Как брать и давать интервью

Пять советов для выступающих по телевидению и радио

Как превратить плохие новости в хорошие

Уроки дебатов между Гором и Перо

Если вы будете удачно выступать перед публикой, следующее, что может выпасть на вашу долю, — это приглашение выступить по радио или телевидению. Не паникуйте. Приемы, описанные в этой книге, обеспечат вам успех и в эфире. В этой главе я расскажу о моем взгляде на общение перед телекамерой, о нескольких случаях из моей практики телеведущего и об общих замечаниях относительно электронной прессы, которые следует иметь в виду.

Свое ежевечернее ток-шоу на CNN я считаю разговором, который волей случая происходит перед телекамерой. Я не считаю нужным провоцировать конфликты. В отличие от некоторых других телеведущих, например Сэма Дональдсона, я не считаю, что для получения серьезных, веских ответов нужно обязательно налетать на собеседника коршуном и вещать прокурорским тоном. Я предпочитаю создать непринужденную обстановку, расположить гостя к себе и таким образом провести интервью, которое и зрелищно, и содержательно.

Если интервью ни о чем не расскажет людям, от этого не будет проку ни мне, ни моему гостю — значит, оно должно быть содержательным. А содержательным оно может быть только в том случае, если оно интересно, иначе зрители переключат телевизор на другой канал. Я уже упоминал в этой книге свое интервью с Дэном Квейлом, во время которого он заявил, что поддержал бы свою дочь, если бы она решила сделать аборт. Как я сказал, ключ к успеху тогда заключался в том, что я внимательно слушал собеседника.

Однако не менее важно было и то, что я сумел получить сенсационный ответ таким образом, что ни он, ни я не оказались в ложном положении. Ваша настойчивость и вместе с тем тактичность, умение задать вопрос именно так, чтобы не смутить интервьюируемого, в результате помогут вам получить от него ответ.

Подобный опыт был у меня с Джо Димаджио-младшим. Я тогда работал на радиостанции в Майами и вел свое ток-шоу с борта плавучего ночного клуба Surfside-6, когда в зал вошел Джо-младший с другом. Я интервьюировал диск-жокея клуба Билла Хартека. После того как я взял у него интервью, ко мне подошел Джо-младший, и мы полчаса говорили о том, каково ему жить, будучи сыном и тезкой одного из самых знаменитых людей в Америке. По ходу разговора мы логически и вполне естественно подошли к теме его взаимоотношений с отцом. Наконец я задал ему самый серьезный вопрос, который только можно задать человеку относительно его родителей:

— Вы любите своего отца?

Джо-младший надолго задумался:

— Мне нравится то, что он сделал.

— А его вы любите?

Снова молчание, и потом:

— Я его не знаю.

Не сомневаюсь, Джо тоже есть что рассказать о своих взаимоотношениях с сыном. Если бы он пришел ко мне в студию, я бы дал ему такую возможность, но, зная, что Джо наотрез отказывается говорить о своей личной жизни, я не сомневаюсь, что он отклонил бы такое приглашение.

Если бы вопрос об отце был первым, который я задал Джо Димаджио-младшему, он вероятнее всего дал бы на него стандартный ответ, что-нибудь вроде: «Ну конечно!» Но когда я тактично подвел его к этому вопросу в ходе разумной и деликатной беседы, он, не будучи скованным, дал более честный и острый ответ.

Я никогда не боялся задавать вопросы, которые другим могли бы показаться просто глупыми, если мне казалось, что это заинтересует зрителей. Я на глазах всего мира задавал такие вопросы, каких никогда бы не задали Разер, Брокау и Дженнингс. Во время президентской кампании 1992 года я спросил президента Буша: «Вам не нравится Билл Клинтон?» Многие профессиональные журналисты заметили бы, что этот вопрос не имеет никакого отношения к президентской кампании, но дело можно было представить таким образом, что он имел к ней самое прямое отношение, поскольку выявлял человеческий фактор — отношение одного человека к другому — у человека, занимавшего самый высокий пост в стране.

Все мы люди, в том числе и те, кому удалось стать президентом, и такой вопрос наверняка задали бы люди, сидящие перед телевизорами, поэтому задал его и я.

