Надлежащая правовая процедура и кибернетическая юрисдикция

Дэвид Джонсон[204]

Онлайновая коммуникация способствовала развитию нового вида всемирной торговли в сфере идей, информации и услуг. Поскольку для электронных сообщений не существует территориальных границ и большинство онлайновыхтранзакций осуществляется независимо от какого-то определенного местоположения, то основанное на географической привязке местное законодательство при попытке регулировать этот феномен столкнулось со многими сложностями. Пользователи и системные операторы сами пытаются регулировать конфликты и решать споры, при этом они создают прецеденты и устанавливают какие-то правила. Так создается новая форма закона — закон киберпространства, базирующийся на частных договорах, которые, в свою очередь, основываются на общепринятых нормах. Системные операторы обладают правом налагать санкции на пользователей, которые нарушают правила, а пользователи могут переходить от одного провайдера к другому.

Сможет ли киберправо стать настоящей надлежащей правовой процедурой? Другими словами, будет ли он уважать базовые принципы справедливости, как это происходит со всеми действующими правовыми доктринами? Эти доктрины направлены на то, чтобы обеспечить процедурную защиту от произвола со стороны государства, а также призваны охранять основные права на жизнь, свободу и собственность, которые не могут быть отняты, даже если за это выступает подавляющее большинство. Сейчас уже есть некоторые признаки того, что киберправо будет действовать в согласии с принципами справедливости и будет уважать права личности. Тем не менее цель киберправа — обеспечить защиту пользователя от произвола, прежде всего, со стороны провайдеров, а не государства. Очевидно, что те методы, при помощи которых эта цель будет достигнута, должны отличаться от тех, к которым прибегает укоренившаяся система государственного законодательства.

На первый взгляд, онлайновая коммуникация не нуждается в создании специальных механизмов защиты для пользователей или ограничения полномочий и определения прерогатив системных операторов. Решение заключить договор о предоставлении доступа к коммерческим информационным услугам или к Интернету сугубо добровольно, в то время как ситуация с местным законодательством и властями совсем другая. Правила электронного мира в большинстве своем базируются на частных договорах, а устанавливаются в законодательном порядке, не зависят от административных решений или толкования закона судьями. Если оператор соглашается с правилами, которые кажутся несправедливыми, то пользователи, подключенные к этому оператору, могут проголосовать своими модемами и перейти в другую, более подходящую юрисдикцию. Действительно, некоторые наиболее искушенные пользователи могут передавать сообщения без посредников, которым известно, кто эти пользователи, и которые могут вмешаться и навязать какие-то установленные правила.

Важно, чтобы все стороны изначально доверяли друг другу. От этого зависит степень свободы пользователей коммуникаций, опосредованных компьютером, от вмешательства государства. Однако остается ряд неразрешенных вопросов: о полномочиях системных операторов, о возможности большинства или меньшинства подавлять отдельных пользователей. В то время как те, кто не согласен с местными правилами, может просто уйти, другие пользователи тратят массу времени и усилий на то, чтобы обустроить свою идентичность в Сети (создать репутацию, которая основывается, например, на конкретном адресе электронной почты или веб-страницы). Многие стараются зарекомендовать себя в качестве активных и долгосрочных членов киберсообществ. Для таких людей отделение от подобного сообщества влечет за собой очень существенные личные потери. Таким образом, те сложности, которые испытывает системный оператор в ситуации, когда пользователь реализует свое право на отказ от его услуг, в значительной мере компенсируются неудобствами, которые испытывает сам пользователь. Системный оператор может изгнать пользователя. Такая власть вполне может стать причиной явной несправедливости, если подобные меры принимаются, например, без наличия адекватных причин или без соответствия законам, которые дают пользователю (и, пожалуй, всему киберсообществу) право быть услышанными.

Некоторые системные операторы подвергают сомнению необходимость надлежащей правовой процедуры, подчеркивая, что право на подачу апелляции лишь ограничивает властные полномочия, как это было доказано на опыте суверенных правительств. Они также настаивают на том, что частные коммерческие и гражданские договоренности в целом гарантируют соблюдение логики. Редактура для частного электронного издателя — это то же, что для правительства — цензура. То, что для правительства — дискриминация, для киберсо-общества — права на свободу собраний.

