Вопрос о происхождении, генезисе культуры напрямую связан с проблемой появления человека и общества (антропо–социо–культурогенез). Он был и остается ключевой проблемой всего социогуманитарного знания, и от того или иного его решения зависит вопрос о понимании самой культуры, ее сущности, а значит, и о тенденциях ее развития.

> Антропо–социо–культурогенез – это единый во времени и в сущности, но различающийся в частях, самоорганизующийся, взаимосвязанный процесс порождения человека, общества и культуры.

Значит, ответить на вопрос, когда появилась культура, можно, только ответив на вопрос о времени появления человека и общества, т. е. осветив проблемы антропогенеза и социогенеза.

Собственный опыт каждого из нас показывает, что человек живет в тесной связи с представителями своего вида. Более того, без тесного взаимодействия и поддержки других людей он не может выжить, а для начала стать человеком. То есть в процессе социализации[196] и инкультурации[197] он становится человеком, а вне них остается на уровне животного (феральные люди).[198] Вопрос о том, что же отличает вид Homo Sapiens от всех других живых существ в мире, и прежде всего от ближайших его родственников – приматов, был и остается одним из самых важных в гуманитарном знании. Ответ напрашивается сам: человек иначе, чем животные, выживает в этом мире, иначе общается, он, символически маркируя внешнюю среду обитания, активно преобразует этот мир согласно своим ценностным установкам, своему пониманию того, каким должен быть мир.

Но какой механизм отвечает за эти важные и специфические моменты в жизни людей, что за этим стоит – все это остается в науке до сих пор дискуссионным.

Ответ может быть получен именно в рамках культурологического знания, для которого обозначенный круг проблем является предметом непосредственного внимания. Культурология – это наука, изучающая культуру. Культура – это ее специфический предмет, отличающий ее от других социальных и гуманитарных дисциплин, делающий необходимым ее существование как особой отрасли знания. Именно культура как внегенетическая способность приспособления к этому миру, способность преобразовывать этот мир и передавать полученный опыт по наследству не биологическим путем и стала самым главным отличительным признаком человека от животных. В таком «интегральном» понимании культура – это явление, свойственное исключительно человеку и человеческому сообществу. Культура, по сути дела, система внебиологического наследования приобретенного опыта. Поэтому вопрос о появлении культуры, причинах и факторах, вызвавших к жизни столь сложное явление, остается ключевым для всего социогуманитарного знания.

> Зарождение и эволюцию, а также смену культурных форм, интегрируемых в существующие культурные системы, называют культурогенезолл.

При этом чаще всего не отличают собственно культурное от цивилизационного, культуру от цивилизации, считая, что цивилизация – нечто, развившееся значительно позже, чем культура. Поэтому зарождающиеся культурные формы и системы, изучаемые культурными антропологами, содержат в себе многое, что не относится к культуре в ее современных смыслах. Хотя само различие между тем, что возможно называть культурой, и тем, что имеет отношение скорее к цивилизованности, – различие между тем и другим в глубокой древности весьма непросто усмотреть.

Необходимо подчеркнуть, что культурогенез и антропогенез тесно связаны между собой – культура невозможна без человека, человек невозможен без культуры, именно поэтому любая культура антропогенна.

В европейской гуманитарной традиции существуют разные теории, гипотезы антропогенеза.

Эволюционная теория понимает под эволюцией происходящие во времени постепенные необратимые процессы изменения какой–либо системы, благодаря чему возникает что–то новое, разнородное, стоящее на более высокой ступени развития. Весь окружающий нас мир можно представить как совокупность таких разнообразных систем. Каждая из них существует в определенной среде, и эволюционируют как среда, так и система, причем именно среда диктует системе направление эволюции. Каждая эволюционирующая система должна быть устойчивой, консервативной, чтобы сохранять накопленную полезную информацию, и одновременно изменчивой, способной адаптироваться к меняющимся требованиями среды.

Особый смысл приобретает понятие эволюции в естествознании, где исследуется преимущественно биологическая эволюция.

> Биологическая эволюция – это необратимое и в известной степени направленное историческое развитие живой природы, сопровождающееся постепенным изменением генетического состава популяций, формированием адаптаций, образованием и вымиранием видов, преобразованиями биогеоценозов и биосферы в целом.

Иными словами, под биологической эволюцией следует понимать процесс приспособительного исторического развития живых форм на всех уровнях организации живого.

Первый шаг в объяснении факта происхождения людей сделал К. Линней, который в своей классификации видов живых существ поместил человека в отряд приматов вместе с обезьяной, обосновав это схожестью строения тела человека и примата. Труды Линнея послужили началом для дальнейшего изучения сходств и различий между человеком и животным и вскоре дали возможность французскому ученому Ж. – Б. Ламарку создать первую гипотезу о естественном происхождении человека от древних обезьян.

Основные же постулаты теории эволюции были разработаны Чарльзом Дарвином и изложены им в книге «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь» (1859). Историческая заслуга Дарвина состояла в том, что он совместно с Уоллесом открыл движущий фактор эволюции – естественный отбор и тем самым выявил причины протекания биологической эволюции.

В 1871 г., когда дарвинизм был уже принят в качестве естественнонаучной концепции, вышла книга Дарвина «Происхождение человека и половой отбор», в которой было показано не только несомненное сходство, но и родство человека и приматов. Дарвин утверждал, что предок человека может быть найден по современной классификации среди форм, которые могут быть даже ниже по развитию, чем человекообразные обезьяны. По мысли ученого, и у человека, и у обезьяны сходные психологические и физиологические процессы ухаживания, воспроизведения, рождаемости и заботы о потомстве. Русский перевод этой книги появился в том же году. В следующем, 1872 г., вышла книга «Выражение эмоций у человека и животных», в которой на основе изучения лицевых мышц и средств выражения эмоций у человека и животных было доказано их родство.

Эволюционная теория Дарвина представляет собой целостное учение об историческом развитии органического мира. Она охватывает широкий круг проблем, важнейшие из которых – доказательства эволюции, выявление движущих сил эволюции, определение путей и закономерностей эволюционного процесса и др. Сущность эволюционного учения заключается в следующих основных положениях:

¦ Все виды живых существ, населяющих Землю, никогда не были кем–то созданы.

¦ Возникнув естественным путем, органические формы медленно и постепенно преобразовывались и совершенствовались в соответствии с окружающими условиями.

¦ В основе преобразования видов в природе лежат такие свойства организмов, как изменчивость и наследственность, а также постоянно происходящий в природе естественный отбор. Естественный отбор осуществляется через сложное взаимодействие организмов друг с другом и с факторами неживой природы. Эти взаимоотношения Дарвин назвал борьбой за существование.

¦ Результатом эволюции является приспособленность организмов к условиям их обитания и многообразие видов в природе.

Эволюционная теория строит свою систему антропогенеза, анализируя имеющиеся у нее в арсенале факты и археологические находки, именно поэтому эволюционизм трактует культурогенез как естественный независимый процесс, начавшийся приблизительно 3 млн лет тому назад. В рамках этой гипотезы культура стала новым, иным способом выживания человека в мире и духовным механизмом, заменившим человеку генетическую приспособляемость к окружающей природе.

С позиций эволюционной теории основной причиной культурогенеза становится необходимость адаптации раннего первобытного общества – праобщины – к быстро меняющимся условиям их существования, в первую очередь – к изменению климата, что вызвало к жизни необходимость выработать новые приемы и технологии деятельности, а также создать принципиально иные условия социального взаимодействия, опирающиеся на нравственные и моральные принципы, в основе которых лежали новые способы взаимодействий людей с окружающим миром и с себе подобными.

