ВОКРУГ «ШАРИКА»

Отгремели залпы второй мировой войны, этой величайшей в истории цивилизации бойни. Мир принялся залечивать раны. Авиаконструкторы получили наконец возможность заниматься не только совершенствованием боевых характеристик самолетов. Возродились мечты о сверхдальних и пионерских полетах. Двадцать шестого февраля 1949 года капитан американских ВВС Джеймс Галлагер поднимает в небо серийный бомбардировщик «Боинг Б-50» с поэтическим наименованием «Лаки леди-2» («Счастливая леди-2»). На сей раз могучая леди стартовала с аэродрома в Техасе с целями, куда более благородными, чем раньше. Задачей летающей крепости был первый беспосадочный облет Земли.

На борту машины 14 человек. Курс – на восток. Впереди не только 23452 мили (37742 километра) пути, но и четыре дозаправки в воздухе: над Азорскими островами, Аравией, Филиппинами и Гавайскими островами. Их должны осуществлять такие же «Боинги», представляющие собой воздушные танкеры. Колеса самолета вновь коснулись травы аэродрома в Техасе спустя 94 часа 10 минут после взлета. Полет прошел ровно, без каких-либо серьезных отказов техники и приключений. Вполне рядовой, ничем не выделяющийся полет.

В январе 1957 года три американских «Боинга Б-52 Стратофортрес» совершили облет Земли без посадки в рекордное время: 39139 километров было пройдено за 45 часов 19 минут. Это был первый в истории авиации облет Земли на реактивных самолетах.

Воскресенье 14 ноября 1965 года. Без нескольких минут шесть утра по гринвичскому времени. С летного поля Международного аэропорта в Гонолулу, что на Гавайских островах, ушел в небо тяжелый «Боинг 707». На его борту сорок человек. Топливные баки машины заполнены 105640 литрами горючего. Задача – облететь Землю через оба ее полюса.

Несколько слов об экипаже. В кабине «Боинга», названного «Тайгер полкэт», большие мастера своего дела: командир экипажа капитан американских ВВС Фред Аустин, его первый помощник капитан Гаррис Финч, летчики Джек Мартин, Роберт Н. Бук. Джеймс Р. Ганнет, главный штурман перелета Джон Ларсен, его помощники Е. А. Хикман и Лаурен де Гротт. Это зрелые, опытные специалисты, почти вся жизнь которых прошла в кабине самолета (летчикам всем около 50 лет).

В полет ушла также группа из девяти ученых, возглавляемая доктором С. Корфом. Им предстояло изучать фон космических излучений в высоких слоях атмосферы. В состав экипажа вошел и директор Национального центра космической медицины доктор Р. Ловелас. Кроме них на борту были представители различных фирм и компаний, в частности один из совладельцев фирмы «Рокуэлл Стандард» полковник В. Рокуэлл (именно эта фирма двумястами тысячью долларов финансировала перелет), представители прессы, радио, телевидения. Летел даже врач-психиатр. Нельзя не назвать особо еще двух пассажиров – бессменного пилота адмирала Берда, четверть века назад побывавшего уже и над Северным и над Южным полюсами, Бернта Балхена и репортера Ловелла Томаса. Последнего мы выделили потому, что именно его впечатления от перелета мы и приведем в кратком изложении:

Хелло, все! Говорит Ловелл Томас, журналист с борта «Полкэта», с борта реактивного лайнера, идущего сейчас на высоте 31 тысячи футов над голубым океаном курсом на запад. Начинается первый полет вокруг Земли с севера на юг, через оба полюса. Несколько часов назад мы покинули Палм-Спрингс и идем на Гонолулу – официальную точку взлета в самый замечательный перелет на нашей планете: никто до нас еще не пытался в одном полете пройти оба полюса Земли. В Гонолулу мы пробудем не более 2 – 3 часов только с целью дозаправки. После взлета мы возьмем курс на север: первый участок полета– – 11900 километров от Гонолулу, через Аляску, Северный Ледовитый океан и Северный полюс в Лондон. Из Лондона – на Буэнос-Айрес, затем через Южный полюс в Кристчерч на Новой Зеландии. И опять Гонолулу. Общая длина полета – 41834 километра. Это будет последнее «впервые» в авиационных перелетах.

