Глава V.

Собственность.

Прежде, ч?м продолжать изложеніе наших взглядов, не лишнее будет разсмотр?ть т? учрежденія, к уничтоженію которых мы стремимся, т? основы, на которых покоится современное буржуазное общество, и объективную ц?нность этих основ; вм?ст? с т?м мы увидим, почему нельзя преобразовать общество, не изм?нив всей его организаціи ц?ликом и почему, пока это изм?неніе не совершится, никакое улучшеніе в нем не будет д?йствительно. Мы увидим вм?ст? с т?м, какія именно причины заставили нас сд?латься анархистами и революціонерами.

Защита частной собственности и ея передача по насл?дству – вот основы современнаго общественнаго строя. Из нея вытекает правительственная власть, современная семья, судебная власть, армія, – вс? эти гнетущія и разоряющія нас учрежденія. Есть еще религія, но мы не будем заниматься ею: наука, хотя и буржуазная, уже убила ее. Оставим мертвых в поко?.

Мы не им?ем в виду дать историческій обзор развитія собственности: соціалисты вс?х фракцій уже д?лали это много раз и вполн? доказали, что она есть ничто иное, как результат воровства, обмана или пользованія правом сильнаго. Нам остается только привести н?которые факты в доказательство ея несправедливости и показать, что именно от нея происходят вс? т? б?дствія, от которых мы страдаем. Вм?ст? с т?м, мы увидим, что вс? предложенныя реформы – не бол?е как приманки, способныя только усыпить эксплуатируемых, и что для устраненія существующаго зла нужно уничтожить его в самом его источник? – собственности и капитализм?.

Современная наука показала нам, что земля образовалась из космическаго вещества, отд?лившагося от солнечной туманности. Всл?дствіе вращенія вокруг своей оси и вокруг центральнаго св?тила это ядро сгустилось и, как д?тище солнца, начало, подобно произведшему его св?тилу, св?тить собственным св?том в вид? маленькой зв?зды среди млечнаго пути. Поздн?е, масса его охладилась, перешла из газообразнаго состоянія в жидкое и полу-жидкое, а зат?м, все больше и больше уплотняясь, стала совершенно твердой. При этом газы, находившіеся в раскаленной масс?, образовали между собою различныя соединенія и дали начало тому основному матеріалу, который входит в состав земли – минералам, металлам, атмосферным газам.

По м?р? того, как земля все больше и больше охлаждалась, д?йствіе воды и атмосфернаго воздуха на минералы давало начало слоям почвы; вм?ст? с т?м, соединеніе водорода, кислорода, углерода и азота произвело, в глубин? вод, н?что врод? органической студенистой массы, не им?вшей ни опред?ленной формы, ни органов, ни сознанія. Эта масса обладала однако способностью двигаться, выпуская из себя отростки в том направленіи, в котором она хот?ла перем?щаться, или, в?рн?е, в котором на нее д?йствовало изв?стное притяженіе, и способностью ассимилировать захваченныя ею постороннія т?ла и ими питаться; наконец, у нея была еще одна способность: д?литься, по достиженіи изв?стной ступени развитія, на двое и, таким образом, давать начало новому организму, вполн? сходному с первым.

Таково скромное начало существованія челов?чества – настолько скромное, что лишь гораздо поздн?е, посл? долгой эволюціи, посл? образованія ц?лаго ряда типов в ц?пи живых существ, стало возможным отличить животное от растенія. Просл?дить зд?сь весь ряд форм до челов?ка значило бы изложить тот ход эволюціи, который современная наука объясняет так ясно и так понятно для всякаго непредуб?жденнаго челов?ка. Нам остается только отослать к ней читателя, а самим воспользоваться лишь н?которыми фактами для доказательства той мысли, что часть земли была произвольно захвачена группой личностей, обративших ее в свою собственную пользу и в пользу своих потомков, в ущерб, как мен?е благопріятно поставленным личностям, так и будущим покол?ніям.

