ГЛАВА ВТОРАЯ

Поворотным пунктом в истории армяно-турецких отношений явилось обретение Арменией независимости и ее превращение в субъекта международного права и геополитическую единицу.

После развала СССР и образования СНГ для Армении и Турции первостепенную важность приобрел вопрос о выработке определенного modus vivendi в дальнейших взаимоотношениях.

Армяно-турецкие отношения, а точнее, их фактическое отсутствие может служить наглядным примером «неконвенциональной дипломатии», т. е. двусторонних отношений между государствами в условиях отсутствия дипломатических отношений1.

Первоначально у обоих государств существовали определенные опасения в отношении друг друга. У Армении оно выражалось в боязни оказаться лицом к лицу с мощным соседом, который являлся правопреемником Османской империи, виновной в совершении Геноцида армян на территории Западной Армении, и в то же время отрицающим сам факт этого геноцида. Опасения Турции касались факта появления независимой армянской государственности, которая могла бы инициировать процесс международного признания Геноцида армян и тем самым удвоить усилия армянской Диаспоры в этом направлении. Еще больше Анкару беспокоила перспектива возможности репараций армянской стороне, в особенности территориальных уступок, в случае интернационализации вопроса признания Геноцида.

Дополнительной трудностью для турецкой стороны в контексте стремления европейских стран всячески преградить путь Турции в Европу виделось включение Армянского вопроса в повестку дня международных отношений. Эти опасения особенно усилились после того, как Европейский парламент 18 июня 1987г. большинством голосов одобрил резолюцию «О политическом решении Армянского вопроса». Наиболее важным положением этой резолюции являлся пункт, гласящий, что: «… Трагические события, имевшие место в 1915-1917 гг. в отношении армянского населения Османской империи, являются ге____________________

1 Более подробно об этом см. Р. Сафрастян. «Значение изучения армяно-турецких отношений для современной теории международных отношений: предварительные замечания» в «Страны и Народы Ближнего и Среднего Востока», том 21, Ереван, 2002, с. 147.

[стр. 66] ГЛАВА ВТОРАЯ

ноцидом в соответствии с Конвенцией ООН «О предупреждении преступления геноцида и наказании за него», принятой Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1948 г»2.

Вместе с тем турецкий «прагматизм» в вопросе установления торгово-экономических отношений с Арменией исходил из желания предстать перед западными партнерами миролюбивым и готовым идти на компромисс, хоть и недружественным государством.

Турция с первых дней распада бывшего СССР не скрывала своих интересов в Азербайджане и республиках Центральной Азии. В этой связи турецкое руководство придавало большое значение стратегии своих отношений с Республикой Армения, поскольку Армения, во многом благодаря своему географическому положению, могла стать серьезным препятствием на пути реализации экспансионистских, нео-пантюркистских планов Анкары.

Таким образом, разработка стратегии взаимоотношений с Республикой Армения была для Турции приоритетом и с точки зрения налаживания непосредственной связи с Азербайджаном и центральноазиатским регионом3.

В политической риторике армянских лидеров на раннем этапе развития государства наметилась определенная ревизия традиционного представления Армении как заграждающего фактора на пути реализации пантюркистских программ и проблемы вовлечения Армянского вопроса в сферу сложной международной дипломатии с непредсказуемыми последствиями. По словам первого президента Армении Левона Тер-Петросяна в бытность его одним из лидеров Карабахского движения, пантюркизм ныне потерял свое содержание как политический фактор и всякие призывы к «крестовым походам» способны лишь превратить его вновь в таковой, сделав Армению мишенью для пантюркизма и панисламизма4. Таким образом, затрагивание в тот момент вопросов пантюркизма и захваченных Турцией, вследствие геноцида, армянских территорий, по мнению лидеров Армянского общенационального движения (Л. Тер-Петросян, Вазген Манукян и др.) могло придать Армении образ реваншистски настроенного государства, дискредитировать справедливые требования в Карабахском вопросе и помешать помощи союзников, сделав при этом армян орудием для до____________________

2 «The Official Journal of the European Communities», No (190/119), «Droshak» English Supplement, January, Athens, 1988, pp. 18-19.

3 Elizabeth Fuller. Nagorno-Karabakh: Internal Conflict Becomes International, RFE/RL Research Report, 13 March 1992, p. 2, Нагорный Карабах, HU-OSA, 300/80/1/15.

4 Заседание Верховного Совета Арм. ССР, 23.06.1989, см. «Дрошак», Афины, 05.07.1989, В. Манукян. Армянская мечта в тупиках выживания, Ереван, 2002, сс. 7-8, (на арм. яз.).

[стр. 67] АРМЯНО-ТУРЕЦКИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПОСЛЕ РАСПАДА СССР

стижения целей других государств5. При этом оговаривалась, что установление политических и экономических отношений с Турцией не означает забвения Геноцида и претензий по поводу возврата исторических армянских территорий6.

Большинство политических группировок Армении в начале 1990-х были склонны считать, что установление отношений с Турцией является в какой-то мере неизбежностью, но в вопросах примирения и условий, при которых оно должно происходить, были существенные разногласия7. В инаугурационной речи первого президента Армении Левона Тер-Петросяна была отмечена необходимость установления стабильных торгово-экономических отношений с непосредственными соседями Республики Армения – Ираном и Турцией «с целью превращения Армении из тупика в оживленный международный перекресток»8.

В посвященных Армении публикациях турецкой печати конца 1991г. приводились следующие доводы в пользу развития двусторонних отношений. Во-первых, учитывая напряженные отношения Турции с большинством ее соседей, установление добрососедских отношений с Арменией позволило бы удержать последнюю от сближения с группой государств, занимающих антитурецкую позицию. Во-вторых, установление подобных отношений с независимой Арменией способствовало бы ослаблению давления на Турцию со стороны западных государств, послужив удобным поводом к снятию с рассмотрения в международных структурах вопроса международного признания Геноцида армян 1915-23 годов в Османской империи и дальнейшего развития обусловленных признанием Геноцида нежелательных для Турции процессов. В-третьих, установление дружественных армяно-турецких отношений способствовало бы продвижению экономического и политического влияния Турции на Южном Кавказе, одновременно сводя к минимуму возможности России по распространению своего влияния в этом регионе.

В апреле 1991г. Ереван посетил посол Турции в СССР Волкан Вурал. В ходе двусторонних встреч с турецким послом армянские лидеры указывали на отсутствие каких-либо территориальных претензий к Турции со стороны Армении и это было с удовлетворением восприня____________________

5 Armenia at the Crossroads. Democracy and Nationhood in the Post-Soviet Era, edited by Gerard J. Libaridian, Blue Crane Books, Watertown, 1991, pp. 2, 156, Shireen T. Hunter, The Transcaucasus in Transition. Nation-Building and Conflict, pp. 24, 44.

6 Armenia at the Crossroads, cc. 43, 73.

7 Shireen T. Hunter, указ. работа, с. 44.

8 «Республика Армения», 12.11.1991.

[стр. 68] ГЛАВА ВТОРАЯ

то Анкарой. Однако впоследствии в доброжелательной позиции обеих сторон на начальном этапе установления двусторонних отношений выявились трещины. Причиной тому стало интервью Председателя Верховного Совета Армянской ССР Л. Тер-Петросяна газете «Аргументы и факты», в котором среди прочих высказываний было отмечено, что «после провала идеи перманентной революции в Европе в 1920-1921 годах, Советская Россия обратила свой взор на Восток, стремясь обрести симпатии мусульманских народов и прежде всего Турции. Для достижения этой цели Армения была расчленена. Карсскую область Россия уступила Турции, а Нагорный Карабах Азербайджану. В Карсской области и Нахиджеване была осуществлена насильственная депортация армян»9. Такая интерпретация исторических событий явно не устраивала турецкую сторону и ее реакция не заставила себя ждать.

Турецкое посольство в Москве выступило с нотой протеста, в которой говорилось: «Ни одно государственное образование, соседствующее с Арменией, не может и не должно дать Республике Армения ни пяди земли… апеллировать к историческим фактам и тем более фальсифицировать их недопустимо. В случае, если Республика Армения выдвинет какие-либо территориальные притязания к Турции, в первую очередь пострадают интересы армянского народа»10. В ответ на предъявленную ноту в российской «Независимой газете» был опубликован ответ помощника председателя Верховного Совета РА Александра Арзуманяна. В нем, в частности, говорилось, что «подобная реакция посольства Турции на элементарную констатацию исторического факта вызывает недоумение. Новые власти Армении неоднократно заявляли, что не имеют к Турции территориальных претензий. Недавно президент Турции Тургут Озал сделал заявление о том, что Ирак исторически входил в состав Османской империи. Но ведь никому в голову не пришло расценить данное заявление как территориальную претензию11.

