ГЛАВА 4

Мы говорим на разных языках

После того как мужчины прочтут мои книги или посмотрят по видео записи моих семинаров, многие из них комментируют один пункт. Больше всего пользы им приносит понимание того, что женщины общаются по другим причинам, нежели мужчины. Иногда кажется, что мы говорим на разных языках.

Женщины, как и мужчины, говорят для того, чтобы что-то прояснить и решить проблемы. Тем не менее разговор для женщин это способ выяснить, что именно она хочет сказать. И порой они говорят о своих чувствах, чтобы внести ясность и почувствовать себя лучше. В другое время женщина ощущает потребность поделиться своими чувствами, с целью стать ближе с партнером.

Инстинкт не помогает мужчине понять эти тонкости, потому что мужчина стремится использовать речь по ее прямому назначению — чтобы что-то доказать. Когда мужчины говорят о проблемах, то обычно они ищут их решение. Мужчина ошибочно считает, что когда женщина говорит о своих чувствах и проблемах, то его роль слушателя состоит в том, чтобы реально помочь ей ощутить себя лучше, предложив решение проблемы. Подобно пожарному в критической ситуации, ему не терпится добраться до пламени и погасить его. Когда женщина огорчена, мужчина стремится погасить огонь ее чувств, предложив выход из положения.

Когда женщина огорчена, мужчине хочется погасить огонь ее чувств, предложив выход из положения.

Научиться слушать терпеливо — а не просто пассивно — это новый навык для мужчины. Уже то, что мужчина сидит спокойно и сопротивляется острому желанию прервать женщину, значительно улучшает отношения. Партнерши благодарны за это. Счастлив тот мужчина, который осознал, что удовлетворить потребность женщины в общении и в том, чтобы ее выслушали, значит сделать главное для гармоничных и полных любви взаимоотношений. Когда мужчина становится хорошим слушателем, женщина всегда найдет в своем сердце возможность любить его и принимать таким, каков он есть.

Арт рассказывает: «Я никак не мог понять, почему Линдсей так много говорит об одних и тех же проблемах, особенно тогда, когда я ничем не могу помочь. Было таким облегчением узнать, что она не ждет от меня решения ее проблем. Общаться стало намного проще. Если я могу просто слушать и мне не нужно решать ее проблемы, чтобы она почувствовала себя лучше, что ж, отлично, я могу это сделать.

После того как я целый день занимался различными проблемами, меньше всего на свете мне бы хотелось прийти домой и обнаружить еще один список вопросов, которые я должен решить.

После того как я целый день занимался всякого рода проблемами, меньше всего на свете мне бы хотелось прийти домой и обнаружить еще один список вопросов, которые должен был решить. Когда Линдсей говорила о проблемах, я всегда думал, что должен сделать что-то еще, прежде чем смогу расслабиться. Теперь я просто слушаю и расслабляюсь, зная, что для того, чтобы она почувствовала себя лучше, ей только надо ощутить, что ее слушают».

Лес научился подавлять свое инстинктивное желание тут же отвечать жене. «Когда Глория рассказывала о том, как она и дети провели день, что бы я ни сказал, все оказывалось невпопад. Она чувствовала, что ее не понимают, не ценят, даже нападают. Я не мог этого понять. Ведь это жене хотелось побольше поговорить, но стоило завести разговор, как дело кончалось тем, что мы оба испытывали раздражение. Глория жаловалась, будто я не слушаю, но как только звучал мой ответ, все становилось еще хуже.

Я научился молчать. И просто уходил в себя, стоило ей заговорить. Я по-настоящему уставал, мне становилось скучно. Все одно и то же, меня это не интересовало. После того как жена прочитала книгу «Марс и Венера вместе и навсегда», все начало меняться.

Она сказала мне, что по-настоящему ценит, когда я слушаю, как она рассказывает о своих чувствах, и что я на самом деле не обязан ничего ей отвечать.

Глория сказала мне, дескать, по-настоящему ценит, что я могу разделить ее чувства, и понимает, насколько мне должно быть тяжело просто слушать, особенно когда ей не хо проблемы. Она дала мне понять, что как молчаливый собеседник я все равно ей очень помогаю.

Теперь я молчу. Понимание того, что тем самым оказываю помощь, все изменило. Мне нравится, когда жена говорит: «Спасибо, что выслушал, это правда помогает». Все теперь стало по-другому, когда я знаю, что, выслушивая жену, я даю ей то, в чем она нуждается. И уже понемногу начинаю общаться, я больше в курсе ее жизни, мне становится интересно. Я понял: чтобы Глория ощущала себя лучше, я вовсе не обязан решать ее проблемы. Теперь нам обоим хочется быть вместе. Жена чувствует, что я люблю ее и могу быть ей полезным».

