Помню, в учебнике истории на описание жизни и деятельности одних людей были отведены целые параграфы и даже главы, а биография других незаслуженно сводилась к трем-четырем строчкам. Если спросить своих знакомых или прохожих на улице, что им известно о Пржевальском, то многие, наверное, скажут что-то вроде:

– Ну, это тот, который лошадь…

О жизни Николая Михайловича Пржевальского (1839–1888) можно написать авантюрный роман и даже многосерийный фильм снять. Он был офицером российского Генерального штаба и занимался тем, что сегодня называют стратегической разведкой (вспомните о ГРУ и ЦРУ, например).

В то время, когда Пржевальский поступил на военную службу, формировался новый стиль в межгосударственных отношениях, который позже был назван империализмом. Его суть хорошо выражает русская поговорка: «Кто смел, тот и съел».

Англия и Франция довольно быстро и без особых конфликтов поделили между собой Африку. Колонией была осчастливлена и маленькая Бельгия. Встретившись на реке Конго, Англия и Франция решили не ссориться из-за выморочных (как тогда казалось) земель, и огромный кусок Африки отошел бельгийскому королю Леопольду II. Кусок оказался сладким: земля Бельгийского Конго (ныне это Демократическая республика Конго и Руанда) была просто нашпигована золотом, медью, алмазами и еще одним металлом, ставшим в XX веке очень полезным ископаемым, – ураном.

Поделив Африку и Юго-Восточную Азию, Англия и Франция оказались перед блюдом, на котором лежал Китай.

Россию в «клуб великих держав» не приглашали, но она в таком приглашении особо не нуждалась – присовокупила к своим владениям Среднюю Азию, также оказавшись у «китайского блюда». Российские политики справедливо полагали: если начнется дележка, то ни Англия, ни Франция, ни США не воспротивятся тому, что Монголия, Корея и Северный Китай станут принадлежать русскому царю. Несколько позже полковник Н. М. Пржевальский сформулирует устремление своей родины следующим образом: «Как колонизирующая сила, Россия также должна выступать как представитель западной культуры и цивилизации. Как прочие европейские нации, она должна великодушно принять на себя бремя белого человека по образованию примитивных кочевых племен Азии и во имя цивилизации победить все эти подонки человеческой расы».

Но в 1860 году 20-летний прапорщик Полоцкого полка Николай Пржевальский только готовился к поступлению в академию Генерального штаба. В Китае же в это время шла вторая опиумная война, которую Англия и Франция вели против императорского правительства. Цель войны была благородная: открыть Китай для торговли с иностранцами; при этом главным товаром, который Англия и Франция намеревались продавать местным жителям в обмен на шелк и чай, был опиум. Многих китайцев уже «подсадили» на этот наркотик, так что сбыт его был обеспечен. Везти опиум в Китай было относительно недалеко – из Индии, а прибыль опиумная торговля давала огромную. Такая прибыль оправдывала в глазах европейцев и первую и вторую опиумные войны.

Россия в этих играх не участвовала. У нее был свой наркотик для несчастных китайцев – водка. И своя проблема с Китаем – состояла она в нечеткой разметке границы между двумя империями. Осенью 1860 года был подписан Пекинский договор; границу провели по реке Амур до впадения в нее реки Уссури, дальше на юг по Уссури и ее притоку Сунгари до озера Ханка и еще южнее, до побережья Японского моря. России отходила большая территория, которую потом стали называть Приморским краем. Впрочем, еще до подписания Пекинского договора, летом 1860 года, Россия закрепилась на берегах Японского моря: в бухте Золотой Рог был основан город и порт Владивосток.

Тем временем Пржевальский получил высшее военное образование. Он и весь его курс закончили академию Генштаба досрочно в 1863 году. Причиной тому было восстание в Польше, куда и направили большинство выпускников. Следующие три года Пржевальский прослужил преподавателем в юнкерском училище в Варшаве, а затем был причислен к Генштабу и назначен в Сибирский военный округ.