Таким образом, процесс установления предварительных межгосударственных отношений между Арменией и Турцией с самого начала был отложен, а последующее развитие событий в Нагорном Карабахе еще более ужесточило непримиримую позицию Турции в вопросе налаживания двусторонних отношений.

Новую попытку нормализации отношений стороны предприняли в августе 1992г., когда в Ереван с официальным визитом прибыла

9 «Аргументы и факты», 11.05.1991, цитата по «Турция между Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе XXI века», М., Крафт+ ИВ РАН, 2001, с. 366.

10 «Независимая газета», 14.05.1991, «Hurriyet», 14.05.1991.

11«Независимая газета», 16.05.1991.

[стр. 69] АРМЯНО-ТУРЕЦКИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПОСЛЕ РАСПАДА СССР

турецкая дипломатическая делегация во главе с заместителем министра иностранных дел Билялом Уналом. Последний называл целью поездки улучшение отношений между странами во всех направлениях, а в перспективе – создание базы для установления дипломатических отношений, дружбы и сотрудничества. В состав делегации входил также директор департамента Кавказа Министерства иностранных дел Турции. В ходе двусторонних встреч армянская сторона заявила, что готова в любой момент установить дипломатические отношения с Анкарой. Во встречном заявлении Б. Унан заявил, что и Анкара выступает за нормализацию двусторонних отношений, однако полагает, что первый шаг в этом направлении должна сделать Армения, официально заявив о неизменности своих государственных границ как с Азербайджаном, так и Турцией. Армянская сторона расценила данное требование как излишнее на том основании, что, вступив в ООН, Армения уже обязалась уважать принцип территориальной целостности12.

В этом контексте позиция армянских властей, и, в частности, фигура Левона Тер-Петросяна в определенных турецких кругах рассматривалась как наиболее приемлемая с точки зрения начала политического диалога по проблематичным, по мнению Турции, вопросам. Так, известный турецкий журналист Мехмет Али Биранд в одной из своих публикаций в конце 1991г. выступал за скорейшее установление политико-экономических отношений с Ереваном, мотивируя это следующими соображениями: 1. в Армении и в Диаспоре могут победить силы, которые находятся в оппозиции к Левону Тер-Петросяну и стремятся к продолжению конфронтации с Турцией; 2. если Турция первая не откроет двери Запада перед Арменией, то это за нее сделают другие (в частности, США и Франция), возможно даже, вынудив Анкару открыть перевалочный пункт на турецкой территории13.

Одной из первых признав в декабре 1991 года независимость Армении, Турция одновременно выдвинула три предусловия установления дипломатических отношений. С точки зрения Анкары Армения должна была официально отказаться от:

– территориальных претензий к Турции,

– обвинений в адрес Османской Турции в осуществлении геноцида и требований его международного признания,

– «агрессивной политики» против Азербайджана.

12 См. «Турция между Европой и Азией», с. 366, А. А. Куртов, А. М. Халмухамедов, «Армения-Турция: противостояние или сотрудничество?» в «Армения: проблемы независимого развития», РИСИ, М., 1998, сс. 451-452.

13 «Зеркало мировой прессы», No. 46, 27.11. – 03.12.1991.

[стр. 70] ГЛАВА ВТОРАЯ

Таким образом, в подходах Турции изначально наметилось определенное противоречие. Турция не только выдвинула предварительные условия для установления дипломатических отношений с Арменией, но и увязала их с отношениями Армении с третьей стороной – Азербайджаном. Армения же настаивала на установлении и развитии двусторонних отношений без каких-либо предусловий.

С самого начала определяющим и одним из основных воздействующих на дальнейшую динамику армяно-турецких взаимоотношений факторов стал Карабахский конфликт. В этом смысле непримиримая позиция Турции в вопросе установления двусторонних отношений превратила Армению и Карабах в препятствующие факторы на пути реализации турецких внешнеполитических программ на Кавказе и в Центральной Азии. В каком-то смысле провал стремлений Анкары закрепиться в центральноазиатском регионе и создать «Тюркский союз» под верховенством Турции в немалой степени можно увязать именно с армянским фактором14.

Для Турции важно было подтверждение своего имиджа как страны, ответственной за тюркские страны и общины, и некоторые инициативы Анкары, в том числе лоббирование интересов этих государств на международной арене, в первую очередь – Азербайджана, были призваны обеспечить ей статус страны-покровителя.

В этой связи проазербайджанская позиция Турции в Карабахском вопросе должна была стать наглядным примером еще и проявления тюркской солидарности.

В феврале 1992г. во время встречи между премьер-министром Турции Сулейманом Демирелем и президентом США Джорджем Бушем-старшим в Вашингтоне в ходе обсуждения вопросов, касающихся противодействия распространению иранского влияния на бывшие советские территории, турецкий премьер призвал американскую сторону воздержаться от поддержки Армении в вопросе Нагорного Карабаха. Позже, возвращаясь к этому заявлению, Демирель указывал на то, что «поддержка Армении в споре с Азербайджаном вокруг Нагорного Карабаха чревата региональной войной, в случае развязывания которой Турция не сможет соблюдать нейтралитет»15.

Воскрешенные после развала СССР общетюркские идеи и заявления о создании «тюркского союза» сформировали, по справедли____________________

14 Н. Оганнисян. «Армения как фактор закавказского, ближневосточного геополитического региона» в «Страны и народы Ближнего и Среднего Востока», том 18, Ереван, 1999, с. 26 (на арм. языке).

15 Nicolay Hovhannisyan. The Karabakh Problem. Factors, Criteria, Variants of Solution, Yerevan, 1999, pp. 53-54.

[стр. 71] АРМЯНО-ТУРЕЦКИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПОСЛЕ РАСПАДА СССР

вому замечанию турецкого ученого Танера Акчама, атмосферу «отсутствия безопасности в Армении»16.

Было очевидно, что любые проявления поддержки или симпатии Запада к Армении, и тем более – в Карабахском вопросе, не устраивали Анкару, поскольку порождали у Турции страх возможных территориальных уступок в будущем. С армянской стороны утверждалось, что любое ослабление напряженности в армяно-турецких отношениях положительно отразится и на урегулировании Карабахского конфликта.

Тем не менее, на фоне широко пропагандирующихся Анкарой неопантюркистских устремлений, Москва и Ереван, интересы которых во многом совпадали, были заинтересованы в выработке общих подходов для нейтрализации турецких инициатив на южных рубежах СНГ.

В начале 1992г. турецкая сторона предприняла попытку воспрепятствовать членству Армении в СБСЕ на Пражском саммите организации. Этот шаг мотивировался наличием якобы у армянской стороны территориальных претензий к Турции. Исходя из этого, турецкие представители требовали от армянской стороны ратифицировать Карсский договор, не оказывать содействия тем организациям, которые выступают с территориальными претензиями, и подписать правовые акты, запрещающие расовую, религиозную и этническую враждебность в отношении стран-членов СБСЕ. В противном случае турецкие представители угрожали применением своего права вето. В ответ армянская сторона отметила, что между Арменией и Турцией существуют вопросы, нуждающиеся в урегулировании, и что те претензии, которые были предъявлены турецкими делегатами к Армении, с тем же успехом могут быть предъявлены и к Турции17.

Турецкие попытки давления на армянскую делегацию и угрозы наложить вето на членство Армении в СБСЕ исходили из безапелляционных требований в адрес Армении выступить с более конкретизированным заявлением об отсутствии территориальных претензий к Турции. Анкару не устраивали требования, предусмотренные стандартной процедурой принятия новых членов СБСЕ. Но вероятность ответного вето со стороны третьих государств в вопросе членства Азербайджана заставили Турцию отступить от своих первоначальных позиций18.

16 L'interview de Taner Akcam a' "Milliyet", «Les Nouvelles d'Armenie», Novembre, No. 7,

1995, p. 23.

17 См. Азг, 12.02.1992.

18 С. Золян. указ. работа, сс. 180-181.