У экипажа большие научные задачи.

В этом перелете «Полкэт» и его команда надеются установить пять мировых рекордов для реактивного транспортного самолета, включая рекорды скорости перелета от одной точки до другой точки поверхности Земли, от полюса до полюса и другие. Это большая реклама «Боингу 707». Наш самолет может лететь без посадки около 13 тысяч километров при крейсерской скорости порядка 960 километров в час. Двигатели «Пратт Уитни», крыло размахом около 45 метров, от носа до хвоста фюзеляжа – расстояние в половину футбольного поля. Впереди кабина пилотов, штурмана и бортинженера; далее спальные места, радиорубка, мотор, генераторы для питания научной аппаратуры. В центре машины установлены два громадных оребренных бака для горючего, вмещающих более 15 тысяч литров горючего и доводящих общую заправку машины до 105640 литров, каждый грамм которого будет весьма необходим в нашем предприятии. В задней кабине – бюро погоды, научное оборудование для регистрации космического излучения.

Мы будем вести наши репортажи, пока будет хватать мощности передатчика.

Итак, полет начался. Высота 11300 метров, скорость 925 километров в час. «Боинг» прошел к востоку от Аляски. По расчетам, самолет должен миновать Северный полюс в 14 часов 30 минут гринвичского времени. Темно, но погода хорошая. За бортом -60°С. В начале первого ночи на борту почувствовали легкий запах гари. Выключили всю электронику, за исключением жизненно необходимой. Удалось установить источник запаха – дымил один из вентиляционных электродвигателей. Устранив неисправность, снова «запитали» всю электронику.

Точно в расчетное время самолет прошел Северный полюс. Курс на Лондон. На этом участке пути экипаж наблюдал чрезвычайно интересное явление, связанное со сложением скоростей вращения Земли и полета самолета: солнце взошло на западе и через час зашло в той же точке. Лондон встретил холодным густым туманом, вынудившим внести коррективы в план перелета: пришлось приземлиться на запасном аэродроме, в 20 километрах от столицы Великобритании, где была относительно короткая взлетно-посадочная полоса. Посадка на него означала, что придется совершить еще одну, незапланированную, посадку в Лиссабоне, вместо того чтобы лететь прямо из Лондона в Буэнос-Айрес. Самолет прошел из Гонолулу до Лондона 11900 километров за 13 часов 54 минуты.

Взяв на борт 3800 литров горючего, «Боинг» стартовал на Лиссабон. Наступил вторник, 16 ноября. Лиссабонский аэропорт принял самолет через 2 часа 19 минут в половине второго ночи по Гринвичу. После дозаправки экипаж повел машину на Буэнос-Айрес. Когда, уже днем, она летела над Южной Атлантикой, Томас установил двустороннюю радиосвязь со своей женой, находящейся в это время на Аляске, т. е. на расстоянии, равном почти половине окружности Земли. 9600 километров от Лиссабона до Буэнос-Айреса самолет прошел за 11 часов 56 минут. Три часа ушло на заправку, и машина снова в воздухе. Участок пути длиной в 11260 километров через льды и снега Антарктиды был самым тяжелым. Экипаж снова устанавливает двустороннюю дальнюю связь – теперь уже с Нью-Йорком.

Вскоре погода ухудшилась. Связались по радио с зимовщиками на станции Амундсена – Скотта в Антарктиде, которые, кстати, отслеживали полет «Боинга» по локатору. Проходя Южный полюс, экипаж организовал торжественный ланч с пирожными в честь дня рождения бортинженера: ему в этот день исполнилось 47 лет. Миновав вторую базу США в Антарктиде – Мак-Мердо, «Боинг» взял курс на Кристчерч.

Полет от полюса до полюса занял 34 часа 46 минут. В 9 утра, в среду, экипаж сел в Кристчерче. Два часа на дозаправку – и самолет снова в пути. Оставалось 7820 километров до Гонолулу. Погода на последнем участке перелета была превосходной. Небольшой тропический шторм остался далеко внизу. Самолет миновал его на очень большой высоте.

В четверг, 17 ноября, в 12 часов 41 минуту по тихоокеанскому времени самолет благополучно приземлился в Гонолулу. 42325 километров машина прошла за 62 часа 27 минут и 35 секунд.