Учась на втором курсе академии, Пржевальский написал работу «Военно-географическое обозрение Приамурского края». Теперь ему предстояло дополнить теорию практическими исследованиями.

Первая экспедиция Н. М. Пржевальского состоялась в 1867–1869 годах. Всего с двумя помощниками он за 23 дня поднялся пешком вверх по реке Уссури, проводя топографическую съемку местности, осуществляя метеорологические наблюдения, собирая гербарии. Август 1867 года был проведен со спутниками на озере Ханка, а в сентябре они, преодолев около 300 километров, вышли на юг, к побережью Японского моря. До начала декабря экспедиция прошла берегом Японского моря с востока на запад, от Посьета до бухты Ольга, а оттуда стала подниматься на север. Преодолев горы Сихотэ-Алиня, по долине реки Уссури к началу января 1868 года разведчики возвратились на Амур.

Следующий год Пржевальский провел в Приморье, изучая окрестности озера Ханка. Здесь пришлось ему и повоевать. Николай Михайлович участвовал в военных действиях против проникшей в Приморский край банды китайских разбойников-хунхузов. В январе 1870 года Пржевальский возвратился в Петербург с результатами двухлетнего путешествия. Результаты были немалые: топографические карты, описания климата, флоры, фауны и нравов местного населения огромного края.

Вся оставшаяся жизнь Н. М. Пржевальского протекала так: несколько лет путешествий с небольшим отрядом по безлюдным степям, где смыкались окраины двух империй, год-два жизни в Петербурге, – и снова дикие степи Центральной Азии.

Вторая экспедиция, монгольская, продолжалась три года, с 1870 по 1873 год. Начальным и конечным ее пунктом был забайкальский город Кяхта, тогдашние русские ворота в Китай. Путешественники прошли по пустыням Гоби и Алашань к верховьям двух великих китайских рек, Хуанхэ и Янцзы. По пути они исследовали флору, фауну и водные источники. (Кстати, главным географическим открытием этой экспедиции было большое высокогорное соленое озеро Кукунор.) Кроме того, в это время на территории, по которой шла экспедиция, восстали китайцы-мусульмане (дунгане). Русские военные (а в экспедиции Пржевальского все участники были военные) всерьез изучали, нельзя ли воспользоваться этой нестабильностью на западных окраинах Китайской империи, чтобы заставить ее пойти на новые территориальные уступки.

Но главной целью этой экспедиции Пржевальского (как и последующих) был Тибет.

Тибет – самое высокое в мире горное плато, расположенное на высоте более 5 000 метров над уровнем моря. На Тибете находятся самые высокие горы мира. Здесь берут начало пять великих азиатских рек, вдоль которых проживает половина всего человечества: Хуанхэ, Янцзы, Меконг, Инд и Брахмапутра. Таким образом, контроль над Тибетом – это контроль и над Индией, и над Китаем, и над Юго-Восточной Азией. В тибетской столице, Лхасе, находился дворец далай-ламы, духовного лидера 250 миллионов буддистов. Так что тот, кто овладевал Тибетом и Лхасой, получал шанс контролировать поведение жителей многих азиатских стран, исповедующих буддизм.

Монгольская экспедиция 1870–1873 годов закончилась на дальних подступах к Тибету, в верховьях реки Янцзы. Максимально приблизился Пржевальский к Лхасе в 1879–1880 годах. В ноябре 1879 года на расстоянии около 300 километров от Лхасы его экспедиции запретили двигаться дальше – путь преградили чиновники и воины. Тибетцы не хотели допускать в священное место и к священному лицу, далай-ламе, иностранцев и иноверцев.

Кстати, именно в этом походе Пржевальский обнаружил лошадь, которую позже назвали его именем. Он только дважды встречал небольшие табуны этих лошадей, однако ни разу не смог приблизиться к ним на расстояние верного выстрела. Шкуру и череп дикой лошади, которые он привез в 1880 году в Петербург, добыли местные охотники-киргизы.

