Великая Октябрьская социалистическая революция, свергнувшая капиталистический строй, открыла широчайший простор для развития производительных сил страны и роста общественного производства в целях неуклонного подъема народного благосостояния. В первые же годы своего существования Советская власть, руководимая Коммунистической партией, последовательно проводит политику, направленную на улучшение жизни народных масс. Забота о народном благе — высший закон деятельности Коммунистической партии и Советского государства на всех этапах строительства социализма. Определяя главную цель дальнейших революционных преобразований, становления нового, социалистического строя, В. И. Ленин писал: «Только социализм даст возможность широко распространить и настоящим образом подчинить общественное производство и распределение продуктов по научным соображениям, относительно того, как сделать жизнь всех трудящихся наиболее легкой, доставляющей им возможность благосостояния. Только социализм может осуществить это»¹³²¹.

Социалистическая индустриализация потребовала героических усилий и больших жертв, известного ограничения народного потребления. В создавшихся в середине 20-х годов исторических условиях, естественно, главные экономические усилия были направлены на осуществление в кратчайший срок социалистической индустриализации Республики Советов и обеспечение ее обороноспособности перед опасностью новой империалистической агрессии. Это означало, что определенный исторический период должен быть затрачен на создание мощной тяжелой индустрии, которая была необходима для обеспечения защиты великих завоеваний социалистической революции и как материальная основа развертывания производства предметов потребления в интересах все более широкого удовлетворения потребностей трудящихся.

Но несмотря на все трудности, период 1926—1932 гг. ознаменовался значительными достижениями в подъеме народного благосостояния.

Первые же итоги социалистической индустриализации страны, а также перевод распыленного, мелкотоварного крестьянского хозяйства на рельсы крупного социалистического производства в годы первой пятилетки внесли коренные социально-экономические изменения в положение трудящихся города и села. В резолюции объединенного Пленума ЦК и ЦКК ВКП(б), состоявшегося в январе 1933 г., отмечалось: «Неуклонный подъем промышленности и сельского хозяйства в СССР определили два основных факта, коренным образом улучшивших материальное положение трудящихся:

1. Уничтожение безработицы и ликвидация неуверенности в завтрашнем дне среди рабочих.

2. Охват колхозным строительством почти всей бедноты, подрыв на этой основе расслоения крестьянства на имущих и неимущих и уничтожение в связи с этим обнищания и пауперизма в деревне»¹³²².

Успехи социалистического обобществления всех отраслей народного хозяйства за годы первой пятилетки впервые за всю историю человечества привели к полному и окончательному освобождению трудящихся от эксплуатации. В частном секторе народного хозяйства в 1932 г. оставалось всего лишь 0,8% лиц наемного труда против 16,5% в 1927/28 г. Миллионы батраков и бедняков навсегда освободились от изнурительного труда за нищенскую плату на кулаков.

Историческим достижением первой пятилетки явилась полная ликвидация такого унаследованного от капиталистического прошлого социального варварства и вопиющего экономического расточительства, как массовая безработица.

Безработица мешала вовлечению значительной части рабочих в ряды активных строителей социализма. Она тяжело отражалась на жизненном уровне трудящихся. Доходы безработного были в несколько раз меньше доходов занятого рабочего. Наличие большого числа безработных, а они составляли около 10—12% всего численного состава рабочих, замедляло улучшение материального положения рабочего класса в целом. Советское общество было заинтересовано в полной ликвидации безработицы и уничтожении причин, ее порождавших.

Методы, пути и средства борьбы с безработицей в СССР коренным образом отличались от мероприятий буржуазных правительств. Правительства капиталистических стран пытаются регулировать рынок рабочей силы, вынуждены применять те или иные меры помощи безработным, в том числе и систему социального страхования на случай безработицы. Однако этим достигается в лучшем случае лишь некоторое облегчение последствий этого явления, а не устранение порождающих его причин и условий, не уничтожение безработицы.

Советская власть ставила своей главной и конечной целью не поддержание определенного уровня, а полную и окончательную ликвидацию безработицы. Главным ее источником в канун первой пятилетки, было аграрное перенаселение, унаследованное от дореволюционного времени и сохранявшееся в связи с преобладанием мелкого товарного производства в деревне. В первые годы реконструкции не было возможности сразу ликвидировать аграрное перенаселение деревни. Советскому государству приходилось поэтому наряду с мерами по трудоустройству безработных проводить мероприятия по ослаблению последствий безработицы, облегчению положения лиц, не занятых на производстве.

Материальная помощь тем, кто временно оставался без работы, оказывалась из средств государства, социального страхования, профсоюзов и других общественных организаций. Основным источником финансирования материальной помощи безработным было социальное страхование.

По введенным в 1927 г. правилам выдачи пособий по линии социального страхования, пособия неработавших квалифицированных рабочих и специалистов определялись в размере 33% к средней заработной плате в данной местности; полуквалифицированным рабочим и служащим — 25%; неквалифицированным с определенным стажем работы — 20%. Кроме того, существовали надбавки на иждивенцев: 15% пособия на одного человека, 25% — на двух, 35% — на трех и более человек¹³²³. Наибольшие по размеру пособия получали безработные в крупных промышленных центрах. С мая 1927 г. установленный срок выдачи пособия безработным был продлен с 6 до 9 месяцев, а для отдельных категорий безработных этот предельный срок с разрешения профсоюзов доходил до 27 и даже до 36 месяцев¹³²⁴.

В результате этих мер материальное положение безработных значительно улучшилось, расширилась сфера охвата их пособиями по соцстраху. Если на 1 января 1926 г. пособия получали примерно 300 тыс. человек, то на 1 января 1927 г. — 484 тыс., а на 1 января 1928 г. — 611,5 тыс. человек¹³²⁵. В целом в 1928/29 г. пособия по безработице получали 56% всех безработных против 20—30% в 1924—1925 гг. Размер месячного пособия в среднем достигал в 1926/27 г. 15 руб. против 8 руб. в 1924/25 г.

Материальная помощь безработным оказывалась также в виде предоставления им бесплатного питания и обеспечения ночлега. Например, в 1928/29 г. бесплатными обедами и ночлегом обеспечивалось 30,8 тыс. человек.

Большую материальную помощь безработным оказывали профсоюзы, которые создавали для этой цели специальные фонды. Из профсоюзного фонда на борьбу с безработицей было израсходовано в 1924/25 г. 7,5 млн. руб., а в 1928/29 г. — около 30 млн. руб.¹³²⁶

В первые годы реконструкции значительно возросли ассигнования на борьбу с безработицей по государственному и местным бюджетам: в 1924/25 г. на эти цели было израсходовано 14 млн. руб., в 1927/28 г. — 23 млн. руб.¹³²⁷

Итак, несмотря на финансовые трудности, связанные с индустриализацией страны, материальная помощь безработным увеличилась за счет разных источников — средств соцстраха, профсоюзов, государственных и местных органов. Общая сумма денежных ассигнований увеличилась с 1924/25 г. по 1928/29 г. в 3,3 раза, достигнув 172,3 млн. руб. При этом наибольшая часть средств поступала по социальному страхованию (около 120 млн. руб. в 1928/29 г.)¹³²⁸.

Эффективной и действенной мерой борьбы с безработицей являлось проведение общественных работ, создание трудовых, производственных и торговых коллективов безработных. На общественные работы, организуемые для безработных, государство ежегодно расходовало 12—15 млн. руб. В 1924/25—1926/27 гг. на общественных работах в среднем по стране было занято ежегодно 40 тыс. человек, в 1927/28 г. — 23 тыс., а в 1928/29 г. — 10 тыс. человек¹³²⁹. В 1930 г. проведение общественных работ стало постепенно сокращаться в связи с повышением спроса на рабочую силу, в том числе для быстро развивавшегося строительства, расширения объемов погрузочно-разгрузочных работ и т. п.

