Нееврею, да и еврею, слишком далеко отошедшему от еврейской традиции, пожалуй, трудно понять, что же такого находят религиозные евреи в соблюдении субботы в соответствии с нашей традицией; почему субботе посвящены такие возвышенные и прекрасные стихи наших великих поэтов; почему этот день принято сравнивать с царицей, с желанной невестой, с раем, в котором некогда жили прародители человечества…

«Да как это можно – целый день ничего не делать, никуда не ездить, не смотреть телевизор?! – восклицает такой еврей. – Что это вообще за отдых – без телевизора?!»

Но, оказывается, можно!

Можно так засидеться с друзьями за интересной беседой, за спорами о Торе, о литературе, о самых главных вопросах бытия, чтобы начисто забыть, что в это самое время по телевизору идет тридцатая часть телесериала, в которой Мария наконец обнаруживает, что Хулио является ее родным сыном от Хосе-Марио, а вовсе не любовником Исабель, как все думали до этого. Можно перенести поездку к друзьям, скажем, на вечер ближайшего четверга, а вместо этого отправиться всей семьей в парк и вдоволь наиграться там с детьми – так, чтобы уже после окончания празднования прихода субботы они часов в девять отправились спать и вы с женой могли наконец остаться одни…

Да, чтобы понять всю прелесть еврейской субботы, почувствовать, что ее запреты и предписания не только не сковывают вас по рукам и ногам, а наоборот, позволяют вам прожить по-настоящему насыщенный, полноценный день, нужно хотя бы один раз в жизни провести субботу так, как проводили ее наши бабушки и дедушки. И, разумеется, оказаться за обильным субботним столом, порядок блюд на котором был расписан за многие столетия, а то и тысячелетия до нашего рождения.

Он действительно должен быть обильным, этот стол, так как в субботу евреям предписано наслаждаться всеми радостями этого мира, а ведь еда – одно из таких наслаждений. В Талмуде утверждается, что деньги, потраченные на приготовление субботней еды, не входят в общий семейный бюджет – они как бы даются нам свыше, в дополнение к нашему обычному заработку. И потому в еврейских семьях никогда не скупились на субботние покупки – евреи из кожи лезли, чтобы на столе в этот день стояли, как поется в одном из субботних гимнов, «барбурим, слав у-дагим» – «дичь, птица и рыба».

Обычно после освящения субботы – субботнего кидуша, о порядке которого я расскажу чуть ниже, – в пятницу вечером сначала подаются рыбные блюда. Затем их сменяет густой суп или бульон, потом блюда из говядины, утки или индюшатины, символизирующие «дичь», к ним добавляется блюдо из курицы, то есть из той самой «птицы», о которой поется в песне. И уже после всего этого следуют цимес, компот и другие виды десерта. Утром в субботу подаются горячие чолнт, кугель и всевозможные закуски, а когда приходит время третьей – последней – субботней трапезы, на стол подают всевозможные салаты, рыбу, селедку, а иногда и сыр.

Словом, не такое это простое дело – приготовить классический еврейский субботний стол, и именно этому мы будем сейчас учиться.

Начнем мы, пожалуй, с рыбы, точнее – с фаршированной рыбы, гефилте фиш.

Сегодня это блюдо стало настоящим символом еврейской кухни, а ведь появилось оно относительно недавно – три столетия тому назад. Причем его широкое распространение среди ашкеназских (европейских) евреев связано с тем, что именно раввины Европы издали галахическое постановление, запрещающее в субботу даже во время трапезы отделять плоть рыбы от ее костей с помощью каких бы то ни было столовых приборов. Так что же – прикажете отказаться от рыбы в субботу? Разумеется, нет! И еврейские хозяйки стали отделять филе рыбы от костей еще до наступления субботы и искать способ, как его приготовить. При этом перед ними одновременно стояли две очень непростые задачи: во-первых, это рыбное филе должно было быть вкусным, а во-вторых, его должно было быть много, даже если самой рыбы было мало, – чтобы хватило на всю большую еврейскую семью.

Так, благодаря кулинарному таланту неведомых еврейских женщин и была изобретена гефилте фиш, по которой нередко судили о кулинаром мастерстве хозяйки. И моя баба Белла была по части приготовления этого блюда не просто мастером, а, я бы даже сказал, гением. Во всяком случае, мне всегда казалось, что я могу съесть целую кастрюлю, а то и две сделанной ею фаршированной рыбы. И вот как она готовилась…

1. Средней величины – весом примерно 1,5 кг – щуку очистите от костей, пропустите через мясорубку вместе с луком и добавьте в получившийся фарш 3 яйца, немного соли и перца, 1/2 стакана муки из мацы.

2. Выложите фарш в деревянную миску и хорошо вымешайте. Одновременно положите в кастрюлю голову щуки, кости, кожицу – словом, все, что от нее осталось, 2 разрезанные на 4 части луковицы, 2 нарезанные моркови, соль и перец, залейте водой так, чтобы она покрывала продукты, доведите ее до кипения и варите на малом огне 2 часа.

3. Процедите бульон и снова поставьте его на огонь.

4. Мокрыми руками сделайте из рыбного фарша овальные котлеты, положите их в кипящий рыбный бульон и варите на слабом огне 1,5 часа.

Каждую следующую порцию фаршированной рыбы кладите в бульон только тогда, когда он закипит после предыдущей порции.

Когда будете подавать гефилте фиш на стол, не забудьте на каждую котлету положить кружок моркови (между прочим, из-за этого кружка моркови многие дети из еврейских религиозных семей лет до пяти искренне верят, что рыба плавает в море или реке с оранжевой ермолкой на голове).

Кстати, если вы затем сварите в оставшемся бульоне крупно нарезанную картошку, то у вас получится замечательный гарнир к гефилте фиш, известный каждому еврею под названием «фиш-картошка».

При этом стоит помнить, что рецептов приготовления гефилте фиш на самом деле великое множество. Румынские евреи готовили это блюдо несколько иначе, чем венгерские, венгерские – иначе, чем литовские, а литовские – не совсем так, как его готовили в украинских местечках, и совсем не так, как в Польше. Больше того – несколько раз мне приходилось быть свидетелем споров между евреями, каждый из которых с пеной у рта доказывал, что та гефилте фиш, о которой рассказывает его собеседник, – это не совсем гефилте фиш, а то и вовсе не гефилте фиш. Но, может быть, это даже к лучшему – ведь благодаря этой разноголосице в рецептах, сегодня каждая еврейская хозяйка может выбрать тот из них, который больше всего придется по вкусу ее семье и который ей самой больше понравится готовить. И потому – вот вам еще несколько рецептов, каждый из которых – уж поверьте мне на слово! – является рецептом настоящей гефилте фиш.

1. Как следует из самого названия этого рецепта, начать в данном случае следует с жарки мелко нарубленного лука (примерно 2–3 луковицы) в подсолнечном масле до золотистого цвета. Причем жарить лук следует в той же кастрюле, в которой будет вариться рыба.

2. Приготовьте рыбный фарш в точном соответствии с предыдущим рецептом, но добавив в него чуть больше размоченной булки, чуть меньше (не 2–3, а, скажем, 1–1,5) луковиц, но вместо недостающего лука перемолоть 2–3 дольки чеснока.

3. Добавьте к получившемуся фаршу большую часть жареного лука (оставив в кастрюле примерно 2 ст. л.).

4. Этим фаршем нафаршируйте куски рыбы.

5. На дно кастрюли поверх жареного лука нарежьте кружками морковь и свеклу (хватит одной большой моркови и одной свеклы среднего размера), а на них разложите куски рыбы. Посолите, поперчите, залейте холодной водой так, чтобы вода только покрыла рыбу, и варите на среднем огне 2 часа с момента закипания. Если вода сильно вскипела, можно долить немного холодной воды, но не позднее, чем за час до конца варки.

6. Остывшую рыбу разложите на блюде и украсьте морковью из соуса.

1. Возьмите 1 карпа средней величины (весом примерно в 1 кг), почистите, выпотрошите, осторожно снимите кожу целиком, мякоть отделите от костей и пропустите через мясорубку или мелко порубите.

2. Добавьте в рыбный фарш 1/2 размоченной в теплой воде городской булки, 4 рубленые луковицы, 2 яйца, сахар, соль и перец по вкусу.

3. Постепенно вливая воду (если фарш против ожидания окажется слишком крутым, но в любом случае воды не должно быть больше 1/2 стакана!), хорошо вымесите фарш и заполните им кожу рыбы.

4. На дно сотейника положите часть шелухи лука и нарезанной кружочками моркови, поверх них – рыбу и голову. Постарайтесь придать рыбе такой вид, чтобы непосвященному казалось, что ее вовсе не потрошили, а просто решили приготовить целиком, обложите по бокам и сверху луковой шелухой и морковью.

5. Залейте рыбу водой так, чтобы вода покрыла всю ее тушку, доведите до кипения и затем тушите примерно 2 часа на медленном огне.

1. Пропустите через мясорубку 1,5 кг филе рыбы, 1 луковицу, добавьте в фарш замоченную в воде городскую булку, примерно 1,5 ч. л. соли, 1–2 щепотки перца, 1 яйцо и хорошо перемешайте.

