Теория естественного отбора учит, что в борьбе побеждает наиболее приспособленный. Это значит: не лучший, не сильнейший, не совершеннейший — только приспособленный.

(Л. Д. Троцкий)

Важнейший вопрос: зачем вообще сапиенсы двинулись в Европу? Чем их так привлекали холодные пространства с непривычным животным миром, совсем другими условиями жизни? Зачем вообще расселяться там, где холодно? После тропиков-то?

Парадоксально, но холодная приледниковая Европа, ее ледяные степи как раз много чего могли дать.

Во-первых, на севере возможна специализированная охота… Грубо говоря, на севере живет меньше видов животных, но «зато» представителей каждого вида намного больше. Северные степи — это тысячные стада оленей, лошадей, бизонов, мамонтов. Всего несколько ценных промысловых видов, но каждый вид — многотысячные стада, огромный охотничий потенциал.

Могут возразить, что саванны в Африке и степи на Переднем Востоке и в Средней Азии — такие же многотысячные стада диких копытных. Но на юге все же больше видов копытных, охота менее специализированная.

Во-вторых, на юге даже при самой удачной охоте мясо попросту негде хранить. Охотники тропического пояса стараются солить мясо, вялить его на солнце или густо посыпать его пеплом своих костров — чтобы дольше хранилось. Но много и надолго так не сохранишь. К тому же и качество, и вкус вяленого мяса очень уступают свежему… Жители тропиков стараются после удачной охоты как можно больше сразу же съесть.

Кука и его спутников, Дарвина в Южной Америке, Стэнли в Африке поражало, как невероятно много могут съесть местные жители. Шотландский охотник Джон Хантер уже в XX веке описывал, как африканцы после забоя слона или носорога мгновенно «очищают» тушу до костей скелета. Когда он убил сразу 12 слонов, «…казалось, что мяса хватит на всю Кению на много недель, но в удивительно короткое время от слонов остались одни кости».[140]

А там, где холодно, мясо можно хранить очень долго. Часто не только зимой, но и летом. Если вечная мерзлота, то даже без особых специальных усилий. Если вечной мерзлоты в этом районе нет, всегда можно сделать ледник.

В-третьих, как ни парадоксально, на севере лучше с витаминами и сахарами. Южные фрукты разнообразны… Но это только замученные ледяными метелями северяне считают, что тропические фрукты могут плодоносить весь год. Дикорастущие фрукты юга — сезонные. Собирать каждый фрукт можно только небольшую часть года, считаные недели. Преимущество юга в этом отношении не такое уж большое.

Южные фрукты вкуснее? И это сомнительно… Сейчас тропические фрукты довольно доступны для россиянина. Но всякий, кто пробовал авокадо, дуриан или манго, убедился — они ничем не лучше яблока или персика. Дело вкуса, конечно, но груша или персик даже вкуснее.

Это касается и овощей. Японские саби или экзотические овощи Индии пробовали многие. И почти все, кто пробовал, отдают пальму первенства помидорам, сладкому перцу или даже прозаической морковке. Северные овощи вкуснее.

А главное — южные фрукты содержат несравненно меньше витаминов. Многие районы Африки — области распространения страшной болезни бери-бери, которая и возникает как следствие авитаминоза. Фруктов — навалом! Овощи — главный продукт питания! А люди страдают от острой нехватки витаминов. И от отсутствия сладкого: в южных овощах и фруктах мало сахара.

Получается, расселение на север имеет много преимуществ… Жить на севере труднее: нужны прочные, надежные жилища. Нужна теплая одежда. Нужно полноценное питание. Того, кто недоедает, у кого не хватит одежды и тепла в долгую зиму, быстро убьют холод и голод. Но север — это место, где труд дает великолепные результаты.

Сапиенсы в Европе живут всего 36–32 тысячи лет. В те времена в Европе было холоднее, чем сейчас. Чтобы поселиться в этом холодном краю, провеваемом ледяными ветрами из Арктики, сапиенсам пришлось очень усовершенствовать свою материальную культуру.

Наверняка это было удовольствие не для всех. Слабые, недостаточно умные, трусливые, недостаточно гибкие оставались на бедноватом, голодноватом, но привычном юге. Там, где можно ходить почти без одежды, не строить прочных жилищ и вообще меньше думать.

А у тех сапиенсов, которые стали северянами по месту жительства, начались изменения: они начали становиться северянами и по строению своих тел. Нордической расой, если угодно.

Наверное, формирование нордической расы шло с момента проникновения сапиенсов в Европу: там и в межледниковье было так же «прохладно», как сейчас. А 24 тысячи лет назад началось новое похолодание. У жителей Европы, уже у сапиенсов, сразу же появляются особенности скелета, которые раньше наблюдались у неандертальцев — под влиянием холодного климата.

Сложнее всего решить вопрос со «светлыми» особенностями. Действительно, светлая кожа и светлые волосы разве имеют какое-то приспособительное значение?

Часто становление «светлой» расы объясняют случайностью. Получается так, что совершенно случайно в числе первых поселенцев Европы оказалось несколько «светлых» людей. Чуть больше, чем в других популяциях. Настолько больше, что «светлые» люди вытеснили из популяции «темных».