Большое значение для борьбы с безработицей имела массовая организация в 1926—1929 гг. трудовых, производственных и торговых коллективов. Коллективам безработных оказывалась государственная помощь. В 1925/26 г. на их организацию было израсходовано более 4 млн. руб., а в 1927/28 г. — 8 млн. руб.¹³³⁰ Эти коллективы освобождались от налогов и сборов в течение шести месяцев со дня организации. При Наркомате труда было создано специальное бюро содействия производственным коллективам безработных в снабжении их сырьем и сбыте их продукции. В III квартале 1928/29 г. в коллективах безработных было занято 144,8 тыс. человек — в 1,7 раза больше, чем в 1925 г.¹³³¹ Основная масса их была занята в производственных (53,5% всех занятых в коллективах), а также в трудовых коллективах (36,4%); в торговых же коллективах было занято сравнительно немного безработных. (10,1%)¹³³². Учитывая сменяемость рабочих (замена, по соответствующим постановлениям, должно было проводиться в среднем два раза в год), трудовую помощь получили в 1928/29 г. примерно 290 тыс. безработных.

Коллективы безработных помогали своим членам не только в материальном отношении, но и в смысле сохранения квалификации, получения новой профессии. Окрепшие производственные коллективы безработных по решению местных органов власти передавались соответствующим хозяйственным ведомствам в качестве работников стабильных предприятий и таким образом люди получали постоянную работу. Однако эти меры, при всей их важности и значимости, лишь ослабляли последствия безработицы, но не уничтожали ее.

Пятилетний план развития народного хозяйства СССР определял широкий комплекс мероприятий по ликвидации безработицы¹³³³. Предполагалось, что в течение пятилетки численность работоспособного населения в городах возрастет на 3,6—3,9 млн. человек; безработных на биржах труда в 1928 г. насчитывалось свыше 1,3 млн. человек, стало быть, задача заключалась в том, чтобы в короткий срок вовлечь в производство свыше 5 млн. человек¹³³⁴. Решение этой задачи было возможно лишь на основе широкого развертывания социалистической индустриализации страны.

С начала осуществления первой пятилетки Коммунистическая партия и Советское правительство направили усилия на скорейшую ликвидацию безработицы в стране. Программой полного искоренения безработицы в условиях развернутого наступления социализма по всему фронту явилось постановление ЦК ВКП(б) от 5 декабря 1929 г.¹³³⁵ Отметив, быстрый рост численности рабочего класса и снижение темпов роста безработицы, ЦК ВКП(б) разработал практические меры по обеспечению всех отраслей народного хозяйства кадрами квалифицированных рабочих и систематическому сокращению числа безработных. Намечались дальнейшие мероприятия по расширению их переобучения и переквалификации, устранению очагов безработицы среди женщин и молодежи.

Громадный рост промышленности, успехи коллективизации сельского хозяйства и интенсивное развертывание культурного строительства в период 1929—1932 гг. сопровождались быстрым вовлечением в производство все большего числа трудящихся. В начале пятилетки (октябрь 1928 г.) в СССР насчитывалось 1364,4 тыс. безработных, среди которых. 206,5 тыс. промышленных рабочих, около 700 тыс. неквалифицированных рабочих, недавних выходцев из деревни, и 240,3 тыс. человек еще не работавшей молодежи. Быстрые темпы индустриализации сразу же привели к резкому уменьшению безработицы, объем которой сократился с 1741 тыс. человек на 1 апреля 1929 г. до 1081 тыс. человек на 1 апреля 1930 г., 236 тыс. на 1 января 1931 г. и 18 тыс. человек на 1 августа 1931 г.

Существенное влияние на ускорение этого процесса оказал перевод промышленных рабочих на 7-часовой рабочий день. Установление укороченного рабочего дня сразу же привело к увеличению численности рабочих на предприятиях и в целых отраслях в объеме от 5,7 до 26%.

Теоретическое положение классиков марксизма-ленинизма о том, что рациональное сокращение нормального рабочего дня в социалистическом обществе приведет к устранению чрезмерного труда одной части рабочего населения и станет важным средством ликвидации безработицы, вынужденного безделия другой его части, впервые нашло реальное воплощение в практике социалистического строительства в СССР.

Важное значение придавалось проблеме ликвидации безработицы женщин, которая имела наиболее стабильный и длительный характер. В царской России, по переписи 1897 г., 55% всех женщин, занятых наемным трудом, служили в качестве домашней прислуги у господствующих классов, 25% батрачили у кулаков и помещиков и 17% работали на предприятиях и в учреждениях просвещения и здравоохранения. После победы Октябрьской революции положение женщин коренным образом изменилось. Уже в 1929 г. на предприятиях различных производственных отраслей работало 52% всех женщин, занятых в народном хозяйстве, в здравоохранении и просвещении — 22%, в различных органах управления — 7%. В течение 1929—1932 гг. численность женщин, занятых в строительстве, возросла почти в 6 раз, в крупной промышленности — в 2,1 раза, на транспорте — 2,3 раза, в торговле — 3,8 раза, а по всему народному хозяйству — почти в 2 раза. В результате этих, изменений удельный вес женщин в общей численности занятых в народном хозяйстве в целом повысился с 25,3% в 1926 г. до 27,4% в 1932 г. Приобщение женского населения страны к участию в общественном производстве и осуществление на этой основе подлинного экономического и социального, а не только формального, юридического равенства женщин, представляло собой одно из важнейших революционных достижений социалистического строительства.

Большое внимание уделялось мероприятиям по устранению безработицы среди молодежи. Расширение наборов в школы ФЗУ и массовых профессий существенно способствовало вовлечению подрастающего поколения в общественное производство. Сотни тысяч юношей и девушек привлекались к учебе, а их места занимали те, кто еще нуждался в работе и состоял на учете на биржах труда. Осенний набор 1930 г. в школы ФЗУ исчерпал последние ресурсы биржи труда¹³³⁶.

Фундаментальные проблемы культурного строительства, которые решались в годы первой пятилетки, также оказали немаловажное влияние на ликвидацию безработицы в нашей стране. Важнейшая задача конца 1920-х годов заключалась в необходимости ликвидации неграмотности и малограмотности населения, в связи с чем потребовалось огромное число учителей. Необходимость в педагогических кадрах еще больше возрастала в связи с введением всеобщего обязательного начального образования. Была создана широкая сеть педагогических курсов. Увеличился прием в педагогические техникумы. Перед выпускниками техникумов, а там в основном учились выходцы из рабочих и крестьян, уже не стояла проблема трудоустройства.

Перестройка работы здравоохранения потребовала увеличения числа медицинского персонала. К середине 1929 г. биржи труда уже не располагали резервами квалифицированных медиков, а потребность в них возрастала с каждым годом.

Широкая организация культурно-просветительной работы обеспечила устранение безработицы среди работников культуры и искусства.

В качестве одного из факторов общего процесса уменьшения безработицы следует отметить расширение подготовки специалистов для народного хозяйства через высшие и средние учебные заведения.

Подводя итоги первой пятилетки, январский (1933 г.) объединенный Пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) подчеркнул, что уничтожение безработицы и ликвидация неуверенности в завтрашнем дне среди рабочих явились одним из основных факторов, коренным образом улучшившим материальное положение трудящихся.