2. Скатайте из фарша шарики величиной с крупные фрикадельки.

3. Положите в сотейник нарезанный лук и перец, посолите, поперчите, влейте 1 ст. л. томатного соуса, 2 ст. л. растительного масла, разложите поверх рыбные шарики и запекайте 45 минут в духовке при температуре 180 °C, периодически поливая шарики соусом.

1. Почистите 2–3 карпов средней величины (а лучше всего, попросите это сделать продавца рыбы на рынке), нарежьте кусками и вырежьте мякоть.

2. Замочите в холодной воде 1 городскую булку и пропустите мякоть рыбы, булку, пару-тройку луковиц через мясорубку.

3. Добавьте в получившийся фарш 2 яйца, соль, перец по вкусу и хорошо перемешайте фарш.

4. Нафаршируйте куски рыбы этим фаршем.

5. На дно кастрюли положите нарезанные кружочками морковь и свеклу, нарезанную кольцами луковицу; поверх разложите куски рыбы, посолите, поперчите; залейте холодной водой так, чтобы она только покрыла рыбу, доведите до кипения и варите 2–2,5 часа на малом огне.

6. Можно один-два раза долить в рыбу немного холодной воды (чтобы ослабить кипение, то есть не дать рыбе развариться), но не позже чем за час до конца варки.

Ну вот, с фаршированной рыбой более или менее разобрались, и теперь приходит черед «дичи». Кстати, если вы помните, в субботней песне поется «барбурим, слав у-дагим», а ведь слово «барбур» переводится в современном иврите как «лебедь». Однако знатоки Торы считают, что в те давние-давние времена, когда был написан этот субботний гимн, под «барбуром» понималась какая-то другая дикая птица, может быть, фазан, а может, павлин, и потому настаивают, чтобы это слово переводилось именно как «дичь». Но поскольку достать в наши дни фазана или павлина простому человеку хоть и можно, но все-таки трудновато, да и подстреленную на охоте добычу еврею есть запрещено по той простой причине, что, как мы уже говорили, для того чтобы мясо было признано кошерным, птица или животное должны быть забиты особым, еврейским способом, то под «дичью» у евреев понималась обычно индюшатина или мясо утки. Не случайно Саша Чёрный[42] в своей знаменитой поэме-пародии на «Песнь песней» так рисовал еврейскую идиллию:

Царь Соломон сидел под кипарисом
И ел индюшку с рисом.
Пред ним, как воплощенный миф,
Лежала Суламифь.
И, высунувши розовенький кончик
Единственного в мире язычка,
Как кошечка при виде молочка,
Шептала: «Соломон мой, Соломончик!»

Так что, как видите, делать нечего – придется учиться готовить индейку с рисом, индейку с гречневой кашей и просто индюшачье мясо, которое чрезвычайно популярно в Израиле.

1. В 1 чашку сырого риса добавьте 1 ст. л. концентрата лукового супа, высыпьте смесь на дно глубокой металлической формы, залейте 2–3 чашками воды, добавьте соль и приправы по вкусу.

2. Сверху в форму положите цельную индюшачью грудинку (весом примерно в 1 кг), натертую солью, паприкой и другими приправами, которыми у вас в семье принято пользоваться при приготовлении мяса.

3. Накройте форму алюминиевой фольгой и пеките примерно 1 час при темепературе 180 °C.

4. Через час снимите фольгу и пеките примерно еще полчаса, время от времени заглядывая в духовку или в электрогриль, чтобы не пропустить момент, когда индейка начнет подгорать.

1. Потушите в отдельной кастрюле нарезанную кубиками индюшачью грудинку вместе с лавровым листом и перцем (естественно, не забудьте посолить). Можно также отварить цельную грудинку – в том виде, в каком вы принесли ее с рынка, а затем уже нарезать кубиками.

2. Вскипятите в кастрюле примерно 3 чашки соленой воды, добавьте в нее 1 чашку риса и варите его примерно 10 минут.

3. Перемешайте рис с кубиками вареной индюшатины, варите еще 5 минут, а затем добавьте в кастрюлю 100 г томатной пасты или протертых помидоров, немножко мясной подливы, оставшейся от варки грудинки, и варите до полной готовности риса, которая определяется на вкус и никак иначе.

Учтите, что если вы попытаетесь с ходу засунуть индейку в печь, ничего хорошего из этого не выйдет.

1. Начните с приготовления начинки – сварите гречневую кашу, вбейте в 1 чашку каши яйцо, добавьте соли и отставьте в сторону.

2. После этого нарубите 1 стебель сельдерея, нарежьте кубиками 1 луковицу, 1–2 средние моркови, 1/2 чашки консервированных грибов и обжарьте их в растительном масле.

3. Смешайте обжаренные овощи с кашей, влейте 2 чашки свежего куриного бульона и варите 15 минут. Перед тем как снять с плиты, добавьте в смесь немного (1/4-1/8 ч. л.) сухой петрушки, эстрагона и мускатного ореха. Ну вот, начинка готова!

4. Нафаршируйте получившейся начинкой полость индейки. (Оставшуюся начинку можно завернуть в фольгу и запечь вместе с индейкой.) Чтобы индейка аппетитно подрумянилась, полейте ее со всех сторон маслом или расплавленным маргарином. Посолите, поперчите и посыпьте паприкой… Уф! Ну, а как вы думали?! «Ведь все хорошее, друзья, дается нам недешево!»

5. Сейчас нужно подготовить к выпечке глубокий противень. Порежьте лук, сельдерей, уложите на дно противня, залейте водой и прикройте решеткой.

6. Только после этого положите индейку на решетку грудкой вниз и пеките при температуре 160 °C, пока она не станет мягкой. Да не забудьте через каждые 45 минут переворачивать индейку и поливать ее со всех сторон маслом или маргарином…

Фаршированная индейка, несмотря на всю трудность ее приготовления, является классическим и одним из самых излюбленных блюд еврейской кухни. Это доказывает хотя бы история, произошедшая однажды со знаменитым еврейским шутником Гершеле Острополлером. Во время некоего праздничного застолья, в котором принимал участие и Гершеле, на стол подали индейку, фаршированную гречневой кашей. Среди множества гостей на этом празднике был и один еврейский богатей, давно уже недолюбливавший Гершеле за его злые шутки в свой адрес. Не успела индейка появиться на столе, как богач придвинул блюдо к Гершеле и громогласно объявил:

– Вы, Гершеле, вечно голодны, и потому я предлагаю, чтобы первым эту индейку отведали вы. Только учтите: то, что вы сделаете с блюдом, я сделаю с вами: начнете с крылышек – я вам руки переломаю, начнете с шеи – дам по шее…

– А, может, не надо? – жалобно спросил Гершеле. – Откажитесь от этой вашей идеи, вам же хуже будет, а?!

Но богач продолжал настаивать на своем, вновь повторив свою угрозу.

И тогда Гершеле сунул указательный палец в гузку индейке, вытащил кусочек фарша, положил себе в рот и закатил глаза, демонстрируя всем вокруг испытываемое им неземное блаженство.

– Теперь – ваша очередь! – сказал Гершеле богатею, и того словно ветром сдуло из-за стола…

В принципе, вы вполне можете взять просто цельную индюшачью вырезку, натереть ее со всех сторон солью, чесночным порошком и паприкой или же вместо чесночного порошка обложить тушку в разных местах половинками чесночных зубчиков, положить на смазанный маслом противень и запечь в духовке или в электрогриле. Поверьте – за субботним столом съедят все до кусочка и попросят добавки.

Чрезвычайно популярными на еврейском субботнем столе считались и блюда из утки. Но приготовить эту птицу так, чтобы все по достоинству оценили ее неповторимый вкус, довольно непросто, и потому именно с уткой еврейки во все времена пускались в самые рискованные кулинарные эксперименты.

1. Поджарьте 1 банку (400 г) мелко нарезанных консервированных грибов на утином жиру или растительном масле вместе с 1/2 пучка петрушки, не забыв при этом посолить и чуть поперчить грибы.

2. Откошерованную утиную печень (о том, как следует кошеровать печень, мы уже говорили в первой части книги) слегка поджарьте на растительном масле, перемелите и смешайте получившийся фарш с жареными грибами.

3. Все это снова поджарьте, а затем перемешайте с 3 сырыми яйцами и 2 замоченными, выжатыми и растертыми городскими булочками.

4. Получившейся смесью нафаршируйте утку, полейте и слегка поперчите ее снаружи, положите на противень и налейте на него немного горячей воды.

5. Обложите утку нарезанными кружочками помидорами, луком, морковью и тушите в духовом шкафу до тех пор, пока утка не станет мягкой, время от времени поливая ее красным вином.

Вы хотите знать, при чем тут апельсины? А при том, что в них и заключается самый цимес!

6. После того как утка будет готова, оставшийся сок с овощами посыпьте небольшим количеством муки и прожарьте всю эту смесь в течение нескольких минут.

7. Выжмите 1 апельсин, смешайте его сок с красным вином в пропорции 1:1, натрите на терке немного апельсиновой кожуры и добавьте его в смесь вина и сока.

8. Прокипятите теперь эту смесь, процедите и вылейте на разрезанную на блюде утку.

«Вуаля!» – как говорят в таких случаях французы. А также некоторые, даже совсем не французские евреи.

