Глава X.

Вліяніе среды.

Высказанную только что истину, впрочем, уже начинают все больше и больше сознавать и она все больше прокладывает себ? дорогу в научном мір?, так что теперь оспаривать факт изм?ненія живых существ под вліяніем среды могут разв? только какіе-нибудь устар?лые представители оффиціальной науки.

В настоящее время вс? признают, что почва, климат, благопріятныя или неблагопріятныя для жизни организмов условія оказывают такое же, если не большее, вліяніе на их развитіе, как и вс? другія причины, которым прежде приписывали исключительное вліяніе на их приспособленіе к окружающему міру и на их изм?ненія.

Относительно челов?ка, котораго хот?ли выд?лить из вс?х остальных существ, признать это было не так легко, т?м бол?е, что он, в свою очередь, и сам изм?няет ту среду, в которой живет. В конц? концов однако, и зд?сь пришли к заключенію что он, подвержен т?м же вліяніям и развивается в силу т?х же самых первоначальных причин, как и вс? другіе организмы. Еще трудн?е было дойти до объясненія, на основаніи т?х же самых законов, его нравственной эволюціи: даже т?, которые отрицают свободу воли и признают, что челов?к д?йствует исключительно под давленіем вн?шних условій, не могут до сих пор принять вс?х посл?дствій этого, т. е. признать, что причина преступности лежит в характер? всего существующаго строя, и что поэтому самый этот строй требует преобразованій. Немногіе, наибол?е см?лые, соглашаются в принцип? с т?м, что наш общественный порядок плох, что он нуждается в реформах, что н?которыя из его учрежденій являются, д?йствительно, причиной преступленій; но и в их глазах главной виновницей оказывается все таки сама порода челов?ка: ей свойственны, говорят они, такія страсти, которыя нужно обуздывать, а это может сд?лать только общество, как бы значительны не были его недостатки. Чтобы смягчить отв?тственность общества в ц?лом, они, кром? того, д?лят общественную среду на н?сколько частей, каждой из которых точно также дают названіе среды и приписывают вс? дурныя вліянія этим отд?льным частям. Что касается общества, говорят они, то, конечно, оно несовершенно; но все таки, даже в том вид?, как оно есть, оно защищает слабых, обезпечивает личности свободу труда и оказывает ей бол?е д?йствительную и бол?е дешевую защиту, ч?м если бы ей пришлось защищаться самой. Одним словом, общество – это договор взаимнаго страхованія, заключенный между личностями, и преступленія зависят гораздо больше от самой природы челов?ка, ч?м от общественной организаціи.

Мы далеко не считаем челов?ка образцом совершенства: по правд? сказать, это – довольно жалкое животное, которое или растаптывает ногами себ? подобных, или же пресмыкается перед т?ми, кто может растоптать его самого. Однако челов?ком руководят не исключительно только дурные инстинкты: вс? т? прекрасныя чувства любви, милосердія, братства, самоотверженія, солидарности, которыя восп?ваются и поэзіей, и религіей, и нравственностью, показывают, что если он и д?йствует иногда под вліяніем чувств дурных, то в нем все таки живет н?которое стремленіе к идеалу, к совершенствованію. И вот это-то стремленіе общество и подавляет, м?шая ему развиваться.

Челов?к, и в физическом, и в нравственном отношеніи, не создался сам, как и вс? другія животныя, высшим типом которых он является, он представляет собою продукт изв?стных обстоятельств, изв?стных комбинацій и соединеній вещества. Ему пришлось бороться за свое развитіе, и если он в значительной степени преобразовал окружающую его среду, то эта посл?дняя оказала в свою очередь вліяніе на его привычки, на весь его способ жить, думать и д?йствовать. Челов?к создал общество под вліяніем своего характера и своих влеченій и до сих пор продолжает оказывать на него изв?стное вліяніе; но не нужно забывать, что, со времени основанія первых обществ; челов?к не переставал развиваться, тогда как общества, с самаго появленія крупных общественных групп, не переставали быть основанными на принципах власти и собственности. Революціи вносили н?которыя изм?ненія в отд?льныя частности; власть и собственность переходили из рук в руки, от одного класса к другому, но в основ? общества все также лежали антагонизм и конкурренція между личностями и оно все также давило всею своею тяжестью на их духовное развитіе.