Один из классиков современной философской антропологии А. Гелен считал, что человек пришел в мир своеобразным «пасынком природы», неприспособленным к существованию и обреченным на вымирание – «недостаточным существом», отличающимся от всех млекопитающих уже на уровне морфологии и физиологии. У человека, по мысли Гелена, отсутствует специализация органов, они не приспособлены для выполнения жизненно важных функций нападения или защиты. Именно эта нехватка потребовала замещения инстинктов и специализированных органов интеллектом и рукой, приспособленной к орудийной деятельности. Эта «недостаточность» вызвала к жизни общество и культуру. ««Второй природой» человека оказались система орудийной деятельности и новый тип коммуникации, образующие мир культуры, которая, по существу, и есть человеческий мир».[199]

Появление на Земле нового биологического вида – человека – было обусловлено поиском наиболее эффективного способа выживания. Популяции гоминидов вымирали, не находя выхода к новому внебиологическому (и более сложному, чем биогенетический) способу организации своего бытия, который позволил бы людям противостоять природе и подчинять ее потребностям своего существования.

М. С. Каган в книге «Введение в историю мировой культуры» отмечал, что спасительным путем для человека как вида стало создание людьми искусственных органов, способных преодолеть природную слабость органов естественных (благодаря многократному умножению физической силы руки, интеллектуального потенциала мозга и коммуникативной энергии средств общения), и одновременное «изобретение» искусственного способа передачи из поколения в поколение поведенческих программ, компенсирующего утрату генетически инстинктивного способа их кодирования и трансляции.

Процесс порождения культуры – культурогенез – одновременно охватывает важные стороны жизнедеятельности человека – его материальную и духовную деятельность, и его способности к труду, и его способности к мышлению.

При эволюционном подходе важную роль в процессе культурогенеза играет индивидуальное творческое начало в человеке, которое детерминирует беспрерывный поиск в интеллектуальной и технической сферах, совершаемый первобытным человеком на пути освоения собственного жизненного пространства. Именно поэтому культурогенез не является однократным событием, произошедшим в первобытную эпоху, но представляет собой процесс постоянного порождения новых культурных форм и явлений.

Сам термин «культурогенез» в отечественной культурологической науке вызывает различное толкование и определение его смысловых границ, и он решается в двух основных подходах. Первый рассматривает культурогенез как зарождение культуры в эпоху первобытности, т. е. рассматривает это явление как начало человеческой истории (такое мнение высказывают А. Б. Агаркова, М. С. Каган, И. Ф. Кефели, А. П. Садохина, А. В. Шнирельман).

Во втором подходе существует несколько различающихся толкований термина «культурогенез», но общее, что объединяет исследователей данного вопроса, – понимание этого явления как беспрерывного процесса возникновения и становления форм культуры. Так, культурогенез как возникновение крупных культурных образований определяют А. П. Окладников, В. С. Бочкарев, В. М. Массон, А. В. Кияшко и др.; как перманентный процесс генерации новых культурных форм и систем – А. Я. Флиер, И. Л. Коган, С. М. Оленев и др.;как развитие культуры конкретных этнообразований – Л. Н. Гумилев, Р. Х. Бариев, И. Н. Михеев и др. «Культурогенез» используют в качестве синонима термина «инкультурация» для обозначения личностного культурогенеза, вхождения ребенка в мир культуры и всей культуротворческой деятельности человека (И. Л. Коган, А. А. Леонтьев, А. А. Майер).

Важно выяснить, какие именно факторы и импульсы стимулируют творческий потенциал человека, появление новых ценностей и их интеграцию. Необходимо определить, как создаются «первичные очаги» культуры, имеющие не только свое место в пространстве, но и «автора» или «группу авторов», которые своими талантами содействовали возникновению новых ценностей, стилей, школ, так как впоследствии распространение этих форм нередко приводит к утрате представлений об источнике их возникновения. Исследование культурогенеза позволяет восстановить первоначальный ареал возникновения этих культурных феноменов, выявить реальную динамику изменчивости культуры, очертить смысловое поле новаций, их взаимосвязь с традициями и культурным наследием, полифункциональность и полисемантику культуры, историческое изменение значений, смыслов и символов, которыми наделялись в истории явления культуры.

А. Я. Флиер[200] разработал собственную теорию развития культуры, выделив макро–и микроуровни, и предложил собственную морфологию культурогенеза, обозначив такие частные процессы, как:

¦ генезис культурных форм и норм;

¦ формирование новых культурных систем человеческих сообществ (социальных, этнических, политических, конфессиональных и др.);

¦ появление межэтнических культурных общностей и исторических типов культурных систем, отличающихся спецификой своих экзистенциальных ориентаций.

Генезис культурных форм можно разделить на следующие фазы:

¦ инициирование новаций – «социальный заказ», творческий поиск;

¦ создание самих новых культурных форм;

¦ «конкурс» функциональной и технологической эффективности культурных форм, а также внедрение отобранных в ходе «конкурса» форм в социальную практику производства и интерпретирования. Некоторые формы, заимствованные из культуры прошлого, сразу включаются в фазу «конкурсного отбора».

Генезис культурных норм, в интерпретации А. Я. Флиера, является продолжением формогенеза, при котором в процессе интеграции форм в социальную практику часть из них обретает статус новых норм и стандартов деятельности и взаимодействия в данном сообществе.

Генезис социокультурных систем определяется по деятельностному признаку (по профилям деятельности и взаимодействия людей). Этот вид генезиса также проходит поэтапно основные фазы:

¦ вызревание – «социальный заказ» на новые виды деятельности, результатом чего становится практическое формирование технологий, приемов и навыков этих новых направлений в процессе разделения труда, а также обособление людей, специализирующихся в этих областях социальной практики;

¦ рефлексия эффективности новых технологий и выработка стандартизированных норм ее осуществления;

¦ процесс обучения – становление профессий, специальностей и специализаций;

¦ образование корпораций в этих видах деятельности – цехов, гильдий, орденов, союзов и пр.;

¦ постепенное объединение близких по социальным и политическим интересам корпораций в крупные социальные общности – сословия, классы – с проявлением специфических профессионально–культурных черт в комплексных социальных субкультурах.

Генезис этнокультурныхсистем, к которым в конечном счете могут быть отнесены любые сообщества, складывающиеся на основе территориального единства, включает в себя следующие фазы:

¦ появление общих факторов, способствующих локализации групп людей на определенных территориях и стимулирующих повышенный уровень их коллективного взаимодействия;

¦ накопление исторического опыта совместной жизнедеятельности людей и аккумуляции этого опыта в традициях, ценностях;

¦ реализация доминирующих ценностей в формах социальной самоорганизации, чертах образа жизни и картин мира и т. п.;

¦ рефлексия опыта, накопленного на предшествовавших фазах этногенеза, и формирование на его основе этноидентичности данного сообщества.

К области чисто теоретического моделирования А. Я. Флиер предлагает отнести рассмотрение генезиса межэтнических культурных образований, признаком которых служит порой только внешнее сходство изучаемых систем – хозяйственно–культурных, историко–этнографи–ческих или культурно–исторических (цивилизационных) общностей. Происхождение этого сходства, как правило, связано с процессами диффузии тех или иных культурных форм или автономным происхождением схожих форм в ходе адаптации к похожим природным и историческим условиям существования сообществ. В целом генезис этих макромасштабных явлений культуры может быть описан в парадигмах формо–, нормо–, социо–и этногенеза культуры, а также процессов диффузии культурных форм.

Отдельным феноменом культурогенеза, по мнению А. Я. Флиера, является культурная инноватика – творчество. Смысл ее, в отличие от рассмотренных выше процессов генезиса новых культурных явлений, детерминированных преимущественно задачами адаптации сообществ к внешним природным и историческим условиям, состоит в иновационности, порожденной внутренними причинами социального саморазвития сообществ и инициативным творчеством отдельных авторов, если и связанных с каким–либо «социальным заказом», то опосредованно.