Аргументы в пользу защиты некоторых законов Сети для пользователей могут выглядеть вполне убедительно. Обычно при попытке контролировать глобальную электронную Сеть власти сталкиваются с рядом сложностей. Каждый бизнесмен настаивает на саморегулировании, а системные провайдеры могут с успехом выполнять функции «правительства» сетевого мира. Работая сообща, они обладают монополией на то, что играет роль «силы» (или выключателя) в их среде. До тех пор пока они вместе вырабатывают стандарты (фактически они уже сделали это при создании протоколов Интернета и системы доменных имен, а также при разработке связанных с ним правил), в их частной сфере деятельности существует нечто похожее на суверенную власть.

Системные операторы могут признать, что, с точки зрения пользователей, ставки, сделанные на создание или применение онлайновых правил, очень высоки. Если эти правила не ограничены базовыми понятиями о справедливости и уважении прав личности, как это принято в культуре сетевого мира, то вышестоящие власти могут не захотеть даже рассматривать претензии на самоуправление. Более того, отказ защищать онлайновые права на «жизнь, свободу и частную собственность» в сетевом мире может отпугнуть многих потенциальных пользователей и уничтожить всю онлайновую коммерцию.

Правила, действующие онлайн, могут воплощаться в жизнь как посредством обычной практики пользователей, так и при помощи соглашений, заключаемых между пользователем и провайдером. Большинство из этих договорных правил оговариваются в контрактах на подключение к Сети. Они практически не подлежат изменению. Многие контракты, заключенные с провайдерами, которые предоставляют платные услуги, подразумевают, что провайдеры получают право отказывать кому-либо в предоставлении услуг, причем в любое время и по любому поводу. Иногда пользователи настаивают на изменении правил доступа — интерактивное пространство дает для этого блестящую возможность, в частности они могут подать петицию он-лайн-правительствам и обсудить возможные изменения. Но официально такой процедуры — внесения предложения об изменениях — не существует. Наоборот, многие контракты содержат следующие пункты: пользователи заранее соглашаются со всеми правилами Сети, какими бы несправедливыми они ни были, причем даже с теми, которые появятся в будущем. В крайнем случае для пользователя остается только одна возможность — если он считает, что правила несправедливы или оскорбительны, он может отказаться от услуг Сети.

Точно так же происходит во многих случаях. Системный оператор принимает решения в одностороннем порядке, он выполняет функции и обвинителя, и судьи, и присяжных и даже приводит в исполнение вердикт. Есть и исключения, например известный случай, связанный с многопользовательским доменом LambdaMOO. Клиенты этого домена потребовали независимой юрисдикции, после того как на основе кампании общественной обструкции управитель сайта лишил доступа одного из пользователей. Теперь существует проект по созданию Виртуального Магистрата, специально для разрешения онлайновых споров посредством электронной почты. Таким образом, споры будут рассматриваться нейтральной стороной. В настоящее время в киберпространстве существует только так называемая суммарная юстиция (или помощники по осуществлению мести).

Отсутствие защиты в киберпространстве — явление смехотворное, и оно дает шанс посредникам в рациональном разрешении споров и публичных дебатах проявить себя. Онлайновые конференции позволяют рассмотреть различные точки зрения и предложения по урегулированию конфликтов. (Комиссия по ядерному регулированию проводит эксперимент, связанный с выработкой онлайнового законодательства, а конгресс США пришел к выводу, что электронная почта достаточно эффективна для того, чтобы позволить всем высказывать свою точку зрения.) Более того, целенаправленное вынесение судебного решения онлайн может оказаться более эффективным с финансовой точки зрения. Все стороны могут присутствовать на заседании, когда им это удобно. Эксперты и нейтральная сторона также могут высказываться онлайн, что значительно ускоряет процесс. Вся процедура может сразу архивироваться. В Сети можно обсуждать и принимать новые правила, анализировать факты и принимать судебные решения.

С увеличением количества онлайновых услуг и ростом числа пользователей будет возникать больше споров, затрагивающих интересы все большего количества людей. Раньше было неважно, что именно оператор называет вашим сервером. Сегодня крупные компании агрессивно защищают торговые марки — домены и отстаивают интересы пространства, которое считают своим. Это похоже на то, как при переходе на другую работу у вас меняется номер телефона. Но некоторые работники могут столкнуться с очень неприятной ситуацией, если прежний провайдер откажется пересылать их электронную почту. Многие заядлые пользователи придут в ужас при одной мысли о том, что системный оператор может в одностороннем порядке ликвидировать их онлайновую идентичность без всякой причины или что отдел технической поддержки по каким-то инженерным соображениям может прекратить работу их веб-страницы. Такие люди ожидают законных гарантий и изыскивают возможности для защиты индивидуальных прав. Возможно, они будут настаивать на соблюдении частных прав в отношении номеров телефонов, адресов электронной почты и идентификации веб-страниц, а также касательно рассмотрения их жалоб и предложений.