В результате ликвидации безработицы трудящиеся Советской страны впервые в истории получили реальное право на труд — величайшее завоевание первой пятилетки. Выступая позже, в 1937 г., перед молодежью, М. И. Калинин отмечал: «Одним из самых важных улучшений жизни я считаю то, что сегодня над рабочим не висит вечный Дамоклов меч — рабочий не боится, что завтра он останется безработным. Молодое, да и среднее поколение наших рабочих не может даже мысленно воспроизвести то ощущение от потери работы, которое переживал пролетарий в прошлом. Даже высшие категории рабочих, которые были сравнительно более обеспечены не только размером своего заработка, но и его постоянством, даже эти рабочие никогда не избавлялись от мысли о возможности каждую минуту потерять свой заработок»¹³³⁷.

Полное уничтожение безработицы в нашей стране исторически совпало с развертыванием жесточайшего, глубокого и длительного экономического кризиса в странах мирового капитализма. В ходе этого кризиса десятки миллионов пролетариев в капиталистических странах обрекались на длительную безработицу, вели нищенское, полуголодное существование, теряли квалификацию и т. д. До сих пор массовая хроническая безработица то несколько утихает, то вспыхивает с новой силой в странах капитализма.

В СССР безработица, похороненная в годы первой пятилетки, навсегда перешла в область преданий. Все иностранные делегации, посетившие Советский Союз в те годы, неизменно обращали внимание на уверенность всех тружеников нашей страны в своем завтрашнем дне. Трудящиеся капиталистического мира не перестают восхищаться полной занятостью населения как величайшим завоеванием социализма, как важнейшим признаком социалистического образа жизни.

Первая пятилетка ознаменовалась огромным ростом численности рабочих и служащих, занятых в народном хозяйстве. Если в 1913 г. в народном хозяйстве было занято 12,9 млн. рабочих и служащих (в границах СССР до 17 сентября 1939 г.) и к началу первой пятилетки их численность составляла столько же, то в 1932 г. армия труда на предприятиях и в учреждениях почти удвоилась, достигнув 24,2 млн. человек (включая членов артелей промысловой кооперации)¹³³⁸. Таким образом, в эти годы наблюдается большой приток тружеников, главным образом из деревни, который в течение короткого времени пополнил ряды работников в неземледельческих отраслях.

Это сопровождалось значительным улучшением материального положения трудящихся, что отразилось в повышении уровня доходов и потребления громадной массы — 8 млн. рабочих, которые пополнили ряды тружеников в городах и поселках. Они сразу же поднялись вместе с членами семей (в целом — свыше 10 млн. человек) с низкого уровня жизни в деревне до уровня жизни рабочих промышленности.

По первому пятилетнему плану намечалось повысить реальную заработную плату промышленных рабочих на 71%. Тогда удельный вес доходов рабочего класса во всем национальном доходе повышался с 32,1 до 37%. Доходы же земледельческого населения должны были возрасти к концу пятилетки на 67% при уменьшении их удельного веса во всем национальном доходе с 49,8 до 42,5%¹³³⁹.

Для первой пятилетки характерны высокие темпы роста национального дохода; за 1929—1932 гг. они составили 16,2% в среднем в год. При этом наряду с быстрым увеличением фонда накопления (его доля в 1932 г. поднялась до 26,9%) существенно ускорились также и темпы расширения общего фонда личного и общественного потребления, которые составили не менее 12,5% в среднем за год; в расчете на душу населения они возрастали ежегодно на 10,5%. Это отражало сущность социалистической индустриализации: даже в годы напряженных усилий, направленных на создание тяжелой промышленности, обеспечивались высокие абсолютные темпы роста общего фонда потребления.

В результате глубоких преобразований экономики и изменений классовой структуры общества национальный доход стал фактически безраздельно принадлежать трудящемуся народу и использоваться в его интересах. Если в 1928 г. на долю капиталистических элементов все еще приходилось 8,1% национального дохода, то в 1932 г. их доля уменьшилась до 0,5%. В то же время благодаря ликвидации безработицы, широкому вовлечению женского населения в общественное производство удельный вес общих доходов рабочих и служащих увеличился весьма значительно — с 35,6% в 1928 г. до 55,7% в 1932 г., колхозников — соответственно с 1,3 до 27,3%, кооперированных ремесленников и кустарей — с 1,4 до 2,9%¹³⁴⁰.

Важнейшими показателями улучшения материального положения трудящихся явились рост общего фонда заработной платы рабочих и служащих, а также трудовых доходов колхозников из общественного хозяйства. Общая численность рабочих и служащих в период первой пятилетки почти удвоилась.

Первый пятилетний план по росту численности рабочих и служащих был перевыполнен на 44,7%. Процесс количественного роста рабочего класса в СССР сопровождался существенными качественными изменениями в его составе. Удельный вес рабочих и служащих, занятых в промышленности, строительстве, транспорте и связи, вырос за эти годы с 48,5% до 54%. Удельный же вес рабочих и служащих, занятых в совхозах и МТС, повысился с 3% до 10,4%.

Сдвиги в общей численности рабочих и служащих и ее отраслевой структуре определили значительные изменения в социальном составе населения страны. При общем росте всего населения с 154,3 млн. человек на 1.I 1929 г. до 165,7 млн. на 1.I 1933 г. удельный вес рабочих и служащих в составе работающего населения вырос с 19,7% в 1928 г. до 30,8% в 1932 г.¹³⁴¹

На протяжении 1926—1932 гг. в СССР наблюдался неуклонный рост заработной платы рабочих и служащих. Реальная заработная плата рабочих, с учетом расходов на социальное страхование и отчислений от прибылей в фонд улучшения их быта, к 1930 г. составила 167% по отношению к довоенному уровню¹³⁴².

Среднегодовая заработная плата рабочих и служащих во всем народном хозяйстве увеличилась с 571 руб. в 1925/26 г. до 703 руб. в 1928 г. и 1427 руб. в 1932 г.¹³⁴³ При этом в крупной промышленности она увеличилась в 2 раза, в строительстве — в 1,7, на транспорте — в 2,1, в сельском хозяйстве — почти в 4, в народной связи — в 2,2, в торговле и общественном питании — в 1,9 раза¹³⁴⁴. Весьма значительно увеличилась среднегодовая заработная плата и в непроизводственной сфере: в здравоохранении — в 2,3 раза, на предприятиях коммунального обслуживания — в 2,4, домашних работниц и переменно-поденных рабочих — в 3,8 раза.

Особенно быстро заработная плата увеличивалась в годы первой пятилетки. Темпы повышения уровня заработной платы по отдельным отраслям в этот период определялись необходимостью выделения ведущих отраслей и профессий, имевших первостепенное значение для развития народного хозяйства. Соответственно при среднем ее повышении по всей цензовой промышленности на 64,3% наибольшее увеличение среднемесячной заработной платы произошло в каменноугольной промышленности — на 93,0% и в черной металлургии — на 74,9%. Характерны в этом отношении данные за один только 1932 г., отражающие итоги перестройки заработной платы в связи с ликвидацией уравниловки. По сравнению с 1931 г. среднемесячная заработная плата повысилась в угольной промышленности на 31%, в черной металлургии — на 28,5, в машиностроении — на 18,2, в химической — на 22,8, в хлопчатобумажной — на 22,6%.

На рост заработной платы в связи с повышением уровня квалификации указывают данные о распределении рабочих по размерам заработка за 1926—1930 гг. Удельный вес низкооплачиваемых групп рабочих с заработком до 40 руб. в месяц к 1930 г. уменьшился в 4 раза, а получавших от 40 до 60 руб. сократился на ¹/₃ — с 31,2 до 20,9%. В то же время удельный вес высокооплачиваемых групп с заработком от 100 до 150 руб. увеличился почти в 3 раза, а получавших от 150 руб. в месяц и выше — в 5 раз.