Хотя визуально нам кажется, что практически мы живем главным образом в мире вещей и предметов, составляющих материальную основу нашей культуры и цивилизации, на самом деле мы живем преимущественно в мире идей, социальных порядков, взаимодействий и договоренностей, детерминирующих специфичность и эффективность нашей культуры существенно больше, чем материальные ценности. Поэтому новации социально–интеллектуального плана (новых правил общежития и взаимодействия) часто становятся гораздо более значимыми событиями культурогенеза, нежели научно–технические изобретения.

Другой путь порождения инноваций традиционно называется словом «творчество». Хотя о природе творчества были написаны многие тома философских, эстетических, искусствоведческих, психологических и даже социологических сочинений, этот феномен остается в какой–то степени terra incognita для науки. Во всяком случае, способность человека к творчеству всегда была одним из самых сильных аргументов в дискуссии о том, что происхождение человеческой культуры не имеет никакого отношения к биологическому антропогенезу.

Систематизируя различные мотивации к творчеству, А. Я. Флиер выделяет:

1) «социальный заказ», основанный как на внешних предпосылках, так и на обстоятельствах «внутреннего функционального конфликта»;

2) интуитивное прозрение специалиста, увидевшего в неожиданном ракурсе логику развития содержания и смысла того, чем он занимается;

3) аналогичное прозрение в области логики развития технологии изготовления какого–либо продукта или изготовления его по прежней технологии, но с существенным улучшением качества.

Откуда и как приходит к специалисту такого рода прозрение, науке до сих пор неясно. Вполне возможно, что за этим стоит перманентная неудовлетворенность личности той схемой упорядочения представлений о Бытии, которая доминирует в сообществе и одной из форм преодоления которой становится формирование собственной (не согласованной с социумом) альтернативной модели подобной упорядоченности, построенной на иных основаниях и опредмечиваемой в конкретном произведении (художественном, интеллектуальном, техническом).

Стимулом творческого вдохновения могут выступать профессиональные, статусные или личностные амбиции и притязания, а также определенные комплексы индивидуальной неполноценности или физической ограниченности, психические отклонения, инициирующие нетривиальный взгляд на проблемы, и т. п. Очень значимым представляется то, что практически всякое творчество является высоко эмоциональным актом, определенной психологической «разрядкой» накопившихся у человека эмоций, что может иметь как конструктивный, так и деструктивный характер.

Культурогенез дает возможность представить топографию культуры, определить источник и ареал распространения новаций. Поэтому необходимо отметить основные непосредственные способы распространения культурных форм за пределами ареала их происхождения, способы, которые могут быть стихийными и целенаправленными, к ним можно отнести миграцию – внешнюю и внутреннюю, торговлю, колонизацию, войну, мессианство.

В конце XIX – начале XX в. серьезные культурные трансформации в европейском обществе вызвали к жизни новые способы распространения культуры, такие как СМИ, и в первую очередь телевидение, Интернет, туризм.[201]

Таким образом, в процессе культурогенеза и далее культура изменялась. Культурологи, осмысляя эти изменения, стали обращать внимание на проблемы социокультурной динамики.

К числу фундаментальных проблем в современном социогуманитарном знании относится вопрос о культурных изменениях и причинах, их вызывающих. Во многом именно этим объясняется интерес к данной теме со стороны практически всех исследователей культуры, а потребность в результатах этих исследований имеет место во всех сферах социальной жизни. Резкие перемены, происходящие в обществе, необходимость управления этими сложными процессами (не только собственно культурными, но и политическими, экономическими, технико–технологическими и др.), их прогнозирования и проектирования вывела проблему трансформации и динамики общества на новый уровень актуализации ее осмысления. Культуры зарождаются, распространяются, разрушаются, с ними происходит множество всевозможных метаморфоз, именно поэтому изучение динамики культуры имеет огромное значение для понимания постоянно происходящих в обществе изменений. Термин «динамика» (от греч. бгууссцц; – сила) в научный оборот был введен Лейбницем и служил наименованием учения о движении объектов под действием сил. Но несмотря на то, что данное понятие использовалось прежде всего в точных науках – в механике и математике, немецкий ученый определял сущность динамики значительно шире. Он был убежден, что при сотворении природы Бог наделил ее внутренней способностью к действию, к активности – силой. Лейбниц подчеркивал, что не математика, а именно метафизика должна раскрыть существенные измерения природного бытия, потому что не протяжение, а сила представляет собой главное сущностное определение природы. Динамика как наука изучает взаимодействие сил и их направленность, опираясь в методе познания на математику, но специфика силы как основы бытия может быть раскрыта только метафизикой и философией,[202] т. е. уже Лейбниц относит постижения процессов динамики мира в целом к области гуманитарного знания.

Современная социогуманитарная мысль сосредоточивает свое внимание на объяснении сложных процессов исторической эволюции социокультурных систем, пытаясь определить механизмы, которые обусловливают тесно взаимосвязанные количественные и качественные преобразования, определяющие сущность развития всей мировой культуры.

Культурное развитие связано с понятием «культурное изменение», под которым подразумеваются всякое движение и взаимодействие, любые трансформации в культуре, в том числе и те, которые лишены целостности и не имеют ярко выраженной направленности. Когда же идет речь не просто о «культурных изменениях», а об изменениях, в которых осуществляется целостность и направленность, когда можно проследить определенные закономерности, то говорят о «динамике культуры». Таким образом, динамику культуры характеризует изменение и модификация черт культуры, которые протекают во времени и пространстве и для которых характерен холизм, наличие упорядоченных тенденций и направленный характер.

Но надо иметь в виду, что любая мировая культура является содержательным аспектом совместной, т. е. социальной, жизни людей, поэтому точнее будет говорить о проблеме исследования особенностей социокультурной динамики.

Также важно отметить, что формируется специальный раздел в культурологии, изучающий социокультурные трансформации, – культурная динамика (социодинамика культуры). В рамках культурной динамики исследуются процессы изменчивости в социокультурных системах, их обусловленность, направленность, сила выраженности, закономерности и факторы адаптации культур к новым условиям существования.

Социодинамика культуры не ограничивается изучением эволюции тех или иных явлений культуры, сменяемости определенных культурных фактов, а также описанием известных культурных процессов. Она старается выявить детерминанты происходящих процессов и тенденций, теоретически их объяснить и осмыслить.

Таким образом,

> социодинамика культуры – это теоретическая дисциплина, предметом которой является культурно–историческое развитие.

То есть предметом изучения становится не столько культура сама по себе, сколько движущие ее общественные факторы, социальные механизмы культуры.

Мировая научная мысль накопила огромное количество идей, представлений и концепций, позволяющих давать философскую, социологическую, культурологическую интерпретацию понятия социокультурной динамики с разных познавательно–гносеологических позиций.

Подобный методологический плюрализм неизбежен при анализе столь сложного базисного явления, каким выступает социокультурная динамика. Сложность, и во многих случаях неочевидность, изменений в культуре делает различные подходы к изучению культурной динамики равновероятностными и взаимодополняющими по отношению друг к другу.

Во взглядах на социокультурные динамические процессы можно выделить две противоположные позиции, между ними – еще множество концепций. Представители одной из крайних позиций утверждают, что единой истории человечества не существует, а значит, не существует общих законов развития, и каждое поколение ученых вправе по–своему интерпретировать историю. К. Поппер,[203] например, считал, что вера в закон прогресса сковывает историческое воображение.