Дэнни понял, почему они с женой ссорились. «Мы были женаты уже четырнадцать лет. И хотя любили друг друга, все время ссорились. Я считал, что Марша слишком отрицательно настроена. После нескольких лет хождения в консультацию по вопросам семьи и брака мы по обоюдному согласию разошлись. Когда я прочел книгу «Мужчины — выходцы с Марса, женщины — с Венеры», то буквально был сражен. Поскольку узнал, что женщинам нужно поговорить об эмоциях и проблемах, прежде чем они смогут почувствовать себя более счастливыми и любящими.

Я буквально был сражен, когда узнал, что женщинам нужно поговорить об их чувствах и проблемах, прежде чем они смогут ощутить себя более счастливыми и любящими.

Я всегда считал, что Марша необоснованно критикует меня. Ее чувства создавали у меня ощущение, будто жена не ценит того, что я делаю. То, что я узнал о жительницах Венеры, помогло мне не принимать это на свой счет. И понял: оказывается, негативистом был я. Марша просто делилась своими чувствами, а у меня появлялась реакция отрицания. Это вело нас по спирали вниз, заставляя говорить друг о друге гадости.

Я позвонил Марше и рассказал о своем открытии. Ее это заинтересовало, и мы вместе отправились пообедать. Было здорово неожиданно прийти к согласию. У нас нашлись слова, чтобы выразить чувства, и положительный настрой, чтобы поддержать друг друга. Раньше мы не то чтобы не любили друг друга, но не могли общаться в позитивном ключе. Я действительно ее не слушал.

Теперь я использую книгу «Мужчины — выходцы с Марса, женщины — с Венеры» как образец для наших взаимоотношений. Это как чертеж для постройки дома. Думаю, я сдался потому, что не знал, как себя вести. Теперь у меня есть план строительства наших взаимоотношений. Хочу сказать вам большое спасибо. Вы вернули мне самое дорогое, что есть в моей жизни».

У Марты есть свои замечания по поводу умения слушать. «Признание того факта, что мужчинам тяжело быть хорошими слушателями, помогло мне оценить попытки Роджера выслушать меня. Вместо размышлений о том, что он недостаточно любит меня, чтобы внимать моим словам, появилось понимание — если Роджер предлагает решение проблемы, то делает это не потому, что его любовь ослабла, а оттого что забыл, в чем нуждаюсь я.

Когда он предлагает решение проблемы, он делает это не потому, что не любит, а оттого что забыл, в чем нуждаюсь я.

Он марсианин и все еще изучает обычаи Венеры. Нужно время, чтобы изменить старые привычки. Вместо того чтобы сердиться на него, я просто ласково говорю: «Я сейчас хочу побыть настоящей уроженкой Венеры, поэтому тебе не нужно ничего говорить». Роджер не занимает оборонительную позицию, а отвечает с улыбкой: «Ага». И все. Я продолжаю, а муж слушает».

Маргарет рассказывает: «Когда я заговаривала о том, что меня беспокоит, Том, как правило, отвечал: «Ну и что?» либо: «Не заводись!» Это меня выбивало из колеи. Через некоторое время он вообще перестал мне нравиться. После того как Том прочитал вашу книгу, он извинился за свою нечуткость. И сказал мне, что будет внимательно слушать и не прерывать меня. Ого! Все изменилось. Теперь мне по-настоящему хочется провести с ним время. Я не только люблю его, но он мне здорово нравится».

У Джессики своя история: «Когда я впервые услышала, как Джон Грей рассказывает об этом, мне не понравилось. Меньше всего хотелось бы, чтобы мужчина слушал меня через силу. У мужчины должно быть желание выслушать меня. Я просто не хотела говорить в пустоту. Мне нужен был неравнодушный мужчина, которого действительно будет интересовать мой рассказ. Мне казалось унизительным просить мужчину выслушать, если я чувствовала, что ему этого не хочется. Мысль о том, что он станет время от времени кивать головой и механически вставлять: «Гм… гм… гм… на самом деле», не отвечала моим представлениям о близости. Но все же я попыталась и была удивлена, поскольку в результате почувствовала себя лучше.

Я не хотела, чтобы мужчина слушал меня, если ему на самом деле этого не хочется.

Мне понравилось, что я могу говорить и меня не прерывают. Такого раньше не случалось. Теперь никто не заканчивает за меня фразу, не предлагает решений, не комментирует, защищаясь. Это просто здорово! Сейчас, вместо того чтобы чувствовать, что мужчина не хочет слушать, я знаю, что он стремится выслушать, чтобы помочь. Возможно, слушать-то он на самом деле не желает, но хочет помочь, и поэтому я действительно ощущаю себя любимой!»

Стив обсуждает свой процесс обучения: «Каждый раз, когда я виделся с моей бывшей женой, начинались неприятности. Она утверждала, что со мной невозможно разговаривать. Мне-то было все равно, но мы имели двоих замечательных детей. Когда они видели, что их родители обижаются и отталкивают друг друга, это разрывало им сердце.