[стр. 72] ГЛАВА ВТОРАЯ

19-го марта 1992г., через месяц после саммита, министр иностранных дел РА Раффи Ованнисян выступил с критикой амбициозной региональной политики Турции, одновременно предостерегая о возможности развязывания полномасштабной войны, в случае если «Турция не захочет вернуться к исходной позиции, во всяком случае, подчеркнутого нейтралитета19.

Довольно резким было также выступление Ованнисяна на стамбульской встрече Совета Европы в сентябре 1992г. В тексте его речи, в частности, отмечалось следующее «…Турция отказывается установить дипломатические отношения и приоткрыть границу с Арменией, всячески препятствует доставке гуманитарных грузов». Далее говорилось о неконструктивной роли Турции в рамках СБСЕ. Р. Ованнисян фактически обвинил Турцию в вовлеченности в карабахскую войну, указывая на присутствие турецких офицеров и военных советников, а также на факты доставки оружия из Турции в Азербайджан. Касаясь турецкого противодействия членству Армении в СБСЕ, он назвал турецкие попытки в этом направлении «смехотворными», отметив также, что «несмотря на то, что Турция является старожилом в Совете Европы, ей все же следует демонстрировать свою приверженность обязательствам перед европейскими ценностями», и «…несмотря на то, что некоторые считают Турцию мо-] делью для новых государств Центральной Азии, Турция пока не может претендовать на то, чтобы быть моделью европейских ценностей и культурной идентичности»20.

Столь резкие акценты в выступлении главы внешнеполитического ведомства Армении были раскритикованы и со стороны армянского руководства. Рубен Шугарян, пресс-секретарь президента РА, назвал выступление министра иностранных дел «эмоциональным и очень жестким»21.

Несмотря на наличие столь серьезных расхождений между позициями обеих сторон, примечательно и то, что определенные шаги первого президента Армении Л. Тер-Петросяна, продиктованные логикой внутри- и внешнеполитического развития республики, нашли положительные отклики в Анкаре и были восприняты как готовность Еревана установить с турецкой стороной отношения нового качества. В этом ключе трактовались, в частности, снятие с должности министра иностранных дел РА Р. Ованнисяна после его выступления в Стамбуле, запрет на деятельность в Армении партии Армянская Революцион____________________

19 Elizabeth Fuller. Nagorno Karabakh: Can Turkey Remain Neutral?, RFE/RL Research Report, April 3, 1992, p. 38, Нагорный Карабах, HU-OSA, 300/80/1/15.

20 Suzanne Goldenberg. указ. работа, с. 149.

21 «Дрошак», но. 11, 23.09.1992, с. 27.

[стр. 73] АРМЯНО-ТУРЕЦКИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПОСЛЕ РАСПАДА СССР

ная Федерация «Дашнакцутюн» в 1994г., некоторые интерпретации вопроса Геноцида и т. п.22

Следует отметить, что Турция тоже отнюдь не старалась «сжигать мосты» во взаимоотношениях с Арменией, всячески демонстрируя свою готовность наладить добрососедские отношения в случае уступок с армянской стороны. Наглядным проявлением такой противоречивости стала инициатива Анкары по приглашению Армении к участию в учредительной конференции Организации Черноморского Экономического Сотрудничества (ОЧЭС). По замыслу, она была призвана вовлечь Армению, с одной стороны, в фарватер региональной политики Турции, с другой – опосредованно в сферу политического влияния Запада23. Вместе с тем было очевидно, что в налаживании двусторонних взаимоотношений для Анкары приоритетными были не экономические, а в первую очередь политические вопросы, что и проявилось в подчеркнуто про-азербайджанской позиции Турции в Карабахском вопросе.

Во время учредительного саммита глав государств – членов ОЧЭС в июне 1992г. в Стамбуле состоялась также и первая встреча президента Армении Л. Тер-Петросяна с премьер-министром Турции С. Демирелем. Главной темой обсуждения был вопрос урегулирования Нагорно-кара-бахского конфликта. Турецкая сторона выступила с требованием вывода войск из Шуши и Лачина, используя характерную амбициозную риторику и мотивируя необходимость подобного шага интересами самих армян. В свою очередь, армянская сторона выступала за решение проблемы в рамках СБСЕ. Выдвинутое в ходе встречи С. Демирелем предложение организовать в Анкаре двустороннюю встречу президентов Армении и Азербайджана не нашло отклика у азербайджанского президента А. Эльчибея. Позиция последнего объясняется тем, что летом 1992г. азербайджанские войска перешли в полномасштабное наступление и первоначально имели определенный успех24.

Но дальнейшие события показали, что эти успехи азербайджанских сил были лишь временными и к концу года армянские силы перешли в контрнаступление, полностью восстановив контроль над потерянными ранее позициями и вызвав тем самым разочарование в Анкаре.

Следует обратить особое внимание на то, что в ходе этой встречи Турция одновременно подчеркнула особую важность для себя Нахиджевана25, и, апеллируя к Карсскому договору 1921г., по существу

22 Paul B. Henze. Turkey and Armenia. Post problems and future prospects, «Eurasian studies», Ankara, Vol. 3, 1996, Spring, No.l, p. 48.

23 А. Чакрян. Карабахская проблема в контексте армяно-турецких взаимоотношений, с. 29.

24 А. А. Куртов, А. М. Халмухамедов. указ. работа, с. 451.

25 «Hurriyet», 16.06.1992..

[стр. 74] ГЛАВА ВТОРАЯ

предъявила ультиматум Армении. Приводя некоторые положения этого договора, официальная Анкара утверждала, что именно она является гарантом безопасности и неприкосновенности границ Нахиджевана.

Другой статьей претензий обвинений турецкой стороны в адрес Армении, предъявляемых для получения лишнего рычага давления на армянскую сторону, были необоснованные обвинения в покровительстве Ереваном курдского национально-освободительного движения. Турецкие газеты периодически печатали материалы о существовании в курдских селах на территории Республики Армения баз РПК и о нахождении Абдулла Оджалана в Армении для оказания содействия армянам в Карабахе и разработки совместного плана действий против Турции26.

Обострение ситуации на нахиджеванском участке турецко-армяно-азербайджанской границы в мае 1992г. со стороны Вооруженных сил Азербайджана явно преследовало цель втягивания Армении в военные действия вдали от Нагорного Карабаха для создания почвы для вовлечения турецких вооруженных сил в зону конфликта. С этой целью азербайджанская сторона преднамеренно инициировала военные действия на этом участке, одновременно обвинив Армению в агрессивных действиях. По этому поводу президент Армении Л. Тер-Петросян выступил с заявлением, в котором, в частности, говорилось, что нагнетание ситуации на нахиджеванском участке границы «происходит под диктовку третьей стороны и преследует цель создать почву для прямого вмешательства»27.

С нарастанием напряженности вокруг Нагорного Карабаха, под предлогом военных учений к армяно-турецкой границе были стянуты крупные войсковые подразделения ВС Турции, развернутые до штатов военного времени. Весной 1992 года, когда на нахиджеванском участке ситуация осложнилась, аналитики указывали на вероятность турецкой военной интервенции.

Надо полагать, что турецкие военно-политические круги в Анкаре с помощью эскалации ситуации на нахиджеванском участке старались прощупать положение дел на южных границах СНГ и таким образом выявить реальный потенциал и жизнеспособность подписанного в мае 1992 года в Ташкенте Договора о коллективной безопасности (ДКБ) СНГ28, а также отвлечь часть армянских сил от НКР. Параллельно од____________________

26 См. «Hurriyet», 25.10.1993, «Turkiye», 20.02.1994, Terrorist leader Abdullah Ocalan report¬ed to be in Lachin, «Turkish Daily News», 17.03.1994. См. также о турецких обвинениях в Armenien eine "unheilige Allianze mit PKK", «Neue Zuericher Zeitung», 21.04.1994.

27 «Республика Армения», 21.05.1992.

28 С 2002г. – Организация договора о коллективной безопасности СНГ.

[стр. 75] АРМЯНО-ТУРЕЦКИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПОСЛЕ РАСПАДА СССР

ностороннему толкованию Московского и Карсского договоров о статусе Нахиджевана, подписанных в 1921 году, Турция попыталась включить в сферу своей компетенции и Нагорный Карабах, настаивая на невозможности разрешения проблемы без учета интересов Турции. Впоследствии станет ясно, что ДКБ стал своего рода смирительной рубашкой для Турции в ее попытках с помощью провокаций и разыгрывания нахиджеванской карты вовлечь Армению в широкомасштабные военные действия и под этим предлогом ввести в зону конфликта турецкие вооруженные силы.

