Самое прекрасное из всего, что мы можем переживать, — это непостижимое. Оно служит источником подлинных искусства и науки.

(Альберт Эйнштейн)

Сознание не может быть ограничено эгоцентричными представлениями о себе. Экзистенциальная самотождественность полезна в плане решения повседневных задач, связанных с жизнью в этом мире, точно так же, как ньютоновская физика полезна для строительства мостов. Однако, с точки зрения состояний сознания, превосходящих обычные ограничения пространства/времени и действующих в реальности, которая более адекватно описывается на языке субатомной физики, исключительное отождествление с экзистенциальным «я» как независимой сущностью лишено всякого смысла.

(Фрэнсис Воон, «Вогнутая дуга»)

Для того, чтобы понять надличностную сферу, нам следует начать совершенно по-новому думать о сознании. Именно здесь мы начинаем освобождаться от предвзятого мнения, будто сознание — это что-то возникающее в человеческом мозгу и, следовательно, содержащееся в черепной коробке. Здесь мы устремляем взгляд за пределы убеждения, что сознание существует только как результат индивидуальной жизни человека. Примиряясь с понятием надличностной сферы, мы начинаем понимать сознание как нечто существующее вне нас и независимо от нас — нечто, по сути своей не привязанное к материи. Вопреки нашему повседневному опыту, оно не зависит от физических органов чувств, хотя и опосредуется ими в нашем повседневном восприятии жизни.

Надличностное сознание бесконечно, а не конечно, оно простирается за пределы времени и пространства. Для нашего повседневного ума охватить все измерения надличностной сферы области, пожалуй, так же сложно, как нам, лежа под звездным небом в ясную ночь, попытаться постичь безбрежные просторы бездонного пространства, в котором пребывают небесные тела. Здесь, под космическим зонтиком ночного неба, мы начинаем понимать, что все воспринимаемые нами пределы существуют у нас в уме, а не где-то там, в этой огромной, безграничной Вселенной. А то, что справедливо для внешнего пространства астрономов, в равной степени применимо и к внутреннему пространству человеческой психики. Трудно не чувствовать себя прикованными к нашим глубоко укоренившимися убеждениям, что Вселенная должна быть конечной и что сознание каждого из нас отделено от всех других и заключено в мозге. Мы также с великим трудом признаем, что ум и сознание, возможно, не являются исключительной привилегией человеческого вида, а пронизывают всю природу от самых простейших до самых сложных форм. Как бы мы ни боролись, оказывается, что мы не способны освободиться от предубеждений, навязанных культурой или тем, что мы считаем здравым смыслом. Однако, чтобы и впредь сохранять эти иллюзии, становится необходимо игнорировать огромную массу наблюдений и информации, исходящих от современных исследований сознания и множества других научных дисциплин. Все эти источники приводят свидетельства, которые убедительно показывают, что Вселенная и человеческая психика не имеют каких либо границ или пределов. Каждый из нас связан со всем сущим и является его выражением.

Признание надличностной природы сознания ставит под сомнение многие фундаментальные представления нашего общества — представления, которые влияют на каждого из нас на глубоко личном уровне. Принимая эту новую точку зрения на сознание, мы также должны признать, что нашу жизнь формируют не только влияния непосредственного окружения, начиная с момента рождения, но и, по меньшей мере в той же степени, наследственные, культурные, духовные и космические влияния, выходящие далеко за пределы того, что мы можем воспринимать своими физическими органами чувств.

Только в последние двадцать лет надличностное сознание было признано в качестве предмета серьезного научного исследования. До этого надличностные переживания обсуждались в духовном, мистическом, религиозном, магическом или паранормальном контекстах. Это была область деятельности священнослужителей и мистиков, а не ученых. Несмотря на современные предубеждения против открытия надличностной сферы для серьезных исследований, в изучении человеческого сознания было множество первооткрывателей, посвятивших этому делу всю свою жизнь. Одним из самых выразительных и смелых среди них был знаменитый швейцарский психиатр Карл-Густав Юнг.

Незадолго до смерти Юнг говорил, что все его наиболее зрелые труды выросли из надличностных переживаний, о которых он сообщал в работе «Septem Sermones ad Mortuos» («Семь поучений мертвому»), впервые изданной ограниченным тиражом в 1916 году. В этой книге он описал, как ему удалось прорваться через барьеры обыденного сознания и войти в мир, о существовании которого он прежде не мог и помыслить. В этом мире он начал общаться с сущностью, назвавшей себя Василид. На вопрос Юнга о его происхождении, Василид ответил, что жил в Александрии за много веков до рождения Юнга. Именно Василид говорил Юнгу о «плероме» — надличностном понятии, отразившемся позднее в его концепции «коллективного бессознательного».

Плерома — начало и конец сотворенных существ. Она пронизывает их точно так же, как свет пронизывает воздух…. Однако мы сами являемся плеромой, ибо мы — часть вечного и бесконечного… Даже в наимельчайшей точке есть плерома, бесконечная, вечная и целая, поскольку и малое, и великое представляют собой качества, содержащиеся в ней. Это то ничто, которое везде является целым и непрерывным1.

Хотя Юнг многое вынес из общения со своим внутренним проводником Василидом, однако, более глубокое влияние на его работу, в конечном счете, оказала связь со второй сущностью, которую он встретил на надличностном уровне. Эта вторая сущность, «дух во плоти», называвшая себя Филемоном, помогала Юнгу советами и руководством в работе в течение всей оставшейся жизни. В конце жизни Юнг, по существу, признавал, что самыми успешными и творческими из своих трудов он во многом обязан связи с Филемоном.

Еще один прецедент в поддержку надличностных уровней опыта можно найти в работе Абрахама Мэслоу о «пиковых переживаниях», которой он посвятил всю свою жизнь. Он настаивал на необходимости «депатологизировать» психику, то есть видеть во «внутренней сути» нашего существа не источник метафизической тьмы или болезни, а источник здоровья и родник творческих способностей человека. Он был убежден в том, что западная цивилизация затеняла важность этой внутренней сути, считая ее скорее суеверием, чем реальностью, либо рассматривая ее в качестве источника злых, опасных, невротических или психотических побуждений — чего то, что следует подавлять или вытеснять.

Всей своей работой с людьми, достигшими высокой степени «самореализации», Мэслоу демонстрировал, что человек может полностью реализовать свой потенциал не путем подавления сигналов, исходящих из этой внутренней сути, а, напротив, учась прислушиваться к ним. Его исследования показали, что хотя «голоса и побуждения», исходящие из внутренней сути (наподобие юнговского Филемона), могут быть «слабыми, тонкими и едва уловимыми, и их очень легко заглушить образованием, культурными притязаниями, боязнью неодобрения», тем не менее верно, что «подлинную индивидуальность можно отчасти определять как способность слышать эти побуждения-голоса внутри себя…». Он говорил: «Никакое психологическое здоровье невозможно без фундаментального принятия этой внутренней сущности человека и отношения к ней с любовью и уважением»2.

Около ста лет тому назад один из основоположников современных психологических исследований, Уильям Джеймс, размышлял над тем, как мы сами устанавливаем произвольные границы, которые в результате становятся преградами в нашей психике. Так же как Юнг и Мэслоу, он настойчиво призывал людей открыться широким возможностям, присущим этой сфере:

«Большинство людей живут… в весьма ограниченном круге своего потенциального бытия. Они используют очень малую часть возможностей своего сознания и ресурсов своей души в целом, почти так же, как если бы человек, имел привычку из всего своего телесного организма пользоваться и шевелить только мизинцем»3.

В наших обычных состояниях сознания — тех, что считаются нормальными — мы воспринимаем свою жизнь, как происходящую только в диапазоне сознательного опыта, доступного нам через посредство пяти органов чувств. В этом нормальном состоянии сознания мы определяем реальность зрительными впечатлениями, звуками, фактурами, вкусами и запахами окружающего нас мира. Кроме того, наше восприятие мира ограничено текущим временем и местом. Конечно, мы можем вспоминать прошлое или размышлять о том, что с нами может случиться в будущем. Мы также можем быть осведомлены о различных вещах, которые происходят вне пределов досягаемости наших чувств. Однако у нас нет ощущения, что мы непосредственно переживаем прошлое, будущее или удаленные события; мы ясно чувствуем, что эти другие времена и другие места существуют лишь в нашем воображении. Мы создаем их, как романист создает персонажей и соответствующую обстановку в своих книгах.

Когда мы входим в сферу надличностного опыта, мы прорываемся через барьеры, которые в повседневной жизни принимаем полностью на веру. В этот момент различные исторические события, эпизоды, относящиеся к будущему и элементы мира, которые в обычном состоянии могли бы показаться недосягаемыми для нашего сознания, предстают столь же реальными и подлинными, как все, что мы когда-либо переживали. Мы больше не можем считать то, с чем мы здесь встречаемся, плодами собственного воображения. Мир надличностного существует совершенно независимо от нас. Юнг, наблюдавший это в своих первых встречах с духом-проводником Филемоном, утверждал, что все мысли явно принадлежали его проводнику, а не ему самому. Филемон говорил, что Юнг относится к мыслям так, будто он сам их порождает, тогда как для Филемона «мысли были подобны животным в лесу, людям в комнате или птицам в воздухе». Юнг сделал вывод, что Филемон учил его «психической объективности, реальности психики». Это помогло ему понять, что: «… во мне существует нечто, способное говорить то, чего я не знаю и не имею в виду»4.

В надличностной сфере мы переживаем расширение или распространение своего сознания далеко за пределы обычных границ тела и эго, равно как и за пределы физических ограничений нашей повседневной жизни. Чем больше я исследовал эту сферу, тем больше убеждался, что опыт надличностного сознания может включать в себя весь спектр бытия.

Как и при вступлении на любую новую территорию, надличностную область следует изучать с определенной степенью осторожности и, по меньшей мере, с некоторой степенью опасения. Опасение проистекает из понимания, что мы вступаем в неведомое, а осторожность — из осознания того, что мы прокладываем первый путь в неисследованные земли и, по мере продвижения вперед, нам может оказаться необходимым изменяться. На тех, кто вступил на эту новую территорию, лежит обязанность нанести ее на карту, чтобы другие могли без страха последовать за ними. Безусловно, составление карты человеческого сознания не похоже на составление карты географической местности, однако существуют указатели и вехи, которые мы можем оставлять на пути, чтобы помочь другим понять, где они находятся и чего им ожидать.

Я обнаружил, что при составлении карты надличностной сферы полезно рассматривать следующие три области опыта: 1) расширение или распространение сознания в рамках обыденных понятий времени и пространства; 2) расширение или распространение сознания за пределы обыденного представления о пространстве и времени; 3) психоидные переживания.

В этом перечне представлены те виды надличностных переживаний, которые я наблюдал в своих собственных исследованиях и которые были неоднократно описаны различными признанными авторитетами в этой области. И хотя мы будем обсуждать различные виды надличностных явлений по отдельности, на практике они часто встречаются в различных сочетаниях друг с другом или с околородовыми и биографическими переживаниями. Так, например, кармические переживания и образы всевозможных архетипических божеств нередко впервые возникают в связи с базовыми перинатальными матрицами. Сходным образом, эмбриональные переживания могут появляться в сочетании с филогенетической памятью, с переживанием космического единства или с видениями различных благостных божеств или демонов.

В следующих главах мы будем подробно исследовать три ключевые категории этого перечня, начиная с расширения сознания в рамках обычных представлений о пространстве и времени, затем выходя за пределы пространства-времени и переходя к психоидным переживаниям, с которыми мы сталкиваемся в более отдаленных областях надличностного сознания.

Порой, психика функционирует вне пространственно-временного закона причинности. Это показывает, что наши представления о пространстве и времени, а следовательно, и о причинности, не полны. Полная картина мира потребовала бы добавления еще одного измерения….

(К.-Г. Юнг, «Воспоминания, сновидения, размышления»)

В повседневной жизни большинство из нас считают мир, в котором мы живем, состоящим из совершенно обособленных физических тел — как живых, так и неживых — каждое из которых обладает собственными фиксированными и абсолютными границами. Все наши чувства — зрение, слух, обоняние, вкус и осязание — казалось бы, говорят нам о том, что мы, по крайней мере физически, отделены от всего, что мы наблюдаем. Между нами и другими людьми, а также между нами и всей остальной Вселенной существует различие, которое, как будто, указывает на самодостаточность, независимость и уникальность каждого из нас. Однако, в последние пять лет исследования сознания начали показывать, что наши физические границы могут быть в значительной степени более иллюзорными, нежели реальными. Как и знаменитый мираж холодного бурлящего источника, предстающий перед изнывающим от жажды путником в пустыне, границы, которые мы воспринимаем между собой и остальной Вселенной, возможно, лучше всего считать плодами нашего ума.

На переднем крае исследований человеческого сознания мы обнаруживаем, что наука совершила полный круг, придя почти к тому же видению жизни, которое описано мудрецами древних и восточных культур.

Так, Шри Ауробиндо говорит:

«Мы должны рассматривать все становления как события движения в нашей истинной самости, а эту самость — как обитающую во всех телах, а не только в нашем теле. В своих отношениях с миром мы должны осознанно быть теми, кто мы есть на самом деле — этой единой самостью, которая становится всем, что мы наблюдаем. Все движения, все энергии, все формы и все события мы должны считать проявлениями нашего единого и истинного «я» во многих существованиях».

Та же тема сходным образом отражена в словах Альберта Эйнштейна:

«Человек — это часть целого, которое мы называем «Вселенной», — часть, ограниченна в пространстве и времени. Он переживает себя, свои мысли и чувства как нечто отдельное от всего остального — это своего рода оптический обман сознания».

Лишь немногим людям не доводилось при определенных обстоятельствах переживать расширение своих обычных границ. В такие моменты наша иллюзия отдельности становится неясной и угасает, подобно последним лучам солнца в конце дня. В течение мимолетных мгновений сумерек мы переживаем слияние с другими людьми, отождествлясь с их переживанием мира, или обнаруживаем, что настраиваемся на сознание целой группы людей, отождествляясь с печалями и радостями целого общества, расы или всего человечества. Сходным образом, мы можем погрузиться в природу, например, во время похода в горы или в глубине леса секвой, и тогда мы выходим за рамки своего чисто человеческого существования и ярко переживаем жизнь растений, животных и даже неорганические объекты или процессы. Прекрасным примером надличностного состояния, выходящего за пределы обычного человеческого опыта, может служить следующий вдохновенный отрывок из пьесы Юджина О’Нила «Долгий день уходит в ночь» («Long Day’s Journey into Night»), где Эдмунд описывает свое ночное путешествие на парусной лодке:

«Я лежу на бушприте лицом к корме, подо мной бурлит и пенится вода, а надо мной возвышаются мачты со всеми парусами, белеющими в лунном свете. Меня опьяняли красота и поющий ритм этого момента и на мгновение я потерялся — буквально потерял свою жизнь. Я был свободен! Я растворялся в море, становился белыми парусами и летящими брызгами, становился красотой и ритмом, лунным светом, и лодкой и высоким небом с мерцающими звездами! Не ведая ни прошлого, ни будущего, в покое, единстве и безумной радости, я принадлежал чему-то большему, чем моя собственная жизнь или Жизнь Человека — принадлежал самой Жизни! Если угодно — Богу… как будто незримая рука отдернула завесу кажущегося мира. На мгновенье открылся смысл»1.

В измененных состояниях сознания это новое восприятие мира становится преобладающим и неотразимым. Оно полностью отменяет обыденную иллюзию ньютоновской реальности, где мы кажемся себе «эго, заключенными в кожу», существующими в мире отдельных существ и предметов. В крайних формах надличностного восприятия мы можем переживать себя всей биосферой нашей планеты или всей материальной Вселенной.

Пожалуй, наиболее знакомое многим из нас надличностное переживание рождается в отношениях с самыми близкими людьми. Во время занятий любовью или других совместных моментов экстаза кажется, что разграничение между «я» и «ты» исчезает. Мы внезапно осознаем, что сознание существует совершенно отдельно от тела. Наши два сознания сливаются воедино, бросая вызов физическим границам, которые мы настолько привыкли считать чем-то само собой разумеющимся. Когда это случается, мы также можем чувствовать единение с творческим источником, из которого мы вышли и частью которого является каждый из нас.

Этот тип надличностной связи, которую мы ощущаем с другим человеком, можно называть «двуединством». Подобные переживания могут иметь место во время практики духовных учений, в особенности, тантрической йоги, в периоды необычайной радости или сильных эмоциональных потрясений, как то, в связи с рождением ребенка или смертью любимого человека, а также после приема психоактивных веществ. Кроме того, они часто встречаются в отношениях между матерью и ребенком во время беременности и кормления грудью. В опыте двуединства мы чувствуем полное слияние и единение с другим человеком, однако сохраняется и ощущение нашей собственной личности.

В клинических ситуациях я буквально сотни раз наблюдал различные форм этого двуединства. Особенно интересным примером была моя пациентка Милада, которая ощущала слияние со своей матерью при повторном переживании внутриутробного и грудного периодов своей жизни.

Во время сеанса Милада приняла позу эмбрионал, характерную для человека в состоянии глубокой регрессии. Казалось, что все морщины с ее лица исчезли, и она приобрела вид крошечного младенца. Она вполголоса описывала, сколь близкой она сейчас чувствует себя со своей матерью. У нее было удивительное чувство, что она действительно становится частью матери, сливается с ней, вплоть до исчезновения всех различий между чувствами матери и ее собственными. Она ощущала, что может становиться то собой, то своей матерью. Иногда она была эмбрионом в материнском чреве, иногда младенцем, сосущим грудь. Затем она сменяла роль, делаясь своей беременной или кормящей матерью. В своих переживаниях она могла быть одновременно и своей матерью, и собой в младенчестве, как если бы эти две ипостаси были континуумом, единым организмом или единым сознанием.

В какой-то момент, переживая это двуединство и символически сливаясь со своей матерью Милада открыла глаза. Посмотрев на меня, она очень удивилась. Она объяснила, что, наверное, смогла бы прочитать мои мысли и узнать, что я чувствую, как будто все границы между нами исчезли. Когда она действительно описала мои мысли, оказалось, что она не ошиблась2.

Кстати, этот момент для Милады оказался прорывом. Пережив двуединство сначала со своей матерью, а затем со мной, она обрела новый взгляд на ранний период своей жизнь и позволила себе общаться со мной на более глубоком уровне и с большим доверием. Нередко, именно этот опыт двуединства может помочь нам достичь более глубокого доверия или понимания других во взаимоотношениях с семьей и близкими людьми. Столь же логично предполагать, что этот аспект человеческого сознания может составлять основу того, что мы называем эмпатией.

К опыту двуединства очень близко переживание полного отождествления с другим человеком. Это случается, когда мы настолько сильно отождествляемся с другим человеком, что теряем ощущение собственной личности и становимся им. Яркий пример такого переживания был у моей жены Кристины, когда мы жили и работали в Эсаленском институте в Биг-Суре.

Кристина в то время лежала в постели, поправляясь после вирусной инфекции. Одним из наших друзей, также живших в Эсалене, был ныне покойный антрополог и эрудит Грегори Бэйтсон. Во время пробной операции хирурги обнаружили в его легких злокачественную опухоль размером с грейпфрут. Врачи сказали Грегори, что опухоль неоперабельна, и что жить ему осталось четыре недели. Живя в Эсалене, он лечился многими альтернативными методами и, в действительности, прожил на два с половиной года больше, чем предсказали врачи. За эти годы мы с Кристиной провели с ним и его семьей много времени и стали близкими друзьями.

В то особое утро Кристина, лежа в постели, испытала ошеломляющее чувство, что она становится Грегори. У нее были его гигантское тело и его огромные руки, его мысли и его основательный английский юмор. Она чувствовала, что соединилась с болью его раковой опухоли, и каким-то образом каждой своей клеткой знала, что он умирает. Это ее удивило, поскольку сознательно она оценивала ситуацию иначе.

Позднее в тот же день Кристина увиделась с нашим другом д-ром Карлом Саймонтоном, который гостил в Эсалене. Карл провел все утро, работая с Грегори и используя метод визуализации, который он разработал как онколог и радиолог. Карл рассказал Кристине о том, что произошло на его утреннем сеансе с Грегори. В середине сеанса Грегори неожиданно заявил: «Я больше не хочу этого делать. Я хочу умереть». Они сразу же позвонили его жене Луизе и, вместо того чтобы говорить о борьбе с раком, начали говорить о смерти. По времени, этот эпизода в точности совпадал с переживанием Кристины, в котором она отождествилась с Грегори.

Это исчезновение индивидуальных границ может идти гораздо дальще и распространяться на целые группы людей, у которых есть что-то общее; они могут принадлежать к одной и той же расе, к одной и той же национальности или культуре, иметь ту или иную общую систему убеждений, профессиональную подготовку или находится в одинаковом положении. Краткие и поверхностные формы такого отождествления с сознанием группы могут случаться и без глубокого или длительного изменения в сознании. Например, при посещении Освенцима, где были замучены и уничтожены миллионы евреев, люди нередко испытывают непреодолимое чувство отождествления с ужасом, скорбью и жестокими лишениями, выпавшими на долю тех, кто умер в лагерных застенках. Сходным образом, люди, посещающие Мемориал, посвященный войне во Вьетнаме, который находится в в Вашингтоне, обнаруживают, что на какое-то краткое мгновение они переживают страдания всех молодых людей, погибших на этой войне.

В измененных состояниях сознания такие надличностные переживания могут быть очень глубокими, живыми и выразительными, и продолжаться от нескольких секунд до нескольких часов. Здесь можно, например, стать всеми матерями мира, потерявшими своих детей в войнах, всеми солдатами, погибшими на полях сражений, или всеми отверженными в человеческой истории. И хотя это, наверное, трудно себе представить тому, кто никогда не испытывал таких переживаний, при определенных обстоятельствах человек может совершенно убедительно чувствовать, что становится всеми этими людьми одновременно — единым сознанием, которое содержит в себе сознание сотен или даже миллионов людей.

Визионерские переживания такого рода были многократно описаны в Священных писаниях и в мистической литературе всех времен. Однако такие переживания не являются ни исключительной привилегией великих фигур религиозной истории, ни — как иногда утверждают скептики — затейливым вымыслом лукавого духовенства, изобретающего способы манипулирования доверчивой толпой. Одним из самых неожиданных откровений современных исследований сознания было открытие того факта, что при определенных обстоятельствах, например, в необычных состояниях сознания, такие визионерские переживания могут стать доступными буквально каждому из нас. Их предоставляет нам надличностный потенциал человеческого сознания.

Приведенное ниже повествование представляет собой современный пример визионерского переживания профессионального психиатра, посетившего древние руины майя в Паленке, в Мексике. Этот довольно длинный рассказ также включает в себя выход за пределы времени и встречу с архетипическими сущностями, которую мы пока еще не обсуждали. Однако я оставил рассказ в том виде, как он есть, поскольку в нем представлен особенно впечатляющий пример визионерских способностей, доступных нам через посредство надличностного сознания.

«…Я обнаружил, что мне все труднее смотреть на окружающие меня руины просто глазами восхищенного туриста. Я ощущал волны глубокой тревоги, пронизывающей все мое существо, и почти метафизическое чувство подавленности. Мое поле восприятия постепенно темнело, и я начал замечать, что окружающие меня объекты наделены ужасной энергией и начали двигаться самым зловещим образом.

Я сознавал, что Паленке — это местом, где были принесены в жертву тысячи людей, и чувствовал, что все многовековые страдания каким-то образом все еще висят поблизости, подобно тяжелому облаку. Я ощущал присутствие гневных божеств и их жажду крови. Они явно требовали новых жертвоприношений и, казалось, полагали, что я буду следующей жертвой. Как ни убедительно было это ощущение, у меня оставалось достаточно критического рассудка, чтобы понимать, что все это — внутренний символический опыт, и что на самом деле моей жизни ничто не угрожает.

Я закрыл глаза, чтобы выяснить, что же происходит в моей психике. И вдруг, история как будто ожила; я увидел не руины Паленке, а процветающий священный город, находящийся в пике своей славы. Я наблюдал ритуал жертвоприношения с невероятными подробностями; однако я был не просто свидетелем, но и жертвой. За этим сразу же последовала другая похожая сцена, а затем еще одна. По мере моего удивительного проникновения в суть доколумбовской религии и в то, какую роль играли жертвоприношения в этой системе, границы моей личности, казалось, полностью исчезли, и я чувствовал, что моя связь со всеми, кто умирал в Паленке на протяжении веков, усиливается до такой степени, что я становлюсь ими.

Я ощущал себя огромным резервуаром эмоций, которые они испытывали; в нем содержался целый спектр чувств — скорбь по потерянной юной жизни, тревожное ожидание и странное двойственное отношение к палачам, а также своеобразную покорность судьбе и даже возбуждение и любопытное предвкушение того, что вот-вот произойдет. Я был уверен, что в подготовку к ритуалу входил прием каких-то препаратов, изменяющих сознание, которые поднимали переживание на другой уровень».

Он был очарован масштабами этого переживания и богатством прозрений, которое оно влекло за собой. Он поднялся на холм и прилег возле Храма Солнца, чтобы лучше сосредоточиться на происходящем. Сцены прошлого продолжали обрушиваться на его сознание с чрезвычайной силой. Его восхищение быстро сменялось глубоким метафизическим страхом. И тут он, казалось, услышал громкое и ясное сообщение: «Ты здесь не путешественник, пытающийся услышать голос истории; тебя, как и всех других в прошлом, принесут в жертву богам. Тебе не уйти отсюда живым». Он ощущал подавляющее присутствие божеств, требующих жертвоприношения, и даже стены зданий, как будто, жаждали крови — его крови. Он продолжает:

«Я и раньше переживал измененные состояния сознания в психоделических сеансах и знал, что самые ужасные страхи в этих переживаниях не отражают объективно существующей опасности и обычно рассеиваются, как только сознание возвращается к обычному состоянию. Как ни убедительно было это переживание, мне хотелось верить, что это «всего лишь один из таких страхов». Но ощущение надвигающейся гибели становилось все реальнее. Я открыл глаза, и панический ужас овладел всем моим существом. Мое тело было покрыто гигантскими муравьями и на коже появились сотни красных волдырей. Все это происходило не просто в моем уме; все было на самом деле.

Я осознал, что это неожиданное осложнение привнесло элемент, которого прежде не хватало, чтобы сделать мои страхи абсолютно убедительными. Я сомневался в том, что меня может убить само переживание, но теперь я не знал, что способно сделать со мной в измененном состоянии сознания большое количество яда сотен неизвестных мне гигантских мексиканских муравьев. Я решил поскорее унести ноги из этих развалин, чтобы избавиться от влияния божеств. Однако время, казалось, замедлило свой бег и почти остановилось, и все мое тело стало неимоверно тяжелым, словно свинцовым.

Я отчаянно пытался бежать как можно быстрее, но казалось, что я продвигаюсь как в замедленном кино. Я чувствовал себя как будто на привязи. Божества и стены развалин крепко захватили меня и держали с помощью своих чар. Все это время в моем уме по прежнему мелькали образы всей истории Паленке. Я мог видеть забитую до отказа автостоянку, отделенную от развалин тяжелой цепью. Это был предсказуемый рациональный мир моей повседневной реальности. Я поставил себе цель добраться туда, чувствуя что этот мир должен каким-то образом спасти мне жизнь. В этот момент цепи казались мне границей, за которой заканчивается влияние магического мира древних богов. Разве наш современный мир не покорял и не подрывал империи, основанные на верованиях в мистические реалии?»3

Его ожидания оказались верными. Спустя, казалось, целую вечность и с огромными усилиями он достиг автостоянки. В этот момент с него как бы спал тяжкий гнет — физический, психологический и духовный. Он чувствовал легкость, экстаз и мощный прилив жизненной энергии, словно заново родился. Его чувства очистились и широко раскрылись. Величественный закат во время его возвращения из Паленке, обед в маленьком ресторанчике в Виллагермосе, где он наблюдал пульс жизни на улицах, и наслаждение фруктовыми соками в местных кафе были для него поистине экстатическими переживаниями. Однако большую часть ночи он провел, принимая холодный душ, чтобы облегчить боль и зуд от множества муравьиных укусов.

Несколько лет спустя его друг, антрополог, который подробно изучал культуру майя, рассказал ему, что муравьи играли важную роль в мифологии майя и были тесно связаны с богиней земли и процессом возрождения.

Предельной формой группового сознания является отождествление со всем человечеством, при котором, по видимому, не существует границ в общем хранилище опыта человечества как вида. Много примеров этого можно найти в древней литературе — взять, хотя бы, переживание Христа в Гефсиманском Саду. Однако, я, вместо этого воспользуюсь примером из мира современной технологии, а именно описанием надличностного переживания, взятым из отчета Расти Швейкарта о полете «Аполлона-9», в задачу которого входило испытание лунного модуля, предназначенного для будущих высадок людей на Луну.

Когда движущийся по орбите космический корабль на огромной скорости пересекал разные географические и политические границы, Расти почувствовал, что ему все труднее отождествлять себя с какой-либо одной нацией. Далеко внизу он увидел Средиземноморье и подумал о том, что эта колыбель цивилизации в течение многих веков представляла собой весь известный мир. Он представил себе, что на поверхности сине-зелено-белого шара, вокруг которого он облетал каждые полтора часа, содержится все, что когда-либо имело для него значение: история, музыка, искусство, война, смерть, любовь, слезы, игры и радости. Его сознание подвергалось глубокому преображению.

«Когда ты облетаешь Землю за полтора часа, то начинаешь осознавать, что твоя личность неразделима со всем этим. Происходит перемена. Ты смотришь вниз и не можешь себе представить, как много границ и рубежей ты пересекаешь… Сотни людей убивают друг друга из-за какой-то воображаемой линии, которую ты даже не осознаешь и не можешь видеть. Оттуда, где ты находишься, планета видится целым, и она настолько прекрасна, что тебе хотелось бы тебе взять каждого человека за руку и сказать: «Взгляни на нее с этой перспективы. Взгляни на то, что действительно важно!»

Во время его прогулки в открытом космосе эти откровения неожиданно развернулись в глубокое мистическое переживание. Камера, призванная документировать его деятельности, перестала работать, и в течение нескольких минут ему было нечего делать, кроме как парить в пространстве, позволяя своему сознанию отдаваться зрелищу Земли, Космоса и всего сущего. Очень быстро он обнаружил, что больше не может сохранять свои индивидуальные границы, и отождествился со всем человечеством.

«Ты размышляешь над тем, что ты переживаешь и почему. Заслуживаешь ли ты этого фантастического переживания? Заработал ли ты его? Избран ли ты, чтобы соприкоснуться с Богом, получить это особое переживание, которое недоступно другим людям? Ты знаешь, что ответ на это — «нет», что ты ничего не сделал, чтобы его заслужить. Оно не предназначено специально для тебя. В этот момент ты очень хорошо знаешь — и так сильно ощущаешь — что служишь чувствительным элементом для всего человечества.

Ты смотришь вниз и видишь поверхность земного шара, на котором ты жил все это время, и знаешь всех людей, что находятся внизу. Они такие же, как ты, они — это ты, ты представляешь их. Ты находишься здесь, наверху, как чуткий прибор, указывающий направление… Каким-то образом ты осознаешь, что являешься кусочком этой общей жизни, ты находишься на переднем крае, и должен донести это всем.

Это становится для тебя особой ответственностью, и кое-что говорит тебе о твоей связи с тем, что мы называем жизнью. Это перемена, это нечто новое, и когда ты вернешься обратно, то увидишь мир по-другому. Теперь твои взаимоотношения с планетой и с другими формами жизни на этой планете изменились, потому что у тебя был такого рода опыт, и это особенно ценно»4.