Люди родятся в общественной сред?, в ней же пріобр?тают свои первыя понятія и проникаются ц?лым рядом предразсудков и ложных представленій в ложности которых они уб?ждаются только посл? ц?лых в?ков критическаго разбора. Приходится поэтому признать, что вліяніе общественной среды на личность громадно, что оно давит на нее и всею тяжестью своих учрежденій, и всею своею коллективною силою, и вс?м т?м могуществом, которое она черпает из самой продолжительности своего существованія, у челов?ка же, для сопротивленія этому вліянію, н?т ничего, кром? его единичных сил.

Как первая попытка осуществленія солидарности, общество должно было бы им?ть ц?лью улучшить людей, пріучить их к той солидарности, во имя которой они соединились, заставить их братски любить друг друга и д?литься друг с другом вс?м: радостью, удовольствіями, наслажденіем, горем, страданіем, трудом и продуктами труда. В д?йствительности однако вышло наоборот: общество прежде всего разд?лило людей на множество классов, которые сводятся к двум главным: с одной стороны – правящіе и имущіе, с другой – управляемые и неимущіе. На сторон? первых мы находим избыток и пользованіе вс?ми благами жизни, на сторон? вторых – нужду, лишенія и недостаток во всем. Результатом этого является враждебность между этими двумя категоріями, враждебность, превращающаяся в ожесточенную борьбу, которая может кончиться только или с окончательным порабощеніем второй категоріи, или с полным уничтоженіем первой – по крайней м?р?, как особаго привиллегированнаго класса.

Но это вредное и нел?пое д?леніе общества на два противуположные класса ведет еще и к другим посл?дствіям. Лежащая в основ? его противуположность интересов ставит личности во враждебное отношеніе друг к другу даже внутри каждаго класса; существованіе частной собственности ведет к тому, что каждый стремится обогатиться, чтобы обезпечить себя на будущее время, раз общество не берет на себя этого обезпеченія. В основ? всего современнаго строя лежит конкурренція: какое бы ремесло, какую бы профессію, какой бы род торговли не избрал себ? челов?к, ему всегда придется бороться с конкурренціей людей, занимающихся т?м же самым д?лом. Для того, чтобы увеличить свои доходы или шансы на усп?х, а иногда просто для того, чтобы не погибнуть, ему приходится разсчитывать на разореніе конкуррентов. Даже тогда, когда люди соединяются между собою, это оказывается всегда в ущерб какой-нибудь дол? их собственнаго класса, занятой в той же самой отрасли промышленности. Основываясь на борьб? между личностями, общество превратило каждаго челов?ка во врага вс?х остальных и сд?лалось таким образом источником вс?х т?х войн, преступленій, краж и т. под., которыя обыкновенно приписывают недостаткам челов?ческой природы, но которыя, в д?йствительности, представляют собою исключительно результат общественной организаціи: общество только сод?йствует их сохраненію, тогда как они должны были бы понемногу исчезать под вліяніем новых пріобр?таемых челов?ком нравственных понятій.

По той же причин? и члены имущих классов постоянно ведут между собою борьбу, не видя в чем состоит истинный интерес их класса и что нужно сд?лать для того, чтобы обезпечить себ? спокойную возможность заниматься эксплуатаціей и устранить все то, что может показать эксплуатируемым истинное положеніе вещей. А это заставляет их д?лать множество промахов, только ускоряющих их паденіе.