И значит, можно переходить к разговору о блюдах из курицы, которые (особенно за неимением утки и индейки) обычно и составляют основу субботнего еврейского стола.

Пожалуй, трудно найти выросшего в Советском Союзе человека, которому было бы незнакомо выражение «затянуть пояса» – всю свою тамошнюю жизнь мы только и делали, что затягивали их в ожидании грядущей победы коммунизма.

Однако мало кому известно, что в иврите есть прямо противоположное выражение – «развязать пояса» – и вошло оно в язык из Иерусалимского Талмуда.

Дело в том, что этот Талмуд писался в то самое время, когда в Вавилоне жила богатая и влиятельная еврейская община. И многие члены этой общины были так толсты, что для того, чтобы живот не мешал им передвигаться при ходьбе, они затягивались, точнее, даже заворачивались в широкие пояса, этот живот поддерживавшие. Но есть в таком «затянутом» состоянии было совершенно невозможно, и потому перед едой вавилонским евреям приходилось эти пояса развязывать и разматывать, а затем снова завязывать…

«Но тогда почему выражение “развязать пояса” встречается именно в Иерусалимском, а не в Вавилонском Талмуде?!» – вправе спросить читатель.

Погодите, обо всем по порядку. Дело в том, что умные, хорошо упитанные еврейские юноши из зажиточных вавилонских семей часто приезжали учить Тору на землю предков, в Эрец-Исраэль. Можно только представить, как смотрели на них влачившие в те дни полунищенское существование евреи Святой земли!

И вот, сидя в Иерусалиме, еврейские мудрецы обсуждают вопрос о том, как может человек получить наибольшее наслаждение от святой субботы. И приходят к выводу, что для того, чтобы человек получил истинное удовольствие от обильной субботней трапезы, он за несколько часов до прихода Царицы-Субботы должен воздерживаться от еды. Мудрое, согласитесь, решение – ведь даже самое немудреное блюдо кажется божественно вкусным и доставляет огромное наслаждение, если вы успели хорошенько проголодаться.

– Стоп! – сказал тут один из мудрецов. – А как быть с вавилонскими евреями? Что делать, если они сели за стол до наступления субботы и уже развязали пояса?!

На том и порешили: все евреи должны после полудня в пятницу воздерживаться от приема пищи до наступления субботы. Все – за исключением вавилонских евреев! Потому что если уж те сели за стол и «развязали пояса», то не заставлять же их подниматься, снова заворачиваться в пояс, чтобы потом, во время субботней трапезы, они его снова развязывали! Да и если уж они привыкли так много есть, то – кто знает?! – может быть, воздержание, упаси Бог, повредит их здоровью! И что тогда подумают их папы и мамы об их учителях и наставниках, когда сыновья вернутся со Святой земли в свой Вавилон?!

Так появилось в иврите выражение «развязать пояса». Понимают его, правда, разные люди по-разному. Одни считают, что оно означает призыв не останавливаться на полдороге – дескать, если уж развязал пояс, продолжай «есть», делай свое дело, не оглядываясь назад. Другие употребляют его в качестве аналога русского выражения «жить на широкую ногу», позволять себе больше, чем другие, не экономить. Ну, а третьи произносят его с чуть брезгливой интонацией – чтобы подчеркнуть чью-то распущенность, неумение человека совладать с собственными страстями. Словом, в значении, весьма близком к русскому «распоясаться»…

А еще с тех самых пор принято в пятницу примерно после полудня воздерживаться от пищи вплоть до того момента, пока вся семья не усядется за субботний стол. Нет, конечно, вы можете что-нибудь перехватить и выпить стакан чаю, если уж очень голодны, но вот наедаться и «развязывать пояса» не стоит – чтобы в полной мере ощутить весь вкус вечерней субботней трапезы.

Ну, кто же, в самом деле, не знает, что евреи любят курочку?!

В своих великолепных мемуарах «Куда же мы мчались?» Александра Катаева-Венгер описывает, как ее, тогда пятилетнюю девочку, третировала нянька-антисемитка в детском саду: «Вы дома едите куг`очку?… Ах, ты тоже любишь куг`очку! Ну, я тебе покажу куг`очку!»

Кого из нас не попрекали в детстве этой самой нашей врожденной картавостью и любовью к «куг`очке»?! Попрекали, насмехались, обидно передразнивая, попрекали так часто и зло, что, казалось, мы эту самую «куг`очку» должны были бы возненавидеть!

Но, как ни странно, этого не произошло. Куриный бульон, глотая слезы, варили еврейские матери своим чахоточным детям, курица всегда оставалась неотъемлемой частью еврейского субботнего и праздничного стола, входя в состав даже не десятков, а сотен блюд еврейской национальной кухни. И сегодня, когда мой сын, лукаво заглядывая перед субботой на кухню, задает вопрос: «Курица будет?», когда жена выносит на огромном подносе и ставит на субботний стол фаршированную курицу или курицу с картофелем, я усмехаюсь и говорю кому-то уже бесконечно далекому из моего собственного детства: «Ну, что – взяли?! Да, мы любим курочку!»

А сколько прекрасных еврейских историй связано именно с курицей, предназначенной для субботнего стола! Одну из таких историй мне довелось услышать в Бней-Браке – своеобразной религиозной столице Израиля – от старого раввина Авраама Минке на одном из его уроков Торы.

«Жил когда-то в Бней-Браке один резник, человек очень праведный, – рассказывал рав Минке. – И вот однажды приснился ему странный сон. Будто сидит он накануне субботы у своего дома и приходит к нему одна бедная вдова.

– Реб шойхет, – говорит она ему, – не могли бы вы сейчас зарезать мне курочку?

– Да ты что! – отвечает резник. – Какую еще курочку?! Я уже в микву сходил, на молитву настроился…

– Понимаете, – расплакалась вдова, – всю пятницу я работала, чтобы заработать на эту курицу, чтобы и у моих детей суббота была субботой. Поэтому и купила ее только сейчас. Смилуйтесь, реб шойхет…

Долго упрашивала она резника, но он так и не согласился – шутка ли сказать: он уже в микву сходил, на молитву настроился, какая тут может быть курочка?!

А ночью резник умер. Умер и предстал перед Небесным Судом.

– За всю твою праведную жизнь, – говорят ему там, – ты должен был бы удостоиться рая. Но то, что ты сделал в последний день своего пребывания на земле, оставив вдову и ее детей голодными в субботу, перечеркивает все твои заслуги. И потому твоя душа должна пройти через горнило очищения. Выбирай сам, каким образом ты можешь очиститься: хочешь, возвращайся обратно на землю, а хочешь – пройди через пламя Геенома.[43]

Подумал, подумал резник и сказал, что выбирает Гееном. Тут же подхватила его неведомая сила, закружила и начала увлекать в ад. Все ближе и ближе ворота Геенома, все горячее его дыхание, все страшнее становится резнику.

– Нет! – закричал он. – Не хочу в Гееном, лучше обратно на землю…

И на этом месте резник проснулся.

Много-много лет прошло с того сна. И вот как-то раз сидит наш резник накануне субботы у своего дома и приходит к нему одна бедная вдова.

– Реб шойхет, – говорит она ему, – не могли бы вы сейчас зарезать мне курочку?

– Да ты что! – отвечает резник. – Какую еще курочку?! Я уже в микву сходил, на молитву настроился…

– Понимаете, – расплакалась вдова, – всю пятницу я работала, чтобы заработать на эту курицу, чтобы и у моих детей суббота была субботой. Поэтому и купила ее только сейчас. Смилуйтесь, реб шойхет…

Долго упрашивала она резника, но он так и не согласился – шутка ли сказать: он уже в микву сходил, на молитву настроился, какая тут может быть курочка?!

И вот вступила в свои права Царица-Суббота, помолился резник в своей синагоге, пришел домой, налил в бокал для кидуша отменного вина. Встал, чтобы произнести субботнее благословение… да так и замер – свой давний сон вспомнил.

– Ну-ка, – говорит он жене и детям, – собирайте все, что есть на столе, все разносолы, и пойдем в дом той женщины, что ко мне днем приходила.

Заявляются они в этот дом, а там вдова и ребятишки – мал мала меньше – сидят за пустым столом… Достали тут резник и его жена свои разносолы и устроили вдове и ее детям настоящую субботу, какой она и должна быть: со вкусной едой, с беседами о Торе, с песнями и танцами…

А ночью резник умер. И наверняка попал в рай. Потому что все-таки был человеком праведным. За это, наверное, и предупредили его свыше – чтобы он в последний день своей жизни глупостей не наделал!»

А теперь хотите, давайте поспорим на что угодно, какое именно блюдо из курицы было на столе у резника в тот день?! Сто против одного, что именно фаршированная курица, ибо нет ничего вкуснее и нежнее этого блюда, если оно приготовлено с любовью, – за исключением, разумеется, приготовленной с любовью фаршированной рыбы, ну и еще пары-тройки блюд, о которых мы позже поговорим. Так что, господа, прошу любить и жаловать…

1. С целой, хорошо прочищенной курицы аккуратно снимите кожицу, стараясь ее не испортить.

2. Отделите мясо от костей, пропустите его через мясорубку, добавьте 1–2 ст. л. куриного жира, 1–2 зубчика толченого чеснока, 2 яйца, соль.