Очевидно, что такое объясненіе появленія челов?ка на земл? разрушает вс? чудесные разсказы о его сотвореніи. В нем н?т м?ста ни богу, ни какой бы то ни было другой творческой сил?; челов?к есть ничто иное, как продукт эволюціи жизни земли, которая сама есть результат изв?стнаго соединенія газов, а эти газы, в свою очередь, прошли через ц?лый ряд превращеній, прежде ч?м, соединившись при надлежащей плотности и в надлежащих пропорціях, дать начало первому проявленію жизни. Но если мы устраним таким образом представленіе о сверхъестественном происхожденіи челов?ка, то точно также теряет под собою почву и представленіе о божественном происхожденіи общества в том вид?, в каком оно существует, с его разд?леніем на богатых и б?дных, на управляющих и управляемых. Государственная власть, столько времени опиравшаяся на легенду о своем сверх?естественном происхожденіи и державшаяся по меньшей м?р? постольку же этой легендой, поскольку и грубой силой, уже подается под напором критики и грозит разрушиться; в настоящее время ей приходится уже прятаться за всеобщее избирательное право и закон большинства. Она могла существовать только до т?х пор, пока не подвергалась критик?, а теперь, как мы увидим ниже, держится только благодаря сил?. Мы можем поэтому сказать, что под вліяніем этой критики собственность и власть постепенно умирают: то, что обсуждается, уже не пользуется авторитетом; то, что опирается только на силу, может точно также и быть разрушено силою.

Растеніе питается на счет минеральнаго міра и атмосферы, животное – на счет растенія и уже гораздо поздн?е – на счет других животных, но во всем этом н?т никакой заран?е изобр?тенной іерархіи живых существ, никакого плана, созданнаго Творцом міра или Природой; взятой в отвлеченном смысл?. Ник?м не предустановлено, чтобы растеніе должно было служить в пищу животному, животное и растеніе – в пищу челов?ку, а одна категорія людей – быть слугами другой и доставлять этим избранным возможность наслаждаться жизнью. Во всем этом н?т ничего кром? эволюціи, совершающейся под вліяніем естественных законов: сгущеніе газов дало начало минералам; питаться этими минералами мог только растительный мір, который, превращая их в органическія вещества, сд?лал возможным впосл?дствіи развитіе жизни животной.

Если же мы признаем это эволюціонное происхожденіе челов?ка, то для нас станет очевидным, что и посл? появленія на земл? первых мыслящих существ, для облегченія их дальн?йшаго развитія не нужно было сод?йствія никакого Провид?нія, никакого высшаго существа, которое дало бы в уд?л одним власть над своими ближними, другим – собственность на землю, а большинству – нужду и лишенія, повиновеніе своим господам и, как единственную функцію – работу в пользу этих посл?дних.

Но д?ло в том, что борьба за существованіе была вначал? единственною основою жизни; единственной заботой челов?ка было съ?сть другого, чтобы не быть съ?денным самому. Когда же люди начали безсознательно пользоваться иным, гораздо бол?е высоким принципом, – принципом ассоціаціи для совм?стной борьбы, – то в образовавшемся таким образом обществе должно было неизб?жно проявиться стремленіе к борьбе и господству, переданное челов?ку по наследству от предыдущих поколеній. Личности, у которых это стремленіе было сильн?е, взяла верх над т?ми, у которых оно было слаб?е. Установившаяся таким образом власть видоизм?нялась зат?м сообразно развитію челов?ческаго ума; общественный строй подвергался различным превращеніям соотв?тственно тому, царили ли в обществ? сила, религіозный дух, или коммерческій разсчет. В этих разнообразных формах власть удержалась до наших дней и будет держаться до тех пор, пока челов?к не избавится от своих ошибок и предразсудков, не завоюет себе независимость и не перестанет порабощать других, из боязни быть самому порабощенным бол?е сильными.