Существенные изменения в этот период произошли в соотношении уровней заработной платы рабочих, служащих и инженерно-технического состава. Если в восстановительный период размер среднегодовой заработной платы служащих и ИТР составлял 46% к уровню оплаты рабочих, то в 1926 г. она превысила этот уровень на 40—50%, а в 1932 г. разрыв увеличился до 200%. Оплата труда служащих в промышленности была на 25—30% выше, а младшего обслуживающего персонала — на 25—40% ниже среднегодовой заработной платы рабочих.

За годы первой пятилетки заработки в сельском хозяйстве увеличились в 3 раза. В 2,4 раза повысилась заработная плата работников просвещения, уровень которой к началу пятилетки отставал от средней величины по народному хозяйству. В целом пятилетний план по повышению уровня заработной платы был перевыполнен на 44%.

Повышение уровня заработной платы и рост общей численности рабочих и служащих обусловили значительное расширение годовых фондов заработной платы. При увеличении численности рабочих в 2 раза фонд заработной платы в народном хозяйстве (без учета оплаты членов артелей промысловой кооперации) увеличился с 8,16 млрд. руб. в 1928 г. до 32,74 млрд. руб. в 1932 г., или в 4 раза¹³⁴⁵. Особенно быстро увеличивался годовой фонд заработной платы в строительстве, в сельском и лесном хозяйстве — в 6—6,5 раза.

Положение рабочих и служащих улучшилось также вследствие широкого привлечения на работу трудоспособных членов семьи, главным образом женщин. Оплата женского труда производилась на одинаковых основаниях и по одинаковым расценкам с мужчинами. Возросли в эти годы и заработки подростков-учеников, которые составляли 34% к уровню среднемесячной заработной платы взрослого рабочего, что тоже было известным подспорьем для бюджетов рабочей семьи.

За 1926—1932 гг. бюджеты рабочих семей росли значительно более быстрыми темпами, чем среднемесячная и среднегодовая заработная плата. Например, средняя заработная плата фабрично-заводских рабочих в 1927 г. увеличилась на 9% против 1926 г., а семейный бюджет — на 10,6%¹³⁴⁶. В дальнейшем за годы первой пятилетки на динамику бюджетов рабочих семей усиленно влиял значительный рост числа зарабатывающих членов семьи. На типовую семью рабочего, состоявшую из четырех человек, в последнем квартале 1928 г. приходилось 1,2, а в конце 1931 г. — 1,5 зарабатывающих членов семьи¹³⁴⁷. Это означает, что за три года средний коэффициент работающих членов в рабочих семьях повысился на 25,2%. Характерно, что в то же время индивидуальная среднемесячная заработная плата по кругу обследованных бюджетов фабрично-заводских рабочих семей увеличилась на 28,2% и что в результате взаимодействия этих двух факторов бюджеты семей возросли (в номинальном исчислении) на 60,5%¹³⁴⁸.

Увеличение числа работающих членов в семье приводило к изменению соотношения между долями заработной платы главы семьи и остальных ее членов. В 1932 г. на заработную плату главы семьи приходилось немногим больше ²/₃ приходной части бюджета, а на заработок других членов семьи — почти ¹/₅. Остальная часть приходного бюджета (примерно 13,4%) образовывалась на основе различных источников: страховых пособий, личного хозяйства, работы на стороне и др.

Улучшение материального положения рабочих и служащих в народном хозяйстве происходило также за счет расширения фондов общественного потребления. Одной из особенностей социалистической системы хозяйства и важным ее преимуществом перед капитализмом явился тот факт, что в первые же годы социалистической индустриализации в нашей стране материальное обеспечение рабочих и служащих не ограничивалось размерами заработной платы, а крестьян — их доходами от сельского хозяйства. Возрастающая часть материальных потребностей удовлетворялась за счет весьма значительного расширения той доли национального дохода, которая сосредоточивается в общественных фондах потребления.

Огромную роль в улучшении материального положения трудящихся сыграло в годы первой пятилетки социальное страхование. За период с 1925/26 по 1932 г. число застрахованных выросло с 8,1 млн. человек до 20,7 млн. человек, или до 98,6% всех рабочих и служащих в народном хозяйстве. Страховые фонды при этом увеличились с 703,4 млн. до 5534 млн. руб., т. е. в 7,8 раза¹³⁴⁹.

Общий фонд социального страхования увеличился с 1049 млн. в 1927/28 г. до 4401 млн. руб. в 1932 г., т. е. более чем в 4 раза, причем намеченный пятилетний план был перевыполнен в 2,3 раза¹³⁵⁰.

Бюджеты социального страхования за 1931 и 1932 гг. отражают переход к целой системе мероприятий по улучшению материально-бытового обслуживания пролетарских кадров промышленности. Так, по бюджету. 1932 г. страховые кассы СССР выделяли 87,5 млн. руб. на организацию яслей и 24 млн. руб. — детских садов для детей рабочих ведущих отраслей народного хозяйства; 15 млн. руб. — на питание школьников, 22 млн. руб. — на противоэпидемические и противомалярийные мероприятия; 25 млн. руб. — на туризм и 2,5 млн. руб. — на развитие физкультуры среди рабочей молодежи, 37 млн. руб. — на строительство домов отдыха всех типов и санаториев, 3 млн. руб. — на расширение существующей сети молочных кухонь, 20 млн. руб. — на организацию диетического питания, 111,5 млн. руб. — на бесплатное обслуживание рабочих и служащих домами отдыха и санаториями, 750 млн. руб. — на жилищное строительство для рабочих. Все перечисленные ассигнования, за исключением расходов на жилищное строительство, вводились впервые.

Учтенные расходы из общих фондов общественного потребления, без оплаты очередных отпусков, в расчете на душу рабочего населения по кругу промышленности увеличились с 87,49 руб. в 1927/28 г. до 172,31 руб. в 1932 г. Эти расходы в процентном отношении к соответствующей сумме заработной платы, включая оплату очередных отпусков, повысились за те же годы с 25,9 до 30,6%. При включении в состав доходов общественного потребления оплаты очередных отпусков те же показатели равнялись соответственно 32,6 и 37,5%¹³⁵¹. Какую значительную роль в улучшении материального и социально-культурного положения рабочего класса играли фонды общественного потребления, показывает тот факт, что, по данным ЦСУ СССР, охватившим 800 тыс. дореволюционных фабричных рабочих, расходы предпринимателей на врачебную помощь, приюты, богадельни, школы и прочие учреждения в 1913 г. составили 12 руб. в расчете на одного рабочего, или всего 4,5% средней заработной платы¹³⁵². В целом расходы на просвещение в расчете на душу населения увеличились с 1,73 руб. в 1913 г. до 38,64 руб. в 1932 г., на здравоохранение — с 0,69 до 12,69 руб., на охрану труда и соцобеспечение — с 0,72 до 10,40 руб., а в общем итоге — с 3,14 до 61,73 руб.¹³⁵³

Вместе с тем приведенные расчеты существенно преуменьшают реальный рост ресурсов, направлявшихся на увеличение фондов общественного потребления, так как они не включают таких крупных статей, как затраты на жилищное строительство, капитальные вложения в строительство новых санаториев и домов отдыха, капитальные вложения на коммунальное благоустройство жилищного фонда рабочих и др. Что же касается многомиллионной массы рабочих — недавних выходцев из деревни, то они до перехода на работу в промышленные центры не имели доступа к системе социального страхования и к многим другим видам общественного потребления. Поэтому в отношении этих рабочих повышение расходов по фонду общественного потребления было гораздо большим, чем у рабочих промышленности, уже относившихся к этой категории в 1928 г.

В годы первой пятилетки отмечался некоторый рост розничных цен. Однако рост цен в итоге был перекрыт увеличением средней заработной платы, в том числе с учетом повышения квалификации работников, вовлечения в общественный труд женщин и молодежи, ликвидации безработицы. В результате средняя реальная годовая заработная плата рабочих и служащих во всем народном хозяйстве в расчете на одну семью, включая увеличение фондов общественного потребления, к 1932 г. заметно повысилась.