Если бы буржуазія была д?йствительно сплоченной силой, если бы ею двигал не личный интерес каждаго, а исключительно общій интерес всего класса, то, при том могуществ?, какое дает ей богатство, власть и господство над вс?ми учрежденіями современнаго общества, административными, исполнительными и принудительными, при ея умственном развитіи – неизб?жно бол?е высоком, ч?м развитіе рабочих, которым она так же скупо уд?ляет духовную пищу, как и матеріальную – она могла бы держать эксплуатируемых под гнетом нужды и зависимости, под которым они находятся теперь, еще неопред?ленно-долгое время. Но, к счастью, жажда пользоваться удовольствіями, блистать и обогащаться, заставляет ея членов вести между собою не мен?е ожесточенную борьбу, ч?м они ведут с рабочими. В своей посп?шности воспользоваться настоящим положеніем, они д?лают ошибки за ошибками, и рабочіе, в конц? концов, начинают понимать причину своего б?дственнаго положенія, начинают сознавать, на каком низком уровн? буржуазія стремится их удержать.

Но и в сред? рабочих идет такая же борьба, как и в сред? буржуазіи, и если там она угрожает ц?лости буржуазнаго строя, то зд?сь она, наоборот, сод?йствует его сохраненію. Вынужденные бороться за полученіе возможности заниматься каторжным трудом в пользу буржуазіи, рабочіе смотрят друг на друга как на врагов, а того, кто их эксплуатирует, склонны, наоборот, считать благод?телем. В обм?н за их труд, буржуазія дает им лишь ровно столько, сколько нужно, чтобы не умереть с голоду; вот почему они склонны прежде всего смотр?ть непріязненно на того челов?ка, который оспаривает у них с таким трудом полученную работу. Свободных м?ст мало; это еще больше усиливает конкурренцію и заставляет рабочаго наниматься за бол?е низкую плату, ч?м другой сотоварищ. И вот эта-то ежедневная борьба за кусок насущнаго хл?ба и заставляет рабочих забывать, что худшіе их враги, это их эксплуататоры.

Буржуазія, правда, сильна своим богатством, своим умственным превосходством и находящейся в ея руках правительственной властью; но она, в конц? концов, составляет, сравнительно со всей массой рабочих, лишь ничтожное меньшинство, и ей скоро пришлось бы сдаться перед численным превосходством, если бы она не нашла средства разд?лить рабочих и заставить их самих сод?йствовать поддержанію ея привиллегій.

Все это нам показывает, что челов?к – далеко не ангел, а в прошлом был и вполн? зв?рем, в самом прямом значеніи этого слова. Когда он создал первое общество, он положил в его основу инстинкты борьбы и господства; вот почему это общество оказалось таким плохим. С теченіем времени общественная организація не перестала быть плохой: власть продолжала оставаться в руках меньшинства, которое обратило ее в свою пользу, и ч?м больше развивалось общество, т?м больше сосредоточивалась в руках немногих эта власть и т?м вредн?е становились связанныя с нею учрежденія. Наоборот, в челов?к?, по м?р? развитія его ума и облегченія добыванія средств к существованію, развивалось чувство солидарности – то самое чувство, которое уже и раньше руководило им при его соединеніи с другими и которое впосл?дствіи сд?лалось насущной потребностью. Но религія довела его до крайности, и своею пропов?дью милосердія и самоотреченія обратила и его в новое орудіе эксплуатаціи.

Каких только планов общественных преобразованій ради счастья челов?чества не создавала потребность гармоническаго общежитія! Но каждый раз общество давило всею своею тяжестью на хорошіе инстинкты челов?ка, возрождало в нем его первобытный эгоизм и заставляло смотр?ть на других как на врагов, которых нужно раздавить, чтобы не быть раздавленным самому; оно пріучало его быть равнодушным свид?телем гибели т?х, кого давили колеса чудовищнаго общественнаго механизма: он не мог броситься им на помощь, потому что это значило рисковать самому быть проглоченным ненасытною пастью чудовища, пожирающаго в особенности добрых и наивных людей, руководящихся челов?колюбивыми чувствами, и щадящаго т?х, которые ум?ют втолкнуть в пасть других и этою ц?ною отсрочить свою собственную гибель.