3. Все это тщательно перемешайте и переложите фарш на куриную кожицу. Посередине положите нарезанные ломтиками сваренные вкрутую яйца, кожу стяните и зашейте.

4. Заверните курицу в марлю, связав ее концы, положите в кастрюлю, залейте горячей водой и варите на малом огне до готовности.

5. Сваренную курицу слегка остудите под легким прессом, чтобы из нее ушла жидкость, и нарежьте на куски.

6. Из куриных костей сварите бульон и процедите его.

7. Положите на тарелки куски фаршированной курицы, зажаренную на курином смальце картошку и все это залейте куриным бульоном.

Но, как видите, готовить фаршированную курицу – дело довольно хлопотное, а далеко не у всех хозяек есть время стоять у плиты. Тем более в пятницу – когда всю варку-жарку нужно закончить перед зажиганием субботних свечей. И потому я хочу поделиться с вами рецептом блюда, который придумала моя жена. Придумала не от хорошей жизни – просто первую половину дня в пятницу она обычно работает и накануне субботы всегда оказывается в состоянии цейтнота, так что на особые кулинарные изыски времени у нее не остается. Но зато первое, о чем спрашивают ее дети наших друзей, решивших встретить с нами субботу, – будет ли подана на стол курица с картошкой? Потому что такой курицы с картошкой у них дома почему-то не готовят. А ведь все предельно просто…

1. 1 курицу средней величины натрите со всех сторон солью, при желании присыпьте сладкой красной паприкой и положите на противень.

2. Нарежьте крупными кусками 5–6 небольших картофелин (каждую картофелину разрежьте на 4 или даже только на 2 части), обложите курицу этими кусками со всех сторон, чуть-чуть присолите и поставьте противень запекаться при температуре 200 °C примерно 45–50 минут (точнее, до тех пор, пока и курица, и картошка не покроются коричневой корочкой).

На стол курицу следует подавать вместе с картошкой, которую предварительно неплохо полить образовавшимся на противне соком.

Разумеется, я не смогу рассказать вам на этих страницах про все законы, обычаи и традиции соблюдения субботы – для этого понадобилась бы целая книга, причем раза в три более толстая, чем та, которая сейчас лежит перед вами. Мне же придется лишь ограничиться рассказом о тех основных моментах субботней трапезы, знание которых позволит вам отпраздновать субботу в соответствии с еврейской традицией и не попасть впросак, если вы вдруг оказались в субботу в гостях у ваших религиозных друзей.

И начнем мы, пожалуй… Да, начнем с зажигания субботних свечей – той самой заповеди, которая, как мы уже говорили в главе о хале, является одной из самых главных в иудаизме, даруя мир и благословение еврейскому дому и долголетие и семейное счастье его хозяйке. Сколько именно свечей следует зажигать в субботу? В принципе, никаких ограничений тут нет, но их должно быть не меньше двух – в качестве, во-первых, символа двуединства заповеди «Помни день субботний, чтобы соблюдать его», а во-вторых, в знак того, что в доме есть два равноправных хозяина – муж и жена. В некоторых семьях принято, чтобы женщина зажигала свечи по числу всех членов семьи; в некоторых – чтобы, помимо хозяйки дома, по одной свече зажигала каждая из ее дочерей, а также женщина, которая намерена провести всю субботу в гостях в этом доме.

Зажигают субботние свечи за 18 минут до захода солнца (в Иерусалиме это принято делать за 40 минут до захода). После зажигания женщина закрывает глаза руками и произносит следующее благословение:

«Благословен Ты, Господь, Бог наш, Царь Вселенной, освятивший нас своими заповедями и повелевший нам зажигать свечи субботы».

Мне доводилось слышать, что пока женщина, стоя перед субботними свечами, держит руки перед глазами, она может обратиться к Всевышнему с какими угодно просьбами (но, разумеется, не с теми, которые противоречат Торе) – и Он прислушается к ним.

Сразу после зажигания свечей мужчины уходят в синагогу, а женщины, если они решили остаться дома, начинают накрывать на стол. Вы даже не представляете, как это приятно для мужчины – когда он возвращается из синагоги и видит празднично накрытый стол, свидетельствующий о том, как его любят и с каким нетерпением ждут и жена, и все остальные члены семьи. Ну, а дальше начинают… нет, еще не садиться за стол, а петь.

Сначала вся семья поет «Шалом алейхем, малахей ха-шарет…» («Мир вам, Ангелы-служители…») – гимн, с которым мы приветствуем двух ангелов, посещающих, согласно поверью, в канун субботы каждый еврейский дом. Ангелы эти очень разные – если первый преисполнен любви к людям и пребывает в самом радушном расположении духа, то второй, напротив, раздражен и настроен по отношению к нам враждебно. И когда первый ангел видит еврейскую семью, собравшуюся за субботним столом, на который поданы самые разные вкусности, когда добрый ангел видит хорошее настроение и любовь друг к другу, он говорит своему товарищу: «Посмотри, как прекрасно в этом доме, какая замечательная семья живет в нем, сколько в нем радости и теплоты! Пусть же у них будет так всегда!». И второму ангелу не остается в этом случае ничего другого, как пробурчать: «Амен!» – «Востину! Да будет так!».

Но вот они заглядывают в другой дом, где из-за семейных разборок не успели ни прибрать, ни как следует приготовиться к субботе, где все домочадцы волками смотрят друг на друга и все еще живут будничными страстями и заботами. «Вот они – твои евреи! – говорит второй ангел. – Посмотри, как они грызутся друг с другом даже внутри своей семьи! Посмотри, как они неопрятны, как суетны и скандальны даже тогда, когда им предоставляют возможность помириться и отдохнуть! Пусть же у них будет так всегда! Амен!» И доброму ангелу не остается ничего другого, кроме как, опустив голову вниз, шепотом повторить: «Амен!».

Сразу после этого гимна хозяин начинает петь отрывок из «притч» нашего царя Соломона Давидовича: «Жену радетельную кто найдет?! Намного выше жемчуга цена ее!» – выражая таким образом свою любовь и уважение к жене. И хотя даже самые религиозные евреи, заслышав эти слова в будни, с юмором комментируют: «И не ищи – такие жены давно перевелись!», в субботу они поют этот же отрывок очень даже старательно. И уже потом, после того как хозяин дома благословит детей, пожелав сыновьям уподобиться Эфраиму и Менаше,[44] а дочерям – Саре, Ривке, Рахели и Лее,[45] все усаживаются за стол.

На столе в этот момент должны всенепременно лежать две халы, покрытые сверху белой или расшитой салфеткой, бутылка вина или виноградного сока, бокал для освящения вина (желательно, чтобы он был серебряный, и уж в любом случае он должен быть красив и отличаться от других бокалов в доме) и рюмки по числу членов семьи. Халы накрываются салфеткой в память о той росе, которая покрывала сверху ман – пищу, ежедневно выпадавшую с неба во время странствий евреев по пустыне. Ну, а то, что их две, должно напоминать нам о том, что накануне субботы Господь посылал нашим предкам двойную порцию мана – чтобы евреи не занимались сбором пищи в этот святой день.

По знаку хозяина все встают. Наполнив бокал для кидуша вином (или, если в доме есть маленькие дети, виноградным соком) до самых краев, глава семьи поднимает его и произносит полушепотом:

«И был вечер, и было утро… (Повышая голос) день шестой. И завершены были небо и земля, и все воинство их. И завершил Бог в день седьмой работу, которой Он занимался, и покоился в день седьмой от всей работы Своей. И благословил Бог день седьмой, и освятил его, ибо это был день покоя от всей работы при сотворении мира.

Услышьте, наставники!

Благословен Ты, Господь, Бог наш, Царь Вселенной, сотворивший плод виноградной лозы».

Сразу после этого все присутствующие отвечают: «Амен!».

«Благословен Ты, Господь, Бог наш, Царь Вселенной, освятивший нас своими заповедями, и благоволивший к нам, и давший нам в наследие святую субботу Свою – в память о деянии сотворения мира, начала святых праздников, в напоминание о выходе из Египта. Ибо нас избрал Ты и нас освятил из всех народов, и святую субботу свою по любви и благосклонности Своей дал нам в наследие. Благословен Ты, Господь, освящающий субботу».

В субботу, которая пришлась на один из дней Суккота, кидуш делают в сукке и потому, прежде чем отпить из бокала, говорят:

«Благословен ты, Господь, Бог наш, Царь Вселенной, освятивший нас своими заповедями и повелевший нам жить в шалаше».

После этого глава семьи обычно отпивает большую часть вина из бокала для кидуша, затем наполняет его снова и разливает вино всем домочадцам, начиная с жены. Впрочем, в каждой еврейской общине, в каждой семье существуют свои традиции освящения вином. Например, можно разлить вино по рюмкам до благословения, и после того, как оно будет прочитано хозяином, каждый просто пьет вино из своей рюмки.