Таковы итоги увеличения реальных доходов семей рабочих и служащих в народном хозяйстве в целом в первые годы социалистической индустриализации. Они показывают несостоятельность утверждений буржуазных экономистов-советологов, что значительное повышение нормы общественного накопления и быстрые темпы роста тяжелой индустрии в годы первой пятилетки были достигнуты будто бы за счет понижения реальных доходов и сокращения потребления рабочего класса.

Наряду с улучшением материального положения рабочего класса происходил заметный рост благосостояния крестьянского населения. Решающим фактором, способствовавшим подъему материального положения широчайших крестьянских масс, явилась коллективизация деревни. Переход к колхозному труду коренным образом изменил условия существования бедняцких и середняцких масс крестьянства. Бедняцкие семейства, вошедшие в колхозы, повысили свои доходы до уровня середняков. Те же крестьяне, которые были вовлечены в промышленность, повысили уровень жизни в 2,5—3 раза.

Массовая коллективизация сельского хозяйства, ликвидация безработицы в индустриальных центрах страны и рост почти в 2 раза числа занятых рабочих и служащих в народном хозяйстве привели к значительному сокращению аграрного перенаселения. В середине 1920-х годов (1925/26 г.) аграрное перенаселение оценивалось в размере 9 млн. человек. За годы первой пятилетки, как отмечалось, из деревни в индустриальные центры перешло 8,5 млн. человек, а вместе с членами семей — свыше 10 млн. человек.

Коллективизация сельского хозяйства означала, что миллионные массы бедняков и маломощных середняков, доныне живших в нужде, стали в колхозах обеспеченными людьми. В резолюции III Сессии ЦИК СССР в январе 1933 г. подчеркивалось, что «Не менее 6 млн. бедняцких безлошадных хозяйств, охвативших около 20 млн. крестьян и крестьянок, которых ранее кулаки беспощадно эксплуатировали и не давали возможности подняться, теперь вступили в колхозы и стали как колхозники пользоваться машинами, лошадьми и тракторами, недоступными не только бедняцкому, но и середняцкому единоличному хозяйству»¹³⁵⁴.

Доходы колхозников росли. Так, например, в колхозах Северокавказского края в 1930 г. валовой доход на один колхозный двор составлял 416 руб., в 1931 г. — 559 руб., т. е. на 34% больше; в Средневолжском крае валовой доход на один колхозный двор составлял: в Башмаковском районе (по данным 17 колхозов) — 295 и 403 руб., или увеличился на 36%, в Ульяновском районе — 413 и 543, или вырос на 31 %; в Нижегородском крае в Шабалинском районе (данные по 361 колхозу) — 441 и 538 руб.¹³⁵⁵

Рост денежных доходов на один колхозный двор сопровождался значительным повышением той части общественных доходов, которая поступала в распределение по трудодням. В большинстве краев и областей получаемый колхозниками доход от общественного хозяйства увеличился в 1931 г. на 20—25% по сравнению с предыдущим годом¹³⁵⁶.

Фактический доход колхозника складывался из двух источников — от заработка в колхозе (от общественного хозяйства) и от личного приусадебного хозяйства. Повышение материального благосостояния колхозников происходило на основе укрепления колхоза как социалистического предприятия, на основе роста прежде всего общественного хозяйства, доходы от которого в дальнейшем все более преобладали у колхозников над доходами от подсобного хозяйства.

В 1932 г. во многих колхозах, где была хорошо поставлена организация труда и распределение доходов по труду, оплата трудодня обеспечивала повышение материального благосостояния колхозной семьи. Советское государство оказывало помощь и содействие колхозникам, не имевшим коров или мелкого скота, в покупке и выращивании молодняка для удовлетворения личных потребностей.

В итоге первой пятилетки были созданы материальные предпосылки для подъема в дальнейшем сельского хозяйства и благосостояния колхозного крестьянства. XVII съезд партии отметил, что победа колхозного строя «создает небывало благоприятные условия для быстрого подъема материального уровня колхозно-крестьянской массы и для достижения культурной и зажиточной жизни колхозников и ставит темпы этого подъема в прямую зависимость от организованности и производительности труда самих колхозников»¹³⁵⁷.

Прямым свидетельством улучшения материального положения широчайших слоев трудящихся города и села за годы первой пятилетки служат данные о росте производства промышленных предметов потребления на душу населения: обуви кожаной и резиновой — в 1,4 и 1,66 раза; чулочно-носочных изделий — в 2,86 раза; бельевого и верхнего трикотажа — в 3,68 и 7,78 раза; велосипедов и часов бытовых всех видов — в 10,8 и 3,72 раза; консервов и кондитерских изделий — в 5,2 и 4,8 раза; в целом промышленной потребительской продукции (группа «Б») — в 1,45 раза¹³⁵⁸.

В годы первой пятилетки происходит невиданный для стран капитализма среднегодовой рост объема производства предметов потребления: в промышленности — на 11,8% и в расчете на душу населения — на 9,8%. В связи с ликвидацией эксплуататорских классов возраставший объем промышленной потребительской продукции полностью направлялся на повышение уровня потребления трудового народа. Так, достижение дореволюционного уровня производства тканей и обуви означало значительно лучшее обеспечение потребностей трудящихся. В 1926/27 г., когда среднедушевое производство хлопчатобумажных тканей достигало 14 пог. м, результаты обследования бюджетов рабочих семей показали, что они приобретали 15,51 пог. м. При выработке кожаной обуви в стране менее 0,4 пары на душу населения, на члена рабочей семьи приходилось 1,32 пары¹³⁵⁹. За 1926—1928 гг. потребление верхней мужской одежды возросло на 18,8%, мужского белья — на 14,4, женского платья — на 12 и белья — на 34,6, детского платья — на 7,6, кожаной обуви — на 2,8% и т. д.¹³⁶⁰ Возросло и приобретение рабочими предметов хозяйственного обихода: мебели, спальных принадлежностей, посуды и домашней утвари.

В результате структурных сдвигов, связанных с интенсивным развертыванием новых отраслей по производству промышленных потребительских изделий, расширялся ассортимент товаров, потребляемых тружениками города и села.

Хотя общий выпуск текстильных тканей, в связи с необходимостью уменьшить импорт сырья, расширить собственную сырьевую базу, оставался на неизменном уровне, а в расчете на душу населения за годы первой пятилетки уменьшился на 7,7%, все же быстрое увеличение производства бельевого и верхнего трикотажа, чулочно-носочных изделий способствовало сохранению общего уровня потребления текстильных изделий при увеличении его разнообразия. О значительном улучшении удовлетворения потребностей населения свидетельствует рост душевого выпуска кожаной обуви на 39,5% и резиновой — на 66%. Развертывался массовый выпуск часов, радиоприемников, велосипедов, консервов, кондитерских изделий, закладывались основы коренного преобразования структуры потребления.

Продажа потребительской продукции населению через государственную и кооперативную торговую сеть по своему общему реальному объему возросла с 1928 по 1932 г. на 34%, но и этот весьма значительный рост отставал от возросшей покупательной силы трудового населения. В первые годы пятилетки еще существовала частная торговля, а в создавшейся обстановке спекулянты взвинчивали цены на предметы потребления.

В этих условиях для обеспечения нормального, бесперебойного снабжения основных слоев трудящихся в городах было введено нормированное снабжение по карточкам. Тем самым смягчились последствия, возникшие в силу отставания объемов производства предметов потребления от возраставшего платежеспособного спроса на них, а также ограничивалось поле деятельности частных торговцев. Нормы снабжения по карточкам и ордерам гарантировали работающим приобретение необходимого минимума предметов массового потребления по относительно низким ценам и в большем размере, чем имелись ресурсы в среднем на душу населения.