Внимательный читатель наверняка заметил в репортаже Томаса фразу: Это будет последнее «впервые» в авиационных перелетах. И действительно, казалось, что уже больше нечем удивить мир, однако 1971 год принес новую воздушную сенсацию.

Увы, к тому времени, когда я пришел в авиацию, эра пионеров, подобных Линдбергу или Сент-Экзюпери, которые бросали вызов пространству, стихии, да и собственным машинам, и выходили победителями, давно миновала. Авиация стала настолько прозаичным делом, что рекорды ставили не летчики, а пассажиры, умудрявшиеся между завтраком и обедом покрыть чуть ли не половину континента – эти слова принадлежат крепко сбитому, чуть медлительному в движениях, уравновешенному американцу с мягкой улыбкой, отцу двоих взрослых детей Энглу Лонгу. Командир международного авиалайнера «чудак Энгл» – так звали его друзья – долго вынашивал мечту облететь земной шар в одиночку через оба полюса. Летчик не только мечтал, он много лет изучал свой будущий маршрут, старался как можно больше и чаще летать в Арктике, осваивая полярное небо.

Для своего перелета Энгл выбрал двухдвигательный реактивный самолет «Навахо». Перелет согласились финансировать более десятка фирм, рассчитывая в случае удачи на прекрасную рекламу своей продукции. Однако большинство специалистов считали затею Энгла просто безумной. В день старта летчик заявил журналистам, собравшимся проводить его в Сан-Франциско: Мой маршрут будет состоять из 15 отрезков и продолжаться 28 дней. Я дважды пересеку экватор и сделаю посадки на всех континентах.

Запас горючего позволял Лонгу лететь без посадки 20 часов. На самолете была установлена современнейшая аэронавигационная аппаратура, кстати аналогичная инерциальной навигационной системе американского космического корабля «Аполлон», совершавшего полеты на Луну. Лонг назвал свой самолет «Кроссроуд», что можно перевести и как «дорога, пересекающая другую», «перекресток», и как «критический момент». Трудно сказать, какому из толкований следует отдать предпочтение.

Итак, 5 ноября летчик покинул Сан-Франциско. В этот же день машина Лонга приземлилась в Фербенксе, на Аляске. Пять часов отдыха, и впереди труднейший участок пути – ночной перелет через Северный полюс. Над Аляской отказала система обогрева кабины. Лонг надевает на себя все, что только взял в перелет. Три комбинезона, надетые один на другой, сыграли с летчиком злую шутку: когда Лонг, включив автопилот, стал пробираться между топливными баками в хвост самолета, чтобы взять оттуда кинокамеру, он застрял в узком проходе. Пластмассовые крышки баков от низкой температуры стали хрупкими и могли сломаться от одного неверного движения. Последствия представить нетрудно: топливо хлынет в фюзеляж, а электросистема самолета довершит дело. Несмотря на сильный холод, Лонга прошиб пот. С великой осторожностью он выбрался из ловушки, а самолет шел и шел к Северному полюсу.

И тут пропала связь с землей.

Очень трудно испытать огромность пустоты и свое ничтожество по сравнению с ней. Мне лично чувство одиночества помогала преодолеть Луна, все время блестевшая прямо впереди, – я заранее проложил именно такой курс до Северного полюса... Когда я миновал Северный полюс и Луна исчезла, у меня возникло непередаваемо жуткое ощущение: словно я скольжу куда-то вниз с огромной горы. Немного позднее, может быть миль через 250, стало казаться, что льды и снега остались позади, а внизу, под облачной пеленой, растут пальмы и плещется теплое море...

Самым длинным был участок маршрута от Лондона до столицы Ганы, Аккры, – 5150 километров. Полет снова проходил ночью, но уже в совершенно иных условиях: в густой мгле, вызванной сильнейшей пыльной бурей над Сахарой. Высота полета – почти предельная для данного класса машин. Опять отказала система обогрева кабины. Лонг упорно ведет самолет вперед по маршруту, несмотря на то что ставшая «почти стальной» от низкой температуры кислородная маска стянула до боли лицо.

Наконец Аккра. Зловредная Сахара, где нашли свой конец столько авиаторов, осталась позади.

