Глава V

В погоне за уходящим солнцем

Ветер хранящий рубит
Море лезвием бури,
Волны сечет крутые
Дорогу коня морского.
Ветер в одеждах снежных
Рвет как пила зубцами,
Крылья морского лебедя,
Грудь ему раздирая

(«Сага об Эгиле»)

«Премудрый» Сэмунд Сигфуссон (1056–1133 гг.) как-то рассказывал: «Люди из Норвегии собрались плыть на Фареры; некоторые называют среди них викинга Наддода. Однако их отнесло на запад, в море, и там они нашли большую землю. Войдя в восточные фьорды, они поднялись на высокую гору и огляделись по сторонам, не видать ли где-нибудь дыма или еще каких-либо признаков, что земля эта обитаема, но ничего не заметили. Осенью они вернулись на Фареры. Когда они уходили в море, на горах уже лежало много снега. Потому они назвали эту страну Снежной землей. Они очень хвалили эту землю. Место, где они причалили к берегу, зовется теперь Рейдар-федль (65 градусов северной широты)…».

Так в 50-х годах IX века состоялось первое знакомство норманнов с Исландией.

Несколько лет спустя, в 861 году, один из спутников Наддода, некто Гардар Сваварсон, перевозил с Гебридских островов в Швецию приданое своей жены. Жестокий шторм отбросил его корабль к северному побережью уже знакомой ему земли, где пришлось провести некоторое время в ожидании попутного ветра…

С колонизацией островов, лежащих на границе Северного моря и Атлантики, скандинавские мореходы получили не только прекрасную промежуточную базу для пиратских рейдов к Британским островам, но и удобный трамплин для броска на запад. Трудно однозначно определить, что заставило некоторые горячие головы пускаться в рискованные плаванья в ледяных водах открытого приполярного моря, в то время как их товарищи возвращались на кораблях, борта которых ломились от добычи, взятой на благодатных берегах Европы. Было ли это желание достичь еще не тронутой грабежами страны, или стремление найти новые промысловые угодья и земли, пригодные для поселения, или неуемная жажда приключений… Надо полагать, всего было понемногу.

Как бы то ни было, в 869 году Гардар Сваварсон отплыл с Фарерских островов, намериваясь достичь берегов, у которых ему дважды довелось побывать не по своей воле. Обойдя вокруг острова, путешественники перезимовали на его северном побережье, неподалеку от устья реки Скьяульвандафльоут (66 градусов северной широты). Троекратное плаванье Гардара Сваварсона к новооткрытой земле принесло ей название Гардарсхольм (Остров Гардара).

Около 870 года у его восточной оконечности появился прибывший с Фарерского архипелага корабль норвежского викинга Флоки Фильгерварсона Равана. Обогнув остров с юга, норвежцы прибыли в залив Брейди-фьорд на северо-западе, где было решено заложить поселение. Пораженные обилием арктической фауны, викинги всецело отдались рыбной ловле, охоте на тюленей и птиц, не слишком заботясь об основательной подготовке к зиме.

Морозы ударили внезапно. Снега выпало так много, что, не надеясь прокормить несколько голов с таким трудом привезенного скота, норвежцы вынуждены были пустить их на убой. Весна выдалась поздняя и холодная. Брейди-фьорд долгое время был забит плавающим льдом. Флоки Фильгерварсон и его спутники перебрались на 200 километров южнее, в залив Фахсфлоуи, где провели вторую зимовку, а затем отправились на родину.

Первые поселенцы еще не успели покинуть оказавший им не слишком теплый прием остров, когда в 871 году к его юго-восточным берегам подошли корабли побратимов Ингольфа Арнорсона и Лейва Хродмарсона, изгнанных из Норвегии за убийства. Высадившись и оглядевшись, оба убедились, что мест, пригодных для поселения, предостаточно.