В течение всего 1992г. и в последующем главным и решающим фактором в дальнейшей динамике армяно-турецких отношений стал нагорно-карабахский конфликт. Во все еще несостоявшихся армяно-турецких отношениях любое проявление напряженности было результатом военных успехов армянских сил в Нагорном Карабахе. Турция мгновенно реагировала на это заявлениями о собственной готовности осуществить вооруженную интервенцию. Хотя эти заявления в большей мере предназначались для «внутреннего пользования» и преследовали цель оказания моральной поддержки Азербайджану, тем не менее, они делались параллельно с предоставлением военной помощи Азербайджану в обход международных договоренностей.

Следует также отметить, что в руководящих кругах Турции не было единого подхода относительно возможной реакции на события на Южном Кавказе и это отражалось на внутриполитических разборках и противоречиях между различными политическими группировками Турции. Осторожная и взвешенная линия премьер-министра Сулеймана Демиреля сталкивалась с более жесткой позицией президента Тургута Озала.

Возникает вопрос: почему Турция с самого начала придерживалась агрессивной позиции в отношении Армении? Было очевидно, что военные действия в Карабахе не могли иметь никаких последствий для национальной безопасности Турции. Скорее всего, поведение Анкары можно объяснить феноменом весьма амбициозной пантюркистской политики и в этом ключе требования армян Карабаха виделись не больше ни меньше, как угроза национальной безопасности Турции в свете возможных репараций с ее стороны в вопросе геноцида в будущем.

Объявляя Азербайджан своим стратегическим партнером, Турция претворяла в жизнь идею общетюркской солидарности и старалась подкрепить ее серией антиармянских акций. Так, с марта 1992 года турецкая сторона начала осуществлять инспекцию самолетов, перевозящих через ее воздушное пространство гуманитарную помощь Армении, игнорируя протесты западных государств. Этот шаг официальная Анкара оправдывала ссылками на решение Пражской сессии СБСЕ от

[стр. 76] ГЛАВА ВТОРАЯ

28 февраля 1992 года «О введении странами – членами СБСЕ и государствами региона эмбарго на поставку оружия и военного снаряжения сторонам, участвующим в карабахском конфликте», хотя сама Турция неоднократно нарушала условия этого соглашения.

17-го августа 1992г. посол США в Анкаре потребовал от МИД Турции объяснений по поводу действий Турции в отношении воздушно-транспортных средств, направляющихся в Армению. В заявлении же турецкой стороны говорилось, что «Турция не намерена под чьим-либо давлением менять свою политику в отношении контроля всех самолетов, летящих в регион карабахского конфликта»29. В заявлении МИД РА по этому поводу говорилось, что турецкая сторона «проявляет дискриминацию в отношении армянских авиарейсов». Эти действия и причины, оправдывающие их, «несостоятельны, как с юридической, так и с политической точек зрения. Трактовка Турцией решения СБСЕ относительно эмбарго на ввоз оружия в районы, охваченные карабахским конфликтом, носит явно тенденциозный и дискриминационный характер».30 Следующим шагом стало присоединение Турции к экономической блокаде Армении, осуществляемой Азербайджаном, что выразилось в запрещении транспортировки по ее территории любых грузов, направляемых в Армению.

В ноябре 1992 года под давлением мощнейшей волны протеста со стороны Азербайджана было аннулировано соглашение о поставках в Армению из Турции 300 миллионов киловатт электроэнергии31. Это соглашение турецкой стороны расценивалось министром иностранных дел Азербайджана Тофиком Гасимовым как «удар в спину Азербайджана»32.

По заявлению министра иностранных дел Турции Хикмета Четина, «подписание протокола о поставках электроэнергии было нацелено на то, чтобы подтолкнуть Армению к мирному разрешению Карабахского вопроса»33.

29 «Независимая газета», 23.06.1992.

30 «Республика Армения», 22.04.1992. В письме (от 16-го июля 1993г.) МИД РА, адресованном турецкому МИД, говорилось, что запрет армянских авиарейсов через воздушное пространство Турции «… не способствует укреплению добрососедских взаимоотношений и дает повод для формирования неуместного общественного настроя к армяно-турецким отношениям. См. Письмо министерства иностранных дел РА МИД Турции, 10/2/96, Архив МИД РА, дело 291, л. 17.

31 Karen Dawisha, Bruce Parrott. Russia and the New States of Eurasia. The Politics of Upheaval, Cambridge University Press, 1995, p. 192.

32 Там же, с. 192.

33 Elizabeth Fuller. The Thorny Path to an Armenian-Turkish Rapprochement, RFE/RL, Research Report, vol. 2, No. 12, 19 March 1993, Slavic, Baltic amp;Eurasian Archive, Турция, HU-OSA, 300/80/1/15.

[стр. 77] АРМЯНО-ТУРЕЦКИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПОСЛЕ РАСПАДА СССР

Таким образом, Турция оказалась как бы меж двух огней. С одной стороны -давление Запада, направленное на ослабление недружественных выпадов против Армении, с другой стороны – призывы оппозиционных сил и широких слоев турецкой общественности не предавать «азербайджанских братьев».

Лишь под давлением Запада Турция пропустила через свою территорию партию гуманитарного груза ЕС, в первую очередь пшеницу (35 тыс. тонн), хотя и взимала плату за эти услуги по высоким коммерческим ценам. Вторую партию Анкара отказалась пропустить34.

Можно констатировать, что в азербайджано-турецких отношениях присутствовала определенная доза взаимного разочарования, на фоне которого, уже после заключения соглашения о прекращении огня в мае 1994 года в Бишкеке с участием армянской, азербайджанской и карабахской сторон, наблюдается некоторое ослабление жесткой позиции Турции в отношении Армении, что выразилось в открытии воздушного коридора между Стамбулом и Ереваном. Но в вопросе открытия границ Турция все же ни на шаг не отступила. Более того, Стамбул отказал в просьбе Европейского парламента открыть границы с Арменией и предоставить транзит для доставки гуманитарной помощи Армении. Отказ турецкой стороны был мотивирован позицией, занятой Арменией в Карабахском вопросе35.

Хотя в Анкаре ясно осознавали, что «пассивность» в Карабахском вопросе может очень дорого обойтись в дальнейших взаимоотношениях с Азербайджаном, искушение повторения «кипрского варианта» уступило место относительно трезвым и реалистическим политическим расчетам. Необходимо, однако подчеркнуть, что Анкара, предпринимая любые, даже самые незначительные попытки вступления в диалог с Ереваном, вынуждена была считаться с явно выраженной негативной реакцией Баку, оказавшись, таким образом, своеобразным заложником своей неопантюркистской политики.

Пересмотру турецкой политики в отношении Армении в определенной мере способствовала «нефтяная лихорадка» первой половины 90-х годов. В частности, в 1995г. высказывались мнения о том, что блокада Армении наносит вред, в первую очередь, самой Турции, и что необходимо вести приграничную торговлю с Арменией. Кроме того, министр иностранных дел Турции Мурад Караялчын заявил, что

34 Suzanne Goldenberg. указ. работа, сс. 54-55, Thomas de Waal. Black Garden. Armenia and Azerbaijan through Peace and War, New York University Press, New York and London 2003, p. 213.

35 Turkey Rejected EU Request to Open Border With Armenia, 11.11.1994, Slavic Baltic amp;Eurasian Archive HU-OSA, 300/80/3 box II.

[стр. 78] ГЛАВА ВТОРАЯ

Турция не против прокладки каспийского нефтепровода по территории Армении. Подобные заявления были обусловлены временным ослаблением на Южном Кавказе позиций России, занятой чеченской проблемой, и турецкая сторона стремилась укрепить собственные позиции за счет ослабления российского влияния в регионе36.

Анкара откровенно проявляла недовольство стратегическим сотрудничеством между РА и РФ, а также резко негативно реагировала на углубление двустороннего политического, торгово-экономического и военного сотрудничества Армении с Грецией и Ираном. Подписанный летом 1997г. двусторонний договор «О дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи» между Арменией и Россией, предполагающий, в числе прочего, предоставление помощи в случае агрессии третьей стороны, развеял все надежды Анкары на установление собственного стратегического господства в регионе Южного Кавказа.

