Речная полиция и погоня по Темзе

Ну, и напоследок остается рассказать о самом романтичном полицейском подразделении в Лондоне — речной полиции на Темзе. А поскольку книга заканчивается, позволю себе пригласить вас перед финалом прокатиться на полицейском катере в сентябре 1888 г. по следам знаменитой погони за Джонатаном Смоллом из «Знака четырех».

Темзенская барка. Рисунок Э. Гримбла. 1896

Полиция Темзы берет свое начало в конце XVIII в., когда по инициативе Патрика Колкухауна и Джона Харриота и с одобрения правительства в самом центре тогдашнего Лондонского порта на Уоппинг-Хай-стрит 2 июля 1798 г. начало действовать Морское полицейское учреждение. До этого никем не охраняемая река была полна пиратов и воров. Эти речные пираты и воры похищали товары с разгружавшихся в порту судов на сумму до 500 тысяч фунтов стерлингов в год, а корона при Георге III ежегодно теряла до 50 тысяч фунтов таможенных доходов.

Официальным адресом Морской полиции стал Уоппинг-Нью-Стэйрз (Новая уоппингская пристань), 259. В 1839 г. речная полиция перешла под контроль Столичной полиции и превратилась в Темзенский дивизион.

Штаб-квартира Темзенского дивизиона Столичной полиции в Уоппинге. Журнал «The Strand Magazine». 1891

Ответственности Темзенского дивизиона подлежала дистанция продолжительностью 17 миль от моста в Челси до речки Баркинг-Крик. В 1888 г. дивизионом руководил суперинтендант Джордж Скитс, в распоряжении которого находились: старший инспектор, 7 инспекторов первого класса, 40 инспекторов второго класса, 147 констеблей и 5 детектив-сержантов. В отличие от обычной полиции, которая строилась по армейскому образцу, речная полиция руководствовалась примером Королевского военно-морского флота, о чем свидетельствовала даже форма: вместо узкого мундира речные полицейские еще со времен Морской полиции носили двубортный синий бушлат, а вместо шлема — соломенную шляпу-канотье, покрытую черным лаком.

«Они крепкие, подтянутые, с бронзовым загаром парни, эти „мокрые Бобби“ лондонской полиции, — писал Эрнст Карр, побывавший в Уоппинге в 1901 году. — Постоянная обнаженность и долгие часы работы тяжелыми веслами превратили их в железных мужчин со стальными мускулами. Что-то неопределимое в лице и поведении выдает в них где угодно моряков — и, действительно, они целиком набраны среди опытных моряков и лодочников». Каждый из чинов речной полиции рангом от инспектора и выше был облечен правом таможенного досмотра.

Штаб-квартира речной полиции к моменту погони за «Авророй» находилась все там же в Уоппинге. В 1869 г. на месте старого здания — чуть выше входа в бывший Темзенский туннель инженера Бруннеля, рядом с построенной в том же году станцией подземки Уоппинг на Восточной Лондонской линии — было выстроено солидное кирпичное здание с арестантскими камерами, комнатой для задержанных и конторой, выходившей окнами на реку. (В 1908 г. вместо него было возведено другое здание, сохранившееся до сих пор.) Другой станцией Темзенской полиции был понтон, причаленный сразу же за мостом Ватерлоо ниже по течению. Здесь всегда стояла наготове шлюпка, предназначенная для спасения самоубийц. Эта шлюпка была оборудована специальным роликом на корме, позволявшим втаскивать в лодку пытавшихся утопиться с меньшими усилиями, чем этого требовало переваливание их через борт. По сведениям Темзенской полиции за 1887 г., на реке произошло 25 самоубийств, и еще 15 были предотвращены полицией.

Полицейский скиф отгребает от пристани у станции речной полиции в Уоппинге. 1901

Несостоявшимся самоубийцам выдвигали обвинения, и они становились подопечными тюремного капеллана. Обычно такие спасенные из воды люди больше не пытались повторять свои попытки покончить с жизнью. На понтоне у моста Ватерлоо были оборудованы частные комнаты, где жил инспектор с женой, конторские помещения и арестантская. Здесь же был установлен телеграф. Имелась также запасная комната, где констебли держали свои непромокаемые плащи, и еще несколько комнат, одна из которых (сами полицейские называли ее «Приемной») предназначалась для приведения в чувство утонувших и имела кровать и ванну с горячей и холодной водой. На причал были вытащены лодки, а у его нижнего конца пришвартован паровой катер «Алерт».