Сразу после благословения над вином сидящие за столом поднимаются, чтобы омыть руки и произнести благословение на него (о том, как проводится омовение рук и что при этом надо произносить, я уже рассказал в первой части книги). Но так как после омовения рук запрещено вести какие-либо разговоры, а пока все члены семьи выполнят эту заповедь и снова усядутся за стол, пройдет довольно много времени, то обычно за столом начинается забавная игра в молчанку, во время которой каждый жестами и мычаниями пытается что-то сообщить другим. Но вот все снова расселись по своим местам, глава семьи сдернул салфетку с хал, соединил их в руках и произнес благословение на хлеб:

«Благословен Ты, Господь, Бог наш, Царь Вселенной, вырастивший хлеб из земли».

Отрезав или оторвав кусочек халы, хозяин съедает его, а затем раздает кусочки всем сидящим за столом. И уже после этого все могут приступать к еде, по окончании которой читается благословение на пищу – «биркат ха-мазон» – с соответствующими субботними вставками.

Утром трапеза проходит приблизительно так же, как и вечером, но сам текст утреннего благословения над вином отличается от вечернего. Кроме того, утром во время чтения этого благословения можно сидеть. Начать утреннее благословение на вино можно отсюда:

«Если дашь ты покой своим ногам в субботу, не занимаясь делами своими в Мой святой день, и назовешь субботу блаженством; и день, освященный Господом, почтишь; и не станешь вести себя, как в будни, не будешь искать выгод и от разговоров об этом воздержишься, – то удостоишься ты блаженства от Господа, и Я возведу тебя на высоты земли, и дам тебе насладиться уделом Яакова, отца твоего, – ведь уста Господа изрекли это.

И пусть соблюдают сыны Израиля субботу, сделав ее знаком союза с Богом на все поколения свои. Между мною и сынами Израиля знак она и вечное напоминание о том, что шесть дней творил Господь небо и землю, и в седьмой день не совершал никаких дел и пребывал в покое.

Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай и делай всякое дело твое, а день седьмой – суббота – Господу Богу твоему. Не делай никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришелец твой, который в воротах твоих. Ибо шесть дней создавал Господь небо и землю, море и все, что в них, и покоился в день седьмой. А потому благословил Господь этот день субботний и освятил его.

Услышьте, наставники!

Благословен Ты, Господь, Бог наш, Царь Вселенной, сотворивший плод виноградной лозы».

Сразу после этого все присутствующие отвечают: «Амен!».

Далее следует все то же омовение рук и уже знакомое нам благословение над двумя халами.

Наконец, до захода солнца еврейская традиция предписывает начать в субботу третью трапезу, во время которой уже обычно не произносится благословение над вином, а ограничиваются омовением рук и благословением над хлебом.

Следует помнить, что варить в субботу какую-либо пищу запрещено. Запрещено также зажигать свет и огонь. Но, разумеется, это не значит, что евреи отказываются в субботу от горячей пищи. Нет, просто еще до начала субботы они ставят на газовую плиту специальную металлическую крышку – «плату» – и уже на ней разогревают пищу. В наши дни большинство еврейских семей пользуются специальными электрическими «платами», которые подогревают стоящие на них блюда.

Вот, наконец, мы и подошли к кугелю, являющемуся почти таким же атрибутом субботы, как и хала. Готовят кугель обычно загодя, в ночь с четверга на пятницу, или в пятницу утром, а потом его оставляют на горячей плате вплоть до субботнего утра. В том-то и заключается преимущество этого блюда, что оно, во-первых, как и хороший борщ, в течение суток-полутора не только не портится, но и становится вкуснее, а во-вторых, прекрасно сохраняет тепло. В сущности, кугель – это просто запеканка, как правило, из лапши или вермишели. Просто, да не просто – как все у евреев: в этой лапшовой запеканке причудливо перемешаны самые разные, казалось бы, совершенно несовместимые вкусы: она обычно одновременно и сладкая, и острая, от нее пахнет и корицей, и перцем…

И это только одна из разновидностей кугеля – локшн-кугель. Локшн – потому что так на идише обычно называют лапшу и вермишель. А ведь есть еще овощной кугель, кугель из картошки и даже мясной кугель!

Кстати, я всю жизнь ел локшн-кугель, причем не только по субботам и праздникам, но не знал этого почти до самого своего приезда в Израиль. Дело в том, что моя баба Белла почему-то называла кугель «бабкой» и именно так называли его многие евреи, по крайней мере – в восточной части Украины. И вот как он готовился…

1. Возьмите одну 350-граммовую упаковку лапши, отварите ее до готовности (согласно указаниям на упаковке) и откиньте в дуршлаг.

2. Положите лапшу в миску, добавьте 4–5 ст. л. растительного масла и дайте лапше остыть в этом масле.

3. Пока лапша остывает, взбейте 6–7 яиц, добавьте их в лапшу, а затем туда же добавьте соль, перец, 2–3 ст. л. молотой мацы. Тот, кто любит, чтобы в кугеле были смешаны различные вкусы, может влить в эту смесь немного густого сахарного сиропа (2 ст. л. сахара примерно на 1/4 стакана воды).

4. Все это тщательно перемешайте и попробуйте – не исключено, что вам в последний момент покажется, что вы добавили маловато соли или перца.

5. Положите полученную смесь в форму и запекайте ее в духовке при температуре 190–200 °C до тех пор, пока кугель не станет совершенно коричневым.

В Израиле одним из самых популярных является иерусалимский локшн-кугель – очень сладкий, очень острый и необычайно вкусный. Классический рецепт этого кугеля приведен в книге «Иерусалимская трапеза – 3000 лет»:

1. Отварите и откиньте на дуршлаг 0,5 кг вермишели или тонкой и плоской яичной лапши.

2. Разогрейте на сковороде 1 стакан растительного масла, добавьте в него 1 стакан сахара и дождитесь, пока сахар полностью растворится в масле…

3. Бросьте в сковороду горсть сырой лапши и обжаривайте ее до тех пор, пока смесь сахара с маслом не приобретет коричневатый цвет. Теперь эту смесь лапши, сахара и масла смешайте с вареной лапшой.

4. Добавьте туда 6 взбитых яиц, 3 ч. л. перца, соль по вкусу, все это перемешайте и переложите в кастрюлю.

5. Кастрюлю сверху закройте вощеной бумагой, налейте на нее немного масла и все это запекайте в духовке при низкой температуре (150–170 °C) до тех пор, пока не исчезнет масло на бумаге и кугель не станет коричневым. Если все это займет несколько часов, не волнуйтесь – именно так и должно быть.

Замечу, что в доме, где есть дети, принято готовить не остро-сладкий, а просто сладкий кугель.

1. Отварите 350 г яичной лапши, откиньте на дуршлаг и положите в большую миску.

2. Возьмите 5 яблок, почистите и порежьте их на кусочки.

3. Смешайте лапшу с пачкой маргарина или 1/2 стакана растительного масла, 6–8 взбитыми яйцами, 200–250 г темного изюма, кусочками яблок, 1/4 чашки сахарного песка (если вы уж очень любите сладкое и не боитесь диабета), 2 ч. л. корицы, 1/2 ч. л. ванили. Соль по вкусу.

4. Тщательно все это перемешав, выложите смесь в форму так, чтобы ее толщина была не меньше 4–5 см, и пеките при температуре около 180 °C до тех пор, пока кугель не станет коричневым (выпекание займет примерно час).

Как я уже говорил, кугель готовят не только из лапши или вермишели, но и из картофеля и овощей. И я считаю себя просто обязанным привести здесь несколько таких рецептов.

1. Очистите 6–8 морковок, разрежьте на кусочки, положите на сковородку, залейте небольшим количеством воды, придавите морковь тяжелой крышкой и варите ее на сковороде, пока она не станет мягкой.

2. Отварите также 1/2 упаковки (имеется в виду израильская упаковка весом 500 г) стручковой фасоли.

3. Добавьте в морковь 2–3 взбитых яйца, 1 горсть проросших зерен пшеницы – так, чтобы у вас получилась довольно густая масса. Посолите.

4. Стручковую фасоль хорошенько разомните, добавьте в нее 1 яйцо, проросшие пшеничные зерна и соль.

5. Возьмите форму, уложите на ее дно морковную смесь, а сверху – смесь со стручковой фасолью, и выпекайте 45–50 минут при температуре 180 °C.

1. Пропустите через мясорубку 6 средних картофелин и 1 луковицу.

2. Добавьте в получившийся фарш 3 яйца, 1/2 чашки молотой мацы, 7 ст. л. растительного масла, соль и перец по вкусу.

3. Переложите все это в форму и запекайте в предварительно разогретой печи при температуре 180 °C до тех пор, пока кугель приобретет золотисто-коричневый цвет.

Это случается в каждом еврейском доме, где начинают соблюдать кашрут. Вроде бы уже никто не путает мясные и молочные тарелки, все вошло в свою колею, но вот самые маленькие члены семьи никак не могут понять и примириться с тем, что после того, как они поели мясное блюдо, им нужно подождать, прежде чем они смогут выпить чашку своего любимого «шоко» или какао.

Как поступать в этом случае?

Прежде всего, не допускайте стратегической ошибки: ни в коем случае не говорите детям, что это – запрещено. Запретный плод всегда сладок, сам запрет вызывает у ребенка внутренний протест и желание его нарушить.

