса. «Не заботьтесь ни о чем», — написано в Послании к Филиппийцам. Вместо этого христианам предлагается всегда в молитве и прошении с благодарением открывать свои желания перед Богом в надежде обрести «мир Божий, который превыше всякого ума»[189]. Мы можем все заботы наши возложить на Господа, ибо Он печется о нас[190].

Состояние постоянного раздражения, тревожные мысли в трудно объяснимых или объективно тревожащих ситуациях появляются, когда мы отворачиваемся от Бога, берем на себя бремя жизни и хотим решать свои проблемы сами, по крайней мере в наших отношениях и действиях. Мы не ищем Царства Божьего и правды Его, то есть не признаем суверенности и всевластия Бога[191], так что многие из нас — душепопечители и подопечные в равной мере — впадают в греховную самоуверенность и начинают заниматься собственными переживаниями.

По Библии, нет ничего дурного в том, чтобы честно пытаться справляться с реальными проблемами жизни. Пренебрегать опасностями глупо и ошибочно. Однако ошибочно и вредно позволять парализовать себя чрезмерной озабоченностью. Свои насущные заботы, беспокойство, огорчения мы должны приносить в молитве Богу, Который может избавить нас от парализующих страхов и тревог, предоставив тем самым возможность заниматься удовлетворением своих реальных потребностей и потребностей наших ближних.

Всем известно, как нелегко выполнить совет: «Удаляй печаль от сердца твоего»[192] или «Не заботьтесь ни о чем»[193]. Людям трудно «возложить на Господа заботы» свои, трудно поверить, что Бог удовлетворит их потребности, трудно рассчитывать на Его помощь и знать, что в трудной ситуации им следует брать на себя определенную ответственность, поступая в зависимости от обстоятельств. Беспокойные, мнительные люди часто раздражаются, проявляют нетерпение; им необходима реальная помощь в решении их проблем в пределах безупречных, намеченных Богом сроков.

Христианский душепопечитель может быть примером человека спокойного, доверяющего Богу и потому не терпящего нужды ни в чем. Душепопечитель способен также помочь своим подопечным постичь обетования Божьи, познать Его силу и Его влияние на нашу повседневную жизнь и действовать соответствующим образом по мере необходимости. Кроме того, многим подопечным полезно осознать причины и последствия их личностной тревожности.

В учебниках по душепопечению приводят несколько теоретических обоснований тревожности. Так, например, Фрейд в книге «Проблема тревожности»[194] пишет, что структура личности представлена тремя инстанциями: id (оно), то есть инстинктами, которые требуют безотлагательного удовлетворения и подчинения принципу удовольствия; ego (я), то есть умом, который соответствует принципу реальности, рациональному здравому смыслу и противостоит инстинктам и страстям оно; и superego (сверх–я), то есть умением давать правильную моральную оценку добру и злу. По мнению Фрейда, тревога возникает: а) когда ego осознает объективную угрозу личности (это он называл тревогой объективной); б) когда id приобретает такую силу, что угрожает подавить ego, толкая личность на социально–агрессивное и сексуально–неприемлемое поведение (тревога невротическая); и в) когда superego берет верх и заставляет личность испытывать чувство вины и стыда (тревога моральная). Более поздние исследователи отошли от подобного толкования и стали связывать возникновение тревоги не с нарастанием внутренней инстинктивной или эмоциональной напряженности, а с действием социально–культурных факторов и угрозой мира, в котором мы существуем. Затем внимание ученых сосредоточилось на теории обучения, согласно которой тревога есть следствие формирования условных рефлексов[195]. В последние годы усиленно разрабатываются концепции, связывающие происхождение тревоги с действием биологических факторов[196].

Просматривая эти и другие концепции, можно сказать, что тревога является реакцией на возникшую угрозу, конфликты, страх, неудовлетворенные потребности, физиологические факторы и индивидуальные различия.

1. Угроза. Подводя итог обзору соответствующей литературы, психолог Ролло Мэй констатирует, что тревога является всегда реакцией на какой–то еще неизвестный фактор, угрожающий тому, что личность рассматривает как нечто важное[197]. Иногда тревога возникает потому, что нечто действительно угрожает нашей жизни. Однако чаще мы испытываем тревогу, когда ощущаем нависшую над собой опасность, утрачиваем чувство собственной значимости, расстаемся с ближними, разочаровываемся в своих ценностях или попадаем под пресс бессознательного.

1) Опасность. Преступность, война, буря, необъяснимая и неожиданная болезнь, даже визит к зубному врачу может восприниматься людьми как опасность, порождая в них тревогу. Большинство людей впадают в состояние тревоги при подаче заявления о приеме на работу, перед публичным выступлением или тестированием. Эти опасения, дурные предчувствия, страхи происходят потому, что человек не знает, что его ждет, и чувствует, что не может ни предотвратить, ни уменьшить возможную опасность.

2) Ощущение собственной значимости. Большинству людей нравится прекрасно выглядеть, они стремятся показать себя с лучшей стороны. Мы ощущаем угрозу во всем, что способно повредить образу нашего «я» или дать понять (ближним или себе), что мы недееспособны в той или иной сфере. Многие застенчивые люди ощущают определенное беспокойство в новой для себя обстановке, поскольку не знают как действовать или опасаются возможного противодействия со стороны окружающих. На более серьезном уровне некоторые люди боятся экзаменов, отказываются от продвижения по службе и опасаются возможных неудач, поскольку это также подрывает их чувство собственной значимости.

3) Отделение. Оказаться в стороне от других всегда нелегко. Предоставленные сами себе, мы можем прийти в замешательство; особенно больно, когда нас оставляют или отвергают люди, которые многое значат для нас. Смерть близкого человека, переезд, развод, расторжение помолвки — эти и другие формы отделения могут заставить нас беспокоиться за будущее, испытывать мучительное ощущение душевной пустоты и нависшей угрозы, когда в недоумении задаешься одним и тем же вопросом: «Как же мне быть теперь?»

4) Ценности. По мнению многих людей, живущих в странах с демократическим строем, наши политические свободы являются чем–то само собой разумеющимся. Однако мы чувствуем себя в опасности и начинаем испытывать тревогу, узнав, что нас могут лишить этих свобод и всего того, что мы ценим. Служащий, которому отказывают в продвижении по службе, видит опасность в самом себе, в своей неспособности достичь цели и жить лучше в экономическом смысле. Если ребенок отвергает традиционное вероисповедание или традиционную сексуальную ориентацию, это, по всей видимости, может встревожить (а часто и привести в гнев) родителей, чьим ценностям он тем самым бросает вызов. Если избранный политический деятель придерживается взглядов, противоположных нашим ценностям, мы можем испытать угрозу и тревогу.

5) Действие бессознательных процессов. Даже те душепопечители, которые отвергают многие из гипотез Фрейда, часто и в разных ситуациях соглашаются с тем, что в основе некоторых видов тревожности могут лежать бессознательные душевные движения. В этом мире имеется так много (реальных и воображаемых) опасностей, что большая часть людей пренебрегает определенными внутренними и внешними нагрузками и вытесняет их из поля сознания. Это не плохо, когда делается сознательно и только на время, однако, по мнению Фрейда, угрозы и заботы, вытесненные в подсознательную сферу, могут мучить, терзать, отравлять нам жизнь, оставаясь вне поля ясного сознания. Позднее эти бессознательные идеи постепенно осознаются. И это может вызвать ощущение угрозы, поскольку мы вынуждены сталкиваться с трудными проблемами, с которыми не знаем как обойтись.

Например, некий молодой человек в театре (на балете) испытал сильнейшую тревогу. Покинув театр, он почувствовал себя лучше, но потом все–таки решил обратиться к специалисту. Выслушав его, душепопечитель пришел к выводу, что у этого юноши имелись сильные, неосознаваемые гомосексуальные тенденции, с которыми он боролся, не допуская их на уровень сознания. Во время театрального представления он испытал бессознательное половое влечение к танцовщикам, артистам балета. Возникшая в связи с этим тревога была ответной реакцией на угрозу, состоящую в том, что его защитные психологические механизмы могут поломаться, а это в свою очередь сделает его гомосексуальные тенденции явными для него самого и близких.

Не все могут принять такое толкование, так как многие душепопечители — как христианские, так и нехристианские — не признают, что бессознательное вообще существует[198]. Тем не менее паническое состояние этого юноши представляет собой хороший пример тревожного возбуждения, которое возникает в ответ на конкретную ситуацию. Расспрашивая подопечного, где и когда у него возникают тревожные реакции, душепопечитель может отыскать ключ к той специфической проблеме, которая таит в себе угрозу для подопечного.

2. Конфликт. Другой причиной беспокойства является конфликт. Если человек, вынужденный действовать в затруднительных обстоятельствах под давлением двух или более сил, пребывает в нерешительности, сомневается, — такая неопределенность часто вызывает тревогу[199]. В популярных книгах по психологии утверждается, что конфликты порождаются двумя стремлениями: приблизиться и уклониться (достичь благоприятной цели и избежать неблагоприятной ситуации). За стремлением приблизиться стоит желание проявить активность в определенной области или ориентация на достижение того, что способно доставить удовольствие или удовлетворение. За стремлением уклониться кроется обратное: нежелание действовать, возможно потому, что предполагаемые действия не принесут удовольствия или удовлетворения. Выделяют три основных вида конфликтов: приближение–приближение, приближение–уклонение и уклонение–уклонение.

1) Конфликт «приближение–приближение». Речь идет о конфликте, который возникает в результате стремления к двум одинаково желательным и вместе с тем несовместимым целям. Так, нас могут пригласить на ужин в два дома в один и тот же день, причем оба приглашения одинаково заманчивы. Нередко выбрать одно из двух решений представляется делом трудным, так что временами подобная ситуация порождает тревогу.

2) Конфликт «приближение–уклонение». Здесь конфликт возникает в результате стремления к цели и одновременного уклонения от нее. Например, человеку предлагают новую работу с более широкими возможностями и с повышением жалованья (приближение), правда, при условии частых командировок и обременительным курсом подготовки (уклонение). Уровень тревожности у людей в подобных конфликтных ситуациях повышается в существенной мере.

3) Конфликт «уклонение–уклонение». Здесь конфликт возникает в результате желания избежать двух одинаково нежелательных альтернатив: например, человеку предстоит выбрать «меньшее из двух зол» — примириться с болезнью, причиняющей страдания, или согласиться на операцию, которая также может оказаться мучительной.

Большинство конфликтных ситуаций предполагает борьбу между двумя и более противоречащими друг другу стремлениями, трудный выбор между двумя целями, имеющими как позитивные, так и негативные аспекты. Например, молодой человек может мучительно сомневаться, решая, остаться ему на прежней работе, или занять другое место, или вернуться в школу, чтобы продолжить обучение. У каждой из этих альтернатив есть свои позитивные и негативные аспекты, и необходимость выбора между этими альтернативами порождает тревогу, которая будет держаться до тех пор, пока юноша не остановится на определенном решении. Иногда же тревожное состояние не проходит и после принятия решения, поскольку человек может сомневаться в обоснованности принятого им решения.

3. Страх. Хотя некоторые душепопечители проводят различие между страхом и тревогой, то и другое характеризуется внутренним, субъективным переживанием дурного предчувствия и сильного возбуждения.

Генри Науэн писал, что мы, живущие в XX веке, — люди, испытывающие страх[200]. Наши газеты и наши умы переполнены разными проблемами, нет там только проблемы совершенной любви, изгоняющей страх. Каждый из нас озабочен собственными, доморощенными страхами. Люди боятся потерпеть фиаско, боятся возможной ядерной войны, неприятия, тесных дружеских отношений, благосостояния, боятся взять на себя ответственность, боятся конфликтов, мысли о бессмысленности своего существования (порой это называют экзистенциальной тревогой), боятся примириться с болезнью, смертью, одиночеством, переменами[201] и массой иных реальных или воображаемых обстоятельств. Иногда подобные страхи аккумулируются в душе человека и порождают тревожное возбуждение чрезвычайной силы даже при отсутствии какой–либо реальной опасности.

Согласно одной научно–исследовательской работе, тревога часто возникает потому, что у людей появляются иррациональные убеждения, порождающие страх. Если подопечный убежден в том, что у него все «катится под откос», «уже ничто не поможет ему» или ему «никогда не выйти на трибуну», подобные убеждения приводят к возникновению стойких страхов. Чтобы помочь этим людям, следует изменить иррациональные убеждения[202].

4. Неудовлетворенные потребности. Что входит в число основных человеческих потребностей? Каждый из нас мог бы ответить на этот вопрос по–своему, но вот один из ученых[203] считает основными следующие шесть потребностей:

• Выживание (потребность остаться в живых).

• Безопасность (потребность в эмоциональной и экономической стабильности).

• Половое общение (потребность в тесных дружеских отношениях).

• Ощущение собственной значимости (потребность в достижении и статусе).

• Самовыражение (потребность в реализации собственного потенциала).

• Личность (потребность осознать свою индивидуальность).

Если фундаментальные потребности человека не находят удовлетворения, он чувствует себя в неопределенном положении, огорчается, тревожится, сердится, волнуется, испытывает страх и разочарование.

Но что произойдет, если все эти потребности будут удовлетворены? Станем мы тогда жить лучше, полнее и беспечнее? По всей видимости, нет! Ведь все еще останутся вопросы о том, что будет за пределами земной жизни. Куда я отправлюсь после смерти? Неужели мое бытие ограничивается лишь мимолетными годами земного существования? В чем смысл моего существования? Эти вопросы, которые называют экзистенциальными, часто становятся причиной возникновения состояния тревожности. Нельзя надолго избавиться от тревоги подобного свойства, пока человек не примирится с Богом. Человек, исповедавший свои грехи пред Богом и оправданный Им, обретает мир и покой, основанные на Его обетовании вечной жизни[204].

5. Физиология. Медицинская наука обнаружила ряд физиологических расстройств, которые способны порождать тревожность и панические реакции[205]. К примеру, пролапс митрального клапана — незначительная аномалия сердца — встречается у 5–15 процентов взрослого населения, особенно у женщин. Примерно половина из них не чувствует никаких симптомов и в каком–либо лечении не нуждается. Вместе с тем, другая половина выявляет определенные симптомы, что вызывает паническую реакцию: боли в области сердца, быстрая утомляемость, головокружение, учащение дыхания, усиление сердцебиения и острая тревога[206].

Психиатр Дейвид Шихан показал, как подобное биологически обусловленное «паническое расстройство» порождает страшную, подрывающую жизненные силы острейшую тревогу у тысяч и тысяч людей[207]. В развитии тревоги Шихан выделяет семь стадий:

• Тревога проявляется у человека в форме соматических симптомов (например, головные боли разной степени, затруднения дыхания и ощущение удушья, сердцебиение, боль в груди), которые возникают без предвестников и видимой причины.

• Со временем симптомы увеличиваются, затем спонтанно начинают возникать приступы панической атаки с частотой до нескольких раз в неделю.

• Неудивительно, что человек начинает остро тревожиться о своем здоровье. Больные, обеспокоенные состоянием физического здоровья, становятся похожими на ипохондриков (мнимых больных). Друзья и родственники призывают таковых: «Перестань расстраиваться сейчас же!» или «Предай все это Господу», однако панические приступы и соматические расстройства не проходят.

• Если приступы панической атаки продолжаются, у человека возникают фобии. У одной дамы приступ панической атаки развился в кабине лифта. Это так напугало ее, что в дальнейшем она перестала пользоваться лифтом из тех соображений, что «как ни говори», а лифт мог вызвать повторный приступ.

• Далее развивается социофобия. Испытывая страх перед людьми, в обществе которых с ним может случиться приступ панической атаки, человек уходит в себя.

• Если болезнь прогрессирует, человек из–за страха перестает бывать в обществе. При этом он старается всячески избегать места или ситуации, связанные с предшествующими или возможными приступами панической атаки.

• Неудивительно, что рано или поздно все это приводит к развитию депрессии, отчаяния, чувства вины и даже мыслей о самоубийстве.

Если эти и другие физиологически обусловленные расстройства диагностируются, лечение часто и в разных ситуациях оказывается весьма эффективным, особенно если оно сочетается с душепопечением.

6. Индивидуальные отличия. Хорошо известно, что разные люди по–разному реагируют на стимулы, порождающие тревогу. Одни почти никогда не проявляют признаков тревожности, другие кажутся озабоченными большую часть времени; между тем как у большинства людей появляются тревожные реакции средней силы. Одни люди ощущают тревогу в разнообразных ситуациях; другие находят, что проблемы, порождающие дурные предчувствия, можно пересчитать на пальцах одной руки. Одним бывает присуща «свободно плавающая» (недетерминированная) тревога; других тревожиться заставляют совершенно определенные опасности. Еще есть люди, страдающие клаустрофобией (боязнь закрытых помещений), аквафобией (боязнь воды) и другими фобиями — иррациональными страхами, большая часть из которых не представляет никакой опасности.

В чем причина существования подобных различий? Ответ на этот вопрос, по всей видимости, находится в особенностях прошлого опыта человека, его личности, в социальном окружении, физиологии и богословии.

1) Обучение. Выработка тех или иных форм поведения человека происходит большей частью в результате обучения на собственном опыте, через наблюдение за людьми и посредством уроков, преподанных родителями и ближними. Подобный опыт может порождать тревогу. Если мать выказывает тревожные реакции во время бури, ее дитя приучается быть тревожным. Если человека учили, что быть в одиночестве опасно, он обязательно будет испытывать тревогу, когда в доме никого не останется. Человек, проваливший один важный экзамен, станет опасаться другого. Когда какой–нибудь человек требует от вас больше того, что вы можете дать, вы будете ощущать тревогу в его присутствии. Поскольку у всех нас имеется свой, индивидуальный опыт, мы по–разному оцениваем этот мир, расстройства тревожного ряда у нас возникают по–разному, отличаясь по частоте и интенсивности.

2) Личность. Одни люди кажутся более боязливыми, «нервными» и легковозбудимыми, чем другие. Некоторые — более чувствительными, неуверенными в себе, враждебными, эгоистичными и беспокойными, чем другие. Эта личностная дифференциация возникает вследствие сочетания врожденных и приобретенных свойств, которые в свою очередь создают индивидуальные различия в проявлении тревоги.

3) Социальное окружение. Кто–то выдвинул предположение, что тревога в большей мере продуцируется обществом: политическая и экономическая нестабильность, беспринципность, непостоянство, меняющиеся моральные нормы и угасающий интерес к религии. Но это никак не исчерпывает всех причин тревоги. Общество и окружение, в котором мы живем, могут или стимулировать тревогу, или создавать безопасную среду, способную снизить тревогу.

4) Физиология. Как мы видели выше, болезнь сама по себе способна приводить к приступам панической атаки, и такое же действие могут производить нарушения диеты, неврологические расстройства и гормональный дисбаланс. Но справедливо и обратное — тревога сама по себе может приводить к соматическим, физиологическим реакциям.

5) Богословие. Вера оказывает большое влияние на уровень тревоги. Если Бог воспринимается как всемогущий, всеблагой и любящий, как властелин Вселенной (именно таково библейское учение), тогда люди способны верить Ему и уповать на Него, даже находясь в смятении. Если знать и верить, что Бог способен простить нас, когда мы исповедуем Ему свои грехи, что Он обещает вечную жизнь и удовлетворяет наши насущные потребности на земле, то оснований для тревоги уже не остается.

В прощальном обращении к народу Израиля Моисей указал на тревогу как на результат неподчинения Богу: «Господь даст тебе там трепещущее сердце, истаевание очей и изнывание души. Жизнь твоя будет висеть пред тобою, и будешь трепетать ночью и днем, и не будешь уверен в жизни твоей»[208].

Но, исходя из этого, нельзя делать вывод, что тревога всегда свидетельствует о непослушании или безверии и что верующие менее склонны к возникновению тревоги, чем неверующие. Происхождение тревоги слишком сложно, чтобы его можно было объяснить с помощью такого упрощенного подхода. И все же, если вам нужно понять, почему люди так по–разному переживают тревогу и по–разному справляются с ней, постарайтесь узнать об их отношении к Богу и Его мирозданию.

Не всегда последствия тревоги губительны. Беззаботная жизнь скучна и быстро надоедает; жизнь без волнений не приводит к желаемым результатам, в спокойном и размеренном существовании нет ничего привлекательного. Умеренная тревожность (не ярко выраженная) стимулирует людей и делает жизнь интереснее. И хорошо, если человеку удается контролировать стимулы, порождающие тревогу. Возможно, именно поэтому некоторые люди, не жалея времени, выстаивают длинные очереди на фильмы ужасов или посещают парковые аттракционы типа «американских горок».

Вместе с тем возникновение острой, достаточно продолжительной или выходящей из–под контроля тревоги, вызывающей соматические, психические, защитные и духовные реакции, чревато разрушительными последствиями.

1) Физические реакции. Общеизвестно, что тревога может привести к возникновению головной боли, высыпаний на коже, боли в спине, язве желудка или вызвать другие соматические расстройства. Каждый из нас, за весьма редким исключением, так или иначе, но испытывал в периоды тревоги дискомфорт в области желудка (когда «мутит от страха»), бессонницу, повышенную утомляемость, снижение аппетита и учащенное мочеиспускание. Менее осознаются человеком колебания артериального давления, повышение тонуса скелетных мышц, ослабление процессов пищеварения и биохимические изменения крови. Временное действие тревоги не приносит много вреда. Если тревога длится достаточно долго, то в организме под ее давлением возникают те или иные поломки. Так начинаются психосоматические (психологически обусловленные) болезни.

Согласно исследованиям стресса, деловые люди (которые пытаются исполнить большие задачи в ограниченный отрезок времени) часто изнуряют свои тела перепроизводством адреналина. Есть люди, которые во время так называемого «стрессового расстройства» несут непосильную ношу, доводя себя до резкого упадка сил, коллапса, а потом поражаются, отчего это у них появились изнеможение, бессонница и различные болезни[209].

2) Психологические реакции. Все, кто когда–нибудь сдавал экзамен или подавал заявление о приеме на желаемую работу, знают, какое влияние оказывает повышенная тревожность на психические функции. Тревога снижает производительность труда (вот почему нам не удается сделать много), служит помехой межличностным связям (вот почему мы не можем уживаться с ближними), подавляет наши творческие силы и индивидуальность, приводит к регрессу личности, снижению умственных способностей и памяти. Студент, у которого во время тестирования в голове становится «пусто», или артист, забывший на сцене свою роль, — вот примеры, которые иллюстрируют порожденные тревогой нарушения процессов памяти. Бывает, в экстремальных ситуациях тревога сковывает человека настолько, что он теряет способность адекватно воспринимать происходящее.

3) Защитные реакции. Острая тревога переносится крайне тяжело, поэтому подавляющее большинство людей бессознательно переходит на поведение и мышление, которые ослабляют мучительную тревогу, что приносит определенное облегчение. Эти защитные реакции часто в разных ситуациях можно наблюдать по ходу душепопечения[210]. В их число входит реакция вытеснения чувств, когда тревожащая ситуация как бы перестает существовать и «беспокоиться уже не о чем» или человек пытается рационально объяснить происхождение симптомов, спроецировать свои проблемы на кого–то из близких; развитие физических болезней, которые ослабляют тревогу; попытка избежать тревоги путем возврата к более ранним, детским моделям поведения. Порой люди пытаются отделаться от тревоги с помощью алкоголя, медикаментов или «бегства» в те или иные психические болезни. Все психологические защитные механизмы направлены на преодоление тревоги.

4) Духовные реакции. Обратиться за помощью к Богу иногда может побудить только тревога, и ничто иное. Хотя во время войны покаяния в окопах были, по всей вероятности, не столь распространенным явлением, как нам теперь кажется, однако, согласно многочисленным данным, многие люди обращаются к Богу во время стресса[211].

Вместе с тем тревога может и уводить людей от Бога, причем именно тогда, когда Он бывает им необходим более всего. Даже верующие люди под тяжестью проблем современной жизни и труднообъяснимых тревожащих обстоятельств начинают меньше времени уделять молитве, не могут сосредоточиться на чтении Библии, перестают испытывать интерес к церковным богослужебным мероприятиям, огорчаются мнимым молчанием Неба во время кризиса и гневаются на Бога, Который, как им кажется, ставит их в трудные обстоятельства. Христианского душепопечителя могут принять как духовного служителя или отвергнуть на том основании, что он представляет Бога, Который допускает бедствия, проявляя к людям полное равнодушие.

Заниматься душепопечением озабоченных, беспокоящихся людей трудно, во–первых, потому, что бывает не легко осознавать причины тревожности у подопечных и помогать им разрешать проблемы, которые порождают эту тревожность, и, во–вторых, потому, что их тревожность может передаваться как психологическая зараза. Озабоченные люди часто своей тревогой заражают ближних, в том числе и душепопечителей, которые пытаются им помогать. Следовательно, перед тем как приступить к душепопечению лиц с выраженной тревожностью, душепопечителю вначале надлежит разобраться в своих собственных чувствах.

1. Осознать собственную тревожность. Если душепопечитель в присутствии встревоженного подопечного испытывает тревогу, то ему необходимо задать себе следующие вопросы: что в данной ситуации вызывает у меня тревогу? Тревожит ли моего подопечного то же самое, что и меня? О чем говорит моя тревога — обо мне самом или о моем подопечном? Разобравшись в происхождении собственной тревоги, порой можно понять и тревогу подопечного. Кроме того, эти вопросы позволяют душепопечителю отделить свою тревогу от тревоги подопечного[212].

2. Снять эмоциональную напряженность. Душепопечение, вероятно, будет неэффективным, если подопечный эмоционально напряжен так, что не может сосредоточиться. Чтобы справиться с подобной эмоциональной напряженностью, подопечный должен увидеть, что вы — спокойный, заботливый, оптимистически настроенный человек. Дайте понять подопечному, что ему следует найти удобную позу в кресле и, сделав несколько глубоких вдохов, расслабить мышцы. Иногда можно предложить ему напрячь определенные мышечные группы, например, в области предплечья и плеча, а затем расслабить их как можно больше. Некоторые подопечные добиваются большей степени расслабления, когда, закрыв глаза, представляют себя на пляже или в других приятных для них местах[213]. Постарайтесь исключить или ослабить действие отвлекающих факторов, таких, как шум или громкая энергичная музыка.

Все это, естественно, не удаляет причин тревоги; однако, помогая подопечным владеть собой и вести себя более непринужденно, вы отвлекаете их от проявлений тревоги. В дальнейшем подопечные лучше фокусируют внимание на источниках тревоги.

3. Проявить любовь. Любовь называют величайшей целебной силой[214], и более всего эта истина применима в ситуации ослабления страха и тревоги. Библия утверждает, что «совершенная любовь изгоняет страх»[215]. «У страха есть один великий враг — любовь», — пишет один известный душепопечитель. «Таким образом, избавиться от страха можно с помощью любви… Любовь — это самоотдача; страх — это самозащита. Любовь побуждает идти навстречу ближним; страх заставляет избегать их… Чем больше страха, тем меньше любви; чем больше любви, тем меньше страха»[216]. Душепопечитель может помочь изгнать страх и тревогу, проявляя любовь вместе с терпением и пониманием. Внимание подопечных можно обратить на любовь и помощь, источником которых выступает Христос[217]. Люди, зараженные тревогой, могут утешиться, если смогут с любовью протянуть руку помощи ближним.

4. Выявить причины. Тревога и страх — это чувства, творцом которых является Бог. Они предупреждают об опасности или о внутреннем конфликте и редко исчезают сами собой в ответ на утешения душепопечителя или выражение христианской любви. Чуткий помощник на самом деле не говорит своему подопечному слов наподобие «Взбодрись!» или «Не надо тревожиться!» Благие намерения по большей части не приносят никакой помощи, однако наивен и простодушен христианин, называющий тревогу грехом, от которого легко избавиться по своей воле. Вместо этого опытный душепопечитель старается помочь подопечному справиться с трудной задачей — вскрыть источник тревоги. Это можно сделать, используя следующее:

1) Прямое наблюдение. Приглядитесь, не обнаруживает ли ваш подопечный на сеансах душепопечения повышенную тревожность (неусидчивость, вздохи, потливость), когда речь заходит о тех или иных конкретных обстоятельствах? Что это за обстоятельства?

2) Переформулирование. Может ли подопечный назвать обстоятельства, которые порождали или порождают тревогу? Полезно спросить, когда его тревога бывает максимальной; когда тревога полностью оставляет его; когда в последний раз он испытал настоящий приступ тревоги; какие события происходили тогда в его жизни. Ни в коем случае нельзя пренебрегать взглядом самого подопечного на происхождение его тревоги.

3) Предположение. Как душепопечитель, вы должны помнить о причинах тревоги, которые были изложены нами выше. Спросите себя, нельзя ли объяснить происхождение тревоги у вашего подопечного какой–то из вышеозначенных причин. Поднимите ряд проблем и проследите, не появятся ли у вашего подопечного признаки тревоги в ответ на ваши вопросы. Затем обсудите с ним свои догадки.

При этом помните, что подопечный ожидает от вас терпеливого отношения и понимания. По самой своей сути тревога в разных ситуациях часто возникает в ответ на смутные и трудно определяемые угрозы. Возгласами наподобие «Перестаньте сейчас же! Хватит плакать! Не стоит расстраиваться!» или «Ну, расскажите–ка, что это у вас там стряслось» мы только усугубляем тревогу своих подопечных, загоняем их в еще большее замешательство и теряем их. Напомним еще раз о необходимости христианской любви, терпения и понимания.

5. Вмешаться. Тревога у каждого человека проявляется по–своему; у всех может быть свой, уникальный синдром, свое неповторимое стечение симптомов — вот почему необходимы разные подходы в лечении. Тот, кто страшится публичных выступлений, отличается от того, кто страшится высоты, или от того, кто страдает неожиданными приступами панического страха, на первый взгляд совершенно бессмысленного[218].

И все же, несмотря на подобные отличия, Дейвид Шихан, ученый, исследующий тревогу, предлагает следующий метод лечения, который подходит всем[219]:

1) Биологическое вмешательство. Как мы видели выше, тревога порой возникает на той или иной соматической почве, в связи с чем требуется медицинское вмешательство. Часто в разных ситуациях врач работает в сотрудничестве с душепопечителем из числа немедиков.

Подразумевает ли подобное сотрудничество назначение транквилизаторов? Некоторые психиатры и другие врачи, не долго думая, назначают лекарства, которые в том или ином конкретном случае показаны не всегда; некоторые пасторы и другие христианские душепопечители, тоже не размышляя, осуждают употребление таких медикаментов, между тем как лекарства, успокоив подопечного, могли бы облегчить процесс душепопечения. Сотрудничайте с теми врачами, которые проявляют сугубую осторожность в отношении транквилизаторов, однако назначают и проверяют употребление этих лекарственных препаратов по показаниям при наличии острой тревоги. Некоторым подопечным может понадобиться помощь в преодолении сопротивления или предубеждение против употребления медикаментов.

2) Бихевиорное*[220] вмешательство. Несколько лет тому назад эту терапию представляли как лечебное направление, особенно эффективное влечении больных с тревожными и фобическими расстройствами. Основываясь на предположении, что тревога возникает в результате обучения, душепопечители пытались обучать людей применять в ситуациях, порождающих тревогу, методы расслабления. К примеру, одних подопечных учили добиваться мышечного расслабления, а потом постепенно боролись со стимулами, вызывающими тревогу. Других подопечных обучали релаксации, а затем предлагали вообразить действие стимулов, порождающих тревогу. После этого душепопечители обучали их эффективным способам преодоления стресса до тех пор, пока стимулы, порождающие тревогу, не переставали вызывать страх. Подобного рода методики до сих пор находят широкое применение, поскольку являются достаточно эффективными. По всей видимости, они наиболее эффективны в тех ситуациях, когда тревога производится известными, конкретными стимулами или ситуацией. В ситуации с фобией больные боятся не совладать с собой, и эти методики дают им орудие борьбы со страхом[221].

3) Вмешательство внешней среды. Порой самым лучшим и прямым путем преодоления тревоги является перемена образа жизни, отношений, места жительства или профессии. Рассмотрим пример с преступником, который боится наказания. Его тревога исчезнет после того, как он станет законопослушным гражданином. Нужно выяснить, нет ли других, пусть менее очевидных действий, которые может предпринять подопечный, чтобы сменить обстановку и преодолеть стимулы или ситуации, порождающие тревогу. Если есть, то мудрый душепопечитель должен не только поддерживать, но и направлять подопечного в его решении произвести необходимые перемены.

6. Стимулировать. Цель душепопечения состоит не просто в устранении тревоги. Прежде всего необходимо помочь подопечным обнаружить источники их повышенной тревожности. Затем они должны научиться преодолевать тревогу. Помогите подопечным понять, что лучше постараться преодолеть тревогу (каким бы рискованным мероприятием это ни представлялось поначалу), чем существовать в состоянии эмоциональной напряженности (пусть и привычного, однако болезненного состояния). Стимулируйте подопечных осознать дурные предчувствия, однако не только осознать, но и составить план, который поможет (если им действительно этого хочется) справиться со стимулами и ситуациями, которые порождают тревогу. Перед началом активной фазы лечения проверьте, не нуждаются ли ваши подопечные в формировании определенных навыков, или, может быть, им нужно дать некоторые сведения. Не подходите к решению этого вопроса слишком рационально. Такое отношение не поможет людям составить реальный план для преодоления стресса и, тем более, приступить к его исполнению, совершая конкретные действия по преодолению стимулов и ситуаций, порождающих тревогу. Настанет такое время, когда вам, возможно, понадобится сказать подопечным, что подлинное мужество состоит в желании двигаться вперед, несмотря на страхи и тревоги.

7. Поддержать. Как упоминалось выше, душепопечитель, эмоционально напряженный и нетерпеливый, вряд ли может оказать помощь подопечным с симптомами тревоги. Он должен быть спокойным, отзывчивым и терпеливо сносить темп позитивных перемен, даже если временами этот темп не удовлетворяет его. Иногда подопечным кажется, что у них не осталось сил на какие–то действия, направленные против источника беспокойства. Именно в такое время душепопечитель должен подставить плечо, подать руку помощи, выказать христианскую любовь и понимание.

8. Воодушевить на христианский ответ. Библия дает необыкновенно конкретные и четкие указания по преодолению тревоги. Она советует нам не заботиться ни о чем (Флп. 4:6). Однако, как мы видели выше, перестать тревожиться по своему желанию практически невозможно. Подобные произвольные попытки сосредоточивают наше внимание на актуальной проблеме и не могут снять проявлений тревоги, а вот обострить их, напротив, могут. Здесь лучше всего сосредоточиться на действиях и мыслях, которые способны косвенно снижать интенсивность тревоги. Библия указывает, каким образом это можно сделать, и тем самым определяет тактику душепопечения, которую можно обсудить с подопечными:

1) Радуйтесь. Эта заповедь повторяется в Флп. 4:4 дважды. Когда этот мир представляется темным и безрадостным, христианин может «радоваться о Господе». И все потому, что Иисус не покинет нас, ибо, как и обещал, Он оставил нам мир Свой, послав Духа истины (Иисус назвал Его Утешителем), чтобы Дух пребывал с нами и напоминал обо всем, что Иисус говорил, и о Его будущем приходе, чтобы взять нас в место, приготовленное для нас на небе. Зная об этом, мы можем доверять Богу и не допускать в наши сердца тревогу или страх[222].