В Попларе напротив Фолли-Уолл с 1856 по 1895 год в качестве понтона Темзенская полиция использовала бывший бриг «Мария Гордон» (получивший название «Роялист»), а в Эрите — поставленный на прикол тендер «Спрей».

Полицейские находят подозрительного человека на одной из речных барок. Рисунок Гордона Брауни из книги «Living London». Ок. 1900

Обязанности речной полиции были обширны и хлопотны. Офицеры Темзенского дивизиона должны были охранять имущество кораблей, барж и прибрежных складов и причалов, не допускать к акватории известных воров и просто подозрительных личностей, предохранять корабли (до постановки на якорь) от появления на борту вербовщиков и агентов содержателей низкопошибных пансионов. Во время регат и особых водных праздников в Путни и других местах туда с центральной станции отправляли для поддержания порядка несколько лодок. Речные полицейские обязаны были препятствовать сбрасыванию мусора в реку; в случае возникновения пожара снабжать незамедлительной информацией плавучие пожарные паровые брандспойты и оказывать им помощь, а также ловить дезертиров и иных преступников, преступивших закон в открытом море.

Важной частью обязанностей Темзенского дивизиона являлся поиск тел убитых, самоубийц и случайно утонувших людей. Вылавливание трупа производилось только в течение одного приливного цикла, после чего считалось, что тело унесено за пределы досягаемости. Если же труп находили, то его сначала фотографировали, а затем сохраняли для установления личности в приходском морге, следуя в этом отношении общим правилам. Когда тело по приказу коронера предавали земле, одежда продолжала храниться приходскими властями, но демонстрировалась только тем, кто приносил полицейский ордер.

Второй выпуск журнала «Стрэнд», позднее прославившегося публикацией рассказов Конана Дойла, в 1891 году вышел со статьей «Ночь с Темзенской полицией», где описывался пример типичной патрульной ночи. Из очерка следует, что большая часть времени в патрулях была посвящена ловле воров и опознанию самоубийц. Шла в статье речь и о проблемах, связанных с отсутствием женщин в речной полиции: одна из иллюстраций показывала двух полицейских, снимающих мокрую одежду с пытавшейся утопиться женщины. «Первая мысль, которая придет читателю при взгляде на иллюстрации, — комментирует автор, — что эту работу должен делать представитель ее собственного пола». В обычных участках Столичной полиции для обыска арестанток нанимали женщин. Однако на понтонной станции у моста Ватерлоо не было места, где бы можно было постоянно держать женщину-полицейского, да и самоубийства женщин происходили не столь часто, чтобы можно было нанять кого-либо для этой цели специально.

«Спасите!» Полицейский спасает женщину из воды близ Тауэрского моста. Рисунок Гордона Брауни из книги «Living London». Ок. 1900

Паровой катер «Алерт» оставляет дебаркадер Темзенской полиции у моста Ватерлоо. Журнал «The Strand Magazine». 1891

Сутки были разделены на четыре вахты, каждая по шесть часов, и полицейские лодки патрулировали реку днем и ночью. Каждые два часа со станции уходила лодка с новыми полицейскими на смену той, чья вахта закончилась. Таким образом, каждая лодка находилась 6 часов на дежурстве и 12 часов вне дежурства. В течение первых сорока лет работы полицейские Темзенского дивизиона обходились для своих патрулей гребными вельботами и парусными лодками, однако прогресс не стоял на месте, дерево в судостроении постепенно заменялось железом, и когда в 1878 г. на Темзе более шестисот человек погибли при столкновении колесного прогулочного парохода «Принцесса Алиса» с винтовым угольщиком «Байуолл Касл», стало очевидным, что и полиции для полноценного осуществления своих обязанностей нужны новые, более совершенные средства передвижения. В 1884 г. для речной полиции были приобретены два паровых катера. В 1888 г. полиция имела в своем распоряжении эти катера и еще около 20 весельных лодок. Один паровой катер, «Алерт», постоянно курсировал для осмотра и охраны мостов; а другой использовался суперинтендантом для посещения участков и общего надзора за службой. К 1891 г. катеров было уже три, а к 1898 г. флот Темзенской полиции пополнился еще восьмью паровыми катерами. Использовавшиеся в полиции гребные суда были двух типов: патрульные двухвесельные лодки и инспекционные лодки, имевшие два обычных весла и пару коротких весел. В каждую такую лодку садились инспектор и два констебля, выполнявшие функции гребцов. С наблюдательной лодки инспектор контролировал работу патрульных лодок; кроме того, была учреждена система тщательного надзора за патрульными, при которой встреча с каждой из полицейских лодок отмечалась проверяющим инспектором в особом журнале с указанием места встречи и предыдущего маршрута.

