Глава V.

ЗОРОАСТРИЙЦЫ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Во время правления в Иране Реза-шаха Пехлеви (1925-1941) при осуществлении светских реформ в 20-30-е годы и для подрыва влияния шиитского духовенства шах использовал в качестве союзника зороастрийское религиозное меньшинство.

В иранских газетах и журналах периодически публиковались хвалебные статьи о зороастризме, печатались книги, авторы которых прославляли события древней истории, эпохи Сасанидов и называли зороастризм «гениальной» религиозно-философской системой взглядов.

Во время коронации Реза-шаха, которая была отпразднована с пышностью, в Иране распространялась литография с портретом шаха, фигурками пророка Зороастра, Дария и Куроша (Кира) – шахов Ахеменидской династии. При этом на литографиях не было пророка Мухаммеда или какой-либо другой мусульманской символики.

На литературном факультете Тегеранского университета с 1934 г. было введено преподавание Авесты и изучение зороастрийской философии и этики, текстов на языках пехлеви, и дари. Молодые иранцы начали проявлять интерес к изучению своей древней истории и памятникам материальной культуры, а также к древним иранским языкам.

Мода на зороастризм захлестнула, как элиту общества, так и иранскую интеллигенцию. Некоторые тегеранские аристократы, известные политические и общественные деятели-мусульмане обучали своих детей в зороастрийских школах «Фируз Бахрам» (для мальчиков) и «Ануширван Дадгар» (для девочек). Как-то одна из дочерей Реза-шаха, выступая перед журналистами, дала положительную оценку обучению в зороастрийских школах. Этого оказалось достаточно для того, чтобы сложилась официальная точка зрения, будто в зороастрийских школах подросткам прививают прочные нравственные основы.

Государственные здания в Иране часто украшались зороастрийской эмблемой – изображением крылатого божества ахеменидского времени. Большинство зарубежных ученых и некоторые советские исследователи считают крылатое божество символическим изображением самого бога Ахура-Мазды. Между тем современные зороастрийские священнослужители резко возражают против подобной точки зрения, считая ее глубоко ошибочной, поскольку она противоречит существу зороастрийской религии и ее канонам, которые никогда не представляли своего бога в каком-либо облике. Крылатое божество, как они полагают, олицетворяло божественную славу, летящую над головой Дария.

В годы правления Реза-шаха был официально введен солнечный календарь. Зороастрийцам было разрешено открыто праздновать Новый год согласно древним традициям. Во время этого празднования возрастала активность зороастрийского духовенства; по радио передавались беседы, знакомившие слушателей с древнейшей историей Ирана.

Закон, принятый в конце 20-х годов, уравнивал в правах зороастрийцев и мусульман: преследование зороастрийцев, покушение на их жизнь наказывалось.

В 40-е годы XX в. зороастрийская община в Иране насчитывала примерно 8-10 тыс. человек. Зороастрийцы поддерживали Реза-шаха в его внутренней политике, что также являлось одной из важных причин положительного отношения династии Пехлеви к зороастрийцам.

В связи с усилением миграции зороастрийцев в крупные города Ирана, что объяснялось некоторыми социально-политическими сдвигами, законами, несколько облегчавшими положение зороастрийцев, число их, проживавших в Керманском районе, сократилось. Алтари огня из зороастрийских селений и деревень были перевезены в Керман и помещены в городском храме, построенном в 1923 г. и переделанном в 1935 г. по образцу храмов индийских парсов. Керманский зороастрийский храм, сохранившийся и до наших дней, существует за счет благотворительности. Дома уехавших зороастрийцев покупались мусульманами, которые становились близкими соседями зороастрийцев. И хотя здесь оставались зороастрийские храмы, больницы, школы, бани, но напротив них на главной площади сооружались мечети или же древние зороастрийские храмы перестраивались в мечети, и таким образом эти районы становились районами со смешанным религиозным населением.

Согласно закону, изданному в начале 30-х годов, в Кермане стены цитадели старого города были снесены, квартал зороастрийцев расширился в сторону севера и северо-запада, а мусульмане Кермана стали проявлять терпимость в отношении своих соседей зороастрийцев. Некоторые цеховые гильдии включали людей одной профессии независимо от их вероисповедания. Поэтому в состав цеховых гильдий входили шииты, зороастрийцы, христиане и представители других религий. Для разных гильдий, производивших ткани, ковры, предметы декоративного искусства и торговавших ими, отводилось специальное место на базаре. Поэтому нередко члены одних и тех же религиозных общин торговали в разных частях базара.

