3.4. Юг России — экономический полигон страны

Приведенные выше программные мероприятия по реализации Федеральной целевой программы «Юг России», несмотря на выверенность оценок и крайне сдержанные претензии на объемы финансирования проектов, в значительной степени остались благими пожеланиями правительств республик и областей Юга России. Проблемы активного экономического роста в Южном федеральном округе в начале нового века практически не существует, поскольку она трансформировалась в проблему сдерживания упадка экономики на Юге России.

Сейчас совершенно ясно, что в экономике для успешных преобразований следует учитывать ближайшую экономическую предысторию, местные этнические, социальные, правовые, культурные и иные особенности населяющих данную территорию народов. Бессмысленно бездумно ориентироваться на успешный западный опыт — такая ориентация уже ввергла Россию в глубокий экономический кризис. На постсоветских пространствах, несмотря на все усилия доморощенных прозападных экономистов придать российской экономике сугубо рыночный характер без заметного государственного регулирования экономических преобразований на местах, оказалось невозможным добиться быстрого экономического продвижения. Особенно это ощущается в сельском хозяйстве, где основной продукт по-прежнему производится на больших коллективных сельскохозяйственных предприятиях, а фермерство в большинстве случаев оказалось неэффективным.

В связи с этим одной из причин «пробуксовки» Федеральной целевой программы «Юг России» стал недостаток управленческого ресурса для регулирования экономических процессов на уровне федеральных округов.

Несмотря на положительную статистику, характеризующую отдельные экономические успехи округа, ясно, что реализация запланированных в ФЦП проектов замедлилась, а сама программа постоянно корректируется в сторону ее уменьшения.

В российской глубинке надежды на помощь федерального правительства мало: оно занято макроэкономическими вопросами — просьба не мешать! Ритуальные танцы московских экономистов вокруг доллара, с постоянным глубокомысленным обсуждением, какую часть валютной выручки предприятия экспортеры должны продавать государству, для регионов страны не имеют смысла хотя бы потому, что купленные доллары оседают в недрах Центрального банка и там остаются. По выражению известного экономиста А. Лившица: «Доллары Центральный банк, как Плюшкин, складывает в свою кубышку (золото-валютные резервы), а все рубли выплескиваются на рынок и раскручивают инфляционный маховик. Инфляция в 14 % в год (верхняя планка, установленная Законом о бюджете), — это очень высокая инфляция. Она не дает экономике нормально развиваться, потому что …выше средней рентабельности»15.

В 2002 году в рамках ФЦП «Юг России» были предусмотрены работы на 429 строящихся объектах. Согласно планам финансирования указанных проектов, предполагалось выделение 37,986 млрд. рублей. Реально было освоено 26,844 млрд. рублей, или 70,7 процента от запланированного.

В целом, если сравнить данную ситуацию с положением по всей России, то семидесятипроцентный уровень кажется не самым плохим. Но дело в том, что финансирование объектов ФЦП из различных источников резко отличается по объему. Например, объем средств федерального бюджета был выделен полностью и составил 1,78 млрд. рублей, или 6,8 процента от общего объема финансирования из всех источников.

Для того чтобы получить представление об этой сумме, можно сказать, что столько стоят два истребителя СУ-27. Вот собственно и все финансирование Программы со стороны госбюджета.

Но только государственные финансовые обязательства строго выполняются…

Другие участники Программы — субъекты федерации, то есть области, края, республики, которые сами, по своей инициативе включали в ФЦП свои проекты, профинансировали ее по своему желанию. Из 2,777 млрд. рублей, которые были запланированы на 2002 год, реально поступило на счета организаций, реализующих проекты, 1,861 млрд. рублей, или 67 процентов от плана. Но Ставропольский край профинансировал проекты на сумму 182 млн рублей вместо запланированных 173, Краснодарский край полностью «закрыл» свою позицию в 588 млн рублей. Из 374 млн рублей Ростовская область выделила средства в размере 355 млн рублей.