Официальный Ереван неоднократно предлагал Анкаре дифференцировать проблемы установления двусторонних отношений и Нагорного Карабаха. Так, советник президента Л. Тер-Петросяна Ж. Либаридян предлагал строить турецко-армянские отношения по турецко-греческой модели, которая доказала свою жизнеспособность, несмотря на серьезные проблемы между двумя странами в вопросе разделения материкового шельфа и Кипр37.

Однако более популярным среди турецких кругов было мнение, высказанное газетой «Milliyet» в номере от 9-го сентября 1997г. в статье под заголовком «Братство, конечно, но..», согласно которому «учитывать болезненные для Баку вопросы и принять его политику на Кавказе – для Турции вопрос не только солидарности, основанной на братстве, но и необходимость в плане своих же интересов. Возрастающая важность каспийской нефти способна принести Турции существенную выгоду в сфере производства и транзитного транспорта; в этом контексте Турция не может рисковать отношениями с Азербайджаном»38.

С. Демирель высказался об установлении торговых отношений с Армении в том же духе, но более категорично. Он отметил, что «Турция не может позволить себе риск вызвать недовольство своих азербайджанских братьев ради того, чтобы некоторые из нас получили выгоду»39.

36 «Независимая газета», 18.02.1995.

37 См. Омер Коджаман. указ. работа, с. 141.

38 Бурджу Гюлтекин. Пограничное сотрудничество между Турцией и Южным Кавказом: перспективы субрегиональной интеграции, в сборнике «От экономики войны к эко¬номике мира на Южном Кавказе», Лондон, «Международная Тревога», 2004, с. 79.

39 The Stakes of the Opening of Turkish-Armenian Borders. TABDC, Istanbul, 2004.

[стр. 79] АРМЯНО-ТУРЕЦКИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПОСЛЕ РАСПАДА СССР

И все же, несмотря на отсутствие дипломатических отношений и закрытую границу, общая сумма товарооборота между Арменией и Турцией доходит, по разным подсчетам, до 300 млн. долларов. В середине 1997 года был создан Турецко-Армянский комитет по развитию бизнеса40.

Хотя вопрос приграничной торговли с Арменией по-прежнему находится на стадии обсуждения, однако некоторые шаги турецкого руководства свидетельствуют о том, что оно нацелено на активизацию экономических процессов в отсталых восточных вилайетах, непосредственно примыкающих к Армении, и на приостановление процесса миграции населения из этих районов, используя, в том числе, вариант опосредованной торговли через Грузию. В целом же следует констатировать, что с момента распада СССР армянский вектор турецкой внешней политики не сумел дифференцировать стратегические интересы и мелкие тактические пропагандистские выпады, которые по большей части делались из соображений внутриполитической конъюнктуры.

В условиях отсутствия дипломатических отношений другим, не менее интересным полем взаимодействия между двумя государствами является культурно-гуманитарная область. Для ослабления антагонизма в некоторых случаях предпринимаются попытки установления диалога неправительственных организаций, имеют место посещения музыкальных групп и подписание соглашений о взаимодействии между армянскими и турецкими высшими учебными заведениями41.

Обе стороны выступили с намерением оказать взаимную гуманитарную помощь в ликвидации природных катаклизмов. После декабрьского землетрясения в Армении в 1988г. турецкая сторона через дипломатические каналы изъявила готовность оказать помощь жертвам стихии и направила гуманитарные грузы в зону бедствия42.

В ноябре 1999 года армянские спасатели принимали участие в спасении жертв землетрясения в Турции. После разрушительного августовского землетрясения в районе Стамбула правительство Армении выразило готовность отправить гуманитарную помощь Турции и адресовало соответствующий запрос в МИД Турции. Однако

40 А. А. Куртов, A. M. Халмухамедов. указ. работа, сс. 459-460. См также официальный Интернет сайт Турецко-армянского комитета по развитию бизнеса, vvww.tabdc.com.

41 К примеру, концерт президентского квартета «Анкара» в Ереване, («Armenpress», 18.10. 2001), или идеи о совместном восстановлении армянских исторических памятников на территории Турции, «Turkish Daily News», 18.05. 2002.

42 НАА, фонд 1, оп. 127, д. 700, лл. 83-84.

[стр. 80] ГЛАВА ВТОРАЯ

посол Турции в Москве заявил, что нет необходимости привлечения армянских спасателей в зону бедствия ввиду достаточного количества уже задействованных в пострадавших районах специалистов43. На самом деле в зоне землетрясения ощущалась острая необходимость в предоставлении дополнительной гуманитарной помощи пострадавшим и этот отказ, скорее всего, был мотивирован политическими причинами.

12 ноября 1999г., после второго землетрясения в Дюздже, 25 армянских спасателей и врачей участвовали в спасательных операциях и оказали безотлагательную помощь потерпевшим44. На этот раз турецкая сторона не препятствовала армянской инициативе и такое решение, по всей видимости, было обусловлено предстоящим саммитом ОБСЕ в Стамбуле.

Тем не менее эти факторы оказались второстепенными и не могли оказать существенного влияния на исходные установки политики предусловий турецкой стороны в установлении двусторонних отношений. Армянская сторона неоднократно указывала, что нормальные взаимоотношения могут сложиться лишь после установления двусторонних дипломатических отношений.

При отсутствии двусторонних отношений обе стороны напрямую или опосредовано вели также дипломатическую корреспонденцию, делегации из Армении и Турции участвовали в торжественных и траурных церемониях. К примеру, президент РА Левон Тер-Петросян участвовал в церемонии похорон президента Турции Тургута Озала в апреле 1993г., а после террористического нападения на армянский парламент, в результате которого были убиты спикер парламента, премьер-министр и депутаты Национального Собрания РА, на траурную церемонию похорон в конце октября 1999 года от имени правительства Турецкой Республики и Великого Национального Собрания в Ереван прибыла официальная делегация из Анкары во главе с государственным министром Турции Мехметом Али Иртемчеликом.

Бремя прошлого

Тесно переплетенным с турецко-армянским конфликтным дискурсом является вопрос официального признания сегодняшней Турцией Геноцида армян и включение этого вопроса как приоритетного во

43 См телефонный разговор между заместителем министра иностранных дел РА Арме¬ном Байбурдяном и послом Турции в РФ Наби Шансоем, см. Архив МИД РА, дело 243, оп. 5.

44 Там же.

[стр. 81] АРМЯНО-ТУРЕЦКИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПОСЛЕ РАСПАДА СССР

внешнеполитическую повестку Армении с момента независимости и в особенности после прихода к власти президента Р. Кочаряна в 1998г. интересно отметить, что турецкая сторона первой затронула этот вопрос еще до развала СССР, считая необходимым воздействие официального Еревана на инициативы Диаспоры, направленные на международное признание Геноцида армян.

Младотурецкое наследие, все еще сильно влияющее на турецкую политическую культуру, наглядно проявляется на примере продолжающего отказа от признания исторического факта Геноцида, вокруг которого турецкое государство выработало свою официальную версию и ее интерпретацию, стараясь таким образом стереть память об этом преступлении из коллективной памяти своего народа45.

В официальных турецких кругах серьезное беспокойство вызвала резолюция Европарламента от 18 июня 1987г. о политическом решении Армянского вопроса, которая призывала турецкую сторону признать исторический факт Геноцида. Президент Турции, генерал Кенан Эврен, коснувшись этой резолюции в одном из своих выступлений, заметил следующее: «…после этого будет много требований. Я вам скажу, какого типа требований: они будут говорить, что в свое время на территории Восточной Турции была Армения, и теперь дайте эти земли армянам. Эта резолюция была первым шагом, а требование будет вторым. Если они (армяне – Г. Д.) так сильны сейчас, пусть придут и попробуют. Тогда они получат свой ответ»46.

В принятой Верховным Советом Армянской ССР «Декларации о независимости» от 23 августа 1990г. подчеркивалась решимость содействовать международному признанию Геноцида 1915г. Пункт 11 Декларации гласит: «Республика Армения выступает за международное признание Геноцида армян 1915 года в Османской Турции и Западной Армении»47.

Турция, в одностороннем порядке осуществляя экономическую блокаду и держа границу с Арменией на замке, часто ужесточала визовый режим для граждан РА в зависимости от новых фактов признания Геноцида армян со стороны третьих государств48.

