Конец любви, завяли!

Я надеюсь, что мы уяснили различие любовных доминант у разных полов. Теперь идем дальше: коли мы с эпицентром любовной доминанты разобрались, то теперь нам следует разузнать, как она у представителей разных полов заканчивается. А. А. Ухтомский выразился на этот счет весьма определенно: у доминанты есть внутренний и внешний конец (кстати, И. П. Павлов говорил в этом случае то же самое, только называл этот феномен внешним и внутренним «торможением» возбуждения). Внутренний конец доминанты – это «закрытие» доминанты, которое происходит просто потому, что доминантная потребность удовлетворилась. Например, вы проголодались и хотите есть – это пищевая доминанта. Как завершить эту доминанту? Надо поесть. Поели – все, нет у вас больше (до поры до времени) пищевой доминанты, наступил ей «внутренний конец».

Внешний конец доминанты – это когда доминантная потребность вытесняется другой, значительно более сильной потребностью. Например, вы проголодались и хотите есть, а тут глядь – начался в вашем доме пожар, или машину вашу у вас из-под носа угнали, или пришел к вам начальник ваш и сказал: «Все, ты уволен! Собирай вещички и выметайся отсюда в три секунды». Как в этом случае поведет себя наша пищевая доминанта? Разумеется, есть нам не захочется. Мы или будем спасаться бегством, или станем нервно крутить диск телефона, чтобы сообщить в милицию о пропаже, или впадем в аффект и поколотим начальника. Короче говоря, новая, более сильная потребность вытеснит господствовавшую до сих пор в нашей голове пищевую доминанту, и желание есть как рукой снимет. Случится то, что называется «внешним концом доминанты».

Отдаваясь, женщина воображает. что дала вечность, а мужчина думает, что получил минуту удовольствия.

Кармен Сильва

Любовь – это психическое явление, а всякое психическое явление подчиняется законам работы нашего психического аппарата. И наш психический аппарат знает только два способа функционирования: ты делаешь что-то или по привычке, или по потребности. Любовь может быть по привычке, но это уже не любовь, а привычка к совместной жизни. Но может быть любовь и от наличия у тебя соответствующей потребности; тогда ты себе не принадлежишь, а полностью подчинен своей любовной доминанте. В каком-то смысле это означает, что ты болен...

И снова вернемся к любовной доминанте. По какому механизму в основном будет завершаться мужская половая доминанта, а по какому – женская? Чтобы не ошибиться с ответом, нам следует сразу переформулировать этот вопрос: есть ли у доминанты, возникшей из восхищения, внутренний конец? Вот, положим, вы когда-то восхитились работами художников-импрессионистов, голосом и манерой исполнения какого-нибудь тенора, наконец, качеством продукции какой-нибудь фирмы. Проходит десять лет – импрессионисты остаются импрессионистами, тенор поет все так же замечательно, а качество продукции в соответствующей фирме продолжает вас радовать. Перестанете ли вы предпочитать импрессионистов поп-арту? Откажетесь ли вы от билета на концерт этого тенора? Наконец, измените ли вы полюбившейся вам фирме?

Нет, конечно, ведь оно было приятно, оно остается приятным, оно и обещает быть приятным. Зачем что-то менять?..

По-настоящему мы любим лишь в первый раз; все последующие наши увлечения уже не так безоглядны.

Жан де Лабрюйер

А ведь все это не что иное, как классические рассуждения влюбленной женщины! Ее любовная доминанта началась с восхищения, жизненные препятствия эту доминанту только усилили, потом она достигла желаемого – приблизилась к предмету своего восхищения и теперь может восхищаться им единолично, причем в неограниченном количестве. Как тут произойти «внутреннему концу доминанты», как можно пресытиться удовольствием от состояния собственного восхищения? Как тут произойти «внешнему концу доминанты», если при каждом вторжении неприятельских сил в твою жизнь ты лишь с большей надеждой и завороженностью смотришь на предмет своего восхищения? Причем иначе смотреть на него ты ведь и не можешь, ибо он – твой фактический или потенциальный спаситель! Как в противном случае можно было бы им восхищаться?! О, эти восхитительные мужчины – «Я тебя освободил, я злодея погубил, а теперь, душа девица, на тебе хочу жениться!»