Когда легенда о божественном происхожденіи власти и собственности оказалась разрушенной самой буржуазной наукой, буржуазія постаралась дать им другую основу, более прочную и более естественную. Политико-экономы возвели в «естественные законы» т? факты общественной жизни, которые в д?йствительности происходят от плохой организаціи общества, приняли их за причину того, чего они в сущности являются лишь сл?дствіями, и украсили вс? эти нел?пости названіем науки. Чтобы узаконить самыя безобразныя общественныя преступленія, самую страшную эксплуатацію со стороны капитализма, они хот?ли свалить всю вину в существующей б?дности на самих же б?дняков; они возвели в закон самосохраненія общества самый уродливый эгоизм, который, как мы вид?ли выше, может вести лишь к общественным столкновеніям, к трат? сил и общественному регрессу, – если только он не смягчается другим, бол?е развивающим и бол?е гуманным началом – солидарностью.

Буржуазное общество основано на капитал?, а этот посл?дній является в форм? денег; но, чтобы замаскировать ту исключительную роль, которую он играет в производств? и обм?н?, политико-экономы включают в понятіе о капитале все. Челов?к, который женится и производит на св?т д?тей, затрачивает капитал, но вм?ст? с т?м и создает его вновь, потому что ребенок, когда он выростет, сд?лается в свою очередь капиталом! Мышечная сила, которую рабочій тратит в производств? есть капитал! Зам?тим, что помимо своих рук рабочіе всегда вносят в свою работу – какова бы она ни была – и изв?стное количество умственнаго труда, часто превышающее соотв?тственный труд предпринимателя; но так как, в таком случа?, пришлось бы считать на долю рабочих двойную пропорцію капитала, а это стеснило бы политико-экономов в их разсчетах, то они и обходят этот факт молчаніем.

Но так как сведеніем всей челов?ческой д?ятельности на понятіе о капитал? все таки нельзя объяснить происхожденіе капитала, то они и изобр?ли сл?дующее: «капитал – это та доля пріобр?теннаго трудом, которую предусмотрительные люди не потребили сразу, а сберегли в виду будущих потребностей. » И вот зд?сь-то интересно сд?лать н?который разсчет.

Всякій капитал, пущенный в оборот, говорят политико-экономы, должен принести: 1) изв?стную сумму, равную затраченной, чтобы ц?ликом возстановиться, и 2) изв?стную прибыль, представляющую как бы страховую премію за риск, которому подвергается капитал. А так как рабочій, которому платят за его труд, нич?м не рискует, то он им?ет право лишь на первую долю, которая даст ему возможность возм?стить потраченный им капитал, т. е. питаться, од?ваться, им?ть пом?щеніе и вообще возстановлять свои силы. Им?ть д?тей он должен не больше, ч?м позволяет ему избыток его заработка.

Что же касается хозяина, то это – д?ло совс?м другое. Он вносит прежде всего первоначальный капитал, который идет на плату рабочим и на необходимыя покупки и представляет собою сумму т?х удовольствій, которых он лишал себя в прошлом. Как и капитал рабочаго, этот капитал должен прежде всего возстановить самого себя и кром? того принести еще страховую премію за риск; эта премія составит прибыль эксплуататора. Кром? того, если д?ло идет о промышленном предпріятіи, то в него вкладывается еще и стоимость построек и машин, которая также должна вернуться капиталисту и принести ему страховую премію. Мало того: его ум, тоже представляет собою капитал, и капитал не малый. Капиталист должен сум?ть выгодно пом?стить свой капитал, должен ум?ть управлять своими д?лами и самим собою узнавать, какіе предметы выгодн?е производить, гд? существует на них спрос и т. под. Этот третій капитал тоже должен быть возвращен ему из его предпріятія. Прибавьте к этому, что, если предприниматель – инженер, ученый, врач, то вознагражденіе должно быть еще гораздо больше, потому что для образованія этого капитала потребовалось много затрат, а сл?довательно, и возстановленіе его стоит дороже.