Люди возмущаются против тунеядцев, воров и убійц, против неисправимо-дурных сторон челов?ческой природы, и не зам?чают того, что вс? эти пороки давно бы исчезли, если бы их не поддерживал и не развивал существующій общественный строй. Как же вы хотите, чтобы челов?к был трудолюбивым, когда в нашем обществ? труд считается унизительным и составляет уд?л парій, когда эксплуататоры превратили его, благодаря своей страсти к нажив?, в пытку, в занятіе рабов? Как вы хотите, чтобы не было л?нтяев, когда для всякаго челов?ка, который хочет улучшить свое положеніе, идеал – это накопить, какими бы то ни было средствами, достаточно денег, чтобы жить ничего не д?лая или заставлять работать на себя других? И ч?м больше число эксплуатируемых им рабов, т?м выше его общественное положеніе, т?м большим почетом он окружен и т?м, сл?довательно, больше та сумма наслажденій, которую он может взять от жизни.

Общество построено іерархическим образом и самыя высшія положенія, т. е. т?, на которыя смотрят как на награду за ум, доброд?тель и трудолюбіе, составляют уд?л именно т?х, кто никогда ничего сам не д?лал. Люди, которым удалось т?м или иным путем добраться до этой верхушки, ?дят, пьют и предаются наслажденіям, никогда не ударив палец о палец, а внизу л?стницы стоят и смотрят на эту праздную жизнь эксплуатируемые, которые работают и производят богатства в пот? лица, не получая взам?н ничего кром? возможности не умереть с голоду, и не им?я другой надежды выйти из этого положенія кром? какого-нибудь счастливаго случая. И посл? этого еще удивляются, что люди им?ют наклонность жить ничего не д?лая! Мы скор?е удивляемся тому, что есть еще глупцы, соглашающіеся работать!

Прим?р, который общество подает отд?льным личностям, таков, что единственный возможный для них идеал, это – создать себ? такое положеніе, гд? бы они могли заставлять работать и эксплуатировать других, чтобы не быть эксплуатируемыми самим. А когда у челов?ка не хватает средств эксплуатировать людей законно, наживаясь на их труд?, то он ищет других путей. Торговля и финансовыя операціи представляют собою пути, дозволенные законом и дающіе огромные барыши, когда они производятся в крупных разм?рах; в мелких же операціях приходится приб?гать к различным уловкам, при которых челов?к лавирует между различными статьями закона, а иногда и нарушает их, если только знает, что не попадется. Надувательство и обман являются тут очень ц?нными вспомогательными средствами, благодаря которым предприниматель может удесятерять свои барыши.

Для т?х же, кто не может стать в такія условія, остается еще одно: эксплуатація челов?ческой дов?рчивости – мошенничество и другія подобныя операціи. Еще ниже мы находим грубое воровство и убійство. В зависимости от находящихся под руками средств, от среды, в которой они выросли, люди приб?гают к тому или другому из указанных средств, а иногда и соединяют их вм?ст?, чтобы как можно дальше уберечься от строгости закона, считающагося защитником общества.

Нужда и страданія – уд?л рабочих; тунеядство и наслажденіе жизнью – уд?л т?х, которые, благодаря сил?, хитрости или происхожденію, сд?лались их паразитами.

То же самое можно сказать и о солидарности. Как вы хотите, чтобы люди не грызлись между собою, когда они не знают, ч?м будут завтра питаться сами и ч?м накормят свою семью, если та работа, на которую они над?ятся, достанется их конкурренту? Как вы хотите, чтобы в них жило чувство солидарности, когда всякій раз, когда они дают нищему кусок хл?ба, они думают, что может быть в будущем им недостанет этого куска? Как могут они поддерживать в себ? это чувство, когда им приходится каждый день бороться за свое пропитаніе, когда на св?т? есть множество наслажденій, которых они никогда не узнают? Может быть именно потребность сплотиться в борьб? сблизила людей между собою и превратила это чувство в любовь к ближнему; но как бы то ни было, именно общество отв?тственно за переживаніе борьбы между личностями и вытекающую отсюда вражду. Как вы хотите, чтобы челов?к не желал другому зла, когда он знает, что исчезновеніе этого другого может помочь ему подняться одной ступенью выше на общественной л?стниц?, или дать ему лишній шанс на полученіе желаннаго м?ста, когда, вообще, это – устраненіе опаснаго конкуррента? Как можно требовать, чтобы челов?к сопротивлялся дурным побужденіям, когда он отлично знает, что все, что будет злом для его сос?да, будет добром для него самого?