Таким образом, конца у женской любовной доминанты нет, не предусмотрено природой. Это, конечно, является исключением из правил, но человек вообще за счет появления у него сознания и всего с ним связанного стал исключением из правил. Впрочем, это исключение из правил – в рамках этих правил, ведь от природы не уйдешь; так что доминанта возникает, а завершиться не может, хотя, может быть, и следовало (не случайно же ко мне с

завидной регулярностью ходят для «лечения от любви»). Единственный вариант «спасения» – это если мужчина что-то такое немыслимое отчебучит, что восхищаться им не останется уже ни малейшей возможности, а если хоть малейшая и останется, то пиши пропало, любовная доминанта от этого только пуще прежнего распалится! «Да, вот он такая сволочь, но ведь я люблю его, люблю!» – классический, лишенный всякой логики аргумент, который, впрочем, абсолютно логичен, если помнить о том, что человек, его произносящий, оказался в состоянии подчиненности своей любовной доминанте.

Ужасным признаком потери соображения является то, что, думая о каком-нибудь мелком факте, с трудом поддающемся наблюдению, вы видите его белым и толкуете его в пользу вашей любви; минуту спустя вы замечаете, что в действительности он черен, и опять-таки делаете из него вывод, благоприятствующий вашей любви.

Стендаль

А еще доктором является время... Вот он, подлец – в смысле, любимый мужчина – уходит, а жизнь продолжается, засыпает тебя новыми заботами и хлопотами, событиями и делами; сама того не замечая, ты меняешься. И вот спустя, например, пять лет после расставания эта женщина встречает свою прежнюю «любовь», смотрит на сие «чудо природы» и думает: «Товарищи дорогие, и это я любила? Не может быть! Нет, это не он... Это сон, просто сон...» И такая реакция понятна, поскольку произошедшие за эти пять лет события изменили ее саму, а потому и ее прежняя доминанта просто распалась, но это стало возможно исключительно по причинам его – этого субъекта – отсутствия в течение всего упомянутого срока. Не уйди он из поля зрения влюбленной в него женщины, не скройся он за горизонтом – пять лет мучений ей обеспечены, «и никакого тебе счастья!»

С концом любовной доминанты все по-другому, все, кстати сказать, проще и прозаичнее. Сначала,

конечно, он – «Ух!», а потом глядь – стух. И всему виной физиологический характер его любовного вожделения. Сексуальная потребность здесь – биологической природы, а потому любовная доминанта может завершиться в случае мужчины как внутренним, так и внешним концом. Причем внутренним даже легче. Многие женщины исповедуют такую тактику любовных отношений: «Говори „нет!", делай вид, что тебе ничего не надо, притворяйся, что тебе на него наплевать!» Как известно, в ряде случаев это работает, поскольку если у самца сформировалась-таки любовная доминанта, то всякие препятствия, включая и подобное поведение женщины, только усиливают степень его влечения. Но что делать, если «бастионы пали»? А когда-то же их надо будет «сдать», в противном случае все это вообще теряет какой-либо смысл!

В каждом из нас слишком много винтов, колес и клапанов, чтобы мы могли судить друг о друге по первому впечатлению или по двум-трем внешним признакам.

А. П. Чехов

На этот случай стратегий в женском штабе не разработано, что, впрочем, и не странно, поскольку против лома нет приема. Если мужская любовная доминанта нашла себя в оргазме, то дальше нам остается лишь одно – наблюдать за падением звезды, благополучно сгорающей в атмосфере. Особо впечатлительные особы даже могут загадать желание: «Хочу, чтобы это повторилось!» или «Хочу, чтобы этого никогда больше не повторялось!», авось поможет. Срок упомянутого падения природой предписан – это период гона, и равен он примерно календарному месяцу. В течение этого месяца мужчина будет на волне своего сексуального возбуждения, а потому любовь его будет чиста и прозрачна, как капля родниковой воды – он весь на поверхности, вот он, это то лучшее, что он может из себя выжать.

Как в природе женщины нравственное содержание выражается через любовь, так в мужчине оно выражается через великодушие. Он хочет прежде всего господствовать, а кто ему отдается с доверием, перед тем раскрывает он свое могущество.

Иоганн Готлиб Фихте

Дальше эта вода начинает потихоньку мутнеть, на что уходят еще пара-тройка месяцев, пока мужчина, освободившийся от своей любовной доминанты, приходит в сознание. Когда он придет в него полностью, а это случится аккурат через полгода, считая от начала его «болезни», он оглядится по сторонам и воскликнет: «Мама родная, что ж я сделал-то!» К этому времени он или успел потерять свою прежнюю семью (которая даже если никуда за это время и не делась, но прежней уж точно не является), или же женился, что, в сущности, не самый плохой вариант, особенно, если у этого субъекта достанет силы нести всю полноту ответственности за принятые им решения.