2) Будьте кроткими. Греческое слово, переведенное как «кротость» в Флп. 4:5 русской синодальной Библии, в английском языке исконного смыслового эквивалента не имеет. Смысл же его таков: пусть все видят ваше доброе, ласковое, спокойное, заботливое, снисходительное отношение[223]. Эти качества не возникают сами по себе, не даются от рождения. Они формируются с Божьей помощью, когда мы наблюдаем за собой, стремясь не осуждать ближних и не настаивать на своих правах. Негативное, осуждающее отношение к жизни порождает тревогу; а снисходительное, терпеливое — ослабляет ее.

3) Молитесь. Если тревога наводняет наши сердца, Господь велит молиться (Флп. 4:6). Молиться во время тревоги следует обо всем (вдаваясь в мельчайшие подробности); обращаться к Богу надлежит с определенными и недвусмысленно изложенными прошениями, и при этом благодарить Его за благость. «Поступая так, — обещает Библия[224], — обретете мир Божий, который превыше всякого человеческого понимания». Совершенно очевидно, что молитва — это великое лекарство от тревоги.

4) Думайте. Тревога возникает часто и в разных ситуациях — когда мы думаем о человеческой немощи, о дурном влиянии мира и о своих прегрешениях. Флп. 4:8 учит размышлять о положительном, в том числе о том, «что только истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что только добродетель и похвала». Здесь не говорится, что мы должны уходить от решения текущих проблем и пренебрегать опасностями. Напротив, Священное Писание свидетельствует о силе позитивного мышления, основанного на Библии.

5) Действуйте. Апостол Павел советует, чтобы ему подражали в исполнении. «Чему вы научились, что приняли и слышали и видели во мне, то исполняйте, — и Бог мира будет с вами»[225]. Здесь христианам преподается урок — быть исполнителями библейского учения, а не только слышателями[226]. Чтобы унять тревогу, надо быть послушными Богу со всякой честностью, даже когда тревога захлестывает нас.

Флп. 4 можно считать основным библейским учением о предупреждении тревоги и в равной мере — методом христианского душепопечения. Если люди, принимая вашу помощь, радуются, смиряются духом, молятся, думают и действуют, согласно библейскому учению, значит они встали на путь предупреждения и преодоления тревожности.

Исследование воинских контингентов США в период войны во Вьетнаме выявило другие механизмы самозащиты от повышенной тревожности[227]. Во–первых, сообщалось о росте уверенности воинов в себе (способность не спасовать в критической ситуации и не бояться опасностей). Во–вторых, отмечали трудовую и иные виды деятельности «с огоньком», когда расходуется нервная энергия, что отвлекает от ситуации, порождающей повышенную тревожность. Это может стать разумным средством (в ряду других) предотвращения ярко выраженной тревожности, конечно, если человек при этом не превратится в трудоголика и не станет избегать реальных жизненных опасностей. В–третьих, констатировали наличие веры и надежды на командиров, способных справиться с волнением. В–четвертых, свидетельствовали о вере в Бога.

1. Уповай на Бога. Человек, который учится ежедневно общаться с Богом, постепенно осознает правоту известного автора церковных гимнов, который писал: «Не знаю, что сулит грядущее, лишь только знаю, в чьих оно руках». Подобная убежденность приносит великую уверенность, даже когда другие имеют обыкновение тревожиться.

Но бывает и так, что некоторых такая надежда приводит к безрассудному отрицанию реальности, отказу брать на себя ответственность и к стереотипному мышлению, что в конечном итоге мешает человеку приспособиться к меняющимся обстоятельствам. Между тем, Библия поощряет объективную борьбу с проблемами и гибкие схемы решений. Это дает людям возможность расти духовно и приспосабливаться к переменам или опасностям, что ни в коей мере не исключает фундаментальной уверенности в премудрости и власти вседержавного Бога.

2. Учись преодолевать. Умение справляться с причинами тревожности во время ее возникновения, и даже раньше, может предупредить развитие тревоги. Этот процесс включает в себя некоторые элементы, каждый из которых может стать одним из аспектов образа жизни человека:

• Принимать страхи, ощущения беззащитности, неуверенности, сомнений, тревоги по мере их появления.

• Рассказать об этом кому–либо (или рассказывать, если нужно).

• Формировать чувство собственной значимости.

• Признавая, что разлука травмирует, стараться восстанавливать связь с оставленными друзьями и заводить новые знакомства.

• Обращаться за помощью к Богу и ближним для удовлетворения своих потребностей.

• Учиться общаться с большей пользой.

• Изучать принципы и техники расслабления.

• Периодически подвергать переоценке свои приоритеты, цели жизни и распределение времени[228].

3. Давай верную оценку. Всякий раз, оказавшись в угрожающей или потенциально опасной ситуации, большинство из нас обдумывает сложившиеся обстоятельства, чтобы выработать правильную тактику решения проблемы. Этот оценочный процесс, названный «когнитивная оценка», помогает понять, почему два человека в одной и той же ситуации могут повести себя совершенно по–разному. Наша оценка ситуации зависит главным образом от того, как мы ее видим.

Есть указания, что определенные черты личности могут влиять на наше неповторимое, своеобразное восприятие одной и той же ситуации. Одни видят во всем только плохое, ибо склонны смотреть на жизнь мрачно; другие настроены более оптимистично и потому склонны смотреть на жизнь с надеждой. Для профилактики расстройств тревожного ряда можно поощрять людей (особенно тех, кто настроен мрачно) давать верную оценку происходящему; и такая оценка вовсе не обязательно приводит к выводу, что исполнится, скорее всего, неблагоприятный прогноз[229].

4. Окажи помощь ближним. Люди, которые проявляют заботу о ближних и стараются оказать им помощь, гораздо легче преодолевают стрессовые ситуации и справляются с житейскими тревогами[230]. Помощь и желание носить «бремена друг друга»[231] являются, по всей видимости, одними из лучших средств самоконтроля и профилактики тревожности.

По мнению многих душепопечителей, тревожность — это фундаментальный, основной элемент всех психологических проблем; тревожность стоит в одном ряду с большей частью вопросов, рассматриваемых в следующих главах.

Тревога, как сигнал, предупреждает нас о той или иной опасности и побуждает нас принять меры. Если тревога приводит к развитию панических реакций или парализует человека, она вредна. Если же она сталкивает нас с текущими проблемами жизни, призывая преодолевать стрессы с большей эффективностью, это бывает полезным.

В Нагорной проповеди Иисус говорил о преодолении стрессов. Как указывает Христос, Бог знает все наши нужды и тревоги. Если ставить Его на первое место в системе своих приоритетов, можно не тревожиться — наши нужды будут удовлетворены[232]. Эта весть делает христианское душепопечение уникальным.

Beck, А. Т., and G. Emery. Anxiety Disorders and Phobias: A Cognitive Perspective. New York: Basic Books. 1985.

Benson, Herbert. Beyond the Relaxation Response. New York: Times Books, 1984^¦.

Gittelman, Rachel, ed. Anxiety Disorders in Childhood. New York: Guildord, 1986.

Last, Cynthia G., and Michel Hersen. Handbook of Anxiety Disorders. New York: Pergamon, 1987.

May, Rollo. The Meaning of Anxiety. Rev. ed. New York: Norton, 1977.

Osborne, Cecil. Release from Fear and Anxiety. Waco, Tex.: Word, 1976.

Sheehan, David V. The Anxxiety Disease. New York: Charles Scribner's Sons, 1983^¦.

Wilson, R. Reid. Don't Panic: Taking Control of Anxiety Attacks. New York: Harper & Row, 1986^¦.

¦ Книги, отмеченные ромбом, рекомендуются для чтения подопечным.

Доктор N. — способный молодой профессор из университета в Канаде. Она прекрасно «вписалась» в педагогический коллектив, популярна в среде студенческой молодежи и небезызвестна в научных кругах. В прошлом году она была награждена за выдающиеся достижения в своей области, и многие прочат ей успешную карьеру, преподавательскую и научно–исследовательскую.

И только немногие знают, что за живостью характера и разумным поведением N. кроется острое чувство одиночества. Однажды в какой–то журнальной статье она прочла, что у одного из шести человек нет друзей (ни одного!), с которыми можно поговорить по душам, и 40 процентов населения сторонятся ближних и чувствуют себя оторванными от общества. Все это как будто бы д–ра N. никак не касается. Каждый день она окружена людьми, но ни с кем из них не знакома лично, и никто из этих людей не называет ее просто по имени. Ее родители живут далеко отсюда, так что, приходя домой в конце трудного дня, она разговаривает со своим котом и в полном одиночестве читает. Делать ей больше нечего.

Д–ру N. не к лицу искать друзей в барах, а в церкви она так и не приспособилась к окружающим. У всех людей ее церкви, по всей видимости, есть свои друзья, и никто там не умеет общаться с одинокой женщиной, тем более университетским профессором и доктором философии. В прошлом году, зимой, она совершила морской круиз и познакомилась с приличными людьми, но все они живут в разных концах страны и с ними трудно поддерживать тесные дружеские отношения.

Несмотря на высокие профессиональные достижения, д–р N. чувствует себя неудачницей. Внешне это привлекательная, остроумная молодая женщина с приятными манерами. Она знает, что Бог принял и любит ее, но знает и о том, что остро нуждается в обыкновенных дружеских отношениях, — ей нужны люди, с которыми она могла бы отдыхать, оставаясь самой собой. Ее тяготит одиночество. В последнее время она думает уйти в отставку и переехать куда–нибудь в другое место. Но ей известно, однако, что одиночество будет преследовать ее и там.

Недавно д–р N. решила поговорить с душепопечителем. «Мне хотелось бы разобраться в себе — все ли у меня в порядке с головой: вокруг меня масса людей, а я чувствую себя такой одинокой», — начала она.

По всей видимости, у этой дамы нет затаенных эмоциональных проблем. Ей нужно помочь взглянуть на себя глазами другого человека и преодолеть чувство одиночества, которое теперь достигло такой силы, что мешает ей сосредоточиться на работе.

Одиночество неизменно включают в перечень «наиболее распространенных проблем душевного здоровья»[233], называют «всеобщим источником людских страданий»[234], «едва ли не самым неизменным условием существования миллионов» людей, причем невзирая на социальные, расовые и половые различия[235]. Временами каждый из нас ощущает одиночество; тягостная внутренняя пустота может исчезнуть через несколько минут или длиться всю жизнь.

Социолог Роберт Вейс, на основании своего сыгравшего заметную роль исследования одиночества, подсчитал, что около четверти населения Соединенных Штатов Америки то или иное время в течение месяца остро переживает чувство одиночества[236]. Это чувство воздействует на людей всех возрастов, в том числе и на детей с самого раннего возраста, однако многие ученые согласны с тем, что интенсивность переживания одиночества у людей поднимается выше обычного уровня в период юности и резко возрастает, достигая своего пика, в период ранней взрослости межу 18 и 25 годами[237]. Несмотря на то что феномен одиночества встречается в разных культурах, всего более он характеризует общественные системы, подобные нашим, придающим особое значение индивидуализму[238]. Одиноких людей находят во всех профессиональных группах, но имеются указания, что распространенность переживаний одиночества особенно высока среди людей, крайне честолюбивых, действующих по принципу «Всегда вперед!», особенно при восхождении по социальной лестнице (не исключая и анархистски настроенной молодежи)[239]. То же самое можно сказать о лицах, занимающих ведущее положение в той или иной сфере деятельности и часто при этом остающихся в одиночестве, об одержимых, снедаемых работой людях, не имеющих личной жизни, и о душепопечителях, которые приносят в жертву своему служению отношения с близкими. По результатам некоторых наблюдений, пасторы и их жены страдают от одиночества гораздо больше, чем группа рядовых христиан[240].

Одиночество — это мучительное осознание того, что тебе не хватает тесных и содержательных отношений с ближними. За одиночеством стоят чувства внутренней опустошенности, разобщения с людьми и тоски. Даже в окружении людей одинокие часто и в разных ситуациях чувствуют, что их оставили, отвергли, с ними не желают общаться, их не понимают. При этом обычно они испытывают печаль, грусть, уныние, нетерпение и тревогу и вместе с тем — жажду общения хотя бы с одним человеком, которому ты нужен.

Нередко одинокий человек испытывает острое желание обратиться к кому–либо, но чувствует свою несостоятельность и неспособность начать, продолжить или добиться близких отношений[241].

Неудивительно, что многие одинокие люди склонны относиться к себе негативно. Под влиянием сниженной самооценки и ощущения своей никчемности одинокие люди часто думают: «Я никому не нужен, я просто дрянь». Порой бывает ощущение безысходности, отчаяния и острое желание какого угодно общения, лишь бы прекратить мучительную боль вынужденного одиночества. Многие стремятся найти решение этой проблемы в барах, на сеансах групповой психотерапии, в церковных собраниях или в «индустрии одиночества», которая предлагает семинары, службы знакомств, лечение страдающим ожирением, туризм для людей, не состоящих в браке, книги, посвященные самообразованию, и великое множество иных патентованных средств против одиночества. Однако, даже при наличии широкого круга общения, многим одиноким людям так и не удается установить жизненно важных, содержательных отношений с ближними и получать от них эмоциональную поддержку.

Одиночество может быть временным, ситуационно обусловленным, преходящим или хроническим и длительным, долговременным. Продолжительность временного, ситуационно обусловленного одиночества составляет от 5 минут до нескольких месяцев. Обычно такое одиночество возникает вследствие тех или иных событий, например, при расставании с близкими друзьями; кратковременной разлуке с семьей; при недоразумениях или расхождениях во мнениях; разводе или смерти; при отделении молодого поколения от родителей в связи с поступлением в университет или при окончании его и последующем расставании с сокурсниками. Хроническое, долговременное одиночество чаще всего возникает вследствие застенчивости человека, его скромного представления о самом себе; при самоосуждении своего поведения, которое отталкивает окружающих; при попытках претворить в жизнь планы, которые обречены на провал, например: попробовать во что бы то ни стало избавиться от одиночества, стать душой общества или таким же, как один из кумиров.

Чувство одиночества испытывал почти каждый из нас, причем даже в окружении людей. И, наоборот, временами мы бываем в полном одиночестве, но никакого одиночества фактически не чувствуем. Этот факт заставил психологов сделать вывод, что одиночество — это главным образом внутреннее чувство, которое не всегда зависит от наличия или отсутствия окружающих людей. Это внутреннее чувство одиночества приходит в то время, когда мы постигаем свою разобщенность с ближними, неспособность найти друзей или у нас возникают трудности в общении, то есть мы видим, что у нас нет того, что необходимо для установления связей с ними. Часто это чувство разобщенности возникает, когда человек утрачивает связь с Богом; он воспринимает чувством и постигает разумом, что жизнь бессмысленна и бесцельна[242]. Такие люди прежде всего нуждаются в преданных и постоянно развивающихся отношениях с Богом, и лучше всего искать этих отношений в сообществе верующих.

Важно отличать одиночество от уединения. Одиночество приходит, когда нас оставляют без внимания, игнорируют; уединение — это сознательное отстранение от людей. Одиночество охватывает нас и длится против нашей воли и желания, несмотря на все усилия с нашей стороны избавиться от него; уединение может начинаться и завершаться по нашему желанию. Одиночество — это мучительное, истощающее и неприятное состояние; уединение может ободрять, восстанавливать и доставлять удовольствие. С жалобами на одиночество люди обращаются к душепопечителям; об уединении крайне редко упоминают в офисе душепопечителя.

Вскоре после сотворения Адама Бог сказал: «Не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему»[243]. Адам и Бог разговаривали в Эдемском саду, но Творец знал, что люди нуждаются в общении с другими людьми, если они хотят развиваться. Вот почему Бог сотворил Еву и повелел супругам: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю». В общении с Богом и друг с другом Адама и Еву не угнетало одиночество.

После грехопадения первые люди разорвали связи с Богом и вбили клин в отношения между собой. Эгоизм и межличностная напряженность приходили в их отношения, а с ними — и чувство одиночества.

Себялюбие и межличностная напряженность стали нормой их отношений, а чувство одиночества — проклятием человечества.

Об одиночестве в Священном Писании говорится мало[244], но образы его встречаются неоднократно даже в жизни библейских героев, таких, как Моисей, Иов, Неемия, Илия и Иеремия. Давид однажды написал, что был «одинок и угнетен»[245]. Иисус, взявший на Себя наши немощи и понесший наши болезни на крест, несомненно, был одинок в Гефсиманском саду. Иоанн закончил свою жизнь в уединении (и, возможно, в одиночестве) на острове Патмос, так же и апостол Павел, по всей видимости, провел многие дни в темнице в одиночестве. В послании к Тимофею стареющий Павел замечает, что друзья оставили его, некоторые забыли о нем, и просит Тимофея постараться прийти к нему как можно скорее[246].

В Библии постоянно подчеркивается, что мы нуждаемся в общении с Богом и нашими ближними, особенно с христианами, что мы нуждаемся в любви, помощи, ободрении, прощении и взаимной поддержке. Углубление отношений человека с Богом и ближними становится общим основанием решения всех проблем одиночества. Как же человек строит свои отношения с Богом и ближними?[247] Для начала полезно рассмотреть причины одиночества.

Все множество причин одиночества можно объединить в пять категорий: социальные причины, причины, связанные с развитием, а также психологические, ситуационные и духовные.

1. Социальные причины. Когда меняются времена, в гуще событий ощущение одиночества у людей часто и в разных ситуациях усиливается[248]. Так, многие исследователи сообщают о чувстве одиночества, которое испытывают молодые люди по окончании школы. Нередко также говорят о том, что ускоренные социальные перемены в нашу историческую эру приводят к росту настроений одиночества посредством разобщения людей друг с другом. Указывают на следующие социальные факторы, которые усугубляют одиночество:

1) Технология. По мере того как правительство, бизнес и образование становятся «круче» и все больше обезличиваются, у людей нарастает ощущение собственной незначительности и невостребованности. Когда все больше внимания уделяется прибыли, производительности и удобствам и все меньше времени остается на развитие близких, полноценных и доставляющих удовлетворение отношений. С ростом сложности технологии растет потребность в новых и новых специалистах, и у таковых порой не остается ни времени, ни возможности, ни способности общаться с неспециалистами. В результате этого взаимоотношения людей становятся ограниченными и пустыми, пропадает их взаимопонимание и начинает доминировать чувство одиночества.

2) Мобильность. Развитие современного транспорта, который облегчает передвижение, возникновение техноструктур и транснациональных корпораций, а также соблазн лучшей жизни по принципу «хорошо там, где нас нет», способствует широкому распространению социальной мобильности, особенно в Соединенных Штатах и Канаде. Это приводит к разрыву дружеских отношений, разделяет семейства, ликвидирует дух добрососедства и губит чувство принадлежности к данному обществу или общине, побуждая людей сторониться близких, дружеских отношений, которые чреваты мучительной разлукой.

3) Урбанизация. По мере сближения людей, особенно это касается условий города, нарастает тенденция к их взаимному отталкиванию. Порой подозрительность и страх перед чужаками, посторонними, иностранцами и преступниками из трущоб толкают к уединенной жизни. Проживая в условиях скученности, шумового загрязнения и эмоциональных волнений, некоторые горожане предпочитают уклоняться от установления новых прямых отношений с ближними, расплачиваясь за это большим отчуждением друг от друга и одиночеством.

4) Телевидение. Это новейшее изобретение углубляет отчуждение, внутреннее отдаление людей друг от друга как через содержание программ, которое может оглуплять людей, содействуя их приверженности к показному, и возбуждать страхи, так и через формирование у сидящих перед экраном и редко вступающих в прямой контакт друг с другом навыков пассивного просмотра. Людям, увлеченным фантазиями телевизионной продукции, легче переживать перипетии героев телепередач, чем взаимодействовать с соседями и родными. Поддавшись влиянию пленительных представлений некоторых телепроповедников, таковые легко оставляют собрания в поместных церквах, где семья верующих предлагает им поддержку и помощь.

Наряду со многими благами, наше меняющееся, сделавшееся безликим, лишенное душевного тепла технотронное общество иссушило многие традиционные источники уверенности в будущем и создало потенциал для еще большего отчуждения и одиночества.

2. Причины, связанные с развитием. Эллисон указывает на три основные потребности развития, которые должны удовлетворяться во избежание проблем одиночества. Сюда входит потребность в эмоциональной привязанности; в принятии; в приобретении навыков общения[249].

1) Потребность в эмоциональной привязанности. Большинство придерживается мнения, что люди, в особенности дети, нуждаются в прочной эмоциональной связи с другими людьми[250]. Дети, находящиеся в разлуке с родителями, испытывают тревогу и эмоциональную отчужденность, недостаток теплых отношений с окружающими. Когда с детьми остается один из родителей или отсутствовавшие родители возвращаются, ребенок цепляется за отца или мать, несомненно боясь новой разлуки. Принимая во внимание рост разводов и тревожащие данные жестокого обращения с детьми[251], легко понять, почему многие молодые люди переживают чувство отчужденности от других. Эти люди растут, чувствуя себя одинокими.

2) Потребность в принятии. Родители могут выказывать расположение к детям многообразно: прикасаясь к ним, уделяя им время, выслушивая, наказывая, обнаруживая привязанность. Если воспитатели не понимают сути этих ключевых ориентиров, если детьми пренебрегают или чрезмерно критикуют их, они начинают чувствовать свое ничтожество. Они приходят к выводу, что они чужие, никому здесь не нужны, и потому либо отдаляются от ближних, либо ведут себя так, что другие отвергают их еще больше. Впоследствии им бывает трудно доверять людям, и эта неспособность верить препятствует формированию полноценных близких отношений с другими.

Мы, люди постарше, реагируем сходным образом, когда видим, что нас не принимают. Родители, которых чуждаются или в которых не нуждаются их дети, супруги, отверженные в браке, пасторы, недооцененные своими общинами, или работники, изолированные работодателями или коллегами, — все они чувствуют себя непринятыми, невостребованными и зачастую одинокими.

3) Приобретение навыков общения. Каждому из нас знакомы люди, плохо приспособленные к социальным условиям, неудачники. Они невосприимчивы и нечувствительны, не испытывают потребности в отношениях с ближними и потому не знают, как строить ровные межличностные отношения. Бывает, что они манипулируют ближними или усиленно привлекают к себе их внимание, но все это ведет лишь к их отвержению, к крушению надежд, сниженной самооценке и усиливает чувство одиночества. Такие люди никогда не учились тому, как следует обходиться с другими. Они стараются, хотя у них ничего не получается, и остаются в одиночестве.

Чувство одиночества усугубляется, если люди воспитываются в среде, где большое внимание уделяется социальным ценностям, подрывающим близкие отношения между людьми. «Основной упор на свободу, способствует росту индивидуалистических настроений и обостряет борьбу за права человека, что, в свою очередь, препятствует развитию длительных, полноценных, ответственных и глубоких межличностных отношений»[252]. Индивидуализм в нашем обществе порождает идеологию «вещизма», согласно которой вещи существенно важнее людей. Мы судим о социальной ценности человека по тому, чего он достиг и как выглядит внешне. Людьми, не имеющими ни вида, ни величия, в обществе пренебрегают, а это может усугублять их одиночество.

3. Психологические причины. До некоторой степени состояние одиночества обусловливается качеством наших восприятий, а именно способом мировосприятия. Обстоятельства, в которых человек вынужден общаться с большим количеством людей, порождают чувство одиночества. Студент, работающий в университетской библиотеке во вторник вечером, не почувствует себя отвергнутым и одиноким, но тот же самый студент, оставшийся один в субботу вечером, испытает острое чувство одиночества. Один живет в одиночестве и не чувствует себя одиноким, поскольку полагает, что у него много друзей. Другой окружен множеством людей, но мучим одиночеством, поскольку думает, что у всех нормальных людей друзей больше, чем у него. Одинокие люди нередко приходят к неизменному выводу, что им уже ничем нельзя помочь, и все глубже уходят в свое одиночество.

Кроме того, у людей с пониженной самооценкой, которые не ощущают собственной значимости, неспособны находить общий язык с ближними, действуют под влиянием самозащитных социальных установок, утратили контроль над ситуацией, враждебно настроены и испытывают страх, чувство одиночества встречается, по всей видимости, чаще.

1) Пониженная самооценка. Плохое мнение о себе приводит к тому, что мы недооцениваем себя и в результате либо отдаляемся от ближних, либо преувеличиваем свои достоинства так, что выглядим людьми тщеславными и самодовольными. Обе поведенческие реакции препятствуют установлению близких, полноценных отношений с другими людьми. Трудно дружить, если не уверен в себе. Нелегко устанавливать тесные дружеские отношения, если чувствуешь, что никому не нравишься, или боишься, что тебя отвергнут.

Как пишет один автор[253], адекватное чувство собственной значимости придает человеку уверенность, необходимую для установления тесных отношений, что в свою очередь приводит к ослаблению чувства одиночества. Напротив, отсутствие чувства собственной значимости делает человека безвольным, нерешительным или застенчивым. Рано или поздно это оборачивается разобщением с ближними, а порой ярко выраженной зависимостью от них. Когда же ближних вокруг нас нет, жажда в сохранении физической и психической безопасности не находит удовлетворения и появляется ощущение безысходного одиночества.

2) Неспособность находить общий язык с ближними. В основе множества межличностных проблем лежит отсутствие или дефицит общения. Если люди не желают общаться или не знают правил полноценного, действенного общения, непременно возникает разлад, разобщение и одиночество, хотя эти люди и могут находиться в людском кружении.

3) Самозащитные социальные установки. Вскоре после Второй мировой войны один швейцарский душепопечитель по имени Пол Турнье написал отличную книгу об одиночестве[254]. Центральная мысль этой книги удивительно созвучна нашей эпохе. Одиночество, как пишет Турнье, приходит потому, что у нас сформировались:

• Парламентские установки, побуждающие считать жизнь великим состязанием за приз, а конкуренцию — основой подобного существования.

• Установки на независимость, заставляющие действовать так, будто каждый из нас — это фанатичный индивидуалист, совершенно автономный, не зависимый ни от Бога, ни от ближних.

• Собственнические установки, толкающие заслуживать, завоевывать и стяжать.

• Амбициозные установки, влекущие к борьбе за свои права и к «правдоискательству».

За всем этим стоит нечто, о чем мы еще не говорили. Одиночество, по крайней мере в определенном отношении, может быть виной самого человека. Люди наращивают потенциал одиночества, когда вступают в жестокое соперничество, бьются за самостоятельность, поглощенные мыслями о себе, озабоченные собой и своими достижениями; исполняются духа критики или нетерпимости, сосредоточиваются на обидах или рассчитывают на повышенное внимание со стороны ближних. Если подобные установки определяют нашу жизнь, ближние отворачиваются от нас и наше одиночество усугубляется.

4) Отсутствие контроля. Добровольная уединенная прогулка по сельской местности может быть эпизодом приятного отдыха на лоне природы, однако человек, заброшенный в ту же местность помимо своей воли, на тот же самый опыт может дать паническую реакцию. Разница здесь обусловлена способностью или неспособностью человека контролировать негативные события. Отшельники, художники и люди, отошедшие от мира по религиозным убеждениям, могут приносить пользу и действовать, исходя из социально позитивных побуждений, как бы далеко от людей они не находились. Напротив, люди овдовевшие, разведенные, брошенные или находящиеся в заключении, могут страдать от чувства одиночества в силу вынужденного затворничества. Вот почему один писатель приходит к выводу о том, что «контроль или отсутствие контроля над негативными событиями становится критерием, отделяющим одиночество от уединения… Ощущение утраты контроля над ситуацией — суть одиночества»[255].

5) Враждебность. Вы когда–нибудь обращали внимание на то, что некоторые люди гневливы от роду? Они могут улыбаться и шутить, но их улыбки и шутки питаются местью и враждой. Причины этого явления сложны[256], но бывает, что сердитые люди расстроены, разочарованы или обижены в силу действительной или мнимой несправедливости. При определенных обстоятельствах их гнев порождается ненавистью к себе, переносимой на окружающих. Когда ненависть к себе отягощается негативными социальными установками и бесконечными жалобами, других это отталкивает. Здесь кроются истоки одиночества и беспредельной тоски.

6) Страх. У меня на стене висит декоративная тарелка с надписью: «Люди одиноки, ибо возводят стены, а не мосты». Это не единственная причина одиночества, но порой люди и в самом деле строят стены, отгораживаясь от себе подобных, прячась от них во избежание всяческих неприятностей. Одни укрываются, играя во всезнаек, всегда невозмутимых, владеющих собой, никогда не реагирующих на критику или неподдающихся чувствам. Однако за подобной маской кроется все то же одиночество, отчужденность, разобщение, изоляция и страх — боязнь близких дружеских связей, разоблачения, отверженности, неуместного поведения в общественных местах, крушения планов и занятий[257]. Эта форма одиночества весьма мучительна, но представляется этим людям меньшим злом, нежели страх и опасность, которые несут с собой контакты с другими.

4. Ситуационные причины. Некоторые люди ощущают одиночество, оказавшись в особых, специфических условиях. Молодое поколение, отделившееся от родителей[258]; богатые люди; вожди, отошедшие от группы равных по положению; необыкновенно талантливые люди, полностью посвятившие себя спорту или артистической карьере; иностранцы и приезжие в том или ином районе; старшее поколение людей, живущих без пары; овдовевшие и разведенные; «заядлые трудоголики» — все они особо склонны к одиночеству. Тем не менее нельзя утверждать, что все эти люди непременно должны быть одинокими.

Некоторые ученые предполагают, что застенчивость (и связанная с этим тенденция отстраняться от людей) имеет генетическое происхождение и в более позднем возрасте может способствовать возникновению одиночества[259]. Калеки и физически неполноценные люди также склонны к одиночеству. В реалиях нашего общества здоровые люди отвергают их, говоря тем самым: «Вы просто другие» или «С вами каши не сваришь». Отвергнутые таким образом люди, имеющие физические недостатки, слепые и глухие, вынуждены изолироваться. Их физическое состояние часто препятствует свободному общению с ближними и приводит в дальнейшем к усугублению одиночества.

5. Духовные причины. В известной молитве блаженный Августин однажды так выразил нашу нужду в Боге: «Ты создал нас для Себя, и души наши обретут покой, когда найдут пристанище в Тебе». Бог сотворил людей ради Себя, но оставил за ними право выбирать между мятежом и смирением. Увы, люди выбрали мятеж, и с тех пор наши души пребывают в беспокойстве, поскольку мы отрезаны от нашего Творца.

Во времена творения у Адама и Евы были тесные отношения с Богом и друг с другом, когда же грех поразил человечество, на смену этим отношениям пришли отсутствие взаимопонимания, оборонительное поведение, порицание, своекорыстие, борьба за власть[260]. Одиночество часто приходит потому, что грех продолжает отдалять нас от Бога и друг от друга. Не обращаясь к Богу с покаянием и не возмещая убытки своим ближним, тысячи одиноких людей пытаются справиться с одиночеством с помощью наркотиков, секса, групповой психотерапии, работы, спорта и массы других форм деятельности, которые в принципе неспособны удалить беспокойство. Если Бог остается в забвении, а грех — без покаяния, одиночества не избежать.

Чем оборачивается одиночество для людей? Каковы симптомы одиночества? Как их определить душепопечителю? Каждый человек уникален, поэтому одиночество проявляется у каждого по–своему.

По всей видимости, наиболее очевидным указанием на одиночество является изоляция, нередко сопровождающаяся периодическими тщетными попытками обратиться к ближним. В этой связи следует подчеркнуть, что многие «одиночки» — пожилые люди, одинокие мужчины и женщины и другие, живущие сами по себе, — не страдают от одиночества, хотя на первый взгляд у них ограниченные социальные связи.

Низкий уровень самоуважения и ощущение никчемности могут быть не только причинами, но и проявлением одиночества. Трудности в общении и жизненные неудачи лишают человека ощущения собственной значимости и усугубляют состояние одиночества. Неспособные общаться с ближними по своему желанию, одинокие люди временами находят нишу в эгоцентрическом мышлении, играют роль жалкого, «маленького человека», считают, что никто не может понять их натуры, и верят, что положение никогда не улучшится.

Нередко встречается и депрессивная симптоматика. У одних людей, длительно страдающих от одиночества, не проявляются признаки депрессии, другие, находящиеся в состоянии депрессии, не являются одинокими, и тем не менее большая часть одиноких людей страдает депрессией, а большая часть людей депрессивных — одиночеством[261]. Одинокие люди иногда страдают от безысходности, они могут впасть в отчаяние и даже помышлять о самоубийстве. Когда состояние одиночества у таких людей достигает крайней степени, самоубийство становится для них «выходом», что четко говорит окружающим о страждущей душе и о том, что, по всей видимости, к ним не проявляют должного активного внимания и заботы.

Напротив, некоторые люди уходят в демонстративное поведение. Например, превращаются в клоунов, начинают носить броские одежды, ведут себя непредсказуемо, вызывающе, чтобы обратить на себя внимание окружающих. Некоторые стараются преодолеть чувство одиночества, окунувшись в работу, предпринимая частые путешествия или занимаясь коллекционированием.

Бороться с одиночеством люди также могут, вовлекаясь в алкогольную и наркотическую зависимость. Некоторые начинают увлекаться алкогольными напитками и наркотиками, чтобы приобрести друзей в среде других пьяниц или приглушить мучительную боль, которую причиняет им одиночество.

Есть люди, которые вымещают свое недовольство с помощью физического насилия, драк, буйства, хулиганских действий. Один писатель пришел к выводу, что «крайне одинокие люди, впадающие скорее в гнев, чем в тоску, склонны выражать свое недовольство деструктивным образом. Думаю, не объяснить простым совпадением беспрецедентный рост насилия, свидетелями чего мы являемся, и значительный рост одиночества»[262]. Одиночество, которое выливается в насилие и негативное поведение, возможно, свидетельствует о мучительной боли и о желании воззвать к людям.

Временами такое одиночество находит выход через соматическую симптоматику. Практика убеждает в том, что одинокие люди страдают соматическими расстройствами, например, болезнями сердца и гипертонией[263]. В последнее время появились самые убедительные данные в пользу того, что стресс (в том числе и стресс в результате одиночества) поражает иммунную систему организма, приводя к снижению иммунобиологических защитных сил, противодействующих развитию различных заболеваний[264]. Подобно большинству проблем, которые обсуждаются в этой книге, одиночество может оставаться незаметным для случайного наблюдателя, но при этом оказывать влияние на физическое состояние и временами приводить к заболеваниям.

Имеется масса способов борьбы с одиночеством. Можно включиться в деловую активность, обратиться, когда нужно, к людям, вступить в добровольное общество, найти исполнение желаний во Христе Иисусе, пройти обучение у специалистов и многое другое. Многие средства могут приглушить боль одиночества на некоторое время, но они не могут повлиять на основные причины одиночества и редко приводят к длительным улучшениям[265].