У меня в отличие от жены не было проблем с общением. В конце концов, это она перестала со мной разговаривать, а ведь я адвокат, чья профессия давать советы. Ясно, что я могу зажать свои чувства в кулак и говорить рационально.

Наконец я понял, что раз жена не хочет со мной разговаривать, то, должно быть, часть проблемы заключается во мне. Применяя мои профессиональные навыки во время разговора, я всякий раз устраивал жене суд. Когда она хотела рассказать о том, что чувствует, я все время прерывал, поправлял, объяснял причины ее обид. И постоянно опровергал выводы жены своими контраргументами, абсолютно не уважая ее чувства.

Прочитав вашу книгу, я написал ей письмо. Попросил прощения за то, что не уважал ее, и обещал в будущем выслушивать ее без уничижительных комментариев. Эти слова и мое понимание проблемы полностью изменили наши отношения. Я научился оставлять мои профессиональные навыки для работы и просто слушать жену и пытаться понять обоснованность ее точки зрения, даже если я с ней не согласен. Теперь мы не только мирно разговариваем, но и стали друзьями. Наши дети видят, что родители любят и уважают друг друга. Ваша книга это особенный подарок».

Эрика рассказывает: «Всякий раз, когда мы из-за чего-либо ссорились, дело кончалось тем, что камнем преткновения становился способ выяснения отношений. Он говорил, что это моя проблема, раз я чувствую себя несчастной, и если бы я жила одним днем и ценила, насколько хороша моя жизнь, то чувствовала себя лучше. И не придавала бы всему такого большого значения.

А я отвечала, дескать, он не понимает, что не любит меня, и что это вовсе не моя проблема. Я говорила ему, что не смогу с ним разговаривать, если он будет продолжать свои попытки меня переделать. Мне нужно было разделить с ним ответственность за наши проблемы и убедиться в законности моей позиции.

«Пусть мы спорим, мне просто нужно, чтобы ты услышал и понял мою точку зрения».

Когда я осознала, что мужчины автоматически хотят решить проблемы, то смогла изменить мой подход. Теперь, когда мы начинаем спорить, напряжение спадает из-за того, что я сначала молчу, а потом постепенно начинаю готовить его к тому, что хочу сказать.

Я произношу следующее: «Ты не обязан со мной соглашаться. Все в порядке. Мне просто нужно, чтобы ты услышал и понял мою точку зрения. Мы не должны решить эту проблему немедленно. Если ты просто послушаешь меня, тогда я тоже смогу выслушать то, что ты хочешь сказать. Мне от этого станет намного лучше».

Когда я так говорю, он вдруг успокаивается и слушает. Нам не надо сражаться. Он получает возможность оказаться правым, а я — поделиться с ним моими ощущениями и выразить их без того, чтобы меня прерывали или исправляли».

Пол делится с нами: «Моя жена привыкла всегда жаловаться: «Ты не понимаешь!» Она до сих пор еще так говорит, но теперь, после того как мы побывали на ваших практических занятиях, уже не ссоримся из-за этого. А раньше, стоило жене сказать, что я не понимаю, я сразу принимался оспаривать этот тезис. Иногда даже объяснял, что лучше нее самой понимаю причины ее беспокойства. Этот метод определенно не срабатывал.

Одно небольшое изменение все совершенно преобразило. Теперь, когда жена заявляет, дескать, я ее не понимаю, я догадываюсь, что на самом деле она говорит, что ей нужно сказать мне больше, прежде чем я смогу ее до конца понять. Я научился отвечать ей: «Ладно, ты права. Я не понимаю. Продолжай». В результате наши ссоры прекратились.

«Ладно, ты права. Я не понимаю.

Продолжай». Одно это изменение прекратило наши ссоры.

Я выяснил: когда ей удается продолжать говорить и я ее не прерываю, жена обязательно становится более любящей по отношению ко мне. Хотя это занимает немного больше времени, чем мне бы хотелось, она в конце концов чувствует, что ее поняли.

Мне было тяжело признать, что я ее не понимаю, особенно в том случае, когда считал, что это не так. Но в конце концов до меня дошло: раз у жены не возникает ощущения, что ее поняли, значит, я определенно не понимаю ее так, как ей нужно. Когда я просто согласился с тем, что не понимаю ее, она получила то, в чем нуждалась. При такой поддержке жена может продолжать делиться своими чувствами и выяснить, что еще она ощущает. Признание того факта, что я ее не понимаю, на самом деле помогает ей почувствовать себя понятой».

Джерри излагает свою историю. «Как-то раз моя жена пришла домой очень обеспокоенная проблемами, которые возникли у меня на работе. Моей нормальной реакцией было рассердиться, раз она дает мне советы, сомневается во мне и на самом деле забирается на мою территорию. Вместо того чтобы сердиться, я начал хитрить и попытался не принимать ее замечания и страхи на свой счет.

Вместо того чтобы сердиться, я попытался не принимать ее замечания и страхи на свой счет.