Лучше попробуйте каждый раз терпеливо напоминать ребенку о том, что мы – евреи, у нас есть свои законы, которые определены самим Богом, и Бог хочет, чтобы мы их выполняли, и т. д. Можно придумать и другие причины. Например, одну мою знакомую в детстве ее мать, известный педиатр, уверяла, что смешивать мясное и молочное очень-очень вредно для здоровья, – опираясь при этом, разумеется, на свой профессиональный авторитет…

Ну, а не получится убедить – просто отвлеките, переключите внимание ребенка на что-то другое, займите его какой-нибудь деятельностью. Когда же пройдет положенное время, можете сами первыми вспомнить о том, что уже можно есть молочное: «Видишь, время пролетело быстро, и ты можешь гордиться тем, что выдержал испытание и сохранил верность нашей традиции…»

Но самое главное: постарайтесь приучить ребенка к тому, что ему нельзя брать какую-либо пищу из чужих рук и есть в доме, в который вы пришли в гости, без вашего разрешения…

Ну вот, привел это старое еврейское правило и невольно вспомнил, как его воплощала в жизнь моя баба Соня: в детстве она то и дело рассказывала мне, как какая-то старая, похожая на злую колдунью бабка дала мне на улице конфету. Хорошо, что я не успел положить ее в рот: когда баба Соня разломила эту конфету, внутри нее была сливовая косточка: «злая колдунья» хотела, чтобы я подавился этой косточкой и умер. История эта произвела на меня такое впечатление, что лет до двенадцати я патологически боялся принять от кого-либо любое угощение. Дело дошло до того, что однажды наша знакомая, с детьми которой я вышел на прогулку, купила всем нам мороженное, но как она меня ни упрашивала, я отказался принять от нее столь любимое мною эскимо. И этой совершенно растерявшейся от столь нелепой ситуации женщине пришлось в течение часа уговаривать меня взять у нее мороженое, пока оно окончательно не растаяло…

Признаюсь, сейчас я не думаю, что баба Соня (которая была очень и очень умна) выбрала самый лучший способ отучить меня принимать угощение от чужих людей. И, приучая к этому своих детей, я, разумеется, использовал уже другие педагогические приемы. Но когда я с младшим сыном как-то пришел на работу и он отказался взять печенье из рук моего коллеги, тот этому не удивился.

– Все понятно: еврейский ребенок! – сказал он. – Ну-ка, папа, скажи ему, что я – тоже еврей и печенье у меня – кошерное.

Даже если вы не знаете ни слова на идише и думаете, что в Песах нужно есть куличи и крашеные яйца, вам все равно наверняка знакомо это сладкое (аж хочется зажмуриться!) слово – «цимес». Оно давно и прочно вошло в русский язык, и мы воспринимаем как нечто само собой разумеющееся, когда кто-то, заметив, что рассказчик пропустил какую-то весьма пикантную подробность, напоминает ему об этом, добавляя: «Ну, что ты! Это же самый цимес!».

Отсюда вы легко можете заключить, что слово «цимес» употребляется и на идише, и на иврите, и в русском языке в значении «смак», нечто вкусненькое, без чего просто невозможно представить ни хороший рассказ, ни щедро накрытый стол.

Что ж, это действительно так, ибо цимес – неотъемлемая часть праздничного и субботнего еврейского стола. Это то самое блюдо, которое и символизирует праздник. И не случайно, вспоминая о матери, убитой во время кишиневского погрома, рыжий Мотеле у Иосифа Уткина мгновенно вспоминает о цимесе – да, было голодно, было темно, но была жива мама и на столе был цимес. А теперь, без мамы, какой же может быть цимес в жизни?!

И сколько жизнь ни упряма,
Меньше, чем мало – не дать.
И у Мотеле
Была мама,
Еврейская старая мать.

Как у всех, конечно, любима.
(Э-э-э… Об этом не говорят!)
Она хорошо
Варила цимес
И хорошо рожала ребят…

Вообще цимесу посвящены десятки, а может быть, и сотни страниц еврейской классики. Это блюдо стало главным «героем» рассказа Шолом-Алейхема «Праздничный цимес» – о кисло-сладко-горьком еврейском житье-бытье.

Помните? Да о чем я спрашиваю – конечно, помните!

«И вот послушайте историю: в прошлом году накануне Суккеса морковь страсть как вздорожала. Привозить ее, что ли, перестали, кто их знает, только каждая морковочка на вес золота. Но ничего не поделаешь: цимес моему мужу милее всего. Он и от рыбы готов отказаться, и от мяса, и от всего прочего, был бы только цимес! Хотя я-то знаю, что так только говорится, будто прочее ему нипочем: цимес ведь подается напоследок, – значит, нетрудно быть уступчивым…

Принесла я, значит, с базара морковь, почистила ее, нарезала и поставила к огню. Что мне вам сказать: райская еда! Недаром богачи едят цимес в будни, на это у них ума хватает!..»

Да, цимес действительно всегда подается напоследок, и каждая еврейская хозяйка готовила его по своему собственному рецепту, который держался в строгом секрете и передавался исключительно от матери к дочери. Как правило, в рецепт входят несколько составляющих, но, независимо от рецепта, цимес всегда готовится на очень малом огне и очень долго: так, чтобы вкус его составных частей слился воедино – во вкус цимеса.

Разумеется, я просто не в состоянии привести здесь даже половину наиболее распространенных вариантов цимеса. Поэтому начнем с самых-самых известных и популярных, а в будущем попробуем снова вернуться к этой теме.

1. Нарежьте кружочками 1,5 кг моркови.

2. Положите в сотейник и залейте водой так, чтобы она покрывала морковь.

3. Варите на малом огне в течение 2 часов. Добавьте нарезанную кусками мякоть говядины или курицу (примерно 1 кг).

4. Равномерно распределив мясо и морковь, варите еще 1,5–2 часа.

5. Отлейте немного соуса, разведите в нем 2 ст. л. муки, 1/4 ч. л. соли, 3 ст. л. сахара и залейте этим мясо с морковью.

Варите еще 2–3 часа на малом огне, пока соус и морковь слегка потемнеют. Следите за тем, чтобы не пригорело.

1. Залейте в кастрюлю 3 ст. л. растительного масла или куриного жира (если цимес будет подан только к мясному столу), 4 стакана нарезанной кружочками моркови, 4 ст. л. меда, имбирь на кончике чайной ложечки, добавьте лимонную кислоту или 3 ст. л. апельсинового сока.

2. Накройте кастрюлю крышкой и тушите на слабом огне около 1/2 часа, изредка помешивая.

1.1/4 чашки маргарина, 6–8 морковок, нарезанных кружочками, 3 батата, нарезанных крупными кусками или кружочками толщиной в 2,5 см, 3 очищенных и нарезанных яблока; 1/4 чашки коричневого сахара, немного соли – и вода, чтобы прикрыть всю эту смесь с верхом.

Готовить цимес нужно в закрытой кастрюле на малом огне 1–1,5 часа. В честь Рош ха-шана можно добавить немного меда. Для разнообразия иногда добавляют в цимес курагу или чернослив.

…Лет примерно десять назад мне довелось побывать на концерте одного еврейского самодеятельного ансамбля, и из всех его песен мне почему-то запала в душу только одна. Я запомнил из нее лишь несколько берущих за душу строф – запомнил неточно, по ассоциации, а потому перепутал названия самых популярных сладостей на идише. Точнее, моя память сыграла со мной злую шутку – она заменила стоящие в оригинальном тексте стихотворения «зэмэлэх» на куда более любимые мной с детства «монелэх». И лишь недавно я, к своему стыду, узнал, что стихи эти принадлежат выдающемуся еврейскому поэту ХХ века Моисею Тейфу,[46] и после непродолжительного поиска нашел их в интернет-сети. И хотя до этого я читал немало стихов Тейфа, я не мог еще раз не поразиться пронзительной силе его поэтического дара:

Город пахнет свежестью
Ветреной и нежной.
Я иду по Горького
К площади Манежной.

Кихэлэх и зэмэлэх
Я увидел в булочной
И стою растерянный
В суматохе уличной.

Все,
Все,
Все,
Все дети любят сладости.
Ради звонкой радости
В мирный вечер будничный
Кихэлэх и зэмэлэх
Покупайте в булочной!

Подбегает девочка,
Спрашивает тихо:
– Что такое зэмэлэх?
Что такое кихэлэх?

Объясняю девочке
Этих слов значенье:
Кихэлэх и зэмэлэх —
Вкусное печенье,

И любил когда-то
Есть печенье это
Мальчик мой, сожженный
В гитлеровском гетто.

Все,
Все,
Все,
Все дети любят сладости.
Ради звонкой радости
В мирный вечер будничный
Кихэлэх и зэмэлэх
Покупайте в булочной.

Я стою, и слышится
Сына голос тихий:
– Ой, купи сегодня
Зэмэлэх и кихэлэх…

Где же ты, мой мальчик,
Сладкоежка, где ты?
Полыхают маки
Там, где было гетто.

Полыхают маки
На горючих землях…
Покупайте детям
Кихэлэх и зэмэлэх!

Все,
Все,
Все,
Все дети любят сладости.
Ради звонкой радости
В мирный вечер будничный
Кихэлэх и зэмэлэх
Покупайте в булочной![47]

Я уверен, что почти каждый еврей знает, что такое кихэлэх, что такое зэмэлэх и что такое монелэх.