Процесс миграции из Кермана и Йезда в Тегеран, Исфахан и другие большие города Ирана, наблюдавшийся в конце 20-30-х годов XX в., особенно коснулся зороастрийской молодежи, не хотевшей жить в изоляции в рамках своей общины и стремившейся получить светское среднее образование, а после открытия в 1934 г. Тегеранского университета и высшее образование, чтобы в дальнейшем принимать деятельное участие в общественной жизни страны.

Оставшиеся в Керманской и Йездской провинциях зороастрийские семьи были потомками известных в прошлом зороастрийских служителей культа, занимали хорошие должности на гражданской службе и имели некоторый достаток. В указанных городах и в некоторых сельских местностях Керманской и Йездекой провинций оставались и фанатично верующие зороастрийцы, которые не хотели менять свой образ жизни, а также бедняки.

Зороастрнйские семьи, покидавшие насиженные места, прилагали большие усилия, чтобы обосноваться в столице или в Исфахане, что объяснялось не только возможностями устроиться на работу, но и тем, что в больших городах кроме персов-шиитов жили представители других религиозных меньшинств, не подвергавшиеся массовому преследованию за веру.

В 20-30-е годы заметно укрепились связи между иранскими зороастрийцами и парсами Индии, чему способствовало иранское правительство, заинтересованное в интенсивной торговле иранских зороастрийских купцов с богатой бомбейской общиной парсов, в притоке парсо-индийских капиталов в Иран, постоянном получении пожертвований и денежных средств от индийских парсов на строительство больниц, школ, библиотек в Тегеране, Исфахане, Ширазе, Кермане и Йезде. Однако посылаемые суммы не всегда использовались по их прямому назначению.

Представитель общины индийских парсов Ардеширджи Эджилджи, проживший в Иране около 40 лет (до 1933 г.), был одним из известных деятелей разветвленной и популярной благотворительной организации «Лига Ирана», образованной в Бомбее в 1922 г. и обладавшей значительным денежным фондом. «Лига Ирана» возглавлялась Харманджи С. Диншавом, Коваджи Джехангиром, Рустамом Мазани, Диншахом Ирани и обладала большими возможностями. Однако подлинными попечителями «Лиги» стали крупнейшие монополисты Индии – семья Тата. Духовный и финансовый глава индийских парсов Джахангир Тата был посредником в торговле с Англией и Китаем. Его сын Дж. Н. Тата после смерти отца основал в 1868 г. торговый дом "Тата и К°" с капиталом в 2 тыс ф.ст., разбогатев на поставках товаров Англии во время ее войны с Эфиопией, и построил в Индии прядильно-ткацкую фабрику. Позднее Тата открыл отель. В 1892 г. совместно с индийскими купцами семья Тата основала благотворительный фонд для поощрения развития высшего образования.

Члены «Лиги» неоднократно публично выступали с выражением симпатий иранскому правительству, обращая особое внимание на стимулирование торговых отношений Индии с Ираном, установление и укрепление деловых контактов бизнесменов-парсов с коммерсантами-зороастрийцами Ирана и оказание материальной помощи наиболее нуждавшимся зороастрийцам. «Лига» считала необходимым организацию взаимных поездок парсов и зороастрийцев и расширение личных контактов, в том числе поощрение браков между единоверцами Индии и Ирана, хотя зороастрийские священнослужители Ирана относились к бракам между зороастрийцами Ирана и парсами весьма настороженно.

Издаваемый с 1928 г. ежемесячный бюллетень «Иран Лиг» помещал статьи и очерки о древней цивилизации и религии Ирана, стремился привить интерес парсам Индии и зороастрийцам Ирана к древним зороастрийским традициям и обычаям.

В журнале приводились подробные сведения и данные о жизни и деятельности выдающихся парсов – ученых, политических деятелей, служителей культа. Прославлялись преимущественно индийские парсы-бизнесмены, обладавшие значительными капиталами и жертвовавшие большие средства на нужды «Лиги». Среди тех, кого чаще всего упоминал журнал, была семья Тата. Журнал информировал своих читателей о всех конференциях и симпозиумах по изучению истории древнего Ирана.

В каждом номере журнала публиковались данные о денежном фонде «Лиги» с указанием имен парсов и сумм, вносившихся ими на благотворительные цели. В 1934 г., во время празднования в Иране 1000-летия великого иранского поэта Фирдоуси, «Лига» презентовала иранскому государству статую поэта, которая позднее была установлена на одной из главных площадей столицы.