Последняя заключается здесь в готовности мужчины пережить собственную «рефрактерную фазу» любви и после полного угасания этой своей любовной доминанты сформировать у себя привычку любить эту женщину. Любить ее по потребности он уже никогда не будет, и все должны это понимать. Здесь нельзя требовать друг от друга большего, здесь следует ценить то, что есть, в противном случае и этого не будет. А если ты что-то ценишь, то оно, кстати сказать, в цене-то и поднимается. В конце концов, если женщина пребывает в своем не оканчивающемся восхищении, если ее любовная доминанта продолжает работать, то этого может быть вполне достаточно, чтобы оба партнера были счастливы в этом союзе, а такую возможность женская любовная доминанта с любовью же и предлагает.

Большинство женщин сдается не потому, что сильна их страсть, а потому, что велика их слабость. Вот почему обычно имеют такой успех предприимчивые мужчины, хотя они отнюдь не самые привлекательные.

Франсуа дe Ларошфуко

Выздоровление после любовной лихорадки часто оборачивается еще большей болезнью, поскольку за время этой «инфекции» люди успевают натворить множество самых разнообразных глупостей. Влюбленный мужчина влюблен не в женщину, а в свое наслаждение, связанное с этой женщиной. Влюбленная женщина любит не мужчину, а свои ощущения – то, как и что она чувствует в отношениях с ним. Когда же страстный прилив любви проходит, им обоим предстоит познакомиться друг с другом настоящими. И надо быть воистину зрелой личностью, чтобы не устраивать в этом случае скандалов по заведенной, к сожалению, формуле: «Я в разочаровании! Ты не такой (такая), каким (какой) я тебя себе представлял(а)!»

«Формула любви» от Фрейда до наших дней:

«Даже сумасшествие бывает разным!»

Древние греки, мир их праху, выделяли несколько типов любви: любовь-страсть, любовь-дружба, любовь-забота и т. п. Однако непонятно, зачем эта приставка? Почему нельзя сказать просто: страсть, дружба, забота? И что тогда «просто любовь»? Ответ на этот вопрос, как ни странно, лежит на поверхности. Любовь возникает между двумя людьми; даже если она неразделенная, это любовь к кому-то. Этот «кто-то» и делает любовь.

Великий русский ученый И. М. Сеченов анализировал мужскую любовь и пришел к выводу, что мужчина любит в женщине свое

наслаждение. Потом, в самом начале ушедшего века, 0. Вейнингер постулировал: мужчина проецирует на женщину лучшие свои качества и любит в женщине свои собственные достоинства. Наконец, 3. Фрейд вывел формулу: мужчина любит в женщине свою мать, а женщина любит в мужчине своего отца. В конечном счете получилась крайне запутанная ситуация...

Любить – значит испытывать наслаждение, когда ты видишь, осязаешь, ощущаешь всеми органами чувств и на как можно более близком расстоянии существо, которое ты любишь и которое любит тебя.

Стендаль

Оказывается, что никто никого по-настоящему не любит, а любят все только свои собственные фантазии. Каждому, кто хоть раз испытывал чувство любви, хорошо известно, как старательно рисует наша фантазия образ любимого человека: его недостатки нами игнорируются, его достоинства, напротив, возводятся на пьедестал и обожествляются. При достаточном старании получается настоящий голливудский персонаж – любо-дорого смотреть! Главное, что называется, не приглядываться, а то мираж рассеется – и привет...

Совсем молодые люди, зрелые и пожилые, как правило, относятся к любви весьма скептически, правда, по разным причинам. Остальные же находятся на низком старте: время любить! Очень хочется... Первым надо влюбиться, причем раз и навсегда, вторым – спеть свою лебединую песню. Народная мудрость гласит: хоть сто раз скажи слово «халва», во рту слаще не станет. Неправда, станет! Если очень хочется влюбиться, то это случится всенепременно. До какого-то времени мы все выбираем да оглядываемся, но наступает заветный миг – и любовь «нечаянно нагрянет»: спасайся кто может! Краски и кисти готовы, карандаши заточены: «Начинаем урок рисования!»

