Памятник коллективной ответственности

28 октября был официальный день рождения Свободы. То есть не самой свободы, конечно, она появилась значительно раньше, и ею сразу же стали злоупотреблять. Всякое яблоко, познание добра и зла, изгнание на неплодные земли — в общем, вы помните. Хотя — если мы уж все равно не знаем точного дня, в который Создатель слепил человека и наделил его правом выбора, — почему бы не отмечать день рождения свободы одновременно с очередной годовщиной статуи? Ее планировали открыть 4 июля, в День независимости, но не поспели с монтажом. У нас бы поспели, особенно при Лужкове. Правда, простояла бы она после этого 120 лет или нет — вопрос.

А у них простояла, и вот мы от души поздравляем народ США с юбилеем его любимого символа, до сих пор, хотя и в сильно позеленевшем виде, исправно приветствующего всех, кому удалось прорвать визовый кордон и выбраться в Штаты. Хорошо иметь такую статую — национальный символ в виде красивой женщины всегда приятен. Не орел, чай, и не другой какой-нибудь хищник; не человек с ружьем, не лысый коротышка с протянутой рукой — то ли «Подайте сюда», то ли «Подите туда»… Очень мне жалко, что у нас нет ничего подобного. И жалко, между прочим, не мне одному.

Сергей Миронов — человек, примечательный в нынешней тусклой политике хотя бы склонностью к экспромтам, — в ноябре 2003 года говорил на эту тему с Эрнстом Неизвестным. Я, говорит, предложил Эрнсту Иосифовичу — создайте для России статую Ответственности! И глаза у Эрнста Иосифовича, по свидетельству Сергея Михайловича, загорелись.

Правда, руки у него, к сожалению, не зачесались — памятника ответственности до сих пор как не было, так и нет. Это, вероятно, потому, что он не очень себе представляет, как должна выглядеть ответственность.

Со свободой все более или менее понятно: она, во-первых, красивая. Что у нее там внутри — другой вопрос (у американской статуи — пустота, как оно чаще всего и бывает), но снаружи все выглядит крайне привлекательно. Во-вторых, она вечно юная. Как надежда. Сколько уж раз человечество имело шанс убедиться, что свобода не может быть самоцелью, она средство, — и всякий раз деструкция и развал, приходящие под знаменем свободы, приветствовались восторженным визгом и бросанием чепчиков! Ну и то, что она зеленая, — тоже, в общем, адекватно. Потому что обеспечение у свободы, как правило, тоже зеленое.

С ответственностью все сложнее. Прежде всего — она не одна. Эрнсту Неизвестному пришлось бы ваять целую скульптурную группу. Слово «ответственность» полноправно присутствует во множестве бюрократических идиом.

В центре группы, возвышаясь над прочими персонажами, должна помещаться Уголовная ответственность — единственный стимул местной законопослушности. Она некрасивая и даже страшная. Я посоветовал бы изобразить ее в виде генпрокурора в мундире, при полном параде. Генпрокурор должен быть каучуковый, чтобы символизировать гибкость отечественного правосудия. В левой руке он должен держать УК РФ с комментариями, в правой — жертву, схваченную за шиворот. В монументе Уголовной ответственности должна быть щель для пожертвований. Если пожертвование окажется достаточным, Ответственность опускает руку и отпускает жертву. При современном развитии машинерии это сделать несложно, а прибыль от статуи будет немалая — туристы так и повалят. По большим праздникам Ответственность может отпускать жертву бесплатно, в порядке амнистии.

Рядом я расположил бы Гражданскую ответственность, она же патриотизм. Мне хотелось бы придать ей облик функционера с человеческим лицом — простым и славным лицом человека, агитирующего народ записаться добровольцем, поехать на целину, отказаться от сливочного масла… У таких людей всегда добрые, открытые лица. Ясно, что сами они в любой момент записались бы добровольцами на целину без масла, но им не позволяет занятость: они воспитывают нас. Такие люди всегда умеют в нужный момент проникновенно спросить: «Ведь ты любишь Родину?» И как-то язык не поворачивается ответить «Не твое дело».

Тут же я разместил бы и Политическую ответственность — персонажа, способного принимать ответственные решения, политического тяжеловеса, крепкого хозяйственника, отца народов, чей облик неизменен вне зависимости от эпохи. Главной физиогномической его чертой должны стать брылы. Меняются атрибуты — скипетр, трубка, — но уверенность в своем праве ответственно решать судьбы остается неизменной. Сам ответственный политик пусть будет железный, и только зад у него пусть будет каменный. Это существенная деталь его облика и главный механизм карьерного роста.

Все эти персонажи могут держать в руках самые разные предметы, от плетки до взятки, но лучше бы все они поддерживали на вытянутых руках тяжелую бетонную плиту. Эта плита как раз и олицетворяла бы собою ответственность — ту самую, которую они непрерывно возлагают на нас. Ведь это мы в конечном итоге отвечаем тут за все, в том числе и за любые их художества: сами виноваты, зачем терпели?! Туристы, гуляющие непосредственно под плитой, изящно дополняли бы композицию памятника. Они олицетворяли бы народ, а то его лепить замучаешься. Плита должна держаться не очень крепко — это придаст осмотру памятника необходимую экстремальность. Гости Москвы почувствуют себя немного местными — теми, на кого бетонная ответственность может быть с размаху возложена в любой момент.

Правда, при виде такого монумента, украшающего собою въезд в страну, многие охотно поворотили бы оглобли. Зато для выезжающих такая статуя была бы сущим праздником. Оглядываясь на нее, остающуюся позади, они испытывали бы ни с чем не сравнимое облегчение — катарсис, которого не дает никакая статуя Свободы.

30 октября 2006 года