Вообще-то науке хорошо известно такое явление — генный дрейф. Если число людей с каким-то признаком в популяции ниже определенного числа, то постепенно их число и будет становиться все меньше и меньше. Пока этот признак в популяции вообще не исчезнет. Если на некий остров высадить 100 парней и 100 девиц и 60 из них будут лопоухие, то можно даже рассчитать, через сколько поколений на острове вообще престанут рождаться нелопоухие дети. Через 20 поколений, то есть примерно через 4–5 тысяч лет, все население острова поголовно станет лопоухим. У лопоухих пап и мам будут рождаться лопоухие дети, лопоухие бабушки станут нянчить лопоухих внучков, а подросткам будет легко дергать за уши своих лопоухих сверстниц — не промахнешься.

Если на острове и родится ребенок с обычным размером ушей, привычным для всех остальных людей Земли, он покажется каким-то уродом. Родителям будут сочувствовать, как маме-утке из «Гадкого утенка» Андерсена, а ребенку попытаются уши оттянуть, чтобы сделать их «правильными» и «красивыми».

Теория случайности неплоха… Действительно, если бы в Европе появилась группа людей со светлой кожей и светлыми волосами, они бы могли вытеснить «темных» из популяции. Почему нет? Но только вот есть две причины, по которым этого никак не могло быть…

Во-первых, «светлые» признаки относятся к числу рецессивных. При скрещивании «светлых» людей с «темными» неизменно побеждают «темные» признаки. Чтобы «светлые» вытеснили из популяции «темных», блондинов должно быть во много раз больше, чем брюнетов.

Во-вторых, среди пришельцев с юга не было и не могло быть «светлых» людей. До сих пор все европейцы теплого пояса — «темные».

«Светлые» люди появились именно в Европе… Мы знаем, что расовые признаки северян включают и массивные кости, и светлые волосы и глаза. Наверное, люди, похожие на изображенных Рубенсом, были светлокожими и светловолосыми уже десятки тысяч лет назад.

Светлоглазые блондины могли изредка рождаться, где угодно… Но что должно было произойти, чтобы они начали рождаться часто, их появление на свет стало системой?! Это же противоречит законам биологии, не говоря ни о чем другом!

И как могло родиться столько светлоглазых светлокожих блондинов, чтобы они начали вытеснять «темных» людей из популяции? Это уже не генетический дрейф, а генетический взрыв! Это стремительное появление людей с новыми признаками, которые очень быстро занимают главное место в популяции. А вот почему это происходит… Вот этого мы не понимаем. Потому что ведь никаких преимуществ сама по себе светлая кожа или светлые глаза не дают. Не дают — и все. И ничего с этим нельзя поделать.

Но, может быть, сапиенсы стали светлокожими и светловолосыми в своих родственников — неандертальцев.

Неандертальцы мало отличались от нас (скорее, впрочем, мы мало отличаемся от них). Были они плотного сложения, ростом ниже современных сапиенсов, но примерно такого же веса, рыжие, светлокожие и светлоглазые: нордическая раса до сапиенсов.[141]

Долгое время считалось, что ранние, «атипичные» или «прогрессивные» неандертальцы возрастом 200–60 тысяч лет назад «почему-то» ближе к современному человеку, чем «классические», возрастом 60–40 тысяч лет назад. Ученые делали далеко идущие заключения, что «атипичные» неандертальцы и были нашими предками — на то они и «прогрессивные». А в Европе неандертальцы деградировали.

Сегодня считается, что, во-первых, степень обезьяноподобия «классических» неандертальцев сильно преувеличили. А во-вторых, «обезьяноподобные» черты трактуют как приспособительные к холоду.

Образцом классического европейского неандертальца принято считать мужчину, найденного в 1908 году на каменном дне пещеры Ля Шапелль-о-Сен. Так и говорят: «шапелльский неандерталец». Погребенный был немолод, порядка пятидесяти лет. Небольшого роста, 154–155 сантиметров, но могучий, широкоплечий, с толстыми, массивными костями.

Рядом со скелетом найдены грубые каменные орудия, кости животных ледникового периода: шерстистого носорога, северного оленя, бизона, пещерной гиены.

Это был очень пожилой человек по понятиям своего времени. Больной, страдающий от многочисленных травм, он мог выжить только заботою ближних. Неандерталец страдал, среди всего прочего, тяжелой формой артрита. Некоторые ученые считают, что именно из-за этого представления о неандертальцах оказались очень искаженными. Что неандертальцев считали более грубыми, примитивными, тупыми, обезьяноподобными, чем они этого заслуживают… А все из-за того, что за эталон приняли тяжелобольного человека.

Согласимся: о неандертальцах сложилось не лучшее мнение. Эдакие громадные прямоходящие «почти обезьяны». И это произошло очень не случайно. Неандертальца сознательно и сильно оболгали!

Во-первых, сам шапелльский неандерталец, живший и умерший примерно 50 тысяч лет назад, обладал многими никак не примитивными и не грубыми чертами:

1. У шапелльца был колоссальный мозг, больше нашего, около 1625 см^3.