Иначе обстоит дело в ряде автономных республик. Так, из 143 млн рублей по плану Кабардино-Балкария выделила 0 рублей, Адыгея из 95 — только 3 млн рублей, Карачаево-Черкесия — 4 из 144 млн рублей, Калмыкия — 10 из 69, Северная Осетия — Алания — 44 млн рублей из 266 млн рублей по плану. Возникает вопрос: насколько нужны указанные объекты для данных республик, какова организация и ответственность за экономическую работу в республиках? Это ведь по их инициативе в ФЦП попали республиканские проекты.

Наибольшие средства предполагалось инвестировать за счет предприятий. Объем финансирования в 2002 году был запланирован на уровне 17,889 млрд. рублей. Реально инвестиции составили 13,352 млрд. рублей, или почти 75 процентов.

По объемам финансирования эти инвестиции меньше только самого основного предполагаемого источника финансирования — заемных средств. Всего в соответствии с планом финансирования работ предполагалось, что в экономику ЮФО будет привлечено 19,611 млрд. рублей по линии международных финансовых институтов, банков, а также по линии российских кредитных организаций. По этой позиции предполагалось привлечь самые большие средства. Однако на деле вышло иначе. Всего в 2002 году было привлечено 4,769 млрд. рублей, или 24 процента от запланированного уровня. Самые большие объемы средств были привлечены в Ростовскую область — 3,44 млрд. рублей, или 72 процента от всех привлеченных в ЮФО инвестиций по данной линии. Гораздо слабее достижения краснодарцев — 623 млн рублей и астраханцев — 231 млн рублей. Об остальных субъектах ЮФО говорить не приходится, так как объемы привлеченных средств крайне малы.

Показатели получения заемных средств демонстрируют способность регионов и местных предприятий работать с банками, с финансовыми организациями, демонстрируют зрелость местного бизнеса. Весь мир живет взаймы, везде дают и берут кредиты. В данном же случае проявляется российская экономическая тенденция — легко брать из госбюджета, сложно самому работать над получением и возвращением заемных средств.

Дело усугубляется тем, что не такие уж большие средства по традиционным экономическим понятиям инвестируются в экономику огромного округа.

Существующая «недоинвестированность» реального сектора экономики в регионе по сути означает, что с каждым днем выход из кризиса будет сопряжен с необходимостью более масштабного обновления факторов производства за все более и более короткие сроки, так как ситуация с нарушением воспроизводственных пропорций достигла угрожающих масштабов.

Опыт других государств показывает, что если инвестиционные ресурсы внутри региона (или группы регионов) недоступны, то государство более активно пытается обеспечить доступ к «внешним источникам», которыми в данном случае следует считать инвестиции из других регионов Российской Федерации и иностранные инвестиции. При этом выбор четких региональных и отраслевых приоритетов являются неотъемлемым элементом успеха.

А вот определение региональных приоритетов экономической политики — проблема, к решению которой практически не приступали ни на региональном, ни на федеральном уровнях. Пока без изменений остается главный приоритет экономической политики регионов и территорий советского времени — «добыча» бюджетных средств. Если бюджетные «вливания» недостаточны, то основным становится другой путь подъема кризисной экономики: привлечение инвестиций. В настоящее время разговоры об инвестициях — виртуальное заклинание, поскольку реальных механизмов для движения по этому пути пока не создано. Но развитие эффективной экономики в кризисных регионах находится в прямой зависимости от бюджетных отчислений из Центра и (или) инвестиций. Круг замкнулся.

А каковы же установленные законом функции административного аппарата Южного федерального округа и его руководителя?

Федеральная целевая программа «Юг России» как бы естественным образом соответствует зоне ответственности полпреда. Вольно или не вольно СМИ довели эту ответственность до полной идентификации: «В. Казанцев отвечает за реализацию ФЦП «Юг России». А реально административный аппарат полпреда В. Казанцева может, в соответствии с указом Президента России о функциях и назначении института федеральных округов, всего лишь «присматривать» за ходом выполнения программы и «лоббировать» ее в интересах проблемного региона России. Единственный управленческий ресурс при этом сводится к усилиям самого полпреда, использующего свой боевой авторитет и личностные возможности популярного политика-администратора.