Адепты другой позиции полагают, что ход истории, судьба народов и жизнь каждого человека жестко детерминированы, управляются и предопределены. Это может быть и божественное провидение, и рок, и астрологическая карта, и карма, и закон социального развития, и т. д. Человек бессилен перед этой предопределенностью, он может лишь попытаться угадать свою судьбу, или же, изучив законы развития, гармонично существовать в их поле, или же научиться управлять законами эволюции.

Э. Дюркгейм считает, что иллюзией являются как воображаемые способности колдунов и магов преобразовывать одни предметы в другие, так и представления о том, что в социальном мире все произвольно и случайно и воля одного законодателя может изменить облик и тип общества. Управлять исторической эволюцией, изменять природу, как физическую, так и моральную, по мнению Э. Дюркгейма, можно только, сообразуясь с законами науки.[204]

Концептуальное разнообразие проблемы социокультурного развития в макроизмерении группируется вокруг трех основных направлений: во–первых, вокруг идеи линейно поступательного развития – эволюционизма, во–вторых, вокруг идеи цикличности цивилизационного процесса и, в–третьих, вокруг актуальных социально–синергетических подходов. В связи с этим можно выделить основные научные направления и разработанные в процессе их развития различные модели социокультурных динамических процессов.

Линейно–стадийное направление (эволюционизм). Для линейно–стадийного направления характерно рассмотрение общества как сложной системы, элементы которой находятся в тесной взаимосвязи. В этой системе действуют специфические законы развития универсального характера, т. е. развитие происходит в одном направлении, имеет одни и те же стадии и закономерности. Соответственно, главная задача науки состоит в выявлении этих законов, а поэтому при изучении истории необходимо четко определить факторы, обусловливающие историческое развитие. Такое развитие именуется «социальный прогресс». В этом процессе культурное своеобразие каждой страны хотя и признается, но отступает на второй план. Можно выделить три основные черты, присущие традиционной теории универсальной социокультурной эволюции:

1. Современные общества классифицируются по определенной шкале – от «первобытных» до «развитых» («цивилизованных»).

2. Существуют четкие, дискретные стадии развития – от «первобытного» до «цивилизованного».

3. Все общества проходят через все стадии в одном и том же порядке.

Динамика общества и культуры подчиняется тем же законам. Такой позиции придерживались И. – Г. Гердер, Ж. – А. Кондорсе, Г. – В. – Ф. Гегель, О. Конт, К. Маркс, Э. Тайлор. Их основные методологические расхождения касались не самой сути социокультурной динамики как линейного процесса, а механизмов, ее «запускающих», тех факторов, которые становятся определяющими для исторических изменений.

Для германской теоретической мысли (Гердер, Гегель) характерны построения всемирно–исторических моделей развития культуры. В наиболее обобщенном виде идея линейно–стадийного развития всемирной истории разработана в философской системе Гегеля.

Сущностью культурно–исторического процесса Гегель считал развитие мирового духа (сверхчеловеческого разума). Процесс развертывания единого мирового духа включает в себя дух отдельных народов, который проходит стадии становления, расцвета и упадка, после чего, выполнив свое историческое назначение, т. е. реализовав определенную форму осознания свободы, сходит с исторической сцены, и в итоге мы имеем мировую историю. Гегель определял мировую историю как «прогресс в сознании свободы».

Вместе с тем история, по Гегелю, осуществляется по необходимости, т. е. она подчинена единому закону. В соответствии с этими началами Гегель представил всемирную историю в виде последовательно чередующихся стадий прогресса. В философии истории Гегеля всемирный исторический процесс представал как процесс прогрессирующего воплощения свободы и ее осознания духом. Исторические культуры, по Гегелю, выстраиваются в последовательной лестнице ступеней прогресса в сознании свободы.

История духа во времени составляет, по Гегелю, фундаментальную основу социокультурной динамики, определяющей весь всемирно–исторический процесс, его начало и конец, единство и многообразие внутри него.

Для О. Конта исторический процесс есть последовательный переход человеческого мышления, культуры и общества от теологической стадии к метафизической и затем – к позитивной.[205] Поэтому «социальная динамика» Конта целиком посвящена выведению и подтверждению «закона трех стадий» и тех факторов, которые его обусловливают. Причем О. Конт подчеркивал, что не следует пытаться выстраивать иерархию факторов, сводя движение силы истории к какому–либо одному из них, поскольку все они равнозначны.

Одним из двигателей прогресса, согласно Конту, является человеческий разум, поскольку он всегда стремится к положительному знанию, – таким образом мыслитель психологизирует идею прогресса. Соответственно этому катализатором прогресса выступает в контовской концепции духовная элита – совокупный носитель и проводник идей поступательного развития, несущий эти идеи из поколения в поколение.

Учение К. Маркса[206] о социально–экономических формациях отвергало идеалистическую философию истории и выдвигало на первый план вопрос о материалистическом понимании общественного развития, его объективных диалектических закономерностей.

Маркс был убежден в приоритете экономики, именно поэтому для него фундаментом всякого общества, его «базисом» выступает способ материального производства как совокупность «производительных сил», включающих людей и средства производства, и «производственных отношений», характеризующихся как формой собственности на средства производства, так и соответствующим общественным разделением труда.

История общества предстает как история способов производства, которые, собственно, и выступают источниками общественного развития – основой социокультурной динамики, а смена форм социально–экономических формаций и классовая борьба служили в концепции Маркса ключом к объяснению исторических закономерностей.

Еще одним направлением, тесно связанным с линейно–стадийным подходом к объяснению социокультурной динамики, является собственно эволюционизм, который обращался к решению вопросов взаимосвязи общечеловеческого и национального в культуре, роли личности и народа, соотношения восточных и западных культур, цели и смысла истории. Эволюционизм привлекал многих ученых, наиболее известные его сторонники Л. Морган, Г. Спенсер, Дж. Мак–Леннан, Дж. Леббок, Дж. Фрезер. Но основоположником эволюционной теории развития культур считается английский ученый Э. Тайлор – автор фундаментального труда «Первобытная культура».[207] Его концепция основывалась на нескольких простых положениях, смысл которых сводится к тому, что человечество – единый вид. Что природа человека везде одинакова. Что эволюция общества и культуры повсюду подчиняется одним и тем же законам. Эволюционное развитие при этом идет от простого к сложному, от низшего к высшему. Характер культуры тогда соответствует стадии эволюции, на которой находится общество. Сходства и различия между культурами объясняются прежде всего степенью развитости культур. И путь, пройденный европейскими народами, является общим для всего человечества.

Тайлор рассматривал культуру как сознательно созданное рациональное устройство для улучшения жизни людей в обществе, поэтому, в противовес прежде всего О. Конту, считал разум только одним из проявлений культуры наряду с выплавкой железа, скотоводством, магией. Ему представлялось, что культура движима не столько разумом, сколько силой привычек, инстинктов, простых ассоциаций. Свободная мысль, изобретательство, инновации выглядят чем–то редким, даже экзотическим. Поэтому главная цель исследования культуры заключается в систематизации фактов, в разработке теоретической естественнонаучной основы обществознания – эволюционной теории.

Научная мысль XVIII–XIX вв. была сосредоточена на изучении разнообразия линейных тенденций развития, разворачивающихся во времени и в пространстве. Она оперировала главным образом понятием «человечество вообще» и стремилась отыскать «динамические законы эволюции и прогресса», определяющие магистральное направление человеческой истории. Сравнительно мало внимания уделялось социокультурным процессам, повторяющимся в пространстве (в разных обществах), во времени или в пространстве и во времени. Во многом именно поэтому линейная, европоцентристская концепция социокультурной динамики развития не давала удовлетворительного объяснения эволюции Востока, России и других регионов, находившихся в стороне от развитой западноевропейской цивилизации.

