Глава XXII.

Осуществим ли анархическій идеал?

«В теоріи, ваши идеи очень хороши, но на практик? он? не прим?нимы: людям нужна власть, которая бы поддерживала равнов?сіе и заставляла их подчиняться общественному договору», – вот возраженіе, которое выставляют против нас сторонники современнаго порядка вещей, когда вс? другіе аргументы их уже исчерпаны и нам удалось уже доказать им, что при сохраненіи существующаго общественнаго порядка рабочему нечего разсчитывать ни на какое улучшеніе своего положенія.

«Ваши идеи прекрасны, но неосуществимы: челов?к еще не достаточно развит для того, чтобы жить в таком идеальном обществ?. Для того, чтобы оно стало возможным, нужно, чтобы челов?к был совершенным», говорят точно также многіе, вполн? искренніе, люди, которые, благодаря рутин? и полученному воспитанію, видят повсюду одни только препятствія и не им?ют достаточно уб?жденности, чтобы работать для проведенія в жизнь своих уб?жденій.

А зат?м, рядом с открытыми врагами и людьми индифферентными, которые могут стать друзьями, существует еще третья категорія личностей, бол?е опасная, ч?м прямые враги. Это – люди, которые заявляют себя восторженными сторонниками наших взглядов, которые громко провозглашают, что прекрасн?е нашего идеала быть ничего не может, что современный строй никуда не годится, что он должен исчезнуть и уступить м?сто новому, что такова именно ц?ль, к которой должно стремиться челов?чество и т. д. «Но», прибавляют они, «эти идеи пока еще неосуществимы: к ним нужно еще подготовить челов?чество, нужно еще заставить его понять вс? преимущества новаго строя». И вот, под предлогом большей практичности, они стараются подновить кое-какіе старые проэкты реформ, всю безполезность которых мы уже показали, поощряя таким образом, существующіе предразсудки и сод?йствуя их сохраненію. Зат?м, они стараются извлечь из существующаго положенія как можно больше выгод для себя лично, а вм?ст? с т?м их идеал все бол?е и бол?е стушевывается и уступает м?сто инстинктивному стремленію сохранить настоящее.

К несчастью, конечная ц?ль наших стремленій, д?йствительно, неосуществима сейчас же. Наши идеи понятны пока еще для слишком незначительнаго меньшинства, а потому не могут еще им?ть непосредственнаго вліянія на ход событій общественной жизни. Но разв? это должно м?шать нам работать для их осуществленія?

Если мы уб?ждены в их справедливости, то почему же нам не стараться прим?нить их на практик?? В?дь если вс? будут говорить: «это невозможно», и на этом основаніи покорно склоняться под игом современнаго общества, то буржуазный строй и в самом д?л? сможет разсчитывать еще на долгіе годы существованія.

Если бы первые мыслители, боровшіеся против церкви и монархіи за независимую и разумную мысль и шедшіе за испов?даніе ея на костер и эшафот, думали так о своем идеал?, то в нашем обществ? до сих пор царили бы мистицизм и феодальное право. Если в наше время челов?к начинает понемногу узнавать исторію своего происхожденія и избавляться от всяких предразсудков относительно божеской или челов?ческой власти, он обязан этим только тому, что всегда были «непрактичные» люди, твердо уб?жденные в истинности своих идей и стремившіеся вс?ми силами их распространить.

М. Гюйо, в одной из глав своей в высшей степени зам?чательной книги: «Очерк системы нравственности без принужденія и санкціи» развивает ту мысль, что «если челов?к не поступает соотв?тственно своей мысли, то это значит, что самая его мысль неполна». Это совершенно в?рно. Тот, кто вполн? уб?жден в справедливости какой-нибудь идеи, не может не стараться о ея распространеніи, о ея проведеніи в жизнь.

Как часто случается, что два пріятеля спорят и ссорятся из-за пустяков только потому, что каждый стоит за свой взгляд и ув?рен в справедливости того, что говорит. Казалось бы, что стоит сд?лать удовольствіе пріятелю, или просто воздержаться от доставленія ему непріятности? Отчего не пропустить молча мысль, с которой вы несогласны, раз только эта мысль не затрогивает существенных пунктов ваших уб?жденій? Вы так и д?лаете сплошь да рядом, когда р?чь идет о предметах, о которых у вас н?т опред?леннаго мн?нія; но как только д?ло коснется того, о чем у вас мн?ніе составилось, то, хотя бы это был совершенный пустяк, вы сейчас же вступаете в спор и защищаете свой взгляд даже против лучшаго друга. А если так бывает в вопросах пустяшных, то что же сказать о вопросах и идеях, касающихся будущности всего челов?чества, освобожденія нашего класса, наших потомков и нас самих?

Мы, конечно, вполн? понимаем, что не всякій одинаково способен на сопротивленіе и борьбу, не всякій может проявить одинаковую энергію в д?л? разрушенія существующих учрежденій; не вс? темпераменты, не вс? характеры обладают достаточной для этого твердостью. Трудностей так много, лишенія так тяжелы, пресл?дованія так сильны, что мы вполн? понимаем, что в д?л? распространенія т?х идей, которыя мы считаем истинными и справедливыми, должны существовать различныя степени. Но энергія нашей д?ятельности, во всяком случа?, всегда будет пропорціональна сил? первоначальнаго толчка, даннаго нам, и степени нашей в?ры в данную идею. Очень часто вас могут останавливать разныя соображенія, касающіеся семьи, окружающей среды, необходимости сохранить хл?б насущный; но, какова бы ни была сила этих соображеній, если вы – челов?к д?йствительно уб?жденный, они никогда не заставят вас примириться со вс?ми совершающимися на ваших глазах безобразіями; придет минута, когда вы отбросите все это в сторону и будете помнить только одно: что вы – челов?к и что вы мечтали когда то о чем-то лучшем, ч?м то, что вам приходится выносить.