Я также спросил Ричарда Никсона: «Не бывает ли у вас странных ощущений, когда вы проезжаете мимо Уотергейта?»[38] Когда я в последний раз интервьюировал президента Рейгана, я спросил его, каково ему было оказаться под дулом пистолета Джона Хинкли. Возможно, другой репортер задал бы ему другой вопрос о покушении 30 марта 1981 года, но готов держать пари, что многих интересовало именно то, о чем я спросил.

Эдвард Беннет Уильямс, прославившийся своей готовностью браться за самые сложные дела, говорил мне, что заранее знает ответ на любой вопрос, который он задает в зале суда, однако зал суда — не совсем обычное место для общения, а адвокаты не любят сюрпризов. На своем ток-шоу я никогда не задаю сознательно вопросов, ответы на которые мне уже известны. Я хочу реагировать на слова гостя своей студии так же, как аудитория, но, если я заранее буду знать ответ, естественной реакции не получится.

Скорее всего впервые в жизни вы будете принимать участие в ток-шоу в качестве интервьюируемого, а не ведущего. Опять-таки вспомните бойскаутский девиз и будьте готовы. Секрет успеха любого интервью — уверенность в том, что ситуацию держите под контролем вы, а не кто-то другой, независимо от того, берут у вас интервью для газеты на месте вашей работы или вы находитесь в телестудии.

Ситуацию можно контролировать лишь в том случае, когда вы будете уверены, что досконально знаете тему интервью, и напомните себе, что знаете об этом больше, чем тот, кто сидит напротив вас. Если это интервью для газеты или программы новостей, не забудьте: ни один параграф Конституции Соединенных Штатов не требует от вас ни отвечать на любой вопрос, ни сообщать все подробности, которые хотел бы знать интервьюер, ни даже давать интервью вообще. А кроме того, здесь, как и во многих других случаях, можно добиться успеха, переведя беседу с помощью шутки на другую тему.

Никто не может принудить вас отвечать на чьи-либо вопросы, в том числе и мои, если только вы не даете свидетельские показания в суде. Но даже давая показания в суде, вы можете чего-то не припомнить; если вы нервничаете, это не должно привести к тому, что вы дадите ответ, который впоследствии будет опровергнут вашими же словами или словами других людей. Если вы чего-то не помните, так и скажите. Никто не посадит вас в тюрьму за то, что вы что-то забыли. Если вас где-то не было, так и скажите. Но не забудьте и другое: если вы там были и говорите, что вас не было, вы напрашиваетесь на неприятности — публичный позор или, хуже того, наказание по всей строгости закона. Как это ни банально, рекомендую вам всегда говорить правду — и ни в коем случае не бойтесь сказать, что вы чего-то не помните, если это правда.

Если вас интервьюируют в какой-либо другой обстановке, включая интервью средствам массовой информации, не беспокойтесь насчет каверзных вопросов. Если вопрос по той или иной уважительной причине вам не нравится, у вас есть немало способов уклониться от ответа, даже если вы участвуете в передаче «Ларри Кинг в прямом эфире». Служащие корпораций, правительственные чиновники, знаменитости и даже мои собственные коллеги на радио и телевидении применяют следующие способы уклонения от ответа на вопрос:

• «Отвечать на этот вопрос в данный момент будет для меня преждевременно».

• «Я не в состоянии ответить на этот вопрос, поскольку я еще не видел отчета».

• «Данный инцидент стал предметом судебного процесса, и поэтому я не могу его прокомментировать».

• «Мы уже начали расследование и в ближайшем будущем опубликуем исчерпывающий доклад».

• «Этот вопрос содержит предположение, а строить предположения — не моя стихия».

В наше время один из наихудших ответов в газетном или телеинтервью — «без комментариев». Раньше такой ответ действовал, хотя и не слишком хорошо, но теперь он утратил всякую силу. Для нашего падкого на сенсации общества, где общественное мнение, во всяком случае у пугающе значительной части населения, формируют бульварные газеты, «без комментариев» обозначает косвенное признание собственной виновности: «Если бы он не был виновен, он бы не сказал „без комментариев“, он бы ответил на вопрос». Теперь эти слова услышишь разве что в плохом фильме или телесериале.

