Лекция 37. Трудные и неизлечимые случаи. Паллиативное лечение

Хотя гомеопатия — наука истинная, истина известна ей лишь отчасти. Истина относится к сфере Божественного, человеку остается знание. Врачи-гомеопаты еще очень далеки от постижения истины. В Швейцарии детей учили столетиями, что часы следует делать хорошо, и теперь эти дети изготавливают известные во всем мире своим качеством швейцарские часы.

Когда гомеопатия просуществует сотни лет, наши потомки, постигая ее с младых ногтей, проникнут в знание, ныне нам недоступное. Многое прояснится, если сблизятся души, и люди станут мыслить гармоничнее. Чем больше мы сближаемся, чем больше соединяемся мыслью — тем лучше. Горько, что несмотря на соединяющие нас великие истины, нас разделяет так много разногласий.

Чтобы среди патогенезов не было такого, который подошел бы к характерным признакам вашего случая, — большая редкость. Это редко случалось во времена С. Ганемана, а уж теперь, с нашими необъятными Materia Medica, и подавно. Конечно, начинающим приходится опираться на реперториумы. Честно подбирая и назначая одно лекарство за другим, вы, по крайней мере, можете прояснить картину. В труднейших случаях, после многолетних попыток помочь больному разными способами, вы вдруг обнаруживаете, что симптомы очерчиваются яснее и четче, становятся понятнее.

Бывало, долго работаешь с пациенткой, дашь ей несколько лекарств, добьешься частичного выздоровления, и вдруг она уходит к другому врачу. Потом такие пациентки возвращаются, говоря: «Вы все-таки помогли мне больше, чем остальные. Попробуем еще». В подобных случаях оказывалось, что время дало многое, теперь уже легче схватить суть и добиться быстрого прогресса. Кроме того, возвращаются такие больные с более терпеливым настроем, что очень помогает врачу. Доверие пациента помогает врачу подобрать лекарство. Голова работает лучше, когда знаешь, что тебе верят.

Близки к этим случаям и случаи «альтернирующие» и «односторонние». Нередко у больных есть две стороны: проявившаяся и скрытая. Например, когда видны глазные симптомы, желудочные не видны. Пусть Euphrasia больше подобна глазным симптомам, а Pulsatilla — желудочным, чем антипсорическое средство, подходящее к общим, конституциональным симптомам, — все же следует назначить антипсорический конституциональный препарат. Назначая разные лекарства для разных групп симптомов, вы причиняете больному только вред, загоняя болезнь внутрь, делая ее неизлечимой.

Не назначайте ничего, пока не найдете лекарства, подобного данному случаю, хотя бы вам и было ясно, что одной группе средств подобно то лекарство, а другой — это. Подчас лекарство, способное проникнуть вглубь организма и навести там порядок, на поверхности вызывает целую бурю. Например, подагрические или ревматические симптомы выходят на конечности. Пациент может даже перейти к другому врачу, испугавшись этих проявлений, в действительности свидетельствующих об успешном лечении.

Конечно, неизлечимое состояние огорчает любого врача. Аллопат подвергает пациента воздействию сильнодействующих средств и заставляет его думать, что что-то сделано для его блага, хотя эти вещества и наносят организму вред. Не могу понять, почему некоторые из наших гомеопатов используют эти, столь губительные для пациента, паллиативные средства.

Врач, имеющий опыт применения одного лекарства в потенцированном виде в соответствии с законом подобия, убеждается, что это — единственный вид паллиативов, при котором для больного есть надежда. Opium может уменьшить боль, понос или кашель, но горе больному! Он настолько ослабляет реактивную способность организма, что уже не проявляются симптомы, которые могли бы указать на нужное больному гомеопатическое средство. Боль стихает, но больной не излечен.

Сказанное об Opium относится и к другим, облегчающим боль, лекарствам. Собираясь дать опиат, уясните, что вы оставили всякую надежду вылечить больного другими средствами. Пока жизнь продолжается, врач не должен оставлять надежды помочь пациенту. При чахотке или раке наиболее подобное самой мучительной группе симптомов лекарство даст облегчение и сохранит пусть слабую, но надежду.