В свою очередь, «Общество зороастрийцев» в Тегеране содействовало активной деятельности эмиссаров «Лиги» в Иране, заинтересованное главным образом в получении материальной помощи.

Официальная кампания борьбы за уравнение в правах зороастрийцев с мусульманами, за их активное участие в общественной жизни страны носила в основном пропагандистский характер. Она свелась к тому, что в Иране запретили называть зороастрийцев оскорбительной для них кличкой «гебр», стали именовать их парсами, что говорило о том, что их прародиной была провинция Фарс (Парс), на территории которой в прошлом существовали древние иранские империи Ахеменидов и Сасанидов. Как писал А.А. Хикмат, бывший министр просвещения Ирана, зороастрийцев стали принимать на государственную службу, кадровыми офицерами в армию, в государственные учреждения, в Тегеранский университет, пединститут и т.д. Следует, однако, иметь в виду, что в этих случаях речь шла о наиболее состоятельных и преуспевающих семьях зороастрийцев или об очень немногих из тех, кто сумел вырваться из нищеты и получить образование. Так, эмиссар «Лиги», посетивший Иран, нашел единоверцев «в жалком положении».. Он информировал, в частности, председателя «Лиги» о том, что зороастрийские женщины и девочки сплошь неграмотны, заняты непосильной работой на фабриках, в психиатрических больницах или «сбиваются с пути». Эмиссар «Лиги», как и члены руководства иранского «Общества зороастрийцев» обращались к индийским парсам с просьбой оказать помощь, в открытии для зороастрийских женщин хонарестана (профессионального училища).

Инициативу в этом проявила семья Д.Р. Тата, предоставившая деньги на строительство профессионального училища в память о зороастрийском мобеде Кайхосрове Шахрохе. Однако этих средств оказалось недостаточно для приобретения швейных, вязальных и вышивальных машин. Нужны были дополнительные, значительные для того времени, средства в размере 1 млн. риалов. «Лига» сумела собрать только 30878 риалов.

Пропаганда доисламской цивилизации, культуры и религии и предоставление некоторых льгот зороастрийцам было встречено шиитским духовенством весьма сдержанно. Их беспокойство вызывала мода на зороастризм, увеличивающаяся тяга молодежи к изучению древней цивилизации Ирана и зороастрийской религии. Опасаясь, однако, ухудшить отношения с Реза-шахом, которые и так были очень напряженными, верхушка шиитского духовенства была вынуждена в конце 30-х годов издать специальную фетву, в которой объявлялось, что зороастрийцы находятся под защитой ислама и мусульмане должны уважать их жизнь, имущество и права. Тем не менее, несмотря на шахский указ и эту фетву, имели место убийства зороастрийцев, в том числе Кайхосрова Шахроха.

В 20-40-е годы в Тегеране, Исфахане, Ширазе, Йезде, Кермане, Захедане и Ахвазе функционировали зороастрийские общества, хотя практически они не могли оказать существенной помощи несостоятельным зороастрийцам.

В начале второй мировой войны, когда в Иране пришел к власти новый монарх, сын Реза-шаха, Мохаммед-Реза Пехлеви, положение зороастрийцев несколько ухудшилось. Однако в середине 60-х годов он, как и его отец, начинает проявлять интерес к этому религиозному меньшинству.

До свержения Мохаммед-Реза-шаха в феврале 1979 г. в результате мощного антимонархического, антиимпериалистического движения шах в своей самодержавной политике искал опору среди религиозных меньшинств, привлекая на свою сторону зороастрийцев, многие из которых являлись крупными банкирами, бизнесменами и предпринимателями, членами меджлиса и ответственными сотрудниками в государственных учреждениях. Некоторые зороастрийцы получили высшие чины в армии. Бывший шах Мохаммед-Реза Пехлеви в своей официальной доктрине делал упор на возвеличивание древнейшей иранской цивилизации и культурных традиций, арийского духа, пророка Зороастра и его заповедей, связывая все это с незыблемостью монархического правопорядка. В действительности принципы шахской идеологии означали стремление официальных теоретиков создать некий механический сплав, соединив традиционную иранскую культуру с современной западной технологией. При этом подчеркивалось, что «влияние древней иранской цивилизации и культуры и доисламских традиций на Иран не менее значительно, чем влияние ислама».

Бывший шах покровительствовал представителям крупной зороастрийской буржуазии, зороастрийским предпринимателям и промышленникам, вкладывавшим свои капиталы в развитие иранской экономики, а также известным деятелям зороастрийской интеллигенции, занимавшимся благотворительностью. К ним относились семья Йеганеги, доктор Ошидари, инженер Рустам Ходабахш, служитель культа Азер Гишасп и многие другие.

