Введение

Разными путями идут художники к читателю, зрителю, слушателю. Одних принимают сразу и безоговорочно, другие обретают признание трудно и медленно. Случается и так, что, не желая или не умея вникнуть в истинную суть творчества, подменяют реального художника двойником. Растекается молва, возникает миф. Примеры известны — легче было увидеть в Эдгаре По бродягу и дебошира, нежели огромного поэта, в Конраде — моряка и скитальца, нежели писателя, предложившего искусству совершенно оригинальную эстетику, в Уайльде… в Хемингуэе…

Фолкнер в этом смысле не самая характерная фигура, но и за ним, подобно хвосту кометы, сверкающему наиболее ярко, долго тянулась легенда. Легенда об отшельнике, бегущем контактов с людьми, обрабатывающем свое фермерское хозяйство, а в промежутке между сборами урожаев сочиняющем странные, ни на что не похожие книги. Надо сказать, что и сам Фолкнер немало способствовал распространению легенды. С большой охотой он повторял, что он не писатель, а деревенский житель, что у него нет никаких идей и т. д. А однажды, чтобы отвязаться от особенно докучливого репортера, сказал ему, что "родился в 1826 году от негритянки-рабыни и аллигатора".

Наверное, в этой настойчивости был и некоторый вызов критике и читателям, которые слишком долго не обращали на него внимания. Но, с другой стороны, легенда лишь придавала неправдоподобные мифические размеры чему-то очень реальному в фолкнеровской жизни. Действительно, в одиночестве заключалась для него творческая необходимость, точно так же, как для Хемингуэя, допустим, неизбежны были корриды, сафари, войны. Фолкнер искренне признавался в одном из писем: "Моя цель заключается в том, чтобы история моей жизни могла уместиться в одной строке, заключающей в себе одновременно некролог и эпитафию: "Он писал книги и он умер".[1] Фолкнер мог повторить слова другого своего соотечественника — писателя и философа XIX века Генри Торо, автора «Уолдена»: "Я много путешествовал по Конкорду". Только Конкорд — небольшой городок в Новой Англии — следовало заменить Оксфордом, столь же небольшим городком штате Миссисипи, на глубоком юге Америки. Неподалеку отсюда он родился (25 сентября 1897 года), здесь провел, по существу, всю жизнь, здесь, 6 июля 1962 года, и умер. Тут же — и об этих самых краях — писал свои книги.

Возможно, именно этой отдаленностью от драматических перекрестков общественной и художественной жизни XX века и объясняется отчасти (хотя, конечно, только отчасти) наше долгое невнимание к Фолкнеру. По существу, серьезное знакомство с ним произошло только в начале 60-х годов, когда в русском переводе появилась трилогия о Сноупсах — «Деревушка», «Город», «Особняк». Сейчас, на наших глазах, знакомство это стремительно расширяется — одно за другим выходят все новые сочинения писателя: "Шум и ярость", «Сарторис», "Осквернитель праха", «Медведь», "Солдатская награда", «Похитители», "Свет в августе", многие рассказы. Это — закономерно. И не только потому, что лучшие книги Фолкнера — это высокая, выдерживающая самые ответственные сравнения, литература. «Южное» уединение писателя было чем угодно, но только не высокомерным затворничеством в башне из слоновой кости. Проблемы века, судьба личности, роль и предназначение человека в мире глубоко и сильно трогали Фолкнера. Собственно, в этом и заключался смысл, пафос его творчества. Только обнаруживал он себя не сразу, с трудом, а осуществлялся еще тяжелее.

Примечания:

1

Malcolm Cowley. The Faulkner-Cowley File, N. Y., Vintage Press, 1966, p. 126.