Как более эффективно справляться с проблемой одиночества?

1. Признать наличие этой проблемы. Одиночество воспринимается в нашем обществе достаточно негативно. По мнению многих людей, признать свое одиночество — значит признать себя неудачником, дурным человеком или неспособным общаться с ближними. Однако в этой связи подопечным можно напомнить, что всякий человек бывает одинок время от времени. Если люди чувствуют себя одинокими, первым шагом к исправлению этой ситуации станет признание своего одиночества, осознание, что одиночество — мучительное, болезненное состояние, а затем нужно принять решение бороться с этой проблемой.

2. Разобраться с причинами. Одиночество, как мы видели выше, может порождаться различными причинами. Если их можно определить (во время разговора с подопечным и детального опроса), тогда можно работать не на уровне симптомов, а глубже. Перед сеансами душепопечения вам, быть может, следует освежить в памяти причины одиночества, перечисленные выше в этой главе. Не упуская из памяти этого перечня, душепопечитель может строить тактику расспроса с целью найти возможные причины одиночества подопечного в истории его жизни и в особенностях его мышления.

3. Изменить мысли. Рассуждая о причинах одиночества, старайтесь не упускать из виду того, что кое–что можно изменить (например, негативный образ своего «я» или неверные навыки общения), а кое–что останется неизменным. Одинокой вдове, например, не вернешь мужа, и изменить социальный статус вдовы, неизменно связанный с отчуждением и одиночеством, тоже невозможно.

Однако, несмотря на то что те или иные конкретные обстоятельства подопечных изменить невозможно, им (подопечным) можно помочь изменить отношение к своему одиночеству. Часто в разных ситуациях подопечные начинают жаловаться на судьбу, негативное, пессимистическое мышление и навязчивые мысли о том, что жизнь была сурова, несправедлива к ним. Со всем этим надлежит мягко, но настойчиво работать. Чувство одиночества обязательно уменьшится, если человеку помочь взглянуть на жизнь оптимистически, не меняя тревожных, вызывающих беспокойство личных и общественных перемен.

Один душепопечитель помогает одиноким людям принять «образ жизни, направленный на поддержание связей»[266]. Если люди уклоняются от общения с другими людьми, скрываются за социальными масками, разобщаются друг с другом, состояние одиночества усугубляется. Напротив, работа, творческие занятия, хобби, интерес к жизни и посещение церковных собраний — вот что помогает подопечным общаться с людьми и участвовать в событиях. Подобное общение и контакты могут спасти от одиночества или избавить от эгоцентрических устремлений любого человека.

Напоминания о силе, всевластии и сострадании нашего Бога также могут помочь людям изменить свои установки и относиться к жизни более объективно, даже если кажется, что обстоятельства невозможно изменить. Время от времени также полезно напоминать подопечным, что одиночество редко бывает вечным.

4. Повысить уровень самоуважения. Одиноким людям следует помочь постичь и осознать свои силы, возможности и духовные дарования в той же мере, что и бессилие, немощь и слабость. Мы все почти всю жизнь разговариваем сами с собой (обычно не очень громко), и часто наш внутренний голос убеждает нас в том, что мы непривлекательны, ничего не понимаем и нас никто не любит[267]. Временами мы сравниваем себя с другими людьми, более популярными или результативными, и при этом еще больше убеждаемся в своей неполноценности. В результате у нас формируется сниженная самооценка и остается мало желания и веры на преодоление новых проблем.

Подопечным следует напоминать, что Бог ценит и любит всякого человека[268], что Он может очистить от всякой неправды[269], что каждый из нас имеет способности и дарования, которые можно развить и что все люди немощны, но с этой немощью можно жить, и со всякой немощью можно ужиться. Подопечным можно помочь постичь тот факт, что никто из людей не способен достичь совершенства в своих занятиях, так что нам следует прекратить жаждать невозможного. Вместо этого мы обязаны научиться с Божьей помощью делать лучше в рамках возможного и с теми способностями и дарами, которыми мы наделены.

Проблема самоуважения более детально рассматривается в главе 21. Если проблема подопечного, страдающего от одиночества, в этом, рекомендуется проработать ее на первом этапе борьбы с одиночеством.

5. Вдохновить на преодоление. Даже подопечному с позитивным представлением о самом себе требуется порой большое мужество, чтобы обратиться к ближним. А что если ближние станут порицать нас или отвергнут? А что если они не откликнутся на наши призывы? Все это стесняет и угрожает нашему «я».

Надо полагать, именно здесь душепопечитель должен побудить и поддержать подопечного удовлетворить свои нужды в общении с ближними. Можно постоянно обсуждать с ним вопросы типа «Кого вы могли бы просить об одолжении?», «Каким конкретно образом вы обратитесь к окружающим людям?», «Что вы делали (или не делали) в прошлом, чтобы уклониться от тесного общения с людьми?» Когда подопечный рискнет бороться с этой проблемой, душепопечитель может обсудить с ним, как мероприятия по наведению мостов с окружающими будут исполняться, какие и где в этом смысле возможны неудачи и как их предотвратить.

6. Приобрести навыки общения. Некоторые причины одиночества исправить невозможно, но на отдельные можно воздействовать, поправить их или полностью исправить. Люди, например, могут постепенно отказаться от телевизора, проводить больше времени вместе за семейными делами, пересмотреть образ жизни, связанный с фанатичным трудом и эгоцентрическим отношением, или подключиться к живой церковной практике. Все это может быть связано с обращением к людям, но для некоторых людей это может показаться очень трудным делом, поскольку у них нет навыков социального общения и коммуникации. Часто они относятся к социопатам, это черствые, равнодушные люди; они не знают, как им вести себя в социальных ситуациях.

Душепопечители могут выявлять социальные промахи людей, учить их общению друг с другом и помогать подопечным давать оценку собственным успехам в попытках взаимодействия с ближними. Глава 16 этой книги, в которой обсуждается проблема межличностных отношений, может пригодиться тем душепопечителям, которые работают с одинокими людьми, необученными основным навыкам общения.

7. Удовлетворить духовные потребности. Некогда популярный христианский гимн начинался так: «Разве я могу быть одиноким, если Ты всегда со мной, Иисус?» Смысл этих слов, быть может, таков, что подлинно верующие не имеют особой надобности в человеческом общении, однако, как мы имели возможность убедиться выше, Бог объявил, что люди должны общаться друг с другом, если им не хочется оставаться в одиночестве.

Но не следует думать, что установление межличностных связей является единственным решением проблемы одиночества. Одиночество не исчезнет окончательно до тех пор, пока личность не предстанет пред Иисусом Христом. Он любит каждого из нас безусловно[270], Он умер за нас и дает каждому из нас возможность прийти к Нему через исповедание своих грехов, Он встречает нас с распростертыми объятиями как приемных детей[271] и становится другом, более близким, нежели брат[272]. Его Дух Святой обитает во всяком верующем[273], подкрепляет нас в немощах наших, ходатайствует за нас и все более уподобляет нас Иисусу Христу[274].

Бог есть, и Его присутствие можно чувствовать. Он сообщается с нами через Свое Слово, и вместе с тем услышать Бога ушами нельзя. Бог также нематериален, непостижим, неосязаем; до Него нельзя дотронуться рукой, Его нельзя видеть. И здесь на первый план выступает Его доступное осязанию тело — Церковь. Церковь — это сообщество, которое врачует, содействует, несет любовь, милость и подкрепление. Как член этого сообщества и последователь Иисуса Христа, душепопечитель должен распространять эту любовь и милость, свидетельствовать подопечным о Самом Христе и о поместной церкви, которую Библия называет «Телом Христовым» на земле.

Было бы ошибкой полагать, что верующие никогда не бывают одиноки. В одном исследовании сообщается, что не найдено никакой разницы между одиночеством верующих и неверующих людей[275]. Эти группы, тем не менее, отличались по способу совладания со стрессовой ситуацией. Христиане, особенно те из них, что придерживаются консервативных богословских установок, склонны видеть в своем одиночестве руку Божью и ищут помощь свыше в борьбе с этой проблемой. Для некоторых из них данное обстоятельство становится основанием для пассивности — они молятся и ожидают действий со стороны Бога. Вместе с тем, для большинства верующих вера в Бога, молитва, исследование Библии, превращающие одиночество в более терпимое состояние, становятся дополнительными средствами преодоления стресса[276].

Чтобы ослабить одиночество нужно воздействовать на его основные причины, и в этом смысле есть несколько средств.

1. Укрепление поместной церкви. Поместная община должна быть наилучшим средством против одиночества. Людей надлежит ободрять, привлекать к участию в богослужениях и других мероприятиях и к общению с членами церкви. Курсы библейской подготовки или занятия в группах разбора Библии, неформальное общение, выполнение финансируемых общиной работ и общественных проектов, посещение концертов, участие в работе хора — все это дает возможность одиноким людям создавать полноценные связи с другими.

К сожалению, не все члены церкви готовы с распростертыми объятиями принимать новых людей. Некоторые церкви холодны и безразличны. Постоянные прихожане не обращают внимания на новообращенных, не приветствуют посетителей или сбивают гостей с толку вежливым, но равнодушным приветствием с кафедры[277].

Следовательно, чтобы предотвратить одиночество, руководитель церкви должен вовлекать людей в церковную жизнь и призывать членов церкви принимать, любить, прощать, заботиться и привлекать людей к общению. Сегодня, когда многие из нас оторваны от семей, церковь способна заменить семью. Призывайте людей и семьи посещать друг друга. Должна быть предусмотрена осмысленная, приносящая позитивные ощущения деятельность, особенно это касается выходных, когда одинокие люди часто отправляются в бары, вступают в случайные интимные связи и делятся сокровенными переживаниями со случайными попутчиками — все в попытке найти любовь и общение.

2. Борьба со стрессом. В книге об одиночестве, увидевшей свет несколько лет тому назад, Ралф Киз писал, что большинство из нас желает испытать чувство общности с другими, но еще больше мы желаем уединения, удобств и свободы передвижений. К сожалению, эти три ценности более всего препятствуют единству общества[278]. Можно ли рассчитывать на ближних и поддерживать с ними дружеские отношения в наше время, которое дорожит мобильностью, компьютерной технологией, урбанизацией, телевидением, видеомагнитофонами и другими дегуманизирующими средствами влияния? Ответ на этот вопрос, по всей видимости, будет положительным, однако с определенными оговорками. Можно поддерживать воистину тесные, дружеские отношения с несколькими людьми. А при таких отношениях придется жертвовать своим временем и силами для созидания глубоких межличностных отношений в наше время, когда поверхностность и пустота представляются более удобными. Семинары, презентации и сеансы душепопечения можно использовать для оказания помощи людям, которые хотят научиться управлять своим временем и взаимоотношениями так, чтобы предотвратить одиночество.

3. Формирование чувства собственной значимости и компетенции. Одиночество, как мы уже говорили, возникает порой из–за самозащитных установок и реакций людей со сниженной самооценкой, которые не владеют эффективными навыками общения. Если удастся справиться с этими проблемами, то можно будет преодолеть и проблему одиночества. Когда дети и взрослые приобретают навыки общения, способность поддерживать связи с себе подобными и формируют объективные установки, они полноценно общаются друг с другом и тем самым справляются с одиночеством.

Всему этому можно научиться в церквах, школах, у душепопечителей или на семинарах, проповедях, с использованием книг, статей и кассет. Обучение будет проходить успешнее, если его начать и практиковать в домашних условиях. Открытое общение, уважение и забота друг о друге, терпимое отношение к недостаткам ближних, общая работа и отдых, совместное посещение богослужений — вот некоторые средства, которые помогут душепопечителям и членам церкви уменьшить отрицательное воздействие одиночества и предотвратить его появление.

4. Побуждение к духовному росту. Состояние одиночества пропадает и не возобновляется, если человеку помогают строить тесные отношения с Богом и с людьми. Одиночество людей, способных «постичь свои духовные дарования и направить их на цели, которые поставил перед ними Бог, будет поглощено жизнью, исполненной отношениями жертвенной любви. Вместо пустоты жизнь наполнится смыслом»[279]. Итак, содействие людям в духовном росте становится важным способом предотвращения одиночества[280].

Большинство из нас живет в обществе, в котором быстрые перемены и новейшая технология препятствуют сближению людей и стимулируют одиночество. Люди сторонятся друг друга даже в семьях и церквах. Пытаясь установить дружеские отношения и подавить внутреннее ощущение изолированности, многие люди слепо доверяют посторонним (например, партнерам в случайных интимных связях, собутыльникам и попутчикам в транспорте).

Отношения с ближними, исполненные любви и милости, помогают справиться с одиночеством, особенно людям, не страдающим от сниженной самооценки, социальной некомпетентности и неуверенности в себе. Вместе с тем уверенность в себе и общение с людьми не решают окончательно проблемы одиночества. Душепопечители должны говорить людям о необходимости развивать близкие отношения с Богом. Мы должны помочь им установить прочные взаимоотношения, по крайней мере, с несколькими людьми, включая домочадцев, причем в этих взаимоотношениях должны присутствовать взаимная открытость, принятие, уважение и признание уникальности, неповторимости каждого человека.

Ellison, Craig W. Saying Good–bye to Loneliness and Finding Intimacy. San Francisco: Harper & Row, 1983^¦.

Gordon, Suzanne. Lonely in America. New York: Simon and Schuster, 1976^¦.

Natale, Samuel M., ed. Psychotherapy and the Lonely Patient. New York: Haworth Press,

1986.

Peplau, L. A., and D. Perl man, eds. Loneliness: A Sourcebook of Current Theory. Research and Therapy. New York: Wiley–Interscience, 1982.

Tournier, Paul. Escape from Loneliness. Philadelphia: Westminster, 1962^¦.

¦ Книги, отмеченные ромбом, рекомендуются для чтения подопечным.

Силвии тридцать один год. Она впервые обнаружила симптомы депрессии после рождения второго ребенка. Беременность и роды протекали благополучно, и все были в восторге от появления на свет здорового младенца, мальчика.

По возвращении из больницы у Силвии отмечалось ярко выраженное утомление, но она считала, что это последствия беременности, недосыпания в связи с кормлением ребенка и заботой о двух малышах.

Однако месяц проходил за месяцем, а усталость не только не пропадала, но и усугублялась; настроение у Силвии становилось все хуже. Она часто плакала, чувствуя свою несостоятельность, и наконец перестала справляться с обязанностями матери. Муж помогал и поддерживал ее чем мог, но вскоре понял, что Силвия утратила интерес почти ко всему: к друзьям, духовной жизни, новостям, к дому, семье и даже к своей профессии, которая ей очень нравилась до второй беременности. Силвия говорила, что у нее нет сил сходить в церковь, встретиться и поговорить с друзьями, вступить в интимную близость с мужем и даже посетить врача или душепопечителя.

Она пыталась понять, как ей жить дальше, но не находила решения. Время от времени ее посещала мысль о самоубийстве, но стоило ей подумать, как это отразится на ее детях и муже, и она отгоняла эти помыслы. Ей становилось не по себе от мысли, что это вызовет недовольство Бога. Вот почему суицидных попыток она не предпринимала, но все же желала уйти из жизни.

Когда же Силвия в конце концов оказалась на приеме у душепопечителя, она узнала, что депрессия нередко держится в течение длительного времени, а выход из депрессии совершается медленно и постепенно. Семейный врач подтвердил, что медицинских причин для депрессии у нее нет, и после этого началась работа душепопечителя, он помогает ей теперь совладать с внутренними и внешними нагрузками. Но наибольшую помощь оказала поддержка мужа. Он находился рядом с ней все это время, хотя отчаяние, в которое впадала Силвия, было для него гораздо большим испытанием, чем она могла себе представить.

Ванс Хавнер, известный баптистский проповедник, как–то писал, что христианская жизнь протекает в трех уровнях[281]. Первый — это «дни пиковых достижений», когда все идет гладко и мир кажется ярким. Переживания подобного рода бывают временными, поскольку не могут продолжаться вечно. Было бы неразумно считать, как это делают многие люди, что всю жизнь можно прыгать с одного горного пика на другой, словно между ними нет долин или пропастей. Нет, наша жизнь в большей мере состоит из «будней, наполненных повседневными делами, без особых печалей и радостей» (второй уровень). И, наконец, имеется третий уровень, то есть «тяжелые дни», когда мы с трудом «продираемся» через волнение, неверие, отчаяние и уныние. Порой эти дни тянутся месяцами и даже годами, пока нам не станет легче и не появятся первые победы. «Тяжелые дни», длящиеся достаточно долго, — это дни депрессии.

Депрессия (в прошлом ее называли меланхолией) была признана проблемой, представляющей общий интерес, более трехсот лет тому назад. Этот феномен наблюдается у людей всех возрастных периодов (включая и младенцев) и встречается повсюду в мире[282]. Чаще всего депрессия выявляется у подростков и молодых людей. Она портит жизнь приблизительно 30—40 миллионам людей только в Соединенных Штатах Америки[283]. Некоторые из величайших полководцев, государственных мужей, музыкантов, ученых и богословов были жертвами депрессии, ибо она не различает лиц. Депрессия пользуется репутацией «насморка» среди душевных расстройств, ибо считается, что это «самая распространенная, серьезная, требующая многих жертв психическая болезнь, поражающая человечество в наше время»[284]. При определенных обстоятельствах почти каждый из нас испытывал депрессию; иногда она приходит, когда мы меньше всего ожидаем ее появления. Легкие формы депрессивных расстройств протекают в форме «нормальной» печали — реакции на личные поражения, разочарования и другие неблагоприятные ситуации. Более серьезная депрессия набрасывается на свои жертвы, принося отчаяние, страх, ярко выраженное утомление, длительную апатию, отчаяние и жесточайшую скорбь[285].

По всей видимости, нет и двух людей, которые переживали бы это широко распространенное состояние одинаковым образом. Само слово «депрессия» обозначает целый ряд симптомов, которые отличаются по тяжести, частоте, длительности и происхождению. Сигналами депрессии могут быть: 1) печаль, нередко с пессимистическим оттенком и ощущением безнадежности; 2) апатия и вялость, отчего людям бывает трудно что–либо делать и принимать решения; 3) ярко выраженное утомление с ослаблением энергетического потенциала и утратой интереса к работе, половому общению, религии, увлечениям и другим видам деятельности; 4) сниженная самооценка, часто наряду с самокритикой, ощущением вины, никчемности, досады и беспомощности; 5) утрата непосредственности; 6) бессонница и ослабление концентрации внимания; и часто 7) потеря аппетита. При депрессивном расстройстве в форме так называемой замаскированной депрессии[286], у больного отмечаются многие вышеописанные симптомы, но он отрицает чувство печали. Знающий душепопечитель заподозрит наличие депрессии, даже если его подопечный улыбается. Во многих случаях за симптомами депрессии скрывается подавленный, не нашедший иного социально–приемлемого выражения гнев. Согласно одной традиционной теории, этот гнев часто загоняется внутрь и направляется против самого человека.

Депрессивные реакции классифицируются по–разному, в зависимости от употребления терминов, например: реактивные депрессии — против эндогенных, первичные — против вторичных, униполярные — против биполярных. Реактивная депрессия (иногда ее называют экзогенной или невротической) является обычно реакцией на какие–то реальные или воображаемые лишения или травмы, протекает на фоне ярко выраженной тревоги кратковременно и часто проходит сама по себе. Эндогенная депрессия (также называемая автономной, а иногда и психотической), которая, вероятнее всего, возникает спонтанно, по внутренним причинам, и протекает на фоне сильного отчаяния, сопровождаемого порой стремлением к самоубийству, длится долгое время, трудно поддается лечению, и к тому же возможны рецидивы. Первичная депрессия возникает сама по себе, в то время как вторичная депрессия — вследствие применения определенных медикаментов, особенностей питания, а также различных заболеваний, таких, например, как рак, диабет и даже грипп. Униполярная депрессия протекает в форме одногодвух эпизодов первичной депрессии. Реже встречается биполярная депрессия, протекающая в форме маниакальных фаз, перемежающихся с фазами депрессивного поведения. Большинство специалистов проводят различие между всеми этими формами депрессии и печалью (или непатологической подавленностью), более мягким, по обыкновению временным и почти универсальным расстройством настроения, возникающим вследствие поражений, разочарований и других неблагоприятных ситуаций[287].

Все это указывает на то, что депрессия — это широко распространенное состояние, которое вместе с тем трудно определить, трудно с точностью описать и трудно лечить.

Депрессия — это медицинский термин, который в Библии не обсуждается, хотя само по себе депрессивное состояние здесь описывается довольно часто. Например, псалмы 68, 87 и 101 — это песни отчаяния, безысходности, безнадежности, но, заметьте, при этом всегда говорится об уповании на Бога. Давид одновременно печалится и радуется, когда пишет:

Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься?
Уповай на Бога; ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего

((Пс. 42:5).)

Как известно из Библии, Иов, Моисей, Иона, Петр и даже весь народ Израиля испытывал депрессивные переживания[288]. Пророк Иеремия написал целую книгу — Плач Иеремии. Илия убедился во всемогуществе Божьем на горе Кармил, но когда угрозы Иезавели ввергли его в отчаяние, он отошел в пустыню. Он хотел умереть и, быть может, так и случилось бы, если бы не «лечение», которое Бог назначил ему через ангела[289]. Библия описывает также невыразимые душевные муки, которые перенес Иисус в Гефсимании: «И взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною»[290].

Убедительность этих примеров, как и множества других упоминаний о боли, с которой переживается горе, свойственна Библии. Объективно описанное отчаяние контрастирует здесь с определенной надеждой. Всякий верующий, попавший в трясину депрессии, рано или поздно проходит через это и познает новую и вечную радость. Библия больше внимания уделяет не человеческому отчаянию, а упованию на Бога и уверенности, если не в земной, то в небесной жизни[291]. Молитва Павла за римлян в один прекрасный день будет доступна всем христианам: «Бог же надежды да исполнит вас всякой радости и мира в вере, дабы вы, силою Духа Святого, обогатились надеждою»[292].

Причины депрессии могут быть разнообразны. Зачастую отмечается комбинированное действие нескольких причин, и если вам удастся обнаружить и постичь каждую из них, а затем оказать своим подопечным необходимую помощь, то такое душепопечение, по всей видимости, принесет наилучшие результаты.

Работе христианских душепопечителей мешает большое число мифов о депрессии, которые в наше время получили широкое признание и порой даже проповедуются. Например, не соответствуют действительности утверждения, что депрессия всегда является следствием греха или отсутствия веры в Бога; что все формы депрессии возникают по причине жалости к самому себе; что христианин не может впадать в депрессию; что от депрессивных переживаний можно избавиться раз и навсегда с помощью духовных упражнений; что счастье — это выбор; что выражение «христианин в депрессии» содержит в себе явное противоречие[293].

Христиане, подобно всем остальным, впадают в депрессию, причины которой можно объединить в две большие группы: наследственно–биологические и психологически–когнитивные.

1. Наследственно–биологические причины. Часто причиной депрессии выступает биологический фактор. Мы знаем, что недосыпание, гиподинамия, побочное действие фармакологических веществ, соматических болезней и несбалансированное питание могут приводить к развитию депрессии. Тысячи женщин испытывают депрессию ежемесячно, когда у них возникает предменструальный синдром, а некоторые переживают послеродовую депрессию. Другие биологические причины, например, нейрохимические расстройства, опухоли мозга и эндокринная патология, также приводят к возникновению депрессии, хотя развитие депрессии при этом проследить весьма сложно.

Выявлен определенный, хотя и спорный, вклад генетических дефектов в развитие некоторых семейных формы депрессивных расстройств. Здесь затруднительно привести какой–либо пример, поскольку данных, свидетельствующих о четком, неоспоримом вкладе генетических дефектов в происхождение депрессии, пока не выявлено; иногда поступают противоречивые научные данные[294]. Еще одна группа исследователей связывает депрессию с особенностями биохимии мозговых медиаторов, которые часто поддаются действию антидепрессивных лекарств.

Арчибалд Харт выдвинул предположение, что депрессию, развившуюся у Илии после встречи с пророками Ваала[295], можно считать, по всей видимости, примером физиологической «постадреналиновой депрессии», которая нередко проявляется у людей, находившихся накануне на эмоциональном «пике».

Всякий раз, после того как организм расходует повышенное количество адреналина, например, во время повышенных внешних и внутренних нагрузок в случае чрезвычайных происшествий, публичных выступлений или окончания чего–либо к назначенному сроку, адреналовая система постепенно истощается и переходит на другой режим функционирования, когда необходимость в адреналине снижается. Это явление напоминает штиль после шторма (правда, настоящий штиль больше походит на полное отключение тока). Многие из нас переживают такое физиологическое явление, как депрессия. Так организм на своем языке как бы требует отдыха; это состояние отбивает охоту ко всему и требует столько энергии, что вы нуждаетесь в периоде восстановления. Во время отдыха надпочечники и другие важные элементы адреналовой системы восстанавливают свой потенциал. Чем дольше ваш организм находился в условиях повышенной траты адреналина или энергии, тем дольше требуется соответствующий период восстановления… По мере старения запас сил адреналовой системы неуклонно уменьшается, и депрессивные состояния после адреналиновых пиков возникают быстрее[296].

Илия отдыхал и спал до тех пор, пока его адреналовая система не восстановила резервов. Быть может, именно этим путем Господь решил исцелить пророка от постадреналиновой депрессии.

Исследования по генетике и биохимии депрессии проводятся в комплексе и развиваются в быстром темпе. Ученые все еще сомневаются, то ли депрессия приводит к нарушению биохимических процессов мозга, то ли биохимические нарушения в мозгу — к депрессивным нарушениям мышления. Тем не менее один из бывших президентов Американской психиатрической ассоциации предсказывал, что кого–то из исследователей в этой области в недалеком будущем ждет Нобелевская премия[297].

2. Психологически–когнитивные причины. Депрессией, порождающей серьезные проблемы, связанные с психическим здоровьем, страдает примерно от 4 до 9 процентов всего населения, и эти цифры резко возрастают у молодого поколения. Около 25 процентов представителей студенческой молодежи отмечали у себя депрессию хотя бы один раз, а 33 процента отчисленных из высших учебных заведений страдали серьезными формами депрессии уже перед окончанием средней школы[298]. Подобная потрясающая статистика привела к заключению, что в основе возникновения многих форм депрессии лежит действие возрастных, психологических, межличностных, духовных и других неорганических факторов.

1) События или обстоятельства прошлого и семейные причины. Согласно некоторым данным, причиной депрессии в более позднем возрасте могут служить детские переживания человека. Много лет назад иследователь Рене Шпиц опубликовал исследование о детях, которые воспитывались в детских благотворительных учреждениях[299]. Лишенные постоянных теплых отношений со взрослыми людьми, эти дети обнаруживали апатию, слабое физическое здоровье и унылое настроение как проявление депрессии, которая могла у них продолжаться и в более позднем возрасте. Вероятность возникновения депрессии у детей увеличивается, когда родители явно или неявно отвергают их или когда честолюбивые семьи, стремящиеся создать себе общественное положение, устанавливают высокие, нереальные стандарты, соответствовать которым дети неспособны. Если эти стандарты слишком высоки или слишком жестки, поражение почти неизбежно, после чего практически всегда развивается депрессия. Это особенно вероятно, когда один из родителей сам страдает депрессией[300].

Депрессия вероятнее всего разовьется у подростков, конфликтующих с родителями; у детей, испытывающих проблемы из–за разделения с семьями; у людей, живших в нестабильных семьях; у студентов высших учебных заведений, имеющих негативные представления о своих семьях[301]. Эти переживания не всегда приводят к развитию депрессии, но увеличивают риск возникновения тяжелой депрессии в дальнейшем.

2) Стресс и серьезные утраты. Хорошо известно, что жизненные стрессы — внешние и внутренние нагрузки — стимулируют возникновение депрессии, особенно в том случае, когда эти стрессы несут с собой угрозу[302] или порождены теми или иными утратами. К депрессии может привести потеря физических возможностей, работы, положения, здоровья, свободы, успеха, жилья и многого другого, что имеет ценность для человека. То же самое верно и в отношении утраты близких. Развод, смерть или длительная разлука с дорогими тебе людьми переживаются болезненно и признаются событиями, которые приводят к депрессиям и наносят наиболее серьезный вред.

3) Приобретенная беспомощность. Согласно одной теории, депрессия чаще всего развивается у людей в неблагоприятных обстоятельствах, когда они убеждаются в своей частичной или полной беспомощности перед окружающим миром[303]. Легко впасть в депрессию, когда мы раз за разом убеждаемся, что неприятную ситуацию нельзя предотвратить или избежать, сколько ни старайся; что ничего нельзя сделать, чтобы облегчить наши страдания, добиться цели или привести к определенным переменам. В подобных обстоятельствах, бывает, у нас возникает убежденность в беспомощности перед окружающим миром. Вполне вероятно, что это может объяснить некоторые формы депрессии у сломленного горем человека, который не в силах вернуть своего возлюбленного; у студента, неспособного наладить отношения с сокурсниками и преуспевать в учебе; у пожилого человека, бессильного обратить течение времени вспять и вернуть физические возможности. Если у них появляется хотя бы частичный контроль над окружающим миром, тревога может уменьшиться и даже исчезнуть.

4) Когнитивные (познавательные) причины. Умение человека интерпретировать опыт часто определяет его чувства и действия. Такова основная исходная предпосылка когнитивной модели депрессии. Так, например, если у нас отрицательные мысли, мы видим все в жизни с мрачной стороны, придерживаемся пессимистического мировоззрения и не обращаем внимания на положительные стороны, то возникновение депрессии почти неизбежно.

По утверждению психиатра Аарона Бека, люди, впавшие в депрессию, обнаруживают отрицательные мысли в трех областях[304]. Во–первых, у них отмечаются отрицательные представления об окружающем мире и о своем жизненном опыте. Жизнь для них — это непрерывная череда тягостных переживаний, препятствий и поражений в мире, который «катится в преисподнюю». Во–вторых, у многих депрессивных больных имеется негативное представление о себе как о несовершенных, неполноценных, ничего не стоящих людях, неспособных быть счастливыми. Это в свою очередь может порождать самобичевание и жалость к себе. В–третьих, некоторые люди рассматривают отрицательно и будущее. Оно у них безрадостное, неизменно мрачное и безнадежное.

Отрицательные мысли подобного свойства некоторые люди используют, чтобы установить контроль над ближними, воздействуя на них с целью добиться желаемого. Люди, заявляющие: «Я — недобрый», неосознанно стремятся заставить окружающих сказать: «О нет, на самом деле вы — прекрасный человек!» Самообвинение, стало быть, становится средством манипулирования ближними, чтобы добиться от них комплимента в свой адрес. Однако подобные комплименты в действительности никого ни в чем не убеждают, так что отрицательные мысли и депрессия продолжают существовать и развиваться. С другой стороны, имея негативные представления в вышеуказанных трех областях, люди теряют остроту реакции, чувствительность к боли и разочарованиям, связанные с действием отрицательных мыслей, когда они претворяются в жизнь.

5) Гнев. Согласно старой и широко распространенной точке зрения, депрессия возникает в том случае, когда удерживаемые внутри человека гнев, ярость, крайнее раздражение обращаются на него самого[305]. Одни люди (и таковых множество) воспитывались в домах (а иногда учились и в школах), где выражение гнева за счет внешнего, экспрессивного поведения считалось социально неприемлемым. Другие посещают церкви, где гнев считается грехом. Третьи убеждены в том, что нельзя даже просто сердиться, и потому отрицают появление у себя чувства неприязни, когда переживают его. Вдова, например, может гневаться на мужа, который умер, оставив ее «поднимать» детей в одиночестве; но подобный гнев, ярость, крайнее раздражение подобного рода представляются иррациональными и наверняка вызовут чувство вины. В результате этот гнев не воспринимается, отрицается его носителем и сохраняется в глубине души.

Что происходит далее? Гнев, удаленный из сферы нашего сознания, никуда не исчезает и продолжает «тайно» действовать и так или иначе, иным образом, влияет на наше поведение. Нижеследующая схема поясняет этот процесс[306].

Мы испытываем, наверное, наибольший гнев, когда слова или злые дела кого–то из ближних задевают наши чувства. Нам бы следовало вместить эту обиду, мы же начинаем размышлять о ней, стараясь понять, отчего такое могло случиться именно с нами, и тогда начинаем гневаться. Гнев возвели чивается и укрепляется так, что скрывает обиду. Если наше сердце не вмещает гнева, если мы никак не выражаем гнева и не восстаем на него, он затем неизбежно возбуждает в нас жажду мести. Месть «подпитывается» мыслями о том, какой урон надлежит нанести своему ближнему — обидчику или кому–то еще по соседству.

Месть ведет нас к неблагонамеренным поступкам и злодеяниям, и мы попадаем из–за этого в беду, ибо насилие в обществе не приемлемо, особенно со стороны христиан. Вот почему многие из нас пытаются скрыть свои чувства. Однако на это уходит много энергии, а в результате наши телесные силы истощаются так, что эмоции наши выступают в форме психосоматических растройств. Некоторые, сознательно или бессознательно, осуждают себя за действия, которые они реализуют или хотят реализовать в той или иной конкретной ситуации, отчего и впадают в депрессию. Подобная депрессия может быть формой эмоционального самонаказания, которое порой ведет даже к самоубийству. Легко понять, почему такие люди чувствуют себя виноватыми, неудачниками и занимаются самобичеванием.

Некоторые люди манипулируют депрессией, используя ее в качестве тонкого и социально приемлемого средства выражения гнева и удовлетворения обиды. Впавший в депрессию человек как бы говорит: «Я грущу и печалюсь; здесь нет моей вины; если я не получу достаточного внимания и сочувствия к себе, мне может стать еще хуже и я даже решусь на крайний шаг». Один автор называет это «формой психологического шантажа»[307].

Как видно из схемы, депрессия часто скрывает обиду, гнев и жажду мести, которые затем забываются. Следует подчеркнуть, что данное толкование не объясняет всего феномена депрессии в целом, однако, несомненно, освещает какие–то ее стороны.

6) Грех и вина. Нетрудно постичь, почему грех и вина могут привести к депрессии. Человек, потерпевший поражение или поступивший неправильно, чувствует вину и начинает осуждать себя, проявляет разочарование, безнадежность и другие депрессивные симптомы. Вина и депрессия часто сопровождают друг друга, и трудно сказать, что наступает вначале. По всей видимости, чаще всего вина предшествует депрессии, но порой и депрессия побуждает человека чувствовать вину (ибо видно, что он не в силах справиться с отчаянием). Так или иначе, запускается механизм порочного круга. Вина приводит к депрессии, которая усиливает чувство вины, и так далее.

Мало кому из людей нравится иметь проблемы, но порой проблемы могут быть и полезны. Например, физическая болезнь освобождает нас от работы, окружающие дарят нам свое внимание и симпатию, другие принимают за нас решения или взваливают на себя наши обязанности, так что иногда можно передохнуть и насладиться досугом. То же можно сказать и о периодах, когда мы впадаем в уныние или теряем душевное равновесие. Ничего веселого в невротическом поведении, в том числе и невротической депрессии, конечно, нет, однако все это предоставляет человеку возможность избежать ответственности, «сохранить лицо», привлечь внимание к своей персоне и оправдать свое бездействие. И все же в конечном счете эмоционально травмированные люди начинают осознавать, что преимущества от депрессии на самом деле не в силах восполнить их нужды. Они начинают ненавидеть свои дела и вскоре приходят к ненависти к самим себе. Это в свою очередь, как мы убедились выше, порождает еще большую степень депрессии.