Поскольку все зороастрийские общества существовали за счет благотворительных средств и пожертвований частных лиц, именно от этих лиц зависело их функционирование. Дочъ Кайхосрова Шахроха и жена Джам-шида Йеганеги – Ференгис Йеганеги после смерти отца и мужа, следуя традиции своей семьи и являясь активным членом зороастрийской общины, выступила инициатором организации в 1950 г. «Общества зороастрийских женщин» (ОЗЖ) в Иране. Общество имело свой дом, который купила в 1952 г. богатая зороастрийка, пожертвовав на это часть своего капитала. Здесь собирались зороастрийские женщины. «Общество зороастрийских женщин» имело свою программу и устав, входило в состав Высшего совета женщин Ирана и было связано с ЮНЕСКО и международными женскими организациями. Секретарем общества была Ференгис Йеганеги.

ОЗЖ собиралось раз в месяц. На его заседаниях в основном рассматривались религиозные вопросы. В них участвовали известные мобеды и дастуры, видные теоретики и практики зороастризма. К их числу относились Ардешир Азер Гишасп, Рустам Шахзаде, Фарханг Мехр и др.

Поскольку большинство современных зороастрийцев, особенно молодежь, которая жила в больших городах, не было знакомо со многими древними обрядами, праздниками и. религиозными, ритуальными церемониями, все заседания общества превращались в острые дискуссии. Так, на одном из заседаний обсуждался вопрос о том, что считать главным – поклонение огню и сам огонь или свет, который он излучает. Одна из сторон, которая считала первоосновой огонь, приводила в качестве аргумента следующий довод: огонь – основа основ, а свет является производным огня. Другая сторона, не согласная с этой точкой зрения, считала, что главным является свет, который дает огонь. В подтверждение своих умозаключений говорили о свете или добре, об отблесках пламени огня, очищающего все живущее от нечисти.

Вскоре споры разгорелись и вокруг возобновленных в 60-х годах празднованиях гаханбаров, которые, как пояснил мобед Гишасп, должны были отмечаться, если следовать указаниям, приводившимся в Авесте, шесть раз в году. Дискуссии и споры показали, насколько иранская зороастрийская молодежь была далека or обрядов своих предков и незнакома со многими обычаями и традициями зороастрийской веры. Особенно это касалось городской молодежи, хотя часть ее и проявляла интерес к истории и обычаям, существовавшим с древности.

Придавая большое значение пропаганде зороастризма среди молодежи, руководство «Общества зороастрийцев» приглашало на свои заседания авторитетных служителей культа и теологов, которые отвечали на все поставленные вопросы. Так, они подтвердили, что в основе зороастрийской религии лежит культ огня, а свет – явление вторичное, производное от огня. В Авесте сказано, что священный огонь в алтарях готовится специально. Он регулярно очищается и обновляется, в соответствии с великой философией этой религии, что связано с особыми зороастрийскими ритуалами.

ОЗЖ патронировалось «Обществом зороастрийцев Тегерана». Оно имело полуофициальный статус, поскольку было организацией филантропической. Оно имело свой устав, председателя, который избирался общим собранием, директорат, секретариат и инспектора, ведавшего финансами.

Чтобы популяризировать зороастризм и древнейшую цивилизацию Ирана, «Общество зороастрийцев» начиная с 1963 г. стало издавать журнал «Анджомане фарханге Иране бастан». Редакция журнала состояла преимущественно из людей, получивших образование в Бомбее или на Западе. Это были ученые и профессора, занимавшиеся древней культурой и историей Ирана эпохи Ахеменидов и Сасанидов и читавшие лекции в Тегеранском университете. На страницах журнала они старались знакомить зороастрийцев, живших во многих городах страны, с древней культурой и обычаями их предков.

Поскольку значительную часть финансового фонда «Общества» составляли средства, которые вносил Эсфандияр Йеганеги, один из опубликованных сборников по древней иранской культуре был посвящен памяти его отца.

«Общество зороастрийцев Тегерана» было тесно связано с индийскими парсами. Цикл лекций по изучению Авесты, древней иранской философии, Гатам, пехлевийским текстам, зороастрийскому календарю и т.д. наряду с иранцами читали индийские ученые-парсы.