Он может не знать, как они называются, но пробовать он их пробовал наверняка, потому что кихэлэх (медовые или яичные коржики), зэмэлэх (песочные печенья) и монелэх («маковники»), сладковато-горькие, как заплаканное еврейское счастье, нам пекли наши бабушки, а потом и наши мамы, уже почти забывшие идиш и пытавшиеся забыть о том, что они – еврейки.

Ну что ж, отчасти им это удалось, но только отчасти. Потому что можно забыть (или сделать вид, что забыли) язык своего детства, но нельзя забыть его вкус! Нельзя забыть запах мака, орехов и корицы, который разливался по всему дому, пока в кастрюле поспевала начинка для монелэх. Нельзя забыть вкус теплого, украдкой вытащенного из-под руки матери черного ромбика…

И вольно или невольно потом, когда ты вырастешь, тебе захочется приготовить эти самые-самые вкусные в мире блюда для своих детей. Ну, хотя бы для того, чтобы прикрикнуть на них за то, что они не могут дождаться, пока сласти будут выставлены на стол, и так и норовят утащить один-два маковника или коржика из-под руки, чтоб они были здоровы!

Кихэлэх, монелэх и зэмелэх – это три основных кондитерских изделия еврейской кухни, предназначенных в основном для субботнего стола и для приема гостей.

Тут нужно сказать об одном из главных отличий еврейских тортов, пирожных, коржиков и прочих мучных изысков от кондитерских изделий в национальных кухнях других народов: у нас при выпечке почти не используются масло, сметана и другие молочные продукты. И это понятно: ведь сладкое нужно приготовить так, чтобы оно относилось к категории «парве», то есть с равным успехом могло быть подано как после мясного, так и после молочного стола.

И кихэлэх, зэмэлэх и монелэх в этом смысле являются непревзойденными вершинами еврейской изобретательности. Впрочем, не исключено, что я в данном случае чуть перегибаю палку, – просто я действительно до безумия люблю и то, и другое, и третье. И потому, когда бабка доставала из кладовки старую тяжелую ступку и начинала методично толочь мак, у меня резко поднималось настроение, я мгновенно превращался в очень хорошего мальчика, который только и думает о том, как помочь взрослым. Я был готов на все – подменить бабку и дотолочь мак, если у нее устали руки, крутить мясорубку, мешать сироп в кастрюле и так далее, пока даже моя многотерпеливая баба Белла не начинала выговаривать мне за то, что я целый день верчусь у нее под ногами, и советовала погулять на улице. И я походкой самого послушного мальчика в мире выходил на улицу, набив карманы утащенными во время готовки монелэх орехами…

Сейчас моя жена готовит монелэх из купленного в магазине уже растертого мака с сахаром. И знаете, что я вам скажу? Это, конечно, тоже монелэх, но чего-то в них не хватает… Может быть, того мелодичного звука, с каким пестик бьется о ступку…

Но, пожалуй, хватит вас отвлекать разговорами – пора переходить к рецептам. Кстати, все они довольно просты и вполне по силам любой хозяйке.

1. Растолките 1 стакан мака в ступке или пропустите через специальную мясорубку и смешайте с 1 стаканом нарезанных грецких орехов. Если вы купили в супермаркете готовую 400-граммовую упаковку мака с сахаром, просто смешайте его с 1–1,5 стаканами рубленых или пропущенных через орехомолку грецких орехов.

2. Разогрейте в кастрюле 100 г меда, высыпьте в нее 5 ст. л. сахара (в случае использования готовой упаковки мака хватит и 2 л.).

3. Когда этот сахар растворится, опустите в получившийся сироп орехи и мак и варите минут 15–20, часто помешивая.

4. Выложите получившуюся смесь на смазанную растительным маслом или маргарином деревянную доску, дайте слегка остыть, а затем разровняйте слоем толщиной около 2 см.

5. Посыпьте этот «корж» сверху молотой корицей и нарежьте квадратиками или ромбиками.

1. Тщательно взбейте 3 яйца, и по мере того как вы их взбиваете, добавьте 2 ст. л. сахара, щепотку соли и 1/2 стакана растительного масла.

2. Всыпьте в получившуюся смесь 1 стакан просеянной муки, добавьте к ней 4 ст. л. мака (но можете это и не делать) и осторожно перемешайте.

3. Смажьте противень маргарином и выкладывайте на него чайной ложкой тесто, оставляя между коржиками расстояние в 5–6 см.

4. Пеките коржики в духовке при температуре 180 °C, пока не подрумянятся.

Ну, а теперь, наверное, пришло самое время рассказать о моей второй родной бабушке – бабе Гене, которая жила в Гродно.

Признаюсь, я ее почти не знал, хотя мы часто приезжали в этот город, и я хорошо помню, как бродил с отцом по замку короля Стефана Батория, а потом мы сидели с ним на берегу реки Неман или долго ходили по старому еврейскому кладбищу в поисках могилы моего деда Пинхаса.

Большинство надгробий на этом кладбище были сделаны в виде каменных деревьев с обрубленными ветвями, и потом их мертвые стволы почему-то часто возникали в моих снах. Там они вдруг оживали, из их каменных обрубков начинали тянуться ко мне усыпанные листьями ветки, ласково, но властно оплетая мое тело. Мне становилось страшно, я пытался вырваться из объятий этих веток и убежать, но они притягивали меня к себе, опутывали меня все крепче и крепче, пока я вдруг не чувствовал, что убежать никуда нельзя, что я сам превращаюсь в ветку… На этом месте я всегда с ужасом просыпался и начинал ощупывать свои руки – не выросли ли на них и в самом деле листья?!

Постояв у могилы деда, мы возвращались домой, где сестра отца тетя Фира уже ждала нас с обедом. Но баба Геня почти все время просиживала в своей комнате и даже на кухню выходила только после того, как мы все заканчивали есть.

Лишь спустя двадцать лет, уже живя в Израиле и встретившись со своим троюродным братом со стороны бабы Гени, я получил объяснение этому странному ее поведению: до своего последнего дня она соблюдала кашрут и не одобряла отхода своих детей от еврейской традиции. И потому на кухне у нее был свой шкафчик, в котором лежали только ее кастрюли и тарелки, а питалась она исключительно постными борщами и рыбными блюдами.

Признаюсь, я не очень любил бабу Геню – она мне казалась вечно чем-то недовольной, недоброй и глядящей на всех своих детей и внуков осуждающим, холодным взглядом. Видимо, это было не случайное впечатление – баба Геня и в самом деле была суровой женщиной. Но временами она вдруг преображалась, выходила мелкими шажками из своей комнаты и неожиданно ласково и лукаво спрашивала: «Дети, а не испечь ли нам сегодня зэмэлэх?!».

1. Разбейте в большой миске 2 яйца и тщательно разотрите их с 250 г сливочного масла.

2. Добавьте в полученную смесь 250 г сахара, щепотку ванили, по желанию – щепотку корицы – и снова тщательно все перемешайте.

3. Возьмите полукилограммовый пакет муки и начинайте всыпать муку в миску, то и дело перемешивая, пока у вас не получится густое, вязкое тесто.

4. Раскатайте это тесто слоем толщиной примерно в 1–1,5 см, нарежьте его ромбиками, тонко смажьте их сверху яйцом, обсыпьте сахаром и корицей и поставьте в духовку.

5. Выпекать около 20 минут при температуре 250 °C.

Это предложение принималось «на ура», потому что пекла баба Геня просто мастерски. И испеченные ею зэмэлэх съедались всеми нами буквально за полчаса.

Но самым фирменным блюдом бабы Гени были все же флуден – ореховые рулетики. И, может быть, уже только за флуден можно было полюбить бабу Геню или, по меньшей мере, проникнуться к ней большим уважением.

1. Начнем, пожалуй, с начинки. Для ее приготовления следует взять 1 стакан вишневого (желательно, конечно, домашнего) варенья, 1 стакан толченых грецких орехов, 1 стакан изюма, 1 стакан сахара, 200 г сливочного масла, пригоршню крупных хлебных крошек (на иврите они называются «пирурей лехем») и всю эту гремучую высококалорийную смесь тщательно перемешать.

2. Для приготовления теста, как и при приготовлении зэмэлэх, смешать сначала 2 яйца с 1/2 стакана муки, 200 г маргарина, 200 г сметаны (тогда она и продавалась в 200-граммовых баночках), а затем добавить туда 4 стакана муки, то и дело все тщательно перемешивая. Тесто должно получиться очень крутым, после чего его следует разрезать на 5–6 кусков, каждый из них тонко раскатать, заложить начинку и свернуть рулетом.

3. Уложите получившиеся рулеты в форму, надрежьте каждый из них по диагонали на ромбики, присыпьте сахаром и корицей и поставьте в духовку. Выпекать около 1 часа при температуре 160 °C.

…Иногда время словно поворачивается вспять, и тогда я вижу пыльную улицу маленького городка Прилуки, в котором прошло мое детство. Когда-то, так давно, что все уже боятся об этом вспоминать, почти все население этого городка составляли евреи. А самыми почтенными профессиями в нем были профессии моэля, свата и парикмахера.