Я понял, что она уроженка Венеры и ее способ справляться с проблемами — поговорить о них. Дав жене то, в чем она нуждалась, я попросил ее о том, что было необходимо мне самому. Когда жена закончила делиться своими переживаниями, я сказал: «Знаю, что ты тревожишься и тебе важно об этом поговорить. А мне нужно услышать от тебя, веришь ли ты, что я обо всем позабочусь, и испытываешь ли радость, что я здесь, чтобы со всем справиться».

Ощутив, что ее выслушали, жена смогла дать мне ту поддержку, в которой я нуждался.

Она очень охотно сказала, что верит мне и очень благодарна за то, что мы вместе. Я улыбнулся, обнял ее и почувствовал себя лучше, вместо того чтобы ощущать дискомфорт из-за ее переживаний и эмоций».

Сэм рассказывает о своих открытиях. «Я понял: если Тайэ ведет себя очень сердечно, но неразговорчива — это сигнал тревоги. Значит, у нее внутри что-то зреет, и если не заставить ее в скором времени заговорить, все станет еще хуже. Когда Тайэ кажется отстраненной, вместо того чтобы не обращать внимания, я замечаю это. Выходит, я чего-то не сделал или какой-то мой поступок неверный.

Когда Тайэ кажется отстраненной, вместо того чтобы не обращать внимания, я замечаю это.

Если я не замечаю, что она огорчена, Тайэ ощущает это как нечуткость. И если в конце концов она начинает разговор, чтобы выразить свои чувства, то огорчается еще больше, и на то, чтобы все уладить, уходит намного больше времени. Моя готовность заметить ее состояние и спросить, в чем дело, дают возможность поговорить о любых чувствах, которые зреют у нее в душе».

Харви понимает нужды своей жены. «Когда Ребекка желает поговорить, ведет себя так, словно ей этого совсем не хочется. И стоит мне начать разговор, она начинает с заявления, что говорить, собственно, не о чем.

Я спрашиваю: «Что случилось?», а Ребекка отвечает: «Ничего». Обычно после такого ответа я считал свой долг исполненным и шел смотреть телевизор. Это было большой ошибкой.

Теперь я научился не воспринимать ее слова буквально. Когда Ребекка говорит, что говорить особенно не о чем, я догадываюсь, что жене на самом деле хочется побеседовать, но ей необходимо, чтобы я задавал ей вопросы, и тогда она постепенно разговорится. Вместо того чтобы уйти, я начинаю «ловить рыбу»: продолжаю задавать ей вопросы до тех пор, пока не получу «улов».

Вместо того чтобы уйти, я начинаю «ловить рыбу». И продолжаю задавать ей вопросы до тех пор, пока не получу «улов».

Ребекке даже не нужно, чтобы я слушал. Ей хочется, чтобы я заметил ее желание поговорить, настроился на ее проблемы, осознал причину ее огорчения. Чтобы я задавал вопросы, которые продемонстрируют мою осведомленность о происходящем в ее жизни.

На рыбалке ведь тоже требуется терпение. Но когда я наконец задаю правильный вопрос, Ребекка начинает открываться.

Я привык считать, что, если Ребекке хочется поговорить, ей следует просто прийти ко мне и начать беседу. Я веду себя именно так. И начинаю понимать: для уроженок Венеры осознание того, что кто-то заботится о них и приглядывает за ними, приносит удовлетворение. Мне нравится быть таким парнем».

Венди рассказывает: «Больше всего в Джеральде мне нравится его готовность выслушать. Стоит возникнуть проблеме, мы говорим об этом. Даже когда ему было бы легче пропустить все мимо себя и посмотреть телевизор, он готов сесть и слушать. Порой мне приходится говорить нечто определенно неприятное или высказывать неверное суждение. Джеральд не всегда соглашается, и не всякий раз ему доставляет удовольствие что-то слышать, но он все равно так поступает».

Джеральд отвечает: «Венди определенно права. Слушать о ее чувствах тяжело. Какая-то часть меня хочет сбежать, но я остаюсь, потому что понял, насколько это для нее важно. Хотя мне не всегда нравятся ее слова, я слушаю, поскольку люблю ее и знаю, что ей требуется от меня подобного рода поддержка.

Слушать о ее чувствах тяжело.

Какая-то часть меня хочет сбежать, но я остаюсь, потому что понял, насколько это для нее важно.

Я даже говорю ей: «Мне это очень сложно, но я хочу выслушать тебя и осознать твои чувства, потому что люблю тебя». Когда я говорю это вслух, то не только помогаю Венди почувствовать мою готовность слушать. Мне и самому становится легче. Это словно напоминает еще раз, что любовь — ответ, и когда я слушаю, то даю ей любовь, в которой она нуждается. Это самый эффективный способ дать жене то, в чем она нуждается больше всего».