«Общество зороастрийцев Тегерана» проявило инициативу в области обмена зороастрийскими студентами между Ираном и Индией с целью лучшего ознакомления с жизнью, обычаями, традициями и культурой друг друга, с религиозными обрядами и ритуальными церемониями; праздниками и традициями парсов.

В середине XX в., особенно с 60-х годов, зороастрийские служители культа были всерьез обеспокоены изменением психологии большинства зороастрийцев среднего возраста и молодежи, что, безусловно, было связано с общими социально-экономическими и культурными изменениями, происходившими в Иране. Следствием этих изменений явились утрата связей между зороастрийцами и сближение их с мусульманами; более частые случаи выхода замуж девушек-зороастриек за мусульман. И хотя руководство зороастрийских обществ и духовенство Тегерана, Исфахана, Кермана и Йезда использовали все имевшиеся в их распоряжении средства, чтобы заставить зороастрийцев исправно выполнять свои религиозные обязанности и предписания, посещать храмы огня, делать это становилось все труднее. Зороастрийская интеллигенция постепенно отдалялась от своих единоверцев.

Один из зороастрийских священнослужителей вынужден был с сожалением констатировать, что постепенно исчезает обычай «задушевных» бесед мобедов с зороастрийской молодежью в большие праздники о долге, нравственности, духовных обязанностях человека по отношению к родине".

Мобеды выражали беспокойство по поводу финансовых дел общины зороастрийцев. Это беспокойство имело основание, так как отсутствие средств прежде всего сказывалось на положении зороастрийских служителей культа, живших за счет пожертвований. Все средства общины находились под контролем попечителей-мобедов и использовались на реставрацию зороастрийских .храмов, алтарей огня, оказание помощи священнослужителям, старикам и больным.

В каждом городе и селении, где жили зороастрийцы, их делами, связанными с наследством, обрядами и обычаями, занимались местные зороастрийские общества.

Но наибольшим влиянием пользовалось зороастрийское общество Тегерана. В него поступали самые значительные средства от лиц зороастрийского происхождения. Оно поддерживало связи со всеми зороастрийскими общинами и обществами Ирана.

Помимо научного журнала тегеранское общество издавало журнал «Махнамейе зардоштиян» («Ежемесячник зороастрийцев»), который подробно информировал о жизни и деятельности зороастрийцев в Тегеране, Йезде, Кермане, Исфахане, Ширазе, Ахвазе, Абадане и в некоторых других городах.

Тегеранское общество состояло из ряда комиссий, таких, как финансовая, по делам вакфов, религии и права, по вопросам образования и культуры, здравоохранения, по делам зороастрийской молодежи и т.д. В них входили зороастрийские бизнесмены, жертвовавшие большие деньги на благотворительные цели, представители верхушки зороастрийского духовенства, ученые, общественные и политические деятели, члены известных семей, мобеды.

На заседаниях президиума общества обсуждались различные вопросы, такие, как вопрос о вакфах, переданных зороастрийцами в дар тегеранскому храму огня и зороастрийскому обществу, включая земли, госпиталь, школы и другие постройки.

Средства, находившиеся в распоряжении общества, расходовались на оплату мобедов, организацию бесплатных летних лагерей для зороастрийской учащейся молодежи, приобретение лекарств для больных, увеличение фонда книг. Регулярно печатался бюллетень с отчетами о поступлении в казну общества пожертвований и благотворительных средств. Так, 1 млн. риалов предоставил зороастрийский бизнесмен Сохраб Фарамарзи, такую же сумму – Ференгис Йеганеги. На средства, пожертвованные Ференгис Йеганеги, была создана библиотека им. Бахрама Йеганеги (ее мужа), ставшая центром по изучению древней цивилизации Ирана. В ней имелось около 10 тыс. книг на персидском языке и более 2,5 тыс. книг на других языках. Большую сумму предоставил обществу и известный зороастрийский предприниматель Намдар.

Наиболее актуальными вопросами, порождавшими нескончаемые дискуссии, были проблемы, связанные с религией и образованием зороастрийцев, в особенности зороастрийского духовенства. Мобеды в зависимости от своего образования делились на три категории: самая низкая – третья – деревенский мобед (дехмобед), обязан был знать первую главу Авесты о сотворении мира богом Ахура-Маздой, а также заповеди и запреты, содержащиеся в Авесте. Вторая категория – мобедяр, помимо Ведивдата должен был знать все обряды очищения, молитвы из Ясны и священные формулы, произносимые при жертвоприношениях. Первую, высшую категорию мобеда – дастура получал тот, кто знал наизусть все четыре книги Авесты, все обряды и ритуальные церемонии, связанные с религиозными праздниками и обычаями.

