|
||||
|
|
Как готовился ХХ съезд КПСС
Безусловно, основополагающее событие хрущевской эпохи – это XX съезд КПСС. Как он готовился и что ему предшествовало? Как и откуда возник великий по своему масштабу и размаху секретный доклад Никиты Сергеевича Хрущева? Для того чтобы это понять, сначала надо рассмотреть, чем жила страна к февралю 1956 года. А жила она ожиданием перемен и надеждами на лучшее с самого марта 1953 года, то есть со смерти Сталина. Уже прошли несколько месяцев укрепления власти и влияния Хрущева, его первые реформы, удар по командно-административной системе, арест Берии, смещение ряда руководителей из сталинской команды, начало аграрной реформы, улучшение жизни населения в городах и селах. Хрущева уже начали называть реформатором. Продолжалась реабилитация осужденных по разным уголовным статьям, тысячи человек выходили из лагерей. После разгрома Берии новое руководство обратило внимание на экономические проблемы. В стране не хватало зерна, в плачевном состоянии было животноводство. Власти объявили о повышении закупочных цен на мясо, молоко, картофель и овощи, а также зерно. Цены на товары широкого потребления и продукты снизили за счет государственных дотаций, крупная промышленность росла, колхозам и совхозам дали большую самостоятельность, нежели при Сталине. Вдвое уменьшился сельхозналог, снизились нормы обязательных натуральных поставок, которые держали деревню в полуголодном состоянии. Хрущев поощрял разведение крестьянами птиц и мелкого домашнего скота. В 1954 году началось массовое освоение целины. Технику туда перебрасывали со всей страны. Миллионы гектаров степных земель отправились распахивать и обживать многие добровольцы и энтузиасты из разных республик. В результате срочных антикризисных мер сельскохозяйственное производство стало расти и за три года реформ увеличилось на 25 %. Впрочем, несмотря на проводимые реформы, рост экономики и ее частичный поворот в сторону потребителя, благосостояние большинства советских людей по-прежнему оставляли желать лучшего. А кроме того, не все в ЦК одобряли преобразования, проводимые Хрущевым. Разногласия стали подрывать сплоченность, которая была при Сталине. Комиссии по реабилитации репрессированных делали все, чтобы страна никогда не узнала о преступлениях, совершенных «отцом народов», и работали не очень эффективно. Ворошилов, Молотов, Маленков, Каганович считали, что ошибки прежнего лидера страны были неизбежны, когда решались такие сложные и глобальные исторические задачи. Постепенно Хрущев избавился от недавних союзников. Пленум ЦК КПСС в январе 1955 года осудил председателя Совета Министров СССР Маленкова, который также занимался аграрными вопросами, за ошибки в сельскохозяйственной политике, и вскоре тому пришлось подать в отставку. В марте от руководства планированием в промышленности отстранили и Кагановича. На первый план вышли Булганин и Жуков. Булганин занял пост председателя Совета Министров, освобождая свою должность министра обороны Георгию Жукову. Во внешней политике началось потепление. Хрущев попытался улучшить отношения с Европой и США, прекратил антиюгославскую кампанию и признал, что Югославия тоже идет к социализму, просто другим путем. В 1955 году Хрущев подписал с Тито соглашение о взаимном уважении и невмешательстве во внутренние дела. В том же году руководители соцстран Европы, за исключением Югославии, подписали договор о дружбе, сотрудничестве и военной помощи – так была создана Организация Варшавского договора. Историческое решение созвать XX съезд Компартии было принято на пленуме ЦК в июле 1955 года. Никто еще не подозревал, с каким громким заявлением и осуждением Сталина собирается выступить Никита Сергеевич Хрущев. Он намеревался рассказать всей стране, а вместе с ней и миру о культе личности и массовых репрессиях и это осудить. Неожиданным его доклад стал не только для всей страны, но даже и для тех, кто собрался на XX съезде партии. Между смертью Сталина и XX съездом прошло три года. Это немалый срок, в течение которого, собственно говоря, и вызревал будущий XX съезд. Сам процесс десталинизации начался фактически сразу после смерти Сталина. Хотя на самом деле десталинизацией его называть не слишком правильно. Просто страна после смерти Сталина была в таком тяжелом состоянии, что очень многие лидеры партии понимали – так жить нельзя. Экономика была в кризисе, сельское хозяйство – в критическом состоянии. В 50-х годах прокатились мощные восстания в лагерях ГУЛАГа. Особенно грандиозные восстания были в Норильске и в одном из лагерей Казахстана. Причем они были настолько сильные, что туда пришлось стягивать войска.