Пятнадцатого ноября машина Лонга миновала экватор. Самолет шел по гринвичскому меридиану. Впереди – Бразилия, город Ресифи. Здесь после посадки небольшой отдых, затем в путь к южной границе Чили. Пока лететь было легко, иногда даже приятно. Угнетало лишь многочасовое пребывание в кабине. И вот пилот взял курс к Южному полюсу. Если Лонг пройдет его успешно, он станет первым человеком, перелетевшим Южный полюс в одиночку. Когда самолет шел над Антарктидой – это было 22 ноября, – станция Амундсена – Скотта передала метеосводку: Ураганный ветер 70 миль в час, снежные заряды, видимость – ноль, температура 50 ниже нуля. «Удовольствия» довершила опять отказавшая отопительная система самолета. Мерзнет не только пилот, но и навигационная система машины: на борту «Аполлона», летевшего к Луне, было гораздо комфортнее, а здесь же уже несколько часов температура более чем на 10° ниже той, что гарантирует безотказную работу. На пути к базе Мак-Мердо – хребет Куин-Мод, высотой почти пять километров. Самолет идет на высоте чуть более четырех километров, покрытым инеем приборам доверять трудно. Летчик ведет машину практически вслепую, надеясь пройти между горными пиками. Судьба оказалась благосклонной к «чудаку Энглу»: опаснейший участок полета остался позади.

Наконец – Гонолулу. Появилась опасность опоздать с прилетом в США: график перелета немного нарушен. Летчик буквально валится с ног от усталости, но в Сан-Франциско его встречают! И Лонг снова в небе. На последнем участке пути – встречный ветер. Бортовая электронная машина предупреждает, что горючего до Сан-Франциско не хватит. Не утихает тревога из-за того, что в Гонолулу не нашлось нужного сорта топлива и пришлось заправить машину тем, которое было в аэропорту. Лонг делает несколько ручных подсчетов. Получается, что горючего должно хватить, но, что называется, впритык. Летчик успокаивается, но его подстерегает новая беда. Мозг ежеминутно отключается. Лонг засыпает. Выручает будильник – выводит пилота из оцепенения каждые десять минут.

Третьего декабря Лонг сел в Сан-Франциско, нарушив свой план по времени всего на 3 часа. Самолет его пролетел более 40000 километров.

Если человек знает, что способен сделать что-то, но отказывается от этого, он отказывается от самого себя, – сказал Лонг в интервью после самого дальнего в истории авиации одиночного перелета.

Полет Лонга, безусловно, стал выдающимся событием в истории мировой авиации, но и он, естественно, не подвел черту под перечнем достижений далеко и долго летающих людей. Следующим крупным шагом на этом пути теперь мог стать беспосадочный и беззаправочный облет Земли. На первый взгляд кажется, что такая задача, даже несмотря на воистину гигантский прогресс мировой авиационной техники, в ближайшем будущем не разрешима. Однако ряд конструкторов не только серьезно задумывались над ней, но и стали создавать реальные конструкции самолетов, способных выполнить такой облет. К числу пионеров в этой области прежде всего следует отнести инженера-конструктора и одновременно летчика-испытателя, владельца фирмы «Куики Эйркрафт», Тома Джуэтта. Созданный и построенный им самолет «Фри Энтерпрайз» был вполне пригоден для облета нашей планеты без дозаправок и посадок, и Джуэтт, испытав его в воздухе, стал готовиться к такому перелету. Однако судьба распорядилась иначе: в одном из испытательных полетов «Фри Энтерпрайз» потерпел катастрофу. Том Джуэтт погиб.

Сотни искусственных спутников Земли бороздят космическое пространство. Нет, пожалуй, уголка, куда бы вас быстро н с комфортом не домчал сегодня реактивный лайнер. Ему уже не страшны никакие капризы погоды: полет крылатых гигантов чаще всего идет на высоте 10-12 километров, в прозрачном спокойном воздухе, а туманы, дожди, снежные и грозовые заряды, песчаные бури, шквалистые ветры, вихри, болтанки – все это где-то там внизу, на высоте 3-4 километров. Знакомясь с историей выдающихся перелетов прошлых лет, читатель наверняка обратил внимание, что практически каждый перелет шел в условиях плохой и просто отвратительной – хуже не придумаешь – погоды. И не удивительно: самолеты того времени редко забирались выше 3-5 километров. Рождение реактивной авиации внесло крупные коррективы в рабочие высоты полетов самолетов. Три полета вокруг Земли, выполненные американскими экипажами, шли на больших высотах. Казалось бы, эра рекордных перелетов на капризных и опасных в плане погоды высотах канула в Лету. Ан нет.