Вся эта классификация носит в значительной степени чисто теоретический характер, так как в действительности мобедов очень немного. Это чаще всего пожилые люди, знающие все древние зороастрийские обряды, молитвы и обычаи. Поскольку старые зороастрийские священнослужители, знающие все ритуалы религиозных церемоний, постепенно умирают, мобеды решили прибегнуть к помощи зороастрийцев, готовых на добровольных началах к сотрудничеству со священнослужителями в организации религиозных литургий. В зороастрийском журнале сообщалось, что среди молодежи нашлись желающие обучаться у служителей культа с тем, чтобы в дальнейшем заменить их в местностях, где проживают их единоверцы. Старые мобеды вызвались обучать молодых зороастрийцев своей профессии. Была разработана специальная программа для сельских мобедов и мобедяров для изучения общеобразовательных предметов, основ теологии и этики. Закончившие специальный курс должны были держать экзамены в присутствии авторитетных мобедов, а после успешной сдачи получали соответствующие свидетельства.

Музыкально одаренные и образованные зороастрийцы, усвоившие наиболее важные ритуалы религиозных церемоний и основные молитвы, в свою очередь передавали свои знания единоверцам. Руководство зороастрийскими обществами старалось держать под контролем религиозное воспитание зороастрийских детей и подростков, которые учились в обычных общеобразовательных школах вместе с мусульманами. Зороастрийская элита священнослужителей настаивала на том, чтобы дети зороастрийцев не посещали уроки ислама, ссылаясь на то, что согласно законам гражданского кодекса иранского государства учащиеся, принадлежащие к религиозному меньшинству, могут быть освобождены от посещения этих уроков. Между тем наблюдались случаи, когда родители зороастрийского происхождения проявляли безразличие к вопросам веры своих детей. Так, например, в одной из бесед зороастрийского священнослужителя с директором зороастрийской школы последний сообщил, что многие ученики-зороастрийцы посещают уроки по мусульманскому богословию. Поэтому директорат зороастрийского общества Тегерана обязал зороастрийцев посылать своих детей на факультативные уроки по зороастризму, которые проводились мобедами в зороастрийских храмах.

Тегеранское зороастрийское общество стремилось стать для своих единоверцев религиозным, культурным и организационным центром. В него приглашались ученые-зороастрийцы из других стран для пропаганды зороастрийского вероучения. Здесь обсуждались правовые вопросы, связанные с браком, разводом, разделом имущества в свете зороастрийских канонов.

В тегеранское общество поступала вся информация о деятельности его филиалов в Йезде, Кермане, Исфахане, Ахвазе, Ширазе, Абадане, Захедане. Мобеды и руководство общества столицы неоднократно совершали инспекционные поездки, помогая деньгами зороастрийским общинам, и принимали участие в религиозных церемониях. Зороастрийцы, живущие в селениях Керманской и Йездской провинций и в некоторых других отдаленных местностях, обычно гостеприимно встречали столичных зороастрийцев, пытаясь совместными усилиями возродить и активизировать древние обычаи и традиции, которые стали постепенно исчезать.

Из 34-36 тыс. зороастрийцев, проживавших в Иране в 70-е годы, в Кермане было около 4 тыс. человек, в Йезде – 15 тыс., остальные жили в Тегеране, Исфахане, Захедане, Ширазе, Ахвазе, Абадане и других городах и селениях.

В Керманской провинции зороастрийцы жили в основном в г. Кермане и близлежащих селениях. В отдаленных селениях Керманской провинции зороастрийцев почти не осталось. Последняя семья зороастрийцев покинула деревню Исмаилабад в 1962 г.

Священный огонь в керманском селении Ганатйасан охранялся двумя священнослужителями: мобедом Ходамуради Фирузом, которому в начале 60-х годов было около 100 лет, и мобедом Рашидом Ходададом Рустами, наиболее молодым из всех зороастрийских священнослужителей, которому в то время исполнилось 40 лет.

В городе Кермане по инициативе Сорушьяна проводились ритуальные церемонии, связанные с древнеиранскими праздниками: мехреганом, 10-м бахманом, Новым годом, на которых всегда присутствовали известные мобеды и руководство Тегеранского общества зороастрийцев.

В Йездской провинции, где находились действующие и разрушенные храмы огня, сохранились многие старинные обряды и обычаи. Это самый зороастрийский район Ирана.