2. Руки у него были короткие, не длиннее наших: длина плечевой кости составляла 70,3 % длины бедренной кости (у орангутана — 139, шимпанзе — 102, гориллы — 116,5, а у современных европейцев — 72,5).

3. Этот тяжелобольной человек прожил много лет почти беспомощным. Значит, было кому о нем позаботиться? Существовали и общество, и семья… Существовали и нравственные представления, и традиции заботы о состарившихся и беспомощных.

4. Неандерталец был похоронен. Кто-то заботливо, а может быть, и с любовью положил с ним каменные орудия, которыми он мог пользоваться в другом мире.

Во-вторых, практически одновременно с находками в Шапелль-о-Сен сделаны находки в другой пещере, в Ла Ферраси. Находка сделана ровно через год после «шапелльской»: в сентябре 1909 года. Погребение показывает довольно трагичную картину гибели целой семьи: мужской скелет уложен голова к голове с женским. Рядом — останки 5 детей от грудничков до 10 лет. В захоронении среди прочего погребального инвентаря найдена костяная пластинка с резными символами. Большинство исследователей считают, что это пластинка с астрономическими записями.[142]

Эти погребенные не страдали артритом. Они жили семьей. Неандерталец из Ла Ферраси был не более обезьяноподобен, чем шапеллец: объем мозга более 1600 см³, короткая могучая рука.

В общем, у господ ученых, уважаемых коллег, был выбор.

Во-первых, выбор между разными находками неандертальца, как образцами этой формы человека. Ученые имели выбор и выбрали больного артритом, пожилого и страдающего множеством хворей.

Во-вторых, у ученых был выбор, на что именно обращать первоочередное внимание. Ведь классический неандерталец и правда очень отличался от нас.

Лоб у него был покатый. У нас он почти идеально вертикальный, с углом наклона порядка 85–90 градусов. У них угол наклона лба составлял порядка 63 градусов. Высота нашего сводчатого, вытянутого вверх черепа составляет примерно 60 % его длины. Низкий и длинный череп неандертальца имел высоту 38,5 % длины.

Были у неандертальца и надглазничные валики, которые есть у обезьян и которые были у обезьянолюдей и которых нет у нас с вами.

Голень и бедренная кость дают основание считать, что неандертальский человек стоял, слегка согнув колени. Шея у него была короткая, шейные позвонки не вертикальные, как у нас, а горизонтальные. В результате голова была выдвинута вперед.

Если вы, мой уважаемый читатель, встанете, чуть согнув колени, вы заметите, что ваши голова и плечи наклонились вперед. А у неандертальца голова и так была сильно выдвинута. По всей вероятности, мустьерский человек ходил широкими шагами, пригнув голову, словно зверь на охоте. Походка у сутулого, подавшегося вперед неандертальца была не идеально прямая, он раскачивался при ходьбе.

Вопрос: что важнее? Эти признаки, отличающие неандертальца от сапиенса, или огромный объем мозга, явная разумность, способность считать время и вести астрономические расчеты, семейная и общественная организация, забота о стариках?

Буквально каждая новая находка неандертальцев свидетельствовала об их разумности, высокой культуре, интеллекте. Эти свидетельства просто не хотели замечать.

Непонятно, можно ли считать неандертальцами людей того же возраста на острове Ява, «родезийских людей» из Броккен-Хилл, из провинции Гуандун в Китае. Скорее, это «постэректусы» — существа, которые происходили от эректусов, изменялись, отличались от предков, но неандертальцами не были.

Самые восточные неандертальцы обитали в Средней Азии и на Кавказе. В Азыхской пещере найдены и останки пренеандертальцев и неандертальцев возрастом 300 и 250 тысяч лет назад, и следы их материальной культуры, включая остатки обнесенных камнями очагов и примитивного жилища (сложенный из камней круг), существовавшего примерно 300 тысяч лет назад, каменный ящик с черепами пещерных медведей.[143]

Прошли времена, когда неандертальцев изображали обезьяноподобными дикарями, которые ходили голыми, жили в пещерах и поедали сырое мясо. Неандертальцы жили в среде, которую невозможно населять без орудий труда, жилищ, одежды.

Обитание в пещерах? Но самый сильный костер не прогревает пещеру. При температуре в минус 40 и минус 50 жить в пещере будет невозможно. Точно так же невозможно жить без одежды в климате, когда морозы буквально рвут землю — возникают пресловутые морозобойные бугры.

По археологическим данным известно, что неандертальцы знали одежду, домостроение, охоту на крупных животных, начатки искусства. Писал об этом и я,[144] но лучше всего взять блестящую книгу Л. Б. Вишняцкого,[145] за которую автор в 2011 году получил премию имени А. Беляева.

Долгое время о всех вообще ископаемых сапиенсах судили по так называемым «кроманьонцам» — найденным еще в 1868 году в гроте Кро-Маньон (Франция). Древность находок несомненна: слой, в котором найдены скелеты, перекрывала многометровая толща более поздних отложений.

Незадолго до этого открытия великий французский археолог Лартэ узнал, что по приказу властей департамента Верхняя Гаронна на приходском кладбище похоронено 17 скелетов, обнаруженных при ведении хозяйственных работ в пещере Ориньяк.