Брюс рассказал мне свою историю. «Мы женаты уже двадцать лет. Для нас обоих это второй брак. Мы соединили две семьи — трое моих и один ее ребенок — и воспитали всех четверых детей. С первых дней брака мы испытывали серьезные проблемы с общением. Часто не доверяли друг другу и занимали оборонительную позицию. После того как дети покинули дом, наш брак стал еще хуже, и мы почти расстались на какое-то время. Многие годы у нас были отдельные спальни. Гнев и обида прорывались наружу как раз тогда, когда мы пытались что-то обсудить, даже если речь шла о мелочах.

Когда я прочитал вашу книгу, то обнаружил вещи, о которых Гретхен говорила мне на протяжении многих лет. Я на самом деле не понимал, о чем она ведет речь и почему это так важно. Кроме того, увидел и то, что сам пытался безуспешно сказать жене. Я нашел объяснение тому, что пережил, но в чем не находил положительной перспективы. Меня возбуждала надежда обрести наконец способность общаться.

Но Гретхен не разделяла мой энтузиазм. Она ответила мне так: «Поверю, когда увижу. Если ты изменишься, подумаю над этими идеями». Вместо того чтобы в ответ на ее недоверие занять оборонительную позицию, я осознал правомерность чувств жены. Я понял, что, после того как многие годы она ощущала пренебрежение с моей стороны, понадобится время, чтобы залечить раны и вновь обрести доверие. Я также понял, что моя мягкая настойчивость, с которой я старался измениться и научиться слушать, помогает ей справиться с ее сопротивлением. И мне помогает тоже. Конечно, нелегко начинать все сначала, когда каждый ваш шаг встречает недоверие и сопротивление. Тем не менее я ощущал, как становлюсь сильнее, и это чувство мне понравилось.

Моя мягкая настойчивость оказалась как раз тем, что ей было нужно для того, чтобы перестать сопротивляться.

Когда казалось, что это не срабатывает, то, вместо того чтобы изливать свой гнев на Гретхен, я начал изливать мои чувства в «любовных письмах», как вы предлагаете делать в своей книге. Начал с того, что испытывал сильный гнев, огорчение, а кончил тем, что ощутил облегчение и прилив любви. Эта любовь помогла мне понять Гретхен, и я снова попытался стать лучшим слушателем.

У нас с женой были моменты нежности и короткие периоды общения. И все-таки мы порой еще держимся на расстоянии, пребывая начеку. Но при всех многочисленных отрицательных воспоминаниях у нас есть надежда. Меня стала больше радовать моя жизнь и ее возможности.

Я могу яснее видеть проблемы наших взаимоотношений и знаю, что делать. Я больше люблю себя, свою жену и окружающих. В мою жизнь вошли новые люди и вернулись старые друзья. Это новое измерение жизни, в котором я чувствую себя замечательно.

Мы с Гретхен все еще огорчаем друг друга. В таких случаях я обычно говорил: «Ох, нет! Только не это! Сумеет ли она когда-нибудь справляться с житейскими проблемами и отстанет от меня!» Теперь я дошел до того, что могу сказать: «Что ж, значит, мне следует научиться еще и этому. Я сейчас расстроен, но знаю, что с этим делать. Я могу выйти и написать любовное письмо или отправиться погулять, чтобы все обдумать и успокоиться».

Хотя эти огорчения не доставляют радости, как и необходимость с ними справляться, мне всегда кажется, что я по-новому могу взглянуть на себя и свою жену. В результате учусь легче воспринимать себя самого и надеюсь, что и жену тоже. Осознав, почему мы не понимаем друг друга, я снова обрел надежду. Это было необыкновенное путешествие».

Рассказывает Рената: «Когда я узнала о наших различиях, это помогло мне лучше относиться к себе. Возвращаясь домой из отпуска, проведенного в Южной Каролине, я начала размышлять вслух о том, что мне нужно сделать дома на следующей неделе, потом в следующем месяце, в предстоящие три месяца и так далее.

Свою речь я закончила словами: «Да, и через полгода мне надо сходить к дантисту». Тогда мне пришли на ум слова Джона Грея о том, как женщины думают. Они это делают не только вслух, но и с нацеленностью на перспективу. Благодаря Джону Грею я чувствую себя нормальной, такой, какая я есть.

У меня четыре сына, и они обычно критикуют меня за то, что я размышляю вслух, «бормочу». Но теперь мне известно: я уроженка Венеры и просто думаю вслух».

Йен описывает, как они с женой стали лучше общаться. «Десять лет назад Эллен захотела провести романтический уик-энд вне дома. Я очень любил мою жену, но стал замечать, что в нашей жизни все какое-то одинаковое — секс, общение между собой и с детьми. С браком было все в порядке, но не хватало радости. Мне казалось, что наши взаимоотношения ничем не подпитываются. У нас всегда была любовь и обязательства, нет вопросов. Я знал, что останусь с Эллен до конца жизни. Все остальное кипело — бизнес, дети, но брак стал каким-то пресным. Мои обязательства никуда не делись, но эмоциональный запас иссяк.