В декабре 1986 года был совершен беспосадочный облет Земли, что называется, на одном дыхании, т. е. без дозаправок в воздухе. Протекал он в основном на высоте около 2,5 километров. Выполнили перелет двое американских летчиков – Дик Рутан и Джина Йнгер – на самолете непривычного для глаз внешнего вида, сконструированном и построенном специально для кругосветного беспосадочного полета. Автором конструкции «Вояджера» – такое имя присвоили машине – был брат Дика Рутана, Берт Рутан. Машина почти шесть лет строилась совместными усилиями самого конструктора и ее будущего экипажа, исключая лишь моторы (их на «Вояджере» было два – мощностью 110 и 150 лошадиных сил) и приборное хозяйство. Моторы жидкостного охлаждения были подарены конструктору и экипажу одной из моторостроительных фирм, но это был далеко не бескорыстный дар: создатели моторов рассчитывали испытать новую конструкцию в уникальных условиях, а в случае удачи сделать им рекламу. Экипаж должен был опробовать и новый сорт моторного масла.

Основной заботой строителей машины было добиться легкости и прочности конструкции в сочетании с максимально возможной подъемной силой. Готовый самолет весил в незаправленном состоянии около 800 килограммов. Когда же в 17 топливных баков, расположенных в крыльях размахом 33,8 метра и в трехкорпусном фюзеляже (центральный корпус и две фюзеляжные балки) длиной около 9 метров, заливалось горючее, самолет весил 5130 килограммов. Таким образом, на горючее приходилось более 80% общего взлетного веса самолета. Стремясь, насколько это возможно, облегчить конструкцию машины, Берт Рутан не поставил на самолет систему уборки шасси, заменив ее обычной ручной лебедкой в кабине пилотов. Летчик убирал в полете все три колеса, вращая рукоятку лебедки. Кстати, именно такими в младенческие годы авиации были конструкции убирающихся в полете шасси. Крыло «Вояджера» было сконструировано настолько прочным, что при наземных испытаниях допускало изгиб до 15 метров без потери прочности. Именно это свойство крыла позволило экипажу выйти целым и невредимым из жесточайшего тайфуна, в который самолет попал над центральной частью Атлантики. Захваченный тайфуном экипаж передал на землю, что крылья машины машут, как крылья птицы.

Высокий худой Дик и миниатюрная Джина готовились к путешествию вокруг планеты все шесть лет, что строился их самолет. Машина вышла на летные испытания в июне 1984 года. Все испытательные полеты провел Дик Рутан. Летом 1985 года экипаж совершил длительный тренировочный полет, в котором Дик и Джина преодолели около 19 тысяч километров. Машина летела по замкнутому маршруту над западным побережьем Америки и пробыла в воздухе более 110 часов, т. е. почти пять суток.

«Вояджер» был тихоходом: скорость его немногим больше автомобильной. В спокойном безветренном воздухе она составляла примерно 160 километров в час. Выбранный летчиками маршрут проходил почти вдоль экватора. Взлетев 14 декабря 1986 года с аэродрома Эдварде в Калифорнии, самолет прошел над Гавайями, Филиппинами, Индией, Африкой и далее, пройдя северо-восточнее Латинской Америки, 23 декабря приземлился на том же аэродроме Эдварде. Маршрут более чем на 90% проходил над водной поверхностью и, по оценке экипажа, от начала до конца протекал в облаках. Полет продолжался 9 суток 3 минуты 44 секунды, согласно показаниям хронометров авиабазы Эдварде. Экипаж пролетел 40019 километров.

Полет «Вояджера» был оценен журналистами и экипажем диаметрально противоположно. Средства массовой информации на протяжении всех девяти дней от взлета до посадки внушали публике одну и ту же мысль: на борту «Вояджера» все в порядке, экипаж наслаждается полетом. А вот что сказала Джина после посадки: Мы не можем перечислить какие-то наихудшие ситуации в полете. Весь полет от взлета и до посадки был наполнен беспрерывным страхом.