Депрессия ведет к следующим единичным и множественным последствиям. В сущности, чем глубже депрессия, тем сильнее выражаются ее последствия.

1. Подавленное настроение и чувство беспомощности. Впавшие в депрессию люди часто «хандрят», чувствуют себя жалкими, несчастными, попавшими в безнадежное положение. Вследствие этого они недовольны собой, им трудно принимать решения, временами им не хватает силы даже на простые действия (например, вставать по утрам). Таким образом, их существование характеризуется беспомощностью, утратой интереса к привычной деятельности и повышенной зависимостью от ближних.

2. Соматические заболевания. Депрессия, в том числе и тоска, сопровождающаяся чувством отчаяния или одиночества, обнаруживает тенденцию подавлять иммунобиологическую систему организма. В результате человек становится все более подвержен болезням, его организм способен все меньше давать отпор вирусным и другим заболеваниям. Страдающие депрессией люди, следовательно, склонны к болезням больше других; и обратное утверждение также верно: у людей, страдающих расстройствами психической деятельности и душевными болезнями, в результате часто возникает депрессия[308].

3. Сниженная самооценка и социальная отстраненность. У человека унылого, утратившего интерес к привычной деятельности и жизни, отмечается сниженная самооценка, жалость к себе и неуверенность. Часто это сопровождается социальной отстраненностью и замкнутым поведением. Бывает, что социальные контакты предъявляют слишком большие требования к личности, так что депрессивный человек уклоняется от общения. Место социальной коммуникации могут занимать сны наяву, бегство в виртуальный мир компьютера или телевидения, беллетристика, алкоголизм и токсикомания. Некоторые мечтают оставить все или отыскать более простую работу. Некоторые так и поступают, но большинству людей, страдающих депрессией, недостает энергии.

4. Повторяющиеся мысли о самоубийстве. На первый взгляд, нет более радикального пути разрешения всех проблем, чем лишить себя жизни. Высока частота суицида и попыток суицида среди подростков, людей одиноких, не имеющих семьи (особенно среди разведенных) и впавших в депрессию. Многие страдающие депрессией люди не помышляют о самоубийстве, однако есть и такие, что предпринимают недемонстративные попытки оставить эту жизнь. У одних суицидные попытки представляют собой неосознанный вопль о помощи, возможность отомстить обидчику или манипуляцию, направленную на воздействие на определенных, эмоционально близких людей. Если некоторые суицидные попытки очевидны и прозрачны (например, когда человек оставляет записку и кончает с собой), то другие производят более странное впечатление и больше походят на несчастный случай. Если одни люди тщательно планируют действия, направленные на суицид, другие действуют необдуманно, проявляют избыточную активность или находят особые пути игры со смертью. Все вышесказанное поясняет глубокое и потенциально деструктивное влияние депрессии.

Бывает, что депрессия протекает настолько скрыто, что люди сами не подозревают о ее наличии у себя, хотя депрессия проявляется у них как–то иначе, в том числе, и прежде всего, посредством соматических симптомов и жалоб (ипохондрия), агрессивных поступков и психопатических вспышек, импульсивного поведения (включая азартные игры, злоупотребление алкоголем, насилие, агрессивность, а также импульсивное сексуальное поведение), склонности к авариям, чрезмерному увлечению работой и к сексуальным проблемам. Все это симптомы маскированной депрессии[309], которая встречается у детей и подростков, а также взрослых людей. Человек может эмоционально страдать, но выражать свои страдания таким образом, что его действительное душевное отчаяние остается скрытым. Порой такая депрессия маскируется настолько искусно, что даже самые близкие друзья или душепопечители не могут ее распознать.

И все же чаще поведение человека, страдающего депрессией, существенно сказывается на его ближних. Людей, живущих рядом с больным депрессией, нередко обременяет его повышенная тревожность, утомляемость, неуверенность в себе, сниженная самооценка, недовольство собой и утрата интереса к привычной общественной деятельности. Как сообщается в одном исследовании, тяготы совместного проживания с больным депрессией человеком настолько велики, что 40 процентов родственников таких больных сами нуждаются в душепопечении[310].

«Лучшего времени для хандры в истории человечества еще не было», — говорится в одной из последних книг, посвященных депрессии. «Лечить депрессию можно с помощью ряда эффективных медикаментов и средств»[311]. Все эти средства в большей мере способны снижать симптомы депрессии, по крайней мере у некоторых людей, а нередко депрессия исчезает полностью[312].

Больные депрессией часто пассивны, неразговорчивы, слабо мотивированы, пессимистичны и характеризуются безропотной установкой: «Зачем действовать, какой смысл, какой в этом тол к?» Душепопечитель, следовательно, должен пробиваться к подопечному на словесном уровне, занимая более активную позицию, чем с другими подопечными. Оптимистически утешительные, ободряющие заявления (но без лишней сентиментальности и наигранности), рассказ о том, как депрессия влияет на людей, терпеливое утешение и ободрение подопечных, чтобы выйти с ними на диалог (но не прямое подталкивание их к этому), расспрос, периодические комплименты и кроткое свидетельство из Писания (но не проповедь) — все это может оказаться полезным. Старайтесь избегать конфронтации, настаивать на детальной проработке или побуждать к действию, особенно в начале курса душепопечения. Эти методики часто повышают уровень тревожности, что может привести к большему разочарованию и пессимизму.

Когда подопечный говорит о своей депрессии, вам надлежит внимательно слушать его. Не пропустите проявлений гнева, обиды, отрицательных мыслей, сниженной самооценки и чувства вины, которые вам потребуется обсудить с подопечным позднее. Подведите вашего подопечного к разговору о тех жизненных ситуациях, которые беспокоят больного больше всего. Не вставайте ни на чью сторону и старайтесь показать, что вам все понятно и вы принимаете все его чувства. Готовьтесь к беседе об убытках, неудачах, отставках и других инцидентах, которые стимулировали данный приступ депрессии.

Работая с больными депрессией, постарайтесь разобраться в собственных чувствах. Не вызывает ли у вас раздражение мрачный, недовольный всем и вся подопечный? Не замечаете ли вы, что ваше внимание легко отвлекается или ваши мысли текут сами по себе, приобретая отрицательный характер? Душепопечение лиц, страдающих депрессией, может оказаться пробным камнем вашей способности служить людям. Подопечным такого рода, по всей вероятности, понадобится особая программа и внимание.

Например, многие депрессивные больные, бывает, попадают в повышенную зависимость от ближних. Проводя сеанс душепопечения, спросите себя: «Не ставлю ли я своим поведением человека, заведомо страдающего депрессией, в зависимость от себя? Если я пытаюсь подчинить его, то не затем ли, чтобы ощущать себя сильным или уважаемым? Не провоцирую ли я своим поведением гнев или отрицательные мысли? Может быть, я предъявляю к подопечному такие повышенные требования, что он чувствует себя подавленным и потому склонен впадать в повышенную зависимость от меня?» Душепопечители, не осознающие данных тенденций, порой не помогают подопечным преодолеть депрессию, а только углубляют ее.

По ходу душепопечения депрессивных больных полезной может оказаться та или иная комбинация следующих подходов.

1. Справьтесь о физиологическом состоянии. Полные энтузиазма помочь депрессивному больному душепопечители–немедики порой забывают, что многие депрессивные реакции имеют физическую основу. Есть мнение, что депрессивные настроения на 40 процентов являются прямым следствием телесных страданий, частью, быть может, невыявленных[313]. Источником депрессий в других случаях может быть неправильное питание подопечных. В основе известного метода, диетотерапии, лежит предположение о том, что депрессия иногда лучше всего поддается лечению с помощью особо подобранного рациона[314].

Если соматические симптомы или депрессия не снижаются у вашего подопечного уже в начале душепопечения, обязательно посоветуйте ему обратиться к знающему и психологически ориентированному врачу. Душепопечители–немедики не имеют достаточной квалификации, чтобы отделить психологически обусловленные симптомы подопечных от обусловленных физиологически; отделить соматическую депрессию от психогенной могут только врачи.

Душепопечители–немедики могут связаться с врачом–психиатром или другим врачом, который имеет право выписать антидепрессивные препараты. Если депрессия возникла на биологической почве, фармакологическое лечение может исцелить больного. Однако часто антидепрессивные препараты приносят лишь временное облегчение, в результате чего у больного улучшается фон настроения, он становится более покладистым в отношении лечения. После такого лечения душепопечение можно сконцентрировать на нефизических источниках депрессии.

Больше всего споров в психиатрии[315] вызывает метод электрошоковой терапии (ее называют еще электросудорожной терапией), когда импульс электрической энергии пропускают через головной мозг больного. В ответ на электрический сигнал возникают судорожные реакции и период спутанного сознания, сопровождающийся улучшением настроения. Широко использовавшийся в 1940–х и 1950–х годах, этот метод лечения подвергли справедливой критике в связи с высоким риском неблагоприятных побочных явлений. Тем не менее это лечение все еще находит свое применение, особенно при лечении затяжных депрессивных расстройств, или при упорном отказе от лекарств, или когда фармакологическая и другие виды терапии оказываются безуспешными.

2. Разберитесь в причинах. Душепопечение проходит легче, когда удается обнаружить психологические и духовные причины, приводящие к появлению симптомов депрессии. Просмотрите причины депрессивных состояний, о которых говорилось выше в этой главе, а затем, задавая подопечному соответствующие вопросы и внимательно выслушивая его, постарайтесь выявить наиболее вероятные причины его депрессии.

1) Предшествующие факторы. Не вызывают ли депрессию воспоминания о прошлом или отношение семьи? Если да, то полезно, быть может, обсудить эти факторы, чтобы подопечные увидели их в ином свете, и, по возможности, предпринять лечение. Может быть, надо будет помочь подопечным усвоить более эффективные способы общения в семье. Здесь потребуется обратиться к членам семьи вашего подопечного и попросить их принять его, помочь бороться с отрицательными мыслями, активно вовлекать депрессивного больного в семейную жизнь. Если семья налаживает связь с больным, принимает вашего подопечного, проявляет заинтересованность в его делах, он поправляется значительно быстрее.

2) Стресс. Не попал ли ваш подопечный в неприятную стрессовую ситуацию? Какие события вызывают переживания (например, неудача на работе, разлука супругов, в особенности потеря близкого и другие потери)? Попросите человека рассказать о своих чувствах, обсудите с ним методы, которые помогут ему преодолевать болезненные стрессовые реакции и справляться с переживаниями, чтобы жить дальше, несмотря на потери[316].

3) Приобретенная беспомощность. Убедитесь, не чувствует ли себя беспомощным ваш подопечный перед окружающим миром? Если да, то обсудите с ним, как добиваться поставленных целей, справляться с трудностями, начиная с малого и постепенно переходя к более сложным решениям. Здесь можно поговорить о том, что не все события поддаются нашему контролю, и помочь подопечным понять, что все они находятся во власти Вседержителя, а мы не всегда можем их контролировать[317].

4) Образ мысли. Нет ли у вашего подопечного отрицательных мыслей? Попросите его изложить некоторые из них. Затем спросите, можно ли считать достоверным подобный вывод? Нельзя ли рассмотреть эту ситуацию под другим углом? Не убеждает ли он сам себя в том, что на самом деле не соответствует реальности? Все это предпринимается с целью сопоставить отрицательные мысли подопечного о мире, о своей личности и своем будущем с реальным положением дел и дать ему правильный метод оценки своих выводов, чтобы мыслить более позитивно и реалистично. Не отрицая наличие стрессовой ситуации, порождающей депрессию, душепопечителю и подопечному следует руководствоваться следующей библейской истиной из Послания к Филиппийцам (4:8): «Наконец, братия (мои), что только истинно… честно… справедливо… чисто… любезно… достославно, что только добродетель и похвала, о том помышляйте».

5) Гнев. Нет ли у вашего подопечного установки на раздор и мщение, порожденные гневом, или на гнев, порожденный обидой? Эти чувства следует разобрать в беседе и выразить их словесно, какими бы иррациональными они ни казались. Обида может врезаться в память настолько глубоко, что порой открывается только после серьезного, детального расспроса и внимательного анализа в течение продолжительного времени. Если нужно будет, можете вернуться к схеме, рассмотренной на предыдущих страницах, и показать, каким образом обида порождает депрессию.

6) Вина. Не совершил ли подопечный греха или какого–то проступка, способного вызвать ощущение вины? Покаялся ли он в этом грехе перед Богом и, быть может, перед близкими? Знает ли ваш подопечный о том, как важно получить Божье прощение и простить самого себя? (См. главу 10.)

Рассуждая на эти темы, подопечный нередко приходит к пониманию сущности испытываемых им болезненных симптомов и может продумать способы борьбы с депрессивными влияниями. Иногда душепопечитель может рассказать подопечному о своем понимании проблемы и о своих наблюдениях, однако при этом следует предоставить возможность подопечному ответить на эти выводы. Все это способствует лучшему пониманию и нередко ведет к переменам и улучшению.

3. Измените мышление. Большинство людей не избавляются от депрессии. Выход из этого состояния кажется долгим, трудным, он отмечен колебаниями настроения, которые усиливаются, когда приходит время лишений, утрат, неудач и разлук. Депрессивные больные хотят чувствовать себя лучше, но чувства сами по себе трудно поддаются сознательному изменению, если такое вообще возможно. Говоря больному человеку «не надо печалиться», мы в действительности не только не помогаем ему справиться с депрессией, но часто еще и усиливаем чувство вины, поскольку мало кому из нас удается переменить свои чувства по собственному желанию.

Чтобы изменились чувства, нужно изменить помыслы. Сталкиваясь с проблемами и разочарованиями подопечного, полезно расспросить о его помыслах. Часто в разных ситуациях человек говорит себе: «Это просто ужасно, разве это не показывает, какой я плохой? Никому–то я не нужен…» Или: «Я всегда поступал дурно». Вот образцы самообвиняющих мыслей, которые часто не имеют под собой фактической основы. Если, например, человека преследуют неудачи, отсюда не следует, что он — «плохой» или никому не нужен. Наши неудачи свидетельствуют о том, что мы несовершенны (совершенных людей не бывает), что мы совершили промах и в будущем нам следует действовать по–другому. Душепопечитель подводит подопечных к переоценке помыслов, порождающих депрессию и негативные жизненные установки[318].

В одном журнале какая–то женщина писала, что ее депрессию порождает ее умственная установка на то, что она «…должна быть отличной хозяйкой, матерью, женой и подругой». Она пишет: «Я не могу потерпеть неудачу. Я должна служить обществу, работать в различных комитетах и вносить свою лепту в помощь всем нуждающимся». Это женщина поставила перед собой высокие цели, которых невозможно достичь. Пережив очередную неудачу, она впала в депрессию[319]. Исцеление не наступало до тех пор, пока ей не помогли понять ограниченность человеческих возможностей и пока она не смогла принять истину, что всем нам суждено время от времени терпеть неудачи.

Христиане порою убеждают себя, что они всегда должны быть духовно живыми и полны энтузиазма и никогда — сердитыми, апатичными или разочарованными. При неудаче или разочаровании, а это всегда неизбежно, они чувствуют себя сокрушенными, поскольку их нереалистические ожидания не оправдались.

Душепопечитель пытается помочь подопечным оценить качество своих ожиданий, установок, ценностей и предпосылок. Помогите своим подопечным увидеть нереалистичность их планов, небиблейский подход к происходящему и пагубное влияние такого отношения к жизни. Поскольку все это часто опирается на образ мышления, существующий в течение всей жизни, то душепопечитель должен помочь своим подопечным, не отступая и не отчаиваясь, произвести «переучет и инвентаризацию» своих установок.

4. Начните действовать. Даже если подопечный видит свое депрессивное состояние, ему трудно заставить себя заняться чем–либо. Депрессивным больным свойственна утрата интереса к привычной деятельности. Часто им недостает энергии или мотивации, чтобы начать решать актуальную проблему. Для многих легче оставаться в постели или сидеть в одиночестве, размышляя о своем горе и страданиях.

Вы должны кротко и настойчиво подталкивать человека, впавшего в депрессию, заниматься повседневными рутинными делами, выполнять семейные обязанности и участвовать в семейных праздниках. Сначала призовите подопечного к деятельности, которая наверняка окажется успешной. Это прибавит оптимизма и пресечет стремление возвращаться мыслью к одним и тем же негативным идеям, неотступно размышлять об одних и тех же отрицательных помыслах. Когда подопечный начнет действовать, постарайтесь ободрить и похвалить его[320].

5. Решите проблемы окружающей среды. Депрессия — характерное явление для зимних месяцев, особенно у людей, живущих в районах севера. Возникновение этих периодических депрессий, которые называются сезонными аффективными расстройствами (САР), по всей видимости, связано, по крайней мере частично, с дефицитом солнечного света. Согласно данным одной научно–исследовательской работы, большинство людей, страдающих САР, почувствовали существенное улучшение вслед затем, как подверглись воздействию искусственного света[321].

Исследования, подобные этому, наводят на мысль, что перемены в окружающей среде могут порой уменьшать депрессию. Душепопечителю вряд ли удастся коренным образом изменить обстоятельства, порождающие депрессию в жизни человека, и все же он всегда может помочь подопечным изменить установки, уменьшить рабочие нагрузки, постараться исключить ситуации, чреватые патологическим стрессом, и убедить их периодически отдыхать. К тому же можно помочь подопечным найти людей, способных обеспечить поддержку. Несомненно, церковная община является превосходной средой для организации этого процесса.

6. Преодолейте саморазрушительное поведение. Люди могут наносить себе вред, например, меняя работу, покидая школу или необдуманно вступая в брак. Душепопечитель должен внимательно наблюдать за людьми, оказавшимися в депрессии и принимающими важные, имеющие долговременные последствия решения. Побуждая подопечных ответить на вопрос, действительно ли они желают поступить так, как предполагают, душепопечитель помогает им разобраться в возможных последствиях этих решений и, призывая их повременить и отложить неблагоразумные решения, способен предотвратить действия, которые иначе могли бы привести к пагубным последствиям.

Самоубийство — одно из действий, которое обдумывают многие депрессивные больные. Поскольку большинство людей так или иначе обнаруживают свои намерения, душепопечитель должен тщательно отслеживать моменты, указывающие на то, что больной вынашивает мысли о самоубийстве. Не пропускайте, например, ничего из нижепечисленного[322]:

• Разговоры о самоубийстве.

• Свидетельства в пользу планирования самоубийства.

• Ощущение безнадежности и/или бессмысленности бытия.

• Указания на переживания чувства вины и никчемности.

• Последние стрессовые ситуации (потеря работы, развод или смерть близкого).

• Неспособность совладать со стрессом.

• Поглощенность соматическим заболеванием.

• Борьба с бессонницей.

• Явные признаки депрессии, неадекватное восприятие окружающей обстановки и собственной личности и/или вызывающее поведение, демонстративное неповиновение.

• Повышенная зависимость и недовольство в одно и то же время.

• Внезапный и необъяснимый переход от тоскливого или тревожного настроения к возбужденному, счастливому (это часто означает, что решение покончить жизнь самоубийством принято).

• Интерес к наиболее эффективным средствам самоубийства (огнестрельное оружие и угарный газ действуют безотказно; вскрытие вен менее успешно; эффект медикаментозных средств в этом смысле зависит от дозы и фармакологической группы).

• Опыт незавершенных суицидов (предыдущая попытка самоубийства повышает риск).

Душепопечитель без колебаний должен расспросить подопечного, думал ли он когда–нибудь о самоубийстве. Такой расспрос снимает табу с темы самоубийства и дает возможность подопечному благоразумно обсудить ее с душепопечителем. Такое открытое обсуждение не подталкивает к самоубийству (как обычно полагают), а, наоборот, уменьшает его вероятность.

Если депрессивный больной действительно принял решение покончить с собой, душепопечитель может отодвинуть срок, но в свое время подопечный снова может повторить попытку. Даже самому преданному помощнику не всегда удается предотвратить самоубийство подопечного. Об этом нельзя забывать, когда все же суицид происходит. В противном случае, душепопечитель может испытывать сложные чувства вины, стыда и угрызения совести по той причине, что не смог предотвратить смерти подопечного. Суицидное поведение более подробно обсуждается в главе 31.

Можно ли предотвратить депрессию? Да, но не полностью. Нет свидетельств, что можно предотвратить многие биологически обусловленные приступы депрессии. И порой жизненный стресс — события, вызывающие переживания (например, неудача на работе, разлука супругов, потеря близкого), — несомненно, может погрузить нас в глубокую печаль, если не в депрессию. Разочарования, лишения, отверженность и неудачи случаются с каждым и все это приводит к временному недовольству и отчужденности. И все–таки есть определенные способы профилактики или ослабления силы депрессии.

1. Доверьтесь Богу. В одном из посланий, написанных в темнице, апостол Павел утверждал, что научился быть довольным во всех обстоятельствах. Зная, что Бог наделяет Своих чад силой и может восполнить всякую нашу нужду, Павел постиг, как следует радоваться жизни в скудости и в изобилии[323]. Увиденное, пережитое, познанное Павлом и, несомненно, исследование Священных Писаний научили его доверяться Богу, и это помогало ему избегать депрессии.

То же истинно и сегодня. Убежденность в том, что Бог жив и все находится в Его власти, дает надежду и ободряет даже в том случае, когда мы склонны падать духом и отчаиваться. Если наши современники примут этот урок, если руководители церквей и христианские душепопечители смогут научить этому, тогда разочарования будут переживаться людьми гораздо легче.

К сожалению, уроки, которые преподают некоторые благонамеренные христианские руководители, депрессию не снимают и не предотвращают, а только углубляют. Наши слова, обращенные к людям, впавшим в депрессию, «Веруйте в Бога, и депрессия пройдет», могут породить у них чувство вины и разочарования, если депрессия будет существовать и дальше. Многие пишущие на эту тему, к сожалению, не понимают особенностей течения биологически обусловленной депрессии. Они предлагают перечень «христианских» заповедей, соблюдая которые, как они утверждают, можно избавиться от депрессии. И если депрессивным больным не удается исполнять подобные советы, они могут впасть в еще большее отчаяние и безнадежность. Как пишет один христианский психиатр, некоторые (не все) книги, посвященные нравственному самоусовершенствованию, «весьма суровы в отношении многих христиан, больных тяжелой формой депрессии»[324]. Значительно полезнее может оказаться поддержка общины, когда больному говорят: «Мы разделяем твою боль и молимся за тебя, хотя твоя боль не совсем понятна нам».

2. Будьте готовы к разочарованиям. Во второй строфе одной знаменитой духовной песни[325] говорится, что мы никогда не должны впадать в уныние.

Смысл такой, что у христиан, просящих у Христа помощи, не должно быть никаких трудностей. Таково одно из распространенных мнений, не имеющих под собой никакого библейского основания. Иисус предупреждал, что в мире мы будем иметь скорби, и апостол Иаков писал, что наши искушения и скорби допускаются, чтобы испытать нашу веру и произвести в нас терпение[326]. Неразумно пренебрегать скорбями и не видеть искушений в тесных обстоятельствах, ссылаясь на то, что мы — христиане, и поэтому можем избежать трудностей.

Взгляните на Господа нашего в момент распятия. Душа Его «скорбит смертельно», и Христос открыто говорит о Своих муках. Едва ли можно представить себе Христа, улыбающегося в Гефсимании или на кресте, чтобы уверить всех в том, что Он счастлив и исполнен радости. Иисус доверял Отцу, знал, что Его ждут скорби и искушения, и не был поражен, когда пришло это время.

Мы способны справляться с жизненным стрессом лучшим образом и даже избегать глубокой депрессии, будучи достаточно благоразумными и ожидая искушений и скорбей, зная, что все находится во власти Вседержителя.

3. Будьте настороже в ситуациях, способных привести к депрессии. Понятно, что женщина, недавно овдовевшая, может впасть в депрессию и нуждаться в особой поддержке на протяжении нескольких месяцев. Мы знаем, что она может быть «не в форме» в первый день рождения мужа, в День отца*[327] или первую годовщину со дня смерти мужа. Предвосхищая эти печальные времена и переживая их в настоящем, каждый из нас может предотвратить углубление прогнозируемых депрессий.

Многие душепопечители теперь знают, что праздники, дни отдыха, нерабочие дни могут вызывать у некоторых людей депрессивные расстройства. Например, рождественские каникулы могут и не быть радостным и счастливым временем для людей, находящихся в разлуке с любимыми; для тех, у кого нет друзей или денег, чтобы приобрести праздничные подарки; которые волнуются о близких, злоупотребляющих алкоголем, особенно по праздникам; для людей, чувствительных к воздействию сезонных факторов, а также для тех, кто вспоминает о смерти или других травмирующих психику событиях, имевших место в декабре прошлого года. К людям, склонным хандрить по праздникам, может понадобиться особый подход, понимание и ободрение, чтобы предотвратить углубление их депрессивных расстройств в то время, когда большинство других людей весело празднуют.

4. Учитесь справляться с гневом и виной. Некоторые люди впадают в депрессию потому, что «зацикливаются» на обидах, неудачах прошлой жизни. Каким бы наивным ни показался следующий совет, но этим людям надо просить Бога помочь им забыть о прошлом, помочь простить тех, кто согрешил против них, и простить самих себя. Если люди фиксируются на прошлых событиях и упиваются своим гневом, виной и горем, то, возможно, у подобных отрицательных мыслей есть определенная цель. Не оправдывает ли так себя человек, избегающий ответственности и не желающий искать прощения? Церковь может научить людей признавать свой гнев или вину и показать, как можно совладать с этим (см. главы 9 и 10). Если научить людей справляться с гневом и виной, развитие депрессии во многих случаях можно предотвратить.

5. Отгоняйте отрицательные мысли. Если верно, как считают многие, что мы в течение всего дня неслышно беседуем сами с собой, тогда каждому из нас следует внимательно отслеживать, что мы говорим себе. Этот разговор с самим собой (он часто похож на заезженную пластинку, которая играет одно и то же) часто сосредоточен на том, что может оказать на нас пагубное влияние. Если, к примеру, я говорю себе, что я ни в чем не разбираюсь, ничего не знаю и ничего не умею, подобные слова могут внушить мне неуверенность в себе и привести в уныние. Чтобы дать отпор подобным мыслям, я должен спросить себя: «Чего я не знаю и чего не умею? В каких областях я несведущ (и, наоборот, в каких областях я компетентен)? Хорошо ли быть несведущим в некоторых областях? Как мне стать более сведущим в главном?» Если научить людей бороться с собственными отрицательными мыслями, а также мыслями других, это может предотвратить или ослабить тяжесть депрессивных настроений.

Библия предлагает размышлять над Словом Божьим[328] и думать о том, что «истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что только добродетель и похвала»[329]. Размышления — это форма беседы с самим собой; они уводят наше сознание от отрицательных мыслей, подталкивающих нас к депрессии.

6. Изучайте методы совладания со стрессом. Несколько лет тому назад в одном сообщении сравнивались две группы: боровшихся с депрессией и поддавшихся ей. По мнению автора, «неподдающиеся» — это люди, научившиеся бороться и преодолевать жизненные стрессы[330]. Люди, умеющие хотя бы частично контролировать ситуацию, не чувствуют беспомощности, которая приводит к депрессии[331].

Особая ситуация возникает в том случае, когда детей и взрослых чрезмерно опекают. Однако в условиях такой «гиперопеки» невозможно научить их справляться с жизненными стрессами. Если люди видят, как ближние борются и преодолевают тяготы и лишения, они могут научиться от них поступать так же, тогда стрессовые ситуации уже не будут давить на них, как прежде, и вероятность возникновения депрессии уменьшится.

7. Ищите опору и поддержку. Эмил Дюркгейм, автор классической книги о самоубийстве[332], считает, что процент самоубийств среди верующих людей меньше, чем среди неверующих. Причина, по мнению Дюркгейма, в том, что религия объединяет людей в группы. Церковные общины и другие социальные группы могут быть терапевтическим сообществом, в котором люди чувствуют себя нужными и желанными.

Неравнодушные люди, умеющие сострадать, способны помочь ближним нести непосильную ношу критических ситуаций и оказать им поддержку в случае необходимости. Люди, знающие, что в тяжелое время их не оставят в одиночестве, способны лучше справляться с жизненным стрессом и избегать серьезных депрессивных расстройств.

8. Помогайте ближним. «Анонимные алкоголики» неопровержимо доказали: люди, попавшие в беду, но идущие к ближним, чтобы помочь им, помогают и себе. Такова суть лечения взаимопомощью[333]. Согласно принципу «взаимной помощи», те, кто пытается помочь ближним, приносят пользу многим, но и эти люди в свою очередь помогают им.

Принцип «взаимной помощи» не всегда оправдывает себя; иногда депрессивные больные только усугубляют состояние друг друга. Вряд ли исцеление наступит, если помощник, находящийся в состоянии депрессии, приходит к эгоистичному выводу: «До ближних мне дела нет, помогать им мне не хочется, но если от этого мне станет легче, то, никуда не деться, помогу им как–нибудь». И наоборот, если люди, в том числе и страдающие депрессией, стремятся помочь ближним от души, с чистым сердцем и по доброй воле, это благотворно сказывается на всех, и тогда депрессия отступает. Итак, мы снова и снова убеждаемся в том, что создание терапевтического сообщества — косвенный способ профилактики депрессивных расстройств.

9. Поддерживайте физическую форму. Поскольку неправильное питание и гиподинамия способствуют возникновению депрессии, людей можно побуждать словом и делом заботиться о своих телах. Было бы неразумно утверждать, что сбалансированное питание и упражнения ума и тела могут предотвратить более серьезные, биологически обусловленные формы депрессии, однако хорошо известно, что здоровый организм обладает повышенной сопротивляемостью и менее подвержен психическим и соматическим страданиям.

Ванс Хавнер, баптистский проповедник, о котором мы говорили в этой главе, уповал на то, что его умирающая жена исцелится чудом. Однако жена умерла, и это ввергло его в отчаяние. Но тем не менее он написал: «Всякий думающий, что ему удалось аккуратно разложить по полочкам пути Господни, разобрать и сопоставить их с правдоподобными ответами, способными избавить от вопросов, которые рождаются в сердцах, разрывающихся от горя, на самом деле очень далек от тайны жизни и смерти». Бог «творит не по шаблону. Он избавляет из темницы Петра и дает Иоанну Крестителю умереть в темнице. <…> …Я принимаю все, что делает Бог, ибо делает это не кто–нибудь, а Бог»[334].

Этот человек глубоко страдал после смерти жены, но он никогда, я полагаю, не впал бы в тяжелую депрессию. Он смотрел на жизнь и смерть без иллюзий. Такая верная перспектива может во многом помочь как душепопечителям, так и подопечным, желающим более эффективно бороться с депрессией и преодолевать ее.

Baker, Don, and Emery Nester. Depression. Portland, Oreg.: Multnomah, 1983^¦.

Beck, Aaron Т., et al. Cognitive Therapy of Depression. New York: Guilford, 1979.

Hart, Archibald D. Counseling the Depressed. Waco, Tex.: Word, 1987.

Klerman, Gerald L., et al. Interpersonal Psychotherapy of Depression. New York: Basic Books, 1984.

McCoy, Kathleen. Coping with Teenage Depression. New York: New American Library, 1982^¦.

Rapolos, Dimitri, and Janice Papolos. Overcoming Depression. New York: Harper & Row, 1987.

Rush, John A, ed. Short–Term Psychotherapies for Depression. New York: Guilford, 1982.

White, John. The Masks of Melancholy. Downers Grove, 111.: InterVarsity, 1982^¦.

Williams, J. M. G., and G. Mark. The Psychological Treatment of Depression. New York: Free Press, 1984.

¦ Книги, отмеченные ромбом, рекомендуются для чтения подопечным.

Пастор Фрэнк недавно отметил тридцатую годовщину своего служения. Теперь ему 56 лет, за прошедшие три десятилетия ему пришлось служить в различных церквах, и ныне он пользуется уважением и рядовых членов, и руководителей деноминации.

Не многие из них знают о гневливости Фрэнка. Большей частью он владеет собой, хотя порой во время проповеди его лицо становится пунцовым, он начинает в запале стучать по кафедре, что больше походит на взрыв ярости, чем на праведный гнев проповедника. На церковных деловых собраниях Фрэнк часто чувствует, что вот–вот вспылит — настолько велико бывает его напряжение, хотя до сих пор ему удавалось сдерживаться и прикрывать подлинные чувств благочестием и юмором, за которыми иногда проглядывают его цинизм и сарказм.

И все же есть одно место, где удержать своих чувств Фрэнку не удается, — это его дом. Здесь Фрэнк часто кричит, ломает в ярости мебель, критикует руководителей церкви, а порой и сквернословит. Он не трогал жену и детей, но им всем не раз приходилось терпеть его словесную агрессию. Поведение отца оттолкнуло от церкви двоих из его детей.

Фрэнк сам устал от своего поведения. Он знает, что не прав, и каждый раз после очередного приступа гнева он просит прощения у всей семьи и у Бога. Отметив тридцатую годовщину служения, Фрэнк стал думать, что, может быть, в действительности он просто фарисей, уважаемый другими, но неспособный владеть самим собой?

После долгих размышлений, он решил поговорить с одним пресвитером, старше его по возрасту. Рассказывая ему о своих переживаниях, Фрэнк понял, что с окружающими он всегда был сердитым и недовольным. За все время служения он ни разу не говорил о своих чувствах без крика, не выходя из себя. Фрэнк начал понимать, насколько пассивно он воспринимал справедливую критику и копил негодование, порожденное требованиями ближних. Иногда совершенно невинные и благонамеренные просьбы запускали в действие его враждебные чувства, и он срывал их на невинных домочадцах.

В своем служении Фрэнк много времени посвящал помощи ближним. Теперь, наконец, кто–то начал помогать ему. Он научился преодолевать свой гнев более успешно. Кроме того, он многому научился от этого старого пресвитера, который знал о тяготах пасторского служения не понаслышке.

Совершенно иначе звучит трагический рассказ о спокойном, семнадцатилетнем парне, звезде бейсбола средней школы, который ни разу не жаловался на родителей, учился в школе без всяких проблем и никогда не проявлял гнева — пока не наступила ночь убийств! Как–то ночью, когда большинство соседей уже отправились спать, молодой человек тихо проник в свой дом и зверски убил своих родителей и брата. Это преступление было совершено, по всей видимости, в состоянии исступления; он применил огнестрельное оружие и нанес множество колотых ран пострадавшим.

С какой стати симпатичный молодой человек из небольшого городка «взрывается» и совершает подобное насилие? Его тренер по бейсболу не мог ответить на этот вопрос, как не могли ответить и полицейские, и соседи, и пастор, и все остальные, знавшие подростка до того, как сенсационная новость о его агрессивных действиях не распространилась с помощью средств массовой информации по всей стране.