Вы говорите, что челов?к дурен; мы же, наоборот говорим, что в нем, должно быть, живет сильная наклонность к добру, если общество не оказывается еще худшим, ч?м оно есть, если всевозможныя преступленія и несчастья не совершаются в нем еще чаще.

Челов?ку удалось развить в себ? стремленіе к солидарности, справедливости и гармоніи, наперекор вс?м вліяніям среды, толкающей его на зло, и вот эти хорошія чувства стали опять таки предметом эксплуатаціи для людей, живущих на его счет. Его мечты о счасть?, его стремленіе к лучшему вызвало появленіе на св?т ц?лаго класса паразитов, которые стали пользоваться этими стремленіями, суля ему их осуществленіе. Мало того: эти чувства даже стали наказываться, как нарушающія общественный порядок, и не смотря на все это, челов?чество продолжает стремиться воплотить их в жизнь. И посл? этого нам еще р?шаются говорить о дурных инстинктах челов?ка!

Гуманныя чувства, стремленіе к свобод? и справедливости пресл?довались и наказывались потому, что люди, сум?вшіе отд?латься от узкаго, жестокаго эгоизма, служащаго опорою современнаго общества, стали мечтать о том времени, когда настанет общая гармонія, и наслажденіе жизнью сд?лается доступным для вс?х, и задались вопросом о том, почему общество, созданное для общаго счастья, служит только для обезпеченія привиллегій небольшого меньшинства. Отсюда они вывели заключеніе, что общественная организація плоха, что она должна исчезнуть и уступить м?сто другой, бол?е разумной. Но так как люди, пользующіеся привиллегированным положеніем, не хот?ли уступить своих привиллегій, то они стали пресл?довать эти стремленія как вредныя, а это дало начало новой борьб?, создало новые поводы для развитія дурных инстинктов.

Раз мы признали вредное вліяніе существующаго общества на нравственный уровень личностей, то нам уже не трудно найти способ устранить в них дурные инстинкты и развить хорошіе. Ваше общество, основанное на враждебности интересов, ведет к борьб? между личностями и создает то зловредное существо, которое мы называем цивилизованным челов?ком: найдите такую организацію, которая была бы, наоборот, основана на самой т?сной солидарности. Сд?лайте так, чтобы личные интересы не были противуположны ни друг другу, ни интересу общему. Сд?лайте так, чтобы благосостояніе личности вытекало из общаго благосостоянія и в свою очередь являлось его источником. Сд?лайте так, чтобы, для того, чтобы жить и пользоваться жизнью, людям не нужно было бояться конкурренціи других; сд?лайте так, чтобы им, наоборот, было выгодно соединять вм?ст? свои силы и свои стремленія и чтобы их ассоціація не могла оказаться во вред другим, сос?дним, ассоціаціям.

Вы боитесь л?нтяев – сд?лайте труд привлекательным. Вм?сто того, чтобы приковывать к нему небольшое меньшинство, для котораго он обращается в пытку, уничтожьте вс? ваши безполезныя должности и организуйте общество так, чтобы каждый сод?йствовал производству, и не под давленіем какой-нибудь власти, а в силу естественнаго хода вещей. Сд?лайте труд полезным и необходимым, устройте так, чтоб он был гигіеническим упражненіем, а не пыткой.

Существующая общественная организація не может дать ничего кром? войн, преступленій, обмана и нужды; это – результат существованія частной собственности и власти, результат вліянія среды. И если вы стремитесь к обществу, основанному на взаимном дов?ріи, солидарности и общем благосостояніи, положите в основаніе его свободу, взаимность и равенство.