После смерти Сталина ближайшим его соратникам стало ясно, что с такой разваленной экономикой, лагерями и международными сложностями Советский Союз долго не протянет. И первым начал что-то менять не кто иной, как Берия. Именно он начал освобождать людей из ГУЛАГа, выступил с осторожной идеей роспуска колхозов, сказал, что надо что-то делать с расколом Германии на два государства, высказал идею необходимости помириться с Югославией, прекратил «дело врачей», которое было тогда в разгаре, и прекратил так называемое «мингрельское дело» в Грузии. Он же прекратил аресты и преследование военных. И самое в этом интересное для исследователей то, что никакой мотивации у него как будто и не было. Нашлись люди, которые увидели в действиях Берии что-то похожее на десталинизацию, усмотрели в них реформаторство и перестроечность. И вот тут кроется главная ошибка. Берия не был слишком сильно озабочен идеологической стороной дела, из соратников Сталина он был самым практичным и прагматичным. Кроме того, он возглавлял систему МВД-КГБ и поэтому видел реальную ситуацию и реально назревающие протестные настроения лучше всех. Он понимал, что надо что-то менять, и частично даже видел, что именно. Поэтому он хотел сам осуществить перемены, чтобы овладеть ситуацией. Параллельно с этими мерами Берия собирал досье на каждого из членов Президиума, в том числе на Ворошилова, Молотова и Маленкова. Собрал данные об их непосредственном участии в репрессиях, пытках и так далее. Причем все подписи этих людей на собранных им бумагах стояли. Поэтому не случайно первым, с кем расправился Хрущев, стал именно Берия. Еще один момент, который очень важно отметить в связи с подготовкой к XX съезду, заключается в том, что никому заранее не было известно о том, что будет рассматриваться вопрос о культе личности. В повестке дня этого вопроса не было до самого открытия съезда. В Президиуме ЦК КПСС его заранее, конечно, обсуждали, и даже несколько раз, но к единому мнению так и не пришли. В конце концов была создана комиссия по подготовке материала, которую возглавил секретарь ЦК КПСС Поспелов. Материал составил около семидесяти страниц машинописного текста. Его обсуждали в Президиуме, вносили предложения, но так и не решили, в какой форме делать доклад, кто его будет делать, когда его делать и делать ли вообще.
Под «правдой» обсуждающие имели в виду прежде всего репрессии. Причем не все репрессии, не те, которые прошли за период с 1917 до 1953 года, а конкретно репрессии против членов партии. И в особенности – против руководителей. Но при этом Каменев, Зиновьев, Бухарин, Троцкий и другие так и не были реабилитированы, поскольку их деятельность по-прежнему считалась антипартийной. О простых людях – казаках, рабочих, верующих – речь и вовсе не шла. Поэтому, как говорилось выше, о десталинизации говорить нельзя, скорее партийное руководство решило отделаться почти формальным жертвоприношением. Причем в жертву принесли не Сталина с его деяниями, а только имя Сталина. А к преступлениям отнесли только его репрессии против своих, то есть против самих же членов партии.
Хрущев торопил события не просто так – ситуация в стране становилась все более неспокойной. Дело в том, что к этому времени по инициативе Берии из лагерей ГУЛАГа уже вышло много людей. Они разъезжались в родные города и деревни, встречались с людьми и просто элементарно рассказывали, где они были и что видели. О репрессиях узнали миллионы жителей Советского Союза, которые прежде даже не догадывались о существовании такого количества лагерей и не представляли, сколько человек там сидит. Общественное сознание изменилось и уже не могло существовать в прежних условиях. Лидеры партии это понимали и видели, что надо людям что-то объяснить. Причем, когда принималось решение, что рассказывать, а что нет и в каком виде приносить в жертву имя Сталина, на первом месте у Хрущева и всех остальных была не борьба за власть, а совершенно обыкновенный шкурный интерес. Они все приложили руку к репрессиям, поэтому, когда поняли, что скрыть их уже не получится, стали пытаться уйти от ответственности. Но обстановка в Президиуме ЦК КПСС в ходе подготовки к XX съезду постоянно менялась. Было время, когда Хрущев с его намерением все-таки огласить данные о репрессиях оставался в меньшинстве. И если бы этот вопрос решался только на Президиуме, в его обычном составе, Хрущев мог проиграть. Поэтому он добился того, чтобы в принятии решения участвовали и кандидаты в члены Президиума. А кроме того, для окончательного обсуждения были приглашены некоторые члены ЦК. В таком составе соотношение сил кардинально изменилось, Молотов, Каганович и Ворошилов остались уже в меньшинстве, и Хрущев все же получил нужную ему поддержку. Тем не менее доклад оставался секретным, и обсуждения на съезде по нему не проводились, потому что даже в окончательном компромиссном виде он производил ошеломляющее впечатление, и делегаты XX съезда не были к нему морально готовы. Ведь Сталин для большинства людей был отцом родным вплоть до самого съезда, а для многих – даже и после него. И конечно, Хрущев и его сторонники опасались сообщать даже самую урезанную правду сразу и всей стране. Ведь это действительно могло взбудоражить весь Советский Союз и привести к общественному взрыву[14]. |
|
||
|
Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Другие сайты | Наверх |
||||
|
|
||||