Лартэ без труда доказал, что погребенные — вовсе не французы и не христиане, а древние люди, современники мамонта. Власти позволили ему выкопать обратно и изучить костяки…. Такие же, как у современных людей! Каменные орудия, останки зверей из пещеры Ориньяк позволили назвать целый период каменного века ориньяком. И получалось — люди такие же, как мы с вами, а жили в эпоху мамонта, шерстистого носорога и тигрольва.

Теперь в гроте Кро-Маньон Лартэ обнаружил еще пять скелетов, практически тождественных скелетам из пещеры Ориньяк. Людей этого типа он и назвал кроманьонцами.

Вскоре последовали десятки открытий кроманьонских скелетов и стоянок по всей Западной Европе. К 1900 году известно уже более 600 скелетов людей этого типа.

Кроманьонцы — ярко выраженные европеоиды очень высокого роста (мужчины от 174 до 194 см, а в среднем 187 см) и — очень крупной головой: от 1600 до 1900 см³. У современного человека объем мозга — в среднем 1450 см^3.

Кроманьонцы почти ничем не отличались от нас. Отдельные мелкие отличия есть — скажем, более крупная, чем у современного человека, голова. Антропологи говорят и о других малозначащих отличиях по массивности костей скелета и черепа, форме отдельных костей.

Но это был человек современного физического типа. Облик кроманьонца таков, что нет сомнений: получи он образование, кроманьонец мог бы писать и читать книги, освоить медицину, математику, все разделы науки и культуры современного мира. Среди всего прочего, кроманьонец мог бы сделаться и убежденным коммунистом, и нацистом, и исламским фундаменталистом… Много кем.

Кроманьонцами стали называть всех людей, живших в Европе и даже во всем мире в эпоху Великого Оледенения. Но даже в самой Европе не все люди подобны кроманьонцам. В гроте Ментона (Южная Франция), на стоянке Младеч (в бывшей Чехословакии) и в других местах жили кроманьонцы. А вот в Комб-Каппель, в той же Франции, жили люди современного типа, но ростом порядка 165 см и сильно отличавшиеся от кроманьонцев пропорциями тела, в частности, у них были очень длинные руки.

От кроманьонцев отличаются и люди типа Шанселад — тоже во Франции.

Обитателей плато Перигор некоторые ученые уже давно считали продуктом смешения кроманьонцев с более древними типами человека.

От кроманьонцев отличаются и люди из Гримальди: группы пещер близ итальянского г. Вентимилья на берегу Средиземного моря, около франко-итальянской границы. В одной из пещер («Грот детей») в 1901 году на глубине 8,7 м было открыто двойное погребение. Мальчик 16 лет и женщина были похоронены в скорченном положении, женщина была, вероятно, крепко связана и положена слева от подростка. Оба были снабжены украшениями из раковин, скелет мальчика окрашен охрой, между головами погребенных лежали две гальки, еще одна — у головы женщины. Головы покрывала плоская каменная плита.

В слое выше находится погребение мужчины в вытянутом положении. Рядом обнаружено несколько каменных орудий. Еще выше, над мужчиной, погребены двое детей, снабженные богатыми украшениями из раковин. Наконец, у поверхности находится погребение еще одной женщины.

По поводу людей этого «многослойного погребения» археологи сочли, что они принадлежат к «прото-негритянской» расе. Говорили даже об особой «расе Гримальди». Позже «гримальдийцев» стали относить к особой группе кроманьонцев… Но если это и кроманьонцы, то какие-то необычные.

Рони-старший в своем романе «Борьба за огонь» довольно точно описал жизнь в одной стране людей разного облика и даже разных размеров.[146] Рони-старший опирался на данные современной ему науки и дружил с известным археологом того времени, с Капитаном.

Люди с востока Европы — скелеты со стоянок Брно, Пшедмости, Дольни Вестоницы — тоже не подобны кроманьонцам. Они меньше ростом, массивнее, у них немного иные пропорции тела. Так и говорят: «люди типа Пшедмости».

В России, в третьем слое Маркиной горы (Костенки XIV), в знаменитых Костенках под Воронежем, в 1954 году А. Н. Рогачев открыл погребение, содержавшее почти полный скелет мужчины 20–25 лет. Человек из Маркиной горы имел рост 160 см, объем мозговой полости 1165 см³ и имел ярко выраженный негроидный облик… Больше всего этот человек напоминал современных дравидов, жителей Южной Индии.

Во Владимирской области, там, где ручей Сунгирь впадает в реку Клязьму, в 1955 году нашли первые погребения. В наше время известно 9 скелетов из Сунгиря. Это были крупные люди, по размерам похожие на кроманьонцев. Рост взрослого сунгирца составлял около 180 см.

Сотрудник Института археология РАН М. Б. Медников предполагает, что большие размеры тела кроманьонцев, к которым относятся и сунгирцы, свидетельствуют о процессах, сходных с акселерацией XX–XXI веков: эти люди попали в среду, где было много качественной пищи. И начали быстро «расти».