Относительные успехи по реализации ФЦП — прямое следствие регионального авторитета полпреда В. Казанцева, без которого бы экономическая программа вряд ли оказала заметное влияние на экономику округа. Но эффективных рычагов экономического управления у полпреда нет!

Выход на высокие темпы экономического развития в данной ситуации определяется созданием законных механизмов реальной и неотвратимой ответственности за выполнение принятых экономических решений, персонификации прав и выравнивания административных возможностей ответственных лиц с уровнем порученного дела. Фактически речь идет о необходимости применения в российских условиях положительного мирового опыта по быстрому выводу из кризиса проблемных экономик, где наряду с элементами рыночного регулирования существует система жесткого государственного администрирования.

Одна из основных причин тяжелой ситуация в экономике Юга России не сводится исключительно к отсутствию государственных и частных инвестиций. Инвестиции появятся, когда появится уверенность в их эффективности. Важнейшая причина — это полное отсутствие законодательно определенной системы согласованного выполнения крупных экономических проектов, требующих объединения человеческих, природных и финансово-экономических ресурсов огромного региона.

Будучи одновременно причиной и следствием экономического роста, инвестиции представляют собой феномен взаимосвязи и взаимодействия ключевых экономических категорий. Однако за годы реформ ни на национальном, ни на региональном уровне так и не удалось создать систему активизации инвестиционного процесса.

Последствия финансово-экономического кризиса, а также сама логика экономических преобразований способствуют переносу «центра тяжести» инвестиционного процесса на уровень федеральных округов.

Субъекты Российской Федерации, расположенные на Юге России, в части возможных инвестиционных перспектив характеризуются весьма высокой степенью неоднородности параметров, влияющих на инвестиционный процесс, что объективно затрудняет выработку адекватных законодательных и административных мер по улучшению ситуации.

Практически для всех субъектов Российской Федерации этого региона портфельные инвестиции, в силу целого ряда объективных и субъективных причин, не имеют в обозримом будущем шансов оказать решающее влияние на региональные инвестиционные процессы. Гораздо более привлекательной для потенциальных инвесторов формой являются прямые инвестиции, позволяющие непосредственно влиять на управление предприятием.

Инвестиционный потенциал, как количественная характеристика инвестиционной привлекательности региона, охватывает основные социально-экономические показатели региона (численность населения, доход на душу населения, размер валового регионального продукта и другие показатели) и насыщенность территории факторами производства (природными ресурсами, рабочей силой, основными фондами, инфраструктурой и другие факторы).

Риски — неотъемлемый атрибут инвестирования. Теоретически инвестиционный риск, как интегральный показатель политической, социальной, экономической, экологической и криминальной ситуации, отражает вероятность полностью или частично потерять вложенный инвестором капитал или приобретенные активы.

По мнению авторов Федеральной целевой программы, на сегодняшний день распределение субъектов Российской Федерации этого региона по условиям инвестирования выглядит следующим образом:

Высокий потенциал — незначительный риск (1A)

Краснодарский край

Высокий потенциал — умеренный риск (1B)

Ростовская область

Волгоградская область

Средний потенциал — незначительный риск (2A)

Ставропольский край

Астраханская область

Средний потенциал — умеренный риск (2B)

Республика Северная Осетия — Алания

Низкий потенциал — незначительный риск (3A)

Кабардино-Балкарская Республика

Низкий потенциал — умеренный риск (3B)

Республика Адыгея

Республика Ингушетия

Карачаево-Черкесская Республика

Низкий потенциал — высокий риск (3C)

Республика Дагестан

Оценка регионального инвестиционного климата и имиджа должна постоянно совершенствоваться как в методическом, так и в содержательном отношении. Инвестиционный климат регионов в современных российских условиях чрезвычайно динамичен и постоянно меняется в ту или иную сторону. В этом смысле проблема мониторинга инвестиционного климата весьма актуальна. Причем региональный мониторинг должен не только фиксировать происходящие изменения, но и пытаться установить глубинные причинно-следственные связи между протекающими в регионе социально-экономическими процессами и тем, каким образом они отражаются на инвестиционной привлекательности региона, осуществлять профилактику наиболее слабых элементов инвестиционного климата.