Зат?м, раз только это тонкое различіе между различными элементами, участвующими в производств?, установлено, то существующее распред?леніе оказывается вполн? справедливым: капиталист получает свои три доли из общаго продукта – вот и все. В?дь рабочій получил свою часть, чего же ему еще нужно? Пусть тоже сберегает, а зат?м вложит свои сбереженія в какое-нибудь промышленное предпріятіе; тогда он тоже будет получать тройную долю. Если он хочет чего-нибудь добиться, пусть прежде всего научится ограничивать себя! Пусть не тратит безсмысленно своих денег по кабакам! Пусть не производит на св?т так много д?тей! Борьба тяжела и челов?к должен ум?ть отказывать себ? в удовольствіях в настоящем, если хочет увеличить их в будущем!

Р?шаются ли господа экономисты, толкующіе нам об ум? капиталистов, утверждать, что тот, кто наживает милліоны биржевой игрой, спекуляціями и монопольным захватом, тратит в милліон большую умственную силу, ч?м – я не говорю уже рабочій, котораго можно считать артистом своего д?ла, – но даже самый простой рабочій, в самом обыденном ремесл?? Возьмите любого рабочаго – из т?х, кому судьба наибол?е благопріятствует, кто получает сравнительно хорошую заработную плату, никогда не остается без работы, никогда не бол?ет. Сможет ли этот рабочій жить той широкой жизнью, которою должны были бы пользоваться вс?, сможет ли он удовлетворять, продолжая работать, вс?м своим физическим и умственным потребностям? Да что об этом говорить: он не сможет удовлетворить даже сотой доли своих потребностей, если даже он? будут у него самыя ограниченныя, а если он захочет сберечь себ? хоть что-нибудь на старость, то ему придется еще больше сокращать их. И все таки, как бы он ни был бережлив, ему никогда не удастся скопить столько, чтобы им?ть возможность жить не работая. Сбереженій, сд?ланных в производительную пору его жизни, едва хватит на пополненіе того дефицита, который принесет с собою старость – если только он не получит насл?дства или, вообще, в его жизни не произойдет какой-нибудь счастливый случай, не им?ющій ничего общаго с трудом.

А сколько на одного такого привиллегированнаго рабочаго приходится б?дняков, никогда не им?ющих возможности утолить свой голод! Развитіе машин дает возможность эксплуататорам уменьшить свои рабочій персонал; безработных рабочих, которые понижают заработную плату и увеличивают безработицу, становится все больше и больше; кром? того, заработок уменьшается еще всл?дствіе бол?зней, так что, в конце концов, рабочій, пользующійся достатком, все больше и больше обращается в ми?: он не только не может разсчитывать выбраться из нужды, но если буржуазное общество продержится еще долго, ему предстоит все глубже и глубже погружаться в нее.

Представим себ? теперь случай, когда такой достаточный рабочій, вм?сто того чтобы продолжать откладывать свои сбереженія в вид? денег, заводит, накопив н?которую сумму, собственное предпріятіе. Это точно также д?лается все мен?е и мен?е осуществимым, потому что прим?неніе машин требует соединенія очень больших капиталов и не дает возможности существовать отд?льному предпринимателю; но допустим, что это возможно и что наш самостоятельный рабочій-хозяин работает один. Если политико-экономы правы, говоря, что всякая челов?ческая способность представляет собою капитал, вложенный в предпріятіе и обогащающій ея обладателя, то мы видим зд?сь челов?ка, вложившаго и денежный капитал, и капитал в вид? рабочей силы, и капитал умственный; а так как ему при этом не с к?м д?литься, то очевидно его капитал должен скоро удесятериться, а сам он – сд?латься милліонером.

В д?йствительности же рабочих, которые бы работали одни, сами на себя, почти не существует, а мелкій хозяин, нанимающій двух или трех челов?к, живет лишь очень немногим лучше своих рабочих, причем он должен работать столько же, как и они, если не больше, потому что ему постоянно грозят различные платежи; он не может разсчитывать ни на какое улучшеніе своего положенія и должен считать себя счастливым, если ему удастся удержаться на высот? своего сравнительнаго благосостоянія и изб?гнуть банкротства. Большіе доходы, крупныя состоянія, широкая жизнь составляют привиллегію только крупных собственников, крупных акціонеров, крупных фабрикантов, крупных спекуляторов, которые сами не работают, а нанимают ц?лыя сотни рабочих. Это ясно показывает, что капитал – д?йствительно накопленный труд, но только труд других, собравшійся в руках одного грабителя.