А если вы заранее знаете, что попадете в неловкое положение, но другого выхода нет? Что тогда?

Ответ один — будьте честными. Пример — тайленол.[39]

Когда в восьмидесятые годы стало известно, что ненайденный злоумышленник подложил в капсулы с тайленолом цианистый калий, производитель этого лекарства компания Johnson & Johnson не стала пытаться преуменьшить значение происшедшего или замять скандал.

Служащие этой фирмы вышли к телевизионным камерам и принесли американским потребителям свои извинения. Их стратегия связей с общественностью по существу нарушала все сложившиеся в этой сфере принципы. Они сказали правду: «Это ужасное событие произошло, но наша продукция по-прежнему не представляет ни для кого опасности, мы приняли дополнительные чрезвычайные меры, чтобы свести к минимуму возможность повторения подобного в будущем, и вы можете и дальше покупать тайленол, ничего не боясь».

В результате вера в продукцию фирмы была восстановлена и компания Johnson & Johnson завоевала уважение всей страны за свою честность и прямоту.

Так же поступил Джон Кеннеди. Когда вторжение на Кубу в заливе Кочинос в 1961 году окончилось военным фиаско и унижением страны,[40] Кеннеди взял все на себя. Он мог бы сказать, что унаследовал операцию, подготовка которой началась в последние месяцы правления Эйзенхауэра, или свалить вину на разведку, однако он так не поступил. Он просто сказал, что несет за все полную ответственность. Аналогичным образом поступила генеральный прокурор штата Техас Рено после трагедии с сектой «Ветвь Давидова» в городе Уэйко, случившейся всего лишь через несколько месяцев после ее вступления в должность.[41] Возможно, вам очень не понравились обе эти истории, однако вы не можете отрицать, что они нашли в себе силы взять на себя ответственность — и завоевали всеобщее уважение за свою искренность.

Лучше всего умеют вилять и заметать следы во время интервью офицеры наших вооруженных сил. Военная авиация уже давно, причем раз и навсегда, проинструктировала офицеров по связям с общественностью: если в мирное время происходит авария, местное военное информационное бюро должно немедленно выступить с заявлением из двух пунктов:

1. Это был обычный учебный полет.

2. Для расследования создается комиссия из офицеров высшего звена.

Оба пункта вполне правдоподобны, и, если такое заявление опубликовано немедленно, ВВС получают положительный имидж ответственной организации, понимающей, что публика имеет право знать о происшедшем. В то же время эти два пункта отводят от ВВС любые обвинения и подозрения, и командование получает драгоценный тайм-аут до тех пор, пока оно даст себе труд начать расследование.

Вот еще пять сформулированных на основе моего собственного опыта и бесед с другими радио — и тележурналистами советов, которые помогут вам выжить и преуспеть на радио и телевидении:

1. Держитесь так, как вам удобно.

2. Будьте в курсе текущих событий.

3. Не думайте о плохом.

4. Считайте, что радио и телевидение — это примерно одно и то же.

5. Работайте над тем, что нужно выгодно подать, — голосом, дикцией, а если речь идет о телевидении — внешностью.

Держитесь так, как вам удобно. Один из секретов успешной «подачи» себя, а также своей фирмы или организации по радио и телевидению — это всегда держаться так, чтобы вам было удобно. Если вы не хотите давать интервью, не давайте. Если кто-нибудь сует вам в зубы микрофон при выходе из конференц-зала, воспользуйтесь одним из предложенных мною ответов. Последуйте совету, который когда-то давал Джекки Глизон: «Я хочу, чтобы мое дело было мне в радость. Я не желаю, чтобы мне казалось, будто я работаю».

Если тема вызывает у вас неловкость или вы ощущаете, что недостаточно знаете о ней, откажитесь от интервью. Пошлите туда кого-нибудь другого. Или просто скажите им, что они ошиблись номером.