В последней трети XIX в. вышел в свет труд Н. Я. Данилевского «Россия и Европа» (1869), заложивший основы новой парадигмы в объяснении процессов социокультурной динамики и ставший базисом нового научного подхода – цивилизационного (циклического), нового понимания принципов и механизмов культурной динамики общественных процессов.

Для цивилизационного подхода характерно отрицание понятия «общечеловеческая цивилизация». Развитие человечества происходит посредством смены самобытных культурно–исторических типов, и ни об одном культурно–историческом типе нельзя сказать, что он выступает основой и лидером всемирной общественной эволюции. Теоретики цивилизационного направления исходят из идеи постоянного возвращения, круговорота, идеи множественности культур, рассматривая человечество как совокупность исторически сложившихся общностей, каждая из которых занимает определенную территорию и имеет присущие только ей специфические черты, в совокупности образующие особый культурно–исторический тип.

Циклические теории разрабатывались многими философами и историками древности, стремящимися усмотреть определенный порядок, ритм, выявить смысл в хаосе исторических событий. При этом использовались аналогии с космическими ритмами, сменой времен года, биологическими циклами, кругооборотом веществ в природе.

Но только к концу XIX столетия сформировались теоретические концепции, в которых было дано объяснение сложным социокультурным процессам развития.

В культурологических теориях и концепциях мыслители цивилизационного направления – Н. Я. Данилевский, К. Н. Леонтьев, О. Шпенглер, А. Тойнби, П. А. Сорокин, К. Ясперс – истоки динамики культуры видели не в самопроизвольном, «божественном» развитии человеческого духа, не в психике и не в биологической предыстории человечества, а в особенностях специфического уникального развития каждого национального образования.

Основоположником теории культурно–исторических типов является русский ученый Н. Я. Данилевский. В книге «Россия и Европа»[208] он представил человеческую историю разделенной на отдельные и обширные автономные образования – «историко–культурные типы», или цивилизации. Западная – германо–романская цивилизация – лишь одна из многих, которая возникла в истории, так как в реальности общей хронологии, которая могла бы разумно разделить существование человечества на периоды и которая означала бы одно и то же для всех, была бы одинаково важна для всего мира, не существует. Ни одна цивилизация не является лучшей или более совершенной, каждая имеет свою внутреннюю логику развития и проходит различные, только ей свойственные стадии в определенной последовательности.

Русский философ отмечал, что начала цивилизации одного культурно–исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип сам вырабатывает их для себя при большем или меньшем влиянии чуждых ему цивилизаций, предшествовавших или современных. Влияние одной цивилизации на другую Н. Я. Данилевский допускал лишь в смысле «почвенного удобрения». Всякое же системообразующее воздействие чуждых духовных начал на культуру он абсолютно отвергал. Все культурно–исторические типы одинаково самобытны и из себя самих черпают содержание своей исторической жизни. Но не все они реализуют свое содержание с одинаковой полнотой и многосторонностью.

Н. Я. Данилевский сформулировал основные принципы социокультурной динамики, которые аналогичны процессам, происходящим в живом организме, – это возникновение, рост и закат цивилизаций.

Культурологические идеи Данилевского оказали воздействие на теоретические взгляды К. Н. Леонтьева, который в своем труде «Византизм и славянство»[209] анализирует причины и механизмы социокультурных изменений. Процесс эволюции в органическом мире, по мысли Леонтьева, – это постепенный переход от простого к сложному, постоянная адаптация, с одной стороны, к окружающей среде похожих, родственных организмов, а с другой – индивидуализация от похожих и родственных явлений. Это непрерывный процесс перехода от «невыразительности» и «простоты» к оригинальности и сложности, что приводит к постепенному увеличению сложных элементов. Внутреннее увеличение и одновременно непрерывная интеграция приводят к высшей точке эволюции – высшей степени сложности, которая удерживается некоторой внутренней принуждающей силой.

Согласно Леонтьеву, каждый культурный организм проходит в течение своего жизненного цикла три стадии: 1) первичной простоты; 2) цветущей сложности; 3) вторичного «смесительного упрощения».

Взгляды Данилевского и Леонтьева предвосхитили аналогичные теоретические построения О. Шпенглера. В своем главном труде «Закат Европы»[210] он сделал предметом исследования «морфологию всемирной истории». Шпенглер настаивал на своеобразии мировых культур (или «духовных эпох»), которые рассматривал как неповторимые органические формы, понимаемые с помощью аналогий.

Он отвергал общепринятую условную периодизацию историко–культурного процесса – «Древний мир—Средние века—Новое время». Шпенглер предлагал другой взгляд на эволюцию мировой истории, объясняя ее сменой ряда независимых друг от друга культур, проживающих, подобно живым организмам, периоды зарождения, становления и умирания. Закат всякой культуры, будь то египетская или «фаустовская» (т. е. современная западная), характеризуется переходом от культуры к последней стадии своего существования – цивилизации. Отсюда ключевой принцип его концепции: противопоставление «становящегося» – живого, творческого начала, т. е. культуры, и «ставшего» – мертвого, формализованного, т. е. цивилизации.

Английский историк и социолог А. Тойнби под влиянием идей предшественников разработал свою концепцию культурно–исторического процесса, где речь идет о 21 относительно замкнутой цивилизации. В этом труде Тойнби выделял цивилизации, для которых характерны уникальные универсальные религии, специфические формы правления и институционализации, а также самобытные искусство и философия. (Позже он выделял уже 36 «мертвых» цивилизаций и 5 «живущих» цивилизаций третьего поколения: западно–христианскую, православно–христианскую, исламскую, индуистскую, дальневосточную.) Каждая цивилизация в своем развитии прошла четыре стадии: возникновение, рост, надлом и разложение. Тойнби попытался обосновать эмпирический закон повторяемости общественного развития. Согласно его концепции, эволюция общества осуществляется через «подражание». Если в примитивных обществах подражают старикам и предкам (что делает эти общества статичными), то в «цивилизациях» подражают творческим личностям, что обеспечивает динамику развития. Он отмечает:

Человек достигает цивилизации не вследствие биологического дарования (наследственности) или легких условий географического окружения, а в ответ на вызов в ситуации особой трудности, воодушевляющей на беспрецедентное до сих пор усилие.[211]

В качестве «вызовов» рассматриваются неблагоприятные природно–климатические условия, вторжения соседей и гениальные достижения предшествующих цивилизаций. Если цивилизация достойно отвечает на вызов истории, то она получает импульс к дальнейшему развитию. Если же этот вызов оказался ей не по силам, то происходит надлом цивилизации, а потом – ее упадок. Движущей силой цивилизации, которая дает импульс к поиску ответа на вызов, является ее элита, творческое меньшинство, противопоставленное пассивному большинству.

Одна из важных концепций, где обосновывается гипотеза о нелинейном, циклически–волновом характере исторических процессов, представлена в трудах П. А. Сорокина. Свою теорию круговорота суперсистем он развил в четырехтомнике «Социальная и культурная динамика», введя в научный оборот термин «социокультурная динамика».

В основу модели социально–культурной макродинамики П. Сорокин положил известный принцип цикла исторических эпох. Согласно его модели, в истории каждой цивилизации последовательно и неизбежно сменяют друг друга три типа культуры:

1) чувственный, для которого характерно чувственно–эмпирическое восприятие, где главными ценностями выступают утилитаризм и гедонизм;

2) идеациональный тип, для которого характерна ориентация на сверхчувственные ценности – Бог, Абсолют;

3) идеалистический – смешанный тип, сочетающий черты первого и второго типов.