Уровень потребления основных продуктов питания в годы первой пятилетки складывался менее благоприятно, чем это имело место в отношении промышленной потребительской продукции. Но с увеличением производства сельскохозяйственных продуктов, а также развитием пищевой промышленности, значительно улучшалось питание народных масс. Потребление важнейших продуктов питания на душу населения в городах СССР в эти годы характеризуется следующими данными (кг на душу населения)¹³⁶¹:

Значительно увеличилось потребление овощей, картофеля, крупы, макарон, муки, сахара, кондитерских изделий, растительного масла и маргарина. Увеличение потребления рыбы позволяло в определенной степени восполнять дефицит животных белков в питании, образовавшийся в результате сокращения потребления молока и молочных продуктов, а также снижения (в силу известных причин, указанных в гл. 12) объема производства и соответственно ресурсов мяса.

Продовольственное положение постепенно улучшалось, а со второго квартала 1932 г. был отменен нормированный отпуск населению рыбы, кондитерских изделий, яиц, овощей, молока, сыра и некоторых других товаров. Сохранялась продажа по установленным нормам лишь таких важнейших продуктов, как хлеб, крупа, мясо, сельди, жиры и сахар. В последнем году пятилетки возросли рыночные фонды по продовольственным товарам. В целом они увеличились по сравнению с 1928 г. на 30%, в том числе: муки — на 38,1%, мяса и мясопродуктов — на 13,9%, рыбопродуктов — на 83,8%, кондитерских изделий — в 6,5 раза, при уменьшении их по сахару — на 43,4%, чаю — на 33,3%, животному маслу — на 25,5%¹³⁶².

Для улучшения обеспечения рабочих семей продовольственными продуктами при заводоуправлениях крупнейших промышленных предприятий были организованы специальные отделы рабочего снабжения (ОРСы), создавались собственные продовольственные базы — к заводам прикреплялись отдельные совхозы, широко развертывались децентрализованные заготовки сельскохозяйственных продуктов¹³⁶³.

Улучшению снабжения городов продуктами питания способствовала развернувшаяся с начала 1932 г. колхозная торговля. В 1932 г. одни только кооперативные и государственные организации приобрели в колхозах и на колхозных базарах 120 тыс. т мяса, 130 тыс. т молока и молочных продуктов, 360 тыс. т картофеля и другие продукты¹³⁶⁴.

Особенно быстро увеличивалась реализация продовольственных товаров через предприятия общественного питания, которые в этот период были важнейшим фактором повышения материального положения рабочего населения. Получение готовой пищи в столовых предприятий позволяло дополнительно, помимо покупок по карточкам, приобретать продукты питания по твердым ценам.

При увеличении розничного оборота по продовольственным товарам государственной и кооперативной торговли, включая общественное питание, в 1932 г. по отношению к 1928 г. в 4 раза в ценах соответствующих лет, оборот по общественному питанию увеличился почти в 14 раз. Общественное питание значительно расширялось также на селе; объем его товарооборота в деревне возрос за этот же период более чем в 13 раз¹³⁶⁵.

До 1927 г. общественное питание занимало незначительный удельный вес в расходном бюджете рабочей семьи (0,4—0,7%). За 1928—1930 гг. он увеличился почти в 5 раз (с 0,7 до 3,3%). Еще более показательны данные, характеризующие удельный вес общественного питания в общих затратах на питание, который в первом квартале 1931 г. достигал 10%¹³⁶⁶. Рассматривая данные о развитии общественного питания в стоимостном выражении, необходимо принять во внимание, что цены на продукты общественного питания были значительно ниже, чем в кооперативах и на рынке, где рабочий приобретал некоторую долю продуктов. Кроме экономии в денежных средствах в связи с расширением общественного питания возникала значительная экономия во времени. По вычислениям акад. С. Г. Струмилина, «фабрика-кухня на изготовление одного обеда затрачивает труда в 12 раз меньше, чем домашнее производство; хлебозавод на выпечке 16 кг хлеба — в 25 раз меньше, а водопровод на доставку одного ведра воды — в 360 раз меньше, чем для этого потребуется времени в домашнем быту… Обслуживание обедами, включая сюда не только приготовление, но и наименее механизированный труд в столовых, раз в шесть экономнее по трудовым затратам при общественном питании»¹³⁶⁷.

В течение первой пятилетки наблюдается быстрое расширение общественного питания. Например, в Москве было охвачено общественным питанием городских жителей по соответствующим группам населения (в % к итогу)¹³⁶⁸:

За 1929—1931 гг. число обедов, отпускаемых в сутки, увеличилось с 370 тыс. до 1426 тыс., т. е. в 4 раза. Такими же темпами шло развитие общественного питания в Ленинграде. На 1 января 1930 г. общественным питанием было охвачено 12% всего населения города, а на 1 октября 1932 г. — 53,7%¹³⁶⁹.

В постановлении ЦК ВКП(б) от 19 августа 1931 г. отмечалось, что за годы революции общественное питание достигло значительного развития: охвачено общественным питанием 5 млн. рабочих, 3,8 млн. прочих трудящихся в городах; 3 млн. детей в школах обслуживается горячими завтраками, сеть общественного питания достигла 13 400 единиц. Центральный Комитет наметил довести в 1932—1933 гг. число обслуживаемых общественным питанием трудящихся до 25 млн. человек и добиться снабжения горячими завтраками всех школьников и детей, обслуживаемых дошкольными учреждениями.

О том, как развертывалась сеть общественного питания, дают представление следующие данные¹³⁷⁰:

В 1932 г. общественным питанием пользовалось свыше 40% всего городского населения, более 70% рабочих, около 90% рабочих ведущих отраслей промышленности, 100% рабочих новостроек¹³⁷¹.

Наиболее полное представление об изменении общего уровня потребления рабочих и служащих за весь период, в котором нашли отражение все качественные и количественные изменения объема потребления всех товаров и услуг по бюджетным обследованиям, дает так называемый индекс физического объема потребления. Этот индекс, исчисленный в процентах к предыдущему году, показывал следующие изменения в уровне потребления рабочих семей: 1926 г. +1,4; 1927 г. +3,8; 1928 г, + 3,5; 1929/30 г. +4,9; 1931 г. +2,2¹³⁷². Физический объем потребления рабочих семей, недавно переехавших в город, как уже отмечалось, повысился в гораздо большей мере.

Важнейшим элементом повышения уровня жизни трудящихся являются жилищные условия. Жилище удовлетворяет одну из главных потребностей людей, играет важную роль в их жизни, оказывает существенное влияние на сохранение их здоровья и работоспособности. В трудах классиков марксизма-ленинизма намечалась программа ликвидации капиталистического домовладения и перераспределения жилищной площади в пользу трудящихся.

В первые же годы после Октябрьской революции была проведена экспроприация крупных домовладельцев. В Москве и Ленинграде в общественную собственность было обращено около ⁴/₅ домов, в крупных городах (с числом жителей свыше 200 тыс.) — ¹/₃, а в целом по стране — 18% всех городских строений. Это были наиболее крупные и капитальные дома, их площадь составляла около половины всей жилой площади в городах, а общая стоимость — 74,6% стоимости всего жилого фонда городов царской России¹³⁷³. Пролетарское государство осуществляло массовое переселение рабочих с городских окраин в центральные благоустроенные районы, из подвалов и лачуг в квартиры буржуазии. В передовой статье газеты «Правда» в июле 1931 г. отмечалось, что «одна только Москва переселила за годы революции 500 тыс. рабочих из подвальных и полуподвальных лачуг в благоустроенные квартиры»¹³⁷⁴.