Инспектор и трое констеблей речной полиции на четырехвесельном баркасе отправляются в инспекционную поездку. Журнал «The Strand Magazine». 1891

Чарльз Диккенс-младший приводит довольно любопытные сведения о деятельности детективов в речной полиции. До 1875 г. Темзенскому дивизиону не было придано ни единого детектива. В этот год их стало трое, в 1877 г. прибавился еще один. Число арестов, однако, со 107 в 1875 г. упало в 1876 г. до 88, а затем, несмотря на добавление четвертого детектива, еще уменьшилось, до 73 в 1877, а число получивших приговор упало с 70 до 57 и затем до 48. И это притом, что полицейские дивизионы Столичной полиции, границы которых выходили к реке, отмечали скорее рост преступности, чем ее уменьшение. По мнению Диккенса, объяснение этому лежало в том, что Темзенский дивизион был наиболее занятым, а гребля в ночных патрулях, особенно во время штормов и зимних туманов, требовала огромного напряжения сил и времени.

Высадка полицейскими арестованного на станции в Уоппинге. Рисунок Гордона Брауни из книги «Living London». Ок. 1900

А теперь обещанная прогулка по следам погони за Джонатаном Смоллом и сокровищами Агры.

Она началась на Вестминстерском спуске, от причала на левом берегу Темзы пониже Вестминстерского моста сентябрьским вечером 1888 года, когда весь Лондон замирал в тревожном ожидании нового преступления, совершенного в Ист-Энде неведомым убийцей, еще не получившим тогда своего прозвища Джек Потрошитель. Именно сюда Холмс попросил инспектора Джонса из Скотланд-Ярда подать к семи часам полицейский катер, который, как утверждал инспектор, «всегда дежурит в том районе». Уотсон не сообщил нам названия катера, но можно предположить, что это был «Алерт», базировавшийся у понтона близ моста Ватерлоо.

Первая часть их пути лежала вниз по Темзе от Вестминстерского моста до Тауэра, где располагался Джекобсонс-Ярд, служивший убежищем катеру «Аврора». Уотсон очень скупо описал их путь до места, где они должны были затаиться в засаде. «Наша лодка проносилась под многочисленными мостами, перекинутыми через Темзу. Последние лучи солнца золотили крест на куполе собора святого Павла. Уже спустились сумерки, когда полицейский катер добрался до Тауэра». Вот и все описание.

Между тем катер миновал множество достопримечательностей, ради которых приезжали в Лондон туристы не только из Европы, но даже с другой стороны Атлантики. Мимо мчавшегося вниз по течению катера пронеслись: обелиск Клеопатры, набережная Виктории и Биллинсгейтский рыбный рынок, театр «Авеню» и высокие крыши гостиницы на Нортумберленд-авеню, Сомертсет-Хауз, новые тогда «тюдоровские» дома на Сарри-стрит, Арундел-стрит и Норфолк-стрит и множество прибрежных церквей. Катер прошел под Тауэрским пешеходным переходом, открытым в 1869 г. между Тауэр-Хилл на северном берегу и Пикл-Херринг-стрит на южном, и подошел к месту строительства нового Тауэрского моста, заложенного двумя годами раньше. К сентябрю 1888 года на речном дне были установлены два быка, но строительство парных стальных башен на них еще не было начато.

Строительство Тауэрского моста. Рисунок из газеты «The Illustrated London News». 1888

«— Вот Джекобсонс-Ярд, — сказал Холмс, указывая на лес мачт и снастей на суррейской стороне».

Я не смог найти в лондонских торговых справочниках 1880–90-х годов судоремонтную мастерскую Джекобсона: вероятнее всего, она была выдумана Конаном Дойлом. Зато ее расположение в «Знаке четырех» можно с определенной долей уверенности указать. Она находилась неподалеку от Тауэра на южном, суррейском берегу Темзы. Из данного Дойлом описания следует, что «Аврора» укрывалась внутри судоремонтного двора, откуда потом сумела незаметно выскользнуть. Карты того времени показывают бесчисленные причалы вдоль берега, но ни одного канала, ведущего вглубь берега, вплоть до Суррейских доков. Ни одного, кроме дока Сент-Сэйвер (Св. Спасителя). Этот маленький док находился примерно в 600 м восточнее строившегося Тауэрского моста в месте впадения в Темзу речки Некингер и образовывал восточную границу живописной исторической области, известной во времена Диккенса как остров Джекоба. Возможно, название судоремонтного двора в повести Конана Дойла отсылает нас как раз к этому названию: Jacobson's Yard вместо Jacob's Island; карта, изданная годом позже погони, называет эту область Хорсли-даун. Темза в этом месте очень подвержена действию приливов, и уровень колебаний воды в доке достигает почти 4 м, так что во время прилива она может оказываться в опасной близости от окон стоящих на его берегу зданий. Возможно, именно в иле дока Сент-Сейвер погиб упавший с крыши Билл Сайкс из диккенсовского «Оливера Твиста».

Пожар на Джекобс-Айлэнд. Рисунок из газеты «The Illustrated London News». 1861

«Недалеко от [Темзенского] туннеля есть речка, впадающая в Темзу, — писал в 1849 году журналист Мейхью. — Вход в нее закрыт рядами угольщиков, которые стоят перед ним. Эта речка носит название Док-Хид. Иногда ее называют Сент-Сэйвер, или, шутливо намекая на аромат, которым она знаменита, Сатурейский док. (В английском тексте Savory Dock, от слова savory — сатурей, он же чабер, тимьян, ароматичное стелющееся растение, из листьев которого добывают эфирное масло. — С. Ч.) Стены складов на обеих сторонах этой грязной речушки зеленые и покрыты слизью, а около них стоят барки, над которыми непрерывно болтаются мешки с зерном, свисающие с подъемных кранов наверху. Речка эта когда-то питалась ручьями с Суррейских холмов, но теперь только канализация и стоки из зданий, которые выросли вокруг, мутят и наполняют ее воды».

Напротив дока и стал курсировать полицейский катер в ожидании «Авроры». Акватория Лондонского порта носила название Пул (The Pool) и делилась на верхнюю и нижнюю. Верхняя (Аппер-Пул) простиралась от Лондонского моста до штаб-квартиры Темзенской речной полиции в Уоппинге в нескольких сотнях метров выше старого Темзенского туннеля, принадлежащего теперь Восточной Лондонской железной дороге, Нижняя (Лоуэр-Пул) — от Уоппинга почти до входа в Регентский канал.

Когда около восьми часов, уже в темноте, «Аврора» выскользнула из ворот судоремонтной мастерской Джекобсона и устремилась в сторону устья Темзы, полицейский катер помчался за ней в погоню. Уотсон был немногословен, описывая их маршрут. «Мы пронеслись через Пул, миновали Вест-индские доки, спустились вдоль длинного Дептфордского плеса и снова поднялись вверх, обогнув Собачий остров… У Гринвича мы были всего в трехстах шагах позади них. К Блэкуоллу мы были не более чем в двухстах пятидесяти… Здесь был пустынный речной плес, с Баркингской низиной с одной стороны и унылыми Пламстедскими болотами с другой… Это было дикое и безлюдное место, где луна тускло освещала огромную болотистую равнину, с лужами стоячей воды и кочками гниющих растений».

Увлеченные погоней, пассажиры полицейского катера не обращали внимания на берега Темзы, мелькавшие по бортам и растворявшиеся в темноте за кормой. Поскольку у нас нет цели поймать Джонатана Смолла и его островитянина, мы можем позволить себе поглазеть по сторонам.

Первое же, что бросалось в глаза, это огромное количество судов, стоявших вдоль берегов на погрузке или разгрузке. К 1888 г. уже широко практиковалась разгрузка кораблей в доках, но перегрузка товара с борта большого судна на шаланды была все еще не менее распространена. В среднем в Верхней акватории разгружалось одновременно 55 судов водоизмещением 200 регистровых тонн, в Нижней — около 70 водоизмещением 150 т, а также более 30 близкого водоизмещения, стоявших ниже Пула. И это не считая угольщиков, которые выгружали уголь на плесе Багсби. Чтобы обеспечить проход судам, Темзенский комитет по надзору за водными ресурсами вынужден был установить минимальную ширину свободного фарватера. Для Верхней акватории от Лондонского моста до Айронгейтского спуска (т. е. практически до места строительства нового Тауэрского моста) она составляла 60 м, а от Айронгейта, откуда начинали ходить большие морские пароходы, и далее вниз по течению вплоть до впадения ручья Баркинг-крик (напротив места, где закончилась погоня) минимальная ширина была увеличена до 90 м.

В ночное время, как раз когда мимо проносился полицейский катер с Холмсом, Уотсоном и инспектором Джонсом, эти суда были объектом интереса многочисленных разновидностей речных воров. Так, одни специализировались на проникновении в офицерские каюты, пока хозяева спали, и грабеже как спящих, так и их кают. Другие, т. н. «портовые грузчики», были ворами-докерами, чьи просторные полотняные робы имели особые большие карманы, куда они складывали добро, украденное при разгрузке корабельных трюмов. Существовал особый разряд воров, который мог доставить на берег любой груз, не умещавшийся в карманы «грузчиков», а также воры, которые выбрасывали товар в воду, чтобы потом выловить его ниже по течению.

Но в ту сентябрьскую ночь ни удиравшим, ни догонявшим не было до этих воров никакого дела. Путь их пролегал по череде речных плесов. По северному берегу сразу за Тауэром находились помещения «Дженерал Стим Навигейшн Компани», а дальше до самого Галеонова плеса ниже Вулиджа простирались владения этой компании, владевшей большей частью доков в Лондоне, включая гигантские доки Св. Екатерины (1828), специализировавшиеся на шерсти, сахаре и каучуке, и Лондонские доки (1805), чьей специализацией были специи, чай, кофе, рис, табак, вино и бренди. Небольшой Родеремский полуостров на южном берегу Лаймхаузского плеса, на котором находились Суррейские коммерческие доки, отмечал конец акватории Лондонского порта. Доки действовали здесь с 1696 года, когда был построен Хоуландский большой мокрый док на 120 парусных судов. К середине XVIII в. этот док стал базой арктических китобоев и был переименован в Гренландский док, а к середине XIX в. возросший грузооборот из Скандинавии, с Балтики и из Канады заставил расширить его и построить еще несколько больших доков. В частности, был док «Россия» с двумя судоремонтными верфями «Россия» и «Онега», где разгружались суда из России. Всего насчитывалось 9 Суррейских доков. Характерной достопримечательностью Суррейских доков, в отличие от доков на северном берегу, были докеры, которые переносили на плечах огромные сосновые доски и укладывали их штабелями до 18 м высотой. Они носили специальный кожаный головной убор с длинными фартуками, спускавшимися им на плечи, чтобы защитить головы и шеи от заноз.

Лаймхауз был местом, где скапливались иммигранты из разных стран, в том числе и из Китая, и имел дурную славу района, переполненного опиумными курильнями. За Родеремским полуостровом Темза закладывала большую петлю на юг, образуя Собачий остров. В действительности этот «остров» был полуостровом между Лаймхаузом и Блэкуоллом, а о происхождении его названия существовало множество версий. В 1802 г. на его ближней к Лондону части были построены Вест-индские доки, имевшие дело с ромом и лесом, через 4 года с восточной стороны Ост-Индские доки, а в 1868 в южной части — Миллуоллский док для зерновой торговли. В начале XIX в. корпорация Сити оплатила прокладку канала, который срезал путь, позволяя кораблям выходить напрямую в Блэкуолл, не отклоняясь на юг по главному руслу к Гринвичу. Однако он оказался неудобен и был вскоре продан компании Вест-индских доков. Собачий остров был окружен плесами с трех сторон: с запада Дептфордским, с юга Гринвичским и с востока Блэкуолльским.

Дептфордский плес тянулся примерно милю и заканчивался у Гринвичского парома. Когда-то в Дептфорде еще со времен Генриха VIII находилась Военно-морская верфь, и именно здесь наш Петр I в течение трех месяцев 1698 г. перенимал опыт британских судостроителей. Верфь была закрыта в 1869 г. В Дептфорде имелись Королевские склады «Виктория», снабжавшие продовольствием Королевский флот. В этих массивных зданиях размещались продуктовые и сахарные склады, пекарня, скотный двор и скотобойня. Близ Дептфордского ручья находилась насосная станция, построенная в 1864 г. и бывшая частью обширной лондонской канализационной системы, разработанной гражданским инженером сэром Джозефом Базалгеттом. Дептфорд также был центром иностранной скототорговли — знаменитых «сараев для нутровки», где девушки и женщины работали в грязи, потроша туши животных вплоть до начала XX в.

За Дептфордским плесом находился Гринвичский, омывавший Собачий остров с юга. На правом берегу за паромом находился городок Гринвич, известный не только Гринвичской королевской обсерваторией и проходящим через нее нулевым Гринвичским меридианом (признанным международным сообществом только за четыре года до нашей погони), но и стоявшим здесь когда-то Гринвичским дворцом. Начиная с XV в. этим дворцом пользовались все сменявшие друг друга на троне королевские династии: Ланкастеры, Плантагенеты и Тюдоры. Гринвич был основной резиденцией Елизаветы I. Но в 1694 г. он был снесен, и на его месте построен Королевский военно-морской госпиталь. В 1873 г. здание было занято Королевским военно-морским колледжем, переехавшим сюда из Портсмута, и в сентябре 1888 г. здесь продолжали готовить морских офицеров.

За Гринвичем на полтора километра вдоль Темзы тянулись гигантские газгольдеры и ретортные цеха Восточно-Гринвичского газового завода. Построенный Южной Столичной газовой компанией во главе с Джорджем Ливси, он появился здесь в 1880-х годах (возможно даже, что осенью 1888 года строительство частично еще продолжалось) и стал крупнейшим в мире. В этом месте реки Уотсон с Холмсом должны были миновать большое количество угольщиков, доставлявших на заводы уголь из Ньюкасла.

Темза делала здесь поворот налево, образуя Блэкуоллский плес, который шел вдоль восточного берега Собачьего острова на расстоянии чуть более мили до Блэкуолла на левом берегу. В Блэкуолле находился вход в Ост-Индские доки, где грузилось и разгружалось большинство парусных судов, торговавших в Лондонском порту, так что в темноте по левому борту Холмс с Уотсоном должны были видеть длинные ряды китайских чайных клиперов (из других доков их уже почти вытеснили скоростные пароходы). Здесь же обычно заканчивали свои вояжи пассажирские пароходы, ходившие в австралийские порты.

От Ост-Индского дока вдоль плеса Багсби и далее вплоть до Галеонова плеса по левому берегу шли так называемые «королевские» доки. Док Виктория был открыт в 1855 году. Земля, вынутая при строительстве, была использована для поднятия берега и создания парка Баттерси, открывшегося в 1859 г. Док этот принадлежал той же компании, что и доки Св. Екатерины. Эта компания слилась с компанией Лондонских доков и восточнее дока Виктория построила новый док Альберта в 2,8 км длиной, обеспечивавший для разгрузки 5 км причалов. Открыт этот док был в 1880 году.

Сам плес Багсби, шедший от Блэкуолла до Вулиджского плеса, был около мили длиной. На левом его берегу в Темзу впадал ручей Боу-крик, соединявший реку Ли с Темзой. А на правом находилась образующаяся при отливе заводь под названием «Дыра Багсби». Она была известна тем, что сюда привозили и вешали тела казненных речных пиратов, которые должны были там провисеть, пока их трижды не омоет прилив. Еще в начале XIX века здесь на виселицах подвешивали заключенные в металлические клетки тела в цепях, что, правда, не мешало воронам клевать мертвую плоть. За Боу-крик находился вход в уже упоминавшийся док Виктория.

Вулиджский плес тянулся на две мили от плеса Багсби до Вулиджского парома. На правом, кентском, берегу находился Вулидж, главной достопримечательностью которого был Арсенал, где служили сэр Джеймс Уолтер и Кадоген Уэст из «Чертежей Брюса-Партингтона». Кроме Арсенала, в Вулидже была верфь, а у берега можно было заметить стоявший на якоре двухпалубный винтовой учебный корабль «Уорспайт». Это был уже второй корабль с таким именем, который в 1876 г. заменил своего предшественника после случившегося на том пожара. Построенный в 1833 году, второй «Уорспайт» прежде был парусником «Ватерлоо», затем переоборудован в пароход, а после списания отдан Адмиралтейством в аренду Морскому обществу.

Вулиджская верфь была основана еще в XVI веке Генрихом VIII и расширялась вплоть до середины XIX столетия, когда здесь стали строить пароходы. Тогда же появились орудийные бастионы и два сухих дока, в которых чистили корпуса судов. Однако в 1869 году верфь, «к печали всего города», была закрыта, и ко времени погони не действовала уже два десятилетия.

На северном берегу плеса находился Силвертаун, промышленная область лондонского пригорода Ньюем. Здесь с 1880 разместился главный рафинировочный завод по очистке сахара, принадлежавший Тати и Лайлу, и суда постоянно стояли у причала.

Вулиджский паром, у которого заканчивался Вулиджский плес, был в самом конце города, соединяя собственно Вулидж с Северным Вулиджем на левом берегу. Перевоз на этом месте существовал по крайней мере с XIV в. Годом раньше погони, в сентябре 1887, фирма «Гг. Моулем и Ко.» начала строить здесь подходы и понтоны для бесплатной пароходной паромной переправы, однако паромная линия была открыта только в марте 1889 г., через 6 месяцев после драматических событий на Темзе, описанных в «Знаке четырех».

За Вулиджем шел Галеонов плес, получивший свое название еще в XVI веке, когда был самой дальней точкой Темзы, до которой могли подниматься тяжелые галеоны. От Вулиджа он простирался почти на север на расстояние более мили до мыса Трипкок, где река поворачивала на восток. На левом берегу Галеонова плеса находились Бектоновский газовый завод, запущенный в 1870 г. и до постройки Восточно-Гринвичского бывший крупнейшим в мире, и Бектоновские очистные сооружения, вторые по размеру в стране, с Северным выводным коллектором, законченным к 1882 году. Севернее коллектора находились сельскохозяйственные угодья.

В сентябре 1878 г. здесь, напротив очистных сооружений, произошла сама крупная речная катастрофа, унесшая жизни около 640 пассажиров — прогулочный колесный пароход «Принцесса Алиса» столкнулся с винтовым угольщиком «Байуэлл-Касл». Большинство викторианцев не умели плавать, да и тогдашняя одежда не располагала к водным упражнениям. Но даже среди тех, кому посчастливилось спастись от гибели в водах Темзы, многие все равно умерли от различных инфекционных болезней, наглотавшись воды, загрязненной попадавшими в реку неочищенными стоками из канализационного коллектора.

За мысом Трипкок начинался Трипкокский плес (или, как его иногда называли, Баркингский — по городку Баркинг на левом берегу), тянувшийся почти полторы мили до мыса Кросс.

Примерно напротив того места, где «Аврора» закончила свою неудачную попытку скрыться от Холмса, с севера в Темзу впадал ручей Баркинг-крик, служивший в середине XIX в. базой крупнейшего в Англии рыболовного флота. Здесь был выстроен огромный ледник, куда сгружали для хранения рыбу перед отправкой на лондонские рыбные рынки.

До начала XIX века южный берег Трипкокского плеса представлял собой болотистую местность: Пламстедские и Иритские болота, а несколько далее от берега — фермерские угодья. В 1808–51 годах они были постепенно выкуплены Вулиджским арсеналом, но их использование началось лишь в середине 1890-х, когда около мыса Трипкок были построены несколько зданий для лабораторий по изготовлению взрывчатых веществ, а в конце десятилетия в район болот были перенесены артиллерийские испытательные полигоны и окруженные рвами и насыпями склады взрывоопасных веществ.

Здесь мы закончим нашу прогулку вниз по Темзе, а вместе с ней и краткое знакомство с миром Шерлока Холмса. Конечно, путешествовать по другим эпохам можно бесконечно, и каждая сторона жизни заслуживает отдельного описания. Однако нельзя объять необъятное, как утверждал Козьма Прутков. Я желаю тем, кто добрался до конца этой книги, решиться продолжить путь самостоятельно — туманные улицы викторианского Лондона скрывают еще много интересного. Если же вы намерены остановиться здесь, я тешу себя надеждой, что реальный мир Шерлока Холмса и доктора Уотсона уже не является для вас Terra Incognita и вы будете чувствовать себя значительно увереннее не только с персонажами сэра Артура Конана Дойла, но и на страницах всей английской литературы второй половины XIX века.