Будьте в курсе. Оставайтесь молодым в том смысле, что вы должны быть в курсе текущих событий. Знайте, какие телепередачи и кинофильмы сейчас популярны, кто сейчас любимые певцы и актеры. Не обязательно быть знакомым на уровне эксперта с последними новостями дня и сенсациями, которые на устах у журналистов, но иметь об этом хотя бы поверхностное представление необходимо. Когда я был подростком, юношей и молодым человеком, знаменитостями были люди вроде Фрэнка Синатры, Гленна Миллера, Джо Димаджио и Франклина Рузвельта. Но по мере того как я взрослел, менялись и имена, и времена. Вскоре мы уже говорили о Джекки Робинсоне[42] и Дуайте Эйзенхауэре, потом о Джоне Кеннеди и Элвисе. Теперь нужно знать, кто такие Том Круз[43] и Розанна Арнольд.[44] Вместо битников и стиляг моей юности мне теперь нужно кое-что знать о рок — и даже рэп-музыке. Она мне может не нравиться, но я должен знать о ее существовании.

В пятидесятые и позже нам нужно было кое-что знать о холодной войне. Теперь нам необходимо знать об ее окончании. Раньше от нас требовалось быть осведомленными о Советском Союзе. Теперь нам нужно быть способными сказать хотя бы несколько слов о Боснии.

Вот, в частности, почему президент Клинтон стал выступать на одной из самых популярных музыкальных программ кабельного телевидения MTV.[45] Клинтон выступает на этой телестанции не только для того, чтобы быть в курсе текущих событий, но и для того, чтобы показать, что он действительно в курсе дел американской молодежи, показать, что ему известны ее интересы и вкусы, а также их родителей, которые обладают правом голоса.

Избегайте мыслей о плохом. Не беспокойтесь о плохом, о том, что у вас что-то не получится. Если вы сосредоточитесь на этом, вы действительно будете выглядеть плохо. Старайтесь не забыть: как бы ни были важны для вас и, вероятно, для многих других ваше выступление в этой передаче или ваши ответы на вопросы этого интервью, они скорее всего не изменят хода развития цивилизации.

Джону Левенштейну, талантливому бейсболисту, который сейчас, после шестнадцати лет блестящей спортивной карьеры, работает телекомментатором, репортер однажды задал вопрос о том, почему он не сумел отбить мяч в решающий момент игры.

Левенштейн, возможно, наиболее оригинальный философ среди бейсболистов после Кейси Стенджела[46] и Йоджи Берры, ответил репортеру:

— Послушайте, в Китае живет миллиард человек, и завтра утром ни один из них не будет иметь представления о том, что я не сумел отбить этот мяч.

Так что не берите в голову.

Относитесь к радио и телевидению одинаково. На телевидении ваша внешность имеет значение, на радио нет. Если не считать этого различия, в остальном к ним, по-моему, следует относиться одинаково. Моя специальность — общение, словесное общение. В течение тридцати семи лет, проведенных на радио, я относился к гостям моей студии точно так же, как и на телевидении. На телевидении камера должна следовать за мной; я за ней не следую. Поскольку на радио внешность не имеет значения, там я часто носил джинсы; на телевидении я себе такого не позволяю. Иногда я обедаю в белой рубашке с галстуком (хотя поверх нее вместо куртки или пиджака может быть надет теплый джемпер с названием команды Dodgers, за которую я болею с 1937 года), затем еду в свою квартиру в Арлингтоне, штат Вирджиния, и переодеваюсь в джинсы, а потом снова надеваю крахмальную рубашку с галстуком и подтяжками для вечернего телешоу.

Работайте над вашим голосом и внешностью. Голос одинаково важен для работы и на радио, и на телевидении. Возможно, так не должно быть, но это так. Голос, которым вы говорите, должен быть узнаваемым и в то же время внушать уважение. Некоторым удалось добиться многого на телевидении и без хорошего голоса. Примером этого могут служить Эдвин Ньюмен, а также Ред Барбер. Но это не более чем исключения из правила. Им удалось компенсировать отсутствие хорошего голоса, запомнившись зрителям и завоевав их уважение по другим причинам — благодаря хорошей дикции, таланту рассказчика, а также тому, что они хорошо знали и глубоко любили свою тему.