Тот, кто неспособен ни на какую жертву ради уб?жденій, которыя он якобы испов?дует, в д?йствительности не им?ет ровно никаких уб?жденій: он просто прикрывается ими, как ярлыком, для вида, потому что в данную минуту они в мод?, или потому, что он хочет оправдать ими какіе-нибудь дурные поступки; берегитесь дов?риться такому челов?ку: он вас обманывает. Что же касается т?х, которые хотят приб?гнуть к помощи существующих учрежденій якобы для пропаганды новых идей, то это – не бол?е, как честолюбцы, которые под предлогом будущаго хотят только свободно пользоваться жизнью в настоящем.

Из этого одного видно, что наш идеал не может быть осуществлен сейчас, и мы вполн? готовы это признать; но он будет становиться все бол?е и бол?е осуществимым в той м?р?, в которой люди, его усвоившіе, сум?ют приложить к этому свою энергію. Ч?м жив?е будет их пропаганда, т?м ближе будет и достиженіе ц?ли. Если мы будем входить в сд?лки с существующими учрежденіями, мы не разрушим их; если мы будем прятать наши уб?жденія в карман, мы не добьемся их распространенія.

Чтобы бороться с современным строем и работать для воплощенія в жизнь новых идей, нужна энергія, а эту энергію дает только твердое уб?жденіе. Вот почему т?, кто такія уб?жденія им?ет, должны стараться быть «ловцами людей».

Выше мы показали, что никакія реформы не д?йствительны в нашем обществ?; поэтому, пропов?дывать их рабочим значило бы сознательно обманывать их. Мы знаем, с другой стороны, что сами событія неизб?жно приведут рабочих к революціи, что экономическіе кризисы, безработица, развитіе машинизма, политическія усложненія – все сод?йствует тому, что выброшенный на улицу рабочій оказывается вынужденным громким протестом заявлять о своем прав? на существованіе. А раз уже революція неизб?жна, раз вс? реформы ни к чему не служат, то единственное, что нам остается, это – подготовиться к ней. Это именно мы и д?лаем, когда стремимся идти прямо к ц?ли, предоставляя разным честолюбцам создавать себ? карьеру и обогащаться на счет той самой нужды, которой они якобы хотят помочь.

Зд?сь мы предвидим еще одно возраженіе. «Раз вы сами признаете», скажут нам, «что ваши идеи еще не созр?ли для осуществленія на практик?, то вы, значит, требуете от современнаго покол?нія, чтобы оно жертвовало собою для покол?ній будущих, чтобы оно боролось за идеал, немедленнаго осуществленія котораго вы ему обезпечить не можете?

Мы вовсе не пропов?дуем никакого самоотреченія; мы только не хотим обольщать себя ложными надеждами и не хотим помогать энтузіастам ими обольщаться. Мы берем факты как они есть, разсматриваем их и д?лаем выводы; мы видим, с одной стороны, общественный класс, влад?ющій вс?м и ни от чего не соглашающійся отказаться; с другой – класс, производящій все и ничего не им?ющій, класс, которому остается или покорно склонить голову перед своими эксплуататорами, потеряв всякую гордость, всякое чувство собственнаго достоинства, все, что возвышает характер челов?ка, и терп?ливо ждать, пока ему бросят кость, или же возстать и р?шительно потребовать того, чего он не может добиться никакими кол?нопреклоненіями. Для т?х, кто думает только о себ?, кто хочет наслаждаться жизнью во что бы то ни стало и какою бы то ни было ц?ною, в этой альтернатив?, конечно, н?т ничего пріятнаго. Таким людям мы посов?туем примириться с требованіями современнаго общества и постараться пробить себ? дорогу, не обращая вниманія на то, что попадается им по пути и не боясь раздавить того, кто может им пом?шать; с ними у нас н?т ничего общаго.

Но тому, кто считает, что его свобода – только тогда настоящая свобода, когда она не нарушает свободы бол?е слабых; тому, кто не может пользоваться наслажденіями, если он знает, что они куплены ц?ною слез других, обездоленных, людей – тому мы скажем, что в признаніи, что для освобожденія нужна борьба, н?т никакого самоотреченія с чьей бы то ни было стороны.

Мы признаем, как несомн?нный факт, что только приложеніе наших идей может д?йствительно повести к освобожденію челов?чества: его дело – хочет ли оно освободиться сразу и ц?ликом, или же вс?ми плодами прогресса всегда должно пользоваться лишь незначительное привиллегированное меньшинство, на счет т?х, кто гибнет, производя богатства для других.

Увидим ли мы зарю этого освобожденія? Выпадет ли это на долю современнаго покол?нія, или того, которое за ним посл?дует, или еще поздн?йшаго? Этого мы не знаем и этим мы не занимаемся. Достиженіе ц?ли выпадет на долю т?х, у кого хватит энергіи и огня в сердц?, чтобы настойчиво захот?ть быть свободными.