Лошадь Пржевальского – это действительно дикая, а не одичавшая, как американские мустанги, лошадь. Но она – не предок, а близкий родственник современных домашних лошадей, что подтверждено хромосомным анализом: у лошади Пржевальского 66 пар хромосом, а у домашней лошади – 64. Предком нынешних лошадей зоологи считают дикую лошадь тарпана. Последний тарпан вымер в 1879 году. Да и лошадь Пржевальского не видели в естественных условиях с 1968 года. Правда, она содержится во многих зоопарках мира. Несколько десятков этих лошадей живут в херсонских степях, в заповеднике Аскания-Нова.

Пржевальскому удалось совершить еще одно (последнее) путешествие по пустыням Центральной Азии. В 1883–1885 годах он прошел более 7 800 километров от Кяхты до озера Иссык-Куль. Во многом это было путешествие по уже знакомым местам: на юг, до озера Кукунор и до истоков реки Хуанхэ, а затем на северо-восток, к исследованному им в 1876 году озеру Лобнор, и снова на восток и на север, через пустыню Такла-Макан и горы Тянь-Шаня до города Каракол на озере Иссык-Куль.

Этому киргизскому городу было суждено стать последним пристанищем великого путешественника и генерал-майора Николая Михайловича Пржевальского. В октябре 1888 года, готовясь отсюда выйти в свою третью тибетскую экспедицию, он умер, заразившись тифом. Его похоронили здесь же, на берегу озера Иссык-Куль. Довольно редкий случай в дореволюционной России: в 1889 году царским указом Каракол был переименован в Пржевальск. В 1921 году советская власть решила, что не нужно хранить память о царском генерале, и несколько лет город носил свое прежнее название Каракол, а в 1939 году одумались: Каракол опять стал Пржевальском в честь великого русского путешественника. В 1991 году, став самостоятельной республикой, Киргизия вернула городу исконное название. А памятник Пржевальскому никто сносить не собирается.

О Пржевальском мы помним хотя бы из-за открытой им в нелегких странствиях дикой лошади. А вот Алексей Григорьевич Орлов (1737–1808), удачливый придворный Екатерины II, рассчитывал остаться в памяти потомков своими победами над турками. За уничтожение турецкого средиземноморского флота в Чесменской бухте 7 июля 1770 года он был премного награжден. И получил право именоваться Орловым-Чесменским. В 1775 году, выйдя в отставку, граф Орлов поселился в Москве, где жил на широкую ногу. Больше всего он любил лошадей и конские бега. Выведенная под его руководством новая порода лошадей и прославила его имя. Орловские рысаки были потомками арабского жеребца, купленного в Турции за 50 тысяч серебряных рублей, и лучших по тем временам пород европейских лошадей. Выведенные в воронежском имении графа, эти кони и сами оказались породой уникальной – прирожденными быстрыми скакунами. Крупные, красивые, выносливые, в начале XX века орловские жеребцы были очень распространены по всей России; они прославляли имя графа и генерал-аншефа никак не менее, чем воздвигнутая в честь его боевых побед Чесменская колонна в Царском Селе.

Мне вспоминается прекрасный фильм Отара Иоселиани «Жил певчий дрозд». Герой фильма внезапно и трагически погибает в 30 лет. От всей его жизни остается только железный крючок-вешалка, когда-то привинченный им к стене. На какой стене и какой крючок останется на память о нас?

Король франков Карл не зря был прозван Великим. За свою долгую жизнь, 72 года, он подчинил себе почти всю Европу, даже имя передал в наследство будущим европейским монархам – те стали именовать себя королями (слово образовано от имени Карл). Говоря о Карле Великом, невольно думаешь еще и о кроликах.

Животное из семейства заячьих, робкий кролик все время жует травку, а при малейшей опасности стремглав кидается в вырытую поблизости норку. За умение рыться в земле он и получил свое латинское имя cuniculus («роющий норы»). Вероятно, германцы про кролика узнали, только общаясь с древними римлянами. Они, расслышав слово неправильно, дали зверьку название по-своему, связав его со знакомым словом Konig («король»). Получилось kuniklin, то есть «маленький король, королек, королик». А дальше пошло-поехало. В русский язык это слово пришло через польский: «крулик» там, «кролик» здесь. И привет Карлу Великому!