Мне повезло: мой голос хорошо звучит в эфире таким, каков он есть. Об этом мне беспокоиться не приходилось. Но если бы природа одарила меня другим голосом, я бы пытался его улучшить, даже если бы не работал в эфире. Ваш успех во многом определяет голос. Считается, что у президента Клинтона был бы более обаятельный имидж, если бы он обладал более сильным и низким голосом, а мне трудно представить, можно ли выглядеть на телевидении представительнее, чем он. Клинтон — самый телегеничный из наших президентов после Кеннеди и затмевает даже Рейгана. Но если вы попробуете представить себе Клинтона с голосом Эдварда Р. Марроу,[47] вы поймете, что я имею в виду.

Если бы я счел, что мне нужно поработать над голосом, то независимо от своей профессии я нашел бы учителя, ставящего голос, — они есть в любом городе, а может, взял бы в библиотеке книги по этому предмету или сделал бы и то, и другое. От своих коллег по радио и телевидению я знаю, что занятия и упражнения по постановке голоса действуют на них положительно. Если ваш голос важен для вашей работы и вы можете сделать так, чтобы он был для вас важной составляющей успеха, вам следует прислушаться к высказанным выше предложениям. А затем следуйте совету старого скрипача из анекдота, которого молодой скрипач спросил на улице, как попасть в Карнеги-холл; тот ответил: «Практика, практика и еще раз практика, молодой человек!»

Независимо от тембра вашего голоса не менее важна и ваша дикция. Если у вас, что называется, каша во рту, если собеседники жалуются, что вы говорите слишком тихо или слишком быстро, поработайте над этим. Замедлите свою речь, а это в свою очередь позволит вам успокоиться. Для начала следует привыкнуть к звуку собственного голоса, а это еще один краеугольный камень вашего успеха или неудачи на радио или телевидении.

Я точно знаю, что вы подумали, когда в первый раз услышали свой голос записанным на магнитофон, даже если это было всего лишь сообщение на вашем автоответчике. Вашей первой мыслью было: «Ой, как я ужасно говорю!»

По правде говоря, впервые слыша свой голос, любой думает и говорит именно это. Так что, если вы собираетесь выступать по радио или на телевидении, вы должны быть уверены, что звук вашего голоса вас не раздражает. Как этого добиться? Нужно говорить вслух — именно так поступают многие ораторы, репетируя свое выступление.

Попрактикуйтесь в ответах на воображаемые вопросы или попросите кого-нибудь сделать с вами прогон, как поступают ведущие фигуры бизнеса и политики перед выступлением в эфире или на пресс-конференции. Привыкните к звуку вашего голоса, отработайте оптимальный темп разговора, при котором вы держитесь естественно и чувствуете себя комфортно. Тогда вы выйдете в эфир, держась гораздо спокойнее и увереннее, а это весьма увеличит шансы на то, что ваше выступление будет успешным и убедительным.

Когда вы выступаете на телевидении, ваша внешность становится вопросом первостепенной важности, поскольку вы представляете не только других, но и себя… Следовательно, вам потребуется красивый костюм или платье, а также будет необходимо иметь ухоженный вид — вплоть до таких мелочей, как чистые ногти. Мы не будем здесь вдаваться в вопросы личной гигиены, но можете мне поверить — телекамера не лжет. Она совершенно точно показывает зрителям, как вы выглядите. Если на вашей рубашке или блузе расстегнута третья пуговица, зрители это обязательно увидят. Если у ваших ногтей траурная кайма оттого, что накануне вы меняли в машине масло, зрители увидят и это.

Зато если ваши волосы выглядят отлично и все остальное им не уступает, тогда вы сумеете эффектно подать и себя, и свою организацию в особенности на телевидении.

Вот пример того, как некая организация, допустившая в своей работе серьезный прокол, благодаря откровенности при общении с прессой не только спасла, но и упрочила свою репутацию.

Это было в шестидесятые годы. В округе Монтгомери, штат Мэриленд, недалеко от Вашингтона трое заключенных ночью бежали из тюрьмы. На следующий день пресс-секретарь администрации округа позвонил во все газеты, на все радио — и телестанции пригородов Вашингтона и Мэриленда и пригласил их репортеров на пресс-конференцию и экскурсию по тюрьме, заранее известив репортеров и их редакции, что чиновники администрации округа готовы выложить все начистоту. Они собираются показать журналистам и фоторепортерам, что произошло и как именно, а также продемонстрировать ту часть окружной тюрьмы, откуда заключенные совершили побег.