Первым шагом на пути установления процедуры станет признание важности личных и корпоративных интересов. На первом этапе это может проявиться в форме апелляций к существующим институтам. Но местные власти не в состоянии контролировать глобальную Сеть, у них нет соответствующего законодательства, касающегося всех заинтересованных сторон, и им придется обращаться только к деталям онлайновых контрактов, заключенных пользователями. Таким образом, эти апелляции напрямую адресованы сисопам и попадают к группе связанных между собой систем, которые осуществляют контроль над всем онлайновым трафиком. Те, кто контролирует доступ к ресурсам Сети и взаимосвязанным системам, могут сообща применять дисциплинарные санкции и отказывать в обмене сообщениями сайтам, которые не придерживаются норм киберпространства.

Интернет-сообщество, состоящее из долгосрочных пользователей, уже продемонстрировало (при помощи, к примеру, специальной Internet Engineering Task Force[205]) возможность проводить свою политику и поддерживать специальные протоколы, которые управляют технической передачей сообщений в сетях и руководят работой системы в целом. Те, кто не согласен с этим, просто сталкиваются с тем, что их системы не взаимодействуют с другими. Совершенно также и «процедурные» правила для пользователей могут быть эффективны только посредством принятия их на основе консенсуса, как и «стандарты» или «протоколы» были необходимыми условиями для связи или для попадания в группу, разрабатывающую технологии повышения функциональности онлайновых коммуникаций.

Некоторые элементы таких принципов могут частично базироваться на технической архитектуре, как, например, на [физическом] расположении администрации, управляющей системой доменных имен. Некоторые элементы просто соответствуют общепринятой практике общения с пользователями и разбора каждого отдельного нарушения и жалобы. Отклонение от подобной практики может вызвать подозрение по отношению к целой зоне Сети или быть отмечено соответствующими гипертекстовыми ссылками, поддерживаемыми ответственным провайдером.

Вряд ли основные общепринятые принципы и права—такие, как переносимость (или право пользователя на собственность) по отношению к доменному имени — будут зафиксированы в записанном своде правил. Технологии глобальной онлайновой коммуникации развиваются так быстро, что будет необычайно сложно иметь дело со всеми потенциальными проблемами с помощью писаных правил. Интернет-сообщество в ответ на эти сложности разработало довольно общую доктрину этикета в Сети — «нетикета», в основе которого лежит групповое обсуждение и который может быть принят в духе обычного права.

Вряд ли возможно возникновение строго определенного свода законов или нормативных текстов, на основе которых можно было бы трактовать все происходящее в мире Сети с точки зрения соответствия процедуре — даже случаи из прошлого нужно будет пересматривать с учетом условий нового времени. Это будет лишь слабое подобие законодательства в сфере компьютерных коммуникаций, поскольку даже презумпция рассматривается с учетом обстоятельств (включая технические возможности, интересы всех участвующих сторон и все это вместе взятое). Все эти условия могут измениться стого времени, когда та или иная проблема возникла. Но можно достичь справедливости путем обсуждения с участием информированных нейтральных сторон. Например, когда рассылка спама стала настоящей проблемой Интернета, пострадавшие пользователи приняли конкретные меры—они сами стали забрасывать почтовые ящики отправителей. Однако гораздо более эффективный с технической точки зрения метод борьбы со спамом — отправить отправляющей стороне специальное послание. В скором времени была создана группа обсуждения. Цель — распространение информации обо всехдостижениях в борьбе со спамом, оповещение о новых технологиях и методах. Конечно, некоторые виды такой самодеятельности присутствуют и теперь, но реакция на рассылку спама стала своего рода стимулом и показала, что действия, направленные на защиту коллективных интересов (даже препятствование рассылкам или лишение доступа) и предпринятые как результат совместного обсуждения, могут послужить независимым механизмом решения проблем. Эта культурная практика потенциально способна стать разновидностью процессуального права для всех пользователей Интернета.

В чем разница между судебным процессом в виртуальном мире Сети и судебным процессом в реальном мире?