Когда же, по истечении установленного приговором трехлетнего срока, изгнанники возвратились в Норвегию, они нашли там множество людей, взбудораженных рассказами Флоки Фильгерварсона о лежащей посреди океана земле с прекрасными пастбищами и прибрежными водами, кишащими рыбой и морским зверем… Не пугало и не слишком лестное имя, которым ее окрестили зимовщики — Исланд (Ледяная земля), готовых отправиться туда оказалось предостаточно.

В 874 году побратимы с несколькими семействами переселенцев-норвежцев и группой ирландских рабов отправились в путь на двух кораблях. Достигнув Исландии, они разделились. Ингольф Арнорсон обосновался в месте своей первой высадки, у подошвы гигантского ледника Ватнайекудль (примерно 64 градуса северной широты, 16 градусов восточной долготы). Лейв Хродмарсон поплыл вдоль южного берега к западу и высадился приблизительно под 20 градусами восточной долготы. Здесь рабы-ирландцы перебили колонистов и укрылись на близлежащих островках.

Вскоре в этих местах появился Ингольф, решивший проведать побратима. Его людям ничего не стоило обнаружить убежище беглецов, никто из которых не ушел живым. С тех пор маленький архипелаг стал называться Вестманнаэйар (вестманны, «западные люди» — скандинавское название ирландцев). Продолжая обследование побережья, Ингольф вошел в залив Фахсфлоуи и отыскал в его юго-западной части удобную, незамерзающую бухту, у которой в 877 году было основано поселение, получившее название Рейкьявик («дымящаяся бухта»).

Вскоре в Исландию устремились многочисленные переселенцы, поток которых особенно возрос после битвы в Хаврсфьорде (872 или 890 год), когда Харальд Прекрасноволосый окончательно сокрушил силы противников его объединительной политики. Большую часть переселенцев составляли викинги, прежде почтенные, зажиточные землевладельцы, вынужденные взяться за ремесло морских разбойников по милости изгнавшего их из Норвегии конунга-объединителя. История сохранила имена многих из них — Транд Бьернсон, Энунд Деревянная Нога, Бальки, Халльвард, Орфейг Греттир, Тормод Древко, Асмунд Эндоттсон…

^{Карта 14. Северная Атлантика в «эпоху викингов»} 

О том, сколь велика была боль в сердцах людей, вынуждаемых навсегда покидать отчий дом, красноречиво свидетельствуют проклятия, которые они адресовали своим гонителям накануне отплытия: «Он взял орешниковую жердь и взобрался с ней на скалистый мыс, обращенный к материку… взял лошадиный череп и насадил его на эту жердь. Потом он произнес заклятие, говоря: „Я воздвигаю эту жердь и посылаю проклятие конунгу… и его жене…“. Он повернул лошадиный череп в сторону материка. „Я посылаю проклятие духам, которые населяют эту страну, чтобы они все блуждали без дороги и не нашли себе покоя, пока они не изгонят конунга… из Норвегии“. Потом он всадил жердь в расщелину скалы и оставил ее там. Он повернул лошадиный череп в сторону материка, а на жерди рунами вырезал сказанное им заклятие»[58]. Вполне понятно, почему многие из тех, кто оказался «в викинге» поневоле, охотно возвращались к прежней жизни на свободных землях, где новую родину можно было завоевать мирным трудом, а не мечами и секирами.

К 930 году в Исландии насчитывалось 25–30 тысяч норвежских колонистов, а два десятка лет спустя их количество удвоилось. К этому времени ресурс земель, доступных для освоения тогдашними методами хозяйствования, был исчерпан, и вновь прибывшим на остров уже не хватало участков для поселения.

В 70-х годах X века Исландию поразил жестокий голод, который и подтолкнул многих ее обитателей на поиски новых земель, пригодных для заселения.