Для Армении вопрос официального признания и осуждения Геноцида, помимо морально-психологического, имеет и политическое зна____________________

45 Taner Akcam. Dialogue Across an International Divide: Essays Towards a Turkish-Armenian Dialogue, The Zoryan Institute, Toronto, 2001, p. vi.

46 «Droshak», English Supplement January 1988, p. 18.

47 Текст Декларации о независимости, см. Armenia at the Crossroads. Democracy and Nationhood in the Post-Soviet Era, pp. 107- 110.

48 P. Сафрастян. Значение изучения армяно-турецких отношений, с. 147.

[стр. 82] ГЛАВА ВТОРАЯ

чение в том смысле, что признание Турцией факта геноцида станет гарантом его неповторения в будущем. Именно поэтому в признании и осуждении Геноцида Армения видит залог своей безопасности. С другой стороны, армянская позиция в вопросе признания Геноцида является как бы рычагом давления на Анкару в ответ на бескомпромиссную позицию Турции по отношению к Армении в целом, и в Карабахском вопросе – в частности49. Турецкая сторона, в свою очередь, опасается последствий такого признания, считая, что это повлечет за собой требования материальной компенсации потомкам пострадавших, а также возможные территориальные потери.

Позицию Турции в вопросе Геноцида армян еще в 1991г. огласил посол Турецкой республики в СССР Волкан Вурал, заявив, что факт геноцида «не доказан турецкой историей»50.

В начале 1990-х политика Турции привела к противоположному эффекту, а именно к резкой активизации усилий армянских организаций Диаспоры в лоббировании международного признания Геноцида армян. Достаточно сказать, что в период 1991-2005гг. исторический факт совершения Геноцида армян в Османской империи признали более 15-и государств, в том числе членов Европейского Союза – Бельгия, Швеция, Италия, Кипр, Греция, Франция, Словакия, Голландия, Польша, Литва и др., а также Ватикан и Швейцария. Признание факта геноцида Францией привело к мощному витку протеста и отказу от двусторонних экономических соглашений. К турецким протестам присоединился и Азербайджан. Одновременно бойкот французских товаров и угрозы применения экономических санкций против Франции еще больше углубили кризисную ситуацию внутри самой Турции.

В риторике европейских политиков и в некоторых принятых ЕС официальных документах в умеренном виде содержатся призывы к Турции «признать исторический факт» Геноцида армян и «примириться со своим прошлым». Вопрос признания факта Геноцида армян, по всей вероятности, служит еще и мощным рычагом для преграждения или же торможения процесса вхождения Турции в ЕС.

Турция ведет интенсивную политику отрицания факта Геноцида армян и предпринимает активные шаги для противодействия процессу его международного признания. Осенью 2000г. Совет национальной безопасности Турции принял решение, согласно которому вопросы, связанные с Геноцидом армян, были возведены в ранг относящихся к проблемам национальной безопасности Турции. В этой связи на ту____________________

49 Khachik Der Ghugassian. The Genocide on Armenia's Foreign Policy Agenda, «Armenian

Forum», vol. 2, no. 3, pp. 63-73.

50 «Республика Армения», 26.12.1991.

[стр. 83] АРМЯНО-ТУРЕЦКИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПОСЛЕ РАСПАДА СССР

рецкое внешнеполитическое ведомство возлагалась задача всячески препятствовать обсуждению этой темы в Конгрессе США51.

26 мая 2001г. по инициативе турецкого правительства был создан «Координационный совет по борьбе против утверждений о геноциде»52. Для противодействия международному признанию Геноцида армян турецкая сторона активно привлекает еврейское лобби США, стараясь таким образом нейтрализовать возможное обсуждение или же принятие резолюций по армянскому Геноциду в Конгрессе США. Эти усилия находят поддержку со стороны первых лиц Израиля на фоне стратегического партнерства между Тель-Авивом и Анкарой, однако иногда встречают и противодействие со стороны общественных, научных кругов, и даже официальных лиц Израиля и еврейской диаспоры53.

Новой турецкой инициативой, нацеленной на частичную нейтрализацию международного признания Геноцида армян, стало учреждение летом 2001г. Армяно-турецкой комиссии по примирению (далее АТКП) с участием нескольких бывших дипломатов и ученых с турецкой и армянской стороны. В Азербайджане создание армяно-турецкой комиссии вызвало весьма негативные, если не сказать – явно панические настроения. Спикер Милли-меджлиса АР Муртуз Алескеров расценил это как предательство Азербайджана и высказался против установления или улучшения культурно-экономических связей между Арменией и Турцией54.

По заявлению Ильтера Туркмена, бывшего министра иностранных дел Турции и одного из членов АТКП, «эта была первая попытка установления структурного диалога между гражданскими обществами Турции, Армении, а также армянской Диаспорой»55. Пожалуй, более откровенными были заявления в Баку одного из турецких членов комиссии о том, что «основная задача комиссии – помешать тому, чтобы вопрос о Геноциде армян постоянно присутствовал в повестке дня западных стран»56.

51 P. Сафрастян. Невозможно в 21-м веке создавать барьеры между соседями… Армения и Турция в региональных процессах, Ереван, 2003, с. 41, Richard Giragosian. Turkish-US Relations: The Role of the Armenian Issue, «Turkish Policy Quarterly», Vol. 4, no. 1, p. 133.

52 Ив Тернон. Геноцид армян и армяно-турецкие отношения, «Вестник- Армянский институт международного права и политологии», но. 1, Москва, 2004, сс. 72-73.

53 Thomas Ambrosio. Entangling Alliances: The Turkish-Israeli Lobbying partnership and Its Unintended Consequences, in «Ethnic Identity Groups and U.S. Foreign Policy», Ed. by Thomas Ambrosio, Praeger, Westport, Connecticut, London, 2002, pp. 143-167.

54 Kamer Kasim. Turkish Armenian Reconciliation Commission: A Missed Opportunity, «Armenian Studies», Ankara, issue 4, December 2001-January -February 2002, p. 265, «Не¬зависимая газета», 18.07. 2001.

55 Kamer Kas?m. указ. работа, с. 257.

56 Ив Тернон. указ. работа, сс. 70 -71.

[стр. 84] ГЛАВА ВТОРАЯ

Во время третьей встречи члены комиссии приняли решение обратиться в Международный центр переходного правосудия с просьбой исследовать этот вопрос и вынести решение о том, попадают ли массовые убийства и депортация армян в Османской империи под определение геноцида согласно Конвенции ООН от 9 декабря 1948г57.

Противодействие, а правильнее будет сказать – попытки отрицания Анкарой исторического факта Геноцида не привели к заметному результату. В своем выступлении на Саммите тысячелетия ООН в сентябре 2000г. президент РА Роберт Кочарян отметил, что «продолжающее отрицание Геноцида армян в Османской империи со стороны современной Турции только усиливают наше стремление к достижению исторической справедливости»58.

Официальная турецкая позиция в этом вопросе основывается на формуле «историю следует оставить историкам». Вместе с тем турецкая сторона не перестает предпринимать усилия по фальсификации исторических данных и лоббированию протурецких позиций в западных исследовательских институтах, СМИ и учебных заведениях. На поддержку «индустрии отрицания» выделяются колоссальные суммы, но в некоторых случаях эти шаги принимают такое оголтелый характер, что вызывают протест и возмущение со стороны добросовестных и неподкупных ученых кругов59.

Очевидно, что с признанием исторического факта армянского Геноцида рушится вся конструкция турецкой официальной историографии последних десятилетий. А это, в свою очередь, ведет к увеличению доли моральной ответственности перед собственными гражданами, от которых скрывалась одна из самых кровавых страниц турецкой истории, которая, кроме уничтожения армянского населения, включа____________________

57В заключении анализа Международного центра переходного правосудия по вопросу о правомерности применения Конвенции ООН по геноциду 1948г. к событиям 1915г. говорится: «…События, рассматриваемые в целостности, позволяют утверждать, что они включают все элементы преступления геноцида, как это определено в Конвенции, и таким образом, юристы-ученые, также как историки, политики, журналисты и другие вправе описывать их впредь таким образом». См. The Applicability of the United Nations Convention on the Prevention and Punishment of the Crime of Genocide to Events which Occurred During the Early Twentieth Century, См. http://groong.com./ICTJ-analysis.html

58 Текст речи см. в www.president.am

59 По данным Танера Акчама ежегодно для этих нужд выделяется 10 миллионов долларов, см. Taner Akcam. Dialogue Across an International Divide, p. 14. См. также Amy Magaro Rubin. Critics Accuse Turkish Government of Manipulating Scholarship, «The Chronicle of Higher Education», October 27, 1995. Более подробно об отрицании и фальсификации исторических фактов Геноцида армян см. Vahakn N. Dadrian. The Key Elements in the Turkish Denial of the Armenian Genocide: A Case Study of Distortion and Falsification, The Zoryan Institute, Toronto, 1999.