«Судебный процесс» в киберпространстве может быть представлен в форме консенсуса между большинством пользователей и системных операторов. Это касается и применения средств крайнего принуждения (запреты, лишение доступа, ликвидация онлайн-адресов), которые должны быть в руках соответствующих лиц. Пользователи будут избегать систем, где у системных операторов есть право ограничивать пользователя, вносить изменения в идентификационные данные или произвольно принимать правила, запрещающие законную и общепринятую деятельность. Пользователи, нарушившие правила, могут требовать разбирательства, и такая возможность будет им предоставлена: любые отклонения от этих правил сразу же станут общеизвестными, несанкционированные действия будут осуждаться, и в таком случае принятое решение обернется против системы оператора-нарушителя. Защита такой степени не может быть гарантирована напрямую законами местных властей, чья юрисдикция может даже не распространяться на все заинтересованные стороны. Тем не менее местные власти могут стать стороной, к которой могут обращаться менеджеры сетей и пользователи. Фактически они станут частной формой глобального сетевого закона, к которому можно будет обращаться за посредничеством в разрешении споров. Кроме того, заинтересованные стороны могут сами выбирать себе посредников и, возможно, обращаться к местным властям.

Согласно законодательству США, надлежащая судебная процедура гарантируется Конституцией, которая действует на определенной территории и распространяется на проживающих на ней граждан. Она основана на ключевом принципе, согласно которому «государство» служит интересам защиты справедливости для его граждан. Напротив, защита интересов отдельных пользователей в глобальной Сети зависит не от территориальной юрисдикции, а от совместных действий онлайновых сообществ. Эффективность законов в Сети будет в большей степени зависеть от системных операторов, которые стоят у выключателей, и реакции их клиентов — неважно, где они находятся, — это нечто совершенно чуждое понятию «суверенной» власти. Более того, выгодоприобретатели надлежащей правовой процедуры в Сети по своей природе отличаются от тех, кто принимает и реализует эту доктрину в реальном мире. Пользователи могут вести свои онлайновые дела без обязательного указания на то, кто они такие и какие роли играют в реальном мире. Как бы то ни было, те, кто формулирует доктрину онлайновой правовой процедуры, должны решить, каким образом те или иные права связаны с онлайновой личностью, должен ли пользователь, который настаивает на соблюдении своих прав, сообщать дополнительную информацию о себе, могут ли такие права, как право на жизнь, свободу и частную собственность, принадлежать группе или корпорации.

Возможно, самый главный вопрос, касающийся судебной процедуры в киберпространстве, — это онлайновый эквивалент права на жизнь. Этот вопрос возникает, когда системный оператор намеревается изменить или удалить онлайновую личность из Сети против воли пользователя. Такая ситуация возможна, к примеру, когда пользователь нарушает правила данного участка Сети или мешает другим пользователям. В таком случае, достоин ли пользователь суда и соответствующего компетентного решения или же системный оператор просто линчует его в режиме онлайн? Должна ли принимающая решение сторона быть нейтральной? Учитывая, что пользователь ожидает от системного оператора, которому он в какой-то степени доверяет свои дела, справедливости, ограничения могут стать основой эволюции закона Сети.

Судебный процесс, основанный на принципах, применяемых в США, может включать некоторые специфические атрибуты, которым сложно найти применение в Сети. Например, суд присяжных, состоящий из шести или двенадцати человек (ограничение физического, реального присутствия людей в здании суда, являющееся исторической традицией) вряд ли будет востребован в Сети, даже несмотря на то, что Сеть способна обеспечить и приветствует взаимодействие с нейтральной оценивающей стороной. США в законодательном порядке гарантируют очную ставку между обвинителями и свидетелями. Это право почти неприменимо, когда речь идет целиком об онлайновой процедуре. США в законодательном порядке гарантируют право перекрестного допроса свидетелей в хорошо разработанном процедурном мероприятии. Соблюдение подобных формальностей в онлайн может оказаться недостижимым или нерелевантным.

И наоборот, отдельные аспекты взаимодействия в Сети могут способствовать разработке новых форм процессуального права.

Возможно, справедливо будет позволить обвиняемой стороне ответить на выдвигаемые обвинения при помощи электронной почты или путем публичного размещения сообщения на форуме. Позволить такое, с одной стороны, проще, а с другой — более справедливо. Кроме того, можно при помощи той же электронной почты известить пользователя, чьи действия стали предметом общественного обсуждения. Учитывая относительную важность мнения сообщества и нежелание сторон усугублять сложившуюся ситуацию в каждом отдельном случае, онлайновые суды могут быть более открыты для дискуссий при помощи «друзей суда» —тогда возможно даже привлекать незаинтересованные стороны к обсуждению в режиме онлайн.

