Заключение

Сильная криптография помогает достичь нового уровня приватности, становящейся все более важной в эру усилившегося надзора, наблюдения и искушения потребовать удостоверение личности и бланк допуска. Часть работы «удостоверения без личности» Чома и других может приостановить движение в сторону общества, находящего под наблюдением.

Последствиями, как мне представляется, будут ослабление силы государства, реорганизация налоговой полиции, экономическое взаимодействие будет основано на личном учете ценностей, а не на общественном заказе.

Хорошо ли это? В целом да. У криптоанархии есть некоторые аморальные аспекты, в этом нет никаких сомнений. От относительно незначительных аспектов, таких как ценообразование и внутренняя торговля, к более серьезным, таким как экономический шпионаж, разглашение информации, принадлежащей корпорациям, и даже до чрезвычайно аморальных вещей, таких как анонимный рынок заказных убийств.

Но давайте не будем забывать, что государство, прикрываясь тем, что защищает нас, только в этом веке убило больше 100 миллионов человек. Мао, Сталин, Гитлер и Пол Пот — это лишь наиболее яркие примеры. Трудно себе представить, что уровень убийств по цифровому контракту когда-нибудь приблизится к варварству государства. (Однако я согласен, что мы можем, говоря об этом, допускать ошибку; я не думаю, что у нас есть выбор, принимать крипто-анархию или нет, поэтому я предпочитаю сосредоточиться на ее светлой стороне.) Сложно спорить с тем, что опасность анонимных рынков и уклонение от налогов оправдывает всемирное подавление использования инструментов шифрования и коммуникаций. Люди всегда убивали друг друга, и государство не могло это остановить (возможно, оно даже усугубило ситуацию, как показали мировые войны двадцатого столетия).

Кроме того, существуют различные способы уменьшения риска влияния криптоанархии на личную безопасность[33].

Сильная криптография предоставляет технологические средства, обеспечивающие подлинную свободу читать и писать то, что хочется человеку. Хотя, возможно, не под подлинным именем, так как государство, вероятно, все-таки будет пытаться контролировать наши действия (посредством голосов большинства), то, что можно говорить, а что нельзя, что читать, а что не читать, и т. д. И конечно, если есть свобода слова, свобода и множество видов экономического взаимодействия, неразрывно связанных со свободой слова.

Наступает новая эпоха. Набравшие силу виртуальные сообщества меняют традиционные взгляды на статус государства. Географическая близость уже не так важна, как раньше.

Предстоит еще много работы. Техническая криптография пока не решила всех проблем, роль репутации — хорошей или плохой — нуждается в дальнейшем изучении, и многие практические вопросы еще мало изучены. Мы будем колонизаторами киберпространства.

Выражаю благодарность моим коллегам, бывшим или настоящим, по Шифропанк-организации, всем семистам человек. Свыше ста мегабайт трафика прошло через Шифропанк-рассылку, что дало большое количество интересных идей. Но особую признательность я выражаю Эрику Хьюзу, Сэнди Санд-форту, Данкану Фрисселу, Хэлу Фини, Перри Мецгеру, Нику Шабо, Джону Гилмору, УитуДиффи, Карлу Эллисону, Биллу Стюарту и Гарри Бартоломью. Спасибо также Робину Хэнсону, Теду Кэлеру, Кейт Хенсон, Чипу Монингстару, Эрику Дину Трибблу, Марку Миллеру, Бобу Флемингу, Чери Кушнер, Майклу Корнсу, Джорджу Готтлибу, Джиму Беннету, Дейву Россу, Гейлу Пергамит и особенно Филу Салину. В заключение спасибо за ценные обсуждения, иногда длинные, иногда короткие, Вернору Винджу, Дэвиду Фрилману, Руди Рю-керу, Дэвиду Чому, Кевину Келли и Стивену Леви.

Примечания:

3

Настоящая глава первоначально появилась в электронной газете Мете. Перепечатывается с разрешения автора. © David Brin, 1997. [Перевод А. Матвеева.]

33

Робин Хэнсон и Дэвид Фридман написали достаточно о сценариях борьбы с угрозами вымогателей, потенциальных наемных убийц и т. д. См. рассылку Extropian за 1992—1993 гг.