В этой главе представлены сказания об основателе Киевской Руси князе Кие, его братьях Щеке и Хориве и сестре Лыбиди.

Сразу следует сделать оговорку, что здесь присутствуют наслоения различных временных эпох. Сам факт существования трёх братьев — Кия, Щека, Хорива, а также их отца Ария-Орея уходит в такую глубину тысячелетий, что воспринимается чаще всего как легенда.

«Повесть временных лет» представляет нам свою версию о трёх братьях и сестре: «И были три брата. Одному имя Кий, а другому — Щек, а третьему — Хорив, и сестра их Лыбидь. И сидел Кий на горе, где ныне подъём Боричев, а Щек сидел на горе, которая и ныне называется Щековица, а Хорив на третьей горе, которая прозвалась по нему Хоривицей. И заложили городок во имя старшего брата и назвали его Киев. И был вкруг города лес и бор великий, и там ловили зверей. И были (те мужи) смыслены и мудры, и назывались полянами, и от них поляне-кияне до сегодня».

Известные учёные-исследователи Н. Я. Марр и Б. А. Рыбаков отмечают сходство Кия, Щека и Хорива с героями армянской легенды Куаром, Мелетеем и Хореаном, построившими гарода, которые были названы их именами.

Арабам был хорошо известен город Кия — Куяба. большой и богатый.

А. И. Асов приводит индоиранскую версию о легендарном шахе Ирана Кей Кавусе, известном в Авесте как Кави Усизан, а в древнеиндийских Ведах как Усанас Кавийа, который построил город на Эльбрусе и владел территорией от Эльбруса до Каспия.

«Велесова книга» датирует время жизни Орея и его сыновей весьма точно — «и было от отца Орея до Дира тысяча пятьсот лет», то есть VI в. до н. э. В это время арийцы дошли до «Карпенских гор». Все данные говорят о том, что под Карпенскими горами в «Велесовой книге» подразумевается Кавказ. Здесь отец Орей предложил сыновьям разделиться и осесть «всяк на землю свою». Кий осел на Кавказе и основал град в Приэльбрусье, Орей отошёл севернее и основал Голунь (в районе Северского Донца), а Щех и Хорив отошли к западу — видимо, к нынешним Карпатам, которые тогда именовались Русскими горами. Киевское и Голуньское княжество стали крупнейшими в составе славянской державы Русколань, которая протянулась «от Pa-реки до Непры и Карпан». Когда же впоследствии роды Кия ушли с Карпенских гор к Днепру и далее, очевидно, в память о Кие — Кее Кавусе, Кавийа Усанасе — горы получили название Кавказ (Кавказус). А Русские горы, у которых поселились вновь пришедшие «карпы», «карпены», получили название Карпаты. Такая вот непростой топонимический расклад имел место в нашей истории.

Исход с Кавказа, где славяне прожили пятьсот лет, имел место, как утверждает «Велесова книга», в I в. до н. э. Тогда славянские роды пришли к Днепру и поселились в его верховьях — на Припяти, где прожили ещё пятьсот лет, пока не пришли готы с гуннами и разрушили Русколань, которая распалась на Киевскую Русь (новое княжество) и Антию.

Закончился период благодатных Трояновых веков, основу которым заложил отец Орей и трое его сыновей, ставших на Руси Троян-царём. Именно так объясняют сказания происхождение понятия «Троян». Троянова земля, которая стояла тысячу лет и правилась наследниками из рода Ория и его сыновей, перестала быть таковой, когда начались междоусобицы, приведшие к падению Русколани, а воспользовавшиеся этим хазары захватили власть на Руси, устранили Вече и насадили своих князей.

Окончание Трояиовых веков приходится на рубеж IV–V вв. н. э.