Но сунгирцы — кроманьонцы очень своеобразные. Расовый тип одного из погребенных чаще всего определяют как тип «восточных кроманьонцев» с отдельными чертами, напоминающими то ли северных монголоидов, то ли предков американских индейцев.

Другие погребенные тоже европеоиды, но еще более своеобразные. У них то ли присутствуют негроидные черты, то ли неандерталоидные. Можно спорить, в чем тут дело: смешались ли кроманьонцы на востоке с местными негроидными народами, стали ли скрещиваться с неандертальцами или у этой популяции почему-то «задержались» общие черты предков современного человека.

В любом случае в пределах только одной Европы в верхнем палеолите выделяется до 7 «рас». Конечно, с современными расами они не имеют ничего общего. Современные европейцы принадлежат к 9 или даже 10 разным «малым расам»… Вероятно, в те времена тоже были «малые расы», только другие.

Но как бы ни были разнообразны жители Европы времен Великого Оледенения, можно говорить уверенно: у них преобладал «светлый» расовый тип. Потому что пропорции тела у них типичны для северян. Для людей того светлоглазого, светловолосого и светлокожего типа, который сегодня характерен для Северной Европы. А в те времена был характерен для всей Европы, в том числе для самого ее юга.

В литературе утвердилось совершенно противоположное представление: европейцы упорно изображают своих предков брюнетами. И Нао у Рони-старшего встряхивает своими «жесткими черными волосами до плеч».[147] И у братьев Стругацких кроманьонцы, родившиеся в наши дни происками космических Странников, тоже имеют иссиня-черные жесткие волосы.[148]

Объяснить это можно только одним способом: в нашем сознании (а еще больше в подсознании) черные волосы и темная кожа ассоциируются с какими-то древними, архаичными признаками.

Но наши непосредственные предки, жившие в Европе в эпоху Великого Оледенения, определенно не были брюнетами.

На протяжении нескольких поколений уважаемые коллеги упорно писали, что сапиенсы истребили неандертальцев. Если и не истребили физически, то вытеснили, обрекли на прозябание в самых гиблых местах, лишили источников существования.

Еще совсем недавно вопрос казался очевидным, даже праздным. «Прогрессивный» кроманьонец победил «отсталого» неандертальца. Более прогрессивные формы людей всегда вытесняют более отсталые. Сотни тысяч лет назад появились первые обезьянолюди и вытеснили, истребили, сожрали своих предков смышленых древних обезьян. Потом появились неандертальцы, и вытеснили, истребили, сожрали обезьянолюдей. Появились сапиенсы, и настал их черед…

Ученые старшего поколения представляли эту борьбу довольно просто, вполне в духе своей эпохи. Они ведь были современниками мировых войн, а к старости стали свидетелями противостояния двух сверхдержав, чреватых Третьей мировой… Собственная судьба ученых диктовала понимание реалий любой эпохи по знакомому образцу… «Можно вообразить, как несколько тысячелетий шла ожесточенная, страшная борьба, бесшумная или сопровождаемая воинственным, звериным кличем победителя и предсмертным хрипением побежденного».[149] Прямо сражение под Прохоровкой….

И еще «круче»: «Понятно, кроманьонец был все-таки умнее предшественника; но в чем это реально могло выразиться, когда вооруженные дубинами или камнями существа сходились на ледяных равнинах?».[150]

Судя по всему, в прямых военных действиях шапелльский неандерталец не уступил бы кроманьонцу… наоборот. Громадная физическая сила неандертальца даже давала ему немалые преимущества… Если камнями и дубинами — кроманьонцу пришлось бы туго.

Может быть, дело в более совершенной организации сапиенсов? В чем-то они были лучше устроены… Ищущий — обрящет! Ученые искали, чем сапиенс «совершеннее» дикого неандертальца, и, конечно же, нашли, что им надо.

Долгие годы сравнивали мозг современного человека с эндокраном неандертальцев. Эндокран — это точный слепок мозговой полости черепа, позволяющий отчетливо видеть следы древних мозговых извилин и определять, какие части мозга были в этом черепе развиты, а какие нет.

Неандертальский мозг «оказался» очень негармоничным, «неправильным», со следами неравномерного развития различных частей. Мозг обезьяны и мозг современного человека при всех своих отличиях имеют более плавные, округлые очертания и выглядят более законченными творениями природы. Впрочем, так оно и есть: и обезьяна, и Homo sapiens — более завершенные, законченные в своем роде существа, чем неандертальские люди.

Уже отличие не в пользу неандертальца: переходная форма, что возьмешь! Началось с гармоничной обезьяны, закончилось гармоничным человеком, а неандерталец — посреднике. Негармоничный он наш.

А кроме того, наш мозг намного лучше неандертальского, поскольку у нас лучше развиты лобные доли. Так называемая префронтальная область мозга. У шимпанзе эта область занимает примерно 14 % мозговой территории, у неандертальца — около 18 %, а у кроманьонца и у нас — свыше 24 %.

Еще в начале XX века научились делать лоботомию: удалять лобные доли или части этих долей. И что оказалось? Люди без лобных долей оказывались не способны или почти не способны сдерживать своих эмоций: если голодны, разбивали витрину магазина и хватали еду; если злились, не могли смирить звериную ярость. Как выражается герой одного американского романа:

«_ Что, заваливают нянек прямо посреди операционной?