Насчет того, куда направиться, кое-какие наметки уже были. Между 920 и 930 годами норвежский викинг Гуннбьерн Ульв Кракасон на пути к Исландии был застигнут жестоким штормом, который отбросил его корабль далеко на запад. Примерно под 65 градусом северной широты и 36 градусом западной долготы Гуннбьерн наткнулся на группу малых островов. За ними была видна высокая, покрытая снегами земля, к которой норвежцы не смогли пробиться из-за тяжелых льдов. Около 980 года буря пригнала в эти места исландских мореходов. Вернувшись после зимовки на родину, они подтвердили рассказы первооткрывателя об островах, которые они назвали Шхерами Гуннбьерна, и лежащей рядом земле…

Эйрик Торвальдсон, прозванный за цвет волос Рауди — «Рыжий», отличался неуживчивым, буйным характером. За совершенные им несколько убийств он был изгнан из Норвегии и около 970 года перебрался в Исландию. На новом месте он быстро сумел перессориться с соседями, дело опять дошло до убийств и в 981 году закончилось приговором об изгнании с острова на трехлетний срок.

Тогда же беспокойная натура Эйрика Рауди погнала его на поиски свободных земель, лежащих к западу. Достигнув Шхер Гуннбьерна, он не сумел преодолеть ледовый барьер и повел корабль вдоль побережья на юг до тех пор, пока не достиг мыса, за которым берег круто поворачивал к северо-западу. Пройдя в этом направлении около 200 километров, Эйрик и его спутники остановились зимовать на небольшом островке.

Летом 982 года разведывательная экспедиция возобновилась. Была обследована дополнительно тысяча километров побережья, поразительно напоминавшего Эйрику родину — те же извилистые фьорды, берега которых были покрыты густой травой и редколесьем.

Затем исландцы пересекли Девисов пролив и добрались до залива Камберленд на острове Баффинова Земля, который был назван ими Вестер Обюгдир (западные пустынные районы). Проведя теплое время в охоте на морского зверя, Эйрик и его люди возвратились к месту прежней зимовки. С наступлением лета 983 года они вновь отправляются вдоль берега на север и достигают залива Мелвилл (на северо-западе Гренландии под 76 градусами северной широты), исследовав еще 1200 километров побережья и став первыми европейцами, побывавшими в Море Баффина.

Между тем, срок изгнания Эйрика Рауди подходил к концу. Перезимовав в открытых землях еще раз, летом следующего года путешественники вернулись в Исландию.

Рассказы Эйрика и его спутников об обнаруженных ими прекрасных пастбищах, богатейших охотничьих угодьях и рыбных местах в стране, которую они назвали Гренландией — «Зеленой землей», привлекли свыше 700 переселенцев. Летом 986 года флотилия из 25 грузовых судов отправилась в путь.

Во время перехода их настиг жестокий шторм, часть кораблей пошла на дно, несколько повернули назад, но 14 с 400 людьми на борту достигли цели. Расселившись в примеченных первопроходцами удобных местах на юго-западном участке побережья Гренландии протяженностью около 200 километров, они положили начало Эстербюгду, — «Восточному поселению». Здесь же Эйрик Рауди отстроил для себя ферму Браттахлид — «Крутой Яр» (близ современного города Юлиансхоб).

К 1000 году на остров прибыли, по меньшей мере, три группы переселенцев. В пору расцвета Эстербюгд насчитывал 192 крупных хозяйства, а возникший в полутысяче километрах к северу Вестербюгд, «Западное поселение» — 90. Общее количество их обитателей приближалось к 5–6 тысячам[59].

В поисках все новых охотничьих и рыболовных угодий скандинавы все глубже проникали в Арктику. Обследовав западные берега Моря Баффина, они через проливы Смит и Кеннеди вышли оттуда в Северный Ледовитый океан и сумели обогнуть Гренландию с севера, благодаря чему уже в XI веке в Европе знали о ней как об острове.

Однако не только суровые приполярные воды манили норманнов. В 986 году исландец, викинг Бьярни Херюльфсон, возвратившись в родные места из очередного набега, узнал, что его отец отправился с Эйриком Рауди в Гренландию. Даже не разгрузив корабль, Бьярни пустился вслед за переселенцами. Сбившись с пути в тумане, он был отнесен сильными ветрами далеко на запад. Наконец перед викингами открылся холмистый, поросший лесом берег, совершенно не похожий на то, что они слышали об открытой Эйриком Рауди стране.