Гнев — это эмоциональное состояние, которое знакомо каждому из нас, но дать точное определение этому состоянию не представляется возможным[335]. Диапазон интенсивности гнева весьма широк: от легкой досады или раздражения — до безудержной ярости. Гнев начинает проявляться в раннем детстве и прогрессирует в последующие годы. Он бывает скрытым или выражается открыто и свободно. Он может длиться недолго, возникая и проходя быстро, или держаться десятками лет в форме горечи, мести и ненависти. Гнев может быть деструктивным, в особенности когда накапливается в форме таких личностных черт, как агрессивность или мстительность, но гнев может быть также и конструктивным, когда побуждает нас встать на защиту попранной справедливости и творчески мыслить. Гнев поднимается, когда мы ощущаем угрозу, унижение или препятствие в своем движении к определенной цели. Обычно мы осознаем, что сердимся, и другим также известно об этом. И все же порой гнев скрывается за кроткой и улыбающейся маской или хранится где–то в глубине души. У гнева всегда имеется свой физиологический фон — возбуждение, которого гневливый человек может и не осознавать.

Гнев, находящий эмоциональный выход за счет внешнего, или сознательно укрываемый от других, или бессознательно вымещаемый, находится в корне множества психологических, межличностных, физических и душевных проблем. Наряду с враждебностью, гнев называется «злейшим врагом души» и «основной причиной несчастья, депрессии, недееспособности, болезней, аварий, прогулов и материальных потерь. Независимо от содержательной стороны гнева — супружеский конфликт, алкоголизм, женская фригидность, вызывающее поведение детей, нервные или соматические болезни, — главной проблемой остается враждебность. Устранить враждебность — значит устранить ключевой фактор гнева»[336].

Сильно сказано, но здесь нет никакого преувеличения. Гнев может создавать помехи нашему служению[337] и мешать душепопечению, особенно когда подопечные сердят нас[338]. Некоторые считают, что весь ход мировой истории складывался под влиянием двух тенденций — гнева и самоконтроля[339]. Несмотря на распространенность гнева и его роль, у исследователей имеется тенденция не обращать внимания на проблему гнева. Гнев трудно измерить, и о нем редко упоминается в специальных журналах по душепопечению. Христианский психолог Нил Кларк Уоррен называет гнев «нашим наиболее загадочным чувством» и заключает, что «в нашем обществе совершенно не умеют справляться с гневом»[340]. Постижение сущности гнева, в том числе и гнева самих душепопечителей, лежит в основе успешного христианского душепопечения.

Гнев Божий и гнев человеческий упоминаются в Библии многократно. Только в Ветхом Завете имеется почти шестьсот указаний на ярость или гнев, и эта тема находит свое продолжение в Новом Завете[341]. Гнев — это атрибут Бога и общий, во всей вероятности универсальный, опыт человеческих существ.

В Библии гнев Вседержителя, ярость и возмущение упоминаются чаще, чем Его любовь и нежность. Сам по себе гнев нельзя считать грехом, поскольку он является частью Божьего естества. Бог есть совершенство благости и святости, вот почему неизбежен вывод: гнев Божий также благ и свят. По мнению Джеймса Пакера, «гнев Божий, описанный в Библии, никогда не походит на тот, который проявляется часто и в разных ситуациях. По природе своей человеческий гнев импульсивный, самопотворствующий, раздражительный и неблагородный. Гнев Божий, напротив, является праведным и необходимым ответом на объективно существующее моральное зло»[342]. Гнев Божий — яростный, мощный и управляемый — соответствует милосердию и состраданию Бога. Этот гнев направлен как на грех, так и на людей, творящих его. Много раз Бог гневался на вероломных сынов Израильских, и Христос, будучи на земле, был возмущен «ожесточением сердец» религиозных вождей (несомненно, в Мк. 3 описан Его гнев)[343].

Поскольку согрешили все человеческие существа[344], все мы заслуживаем полноты ярости Божьей, направленной против греха. Праведен Бог, но вместе с тем это Бог прощающий и сострадательный. Вот почему Он порой откладывает гнев Свой, щадит нас не по мере беззакония нашего, а чтобы дать нам время и возможность покаяться[345]. Библия говорит о гневе Божьем, который «открывается… с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою» (Рим. 1:18), уже в настоящем, но упоминает и о дне грядущего гнева и праведного суда от Бога[346].

Постичь гнев Божий важно, если перед нами стоит задача понять библейские уроки о гневе человеческом. В Библии нет ни одного места, где бы гневу Божьему давалась отрицательная оценка, а предостережения против гнева человеческого встречаются много раз[347]. И это не двойной стандарт. Гнев, направленный против несправедливости, праведен и благ как у Бога, так и у людей. Премудрый, вседержавный, всемогущий, совершенный и всеведущий Бог всегда верно постигает любые ситуации, Он властвует над всем и всегда гневается на грех и несправедливость. Напротив, мы, человеческие существа, неправильно понимаем смысл обстоятельств, путаемся в своих суждениях, реагируем поспешно, чувствуя угрозу или оскорбление, порой из жажды мести. В результате, человеческий гнев становится потенциально опасным и пагубно действует на людей. Библия предупреждает нас об этом, поскольку человеческий гнев может дать сатане место, а это породит дальнейшие проблемы[348]. Слово Божье учит не согрешать во гневе: «Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем» (Еф. 4:26 ).

Из этих и аналогичных мест Библии можно сделать следующие выводы о человеческом гневе.

1. Гнев человеческий — явление нормальное и не обязательно греховное. Человек, сотворенный по образу и подобию Бога, обрел чувства, и в том числе гнев. Гнев является необходимой и полезной эмоцией. Иисус проявлял гнев[349]; гнев — это не грех, ни отдельно взятый, ни в человеке.

2. Гнев человеческий бывает результатом ошибочного восприятия. Всеведущий, совершенный Бог всегда видит вещи в их истинном свете. Вот почему гнев Божий — это всегда справедливое негодование в ответ на нечестие и беззаконие. Люди, напротив, несовершенны и видят происходящее со своей точки зрения. Мы не всегда безошибочно отличаем настоящую несправедливость (в правильном восприятии всеведущего Бога) от той, что таковой лишь кажется. В результате человек, в том или ином положении усматривающий мнимую несправедливость, иногда выходит из себя; но, имея достаточно полную информацию, он мог бы избежать гнева. Греховная корысть часто в разных ситуациях искажает наши восприятия. Будучи по характеру человеком придирчивым, ощущая свою уязвимость или находясь в опасной ситуации, мы можем неправильно воспринимать действия ближних и в раздражении приходить к поспешным выводам[350].

3. Гнев человеческий вводит в грех. Как и другие чувства, гнев может быть конструктивным или губительным. Он может послужить к славе Христа и может привести к греху. Предупреждение апостола Павла, «гневаясь, не согрешайте», наводит на мысль о том, что одни проявления гнева бывают уместны, другие в нравственном отношении — греховны[351].

Гнев, приводящий человека к греху и разрушительному поведению, Библия подвергает осуждению. Гнев, как предупреждает нас Библия, гнездится в сердце глупых. Стало быть, нам следует перестать гневаться и оставить ярость, делая все возможное, чтобы удерживать себя в руках[352]. Библия напоминает: «Кроткий ответ отвращает гнев, а оскорбительное слово возбуждает ярость»[353]. В Книге Притчей Соломоновых гнев положительно рассматривается только в одном отрывке, и то с оговорками, но обоснованно осуждается в девяти местах. Гнев, несомненно, по сути своей не является грехом, но он способен выходить из–под контроля и приводить к возникновению проблем[354].

Греховный, преступный гнев может проявляться в разнообразном внешнем (экспрессивном) поведении, включая месть, оскорбление словом, распространение слухов и сплетен, попытку скрыть гнев.

1) Месть. Гнев, который может стать причиной горечи, ненависти, мщения и осуждения, Писанием порицается[355]. Мщение принадлежит только Богу. Человеческой мести и даже недружелюбным действиям нет и не может быть никакого библейского оправдания.

2) Оскорбление словом. Христиане несут ответственность за каждое произнесенное ими слово, но наблюдать за своими словами трудно, когда мы сердимся. В Ветхом Завете человек вспыльчивый, раздражительный, теряющий самообладание и изливающий свой гнев словесно назван глупым[356]. В Послании Иакова четко указывается на опасность брани, словесных оскорблений, ругательств, в связи с чем читатель призван быть «скор на слышание, медлен на слова, медлен на гнев»[357]. Некоторые современные авторы, исследующие порожденное гневом физическое насилие и жестокость в семьях, полагают, что словесная агрессия может быть такой же грубой и широко распространенной формой дурного обращения с людьми[358].

3) Сплетни. Библия учит, что гнев ценен, когда проявление его могут привести другого человека к покаянию и перемене в лучшую сторону[359]. Таково разумное, правильное употребление гнева. А что если мы только делаем вид, что действуем на благо ближнему, а на самом деле ищем оправдания своей враждебности? И что если мы просто сплетничаем о ближнем (оправдывая распространение тех или иных сведений о ближнем необходимостью молитвы)? Разве не могут быть такие действия с нашей стороны выражением преступной враждебности? Распространение слухов и сплетен — форма коварного и преступного мщения.

4) Попытка скрыть гнев. Поскольку Библия учит нас выражать гнев во благо ближнему, то было бы заблуждением не признавать, извращать и отвергать необходимость делиться своими чувствами. Нелегко проявлять свой гнев так, чтобы другие поняли, что мы оскорблены, чувствуем обиду. Вот почему некоторые люди скрывают свое раздражение, ярость и гнев или же представляют эти чувства в лучшем свете в благонамеренной попытке сохранить мир. Подобная мотивация, быть может, и заслуживает одобрения, однако последствия ее бывают пагубными. Наш ближний в подобном случае никогда не поймет, что он рассердил нас, и никогда не узнает по какой причине это случилось. В результате не остается никакой возможности для перемен к лучшему. С другой стороны, человек, подавляющий в себе гневные реакции, иногда подпитывает в себе злобу и горечь на обидчика, что само по себе может привести к развитию депрессивных расстройств[360]. Библия называет такое сдерживание чувств просто ложью[361].

4. Человеческим гневом можно управлять. Невозможно представить себе, что Бог наставлял бы нас наблюдать за собой, зная, что человеческий гнев неуправляем. В нескольких библейских стихах подразумевается, что контроль над чувствами гнева возможен, и поясняется, как этого можно добиться.

1) Не скрывать гнева. Удалить от себя раздражение, ярость, гнев, крик, злоречие и злобу невозможно до тех пор, пока мы не признаем, что такие чувства существуют.

2) Удерживать вспышки гнева. Люди праведные прежде думают, а потом действуют. Следует давать взвешенную, спокойную оценку всем обстоятельствам, а не разражаться потоком грубых слов[362].

Порой полезно рассказать о своих гневных чувствах другу; излияние чувств пред Богом всегда оказывает благотворное воздействие. Подобная вербальная деятельность часто и в разных обстоятельствах ведет к новому пониманию ситуации, которое рассеивает или уменьшает гнев и не дает разрядить его нецелесообразно, нанести вред ближним или испортить отношения.

В качестве яркой иллюстрации этого положения можно привести Псалом 72. Вначале автор этого псалма испытывает гнев и горечь от того, что нечестивые, по всей видимости, благоденствуют, счастливы и во всем преуспевают, тогда как праведники бедствуют. Однако псалмопевец не выражает своего гнева бурно и громко, а вместо того идет в присутствие Божье и обретает новое понимание явленной в этом мире несправедливости. В результате гнев его утихает и уступает место славословию.

3) Каяться и прощать. Сюда входит покаяние перед Богом, перед ближними и желание как прощать, так и быть прощенным (столько раз, сколько нужно)[363].

4) Отказаться от мыслей о мщении. Надо полагать, что Иисус, будучи гоним, имел право гневаться. Тем не менее, «будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному»[364]. Люди, переживающие гневные чувства, часто наслаждаются, возвращаясь мыслью к своим трудностям, думая о сведении счетов и даже об убийстве. Этому следует сопротивляться, заменяя злые мысли стремлением вверять себя и свои обстоятельства Богу.

Коротко говоря, Библией гнев рассматривается в качестве универсальной эмоции, полезной, когда он выражается в борьбе с подлинной несправедливостью, и вредной, когда выражается в силу эгоцентрических мотивов; и, несомненно, гнев — это эмоция, которой можно и нужно управлять. «Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою лучше завоевателя города»[365].

Недавно сорок одного душепопечителя попросили описать, как они переживают гневные чувства. Одни сказали, что они сердятся, когда подопечные сопротивляются лечению, несмотря на все их усилия, или когда люди доставляют беспокойство, используя их в своих целях, покушаясь на их личное время и звоня им по телефону домой без особой нужды. Большинство из них испытывали гнев, подвергаясь физической или словесной агрессии, а некоторые признавались, что гнев у них возникал при попытке подопечных манипулировать ими, требуя к себе особого внимания или пытаясь вызывать в них чувство вины[366].

Многие согласятся с тем, что гнев чаще вызывают действия и поступки, а не обстоятельства или события[367]. Библия дает несколько ярких иллюстраций такого положения. Иона «сильно огорчился и был раздражен», когда народ покаялся и Бог пощадил Ниневию, в основном благодаря проповеди Ионы, за которую он взялся с неохотой[368]. Ирод возмутился и впал в гнев, когда увидел, что волхвы провели его[369]. Прочие десять учеников вознегодовали на Иакова и Иоанна, когда те высказали свое честолюбивое желание в отношении Царства[370]. Сам Иисус негодовал на самоправедность религиозных вождей и нетерпимое отношение учеников к детям, желавшим увидеть Его[371].

Душепопечители указывали на разные источники гнева[372]. Одни придерживались теории инстинктивного происхождения гнева, соглашаясь с Фрейдом в том, что гнев возникает внутри человека. Согласно этой гипотезе, гнев является врожденной, или первичной, биологической эмоцией, провоцируемой, как правило, враждебным окружением, действиями других людей или ограничениями, которые устанавливаются обществом. Гнев бурлит в глубине души и нуждается в разрядке, когда не находит выхода[373]. Напротив, согласно теории фрустрации–агрессии, предполагается, что гнев и агрессия всегда возникают в ответ на крушение надежд. Поскольку состояние фрустрации*[374] знакомо всем, то каждый из нас время от времени проявляет гневные реакции. Последней по времени (и более научно обоснованной) является теория социального обучения, которая рассматривает гнев как эмоциональное состояние или возбуждение, возникающее из–за крушения надежд и находящее самые разнообразные способы для разрядки в зависимости от особенностей восприятия человека и его прошлого опыта.

Причин, порождающих гнев, пожалуй, может быть столько, сколько имеется ситуаций и человеческих действий, которые нарушают душевное равновесие. Тем не менее можно выявить некоторые общие причины.

1. Биология. В популярной книге, посвященной вопросам гнева[375], Карол Таврис рассказывает об одном мальчике, который ладил всегда со всеми, если не считать периодических приступов раздражения. Иногда, без явной причины, он приходил в состояние яростного возбуждения, напоминавшее эпилептический приступ. После приступа мальчик обычно плакал и просил прощения, говоря, что ничего не может поделать с собой.

Причиной этих вспышек ярости оказались бананы. После употребления мальчиком бананов нейрохимические реакции в его мозгу изменялись, и это находило отражение в ярости и агрессивном поведении. Как только бананы исключили из рациона питания, приступы гнева прекратились.

Этот случай не совсем обычный; гнев не всегда можно так просто объяснить и излечить. Однако имеются свидетельства, что аллергии, заболевания мозга, нарушения обмена веществ и, быть может, генетические аномалии способны вызывать гнев или особую предрасположенность к нему, по крайней мере у некоторых людей[376].

2. Несправедливость. Как мы видели выше, именно несправедливость вызывает гнев Божий; точно так же несправедливость должна вызывать гнев и у верующих людей. Задумайтесь, например, о действиях Иисуса, Который очистил храм от меновщиков. В Библии не говорится, что Христос разгневался, однако тот факт, что Он опрокинул столы, резко обличал их за пренебрежение к дому Божьему, подразумевает гнев. Этот гнев возник в ответ на имевшее место оскорбление. Ясно, что такое отношение является одной из самых веских, обоснованных причин гнева (быть может, единственной причиной его), но именно несправедливость в качестве причины гнева упоминают в последнюю очередь.

3. Фрустрация. Говоря о фрустрации, мы имеем в виду препятствие (некое событие, личность или физический барьер), которое мешает достижению той или иной цели. Состояние фрустрации возникает от того, что: а) кто–то сделал или не сделал чего–либо, б) происходят нежеланные события и складываются неприятные обстоятельства, в) мы по своей вине терпим неудачи или неспособны достичь той или иной желанной цели. Степень фрустрации зависит от того значения, которое мы приписываем этой цели, размеров препятствий и продолжительности ситуации. Опоздание на работу вызывает умеренный стресс, поскольку по дороге вам пришлось не раз тормозить на красный свет светофора. Стресс бывает больше в том случае, когда вы, например, проваливаете важный экзамен, вам отказывают в продвижении по службе или вы заболели и не можете вылечиться. Отсюда не следует, что реакция гнева усиливается по мере того, как повышается уровень фрустрации, однако потенциальная опасность все–таки существует.

4. Угроза и оскорбление. Гнев часто возникает в ситуации, когда человек ощущает себя отверженным, униженным, оскорбленным, несправедливо обвиненным и так далее. Порой мы чувствуем, что ближние требуют от нас слишком многого, имеют в отношении нас нереальные ожидания или поступают по отношению к нам несправедливо. Угрозы подобного рода снижают нашу самооценку, напоминают нам о нашем несовершенстве и делают нас такими ранимыми, что гнев и агрессия возникают как ответный удар. Иногда гнев становится попыткой скрыть, что мы оскорблены или испытываем страх; и это в какой–то мере улучшает наше самочувствие, но за чужой счет. По мнению одного психолога, обида и гнев ходят рука об руку. «Через несколько секунд после того, как событие породит в нас чувство обиды, стремительно поднимается и проникает в сознание иное чувство — гнев»[377]. Этот гнев возникает столь быстро и столь явно, что очень просто проглядеть, пропустить обиду, которая появляется прежде гнева.

Хорошо известно, что одно и то же событие может разозлить одного человека и, по всей видимости, даже не затронуть другого. Частично эти различия зависят от личностных особенностей или оттого, как по–разному воспринимается разными людьми одна и та же ситуация. Как вы реагируете, когда кто–то пересекает вам дорогу или обгоняет, чтобы припарковаться там, где хотели остановиться вы? Одни водители отреагируют гневно и примут решение расквитаться с обидчиком, так как воспримут это как вызов: они сочтут, что обидчик усомнился в их умении водить автомобиль или оспорил их право припарковаться там, где им хочется. Другие, быть может, испытают раздражение, но подумают, что если этот парень только так и может подчеркнуть свое превосходство, значит у него проблемы. Рассердимся мы или нет, зависит от того, с какой точки зрения мы станем оценивать эту ситуацию.

5. Обучение. Поданным антропологических исследований[378], люди, относящиеся к разным культурам, гневаются по–разному и внешние (экспрессивные) проявления гнева у них также различны. Наблюдая или слушая других (в том числе и по телепередачам), мы учимся не только тому, как действовать, когда мы испытываем чувство гнева, но и тому, на какие ситуации стоит реагировать. Один душепопечитель, работающий с легко возбудимыми подростками, пришел к выводу, что «почти во всех случаях хотя бы один из родителей таких подростков был сам личностью, склонной выдавать ярко выраженные реакции гнева»[379]. Наблюдая за ближними, дети и взрослые учатся тому, как и когда приходить в ярость.

«Не дружись с гневливым, — читаем мы в Притчах (22:24,25), — и не сообщайся с человеком вспыльчивым, чтобы не научиться путям его и не навлечь петли на душу твою».

Разные люди по–разному реагируют на ситуации, порождающие гневливые реакции. Наши реакции могут зависеть от установок и примеров, полученных от наших родителей, от нашей семьи или соседей, от наших личностных особенностей и уровня духовной зрелости, а также от того, как мы воспринимаем ту или иную ситуацию. Одна и та же ситуация, вызывающая у одного человека сильный гнев, приведет другого в состояние только легкого раздражения. Подобные индивидуальные отличия помогают объяснить, почему один человек может успокоить другого, или, напротив, почему один раздраженный человек может вызвать раздражение в другом. Если нам удается убедить ближних в необходимости иной интерпретации какого–либо события или ситуации, мы можем изменить также и их чувства.

Воздействовать на способы переживания и выражения гнева способна и религия. Одним из плодов Духа Святого является сдержанность, самообладание, умение владеть собой. Есть указания на то, что глубоко религиозные люди умеют выражать чувство гнева[380]. Влияние наличность может оказывать также религиозная община. Например, квакеры считают, что принуждение есть грех, и такое убеждение может определить их действия в тех или иных ситуациях, порождающих гнев.

Один писатель сделал вывод, что есть четыре основных формы обращения с гневом[381]. Гнев можно вытеснить (тем самым мы отказываемся признать его наличие), сдержать (тем самым мы прячем его от других), выразить (посредством опасного и безопасного поведения) или исповедать (перед Богом и перед ближними). Это можно выразить и в других терминах: отступление (бегство от ситуации, способной породить реакцию гнева); обращение своих чувств вовнутрь (где их не видно другим); реагирование (нападение на источник гнева или замещающие его объекты); борьба с причинами гнева. Эти четыре способа реагирования взаимно перекрываются и проявляются в зависимости от индивидуальных особенностей восприятия и той или иной конкретной ситуации.

1. Отступление. Это, возможно, самый легкий, но наименее всего эффективный способ преодоления гнева. Выходя из ситуации, порождающей гнев, мы часто можем игнорировать свой гнев и подавлять его. Используя метод отступления, мы можем:

• Покинуть комнату, взять отпуск или как–то иначе физически вывести себя из ситуации, порождающей гнев.

• Проигнорировать проблему, уйдя с головой в производственную или иную деятельность, думая о другом или убежав в мир фантазии, телевидения или беллетристики.

• Скрыться от проблемы посредством алкоголя и наркотиков или другого типа поведения, которое можно использовать в качестве мести объекту, вызывающему наш гнев.

Отступление может принести временное облегчение. Оно дает человеку возможность по–иному взглянуть на ситуацию, переоценить ее и предотвратить вспышки ярости, которые впоследствии вызывают чувство вины. И все же, когда гнев игнорируют, он начинает воздействовать на человека иначе.

2. Обращение вовнутрь. Иногда люди вытесняют гнев из сознания и осознанно или неосознанно отрицают тот факт, что он существует. Это может стать болезненным способом преодоления гнева. В лучшем случае облегчение бывает весьма кратковременным, а затем психофизическое напряжение нарастает и неизбежно происходит эмоциональная разрядка, приводящая к усугублению проблем.

Если гнев копится внутри и не находит внешнего выражения, то человек улыбается, внешне сохраняет спокойствие, но внутри кипит от ярости. Этот внутренний, сдерживаемый гнев представляет собой мощную силу и выражается:

• Соматическими симптомами — от головных болей умеренной силы до язвы, повышенного артериального давления и сердечных приступов.

• Психологическими реакциями, такими, например, как тревога, страх или ощущение внутреннего напряжения и депрессия[382].

• Неосознанными попытками нанести вред себе (например, травматизация, необдуманные поступки и даже самоубийство).

• Жалостью к себе, неотступными мыслями о мести или о несправедливости, которую человеку приходится переживать.

• Духовной борьбой, которая возникает потому, что мы упиваемся своей горечью, раздражением, яростью, гневом и злоречием. Это оскорбляет Святого Духа, поскольку мы не обращаем внимания на Его духовное водительство в нашей жизни[383].

3. Реагирование. Полезно помнить, что гнев — это не агрессия, хотя гнев и агрессия часто в разных обстоятельствах сопутствуют друг другу. Гнев — это эмоциональная реакция, которая включает в себя как физическое, так и психическое возбуждение. Агрессия — это способ поведения, посредством которого человек наносит боль или оказывает то или иное давление на ближних. Можно быть сердитым и не быть агрессивным; мы также можем проявлять агрессию, и не сердиться при этом.

Когда гнев приводит к агрессивному поведению, говорят о реагировании (отыгрывании). Выделяют три формы реагирования: прямая агрессия, непрямая (пассивная) агрессия и смещенная агрессия.

1) Прямая агрессия. Насилие считают чисто американским[384]явлением, и все же, прямая агрессия представлена почти во всех культурах. Самые естественные и немедленные проявления во время гнева — это желание наброситься на кого–либо или разразиться бранью, проявить физическую или вербальную агрессию против конкретного лица или ситуации, которые вызывают наш гнев. Люди, впадающие в ярость, субъективно могут чувствовать себя на некоторое временя лучше. Однако их ближние между тем терпят урон. Часто человек, давший волю своему гневу, ощущает впоследствии смущение и стыд; его взаимоотношения с людьми портятся; дружеские и деловые связи рвутся, бывает, что наносится урон имуществу, так что в будущем проявления прямой агрессии порождают обычно гнев еще большей силы[385].

2) Непрямая (пассивная) агрессия. Некоторые люди бывают приятны в общении, в личных встречах, происходящих с глазу на глаз, идут на сотрудничество, но отыгрываются на близких, срывая свой гнев утонченно, коварно, исподтишка. «Моя жена прекрасно готовит, — сказал как–то один проповедник с кафедры. — Но лучше всего у нее получается всесожжение». Все рассмеялись, в том числе и его жена, однако эта шутка все–таки задела ее.

Пассивно–агрессивные личности могут сплетничать о ближних и подрывать их репутацию, они «забывают» исполнить обещанное, отказываются сотрудничать, говорят о ближних «за глаза», или позорят за спиной, или оставляют чужое имущество там, где его «чисто случайно» портят или похищают. Злоупотребление алкоголем, школьные прогулы или внебрачные связи — вот примеры коварных форм пассивной агрессии, которую люди используют, чтобы нападать на родителей и сводить счеты с партнерами по браку и другими людьми, вызывающими гнев. Пассивно–агрессивные личности имеют как бы особый талант делать ближним больно, задевать, обижать, оскорблять, вредить им[386], но эти действия как бы можно извинить, оправдать или объяснить. Такова непрямая форма агрессии, нацеленной на объект, вызывающий гнев.

3) Смещенная агрессия. Иногда агрессия, возникшая в результате фрустрации, направляется на невинное существо. Человек, сердитый на работодателя, подавляет гнев на работе (чтобы не «вспыхнуть»), но вымещает его на своей жене или детях, вернувшись домой вечером, поскольку «разрядиться», «спустить пар» здесь не так страшно. Причиной смещенной агрессии является в данном случае не семья, но домочадцы вынуждены испытывать основную тяжесть гневных вспышек такого человека.

Справляться с гневом особенно трудно в том случае, когда мы не можем выяснить, кого следует обвинить, или когда у нас «коротки руки», чтобы добраться до того, кто рассердил нас. Когда инфляция заставляет нас идти на лишние расходы, то кого винить? Цены растут по законам рыночной экономики, но в этом вряд ли можно винить одного директора магазина. Бесполезно обвинять в этом и политиков, настолько они недосягаемы; с ними практически невозможно ни связаться, ни «поплакаться им в жилетку», ни покритиковать в открытую. Остается вербально, физически или мысленно нападать на какого–нибудь человека, в основном невиновного, но близкого. «Сердитые» революционеры часто не могут оказать какого–либо влияния на политического лидера, зато они могут разрядить свой гнев, уничтожая имущество ни в чем неповинных владельцев лавок.

Описанные способы реагирования в конечном счете являются деструктивными. Все это формы философии «око за око и зуб за зуб», которую Иисус безусловно осуждал[387].

4. Борьба. Согласно этому подходу человек вступает в прямую борьбу против всего, что угрожает ему, лишает его дееспособности или пугает. Человек допускает гнев, старается разобраться в причинах, порой рассматривает ситуацию в ином свете, а затем делает все, что кажется ему наиболее целесообразным, чтобы принять или изменить ситуацию, вызывающую его гнев. Таков конструктивный, служащий полезной цели метод совладания с гневом, который некоторые люди могут усвоить только при помощи душепопечителя.

Как мы видели, гнев может вылиться в преступное поведение и причинить людям физический, психологический, духовный и социальный вред. Почему же тогда многие люди находят удовольствие, питая враждебные чувства и упорно утаивая зло? Возможно, гнев позволяет некоторым людям ощущать свою мощь, превосходство и правоту? Некоторым кажется, что попытки позитивно справиться с гневом или подставить обидчику другую щеку подразумевают их слабость, неумение постоять за себя; люди могут решить, что им нравится дурное обращение с ними. Оправдывая себя тем, что они хотят сохранить чувство собственного достоинства или защитить свои права, некоторые люди отказываются предпринимать действия, направленные на исправление ситуации, порождающей гнев, и устранение недоразумений.

Итак, следует признать, что некоторым из наших подопечных, несомненно, нравится впадать в гнев. Но душепопечение вряд ли принесет пользу, если подопечные не стремятся к переменам. Встретившись с подобным отношением к гневу, надо выразить подопечному свои сомнения, спросить, действительно ли он желает перемениться. Он с вами, конечно, не согласится, так что будьте готовы к этому и помните, что подобный обмен мнениями может привести в дальнейшем к дискуссии о его стремлении к переменам.

Допустим, у ваших подопечных стремление к переменам есть, тогда в процессе душепопечения помогите им:

1. Признать существование своего гнева. Гнев, существование которого отрицают, не поддается устранению ни при каких условиях, поэтому в процессе душепопечения самым трудным бывает как раз помочь людям увидеть и принять тот факт, что они гневаются. Признание, что ты находишься в ярости, заставит почувствовать угрозу, особенно в том случае, когда сердишься на любимого или считаешь, что всякий гнев преступен. Здесь бывает полезно указать на тот факт, что гнев — это Богом данная эмоция, и явление это весьма распространено, что большинство людей периодически выходят из себя. Укажите на некоторые признаки затаенного гнева (депрессию, соматические симптомы, склонность к критике, сплетням или разрыву отношений, нетерпимость и тому подобное). Если ваш подопечный, выслушав вас, продолжает упорно отрицать гнев, постарайтесь убедить его хотя бы том, что существование гнева возможно.

2. Научиться выражать свой гнев. Самый большой и опасный миф в отношении гнева состоит в том, что мы должны избавиться от него, выпустить пар, ругаться, кричать, колотить подушку или найти какой–то другой способ сорвать зло, чтобы ослабить эмоцию гнева. Подобное представление не имеет оснований ни в Священном Писании, ни в психологических исследованиях. Более того, имеются указания на то, что разрядка эмоций, снятие психофизиологического напряжения, выражение ярости, приступы гнева и непрерывные разговоры о своей гневливости только усиливают, а не ослабляют гнев[388].

Как же тогда можно выражать свой гнев? Спорт и разные увлечения могут дать порой безвредный выход энергии наших эмоций. Еще лучше прислушаться к некоторым советам, которые дает христианский психолог Арчибалд Харт[389]. Он предлагает расправляться с обидой и гневом «на корню», по мере их возникновения, «за один присест». В этом случае гнев не будет накапливаться. Спросите себя, насколько оправдан ваш гнев, не возникает ли он в ситуации страха или угрозы. Когда кто–то оскорбляет вас, сообщите ему об этом и скажите, почему вы воспринимаете это как оскорбление и ощущаете эмоцию гнева. «От того, что вы вспылите на любимого вами человека, толку мало. Но высказать свои истинные чувства — значит помочь себе. Сказать кому–либо о том, что его слова или действия беспокоят, глубоко и непосредственно затрагивают вас и порождают гнев, — значит снизить психофизиологическое напряжение»[390]. Признайте, что у вашего ближнего также имеются чувства, и постарайтесь понять их. Выслушивайте и принимайте любые объяснения или извинения, если они предлагаются, и постарайтесь простить. Все эти советы могут помочь тем, кто склонен вначале «вспылить», а потом говорить.

3. Исследовать источники своего гнева. Полезно, даже в случае отрицания гнева, спросить, в каких обстоятельствах возникает гнев и что его провоцирует. От общих вопросов переходите к частным. Например, попросите припомнить время, когда нечто довело подопечного до помутнения рассудка или потери контроля над своим поведением. Попросите рассказать об этом. Обсуждая конкретные примеры, подопечный и душепопечитель могут постепенно увидеть причины, порождающие эмоции гнева, в момент их возникновения и разобраться, каким образом они изливались и как с ними удалось справиться. Рассматривая причины гнева у подопечного, наблюдайте за его попытками оправдаться. Стремление оправдать свое поведение национальной принадлежностью или наследственностью («Мой отец гневался так, что страдал язвой желудка, и, может быть, это передалось всей семье») на самом деле может быть попыткой избежать борьбы с подлинным источником гнева. Если заявлениям подобного типа не противиться, то с гневом невозможно будет справиться.

Подопечных можно научить задавать себе несколько главных вопросов, как только они начинают сердиться. (Душепопечителям также можно взять за правило задаваться этими вопросами.)

• Отчего я сержусь?

• Прочему у меня возникает именно гнев, а не другая эмоция?

• Не делаю ли я поспешных выводов в тех или иных ситуациях или о людях, которые вызывают во мне гневную реакцию?

• Может быть, в этих ситуациях есть потенциальная угроза, которая заставляет меня испытывать страх или чувствовать себя униженным?

• Не появился ли мой гнев из–за моих нереалистических ожиданий?

• Как другие, в том числе и человек, который вызывает во мне гнев, рассматривают эти ситуации?

• Можно ли рассмотреть эти ситуации с другой точки зрения?

• Что я могу сделать для исправления ситуации ради ослабления своего гнева?

Один из моих друзей, будучи за рулем, во время бурана не справился с управлением, машину занесло в кювет, при этом от удара в ограду на крыле образовалась вмятина. Он не пострадал, но пришел в ярость от того, что автомобиль был поврежден и предстояли расходы на его буксировку. Когда аварийная машина вытащила машину из снежного сугроба и мой друг вышел, чтобы оценить повреждение, прозвучал сигнал и хорошо одетый, средних лет водитель большого автомобиля раздраженно закричал из окна: «Поторопись, сынок, не задерживай движение. Я не могу сидеть здесь целый день!»

Мой друг, у которого, несомненно, были основания для гнева, ничего не ответил, сел в машину и нажал на газ. Он в этой ситуации проявил больше терпения, чем кричавший водитель. «На самом деле я был вне себя от злости, — признался он мне позднее. — Незнакомец хотел унизить меня и стал указывать мне. Разве в этом я нуждался в той ситуации после пережитого?»

В этом примере мы видим человека, признавшего гнев. Мой друг постарался разобраться в том, что на самом деле вызвало в нем гнев, обсудил эти переживания с женой и рассмотрел эту ситуацию с учетом вопросов, приведенных выше. Он понял, что почувствовал себя униженным незнакомцем, который действовал как старший, но внутреннее напряжение у моего друга спало, когда он подумал, отчего другой водитель был таким напряженным, бесчувственным и нетерпимым. Гнев моего друга не вылился в приступе ярости, не накапливался в нем и не выразился позднее в форме соматического симптома или эмоциональных разрядок дома. Гнев признанный, обдуманный и переоцененный во многом теряет силу[391].