— Нечто вроде…».[151]

Вот мы и выяснили, чем совершеннее неандертальцев! Узнали, чем лучше высокий лоб, чем низкий. Мы ведь всегда знали, что лучше, но теперь мы убедились, что всегда думали правильно, и узнали, чем именно наш лоб и весь наш череп лучше! «Оказалось», именно под нашим красивым высоким, крутым лбом заложены способности современного человека к коллективности, общественной жизни.

Неандерталец жил не в одиночестве, охотился большими или малыми группами, но для сложного постоянного общения в крупном коллективе, оказывается, не годился: был еще слишком зверем. Процитируем еще раз хорошую, по заслугам любимую многими книгу Эйдельмана:

«Урезанная его покатым лбом префронтальная область мозга, видимо, не имела достаточного «заряда» торможения, сознательного ограничения. Порою стихийно возникали крупные группы, стаи неандертальцев, но взрывы ярости, необузданных желаний или других форм взаимного антагонизма расшатывали, ослабляли первобытный коллектив. Вероятно, он очень часто распадался на совсем небольшие группы, по нескольку человек.

Но вот наступает кроманьонец: его лобные доли способны усмирять страсти, сплачивать этих людей в большие группы по нескольку десятков и даже сотен… Между ними возникают постоянные семейные связи, и постепенно образуется первый постоянный тип человеческого общества — род.

Сознательное подчинение, самоограничение (как ни дидактически и назидательно это звучит) — вот с чего начинается Homo sapiens. Куда было устоять неорганизованному, анархическому неандертальцу против дисциплинированного противника!

Возможно, предки кроманьонцев много занимались такой охотой (облава, загон), которая требовала особенно слаженных коллективных действий, и постепенно достигли высшей стадии «общительности».

Принципиально новый уровень связи между большим числом людей сразу дал мощный результат (по известному наполеоновскому принципу: «Два мамелюка, безусловно, превосходили трех французов. 100 мамелюков были равноценны 100 французам. 300 французов большей частью одерживали верх над 300 мамелюками, а 1000 французов уже всегда побивали 1500 мамелюков»).

Более тесное общение — значит, более развитый язык.

Богатство языка — богатство мыслей, и наоборот.

Бурный рост ассоциаций, то есть сообразительности, выдумки, знаний.

Производственный процесс, охота все сложнее, но результаты все лучше.

Личность человека все ценнее: каждый — часть целого, и целое каждого охраняет. Детство кроманьонца удлиняется. Ему не нужно так рано взрослеть, как неандертальцу».[152]

В общем, все понятно: мы «качественнее» неандертальца. Теперь даже известно, в чем именно.

…Вот только есть некоторые сомнения, что так уж быстро вымерли бедные неандертальцы. Неандерталец из Сен-Сезер (Франция) жил примерно 35 тысяч лет назад. Уважаемым коллегам так хочется, чтобы неандертальцев побыстрее истребили, что они часто называют его «Последний неандерталец». Но это не так… Известны находки неандертальцев и из более поздних времен. Причем неандерталец из Сен-Сезера найден вместе с каменными орудиями не мустьерского типа, а с каменными орудиями верхнего палеолита, типа шательперрон. Эта техника хорошо известна, и ее часто находят вместе с останками людей современного анатомического типа.

Самая поздняя (пока) находка неандертальца в Европе сделана в 1974–1986 годах в Виндижа (Хорватия). Возраст находки — 24–30 тысяч лет.[153] В этой пещере найдены кости 12 человек. Это позднейшие неандертальцы в Европе, но при этом у них есть некоторые анатомические черты современного человека. Каменные орудия у них есть и мустьерского, и ориньякского типа. Действительно, а кто мешал неандертальцам заимствовать технику верхнего палеолита? Неандертальцам вовсе не надо превращаться в сапиенсов, чтобы овладеть техникой верхнего палеолита.

Есть и другие находки неандертальцев намного моложе 30 тысяч лет назад.[154]

Есть много свидетельств того, что одни культурные традиции начинали неандертальцы, а продолжали сапиенсы.[155]

Сам феномен появления верхнего палеолита ведущий специалист в этом вопросе, Л. Б. Вишняцкий, объясняет взаимодействием сапиенсов и неандертальцев. Верхний палеолит для него — это следствие взаимной культурной ассимиляции двух форм человека.[156]

А вот сапиенс в Европе порой оказывался носителем мустьерской культуры.[157]

О биологической метисации и ассимиляции Леонид Борисович пишет крайне осторожно. Археологи вообще не любят вторжения в чуждые области — в данном случае в генетику. А тут еще действует консервативная установка: устаревшее на много лет представление, что неандертальцы — особый вид человека, с которым сапиенс не мог скрещиваться.

Но это представление давно стало достоянием истории науки. О скрещивании этих двух форм человека пишут давно и уверенно.[158] Причем пишут те самые коллективы генетиков, которые сначала утверждали, что метисация была невозможна.