Предоставление в пользование трудящимся жилой площади, находящейся в общественной собственности, служит одной из форм распределения и перераспределения национального богатства. Условия предоставления социалистическим государством жилой площади создавали дополнительный реальный доход для трудящихся. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 4 января 1928 г. была введена единая система взимания квартирной платы по всей стране, которая в принципе сохраняется до сих пор. Для рабочих и служащих высшая ставка устанавливалась в размере 1,32 руб. за 1 м? для лиц свободных профессий, ремесленников и кустарей — 1,98 руб., военнослужащих — 8 коп. Многосемейные получали скидку от 5 до 15%, пенсионеры — на 50%. Скидки предоставлялись также учащимся, живущим на стипендию. За вспомогательные помещения (кухни, коридоры, ванны и т. п.) плата не взималась, а за комнаты, не соответствующие нормальным условиям, ставка квартирной платы снижалась.

Бюджетные обследования рабочих семей за 1926—1931 гг. показывают, что при улучшении жилищных условий в этот период происходило значительное снижение доли расходов на квартиру в рабочих бюджетах: в 1931 г. они составляли 5,8% против 6,7% в 1926 г. За те же годы произошло снижение доли расходов на топливо и освещение с 6,8 до 2,6%, т. е. почти в 2,5 раза. В целом все расходы на жилище сократились с 13,5% в 1926 г. до 8,4% в 1931 г. В дореволюционной России расходы на жилье в бюджетах рабочих составляли 18—20%. Чистый выигрыш рабочих в советских условиях составлял не менее 8—10% от всего фонда заработной платы, а в 1931—1932 гг. эта сумма равнялась 2,5—3 млрд. руб.¹³⁷⁵

По переписи 1926 г. жилая площадь на душу фабрично-заводских рабочих в среднем составляла 4,91 м? и служащих — 6,96 м?, а средняя площадь на душу всего городского населения равнялась 5,86 м?¹³⁷⁶. За 1926—1929 гг. произошли существенные изменения в отношении обеспечения рабочих семей жилой площадью¹³⁷⁷.

Значительно улучшились жилищные условия рабочего населения важнейших отраслей промышленности, положение которых в дореволюционной России было особо тяжелым. Например, в Петербурге при средней норме жилой площади на душу населения в 9 м? в семьях рабочих-текстильщиков приходилось только 3,1 м?. Среди текстильщиков Владимирской губ. в 1898 г. жилой площади на душу населения свыше 4 м? имело только 6,1% семей, а в 1929 г. — 64,6%¹³⁷⁸.

Жилищные условия рабочих улучшались как в количественном, так и в качественном отношении. Данные бюджетных обследований свидетельствуют не только о неуклонном увеличении объема жилой площади рабочих семей, но и об улучшении их коммунального обслуживания — центральным отоплением, водопроводом и электрическим освещением¹³⁷⁹. Уже к 1925 г. резко снизилось число рабочих, живущих в подвалах и сырых помещениях. Если до революции в Петербурге в подвалах жило 16,7% семей рабочих, а в Баку — 23—26% и столько же проживало на чердаках и в сырых помещениях, то в 1925 г. в подвалах находилось только 0,8%, а на чердаках — 0,2% семей рабочих¹³⁸⁰.

В годы первой пятилетки начало развертываться жилищное строительство, о чем свидетельствуют данные о государственных капиталовложениях и вводе в эксплуатацию новых жилых домов¹³⁸¹.

Итак, за четыре года только за счет государственных средств было построено и введено в эксплуатацию свыше 32 млн. м? новой жилой площади. Сверх того, около 6 млн. м? новой жилой площади было выстроено индивидуальными застройщиками и различными кооперативными организациями. Наибольший прирост жилищного строительства относится к 1932 г. Июньский Пленум ЦК ВКП(б) (1932 г.) наметил программу практических мероприятий по уменьшению жилищной нужды в городах. Кроме государственного строительства, осуществлявшегося в централизованном порядке в больших городах и промышленных центрах, для расширения жилищного строительства создавалась жилищностроительная кооперация, куда принимались преимущественно рабочие. Так, в 1930 г. среди вселяемых в кооперативные дома рабочие семьи составляли 62—77%¹³⁸². Кооперативное строительство осуществлялось в основном на средства, поступавшие из фондов улучшения быта рабочих, в составе которых на жилищное строительство выделялось от 70 до 80%.

Всего за 1926—1932 гг. в городах было построено около 40 млн. м?, т. е. жилищный фонд увеличился на 18,5%¹³⁸³. Таких темпов нового жилищного строительства не было ни в одной капиталистической стране. Как отмечалось на IX съезде профсоюзов СССР, только с 1928 по 1931 г. новой жилищной площадью было обеспечено 3 млн. рабочих; в 1932 г. намечалось обеспечить еще 3 млн. человек¹³⁸⁴.

В годы первой пятилетки техническая реконструкция народного хозяйства СССР сопровождалась значительным улучшением условий труда. Сюда прежде всего относится значительное сокращение рабочей недели. Средняя продолжительность рабочего дня с 9,9 часа в 1913 г. была доведена до 7,8 часа в 1928 г. и 6,98 часа в 1932 г. На вредных и подземных работах и для подростков от 16 до 18 лет (детский труд в СССР категорически запрещался) был установлен 6-часовой, а для отдельных групп рабочих — 4—5-часовой рабочий день. Оплаченные отпуска увеличивались в среднем до 15,1 рабочего дня. СССР стал страной с самым коротким в мире рабочим днем. Ежегодно возрастали ассигнования на проведение специальных мероприятий по оздоровлению условий труда и улучшению техники безопасности в важнейших отраслях народного хозяйства. За четыре года затраты на охрану труда составили 452,9 млн. руб. против намечавшихся по плану пятилетки 332,7 млн. руб.

В результате механизации на новых заводах наиболее тяжелых работ и опасных технологических процессов облегчались общие условия труда и значительно сокращалось количество несчастных случаев на производстве. В 1932 г. по сравнению с 1929 г. в каменноугольной промышленности снижение их составило 44,6%, в черной металлургии — 38, на заводах основной химии — 31,4, в машиностроении — 39,7, в лесопильно-фанерной промышленности — 33,8%¹³⁸⁵.

Улучшение условий жизни рабочих и охраны труда в годы первой пятилетки привели к снижению общего уровня заболеваемости рабочих и особенно профессиональных заболеваний. В эти годы продолжительность заболеваний по среднему числу дней сократилась на 14,1, а общее число заболеваний — на 23,5%. Значительно улучшилось обслуживание рабочего населения медицинской помощью. Число здравпунктов, обслуживающих крупные предприятия, возросло за годы первой пятилетки с 1580 до 5672, а по всему народному хозяйству — с 1942 до 6532. Увеличилось обслуживание трудящихся санаторно-курортной сетью. В 1928 г. в домах отдыха и санаториях по путевкам соцстраха отдыхало 511 тыс. человек, а в 1932 г. — свыше одного миллиона.

В результате улучшения условий жизни трудящихся в СССР значительно снизилась смертность населения и увеличилась средняя продолжительность жизни. В 1931 г. по сравнению с 1913 г. смертность населения уменьшилась на 31,5%, а в основных пролетарских центрах страны еще больше: в Москве — на 40,8%, Иваново — 41,8, Ярославле — 52,8, Перми — 38,5%. Численность населения Советского Союза увеличилась с 147 млн. человек в 1926 г. до 165,7 млн. в 1932 г., или на 18,7 млн. человек (12,7%)¹³⁸⁶.