К любви и правда нужно готовиться, но не так, как мы это обычно делаем. Наши «рисованные» идеальные образы, надетые на тех людей, которых, как нам кажется, мы любим, скроены не по размеру. Они сшиты из наших собственных фантазий и снов, они такие, какими мы хотели бы их видеть, они не настоящие. Изображение прекрасно, но у нарисованного очага не согреться, красочный муляж фрукта несъедобен, искусственные цветы не пахнут.

Кто-то удивительно точно сравнил любовь с клинком – один тянет за острие, другой за рукоять, одному он упирается в грудь, другому вонзается в сердце. Потом – перемена мест, и все начинается сызнова. Так и получается, если любишь не человека, но его идеализированный образ. Всякое несоответствие любимого «заданным параметрам» при-

водит к страданиям, причем эти страдания обоюдны. Любовь может быть неразделенной, но страдают от нее всегда оба.

Мужчина всегда хочет быть первой любовью женщины, а ей хотелось бы стать последней любовью мужчины.

Оскар Уальд

Два человека сходятся, им кажется, что они любят, а спустя годы они станут обвинять друг друга: «Ты всегда думал/думала только о себе!» В любви каждый решает свои собственные проблемы: одному хочется нежности и внимания, другому – заботы и понимания, третьему – защищенности и стабильности. Так или иначе, но все это приводит к взаимным требованиям, начинаются претензии и обиды, а в конечном счете – разочарование. Это очень странная игра, где каждый забивает в свои собственные ворота.

Когда ко мне на психотерапию приходит пара, у меня иногда складывается впечатление, что они друг друга совсем не знают, а иногда и не хотят знать. «Он должен быть таким-то...» «Она должна быть такой-то...» Разговор слепого с глухонемым, точнее – монолог слепого, глухого и немого с самим собой. Выходит, что правы были классики – нет ее, нет любви. Вместо того чтобы любить, мы зачастую лелеем собственное страдание в любви.

Любовь – это, конечно, труд. Однако трудиться в любви – это не значит терпеть возлюбленного/возлюбленную и ломать самого себя. Трудиться в любви – это значит думать о другом, о том, кого ты любишь. Но чтобы не ошибиться с предметом обожания, нужно знать и использовать несколько правил.

Во-первых, следует помнить, что каждый человек по своей природе эгоист и никто из нас не составляет исключения. Все, что мы делаем, мы делаем для себя (хотя и не всегда это осознаем). Когда мы делаем что-то, чтобы нашему любимому человеку было хорошо, мы это делаем для себя, а поэтому с него ничего не причитается. Возможность что-то отдать любимому человеку – это не подарок и не жертва, а услуга, которую он оказывает нам. После этого требовать каких бы то ни было сатисфакций просто неприлично.

Во-вторых, нужно знать, что для любимого человека не всегда хорошо то, что хорошо для нас, или, как нам кажется, было бы

хорошо для него. Нам хорошо, когда ему хорошо, а потому важно не наше «хорошо», а его «хорошо», потому что тогда всем будет хорошо. Не нужно ни борьбы самолюбий, ни страданий, ни фантазий – любимый человек представляет высшую ценность. В этом случае вы перестаете предъявлять своему возлюбленному возлюбленной какие-либо претензии, а наши претензии друг к другу – худший враг любых отношений, тем более отношений любовных.

Человек, переживший все натуральные фазы полной любви, едва ли может любить страстно во второй раз. Повторные страсти – признак неудовлетворенности предшествующими.

И. М. Сеченов

В-третьих, ни в коем случае не растворяйтесь в любимом человеке, иначе вы просто оставите его в одиночестве. Помните: вы должны быть интересными, вы должны быть сильными, вы должны быть уверенными в себе. Причем это «должны» – не требование к несчастному и измученному судьбой актеру выйти на сцену и играть роль удачливого и беззаботного человека. Это «должны» – залог вашей удачливости и беззаботности, и не наигранной, а абсолютно естественной.

И, наконец, в-четвертых никогда не ждите, что Он/Она сделает вам то, что следует сделать вам. Любовь – это совместное предприятие, оно требует не только равенства партнеров, но, прежде всего, их содействия. Любовь не знает конкуренции и не знает халявы, если начнется или то, или другое, с этим фарсом можно смело заканчивать. Как ни крути, но кашу из топора не сваришь, хотя можно таким образом и обмануть, и обмануться.

Любовь подобна лихорадке, она родится и гаснет без малейшего участия воли.

Стендаль