Еще одна важная особенность судебной доктрины США предполагает защиту корпораций и других организаций, которые официально могут действовать как юридическое лицо. В мире Сети юридические лица и все, что с ними связано, имеет несколько другой смысл, поскольку все участники онлайнового взаимодействия не могут (или им все равно) легко и непринужденно сообщить, кто скрывается за конкретным пользователем: один человек или несколько. Мир Сети предлагает очень важную вещь — возможность для сотрудничества по предоставлению информации и услуг группам людей. Таким образом, только время покажет, когда перед миром Сети встанет вопрос — есть ли необходимость в создании специальных законов, относящихся к группам лиц, представляющих свои интересы при помощи электронной почты или веб-страниц, должны ли их права отличаться от прав индивидов? Мы уже допускаем возможность «реального» объединения в группы при регистрации доменных имен. Непонятно, почему подобные группы должны быть зарегистрированы на какой-то определенной физической территории. То, как мы разрабатываем методы защиты для коллективов, может повлиять на развитие электронной торговли.

Последняя проблема разработки онлайновой судебной процедуры — вопрос о том, нужна ли доктрина, которая защищает индивидов от чрезмерных наказаний, даже если решение о введении таких наказаний было принято с благими намерениями. В настоящее время системные операторы наслаждаются абсолютной властью над доменами и не видят необходимости хоть как-то компенсировать пострадавшим изменение адреса электронной почты, отмену доменного имени или неожиданное введение новых правил, запрещающих деятельность, которую пользователь рассматривает как коммерческую. Пользователи в какой-то степени защищены от такой тирании — благодаря возможности перейти в другую систему. Но доктрина, предусматривающая компенсацию за несанкционированные действия, обеспечит более надежную защиту. Даже коллективные решения не всегда могут быть панацеей от миграции пользователей. Хотя это именно тот тип решений, который становится более популярным в мире Сети и оправдывает возлагаемые на него ожидания. (Конечно, для того чтобы стать максимально эффективной в условиях Сети, этой доктрине недостает чего-то вроде налоговой инспекции.) Гарантия компенсации может стать настоящим испытанием для утверждения о том, что ограничение власти обеспечивается только возможностью недовольных пользователей сбежать, — или же, напротив, оно обусловлено коллективным желанием граждан Сети добиться самоуправления и обеспечить рациональное решение проблем, а также избежать несанкционированных и незаслуженных наказаний.

Надлежащая судебная процедура в киберпространстве затронет интересы многих — пользователей (не важно, индивидов, группы или объединения), но не граждан конкретного национального государства. Эта процедура позволит защищать разнообразные интересы: жизнь онлайновых личностей, свободу видов деятельности без произвольного изменения правил, право собственности на доменное имя или хорошо известную веб-страницу. Скорее всего, судебные процессы примут форму общего обсуждения, независимого от прав физической личности (таких как перекрестный допрос свидетелей или очная ставка). Конечно, судебные процедуры в разных местах будут отличаться. Пользователи смогут сами выбирать свое онлайновое окружение в зависимости от того, какие правила им ближе. Но, несмотря на все эти различия, законы киберпространства будут в целом воплощать одни и те же базовые ценности, обозначенные в доктрине: уважение интересов индивидов перед лицом подавляющего большинства, вдумчивый и рациональный подход к каждому конкретному случаю, возможность всеобщего участия в разработке и применении новых законов сетевого мира.

Примечания:

2

Этот текст первоначально появился в виде электронного письма и широко распространился по Интернету. Печатается с разрешения автора. © John Perry Barlow, 1996. [Перевод В. Харитонова и Е. Кроссера.]

20

RSA Data Security Inc., Redwood Shores, California — лицензионный администратор. Свяжитесь с ними для получения более полной информации

204

Оригинальная версия этой статьи опубликована в электронной форме в Journal of Computer-Mediated Communications 2, № 1 (June 1996). Публикуется с разрешения автора. © 1996, David R. Johnson. [Перевод Т. Рассказовой.]

205

Группа по инженерным проблемам Интернета — открытое сообщество сетевых разработчиков, операторов, поставщиков услуг и исследователей, занимающихся развитием архитектуры Интернета и обеспечивающих его бесперебойную работу.