Сложность и напряженность ситуации требует кардинальных изменений экономического содержания и организационно-экономической региональной политики России.

В Федеральной целевой программе предлагается некоторый перечень первоочередных институциональных организационно-экономических преобразований на уровне федеральных округов России:

1. Создание эффективной системы защиты прав собственников.

2. Развитие региональной экономики на основе сокращения лицензируемых видов деятельности, упрощения порядка регистрации.

3. Приведение регионального хозяйственного законодательства в соответствие с федеральным, разработка региональных законодательных актов.

4. Создание институтов интеграционной экономической политики региона.

5. Стимулирование развития институтов общественной самоорганизации — ассоциаций предпринимателей, банков, профсоюзов, союзов потребителей, научных сообществ и др.

6. Расширение системы подготовки хозяйственных кадров за счет средств региональных бюджетов.

Дополнительно авторы программы выделяют шесть направлений институциональных преобразований на региональном уровне, что позволит повысить эффективность региональных институциональных структур:

Мониторинг государственного и муниципального регулирования региональных и муниципальных рынков.

Создание и внедрение системы финансовых институтов (фьючерсных региональных контрактов) на сельскохозяйственных рынках региона.

Разработка и внедрение новых институтов в области государственных закупок.

Создания институтов по аккумулированию инвестиционных ресурсов на уровне региона.

Разработка и реализация региональной концепции раскрытия информации о состоянии и динамике рынка ценных бумаг.

Создание «Региональной информационной системы регулирования спроса и предложения рабочей силы».

Перечисленные мероприятия федеральной программы, сформированные как продукт осторожных надежд провинциальных экономистов, нельзя считать достаточными для выправления экономики на Юге России. Но и они останутся благими пожеланиями авторов Программы, если не будут подкреплены инвестициями, которых от иностранцев не получить, а от граждан России якобы «не допросишься» из-за дефолта 1998 года.

Вот уж пресловутый дефолт — как кстати он случился! Получается, что в нем виноваты несколько тогдашних высших правительственных чиновников, которые немного: на месяц — два просчитались с заимствованиями. Что-то не верится в это простому россиянину.

Скорее, причины экономического упадка России имеют более глубинный характер.

Где подтверждение того, что россияне только после дефолта стали держать деньги «в чулках», а не в российских банках? Если все деньги пропали в обанкротившихся банках, к которым теперь якобы нет доверия, то откуда взялись эти несколько десятков миллиардов долларов «в матрасах»? Может быть, не было доверия и раньше, потому что простым людям не было и нет смысла вкладывать деньги в экономику, которую непрерывно делят ограниченное число людей, имеющих доступ к процессу дележки, а для того, чтобы подешевле поделить, «банкротят» предприятия? Да еще делят по много раз, или пытаются поделить, баррикадируясь в зданиях заводоуправлений с вновь нанятой недешевой охраной.

Кто из россиян будет вкладывать деньги в акции предприятий, которые не выплачивают дивидендов, а прячут средства в спецфондах и строго секретят статьи расходов? Кого привлечет номинальное участие владельцев малых пакетов акций в псевдоуправлении предприятием?

Нет дивидендов, так может есть возможность получить доход на рынке ценных бумаг, например через паевые инвестиционные фонды? А вот к ним у россиян точно есть непреодолимое недоверие, как к полукриминальным конторам, руководители которых или могут скрыться с собранными деньгами, или заявить об убытках — поди проверь их при российской коррупции.