В середине 70-х годов в Шарифабаде был открыт постоянный центр зороастрийцев Йездской провинции. Руководство обществом зороастрийцев Йездской провинции старалось превратить его в центр сплочения и дружбы всех зороастрийцев Ирана. Для него было выстроено специальное здание на средства, предоставленные зороастрийцами Йездской провинции, Тегерана, Исфахана и других городов. Ежегодно, вплоть до 1978 г., в Йездском центре проводились религиозные церемонии и празднование дня 10-го бахмана с пением молитв, восхвалением бога. На церемониях присутствовали почетные гости: знаменитые мобеды, ученые, депутаты меджлиса, деятели культуры, богатые купцы и предприниматели. Состоятельные зороастрийцы жертвовали средства, иногда значительные, на строительство гостиниц, больниц, реставрацию храма, празднования Нового года, дня рождения пророка Заратустры и т.п. Иными словами, все зороастрийские общества существовали только за счет благотворительности.

Существуют две точки зрения на изменения, происходившие в отправлении культа и проведении религиозных церемоний зороастрийцев. Знаток истории Ирана М. Моле утверждает, что «то, что мы называем сегодня ритуалом парсов – только очень бледное отражение того [ритуала], который практиковался во времена Сасанидов». В отличие от Моле английская исследовательница М. Бойс находит основные традиции и церемонии и зороастрийцев хорошо сохранившимися и «настолько сильными, что [это] побуждает зороастрийцев в определенное время года исполнять обряды, очень похожие на старинные ритуалы, идущие из далекой древности».

Нам думается, что обе точки зрения дополняют друг друга. В самом деле, некоторые зороастрийцы, особенно традиционные семьи, ведущие происхождение от известных мобедов и дастуров, хотели бы возродить все старинные обряды и церемонии. С усилением атеистических тенденций в мире наиболее образованная часть зороастрийцев, в том числе и священнослужителей, начала испытывать беспокойство по поводу того, что многие зороастрийцы поражены «бездуховностью». Не случайно поэтому, что среди иранских зороастрийцев вновь возрождается интерес к книге зороастрийокого традиционалиста, бомбейского ученого-парса Дж. Койаджи «Будущее зороастризма». В этой книге автор попытался дать ответ на вопросы: сможет ли религиозно-философская система зороастризма, обладающая, по мнению автора, «духовной живучестью», сдержать «духовное гниение, способна ли религия пророка Зороастра избежать кризиса, дав приемлемую для современности концепцию воззрения о боге, духовных и моральных ценностях?».

Пытаясь прогнозировать будущее зороастризма, подчеркивая «непреходящие ценности зороастрийской веры», которая дает «тонизирующие средства» для лечения «болезней современной цивилизации», Койаджи напоминает о том, что для сохранения зороастрийской религии необходимо быть искренним приверженцем веры и применять на практике учение Зороастра: «Тем, кто благоговеет перед огнем, как выражением высшей духовности бога Ахура-Мазды, необходимо иметь в своих сердцах огонь этой духовности».

С точки зрения этически-нравственных аспектов зороастризм, по мнению Койаджи, требует абсолютной чистоты, честности, трудолюбия, поскольку этика и мораль по зороастризму «всеобъемлющие и всеохватывающие». Койаджи особенно обращает внимание на то обстоятельство, что зороастрийская религия «не есть религия ленивых, беспечных, праздных [людей]. Эта религия требует от зороастрийцев сознания своей ответственности и дисциплины».

Приводя пожелания некоторых зороастрийцев-традиционалистов о том, что они хотели бы возвращения к «золотому веку» первоначального зороастризма, к строгому следованию философско-этической системе этой религии, Койаджи призывает их учитывать изменения, происшедшие в мире, «повернуться лицом к современности». При этом Койаджи советует индийским парсам всячески помогать зороастрийцам Ирана – «древней страны наших предков, той страны, которая дала нам пророка Зороастра и его великую религию».

Все основные положения, содержащиеся в книге Койаджи, нашли поддержку зороастрийской элиты Ирана, особенно мобедов и дастуров, которые некогда были очень могущественными, а в середине XX в. превратились в скромных наследников своих великих предков.

Что касается зороастрийской общины, то она в последние десятилетия XX в., несмотря на все усилия, предпринимаемые зороастрийским духовенством и некоторыми политическими деятелями, переживала духовный кризис. Она уже не представляла единого монолитного организма, спаянного религией, обычаями и обрядами. В больших городах зороастрийцы перестали жить замкнутой, изолированной общиной и как бы «размыты» среди иранского населения. Большинство из них – люди образованные: врачи, адвокаты, педагоги, инженеры, журналисты. Часть зороастрийцев до иранской революции 1978/79 г. владела большими предприятиями, а также занималась крупным бизнесом и компрадорской торговлей. Кто победнее, работал в городах на строительстве дорог, плотин, мостов, каналов, на транспорте, на металлургическом комбинате под Исфаханом и на других объектах.