Поэтому я убедил Эллен расстаться с ее идеей отдыха и отправиться на семинар Джона Грея. В первые же пять минут я понял, что мы попали туда, куда надо. Грей начал с рассказа о тех ошибках, которые он совершил в своих отношениях, и в ту же самую минуту я почувствовал, как тяжелая ноша упала с моих плеч. Мне не требовалось быть потрясающей личностью! Я не должен чувствовать себя ответственным за то, чтобы отношения стали совершенством, чтобы создать наше счастье. В первые две минуты открытость Джона и его раскрепощенность заставили меня почувствовать себя лучше.

И потом я обрел эмоциональный язык. Моя душа не спала. Я был силен физически, так как преподавал физкультуру. Но у меня не было эмоционального языка, и я испытывал чувства, которые мне никогда не удавалось выразить или описать.

Определенного рода общение всегда казалось угрожающим моей мужской силе. Я был уязвим, боялся выразить разочарование и чувство неудовлетворенности, поскольку считал — если дам понять, что испытываю такие чувства, то поставлю под угрозу все взаимоотношения. Я считал, что всегда должен иметь решение для любого вопроса и полностью себя контролировать. В этом браке я должен быть сильным мужчиной, разве не так?

Я считал, что всегда должен иметь решение для любого вопроса и полностью себя контролировать.

Но, к моему удивлению, с теми методами общения, которые преподавал Джон, во мне все открылось. Я почувствовал связь с моим собственным «Я», исчезла тяжелая ноша, и появилось новое видение многих вещей. Я почувствовал себя свободнее, как не ощущал себя очень-очень давно. Я полюбил самого себя, и любовь к жене вспыхнула вновь. Меня охватило потрясающее чувство надежды.

Что послужило причиной такого расцвета чувств? Я смог наконец дать слово тем эмоциям, которые никогда раньше не находили выражения. Научился прежде всего давать Эллен возможность высказаться. Прекратил ловить себя на том, что все время пытаюсь изменить ее ощущения. Я перестал пытаться постоянно предлагать решения. Вместо этого стал слушать и, после того как жена высказывалась, делился моими мыслями, чувствами и переживаниями, а она, в свою очередь, слушала.

В практическом смысле результатом этого семинара — непреходящим результатом — стало то, что при наших спорах с женой мы теперь намного быстрее можем прийти к согласию. Я больше не злюсь так долго, как раньше. Обычно же дулся, становился угрюмым и заводился все сильнее и сильнее. Теперь время, которое я на это тратил, значительно сократилось. С теми навыками, что показал нам Джон, мне нетрудно вернуться к равновесию и любви, не боясь «конфронтации».

Например, если Эллен делает то, что меня раздражает, я могу сказать ей об этом, вместо того чтобы подавлять мои чувства или (что делал в прошлом) повышать голос, пытаясь контролировать мой гнев, и в результате просто выпаливать то, что думаю. Этот новый подход оказался наполненным уважением. Он помогает слушать и Эллен и мой собственный внутренний голос.

Как только новые способы общения превратились в привычку, стало очевидно, что они по-настоящему действенны. Они снабдили меня дорожной картой, чтобы я смог подняться на более высокий эмоциональный уровень. Я всегда могу это сделать на физическом, интеллектуальном и профессиональном уровнях, но теперь я знаю дорогу и на эмоциональный уровень тоже.

Изменения коснулись всего. Мы с женой намного сблизились, наше общение усилилось в десятки раз, и наша сексуальная жизнь ожила, стала такой же, как в начале. И так продолжается до сегодняшнего дня. Но, наверное, самый удивительный эффект новое понимание разницы полов и умение слушать произвели в моих отношениях с сыном и дочерью.

Так как я стал терпимее к себе самому и совершаемым мною ошибкам в качестве мужчины и отца, я стал с детьми более терпеливым, более сочувствующим. Так как теперь я поддерживаю себя и жену эмоционально, я также могу относиться и к детям. Раньше я вел себя с ними как диктатор, хотя под этим скрывалась любовь. Теперь мои дети очень экспрессивны в своих эмоциях и чувствуют себя уютно и среди сверстников и среди взрослых, куда уютнее, чем ощущал себя я в их возрасте. Когда видишь, как они получают преимущество благодаря тому, что я сам почерпнул в работе Джона, то испытываешь удивительное удовлетворение.

Как отец я стал более терпеливым, сочувствующим и оказываю детям большую поддержку.

Мы регулярно общаемся всей семьей, и если возникают конфликты, знаем, как преодолеть это. Основываясь на технике слушания, предложенной Джоном, каждый ощущает, что его выслушали. И взрослые и дети в любое время могут потребовать созвать семейный совет, чтобы высказать свои мысли. Теперь благодаря этому наши дети хорошо развиваются.

Так что у нас есть что им дать. Обретение нами способов общения — это наш истинный подарок сыну и дочери. Они видят, как мы общаемся, ссоримся, но миримся и приносим извинения, дав взаимное обязательство, что это должно работать. Мы знаем: давая что-то друг другу, мы даем это и детям».