Пока репортеры съезжались в столицу округа Роксвилл, пресс-секретарь встретился с главой округа Мэйсоном Бутчером, уважаемым, конструктивно мыслящим и способным чиновником, и проинструктировал его, что именно следует сообщить представителям прессы.

Когда они приехали, Бутчер и начальник тюрьмы были готовы ответить на их вопросы. Именно так они и поступили — ответили на вопросы, а не стали говорить: «Без комментариев» или демонстрировать уклончивость, а то и враждебное отношение к прессе. А затем — и это сущая правда — Бутчер и его персонал даже устроили журналистам экскурсию по тюрьме, показав им место, откуда был совершен побег, а также материалы и орудия, с помощью которых заключенные вырвались на свободу.

Затем, действуя согласно наставлениям своего пресс-секретаря — отставного офицера авиации, не страдавшего забывчивостью, — Бутчер заявил, что для расследования побега создается официальная комиссия, которая также даст рекомендации относительно того, как предотвратить подобные случаи в будущем.

Вскоре беглецов удалось схватить. Несколько месяцев спустя специальная комиссия выпустила отчет и дала рекомендации, а затем начальник тюрьмы ушел в отставку. То, что могло стать позором для правительства округа и большой бедой для всех, кроме беглецов, благодаря умению строить отношения с прессой, обернулось триумфом. Местная газета поместила редакционную статью с похвалами в адрес местных властей за то, что в создавшейся ситуации они ничего не скрывали.

Если бы интервьюируемые сделали все наоборот, последствия для них могли быть куда более плачевными. Однако они выбрали откровенность — и это обернулось для них крупной победой. Помимо того, что этот случай вошел в учебники по взаимоотношениям с прессой как пример превращения отрицательного события в положительное, это был и классический случай такого подхода к вопросам, задаваемым прессой, и такого образа действий, от которого выигрывают все заинтересованные стороны, а в особенности вы сами.

Президент Кеннеди мастерски использовал юмор для ухода от ответа на щекотливый вопрос. В период его правления организация «Молодые демократы» выразила неудовлетворение проводимой им политикой. Когда на транслировавшейся по телевидению пресс-конференции репортер спросил об этом Кеннеди, тот не стал произносить пространных речей в защиту своей политики.

Вместо этого он улыбнулся и сказал: «Не знаю, что там случилось с „Молодыми демократами“ или „Молодыми республиканцами“, но одно знаю точно: время, к счастью, работает на нас». Вместо того чтобы занять оборонительную позицию, он подшутил над нежным возрастом своих оппонентов, заставил присутствующих рассмеяться и выиграл.

Президенту Никсону подобное давалось с трудом. В самый разгар уотергейтского скандала на пресс-конференции в самое удобное для телезрителей время, которую смотрела вся страна, Дэн Разер задал Никсону вопрос, который того явно разозлил.

Вместо того, чтобы ответить на этот вопрос откровенно или отшутиться и перейти к следующему, Никсон раздраженно бросил:

— Вы что, на что-то намекаете?

Разер на это ответил:

— Нет, сэр. А вы?

Некоторые телезрители впоследствии критиковали Разера за его неуважительный тон, однако многие считали, что его прямой вопрос заслуживал прямого ответа, а не оскорбления из уст президента. И все сходились на том, что Никсон, в отличие от Кеннеди десятилетием ранее, проиграл.

Если мы спустимся с президентских высот, можно вспомнить одного политика из округа Ферфакс, штат Вирджиния, который несколько лет назад возглавлял какую-то специальную комиссию и поплатился за то, что оказался не на высоте.

Когда на глазах у репортеров перед батареей микрофонов и камер выборный представитель другого округа задал ему вопрос о каком-то щекотливом моменте в работе его комиссии, на который председатель явно был не готов отвечать, он в ответ пробормотал, щедро добавляя через каждое слово «э-э…» и «м-м…»: «Позиция комиссии состоит в том, что при нынешнем состоянии дел комиссия не в состоянии занять определенную позицию».