Каждый из этих трех типов обладает единством ценностей и значений, которое проявляется во всех сферах культуры. Динамику культуры можно представить как движение маятника из одной крайней точки – «идеациональной» – в другую крайнюю точку – «чувственную», и обратно, с прохождением через промежуточную фазу «идеалистической», или интегральной, культуры.

Своеобразие каждого из предложенных типов культуры воплощается в праве, искусстве, философии, науке, религии, структуре общественных отношений и определенном типе личности. Их радикальное преобразование и смена обычно сопровождаются кризисами, войнами и революциями.

Понятие «социокультурная динамика» широко использовалось во второй половине XX в., когда в область научного исследования активно вторгались проблемы развития, изменения и распространения культурных институтов, культурных конфликтов и инноваций, деградации, застоя и кризиса культуры, типологии культурного развития (линейно–поступательные, фазовые, циклически этапные, волновые, инверсионные, маятниковые и другие модели), дифференциации и диффузии культуры, взаимодействия разных культур.

Одним из наиболее интенсивно развивающихся подходов к исследованию динамики культуры становится социально–синергетическая парадигма – комплексное научное направление, вобравшее в себя достижения неравновесной термодинамики, теории управления, теории сложных систем и информации. Синергетика радикально изменила понимание отношений между порядком и хаосом, между энтропией и информацией. Возникло новое видение мира культуры, представляющее состояние хаоса как переходное от одного уровня упорядоченности к другому.

Основание синергетики связано с именами немецкого физика Г. Хакена и лауреата Нобелевской премии, бельгийского физика И. Р. Пригожина.

В 1977 г. вышла книга Г. Хакена «Синергетика»,[212] где была предложена разработанная ученым теория самоорганизации в открытых системах и образования структур из хаоса. Пригожин использовал математическую теорию для описания динамических процессов, происходящих в живом мире. Он пришел к выводу, что стремление к порядку приводит к наименьшей напряженности системы, и в этом проявляется фундаментальный принцип жизни общества.

Один из центральных постулатов в теории – понятие сложных систем. Такие системы имеют место в различных сферах общественной жизни – в науке, в экономике, политике и т. п., а значит, и в культуре в целом. Особо важными являются два аспекта системы: большая размерность пространства и многоуровневая структура. Именно в силу своей сложности системы обладают таким свойством, как неустойчивость (нестабильность). Состояние системы считается устойчивым, если при небольшом отклонении от него система возвращается в это исходное состояние, а неустойчивым – если отклонение от него со временем растет. Сложные системы характеризуются также многообразием нелинейности процессов. Синергетика развивает и новое понимание отношения случайности и необходимости, признавая, что в окружающем нас мире существуют и детерминизм и случайность, поэтому важно проследить, каким образом необходимость и случайность согласуются, дополняя одна другую.

Любая сложная динамическая система (в частности, историческое событие или даже ряд событий) в своем развитии проходит так называемые точки бифуркации, а точнее полифуркации – кризисные моменты, в которых небольшие случайности, колебания (флуктуации) могут стать решающими при выборе направления дальнейшего развития. В синергетике также выделяют катастрофы – резкие изменения поведения системы в ответ на изменение внешних условий.

В рамках теории катастроф появился термин «аттрактор», т. е. тенденция структурирования системы, формирования порядка. Противоположная аттрактору тенденция – стремление системы к хаосу – проявляется через диссипативность (рассеивание) структуры. Таким образом, в рамках синергетики исследуется внутренняя неустойчивость процессов спонтанного упорядочивания систем, когда небольшие воздействия или случайные флуктуации способны привести к крупным последствиям в дальнейшем саморазвитии систем. В сложных, нелинейных системах также характерны процессы самоорганизации, которые обладают следующими особенностями:

¦ развитие происходит через неустойчивость, в точках бифуркации происходит переход в качественно иное состояние;

¦ новое появляется как непредсказуемое, но в то же время имеющееся в спектре возможных состояний;

¦ настоящее не только определяется прошлым, но и формируется из будущего;

¦ в нелинейной среде предзаданы все будущие состояния, но актуализируется в точке бифуркации лишь одно;

¦ хаос амбивалентен по своей сути – разрушителен, но он же и созидателен при переходе в новые состояния;

¦ развитие необратимо, действует «стрела времени» (термин, введенный Н. Моисеевым[213]).

Одним из ведущих отечественных культурологов, создавших оригинальную концепцию культурной динамики в рамках синергетического подхода, был М. С. Каган.[214]

М. С. Каган развивает системный подход во взгляде на культуру, которая является для него составной частью более широкой системы – бытия вообще, существующего в трех основных взаимосвязанных формах: природа—общество—человек. А культура как порождение человеческой деятельности становится четвертой, интегральной формой бытия, охватывающей все три сферы в равной степени.

Уже из этого видно, что культура включает в себя три сложных уровня, именно поэтому, отмечает М. С. Каган, при осмыслении столь сложного феномена, как культура, необходимо применять синергетический подход, т. е. рассматривать ее как процесс, детерминированный изнутри и обусловленный стремлением человека к самостоятельной, свободной и целенаправленной деятельности.

Культурная динамика, по мысли философа, соотносится с законами, которые действуют в физических процессах, т. е. переход от одного уровня культурной организации к другому совершается через разрушение сложившегося порядка (энтропии). Затем уровень энтропии падает, и на смену ему приходит уровень более совершенного порядка. Таким образом, история культуры проходит через этапы чередования состояний гармонии и хаоса.

В синергетических моделях культура и общество предстают как неравновесные системы особого типа. Культура как антиэнтропийный механизм, развиваясь, увеличивает энтропию в других системах и приводит к периодическим антропогенным кризисам.

Современный взгляд на культуру предполагает, что культура – это не просто система, а открытая, сложноорганизованная, саморазвивающаяся система. То есть культура развивается в соответствии с некими общими законами самоорганизации материи, что вынуждает культуру как открытую систему обмениваться энергией (информацией) с окружающей средой. Отсюда вытекает, что любые изменения в системе будут носить системный характер, например, невозможно поменять экономическую систему без изменения ценностных установок в обществе, которое эту экономику создает, и, соответственно, наоборот. Таким образом, синергетическая модель эволюции обнаруживает широкие перспективы для понимания, а следовательно, и для решения разного рода социокультурных проблем.

Культурная динамика исследует изменения, которые происходят в культуре и человеке под воздействием внешних и внутренних сил. В рамках теории культуры можно провести следующую классификацию источников, формирующих и поддерживающих изменения в культуре:

1. Динамические процессы, которые в культуре различают по месту и длительности.

Так, крупномасштабными изменениями в культуре считают интервалы времени в 100–1000 лет (цивилизационные сдвиги), микромасштабными – периоды от 25–30 лет (время активной жизни в культуре одного поколения) до 100 лет, быстропроходящими – от одного месяца до нескольких лет (например, сезонные изменения моды, жаргон молодежной культуры, которые не способны закрепиться в глубоких пластах культурной жизни).

2. Культурная инноватика – культуротворчество, появление новых элементов или их комбинации в культуре.

К категории инновации относятся открытия и изобретения, которые несут новое знание о мире либо новые технологии освоения этого знания. Носителями новаторства, как правило, выступают творческие личности или новаторские группы, выдвигающие новые идеи, нормы, способы деятельности, которые отличаются от принятых в данном обществе. Большую роль в реализации этих идей играет степень готовности общества воспринимать те или иные открытия. Всякое нововведение обречено на затмение, отторжение, если оно не встречает понимания со стороны общества. Особенно сильное отторжение нововведений обнаруживают традиции общества. Поэтому, появившись, они обречены либо на скорое забвение, либо на использование в узких границах. Компас, порох, бумага, спички, фарфор – все это изобретения, первенство в которых принадлежит китайцам. Однако к кардинальному перевороту в образе жизни они не привели, хотя ими и пользовались. Зато малой доли этих изобретений, часть из которых была сделана европейцами самостоятельно (производство фарфора, книгопечатание), а часть позаимствована, оказалось достаточно, чтобы произвести настоящий переворот в образе жизни общества.