Вы хотите знать, почему именно эти профессии, а не какие-то другие? Да потому, что в городе каждый день рождались хорошие еврейские мальчики, которых надо было обрезать. Потом, когда эти мальчики стремительно подрастали, их нужно было женить на таких же хороших еврейских девочках. А хорошим еврейским девушкам перед свадьбой всенепременно нужно было привести себя в порядок, а вскоре после свадьбы – срезать или даже сбрить волосы и сделать себе парик.

Мой прадед по матери был парикмахером, и парикмахерами были все его дети. Кроме того, они окончили гимназию, умели играть на рояле, могли цитировать наизусть Пушкина и Лермонтова – разумеется, в те моменты, когда не сидели над книгой Торы или Талмуда.

А потом в город пришла война, мои бабки-паримахерши стригли «под ноль» новобранцев, а пока мой двоюродный дед дядя Нема под фашистским огнем наводил марафет на генералов и полковников, его жену и семерых детей расстреляли всего в нескольких километрах от Прилук.

Но странное дело: после войны тысячи евреев вернулись в Прилуки, и я помню, как тот же дядя Нема дарил моей матери парики и шиньоны. Когда я подрос, в Прилуках остались только еврейские старики – те, кто был помоложе, уехали в города покрупнее и посчастливее. И стало некого обрезать, некого готовить к свадьбе, некому примерять парики и шиньоны. По вечерам эти старики собирались вместе, вспоминали прошлое и негромко пели песни на идише. И вот тогда…

Тогда время действительно поворачивалось вспять, и, слушая их рассказы, я видел, как по нашей пустой улице идут друг к другу в гости евреи и один из них, совершенно случайно, разумеется, прихватывает с собой своего племянника Файве-Иоше, чтобы тот понес за ним его тросточку. А то, понимаете ли, дядю в его сорок «с хвостиком» так замучила старость, что он уже не в состоянии сам нести тросточку…

Ну, а в доме, в который они пришли, у хозяев – совершенно случайно, разумеется! – оказывалась красавица-дочь по имени Фейгеле-Соше. И вот, пока «старики» обсуждают какое-то особо сложное место из Талмуда, Файве-Иоше, как и полагается воспитанному юноше, начинал ухаживать за своей соседкой по столу, и между молодыми людьми завязывался примерно такой разговор:

– Ой, дорогая Фейге-Соше,
Может, лапши отведать хотите?
– С удовольствием, Файве-Иоше,
Я отведаю, если дадите.

– Дорогая Фейге-Соше,
Кугель поешьте, если охота.
– Давайте попробуем, Файве-Иоше,
Это не грех – ведь сегодня суббота.

– Не хотите ли, Фейге-Соше,
Пойти погулять, погода прекрасна?
– Я не такая, Файве-Иоше,
Но если с вами, то я согласна.

А потом стучались в еврейский дом сваты, и начинался длинный ритуал, который рано или поздно должен был закончиться хупой – свадебным балдахином, под которым жених скажет невесте: «Вот ты посвящаешься мне по законам Моисея и Израиля».

И все это для того, чтобы снова рождались хорошие еврейские мальчики, которых надо обрезать, и хорошие еврейские девочки, которым когда-нибудь предстоит надеть парики и шиньоны.

Ну, а когда родители жениха приходили в дом для того, чтобы договориться о дате обручения, невеста должна была блеснуть не только красотой и скромностью, но и умением готовить. И об этом у сидевших во дворе моей бабы Беллы старух тоже была своя песня:

Когда стала Фейгеле замуж собираться,
Начали над Фейгеле люди потешаться.
Дескать, не умеет делать наша Фейгеле
Ни субботний кугель, ни пятничный тейглах.
Людям интересно, людям делать нечего,
И с утра воскресного до пятничного вечера
Бедная стояла у плиты невеста,
Лапшу нарезала и месила тесто.
Жарила и парила, пекла наша Фейга
И субботний кугель, и пятничный тейглах.
Семья собиралась – шуточное ль дело!
Но, как оказалось, в печке все сгорело.
Оставила в печке, задумавшись, Фейга
И субботний кугель, и пятничный тейглах.

Лично я всегда сочувствовал птичке Фейгеле, которая так опростоволосилась перед родителями жениха, и представлял, как им обоим – и Фейге, и жениху – было это неприятно.

Кстати, а вы знаете, что такое тейглах – или техгац, как произносила это слово моя бабка Геня – суровая, строгая «литвачка»? Вы поняли, зачем бедная Фейгеле так долго месила тесто?

Ну да, я понимаю: многое, слишком многое унесли с собой в могилы наши бабки и жена моего дяди Немы, стоявшая на краю рва в окружении своих шести ребятишек с последним, шестимесячным младенцем на руках…

А между тем тейглах – это одна из самых вкусных вещей на свете, которая готовится к приходу гостей на субботнюю трапезу или когда случается какое-нибудь радостное событие вроде обрезания или обручения. Остатки тейглах потом еще долго хранятся в банке до другого такого же случая, чтобы хозяев нельзя было застать врасплох и им было что подать на стол в случае неожиданного прихода гостей. Что такое «тейглах», я, увы, на русский точно перевести не могу. Во всяком случае, попытки назвать тейглах «шариками в меду», «медовым ореховым печеньем» и т. д. мне категорически не нравятся. Я бы сказал, что тейглах – это нечто среднее между конфетами и пирожными, но вкуснее и того, и другого.

Кстати, именно поэтому я в детстве старался съесть как можно больше тейглах сразу после того, как их приготовили, – про запас и чтобы надолго запомнилось: обе мои бабки так и норовили спрятать их в банку, чтобы потом выдавать по одной штуке в день за мое хорошее поведение.

Ну, а чтобы ваша Фейгеле не только не опростоволосилась перед своими будущими свекром и свекровью, но и, наоборот, блеснула своим кулинарным искусством, я открою вам тайну приготовления пятничного тейглах.

1. Тщательно размешайте в большой миске 2,5 чашки муки, 1 ч. л. пекарского порошка, щепотку соли.

2. Добавьте в полученную смесь 4 яйца, 4 ст. л. растительного масла и снова перемешайте до тех пор, пока тесто не станет однородным и плотным.

3. Скатайте из теста длинные тонкие «колбаски» диаметром примерно в 1,2–1,5 см.

4. Порежьте их на кусочки длиной в те же 1,2–1,5 см.

5. Положите кусочки (они же «кубики», они же «шарики» и т. д.) на смазанный маслом противень так, чтобы они не касались друг друга, и выпекайте при температуре 180 °C до светло-коричневого цвета, что займет примерно 20–25 минут.

6. Пока запекается тесто, смешайте в большой кастрюле с толстым дном 500 г меда, 3/4 чашки коричневого тростникового сахара, 1 ч. л. имбиря и 1/2 ч. л. мускатного ореха. Всю эту смесь варите 15–20 минут.

7. Выньте из духовки испеченные кусочки (они же «шарики», они же «кубики») теста и деревянной ложкой переместите в приготовленный вами медовый сироп и тщательно этой же ложкой перемешайте. Через несколько минут добавьте в смесь 2 чашки молотых грецких орехов и варите еще 10–15 минут.

После этого начинается самое главное.

Если вы хотите сделать тейглах в форме кружочков, выложите смесь на смоченную водой доску для резки хлеба и, когда она достаточно остынет, вылепите из нее маленькие шары.

Если же вы хотите, чтобы тейглах были квадратными, то массу следует раскатать прямоугольным куском толщиной примерной в 3–4 см и, когда она достаточно остынет и затвердеет, порезать ее на квадратики острым ножом, предварительно смоченным в холодной воде.

На этом я, пожалуй, закончу рассказ о сладостях, которые обычно подаются к субботнему (хотя и не только к субботнему!) столу. Хотя на самом деле рассказ о еврейских сладостях может быть бесконечным – как бесконечными казались свадебные песни, которыми провожали в еврейских местечках новобрачных:

Сватья родная, ой, сватья родная.
Вот мы и породнились.
Дочь отдаю, и просить вас должна я,
Чтоб вы с ней не бранились.

Сватья родная, ой, сватья родная,
Если чего некстати
Сделает дочка или же скажет,
Все полюбовно уладьте.

Сватья родная, над милою дочкой
Слез пролила я довольно.
Увидите: любит ее ваш сыночек,
Пусть вам не будет больно!

Дочку мою вы примите с любовью,
Чтобы жила в почете.
А будете ей недоброй свекровью,
Сами горя хлебнете…

Вы все поняли, умные еврейские мамы? И не нужно так морщиться, когда ваша невестка делает что-то не так. Лучше покажите ей, как надо это делать: и гефилте фиш, и монелэх, и цимес, и кисло-сладкое мясо… Чтобы не прервалась цепочка нашей прекрасной традиции. Чтобы из поколения в поколение переходил сам запах еврейского дома – кружащий голову запах селедки, кугеля, рыбы и той особой нежности друг к другу, на которой всегда строилась еврейская семья.

Милая сватья, вы уезжаете,
Пусть ваше богатство не оскудеет.
В невестки вы дочь мою забираете.
Пусть она у вас не похудеет!

Милая сватья, живите счастливо,
Но я вам скажу, не боясь греха:
Конечно, дочка ваша красива,
Но и невестка у вас неплоха!