4. Научиться смиренномудрию, покаянию и прощению. Как мы видели, гнев приводит к негативным мыслям, преступным влечениям, греховным речам и действиям. Подопечным следует помочь разобраться в этих вопросах. Смиренномудрие, покаяние и прощение особенно важны в этом деле.

1) Смиренномудрие. Конечно, признание, что мы сердимся, или выходим из себя, или действуем агрессивно, может унизить нас. Некоторым людям, по всей видимости, нравится больше сердиться, чем решиться признать свою слабость или недостаток. Другие же, однако, действительное предпочитают сохранить у себя проблему гнева со всеми его греховными последствиями. Только смиривший, унизивший себя приходит к покаянию.

2) Покаяние. Библия придает особое значение и высоко ценит покаяние пред Богом и ближними[392]. Если мы приходим с покаянием к Богу, чистосердечно открываем Ему свой гнев и просим простить за наши агрессивные действия[393], мы можем быть уверены в том, что Он простит нам грехи[394]. Когда же мы приходим с покаянием к одному или более братьев по вере, они могут поддержать, простить, ободрить и молиться за нас.

3) Прощение. Некоторые люди, понимающие рассудком, что прощены, продолжают винить себя, поскольку не чувствуют себя прощенными. Чтобы принять прощение сердцем, можно, например, постоянно напоминать себе известные слова апостола Иоанна о прощении (1 Ин. 1:9). Кроме того нужно убедиться в том, что мы сами прощаем ближних.

Когда однажды об этом спросили Иисуса, Он ответил, что прощать ближних своих мы должны неоднократно. Затем Он поведал притчу о законе прощения, согласно которому люди, не прощающие ближних, не находят прощения у Бога. Это особенно относится к тем, кто постоянно таит недобрые чувства к кому–либо. При этом их гневные эмоции со скорбью и напряжением, несомненно, не исчезают.

Простить ближних бывает очень и очень трудно, особенно когда с нами обращаются несправедливо. Здесь как подопечным, так и душепопечителям, надлежит молить Бога о том, чтобы Он наделил их способностью прощать. Каждому из нас необходима помощь, чтобы побороть желание отомстить кому–либо, избавиться от всякой ненависти и с открытым сердцем пытаться восстановить отношения со своим обидчиком[395]. Научившись принимать прощение ближних и прощать самим, можно избавиться от множества былых обид и прошлых фрустраций. Однако воспоминания о несправедливостях, пережитых нами в прошлом, могут и не исчезнуть; простить не значит автоматически стереть все из памяти. И все же умение прощать и принимать прощение дает нам возможность не сосредоточиваться на гневе, а направлять свою энергию на другие, нравственно чистые дела. Прощение есть дело выбора, которое может помочь людям распрощаться со своей горечью[396]. Акт прощения может стать самым важным, решающим шагом в борьбе с гневом.

5. Научиться владеть собой. В гневе порой говорят и делают то, о чем позднее горько сожалеют. Необходимо помочь подопечным приобрести навыки самоконтроля, научить их сдерживать себя. В этом процессе очень важно:

1) Духовно возрастать. Духовный рост, конечно, процесс поступательный, непрерывный; он не может начаться в тот момент, когда что–то раздражает нас и лишает разума, ведет к потере контроля над своим поведением. Воздержание (то есть самоконтроль) названо в Гал. 5:23 в числе плодов духа. Верующие, действительно стремящиеся жить под водительством Духа Святого, как правило, воздерживаются от споров, полемик, соревнований, не впадают в ярость и т. д. С Божьей помощью мы можем научиться любви, долготерпению, благости и воздержанию[397]. Только христианские душепопечители могут преподавать такое учение и претворять его в своей жизни. Приобретать навыки воздержания следует не самостоятельно, а с Божьей помощью.

2) Не спешить. Старый добрый совет — «сосчитай до десяти, а потом говори» — помогает справиться с собой до того, как начать реагировать тем или иным образом[398]. Очень важно уметь говорить не спеша, не повышая тона, периодически замолкая (по возможности); можно использовать такой прием: напрячь мышцы, а затем расслабить их, призывая себя внутренне успокоиться. Несомненно, «кроткий ответ отвращает гнев, а оскорбительное слово возбуждает ярость»[399].

3) Противиться желанию гневно реагировать. Некоторые люди готовы усматривать, причем почти во всех ситуациях, лишь дурное. Они склонны постоянно все критиковать, встречать «в штыки» и неизменно проявляют враждебность. Иногда так поступают и христианские руководители; очень часто встречаются среди них и душепопечители. И почти всегда это, в сущности, несчастные люди.

Почти все люди время от времени «соскальзывают» в подобное негативное умонастроение, и, если не противиться ему, можно, что называется, попасть в «западню враждебных чувств»[400]. Писание наставляет нас помышлять лишь о том, что истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что только добродетель и похвала[401]. Нельзя постоянно помышлять об этом и в то же время упиваться яростью, горечью и враждебными чувствами. Наверное, еще труднее сердиться, когда чистосердечно молишься за тех, кто вводит нас в состояние фрустрации и гнева[402]. Апостол Павел, имевший позитивное умонастроение, побеждал заботы, настроившись на хваление и благодарение Бога. В результате Павел мог не поддаваться эмоциям гнева, даже испытывая несправедливость и попадая в очень трудные обстоятельства[403].

4) Употреблять местоимение «я». Вам придется, по всей видимости, объяснять некоторым подопечным разницу между гневом и агрессией. Укажите при этом, что можно гневаться, не нанося вреда своим ближним и не питая к ним враждебных чувств. Сделайте упор на применении местоимения «я». «Я обиделся на то, что вы поступили со мной так». «Я переживаю крушение всех своих планов из–за вашего поведения». «Я злюсь на вас, поскольку вы обидели меня своими словами». Все это четкие, не связанные с осуждением объекта формулы, в которых человек выражает свои эмоции без агрессии и не теряя контроль над своим поведением[404].

6. Сформировать правильную самооценку. Гнев и враждебные чувства, кратковременные вспышки злобы и более устойчивое негативное чувство часто указывают на то, что человек имеет низкую самооценку или не уверен в себе. Люди, которым дают почувствовать себя униженными, часто гневно реагируют на это и пытаются самоутверждаться, подчеркивая свои преимущества. Это может выражаться в спорах, когда двое провоцируют друг друга на негативные реакции, стараясь всякий раз унизить своего оппонента.

Подопечные будут лучше контролировать свой гнев, если помочь им сформировать правильную самооценку, основанную на достоинстве, которым обладает человек как особое творение Бога[405]. Один психолог предложил так называемую «я–концепцию», которая может помочь решить проблему контроля над своим поведением. «Чем основательнее ваша я–концепция, — пишет он, — тем легче вам справляться с гневом»[406].

Верующие в Христа понимают, что они — грешники, действующие из гордыни и подверженные самомнению. Тем не менее мы понимаем, что Бог искупил нас, сделал нас Своими чадами и ценит не из–за наших достоинств. Такое понимание может стать основой для формирования верного образа «я» и здравой я–концепции — уверенности в том, что мы можем сделать правильный выбор, найти правильное решение.

Все подобные указания по душепопечению направлены на то, чтобы помочь людям справиться с гневом, не разряжая эмоциональной напряженности в тщетной попытке «устранить таким образом недоразумения». Умение контролировать свое поведение в любой ситуации может стать эффективным способом решения многих проблем. Разрядка эмоций, «проветривание» своих проблем, эмоций, страхов, особенно когда этому сопутствует явно агрессивное поведение, не приносят никакой пользы и могут только усилить те чувства, над которыми душепопечитель пытается наладить контроль.

Гнев является эмоцией, данной Богом, ее нельзя удалять или избегать. Вместе с тем, можно указать на несколько способов предупреждения болезненного, деструктивного и неправедного гнева.

1. Держаться библейского учения. В Библии, как мы уже говорили, много внимания уделено гневу, но, похоже, еще нет четкого последовательного изложения этого библейского учения о гневе, чтобы его можно было использовать на практике. В отсутствие подобных указаний христиан смущает видимая противоречивость гнева, проявленного Иисусом, и неоднозначность библейских советов о пресечении гнева. С практической стороны имеется неопределенность в отношении собственного гнева. Постоянное наставление о гневе и обучение методам воздержания (самоконтроля) могут помочь людям разбираться в этих понятиях, различать праведный гнев и почти беспричинный, не имеющий под собой объективных оснований, а также избегать долговременных деструктивных последствий эмоции гнева и чувства враждебности.

2. Научиться избегать ситуаций и людей, которые вызывают гнев.

Невозможно решать проблемы, избегая их ради сомнительного мира. Порой долг или мудрость требуют открыто, недвусмысленно выступить против ситуаций или негативно настроенных людей. И все же наступит время, когда можно будет сознательно выйти из каких–то травмирующих ситуаций, из водоворота событий или уйти от людей, которые, возможно, возбуждают в нас излишний гнев[407].

3. Научиться рассматривать ситуацию с разных точек зрения. Спортивные тренеры призывают иногда своих питомцев к ярости, полагая, что это будет стимулировать выброс адреналина в их организме и приведет к победе над соперником. К сожалению, некоторые спортсмены не в силах контролировать проявления физической агрессии и вне спортивных арен[408], а другие понимают, что гнев не дает им сосредоточиться и мешает использовать спортивные навыки. Согласно научным исследованиям, выдающиеся спортсмены не теряют присутствия духа и миролюбия даже в том случае, когда соперники провоцируют их, пытаясь вывести из себя. Спортсмены сдержанные, наученные самообладанию, всегда готовы пережить горечь поражения. Внутренне готовясь к предстоящей игре, они предвосхищают нежеланные, но возможные огорчения и отрабатывают в уме возможные способы совладания с негативными чувствами. В результате подобные тревожные ожидания возбуждают большую концентрацию внимания на будущей игре, а не губительное бешенство[409].

Эмоции контролировать трудно, но можно контролировать помыслы, которые порождают чувства[410]. Дома, а также в церкви и школе, люди могут учиться по слову и образу давать оценку обстоятельствам и факторам, возбуждающим гневные реакции. Они могут научиться видеть, что гнев часто порождается обидой, крушением планов (состоянием фрустрации) и разочарованием. Они могут научиться реагировать спокойно, невозмутимо (возможно, с помощью я–формул), не обвиняя никого, не реагируя остро и не говоря то, за что потом придется краснеть. Подобные наставления могут принести пользу, однако многого, по всей вероятности, не достичь с помощью лекций и книг. Люди учатся воздержанию медленно, наблюдая за поведением ближних и приобретая собственный опыт, в том числе опыт неудач и поражений, который порой может научить быстрее, чем что–либо иное.

4. Сформировать чувство безусловного самоуважения. Говорят, что оградить себя от язвительных замечаний, плохих отношений и действий можно, но не более успешно, чем от болезнетворных микробов. Однако можно защититься, повышая уровень сопротивляемости, основанный на здравом чувстве собственного достоинства[411]. Гнев приносит меньше вреда и легче контролируется, если человек как личность чувствует безопасность, не мучится от ощущений неполноценности и от сомнений в себе. Глава 21 посвящена проблеме неполноценности, самоуважения, самопринятия, в том числе способам предупреждения негативной я–концепции. Когда христиане правильно судят о собственном достоинстве, не остается нужды впадать в ярость и гнев.

5. Прекратить предаваться неотступным негативным мыслям. Зачастую одна мысль не дает покоя сердитым людям на протяжении всего дня: они неотступно размышляют о причинах своего гнева. Если неотступные размышления не прекращаются, истинные причины гнева часто приобретают карикатурные очертания. Это само по себе может вызвать нарастание эмоций гнева, перерастание их в устойчивые негативные чувства, особенно когда одни критически настроенные люди встречаются с такими же другими и рассказывают друг другу о своих обидах. Так у некоторых люди возникает и укрепляется негативное мировосприятие и мировоззрение, которые со временем усугубляются.

Такое мировосприятие на первых порах может быть забавным, поскольку дает возможность такому человеку жить в воображаемом мире собственного превосходства. Подобное мышление губительно, поэтому с ним надо бороться путем замены на позитивное и менее критическое мышление[412]. Это учение следует преподавать и претворять в жизнь как в церкви, так и дома, в семье. Оно способно предупредить превращение эмоции гнева в стойкое чувство и негативное мироощущение.

6. Научиться бороться. Конфликты и споры составляют часть жизни, которой избежать невозможно. Тем не менее люди могут научиться говорить друг другу о том, что они переживают, что им хочется и что они думают по тому или иному поводу. Всего этого не следует делать посредством критической конфронтации, которая напоминает гнев. Ведь правду можно говорить с кротостью и любовью[413]. Научившись правильно общаться друг с другом, мы тем самым предупреждаем и ослабляем силу деструктивного гнева.

7. Установить духовный контроль. Если бесконтрольный гнев причисляется в Библии к делам плотским, то воздержание (самообладание, самоконтроль) является одним из плодов Духа. Если поклоняющиеся Иисусу Христу люди стремятся удалиться от греха и воистину желают быть водимыми Святым Духом, можно наблюдать медленное, но верное, предсказуемое укрепление такого свойства, как самообладание, и стойкое ослабление проявлений эмоций гнева и враждебных чувств. Жизнь под управлением Духа Святого может стать эффективным решением проблемы предупреждения губительного гнева.

Невозможно до конца понять и как–то объяснить те обстоятельства и факторы, которые побудили ученика средней школы в припадке страшного гнева расправиться со своей семьей. Ярость, сильнейшая степень эмоции гнева, граничащая с помутнением рассудка и бурно выраженная, или сдерживаемое, менее интенсивное чувство гнева могут иметь самые разнообразные причины, и есть немало способов обуздания их. Как было показано в этой главе, библейский и психологический подходы можно сочетать, чтобы постичь феномен гнева и помочь душепопечителям приносить больше пользы в работе с людьми, пытающимися установить контроль над своим поведением и научиться воздержанию.

Cosgrove, Mark. Counseling and Anger. Waco, Tex.: Word, 1988.

Hart, Archibald D. Feeling Free. Old Tappan, N.J.: Revell, 1979^¦.

Tavris, Carol. Anger: The Misunderstood Emotion. New York: Simon & Schuster, 1982^¦.

Warren, Neil Clark. Make Anger Your Ally. Garden City, N.Y.: Doubleday, 1983^¦.

Wilkes, Peter. Overcoming Anger and Other Dragons of the Soul. Downers Grove, 111.: Inter–Varsity, 1987 ^¦.

¦ Книги, отмеченные ромбом, рекомендуются для чтения подопечным.

Элу двадцать один год, он обручен с молодой женщиной, которую очень сильно любит. Несмотря на свой относительно молодой возраст, он служит дьяконом в небольшой церкви, которую посещает также и его невеста.

Однако у Эла есть проблемы с мастурбацией. Он знает, что эта проблема стоит перед большинством холостых мужчин в его возрасте, но он чувствует себя виноватым и никак не может избавиться от этой привычки. Однажды, еще учась в колледже, Эл обратился к душепопечителю, но это был нехристианский душепопечитель, так что толку от него было не очень много.

«Все университетские студенты мастурбируют, — сказал этот душепопечитель. — Не волнуйся. Перестань беспокоиться и получай удовольствие».

Проблема как была, так и осталась; чувство вины у Эла не проходило. Он стал сомневаться, стоит ли впредь обсуждать эту проблему с кем–то еще. И вот он решил написать мне письмо, благо, мы с ним раньше никогда не были знакомы.

«Всегда ли причиной мастурбации являются физиологические или биохимические факторы?» — писал он, быть может, в надежде на то, что его проблема вызвана физическим расстройством и не зависит от него.

«Мне становится стыдно за мысли, которые возникают у меня в голове, когда я мастурбирую, — продолжал он в письме. — С одной стороны, мне бы не хотелось говорить об этом невесте, но я боюсь вступить с нею в брак, ведь у нас могут быть сексуальные проблемы, поскольку я мастурбировал, будучи холостяком. Верующие нашей церкви спрашивают, когда мы вступим в брак, но я все откладываю его, потому что чувствую себя виноватым.

И как быть с моей общиной? Надо ли мне отказаться от служения? Мне нравится служить в церкви, меня уважают, и люди говорят, что у меня получается. Если же я захочу оставить служение, они обязательно спросят меня почему, но я не знаю, что мне говорить им. И что скажут мои папа и мама? Они ведь ходят в ту же церковь».

В ответном письме я постарался успокоить его. Я настоятельно просил его поделиться проблемой с глазу на глаз с кем–то из старших братьев церкви. Со временем, быть может, ему захочется обсудить эту проблему с невестой — и, конечно же, ему следует говорить об этом с Господом.

Некоторые люди, подобно университетскому душепопечителю, сводят на нет как проблему мастурбации, так и связанного с ней чувства вины. Однако для Эла это были самые реальные проблемы, нуждающиеся в разрешении. В своем письме он употребил даже такое слово, как «муки». Речь шла не о физических страданиях; проблема мастурбации и осознание вины были причиной его интеллектуальных и духовных мук, из–за чего вся жизнь его становилась несчастной.

Веками богословы и философы бились над решением проблемы страданий. Отчего люди страдают? Служит ли страдание какой–либо полезной цели? Как можно ослабить или устранить человеческое страдание?

Ответы, как и сами вопросы, сложны[414]. Если большая часть творения вынуждена переносить муки физической боли, человеческие существа к тому же вынуждены терпеть и муки интеллектуальных страданий. Мы можем волноваться о грядущем, терзаться прошлым, сознательно вызывать физические или душевные муки у ближних и биться с проблемой внутренних страданий. Иногда страдание приходит независимо от наших поступков, но часто причиной наших страданий являются наши дела.

Осознание вины лежит в основе многих страданий человека. «Я так и не смог привыкнуть к этому, — признался один душепопечитель. — Не найти такого, достаточно большого места, чтобы собрать всех, кто чувствует свою вину. Они все уникальны и каждый из них требует особого, индивидуального подхода. А это совсем не просто»[415]. Нет, наверное, другой такой темы, которая включала бы в себя все проблемные сферы, дискутируемые в нашей книге. Поговорите с людьми, которые страдают от депрессии, одиночества, горечи; с членами семьи, где творят насилие; с гомосексуалистами, алкоголиками, со смертельно больными; с людьми, вовлеченными в супружеские неурядицы, или попытайтесь разобраться с любой другой проблемой, и вы увидите, что все они осознают и переживают вину как часть своих трудностей. Вина — это, как пишут, место, где религия и психология пересекаются чаще всего[416]. Вина названа важнейшим фактором, порождающим проблемы, с которыми люди обращаются к христианским душепопечителям[417]. Согласно психологу Брюсу Наррамору, необходимо осознать происхождение чувства вины, чтобы понять причину психологической дезадаптации[418].

Выделяют несколько типов вины. Их можно свести в два класса: объективная и субъективная. Объективная вина возникает в случае преступления человеком требований закона, причем преступник оказывается виновным, если даже не осознает своей вины. Субъективная вина имеет отношение к внутренним переживаниям раскаяния и самоосуждения, которое возникает вследствие наших действий. Процесс душепопечения будет протекать с большими затруднениями, если душепопечитель не поймет различий между этими классами вины[419].

1. Объективная вина. Данный класс можно разбить на четыре типа виновности. Эти типы пересекаются друг с другом, сливаются и часто не так четко видны, как, быть может, подразумевается в нижеследующих абзацах.

Во–первых, имеется виновность юридическая — в результате нарушения законов общества. Человек, проехавший на красный свет или совершивший кражу в универмаге, виновен перед законом, даже если его не задержали на месте преступления и он испытывает какие–то угрызения совести.

Виновность богословская, во–вторых, включает нарушение законов, установленных Богом. Библия описывает божественные стандарты человеческого поведения, стандарты, которые все мы нарушаем порой своими действиями и мыслями. Согласно Писанию, согрешили все —- мы все преступники[420]. Мы все виновны перед Богом, неважно, сожалеем мы об этом или нет.

Многие психиатры и психологи отрицают существование богословской виновности. Чтобы допустить это, следует признать существование абсолютных моральных стандартов. Если допустить существование абсолютных стандартов, то надо допустить и существование Того, Кто установил эти стандарты; а это может сделать только Бог. Для многих легче считать, что истина и ложь относительны, зависят от личного опыта, подготовки и субъективных ценностей. Как мы увидим, в этом заключается важнейший, практически значимый для душепопечения смысл.

В–третьих, существует и такой тип объективной виновности, как виновность личная. Человек испытывает вину, когда он не соответствует своим персональным стандартам или противится голосу совести. Никакие законы в этом случае не нарушаются и нельзя говорить о неповиновении Богу. Например, отец решает проводить каждое воскресенье с семьей, но вот его больше недели нет дома (уехал по делам), и тогда он чувствует вину. Женщина, страдающая лишним весом, может испытывать вину, когда уступает искушению съесть лишний кусочек сладкого.

Виновность социальная возникает в том случае, когда мы нарушаем неписанные, но социально обусловленные нормы поведения. Человек, ведущий себя грубо, злонамеренно наушничающий, зло критикующий или не обращающий внимания на тех, кто нуждается в помощи, никаких законов не нарушает и может не испытывать никаких угрызений совести. И все же, виновный человек нарушил социальные ожидания других людей по соседству, в церкви, на рабочем месте или в обществе.

Большинство людей чувствуют себя неудобно, когда нарушают гражданское право (юридическая виновность), намеренно противятся или не обращают внимания на Бога (богословская виновность), нарушают личные стандарты (личная виновность) и/или действуют вопреки общественным ожиданиям (социальная виновность). Однако можно совершать все вышеописанное и никогда не чувствовать себя виноватым. Закоренелый преступник может действовать жестоко и не чувствовать никакого сожаления или раскаяния. Миллионы людей, в том числе и мнимые христиане, забывают каждый день о Боге и таким образом грешат против Него. Эти люди виновны пред Богом, но не чувствуют виновности в отношении своих действий.

2. Субъективная виновность. Это неприятное чувство сожаления, раскаяния, стыда и самоосуждения, которое часто приходит, когда мы сделали или помыслили о чем–то, как нам кажется, неправильно или не сумели сделать чего–то, что должны были сделать. Часто при этом имеет место обескураженность, тревога, страх наказания, низкая самооценка, ощущение изолированности, и все это связывается в одно, как часть чувства вины. Эти эмоции бывают как сильными, так и слабыми. Они бывают неприятны, хотя и не всегда. Они могут стимулировать нас изменить свое поведение и искать прощения у Бога или других людей. Чувство вины, тем не менее, бывает также и разрушительным, сдерживающим, что делает жизнь несчастной.

Чувство субъективной виновности бывает уместным и неуместным[421]. Чувство уместной вины возникает в том случае, когда мы нарушаем закон, не подчиняемся библейскому учению или нарушаем законы собственной совести и чувствуем раскаяние, соответствующее тяжести наших проступков. Чувство неуместной вины не соответствует тяжести наших проступков. Некоторые люди, например, могут красть и убивать, не чувствуя при этом большой вины, в то время как другие цепенеют от чувства вины за совершение какого–то незначительного проступка или из–за недоброй мысли. Часто это чувство неуместной вины рождается внутри нас, но порой наши ближние делают замечания или судят, и все это «вгоняет» нас в подобное чувство вины. Иногда эти замечания делают беэжелания навредить нам, но, бывает, их произносят специально, чтобы вызвать у нас чувство вины.

Итак, вина представляет собой большую и сложную проблему. В душепопечении важно видеть разницу между объективной и субъективной виной, хотя подопечных беспокоит только субъективная вина. Важно понять также и библейское учение о вине.

Люди, говорящие о виновности, обычно ссылаются на субъективное чувство вины, хотя в Библии этого никогда не делается. Три греческих слова, переведенных как «вина» или «виновный», относятся к богословской виновности, описанной выше. Человек виновен, в библейском смысле, когда он преступает закон Божий. По Библии, нет большого различия между виновностью и грехом[422].

Христианам есть о чем подумать в связи с этим. Так как Библия никогда не говорит о субъективной виновности, то нигде не подразумевается, что мы должны пытаться пробуждать чувство вины у своих ближних. Несмотря на это, многие благонамеренные родители, учителя, телепроповедники и душепопечители пытаются вызвать чувство вины, надеясь, что это окажет стимулирующее действие на христианский рост, покарает грешников, воспрепятствует гордыне, убережет людей от потенциального греха или обеспечит рост финансовых пожертвований. Нехристиане выступают против подобных действий, доказывая (полагаю, верно), что таковые действия будят нездоровое чувство вины и походят на манипулирование[423].

Можно ли помочь людям справиться с их грехом, то есть объективной виновностью, не провоцируя нездорового чувства вины? Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим понятия конструктивной печали и божественного прощения.

Конструктивная печаль, которую называют порой печалью ради Бога, это термин, употребляемый Брюсом Наррамором[424] и основанный на тексте 2 Кор. 7:8–10. В этом отрывке Павел противопоставляет мирскую печаль (эта печаль, по всей видимости, эквивалентна чувству вины) и печаль ради Бога, которая «производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть». Печаль ради Бога является конструктивной потому, что служит полезной цели — необходимой перемене.

Наррамор иллюстрирует это положение, описывая ситуацию, в которой фигурируют два человека в кафе — один из них случайно проливает кофе на другого. Реакция, связанная с чувством вины, будет такая: «Как я глуп. Взгляните–ка, что я натворил из–за своей неуклюжести. Простите меня». Виновник инцидента чувствует себя глупым и порицает себя. Конструктивная печаль отличается от мирской. Человек, проливший кофе, мог бы сказать: «Я очень огорчен. Позвольте мне помочь вам». Затем он мог бы оплатить счет из химчистки. Первая реакция — психологическая вина, самоосуждение и небиблейское решение проблемы; последнее — конструктивная печаль, здравое решение, соответствующее Писанию.

Наррамор полагает, что многие христиане регулярно переживают фазу греха: чувство вины, покаяние, временное облегчение и затем новый, больший грех и так далее. Для некоторых известный текст из Первого послания Иоанна (1:9) «стал психологическим выводителем пятен эмоциональной вины», а не средством для реальных перемен. Дело в том, что такое покаяние в сущности основано на эгоистическом желании избавиться от чувства вины. При этом, как только наступает облегчение, человек волен грешить снова, и фаза греха повторяется[425].

Петр, напротив, горько оплакивал свое отречение от Господа[426]. Он переживал глубокое раскаяние, искреннее покаяние и истинно желал измениться. Он исповедал свое преступление, избавился от всякого чувства вины и познал прощение.

Божественное прощение — это великая библейская тема, особенно в Новом Завете. Иисус Христос пришел умереть, чтобы грешные люди могли обрести прощение и восстановить полноту общения с Богом[427].

В некоторых отрывках Священного Писания тема прощения обсуждается без упоминания о покаянии, но в других местах подразумевается, что, по крайней мере, два условия должны быть соблюдены прежде, чем Бог простит. Во–первых, мы должны раскаяться. «Для Бога простить без покаяния — все равно, что закрыть глаза на грех или проявить полное безразличие к нему»[428]. Во–вторых, мы сами должны желать прощать[429]. Иисус указывает на это, по крайней мере, трижды. Человек, который ищет прощения, должен искренне покаяться и желать прощать ближних[430].

Помните о значении конструктивной печали и об обетовании божественного прощения, стремясь помочь тем, кто испытывает и объективную виновность, и субъективную виновность.

Как мы видели, объективная вина возникает в том случае, когда мы нарушаем юридические, богословские, личные и/или социальные законы и моральные стандарты. Очень редко к душепопечителю идут только по причине объективной вины. Чаще всего человек попадается и боится наказания или человек переживает чувство субъективной вины.

Почему люди испытывают чувство вины? На то имеется несколько причин.

1. Опыт прошлого и нереальные ожидания. Критерии добра и зла, представление о том, что истинно и что нет, что прекрасно и что нет, обычно прививаются в детстве[431]. По мере развития интеллектуальных и логических способностей дети познают стандарты своих родителей и ближних. Каждый ребенок начинает видеть разницу между правильным и неправильным поведением и вскоре осознает наказания или другие реакции, которые следуют в случае неповиновения.

В некоторых домах стандарты настолько жестки и высоки, что ребенку почти никогда не удается соответствовать им. Любой похвалы или ободрения бывает мало (если вообще бывает), поскольку родителей никогда не удовлетворить. Вместо этого ребенка обвиняют, порицают, критикуют и наказывают так часто, что он начинает ощущать себя хроническим неудачником. В результате у него появляется чувство самообвинения, самокритики, чувство неполноценности и упорное чувство вины, и все потому, что ребенку предъявили стандарты, соответствовать которым невозможно. Чаще всего так поступают родители из числа церковных руководителей, которые считают, что люди могут полностью освободиться от греха[432]. Если молодой человек решится восстать против такого воспитания, это может обернуться новым, дополнительным чувством вины, возникшим из–за родителей или других, осуждающих и порицающих, но не прилагающих никаких усилий к тому, чтобы понять молодого человека и оказать ему реальную помощь.

Подрастая, дети обычно перенимают стандарты своих родителей и религиозных руководителей. Когда эти стандарты излишне жестки, молодые люди ожидают собственного совершенства, формируют стандарты, соответствовать которым им никогда не удастся, и начинают осознавать свою виновность и обвинять себя, после чего следуют неизбежные поражения и неудачи. Осознание вины — это способ самонаказания и побуждения к совершенству. Некоторые трудоголики, например, действуют под влиянием сильнейшего чувства вины. Опыт прошлого заставляет этих людей бояться, что они не выполнят установленные нормы или не «наверстают потерянного времени». В результате они работают еще больше, пытаясь сделать больше. Возможно, неосознанно они уповают на то, что такое отношение к труду спасет их от чувства вины.

Наилучшим решением в такой ситуации было бы принятие реалистических стандартов. Бог ожидает, что мы, несмотря ни на что, продолжим путь достижения христианской зрелости[433]. Он отклоняет грех и неповиновение, Он послал Своего Сына, чтобы мы имели прощение и жизнь в избытке. Воистину, Он не хочет, чтобы мы занимались самобичеванием и постоянно испытывали чувство вины. Это не имеет под собой никакой библейской основы.

2. Чувство неполноценности и социальное давление. Трудно понять, что первично: чувство неполноценности или чувство вины. В классическом труде Поля Турнье «Вина и благодать» первая глава названа так: «Чувство неполноценности и вины». Он, как и более поздние авторы, говорит[434], что не бывает четкой границы между виной и чувством неполноценности, поскольку «всякая неполноценность переживается как вина»[435].

Почему люди испытывают чувство неполноценности? Более полно этот вопрос обсуждается в главе 21, здесь же укажем на то, что наше самовосприятие в существенной мере подвержено влиянию оценок наших близких. «В повседневной жизни мы неосознанно усваиваем этот нездоровый дух взаимной критики, и не по собственной воле вовлекаемся в порочный круг: каждое порицание порождает чувство вины как в самом критикующем, так и в критикуемом им человеке, затем каждый пытается избавиться от своего чувства вины, порицая других людей и оправдывая себя… Итак, социальное давление бесчисленное количество раз порождает чувство вины»[436].

3. Развитие порочной совести. Само слово «совесть» не встречается в Ветхом Завете, и, хотя оно используется 30 раз авторами Нового Завета, нигде нет четкого его определения[437]. Павел писал, что совесть строится на универсальном, богоданном нравственном законе, дела которого «написаны» в сердцах людей[438], и, по всей видимости, заложена в нас Богом еще до того, как мы помыслили о добре и зле. Но совесть может оказаться «сожженной», притупившейся, нечувствительной к добру, постоянно внимающей греховным делам, отступившей от библейского учения ради учений бесовских[439]. Совесть бывает немощной, и она же бывает укрепленной[440]. Несомненно, совесть подвержена действию учения и действиям ближних[441].

Начиная с Фрейда, психологи и психиатры стояли на том, что совесть формируется в начале жизни посредством запретов и ожиданий со стороны родителей. Ребенок учится действовать, стремясь услышать похвалу и избежать наказания.

На раннем этапе жизни дитя также испытывает чувство вины. Если родители показывают хороший пример того, чему они хотят научить ребенка, если он может рассчитывать в родном доме на эмоциональное тепло, предсказуемость и безопасность и если здесь большее значение придают одобрению и ободрению, а меньшее — наказанию и порицанию, тогда дитя познает, что значит быть принятым и прощенным. Напротив, если родители не соответствуют собственным стандартам или если нравственное воспитание ограничивается карательными мерами, критикой, запугиванием и необоснованными требованиями, ребенок становится раздражительным, жестоким, циничным и непрерывно ощущает чувство вины. Придет время, когда он восстанет против родительского учения и примет альтернативное, исходящие от сверстников.

Независимо от своих личных и социальных обстоятельств, большинство детей в конечном счете подвергают сомнению установки родителей, церковных руководителей и даже сверстников. Взрослея, дети постепенно вырабатывают собственные взгляды на добро и зло. Это не значит, что они полностью отбрасывают родительские наставления; большинство родителей передают детям нравственные ценности семьи и общества. Думающие молодые люди анализируют все, чему их учили родители, церковь и сверстники, чтобы в конце концов принять собственные ценности. Согласно психологу Ларсу Гранбергу, «христианская совесть в дальнейшем нуждается в должном наставлении в библейском учении. Обучение должно проходить в открытой и отзывчивой атмосфере исследования, которая способствует честному выражению мнений и вдумчивой оценке совести. Молодые люди также нуждаются в добром примере взрослых, которым можно подражать в процессе формирования личности, чтобы понять, что такое прощение и должный плод покаяния, и не попасть в сети собственной вины»[442].

Многие люди не достигают этого идеала. Наученные правильно размышлять о добре и зле, убежденные в собственном несовершенстве и неполноценности, боящиеся неудач или наказаний и неосведомленные о полноте Божьего прощения, эти люди постоянно чувствуют себя виновными. Это чувство вины возникает не ради печали Бога или из–за нарушения закона. Оно является следствием страха наказания, изоляции или низкой самооценки. Чтобы чувствовать себя увереннее, такие люди часто проявляют жестокость, критикуют ближних, бывают неумолимы, боятся принимать нравственные решения, проявляют властность и склонны демонстрировать свое нравственное превосходство. С ними трудно как дома, так и в церкви, но именно потому, что эти люди так часто сердятся и терпят крушения, они нуждаются в понимании и помощи, а не в критике.

4. Сверхъестественные влияния. Перед грехопадением Адам и Ева явно не обладали совестью, не имели никакого познания о добре и зле и никакого смысла не видели в вине[443]. Однако тотчас после акта непослушания они познали, что сотворили зло, и пытались скрыться от Бога[444]. Объективная богословская виновность и субъективная виновность стали частью Божьего творения.

Как показано в Библии, стандарты Божьи высоки, и люди заблуждаются, когда думают, что могут прожить без греха[445]. Осознание объективной виновности, стало быть, может происходить из побуждений Святого Духа, Который «обличает людей о грехе»[446]. Это сверхъестественное духовное осознание совершается для нашего очищения и возрастания.

Сатана тоже пытается вмешаться в наше существование, как перед совершением греха, так и после. Мы знаем, что он будет искушать нас и пытаться заставить преткнуться. Библия говорит, что он клевещет на последователей Божьих, по крайней мере пред Господом[447]. Адам и Ева не познали бы вины, если бы сатана оставил их в покое, и, по всей видимости, сегодня именно он ответствен за множество наших чувств вины. Возможно, именно сатана побуждает верующих испытывать чувство вины и думать, что наши преступления нельзя простить. Он держит нас в этом состоянии, даже когда мы не делаем ничего злого или когда мы уже прощены Богом за предыдущее непослушание.

Объективная виновность приводит к ряду последствий. За нарушением закона может последовать арест, суд и признание нарушителей виновными, в том числе и тех, кто не чувствует за собой вины. Социальная виновность приводит к порицаниям со стороны других людей. Личная виновность часто ведет к самокритике и самоосуждению. Богословская виновность имеет более серьезные последствия. Святой и праведный Бог не смотрит на грех сквозь пальцы; Он всегда обращает внимание на греховные дела. Согласно Библии, окончательное наказание за грех есть смерть. Однако, оправдывая нас, когда мы обретаем веру в Иисуса Христа, умершего за наши грехи[448], Бог отказывается наказывать нас, прощает и дарует нам жизнь вечную. Иногда со стороны нам кажется, что преступники избегают наказания, однако Бог в конце концов предаст их правосудию[449].

Как мы отметили, большинство душепопечителей не сталкиваются с объективной виновностью. Люди приходят к душепопечителю из–за субъективной виновности. Чувство вины часто осознается нами по–разному.

1. Защитное мышление. Как пишут в учебниках психологии, разнообразные защитные механизмы представляют собой установку на невосприятие неблагоприятной информации; подобные установки используются большинством людей, чтобы избежать или ослабить тревогу, уровень напряжения и стресс. Действие этих установок в той или иной мере искажает реальность и, как правило, их трудно осознать[450]. В известной мере все психологические защитные механизмы предохраняют человека от чувства вины. Если мы стараемся обвинить других (этот защитный механизм известен под названием «проекция»), отрицаем преступление, отходим (удаляемся) от людей, анализируем (даем ложное объяснение собственным нежелательным мыслям) и ищем оправдание своим действиям, то мы можем избавиться от гнетущей тревоги и необходимости бороться с мыслями или действиями, которые порождают чувство вины. С появлением чувства вины мы порой начинаем сердиться на других, стараемся оправдать свое поведение, отказываемся нести личную ответственность за случившееся и можем даже без конца извиняться.

Один христианский душепопечитель выявил другой защитный механизм, который, по всей видимости, используют христиане, особенно когда они страдают от сознания виновности, связанной с плотской похотью. Убежденные в том, что умственные или поведенческие оплошности можно считать отдельными проявлениями греховной природы, мы, обременяя грехом душу (иногда и тело), полагаем, что не стоит просить у Бога прощения, и ждем, что Он избавит нас от чувства вины. Как мы уже говорили в этой главе, цикл может повториться не раз. Такая установка «преуменьшает серьезность греха, обесценивает благодать и препятствует постижению смысла жизни под господством Иисуса Христа»[451].

2. Реакции самоосуждения. Чувство вины почти всегда порождает тревогу и самоосуждение; человек чувствует себя неполноценным, слабым, страдает от низкой самооценки, пессимизма и неуверенности в себе. Порой наблюдается и самобичевание, когда человек чувствует себя мучеником, которого третируют все ближние. Некоторые жалеют себя и вместе с тем считают, что не заслуживают хорошего отношения к себе. Другие не хотят слышать похвалу в свой адрес, отказываются от досуга и отдыха из–за чувства вины. Нередко имеет место и гнев, скрываемый в глубине души. Это ввергает человека в депрессию, иногда с мыслями о самоубийстве. Некоторые люди постоянно уничижают себя, а затем удивляются тому, что их покинули друзья, которым невмоготу больше слышать, как они упиваются самоосуждением. Чувство вины может сопровождаться даже предрасположенностью к несчастным случаям.

3. Нервное напряжение. Чувство вины, как и остальные психологические реакции, может вызывать нервное (телесное) напряжение. По данным последнего исследования, физиологическое действие самоосуждения продолжается на протяжении многих лет. Если обвинять себя достаточно долгое время, организм начинает саморазрушаться[452]. Всякий раз, когда нервное напряжение человека нарастает и не находит выхода, организм слабеет, что в конце концов сказывается на здоровье. Некоторые психиатры видят в этом форму неосознанного самонаказания. Наверное, физическую (телесную) боль психологически и эмоционально переносить легче, чем бремя вины, иначе это привлекало бы наше внимание.

4. Нравственные муки. Быть может, тысячи статей посвящены войне во Вьетнаме и тем эмоциональным ранам, которые все еще беспокоят многих ветеранов. Почти все эти люди едва ли были старше двадцати лет, когда они пришли в Юго–Восточную Азию и увидели сцены зверства, жестокости и насилия, а в некоторых из них они принимали участие сами. Стоит ли удивляться тому, что один из пяти (или около того) вьетнамских ветеранов страдает посттравматическим стрессовым расстройством?[453] Описывая свою работу с ветеранами, Питер Марин делает вывод, что «участие в зверствах, жестокостях и насилии в период войны во Вьетнаме остается основным источником их внутреннего беспорядка, сумятицы чувств… что внешне проявляется не только в психологическом стрессе, но и в нравственных муках»[454].

Именно в отношении ветеранов наша коллективная мудрость терпит неудачу, именно здесь основные теории человеческой природы и преобладающие методы терапии оказываются несостоятельными. Мы общество, у которого почти нет практически полезных способов борьбы с нравственной мукой и чувством вины; мы видим в этом одно из невротических расстройств, симптом болезни, что–то такое, что можно избежать; болезнь, а не должную, пусть и болезненную, реакцию на события в прошлом (именно это могло бы помочь ветеранам). Словно читая мои мысли, психолог УСО*[455] сообщил мне, что он и его коллеги никогда не пытаются разбираться с проблемой вины. Ни один из них не поднимал вопроса о том, какие преступления совершали их клиенты в ходе военной кампании: «Мы подходим к ветеранским проблемам как к трудностям адаптации»[456].

Однако распрощаться с чувством вины не так–то просто. Повторные переживания сцен насилия заставляют многих ветеранов вновь испытывать чувство вины, что сопровождается стыдом, крайним волнением, потерей ориентации, частичным затемнением сознания, депрессией, гневом, ощущением внутренней опустошенности, боязнью тесного общения и неспособностью доверять другим. Многие переживают «глубокий нравственный стресс вследствие осознания ими реальных и страшных последствий совершенных ими деяний»[457]. Эти люди, подобно многим невоевавшим, приходят на сеансы душепопечения и постигают реальность страданий; они начинают отдавать себе отчет в том, что «действия могут порой безнадежно, катастрофически непоправимо определять судьбу других; твои ошибки часто оборачиваются непосредственной болью других существ; иногда не остается никакой возможности снять эту боль — мертвых не воскресить, увечных не исцелить и не уйти от ответа или чувства вины»[458]. Осознание этого не оставляет в покое тех, кто испытывает нравственные муки. Многие пытаются (увы, тщетно) найти помощь у психологов, которые могут справиться с нервно–психическим стрессом, но которые не имеют представления о том, как помочь людям, осознавшим бремя своей вины, обрести прощение.

5. Покаяние и прощение. Действия, производимые чувством вины, не всегда негативны. Некоторые люди признают свои заблуждения, отказываются от них и каются перед Богом и перед ближними, обретая покой в обетовании Божьем: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи (наши) и очистит нас от всякой неправды»[459].

В душепопечении тех, кто осознал свою вину, христианский душепопечитель имеет преимущество перед неверующим. Вина есть категория нравственного свойства, и чувство вины возникает на почве нравственных заблуждений. В немногих программах светских душепопечителей поднимаются вопросы этики, но им, тем не менее, приходится так или иначе затрагивать вопросы прощения, искупления и другие богословские темы, в которых они мало разбираются, не имея в этой сфере какой–либо подготовки[460]. Психологические подходы основаны на том, чтобы научить людей выражать свой гнев, отказываться от жестких требований или нереалистических ожиданий, учиться вести себя и получать более точное представление о своем поведении. В лучшем случае все это полумеры, неспособные привести к существенным переменам. Недопустимо считать, что вина есть не больше, чем «симптом, от которого можно благополучно избавиться» с помощью естественно–научных методов[461].

В одной книге, вызвавшей оживленную полемику, психолог Хоубарт Маурэр утверждал, что люди страдают «духом, душой, а также, быть может, и телом из–за непризнанной и неискупленной объективной вины»[462]. Душевная болезнь, по мнению этого автора, в действительности является болезнью моральной, которую можно исцелить только покаянием. Хотя в этой книге Маурэр и критикует отдельные христианские доктрины (например, заместительное искупление и понятие первородного греха), его работа бросает вызов как душепопечителям, так и пасторам, вынуждая их признать, что понятия «грех» и «прощение» занимают центральное место в душепопечении. Десятилетием позже психиатр Карл Меннингер выразил аналогичные идеи в книге с интригующим названием «Что случилось с грехом?»[463]

К сожалению, эти книги были написаны с позиций гуманистической философии. Хотя в них и встречается богословская лексика, авторы их не признают библейских истин о покаянии, прощении и оправдании. А это именно те понятия, которыми должен оперировать каждый христианский душепопечитель, стремящийся оказать помощь всем, кто чувствует свою вину.

1. Понимание и принятие. Люди, осознавшие свою вину, часто склонны судить себя сами и ждут осуждения от других. В результате они обращаются за душепопечением с установкой на защиту или самоосуждение.

Какова ваша установка по отношению к людям, совершившим грех? О чем вы думаете, когда эти люди каются и решают обратиться к Богу? Как бы вы поступили, видя, что преступник не осознает своей вины и не испытывает в связи с этим никакого стыда и печали? Отношение Иисуса, должно быть, поразило женщину, взятую в прелюбодеянии[464]. На ней лежала объективная вина, и она, возможно, осознавала эту вину. Однако Иисус не походил на других, желавших ее осудить. Он не оправдывал ее греха — ясно, что это было не так, — но Он обратился к ее сердцу и сказал: «Иди и впредь не греши».

Христианские душепопечители должны поступать так же. Мы не можем преуменьшать реальности греха, но и демонстрировать свое моральное превосходство мы тоже не должны. Каждый из нас впадает в искушения, и каждый может согрешить и испытать нравственные муки, которые мы наблюдаем у наших подопечных[465]. Наша задача — не судить[466] и не ждать, что чувство вины у подопечного можно спокойно рассеять. Нет, мы должны, проявляя к ближним любовь, постараться понять их. Переформулируем известную формулу: мы принимаем грешника и не принимаем его греха.

2. Постижение сути. Когда пророк Нафан указал царю Давиду на его тяжкий грех, не пытаясь завуалировать его, то все было понятно: это блуд, бесчестие и убийство[467]. Царь немедленно признал грех, покаялся в преступлении и обрел прощение. Хотя потом, до самой смерти, Давид жил с последствиями своих преступных действий, он не испытывал нравственных мучений, поскольку раскаялся и изменился в ответ на обличение Нафана.

Душепопечение виновных — занятие не из легких. Есть люди, которые не понимают причин появления у них чувства вины. Есть и такие, что охотно признают свои греховные действия и установки, но чувство вины от этого не проходит. Порой встречаются и нарушители закона, обижающие ближних и не чувствующие при этом ни печали, ни раскаяния.

Им можно помочь, если они увидят те силы, которые действуют на них изнутри. Можно обсудить с ними, например, следующие вопросы. (Помогите людям разобраться в каждом конкретном случае.)

• Вы когда–нибудь краснели (бледнели) от стыда? От чего именно?

• Как в прошлом вы вели себя, когда чувствовали свою вину?

• Что вам тогда помогало? Что не помогало?

• Как понимали добро и зло ваши родители?

• Нравственные стандарты ваших родителей были так высоки, что вы никогда не могли соответствовать им, не так ли?

• Что происходило, когда вы нарушали эти стандарты?

• Часто ли вас обвиняли, порицали и наказывали?

• Какое учение о добре и зле преподают в вашей церкви?

• Основаны ли доктрины, преподаваемые в вашей церкви, на Библии?

• Что в жизни вызывает чувство вины у других людей и не задевает вас?

Подобные вопросы помогут вам разобраться, отчего ваши подопечные чувствуют себя виновными, а также понять действие их защитных установок, самоосуждение, страх наказания, психофизиологическое напряжение и другие признаки вины. Подопечным помогают увидеть, что чувство вины могло появиться вследствие особенностей морально–нравственного воспитания в прошлом. Проверьте, реалистично ли действуют ваши подопечные и не ставят ли перед собой недостижимых целей? Как поведут себя люди и что может произойти в случае крушения планов? Соответствуют ли моральные нормы ваших подопечных библейским стандартам? Понимают ли ваши подопечные то, что говорит Слово Божье о прощении? Именно здесь может быть понят смысл духовного учения.

3. Нравственное воспитание. Подопечным следует помочь пересмотреть свои представления о добре и зле. Это может занять много времени. Одни люди чувствуют вину в отношении того, что Библия не называет грехом; нравственные ценности других явно противоречат библейским стандартам. Одни подопечные, например, ветераны войны во Вьетнаме, испытывают нравственные муки и уже не видят способа избавиться от них. Другие в блаженном неведении уповают, так сказать, на «великую американскую мечту об исцелении»: ошибочное убеждение в том, что «прошлое можно забыть, страдание отменить, счастье найти, и понимание этого неизменно ведет к радости»[468].

Но чего Бог в действительности хочет от нас? Он знает о нас все. Он помнит, что мы — «перстны», и знает, что мы будем грешить, пока пребываем на земле[469]. Бог ожидает не нашего совершенства, а чистосердечного желания исполнять Его волю в той мере, в какой она открывается нам, и делать это как можно лучше. Бог сострадателен к Нам и любит без всяких условий; Он прощает грехи наши, не требует искупления нашей вины и не наказывает. Наше личное искупление и наказание больше не требуется, поскольку Христос расплатился за все человеческие грехи, «чтобы привести нас к Богу»[470].

Вот что главное в богословии; это настолько актуально и практически значимо, что способно преобразить человека и дать человеческой мысли полную свободу. Существенное решение проблемы виновности включает признание боли, страдания, поражения и вины, чтобы покаяться в грехе перед Христом и порой перед ближними[471]; чтобы умолять о прощении и чистосердечно раскаяться и изменить поведение; а затем, уповая на помощь свыше, поверить в то, что мы прощены и приняты Богом, Творцом Вселенной. Именно Он помогает нам принять, любить и прощать как самих себя, так и наших ближних.

4. Покаяние и прощение. Подопечный может понять все, что Библия говорит о вине и прощении, и все же могут оставаться многие проблемы.

1) Я не могу просить прощения. Душепопечитель не должен заставлять людей молиться, каяться и просить Бога о прощении. Некоторым подопечным может понадобиться какое–то время, чтобы постичь все это, так что душепопечителю надо самому молиться за подопечного и продолжать трудиться с ним, принимая его и помогая страдающему от осознания своей вины постичь эти принципы до конца. Представление о том, что мы добиваемся милости Божьей своими делами и расплачиваемся за грехи, понеся наказание, столь широко распространено, что исчезает весьма медленно. Однако Библия учит, что покаяние и признание себя виновным — вот все, что нужно для обретения прощения. Непонимание этого главного закона христианства заставило множество людей, в том числе и христиан, испытывать нездоровое чувство вины, которое ведет к беспокойству, депрессии, утрате душевного мира, страхам, низкой самооценке, одиночеству и ощущению отчуждения от Бога.

2) Я не чувствую себя прощенным. Прося у других прощения, мы порой не чувствуем себя прощенными, поскольку нас действительно не простили. Бог так не поступает. Если мы признаемся Ему в своих грехах и муках, Он прощает всегда[472]. Чувство вины не исчезнет через день, однако наши подопечные могут уповать на то, что они прощены, хотя они могут и не понимать этого. Об этом, наверное, следует говорить вновь и вновь вкупе с молитвой, и чувство свободы непременно явится.

3) Я знаю, что Бог простил меня, а вот я не могу простить ближних. Луис Смедес писал, что прощение — это изнурительный труд, который кажется чуть ли не противоестественным. Большинству из нас приходится трудиться над этим, и часто мы прощаем своих ближних лишь с Божьей помощью. Ваш подопечный может согласиться с тем, что, «стараясь простить (даже если сегодня прощаешь, а завтра снова впадаешь в ненависть и заставляешь себя прощать послезавтра), он, тем не менее, прощает. Большинство из нас проявляет лень», когда старается простить[473]. Всем нам нужна помощь Бога, чтобы прощать, особенно если нам того не хочется.

4) Как мне простить, если я не могу забыть обиды? Только Бог способен простить и забыть. Мы, люди, склонны помнить прошлые грехи и несправедливости даже тогда, когда мы их простили. Порой забывать и не нужно. Пытаясь игнорировать какие–то прошлые обиды, мы идем на риск их повторения[474]. Чаще же воспоминания о былом все же лучше оставить. После того как прощение состоится, эти воспоминания могут задержаться, но если мы не будем распространяться о них, они постепенно сойдут на нет. Когда человек с чистым сердцем прощает других и желает принять прощение от Бога, нет оснований сосредоточивать внимание на несправедливостях этой жизни. Воспоминания о былом могут возвращаться, когда их меньше всего ожидаешь, но эти воспоминания не будут иметь прежней силы. Сначала должно прийти прощение. За ним обязательно последует полное или частичное забвение.

Часто говорят: «Пусть совесть направляет вас». Но это не очень мудрое правило. Как мы уже говорили, индивидуальные стандарты морали разнятся от человека к человеку, частично в связи с тем, что нравственное воспитание в детстве и родительские ожидания могут оказывать глубокое воздействие на представления человека о добре и зле. Следовательно, профилактику нездоровых чувств вины следует начинать с родителей.

1. Помогать родителям прививать ценности. Дети (как и взрослые) учатся, благодаря тому, что слышат и впитывают с молоком матери из той атмосферы, в которой происходит их воспитание. Если родители или другие преподаватели строгие, порицающие, требовательные и не склонные прощать люди, дети чувствуют себя хроническими неудачниками. Именно это внушает им чувство вины. Родители могут предотвратить развитие нездоровых чувств вины и способствовать развитию детского сознания, если имеют некоторое представление о развитии детей. Научите их открывать своим детям веру в Священное Писание и подчеркивать роль дисциплины, которая отмечает неудачи, но включает также обильную любовь, одобрение и прощение. Поскольку чувство вины тесно связано с уровнем самооценки, бывает полезно следовать указаниям по профилактике, которые перечисляются в главе 21.

2. Помогать находить ценности. В мемуарах о современной жизни один автор свидетельствует, что многие люди отвергают или не обращают внимания на традиционные ценности, хотя у них нет ничего взамен таковых. «Мы находимся в окружении расходящихся и часто изменяющихся систем ценностей, которые конкурируют в борьбе за нашу зависимость», — пишет он. «Потеря ориентации или неопределенность в отношении ценностей распространились так широко, что вылились в межличностные конфликты и чувство неуверенности»[475]. В огромной степени этому способствует наша цивилизация (культура), но считается, что и церковь внесла свою лепту, причем немалую[476].

Авторитарные религиозные группы стремятся (надеюсь, напрасно) снова навязать старые этические стандарты, которые «работали» в прошлом. Часто это ведет к осуждению нонконформистов и усилению чувства вины у людей, которые отказываются принимать навязанные им нормы. Более конструктивным методом, по всей видимости, является подход, который позволяет людям не только выражать утрату нравственной ориентации, но и заниматься поиском — с помощью проницательных душепопечителей и других христианских руководителей — актуальных этических стандартов, производных от библейского учения и ему соответствующих[477].

3. Помогать членам церкви понимать ценности. В церкви христианам следует помогать постигать высокие стандарты Божьей морали. Каждый верующий должен понимать также, что Бог видит наши немощи и по благодати прощает, когда мы согрешаем. Попытайтесь в связи с этим объяснить различие между чувством вины и конструктивной печалью.

Бывает полезно побуждать людей исследовать свои ожидания и стандарты, касающиеся понятий добра и зла. Не являются ли некоторые из ожиданий нереалистическими и небиблейскими? Напоминайте ближним, что есть два прекрасных способа узнать о прощении: обрести прощение и практиковать его. Когда верующие люди находят с Божьей помощью силы прощать друг друга[478], горечи становится меньше, люди не отказываются постичь и принять прощение от Бога.

Наконец, есть еще проблема послушания. Если мы стремимся покоряться закону, отвечать социальным ожиданиям и делать то, что требует от нас Бог, вероятность появления у нас объективной вины уменьшается. Это в свою очередь предохраняет нас от развития чувства субъективной вины.

Чувство вины само по себе не всегда зло. Иногда оно стимулируют нас, чтобы покаяться в грехе и начать действовать более успешно. Однако, когда чувство виновности длится долго, парализуя нас, это весьма плохо сказывается на нас. Именно такое пагубное чувство вины мы и стремимся предупредить и устранить.

Иисус не смягчил строгости нравственных требований, когда говорил с женщиной, взятой в прелюбодеянии. Стандарты Божьи совершенны, и Бог никогда не смотрит на грех сквозь пальцы и никогда не мирится с несовершенством. Иисус посоветовал этой женщине больше не грешить, после чего, надо полагать, ее жизнь изменилась коренным образом.

Вряд ли эта женщина достигла совершенства во всем. Ведь никто из людей на такое не способен. И все же Бог принимает нас, безусловно прощает, если мы признаем свои преступления, и уверяет нас в том, что когда–нибудь мы станем соответствовать Божьим стандартам в силу того, что Христос совершал и совершает для нас.

Большая часть проблем, которые обсуждаются в этой книге, касается людей, испытывающих чувство вины. Душепопечители могут трудиться, чтобы помочь людям избавиться от своей вины[479], но ключ к решению этой проблемы находится не у психологов. Он находится в библейском учении о прощении. Бог прощает, Он может простить и нас, наша вина может быть прощена, и тогда открывается путь для борьбы с чувством вины.

Freeman, Lucy, and Herbert S. Strean. Guilt: Letting Go. New York: Wiley, 1986.

Narramore, S. Bruce. No Condemnation. Grand Rapids, Mich.: Zondervan, 1984.

Oden, Thomas C. Guilt Free. Nashville: Abingdon, 1980^¦.

Smedes, Lewis B. Forgive and Forget. New York: Harper & Row, 1984^¦.

Tournier, Paul. Guilt and Grace. New York: Harper & Row, 1962.

Wilson, Earl. Counseling and Guilt. Waco, Tex.: Word, 1987.

¦ Книги, отмеченные ромбом, рекомендуются для чтения подопечным.

Примечания:

1

Подробную информацию можно получить только по указанному здесь адресу. Здесь и далее звездочкой обозначены примечания переводчика.

2

Wayne Е. Oates, ed., An Introduction to Pastoral Counseling (Nashville: Broadman, 1959), vi. В этой цитате речь идет о пасторе мужского пола. Нам хорошо известно, что теперь многие женщины заняты в пастырском служении. Повсеместно в Пособии (за исключением данной цитаты) мы имеем в виду пасторов обоего пола.

3

См., напр.: Dave Hunt and Т. A. McMahon, The Seduction of Christianity (Eugene, Oreg.: Harvest House, 1985); and Martin Bobgan and Deidre Bobgan, Psychoheresy: The Psychological Seduction of Christianity (Santa Barbara, Calif.: EastGate Publishers, 1987). Я попытался ответить на некоторые из критических выступлений этих авторов; см.: Gary R. Collins, Can You Trust Psychology? (Downers Grove, 111.: InterVarsity, 1988).

4

J. G. Swank, Jr., "Counseling Is a Waste of Time", Christianity Today (July 1977): 27. С альтернативной точкой зрения можно познакомиться в книге: David В. Jackson, "Counseling as Ministry", Christian Counselor (Winter 1986): 1–3.

18

Эти характеристики приводятся по книге: Michael Е. Cavanaugh, The Counseling Experience: А Theoretical and Practical Approach (Monterey, Calif.: Brooks/Cole, 1982).

19

Обзор характеристик душепопечителя см.: Sol L. Garfield and Allen E. Bergin, eds., Handbook of Psychotherapy and Behavior Change: An Empirical Analysis, 3d ed. (New York: Wiley, 1986).

20

Jay E. Adams, How to Help People Change (Grand Rapids, Mich.: Zondervan, 1986), vii.

21

Ин. 14.

22

Мф. 28:20.

23

Гал. 5:22.

24

Ин. 14:16,26; 16:7–15.

25

Более подробное обсуждение вопроса о взаимоотношениях Святого Духа и душепопечения см.: Marvin G. Gilbert and Raymond Т. Brock, eds., The Holy Spirit and Counseling: Theology and Theory (Peabody, Mass.: Hendrickson Publishers, 1985).

26

Мф. 16:18.

27

См.: Деян. 2:42–47; 4:32–35.

28

Richard Almond, The Healing Community: Dynamics of the Therapeutic Milieu (New York: Jason Aronson, 1974), xxi.

29

Leigh C. Bishop, "Healing in the Koinonia", Journal of Psychology and Theology 13 (Spring 1985): 12–20.

30

Более подробно данный вопрос обсуждается в книге: William Т. Kirwin, Biblical Concepts for Christian Counseling (Grand Rapids, Mich.: Baker, 1984).

31

Мф. 28:19,20.

32

Более фундаментально вопрос о христианской общности рассмотрен: Jerry Bridges, True Fellowship (Colorado Springs: NavPress, 1985).

33

За эту трехэлементную концепцию приношу благодарность Т. Олсену, преподавателю практического богословия из Евангельской семинарии Троицы (Trinity Evangelical Divinity School).

34

Гал. 6:2,10.

35

William Kirk Kilpatrick, Psychological Seduction: The Failure of Modern Psychology (Nashville: Nelson, 1983), 23.

36

Martin and Deidre Bobgan, The Psychological Way/The Spiritual Way (Minneapolis: Bethany House, 1979), 11.

37

Jay Adams, The Big Umbrella (Philadelphia: Presbyterian and Reformed Publishing Co., 1972), 23, 24.

38

Некоторые из критических замечаний в адрес психологической науки рассмотрены мной: Collins, Can You Trust Psychology?; см. также: Mark R. McMinn and James D. Foster, "The Mind Doctors: Questions to Ask on the Road to Mental Health", Christianity Today, 8 April 1988, 16–20.

39

Paul Welter, How to Help a Friend (Wheaton, III.: Tyndale, 1978), 35, 36.

40

Несколько лет тому назад вышла книга, автор которой утверждает, что кропотливое, всестороннее душепопечение на самом деле представляет собой «приобретение дружбы» людей, нуждающихся в «профессиональных друзьях»; см.: William Schofield, Psychotherapy: The Purchase of Friendship (Englewood Cliffs, N.J.: Prentice–Hall, 1964.)

41

Erich Fromm, The Art of Loving (New York: Bantam, 1956), 4, 5. Я благодарен Барри Эстеду за приложение этого толкования к искусству душепопечения; см.: Вапу К. Estadt, Pastoral Counseling (Englewood Cliffs, N.J.: Prentice–Hall, 1984).

42

Более подробно этот вопрос рассматривается в книге: Gerard Corey, Marianne Schneider Corey, and Patrick Callanan, Issues and Ethics in the Helping Professions, 3d ed. (Monterey, Calif.: Brooks/Cole, 1988), 33–43.

43

Fromm, Art of Loving, 93.

44

Рим. 12:7; Еф.4:11.

45

Maurice E. Wagner, "Hazards to Effective Pastoral Counseling, Part One", Journal of Psychology and Theology 1 (July 1973): 35–41; Part Two, 1 (October 1973): 40–47.

46

Ibid., pt. 1,37.

47

Обзор этого метода представлен в гл. 7 книги "Brief Counseling", in Gary R. Collins, Innovative Approaches to Counseling (Waco, Tex.: Word, 1986). Более полно вопрос обсуждается: Richard A. Wells, Planned Shortterm Treatment (NewYork: Free Press, 1982). Популярное изложение см.: "Quick–Fix Therapy", Newsweek, 26 May 1986, 74–76.

180

Rollo May, The Meaning of Anxiety, rev. ed. (New York: Norton, 1977), 214.

181

Charles Spielberger, Understanding Stress and Anxiety (New York: Harper & Row, 1979).

182

Тревога и возбуждение приводят к высвобождению одних и тех же гормонов и действуют на одни и те же отделы нервной системы. Тревогу и возбуждение называют «парной эмоцией, вызывающей однотипные ощущения». Иногда тревогу путают с возбуждением. Одни, считая себя возбужденными, хотя на самом деле испытывают тревогу, продолжают заниматься чем–либо, совершенно забыв обо всем, отдавшись порыву, между тем как следует проявлять осмотрительность. Другие, считая себя тревожными, а в действительности будучи возбуждены, сдерживают себя и отказываются от многих жизненных удовольствий; см.: Martin Groder, "Excitement or Anxiety: Which Is Which?" Bottom Line Personal 8 (15 March 1987): 11, 12.

183

См., напр.: Charles R. Figley, ed., Stress Disorders among Vietnam Veterans (New York: Brunner/Mazel, 1978); W. Kelly, Post–traumatic Stress Disorder and the War Veteran Patient (New York: Brunner/Mazel, 1985); and William P. Mahedy, Out of the Night: The Spiritual Journey of Vietnam Vets (New York: Ballantine, 1986).

184

В двух превосходных книгах данный вопрос обсужден в более детальном виде: David V. Sheehan, The Anxiety Disease (New York: Charles Scribner's Sons, 1983); and R. Reid Wilson, Don't Panic: Taking Control of Anxiety Attacks (New York: Harper & Row, 1986).

185

2 Кор. 11:28.

186

Флп. 2:20.

187

Пс. 93:19.

188

Мф. 6:25–34.

189

Флп. 4:6,7.

190

1 Пет. 5:7; см. также: Пс. 54:23.

191

Мф. 6:33: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам».

192

Еккл. 11:10.

193

Флп. 4:6.

194

S. Freud, The Problem of Anxiety (New York: Norton, 1936).

195

Подробнее о причинах тревожности изложено в книгах: А. Т. Beck and G. Emery, Anxiety Disorders and Phobias: A Cognitive Perspective (New York: Basic Books, 1985); R. Handley, Anxiety and Panic Attacks: Their Cause and Cure (New York: Rawson, 1985); and Wilson, Don't Panic.

196

См., напр.: D. В. Carr and David V. Sheehan, "Panic Anxiety: A New Biological Model", Journal of Clinical Psychiatry 45 (1984): 323–330.

197

May, Meaning of Anxiety, 205, 206.

198

Краткий обзор проблемы бессознательного, с христианской точки зрения, см.: David G. Benner, ed., Baker Encyclopedia of Psychology (Grand Rapids, Mich.: Baker, 1985), 1187, 1188.

199

Вопрос соотношений конфликта, стресса и тревоги рассматривается: Susan Roth and Lawrence J. Cohen, "Approach, Avoidance, and Coping with Stress", American Psychologist 41 (July 1986): 813–819.

200

Соотношению страха и любви посвящен труд: Henri J. М. Nouwen, Lifesigns: Intimacy, Fecundity, and Ecstasy in Christian Perspective (Garden City, N.Y.: Doubleday, 1986).

201

Одну из точек зрения на перемены и тревожность у женщин см.: Carol Becker, The Invisible Drama: Women and the Anxiety of Change (New York: Macmillan, 1987).

202

J. L. Deffenbacher et al., "Irrational Beliefs and Anxiety", Cognitive Therapy and Research 10(1986): 281–291.

203

Cecil Osborne, Release from Fear and Anxiety (Waco, Tex.: Word, 1976).

204

1 Ин. 1:9.

205

Перечень подобных расстройств см.: Wilson, Don't Panic, 13, 14.

206

Ibid., 93–98.

207

Sheehan, Anxiety Disease.

208

Втор. 28:65,66.

209

Archibald D. Hart, The Hidden Link between Adrenalin and Stress (Waco, Tex.: Word, 1986).

210

Более подробную информацию о защитных психологических механизмах можно найти в любом учебнике по психологии.

211

О покаянии в период военных действий см.: Gordon W. Allport, The Individual and His Religion (New York: Macmillan, 1950), 52–57.

212

Eugene Kennedy, On Becoming a Counselor (New York: Seabury, 1977), 142, 143.

213

Некоторые христианские авторы подвергают критике этот метод (визуализации), определяя его как «демонический и, следовательно, неприемлемый для христианства»; см., напр.: Dave Hunt and Т. A. McMahon, The Seduction of Christianity (Eugene, Oreg.: Harvest House, 1985), 140. Я согласен с теми, кто считает критику Макмана излишне строгой. Более взвешенную христианскую позицию поданному вопросу см.: Н. Norman Wright, Self–Talk, Imagery and Prayer in Counseling (Waco, Tex.: Word, 1986). Детально вопрос о методиках релаксации см.: Wilson, Don't Panic.

214

Allport, The Individual', автор пишет: «Любовь — это несравненная, величайшая из великих, действенная сила психотерапии, но психиатрическая наука сама по себе ни воспроизвести, ни уяснить, ни передать ее не может… Христианская вера, напротив, предлагает способ толкования жизненных коллизий и норм жизни, основанный целиком на любви» (90, 92f.).

215

1 Ин. 4:18.

216

Jay Е. Adams, The Christian Counselor's Manual (Nutley, N.J.: Presbyterian and Reformed, 1973), 414, 415.

217

См. в связи с этим: Евр. 13:6.

218

Обсуждение этих отличий см.: Carol Turkington, "Panic and Anxiety", АРА Monitor 17 (September 1986): 1, 5.

219

Sheehan, The Anxiety Disease, 113–118. В нижеследующих абзацах я излагаю пересмотренный мною «четырехцелевой» лечебный метод Шихана под другим названием.

220

Бихевиоризм — одно из направлений в психологии XX в. (главным образом американской), считающее предметом психологии не сознание, а поведение, которое понимается как совокупность физиологических реакций на внешние стимулы.

221

О христианских воззрениях на методы бихевиорной терапии см.: Rodger К. Bufford, The Human Reflex: Behavioral Psychology in Biblical Perspective (New York: Harper & Row, 1981); and Siang–Yang Tan, "Cognitive–Behavioral Therapy: A Biblical Approach and Critique", Journal of Psychology and Theology 15 (Summer 1987): 103–112. См. также: Herbert Benson, The Relaxation Response (New York: William Morrow, 1975); Larry Michelson and L. Michael Ascher, eds., Anxiety and Stress Disorders: Cognitive–Behavioral Assessment and Treatment (New York: Guilford Publications, 1987); а также избранные главы: Irwin L. Kutash, Louis B. Schlesinger, and Associates, eds., Handbook of Stress and Anxiety (San Francisco: Jossey–Bass, 1980). Весь январский номер 1988 г. Counseling Psychologist посвящен когнитивно–поведенческим методам лечения тревоги; см., напр.: Jerry L. Deffenbacher and Richard M. Suinn, "Systematic Desensitization and the Reduction of Anxiety", Counseling Psychologist 16 (January 1988): 9–30.