[стр. 85] АРМЯНО-ТУРЕЦКИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПОСЛЕ РАСПАДА СССР

ла также и факты присвоения их имущества со стороны новых республиканских элит. Международное признание факта Геноцида армян стало мощным стимулом и для внутритурецкого дискурса вокруг этой проблемы, до того строго табуированной и находящейся под плотным контролем государственной цензуры.

Как указывают турецкие исследователи Бюлент Араз и Хавва Каракаш-Келеш, для кемалистской системы, базирующейся на приоритете «наднационального», признание факта Геноцида армян невозможно «из-за страха потерять свое длительное господство. Следовательно, отрицание факта Геноцида армян имеет под собой и исторические, и социальные основы, связанные с националистическим восприятием Турцией своего государственного истеблишмента…и отказ Турции признавать Геноцид армян – результат ультранационализма – все еще живущего наследия кемалистской идеологии. Такое положение существует со дня провозглашения Турецкой республики. В каком-то смысле именно груз ее почти вековой истории определяет внешнюю политику сегодняшней Турции»60.

Учитывая стремительный рост числа стран, официально признающих Геноцид, избранная властями Турецкой Республики позиция отрицания признанного международным сообществом и получившего соответствующую международно-правовую оценку факта является бесперспективной. Не приходится сомневаться в том, что властям Турецкой Республики придется согласиться с решениями и рекомендациями международного сообщества о публичном признании геноцида и об ответственности за это чудовищное преступление61. Это утверждение особо актуально в контексте турецких стремлений стать полноправным членом Европейского Союза и возможного включения вопроса официального признания Геноцида армян со стороны Турции в качестве предусловия к членству в ЕС.

Только посредством осуждения и выражения готовности взять на себя бремя ответственности возможно максимальное смягчение последствий геноцида и создание цивилизованных предпосылок для установления двусторонних отношений между соседними народами.

При этом проблема Нагорного Карабаха по-прежнему рассматривается в качестве наиболее реального препятствия на пути реализации геополитических и геоэкономических планов Турции, а де-факто вошедшее в повестку дня турецкой внешней политики возрождение пан-тюркистских и экспансионистских устремлений может стать серьез60 Бюлент Араз, Хавва Каракаш-Келеш. Армяно-турецкие отношения: критический анализ, «Центральная Азия и Кавказ», No. 4 (22), 2002, сс. 125, 129.

61 См. «Независимая газета», 21.04. 2001.

[стр. 86] ГЛАВА ВТОРАЯ

ным вызовом балансу сил, сложившемуся на Южном Кавказе и в Центральной Азии.

С приходом к власти в Анкаре кабинета Бюлента Эджевита весной 1999г. позиция Турции в отношении Армении все больше ужесточилась. На этот раз Анкара выдвинула дополнительное требование Армении для установления дипломатических отношений в виде предоставления стратегически важного Мегринского коридора, непосредственно соединяющего Турцию с Азербайджаном. Вашингтон постарался приложить максимум усилий для нормализации отношений между Ереваном и Анкарой, а на переговорах с С. Демирелем во время стамбульского саммита ОБСЕ в ноябре 1999г. президент США Билл Клинтон призвал турецкого президента активизировать отношения с Ереваном. Но С. Демирель снова увязал вопрос улучшения турецко-армянских отношений с урегулированием Карабахского конфликта62.

После стамбульского саммита ОБСЕ, в январе 2000г. президент Турции С. Демирель выступил с идеей подписания «Кавказского пакта стабильности», призванного, по мнению турецкой стороны, содействовать установлению сотрудничества, безопасности и разрешения конфликтов63. Ереван четко выразил свою позицию в отношении этой турецкой инициативы, подчеркнув, что она будет дееспособна после установления дипломатических отношений между Арменией и Турцией. Более того, президент Кочарян выступил с инициативой создания «Пакта безопасности Кавказа» с включением в него также Турции и Ирана.

Вместе с тем, несмотря на пацифистскую риторику и стремление выступить в качестве посредника в Карабахском вопросе, Турция совместно с Азербайджаном продолжает политику транспортной блокады Армении и всячески стремится изолировать ее от региональных транс-портно-экономических проектов, таких, как ТРАСЕКА, ИНОГЕЙТ, Шелковый путь и др.

Возможные последствия открытия турецко-армянской границы для Армении

Еще до трагических событий 11-го сентября 2001г. Анкара активизировала свои политические инициативы на южных границах СНГ. Эта активность на Южном Кавказе в наибольшей степени проявилась в Грузии и Азербайджане и преследовала цель дальнейшей изоляции Армении в регионе и заодно ослабление позиций России. На этом фо62 См. «Независимая газета», 20.11.1999.

63 «Московские новости», 17-23, 2004.

[стр. 87] АРМЯНО-ТУРЕЦКИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПОСЛЕ РАСПАДА СССР

не было бы ошибочно трактовать турецкую активность только стремлением Анкары осуществить успешную реализацию проекта экспортного нефтепровода «Баку-Тбилиси-Джейхан». На самом деле эти инициативы есть проявление внутреннего и внешнего кризиса турецкого государства, которое в течение последних 10-15 лет не добилось сколь-нибудь значимых успехов как на внутриполитическом (если не считать временную нейтрализацию РПК) и экономическом, так и на внешнеполитическом уровнях (продолжаются тщетные попытки вступления в ЕС, идет на спад эйфория в вопросе возможного установления «тюркского союза» и т. д.). Дело в том, что турецкий истеблишмент старается решить существующие и ожидаемые в будущем внутренние структурные кризисы за счет активных внешних инициатив. Это особенно четко проявилось в позиции Анкары относительно военных операций в Афганистане: изначально отрицательное отношение к проведению широкомасштабных операций за короткий период сменилось прямой поддержкой антиталибской коалиции. Непосредственное военное присутствие в зоне боевых действий говорит о том, что Турция рассчитывает получить «карт-бланш» от Запада в проведении своей неоэкспансионистской политики не только в странах Центральной Азии, но и на Южном Кавказе64. Вместе с тем с можно уверенностью отметить, что такие инициативы не будут результативными, если окажутся направлены против региональных интересов Армении и России. Бесспорным является и то утверждение, что без установления более или менее нормальных двусторонних отношений с Республикой Армения Турция не добьется никаких преимуществ в южно-кавказском регионе. На фоне нарастающего военно-политического сотрудничества с Грузией и Азербайджаном в Турции все чаще говорят о необходимости частичной «разрядки» напряженности в армяно-турецких отношениях65, в частности выдвигается предложение об открытии торгового представительства Турции в Армении. При этом, однако, позиция Анкары относительно установления дипломатичес____________________

64 См. М. Соголовский. «Турки хотят научить американцев и англичан защищать свободу», «Евразия сегодня», No. 6, апрель 2002, с. 54.

65 Заметим, что после ноябрьских парламентских выборов 2002 года в Турции возникли определенные ожидания относительно изменения позиции Турции в турецко-армянском дискурсе, которые усилились после первых положительных сигналов, поступивших из Анкары. В частности, министр иностранных дел Турции Яшар Якыш заявил, что «мы будем считаться с озабоченностью Азербайджана по поводу турецко-армянского сотрудничества. Но если наши экономические интересы потребуют установить отношения с Арменией, мы это сделаем». См. «Turkish Daily News», 17.12. 2002. Это заявление официальный Ереван воспринял с подчеркнутым удовлетворением. Однако Турция продолжала избегать возможного улучшения отношений с Арменией, вся¬чески оглядываясь на реакцию Азербайджана.

[стр. 88] ГЛАВА ВТОРАЯ

ких отношений по-прежнему строится на отмеченных выше предварительных условиях.

И хотя итоги встречи министров иностранных дел Армении, Турции и Азербайджана в мае 2002 года в Рейкьявике, равно как и в июне 2002 года в Стамбуле являются еще одним свидетельством того, что не следует питать особых иллюзий относительно установления дипломатических отношений между Арменией и Турцией в ближайшей перспективе, тем не менее, следует проанализировать плюсы и минусы открытия турецко-армянский границы для самой Армении после возможного установления двусторонних отношений и исходить в этом анализе из необходимости обеспечения национальной безопасности РА.