После возвращения из космического полета на «Аполлоне-9» Расти посвятил большую часть жизни тому, чтобы донести свое видение до других людей и поделиться преображением своего сознания. Он сохранил живой интерес и настойчивое стремление к установлению мира и экологической гармонии на планете Земля для всего человечества, с которым он так глубоко отождествился.

В надличностной сфере становится возможно переживать ощущения горного льва, преследующего свою добычу в скалистом каньоне, первобытное влечение гигантской рептилии при встрече с особью противоположного пола, или величественный полет орла. Люди рассказывали, что после отождествления с животными они обрели глубокое органическое понимание побуждений, которые совершенно чужды человеку, например, ощущений, заставляющих угря или лосося отправляться в героическое путешествие вверх по течению, или строительные инстинкты паука, плетущего паутину, или таинственный опыт метаморфоза непарного шелкопряда, превращающегося из яйца в гусеницу, затем в куколку и, наконец, в бабочку.

Наши надличностные переживания вхождения в сознание животных могут быть чрезвычайно убедительными. Они могут включать в себя чувство того, что мы обладаем телом, ощущениями и инстинктивными побуждениями, присущими определенному животному в его естественной среде. Характер и особенности этих переживаний зачастую превосходят масштабы фантазии и воображения человека.

В Брюсселе одна бельгийка, посещавшая наш семинар по холотропному дыханию, имела следующее переживание, которое привело ее к замечательным догадкам о поведении китов, о котором она прежде никогда не читала и не слышала:

«После мощной последовательности событий рождения и триумфального появления на свет, все начало успокаиваться. Я чувствовала себя все более умиротворенной и спокойной, и мое переживание, казалось, обретало невероятную глубину и широту. Я все сильнее ощущала, что моему сознанию присуще отчетливое океаническое качество, пока не почувствовала, что действительно становлюсь тем, что лучше всего можно описать как сознание океана. Я осознала присутствие нескольких больших тел и поняла, что это была стая китов.

В один момент я почувствовала холодный воздух, струящийся сквозь мою голову и соленый привкус во рту. Незаметно, моим сознанием овладело многообразие ощущений и чувств, которые были чуждыми и, определенно, не человеческими. На основе зачаточной взаимосвязи с другими крупными телами вокруг меня начал складываться новый образ гигантского тела, и я поняла, что стала одной из них. В своем животе я ощущала еще одну форму жизни и знала, что это мой детеныш. У меня не оставалось никаких сомнений в том, что я была беременной самкой кита.

Затем пришла еще одна волна процесса рождения. Однако, на этот раз она имела другое качество, нежели предыдущие эпизоды. Она достигала колоссальных масштабов, как будто океан взволновался до самых глубин; и в то же время, это было удивительно легко и естественно. Я самым непосредственным образом ощущала свои гениталии и все тонкости процесса рождения, глубоко понимая своим нутром, как рожают киты. Самым удивительным для меня было то, как киты выталкивают своего детеныша при помощи воды, засасывая ее в свои гениталии и создавая гидравлическое давление. Казалось важным, что детеныш появляется хвостом вперед»5.

Я рассказал о переживании этой женщины на семинаре, который мы много времени спустя проводили в Калифорнии. Один из членов группы оказался морским биологом. Он описал, как киты рожают своих детенышей, и полностью подтвердил, что догадки молодой бельгийки были верными. Это лишь одно из сотен подтверждений необычных прозрений, которые люди получили в измененных состояниях сознания. Меня неоднократно поражал всесторонний характер этих прозрений, которые нередко включают в себя очень спецтальную и подробную информацию даже у людей, которые до этого не имели знаний, заинтересованности или опыта в данном вопросе.

Мне в голову приходит еще одно переживание животного сознания, которое случилось с человеком, на протяжении ряда лет занимавшимся серьезным самоисследованием. Он описывал, как переживал себя орлом. Умело изменяя положение крыльев, он парил в воздушных потоках, сканируя глазами территорию далеко внизу. Он заметил, что все на земле кажется увеличенным, как при взгляде через сильный бинокль, что позволяло ему различать мельчайшие подробности местности. Когда он обнаруживал какое-то движение, его взгляд как бы останавливался и давал изображение крупным планом. Он описывал свою новую зрительную способность как что-то вроде туннельного видения, взгляда через длинную, узкую трубу. Он сказал: «Ощущение, что это переживание в точности представляло механизм зрения хищных птиц — то, о чем я никогда не думал и чем никогда не интересовался — было настолько убедительным и захватывающим, что я решил пойти в библиотеку и изучить анатомию и физиологию их оптической системы».

Переживания животного сознания не ограничиваются видами, стоящими на верхних ступенях лестницы эволюции — приматами, китообразными, птицами и земноводными. Они могут достигать уровня насекомых, червей, улиток и даже кишечнополостных; такие переживания, связанные с низшими формами жизни, тоже могут давать поразительные новые догадки и информацию. В частности, я вспоминаю сеанс холотропного дыхания, на котором человек отождествился с гусеницей и пережил на глубинном уровне то, как она воспринимает мир, передвигается и поедает листья.

Это переживание достигло своей кульминации с формированием куколки и специфического состояния сознания, связанного с этой стадией ее жизненного цикла. Затем этот человек на субклеточном уровне своего тела стал свидетелем чуда метаморфоза. После своего переживания он рассказал, насколько удивительно для него было обнаружить, что процесс метаморфоза включает в себя полное разрушение тела гусеницы внутри кокона с ее последующим появлением из этой аморфной массы в совершенно новой форме бабочки. После выхода из куколки он переживал, как сохнут и расправляются его мокрые сложенные крылья, а затем испытал триумф первого полета.

Этот человек прежде ничего не знал о процессе метаморфозы, в ходе которого тело гусеницы в коконе полностью растворяется и превращается в жидкость под воздействием протеолитических ферментов. Раньше он никогда не интересовался энтомологией и вообще биологией. Именно надличностное переживание пробудило в нем интерес к одной из великих тайн природы — морфогенетическим полям, которые обеспечивают формирование бабочки из разжиженного тела гусеницы.

Наш потенциальные возможности путешествий в сознание других видов не ограничивается животными. Неважно, сколь фантастическим и абсурдным это может показаться традиционным исследователям, и насколько это выходит за рамки здравого смысла, однако нельзя полностью оставлять без внимания рассказы людей, которые заявляют, что переживали сознание растений и ботанические процессы. За многие годы я наблюдал сотни именно таких переживаний, и даже сам несколько раз испытал подобный опыт. Это позволило мне осознать, насколько они поразительно достоверны и как сильно они могут помочь нам в разгадке алхимических тайн царства растений.

Переживания сознания растений охватывают широкий диапазон — от бактерий, океанского планктона и грибов, до росянок, орхидей и секвойи. Эти переживания могут дать интересные догадки о процессе фотосинтеза, опылении и функции гормона роста ауксина, об обмене воды и минеральных веществ в корневой системе и о многих других физиологических функций разнообразных растений. Чтобы проиллюстрировать этот тип переживаний, я выбрал описание отождествления с секвойей, изложенное одним человеком во время холотропного сеанса. Я мог бы добавить, что образы этих величественных деревьев часто возникают в необычных состояниях сознания, и их появление всякий раз вызывает философские и метафизические размышления.

«Я никогда не принимал всерьез возможность существования чего-либо вроде сознания растений. Я читал кое-какие описания экспериментов, указывающих на «тайную жизнь растений», и утверждения, будто сознание садовника может влиять на урожай. Подобного рода чепуха всегда казалась мне необоснованными и нелепыми измышлениями идеологов Нового Века. Но вот я полностью преобразился в гигантскую секвойю, и мне стало абсолютно ясно, что переживаемое мной действительно происходит в природе, и что сейчас я открываю те измерения космоса, которые обычно скрыты от наших чувств и разума.

Самый поверхностный уровень моего переживания, казалось, был полностью физическим и включал в себя те вещи, которые уже были описаны западными учеными, однако, здесь они виделись под совершенно новым углом зрения — как процессы сознания, управляемые космическим разумом, а не механические события, происходящими в органической или бессознательной материи. Мое тело на самом деле приняло форму секвойи, оно стало секвойей. Я мог чувствовать, течение соков по сложной капиллярной системе под моей корой. Мое сознание двигалось вслед за этим потоком до самых тончайших веточек и иголок на них и наблюдало таинство общения жизни с солнцем — фотосинтез. Оно простиралось до самой корневой системы. Даже поступление воды и питательных веществ из земли было не механическим, а сознательным, разумным процессом.

Однако, это переживание имело и более глубокие уровни — мифические и мистические, и эти измерения переплетались с физическими аспектами Природы. Таким образом, фотосинтез был не просто удивительным алхимическим процессом, но и непосредственным общением с Богом, который проявлялся посредством лучей солнца. Такие природные явления, как дождь, ветер и огонь, имеют мифические измерения, и я легко мог воспринимать их как божества — так, как они воспринимались в большинстве первобытных культур».

Здесь интересно отметить, что, отождествляясь с сознанием растений, данный человек воспринимал отношения и существ, которые были уникальным образом связаны с этим сознанием.

«У меня были отношения любви-ненависти с Огнем, который был как врагом, так и помощником, раскрывающим кожуру моих семян, позволяя им прорастать, и выжигающим на лесной почве другую растительность, которая могла бы соперничать с моей новой порослью. Сама Земля была богиней, Великой Матерью, Матерью-Природой, и ее почву населяли гномоподобные существа, сказочные твари и духи стихий. Теперь мне уже не казалась странной или чуждой философия общины Финдхорн в Шотландии, где эти существа составляют часть общей системы верований.

Глубочайший уровень моего переживания был чисто духовным. Сознание секвойи было состоянием глубокой медитации. Я чувствовал удивительную безмятежность и умиротворенность, как безмолвный, невозмутимый свидетель веков. В какой-то момент мой образ секвойи слился с гигантской фигурой Будды, погруженного в медитацию, в то время как перед моим взором проходили все безрассудства мира. Я думал о поперечных срезах гиганстких древесных стволов, которые я видел в Национальном парке секквой. На мандале, состоящей из почти четырех тысяч годичных колец, на разных расстояниях ближе к краю были отмечены даты таких событий, как Французская революция или открытие Америки Колумбом, а еще одна отметка на полпути к центру соответствовала году Распятия Христа. Для существа, достигшего такого состояния сознания, все потрясения мировой истории значили очень мало»6.

Почти все люди, переживающие сознание растений, ощущают мощные духовные измерения этого состояния бытия. После таких переживаний они часто отмечают, что видят в растениях образцы жизни, примеры высокодуховного способа бытия в мире. В отличие от людей, большинство растений никогда не убивают и не бывают хищниками. Они живут тем, что им дано природой: получают питание из почвы, орошаются дождями и находятся в тесной связи с солнцем — силой, дающей этой жизнь планете, и наиболее непосредственным выражением созидательной энергии космоса. Не нанося вреда другим живым существам, не убивая и не эксплуатируя их, растения, в то же время, служат для них пищей. Людям они, кроме того, дают материалы для строительства, изготовления одежды, производства бумаги и инструментов, а также служат источником топлива, лекарств и красоты.

Рассказы о необычных состояниях, подобных описанному выше, заставляют нас предполагать, что наша способность отождествляться с сознанием растений несомненно способствовала тому, что во многих культурах определенные растения считались священными. Во многих культурах американских индейцев кукурузе и другим злаковым поклонялись как богам. Например, в народности пуэбло на Юго-западе Бога Кукурузы, Поддержателя Жизни, превозносили как главное божество. Сходным образом, в Индии считалось священным дерево баньян, и многие выдающиеся святые, как утверждалось, достигли просветления, медитируя под его кроной. Водяная лилия, или лотос, была важным духовным символом в Египте, Индии, Месопотамии и Центральной Америке, а омела считалась священной у друидов. Вполне логично, что растения с психоделическими свойствами, которые дают прямой доступ к надличностным переживаниям, например, некоторые грибы, пейот или йаге, были включены в религии многих культур и считались божествами или «плотью богов».

В некоторых редких случаях люди переживают такое расширение своего сознания, что оно охватывает всю жизнь на нашей планете — все человечество и весь мир флоры и фауны, от вирусов до самых крупных животных и растений. Вместо отождествления с одним растительным или животным видом, они переживают всю совокупность жизни. Это переживание можно назвать отождествлением с жизнью как космическим явлением, как с самостоятельной и самодостаточной сущностью или силой.

Надличностные переживания часто приводят к углубленному пониманию роли первичных сил природы, к повышенному осознаванию законов, управляющих нашей жизнью, и к восхищению высшим разумом, лежащим в основе всех жизненных процессов. Переживания такого рода, как правило, усиливают интерес к природной окружающей среде и беспокойство о ее состоянии. В некоторых случаях переживания человека сосредоточиваются на каком-то одном аспекте жизни, например, на силе сексуального влечения или на материнском инстинкте.

Следующий отрывок был записан врачом, у которого было яркое переживание, отождествления со всей жизнью на нашей планете.

«Казалось, я был чрезвычайно глубоко связан с жизнью на этой планете. Вначале я проходил через целый ряд отождествлений с различными видами, но потом переживание становилось все более и более всеобъемлющим. Моя личность распространялась не только по горизонтали в пространстве, включая в себя все формы жизни, но и по вертикали во времени. Я стал дарвиновским эволюционным древом со всеми его ответвлениями. Я был всей жизнью!

Я ощущал космическое качество энергий и переживаний, связанных с миром живых форм, нескончаемое любопытство и экспериментаторство, характеризующие жизнь, и побуждение к самовыражению, действующее на многих различныхных уровнях. Казалось, что я имею дело с решающим вопросом — сохранится ли жизнь на этой планете. Что она такое — жизнеспособное и созидательным явление, или же злокачественная опухоль на лике Земли, содержащая в самой своей основе некий фатальный изъян, обрекающий ее на саморазрушение? Могут ли творцы вселенных ошибаться, как люди? В тот момент это казалось мне правдободобной, но очень пугающей мыслью, которая раньше никогда не приходила мне в голову.

Отождествляясь с жизнью, я переживал и исследовал весь спектр разрушительных сил, действующих в природе и в человеке, и видел их опасные продолжения и проекции в современном технологическом обществе: междоусобные войны, узников концлагерей, умирающих в газовых камерах, отравленную рыбу в загрязненных водоемах, растения, погубленные гербицидами, и насекомых, которых травят химикатами»7.

Этот опыт чередовался с трогательными переживаниями улыбающихся младенцев, очаровательных детей, играющих в песке, новорожденных животных и только что вылупившихся птенцов в заботливо построенных гнездах, мудрых дельфинов и китов, плавающих в кристально-чистых водах океана, и картин красивых пастбищ и лесов. Он чувствовал глубокое сопереживание всему живому, острое экологическое осознание и твердую решимость присоединиться к силам защищающим жизнь на нашей планете.

В добавок к надличностному расширению сознания на других людей, группы людей, все человечество, растения, животных и жизнь в целом, люди рассказывали о переживаниях отождествления с водой в реках и океанах, с огнем, с почвой, с горами или с силами, высвобождающимися в стихийных бедствиях — грозах, смерчах, землетрясениях, или извержениях вулканов. В других случаях эти отождествления связаны с теми или иными минералами и металлами, например, с алмазами и другими драгоценными камнями, кристаллами кварца, янтарем, сталью, ртутью, золотом и многим другим. Такие переживания могут распространяться на микромир, включая динамические структуры молекул и атомов, электромагнитные силы и «жизнь» субатомных частиц. Подобного рода переживания весьма часто упоминаются в рассказах современных людей об измененных состояниях сознания. Вероятно, они также представляют собой важный источник анимистического мировоззрения некоторых примитивных культур. Например, у народности зуни имеются записи о переживаниях сильного отождествления с такими природными явлениями, как молния, ветер и огонь. Их духовные знания полны богатыми описаниями размышлений о метафизической природе этих элементов и того, как использовать в целительстве извлеченную из их осознавания мудрость.

Некоторые люди рассказывали даже об отождествлении с продуктами современной высокой технологии — реактивными самолетами, космическими ракетами, лазерами и компьютерами. Во время этих переживаний их образ тела принимал форму, характерную для этих объектов, и они могли ощущать, что обладают качествами материалов и процессов, на которых было сосредоточено их внимание.

Переживания такого рода наводят на мысль о существовании постоянного взаимодействия между неодушевленными предметами, которые обычно ассоциируются у нас с материальным миром, и миром сознания и творческого разума. Сознание и материя принадлежат не к двум резко различающимися сферами с четкими границами, а вовлечены в постоянный танец и взаимодействие, образующие всю ткань бытия. Именно такое представление подтверждают современные исследования в физике, биологии, термодинамике, теории информации и систем, а также в других областях науки. Судя по наблюдениям надличностной сферы, мы раньше даже представить себе не могли, насколько сознание вовлечено в так называемый материальный мир.

Переживание отождествления с различными аспектами неорганического мира может давать нам новую информацию о микро- и макромире материи, согласующуюся с открытиями современной науки. Однако в таких надличностных состояниях есть и другие удивительные измерения; как правило, они связаны с мифологическими, философскими и духовными прозрениями и переживаниями. Например, они предлагают новое интересное понимание анимистических религий многих примитивных культур, в которых вся природа — горы, озера, реки, скалы — считалась живой. Точно так же, средневековая алхимия и гомеопатическая медицина, которые усматривают глубокую связь между материальными субстанциями и психодуховными состояниями, внезапно могут предстать в новом свете. Люди, пережившие в необычных состояниях сознания контакт с неорганической материей, считают эти системы знаний основанными не на наивных спекуляциях, а на непосредственном опыте и интуитивном постижении.

Во переживаниях необычных состояний сознания снова и снова появляются две природные стихии: вода и огонь. Интересно отметить, что эти элементы неоднократно встречаются и в духовной литературе, причем каждый из них явно несет в себе универсальный символический смысл.

В духовной литературе вода нередко используется в качестве метафоры для описания мистических состояний сознания. Проводимые параллели обычно связаны с чистотой и текучестью воды в ее естественном состоянии, а также с отсутствием границ. В мире, вода стремится занять самое низкое положение, и ей присущи покой и неисчерпаемая сила. Она обладает великой очищающей способностью, и ее сближает с сознанием парадоксальное сочетание неизменности, лежащей в основе бесконечных изменений и превращений.

Точно так же, огонь является как ужасающей силой природы, так и мощным духовным символом. Он обладает потенциалом созидания и разрушения; он способен согревать и утешать, либо угрожать и ранить. Он может давать свет и ослеплять. Под его влиянием предметы преображаются, теряя свое твердое состояние и превращаясь в чистую энергию. В своем наиболее могущественном проявлении — Солнце — огонь представляет собой космический принцип, без которого не смогла бы существовать жизнь. На архетипическом и мифологическом уровнях огонь играет те же роли, что и в физическом мире: поддержателя жизни и преображающей силы. С незапамятных времен люди поклонялись всем его формам от самого смиренного пламени свечи до неистовых извержений вулканов и космического горнила Солнца. В духовной литературе огонь и свет часто использовались в качестве метафор созидательного источника Вселенной. В необычных состояниях сознания огонь, как и вода, судя по всему, символизирует те же космические силы, что и в духовной литературе.

Кроме того, исследования сознания дают нам новые догадки относительно священных качеств различных металлов и камней, например, алмазов, изумрудов, золота и серебра, и помогают понять, почему они часто использовались для украшения священных предметов. Во многих мифологиях рай описан как место, изобилующее драгоценными металлами и камнями, а Священные писания многих традиций использовали сами камни и металлы в качестве символов высоких духовных переживаний. Отождествляясь с этими драгоценными камнями или металлами в необычных состояниях сознания, люди неоднократно рассказывали, что таким состояниям присуще ослепительное, божественное и мистическое качество.

Писатель и философ Олдос Хаксли обладал глубоким интуитивным пониманием связи между драгоценными металлами и камнями и духовными состояниями сознания. В своей знаменитой лекции «Визионерский опыт» он рассматривал вопрос, почему драгоценные камни считаются драгоценными и почему такая прагматическая культура, как наша, готова платить непомерные цены за предметы, которые почти или вовсе не имеют практической ценности. Он предположил, что мы поступаем так потому, что такого рода предметы служат суррогатом мистических переживаний, которых недостает в нашей жизни. В той жизни, которую мы ведем, они представляют собой максимально возможное приближение к визионерскому опыту, даруя нам сияние, великолепие, абсолютную чистоту, ясность, вневременность и неизменность.

Следующий рассказ — о последовательном отождествлении одного человека с янтарем, кристаллом кварца и алмазом. Он иллюстрирует природу и сложность переживания неорганического мира.

«В этот момент сеанса время как будто остановилось. И вдруг меня осенило, что я переживаю нечто вроде сущности янтаря. В моем зрительном поле было однородное желтоватое свечение, и я ощущал покой, умиротворенность и вечность. Несмотря на свою трансцендентную природу, это состояние, казалось, было связано с жизнью; оно обладало определенным органическим качеством, которое трудно описать. Я осознал, что то же самое справедливо и для янтаря, который представляет собой своего рода органическую капсулу времени. Это окаменевший органический материал, смола, которая нередко содержит в себе такие организмы как насекомые и растения, сохраняя их в неизменном виде на протяжении миллионов лет.

Затем переживание начало меняться, и моя визуальная среда становилась все более прозрачной. У меня появилось ощущение, что вместо переживания себя янтарем, я теперь вхожу в состояние сознания, связанное с кристаллом кварца. Это было очень мощное состояние, которое, казалось, представляло собой нечто вроде сгустка каких-то элементарных сил природы. Я внезапно понял, почему в культурах аборигенов кристаллы играют столь важную роль в качестве предметов шаманской силы, и почему шаманы считают кристаллы затвердевшим светом».

Он подумал о черепе Митчелла-Хеджеса — совершенной копии человеческого черепа в натуральную величину, доколумбовском ритуальном предмете, найденном в джунглях Гватемалы. Утверждали, что этот череп вызывал у многих соприкасавшихся с ним людей глубокие изменения сознания. Ему также было совершенно ясно, почему первые радиопередачи принимали с помощью кристаллов, и почему кристаллы играют важную роль в лазерной технологии. Он продолжал:

«Мое состояние сознание претерпело еще один процесс очищения и стало абсолютно непорочным и сияющим. Я понял, что это было сознание алмаза. Я понимал, что алмаз — это химически чистый углерод, элемент, на котором основана вся известная нам жизнь. Казалось многозначительным и важным, что он создан чрезвычайно высокими температурами и давлениями. У меня было очень убедительное ощущение, что алмаз, подобно космическому компьютеру, каким-то образом содержит в себе в абсолютно чистой, сжатой и абстрактной форме всю информацию о жизни и природе.

На метафизическую значимость алмаза, казалось, указывали и все его другие физические свойства — красота, прозрачность, великолепие, постоянство, неизменность и способность преобразовывать белый свет в удивительный цветной спектр. Я чувствовал, что понимаю, почему тибетский буддизм называют ваджраяной (ваджра означает «алмаз» или «удар молнии», а яна соответствует понятию «колесница»); я мог бы описать это состояние абсолютного космического блаженства лишь единственным образом — как «алмазное сознание». Как будто весь созидательный разум и энергия вселенной были сосредоточены в нем в форме чистого сознания, существующего за пределами пространства и времени. Оно совершенно абстрактно и, в то же время, содержит в себе все формы творения»8.

Это описание объясняет, почему надличностные состояния сознания, связанные с неорганическими материалами, могут давать такие глубокие прозрения в суть древних и примитивных духовных систем, мифологии которых включают в себя драгоценные камни и металлы. Сходным образом, если вы когда-нибудь переживали отождествление с водой, вы поймете, почему этот элемент так важен в даосизме. Если у вас были надличностные переживания, касающиеся огня, вам будет нетрудно догадаться, почему парсы считали его священным, почему во многих культурах поклонялись вулканам и почему столь многие народы и религии воспринимали Солнце как верховное божество.

Через переживание отождествления с гранитом легко понять, почему индуисты воспринимали Гималаи как гигантского полулежащего Шиву. Можно совершенно иначе истолковать, почему различные культуры создавали огромные гранитные статуи своих божеств. Эти объекты не только представляли собой фигуры божеств — они сами были божествами, поскольку материалы, из которых они сделаны, тесно связаны с бескрайним, недифференцированным, невозмутимым и неизменным сознанием космического творческого принципа в природе.

В редких случаях надличностного опыта сознание распространяется на Землю в целом. Людей, переживающих такой опыт, глубоко трогает осознание нашей планеты как космического единства. Они воспринимают различные аспекты нашей планеты — геологический, биологический, психологический, культурный и технологический — как выражение упорного стремления достичь более высокого уровня эволюции и самореализации. Становится ясно, что всеми процессами на Земле управляет высший разум, далеко превосходящий все человеческие способности, и что этот разум заслуживает уважения и доверия. Мы должны быть чрезвычайно осторожны в своих попытках манипулировать или управлять им с нашей ограниченной человеческой перспективы. Здесь мне приходят в голову слова Льюиса Томаса из «Жизни клетки»:

«Если смотреть на Землю с расстояния Луны, в голову приходит удивительная, захватывающая дух мысль, что наша планета живая… В высоте, свободно плывя под влажной мерцающей вуалью ярко-голубого неба, восходит Земля — единственная вещь, которая радует глаз в этой части космоса. Если смотреть на нее достаточно долго, можно увидеть вращение огромных масс белых облаков, то закрывающих, то открывающих половину ее поверхности. Если бы вы смотрели очень долго — геологическое время, — то смогли бы заметить, как движутся сами континенты, расходясь на своих корковых плитах, поддерживаемые снизу пламенем. У Земли органичный, независимый вид живого существа, обладающего разумом и замечательным умением взаимодействовать с Солнцем».

Надличностные переживания, в которых Земля предстает как разумная космическая сущность, подтверждаются научными исследованиями. Грегори Бэйтсон, создавший блестящий синтез кибернетики, теории информации и систем, теории эволюции, антропологии и психологии, пришел к выводу, что психические процессы происходят на всех уровнях в любых достаточно сложных системах или природных явлениях. Он был убежден, что такие процессы протекают в клетках, органах, тканях, организмах, группах животных и людей, в экосистемах и даже в самой планете Земля и во Вселенной в целом.

Еще один писатель-ученый, физик Дж. Лавлок, приглашенный НАСА для разработки критериев оценки того, могут ли присутствовать формы жизни в тех областях Вселенной, куда они (НАСА) собираются отправить космические зонды, после изучения имеющейся информации пришел к выводу, что сама Земля является живым, дышащим организмом. По его данным, поведение нашей планеты очень похоже на поведение живой клетки. Он показал, что у нее есть обмен веществ и что она является «саморегулирующейся сущностью» с высокоразвитыми гомеостатическими способностями. Он назвал Землю «разумным существом». Его вывод основывался на наблюдениях функций гомеостаза.

«Большая часть рутинных операций гомеостаза, будь то в клетке, животном или в биосфере в целом, происходит автоматически, и все же следует признать, что даже в автоматических процессах требуется некая форма разума для того, чтобы правильно интерпретировать полученную информацию об окружающей среде… Если Гея (живая, дышащая, разумная Земля) существует, то она, несомненно, разумна, по меньшей мере, в этом ограниченном смысле»9.

Хотя объективных данных в пользу теории Геи, возможно, недостаточно для того, чтобы убедить ортодоксальных ученых, ее определенно поддерживает существование полностью согласующихся с ней надличностных переживаний. Например, на одном из наших пятидневных семинаров по холотропному дыханию, молодая женщина из Германии пережила убедительное превращение в архетипическую Великую Богиню-Мать. Затем переживание стало развиваться дальше, и она почувствовала, что становится планетой Земля (Матерью-Землей). Она рассказала, что у нее не было ни малейших сомнений в том, что она слилась с Землей и стала ее сознанием. Она переживала себя как Землю, живой, дышащий организм, наделенный разумом и эволюционирующий в направлении еще большего уровня осознанности.

Будучи сознанием Земли, она чувствовала, что содержащиеся в ней металлы и минералы образуют ее скелет. Сходным образом, биосфера и все формы жизни были ее плотью. Она переживала внутри себя круговорот воды из океанов в облака, из них — в ручьи и реки, и, наконец, в огромные моря. Водная система была ее кровью, а метеорологические явления — испарение, воздушные потоки и дожди обеспечивали ее циркуляцию, доставку питательных веществ и очищение. Связь между всеми живыми существами, большими и малыми, составляла ее нервную систему и мозг.

Сразу после этого опыта она описала, насколько важны были для нее целительские ритуалы примитивных народов, когда она переживала себя Землей. Она рассказала, как на нее влияли действия человека, а особенно, какое утешение ей приносили танцы, песни и молитвы, исполняемые аборигенами. Вернувшись к своему обычному состоянию бытия, она обнаружила, что ей трудно вообразить, будто эти ритуалы действительно важны, однако в состоянии предельного отождествления с Землей она была абсолютно убеждена в их важности для ее общего благополучия.

При переживании исчезновения пространственных границ нашего мира в надличностной сфере, мы также начинаем переживать растворение временных границ, от которых мы привыкли зависеть в повседневной жизни. Точно так же, как мы способны преодолевать физические границы, мы можем путешествовать назад и вперед во времени в собственной жизни или в жизни других людей, как будто все время существует только одномоментно.

Хотя в нашем восприятии пространство и время тесно переплетены друг с другом, есть тонкие различия, которые можно обнаружить при переживании растворения их границ. Давайте отправимся дальше и изучим некоторые из этих различий.

И время настоящее, и время прошедшее.

Быть может, присутствуют во времени будущем,

А время будущее заключено во времени прошедшем.

(Т.-С. Элиот, «Четыре четверти»)

Как это описал поэт, надличностное сознание позволяет нам переживать прошлое и будущее, перешагивая через границы, которые часы, календари и старение нашего тела, казалось бы, делают такими реальными и неумолимыми. Здесь мы вступаем в мир, где можем переживать себя эмбрионом на самых ранних стадиях внутриутробного развития, или даже еще раньше, оплодотворяющей спермой или оплодотворяемой яйцеклеткой в момент зачатия.

Многие люди, пережившие выход за пределы линейного времени, уходили в прошлое значительно дальше продолжительности собственной жизни, устанавливая связь с воспоминаниями предков или черпая информацию из банков памяти коллективного бессознательного — бескрайнего океана осознания, который мы разделяем со всем человечеством с незапамятных времен. Такие переживания из различных периодов истории и из разных стран часто связаны с живым ощущением личностной памяти нашей духовной, а не биологической истории. Здесь можно говорить о кармической памяти, или вспоминании прошлой жизни. Временами люди рассказывали о воспоминаниях тех или иных животных предков в эволюционной генеалогии. Однако, сознание, судя по всему, не ограничено человеческой историей или историей живых организмов. В принципе, возможно переживать историю Земли до появления человека разумного и даже до возникновения жизни на Земле. Вероятно, наше сознание обладает удивительной способностью непосредственного доступа к самой ранней истории Вселенной — оно может наблюдать драматические события Большого взрыва, образования галактик, рождения Солнечной системы и начала ранних геофизических процессов, происходивших на планете миллиарды лет назад.

Для наших целей будет удобно начать с самого малого масштаба, соответствующего человеческой жизни, и затем переходить к более крупному. По целому ряду причин, полезно сначала изучить нашу способность переживать посредством надличностного сознания самые ранние стадии своей жизни.

Широкий спектр переживаний, о которых сообщают люди, испытавшие регрессию к эмбриональной и внутриутробной стадиям своей жизни, говорит о том, что качество нашего опыта на этих ранних этапах жизни далеко не универсально. На самом положительном конце спектра люди рассказывают, что в своей внутриутробной жизни они переживали океаническое блаженство. Они ощущали мощную мистическую связь со всей жизнью и с космической творческой силой, которая делает ее возможной. На противоположном конце спектра люди переживают сильный кризис, где преобладают страдания, паранойя, физические расстройства, и ощущение нападения демонических сил. Многие, хотя и не все эмбриональные воспоминания связаны с филогенетическими, кармическими и архетипическими переживаниями и с сознанием органов, тканей и клеток.

Рассказы об эмбриональном опыте наводят на мысль о том, что в этот период можно переживать не только крупные потрясения — такие, как угроза аборта, опасность естественного выкидыша, сильные механические толчки и вибрации, громкие звуки, влияние токсинов и физических болезней матери — но и то, какие чувства испытывает мать. Весьма часто имеют место переживания эмоциональных потрясений матери, приступов тревоги, вспышек гнева или агрессии, депрессии, сексуального возбуждения, а также чувств расслабления, удовлетворенности, счастья и любви.

Обмен информацией между эмбрионом и матерью может включать в себя множество нюансов чувств, равно как и передачу сложных мыслей и образов. Заново переживая раннюю стадию жизни в утробе, многие люди рассказывали, насколько остро они осознавали мысли и чувства своих матерей, никогда не высказываемые в повседневной жизни. Например, человек, вспоминающий внутриутробную жизнь, мог внезапно соприкоснуться с сопротивлением или недовольством матери по поводу беременности или, напротив, ощутить ее счастье и радостное предвкушение рождения ребенка.

Став свидетелем бесчисленных эпизода возвращения людей назад во времени к переживанию эмбриональной и внутриутробной стадий жизни, и пережив подобные эпизоды сам, я считаю невозможным отбрасывать их как причудливые плоды нашего воображения. Во многих случаях мы сверяли переживания, о которых рассказывали пациенты, с данными, полученными от матерей, родственников и акушеров или обнаруженными в медицинских записях. Вдобавок, мы сравнивали то, как описывали свое внутриутробное развитие неспециалисты, с информацией, содержащейся в медицинских справочниках. В результате мы обнаружили удивительные совпадения между объективной информацией, полученной из внешних источников, и субъективным опытом, который описывали пережившие его люди. Следующий отчет о тренировочном сеансе одного психиатра может служить прекрасным примером сложностей эмбриональных переживаний. Он дает нам подробное описание самых ранних стадий жизни вплоть до момента зачатия.

«Мое сознание становилось все менее и менее дифференцированным, и я начал переживать странное возбуждение, не похожее ни на что из того, что я когда либо ощущал в жизни. В середине моей спины рождались ритмические пульсации, и у меня было чувство, что я переношусь сквозь пространство и время к какой-то неизвестной цели. Я весьма смутно ощущал, что это может быть за цель, но моя миссия казалась мне чрезвычайно важной.

Спустя некоторое время я, с огромным удивлением, смог обнаружить, что стал сперматозоидом, и что регулярные взрывные пульсации представляют собой биения биологического водителя ритма, которые передаются моему длинному вибрирующему жгутику. Я был вовлечен в лихорадочную гонку к источнику неких химических посланий, обладавших соблазнительным и непреодолимым качеством. К тому времени я понимал (используя информацию, известную мне как образованному взрослому человеку), что моей целью было достичь яйцеклетки, проникнуть в нее и оплодотворить. Несмотря на то, что моему научному уму вся эта сцена казалась абсурдной и смешной, я не мог противиться этой странной гонке, отдаваясь ей со всей серьезностью и огромной затратой сил.

Переживая себя сперматозоидом, состязающимся за яйцеклетку, я осознавал все связанные с этим процессы. В общих чертах, происходящее было похоже на то, как это физиологическое событие преподают в медицинских учебных заведениях. Однако, имелось множество дополнительных измерений, далеко превосходивших все, что могло бы родиться в моих фантазиях в обычном состоянии сознания. Клеточное сознание этого сперматозоида было целым автономным микрокосмом, вселенной в себе. Я ясно осознавал сложность биохимических процессов, происходящих в нуклеоплазме, и смутно ощущал хромосомы, гены и молекулы ДНК».

Воспринимая эти физиологические структуры, психиатр из приведенного выше рассказа, кроме того, соприкасался с элементами памяти предков, импринтами животных предков, мифологическими мотивами и архетипическими образами. Генетика, биохимия, мифология и история эволюции казались ему неразрывно связанными друг с другом различными аспектами одного и того же явления. Он рассказал, что у него было ощущение, будто в тот момент микромир сперматозоида подвергался влиянию и управлению со стороны неких первичных сил, изменяющих и определяющих исход этой гонки. Он описывал эти силы, как имеющие «форму кармических, космобиологических и астрологических силовых полей». Он продолжал:

«Возбуждение этой гонки росло с каждой секундой, и ее лихорадочный темп, казалось, увеличивался до такой степени, что ощущался как полет космического корабля, достигающего скорости света. Затем наступила кульминация в виде триумфального прорыва в яйцеклетку и блаженного слияния с ней. Незадолго до момента зачатия мое сознание переключалось между несущейся спермой и яйцеклеткой, испытывающей сильное возбуждение и предвкушение не вполне определенного, но захватывающего события. В момент зачатия эти две единицы сознания слились, и я стал обоими клетками зародыша одновременно.

После слияния переживание продолжалось в том же быстром темпе. В сжатом и ускоренном варианте я переживал развитие эмбриона после зачатия, полностью осознавая рост тканей, деление клеток и даже биохимические процессы. Здесь были многочисленные задачи, подлежащие решению, периодически возникавшие проблемы и критические периоды, которые было необходимо преодолевать. Я был свидетелем дифференциации тканей и формирования новых органов; я становился пульсирующим сердцем эмбриона, колонками клеток печени и эпителием слизистой оболочки кишечника. Эмбриональное развитие сопровождалось колоссальным высвобождением энергии и света. Я чувствовал, что это ослепительно-золотое сияние имело какое-то отношение к биохимической энергии, вовлеченной в стремительный рост клеток и тканей»1.

В какой-то момент у него было совершенно четкое ощущение завершения самых решающих этапов эмбрионального развития. Он переживал это как великое достижение — как со своей собственной точки зрения, так и с точки зрения созидательной силы Природы. Вернувшись к своему обычному состоянию сознания, он смог описать свою твердую уверенность в том, что этот сеанс окажет длительное действие на его самооценку. «Неважно, каким будет мое будущее, но я начал свою жизнь с двух великих свершений — я стал единственным победителем в гонке многих миллионов сперматозоидов и успешно завершил эмбриогенез». И хотя живущий в нем ученый реагировал на эти идеи с определенной долей скептицизма, если не юмора, однако, эмоции, стоящие за этим переживанием, были мощными и убедительными.

Следующий пример взят из записей сеансов терапии с Ричардом — мужчиной, страдавшим продолжительными суицидальными депрессиями. На одном из сеансов он ощутил, что погружен в околоплодные воды и прикреплен пуповиной к плаценте. Он осознавал, как в области пупка в его тело вливаются питательные вещества, и переживал удивительное чувство симбиотического единства с матерью. Они были связаны друг с другом циркулирующей в плаценте кровью, которая казалась ему волшебной живительной жидкостью.

Ричард слышал звуки двух сердец, бьющихся с различной частотой, которые сливались в единый волнообразный узор. Это сопровождалось своеобразным глухим шумом и гудением, в которых Ричард, после некоторых колебаний, опознал звуки, производимые кровью, протекающей в артериях таза, и движением газов и жидкости во время перистальтики кишок, прилегающих к матке. Он полностью осознавал образ своего тела, и отдавал себе отчет в том, что оно очень отличается от взрослого тела. Он был маленьким, и его голова была непропорционально большой по сравнению с телом и конечностями. Основываясь на разных эмпирических догадках и используя суждения взрослого человека, он смог отождествить себя с выношенным плодом, который вот-вот должен родиться.

В этом состоянии он неожиданно услышал необычные шумы, исходящие из внешнего мира. Они странным образом напоминали эхо, словно отдавались в большом зале или проходили через слой воды. Результирующий эффект напоминал то качество звука, которого звукооператоры достигают в современных звукозаписях за счет использования электронных средств. В конце концов, он пришел к выводу, что этот эффект обусловлен стенками брюшной полости, маткой и околоплодными водами, и что в таком виде до плода доходят внешние звуки.

Затем он попытался отождествиться с тем, что производило эти звуки и тем, откуда они исходили. Спустя некоторое время он смог распознать громкие человеческие голоса, смех и что-то вроде звуков карнавальных труб. Вдруг его осенила мысль, что это, должно быть, звуки ярмарки, которая ежегодно проводится в его родной деревне за два дня до его дня рождения. Соединив воедино все эти обрывки информации, он пришел к выводу, что его мать, наверное, присутствовала на этой ярмарке на заключительной стадии беременности.

Когда мы расспросили мать Ричарда об обстоятельствах его рождения, ничего не сказав ей о его переживаниях под воздействием ЛСД, она, наряду с другими подробностями, рассказала следующее: В условиях относительно скучной деревенской жизни ежегодная ярмарка была на редкость радостным событием. И, несмотря на позднюю стадию беременности, она ни за что на свете не пропустила бы эту возможность. Вопреки строгим возражениям и предупреждениям своей собственной матери, она ушла из дому, чтобы принять участие в празднике. Ее родные полагали, что шумное окружение и базарная суета ускорили рождение Ричарда. Ричард отрицал, что когда-либо слышал эту историю, и его мать не помнила, чтобы она рассказывала ему об этом событии2.

Хотя возможность существования клеточной памяти о самых ранних стадиях жизни расширяет границы нашего воображения, это далеко не самое удивительное из того, с чем мы сталкиваемся в надличностном опыте. В необычных состояниях сознания люди весьма часто оказываются способными точно воспроизводить материал, предшествующий их рождению, или исследовать мир своих родителей, своих предков и человеческой расы. Особенно интересны переживания «прошлой жизни», позволяющие предполагать, что индивидуальное сознание может сохранять непрерывность от одной жизни к другой.

Во многих случаях люди рассказывали, что в необычных состояниях они переживали эпизоды, происходившие задолго до их зачатия. Например, многие утверждают, что были способны входить в сознание своих родителей в период детства отца или матери и переживать через посредство их сознания события того времени. Эти рассказы напоминают фильм Стивена Спилберга «Назад в будущее», в котором герои путешествуют вперед и назад во времени.

Мне вспоминается переживание молодой финской женщины, участвовавшей в одном из наших семинаров в Швеции. Инга ощутила себя молодым солдатом времен Второй мировой войны за целых четырнадцать лет до ее зачатия. Солдат, которым она стала, был ее отцом, и она находилась в самой гуще боя, воспринимая все через его органы чувств и нервную систему. Она полностью отождествилась с ним и переживала все ощущения его тела и высокий накал эмоций, которые он испытывал в те минуты. Она остро осознавала все, что происходило вокруг. Когда она пряталась за стволом березы, мимо просвистела пуля, задев ее/его щеку и ухо.

Переживание Инги было чрезвычайно ярким и захватывающим. Она даже не могла представить себе, откуда могло взяться такое воспоминание. Конечно, она знала, что ее отец сражался в русско-финской войне, но была уверена в том, что он никогда не рассказывал ей о чем-либо похожем на события, которые она увидела в своем переживании. Она решила позвонить отцу и расспросить его об этом.

После довольно продолжительного разговора по телефону, она пересказала его содержание остальным участникам семинара. По ходу рассказа, она все больше и больше волновалась, потрясенная свом открытием. Когда она описала отцу свое переживание, он был совершенно поражен. Все, о чем она ему рассказывала, было на самом деле! Ее описание поля боя, а также его мыслей и чувств в тот день было абсолютно точным, вплоть до подробной картины березового леса, где происходило это событие. Он также заверил ее, что никогда и ни с кем не говорил о том, что пережил в тот день, поскольку не считал это достаточно серьезным или интересным. И хотя он никогда о нем не рассказывал, это переживание каким-то образом передалось его дочери3.

В наших ранних исследованиях ЛСД, психиатрам и психологам, желавшим работать с этим препаратом, приходилось проходить обширную подготовку, в которую входило испытание действия препарата на себе под тщательным наблюдением опытных терапевтов. Во многих случаях, знающие и образованные мужчины и женщины, которые до этого относились весьма скептически даже к сравнительно хорошо обоснованным концепциям, наподобие юнговского «коллективного бессознательного», тем не менее, обнаруживали, что пересекают в своем сознании как физические, так и и временные границы. К примеру, в одном из случаев пятидесятилетний психолог Надя ярко и убедительно переживала отождествление со своей матерью. Этот эпизод относился к еще более раннему времени, чем переживание Инги, поскольку отражал событие из раннего детства матери Нади.

Надя рассказывала, что у нее возникло ощущение радикального изменения личности. Внезапно она стала своей матерью в возрасте трех или четырех лет. Это был 1902 год, и она была одета в накрахмаленное пышное платьице, хотя оказалась в очень своеобразном и неподобающем месте, которое особенно не вязалось с тем, как она была одета. Она пряталась под лестницей. Она чувствовала себя одинокой и напуганной, болезненно сознавая, что случилось нечто ужасное. Она отдавала себе отчет в том, что лишь несколько мгновений назад она сказала что-то очень плохое, ей сделали выговор, и кто-то грубо закрыл ей рот рукой.

Из своего укрытия Надя могла видеть своих родственников — тетушек, дядюшек, двоюродных братьев и сестер, сидящих на крыльце большого каркасного дома и одетых в старомодные одежды, характерные для того времени. Все были заняты разговорами и не обращали внимания на нее и ее несчастье. Ее наполняло ощущение провала; она была подавлена непостижимыми требованиями взрослых — быть хорошей девочкой, хорошо себя вести, говорить только то, что нужно, держать себя в чистоте. Ей казалось невозможным им угодить. Она чувствовала себя отвергнутой и пристыженной.

Как и во всех подобных случаях, мы попросили Надю попытаться проверить этот опыт, чтобы выяснить, связан ли он с какой-нибудь объективной реальностью. Вскоре после этого Надя поговорила со своей матерью. Она не хотела признаваться матери в том, что принимала ЛСД, поскольку знала, что мать бы этого не одобрила. Вместо этого, она рассказала, будто ей приснился сон, в котором она была своей матерью в раннем детстве и, глубоко пристыженная, пряталась под лестницей, глядя на сидящих на крыльце взрослых, которым было на нее совершенно наплевать. Едва она начала рассказывать, как мать стала перебивать ее, добавляя отдельные детали, которые были точно такими, как Надя их переживала. Воспоминания матери об этом событии полностью соответствовало опыту, пережитому Надей под влиянием ЛСД, — включая подробное описание большого крыльца и ведущих к нему ступеней, того, как были одеты люди, и даже ее собственного платьица с накрахмаленным белым передничком4.

Иногда эмпирическое исследование нашего происхождения позволяет нам соприкоснуться с жизнями ныне покойных дедушек и бабушек или даже родственников, живших за много веков до нас. Эти переживания жизни отдаленных предков отличает ощущение полной уверенности в том, что человек, с которым мы отождествляемся, принадлежит к нашей родословной. Те, кому доводилось переживать это ощущение генетической связи, нередко описывают его как «первобытное» — то, что не может быть выражено словами, но должно быть пережито.

Такого рода переживания жизни предков всегда соответствуют расовому, культурному и историческому происхождению человека, глазами которого мы смотрим. В некоторых случаях, кажущиеся противоречия — как, например, в том случае, когда человек англо-саксонского происхождения переживает жизнь предков, которые были африканцами или американскими индейцами — рассеивались при более тщательном изучении семейной генеалогии, подтверждавшем точность этого переживания. Очень часто, воспоминания жизни предков содержат объективные данные, позволяющие их проверить. Сюда может входить информация о привычках, обычаях, верованиях, семейных традициях, чертах характера и суевериях, присущих данному предку, о которых может быть известно из других независимых источников.

Дополнительным доводом в пользу достоверности опыта жизни предков может быть наблюдение за переживающими его людьми. Очень часто, как на семинарах, так и в ходе частных сеансов терапии мы замечали драматические изменения внешности и поведения людей. Например, выражение лица, позы, жесты, эмоциональные реакции и мыслительные процессы человека могут становиться характерными для предка, жизнь которого он переживает.

Иногда переживания жизни предков могут быть яркими и полными конкретных деталей, которые легко проверить. В других случаях они могут быть смутными и размытыми, раскрывая лишь впечатления и эмоциональную атмосферу, связанные, например, с характером отношений между членами определенной семьи, племени или клана. Мне, как психологу, было особенно интересно видеть, как часто эти переживания жизни предков позволяют лучше понять личные проблемы, с которыми мы можем сталкиваться в настоящее время. Я убежден, что эти мимолетные впечатления о жизни наших родителей, бабушек и дедушек, и даже более далеких родственников могут помочь нам лучше понять, а, зачастую, и разрешить конфликты в нашей сегодняшней жизни.

Следующий пример иллюстрирует богатую и точную историческую информацию, которую можно собрать из некоторых переживаний жизни предков. Она дает нам ценные данные о периодах, которые, в ином случае, могли быть потеряны для истории. Это конкретное переживание интересно тем, что оно впоследствии было подтверждено не только целенаправленными историческими исследованиями, но и неожиданным синхронным событием.

Проходя систематический курс ЛСД-терапии с целью лечения сложного невроза, одна молодая женщина, которую я буду называть Ренатой, переживала множество сцен, происходивших в Праге в семнадцатом веке. Во этот период, незадолго да начала Тридцатилетней войны в Европе, Богемия, составляющая часть сегодняшней Чехословакии, оказалась под властью династии Габсбургов. Стараясь уничтожить чувства национальной гордости, Габсбурги схватили и публично казнили на площади Старого города в Праге двадцать семь человек, принадлежавших к чешской аристократии.

Во время проводимого мной сеанса, Рената описывала множество образов и догадок, касающихся архитектуры того периода, типичной одежды, которую носили люди, а также оружия и утвари, использовавшейся ими в повседневной жизни. Она могла описать сложные взаимоотношения между королевской семьей и вассалами. Все это открывалось ей в мельчайших деталях и сопровождалось глубоким пониманием, хотя она никогда не изучала этот период истории. (Чтобы проверить достоверность многих из рассказанных ею подробностей, я был вынужден обратиться к научным источникам.

Значительная часть переживаний Ренаты относилась к одному конкретному дворянину, который был казнен Габсбургами. В драматической последовательности, Рената переживала реальные подробности казни этого человека так, будто при этом сама находилась в его теле. Будучи свидетелем переживания Ренатой этой личной драмы, я должен признать, что сам разделял ее замешательство и смятение. Пытаясь разобраться в происходившем, я выбрал два различных подхода. Во первых, я уделял значительное время проверке исторических сведений, которые она сообщала, и находил поразительное количество объективных свидетельств, связывающих ее рассказ с этим фрагментом истории семнадцатого века. Во вторых, я использовал все свое мастерство психоаналитика, в надежде обнаружить любые свидетельства того, что за ее историческими переживаниями, на самом деле, скрывались детские конфликты или эмоциональные потрясения ее теперешней жизни. Однако, как я ни старался, я не мог объяснить ее надличностных переживаний какими бы то ни было затаенными психологическими проблемами.

Через два года после моей работы с Ренатой, когда я уже переехал в Соединенные Штаты, я получил от нее длинное письмо. Она рассказывала, что недавно ей довелось встретиться со своим отцом, которого она не видела с трехлетнего возраста, когда развелись ее родители. Она пообедала с ним у него дома, а потом он показал ей плод своего любимого увлечения — генеалогическое древо, прослеживающее многовековую историю семьи. К своему удивлению, она обнаружила, что ее отец и она сама были потомками одного из дворян, казненных Габсбургами в тот роковой день в начале семнадцатого века. Эта информация только подтвердила ее прежнее предположение, что определенные эмоционально заряженные воспоминания могут закрепляться в генетическом коде и передаваться через века будущим поколениям5.

Преодолев свое первоначальное потрясение, я понял, что в интерпретации Ренаты содержалась ошибка. Даже если бы и было верно то, что воспоминания могут передаваться посредством генетического кода, смерть, безусловно, должна была отрезать путь передачи, который делал это возможным. Иными словами, поскольку этот дворянин был казнен, он не смог бы генетически передать Ренате переживания своей смерти. Но даже думая об этом, я чувствовал, что не могу игнорировать удивительную взаимосвязь между переживаниями Ренаты и генеалогическими находками ее отца. Было ли все это невероятным, но ничего не значащим совпадением, или же такие случаи заслуживают более серьезного внимания?

Я решил, что нельзя объяснить случайностью удивительную синхронность переживания Ренаты и ее последующей встречи с отцом, который предоставил ей генеалогическую информацию, казалось, подтверждавшую ее переживание. Но как же тогда объяснить эти события? Быть может, информация о смерти этого дворянина дошла до психики Ренаты через телепатическую связь с отцом, которого она даже не знала? Если это так, то каким образом все это могло быть переведено из сырой генеалогической информации в живую последовательность переживаний, столь богатых историческими подробностями?

Я рассуждал, что эту информацию, вероятно, мог бы генетически передать Ренате кто-либо из спасшихся членов семьи этого дворянина, скажем, его сын или дочь. В этом случае, свидетель должен был бы переживать казнь своего отца в надличностном состоянии двуединства, разделяя с ним его реальные эмоции и ощущения со своей позиции. А не может ли быть так, что Вселенная — это, в сущности, всего лишь божественная игра сознания, где все естественные законы, в конечном счете, совершенно произвольны, и где любой из нас в любое время может каким-то образом иметь доступ к любому материалу, который когда-либо существовал или будет существовать для всех и повсюду, не ограниченный иллюзией материи, пространства и времени? Судя по всему, очевидно одно: во Вселенной действуют принципы, далеко превосходящие возможности человеческого воображения. Безусловно существуют явления, реальность которых невозможно объяснить в рамках системы убеждений, навязанной нашей культуре ньютоновской наукой.

Расовые и коллективные переживания выходят за пределы переживаний жизни предков. Расовые переживания могут быть связаны с людьми, не принадлежащими к числу родственников данного человека или к его родословной, и распространяться на любых представителей той же расы. Этот процесс может выходить за рамки данной расы и распространиться на другие расовые группы и коллективное бессознательное человечества в целом. Как я уже упоминал ранее, в психиатрии традиционно принято считать, что на нашу психику воздействует только то, что мы переживаем непосредственно, с помощью своих физических органов чувств, либо в результате наших собственных интерпретаций этих переживаний. Однако, наши наблюдения сотен людей, которые рассказывали о переживаниях жизни предков, расовых и коллективных переживаниях, говорят в поддержку утверждения Карла Юнга, что на нашу психику также глубоко влияет коллективное бессознательное, открывающее нам доступ к огромному хранилищу памяти обо всем человеческом опыте с начала времен.

Во время холотропной тренировки, которую мы проводили в Калифорнии, одна женщина-психиатр из Европы рассказала о следующем переживании. Когда вы будете читать это описание, имейте в виду, что у этой женщины не было абсолютно никаких интеллектуальных знаний об истории американских индейцев. Однако, ее переживание поразительно напоминало Дорогу Слез чероки и другие события из жизни индейцев во время их насильственного переселения. Вот что она рассказала:

«Неожиданно все показалось холодным, ужасным и безнадежным. Я чувствовала, как огромная сила перемещала меня далеко за пределы моей теперешней жизни, в отдаленный исторический период. Казалось, мое обычное «я» уменьшилось до размеров фотона, а затем постепенно исчезло. Я стала другим человеком — старой, маленькой и невероятно морщинистой индианкой с засаленными волосами, заплетенными в толстые косы.

Я видела широкую открытую равнину, на которой собрались тысячи индейцев. Они сидели группами или кланами, окружив своих старейшин, которые оставались спокойными, неподвижными и непреклонными. Они ждали от своих людей ответа на вопрос, выбирают ли они смерть или переселение. Те, что выбрали смерть, удалялись в расставленные по кругу длинные и низкие хижины. Когда процесс решения завершился, старейшины разделили смерть со своими братьями и сестрами, используя отравленные стрелы. Они спокойно приняли ее, словно это было священным исполнением их жизни. Когда умер последний из них, женщины поднялись и стали танцевать танец примирения со смертью; он включал в себя разбрасывание зерен. Затем поднялись мужчины и стали танцевать танец силы, мира и примирения со смертью».

Завершив описанные выше ритуалы, все, кто принимали участие в танце примирения со смертью, встали и начали уходить. Женщина, у которой было это переживание, сказала, что все ее «существо было пронизано невыразимой печалью и скорбью». Медленно раскачиваясь, она начала петь тихую монотонную песню, выражавшую то, что она чувствовала. Она продолжала:

Люди, переживающие эпизоды расового и/или коллективного сознания могут обнаружить, что участвуют в драматических, хотя, обычно, непродолжительных цепочках событий, которые происходят в более или менее отдаленные исторические периоды в различных культурах и странах. Как правило, эти переживания связаны с теми или иными догадками, касающимися отношений между людьми, социального строя, религиозных практик, моральных норм, а также искусства и техники соответствующих исторических периодов. Иногда мы наблюдаем сложные жесты, позы и символические движения человека, переживающего расовое или коллективное сознание. Объективные наблюдатели, обладающие знанием стран и народов, с которыми связаны переживания данного человека, снова и снова подтверждают, что эти движения и жесты типичны для соответствующих народов или исторических периодов.

И на терапевтических сеансах, и на семинарах мы видели, как люди принимали сложные позы (асаны) и использовали жесты (мудры) из древних традиций Йоги, хотя до этого у них не было никакого теоретического или практического знания этой духовной практики. Во многих случаях люди переживали участие в практиках, принадлежащих культурам, о которых они совершенно ничего не знали в своем обычном состоянии сознания. Без каких либо предварительных знаний или подготовки, они выполняли движения, характерные для трансового танца бушменов кунг, кружения дервишей из традиции суфиев, ритуальных танцев Явы и Бали или символических жестов индийского танца катхакали, выражающего темы индуистской мифологии у обитателей Малабарсокго побережья.

Иногда люди, переживающие другие жизни, говорят на непонятных, архаичных языках, которые им не были известны в обычной жизни. В ряде случаев удалось подтвердить подлинность этих языков с помощью аудиозаписей, сделанным во время сеансов, где наблюдалось это явление. Иной раз, такие вокализации обладали всеми признаками языка, но мы не могли расшифровать сказанного. Это не обязательно означает, что вокализация не была подлинным языком той или иной этнической группы. Лингвисты признают, что чрезвычайно трудно идентифицировать все из многих тысяч языков и диалектов, на которых говорят или говорили на нашей планете. Однако тот факт, что мы смогли положительно подтвердить значительную часть таких случаев, рассеивает сомнения в достоверности этого явления. Тем не менее, иногда эти звуки совершенно явно оказываются невнятной тарабарщиной, или тем, что в определенных группах известно как «говорение языками» (глоссолалия).

Родовые и расовые переживания нередко приносят более глубокое понимание символического смысла культурных практик, даже если испытавшие их люди прежде ничего о них не знали и не проявляли к ним интереса. Дополнительные исследования с целью проверки подлинности таких переживаний снова и снова показывали, что они верны, несмотря на то, что в них нередко содержалась информация, которая могла быть доступна только ученым и другим энтузиастам своего дела.

Например, я был свидетелем того, как человек, не имевший каких бы то ни было знаний о древних культурах, описывал подробности египетских похоронных практик, основываясь на ярких переживаниях прошлой жизни. Он сообщал крайне подробную информацию, касавшуюся таких вещей, как эзотерический смысл и форма специальных амулетов и погребальных камер, значение цветов, выбранных для раскраски саркофагов, технология бальзамирования и назначение специальных ритуалов. Переживая себя бальзамировщиком в Древнем Египте, он мог описать размеры и качество повязок, которыми оборачивали мумию, материалы, из которых делали погребальные покровы, а также форму и символическое значение помещавшихся в изголовье четырех сосудов, предназначенных для хранения отдельных органов, извлеченных из тела. Наши дополнительные исследования показали, что все изложенные им подробности относительно символических фигур на каждом из сосудов, а также их содержимого были точны, хотя подобная информация, как правило, не доступна широкой публике7.

Большинству из нас, воспитанных в западноевропейских традициях, понятие о прошлых жизнях и карме кажется чуждым, если не эксцентричным и наивным. Однако трудно оставить без внимания тот факт, что в религиозной литературе многих культур на протяжении тысячелетий описывались прошлые жизни, реинкарнация и карма, и обсуждалось их влияние на нашу теперешнюю жизнь. С точки зрения этих сочинений, никто из нас не начинает жизнь «с нуля». Скорее, наша теперешняя жизнь составляет часть континуума, который может уходить назад в множество прошлых жизней и, почти наверняка, будет продолжаться на много жизней вперед. В необычных состояниях сознания воспоминания из прошлых жизней вплетаются в канву опыта, который включает в себя воспоминания нынешней жизни, касающиеся рождения, младенчества, детства, юности и зрелого возраста.

Нам хорошо известно, что современное христианство и традиционная наука отвергают и даже высмеивают подобные верования. Однако исследования в области трансперсональной психологии продолжают давать богатые свидетельства того, что эта область знаний — истинный кладезь прозрений о природе человеческой психики. Свидетельства в пользу влияния прошлых жизней настолько убедительны, что можно лишь заключить — те, кто отказываются считать эту область достойной серьезного изучения, либо ничего о ней не знают, либо слишком отягощены предрассудками.

Многие годы наблюдений за людьми, которые в необычных состояниях сознания переживали прошлые жизни, убедили меня в значимости этой увлекательной области исследований. Мне бы хотелось поделиться с вами некоторыми примерами, убеждающими нас не только в чрезвычайной важности феномена прошлых жизней, но и в том, что знание о них может помочь нам разрешать конфликты и лучше жить в настоящем.

В середине шестидесятых годов, когда я возглавлял исследовательскую программу применения психоделиков для лечения больных раком в Мэрилендском Центре психиатрических исследований в Балтиморе, мне представилась возможность работать с одним неквалифицированным рабочим, которого я буду называть Джесс. Он был принят в нашу программу, поскольку страдал прогрессирующей формой рака кожи, который распространился на внутренние органы. Джесс был практически неграмотным и ничего не знал о карме, реинкарнации или каких-либо других верованиях, связанных с восточной мыслью. Фактически, можно было предполагать, что из-за его строгого католического воспитания, эти темы, при обычных обстоятельствах, были для него под запретом.

Джесс проигрывал свою битву с раком, знал, что скоро умрет, и потому был глубоко озабочен и встревожен. Он согласился пройти психоделическую терапию, чтобы попытаться примириться со своими страхами. В начале он сосредоточивался на чувстве вины за то, как он прожил свою жизнь. Он вырос в католической семье, был женат, развелся и в течение последних нескольких лет жил вне брака с другой женщиной. Он твердо верил в доктрину церкви, утверждавшую, что в глазах Бога он всегда остается женатым на своей первой жене, и рассматривал нынешнюю ситуацию как измену и грех.

В ходе терапевтических сеансах у него были видения чудовищ, сцен войны и гигантских свалок, полных трупов, скелетов, разлагающейся падали и отвратительно пахнущего мусора. Здесь же лежало его собственное тело, обмотанное зловонными бинтами и пожираемое раком. Затем появился огромный огненный шар, и всю эту грязь быстро поглотило очистительное пламя. И хотя тело Джесса было уничтожено, он сознавал, что его душа уцелела, и обнаружил, что находится на суде мертвых, где Бог взвешивает его хорошие и плохие поступки. В конце концов, добрые дела Джесса перевесили дурные, и он почувствовал неимоверное облегчение от своего бремени. В этот момент он услышал небесную музыку и начал понимать смысл своего переживания.

Он осознал могущественное послание, которое, в несловесной форме, казалось, пронизывало все его существо. Послание гласило: «Когда ты умрешь, твое тело будет уничтожено, но сам ты спасешься; твоя душа всегда будет с тобой. Ты вернешься на землю и будешь жить снова, но ты не знаешь, кем будешь на следующей земле».

В результате этого переживания, боли Джесса значительно ослабли, и мучившее его острое беспокойство исчезло. Он вышел из сеанса с глубокой верой в возможность перевоплощения, хотя это понятие противоречило его религиозной традиции. Джесс спокойно умер пять дней спустя — быть может, немного раньше, чем ожидалось. Как будто его ум освободился и смог отказаться от борьбы с неизбежной смертью. Казалось даже, что он спешил перейти к тому, что называл «следующей землей».

В моей работе с Джессом мы никогда не обсуждали перевоплощение или выживание души после физической смерти. Самостоятельно или с помощью каких-то источников, ранее не известных ни ему, ни мне, он пришел к весьма сложным представлениям о том, что происходит после смерти, и это видение придавало ему глубокую уверенность в последние дни жизни8.

В то время, как переживание Джесса можно было счесть желанной фантазией, переживания других людей содержат удивительные подробности, поддающиеся проверке. Хотя у меня самого было несколько переживаний прошлых жизней, ни одно из них не было настолько ярким и убедительным, как то, что связано с моей первой поездкой в Россию. Оно показывает, как события прошлого могут переплетаться с нашей личной историей последнего времени, и как можно использовать необычайный целительный потенциал этих воспоминаний.

В 1961 году я принял участие в организованной групповой поездке в Киев, Москву и Ленинград. Нам назначили официальных сопровождающих из «Интуриста», и мы осматривали достопримечательности под их пристальным надзором; ходить куда либо без сопровождающих строго запрещалось. Перед самым отъездом я узнал о Киево-Печерской лавре, русском православном монастыре в Киеве, расположенном в древних катакомбах внутри холма. Это место было духовным центром Украины, и я слышал, что большевики сохранили его потому, что боялись гражданского восстания. Впервые услышав об этом месте, я ощутил странную мощную эмоциональную тягу к нему и желание его посетить.

В Киеве я узнал, что посещение Печерской лавры не входит в нашу программу, и почувствовал себя очень неспокойно. Понимая, что иду на большой риск, я все же решил посетить Печерскую лавру самостоятельно. Я бегло говорил по-русски и, потому, смог поймать такси и доехать до этого монастыря. Я бродил по лабиринту катакомб, где покоились мощи всех монахов, живших и умиравших там в течение нескольких веков. Их иссохшие руки, покрытые кожей, которую годы сделали похожей на коричневый пергамент, были сложены в молитве. Узкие коридоры выходили в пещеры, украшенные многочисленными иконами и освещенные тусклым светом свечей. Сквозь клубы тяжелого дыма курящихся благовоний я видел группы поющих монахов с длинными бородами, которые, казалось, находились в глубоком трансе.

Медленно пробираясь по катакомбам, я сам оказался в необычном состоянии сознания. У меня было отчетливое ощущение, что это место мне очень хорошо знакомо. Я мог предвидеть каждый поворот, каждую новую встречу. Затем я подошел к мумии, руки которой находились в странном положении — они не были сложены в молитве, как у других. На меня нахлынула волна чувств, исходивших из глубины моего существа. Раньше я никогда не ощущал ничего, даже отдаленно похожего на то, что переживал в этот момент. Я закончил свою экскурсию и вернулся в гостиницу, с облегчением узнав, что мое отсутствие осталось незамеченным гидами «Интуриста».

После возвращения из России меня не оставляли воспоминания о катакомбах, и особенно, о моей странной реакции на увиденную там мумию, руки которой не были сложены в молитве. Однако я вскоре погрузился в свои исследования, и не заметил, как это переживание стерлось из моей памяти. Затем, много лет спустя, когда я работал в Мэрилендском центре психиатрических исследований в Балтиморе, директор института познакомил меня с Джоан Грант и ее мужем Деннисом Келси — парой из Европы, получившей известность благодаря своей новаторской гипнотерапии. Во время их четырехнедельного визита в наш центр наши сотрудники имели возможность пройти с этой парой личные сеансы.

Джоан, француженка, могла входить в гипнотический транс и переживать эпизоды из других времен и мест, имевшие качество воспоминаний прошлой жизни. Она была автором нескольких книг, основанных на этой необычной способности. Деннис был британским психиатром и гипнотизером. В своей совместной работе, они гипнотизировали пациентов и просили их уходить в воспоминаниях в прошлое настолько, насколько было нужно для того, чтобы люди могли обнаружить источник своих проблем. Нередко люди находили первопричину своих конфликтов в прошлых жизнях. Джоан обладала способностью настраиваться на переживания пациентов и вести их к разрешению проблем.

Вопрос, который я хотел с ними проработать, касался иногда ощущавшегося мной противоречия между чувственностью и духовностью. Обычно, я отличался большим жизнелюбием и радовался всем удовольствиям человеческой жизни, однако, время от времени у меня возникало непреодолимое желание уйти от мира и полностью посвятить свою жизнь духовной практике. Деннис загипнотизировал меня и дал мне указание двигаться назад во времени к тому месту, откуда началась эта проблема. Неожиданно я оказался русским мальчиком, стоящим в большом саду лицом к роскошному зданию, которое, как я понял, был моим домом. Я слышал, как Джоан, словно с большого расстояния, говорила мне: «Взгляни на балкон!» Не удивляясь, откуда она узнала, что в этот момент я смотрел на дом с балконом, я просто сделал, как она сказала, и увидел старую женщину с парализованными скрюченными руками, сидящую на балконе в кресле-качалке. Я знал, что это была моя бабушка, и ощутил волну любви и сострадания к ней.

Неожиданно сцена изменилась. Я находился на улице в соседней деревне, чувствуя, что простая, но колоритная жизнь крестьянских мужиков была чудесным освобождением от строгого жизненного уклада моей богатой семьи. Я понял, что приходил сюда много раз. Затем я увидел себя в темной, незамысловатой мастерской кузнеца. Перед пылающим горном стоял огромный мускулистый мужчина с обнаженной волосатой грудью и бил тяжелым молотом по лежащему на наковальне раскаленному докрасна куску железа, придавая ему форму. Вдруг я почувствовал резкую боль в глазу. Все мое лицо исказил болезненный спазм, и по щекам потекли слезы. Я с ужасом понял, что мне в лицо попал раскаленный кусочек железа, и я получил сильный ожог.

Я переживал душевную боль жестоко обезображенного юноши и муки сексуальных желаний, которые не могли быть удовлетворены, так как меня постоянно отвергали из-за отталкивающих шрамов. Отчаявшись, я принял решение стать монахом и закончить свою жизнь в Печерской лавре. С годами, мои руки сильно деформировались. Было ли это результатом артрита или истерической реакцией, воспроизводившей болезнь моей любимой бабушки?

Последней сценой, запомнившейся мне из этого сеанса, была моя смерть и какое-то смутное осознание того, как гроб с моим телом поставили у стены катакомбы. Мои скрюченные руки было невозможно сложить в молитве, что указывало бы на успешное завершение монашеской жизни, которая даже в смерти казалась горьким отлучением от более чувственной жизни, по которой я так тосковал.

К концу сеанса я начал рыдать, переполненный смешанными чувствами гнева, печали и жалости к себе. Затем я осознал, что Джоан массирует мои руки. Я чувствовал, как они медленно расслабляются и перестают быть судорожно скрюченными. Наконец, она взяла мои руки в свои и сложила их в общепринятом молитвенном жесте. В тот же миг меня охватило чувство облегчения, как будто исцелилось что-то глубоко во мне. С того момента я больше никогда не ощущал противоречия между чувственным и духовным, которое так сильно беспокоило меня раньше.

В ходе переживания эпизодов из прошлых жизней люди часто излечиваются от эмоциональных и физических симптомов, которыми они страдают в своей теперешней жизни. Например, мне приходилось наблюдать, как после переживания прошлой жизни ослабевали, или полностью исчезали хроническая депрессия, психогенная астма, всевозможные фобии, сильные мигрени, психосоматические боли и другие подобные симптомы. Если бы все исчерпывалось только этим, то исцеления после переживаний прошлых жизней можно было бы объяснить, как результат конструируемых психикой символических разрешений проблемы. Однако такие исцеления часто связаны с другим измерением реальности, и это наводит на мысль о том, что здесь действует нечто большее, чем символические процессы.

Мое собственное переживание прошлой жизни, о котором рассказно выше, включало в себя избавление от ощущавшегося мной внутреннего конфликта; исцеление не было напрямую связано с другими людьми и могло иметь символический характер. Однако в переживаниях прошлых жизней нередко действуют другие люди, и в происходящих исцелениях может быть задействован интересный уровень синхронности. Например, однажды я работал с человеком, который длительное время был вовлечен в очень трудные враждебные отношения. В переживании прошлой жизни его противник оказался человеком, который убил его в давние времена, когда они вместе жили на земле. Отправившись в прошлое и простив то преступление, данный пациент сразу же изменил свое отношение к этому человеку в теперешней жизни. Застарелая неприязнь и страхи внезапно исчезли, и он увидел его в новом свете. Когда это происходило, его былой враг, находясь по другую сторону земного шара, совершенно независимо испытал сходное личное переживание, преобразившее его в том же направлении. Почти в одно и то же время, у обоих этих людей были переживания, изменившие их основные взгляды на жизнь и исцелившие их от взаимной вражды. Хотя события, которые изменили их обоих, в то время казались совершенно не связанными друг с другом, они, тем не менее, привели к восстановлению их отношений.

Этот отдельный пример, несмотря на всю свою необычность, все же не является редкостью в моей работе. Я неоднократно наблюдал, как кармические партнеры переживали резкие перемены, которые освобождали их от прошлого и позволяли исцелить раны, мучившие их долгие годы. Эти изменения отношений происходили почти одновременно, хотя вовлеченные в них люди нередко находились за тысячи миль друг от друга и не имели прямой связи.

Все сказанное выше в отношении переживаний прошлых жизней ставит ряд важных вопросов, без ответа на которые невозможно сколько-либо серьезно говорить о перевоплощении. Мы могли бы спросить, обязательно ли существование кармических переживаний доказывает, что мы жили раньше? Означает ли оно, что до этой жизни у нас было множество других? И означает ли оно, что в каждой жизни мы продолжаем нести ответственность за свои поступки в предыдущих? Чтобы ответить на эти вопросы, полезно не только изучить свидетельства в поддержку или против подобных представлений, но взглянуть на историю наших верований и суеверий по данному вопросу. Слишком часто наши суждения о явлениях, которые нельзя прямо проверить с помощью физических органов чувств или математикии, определяются именно тем, во что нас приучили верить, а не беспристрастным изучением более объективных данных.

Нам следует вспомнить, что перевоплощение и карма — краеугольные камни главных религий Индии: индуизма, буддизма, джайнизма, сикхизма и зороастризма. Кроме того, с учением о перевоплощении и карме неразрывно связаны тибетская ваджраяна, японский эзотерический буддизм и множество буддийских школ Южной Азии.

Несколько важных философских школ Древней Греции тоже включали в себя веру в перевоплощение. К ним относились пифагорейцы, орфики и платоники. Эту же доктрину исповедовали ессеи, фарисеи, караимы и другие еврейские и полуеврейские общины. Она была принята неоплатониками и гностиками, и составляла важную часть каббалистической теологии средневекового еврейства. Аналогичные идеи можно обнаружить в таких исторически, географически и культурно не связанных группах, как африканские племена, растафари Ямайки, американские индейцы, доколумбовские культуры, полинезийские кахуна, последователи бразильской умбанды, галлы и друиды.

В современном западном обществе теория реинкарнации была принята теософами, антропософами и некоторыми спиритуалистами. На первый взгляд может показаться, что вера в перевоплощение чужда христианству и даже несовместима с ним. Однако это не всегда было так: вера в перевоплощение была частью раннего мистического христианства. Согласно св. Джерому, жившему в IV и V веках н. э., эзотерическое толкование вопроса о перевоплощениях было доступно только церковной элите.

Самым выдающимся христианским мыслителем, высказывавшимся по поводу существования душ, возвращающихся на землю, был Ориген — один из величайших отцов церкви всех времен. Его написанные в III веке н. э. работы (в частности, его книга «О началах») были осуждены Вторым Константинопольским Собором, созванным императором Юстинианом в 553 году н. э. Вынесенный Оригену приговор гласил: «Всякий, кто утверждает мифическое предсуществование душ и принимает следующую из него чудовищную доктрину, должен быть предан анафеме!» Хотя этот указ, безусловно, способствовал признанию учения о перевоплощении ересью, религиозные исследователи находят следы аналогичных идей в сочтинениях бл. Августина, св. Григория Нисского и св. Франциска Ассизского.

В последние три столетия это отрицательное отношение к перевоплощению в западной культуре было явно поддержано ньютоновской наукой. Преобладающей тенденцией современного индустриального мира было неприятие всех форм духовности как ошибочных и ведущих к заблуждению. Таким образом, мы видим, что мир как бы поделен между теми, кто твердо верит в перевоплощение, теми, кто относится к нему нейтрально или просто им не интересуется, и теми, кто его полностью отвергает.

Придерживаясь этой точки зрения на наши убеждения и предрассудки относительно перевоплощения, давайте снова вернемся к первоначальному вопросу. Могут ли современные исследования сознания внести какой-либо вклад в эту проблему? Самый важный вклад состоит в понимании того, что говорить о перевоплощении как об «убеждении», то есть мнении, не только неправильно, но и бесполезно. Позвольте мне объяснить.

Доктрина перевоплощения — вовсе не предмет верования, а серьезная попытка концептуализировать очень конкретные и специфические переживания и наблюдения, связанные с прошлой жизнью. И хотя существование самих переживаний — это факт, который может подтвердить любой серьезный исследователь, знакомый с необычными состояниями сознания, имеются различные способы интерпретации одних и тех же данных. Так дело обстоит с любым серьезным научным вопросом. В конце концов, теория тяготения — это вовсе не то же самое, что само тяготение. И хотя мы можем отказываться принимать всерьез переживания прошлых жизней из за того, что нам не нравится теория перевоплощений, нам даже в голову не придет думать подобным образом о тяготении — то есть отрицать, что предметы падают, лишь потому, что нам не нравятся теории, которые объясняют это явление.

Существуют проверенные факты, касающиеся перевоплощения. Например мы знаем, что яркие переживания прошлых жизней спонтанно происходят в необычных состояниях сознания. Для этого не требуется ни подготовки, ни предварительного знания предмета. Во многих случаях эти переживания содержат точную информацию о предшествующих исторических периодах, которую можно проверить объективно. Терапевтическая работа показала, что многие эмоциональные расстройства коренятся в переживаниях прошлой жизни, а не в личной истории текущей жизни, и симптомы этих расстройств исчезают или ослабевают после того, как человеку предоставляется возможность заново пережить лежащий в их основе опыт прошлой жизни. Синхронности, связанные с этими переживаниями, также указывает на то, что феномен прошлой жизни заслуживает серьезного внимания. Работы Йена Стивенсона с детьми, которые заявляли, что помнят случаи из прошлой жизни, также подтверждают важность этой области.

Одним из способов объяснить эти явления может быть вера в то, что индивидуальное сознание сохраняется после смерти физического тела. Но было бы ошибкой считать это окончательным «доказательством». Важно напоминать себе, что наука никогда ничего не «доказывает»; она лишь «опровергает» или «уточняет» существующие теории. История самой науки учит нас, что никакая отдельная теория не объясняет всех аспектов любого явления, и что всегда есть более чем одна теория, претендующая на объяснение наблюдаемых фактов. И значит можно серьезно относиться к переживаниям прошлых жизней и предлагать альтернативные объяснения, которые не включают в себя теорию о том, что души выживают после смерти, или что существует переход индивидуального сознания из одной жизни в другую.

Действительно, в духовной литературе мы находим по меньшей мере два альтернативных объяснения. Например, в индийской мистической традиции буквальная вера в перевоплощение считается низшим толкованием кармы. Эта теория утверждает, что все границы и разделения во Вселенной произвольны. В пределе, существует лишь творческий принцип Космического Сознания. Только он воплощается, то есть принимает физическую форму. С этой точки зрения вся Вселенная представляется божественной игрой (лила) Высшего Существа (Брахмана). Всякий, кто сумеет постичь эту концепцию, увидит, что кармические проявления — это всего лишь еще один уровень иллюзии.

Еще одно объяснение состоит в том, что воплощающаяся сущность — это все поле человеческого сознания. Это поле, которое можно назвать Сверхдушой, включает в себя все человеческие жизни; распространяясь по всей планете и во все времена, оно выражается в виде отдельных личностей, чтобы исследовать и познавать себя. После смерти индивидуума не усвоенные части опыта этой жизни возвращаются к Сверхдуше и становятся строительным материалом для будущих воплощений. Подобно образу многокамерной раковины наутилуса, теория Сверхдуши соединяет в себе концепции отдельности и непрерывности индивидуальных сознаний таким образом, что превосходит их обе.

Интерес к надличностным явлениям не нов для западной науки и не ограничивается сферой психологии. В течение многих десятилетий парапсихология, считавшаяся крайне спорной дисциплиной среди более уважаемых областей науки, изучала способы, посредством которых мы можем иметь доступ к информации, не используя органы чувств. Парапсихология исследовала различные виды экстрасенсорного восприятия (ЭСВ), то есть способностей преодолевать пространственные границы и расстояния, а также ограничения линейного времени. Таким образом, эти способности можно было включить в наше предыдущее обсуждение, но ввиду интереса к ним со стороны парапсихологов я решил описать их в отдельном разделе.

Явления ЭСВ, характеризующиеся выходом за пространственные границы, включают в себя внетелесные переживания, способность переживать отдаленные события и телепатию. К явлениям ЭСВ, для которых характерно преодоление временных барьеров, можно отнести предзнаменование (знание о событиях, которые еще только должны случиться), ясновидение (видение событий прошлого и будущего) и психометрию (сверхчувственный доступ к истории предметов).

Переживания сознания, отделяющегося от тела, или внетелесные переживания (ВТП), случаются в разнообразных формах и в различной степени. Они могут возникать в виде отдельных эпизодов на протяжение всей жизни человека, а также происходить в виде групп или последовательностей событий, являющихся частью надличностного кризиса или психического раскрытия.

Этот тип переживаний может вызываться множеством факторов — например, чрезвычайными обстоятельствами, угрожающими жизни, ситуациями близости к смерти, переживанием клинической смерти, сеансами глубокой эмпирической терапии, психодуховным кризисом или приемом определенных психоактивных веществ. Некоторые из наиболее заслуживающих внимания переживаний такого рода описаны в «Тибетской книге мертвых». Ученые не принимали всерьез эти древние описания вплоть до недавнего времени, когда современные исследования в экспериментальной психиатрии и танатологии подтвердили их достоверность.

Мы можем переживать эпизоды, в которых сознание оставляет тело, отделяясь от него, и затем смотрит на него со стороны; в более продвинутых формах этого опыта мы можем покидать свое тело и перемещаться в различные отдаленные места.

Много лет назад, вскоре после своего прибытия в Соединенные Штаты, я под наблюдением врача проходил сеанс ЛСД, который был частью учебной программы для психиатров. Во время сеанса я внезапно ощутил странное сочетание безмятежности и блаженства. Я чувствовал, что вошел в удивительный мир, подобный миру ранних христиан, где чудеса были возможны, приемлемы и объяснимы. Я начал думать о проблемах пространства и времени и о неразрешимых парадоксах бесконечности и вечности, приводящих в смятение наш рассудочный ум в обычных состояниях сознания. Я не мог понять, как я мог позволить так промыть себе мозги, что считал бесхитростную концепцию одномерного времени и трехмерного пространства обязательной и существующей в объективной реальности. В том состоянии, в котором я находился, мне казалось совершенно очевидным, что в сфере духа не может быть подобных ограничений, поскольку пространство и время — это не более, чем умственные построения.

В надличностной сфере сознания можно было создавать и переживать любое число пространств и времен. В этом мире одна секунда могла быть равноценна вечности. В этой ситуации мне пришло в голову, что я не должен быть связан ограничениями времени и пространства и могу беспрепятственно путешествовать в пространственно-временном континууме. Я был настолько убежден, что все это правда, что решил попытаться отправиться таким образом в Прагу — мой родной город, находящийся отсюда за тысячи миль. Я начал двигаться и ощутил, что лечу сквозь пространство с огромной скоростью. Но, к моему великому разочарованию и вопреки моим ожиданиям я не мог достичь своей цели.

Я сразу же понял, что все еще нахожусь под влиянием своих старых концепций пространства и времени и мыслю в терминах направлений и расстояний. Мне пришло в голову, что правильнее было бы заставить себя поверить в то, что место сеанса тождественно месту, куда я хочу попасть. Когда я подошел к задаче таким образом, то испытал очень причудливые ощущения. Я обнаружил, что нахожусь в странном, очень тесном месте, переполненном вакуумными лампами, проводами, резисторами и конденсаторами. После недолгого замешательства я сообразил, что попал в телевизионный приемник, который находится в Праге, в квартире, где я провел свое детство. Я пытался каким-то образом использовать громкоговорители телевизора, чтобы слышать, и телевизионную трубку, чтобы видеть. Мне стало ясно, что я столкнулся с последним концептуальным препятствием, поскольку средства, с помощью которых я преодолевал иллюзию расстояния, были каким-то образом скопированы с современной электроники.

Как только я понял, что для сознания не существует никаких границ, я прорвался через телевизионный экран и обнаружил, что расхаживаю по квартире своих родителей. Это переживание было столь же объективным и реальным, как и любое другое переживание в моей жизни. Я подошел к окну и посмотрел на часы, висевшие на углу улицы. Они показывали шестичасовую разницу во времени по сравнению с тем местом в Штатах, которое я покинул. Несмотря на тот факт, что показания точно отражали разницу между двумя часовыми поясами, я не посчитал это убедительным свидетельством. Я знал временную разницу интеллектуально, и мой ум, разумеется, мог легко сфабриковать это переживание.

Мне хотелось более убедительного доказательства того, что переживаемое мною «объективно реально» в обычном смысле. В конце концов, я решил провести проверку. Я захотел снять со стены картину и потом узнать у родителей, не заметили ли они в квартире что-либо необычное. Я потянулся к картине, но мной овладело неприятное чувство, что я собираюсь сделать нечто опасное. Я ощущал вокруг себя жутковатую атмосферу, наводящую на мысли о злых силах и черной магии. Казалось, будто я рискую своей душой. Я тотчас же остановился, чтобы поразмыслить над последствиями своих действий.

Перед моим мысленным взором предстали образы всемирно известных казино. Я видел шарики рулеток, несущиеся по кругу с умопомрачительной скоростью, механические движения игорных автоматов, кости, кувыркающиеся на игорных столах, игроков, занятых игрой в баккара, и мерцающие огни досок для кено. За этим последовали образы подслушивания на тайных встречах политиков, военных чинов и ученых. Я осознал, что еще не преодолел эгоцентризм и не способен противиться соблазну использовать свои психические силы для собственных нужд. Если бы я на самом деле мог управлять пространством и временем, то имел бы неограниченный запас денег, зная наперед исход скачек или игр. Для меня не существовало бы никаких секретов. Я мог бы подслушивать на встречах на высшем уровне и иметь доступ к самым секретным научным и военным разработкам. Это открыло бы невообразимые возможности для управления ходом истории всего мира.

Я начал понимать, с какими опасностями связан мой эксперимент. Мне приходили в голову отрывки из различных книг, предостерегающие от игры с этими силами, пока не преодолены корыстные побуждения собственного эго. Я обнаружил, что крайне двойственно отношусь к проверке своего видимого могущества. Если бы мне удалось подтвердить, что можно манипулировать физической средой с расстояния в несколько тысяч миль, вся моя вселенная тотчас бы рухнула и я оказался бы в состоянии полного метафизического замешательства. Мир, который я знал, перестал бы существовать.

В итоге я не смог заставить себя проделать задуманный эксперимент. Это позволяло мне продолжать тешить себя мыслью, что в этом сеансе я, быть может, покорил время и пространство. В тот момент, когда я отказался от эксперимента, я снова очутился в Штатах, в той же комнате, где начинался сеанс.

До сих пор бывают времена, когда я глубоко сожалею, что упустил такую уникальную возможность проверить свою способность манипулировать пространством и временем. Однако, память о связанном с этим метафизическом ужасе, заставляет меня усомниться в том, что я был бы смелее, если бы мне представилась еще одна возможность провести подобный тест. К счастью, подлинность внетелесного опыта можно проверить другим способом. В последние два десятилетия эту захватывающую область подробно исследовала молодая научная дисциплина, которая называется танатологией и сосредоточивается на переживаниях, связанных со смертью и процессом умирания.

Раймонд Моуди, Кеннет Ринг, Майкл Сейбом, Элизабет Кюблер-Росс и другие весьма уважаемые исследователи неоднократно подтверждали, что люди в ситуациях, близких к смерти, имели внетелесные переживания (ВТП), во ходе которых они могли наблюдать события, происходившие в других комнатах и даже в отдаленных местах. Эти рассказы были объективно проверены независимыми наблюдателями. Окончательным вызовом ньютоновской науке в этой области стало открытие, что люди, потерявшие зрение, после ВТП описывают зрительно точные сцены, хотя при выздоровлении от болезни или травмы, ставших причиной опыта близости к смерти, зрение к ним не возвращается. Наши наблюдения околосмертных переживаний подтверждают отрывок из «Тибетской книги мертвых», в котором говорится, что сразу же после смерти мы обретаем «тело бардо», способное превосходить обычные ограничения времени и пространства и совершенно свободно путешествовать во всех направлениях.

В тот период времени, когда я активно участвовал в танатологических исследованиях, я посетил госпиталь в Майами. Один из тамошних врачей только что подтвердил необычный околосмертный опыт кубинской эмигрантки. Во время остановки сердца у нее было ВТП, в котором она снова оказалась на Кубе. Она попала в дом, в котором когда-то жила, но где не была уже много лет. Оправившись от инфаркта, она была очень расстроена тем, что увидела во время ВТП. Она рассказала, что люди, ныне живущие в этом доме, произвели там ряд изменений, которые ей не понравились. Они переставили вещи, заменили кое-что из мебели и выкрасили забор в какой-то ужасный зеленый цвет. Ее лечащий врач смог подтвердить, что она правильно описала все пермены, которые произошли в доме за время ее отсутствия — включая и то, что забор был покрашен в зеленый цвет необычного оттенка.

Наша способность покидать физические тела и путешествовать в другие места была продемонстрирована в контролируемых лабораторных экспериментах исследователями, которые пользуются заслуженным уважением в научных кругах. В их число входят Чарльз Тарт из Калифорнийского университета в Дэвисе, а также Рассел Тарг и Хэрольд Путхофф из Стэндфордского исследовательского института. Рассел Тарг в своих исследованиях «видения на расстоянии» использовал двух испытуемых. «Видящий» остается в лаборатории под тщательным наблюдением, а «человек-маяк» располагается где-нибудь поодаль. Затем компьютер выбирает какое либо место, не известное видящему.

Человек-маяк получает тайное указание отправиться в место, случайным образом выбранное компьютером. После того, как он доберется туда, видящего просят описать, что видит человек-маяк. Расстояние между человеком-маяком и видящим, судя по всему, не оказывает значительного влияния на способность видящего точно описывать место; между ними может быть как несколько кварталов, так и много тысяч миль. В нескольких успешных попытках один советский медиум не только точно описал местоположение коллеги Тарга, Кейта Харари, который выступал в роли человека-маяка, но и предсказал, что Харари увидит в следующем выбранном компьютером месте — еще до того, как он узнал, что он увидит, и добрался туда!

Хотя в первых исследованиях видения на расстоянии участвовали мужчины и женщины, специально отобранные из-за своих психических способностей, вскоре стало ясно, что обучить выполнению этой задачи можно практически любого. Многие исследователи убеждены, что видение на расстоянии и другие телепатические способности в норме присущи человеку. После переживания видения на расстоянии многие люди рассказывают, что процесс развития этого дара связан не столько с обучением чему-то новому, сколько с «отучением» от негативной обусловленности, которая делает эти способности «нереальными».

Хорошие ясновидящие способны иметь доступ к информации о прошлом своих клиентов или об истории физического объекта, не имея никаких зрительных или словесных ключей к разгадке. Я неоднократно был свидетелем того, как медиумы Энни Армстронг и Джек Шварц получали доступ к сложной и подробной информации такого рода. Способность получать информацию таким образом предполагает, что память может существовать независимо от физического тела в специфической форме, которую могут распознавать иные человеческие способности, нежели органы чувств. Время не похоже на узкую железнодорожную колею, протянувшуюся вдаль в двух направлениях (в прошлое и в будущее). Возможно, оно больше походит на безбрежное море, каждая капля которого доступна нам в любой момент, независимо от того, где мы можем находиться.

Мне, как исследователю человеческого сознания, вполне ясно, что рука об руку с нашими переживаниями необычного восприятия часто идет метафизический страх, подобный тому, что я испытал, столкнувшись с возможностью перенестись через пространство и время в квартиру своих родителей. Этот страх обусловлен тем, что подобные переживания ставят под сомнение и подрывают фундаментальные убеждения относительно природы реальности. Когда нас охватывает этот страх, он настолько угрожает устоявшимся представлениям, которыми мы оперируем в нашей повседневной жизни, что обычно бывает намного легче отвергнуть существование восприятия, чем принять пережитое и поверить в него. Иными словами, сталкиваясь с выбором между принятием нового мировоззрения и успокоением своих страхов, мы часто выбираем последнее.

В этой и предыдущей главах мы говорили о том, как надличностное сознание позволяет нам исследовать переживания, которые выходят за привычные границы пространства и времени. Однако даже в этой сфере опыта люди, которых мы видим, и события, с которыми мы сталкиваемся, обладают сходством с «реальными» людьми и событиями, хотя и воспринимаемыми совершенно иначе, чем в обычной жизни. Но надличностное сознание позволяет нам идти еще дальше. Мы можем встретиться с сущностями, ситуациями и местами, которые почти или вовсе не похожи на реалии, известные нам в повседневной жизни. Именно здесь мы выходим за пределы привычных переживаний и входим в мир, знакомый шаманам и визионерам, — мир богов, демонов и сверхчеловеческих существ, известных по мифам и сказкам.

Мифы приходят не из системы понятий; они рождаются из образа жизни; они исходят из более глубокого центра. Мы не должны путать мифологию с идеологией. Мифы приходят оттуда, где сердце и где переживание, в то время, как ум может удивляться, почему люди верят в эти вещи. Миф не указывает на факт; миф указывают на то, что стоит за фактом и наполняет его содержанием.

(Джозеф Кэмпбелл, «Открытая жизнь: беседа с Майклом Томсом»)

Существует обширная категория надличностного опыта, который выходит за пределы не только пространственно-временного континуума, но и всей реальности, известной нам в повседневной жизни. Здесь мы переживаем мир мифов, призраков, общение с умершими и способность видеть ауры, чакры и другие тонкие энергии, которые, как правило, невозможно обнаружить или подтвердить современными научными методами. Кроме того, здесь можно пережить встречи с «животными силы», духами-проводниками и разнообразными сверхчеловеческими или дочеловеческими сущностями, или отправиться в фантастическое путешествие во вселенные, отличные от нашей.

Покойный Олдос Хаксли как то заметил, что необычный мир, с которым мы здесь встречаемся, не следует слишком поспешно отбрасывать как чистую игру ума, не имеющую никакой конкретной цели. Он сказал:

«Твари, населяющие эти более отдаленные области ума, столь же невероятны, как жираф и утконос. Тем не менее они существуют, они представляют собой наблюдаемые факты, и, в качестве таковых, их нельзя игнорировать, если мы честно стараемся понять мир, в котором живем»1.

В данной главе мы исследуем эти отдаленные регионы сознания несколько подробнее, пользуясь описаниями эмпирических сеансов многих людей. Мы начнем с одной из самых спорных областей этой сферы — общения с умершими.

В эту категорию входят спиритические сеансы, исследования возможности выживания сознания после смерти, телепатическое общение с умершими родными и друзьями, контакты с развоплощенными сущностями и переживания в астральной сфере. В самых простых случаях, люди видят призраки умерших и получают от них сообщения. Например, одна женщина, через день после смерти своего мужа, увидела его сидящим в своем любимом кресле в гостиной. Он поздоровался с ней и спросил, как у нее дела. Она ответила, что все хорошо. Затем он рассказал ей, где найти кое-какие юридические документы, необходимые для оформления наследства. Она не знала, где они находятся, и сведения, которые он сообщил, помогли ей, избавив ее от многочасовых поисков. О подобных переживаниях рассказывали люди, проходившие эмпирическую терапию и психоделические сеансы, работавшие с медиумами, а также испытавшие опыт близости к смерти (ОБС).

В более сложной разновидности этих переживаний медиум входит в глубокий транс, который сопровождается причудливыми изменениями его физической внешности. Позы, жесты и выражение лица медиума могут казаться совершенно чужими; кроме того, меняются интонация, акцент, тональность и темп его речи. Я был свидетелем того, как люди в подобных состояниях изъяснялись на языках, которых они не знали и даже не могли вспомнить, что когда либо слышали в своем обычном состоянии. Я наблюдал «говорение языками» (глоссолалию) и автоматическое письмо, видел как люди рисуют сложные картины и непонятные иероглифические узоры. Интригующие примеры этого можно наблюдать в популярной на Филиппинах и в Бразилии Церкви спиритов, вдохновляющейся учениями Аллена Кардека.

Бразильский психолог и медиум Луис Антонио Гаспаретто, тесно связанный с Церковью спиритов, войдя в легкий транс, может писать картины в стиле многих художников из разных стран мира. Несколько лет назад мне посчастливилось близко наблюдать за ним во время месячного семинара в Эсаленском институте. Не меньше, чем его способность писать картины, передающие самую суть творчества известных художников, меня впечатлила немыслимая скорость, с которой он работал в качестве «канала» с умершими мастерами. В периоды своей работы он создавал до двадцати пяти полотен в час.

Гаспаретто способен работать в абсолютной темноте или при красном свете, при котором совершенно невозможно отличить один цвет от другого. Много раз я видел, как он писал две картины одновременно: одну левой рукой, другую — правой. Иногда он писал ногой, находящейся под столом и скрытой от его глаз, но, тем не менее, у него получались эстетически привлекательные картины с соблюдением всех тонкостей цвета, стиля, формы и композиции одного из покойных мастеров.

Если бы все общение с развоплощенными сущностями исчерпывалось только видениями и смутным субъективным ощущением взаимодействия с ними, мы бы легко могли отмахнуться от этих переживаний, сочтя их плодом воображения или принятием желаемого за действительное. Но дело обстоит совсем не так просто. Нередко, от «развоплощенных существ» поступает информация, которую позднее можно проверить. Типичным примером этого может служить рассказ, взятый из описания эмпирического сеанса молодого пациента, страдающего депрессиями, которого я уже цитировал в восьмой главе и называл Ричардом.

Ричард переживал нахождение в пространстве, обладавшем характеристиками астральной сферы. Он сообщал, что видит жутковатое свечение, полное бесплотных существ. Эти существа весьма настойчиво пытались общаться с ним. Он не мог их видеть или слышать, но ощущал их присутствие и получал от них телепатические сообщения. Одно из этих сообщений было настолько конкретным и специфическим, что я решил его записать.

К нему обратились с просьбой связаться с одной супружеской парой из моравского городка Кромерич и сообщить им, что с их сыном Ладиславом все в порядке, и что о нем хорошо заботятся. В сообщении содержались имя супругов, их адрес и номер телефона. Эти данные никак не могли быть известны ни мне, ни моему пациенту. Переживание было крайне озадачивающим с точки зрения биографии Ричарда и тех тем, над которыми он работал в процессе терапии. Казалось, он не способен найти связь между своим общением с сущностями и чем бы то ни было в собственной жизни.

После некоторого замешательства я, в конце концов, решил сделать то, что, безусловно, послужило бы поводом для шуток моих коллег, случись им об этом узнать. Я подошел к телефону и позвонил в Кромерич. Ответила женщина, и я попросил позвать к телефону Ладислава. К моему удивлению, она начала плакать. Когда она наконец успокоилась, то сказала: «Нашего сына больше нет с нами. Он скончался. Мы потеряли его три недели назад»2.

Следующий пример, иллюстрирующий эту сферу переживаний, касался моего друга и бывшего коллеги Уолтера Панке. В 1971 году он с женой и детьми проводил отпуск в Мейне. Однажды он в одиночку отправился поплавать в океане с аквалангом неподалеку от домика, в котором они жили, и не вернулся назад. Тщательные поиски ничего не дали — не удалось найти ни его тела, ни чего-либо из его снаряжения для подводного плавания. При таких обстоятельствах, Еве (его жене) было крайне трудно принять его смерть и завершить процесс траура, который обычно помогает людям смириться со своей скорбью. Для нее оказалось практически невозможным поверить, что Уолтер больше не является частью ее жизни. Последнее, что она помнила, было то, как он выходил из домика, совершенно здоровый и полный сил. Не имея возможности подтвердить его смерть, она не могла начать следующую главу своей жизни без него.

Будучи психологом, Ева имела право пройти учебный ЛСД-сеанс, который наш институт предлагал специалистам в области душевного здоровья. Она записалась на сеанс в надежде понять, как ей сдвинуться с мертвой точки и справиться со своей скорбью об умершем муже. Во второй части сеанса у нее было особенно отчетливое видение Уолтера, и она вступила с ним в долгий и содержательный диалог. Он говорил с ней о каждом из их троих детей, и призывал ее начать новую жизнь, не стесненную чувством привязанности к его памяти. В конце сеанса Ева почувствовала полное освобождение.

Едва только Ева начала задаваться вопросом, а не могла ли она просто выдумать этот диалог с Уолтером ради осуществления собственных желаний, Уолтер появился снова и телепатически передал конкретную просьбу. Он сказал: «Я забыл одну вещь. Не будешь ли ты так любезна вернуть книгу, которую я взял у приятеля. Она должна быть у меня в кабинете, в мансарде». Затем он назвал ей имя друга и рассказал, где именно на полке находится эта книга. После завершения учебного сеанса Ева отправилась домой и последовала указаниям, которые Уолтер дал ей относительно книги. Несмотря на то, что прежде она ничего о ней не знала, она сумела найти ее и вернуть владельцу3.

В результате своей работы в надличностном сознании Ева вскоре смогла справиться со своими чувствами и примириться со смертью мужа. Потребовались бы многие месяцы терапии в биографической сфере, чтобы хотя бы приблизиться к этому результату.

Когда я впоследствии думал об этом, мне пришла в голову мысль, что было вполне в духе Уолтера дать Еве какой-то способ подтвердить ее переживания. Он был близким другом Эйлин Гарретт, известного медиума и президента Американской парапсихологической ассоциации. Незадолго до того, как Эйлин умерла, Уолтер обсуждал с ней возможность проведения после ее смерти эксперимента, который доказал бы существование потустороннего мира.

Один из психологов, участвовавших в нашей трехгодичной профессиональной подготовке, был свидетелем множества надличностных переживаний своих коллег во время сеансов холотропного дыхания и сам имел несколько таких переживаний. Однако, он продолжал весьма скептически относиться к достоверности этих явлений, постоянно сомневаясь в том, заслуживают ли они особого внимания. Затем, в одном из своих холотропных сеансов он пережил необычную синхронность, убедившую его в излишней консервативности его подхода к человеческому сознанию.

Во время одного из сеансов у него было яркое переживание встречи со своей бабушкой, которая умерла много лет назад. Он был очень близок с ней в детстве, и его глубоко тронула возможность встретиться с ней снова. Несмотря на глубокое эмоциональное вовлечение в свое переживание, этот человек продолжал сохранять позицию профессионала-скептика. Он знал, что, когда его бабушка была жива, он действительно часто с ней общался, и потому полагал, что из старых воспоминаний он мог легко создать великое множество воображаемых встреч.

Однако эта встреча с покойной бабушкой была настолько эмоционально глубокой и убедительной, что он просто не мог отвергнуть ее как фантазию исполнения желаний. Он решил найти доказательство того, что это переживание было реальным и попросил бабушку дать ему какое-нибудь подтверждение. В ответ он получил следующее сообщение: «Поезжай к тете Анне и помоги ей подрезать розы». Все еще сомневаясь, он решил в следующие выходные посетить дом своей тети и посмотреть, что из этого выйдет. Приехав туда, он нашел свою тетю в саду, в окружении срезанных роз. Он был поражен. День его визита оказался как раз тем единственным днем в году, когда его тетя решила как следует подрезать свои розы4.

Хотя бесспорно, что такого рода переживания отнюдь не могут служить окончательным доказательством существования астральных сфер и развоплощенных существ, они ясно указывают на то, что эта удивительная область заслуживает серьезного внимания исследователей сознания.

В необычных состояниях сознания можно видеть и переживать энергетические поля, которые описаны в мистических традициях Востока, но не были объективно подтверждены западной наукой. Я говорю здесь об «аурах», «тонких телах», «нади», «чакрах», «акупунктурных меридианах» и других подобных вещах. Рассматривая эти энергетические поля, важно помнить, что даже в традициях, где разрабатывались эти понятия, подобные переживания всегда считалось связанными с тонким, а не с грубым физическим миром.

Много лет назад для меня было огромной неожиданностью, когда западные люди, совершенно не знакомые с этими системами, чрезвычайно подробно описывали переживание подобных тонких энергетических явлений. Некоторые из них видели энергетические поля в виде цветного ореола, окружавшего людей, что соответствует описанию аур в древних эзотерических текстах. Другие ощущали в своем теле поток энергии, проходящий по каналам, которые в точности совпадали со схемками нади и чакр из древнеиндийских тантрических рукописей или акупунктурными меридианами из китайских текстов по медицине.

Способность видеть ауру и диагностировать по ней состояние человека использовалась в течение многих тысячелетий, а работа с тонкими энергиями тела является одной из древних целительских традиций. Здесь, в Америке, я наблюдал работу Джека Шварца, который может использовать ауру, чтобы «считывать» прошлую историю болезни людей и определять текущие заболевания. Его способности были неоднократно проверены и засвидетельствованы медицинскими исследователями в очень строгих условиях. Вместе взятые, эти документы, поистине, впечатляют.

В число разнообразных систем, имеющих дело с тонкими энергиями, входит концепция Змеиной силы, или Кундалини. В буддийской и индуистской тантрических традициях, Кундалини воспринимается как творческая энергия Вселенной. Считается, что эта энергия обычно находится в дремлющем состоянии у основания позвоночника человека. Она может быть активизирована духовными практиками или контактом с гуру, а также может подниматься спонтанно под воздействием неизвестных факторов. Пробуждаясь, она поднимается по каналам тонкого тела человека (нади) в форме активной энергии, или Шакти; при этом, она раскрывает и активизирует психические центры тела (чакры). На теле человека имеется семь таких центров, расположенных вдоль позвоночника, от его основания до макушки головы.

Во время переживания Кундалини нередко бывают мощные ощущения жара и энергии, движущихся вверх по позвоночнику. Наряду с этой поднимающейся энергией человек может переживать сильные эмоции, дрожь, спазмы, сильную тряску, сложные скручивающие движения и широкий спектр надличностных явлений.

У моей жены Кристины во время первого брака было такое переживание в связи с рождением сына. Именно это переживание, в конечном счете, пробудило в ней интерес к исследованию надличностной сферы. Готовясь к естественным родам, она научилась использовать дыхание по Ламазу для облегчения этого процесса. В заключительной стадии родов у нее было следующее переживание:

«Где-то внутри себя я почувствовала резкий щелчок, как будто неожиданно высвободились и начали струиться по телу незнакомые мне мощные энергии. Я начала непроизвольно трястись. Невероятная электрическая дрожь проходила по моему телу, начиная от пальцев ног и далее по позвоночнику до макушки головы. В моей голове, подобно взрыву, появились сверкающие мозаики белого света, и, вместо того чтобы продолжать дыхание по Ламазу, я ощутила, что мною овладевает странный, независимый от моей воли дыхательный ритм.

Казалось, что меня только что поразила некая чудесная, но пугающая сила, и я была одновременно возбуждена и напугана; тряска, видения и непроизвольное дыхание были определенно не тем, чего я ожидала в течение долгих месяцев подготовки к родам»5.

Во время рождения второго ребенка, Сары, у нее начались похожие ощущения и переживания, но на этот раз врачи давали ей транквилизаторы, чтобы подавить то, что чувствовала. Несколько лет спустя один знакомый пригласил ее на встречу со Свами Муктанандой. И хотя в то время Кристину мало интересовали духовные вопросы, она воспользовалась возможностью провести выходные подальше от своих обязанностей жены и матери.

«Во время медитации он сперва посмотрел на меня, а затем довольно сильно несколько раз шлепнул меня ладонью по лбу. Это, казалось бы, простое событие сорвало колпак с переживаний, эмоций и энергий, которые я удерживала в себе со времени рождения Сары.

Вдруг я ощутила, что меня как будто подключили к сети высокого напряжения, и начала непроизвольно трястись. Мое дыхание приобрело быстрый механический ритм, казавшимся мне непреодолимым, и мое сознание наполнилось множеством видений. Я плакала, ощущая свое рождение на свет; я переживала смерть; я погружалась в муки и блаженство, силу и слабость, любовь и страх, глубины и высоты. Я была на эмпирических «американских горках» и знала, что больше не смогу удерживать это в себе. Джинн вырвался из бутылки»6.

Во время подобных переживаний Кундалини люди могут начать непроизвольно смеяться или плакать. Они могут распевать песни или мантры, «говорить языками», издавать животные звуки и спонтанно выполнять жесты и позы йоги. Непосвященному наблюдателю такой человек может показаться совершенно потерявшим рассудок, а сам человек, испытывающий это переживание без соответствующей подготовки, может испугаться, что сходит с ума. Однако, если подходить к переживанию Кундалини в рамках традиций йоги, оно воспринимается как повышенное осознание того, что мы называем надличностной сферой, и как волнующее раскрытие к духовной жизни.

Ранее, обсуждая сознание животных, мы рассматривали надличностный опыт, связанный с полным отождествлением с физическими формами различных видов. Однако можно переживать и духовные аспекты отдельных видов, или их архетипическую сущность.

Переживания духов животных, или «животных силы», играют важную роль в шаманизме, старейшей формой религии и целительского искусства человечества. Шаманы различных туземных традиций устанавливают контакт с духами животных во время необычных состояний сознания, достигаемых спонтанно, либо при помощи специальных методов, вызывающих транс. Они используют эту связь с духами животных для многих различных целей, от поиска добычи для охотников племени до диагностики и лечения болезней.

Через своего духа-защитника или животное силы, шаман может связываться с силами животного мира и другими силами природы. В шаманских традициях животные духи-проводники могут представлять силы всего вида, которые шаман призывает для получения дополнительных знаний или энергии для целительства, охоты, или для осуществления перемен, необходимых его племени. В разных культурах используются разные методы установления связи с этими духами или силами. Например, в племени зуни (ашиви) из Нью-Мексико используются маленькие фигурки животных, вырезанные из камня, называемые фетишами; через эти фигурки они вызывают духов животных, которые либо общаются с ними напрямую, либо выступают в качестве посредников между людьми и более высокими духовными формами природного мира.

В шаманских культурах «животные силы» считаются источником жизненной силы человека, его здоровья и способности вести счастливую жизнь в гармонии с природой. Многие танцы, песни, молитвы и другие аспекты ритуальной жизни в этих культурах сосредоточены вокруг животных силы — общения с ними, обретения части их мудрости или силы, и восстановление связи с ними, если она была утрачена из-за невнимания или недостаточного почтения к ним или в результате обиды, нанесенной духам животных, либо одному из высших духов природного мира.

В ходе своих исследований я с удивлением обнаружил, что переживания, связанные с духами животных, свойственны отнюдь не одним лишь представителям туземных культур. В работе с необычными состояниями те же самые переживания происходят с людьми из самых современных, технологически ориентированных урбанистических обществ. Общение с животными силы регулярно встречается на холотропных и психоделических сеансах, на семинарах по шаманизму и во время спонтанных психодуховных кризисов. Мне часто приходилось быть свидетелем ситуаций, в которых переживания животных силы были настолько убедительными, что вызывали глубокий и искренний интерес к шаманизму у скептически настроенных людей Запада. В неожиданно большом числе случаев люди так преображались, что, в конечном итоге, продолжали систематическое изучение шаманизма с опытными шаманами и антропологами.

Переживания, связанные с животными, принимают множество различных форм, и важно их различать. Иногда животное появляется во сне или в видении и может оказаться просто символическим выражением языка подсознания. Значение этих образов обычно можно расшифровать посредством анализа сновидений, наподобие того, что используют фрейдистская психотерапия и другие подходы к толкованию снов. В снах и видениях животные могут представлять собой тайные сообщения, открывающие что-либо, касающееся чувств и личных качеств переживающего. Поэтому образы тигра или пантеры можно расшифровать как выражение сильных агрессивных чувств сновидца, тогда как жеребец, бык или козел могут символизировать сильные сексуальные побуждения этого человека.

Такого рода символические образы нужно отличать от надличностного отождествления с различными животными. В случае последнего, люди сообщают, что это переживание необычно живо и достоверно, и у них нет никаких сомнений в том, что животное живет собственной жизнью, совершенно не зависящей от личности человека. Независимость животного нередко подтверждается тем фактом, что в этом переживании открывается информация о животном, которая не могла быть известна переживающему заранее.

Человек, у которого было подлинное надличностное переживание сознания животного, обычно сопротивляется любым попыткам приписать этому переживанию символический смысл. Оно было тем, чем было — опытом превращения в животное или общения с животным — и здесь нечего истолковывать или анализировать.

Вдобавок к отождествлению с отдельным животным, возможно отождествляться с «душой» целого вида, состоящей из коллективных переживаний всех членов этой группы. Существование такой сущности, как душа вида, серьезно исследовалось западной наукой. Биолог Руперт Шелдрейк полагает, что память и мудрость разных видов хранятся в так называемых морфогенетических полях, которые недоступны методам современной науки, но, по-видимому, достижимы с помощью шаманских методов. Грегори Бэйтсон также обсуждал эту идею в своих исследованиях роли разума в природе.

Переживание духов животных, или животных силы, очень отличается от символических переживаний животных и надличностного отождествления с отдельными животными или видами. Символические переживания — это порождения подсознания, и отождествление с отдельными животными или душой различных видов имеет дело с явлениями, отражающими физический мир. Напротив, животные силы принадлежат к сфере архетипической реальности. Они обладают необычными характеристиками, отличающими их от животных, которых мы можем встретить в природе. Они излучают необычную энергию, обладают способностью общаться на человеческом языке и даже могут проявляться попеременно то в животном, то в человеческом облике. Иногда они могут действовать в нетипичной для них среде. Например, змея может летать в воздухе с помощью крыльев или без них. Эти несоответствия показывают, что дух животного не ограничен рамками обычной роли аналогичных животных в природе.

Прекрасным примером переживания сознания животных и общения с животными духами, может служить следующий рассказ моего консультанта и писателя Хэла Зины Беннетта, который первым начал работать с фетишами зуни двадцать лет назад. В этой традиции американских индейцев шаман общается с духом животного посредством маленькой каменной фигурки этого животного.

«Следуя указаниям моего проводника, я взял в правую руку маленькую каменную фигурку (горного льва, вырезанного из камня) и обратился к нему, согласно его роли в традиции зуни, то есть как к «Стражу Севера». Это общение было очень мощным и непосредственным — я бы сказал, скорее, интуитивным, чем словесным, как будто я мог общаться с каждой клеткой тела животного, став этим телом, а не наблюдая его. У меня в уме сразу же возникла ясная картина красивой, сытой и очень горделивой львицы, стоящей у края ущелья и почти скрытой зарослью высокой травы.

Горная Львица осторожно подходила ко мне плавным зигзагом, то продвигаясь вперед, то снова отступая. Казалось, она лениво рассматривает меня, но в то же время, я осознавал то, что могу описать лишь как энергетическую связь между нами. Если бы я пошевелился или у меня, не дай бог, возникли бы по отношению к ней какие-нибудь агрессивные мысли или чувства, она бы тут же ощутила изменение в этой энергетической связи и обратилась в бегство. Я осознавал чувства страха и почтения к ней, но что-то внутри меня говорило, что в ее присутствии мне ничто не угрожает, пока я сохраняю свое теперешнее расположение ума, которое заключалось в том, чтобы просто учиться у нее».

Когда между Хэлом и животным оставалось не больше двух метров, горная львица остановилась, посмотрела прямо на него, и вдруг напряглась, как будто каждая мышца ее тела приготовилась к прыжку. Она уставилась на него, и ему казалось, что она смотрит «прямо в его душу». Наверное, целую минуту он сидел, прикованный к месту, в страхе, что она может наброситься на него в любой момент, и представлял, как она растерзает его в клочья своими острыми когтями. Хэл продолжает:

«Внезапно она вытянула шею и, обнажив клыки, зарычала на меня. Это был оглушительный, душераздирающий вопль, от которого у меня по позвоночнику пробегали волны электрических уколов. Потом она смолкла, и меня наполнили чувства любви и признательности к ней; во мне больше не было страха — только абсолютное благоговение перед ней. Затем она легла, слегка привела в порядок шкуру, и отвернулась. Казалось, она смотрит мимо меня, как будто ей не было дела до того, здесь я или нет.

Я услышал чудесный урчащий звук, исходивший из глубины ее тела, и тотчас же понял, что она мурлычет как домашняя кошка, только ее мурлыканье было более громким, глубоким и раскатистым, почти сексуально отзываясь в моем туловище.

Как я сказал, между нами не было слов, однако в тот момент, когда мы были вместе, я приобрел новый взгляд на охрану личных границ и территорий, а также почтительное отношение к охоте и глубокое, священное уважение и любовь к духу своей жертвы. Горная львица обладала глубоким пониманием природы и относилась к ней не как к месту, а как к внушающей благоговение силе, частью которой является каждый индивид, будь то охотник или его добыча или существа, живущие вне этой системы животной жизни».

В течение нескольких дней подряд Хэл возвращался в уме к этому месту, каждый раз все больше узнавая о горной львице и ее взглядах на жизнь. С тех пор она стала его главным духом-советником в тех случаях, когда возникали проблемы, касающиеся личных границ или правильного использования силы.

Пожалуй, самыми ценными переживаниями в надличностной сфере бывают встречи с духами-проводниками. Проводники воспринимаются как сверхчеловеческие существа, обитающие на более высоких планах сознания и уровнях энергии. Они могут появляться в узнаваемом человеческом облике и говорить с нами так же, как говорит человек, который нам снится, или в виде сияющего света, либо мощного энергетического поля. Лишь изредка эти проводники общаются с нами при помощи слов. Чаще информация передается телепатически через каналы, отличные от наших органов чувств.

Многие люди, имеющие духов-проводников, которые помогают им в жизни, рассказывают, что они появляются совершенно спонтанно. Они могут неожиданно возникнуть в период внутреннего кризиса, во время серьезной болезни, после физической травмы или в результате духовных практик. Некоторые духи-проводники представляются по имени, другие остаются анонимными.

Духи-проводники оказывают самую разнообразную помощь. Они могут дать нам совет, как избежать опасности, или поддержать нас во время трудных периодов психологического или духовного роста. Оказав нам содействие в чрезвычайных обстоятельствах или в период кризиса, они могут больше никогда не появляться, либо продолжать служить нам в повседневных делах.

В своей книге «Воспоминания, сновидения, размышления» К.Г. Юнг поведал удивительную историю о духах-проводниках. Однажды Юнг принимал посетителя из Индии. У себя на родине посетитель был духовным лидером, и, поскольку Юнг очень интересовался индийской философией, они имели продолжительную беседу. Когда Юнг спросил этого человека, как зовут его духовного учителя, тот ответил, что его имя Шанкарачарья. Это имя было знакомо Юнгу, так как Шанкарачарья был великим толкователем Вед. Однако, Юнг подумал, что этот же человек никак не мог быть учителем его посетителя, поскольку умер много веков назад. Желая прояснить этот вопрос, Юнг спросил, тот ли это Шанкарачарья, который умер несколько веков назад.

— Да, я имею в виду его, — ответил гость к удивлению Юнга.

— В таком случае вы говорите о духе? — спросил Юнг.

— Разумеется, это его дух, — ответил посетитель. — Существуют также гуру-призраки. У большинства людей живые гуру, но всегда есть те, у которых учитель — дух7.

На протяжении многих веков люди получали информацию от сверхчеловеческих сущностей и духов-проводников. Кое-кто хранит полученные сведения для личного употребления, другие выступают как посредники, делясь этим общением с остальными людьми. В последнее время такое разделяемое общение называют «контактерством». В некоторых случаях подобного рода общение становилось значимым для миллионов людей во всем мире. Принято считать, что Веды, которые принадлежат к числу самых ранних религиозных писаний мира, основаны на откровениях, переданных древним индийским мудрецам и визионерам. Сходным образом, мусульмане верят, что Коран был передан Мохаммеду в визонерских состояниях. В США влиятельная Церковь Святых Судного Дня, или мормонов, основывается на откровениях, переданных Джозефу Смиту в начале XIX века.

Тем, кто читал труды Алисы Бейли, известно, что многие приписываемые ей книги, в действительности, были переданы ей сущностью, называвшей себя Тибетцем. Бейли сама признавала, что этот дух-проводник был подлинным автором нескольких ее сочинений. Авторитетный психолог Роберто Ассаджиоли общался с той же самой сущностью, поведавшей ему ключевые принципы системы личного роста, которую он назвал психосинтезом. В некоторых случаях духи-проводники оказывают полезную практическую помощь, например указывают контактеру на те места в книгах, где содержится необходимая информацию по какому-либо конкретному вопросу.

У К. Юнга на протяжении его жизни было много мощных надличностных переживаний. Я уже упоминал об одном ярком эпизоде, в котором ему был передан знаменитый текст «Семь поучений мертвому». Сущность, вступившая с ним в контакт, называла себя Гностиком Василидом. У Юнга также были переживания, связанные с его духом-проводником Филемоном, который многое поведал ему о движущих силах человеческой психики. Размышляя над этим материалом в последние годы жизни, Юнг говорил, что большая часть его работ основана на информации, которую он получил таким образом, и сомневался, что его достижения в изучении человеческой психики были бы возможны, если бы он ограничился информацией, полученной традиционными средствами.

В последние два десятилетия контактерство стало популярным и привлекло широкое внимание. В число книг, основанных на контактерсокй информации, входит популярная серия сочинений Джейн Робертс, полученная от сущности по имени Сет. Кроме того, можно назвать «Книги Эммануэля» Пэт Роудгаст, «Послания от Михаила» Ярбоу и «Откровения: Преобразования Нового Века» Дэвида Спенглера. Одним из самых известных контактерских текстов является бестселлер «Курс чудес». Он был высоко оценен как широкой публикой, так и многими признанными специалистами, например, как Хью Прэтером и Джеральдом Г. Ямпольски, которые положили его в основу своих лекций и семинаров. Первоначально этот текст был передан Хелен Шукман — психологу с традиционным образованием, блестящей профессиональной репутацией и солидным положением в университете — атеистке, которая не верила в паранормальные явления.

Контакты с духами-проводниками, или контактерство, принадлежат к широкому спектру надличностных переживаний, которые могут происходить в необычных состояниях сознания. Следующим примером является рассказ профессора философии о переживании общения с целой группой духов-проводников, которых он воспринимал как совет космических старейшин. Это произошло во время сеанса, в котором он вошел в необычное состояние сознания.

«Разум, давший жизнь нашей Вселенной, чрезвычайно сложен, и деяния этого разума находятся далеко за пределами того, что может постичь человек. Если ты хочешь иметь доступ к этому знанию, этот разум должен научить тебя, как его получить. Поскольку этот разум представляет собой не что иное, как твое собственное бытие, все дело здесь в том, чтобы научиться быть пробужденным на все большем числе уровней «твоего» собственного существования или самого Бытия. Сегодня мне были даны несколько видений Вселенной и инструкция, как понять эти видения. Это было передано мне советом старейшин.

Старейшины были хранителями знания — знания, существующего во Вселенной многие миллиарды лет. Поскольку я искал этого знания, я предстал для перед советом старейшин, чтобы получить его. Это знание дается тебе не просто так, ты должен для этого потрудиться. Сперва ты должен достичь этого уровня осознанности, а затем должен работать над поддержания сосредоточения, необходимого для получения знания, которое они могут тебе предоставить.

Я был вместе с советом старейшин в самом центре Вселенной, в недрах земли, где хранители физического мира управляли ходом событий. Я хотел понимать, хотел знать суть вещей. Когда мне в голову приходила мысль о чем-то, что я хотел бы понять, совет сразу же узнавал об этом и воспринимал это как формальную просьбу. Глава совета громогласно возвещал: «Он хочет знать то-то»; затем к нему присоединялись другие и начинали скандировать. Они делали это для того, чтобы собрать силу, которая необходима для обретения доступа к знанию».

Как рассказал профессор, совет старейшин дал ему доступ к «эмпирическому познанию» и позволил ему «увидеть много примеров того, как работает Вселенная». Он чувствовал, что мог бы «узнать все», что угодно, если бы у него были силы это выдержать. Однако он сознавал, что для того, чтобы это выдержать, нужно быть способным «сровняться с бытием», то есть расшириться до размеров той реальности, которую он хотел познать. Почему-то способность воспринимать Вселенную таким образом отвечала страстному стремлению, столь глубоко укоренившемуся в нем, что он знал: оно руководило им «на протяжении многих тысяч лет». Он продолжал:

«Порой я совершал ошибку; я отвлекался, в то время как старейшины пели. Когда это случалось, нечто, охватывая меня до мозга костей, говорило: «Слушай! Слушай! Ты хочешь расти? Слушай! Все вовсе не так. Теперь будь внимателен!» Эти большие монахи вдалбливали мне: «Слушай! У каждой вещи свое место. Но если ты хочешь понять строение Вселенной, ты должен быть способен воспринять это на глубоких уровнях. Ты должен уметь пережить это!»8

Временами бывает, что надличностные путешествия приводят в чуждую среду, в миры, чья реальность очень не похожа на нашу. Нередко кажется, что эти миры находятся на планетах, существующих в реальности, параллельной нашей. Сущности, населяющие эти иные сферы, как правило, имеют причудливые формы, не похожие ни на что, известное в нашей физической реальности. Они часто действуют согласно законам, которые также кажутся нам странными. И хотя многие из этих сущностей — разумные существа, их интеллектуальные и эмоциональные процессы почти или вовсе не похожи на наши.

Люди, описывающие свои приключения в иных вселенных, нередко сравнивают их с хитроумными научно-фантастическими историями, наподобие «Звездных войн» Джорджа Лукаса или самых невероятных эпизодов из американского телесериала «Звездный путь». Сами приключения могут выглядеть опасными из-за враждебной природы существ, которые в них встречаются, либо в силу страха и неуверенности перед неведомым. Когда ситуация представляется угрожающей, это обусловлено тем, что путешественник находится в совершенно чуждой среде — в мире, где одно неверное движение, казалось бы, может обернуться катастрофой.

В этой категории надличностных переживаний границы между объективной реальностью и мифической сферой коллективного бессознательного частично размыты. Нельзя быть полностью уверенным в том, является ли переживание действительным посещением отдаленной планеты в нашей вселенной, путешествием в параллельную вселенную или визионерским состоянием, связанным с коллективным бессознательным. Та же проблема толкования может существовать в переживаниях, касающихся визитов НЛО из иных миров и встреч с чужим разумом. Как будет ясно из обсуждения явления НЛО, такого рода переживания обладают необычным качеством, которое помещает их в промежуточной зоне между общепринятой реальностью и миром сознания и архетипов.

Большинство из нас считают мифы выдумками, вымышленными рассказами о приключениях воображаемых героев в несуществующих странах — плодами фантазии и воображения. Однако новаторские работы К.Г. Юнга и Джозефа Кэмпбелла, равно как и многих других исследователей дают основание считать такое понимание мифологии поверхностным и неверным. Они показали, что подлинные мифы представляют собой проявления фундаментальных организующих принципов, существующих в космосе и воздействующих на все живое. Юнг назвал их архетипами.

Эти архетипы выражаются через психику индивидов, но сами не создаются человеком. В определенном смысле, они налагаются на психику свыше и представляют действие вселенских управляющих принципов в нашей жизни. Согласно Юнгу, мощные архетипы могут влиять не только на наши индивидуальные процессы и поведение, но и на крупные культурные и исторические события. Архетипы универсальны, и для них не существует исторических, географических и культурных границ, хотя в разных культурах они могут появляться под разными именами или слегка видоизменяться. Поскольку мифы связаны с архетипами, их можно по праву считать самостоятельными и ни в коей мере не зависящими от нас, как творцов. Они существуют в бескрайнем море человеческого знания, которое Юнг назвал коллективным бессознательным, столь же реальные, как птицы, летающие в небе, или морские обитатели, плавающие в океанах.

Современные исследования необычных состояний сознания подтвердили идею Юнга об архетипах и добавили еще одно важное измерение. В необычных состояниях граница, которую мы привыкли видеть между мифами и материальным миром, имеет тенденцию растворяться. В то время как плотный материальный мир распадается на динамические паттерны энергии, мир архетипической реальности становится все более реальным и ощутимым. В таких обстоятельствах мифологические персонажи в буквальном смысле оживают и обретают независимое существование. То же самое справедливо в отношении ландшафтов и строений, составляющих мифологический мир. В результате эмпирический мир предстает по меньшей мере столь же конкретным и убедительным, как наша повседневная реальность.

В своих самых изначальных и глубоких формах архетипы представляют собой космические принципы, которые совершенно абстрактны и находятся за пределами возможностей человеческого восприятия. Однако в необычных состояниях они могут проявляться и в таких формах, которые мы воспринимаем посредством внутренних зрения, слуха, обоняния, вкуса, осязания, либо как ощущение почти осязаемого присутствия. Некоторые из архетипов универсальны, и их различные выражения можно найти во всех культурах мира. Кроме того, существуют разновидности архетипов, имеющих гораздо более индивидуальный характер. Так, универсальные архетипы Матери или Отца воплощают в себе все существенные характеристики этих ролей, независимо от расы, цвета кожи, культуры или особых обстоятельств. Более узкую и специфическую роль играют архетипы Хорошего Отца и Хорошей Матери или их негативных двойников — Тиранического Отца и Ужасной Матери. К другим примерам универсальных архетипов относятся Мудрый Старец или Старица, Любовник, Мученик, Обманщик и Отверженый.

К.Г. Юнг, всю жизнь изучавший архетипы, в своем подходе к личности и поведению человека выделял три ключевых архетипа: 1) Аниму, или персонификацию женских аспектов в мужском бессознательном; 2) Анимуса, или воплощение мужских элементов в бессознательном женщины; и 3) Тень, представляющую непознанную, темной и вытесненную часть нашей личности. Обычно, эти три аспекта нашей психики скрыты от нас, и мы о них ничего не знаем, однако они оказывают сильное влияние на наш жизненный выбор и, таким образом, помогают формировать наше поведение и наш жизненный опыт до тех пор, пока мы не выведем их в область сознания и не познаем.

Некоторое время назад у меня была возможность познакомиться с этими архетипами во время моего собственного психоделического сеанса. Личное переживание во многом помогло мне понять эти захватывающие аспекты нашей психики.

Под конец сеанса, в котором я переживал удивительные видения, изображающие Апокалипсис, я вдруг увидел большую сцену. Казалось, что она расположена в середине «нигде», подвешенная в космическом пространстве за пределами времени. Там проходил удивительный парад персонифицированных универсальных принципов (архетипов), создающих посредством космического взаимодействия иллюзию воспринимаемого чувствами мира — ту божественную игру космического сознания, которую индуисты называют лилой. Эта сцена была настолько величественной и грандиозной, что я не в силах ее описать.

Архетипы, которые я видел, были изменчивыми фигурами с множеством граней, уровней и измерений смысла. Было невозможно сосредоточиться на каком-либо их аспекте, поскольку пока я наблюдал их, они постоянно менялись в невероятно сложном голографическом взаимопроникновении. Казалось, что каждый из них представляет сущность своей функции и одновременно все конкретные проявления этого принципа в феноменальном мире. Будучи явно индивидуальными сущностями, они в то же время заключали в себе огромное число других существ и ситуаций из всех времен и мест в истории.

Я видел майю — загадочный бесплотный принцип, символизирующий иллюзию, которая создает мир материи. Там были фигура, подобная Аниме — воплощение вечного женского принципа или силы, и ужасающая фигура, похожая на Марса, которая, по-видимому, представляла принцип, ответственный за все войны в истории человечества. Там были царственный Правитель, удалившийся от мира Отшельник, неуловимый Обманщик и Любовники, представлявшие сексуальную драму всех веков. Все они поклонились в мою сторону, словно в ожидании признания их выдающейся игры в Божественной Пьесе Вселенной. Казалось, они на самом деле наслаждались моим безграничным восхищением.

Наряду с универсальными архетипическими фигурами, которые я описал выше, существуют и универсальные архетипические мотивы или темы, с которыми мы можем столкнуться в надличностных состояниях сознания. Они могут выражаться в виде сюжетов, притч или историй, в коллизии или развязке которых используются архетипические персонажи. Многие из этих тем находят выражение в сексуальной и общественной жизни людей, и всем нам хорощо знакомы. Как внутренние переживания, они могут быть источником биографических трудностей, то есть, эмоциональных конфликтов, зарождающихся в начале нашей жизни. Типичным примером может быть тема ненависти сына к отцу и любви к матери, которую Зигмунд Фрейд популярно изложил в своей работе об эдиповом комплексе. Это тема, взятая из трагедии Софокла «Царь Эдип», написанной около двух тысяч лет назад. Двойником этой архетипической темы является комплекс Электры — любовь дочери к своему отцу и враждебное отношение к матери.

Тема злого и доброго братьев увековечена в библейской истории о Каине и Авеле. Сходные темы часто отражаются в сказках и легендах. В сказках о Золушке и Белоснежке описаны мучительные конфликты между девушкой и ее плохой матерью или мачехой. Сказка «Ганс и Гретель» отражает драму любящих друг друга брата и сестры, которым угрожает фигура злой матери. Многие истории мировой литературы представляют собой вариации на тему Любовников: Тристан и Изольда, Ромео и Джульетта, Абеляр и Элоиза — вот лишь немногие из знаменитых представителей этой темы. Другие крайние формы архетипических конфликтов связаны с Мучителем и Жертвой, Убийцей и Убиенным, Тираном и Угнетаемым, Узником и Освободителем. Фрейд говорил, что истоки этих мифов лежат в биосоциальных конфликтах, которые мы переживаем в повседневной жизни. С этой точки зрения, миф о Эдипе — это художественное произведение, вдохновленное универсальным психологическим конфликтом, которые юноши переживают в определенном возрасте.

Мои собственные наблюдения необычных состояний сознания убедительно подтверждают мнение Юнга о независимом существовании архетипического мира. Этот. Этот мир вышеположен нашей повседневной реальности и представляет ее движущую силу. Например, Юнг понимал, что наши действительные конфликты с отцами (если мы мужчины) имеют универсальные корни; эти конфликты являются выражениями мифа об Эдипе, который существует независимо от нас и нашей повседневной реальности. Джозеф Кэмпбелл очень хорошо показал это в своей работе «Мифы, которыми живем» (Myths to Live By). Та же идея выражена в книгах Джин Шиноды Болен «Богини в каждой женщине» (Goddesses in Every Woman) и «Боги в каждом мужчине» (Gods in Every Man).

Человеку, никогда не переживавшему необычных состояний сознания, очень трудно объяснить, как можно переживать себя универсальным архетипов, наподобие Великой Матери, Которая представляет суть материнства и качества всех матерей мира во всей истории человечества. Быть может, для этого лучше всего представить себе трехмерную фигуру, которая сконструирована таким образом, что, обходя ее кругом нее и каждый раз рассматривая ее форму под новым углом зрения, вы видите новый аспект этой фигуры — хотя все аспекты оказываются всего лишь еще одним видом на целое. Это было практически продемонстрировано в голографии. Несколько лет назад в Гонолулу выставлялась составная голограмма «Дитя Гавайев», которая представляла собой собрание множества лиц гавайских детей, сосуществующих в едином голографическом образе. И хотя она действительно состояла из множества лиц, все они складывались в фигуру, которая выглядела единой, но менялась при изменении угла зрения, каждый раз открывая новое лицо.

Некоторые мифологические персонажи и мотивы, хотя и представляют собой варианты универсальных архетипов, в то же время, специфичны для той или иной культуры или религии. Например, Иисус Христос и Дева Мария имеют особое значение для христиан; бодхисаттва Авалокитешвара и Гуанинь присущи только буддистам; а Радужная Змея принадлежит Миру Сновидений австралийских аборигенов. Независимо от универсальности или специфичности, божества, действующие в надличностной сфере можно подразделить на две четкие категории: первая связана с силами света и добра — Христос, Аполлон, Исида или Кришна; вторая связана с тьмой и злом — Сатана, Гадес, Сет и Ариман. Во многих случаях в одном божестве могут быть представлены и свет, и тьма, и добро и зло. Это особенно характерно для восточных божеств, тогда как мифология Запада склонна строго разделять добро и зло. Примерами таких божеств, превосходящих полярности, служат индуистский Брахма и пять Будд, описанных в «Тибетской книге мертвых».

Многие люди, вставшие на путь духовного развития, впервые встречаются с архетипическими божествами в контексте процесса смерти-перерождения. В первой части этой книги мы исследовали некоторые примеры того, как различные аспекты нашей биологической истории могут сливаться с архетипами коллективного бессознательного. Здесь встреча с этими, на первый взгляд, ужасающими гневными божествами составляет очень важную часть процесса смерти-возрождения. Для человека на духовному пути, они выражают символическую смерть эго — необходимый шаг для духовного раскрытия. Благие архетипы также впервые встречаются именно на этой стадии — в момент рождения или океанического блаженства в матке.

Архетипические образы и благих, и гневных божеств наделены огромной энергией и божественной силой. Когда мы сталкиваемся с ними, это переживание обычно сопровождается сильными эмоциями. Качество такой реакции зависит от природы божества и может быть чем угодно — от экстаза и высшего блаженства до метафизического ужаса, невыносимой физической и эмоциональной боли и ощущения помешательства. Однако, какими бы сильными ни были эти столкновения, у человека не возникает ощущения встречи лицом к лицу с Высшим Существом, или абсолютной силой Вселенной. Эти божества — благие или гневные — сами являются созданиями высшей силы, персонификацией ключевых универсальных принципов. Джозеф Кэмпбелл упоминал этот факт во многих своих лекциях, особенно в контексте религиозного поклонения. Он подчеркивал, что не следует поклоняться отдельным божествам как таковым — в них следует видеть конкретные выражения высшей творческой силы, превосходящей любые формы. По его словам, они должны видеться «прозрачными для трансцендентного, которое они выражают»9.

Многолетние исследования показали, что в необычных состояниях сознания мы можем не только наблюдать мифические и архетипические реалии, но и буквально становиться этими архетипами. Мы можем полностью отождествиться с Сизифом, толкающим свой камень на вершину крутого холма в преисподней. Мы можем стать Тезеем, убивающим Минотавра в темном лабиринте. Мы можем блистать красотой Афродиты или сиять славой Гелиоса и Аполлона. Мы можем принять внешность и внутренние переживания таких мифических существ, как Цербер, Циклоп или Кентавр.

Было удивительно обнаруживать, что люди, воспитанные в одной культуре или принадлежащие к отдельной расе, не ограничены архетипами своей культуры или расы. Например, в своих исследованиях мы видели, что белые американцы, горожане, принадлежащие к среднему классу, в необычных состояниях сознания могли иметь осмысленные встречи с такими легендарными героями, как полинезийский Маури или Шанго — божество секса и войны у банту. На протяжении многих лет я неоднократно наблюдал, как европейские и американские женщины, которые становились индийской богиней Кали, принимали выражение лица с далеко вытянутым языком, характерное для этого образа, хотя прежде они ничего об этой фигуре. И наоборот, во время семинаров в Японии и Индии, мы наблюдали сильное отождествление с Христом у ряда участников, воспитанных в местных традициях,

Подчас оживает даже мир сказок, и мы встречаемся или отождествляемся с русалками, эльфами, феями, гномами и троллями. Особенно интересно заметить, что во многих случаях люди, ранее ничего не знавшие о тех или иных мифологических персонажах, были способны не только переживать их в мельчайших деталях, но и рисовать их изображения с подробностями, которые полностью совпадали с древними описаниями этих фигур. После того, как увидишь буквально тысячи примеров таких свидетельств, становится совершенно ясно, что каждый человек имеет доступ к архетипическим темам всех времен и культур, а не только культуры в которой он родился в своей теперешней жизни.

Таким образом, наши исследования, связанные с необычными состояниям сознания, подтверждают представления Юнга, который полагал, что в наших снах и видениях мы можем переживать мифы, принадлежащие чужим культурам и ранее не известные нам из книг, искусства или разговоров с другими людьми. Все это каждый из нас может черпать из бескрайнего океана знаний, каковым является мир коллективного бессознательного. В наш век передовой науки и техники мы могли бы сравнить коллективное бессознательное с передающей станцией, которая непрерывно транслирует все программы и всю информацию, когда либо передававшиеся по радио и телевидению. В любой момент мы можем «переключать каналы», переходя с канала повседневной жизни, на который мы обычно настроены, на бесконечное число других каналов, пересекая границы времени, пространства и даже вида. Почти невозможно представить себе, что мы всегда окружены этой информацией и можем настроиться на нее, когда пожелаем. Но аналогия с радиоволнами позволяет составить приближенное представление о том гигантском объеме информации, к которому мы можем получить доступ через коллективное бессознательное.

С момента появления классической работы Фрейда по толкованию сновидений, изучение психологических символов было важной частью глубинной психологии. Согласно Фрейду, символы представляют нечто такое, что мы уже знаем, но считаем предосудительным и неприемлемым. В наших снах такой проблематичный материал — обычно, сексуальный по природе — замещается соответствующими символами. Так, например, поезд, мчащийся сквозь туннель, может представлять нереализовавшиеся сексуальные желания человека. Фрейд потратил много лет в попытках выявить все символы, представляющие мужские и женские половые органы, половую связь и другие аспекты инстинктивной жизни.

Юнг был совершенно не согласен с тем, как Фрейд толковал символы. По его мнению, то, о чем говорил Фрейд, следует называть «знаками» — это просто другие способы представления известной реальности, что-то вроде пиктограмм, которые изображены на дорожных знаках вдоль шоссе. Юнг утверждал, что подлинные символы представляют собой не скрытые утверждения о биологических функциях, а указания на сложные трансцендентные реалии.

На протяжении веков универсальные символы играли важную роль во многих религиях. Например, индо-иранская свастика, направленная против часовой стрелки, — это древний символ мира и благополучия, связанный с солнечным диском.(А ее зеркальная копия — свастика, направленная по часовой стрелке, или хакенкройц — стала позорным символом нацистской партии Германии). Древнейшие индуистские символы Шивы — лингам и йони — имеют множество значений, от мужского и женского половых органов и функции воспроизведения до статической и динамической сил бытия — чистого сознания и энергии созидания. Крест — символ доисторического происхождения — имеет глубокий универсальный смысл во многих культурах. Его древнейшее значение связано с Солнцем и, через него, с созидательной силой вселенной. В других значениях он символизирует все сущее, поскольку представляет четыре главные точки или направления и центр. В основной христианской традиции он символизирует историческое распятие Иисуса, тогда как в эзотерическом мистическом христианстве он указывает на различные аспекты воплощения, духовную смерть и возрождение. Его египетский вариант — нильский крест анкх — был самым священным символом мистерий Исиды и Осириса, в которых неофиты открывали свое бессмертие и вечную жизнь.

Шестиконечная звезда (два наложенных друг на друга треугольника, направленных в противоположные стороны) имеет множество различных значений, в зависимости от периода и культуры. В древней и средневековой алхимии она изображала союз четырех элементов — земли, воды, огня и воздуха. В Каббале она называется звездой Давида и символизирует просвещенного человека, в котором низшее сознание (треугольник, направленный вверх) стремится достичь более высоких уровней, а высшее сознание (треугольник, направленный вниз) старается стать действенным и полезным в физическом мире. В тантрической традиции шестиконечная звезда представляет союз мужского и женского принципов.

Знаменитый даосский символ инь-ян представляет динамическую взаимосвязь женского и мужского начал или пассивного и активного аспектов Дао — творческого принципа космоса. Сходным образом, лотос играл важную роль в духовном символизме многих культур, включая культуру Древнего Египта, Индии и Центральной Америки; во всех культурах он был символом человеческого духовного потенциала.

Меня не перестает удивлять, что в надличностных состояниях сознания многие люди не только спонтанно представляют себе такие символы, но и способны расшифровывать их более глубокий эзотерический смысл — даже хотя раньше у них не было интеллектуального знания традиций, к которым относятся эти изображения. Это ясно указывает на то, что они представляют собой не эмблемы, придуманные людьми для религиозных целей, а элементы символического языка, принадлежащего коллективному бессознательному.

В самых ярких и всеобъемлющих надличностных переживаниях все границы, как будто, растворяются, и исчезают различия между нами и другими людьми, объектами или силами. Мы переживаем единство и встречу, или даже полное отождествление, с творческим принципом Вселенной. В зависимости от того, в какой степени у нас еще сохраняется ощущение повседневной реальности, мы можем переживать эту встречу как благоговейные свидетели, либо в качестве самой творческой силы. Творческий принцип может принимать множество разнообразных форм. Иногда он проявляется в виде персонифицированного Демиурга или Творца — архетипа высшего порядка, обладающего властью над всеми другими. Я сталкивался с такими случаями, когда люди переживали более, чем одного Творца, например, мужское и женское божества, действующие совместно, как они порой выступают в мифологиях многих культур, или даже целую иерархию вселенных и творцов. Более часто, творческая сила Вселенной воспринимается как нечто за пределами любых форм — чистое сознание, наделенное высшим разумом и способностью создавать любые эмпирические миры, видимые и невидимые, физические или тонкие.

Переживания космического сознания были описаны во многих религиозных текстах на протяжении всей истории. Абсолютный творческий принцип был известен под многими именами — Брахман в индуизме, Дхармакайя в буддизме Махаяны, Дао в даосизме, Пневма в христианском мистицизме, Аллах в суфизме и Кетер в Каббале. Основная идея, проводившаяся в мистических традициях, заключалась в том, что мы не только можем эмпирически соединяться с творческим принципом, но и каждый из нас, в определенном смысле, являет собой этот творческий принцип. Это возможно, поскольку все границы во Вселенной, в конечном счете, иллюзорны, произвольны и, следовательно, их можно превзойти. Лучше всего эту извечная мудрость выражает знаменитое изречение из древних индийских Упанишад «Тат твам аси» (или «Ты есть То», ты — Божественное). Современные исследования необычных состояний сознания убедительно подтвердили такое понимание человеческой природы, наглядно показав, что трансцендентных состояний можно достигать с помощью самых разнообразных методов расширения сознания.

При переживании отождествления с космическим сознанием, мы чувствуем, что охватываем в себе все сущее и постигаем Реальность, лежащую в основе всех реальностей. У нас появляется глубокое ощущение связи с высшим и абсолютным принципом всего Бытия. В таком состоянии совершенно ясно, что этот принцип является абсолютной и единственной тайной; если мы принимаем его существование, то все остальное становится понятным и объяснимым. Переживание космического сознания безгранично, неизмеримым и невыразимо. И всё же, даже краткое эмпирическое соприкосновение с ним полностью удовлетворяет наше стремление к пониманию. Кажется, что на все вопросы о тайнах жизни уже даны ответы, и нет нужды хотеть чего-то еще. Говорить об этом с теми, у кого не было такого опыта, и невозможно, и не обязательно. Это становится самоочевидным и глубоко личным переживанием.

Вероятно, самое знаменитое утверждение, касающееся тщетности попыток выразить сущность космического источника в мыслях или в словах, принадлежит Лао-цзы, китайскому мудрецу, жившему в IV веке до н. э.:

Дао, которое можно высказать, не есть вечное Дао.
Имя, которое может быть названо, не есть вечное имя.
Неназванное — это начало Неба и Земли.
Названное — это мать десяти тысяч вещей10.

Языки культур, которые имеют древние духовные традиции, основанные на эмпирическом самопознании (например, китайский, тибетский или санскрит), содержат богатый и утонченный словарь для описания разнообразных мистических состояний сознания. Однако, даже эти термины адекватно передают смысл только если мы можем соотнести их с личным опытом. В индийских духовных и философских писаниях есть понятие «Сатчитананда», которое описывает переживание космического сознания. Это сложное слово состоит из трех корней: сат, означающего «бытие», чит, означающего «осознавание» или «разум», и ананда, означающего «блаженство». Таким образом, Сатчитананда предполагает «блаженное осознавание бытия». Это преживание лишено всякого конкретного содержания, но оно характеризует существо, способное создавать бесконечное множество эмпирических миров.

Переживания встречи с абсолютной творческой силой невозможно описать обыденным языком. Возможно, поэзия подходит для этого немного лучше, но даже она терпит неудачу. Ближе всего подходит к выражению этого переживания духовная поэзия Руми, Омара Хайяма, Кабира, Калила Джебрана, Шри Ауробиндо или св. Хильдегарды фон Бинген.

Следующее описание космического сознания принадлежит человеку, который долгие годы посвятил систематическому самопознанию. Я привожу его здесь потому, что оно дает нам хоть какой-то намек на те чувства, мысли и прозрения, которые возникают в этом процессе.

«Затем этот опыт сменился чрезвычайно сильным и трогательным переживанием Космического Древа. Единое поле космической энергии, которое я переживал до этого, теперь стало висящим в пространстве могучим древом сияющей энергии. Больше самой большой галактики, оно целиком состояло из света. Ствол древа терялся в ослепительном блеске, но по краям были видны ветви и листья. Я переживал себя одним из листьев; жизни моих родных и близких друзей были листьями, росшими рядом со мной на маленькой ветке. С этой перспективы, все отличительные особенности, которые делают нас теми, кто мы есть, выглядели очень незначительными, почти произвольными вариациями этой фундаментальной энергии.

Меня обвели вокруг древа и показали, как переходить от переживания одного человека к переживанию другого, и это оказалось до смешного просто. Жизни разных людей на земном шаре были просто различными переживаниями этого древа. Всеми переживаниями управлял выбор; различные существа, которые были частями Самого Бытия, просто выбрали себе эти разнообразные переживания. В этот момент я был самим древом. Не то, чтобы я испытывал весь спектр его переживаний, но я знал себя как это единое всеохватывающее Сознание. Я знал, что Его личность была моей подлинной личностью.

И хотя я избрал монизм своей жизненной философией за много лет до этого, теперь я на самом деле переживал цельный поток сознания, кристаллизующийся в воплощении. Я переживал, как сознание проявляет себя в отдельных формах, в то же время, оставаясь единым. Я знал, что, по существу, во Вселенной есть только Одно Сознание. С этой перспективы моя отдельная личность и личности других людей казались временными и почти незначительными. Переживание своей подлинной Личности наполнило меня глубоким чувством соприкосновения с Божественным».

В последующие несколько часов это Сознание взяло его в удивительное путешествие по Вселенной, словно хотело показать ему свою работу. У него не оставалось сомнений, что это Сознание было Творцом всей нашей физической вселенной. Вероятно, оно давало ему возможность побывать где-то или что-то пережить, чтобы он, в конце концов, понял скрытую механику космоса. Снова и снова его поражали масштабы, сложность и разумность всего, что он наблюдал. От красоты этого гигантского творческого замысла захватывало дух. Он продолжает:

«Это было самое необычайное путешествие в моей жизни. Перспективы разумного замысла постоянно ввергали меня в экстаз познания. И хотя эти переживания были поразительны сами по себе, наиболее трогательным аспектом сегодняшнего сеанса для меня были не открытые измерения Вселенной как таковые, а то, что мое видение и понимание этих аспектов означало для Сознания, с которым я был. Оно было так счастливо показать кому-нибудь свою работу. Я чувствовал, что оно миллиарды лет ожидало, пока воплощенное сознание разовьется до такой степени, что сможет, наконец, увидеть, понять и оценить его свершения.

Я чувствовал одиночество этого Разума, создавшего такой шедевр и не имеющего никого, кто мог бы это оценить. Я плакал. Я плакивал над его одиночеством и в благоговении перед великой любовью, которая приняла это одиночество как часть еще более великого плана. За всем творением я ощущал Любовь огромных масштабов. Все сущее было ее выражением. Разумность замысла Вселенной была под стать глубине вдохновлявшей его Любви.

Находясь здесь, я понимал, что не смогу взять с собой знание, которое я получил в этом путешествии. Разум, с которым я был, тоже это знал, и от того немногие часы нашего общения были для него еще драгоценее. Я ничего не мог сделать с этим знанием, кроме как пережить его сейчас. Моя величайшая работа состояла в том, чтобы просто понимать значение того, что я видел. Казалось чрезвычайно важным с любовным восхищением отображать бытие его Творцу — видеть, понимать и ценить»11.

В переживаниях такого типа можно обрести глубокое интуитивное понимание процесса творения и даже ощутить вовлеченные в него силы и побуждения. Мы можем почувствовать нерастраченный избыток созидательной энергии, безмерные любовь и сострадание, непреодолимый творческий импульс, безграничную любознательность и страсть к экспериментированию. Это отождествление с творческой энергией космоса часто вдохновляет на новое отношение к жизни и становится основой для нового понимания жизни. Большинство людей переживают возвышенные чувства, открывая свое реальное космическое предназначение и обретая совершенно иной взгляд на свои повседневные проблемы. Многие избавляются от чувства беспомощности перед своими повседневными испытаниями и невзгодами и даже перед такими глобальными проблемами, как экономическая борьба и война, зная, что на другом уровне они активно соучаствуют в создании вселенской драмы.

В отдельных случаях, у людей может быть отрицательная реакция на такого рода космические прозрения. Некоторым оказывается трудно вернуться к своему повседневному сознанию и снова принять роли, которые, в свете только что пережитого ими, кажутся совершенно незначительными. Другие могут испытывать разочарование от понимания того, что, будучи людьми, они всего лишь актеры в предопределенной космической драме, и противиться осознанию этого факта. Реакции и прозрения, связанные с этим опытом, могут лежать в широком диапазоне от разочарования до ощущения важности своей роли в продолжающейся эволюции сознания. Судя по всему, на вопросы, возникающие в результате переживания космического сознания, вряд ли существуют простые ответы; в конечном итоге, ответ, который мы получаем — это то, что наш индивидуальный поиск ответов составляет неотъемлемую часть эволюции космического сознания.

Опыт космического сознания дает нам важные догадки, углубляющие наше понимание высших форм творческой деятельности. Литература о творчестве полна примеров необычайного художественного, научного, философского и религиозного вдохновения, полученного из надличностного источника и связанного с необычными состояниями сознания. Даже самые краткие вспышки мистического озарения нередко приводят к выдающимся результатам. Степень соучастия в этих моментах прозрений и открытий значительно различается от человека к человеку. В общих чертах, можно выделить три категории механизмов, действующих в этом процессе.

В самом поверхностном случае творческого вдохновения, человек многие месяцы или даже годы борется с трудной проблемой и не может найти ответа. Затем, совершенно внезапно, неожиданно, и, нередко, в единой вспышке ему открывается решение. Обычно это происходит, когда человек находится в необычном состоянии сознания — во сне, в состоянии сильного физического утомления, в галлюцинациях, вызванных высокой температурой, или во время медитации. В качестве примера часто приводят случай с Фридрихом Августом фон Кекуле, у которого внезапно возникло видение химической формулы бензола, когда он смотрел на тлеющие в камине угли. Это озарение положило начало современной органической химии. Сходным образом, русский химик Дмитрий Менделеев увидел свою знаменитую Периодическую таблицу элементов, когда лег спать, устав от длительных попыток классифицировать эти элементы в соответствии с их атомным весом. К длинному ряду аналогичных ситуаций относятся создание планетарной модели атома Нильса Бора, формулировку основных принципов квантовой физики Гейзенбергом, и открытие химической передачи нервных импульсов, за которое Отто Леви был удостоен Нобелевской премии.

Во второй разновидности творческого вдохновения идея может внезапно возникать задолго до того, как придет ее время. В этом случае мы можем пережить в надличностной сфере «вспышку вдохновения» за долгие годы или даже века до такого развития научной базы, которое позволило бы понять или оценить данную идею. Примерами могут быть атомистическая теория Левкиппа и Демокрита, созданная за двадцать четыре столетия до того, как современные физики разработали методы для доказательства существование атомов, а также идея о том, что жизнь произошла из океана, сформулированная ионийским философом Анаксимандром за две тысячи лет до появления теории эволюции Чарльза Дарвина. В последние десятилетия, после нескольких веков господства ньютоновской механики, научное понимание времени, пространства и материи сошлось с представлениями о Вселенной, выраженными в восточных религиозных текстах, которым тысячи лет. Эту конвергенцию современной западной науки и древней восточной философии обсуждали Фритьоф Капра в книге «Дао физики», а также другие известные физиками. В современной философии науки теперь считается общепринятым, что такие интуитивные прозрения составляют неотъемлемую и важную часть научного изучения природы.

Третью и высочайшую форму надличностного вдохновения представляет прометеев импульс. Это происходит, когда на ученого, изобретателя, художника, философа или духовного мистика неожиданно нисходит откровение, во время которого его произведение предстает в законченном виде. Тот факт, что гений черпает свои открытия из надличностных источников, отражается даже в повседневном языке, когда мы называем выдающиеся творческие способности «Божественным вдохновением» или «даром Божьим». Вероятно, самым знаменитым примером прометеева импульса является теория относительности Альберта Эйнштейна, принципы которой пришли к нему в виде кинестетических ощущений в мышцах. Еще один пример — это создание первого работающего генератора переменного тока Николой Тесла после того, как, ему в видении открылась полная конструкция этой машины. У Тесла были сходные видения, исходя из которых он конструировал работающие модели для передачи электроэнергии без проводов, солнечные генераторы, генераторы, вырабатывающие электроэнергию из морских волн, и, наконец, множество разнообразных автоматов.

Прометеев импульс случается даже в математике — дисциплине, которую мы обычно связываем с чистым рассудком и логикой. Выдающимся примером этого был математик и астроном XVIII века Карл Фридрих Гаусс, который внес большой вклад в теорию чисел, геометрию искривленных поверхностей и в приложение математики к электричеству и магнетизму. Он мог почти мгновенно производить чрезвычайно сложные вычисления и говорил, что его озарения в математике приходили к нему как удар молнии — «по милости Божьей». Не так давно, малообразованный молодой человек по имени Шринивас Рамануджан, выросший в небольшой индийской деревушке, поразил лучших математиков Кембриджа своими удивительными решениями сложнейших математических задач. По словам Рамануджана, этой математической мудростью его наделила богиня по имени Намаджири в ряде снов-откровений.

Прометеевское вдохновение особенно распространено в искусстве и религии. Английский поэт Уильям Блейк говорил о своем произведении «Милтон»: «Я писал эту поэму непосредственно под диктовку — по двенадцать, а иногда по двадцать или тридцать строк за раз, без предварительного обдумывания заранее и даже вопреки моей воле». Немецкому писателю Райнеру Мария Рильке «Сонеты Орфею» были переданы в законченном виде и не требовали исправлений. Вольфганг Амадей Моцарт заявлял, что часто слышит в голове свои симфонии в полном и законченном виде, а Рихард Вагнер, создавая свою музыку, слышал, как она исходит из его «внутреннего уха». Иоганн Брамс очень точно выразил прометеевское вдохновение, описывая свой творческий процесс: «Эти идеи текут ко мне прямо от Бога, и я не только вижу своим мысленным зрением отдельные темы — эти темы приходят, облаченные в должную форму, гармонию и оркестровку. В этих редких состояниях вдохновения мне шаг за шагом открывается законченное произведения». Еще яснее высказывается Джакомо Пуччини в своем описании процесса, который он переживал при создании оперы «Мадам Баттерфляй»: «Музыка этой оперы была продиктована мне Богом; я был всего лишь инструментом, чтобы перенести ее на бумагу и передать публике»12.

Божественные озарения духовных пророков оказали глубокое влияние на судьбы наций и жизнь миллиардов людей. В доказательство этого, достаточно вспомнить хотя бы откровения, полученные Буддой под деревом Бо, Моисеем на горе Синай, Иисусом в пустыне, Павлом на пути в Дамаск и Мохаммедом во время его ночного мистического путешествия. Священные писания великих религий — Веды, Тора, Библия, Коран — передавались их авторам в моменты вдохновения во время необычных состояний сознания.

В свете имеющихся у нас неопровержимых свидетельств роли визионерских переживаний в практически любой области жизни, можно только удивляться тому, что западная наука продолжает игнорировать эту решающую силу человеческой истории. Весь парадокс состоит в том, что книга Рене Декарта «Размышления о методе», в корне изменившая структуру западного познания и заложившая фундамент современной науки, пришла к ее автору в трех визионерских снах и еще одном сновидении в сновидении, в котором давался ключ к интерпретации основного сна. Какая ирония, что вся доктрина рациональной, редукционистской, позитивистской науки, которая теперь отвергает «субъективное познание», была первоначально инспирирована откровением в необычном состоянии сознания!

Одно из самых загадочных надличностных явлений — это переживание Пустоты или встреча с изначальной Пустотностью, Небытием и Безмолвием. Это необычайное духовное переживание носит крайне парадоксальный характер. Пустота существует вне какой бы то ни было формы. Будучи источником всего, сама она не может происходить ни чего другого. Она находится за пределами времени и пространства. Мы не можем воспринимать в Пустоте ничего конкретного, но, в то же самое время, глубоко ощущаем, что в ней ничто не отсутствует. Эта абсолютная пустотность одновременно чревата всем бытием, поскольку она содержит все в потенциальной форме.

Пустота превосходит все обычные понятия причинности. Люди, пережившие ее, ясно осознают тот факт, что из этой Пустоты могут без какой-либо видимой причины возникать различные формы и обретать существование либо в феноменальном мире, либо как архетипы. Хотя с позиции нашего повседневного сознания, идея о том, что какое-то явление может происходить или обретать форму без всякой причины, может казаться нам непостижимой, эта же идея нас ничуть не удивляет, когда мы переживаем Пустоту. Как и в квантово-волновых теориях современной физики, Пустота может восприниматься состоящей из бесконечного множества «квантов», то есть битов и кусочков, образующих полный набор возможностей, буквально, для всего, что может произойти. Выбирая определенную реальность, мы создаем ее в сознании.

Архетип, проявляющийся в синхронных явлениях, поистине внушает благоговение, а то и просто кажется чудом — сверхъестественным обитателем, стоящим на пороге. Будучи одновременно психическим и физическим, он в чем-то подобен двуликому богу Янусу. Два лика архетипа соединены в одной голове смысла.

(Стивен А. Холлер, «Гностик Юнг»)

Среди всех переживаний надличностной сферы, нибольший вызов нашему повседневному восприятию реальности представляют те, что имеют психоидную природу. Термин психоидный был впервые использован К.-Г. Юнгом в отношении архетипов коллективного бессознательного. Юнг обнаружил, что архетипы являются общими для большей части или всего человечества, и в этом смысле они обладают надиндивидуальной природой, то есть не создаются личной историей или опытом любого отдельного человека. Однако, в начале он полагал, что они представляют собой врожденные психологические предрасположенности, подобные инстинктам, и потому представлены в нашем мозгу.

Кроме того, в своей первоначальной формулировке Юнг описывал архетипы, как оперирующие внутри психики, но не обладающие сознанием независимо от нас. Позднее он пересмотрел свою позицию и пришел к убеждению, что архетипы обладают сознанием, совершенно отдельным от нашего собственного, и способны мыслить и действовать самостоятельно. Согласно этой точке зрения, они не похожи на вымышленных персонажей, созданных и контролируемых их авторами. В своей работе «Воспоминания, сновидения, размышления» Юнг описал их как «вещи более высокие, чем желание эго». Он полагал, что в них важно видеть существ, которых «не я порождаю, а которые сами себя порождают и обладают собственной жизнью». Он пересмотрел свою раннюю точку зрения относительно архетипов, поскольку она не объясняла некоторые из их важных характеристик, особенно, в том, что касалось явления, которое он назвал синхронией. Он заметил, что существует множество случаев, когда архетип содержательно и логически последовательно взаимодействует с событиями внешнего мира, что предполагает наличие между внутренней и внешней реальностями таких взаимосвязей, которые мы не можем объяснить с точки зрения причинности, являющейся одним из ключевых моментов традиционной западной науки.

Именно обнаружение явлений, которые существуют вне причины и следствия, привело Юнга к определению синхронии как «непричинного связующего принципа». Многозначительные совпадения между внутренним миром — миром видений и снов — и внешним миром «объективной реальности» навели Юнга на мысль о том, что эти два мира не так четко разделены, как мы привыкли думать. Он начал говорить о том, что архетипы обладают «психоидной природой», то есть не принадлежат ни к сфере психики, ни к сфере материальной реальности. Они существуют в странной промежуточной зоне между сознанием и материей1.

Стиранме границ между сознанием и материей ставит под сомнение все, чему нас учило традиционное западное мышление. С самых ранних лет родители, учителя и религиозные лидеры приучали нас проводить четкую линию между «субъективным» и «объективным», «реальным» и «нереальным», существующим и несуществующим или осязаемым и неосязаемым. Однако современная наука, особенно, релятивистская и квантовая физика, начинает признавать существование реальности, очень похожей на юнговскую непричинную вселенную. Поэтому изучение психоидных явлений находится на передовом рубеже человеческого познания. К сожалению, серьезный научный подход к этой области исключительно труден.

Эта категория переживаний не только представляет собой самый радикальный вызов традиционному научному мировоззрению. В добавок к этому, она удивительно неуловима по природе и может обладать капризным, почти обманчивым качеством. Еще больше сбивает с толку тот факт, что многие переживания, которые принадлежат к этой категории, широко популяризированы в романах и кинофильмах. Мы уже привыкли относить существование привидений, полтергейста, НЛО и психокинеза к нереальному миру фильмов ужасов и беллетристики. Это популяризация, хотя и побуждает нас думать о таких вещах, на худой конец, ради развлечения, в то же время, имеет тенденцию делать их чем-то заурядным, приучая нас считать «всего лишь выдумкой».

За время, прошедшее после смерти Юнга, современные исследования сознания и изучение необычных состояний оказали значительную поддержку его идее психоидных явлений. На данном этапе не может быть никаких сомнений, что эта область заслуживает гораздо большего внимания, чем ей уделялось в прошлом. В этой главе мы рассмотрим несколько типов надличностных переживаний, обладающих психоидными характеристиками. Их общей чертой является то, что они представляют собой нечто большее, чем просто плоды фантазии и воображения, однако им может недоставать определенных признаков, которые позволяли бы определять их как безусловно «реальные» в обычном смысле этого слова. В последующем обсуждении я использую термин «психоидный» в более широком смысле, чем его первоначально употреблял Юнг применительно к архетипам.

В соответствии с тем, как я буду использовать этот термин, психоидные переживания можно подразделить на три основные категории. В первую категорию входят самые распространенные психоидные явления — синхронии, в том смысле, в каком о них говорил Юнг. Именно сюда мы должны относить внутренние переживания, синхронные с событиями материального мира. Как внутренние переживания, так и внешние события не обязательно должны быть необычными сами по себе; удивительна лишь непричинная связь между ними. Существование подобных синхроний указывает на то, что психика и материя не являются независимыми друг от друга, но могут вступать в игру-взаимодействие, в которой границы между ними расплываются или вовсе исчезают.

Вторая категория представляет важный шаг за пределы первой. Сюда бы мы поместили такие события внешнего мира, связанные с внутренними переживаниями, которые традиционная наука считает невозможными. К типичным примерам событий, принадлежащих к этой категории, относятся проявления, наблюдаемые участниками спиритических сеансов и так называемые феномены полтергейста, происходящие вблизи определенных людей. Эти два типа переживаний подробно изучали многие выдающиеся парапсихологи. Сходным образом, в духовной литературе описывается «сверхъестественное свечение» вокруг тел некоторых святых, а современные спортсмены иногда сообщают о событиях, которые относятся к области физически невозможного. Еще одно явление, принадлежащее к этой категории, — сумеречная зона встреч с НЛО, которая также обладает отчетливыми психоидными чертами.

К третьей категории можно отнести те формы психоидных переживаний, где умственная деятельность используется для преднамеренного манипулирования общепринятой реальностью. Сюда входят психокинез, ритуальная магия, целительство и колдовство у туземцев, а также сверхъестественные способности йогов (так называемые сиддхи).

Ньютоно-картезианская наука описывает Вселенную как бесконечно сложную систему механических событий, которые являются строго детерминистскими, то есть управляются принципом причины и следствия. Каждый процесс в этом мире имеет свои конкретные причины и, в свою очередь, порождает причины для совершения других событий. Несмотря на следующий из него неудобный парадокс — проблему определения первоначальной причины всех остальных причин — это понимание реальности остается фундаментальным кредо традиционных ученых. Мышление с позиций причинности было для западной науки столь плодотворным, что было трудно даже представить себе процессы, которые не подчинялись бы закону причины и следствия — разумеется, за исключением начала самой Вселенной.

Из-за этой глубоко укоренившейся веры в причинность, как главный закон природы, Юнг много лет не решался опубликовать свои наблюдения событий, которые отказывались соответствовать этому шаблону. Он откладывал издание своей работы на эту тему до тех пор, пока он сам и другие исследователи не собрали буквально сотни убедительных примеров синхронии, давших ему абсолютную уверенность в том, что его наблюдения обоснованы. В своей знаменитой работе «Синхрония: непричинный связующий принцип» (Synchronicity: An Acasual Connecting Principle) Юнг выразил точку зрения, что причинность представляет собой не абсолютный закон природы, а статистическое явление. Более того, он подчеркнул, что существует множество примеров, где этот «закон» не применим.

Многие из нас встречались со странными совпадениями, не поддающимися обычному объяснению. Австрийский биолог Пауль Каммерер, одним из первых заинтересовавшийся научными следствиямии этого явления, рассказывал о ситуации, когда номер его трамвайного билета совпал с номером купленного им в тот же день билета в театр; позднее в тот же вечер ему дали номер телефона, состоявший из этой же последовательности цифр2. Астроном Фламмарион упоминал о забавной истории тройного совпадения, касавшейся некого господина Дешампа и особого сорта сливового пудинга. В детстве Дешампа угостил кусочком такого пудинга г-н де Форжибу. Через десять лет он увидел тот же пудинг в меню одного из парижских ресторанов и попросил официанта подать его. Однако, выяснилось, что последний кусок пудинга уже заказан — г-ном де Форжибу, который в тот момент случайно оказался в ресторане. Много лет спустя г-н Дешамп был приглашен на вечеринку, где этот пудинг подавали как особый деликатес. Лакомясь им, он вслух заметил, что теперь недостает только г-на де Форжибу. В этот момент дверь открылась, и вошел пожилой человек. Это был г-н де Фортжибу, который попал на эту вечеринку по ошибке, поскольку ему дали неправильный адрес3.

Сколь не интересны были собрания примеров подобных событий, внимание Юнга привлекали, в первую очередь, те совпадения, где различные внешние события были значимо связаны с внутренними переживаниями. Эту разновидность кажущихся совпадений он называл синхрониями; они включали в себя «совпадение по времени психического состояния с одним или более внешних событий, которые выглядят как многозначительные параллели субъективного состояния на тот момент». Из множества случаев синхронии в жизни самого Юнга, один особенно знаменит; он произошел во время сеанса терапии с одной из его пациенток. Она очень сопротивлялась лечению, и вплоть до того момента, когда произошло это событие, у нее почти или вовсе не наблюдалось улучшения. Она увидела сон, в котором ей дали золотого скарабея. Во время анализа этого сновидения, Юнг услышал звук, доносившийся от окна. Подойдя к окну, он обнаружил на подоконнике похожего на скарабея жука-златку, который пытался пробраться внутрь. Это был очень редкий экземпляр, ближайшая аналогия золотого скарабея, которую можно найти на такой широте. С Юнгом прежде никогда не случалось ничего подобного. Он открыл окно, взял жука и показал его своей пациентке. Эта удивительная синхрония оказала глубокое влияние на процесс лечения и ознаменовала начало психологического обновления4.

Мы с женой наблюдали множество необычных синхроний в своей работе и неоднократно переживали их в собственной жизни вне работы. Одна из них до сих пор жива в моей памяти. Как я уже упоминал в другом месте, моя жена Кристина прошла через психодуховный кризис, который длился двенадцать лет и включал в себя спонтанные эпизоды необычных состояний сознания. В определенный период в ее видениях не раз появлялся один символ — белый лебедь. Однажды вечером, после того, как днем у нее было особенно значимое переживание, связанное с видением белого лебедя, мы оба участвовали в шаманском сеансе с антропологом Майклом Харнером, который гостил у нас во время нашего месячного семинара в Эсаленском институте. Майкл показывал нам целительский индейцев салиш, связанный с «каноэ духа». В этом ритуале шаман отправляется в визионерское путешествие в подземный мир, чтобы найти и забрать обратно душу человека, пришедшего к нему за помощью. Во время своего внутреннего путешествия, шаман трижды встречается с животным, которое после этого считается духом-защитником или «животным силы» его клиента. В том конкретном сеансе клиентом вызвалась быть Кристина. Майкл отправился в свое визионерское путешествие в подземный мир и, вернувшись оттуда, прошептал Кристине на ухо: «Твое животное духа — белый лебедь». После этого она танцевала перед группой лебединый танец.

Здесь важно отметить, что Майкл Харнер ничего не знал заранее ни о внутренних процессах Кристины, ни о ее предыдущих видениях белого лебедя. На следующий день Кристина получила письмо от человека, который участвовал в нашем семинаре за несколько месяцев до этого. Она открыла его и обнаружила фотографию своего духовного учителя Свами Муктананды. На фотографии он сидел в саду около большой цветочной вазы в виде лебедя; у него было озорное выражение лица, а большой и указательный пальцы его правой руки были соединены в универсальном знаке «о’кей», указывая на одобрение. И хотя между этими событиями не было никаких причинных связей, они явно формировали значимый психологический паттерн.

Подобные синхронные события могут быть связаны со многими другими видами надличностных переживаний, а иногда и с околородовыми переживаниями. Снова и снова я видел совершенно невероятные последовательности неудач и катастроф в жизни людей, внутренние процессы которых приближались к переживанию смерти эго. Как только они завершали этот процесс и переживали духовное возрождение, эти угрозы, как по волшебству, прекращались. Как показывает опыт Кристины, когда человек устанавливает связь с животным духом-проводником посредством шаманской или какой-либо другой внутренней работы, эти животные, как правило, появляются в его жизни вновь и вновь. Аналогичным образом, во время наших внутренних встреч с такими архетипическими фигурами, как Анимус, Анима, Великая Богиня-Мать, Богиня Любви и другие, нередко оказывается, что в своей повседневной жизни мы вступаем в контакт с людьми, идеально представляющими эти архетипы. Когда это происходит, можно найти только одну причину для таких синхроний — причудливое взаимодействие между нашим внутренним миром и физическим миром вне нас.

Понятие синхронии имеет важное значение для практики психотерапии. В механической вселенной, где все связано причиной и следствием, нет места «многозначительным совпадениям», как их понимал Юнг. В традиционной психиатрии, когда человек воспринимает многозначительные совпадения, ему, в лучшем случае, ставят диагноз «проекции особого смысла на чисто случайные события», а в худшем говорят, что он страдает галлюцинациями или бредом. Традиционные психиатры либо не знают о существовании плодлинных синхроний, либо предпочитают игнорировать это понятие. В итоге они могут неправильно диагностировать «значимые совпадения» как результат серьезной патологии (заблуждений соотнесения). Во многих случаях духовных переживаний, когда люди сообщали о подлинных синхрониях, их слишком часто без необходимости помещали в психиатрические больницы. Если бы такие переживания были правильно поняты и воспринимались как проявления психодуховного кризиса, этим людям можно было бы быстро помочь, используя методы поддержки в духовном кризисе, а не подвергая их всем проблемам, которые влечет за собой ненужная госпитализация.

Сам Юнг полностью отдавал себе отчет в том, что понятие синхронии не совместимо с традиционной наукой, и с огромным интересом следил за революционно новым мировоззрением, которое возникало из открытий современной физики. Он поддерживал дружбу с одним из основателей квантовой физики, Вольфгангом Паули, и они очень плодотворно обменивались идеями. Сходным образом, в личной переписке Юнга с Альбертом Эйнштейном, последний призывал его настаивать на понятии синхронии, поскольку оно полностью совместимо с новым мышлением в физике5. Но, к сожалению, традиционные психологи и психиатры все еще отстают от этих революционных достижений современной физики и юнговской психологии.

Многие переживания в психоидной сфере связаны с физическими событиями во внешнем мире, которые, казалось бы, нарушают то, что мы привыкли считать законами природы. Эти события могут быть ограничены восприятием одного человека, либо наблюдаться многими и, таким образом, обладать обычными характеристиками общепринятой реальности. Традиционной психиатрии известно о существовании таких ситуаций, но, к сожалению, она продолжает относить их к сфере патологии.

Реальность, которая не отвечает ньютоно-картезианскому мировоззрению, но, тем не менее, является общей для двух людей, в психиатрии получает ярлык folie a deux, что, в сущности, означает сумасшествие на двоих. Когда вся семья разделяет реальность, которая кажется попирающей убеждения ньютоно-картезианской науки, как в случае переживаний К.-Г. Юнга, которые привели его к написанию «Семи проповедей мертвому», то этому соответствует традиционный термин folie a famille. А когда дело касается большого числа людей, это называется «массовой галлюцинацией». Однако более тщательное изучение показывает, что явления, на которые навесили такой ярлык, могут заслуживать серьезного внимания, и от них не следует отмахиваться с такой легкостью. Их наблюдали и записывали на протяжении столетий в разных частях мира. Более глубокое понимание вовлеченных в них механизмов могло бы радикально изменить наш взгляд на реальность.

Некоторые психоидные явления связаны с резкими изменениями человеческого тела и его функций. Религиозная и мистическая литература изобилует описаниями впечатляющих физиологических изменений, происходивших с людьми при переживании надличностных состояний сознания. Например, люди, находившиеся в присутствии святых и духовных учителей, таких, как Игнатий Лойола или Шри Рамана Махарши, часто описывали, как от их физических тел исходило необычное свечение. Сходным образом, существуют многократные свидетельства, что у определенных христианских мистиков и созерцателей во время пребывания в блаженном экстазе, когда они надличностно отождествлялись с Иисусом Христом, появлялись кровоточащие раны (стигматы) на ладонях и ступнях ног, видимость нанесенных пикой ран на животе или проколы вокруг головы, где у Христа был надет терновый венок. Принято считать, что впервые эти изменения наблюдались у св. Франциска Ассизского; с той поры известно свыше трехсот стигматиков, у которых появлялись на теле эти отметины распятия. Стигматам родственен «знак обручения» — кольцеобразный рубец вокруг пальца у некоторых монахинь, как символ обручения с Христом.

Еще одно физическое проявление, которое может сопровождать надличностные состояния сознания — это чрезвычайное нагревание тела. В христианской литературе оно называется Огнем Любви (incendium amoris); в наше время, самым известным примером такого явления был случай с отцом Пио из Фоггии (Италия), у которого температура тела, порой, поднималась до 44.4 °C. В суфийской традиции то же самое явление известно как Огонь Отделения, а в тибетском буддизме — как тум-мо, или Внутренний Огонь. Документально зафиксированы случаи крайних форм этого явления, кода человек взрывается или вспыхивает, по-видимому, в результате какого то вида спонтанного самовозгорания. В равной мере невероятными кажутся рассказы о том, что некоторые отшельники способны обходиться без пищи. Наш близкий друг, ныне покойный специалист по тантре Аджит Мукержи, рассказывал, что он был лично знаком с гималайскими отшельниками, которые вообще не нуждались ни в какой пище и жили — подумать только! — принимая каждый год по несколько капель ртути.

Согласно тибетской литературе, подтверждаемой рассказами тибетских учителей, с которыми у нас был продолжительный личный контакт, тела мастеров, выполнявших определенные тайные практики, фактически, дематериализовались после их физической смерти. Это расходится с рассказами об очевидной нетленности тел других святых, например, св. Бернадета Лурдского и Парамахансы Йогананды. Еще одно явление, в которое образованные западные люди верят с большим трудом, но которое неоднократно упоминалось в духовной литературе — это левитация. Оно было описано очевидцами, наблюдавшими его у некоторых христианских святых, включая св. Терезу Авильскую, у различных индийских йогов и тибетских лам, а также у таких медиумов, как Дэниел Дуглас Хоум и Эусапия Палладино. И хотя лично мне не доводилось быть свидетелем каких-либо из описанных здесь крайних явлений, я отношусь к ним непредвзято, поскольку о них неоднократно рассказывали правдивые свидетели, и они близко соотносятся со случаями, которые я непосредственно наблюдал в своей работе. В книге Майкла Мёрфи «Будущее тела» (The Future of the Body) дан удивительный обзор тщательно задокументированных сверхнормальных происшествий, наблюдавшихся на протяжении веков.

В современной жизни, необычные события, подобные описанным выше, чаще всего происходят там, где их можно меньше всего ожидать — в спорте. Мы склонны приписывать блестящие достижения в различных видах спорта сочетанию врожденной предрасположенности, психологического упорства и тупой физической тренировки. Однако, взгляд изнутри, который предлагает одна из величайших спортсменок мира, показывает, что для самих атлетов это нередко выглядит совершенно иначе. Многие рассказывают, что во время своих высших достижений они находились в состоянии, напоминающем мистический экстаз. Переживания в психоидной сфере, например, радикальное изменение времени и пространства, были для них на грани чуда. Книга «Парапсихическая сторона спорта» (Psychic Side of Sports) Майкла Мёрфи и Реа Уайт — это, поистине, золотая россыпь именно таких примеров, рассказанных представителями самыми разных видов спорта. Более того, исследования Мёрфи и Уайт обнаружили множество примеров, в которых необычные внутренние переживания спортсменов сочетались с соответствующим восприятием зрителей.

Футболисты, автогонщики, прыгуны в воду и другие спортсмены описывали крайнее замедление субъективного времени, как будто у них было все время на свете, чтобы выполнить то, что им было нужно. Игроки в гольф, футболисты, акваоангисты, парашютисты и альпинисты рассказывали о резких изменениях образа тела; порой, эти изменения воспринимались наблюдателями как действительные изменения формы и размеров тела. Футболисты описывали, как они проходили сквозь плотную стену линии защиты, как будто, дематериализуясь, а потом снова материализуясь на другой стороне. Бегуны ощущали неистощимый источник энергии, и им казалось, будто они движутся без каких-либо реальных усилий и, фактически, не касаясь земли. Великий футболист Пеле признавался, что в дни, когда все шло хорошо, он чувствовал удивительное спокойствие, эйфорию и бесконечную энергию. Он был абсолютно уверен в том, что мог провести мяч сквозь защиту противника и пройти сквозь них физически. Множество надежных свидетелей подтверждали, что создатель айкидо Мории Юшида, демонстрируя свои способности, казалось, превосходил физические законы. Выступая против шестерых нападающих, вооруженных ножами и хорошо подготовленных в боевых искусствах, он, казалось, изменял свои форму и размеры, а также мог на мгновение исчезать, появляясь затем в другом месте. Кое-что из этого можно увидеть в документальном фильме о его мастерстве. Его последователи клянутся, что этот фильм не подвергался редакции или монтажу, хотя то, что мастер, порой, как будто исчезает прямо на наших глазах, похоже на кинематографический трюк. Люди, которые присутствовали на съемках этого фильма, рассказывали, что переживали те же удивительные события, которые в нем запечатлены.

Еще одну большую категорию психоидных переживаний, которую традиционно изучали парапсихологи, составляют спиритические проявления и полтергейст. Мы уже рассматривали надличностные переживания, касающиеся развоплощенных сущностей и духов. Они часто связаны с различными физическими событиями, которые синхронны с внутренними событиями, или же могут наблюдаться и подтверждаться множеством людей. Так, например, на свете существуют места, которые считаются населенными привидениями, потому что многие посетители этих мест независимо друг от друга переживают одни и те же необычные явления. У участников различных спиритических сеансов нередко бывают определенные общие переживания — например, они могут слышать стуки и удары в стены и об пол, голоса, раздающиеся ниоткуда, или игру на музыкальных инструментах, ощущать прикосновения невидимых рук и дуновения холодного воздуха. В некоторых случаях, к этому добавляются призраки умерших людей или их голоса, приходящие через медиума. Иногда участники таких сеансов могут наблюдать телекинез и материализацию, левитацию объектов и людей, движение объектов по воздуху, проявление образований эктоплазмы и появление письмен или небольших предметов без всякого объяснения (так называемые аппорты). Известный американский парапсихолог Р.-Б. Райн назвал это «физическим медиумизмом». Такие события особенно часто происходили на сеансах с определенными медиумами, такими, например, как Эусапия Палладино и Дэниел Дуглас Хоум. Эти сеансы неоднократно изучались группами опытных исследователей.

Нет сомнения, что во времена наибольшей популярности спиритизма на рубеже XIX и XX веков, многие участники сеансов были жертвами ловких мошенников. Даже знаменитых медиумов, включая Эусапию Палладино, время от времени изобличали во лжи. Однако, не следует вместе с грязной водой выплескивать и ребенка, и делать вывод, что вся эта область не более чем мошенничество. Трудно себе представить, чтобы столько выдающихся исследователей вложили так много времени и энергии в область, где не наблюдались никакие реальные явления. Вряд ли есть какая-либо другая сфера, где квалифицированные показания множества свидетелей высочайшего ранга были бы отнесены на счет глупости и легковерия и, таким образом, оставлены без внимания. Следует отдавать себе отчет в том, что среди серьезных исследователей было много выдающихся людей — таких, как знаменитый физик сэр Уильям Крукс, лауреат Нобелевской премии, врач и психолог Шарль Рише, а также сэр Оливер Лодж, член Королевского Общества Англии.

Еще одно интересное явление, изучаемое парапсихологами, в последние годы было популяризировано Голливудом. Это явление известно под немецким названием полтергейст, что означает «стучащий дух». Для него существует и научный термин — повторяющийся спонтанный психокинез (ПСП). ПСП относится к широкому спектру странных событий, которые могут начать происходить спонтанно, и для которых нет никакого разумного объяснения. Например, можно увидеть как предметы летают по воздуху, загораются или падают и разбиваются. Вещи загадочным образом исчезают из запертых комнат, закрытых ящиков и шкафов или, напротив, появляются в них. Вся комната, а то и целое здание, могут наполняться звуками — постукиваниями, хлопками, скрежетом, шуршанием и даже человеческими голосами. В результате исследования полтергейста, обычно, обнаруживается один человек (чаще всего, подросток), который оказывается источником необычных событий. Когда разрешается конфликт с этим человеком, или его удаляют из данного места, полтергейст, как правило, прекращается.

Интересно заметить, что характер психоидных проявлений меняется со временем. В то время, как физический медиумизм в настоящее время фактически исчез, случаи полтергейста продолжают регистрироваться и изучаться весьма авторитетными современными парапсихологами В прошлом, виновниками полтергейста, обычно оказывались молодые женщины, средний возраст которых составлял около шестнадцати лет. В настоящее время это явление в равной степени встречается у обоих полов, а средний возраст вырос до двадцати лет.

Зная о крайне спорной природе повторяющегося спонтанного психокинеза, лучшие исследователи подвергали все предполагаемые случаи этого явления необычайно скрупулезной проверке. Вероятно, самые широкие исследования в этой области были проведены в Германии в Институте изучения границ психологии и психогигиены под педантичным руководством Ганса Бендера.

Одним из лучше всего задокументированных случаев ПСП было происшествие, свидетелями которого стали более сорока человек, в том числе, квалифицированные техники, физики и другие специалисты. События полтергейста начались в ноябре 1967 года в одной юридической фирме баварского города Розенхайм. Сперва стали возникать непонятные сбои в работе осветительной системы, которые не могли ни объяснить, ни исправить опытные электрики. Рассказывали о появлении громких звуков, раздающихся из неизвестных источников, о поломках копировальных машин и неисправности всей телефонной связи фирмы. Оборудование телефонной станции регистрировало несуществующие звонки, и телефонные счета компании выросли до невероятных сумм. Картины на стенах двигались сами по себе, иногда поворачиваясь на 360 градусов. Лампы дневного света выпадали из потолочных светильников, угрожая задеть работников.

Входившие в группу исследователей высококвалифицированные физики не смогли установить причины этого явления. Например, они утверждали, что для осуществления телефонных звонков, которые, судя по показаниям регистрирующих приборов, были сделаны без обычных механических перемещений телефонных дисков, потребовались бы почти сверхъестественные умственные способности и технические знания, а также возможность оценивать временные интервалы с точностью до миллисекунд. Электрики заменили трубки дневного света на обычные светильники, но это привело лишь к тому, что в них начали взрываться лампочки. Эти беспорядки стали настолько серьезной угрозой для персонала и клиентов, что юридическая фирма обратилась в уголовный суд для возбуждения дела против «неизвестных злоумышленников», чтобы таким образом защитить себя от возможных исков. В конце концов, Гансу Бендеру удалось выяснить, что причиной всех бед была сотрудница фирмы по имени Аннемари, девятнадцатилетняя девушка, которая испытывала сильное чувственное влечение к своему начальнику. Когда ее перевели на другую работу, непонятные явления сразу же прекратились6.

Неуловимую природу психоидных явлений и проблемы, связанные с их изучением, иллюстрирует еще один знаменитый случай полтергейста, который в 1967 году исследовали американские парапсихологи Уильям Ролл и Гэйтер Пратт. Этот случай касался одного девятнадцатилетнего бухгалтера. В соответствии со своими обязанностями, этот молодой человек должен был регулярно ходить на склад. Каждый раз, когда он туда приходил, с полок начинали падать предметы — некоторые более часто, другие реже. Ученые сумели организовать экспериментальные ситуации, в которых они могли наблюдать движение этих предметов. Во многих случаях, по крайней мере, один из них следил за молодым человеком, когда предметы начинали перемещаться. Однако, им ни разу не удалось увидеть предметы в тот самый момент, когда они падали; падение происходило либо непосредственно перед тем, как они собирались взглянуть на тот или иной предмет, либо сразу после этого. Отсюда можно было бы предположить, что сознание, которое перемещало предметы, было осведомлено и о намерениях наблюдателей, и удивительным образом предвосхищало их действия.

К числу самых спорных психоидных переживаний, существующих в наше время, следует отнести НЛО. Начиная с 1947 года, когда о встрече с ними поблизости от горы Рэйнье впервые рассказал гражданский пилот Кеннет Арнольд, бесчисленное множество людей во всем мире сообщали о своих наблюдениях НЛО. Одни говорили, что видели их при дневном свете, тогда как другие рассказывали о странных огнях в ночной темноте. Некоторые утверждали, что наблюдали посадку чужих космических кораблей; в отдельных случаях, люди рассказывали, что общались с инопланетянами, и что их брали на борт космического корабля и подвергали научному исследованию.

Интерес публики к рассказам об НЛО настолько вырос, что побудил ВВС США предпринять серьезные исследования, которые возглавлял специальный комитет при Университете штата Колумбия. Исследования привели к отрицательным выводам, приписав большинство сообщений о НЛО людям с расстроенной психикой, либо «неправильному истолкованию» легко объяснимых причин — таких, как метеозонды, метеоры, стаи птиц и необычное отражение света. Эти выводы не удовлетворили ни серьезных исследователей, ни публику. Правительственные документы подтверждают тот факт, что главной целью этих исследований было предотвращение паники среди населения по поводу возможных визитов инопланетян. По другим сведениям, ВВС США иногда сами распускали слухи об НЛО, чтобы скрыть аварии собственных секретных экспериментальных космических кораблей.

Хотя показано, что многие наблюдения НЛО были мистификацией, ошибочным восприятием более легко объяснимых явлений или прикрытием секретных испытаний, их продолжают наблюдать люди, которых можно считать надежными свидетелями — образованные, эмоционально уравновешенные, интеллигентные специалисты, умеющие ясно выражать свои мысли. Существует достаточно подобных сообщений, убеждающих нас в том, что споры об НЛО далеко не закончены, и что эта тема заслуживает дальнейших исследований.

Дискуссии в данной области, как правило, ограничиваются вопросом о том, действительно ли нашу планету посещали физические космические корабли из других частей Вселенной. Однако, ситуация представляется более сложной. Судя по всему, многие переживания НЛО обладают психоидным качеством, то есть, их нельзя считать ни прото галлюцинациями, ни «реальными» в обычном смысле этого слова. Вполне возможно, что они представляют собой странное гибридное явление, сочетающее в себе элементы психической жизни и физического мира. Разумеется, это сделало бы крайне трудным изучение этих явлений традиционными научными методами, которые исходят из четких различий между реальными и нереальными, или материальными и психологическими событиями. Всестороннее изучение этих возможностей должно было бы включать в себя одновременное рассмотрение как физических свидетельств, так и психологических перспектив, вытекающих из современных исследований сознания и новой физики.

Как мы уже отмечали ранее, о встречах с чуждыми существами, видениях физических и метафизических космических кораблей и о внеземных путешествиях рассказывалось на протяжение всей истории. К.Г. Юнг, очень интересовавшийся темой НЛО, написал увлекательную книгу под названием «Летающие тарелки: современный миф о вещах, видимых в небе». Эта книга основана на тщательном историческом анализе легенд о летающих дисках и призраках, многие из которых на протяжении истории не раз вызывали массовую истерию. Он пришел к выводу, что явления НЛО могут представлять собой архетипические видения, зарождающиеся в коллективном бессознательномо.

Большинство наблюдений НЛО связано с видениями света сверхъестественной яркости, сходного с тем, что бывает в мистическом экстазе. Описания инопланетных посетителей, их городов и космических кораблей, безусловно, имеют параллели в мировой мифологии и, таким образом, их можно было бы легко объяснить в качестве порождений коллективного бессознательного. Однако, это только часть проблемы. В данном контексте нас больше интересует тот факт, что во многих случаях, НЛО оставляли после себя физические свидетельства, и потому их можно отнести к общепринятой реальности. Именно этот аспект придает современным явлениям НЛО отчетливое психоидное качество. Природа свидетельств часто неоднозначна и, таким образом, допускает различные интерпретации. Однако это непостоянное, почти обманчивое качество некоторых наблюдений НЛО, по-видимому, скорее характеризует их как психоидные явления, а не служит доводом против их существования.

Многие читатели, возможно, вспомнят появившееся несколько лет назад сообщение о наблюдении НЛО капитаном и командой японского авиалайнера во время полета над Аляской. Все они видели космический корабль, следующий за самолетом. Точно в то же время, наземная радарная установка зарегистрировала в указанном командой направлении неопознанный объект. Позднее, когда эта сенсационная новость обошла заголовки всех газет мира, смущенный оператор радара изменил свой доклад и объявил, что при более тщательной проверке изображение неопознанного летающего объекта оказалось помехой. Эта странная ошибка опытного оператора и ее поразительная синхронность с наблюдениями опытной команды типичны для психоидных событий. Путаница вокруг НЛО отражается и на подходе к ним средств массовой информации, включая советское агентство новостей «ТАСС», которое то сообщает о наблюдениях НЛО, то разоблачает их.

К числу спорных физических свидетельств существования НЛО относятся вмятины в земле и выгоревшая почва в местах, где видели их посадку, материалы, которые не поддаются определению путем химического анализа, фотографии и любительские фильмы, похожие на стигматы следы отметины на теле людей, которых, якобы, неоднократно похищали инопланетяне, странные увечья у скота и многое другое.

При сравнении рассказов людей, заявлявших о том, что их похищали НЛО, выявилось поразительное сходство в описаниях инопланетных форм жизни и некоторых символов, встречавшихся во время контактов. Весьма примечательныые аналогии были обнаружены даже в рассказах людей, которые до своего похищения ничего не знали об НЛО и не интересовались этой темой. Впоследствии, психиатры дополнительно обследовали людей, переживших близкие контакты с НЛО, с помощью гипноза. Гипноз использовался для того, чтобы устранить потерю памяти, которой, судя по всему, часто страдают похищенные. Во многих случаях, независимые рассказы нескольких очевидцев одного и того же события полностью совпадали друг с другом.

Один их лучше всего задокументированных случаев такого рода представляет собой исследование семьи Андреассон, описанное в книге Реймонда Фоулера «Дело Андреассонов» (The Andreasson Affair). Исследование проводилось по рекомендации покойного специалиста по НЛО д-ра Аллена Хайнека. В группу исследователей вошли Реймонд Фоулер, бывший сотрудник службы безопасности ВВС США и д-р Гарольд Эдельштейн, директор Института гипноза в Новой Англии. В этом всестороннем исследовании использовались регрессивный гипноз, психиатрические обследования, специальные анкеты, анализ погодных условий, а также тестирование на детекторе лжи. Исследователи сравнили независимые рассказы главного действующего лица Бетти Андреассон, ее старшей дочери Бекки и нескольких других членов семьи. Отчет на 528 страницах, ставший результатом этого исследования, завершался выводом, что очевидцы говорили правду о своих переживаниях.

Согласно отчету, встреча с НЛО произошла темной январской ночью 1967 года. Тогда двор дома Андреассонов окутал пульсирующий свет, затем дом вошли несколько человекоподобных существ примерно метрового роста, с непропорционально большими головами грушевидной формы, монголоидными чертами и круглыми выпуклыми глазами, похожими на кошачьи. После короткого телепатического обмена мыслями Бетти при помощи засасывающего механизма перенесли в космический корабль. Там ее подвергли мучительному обследованию, которое включало в себя введение длинных серебряных игл в ноздри и в брюшную полость. Позднее ее взяли в чужой мир со странными архитектурными сооружениями и ландшафтами. Кульминацией этого переживания была встреча с гигантской архетипической фигурой птицы, окруженной пламенем, напоминавшей легендарного Феникса. Особенно интересным аспектом отчета было то, что Бетти обладала художественными навыками и смогла сделать рисунки, изображающие инопланетян, интерьер космического корабля, строения иноземного мира и увиденного ею Феникса7.

Жак Валле, профессиональный астрофизик и исследователь НЛО, изучал эту тему и писал о ней почти двадцать лет. Его мнение о природе таких явлений основано на непосредственном опыте, начиная с наблюдений в обсерватории во Франции, где он в то время работал, изучения фотографий, сделанных другими людьми, и личных бесед с людьми, которые рассказывали о близких контактах с НЛО. Его выводы поддерживают точку зрения, что большинство наблюдений НЛО согласуются с тем, что мы называем психоидным переживаниями.

Основываясь на многолетних интенсивных исследованиях, Валле недавно пришел к выводу, что по меньшей мере некоторые НЛО физически реальны, но, в то же время, связаны с необычными внутренними переживаниями тех, кто рассказывает о встречах с ними. Он полагает, что космические корабли прилетают из «других измерений» пространства и времени, сосуществующих с нашей Вселенной, и могут не быть «внеземными» в обычном смысле этого слова. Валле высказывает гипотезу о том, что инопланетный разум, который создает НЛО и управляет ими, возможно, способен манипулировать пространством и временем так, как мы пока даже не можем себе представить. Не исключено, что состояние сознания наблюдателя дает НЛО возможность войти в его измерение пространства и времени и стать видимым. Однако НЛО — это не плоды воображения наблюдателя; подобно духам-проводникам Юнга, они существуют совершенно независимо от нашего сознания. Иными словами, «внеземные цивилизации» являются не порождениями нашего воображения, а, скорее, используют наше сознание в качестве пути на наш повседневный уровень реальности.

При изучении явления НЛО даже самые серьезные исследователи столкиваются с проблемами которые, возможно, не имеют решений при нашем современном состоянии знании. Прежде всего, исходя из того, что нам известно в настоящее время, крайне маловероятно, что разумная жизнь существует на других планетах нашей Солнечной системы. Таким образом, инопланетяне должны были бы прилетать из мест, удаленных от нас на много световых лет, и располагать такой техникой, которую мы даже не можем вообразить. Их космические корабли должны либо достигать скоростей больше скорости света (сверхсветовое перемещение), либо быть способны выходить за пределы известного нам пространства-времени и двигаться в гиперпространстве, либо попадать к нам вообще из других пространственно-временных измерений. Если бы в где-то космосе существовала цивилизация, обладающая подобной властью над Вселенной, мы могли бы также предположить, что у них должна быть технология, использующая как индивидуальное, так и надличностное сознание совершенно неизвестным нам образом. Будь все это так, вполне возможно, что их посещения наших измерений реальности, скорее всего, показались бы нам фантазиями, архетипическими явлениями или визионерскими переживаниями. Мы могли бы даже предположить, что если у них есть причины скрывать свои визиты, то у них есть и способы использовать продолжающиеся преднамеренные попытки мистификации НЛО со стороны людей, чтобы создать путаницу и недоверие.

Все это ставит перед нами увлекательную проблему. Если НЛО действительно существуют и представляют собой продукты передовой технологии, которую мы здесь описываем, то мы сталкиваемся лицом к лицу с соединением двух областей, которые всегда рассматривали как полярные противоположности: рационального мира развитой технологии и иррационального мира фантазии. С нашей теперешней позиции мы больше не могли бы проводить между ними различие. Межпланетное путешествие такого масштаба — это удивительное достижение для любой разумной формы жизни, которое свидельствовало бы об окончательном триумфе рациональности и науки. Однако, в то же время, мы переживаем результаты этого достижения как явления, которые обычно связываем с миром чудес и мистики — с дорациональными мыслительными процессами первобытных культур, с творческим воображением художников и с галлюцинациями душевнобольных. Могло бы оказаться, что в этих переживаниях замыкается круг, и сознание, достигнув предельного рубежа материальной эволюции, возвращается к своему изначальному источнику.

В некоторых психоидных явлениях изменения в общепринятой реальности оказываются результатом сознательного намерения отдельных индивидов или групп индивидов манипулировать событиями в физическом мире. Важно подчеркнуть, что в этой разновидности психоидных явлений, называемой намеренным психокинезом, все происходит без какого-либо физического ввмешательства; напротив, физические изменения осуществляются просто по чьему-то желанию или, иногда, посредством совершения символических или ритуальных действий, которые не могут считаться их причиной в обычном понимании этого слова. Ритуальные действия с целью оказания влияния на внешние события на протяжении веков проводились в доиндустриальных культурах, а духовная и оккультная литература всех времен изобиловала описаниями того, как сознание управляет материей. Однако способность человеческого сознания непосредственно влиять на материю всегда опровергалась и последовательно разоблачалась традиционной наукой — вопреки важным свидетельствам со стороны современных парапсихологических исследований и квантовой физики.

Антропологи и церемониальная магия

Антропологи, изучающие туземные культуры, наблюдали и описали сложные церемонии для вызывания дождя, обеспечения успеха в охоте или хорошего урожая, и для достижения других практических целей. Эти ученые нередко приходили в замешательство, обнаруживая, что те или иные народы демонстрировали «двойную логику»; они показывали высокий интеллект, знания и изобретательность в охоте, рыбной ловле или сельском хозяйстве, однако чувствовали необходимость проведения ритуалов, которые западным людям кажутся ненужными наивными суевериями. Только те, кому достаточно хорошо знакомы необычных состояниях сознания, понимают, что эта «двойная логика» связана с двумя различными уровнями реальности: создание инструментов и приобретение конкретных навыков относятся к материальному миру, в то время, как церемониальная жизнь признает архетипические движущие силы надличностной сферы и обращается к ним. Несмотря на согласованные усилия ученых и философов, современная наука далека от ясного понимания природы этих двух сфер и их двухсторонних взаимосвязей. Ричард Тарнас в своей книге «Страсть западного ума» (The Passion of the Western Mind) собрал убедительные доказательства того, что эта проблема занимала центральное место в западной философии на протяжении последних двух с половиной тысячелетий.

Идея использования барабанного боя, пения и танцев для вызывания дождя, большинству западных людей, на первый взгляд, кажется нелепой. Однако те из нас, кто непосредственно сталкивались с такими ритуалами на опыте, неоднократно поражались их результатам. Покойный Джозеф Кэмпбелл, чрезвычайно образованный и умный человек, часто рассказывал о том, как он присутствовал на церемонии вызывания дождя, проводившейся американскими индейцами на Юго-западе Соединенных Штатов. Когда началась церемония, он слегка посмевался про себя и был настроен скептически, так как на ясном голубом небе не виднелось ни единого облачка. К его удивлению, во время церемонии все небо покрылось тяжелыми тучами, и день закончился ливнем. Индейцы, казалось, вовсе не были удивлены; поскольку у них уже был опыт таких ритуалов, они знали, что церемония завершится успешно.

Во время двухлетнего периода катастрофической засухи в Калифорнии мы с женой проводили месячный семинар в Эсаленском институте в Биг-Суре. По просьбе нашей группы столетний шаман Дон Хосе Мацува из племени хуичол, живущего в Мексике, который был приглашен в качестве гостя, согласился провести церемонию дождя. К концу длившегося всю ночь ритуала начало моросить. Мы поразились этому неожиданному исходу, но Дон Хосе не проявил никаких признаков удивления. Он улыбнулся и сказал: «Это купури (благословение богов); такое бывает всегда». Когда мы шли к океану совершать последнее подношение, моросящий дождь перешел в сильный ливень, который длился шесть часов. Это не обязательно означает, что Дон Хосе вызвал дождь, но подобные удивительные синхронности непременно сопровождают значительное число таких церемоний. Немыслимо, чтобы в столь многих культурах на протяжении столетий продолжали проводиться церемонии вызывания дождя без какой либо статистически значимой степени успеха. Кроме того, шаману было бы трудно длительное время сохранять свою репутацию, если бы он постоянно терпел неудачи.

То же справедливо и для духовного целительства. Западные специалисты, обычно, не принимают всерьез рассказы антропологов о благотворном действии целительских церемоний и практик, проводимых в доиндустриальных культурах. Они считают наблюдаемые улучшения мнимыми и приписывают их магическому мышлению, внушению и легковерию аборигенов. Однако, объективное сравнительное изучение терапевтических эффектов западной медицины и различных туземных церемоний целительства принесло некоторые интересные результаты. Например, обследования кубинцев и других латиноамериканских иммигрантов на юге Соединенных Штатов, в частности во Флориде, показали, что древние системы целительства народов Карибского моря часто дают намного лучшие результаты, чем западная психиатрия и медицина. Вдобавок к этому, курандерос (шаманы-целители), казалось, знали, в каких пределах помогают народные целительские процедуры, и в определенных случаях направляли своих клиентов к американским врачам.

И хотя можно было бы ожидать успешных результатов только при лечении людей с эмоциональными и психосоматическими расстройствами, некоторые духовные подходы, судя по всему, распространяются и на серьезные медицинские проблемы. Я близко общался с исследователями, явно обладающими солидной научной репутацией — такими, как Уолтер Панке, Андрия Пухарич и Стэнли Криппнер — которые изучали и снимали на пленку работу психохирургов в Бразилии и на Филиппинах и находились под сильным впечатлением того, что они видели. Необразованный бразильский крестьянин Ариго, которого также называли «хирургом ржавого ножа», ежедневно успешно проводил сотни операций без всякой дезинфекции и анестезии, закрывая разрезы просто сведением краев раны пальцами. Когда он оперировал или прописывал лекарства, о которых не имел никаких интеллектуальных знаний, им руководил дух покойного немецкого врача из Гейдельберга по имени Фриц.

Известно, что Тони Агпоа и другие психохирурги с Филиппин проводили хирургические вмешательства без каких-либо инструментов, просто вводя в тело человека свои руки. В то время, свидетелями этих операций были многие люди, и их неоднократно снимали на кинопленку. Подробное покадровое изучение этих фильмов не обнаружило какого-либо обмана или подделки. Нередко, успешные результаты подтверждались университетскими больницами, включая случай опухоли гипофиза у человека, с которым я знаком лично. В то же время, в полном соответствии с обманчивой природой психоидных явлений, лабораторный анализ образцов тканей, которые, якобы, были извлечены из тел людей во время этих операций, показал, что они принадлежат животным. Тот факт, что в этой области были документально подтвержденные исцеления, по меньшей мере, предполагает, что между сознанием и физическим миром существует связь, которую мы только начинаем исследовать и понимать.

С другой стороны, антропологами и врачами с западным образованием были зарегистрированы отрицательные последствия порчи и «сглаза». Например, среди антропологов широко известен тот факт, что в примитивных культурах люди, на которых насылают порчу колдуны, как правило, серьезно заболевают и даже умирают. Были случаи, когда люди, которых таким образом околдовали, умирали, несмотря на то, что их удаляли из их культурной среды и помещали в современные больницы. Сообщалось о нескольких подобных случаях в Австралии и Африке, где смешиваются туземные и западные влияния. Один западный исследователь, Уолтер Б. Кэннон, который получил всемирное признание за свои новаторские исследования стресса, обсудил и счел достойным серьезного изучения тот факт, что тяжелые болезни и даже смерть могут быть вызваны колдовством или другими чисто психологическими процессами.

Вероятно, самый интересное сообщение о колдовстве было опубликовано в «Медицинском журнале общества Джона Хопкинса» (John’s Hopkins Medical Journal) в конце шестидесятых годов. В этой статье рассказывалось о молодой женщине из Флориды, на которую во время ее рождения напустила порчу акушерка. В тот день, когда родилась эта женщина, акушерка приняла роды трех девочек и предсказала, что все они умрут до того, как им исполнится, соответственно, девятнадцать, двадцать один и двадцать три года. Когда первая из них действительно погибла в автомобильной катастрофе, не дожив до своего дня рождения, как было предсказано, вторая накануне своего двадцать первого дня рождения заперлась в доме, чтобы быть в абсолютной безопасности. Вечером, убедившись, что ей ничего не грозит, она пошла в бар праздновать и была убита случайной пулей, отскочившей рикошетом. Испуганная зловещим исполнением первых двух предсказаний, третья женщина начала плохо себя чувствовать, и ее положили в клинику университета Джона Хопкинса. Там она умерла, не дожив до своего двадцать третьего дня рождения, несмотря на все попытки врачей и персонала спасти ей жизнь. При вскрытии не было обнаружено никаких достаточных медицинских причин для ее смерти.

Еще одно интересное явление, документально подтвержденное антропологами — это очевидная неуязвимость людей в определенных видах состояний транса. Так, например в кинофильме, снятом Элдой Хартли на острове Бали, показано, как люди, находясь в состоянии экстаза, без всякого вреда для своего тела катались по кучам битого стекла и поднимались по лестницам, ступенями которых служили острые мечи8. Я сам наблюдал церемонию бразильской умбанды в Рио-де-Жанейро, участники которой, переживая одержимость божествами, выпивали по несколько кварт (0.95 л) водки (аквавит) и не обнаруживали никаких признаков опьянения, когда минуты спустя выходили из транса. Это одна из вещей, которые регулярно происходят в церемониях, подобных ритуалам вуду в Южной Америке и странах Карибского бассейна. Аналогичные явления наблюдались и во многих других культурах мира.

В недавнее время одно из явлений подобного рода перестало быть мифом для западного ума. Описания церемоний, где участники ходили босиком по раскаленным углям с температурой, достигавшей 1200–1400 градусов по Фаренгейту (650°-760 °C), некогда разоблачались на Западе как ничем не обоснованные легенды. Однако в конце восьмидесятых годов хождение по раскаленным углям было завезено в США из Индонезии и вскоре стало увлечением Нового века. С тех пор, десятки тысяч людей в Соединенных Штатах научились этому искусству, и любые ожоги при этом стали не правилом, а исключением. Независимо от того, можно ли объяснить хождение по раскаленным углям естественным образом, этот пример ясно показывает, что сложившиеся в нашей культуре представления о возможностях человека допускают значительное расширение.

Сверхъестественное мастерство йогов

В восточной, в частности, в индуистской, буддийской и даосской духовной литературе содержатся сведения, что на продвинутых этапах духовной практики у адептов часто развиваются необычные способности, некоторые из которых явно относятся к сфере сверхъестественного и чудесного. В число этих способностей входит совершенное владение функциями психики, которые обычно управляются автономной нервной системой и, по мнению западных нейрофизиологов, находятся полностью за пределами сознательного контроля. Индийские йоги способны прерывать артериальное и венозное кровообращение, останавливать сердце, жить без пищи и даже выживать без кислорода. Гималайские отшельники могут медитировать в течение длительного времени, сидя обнаженными на льду или снегу. Тибетская тантрическая практика, именуемая туммо, позволяет за короткое время достичь поразительного повышения температуры тела. Человек, практикующий этот метод, может сидеть на льду или на снегу и развивать такой сильный жар тела, что его достаточно для просушивания мокрых простыней.

Как и рассказы о хождении по раскаленным углям, описания подобного рода подвигов всегда принимались западными учеными с изрядной долей скептицизма, несмотря на то, что индийские исследователи публиковали результаты, которые подтверждали многие из этих заявлений. Однако, в последние два десятилетия на Западе проводились важные эксперименты в этой области, о которых рассказывали видные ученые. Одни из лучших таких исследований начинались в лабораториях престижного Фонда Меннингера в Топеке, штат Канзас. В начале семидесятых годов, доктора Элмер и Элис Грин, работавшие в Фонде Меннингера, начали изучать эти древние сведения, а также оценивать и документировать эффекты духовных практик. Их исследование представляет собой уникальное сочетание глубоких знаний надличностной сферы, сложного электронного оборудования и скрупулезных западных методов.

Одной из первых тем исследования Гринов были способности индийского йога Свами Рамы. В лабораторных условиях он всего за несколько минут мог создавать разность температур в 6 градусов (C) между термисторами, прикрепленными к левой и правой сторонам его ладони. В других тестах, касавшихся сердечно-сосудистой системы, Свами Рама был способен за несколько секунд замедлять частоту биений своего сердца от 93 до менее чем 60 ударов в минуту. В особенно впечатляющем тесте он, фактически, остановил проходящий через сердце поток крови, вызвав в предсердии фибрилляцию с частотой около 306 ударов в минуту, продолжавшуюся в течение шестнадцати секунд. Сразу после завершения эксперимента частота биений сердца Свами вернулась к норме, он был в прекрасном расположении духа, смеялся и шутил с исследователями. В добавок к управлению частотой биения сердца, током крови и температурой тела, Свами Рама продемонстрировал исследователям целый ряд других способностей.

В одном эксперименте, проводившемся под тщательным контролем, Свами Раму помещали за ширму и надевали на него маску, чтобы не было сомнений в том, что он не использует дыхание для выполнения этого теста. Он был способен исключительно силой своего ума воздействовать на стрелку прибора типа компаса, находившегося на расстоянии более метра от него. Рама повторял этот эксперимент дважды, каждый раз поворачивая этот объект вокруг оси на десять градусов. Кроме того, Свами Рама мог в течение нескольких секунд вызывать образование, а затем исчезновение опухолей на больших мышцах своего тела. Одна из них была удалена хирургическим путем, и медицинское исследование подтвердило ее полинность. Свами заявлял, что «мягкими тканями» тела очень легко манипулировать, и что опухоли можно создавать и заставлять исчезать силой ума. На демонстрации в Чикаго он сумел сделать тонкую энергию своих чакр видимой для публики; это явление было запечатлено на немкольких фотографиях.

Исследования Гринов в Фонде Меннингера продолжались в течение двух последних десятилетий, и на сегоднящний день в них уже приняли участие сотни испытуемых, от индейских знахарей, таких как Раскат Грома, до нескольких восточных духовных учителей. «Западный йог» Джек Шварц из штата Орегон, помимо умения точно диагностировать болезни пациентов по их аурам, продемонстрировал удивительную способность управлять волновой активностью и кровотоком своего могга и его целительскими возможностями. Исследования Гринов в этой области способствовали разработке методов биологической обратной связи, которые помогли тысячам людей навсегда избавиться от мигреней, некоторых видов сосудистых расстройств, включая гипертонию, и даже от эпилепсии.

Теперь возможность управления многими непроизвольными функциями принята западной наукой. В медицине развитие такого рода навыков называется тренировкой биологической обратной связи. В результате, ученые больше не считают это явление невозможным, но обсуждают его в контексте медицинской модели — за исключением некоторых крайних форм, таких, как жизнь без пищи и кислорода, к которым они по прежнему относятся скептически. Однако другие сверхъестественные способности (сиддхи), которые демонстрируют йоги, продолжают бросать вызов традиционной науке. Сюда входят возможности материализовать и дематериализовать различные объекты и даже собственное тело, перемещать физические объекты силой своего ума, переноситься по желанию в отдаленные места, появляться одновременно в двух местах (билокация), а также левитация. Существование таких, казалось бы, невозможных явлений еще должно быть подтверждено или опровергнуто будущими исследованиями. Однако с точки зрения открытий квантовой физики, касающихся отношений между сознанием и материей, даже они больше не кажутся абсурдными, как это было когда-то.

Постоянно растет количество данных, полученных в современных научно обоснованных экспериментах, которые подтверждают факт существования психокинеза; однако, эти открытия продолжают быть спорными. Причина этого состоит в том, что даже самые тщательные и педантичные исследования в наши дни встречают огромное сопротивление, если оказывается, что они говорят в поддержку «сверхнормальной» реальности — то есть, такой, которая не соответствует ньютоновской модели. Психокинез был документально подтвержден в множестве лабораторных экспериментов с самой разнообразной методологией — от простых устройств для бросания костей до установок, использующих эмиссию электронов при радиоактивном распаде, сложные электронные приборы и современные компьютеры. Были даже проведены успешные эксперименты с живыми мишенями, например, попытки психокинетически исцелять животных, растения, тканевые культуры и ферменты и даже останавливать и вновь активизировать сердце лягушки, извлеченное из ее тела.

Особенно интересной была работа с исключительно одаренными людьми, такими, например, как советский медиум Нина Кулагина. В лабораторных условиях она продемонстрировала способность двигать макроскопические предметы, просто сосредоточиваясь них9. В еще одной лабораторной демонстрации американец по имени Тед Сериоз мог проецировать созданные в уме картины на пленку, находящуюся в фотоаппарате; после проявления пленки, получались четкие снимки сцен, которые он представлял себе в уме10. Одним из наиболее спорных явлений такого рода было психокинетическое сгибание ложек и других металлических предметов, которое демонстрировал в Соединенных Штатах израильский медиум Ури Геллер. События, окружавшие его представления, судя по всему, особенно хорошо иллюстрировали обманчивую природу психоидных переживаний, которую я рассматривал выше. Хотя на некоторых сеансах Ури был способен показывать поразительные умения, в других случаях его уличали в жульничестве. Существует множество историй про то, как электронные приборы, используемые в лаборатории для записи экспериментальных данных, зачастую переставали работать в самые критические моменты, или как значимые вещи имели тенденцию происходить за пределами досягаемости видеокамер, установленных для документирования его работы. В то время, как психокинетические способности самого Ури подвергались серьезному сомнению, дети в Соединенных Штатах, Европе и Японии, вдохновленные его телевизионными демонстрациями, сумели овладеть искусством сгибания ложек. Несмотря на всю неразбериху, окружающую имя Ури Геллера, трудно себе представить, чтобы все связанное с ним было результатом ловкости рук и обычного мошенничества.

Мне хотелось бы упомянуть здесь историю, которая показывает, с какими проблемами сталкиваются исследователи, пытаясь документально подтвердить явления такого рода. Мой брат Пол, психиатр, живущий в Канаде, работал в университете МакМастерс в Гамильтоне, когда его попросили присутствовать на встрече Ури Геллера с журналистами в качестве свидетеля-специалиста. В какой-то момент, Ури попросили угадать и воспроизвести простые рисунки, которые журналисты нарисовали на маленьких листочках бумаги и запечатали в конверты. Самому Ури, как он не старался, не удалось этого сделать. Однако, в тот момент у моего брата начали возникать в уме яркие образы, и он сумел вместо него решить предложенную задачу. Я должен подчеркнуть, что Пол не считает себя медиумом. Он никогда не делал ничего подобного до или после встречи с Ури Геллером. Тогда он чувствовал, будто от Ури к нему передавалось какое-то энергетическое поле.

Мы можем завершить этот раздел о психоидных переживаниях, сказав, что указания в мистической литературе, наблюдения, полученные в ходе современных исследований сознания, а также лабораторные данные, накопленные в США, СССР, Чехословакии и других странах, настойчиво указывают на существование связи между индивидуальным сознанием и миром материи, что бросает серьезный вызов принятым в нашей культуре представлениям о реальности. Я убежден, что систематическое и непредвзятое изучение психоидных явлений и надличностных переживаний, в конечном счете, приведет к пересмотру наших взглядов на реальность, который будет сравним по масштабу с революцией, вызванной открытиями Коперника или с переходом от ньютоновского к квантово-релятивистскому мышлению в физике.