Передача «Ларри Кинг в прямом эфире» 1993 года с участием вице-президента Гора и Росса Перо, дебатировавших вопрос по Североамериканскому соглашению о свободной торговле, оказалась классическим примером того, как нужно говорить, жестикулировать и как можно, сделав несколько грубейших просчетов, загнать себя в угол.

Все началось с того, что в один осенний четверг 1993 года в полдевятого утра мне позвонили по телефону. Голос в трубке сказал:

— Ларри? Это Эл.

— Какой Эл? — спросил я

— Эл Гор.

После этого разговор вошел в нужную колею.

Вице-президент сказал, что он хочет провести с Россом Перо публичную дискуссию относительно Североамериканского соглашения о свободной торговле. Вскоре по этому соглашению должно состояться голосование в Конгрессе, и дело шло к тому, что правительство, которое его поддерживало, могло проиграть. Большинство, по-видимому, готово было встать на сторону критиков соглашения, в числе которых был Росс Перо. Даже то, что президент Клинтон дал «добро» на проведение дискуссии, Гор считал своей победой, поскольку он и Клинтон были единственными членами администрации, которые желали помериться силами с Перо. Все остальные полагали, что Перо проглотит Гора живьем, что Перо получит общенациональную рекламу, которая позволит ему еще больше увеличить число своих сторонников, и что именно с такой трибуны, как общенациональное телевидение, Перо всегда выступал наиболее убедительно.

Однако Перо недооценил своего оппонента. Помимо того что Гор был великолепно знаком с предметом, его поведение было образцовым благодаря опыту, накопленному в сенате, где положено никогда не терять хладнокровия, никогда не выказывать публично неуважения к оппоненту, смотреть ему прямо в лицо, отвечать решительным тоном и воздерживаться от вышучивания своего достойного соперника. В противоположность ему Перо не хватало выдержки, он переходил на личности, хотя тут же осуждал такой прием ведения дискуссии, его жестикуляция была скованной, и многие телезрители задавались вопросом, не отвык ли вообще этот миллиардер от того, чтобы ему в чем-либо возражали. Именно благодаря жестикуляции, сознательной или невольной, Гор, как полагает большинство, одержал победу, а Перо потерпел поражение. Гор повернулся ко мне боком, чтобы иметь возможность все время смотреть противнику в лицо. Перо сидел ко мне лицом и все время старался уклониться от взгляда Гора. Гор выглядел спокойным и уверенным в себе, Перо — агрессивным и раздраженным. Гор говорил авторитетным тоном, Перо все время жаловался, что Гор его перебивает. В глазах многих наших зрителей он был классическим примером человека, не располагающего достаточным опытом и знаниями о предмете дискуссии и пытающегося опровергнуть того, кто досконально изучил его и тщательно подготовился к дебатам.

Как известно, Росс Перо никогда не страдал недостатком самонадеянности. Он до сих пор не верит, что проиграл эти дебаты, и до сих пор сохраняет дружеские отношения со мной и Гором. После дискуссии я со всех сторон только и слышал о том, что это было потрясающее зрелище, и мы вписали новую страницу в историю политики и телевидения. Я понимал, что произвел сенсацию. И объективные данные это подтверждали. Программу смотрело самое большое число зрителей за всю историю кабельного телевидения — двадцать пять миллионов. Вскоре после этого не только вице-президенты, но даже и президенты стали желать и даже стремиться публично дебатировать с частными гражданами по другим частным вопросам.

Телевидение меняет не только наш образ жизни, но и наш образ правления, и дискуссия между Гором и Перо наглядно продемонстрировала, насколько возрастет в будущем влияние телевидения. Это был ослепительный прорыв, показавший, какие изменения претерпит управление обществом.

Президент Клинтон подтвердил эту мысль в письме ко мне, когда организация «Американские друзья еврейского университета» выбрала меня лауреатом своей премии Scopus 1994 года. В этом письме Клинтон в шутку размышлял, не изложили бы отцы-основатели нашего государства одну из статей нашей Конституции в другой редакции, если бы ее пришлось составлять в наши дни.

«Конституция требует, чтобы президент периодически отчитывался перед Конгрессом о положении страны, — писал Клинтон. — О чем только они думали? Если бы им тогда было известно то, о чем знаем ныне мы, они бы поняли, что при помощи нескольких гостей в студии и телефонных линий можно отлично оценить положение страны, да и всего мира, в прямом эфире CNN».