Сложность полета была столь высокой, что экипажу удавалось поспать не боле 2,5 часов в сутки. Каждый из летчиков съел только около 10% той пищи, которая была взята на борт. И Дик и Джина потеряли по несколько килограммов в весе.

Неприятности начались уже во время взлета. При разбеге самолета залитые «под заглушку» горючим крылья стали задевать за землю, особенно правое. Наблюдавший взлет журналист П. Рива (он был основным комментатором полета) писал: Я думал, вот-вот придется вызывать пожарных. Но машина все же взлетела, и Рутан принял решение выходить на маршрут, несмотря на смятую консоль крыла. Полет начался.

Более всего «насолила» экипажу, конечно, погода, хотя навигационно-метеорологическое обеспечение полета было хорошо продумано и подготовлено. Возглавил эту работу и исключительно четко ее вел в течение всех девяти дней большой специалист своего дела Лен Шнеллман. Используя весь комплекс метеоинформации, в том числе и спутниковой, Шнеллман отслеживал воздушные течения и так выбирал высоту и маршрут полета «Вояджера», чтобы машина летела по возможности в области попутных ветров и, конечно, не попадала в неспокойные слои атмосферы, особенно густую тропическую облачность. С помощью спутников связи он постоянно передавал свои рекомендации на борт самолета, предупреждал летчиков о всех грядущих капризах погоды. Тем не менее экипаж практически все девять дней страдал от беспрерывных бросков вверх и вниз. Привязных ремней не было, и после одного из таких бросков Джина очутилась под приборной доской кабины. Дик вспоминал: Ее маленькая фигурка появлялась то в одной, то в другой части кабины.

Экипаж был угнетен грохотом мотора и вибрациями корпуса. На одном из последних участков маршрута погода вынудила летчиков набрать высоту более 6,5 километров и довольно долго держаться на этой высоте. Кислородная недостаточность, хотя летчики и воспользовались запасом чистого кислорода, и холод основательно усугубили дискомфорт. Экипаж был доведен до предела человеческих возможностей. Джина вспоминает, что у нее неоднократно мелькала мысль: «Зачем мы придумали себе этот ад?»

Из ее же впечатлений:

Когда мы оказались в зоне тайфуна, у меня было такое ощущение, что мы находимся на плоту, который, как щепку, швыряет разбушевавшийся океан. Но, пожалуй, самое трудное было связано с преодолением постоянной и с каждым днем усиливающейся усталости... У меня было такое ощущение, что девять суток мы жили в компании с отбойным молотком. В течение всего полета мы не снимали специальных наушников, но врачи тем не менее опасались, что наши организмы не выдержат постоянного напора децибелов. Но все обошлось.

Не менее острой и мучительной стала топливная проблема. На третьи сутки полета экипаж обнаружил, что горючее убывает значительно быстрее, чем ожидалось. Возникла тревога, которая не оставляла летчиков практически до того момента, когда они увидели внизу взлетно-посадочную полосу авиабазы Эдварде, Дик считал, что топливо расходуется быстрее из-за того, что помятое на взлете крыло нарушило аэродинамику машины. Трижды (над Таиландом, Шри-Ланкой и Бразилией) Рутан предлагал Джине окончить полет и приземлиться, но не смог поколебать ее решимость лететь до конца. Она очень верила в успех и, по словам Рутана, была очень строга. После посадки в баках машины оставалось около 2% от полной заправки. Опасения оказались напрасными. Все дело было в несовершенстве бортовой системы измерения топливных запасов.

Сложным испытанием для экипажа было преодоление трудностей психологического плана. Не случайно Джина, обобщая свои впечатления после многочисленных послеполетных поездок по разным странам и выступлений перед самыми различными аудиториями, заметила: Чаще всего нам задают вопросы не об отношении подъемной силы «Вояджера» к его лобовому сопротивлению, а о том, как мы ухитрились провести девять дней в одной маленькой кабине, не будучи мужем и женой.

«Вояджер» больше не уйдет в небо. Он занял подобающее ему место в Смитсонианском национальном аэрокосмическом музее, рядом с «Флайером» братьев Райт и «Духом Святого Луиса» Чарльза Линдберга.