Эллен предлагает свое видение ситуации. «Это началось двадцать лет назад. Мне исполнилось тогда двадцать четыре года, я была знакома с этим мужчиной три недели и решила, что хочу выйти за него замуж. Три месяца спустя мы были уже женаты.

Мы на самом деле были очень похожи. Родители Йена развелись, когда ему было четырнадцать, а я потеряла отца в одиннадцать лет. Так что нас обоих воспитывали только матери.

Первые три года нам было очень весело, мы радовались нашим детям. Но через семь лет после нашей свадьбы до десятого года совместной жизни мы не так много занимались сексом, и это меня очень сердило. В наших отношениях не хватало жизни, хотя мы оба дорожили браком.

Через десять лет мы не так много занимались сексом, и это меня очень сердило.

Йен решил, что мы должны побывать на семинаре Джона Грея. Честно говоря, я боялась. А вдруг мы обнаружим, что неправильно выбрали партнера, или выяснится, что я не люблю Йена или он не любит меня.

Но то, что произошло, было настоящим катарсисом. Мы узнали пути, которые помогли нам жить вместе. Самым главным для меня как для женщины было то, что я стала более уязвимой. Я поняла на семинаре, что находилась на мужской стороне жизни — то есть всегда была сосредоточена на том, чтобы решать проблемы остальных, и не обращала внимания на мои собственные нужды и чувства. Джон показал нам, как женщина нуждается в том, чтобы говорить, говорить, говорить. И что это естественно для нее.

Вторым, более личным, открытием стало то, что во время семинара я глубоко прочувствовала свои ощущения от потери отца. Я никогда не переживала из-за этого, но начала вдруг плакать. Джон заметил мои слезы, вызвал меня вперед и спросил, не хочу ли я поделиться моими чувствами. И тут я поняла свои ощущения — меня бросили мужчины, я не могу доверять им, не могу быть уязвимой перед мужчинами. Джон вызвал Йена, чтобы тот поддержал меня, когда я рассказывала о своих чувствах к отцу. Позволить Йену стать свидетелем этого стало для меня невероятным переживанием!

Если мы, женщины, сможем просто поверить и научить мужчин не пытаться нас исправить, а лишь слушать, тогда наши сердца откроются сами, и мы почувствуем себя ближе к мужчинам. Это произошло со мной. Переживание улучшило наши взаимоотношения во всем — нашу интимную жизнь, нашу близость, наши отношения с детьми. Мы перестали ставить между собой детей, чтобы сохранить дистанцию между мной и Йеном.

У нас есть способы выражения наших потребностей, ощущений, того, что нам нравится и не нравится, и мы не чувствуем, будто нас поймали на крючок, не принимаем все на свой счет.

Если бы не семинар Джона, не знаю, где бы мы сейчас были. А благодаря ему мы партнеры в нашей жизни. У нас есть способы выражения наших потребностей, ощущений, того, что нам нравится и не нравится, и мы не чувствуем, будто нас поймали на крючок, не принимаем все на свой счет. То, что мы узнали, позволило нам не только любить, но и услышать друг друга, попытаться оказать взаимную поддержку в том, что мы просим и чувствуем.

Как мы должны сделать своего партнера счастливее? Мы оба стараемся поддерживать романтику в браке. Мы отдаем предпочтение тому, чтобы поработать над нашими отношениями перед совместным весельем. Проводим время отдельно от детей, дабы быть романтичными, и проводим время врозь, чтобы каждый занялся своим делом. Когда мы снова встречаемся, то чувствуем, как соскучились друг без друга, и у нас оказывается больше того, чем можно поделиться.

Как я делаю Йена счастливее? Что ж, ему нужно, чтобы ему доверяли, поэтому я воздерживаюсь давать ему советы и что-то предлагать, если только он сам об этом не попросит. Я стараюсь хвалить его за все его дела.

Как поступает Йен для того, чтобы я была счастлива? Он слушает. Муж делает для меня милые пустяки, приносит, например, чашку чая каждое утро. Охотно участвует в процессе воспитания детей. Но самое лучшее — это его невероятное уважение ко мне. Он ценит меня и ждет от детей того же. Вот так мы делаем друг друга счастливыми».

Вот история Сюзанны. «Мне сорок семь лет, и десять лет я замужем. Мы с моим мужем Риком знакомы двенадцать лет, детей у нас нет.

Первые несколько лет нашего брака я чувствовала, что мы недостаточно общаемся между собой. В нашей семье я «говорун», а Рик — «мыслитель».

Я все время пыталась заставить его раскрыться, поделиться со мной своими мыслями и чувствами, но без толку. В моем предыдущем браке я не нашла общения и была полна решимости сделать так, чтобы в этот раз все было иначе, в противном случае меня определенно ожидает очередной крах.