Разумеется, это было преувеличением, но, может быть, лишь до поры.

Перед дискуссией между Гором и Перо я должен был еще раз напомнить себе о том, что всегда осознаю в таких случаях, что должны помнить бейсбольные судьи и другой вспомогательный спортивный персонал: никто не приходит на стадион для того, чтобы посмотреть на судью. Когда Гор и Перо вели в моей студии дискуссию о Североамериканском соглашении о свободной торговле, я понимал, что никто не включит телевизор, чтобы полюбоваться на меня и посмотреть, как я буду выступать. Главной приманкой для зрителей были Гор и Перо, а потому я старался держаться в тени.

Возможно, и вам на работе время от времени приходится играть аналогичную роль; в таком случае моя точка зрения на эту роль может оказаться полезной в следующий раз, когда вам придется председательствовать на дискуссии, встрече за «круглым столом» или на любой подобной встрече, семинаре или симпозиуме.

Эта точка зрения относится к любому случаю, когда два или более человек обсуждают или дебатируют все «за» и «против» того или иного предложения или проблемы. Если вы председатель, будьте беспристрастны, не позволяйте дискуссии зайти в тупик, старайтесь, чтобы обе стороны получили равное время, не давайте участникам отклоняться от темы и следите за тоном, длительностью и содержанием вопросов из публики. Может быть, в вашем случае речь не будет идти об утверждении законопроекта в Конгрессе, и все же по всей вероятности предмет будет иметь для вас большое значение! Если вы окажетесь хорошим ведущим дискуссии, вы справитесь со своей задачей, и участники спора уйдут из зала или студии друзьями.

Примечания:

3

UPI (United Press International) — частное информационное агентство, второе в стране после АР (Associated Press). Ларри Кинг немного ошибся, UPI тогда еще не существовало, оно было образовано лишь в 1956 году путем слияния службы UP (United Press) и INS (International News Service).

4

Телевизионное варьете с постоянными героями-куклами. Среди гостей передачи были многие видные деятели искусств, ведущие актеры театра, кино, эстрады. Передача переведена на многие языки и с успехом шла в 100 странах мира.

38

Комплекс гостиничных, жилых и конторских помещений в г. Вашингтоне. В 1972 году в нем наряду с другими учреждениями размещался Национальный комитет Демократической партии.

39

Патентованное средство от головной боли и простуды. Жертвами отравления стали восемь человек, после чего федеральные власти выработали новые Правила проверки выпускаемых лекарств.

40

Кубинские эмигранты, прошедшие подготовку в тренировочных лагерях ЦРУ и тайно поддержанные американской администрацией, потерпели полное поражение при высадке 17 апреля 1961 года на юго-западном побережье Кубы с целью свержения режима Ф. Кастро. Около 1, 1 тыс. человек попали в плен. В 1962 году власти США добились их освобождения за выкуп.

41

В 1993 году город Уэйко стал печально известен событиями на укрепленной базе воинственной секты «Ветвь Давидова». База сгорела во время штурма, предпринятого федеральными агентами. В огне погибло около 80 человек, в том числе дети. С тех пор Уэйко стало для многих символом превышения власти.

42

Бейсболист, первый чернокожий спортсмен, допущенный в высшую лигу. В 1949 году признан «самым ценным игроком» высшей лиги, а в 1962 году избран в национальную Галерею бейсбольной славы.

43

Настоящее имя — Томас Мапотер, начал сниматься в 1981 году и к концу 80-х годов стал одним из самых популярных актеров Голливуда, снявшись в таких фильмах, как «Лидер», «Цвет денег», «Человек дождя», «Рожденный 4 июля», «Дни грома», «Далеко-далеко».

44

Актриса.

45

Транслируется во многих странах мира, с 1993 года также и в России.

46

Менеджер бейсбольной команды New York Yankees в 1949–1960 годах, которая в эти годы десять раз выигрывала чемпионат Американской лиги и семь раз межнациональные соревнования.

47

Известный журналист, автор, режиссер и ведущий многих популярных телепрограмм, работал на CBS, возглавлял Информационное агентство США.