Изобретения и открытия распространяются на другие культуры тремя основными способами.

1. Культурные заимствования (целенаправленное подражание). Понятие культурных заимствований указывает на то, что и как именно перенимается: материальные предметы, научные идеи, обычаи и традиции, ценности и нормы жизни.

Один народ заимствует у другого не все подряд, а лишь то, что:

а) является близким и понятным, нужным его собственной культуре, т. е. то, что смогут оценить и использовать аборигены;

б) принесет явную или скрытую выгоду, поднимет престиж народа, позволит иметь некоторое преимущество перед другими народами;

в) отвечает аутентичным потребностям данного этноса, т. е. удовлетворяет такие фундаментальные потребности, которые не могут удовлетворить культурные артефакты и культурные комплексы, находящиеся в его распоряжении.

2. Культурная диффузия (стихийное распространение). Культурная диффузия – это взаимное проникновение культурных форм, образцов материальной и духовной подсистем при их соприкосновении, где эти культурные элементы оказываются востребованными, заимствуемыми обществами, которые ранее подобными формами не владели.

Культурное соприкосновение может не оставить никакого следа в обеих культурах, а может закончиться равным и сильным влиянием друг на друга, либо не менее сильным, но односторонним влиянием.

Каналами диффузии служат миграция, туризм, деятельность миссионеров, торговля, война, научные конференции, торговые выставки и ярмарки, обмен студентами и специалистами и др.

3. Независимые открытия. Это означает, что одно и то же изобретение сделали независимо друг от друга в разных странах в приблизительно одном временном отрезке. Независимые изобретения – это открытие одних и тех же культурных форм в разных культурах как следствие действия одних и тех же потребностей или объективных условий.

Среди факторов, влияющих на характер заимствований, выделяют следующие:

¦ Степень интенсивности контактов, проявляющих себя в культурной экспансии (от лат. expansio – распространение), в процессе которой общество борется за сферы влияния своей национальной культуры и выход ее за первоначальные пределы или государственные границы. Постоянное или частое заимствование обществ ведет к быстрому усвоению инородных элементов. Так, люди, живущие на национальных окраинах или в торговых центрах, обычно быстрее усваивают элементы других культур, чем жители глубинки.

¦ Условия контактов: насильственное навязывание культуры неизбежно порождает реакцию отторжения, сопротивления «оккупационной культуре».

¦ Состояние и степень дифференциации общества. На процесс заимствования влияет степень готовности общества к усвоению инородных новшеств, что означает и наличие той социальной группы, которая может принять эти нововведения в своем образе жизни.

Воспроизводство культуры, или трансмиссия, т. е. межпоколенная трансляция культуры посредством социализации и инкультурации молодого поколения, освоения им совокупного социокультурного опыта, усвоение традиций и способов коммуникаций, освоение культурного наследия, характерного для данного общества, что, в свою очередь, и является процедурой воспроизводства этого общества как целостной, устойчивой и специфической человеческой общности, – все это относится к механизмам передачи культурного наследия.

Благодаря культурной трансмиссии каждое последующее поколение получает возможность начинать с того, на чем остановилось предыдущее, т. е. происходит культурная аккумуляция опыта предшествующих поколений. В результате аккумуляции происходит образование культурного наследия, т. е. материальной и духовной культуры, которая создается прошлыми поколениями и передается следующим как нечто ценное и почитаемое. В ней сохраняется все то, что на том или ином этапе было создано в духовной культуре общества, включая и то, что на время было отвергнуто, но позднее вновь нашло свое место в обществе.

Разновидностью культурной трансмиссии является фундаментализм. Тесно связанный с религиозной практикой, он ориентирован на репликацию культурных образцов, их очищение от наслоений времени и сохранении их в неприкосновенности. Это крайнее социокультурное направление, которое проявляет себя как реакция на ускоренный распад традиций и ценностей в странах, где модернизация наталкивается на активное сопротивление со стороны общественного сознания.

История человечества свидетельствует, что ни одно общество не стоит на месте: оно либо идет вперед, и когда сумма позитивных последствий крупномасштабных изменений в обществе превышает сумму негативных, мы говорим о прогрессе, либо застывает на месте, и тогда мы говорим о регрессе.

Различают разные виды социокультурного движения.

Реформистский – приводит к частичному усовершенствованию в какой–либо сфере жизни, постепенные преобразования не затрагивают основы существующего социального строя. Реформы имеют целенаправленный, заранее планируемый и определенным образом организуемый характер.

Революционный – влечет комплексное изменение всех или большинства сторон общественной жизни, затрагивает основы существующего строя. Этот вид реализуется скачкообразно и представляет собой переход общества из одного качественного состояния в другое. Наряду с реформистским и революционным развитием некоторые исследователи выделяют то, что называется культурным лагом. «Культурный лаг» – понятие, введенное У. Осборном[215] (1922), совпадающее по своему смысловому содержанию с понятием «запаздывание развития». С помощью термина «культурный лаг» описывают ситуацию, когда одни части культуры изменяются быстрее, а другие – медленнее. У. Осборн предположил, что ценностный мир человека не успевает приспосабливаться к слишком быстрым изменениям в материальной сфере. Особенно страдает от этого молодежь. Ее духовный мир не способен меняться столь же динамично, как это происходит с материальной сферой. Поэтому между культурной и социальной динамикой происходит разрыв во времени. В обществе уже появились технологические изобретения, а культурной и социальной адаптации к ним не произошло.

Таким образом, общество, сохраняющее определенную меру устойчивости и стабильности, имеет больше возможностей для результативного усвоения нового без разрушительных последствий для своего развития.

А. Я. Флиер,[216] о котором мы уже говорили, предлагает в процессе исследования социокультурной динамики учитывать также фактор социокультурной деструкции. Он определяет ее как процесс снижения уровня системно–иерархической структурированности, сложности и полифункциональности культурного комплекса какого–либо сообщества в целом или отдельных подсистем этого комплекса, т. е. полной или частичной деградации данной локальной культуры как системы. По его мнению, всякая локальная культура включает в себя и определенный пласт внесистемных явлений («маргинальных полей» и других феноменов), хотя ее социально интегрирующее ядро представляет собой сравнительно жестко структурированную и иерархизированную систему ценностных ориентаций, форм и норм социальной организации и регуляции, языков и каналов социокультурной коммуникации, комплексов культурных институтов, стратифицированных образов жизни, идеологии, морали и нравственности, церемониальных и ритуальных форм поведения, механизмов социализации и инкультурации личности, нормативных параметров ее социальной и культурной адекватности, приемлемых форм инновативной и творческой деятельности и т. п.

Социокультурная деструкция ведет к дисфункции целостности и сбалансированности культурной системы, что приводит к понижению возможности эффективного регулирования социальной жизни людей и нарастающей маргинализации населения.

Подводя итоги рассмотрению проблем социокультурной динамики, которые были представлены лишь в самом общем виде, следует отметить, что динамические процессы в культуре – явление многофакторное, они носят сложный характер, что обусловливает наличие плюралистических теоретических позиций у их исследователей. Построение моделей социокультурной динамики зависит от научной школы и времени их появления, от научных предпочтений исследователя и той познавательной задачи, которая в этом процессе решается. В той или иной степени модели направлены на понимание социокультурных изменений, которые позволяют более глубоко увидеть и понять смысл культуры как таковой.