После победы Октябрьской социалистической революции благосостояние трудящихся повышалось по мере развития и укрепления социалистической экономики. В итоге первого периода социалистической индустриализации не только значительно ускорились темпы расширенного социалистического воспроизводства и соответственно вырос национальный доход страны, не только увеличилась накопляемая часть национального дохода, но и весьма внушительно расширилась и та его часть, которая поступает в личное и общественное потребление трудящихся, образуя общий фонд потребления социалистического общества.

Примечания:

1

Л. И. Брежнев. Пятьдесят лет великих побед социализма. Политиздат, 1967, стр. 15.

13

«КПСС в резолюциях…», т. 4, стр. 33.

132

В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 45, стр. 209.

133

В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 44, стр. 9.

134

В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 41, стр. 179.

135

В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 43, стр. 270.

136

В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 36, стр. 175.

137

В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 44, стр. 135, 345.

138

В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 45, стр. 287, 288.

1321

В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 36, стр. 381.

1322

«КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», т. 5, Политиздат, 1971, стр. 70.

1323

«Вопросы труда», 1927, № 10, стр. 41.

1324

«Социальное страхование в 1926—1928 гг.». Краткий отчет Цусстраха. М., 1928, стр. 16; «Известия НКТ СССР» 1929, № 18—19, стр. 284, 285.

1325

Л. С. Рогачевская. Ликвидация безработицы в СССР. 1917—1930 гг. М., изд-во «Наука», 1973, стр. 125.

1326

«Контрольные цифры народного хозяйства СССР на 1928/29 г.». М., 1929, стр. 160; «Снабжение народного хозяйства рабочей силой и помощь безработным». М., 1928, стр. 27; «Вопросы труда», 1927, № 10, стр. 112—113.

1327

«Вопросы труда», 1927, № 10, стр. 113; «Снабжение народного хозяйства рабочей силой и помощь безработным», стр. 27.

1328

«Контрольные цифры народного хозяйства СССР на 1929/30 г.», стр. 492.

1329

«Вопросы труда», 1927, № 10, стр. 111.

1330

Л. С. Рогачевская. Ликвидация безработицы в СССР. 1917—1930 гг., стр. 128.

1331

«Индустриализация СССР. 1929—1932 гг.». М., изд-во «Наука», 1970, стр. 357; В. В. Шмидт. Положение рабочего класса в СССР. М.—Л., 1928, стр. 49.

1332

«Индустриализация СССР, 1929—1932 гг.», стр. 358.

1333

«Пятилетний план народнохозяйственного строительства СССР», т. II, ч. 2, стр. 172.

1334

Там же, стр. 178.

1335

«КПСС в резолюциях…», т. 4, стр. 368—378.

1336

«Народное хозяйство на пороге третьего года пятилетки и контрольные цифры на 1931 год». М.—Л., 1931, стр. 133.

1337

М. И. Калинин. Избранные произведения в 4-х томах, т. 3. Госполитиздат, 1962, стр. 269—270.

1338

«Труд в СССР». М., изд-во «Статистика», 1968, стр. 22.

1339

«КПСС в резолюциях…», т. 4, стр. 204.

1340

«20 лет Советской власти». Статистический сборник. М., 1937, стр. 10; «Итоги выполнения первого пятилетнего плана развития народного хозяйства Союза ССР». М., Госпланиздат, 1934, стр. 32.

1341

«Итоги выполнения первого пятилетнего плана развития народного хозяйства Союза ССР», стр. 187.

1342

«XVI съезд ВКП(б)». Стенографический отчет. М., 1935, стр. 70.

1343

«Труд в СССР», 1936, стр. 16—17.

1344

Там же.

1345

«Итоги выполнения первого пятилетнего плана развития народного хозяйства Союза ССР», стр. 268.

1346

«Труд в СССР. Справочник 1926—1930 гг.». М., 1930, стр. XXII.

1347

«Труд в СССР», 1932, стр. 37.

1348

И. Баевский. Фонды коллективного потребления. Об уровне жизни пролетариата СССР. М.—Л., 1932, стр. 29.

1349

Там же, стр. 43, 44.

1350

«Итоги выполнения первого пятилетнего плана развития народного хозяйства Союза ССР», стр. 184.

1351

И. Баевский. Фонды коллективного потребления. Об уровне жизни пролетариата СССР, стр. 26.

1352

Там же, стр. 28.

1353

«Итоги выполнения первого пятилетнего плана развития народного хозяйства Союза ССР», стр. 208.

1354

«Стенографический отчет III сессии ЦИК СССР 6-го созыва». — «Бюллетень», № 25. М., 1933, стр. 25.

1355

«Социалистическая реконструкция сельского хозяйства», 1932, № 8, стр. 35—36.

1356

Там же, стр. 36.

1357

«Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам», т. 2, стр. 403.

1358

Рассчитано по сборнику «Промышленность СССР». М., 1964, стр. 34, 42; «Итоги выполнения первого пятилетнего плана развития народного хозяйства Союза ССР», стр. 253.

1359

«Бюджеты рабочих и служащих», вып. I, 1929, стр. 48.

1360

«Труд в СССР. Справочник 1926—1930 гг.», стр. 63.

1361

«Вопросы питания», 1932, т. 1, вып. 1—2, стр. 9.

1362

Г. А. Дихтяр. Советская торговля в период социализма и развернутого строительства коммунизма. М., Изд-во АН СССР, 1968, стр. 181.

1363

«Итоги выполнения первого пятилетнего плана развития народного хозяйства Союза ССР», стр. 196, 197.

1364

«Итоги выполнения первого пятилетнего плана развития народного хозяйства Союза ССР», стр. 200.

1365

«Социалистическое строительство СССР», М., ЦУНХУ Госплана СССР, 1936, стр. 612.

1366

«Бюджеты рабочих и служащих», вып. 1. Бюджет рабочей семьи в 1922—1927 гг., М., 1929, стр. 44; «Труд в СССР», 1932, стр. 131; «Плановое хозяйство», 1931, № 5—6, стр. 78.

1367

«На новом этапе социалистического строительства», т. 1. М., 1930, стр. 2.

1368

«Сборник цифровых материалов МОСПС и МГСПС». М., 1932, стр. 80.

1369

«Экономико-статистический справочник Ленинградской области». Л., 1932, стр. 194.

1370

«Труд», 18 августа 1932 г.

1371

«Известия», 14 августа 1932 г.

1372

«Построение фундамента социалистической экономики в СССР. 1926—1932 гг.» М., Изд-во АН СССР, 1960, стр. 562.

1373

«Основные закономерности построения социалистической экономики», стр. 393.

1374

«Правда», 16 июля 1931 г.

1375

«Построение фундамента социалистической экономики в СССР. 1926-1932 гг.», стр. 559—560.

1376

«Вопросы труда», 1930, № 5, стр. 20.

1377

И. Баевский. Фонды коллективного потребления, стр. 103.

1378

А. Введенский. Жилищное положение фабрично-заводского пролетариата СССР. М., Экономгиз, 1932, стр. 13—14.

1379

«Бюджеты рабочих и служащих в 1922—1927 гг.», вып. 1. М., ЦСУ СССР, 1929, стр. 56.

1380

А. Введенский. Жилищное положение фабрично-заводского пролетариата СССР, стр. 15.

1381

«Известия», 16 января 1932 г.; «Народное хозяйство СССР в 1958 году». М., 1959, стр. 638.

1382

«Вопросы труда», 1930, № 9, стр. 37.

1383

«Построение фундамента социалистической экономики в СССР. 1926—1932 гг.», стр. 561.

1384

Н. Шверник. Профсоюзы СССР накануне второй пятилетки. М., Профиздат, 1932, стр. 73.

1385

«Итоги выполнения первого пятилетнего плана развития народного хозяйства Союза ССР», стр. 182—187.

1386

Там же, стр. 183—187.