Просто ведь как получилось? Сначала расшифровали так называемую «митихондриальную ДНК» — эта задача полегче. По этим данным получалось — метисация сапиенсов и неандертальцев невозможна. Можно было с облегчением выдохнуть и не думать об обезьяноподобных неандертальцах как о предках.

А потом расшифровали ядерную ДНК… И тут получилось: все-таки метисация была. А самая прелесть этой ситуации в том, что метисировались мы не абы как! Это мужчины-неандертальцы брали в жены женщин (или самочек?) сапиенсов.

Что и логично: сапиенсы долгое время были намного менее культурны. Эдакие гастарбайтеры древнекаменного века, к которым порой снисходили коренные жители, хозяева жизни.

Есть вполне мотивированные версии, согласно которым современные европеоиды происходят от неандертальцев примерно на 25 %. Ученые даже задают вопрос: кто такие на самом деле сапиенсы?! Очень уж они метисированные…[159]

Самый крупный специалист по неандертальцам в России, а может быть, и во всей Европе, Леонид Вишняцкий, предполагает: дело в том, что сапиенсы шли из более теплых регионов. Там плотность населения в любом случае была выше, чем в приледниковой зоне.

Число и сапиенсов, и неандертальцев невозможно указать точно, но, по-видимому, общее число неандертальцев не превышало 10–20 тысяч одновременно живущих на Земле существ.

Уже первые волны расселения сапиенсов были сравнимы по численности со всем населением неандертальской Европы. А ведь волн заселения было много; сапиенсы двигались в новые для них места постоянно на протяжении многих тысячелетий — пока новая территория не оказалась настолько плотно населенной, что для переселенцев не осталось места.

Численность населения «Европы сапиенсов» оценивают по-разному. Обычно называют цифры от 1 до 5 миллионов живших в Европе к концу Ледникового периода, то есть 11 тысяч лет назад.[160] При всей примерности цифр, это в десятки раз больше неандертальского населения.

Давно отмечен грустный на первый взгляд парадокс: судьба всех, кто первым вырывается вперед, трагична. Освоив то, что несут такие группы передовых людей, пришедшие позже их если и не уничтожают, то ассимилируют и поглощают.[161]

Такова судьба любых передовых групп населения: и сословий, и классов; получается, что и рас. Но одновременно с трагедией она и величественно-прекрасна.

Дворянство России, первое сословие «русских европейцев», буквально утонуло в море разночинной интеллигенции. Сколько всего было дворян? В начале XIX века — тысяч пятьсот. В начале XX века — миллиона полтора. Эта кучка людей и создала все, что мы называем «классической русской культурой».

Добиваясь своих же целей «просвещения народа», сословие утратило все преимущества: оно перестало быть единственным и очень немногочисленным носителем своих идеалов и достижений. Сословие выполнило свою миссию: принесло те же ценности намного более многочисленному слою русской интеллигенции и дало возможность реализовать себя (в том числе и творчески) уже не тысячам, а сотням тысяч людей.

Точно так же и русская интеллигенция (в начале XX века — в основном интеллигенция первого-второго поколения) растворилась в многомиллионной народной массе. Сколько было интеллигентов? В начале XX века — от силы 3–4 миллиона человеческих существ. А «народ» составлял как бы не 90–100 миллионов.

И политически, и экономически интеллигенция в любом случае утрачивала на глазах свое привилегированное положение особого феодального сословия, обрекая себя на конкуренцию с представителями основной части народа.

Судьба передовых народов подобна судьбе передовых сословий. Точно так же, как дворяне и интеллигенты в России, античные эллины и римляне «утонули» в море разноплеменных подданных Империи. После предоставления гражданских прав почти всем подданным империи в 213 году привилегированное положение граждан окончательно исчезло.

То, что несли в себе римляне, стало наследием десятков миллионов людей, послужило формированию многих новых народов и в конечном счете послужило толчком к созданию всей европейской цивилизации. Но сами-то римляне исчезли.

С неандертальцами произошло то же самое! Их была кучка — тех, кто стал лидерами человечества благодаря уникальным свойствам европейской географии. Эта кучка лидеров мирового развития растворилась в сотнях тысяч пришельцев с юга. Но их генетика создала новые расы — не менее активные, творчески одаренные и амбициозные, чем они сами.

Культура же верхнего палеолита с ее многообразным и сложным каменным и костяным инвентарем, искусством, домостроением, погребальным обрядом и так далее, частично преемственна от культуры неандертальцев. Это ее продолжение и развитие, как и современная российская культура преемственна от той, что в XVIII — начале XIX века создали не более миллиона тогдашних дворян. Современная российская культура не тождественна предшественнице, а развивает и продолжает ее в новых исторических условиях. Так и европеец-сапиенс понес дальше то, что оставил ему в наследство неандерталец.

Все, что мы знаем теперь о переносе генов и о роли неандертальцев в становлении нашей собственной расы, заставляет сделать три принципиально важных вывода. Каждый из них имеет и научный, и мировоззренческий характер.

Первое: судьба неандертальцев вовсе не трагична. Она скорее оптимистична — неандертальцы были не уничтожены, неандертальцы были ассимилированы.