Государство в лице центрального правительства принципиально не берет на себя функции гаранта инвестиций граждан, поскольку риски здесь велики. Для их компенсации требуются или дополнительное внебюджетное финансирование через объединенную систему тех же фондов, или на эти цели необходимо выделять деньги из скудных бюджетных средств и развивать административный аппарат для контроля за их расходованием.

В любом случае это снижает доходность инвестиционных паев до уровня обычных банковских процентов.

Конечно, даже в условиях больших рисков можно увлечь человека экономическими проектами, якобы сулящими грандиозную прибыль, — до сих пор «пирамиды» в стране популярны. Можно заинтересовать инвестора мнимой надежностью проекта — ведь вкладывают же россияне деньги в доллары.

То есть люди вполне убеждаемы, только в России их никто реально не убеждает.

Вот и получается, что решение вопроса подъема экономики — в доверии к конкретным людям, занимающимся экономическими проектами.

Все же разруха — в головах политиков, организовавших переходный экономический период по непродуманному сценарию, а не в климате Сибири, Кавказа и Среднерусской возвышенности, природных условиях страны или в национальных особенностях и способностях российских народов.

В этом отношении Федеральная целевая программа «Юг России» является уникальной возможностью отработки государством методов управления экономикой в условиях рынка — задача, может быть, более важная, чем даже экономические цели Программы. Внедрение программного метода управления государством экономическими процессами в условиях рынка видимо и есть та золотая середина между предсказуемостью Госплана и эффективностью рынка.

Принятие на федеральном уровне ряда целевых программ говорит о том, что в России «нащупывается» основной метод государственного управления — программный. Однако Россия не была бы Россией, если бы не «хотели как лучше, получилось как всегда». Формально за ходом выполнения ФЦП следит полпред, реально, как уже отмечалось, у него нет рычагов управления процессом ее реализации. Сложилась ситуация, которая не по зубам ни Джону Мейнарду Кейнсу, ни Василию Леонтьеву — вроде бы и руль есть, и рулевой, а вот рулевого колеса, увы, нет.

Не менее парадоксальная ситуация с привлечением частных инвестиций: денег в совокупности у граждан много, а инвестировать их в реальный сектор экономики они не хотят.

Но выход, кажется, можно найти и из этой ситуации. Например, привлечь личные сбережения массы российских граждан в экономику нынешней России можно при выполнении принципиальных условий:

во-первых, инвестиционные проекты должны быть объективно надежными: акции предприятий должны иметь объективные предпосылки к изначально высокой динамике роста стоимости, а впоследствии финансовые вложения должны давать гарантированные дивиденды;

во-вторых, надежность инвестиций должна быть подтверждена организационно, через личное поручительство ответственного высокого государственного лица, например полпреда Президента, которому массы российских граждан — инвесторов безусловно доверяют;

в-третьих, у «поручителя» должны быть реальные законные рычаги управления экономическим процессом.

Таким образом, властям предлагается реально рискнуть своим авторитетом у избирателей — в этом основной смысл нетрадиционных инвестиционных гарантий. В случае успеха инициативы власти получат реальное одобрение широких народных масс.

Возможные экономические ошибки приведут не к невыполнению предвыборных обещаний, о которых обычно все дружно забывают через месяц после выборов, а к потере сбережений избирателей, о чем они будут помнить очень долго!

Ниже приведены некоторые соображения по данному вопросу, но главное, смысл высказанных предложений — в поиске экономических решений для регионов без привлечения дополнительных бюджетных ассигнований.

Почему перечисленные основные условия необходимы для массового привлечения резервных средств населения в экономику России? Дело в том, что инвестиционно привлекательные проекты «разобраны» группировками разнообразного толка, практически не допускающими слабо организованные финансовые объединения граждан к таким проектам или не позволяющие даже объединенным мелким вкладчикам впоследствии влиять на ход их реализации, распределение средств и выработку экономической политики предприятий в интересах массовых инвесторов.