222

Это учение Иисуса изложено в Ин. 14; см. стихи 1–3, 16–18, 25–28.

223

William Hendrickson, Philippians (Grand Rapids, Mich.: Baker, 1962), 193.

224

Флп. 4:7, «Живая Библия».

225

Флп. 4:9, курсив мой. — Г. К.

226

Иак. 1:22.

227

May, The Meaning of Anxiety, 366, 367.

228

Методики релаксации, оценка приоритетов и распределение времени — все это обсуждается в записи, которая прилагается к этой главе. Популярное изложение этих разделов см.: Gary R. Collins, Getting Your Life out of Neutral (Old Tappan, N.J.: Revell, 1987). Обсуждение данных вопросов, способное заинтересовать профессионалов, см.: Richard М. Suinn and Jerry L. Deffenbacher, "Anxiety Management Training", Counseling Psychologist 16 (January 1988): 31–49.

229

Теория и научные исследования в области когнитивной идентификации: John J. Zarski, Donald L. Bubenzer, and John D. West, "Social Interest, Stress, and the Prediction of Health Status", Journal of Counseling and Development (February 1986): 386–389; and Marvin R. Goldfried, "Application of Rational Restructuring to Anxiety Disorders", Counseling Psychologist 16 (January 1988): 50–68.

230

Zarski, "Social Interest".

231

Гал. 6:2.

232

Мф. 6:31–34.

233

David D. Bums, "An End to Loneliness", Bottom Line Personal^ (30 June 1985): 9,10.

234

Henri J. M. Nouwen, Reaching Out (Garden City, N.Y: Doubleday, 1975), 15.

235

Suzanne Gordon, Lonely in America (New York: Simon and Schuster, 1976), 15.

236

Robert Weiss, Loneliness: Emotional and Social Isolation (Cambridge, Mass.: MIT Press, 1973).

237

Об этом исследовании см.: Jeff Meer, "Loneliness", Psychology Today 19 (July 1985): 28–33. Аллан Блум наблюдал феномен одиночества среди студентов высших учебных заведений. «Это новый уровень изоляции, — пишет он, — который не оставляет молодежи никаких внутренних ресурсов»; см.: Allan Bloom, The Closing of the American Mind (New York: Simon & Schuster, 1987), 86.

238

Philip Slater, Pursuit of Loneliness: American Culture at the Breaking Point (Boston: Beacon Press, 1970).

239

Douglas LaBier, Modern Madness: The Emotional Fallout of Success (Reading, Mass.: Addison–Wesley, 1986).

240

Janelle Warner and John D. Carter, "Loneliness, Marital Adjustment and Burnout in Pastoral and Lay Persons", Journal of Psychology and Theology 12 (Summer 1984): 125–131.

241

C. W. Ellison, "Loneliness", in Baker Encyclopedia of Psychology, ed. David G. Benner (Grand Rapids, Mich.: Baker, 1985): 655–657.

242

Это состояние носит название экзистенциальной тревоги; см.: Craig W. Ellison, "Loneliness: A Social–Developmental Analysis", Journal of Psychology and Theology6 (1978): 3–17; и упомянутое ранее издание: Loneliness: The Search for Intimacy (Chappaqua, N.Y: Christian Herald, 1980).

243

Быт. 2:18.

244

Слово «lonely» (одинокий, уединенный, пустынный) встречается лишь в четырех местах в Библии. В двух из них (Мк. 1:45; Лк.5:16) говорится о пустынных местах; в других двух (Пс. 24:16; Пс. 67:7) говорится об одиноких людях.

245

Пс. 24:16.

246

2 Тим. 4:9–12.

247

Эти вопросы глубоко обсуждаются в главах 16 (Межличностные отношения) и 36 (Духовные проблемы).

248

Meer, "Loneliness".

249

Ellison, "Loneliness: A Social–Developmental Analysis".

250

См., напр.: J. Bowlby, Attachment (New York: Basic Books, 1969); and idem, Separation (New York: Basic Books, 1973).

251

См., напр.: Grant L. Martin, Counseling for Family Violence and Abuse (Waco, Tex.: Word. 1987).

252

Ellison, "Loneliness".

253

Elizabeth Skoglund, Loneliness (Downers Grove, 111.: InterVarsity, 1975).

254

Paul Tournier, Escape from Loneliness (Philadelphia: Westminster, 1962).

255

D. F. Fisher, "Loneliness", in Concise Encyclopedia of Psychology, ed. Raymond J. Corsini (New York: Wiley–Interscience, 1987): 673, 674.

256

См. главу 9.

257

Ira J. Tanner, Loneliness: The Fear of Love (New York: Harper & Row, 1973); см. также главу, посвященную проблеме одиночества: Lewis М. Andrews, То Thine Own Self Be True (Garden City, N.Y.: Anchor/Doubleday, 1987).

258

С. E. Cutrona, "Transition to College: Loneliness and the Process of Social Adjustment", in Loneliness: A Sourcebook of Current Theory, Research and Therapy, ed. L. A. Pep–lau and D. Perlman (New York: Wiley–Interscience, 1982), 291–309.

259

Jules Asher, "Born to Be Shy?" Psychology Today 21 (April 1987): 56–64.

260

Ellison, "Loneliness".

261

Meer, "Loneliness".

262

W. A. Sadler, "Cause of Loneliness", Science Digest II (July 1975): 58–66.

263

Многие из этих наблюдений обобщены в двух монографиях: James М. Lynch, The Broken Heart: The Medical Consequences of Loneliness (New York: Basic Books, 1977); and The Language of the Heart (New York: Basic Books, 1985); см. также: Peplau and Perlman, Loneliness: A Sourcebook.

264

"Bereavement and Grief — Part I", Harvard Medical School Mental Health Letter 3 (March 1987): 1–4.

265

Richard Wolff, The Meaning of Loneliness (Wheaton, 111.: Key, 1970).

266

Harvey H. Potthoff, Loneliness: Understanding and Dealing with It (Nashville: Abingdon, 1976).

267

Такова, по мнению психолога Альберта Эллиса, основа рационально–эмотивной терапии.

268

Ин. 3:16.

269

1 Ин. 1:9.

270

Ин. 3:16; Рим. 8:35–39.

271

Рим. 8:14–17.

272

Прит. 18:24.

273

Рим. 8:9; 1 Кор. 6:19; 1 Ин. 4:13.

274

Рим. 8:26–31.

275

Brian D. Dufton and Daniel Perlman, "Loneliness and Religiosity: In the World but Not of It", Journal of Psychology and Theology 14 (Summer 1986): 135–145.

276

R. F. Paloutzian and C. W. Ellison, "Loneliness, Spiritual Weil–Being and the Quality of Life", in Peplau and Perlman, Loneliness: A Sourcebook, 224–237.

277

Недавно я посетил одну церковную общину, в которой всех членов собрания, ходивших в эту церковь, после песнопения пригласили занять свои места, между тем как гостям (в том числе и мне) мест не предоставили. От нас ожидали, что мы назовем свои имена, а затем наденем знаки, отличающие «гостей». Намерение у этой общины было благим: обратить внимание на гостей. Но это ставит людей в неловкое положение, и они ощущают угрозу, особенно очень застенчивые, которые не любят называть свои имена.

278

Ralph Keyes. We, The Lonely People (New York: Harper & Row, 1973).

279

Ellison, Loneliness, 234.

280

См. главу 37.

281

Vance Havner, Though I Walk through the Valley (Old Tappan, N.J.: Revell, 1974). Эту книгу автор написал после смерти жены и название ее заимствовано из Пс. 22:4.

282

Согласно данным департамента психического здоровья Всемирной организации здравоохранения, более 100 миллионов людей на планете страдают клиническими формами депрессии; накапливаются свидетельства, указывающие на стремительный рост этого числа; A. J. Marsella, "Depression", in Concise Encyclopedia of Psychology, ed. Raymond J. Corsini (New York: Wiley–Interscience, 1987), 303.

283

Эти данные взяты из статьи о депрессии, иллюстрация к которой дана на обложке журнала Newsweek, 4 May 1987, 48–57.

284

Heinz Е. Lehmann, "Affective Disorders: Clinical Features", in Comprehensive Textbook of Psychiatry/IV, ed. Harold I. Kaplan and Benjamin J. Sadock, 4th ed. (Baltimore: Williams & Wilkins, 1985), 786–811. Согласно одному сообщению, психотическая депрессия отмечается у 2–3 процентов мужчин и 4–9 процентов женщин; риск возникновения этой болезни составляет 10 процентов для мужчин и 25 процентов для женщин; см.: "The Nature and Causes of Depression — Part I", Harvard Medical School Mental Health Letter A (January 1988): 1–4.

285

Есть много личных свидетельств, посвященных описанию депрессивных расстройств; см., напр.: James W. Bennett, A Quiet Desperation (Nashville: Thomas Nelson, 1983); Don Baker and Emery Nester, Depression (Portland, Oreg.: Multnomah, 1983).

286

Stanley Lesse, ed., Masked Depression (New York: Jason Aronson, 1974).

287

Превосходное обсуждение вопросов классификации депрессивных расстройств, см.: Archibald D. Hart, Counseling the Depressed (Waco, Tex.: Word, 1986).

288

Иов.З;Чис. 11:10–15; Ион. 4:1–3; Исх. 6:9; Мф. 26:75.

289

ЗЦар. 19.

290

Мф. 26:37,38.

291

См., напр.: Пс. 33:16–18; 102:13,14; Мф. 5:12; 11:28–30; Ин. 14:1; 15:10; Рим. 8:28.

292

Рим. 15:13.

293

Мы сочли уместным опустить указания на источник этих воззрений, которые большей частью были в свое время опубликованы; краткий обзор дискуссий между евангельскими христианами о христианских мифах о депрессии см.: Hart, Counseling the Depressed, 21–35.

294

J. I. Nurnberger and E. S. Gershon, "Genetics of Affective Disorders" in Neurobiology of Mood Disorders, ed. R. Post and J. Ballenger (Baltimore: Williams and Wilkins, 1984); R. J. Cadoret et al., "Genetic and Environmental Factors in Major Depression", Journal of Affective Disorders 9 (September 1985): 155—164; Svenn Torgersen, "Genetic Factors in Moderately Severe and Mild Affective Disorders", Archives of General Psychiatry43 (March 1986): 222–226. Согласно одному из последних сообщений, «существование семейных депрессий не вызывает сомнений, однако точный механизм передачи по наследству неизвестен, и трудно отделить воспитание от наследственности»; см.: "The Nature and Causes of Depression — Part H", Harvard Medical School Mental Health Letter4 (February 1988), 3.

295

З Цар. 18,19.

296

Hart, Counseling the Depressed, 96, 97; см. также: Archibald D. Hart, The Hidden Link between Adrenalin and Stress (Waco, Tex.: Word, 1986).

297

Keith Brodie, chancellor of Duke University, quoted in "New Hope for the Depressed", Newsweek, 24 January 1983, 39–42.

298

Frederick G. Lopez, "Family Structure and Depression: Implications for the Counseling or College Students", Journal of Counseling and Development 64 (April 1986): 508–511.

299

Rene Spitz, "Anaclitic Depression", Psychoanalytic Study of the Child 2 (1946): 312–342.

300

D. A. Cole and L. P. Rehm, "Family Interaction Patterns and Childhood Depression", Journal of Abnormal Child Psychology 14 (1986): 297–314.

301

Ibid.; см. также: Kathleen McCoy, Coping with Teenage Depression (New York: New American Library, 1982).

302

S. Folkman and R. S. Lazarus, "Stress Processes and Depressive Symptomatology", Journal of Abnormal Psychology95 (1986): 107–113.

303

Martin E. P. Seligman, Helplessness: On Depression, Development and Death (San Francisco: Freeman, 1975). Некоторые ученые выступили против этой теории. Например, поданным одного исследования, группу депрессивных больных, проверяя их поведенческие реакции на неприятные раздражители, сравнивали с контрольной группой, — больные не ощущали своей беспомощности перед окружающим миром; см.: Harold A. Sackeim and Andrea Zucker Wegner, "Attributional Patterns of Depression and Euthymia", Archives of General Psychiatry 43 (June 1986): 553–560.

304

A. T. Beck et al., Cognitive Therapy of Depression (New York: Guilford, 1979).

305

Конечно, на самом деле здесь речь идет о другой когнитивной теории. В основе этой теории лежит предположение, что депрессию порождают злые помыслы.

306

Эта схема приводится по книге: Paul Welter, How to Help a Friend (Wheaton, 111.: Tyndale House, 1978), 108, 224 и приписывается психологу Дж. Б. Даннингу.

307

Roger Barrett, Depression: What It Is and What to Do about It (Elgin, 111: David C. Cook, 1977).

308

Steven E. Locke, " Depression and Immunity", Harvard Medical School Mental Health LetterZ (October 1986); "The Nature and Causes of Depression — Part III", Harvard Medical School Mental Health Letter 4 (March 1988): 1–4.

309

Stanley Lesse, ed., Masked Depression (New York: Jason Aronson, 1974).

310

J. C. Coyne et al., "Living with a Depressed Person", Journal of Consulting and Clinical Psychology 55 (1987): 347–352.

311

Mark S. Gold, The Good News about Depression (New York: Villard Books, 1987); см. также: Dimitri F. Papolos and Janice Papolos, Overcoming Depression (New York: Harper & Row, 1987).

312

J. Mervis, "NIMH Data Point Way to Effective Treatment", АРА Monitor 17 (July 1986): 1,13; это предварительное сообщение по данным одного исследования по терапии депрессии, финансируемого федеральным правительством.

313

Gold, The Good News.

314

Richard Carlton, "Nutritional Therapy, Traditional Psychiatry, and You", Bottom Line Personal 8 (30 January 1987).

315

Об электрошоковой терапии см.: "Electro–convulsive Therapy", Consensus Development Conference Statement 5 (Washington, D.C.: U.S. Department of Health and Human Services, National Institutes of Health, 1985).

316

Более подробно о десятиступенчатом подходе в консультировании лиц, переживающих потерю близкого человека, см.: Hart, Counseling the Depressed, 133–145.

317

Евр. 1:3; 13:5; Кол. 1:16,17; Ин. 14:1–4,26,27.

318

A. John Rush, ed., Short–Term Psychotherapies for Depression (New York: 1982), 143–214.

319

Eda LeShan, "Pulling Out of a Depression", Woman's Day 42 (November 1978), 50–54, 246–248.

320

Этот краткий конспект по поведенческому консультированию см.: Ruch, Short–Term, 50–87; см. также: S. L. Jones, "Depression: Behavioral Perspectives", in Baker Encyclopedia of Psychology, ed. David G. Benner (Grand Rapids, Mich.: Baker, 1985): 301–303.

321

Carta Hellekson and Norman Rosenthal, "New Light on Seasonal Mood Changes", Harvard Medical School Mental Health Letter 3 (April 1987).

322

Этот перечень приводится из ранней, одной из первых работ; см.: N. L. Farberow and Е. S. Shneidman, eds., The Cry for Help (New York: McGraw–Hill, 1965); E. S. Shneidman, On the Nature of Suicide (San Francisco: Jossey–Bass, 1969).

323

Флп. 4:11–13,19.

324

R. Eugene Holeman, "A Psychiatric View of Depression", Christian Counselor (Summer 1986): 5–8.

325

«Что за Друга мы имеем».

326

Ин. 16:33; Иак. 1:2,3,12.

327

В США отмечается в третье воскресенье июня.

328

См. напр.: Пс. 1:1,2; 118:9–16.

329

Флп. 4:8.

330

Seligman, Helplessness, 104.

331

S. С. Thompson, "Will It Hurt Less If I Can Control It? A Complex Answer to a Simple Question", Psychological Bulletin 90 (1981): 89–101.

332

Emile Durkheim, Suicide (1887; reprint, Glencoe, 111.: Free Press, 1951).

333

F. Reissman, "The 'Helper–Therapy' Principle", Social Work 10 (1965): 27–32.

334

Havner, Though I Walk through the Valley, 66, 67.

335

Различные определения феномена гнева см.: Jeffrey Rubin, "The Emotion of Anger: Some Conceptual and Theoretical Issues", Professional Psychology: Research and Practice 17 (April 1986): 115–124.

336

Milton Layden, Escaping the Hostility Trap (Englewood Cliffs, N.J.: Prentice–Hall. 1977), 2.

337

Louis McBurney, Counseling Christian Workers (Waco, Tex.: Word, 1986).

338

Suzanne Fremont and Wayne Anderson, "What Client Behaviors Make Counselors Angry? An Exploratory Study", Journal of Counseling and Development65 (October 1986): 67–70.

339

Carol Zisowitz Stearns and Peter N. Stearns, Anger: The Struggle for Emotional Control in America's History (Chicago: University of Chicago Press, 1986).

340

Neil Clark Warren, Make Anger Your Ally (Garden City, N.Y.: Doubleday, 1983), 15. Отсутствие интереса профессионалов к феномену гнева было взято на заметку, см.: J. R. Averill, "Studies on Anger and Aggression", American Psychologist 38 (1983): 1145–1160; Bruce S. Sharkin, "The Measurement and Treatment of Client Anger in Counseling", Journal of Counseling and Development66 (April 1988): 361–365.

341

James M. Boice, God the Redeemer (Downers Grove, 111.: InterVarsity Press, 1978), 95.

342

James I. Packer, Knowing God (Downers Grove, 111.: InterVarsity Press, 1973), 136.

343

Мк. 3:5.

344

Рим. 3:23.

345

Ис. 48:9; Пс. 129:3,4; Дан. 9:9; 2 Пет. 3:9; об удержанном на время гневе Божьем на нечестивых см. также: Пс. 9 и 72.

346

Рим. 2:5; 1 Фес. 1:10; см. также: Отк. 6 и далее.

347

Напр.: Еккл. 7:9; Прит. 16:32; Мф. 5:22; Гал. 5:20; Еф. 4:26,31; Кол. 3:8; Иак. 1:19,20.

348

Еф. 4:27.

349

Мк. 3:5.

350

Более глубоко эти идеи рассмотрены: John Т. Hower, "The Misunderstanding and Mishandling of Anger", Journal of Psychology and Theology 2 (Fall 1974): 269–275.

351

Это представление в развернутом виде см. в комментарии к Еф. 4:26 в NIV Study Bible.

352

Еккл. 7:9; Пс. 36:8; Прит. 16:32.

353

Прит. 15:1.

354

Charles Е. Cerling, Jr., "Anger Musings of a Theologian/Psychologist", Journal of Psychology and neology 2 (Winter 1974): 12–17.

355

Рим. 12:19; 14:4; Еф. 4:31; Евр. 12:15; Мф. 7:1–5.

356

Прит. 14:29; 15:18; 29:11,20,22.

357

Иак. 1:19; 3:3–14; 4:1,2.

358

James Garbarino, Edna Guttmann, and Janis Wilson Seeley, The Psychologically Battered Child (San Francisco: Jossey–Bass, 1987).

359

2 Тим. 4:2; Лк. 17:3,4; Павел также говорит о своем огорчении, которое впоследствии обернулось переменой к лучшему (см. 2 Кор. 7:8–10).

360

См. гл. 8.

361

Прит. 10:18; 26:24.

362

Прит. 15:28.

363

1 Ин. 1:9; Иак. 5:16; Мф. 6:12; 18:21,22, 33–35.

364

1 Пет. 2:23.

365

Прит. 16:32.

366

Fremont and Anderson, "Client Behaviors"

367

Это было показано много лет тому назад в одном исследовании реакции гнева; согласно этой работе, основным фактором, вызывающим гнев, люди считают своих ближних почти в 80 процентах сообщений; см.: G. S. Gates, "An Observational Study of Anger", Journal of Experimental Psychology 9 (1926): 325, 326.

368

Ион. 4:1.

369

Мф. 2:16.

370

Мф. 20:24.

371

Мк. 3:5; 10:14.

372

Эта и другие гипотезы происхождения гнева описаны: David W. Augsburger, "Anger and Aggression", in Clinical Handbook of Pastoral Counseling, ed. Robert J. Wicks, Richard D. Persons, and Donald E. Capps (New York: P&ulist Press, 1985): 482–501; R. E. Butman, "Anger", in Baker Encyclopedia of Psychology, ed. David G. Benner (Grand Rapids, Mich.: Baker, 1985), 58–60.

373

Эта точка зрения лежит в основе теории Конрада Лоренца, см.: Konrad Lorenz, On Aggression (New York: Harcourt, Brace & World, 1966). Согласно одному автору, гипотеза инстинктивного происхождения гнева — «это смесь анекдота, потока аналогий, бессистемной журналистики и неопределенных понятий… В определенном смысле, согласно этой гипотезе, никто не может нести ответственность за гнев, поскольку агрессивные побуждения аккумулируются и, независимо от желаний индивида, выражаются в экспрессивном поведении… Однако принять то, что имеется какая–то неведомая и непознаваемая аккумуляция невидимой и неизмеримой энергии, за некое научное объяснение агрессивного поведения — значит держаться мифологических представлений, не имеющих под собой почти никакой солидной базы и по большому счету несостоятельных в свете научных свидетельств» (А. P. Goldstein, "Aggression", in Concise Encyclopedia of Psychology, ed. Raymond J. Corsini [New York: Wiley–Interscience, 1987], 35).

374

Фрустрация — состояние подавленности, тревоги, возникающее у человека в результате крушения надежд, невозможности осуществления целей.

375

Carol Tavris, Anger: The Misunderstood Emotion (New York: Simon & Schuster, 1982).

376

Ibid.; исследования случаев насилия и жестокого обращения в семье, во многом обобщенные д–ром Грантом Мартином, также содержат указания на биологическое происхождение агрессии; см.: Grant L. Martin, Counseling for Family Violence and Abuse (Waco, Tex.: Word, 1987).

377

Paul Welter, How to Help a Friend (Wheaton, III.: Tyndale, 1978), 109.

378

Cited in Tavris, Anger, chap. 2.

379

Ray Burwick, Anger: Defusing the Bomb (Wheaton, III.: Tyndale, 1981), 19.

380

Mildred M. Batemen and Joseph S. Jensen, "The Effect of Religious Background on Modes of Handling Anger", Journal of Social Psychology 48 (February 1958): 140.

381

H. Norman Wright, The Christian Use of Emotional Power (Old Tappan, N.J.: Revell, 1974).

382

См. главу 8, в которой мы говорим о том, как часто затаенный гнев приводит к развитию депрессивных расстройств.

383

Еф. 4:30,31.

384

Цитата приписывается X. Р. Брауну; см.: Murray Scher and Mark Stevens, "Men and Violence", Journal of Counseling and Development 65 (March 1987).

385

Warren. Make Anger Your Ally, 40–54.

386

Martin Groder, "Passive Aggression", Bottom Line Personal! (30 April 1986).

387

Мф. 5:38–44.

388

Tavris, Anger, 120–150.

389

Archibald D. Hart, Feeling Free (Old Tappan, N.J.: Revell. 1979), 87.

390

Willard Gaylin, "Anger", Bottom Line Personal 7 (15 January 1986).

391

S. Feshbach, "Reconceptualizations of Anger: Some Research Perspectives", Journal of Social and Clinical Psychology 4 (1986): 123–132.

392

1 Ин. 1:9; Иак. 5:16.

393

Тех, кто не испытывает искреннего раскаяния, можно призвать обратиться в молитве к Богу с просьбой помочь им перемениться.

394

1 Ин. 1:9.

395

Lewis В. Smedes, Forgive and Forget (New York: Harper & Row, 1984).

396

Warren, Make Anger Your Ally, 192; см. также: D. Hope, "The Healing Paradox of Forgiveness", Psychotherapy 24 (1987): 240–244.

397

Гал. 5:18–25.

398

Это соответствует Иак. 1:19,20.

399

Прит. 15:1.

400

Layden, Escaping the Hostility Trap, 34. В нескольких работах показана высокая эффективность «когнитивной терапии», и в том числе внутренней речи, в борьбе с гневом; см., напр.: J. L. Deffenbacher et al., "Cognitive–relaxation and Social Skills Interventions in the Treatment of General Anger", Journal of Counseling Psychology 34 (1987): 171–176; S. L. Hazaleus and J. L. Deffenbacher, "Relaxation and Cognitive Treatment of Anger", Journal of Consulting and Clinical Psychology 54 (1986): 222–226.

401

Флп. 4:8.

402

Мф. 5:24.

403

Флп. 4:4–11.

404

С. F. Alschuler and A. S. Alschuler, "Developing Healthy Responses to Anger: The Counselor's Role", Journal of Counseling and Development63 (1984): 26–29.

405

См. главу 21.

406

Warren, Make Anger Your Ally, 137, 138.

407

Прит. 22:24,25.

408

S. R. Heyman, "Psychological Problem Patterns Found with Athletes" Clinical Psychologist 39(1986): 68–71.

409

Edwin Kiester, Jr., "The Uses of Anger: Winning Athletes Turn Rage into Motivation and Concentration", Psychology Today 18 (July 1984): 26.

410

1 Пет. 1:13; Флп. 4:8.

411

Layden, Escaping the Hostility Trap, 34.

412

Флп. 4:8. В одной из последних книг, написанных для женской аудитории и посвященных межличностным отношениям, высказывается мысль о том, что разрядка нервно–психического напряжения, связанного с гневом, не снижает уровня фрустрационного напряжения и не приводит к большему самообладанию. Вместо этого следует переносить гнев на социально приемлемые цели, что превратит его в конструктивную силу; см.: Harriet Goldhor Lerner, The Dance of Anger(NewYork: Harper & Row, 1987).

413

David Augsburger, Caring Enough to Confront: The Love–Fight (Ventura, Calif: Regal Books, 1973).

414

Более популярно христианское решение этих проблем рассматривается: С. S. Lewis, The Problem of Pain (New York: Macmillan, 1962); Philip Yancey, Where Is God When It Hurts? (Grand Rapids, Mich.: Zondervan, 1977); Edith Schaeffer, Affliction (Old Tappan, N.J.: Revell, 1978). Дискуссия об ошибочных теоретических воззрениях на проблему страдания кратко изложена: Philip Yancey, "How Not to Spell Relief, Christianity Today 32 (19 February 1988): 64; см. также: David В. Jackson, "Suffering: The Core of Distress", Christian Counselor! (Winter 1987): 11, 12.

415

Earl D. Wilson, Counseling and Guilt (Waco, Tex.: Word, 1987), 11.

416

G. Belgum, Guilt: Where Religion and Psychology Meet (Minneapolis: Augsburg, 1970); см. также: S. Bruce Narramore, "Guilt: Where Theology and Psychology Meet", Journal of Psychology and Theology 2 (1974): 18–25.

417

Howard Clinebell, Basic Types of Pastoral Care and Counseling (Nashville: Abingdon, 1984), 141.

418

S. Bruce Narramore, "Guilt", in Baker Encyclopedia of Psychology, ed. David G. Benner (Grand Rapids, Mich.: Baker, 1985), 486–488.

419

Ibid.

420

Ис. 53:6; Рим. 3:23.

421

В своей классической книге "Guilt and Grace" (New York: Harper & Row, 1962) Пол Турнье прибегает к понятиям «истинная вина» и «ложная вина». Я полагаю, что термины, предложенные Турнье, скорее сбивают с толку, чем помогают, поэтому я избегаю употреблять их в этом тексте.

422

L. R. Keylock, "Guilt", in The Zondervan Pictorial Encyclopedia of the Bible, ed. Merrill C. Tenney (Grand Rapids, Mich.: Zondervan, 1975), 2:852.

423

Далее это обсуждается: Wilson, Counseling and Guilt, chaps. 2 and 6; см. также: S. Bruce Narramore, No Condemnation (Grand Rapids, Mich.: Zondervan, 1984), chap. 10. Наррамор убежден в том, что чувство вины никогда не приходит от Бога, оно «никогда не побудит нас к подлинному покаянию», а, наоборот, «заставит скрыть свои чувства или заменить Божье прощение наказанием самого себя или своим решением» (р. 148).

424

Narramore, No Condemnation.

425

Ibid., 155; Наррамор считает, что протестанты делают это на основании известного текста (1 Ин. 1:9), а многие католики в исповедальне поступают, по сути дела, точно так же, давая временное облегчение.

426

Мф. 26:75.

427

1 Пет. 2:24.

428

1 Ин. 1:9; the quotation is from R H. Monsma, "Forgiveness", in The Zondervan Pictorial Encyclopedia of the Bible, 2:599.

429

Мф. 6:14,15, 18:21.

430

Превосходный обзор по теме прощения см.: Lewis В. Smedes, Forgive and Forget (New York: Harper & Row, 1984).

431

Несколько авторов занимались исследованием этого вопроса достаточно глубоко, см.: Lawrence Kohlberg, The Philosophy of Moral Development (San Francisco: Harper & Row, 1981); James W. Fowler, Stages of Faith (New York: Harper & Row, 1981).

432

Этот взгляд на безгрешное совершенство вступает в противоречие с 1 Ин. 1:8–10.

433

Флп. 3:12–16.

434

Narramore, No Condemnation, 30, 31, цитирует Турнье и соглашается с ним в том, что «субъективная или психологическая вина или чувство вины» состоит из «самоотвержения, самонаказания и низкой самооценки». Наррамор ссылается только на экспериментальные сравнительные данные исследований виновности и чувства неполноценности. Этот исследователь видит «подобие между чувством вины и чувством неполноценности в функциональном отношении».

435

Tournier. Guilt and Grace. 24.

436

Ibid., 15, 16, 18.

437

S. Bruce Narramore, "Conscience", Baker Encyclopedia of Psychology, ed. David G. Benner (Grand Rapids, Mich.: Baker, 1985), 220, 221.

438

Рим. 2:15.

439

1 Тим. 4:1,2.

440

1 Кор. 8:10–12.

441

1 Кор. 10:25–29.

442

L. I. Grariberg, "Conscience", in The Zondervan Pictorial Encyclopedia of the Bible, 1:943–945.

443

Быт. 2:17; 3:4,5,22; см. также: S. Bruce Narramore, "Guilt: Its Universal Hidden Presence", Journal of Psychology and Theology 2 (1974): 104–115.

444

Быт. 3:8.

445

1 Ин. 1:8–10.

446

Ин. 16:8.

447

Иов. 1:9–11; Отк. 12:10.

448

Рим. 6:23.

449

Пс. 72.

450

См.: D. S. Holmes, "Defense Mechanisms", in Concise Encyclopedia of Psychology, ed. Raymond J. Corsini (New York: Wiley, 1987), 295–298.

451

Joel Johnson, "Desire, Guilt and Holiness", Christian Counselor! (Spring 1987): 6.

452

Данное исследование проводилось учеными Гарвардского и Мичиганского университетов; см.: D. Goleman, "Research Affirms Power of Positive Thinking", New York Times, 3 February 1987, CI, 5.

453

Эти данные приводятся в статье, на которой мы основывались при написании этого раздела главы; см.: Peter Marin, "Living in Moral Pain", Psychology Today 14 (November 1981): 68–80. В последние годы вышло много научных исследований, посвященных посттравматическим стрессовым расстройствам (ПТСР); см., напр.: J. Fairbank, Т. Keane, and P. Malloy, "Some Preliminary Data on the Psychological Characteristics of Vietnam Veterans with Posttraumatic Stress Disorders", Journal of Consulting and Clinical Psychology 51 (1983): 912–919; D. Foy etal., "Etiology of Posttraumatic Stress Disorder in Vietnam Veterans: Analysis of Premilitary, Military, and Combat Exposure Influences", Journal of Consulting and Clinical Psychology 5! (1984): 79–87; K. Pearce et al., "A Study of Posttraumatic Stress Disorder in Vietnam Veterans", Journal of Clinical Psychology 41 (1985): 9–14.

454

Marin, "Living in Moral Pain", 71, italics added.

455

Управление социального обеспечения бывших военнослужащих.

456

Ibid.

457

Ibid., 68.

458

Ibid., 74.

459

1 Ин. 1:9; психологические преимущества прощения обсуждаются: D. Норе, "The Healing Paradox of Forgiveness", Psychotherapy 24 (1987): 240–244.

460

Марин (Marin, "Living in Moral Pain", 74) пишет, что многие консультанты «стремятся уйти от обсуждения нравственных страданий только потому, что при этом могут открыться такие мучительные переживания, которых не „исцелить" ничем. Вот что рассказал мне один терапевт об ужасах и стыде участников собрания, которые иногда обсуждают свои проблемы в его дискуссионном кружке: „Это, признаюсь тебе, самое тяжелое, чему приходится уделять внимание. Когда кто–то ставит на обсуждение такие вопросы, мы все умолкаем. Никто не знает как… справиться с этим"».

461

Thomas С. Oden, Guilt Free (Nashville: Abingdon, 1980), 42; Оден свидетельствует, что мы демонстрируем «в целом неверное обращение с чувством вины в обществе», когда стараемся справиться с чувством вины, не рассуждая о богословских аспектах.

462

О. Hobart Mowrer, The Crisis in Psychiatry and Religion (Princeton, N.J.: Van Nostrand, 1961), 82.

463

Karl Menninger, Whatever Became of Sin ? (New York: Hawthorn, 1973).

464

Ин. 8:3–11.

465

1 Кор. 10:12.

466

Мф. 7:1; Рим. 12:19,20.

467

2 Цар. 12:1–14.

468

Marin, "Living with Moral Pain", 74.

469

1 Цар. 16:7; Пс. 102:14; 138:1–4; 1 Ин. 1:8.

470

1 Пет. 3:18.

471

1 Ин. 1:9; Иак. 5:16.

472

1 Ин. 1:9.

473

Smedes, Forgive and Forget, 12, 190.

474

См.: Lewis В. Smedes, "Secrets of Forgiving and Forgetting… But Not Necessarily", Bottom Line Personal 1 (30 June 1986): 1, 2.

475

Geoffrey Peterson, Conscience and Caring (Philadelphia: Fortress Press, 1982), 41.

476

Ibid.; см.: Lawrence Crabb, Understanding People (Grand Rapids, Mich.: Zondervan, 1987). Психолог Л. Крабб полагает, что определенную вину в этом несут семинарии. Находясь под большим впечатлением от тонкостей библейской экзегетики и богословской учености, семинарские профессора и их студенты уходят от реального конфликта ценностей и подлинной жизненной борьбы людей, которым пытаются благовествовать.

477

Многое в процессе христианского душепопечения связано с вопросами этики: помощь людям, пытающимся понять, что есть добро и зло, и справиться с чувством прошлой вины. Превосходное светское решение этих вопросов представлено: Gerald Corey et al., Issues and Ethics in the Helping Professions, 2d ed. (Monterey, Calif: Brooks/Cole, 1984). Других исследований этических проблем христианского душепопечения такого уровня нам неизвестно. Такие книги весьма нужны.

478

Еф. 4:32.

479

Это тема книги: Lucy Freeman and Herbert S. Strean, Guilt: Letting Go (New York: Wiley, 1986).