Самым лучшим доказательством основного недостатка нашей общественной организаціи является тот факт, что машины – этот величайшій шаг вперед, результат вс?х накопленных знаній, переходивших из покол?нія в покол?ніе, машины, которыя должны были бы пойти на пользу вс?х челов?ческих существ, которым он? облегчают жизнь, увеличивая их производительную силу и уменьшая труд – в д?йствительности приносят рабочим только усиленіе их нужды и лишенія. Из употребленія машин извлекают пользу одни капиталисты, потому что машины дают им возможность сокращать рабочій персонал и, кром? того, всл?дствіе розни, устанавливающейся благодаря безработиц? между занятыми и незанятыми рабочими, понижают заработок первых, так как нужда заставляет их соглашаться на всякую предложенную плату, даже если она ниже суммы, необходимой для пропитанія их самих и их семьи. Так называемые естественные законы оказываются, таким образом, нарушенными благодаря их же собственному д?йствію, а это показывает, что если даже это и «законы», то, во всяком случа?, не законы «естественные».

С другой стороны, очевидно и то, что при вс?х своих капиталах, при вс?х своих машинах, капиталисты не могли бы ровно ничего производить без помощи рабочих, тогда как рабочіе, если бы они согласились между собою и соединили свои силы, могли бы отлично обходиться без капиталистов. Но д?ло не в том. Мы хотим сд?лать из сказаннаго только тот вывод, что раз капиталисты не могут ничего достигнуть без помощи рабочих, то из этого сл?дует, что самым важным фактором в производств? являются именно эти посл?дніе и что им должна была бы доставаться наибольшая доля продукта. Отчего же происходит, что эта доля идет, наоборот, капиталистам, что ч?м меньше они работают, т?м больше получают, тогда как рабочіе ч?м больше производят, т?м больше усиливают безработицу и уменьшают свои шансы стать потребителями? Каким образом происходит, что ч?м больше магазины ломятся под тяжестью продуктов, т?м больше производители умирают с голоду, и что, богатство, которое должно было бы быть источником всеобщаго довольства, становится, наоборот, причиной б?дности того, кто его создал?

Из сказаннаго мы видим, что частная собственность доступна только для того, кто эксплуатирует других. Исторія челов?чества показывает нам, что эта форма собственности не существовала в первых челов?ческих обществах, а начала выд?ляться из общей собственности рода или клана лишь на гораздо бол?е поздней ступени эволюціи – одновременно с выд?леніем семьи из первоначальнаго см?шенія полов. Это, конечно, не могло бы считаться аргументом против ея законности, если бы только она не была основана на произвол?; мы хотим только показать этим, как мало ц?ны им?ют аргументы защитников буржуазіи, утверждающих, что собственность существовала всегда в таком вид?, как теперь.

Да кром? того, разв? т? люди, которые теперь так возмущаются против анархистов, собирающихся отобрать у них силой их собственность, церемонились сколько-нибудь в 1789 году, когда они отбирали собственность у дворянства, или когда они обманывали надежды крестьян, которые взялись за д?ло и стали в?шать аристократов-пом?щиков, разрушать замки и завлад?вать пом?стьями? Разв? ц?лью вс?х этих конфискацій и продаж – фиктивных или по непом?рно дешевым ц?нам – не было ограбить в свою пользу как прежних собственников, так и крестьян, разсчитывавших также получить свою долю? Разв? это не было простым проявленіем права сильнаго, которое они только прикрывали законными формами? Разв? это лишеніе собственности не было еще бол?е несправедливым, ч?м наше – даже если бы признать, что наше несправедливо, что совершенно нев?рно? Оно совершалось не в пользу коллективности, а ради обогащенія н?скольких торгашей, которые посп?шили объявить войну нападавшим на замки крестьянам и начали разстр?ливать их как разбойников. Поэтому, когда буржуазію хотят заставить отдать свою собственность, ей нечего жаловаться, что ее грабят: сама эта собственность есть продукт кражи.