Зороастрийская молодежь, живущая в городах, в отличие от своих предков более терпима к представителям других религий: мусульманам, христианам, иудеям. Переселившиеся в столицу зороастрийцы, ранее жившие в одном районе, теперь расселились по всему Тегерану и его предместьям.

Тегеранские зороастрийцы редко посещали храмы, предпочитая совершать молитвы в домашних алтарях. Молодежь перестала носить священный пояс кушти, начала курить, хотя это запрещено религией, и предпочитала работать в городских учреждениях, учиться в университетах, заниматься банковским делом, торговать, приспосабливаясь к социально-экономическим требованиям страны последней четверти XX в. Как считает руководитель зороастрийского общества Кермана Сорушьян, у зороастрийцев остается мало времени для религии и бога. Многие священнослужители хотели бы сохранить «основные принципы и обычаи общины, а не внешние формы... Сейчас, кроме мобедов, все зороастрийцы одеваются по-европейски». Зороастрийцы изменили не только покрой платья: меняется внутреннее убранство современных зороастрийских храмов, которые приобретают, до известной степени, современный вид: для тех, кто желает сидеть, поставлены стулья, хотя таких немного. Молящиеся в основном сидят на ковре со скрещенными ногами. Входящие в храм снимают обувь, оставляя ее в специальном месте.

Тегеранский храм зороастрийцев одновременно является и книгохранилищем, в котором имеется несколько тысяч томов книг и ценнейших рукописей на восточных и западных языках, а также на языке предков современных зороастрийцев – пехлеви.

Династия Пехлеви и правящая элита приложили все силы к тому, чтобы превратить зороастрийцев в надежную опору. Во время празднования 2500-летия иранской монархии бывший шах, доказывая «незыблемость» монархии, ссылался на древние легенды и предания, связанные с правлением «великих шахиншахов» времен Ахеменидов и Сасанидов, что, по его мнению, подтверждало «неразрывность и преемственность тесных связей между народами и шахами Ирана» и что это якобы было связано с древнейшей народной традицией «почитания» личности шаха. Свои обращения и послания к народу Мохаммед-Реза Пехлеви постоянно подкреплял примерами из Авесты. Призывая иранцев к «взаимопониманию», он ссылался на древнее учение, связанное с пророком Зороастром, и зороастрийские каноны: «Мы всегда считали несправедливость, ложь, зависть, эгоизм, исходящие от Ахримана, проявлением темной, нечистой силы и всегда обращались лицом к справедливости и человеколюбию». Прославляя древний Иран, шах отмечал «значение, какое придавалось в ту эпоху обучению и воспитанию», и что не случайно Зороастра называли «учителем».

К примерам из древности шах прибегал и для объяснения принципов шахской, так называемой «белой революции», цитируя отдельные отрывки из Денкарта. В программных речах шаха и его выступлениях указывалось, что он не видит противоречия между исламом в его «правильной» интерпретации и доисламской цивилизацией.

Далеко не все мероприятия социально-экономического характера и особенно вестернизация Ирана встречали одобрение зороастрийцев. Последняя оказывала отрицательное влияние на иранскую интеллигенцию и молодежь в целом, в том числе и на зороастрийцев.

Жизнь, однако, показала, что все шахские декларации и утверждения о «незыблемости» монархии и «неразрывных связях с народом» оказались беспочвенными.

В начале 1979 г. в результате мощного антишахского, антиимпериалистического движения народа шах Ирана Мохаммед-Реза Пехлеви был свергнут и была провозглашена Исламская Республика Иран.

В декабре 1979 г. была принята новая Конституция Исламской Республики Иран. Согласно ст. 13 этой конституции иранские зороастрийцы наряду с иудеями признаются религиозным меньшинством Ирана. Тем самым перед зороастрийцами возникают те же проблемы экономического, социального и политического характера, что и перед другими религиозными меньшинствами. В настоящее время зороастрийцы не принимают никакого участия в общественной и политической жизни страны.

Е.А. Дорошенко. Зороастрийцы в Иране (Историко-этнографический очерк). – М., Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1982. – 133 с.

Размещение в сети: http://rodon.org/dea/zvi.htm

Дата файла: 18.06.2007