Разве только ленивый не утверждал, что Америка получила такое название «не по справедливости». Случай, самый известный в истории, но не единичный, когда слава (назовем это так) доставалась совсем не первооткрывателю.

Вот пример (мелочь по сравнению с открытием Колумба): рыбешка длиной около 5 сантиметров, завезенная в Европу из тропиков Южной Америки. Первым ее обнаружил директор Германского зоологического музея Вильгельм Петерс (Wilhelm Peters). В 1859 году, разбирая коллекцию, прибывшую в музей из Венесуэлы, он нашел там эту рыбку, определил, к какому семейству она принадлежит, и описал как одного из представителей этого семейства.

Эту же рыбку вторично описал (под другим именем) испанский ученый Филиппи в 1861 году.

В третий раз рыбка была «открыта» уже в Лондоне в 1886 году. Куратор зоологического отдела Британского музея доктор Альберт Гюнтер (Albert Gunther) получил с острова Тринидад посылку от натуралиста Роберта Джона Лечмера Гуппи (Robert John Lechmere Guppy; 1836–1916). Там среди геологических образцов и раковин моллюсков (это был главный интерес Роберта Гуппи) была и живородящая рыбка из тринидадских ручьев – очень красивая (с красивым оперением) и к тому же полезная (сообщалось, что она пожирает личинок и куколок комаров в джунглях острова). Вокруг тех озер и речек, в которых эта рыбка водилась, не было малярии. Гюнтер посчитал, что Гуппи открыл новый вид, и назвал его в честь первооткрывателя, Girardinus guppii. С тех пор любителям экзотических аквариумных рыб эта рыбка известна под именем гуппи. Кстати, родовое название Girardinus (по-русски эти рыбы называются гирардинус) было тоже дано по фамилии – на этот раз известного французского биолога Шарля Жирара (Charles Girard; 1822–1895).

Роберт Гуппи был одним из четверых детей Роберта Гуппи и Амелии Паркинсон. Роберт работал адвокатом, а Амелия стала известна как художница и одна из зачинательниц фотографии. Роберта воспитывали бабушка и дедушка, которые жили в замке XIII века Киннерсли (Kinnersley Castle). Бабушку звали Люси Лечмер, отсюда одно из «средних» имен Гуппи.

В 18 лет, едва достигнув совершеннолетия, молодой человек покинул Англию. В 1856 году корабль, на котором он плыл, потерпел крушение у берегов Новой Зеландии. Прожив с туземцами-маори два года и сняв карту местности, Гуппи покинул Новую Зеландию – уехал в Тринидад и Тобаго, где жили его родители. Южная Америка стала его домом. Он женился на Алисе Ростан, дочери местного креольского плантатора-француза, и был первым на Тринидаде инспектором общеобразовательных школ.

Гуппи занимался естествознанием достаточно профессионально. В британских журналах он опубликовал несколько работ по палеонтологии Тринидада. Названная в его честь гуппи стала одной из распространенных аквариумных рыбок. Селекционеры славно поработали с ней. Было выведено множество пород с разнообразным окрасом, с красивыми широкими хвостами и плавниками.

В последнее время слово «гуппи» приобретает еще одно значение. Так называют большие широкофюзеляжные грузовые самолеты, которые используют для перевозки большеразмерных грузов. Эти самолеты производит американская компания Aero Spacelines, Inc. Первые «гуппи» были построены еще в 1960-х годах для перевозки компонентов космических кораблей «Аполлон». Назвали их так за сходство с формой беременных самочек гуппи, неспешно плавающих в аквариуме.

Аквариумные гуппи оказались первыми рыбами-космонавтами. Колония гуппи побывала в космосе, на орбитальной станции «Салют-5». Эти рыбки, хорошо плодящиеся и обладающие высокой изменчивостью, – просто находка для ученых. Их часто используют в биологических экспериментах.