Не решившись высадиться, скандинавы через два дня пути в северном направлении вышли к низким, лесистым берегам. Отклонив настойчивые просьбы команды о высадке, Бьярни повел судно дальше, и еще через два дня по левому борту открылась пустынная, скалистая земля, покрытая сверкающими на солнце ледниками. Не задерживаясь здесь, викинги поплыли на восток с попутным ветром и два дня спустя достигли скандинавских поселений на юге Гренландии.

Рассказы Бьярни Херюльфсона о своем путешествии поначалу не привлекли особого внимания колонистов, слишком занятых обустройством на новом месте. Прошло более десятка лет, прежде чем Лейв Эйриксон, сын Эйрика Рауди, взялся за подготовку похода по следам Бьярни. Число поселенцев в Гренландии к этому времени значительно увеличилось. Постройка все новых ферм и кораблей требовала значительного количества древесины, а на практически безлесном острове ее-то как раз и недоставало. Лейв Эйриксон разыскал Бьярни, приобрел его корабль, сумел сманить несколько участников плавания и сколотил команду из 35 человек. Около 1000 года он отплыл, надеясь добраться до мест, где необходимый строительный материал имелся, по рассказам, в избытке.

Следуя маршрутом Бьярни Херюльфсона в обратном направлении, Лейв привел свое судно к скалистой земле с ледниками, названной им Хеллуланд — «Валунная земля» (юго-восточная часть Баффиновой Земли и северная оконечность Лабрадора) и произвел там первую высадку. После нескольких дней плаванья в южном направлении экспедиция достигла низких, поросших лесом берегов, выходивших к воде белоснежными песчаными пляжами, которую после высадки и обследования окрестностей в заливе Гамильтон на восточном побережье полуострова Лабрадор под 54 градусом северной широты, решено было назвать Маркланд — «Лесистая страна».

Еще через два дня Лейв Эйриксон, при сильном ветре вводя корабль в пролив между материковым мысом и неким островком, на полном ходу посадил судно на мель во время отлива. Сгорая от нетерпения, путешественники вброд добрались до берега. Дождавшись высокой воды, они, во избежание очередного конфуза, на буксире провели корабль в лежащее неподалеку озеро по протоке, соединяющей его с океаном[60].

Гренландцев поразил непривычно теплый для суровых северян климат, обилие мелкой дичи, буйная растительность, среди которой встречался и дикорастущий виноград (существует предположение, что это не более чем смородина, шведское название которой переводится как «винная ягода»), что дало повод окрестить открытые земли Винландом, то есть «Страной винограда».

Здесь Лейв Эйриксон распорядился готовить зимовье и, высылая малые группы вооруженных людей, принялся изучать местность. Зима, по гренландским меркам необычайно мягкая, избавила мореходов от утомительной обязанности поддерживать большой запас дров, что дало возможность бросить все силы на заготовку строевого леса и охоту на пушного зверя.

Ранней осенью следующего года доверху нагруженный бревнами, мехами и плодами земли Винланда корабль возвратился в Гренландию.

Превзошедший все ожидания успех плавания принес Лейву Эйриксону прозвище «Счастливый». Однако следующий поход в «Страну винограда» возглавил его брат Торвальд Эйриксон, поскольку Лейв, после недавней кончины Эйрика Рауди ставший во главе рода, должен был оставаться в Браттахлиде.

Около 1002 года тот же корабль с командой из 30 человек отправился проторенным путем. Подновив оставленные их предшественниками строения, Торвальд и его спутники прожили там 2 года, занимаясь обследованием внутренних районов и новых участков побережья Винланда. Во время одного из плаваний в южном направлении Торвальд наткнулся на длинный, узкий, поросший лесом полуостров, ограждающий удобный для корабельной стоянки небольшой залив (по всей видимости, полуостров Кейп-Код под 42 градусом северной широты, или восточная оконечность острова Лонг-Айленд под 41 градусом северной широты). Места показались Торвальду настолько привлекательными, что очередную зимовку было решено провести здесь.