Примеры последствий группового протекционизма: неучастие массового мелкого инвестора в строительстве и эксплуатации морских и речных портов и терминалов, дающих стабильный высокий доход и активно развивающихся в настоящее время на Юге России, общегородских торговых предприятиях и рынках, элеваторов и хранилищ, в лесозаготовках, в дорожном строительстве по государственному заказу, в приобретении распродаваемой муниципальной собственности, в строительстве и эксплуатации объектов электроэнергетики и во многих других эффективных экономических проектах. К таким проектам новым инвесторам, объединяющим массу мелких вкладчиков, просто не пробиться через многочисленные и надуманные бюрократические или государственно-криминальные преграды.

Важнейшим объектом для инвестиций на Юге России является сельское хозяйство, но в настоящее время привлечь сюда народные средства можно только под гарантии авторитетных властных структур. Если инвестиции не пропадут из-за плохого управления делом, не будут разворованы, то и средства из бюджета для компенсации не понадобятся.

Самый показательный пример — ситуация с небывалым урожаем зерновых на Юге России в 2002 году. Урожай обернулся большими финансовыми потерями для сельского хозяйства округа. Осенью оказалось, что чрезмерные запасы зерновых, переполненные закрома привели к снижению цены до 35 долларов за тонну, хотя на мировом рынке она по-прежнему колеблется в пределах 120–140 долларов. Поскольку экспорт зерна в таких объемах принципиально является общегосударственным или по крайней мере межрегиональным делом, то и решать его следует на государственном уровне при наличии соответствующих финансовых возможностей и законных полномочий на местах, тем более что предпринятая из Москвы запоздалая и мелкомасштабная ценовая интервенция результатов не дала.

Естественными арбитрами, наблюдателями с полной информацией о происходящих общественно-экономических процессах, ответственными поручителями, рискующими в случае неуспеха своим политическим капиталом и доверием избирателей к назначившей их власти, руководителями, в силу своих государственных полномочий способными преодолевать административные и иные преграды, являются полпреды Президента в федеральных округах России. Контрольные функции, возложенные на них Президентом, вполне сопрягаются с функциями личного поручительства и наблюдения за привлечением и расходованием средств населения для надежной реализации экономических проектов.

Авторитет и поручительство полпреда являются лучшей рекламой инвестиционных проектов, выверенных экономически и доступных для широких слоев населения практически. Кроме привлечения средств населения в экономику страны, эти действия могут нести дополнительные функции по экономическому обучению в «облегченном режиме» народа для жизни при новой, во многом неизвестной и непонятной для российского обывателя экономической организации общества.

Насколько потенциально значителен в экономике «фактор полпреда» показывает эффект, достигнутый в результате двухдневной поездки делегации Южного федерального округа в Испанию на международный инвестиционный форум «Юг России-2003».

Представители делегации, возглавляемой В. Казанцевым, за два рабочих дня заключили договоров и контрактов на общую сумму около 600 млн в долларовом исчислении.

Для западных инвесторов изучение конъюнктуры рынка, его стабильности, в том числе на длительный период, оценивание надежности проектов, является обязательным и дорогостоящим этапом инвестиционной деятельности, итогом всестороннего предварительного анализа. Состоявшееся весной 2003 года скачкообразное преодоление «инвестиционного затишья» в южном регионе России («испанские» инвестиции в ЮФО в 2002 году не превышали 34 млн долларов) свидетельствует об эффективности пусть даже неформального, отчасти — представительского участия полпреда в акте экономической жизни региона, о реальном международном весе его личных гарантий…

Совокупный внутренний инвестиционный потенциал России, ее привлекательность для внешних инвесторов велики, вопрос лишь в том, как их эффективно реализовать? Где-то надо начинать опробование экономических и организационно-политических предложений по выводу России из экономического тупика. Почему бы не начать движение к благополучию страны с самого проблемного южного региона — «мягкого подбрюшья России», узлового района евроазиатских геополитических интересов? Если получится здесь — получится у всей России.

«Ложь в истолковании прошлого… ведет… к трагедиям…»

(В. О. Ключевский)

«Судьба России выше классов и партий, доктрин и учений».

(Н. А. Бердяев)