Сама концепция «окончательного решения неандертальского вопроса» как истребления родилась у поколений — современников мировых войн, революций и прочих кошмаров первой половины XX века. Концепция отражает не столько реальность, сколько особенности психологии и мироощущения этих поколений: им казалось совершенно естественным делом всяческие «окончательные решения». Пустяки, дело житейское!

Второе: неандертальцы и сапиенсы в почти одинаковой степени предки всех малых рас современных европеоидов. Той «расовой» формы человека, которая до самого недавнего времени лидировала на земном шаре, которая, в отличие от неандертальцев, не ограничивалась жизнью только на территории запада Евразии.

Третье: огромна роль географической среды в формировании различных форм человека. Природа Севера — такой же предок современного человечества, как неандертальцы и ранние сапиенсы.

Примечания:

1

Большой иллюстрированный энциклопедический словарь (авторизованный перевод Philip's Millenium Encyclopedia). М.: Астрель, 2003.

14

Анучин Н. Д. О некоторых аномалиях человеческого черепа и их распространения по расам. М., 1880.

15

Леха В. Человек, его происхождение и эволюционное развитие. М., 1913.

16

Бунак В. В. О гребнях на черепе приматов \\ Русский антропологический журнал. Т. 12. Кн. 3–4. 1922.

140

Хантер Д. Охотник. М., 1964. С. 104.

141

Culotta Е. Cenetics ancient DNA reveals Neandertals with red hair, fair complexions \\ Sience. 2007.

Lalueza-Fox C., Rompier H., Caramelli D., Staubert C., Cftflano G., Hudhes D., Rohland N., Pilli E., Longo L., Condemi S., Rasula M. de la, Fortea J., Rosas A., Stoneking M., Schoeneberg Т., Berterpetit J., Hofreiter M. A melanocortin 1 receptor allele suggests varying pigmentation among Neandertals \\ Science. 2 007 318. P. 1453–1455.

142

Зубов А. А. Палеоантропологическая родословная человека. Институт этнологии и антропологии РАН. М., 2004.

143

Лазуков Г. И., Гвоздовер М. Д., Рогинский Я. Я. Природа и древний человек. Издательство «Мысль», 1981. С. 71–72.

144

Буровский А. М. Запад Евразии: основное поле культурной эволюции \\ Биосфера. 2011. № 1.

145

Вишняцкий Л. Б. Неандертальцы. История несостоявшегося человечества. СПб: Нестор-История, 2010.

146

Рони-старший Ж. Борьба за огонь. Пещерный лев. Красноярск, 1978.

147

Рони-старший Ж. Борьба за огонь. Красноярск, 1978.

148

Стругацкие А. и Б. Волны гасят ветер. М.: 1994.

149

Эйделъман Н. Я. Ищу предка. М.: Молодая гвардия, 1974.

150

Там же. С. 137.

151

Уоррен Р. Вся королевская рать. М.: Политиздат, 1988. С. 278.

152

Уоррен Р. Вся королевская рать. С. 177.

153

Higham Т. Revised direct radiocarbon dating of the Vindija G1 Upper paleolitchic neandertas \\ Proceedings of the National Fcfdemy of Science of the USA. 2 006 103. P. 553–557.

154

Fernandez S., Fuentes N., Carrion J. S. Gonszalez-Sampkesiz P., Montoya E., Gil G., Vege-Toscano G., Riquelme I. A. The Holocene and Upper Pleistocene pollen sequence of Carihuela Cove, sauteme Spain \\Geobios. 2007. 40. P. 75–90.

155

Вишняцкий Л. Б. История одной случайности, или Происхождение человека. СПб, 2005. 12. Вишняцкий Л. Б. О возможных случаях культурной преемственности между Ношо neanderthalensis и Homo sapiens \\ Записки ИИМК. 2007. № 2. С. 178; Аникович М. В. Сунгирь в культурно-историческом контексте и проблема становления современного человечества // АЭАЕ. 2005. № 2. С. 37–47.

Буровский А. М. Запад Евразии: основное поле культурной эволюции \\ Биосфера. 2011. № 1. 3. Археология Украинской ССР. Киев, 1985.

Рогачев A. H., Аникович М. В. Поздний палеолит Русской равнины и Крыма // Палеолит СССР. М.: Наука, 1984.

156

Вишняцкий Л. Б. Культурная динамика в середине позднего плейстоцена и причины верхнепалеолитической революции. СПб. Изд-во СПбГУ, 2008.

157

Формозов А. А. Пещерная стоянка Староселье и ее место в палеолите. Материалы и исследования по археологии по СССР. № 71. М., 1958.

158

Green R. E., Krause J., Ptak S. E., Briggs A. E., Roman М. Т., Simons J. F., Du L., Egholm M., RothbergJ. M., Paunovic M. Paabo Svante Analysis of the million base of Neandertal DNA \\\ Nature 444. 2006

159

Liang M., Nielsen R. Whois H. sapiens really, an how do we know? \\ Incorporating Journal of biology. 2011, march. Berklley, University of California.

160

Борисковский П. И. Древнейшее прошлое человечества. М.: Наука, 1980.

161

Померанц Г. С. Парадоксы модернизации \\ Человек. 1991.