Углубившись в воды залива, путешественники неожиданно для себя обнаружили на одном из его берегов несколько перевернутых челнов. Люди Торвальда не нашли ничего лучшего, как перебить спящих под ними туземцев, а через мгновение уже отбивались от неожиданно появившейся толпы их рассвирепевших соплеменников. С трудом пробившись к кораблю, гренландцы поспешно отплыли, увозя смертельно раненного стрелой Торвальда. Похоронив своего предводителя, просившего перед смертью не разлучать его с полюбившейся ему землей, на оконечности открытого ими полуострова, скандинавы вернулись к прежнему зимовью. Следующим летом они благополучно провели корабль, груженный строевым лесом, пушниной и виноградом к родным берегам.

Несколько лет спустя Винланда пытался достичь другой сын Эйрика Рауди, Торстейн. Очевидно, его познания в области искусства кораблевождения не дотягивали до уровня братьев, поскольку экспедиция возвратилась, так и не обнаружив «Страну винограда».

Четвертый поход туда предпринял зажиточный гренландский землевладелец Торфинн Карлсефни, женившийся на вдове погибшего сына Эйрика Рауди. Рассказы спутников Торвальда Эйриксона о злобных туземцах, которых они называли «скрелингами» (нечто вроде — «низкорослые уродцы») его нисколько не пугали. В 1007 году 140 человек на трех кораблях, груженных скотом, необходимыми предметами домашнего обихода и инструментами, от плыли в Винланд, твердо намереваясь основать там постоянное поселение.

Первоначально они расположились, было, на месте стоянки Лейва Счастливого. Но вскоре Торфинн Карлсефни перевел людей южнее, в местность, которую он нарек Хоп, казавшуюся более удобной. В первый же год существования поселка колонисты завязали вполне дружественные отношения с туземцами, выменивая у них пушнину на молоко и красную материю. Однако Торфинн на всякий случай распорядился обнести строения крепким частоколом и категорически запретил продавать «скрелингам» все то, что могло быть использовано для вооружения.

Предосторожность оказалась нелишней. Некоторое время спустя, во время одной из встреч для меновой торговли, был зарублен туземец, пытавшийся похитить что-то из оружия. С этого момента появляться за пределами укреплений стало рискованно. Тем не менее, лишь на исходе третьего года своего пребывания в Винланде, колонисты решились покинуть благодатную, но оказавшуюся столь негостеприимной, землю. На своих кораблях они доставили в Гренландию строевой лес, меха, виноград и виноградные лозы, прихваченные в надежде, что они приживутся на родине, а также двух юных «скрелингов».

Очередная экспедиция в Винланд была предпринята в 1011 году (по другим источникам, около 1020 года) по инициативе Фрейдис — весьма энергичной особы, приходившейся Лейву Эйриксону сводной сестрой. На североамериканском побережье гренландцы провели год, после чего возвратились в Браттахлид с грузом строевой древесины.

Попытки создания постоянных поселений предпринимались не только в Винланде. Остатки возведенных норманнскими колонистами долговременных жилищ и хозяйственных построек обнаружены на оконечности северного выступа острова Ньюфаундленд и на полуострове Унгава, в северной части Лабрадора. Известны случаи, когда скандинавы оседали на североамериканском континенте несколько иным образом…

В 20-х годах XI века, — сообщает одна из исландских саг, — жестокий, продолжительный шторм много дней гнал корабль исландского викинга Гудлейва Гуннлаугсона, пиратствовавшего возле Ирландии, на юго-запад. Наконец судно было выброшено на неизвестный берег, обитатели которого поспешили захватить измученную команду. Жизнь мореходов висела на волоске, и спасло их лишь неожиданное появление бывшего викинга Бьерна Брейдвикингаканне, который много лет назад прибыл сюда, поселился среди туземцев и приобрел там высокий авторитет. Его вмешательства оказалось достаточно, чтобы пленникам разрешили беспрепятственно отплыть в Исландию…