Подобно многим парам, мы не умели выразить себя. Рик не знал, как словами передать свои чувства, а я не представляла, что нужно сказать, чтобы заставить его раскрыться. Я поняла, что злюсь и раздражаюсь все больше и больше. Из нашего брака ушел смех.

Стоило мне заговорить, я увидела, как он замыкается и занимает оборонительную позицию.

Я посмотрела «Опру» и узнала, как лучше общаться. Потом попыталась объяснить это Рику, когда тот пришел домой. Стоило мне заговорить, я увидела, как он замыкается и занимает оборонительную позицию. С этой его обороной мне было очень сложно справиться. Дело кончилось ссорой. Потом где-то неделю или две Рик старался быть внимательным, помогать мне, а затем мы вернулись на исходную позицию.

Кроме обороны Рика больше всего меня заботило то, что я чувствую себя так, будто меня не любят, а просто используют. В моей жизни мне нужен был мужчина, который взял бы на себя всю ответственность. Мне же казалось, что я в одиночку занимаюсь хозяйством, делаю всю домашнюю работу, обо всем забочусь, а в ответ даже «спасибо» не получаю. Моя обида стала расти. У Рика всегда есть чистое белье, свежие рубашки. Почему же тогда я не могу открыть мои ящики и шкаф и обнаружить там готовые вещи к носке? И тут я осознала, что больше не люблю мужа и не знаю, что делать дальше.

У меня начала формироваться беспокоившая меня привычка. Каждые несколько недель, когда эмоции перехлестывали через край, я пыталась объяснить Рику мои чувства, но только плакала. Он обещал больше помогать по дому. Но больше чем на неделю — две его не хватало.

Тогда я услышала о вашей книге «Мужчины — выходцы с Марса, женщины — с Венеры». Потом узнала, что вы ведете семинар в Нью-Йорке. Я спросила Рика, пойдет ли он, и тот согласился. И это лучшее, что могло с нами случиться!

Когда вы заговорили, Рик услышал мои слова, произнесенные вашими устами. Он узнал нас в вашем рассказе. Самыми важными стали ваши слова, что на самом деле возбуждает женщин — когда мужчина выносит ведро, моет посуду, отправляет белье в стиральную машину и т. п. Рика это удивило. Я думаю, что многие мужчины удивляются. Мы говорили об этом по дороге домой, и с этого вечера наши отношения изменились.

Когда вы заговорили, Рик услышал мои слова, произнесенные вашими устами.

Он увидел нас в вашем рассказе.

Теперь без просьб Рик выносит мусор, моет посуду, пускает стиральную машину, пылесосит, занимается всеми счетами и тому подоб ным. А я благодарю его, когда он делает что-то для меня.

Мы свободно общаемся, но это требует усилий… Это не всегда происходит одновременно. Муж уделяет время тому, чтобы меня выслушать, даже когда ему хотелось бы заняться чем-нибудь другим. Если я по лицу Рика вижу, что у него что-то на уме или я сказала то, что ему не нравится, я подбадриваю его, чтобы он высказался. Если муж не хочет говорить, я на него не давлю. Мне кажется, именно потому, что он не испытывает давления, Рик все чаще хочет поделиться тем, что происходит.

Я подбадриваю его, чтобы он сказал,

что думает. Если он не хочет говорить, я на него не давлю.

Мы каждый день говорим друг другу: «Я люблю тебя». Мы не уходим из дома без прощального поцелуя и, возвратившись, обязательно целуемся. С самой первой нашей встречи Рик всегда звонил мне хотя бы один раз в день, чтобы узнать, как у меня дела. И он всегда говорит, когда его ждать к ужину.

Стоит упомянуть о том, что случилось однажды. Я пекла печенье к Рождеству и случайно положила соды вдвое больше, чем требовал рецепт. Я начала выпекать печенье, и первая же порция оказалась соленой на вкус. Пришлось все тесто выбросить и начать заново. Разумеется, у меня не оказалось достаточно продуктов для второго замеса, и пришлось бежать в магазин.

Перед тем как уйти, я спросила Рика, поможет ли он мне, когда я вернусь. Он сказал: «Почему бы тебе не заняться этим завтра?» Я ожидала не такого ответа и, ничего не сказав, ушла в магазин. Когда через десять минут вернулась, Рик, вероятно, уже все обдумал, потому что встретил меня на пороге со словами: «Я тебе помогу. Только скажи, что мне нужно делать».

Меня охватило чувство огромного счастья. Два года назад он бы сидел в своем кресле, пока я пекла печенье заново.

Два года назад он бы сидел в своем кресле, пока я пекла печенье заново.

Как я уже сказала, это требует постоянных усилий. С плохими привычками тяжело расставаться. Но я испытываю настоящую радость от того, что мы оба стараемся сделать друга друга счастливыми. Если один из нас неумышленно огорчает или сердит другого, то он признает свою неправоту, просит прощения, и все встает на свои места.

Сейчас мы счастливы как никогда, и наши отношения становятся все лучше».