Редьярд Киплинг в основном правильно перечислил животных, одомашненных еще в древнейшие времена, и собака справедливо числится первой в этом перечне. Она живет с человеком 13–15 тысяч лет. Охота и охрана – вот главная собачья работа.

За века было выведено более 5 тысяч собачьих пород. Уже в Древнем Египте (3–4 тысячи лет тому назад) охотникам помогали борзые и гончие собаки. В Ассирии и Персии появились огромные боевые собаки. Известно, что в Древнем Риме были и охотничьи собаки, и сторожевые.

В Помпеях на воротах домов найдены таблички «Осторожно, злая собака». В армии использовались связные и боевые собаки (у последних были на вооружении не только собственные клыки – им надевали ошейник, утыканный острыми лезвиями).

В Средние века все феодалы содержали охотничьих собак. А в монастырях собаки были сторожами. В Германии, к примеру, монахи вывели породу «немецкая овчарка». Монахи-августинцы из монастырей на альпийских перевалах Малый и Большой Сен-Бернар вывели собак-спасателей, знаменитых сенбернаров.

Другую известную породу собак-охранников вывел уже в XIX веке муниципальный чиновник из городка Апольда в Тюрингии Карл Фридрих Луи Доберман (Karl Friedrich Louis Dobermann; 1834–1894). Он был профессиональным знатоком собак, поскольку работал и городским живодером. Кроме того, Доберману приходилось бывать судебным исполнителем, сборщиком налогов, а еще он подрабатывал ночным сторожем. Бывало, что те, кого он обидел днем, норовили отомстить ему ночью. Доберман вспомнил: хочешь друга – заведи собаку. Лучше такую, которая и защитить сможет. Ему очень нравились немецкие пинчеры, собаки умные и с хорошим чутьем, но пинчеры были мелковаты и ни у кого не вызывали робость.

Чтобы умные пинчеры «подросли», Доберман скрещивал их с рослыми собаками (были у него овчарки, ротвейлеры, терьеры). Первого щенка он назвал Бисмарком, чтобы подчеркнуть мощь и силу новой породы. (Тогдашнего канцлера Германии Бисмарка звали «стальным канцлером».) Придумка была хорошая, патриотическая, но щенок оказался сучкой. Патриотизм стал походить на издевательство, и Бисмарка быстро переименовали в Бизарт.

После смерти Добермана селекционную работу продолжил Отто Геллер, который и дал выведенной породе красивых собак быстро ставшее известным название – доберман-пинчер. После 1949 года этих собак называют просто доберманами.

Ментона – небольшой городок на средиземноморском побережье Франции, недалеко от границы с Италией. Бернар Ментонский (Bernard de Menthon; родился в 923 году) происходил из местной богатой и знатной семьи и, по некоторым сведениям, получил образование в Париже. Вернувшись домой, Бернар отказался от выгодного брака, предложенного ему отцом, и ушел в монахи. В приальпийской области Аоста (сейчас это – итальянская провинция Пьемонт) он 42 года занимался распространением христианства в альпийских долинах.

Альпы – горы серьезные, суровые, однако вполне проходимые. В свое время через альпийские перевалы в Италию прошел Ганнибал. И не только воинов перевел через горные снега, но и боевых слонов тоже. Как ни странно, Альпы не столько разъединяли северную и южную части Европы, сколько соединяли. Через Альпийские перевалы шли пути купцов и паломников из Франции и Германии в Италию. Святой Бернар организовал на перевале (на высоте 2400 метров) монастырь, служивший также приютом для путешественников. Несколько лет спустя такой же монастырь и приют Бернар создал на следующем перевале (на высоте около 2100 метров). Эти перевалы сейчас носят его имя: Большой и Малый Сен-Бернар. Больших и ласковых собак с длинной шерстью также называют сенбернарами. Эту породу вывели монахи ордена святого Августина, которые обслуживали приюты на перевалах. Собак посылали на розыск путников, попавших в снежные завалы. На них вешали сумку с едой и флягу с вином, чтобы несчастные могли подкрепиться и не замерзли до того момента, как их отыщут идущие по следам собак монахи.