Неудача с организацией поселения в Винланде не означала, что дорога туда была забыта. Плаванья в эти края с торговыми и промысловыми целями, а, возможно, и для охоты за рабами, несомненно, имели место. В 1059 году в «Страну винограда» прибыл даже исландский епископ Йон, поплатившийся здесь жизнью за свою попытку обратить «скрелингов» в христианство.

Поселение на полуострове Унгава служило идеальным опорным пунктом для продвижения скандинавов в Гудзонов залив. Их охотничьи заимки — «нордсета» — появляются на островах, расположенных у входа в него. Спускаясь на юг вдоль восточного побережья, норманны достигли залива Джеймс. Отсюда по реке Олбани и ее притокам они проникли до озера Нипигон (под 50 градусами северной широты), на юго-восточном берегу которого было обнаружено скандинавское погребение. Можно совершенно уверенно утверждать, что честь открытия Великих Американских озер, к системе которых относился и Нипигон, по праву принадлежит норманнам.

История скандинавских колоний в Северной Америке была недолгой. Даже по самым смелым предположениям они прекращают свое существование не позднее чем в XII веке. Большая часть поселений, постепенно приходя в упадок, в конце концов, была покинута обитателями, возвратившимися в Гренландию. Вероятно, были и такие, что пали жертвой нападений аборигенов. Но если судьбу североамериканских поселений норманнов можно назвать печальной, то участь гренландских колонистов выглядит поистине трагической.

Утеря в 1262 году независимости Исландией (а именно через нее осуществлялась связь с Европой) положила начало процессу изоляции гренландцев от внешнего мира. Положение усугублялось наступлением с середины XIII века периода общего похолодания (так называемый «малый ледниковый период», длившийся до середины XIX века), приведшего к резкому снижению продуктивности хозяйств. Около 1350 года пустеет «Западное поселение», не более чем полтора столетия спустя — «Восточное». Что случилось с их обитателями? Были ли они перебиты эскимосами, или ассимилированы ими? Вымерли ли от жестоких морозов, или болезней? Покинули ли остров и достигли Северной Америки или погибли в пути?

Эти вопросы пока еще не находят ответа…

Примечания:

5

Датировка «Саги об Инглингах» условна.

6

Дроттин — буквально «владетель» правитель, сочетавший функции вождя и жреца в племенном союзе.

58

«Сага об Эгиле». Северофранцузский хронист Дундон Квинтинианский сообщал еще об одном весьма драматическом ритуале: «Выполняя свои изгнания и выселения, они сначала совершали жертвоприношения в честь своего бога Тора… Жрец по жребию назначает людей (определенно, из числа рабов) для жертвы. Они оглушаются одним ударом бычьего ярма по голове. Особым приемом у каждого… выбивают мозг, сваливают на землю и, перевернув его, отыскивают сердечную железу, т.?е. вену. Извлекши из него всю кровь, они, согласно своему обычаю, смазывают ею свои головы и быстро развертывают паруса своих судов…».

59

Следы еще одного поселения, название которого история не сохранила, были открыты экспедицией англичанина У. Скорсби в 1822 году на свободных ото льдов участках восточного побережья Гренландии между 69 и 74 градусами северной широты.

60

Приведенные в гренландской саге, записанной Йоном Тодарсоном в 1387 году, топографические подробности довольно точно соответствуют местности, лежащей примерно под 44 градусом северной широты (близ города Портленд), где у побережья имеется небольшое озеро Себейго, связанное малой рекой с заливом Мэн. Но, возможно, речь идет об озере Фоллинз Понд и реке Басс, приблизительно под 42 градусом северной широты.