Поскольку по территории Турции проходят железнодорожные пути и автомагистрали, имеющие стратегическое значение, особенно для выхода Армении на внешний рынок, открытие турецкой границы является неотъемлемой частью вопроса о том, может ли Армения эффективно развивать торгово-экономические отношения в условиях неразрешенной проблемы Нагорного Карабаха. В определенных кругах армянского истэблишмента бытовала и до сих пор существует следующая точка зрения: открытие армяно-турецкой границы приведет к нормализации отношений с Турцией, постепенно ослабит восприятие Турции в качестве угрозы безопасности Армении и тем самым снизит уровень зависимости Армении в сферах экономики и безопасности от других государств56.

Не отрицая перспектив возможных положительных сдвигов, следует одновременно обратить внимание и на все те возможные негативные последствия и развития, которые будут непосредственно затрагивать интересы национальной безопасности Армении. Эти проблемы, имеющие экономическую, политическую и другие составляющие, носят общий, взаимосвязанный характер, вытекающий из требований полноценного обеспечения национальной безопасности. Считаем необходимым остановиться на следующих положениях:

1. Промышленная безопасность. Открытие таможенных пунктов на армяно-турецкой границе и увеличение потока армянских частных предпринимателей в Турцию приведет к широкомасштабному ввозу дешевых турецких промышленных товаров и предметов первой необходимости в Армению, что неизбежно поставит под серьезный удар новую, формирующуюся национальную промышленность, полностью

66 Gerard Libaritian. The Challenge of Statehood: Armenian Political Thinking Since the Independence, Yerevan, 1999, p. 113.

[стр. 89] АРМЯНО-ТУРЕЦКИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПОСЛЕ РАСПАДА СССР

прекратив или затормозив развитие некоторых ее отраслей. Турецкий «экономический удар» будет чувствительным, в частности, для армянских компаний, производящих продовольственную, текстильную и санитарно-гигиеническую продукцию.

2. Финансово-денежная безопасность. Известно, что именно эта сфера является «ахиллесовой пятой» экономической системы Турции. Проведенная в 1980-90-х годах бывшим премьер-министром Турции, а позже ее президентом Тургутом Озалом политика либерализации турецкой экономики не привела к ликвидации хронического обесценивания турецкой национальной валюты – лиры, и это обстоятельство, наряду с другими системными проблемами, является одной из причин регулярно повторяющихся в стране экономических кризисов. В этих условиях установление с Турцией широкомасштабных экономических связей будет негативно влиять непосредственно на экономическую ситуацию в Республике Армения, в том числе и на показатели стабильности армянской национальной валюты – драма. Посредством валютных инъекций в армянский рынок капитала или просто направления денежных потоков в Армении и установление контроля над ними Турция сможет за короткое время установить контроль над финансовыми потоками в Армении и вследствие этого при желании контролировать обменный курс армянской национальной валюты.

3. Экспорт и импорт. Частичная или полная замена действующих путей армянского экспорта и импорта транзитными путями, проходящими по территории Турции, может привести к нежелательной зависимости с учетом потенциальной возможности новых витков напряженности в армяно-турецких взаимоотношениях. Такая зависимость может стать чрезвычайно опасной в случае превращения Армении в транзитную страну между Турцией и Азербайджаном. В этом случае многократно возрастет вероятность совместных диверсионных-разведывательных операций турецких и азербайджанских спецслужб.

4. Наркотрафик. В результате открытия границ для интенсивных перевозов и двусторонних коммерческих связей повысится вероятность использования территории Республики Армения для перевоза и транспортировки наркотиков и других контрабандных товаров из Центральной Азии, Ирана и Грузии, вероятно также – из Азербайджана.

5. Эмиграция. Открытие армяно-турецкой границы может стать для населения Армении новым путем эмиграции в Европу, что, безусловно, будет поощряться турецкими властями.

Представляя далеко не полный перечень возможных отрицательных последствий, армянской стороне следует учитывать, что в процессе установления двусторонних армяно-турецких отношений в будущем следует руководствоваться реалистичным подходом и трезвым расче[стр. 90] ГЛАВА ВТОРАЯ

том, придавая важнейшее значение полноценному обеспечению безопасности Армении и Нагорного Карабаха.

Азербайджано-турецкая инициатива по блокированию коммуникативных путей Армении является наиболее ярким проявлением практического осуществления идеи тюркской солидарности. Менее известной, но не менее значимой является военно-экономическая помощь Турции Азербайджану, хотя она и оказалась, с практической точки зрения, малорезультативной. После обретения независимости Азербайджаном были подписаны целый ряд турецко-азербайджанских соглашений, касавшихся сотрудничества в экономической, военной и политической областях. Очевидно, что турецко-азербайджанское сотрудничество идет в противовес армяно-российскому стратегическому партнерству в регионе.

Турция, в одностороннем порядке закрывая границу с Арменией и отказываясь установить с ней дипломатические отношения, оказывая, к тому же, всяческое содействие Азербайджану против РА и НКР, продолжает восприниматься армянской стороной частью проблемы и стороной конфликта, а не частью его разрешения67. Турецкая блокада, хотя и рассматривается как действие, направленное на поддержку своего стратегического союзника Азербайджана, по замечанию Ричарда Гирагосяна, сама по себе представляет угрозу национальной безопасности Армении и выходит за рамки конфликта в Нагорном Карабахе или же взаимоотношений Турции с Азербайджаном. По мнению автора, турецкая роль в совместной блокаде Армении мотивирована, скорее, стремлением выглядеть региональной державой, нежели поддержкой Азербайджана68.

За этот период поведение Турции в отношении Армении нельзя охарактеризовать иначе как враждебное. В то же время участились нападения и угрозы в адрес турецких граждан армянского происхождения. Так, в 1992г. было совершено нападение на армянских спортсменов, возвращающихся с Паниранских игр в Армению через Турцию. Имели место попытки поджога церквей, школ и осквернения кладбищ в Стамбуле69. После признания Францией Геноцида армян в начале 2000г. бывший премьер-министр Турции Тансу Чиллер призвала выдворить из Турции несколько десятков тысяч армян-граждан Арме____________________

67 Gerard J. Libaridian. Modern Armenia: People, Nation, State, Transaction Publishers, New

Brunsweek (USA) and London, 2004, p. 195.

68 Richard Giragosian. Turkish-US Relations, с 128.

69 Tessa Hofmann. Armenians in Turkey Today. A Critical Assessment of the Situation of the

Armenian Minority in the Turkish Republic, FAAE, Uppsala 2003, p. 2, «Независимая газета», 19.03.1992, Armenians in Turkey Receive Threatening Letters, «Reuter», 28.10.1994,

Slavic, Baltic amp; Eurasian Archive, HU-OSA, 300/80/3 box II.

[стр. 91] АРМЯНО-ТУРЕЦКИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПОСЛЕ РАСПАДА СССР

нии, работающих в Турции, а из Карса была выдворена армянская делегация, находившаяся там по приглашению мэра города70.

В целом несостоявший турецко-армянский диалог стал проявлением неуступчивой и открыто враждебной политики Турции, которая путем политического, экономического и военного давления стремилась добиться от Армении уступок в Карабахском вопросе, а также отказа от поддержки международного признания Геноцида армян, в том числе путем оказания влияния на организации армянской Диаспоры.

Вопрос признания факта Геноцида армян и взятие на себя обязательств по устранению его последствий станут главными аргументами Анкары в решимости к дальнейшей демократизации турецкого общества, уважению прав человека в стране и ее искренней приверженности европейским ценностям. По меткому замечанию Т. Акчама, общество, которое создает табу вокруг обсуждения исторических событий и устанавливает запреты вокруг этого, не может иметь демократического будущего71.

Рассматривая Армению как государство-противник и выступая с позиции амбициозных, неоимперских установок во внешней политике, Турция тем самым резко ограничила свои геополитические возможности не только в южнокавказском регионе, но по всей южной периферии бывшего Советского Союза.

70 Tessa Hofmann. указ. работа, с. 16, Taner Akcam. указ. работа, с. 3.

71 Taner Akcam. Dialogue Across an International Divide, p. 29.Дополнительная информация: