Эпохи гениев

Непродолжительное рассогласование в деятельности хищной власти и в функционировании искусства происходит во все смутные для общества времена. Так, гибель плодов революции или же постоянная угроза их существованию, так же как и социальный хаос при иных общественных катаклизмах (война, наша «перестройка» и т.п.) происходят из-за того, что вырываются на свободу из ослабевших социальных уз хищные гоминиды, прежде стеснённые в своём поведении. Они не только по-людоедски накидываются на народные (диффузные) массы, но не менее яростно – лишь это отрадно! – грызутся между собой: сначала разбившись на партии, затем на фракции, а в конце «своей борьбы» – на банды. Гибельность диффузного вида в такие тяжкие годины просто неисчислима, поэтому эти жертвы никто не считает. Власти списывают их с помощью безотказных «учётных» механизмов «неизвестного солдата» и «братских могил». Лишь «перестроечные» миллионы вымирающих русских людей кремлёвские власти не только не скрывают, но даже издевательски скрупулёзно подсчитывают. Это нужно им для отчёта по выполнению приказа Запада о сокращении населения России на три четверти.

Включение неоантропов в эти жуткие процессы подобных периодов государственных лихолетий во многом обуславливает технический прогресс и/или возникновение научных и философских парадигм. Хотя не может не прийти в голову мысль: какая же это дикость – в такие грозные времена заниматься философией, наукой, а не то и писать стихи… По-видимому, на этом сказывается стимулирующая роль тревожности обстановки, будоражащая мыслительные процессы. Сознание человека в такие периоды переходит в состояние т.н. «крушения шифра жизни», когда внешний Мир предстаёт в более явном, «интимном» виде. Такое же явление происходит, когда человека «посещают» личные несчастья.

Считается, что именно в эти «великие эпохи» порождаются столь же «великие характеры» и появляются «эпохальные гении». На самом же деле, хищные гоминиды, получая свободу для собственных «душевных» устремлений, глубинных мотиваций, вытворяют при этом столь чудовищные вещи, что они не укладываются в человеческом (= нехищном) сознании. Это как диких хищных зверей выпустить из клеток зоопарка – буквальная аналогия. Поэтому общественное мнение потомков «доводит» фактическую историю от преступления до подвига, а если это невозможно, то хотя бы – до трагической ошибки. Делается это хищной властью путём грубой «рихтовки событий»: искажением и утаиванием информации о смутных временах. Засекречиваются архивы, уничтожаются документы, устраняются «лишние» свидетели. В ещё более отдалённом будущем всё это вносится в общую оценочную канву «тогдашней» жестокости времени.

Такая же неразбериха и чудовищность царят в подобные времена и в хищном искусстве. Художники, поэты, композиторы (чаще непризнанные) кидаются как одержимые на помощь новым, оппозиционным хищным гоминидам, борющимся за власть. Они сочиняют им лозунги, песни, рисуют агитационные материалы, звонко поют и лихо пляшут на митингах. Делается это с целью в будущем, после победы занять тёплое место при новом режиме. Да и не только непризнанные, а и весьма известные, маститые мастера искусства падки на это. Приходится удивляться их неразумию: имея мировое имя, вот так бесславно, позорно размениваться на дешёвку. Многие наши режиссёры, поэты, певцы, эти, без тени иронии, любимцы народа, примкнули к «демократам», тем самым перечеркнув своё прежнее творчество, показав себя в истинном (может, всё же ошиблись?) свете. Казалось бы, промолчи, отойди в сторону, подумай как следует, но не тут-то было…

Сопутствующий разгул уголовщины в такие «эпохи» – это не оборотная сторона столь «ценной» медали, не печальные издержки необходимого людям социального прогресса, а необходимый компонент, неотделимая часть непрерывного спектра проявлений хищного поведения. А в центре этого «второсигнально»-звериного спектра – между «эпохальным» политиком, загубившим миллионы человеческих жизней, и «скромным» извозчиком Петровым-Комаровым, зарубившим в годы НЭПа «всего-то» 33 человека, – располагается «великий» поэт-виртуоз, сочинявший нежнейшие стихи и по-зверски нещадно лупцевавший своих любовниц.

Там же находятся и многие современные видные деятели искусства. Вспомним сорвавшегося с цепи потомственного столбового дворянина Микиту Михалкова, перед телекамерами ногами избивавшего «лимоновца», бросившего в него во время пресс-конференции безобидное куриное яйцо, причём даже не тухлое. Конечно, тот был не прав, это не поступок национал-большевика, а скорее выходка безродного космополита-меньшевика. На Руси продуктами не разбрасываются: грех. Это на Западе тортами дерутся. И как-то это несолидно для представителя столь громкой партии, выпускающей газету «Лимонка», в качестве девиза имеющую изображение этой оборонительной гранаты Ф-1. Ему надо было это яйцо съесть, а зафигашить в то кинокубло хотя бы уж взрывпакет, начинённый, по-большевистски алым, фекальным гелем: и то было бы на что посмотреть! Лимонов, несомненно, талантливый писатель, но вот – не режиссёром оказался, чтоб весёлый спектакль умерщвляемому русскому народу поставить. Если уж хлеба нет, то хотя бы уж зрелищ ему, болезному, напоследок…

Существующая связь между агрессивностью и проявлениями чувства «любовь» признаётся современными психологами даже не девиацией (отклонением), а крайним выражением нормы. Примеров пристрастия творческой художественной братии к совмещению любовной и садистской «деятельности» можно было бы привести множество. Ещё больше – просто к садистской, скорее всего, из-за преждевременной (от излишеств) импотенции, когда вся «сексуально-творческая сила» перетекает в озлобленность.