В рамках осмысления социокультурной динамики, как было показано выше, развивались представления о разных типах культур, возникавших и исчезавших в истории человечества. Проблемы исторической типологии культур являются до сих пор актуальными в теоретической культурологии.

Итак, очевидно, что историю культуры в ее динамике исследователи видят по–разному, чаще всего – как смену во времени некоторых типов культур, выявляя нечто общее, типичное, что характерно для культур или цивилизаций, во многом разных, в определенные исторические периоды.

Считается, что каждому крупному историческому этапу соответствует свой тип культуры. У историков и культурологов–эволюционистов давно выработано и до сих пор действует деление культур на первобытную, культуру древних цивилизаций, средневековую, культуру эпохи Возрождения, Нового времени и современную (индустриальную и постиндустриальную).

Согласно марксистской концепции истории культуры, в основании такого деления – различия в характере орудий труда, способах производства и отношениях между людьми, складывающихся в процессе производства (рабовладельческих, феодально–крепостнических, буржуазных). Эти отношения в конечном счете определяют особенности культур разных типов.

Такая историко–культурная типология принята в истории европейской цивилизации и не учитывает, или слабо учитывает, региональную специфику культур. Поэтому такую типологию обычно дополняют делением культур на Западные и Восточные, реже – на культуры Севера и Юга.

Правда, есть и попытки типологизировать культуры более комплексно, исходя из своеобразия места их развития (климата, ландшафта и т. д.) и основных типов хозяйствования, а также в других вариантах типологизации.[217]

Тогда более или менее отчетливо выделяются типы охотничье–собирательских культур, скотоводческих, земледельческих. Причем последние иногда подразделяются на речные земледельческие, земледельческие морские и, вместе с тем, торговые. Для всех охотничье–собирательных культур характерны хозяйство присваивающего типа и целый ряд особенностей, определяющих их типологическое единство.

Все скотоводческие культуры по ряду признаков однотипны, так как связаны с общим для всех кочевым образом жизни. Ни в одной из них не развиваются, например, ни архитектура, ни скульптура. Зато развит героический эпос. В развитии, скажем, древних цивилизаций в разных местах Земли огромную роль играли великие реки (Нил, Тигр и Евфрат, Хуанхэ и др.). На этих реках складывались мощные ирригационные системы (обеспечивавшие высокую эффективность земледелия) и возникали так называемые речные земледельческие, вертикальные культуры, при всех их различиях во многом схожие. Схожие по устремленности мировоззрения вверх и вниз, по высокой значимости обожествления Солнца и Неба (столь важных для земледелия), по жестко централизованному деспотическому характеру управления, по существенной замкнутости, малой продуктивности движения вдаль и вширь. Для всех этих культур (Древний Египет, Древняя Индия, Месопотамия и др.) характерно, к примеру, развитие архитектуры, устремленной ввысь, к небу и выражающей сверхчеловеческий масштаб могущества власти божественных правителей.

В то же время культура Древней Греции, например, скорее морская и торговая, резко отличается от культур речных земледельческих. Отличается устремленностью как раз к распространению вдаль и вширь, тяготением к более «демократическим» способам управления, утверждением значимости человека, порой как бы соревнующегося с богами. И та же архитектура Древней Греции и вообще ее искусство ориентированы на человеческий масштаб. И сами боги обрели облик прекрасных совершенных людей.

В такого рода типологии в истории культуры далеко не все хорошо укладывается. Есть трудности с отнесением к определенному типу своеобразной славянской культуры. Культуры Нового времени и современные с еще большим трудом могут быть классифицированы по типам при комплексной типологизации.

Не все культурологи придерживаются историко–эволюционных представлений о развитии культуры человечества как смены вышеуказанных крупных типов. Ибо уж слишком велики различия между культурами, казалось бы, однотипными.

В XIX и XX вв. появились концепции так называемых локальных культур (или цивилизаций), о которых уже было упомянуто в предыдущем разделе. Н. Я. Данилевский первым выступил с утверждением:

Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группою языков, довольно близких между собою для того, чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологических изысканий, – составляет самобытный культурно–исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества.[218]

Сам он выделил индийский, персидский, греческий, римский, германский (или германо–романский), славянский и некоторые другие типы культур.

Независимо от него, О. Шпенглер в своей книге «Закат Европы» различал: аполлоническую, фаустовскую и магическую души культур. Наряду с этим он выделил типы культур: египетской, вавилонской, китайской, западноевропейской, становящейся русско–сибирской и иных.

Английский исследователь А. Тойнби сделал акцент на различиях исходного для формирования культур религиозного духа. И в соответствии с этим обозначал типы культур как западно–христианский, православно–христианский, исламский, индуистский и т. д.

И для Данилевского, и для Шпенглера, и для Тойнби развитие разных типов культур не означало некой единой линии прогрессивного движения. Динамика типов культур оказывалась более или менее спонтанной, не системной.

Таким образом, рушились представления о едином «древе» человеческой культуры, ветви которого могли переплетаться, отсыхать, но направленность «ствола» была определенной.

Помимо этих представлений о типах культур, есть и другие. В предыдущем разделе было сказано об особом подходе к динамике культуры П. А. Сорокина, который типологизировал культуры в соответствии с ценностями, доминантными в каждом из типов. Сорокин, что уже было отмечено, выделил в истории человечества три разных типа культур (чувственный, идеациональный, идеалистический). В учебном пособии С. Н. Иконниковой[219] подробно освещена сорокинская типология. Дополняя то, что об этом сказано в предыдущем разделе нашей книги, достаточно кратко охарактеризовать своеобразие каждого из типов культур согласно типологии Сорокина.

Для идеациональной культуры (культуры брахманов Индии, буддистской, ламаистской, греческой с VIII по конец VI в. до н. э., европейской средневековой) доминирующими ценностями являются ценности религиозные. Особенно выразительно этот тип культуры реализовался в европейском Средневековье, когда все элементы культуры «выражали один и тот же высший принцип объективной действительности и значимости: бесконечность и сверхчувственность божества, Бога вездесущего, всемогущего, всеведущего, абсолютно справедливого, прекрасного, создателя мира и человека».[220] При этом потребности и цели человеческой деятельности имеют, вообще говоря, преимущественно духовный характер. Идеал жизни – аскетизм, жития святых.

Для чувственной, или сенситивной, культуры (например, европейской XVI в.) доминирующим стал новый принцип – утилитарный, светский. И потребности и цели деятельности обрели материально–практический характер. Их удовлетворение – важнее всего (даже спасения души). Чистая, возвышенная духовность отходит на задний план. Все подчиняется чувственным наслаждениям, практической пользе, утилитарной разумности.

В идеалистическом типе (смешанном) преимущество отдается высоким нравственным ценностям. Но в этом типе сбалансировано–таки соотношение ценностей материальных и духовных. И есть стремление к минимизации всех потребностей – и духовных и телесных, – когда человек удовлетворяется самым малым. Этот тип культуры не реализовался сколь–нибудь существенно. Он характерен для некоторых социальных групп.

Сорокин подчеркивал, что в чистом виде каждый из типов не существовал никогда. И если чувственная доминанта современной культуры разрушается, это не означает гибели культуры. По–видимому, после того как этот тип культуры исчерпает свои возможности, появится новый, с другой ценностной доминантой.

В наше время нет единой устойчивой исторической типологии культур. Типологизируют культуры, исходя из целей исследования или для удобства описания культурно–исторического процесса.

Вообще же, культура человечества предстает перед нами не только в историко–типологическом аспекте как совокупность культур, существенно разнящихся, но и в аспектах этнонациональности, региональности, в социальных планах.