К периоду, датируемому V веком нашей эры, относится основание князем Кием (потомком рода Кия-Оща) города Киева-на-Днепре. Именно об этом времени повествуют сказания данной главы, в которых, как уже отмечалось, присутствуют некоторые наслоения временных эпох, атакже не совсем верное понимание Ю. Миролюбовым места и времени действия, опять же вследствие запутанности топонимики. Так, под Карпатами, на которых князь Кий жил пять лет, прежде чем отправиться к Днепру, следует понимать Кавказ (Карпены), где славянские племена обитали пять сотен лет. А блуждание князя Кия по степям в течение четырнадцати лет опять же следует воспринимать скорее всего метафорически как миграции славянских племён со времени Исхода из Семиречья (IX в. до н. э.) до момента основания Киева-на-Днепре (в 430 г. по Стрыйковскому) — то есть не четырнадцать лет, а четырнадцать веков!

Только знание материалов «Велесовой книги» позволило осуществить реконструкцию времён и событий, отражённых в сказаниях.

То, что Кий (последний) со своими родами пришёл на Днепр с Дона, — вполне вероятно, поскольку многие русские племена оставались в Приазовье вплоть до Великого Переселения народов (а некоторые остались и после него). Присутствие с Кием братьев Кия, Щеха, Хорива и сестры их Лыбиди скорее всега легендарное, поскольку не совпадает исторически. «Велесова книга» вообще не упоминает сестры Лыбиди, а говорит о сыне Кия Лебедяне. Опять же пока не установлено точно, о правлении какой династии Кия (Лебедян, Верен, Сережень) идёт речь — кавказского или днепровского?

Во всяком случае, известно о существовании земель Лебедии, которые могли сохраниться в Приазовье ещё со времён Кия-отца и его сына Лебедяна (на Дону и поныне существует город Лебе-дянь). Имя жены Германареха Сванильда языковеды также переводят как Лебедь от нем. «Schwan».

Блуждания братьев с сестрою сходно и с описываемым в Мазу-ринском летописце хождением в течение 14 лет Словена и Руса с сестрой Иромерой (в «Велесовой книге» это Словен и Скиф). А о пребывании Кия на Дунае и возведении там Киевца говорится также в «Повести временных лет».

Таким образом, историчность «Сказаний» подтверждается известными источниками, очевидность же тех утверждений, которые пока нам неизвестны, — дело будущего. Только археологические находки смогут подтвердить, действительно ли князь Кий ставил коны (пограничные знаки) из белого камня, на которых было изображено «Русское Солнце. Десятикратно увеличенный след ноги княжеской и Кий — имя княжеское».

Что касается «следов княжеских», то изображение человеческих стоп восходит ещё к эпохе индоарийского бога Вишну, сотворившего мир посредством «трёх шагов» и оставившего свой след на камне. Гомер в «Илиаде» говорит о «стопах» бога моря Посейдона, в одну из функций которого входило добывание трезубцем пресной воды из источников. Также парные стопы известны на многочисленных антропоморфных стелах Северного Причерноморья, причём с атрибутами-символами власти — посох, подкова и др. Полное имя Кия — Индикий, что говорит о временах индоарийской общности, когда арийские племена посещали Индию. Их боги имеют общее происхождение — Вишну соответствует Вышний (Вышень), Индре — Ондра-Перун и др. А Посейдону в славянской мифологии соответствует Сварог с трезубом.

Поэтому неудивительными должны казаться и общие традиции, в данном случае — изображение на камне стопы.

«И велел Кий ставить коны,
чтоб обозначить землю свою.
А те коны камень белый чистый,
и на нём — след ноги княжеской,
только в десять крат увеличенный.
Солнце Русское. Трезуб Сварогов и Кий великий,
а тот Кий есть имя княжеское…»

«Сказания» описывают, как Кий пришёл вначале на Рось-реку (приток Днепра) и там обустроил Княжгород, принадлежавший полянам: углубил рвы вокруг города, укрепил стены, намостил дороги и поставил сторожевую башню — «вежу». А затем пошёл на Днепровские земли и поставил город на «печерах», т. е. на пещерах.

В сказаниях описывается княжение Кия, его военные походы, обустройство княжества и мудрое правление. Так им были созданы здравницы-лекарни, в которых лечили людей знахари и костоправы, в числе которых встречались даже римляне, были также и чехи с хорватами, да и сам князь неплохо разбирался в волховском деле. Из отрывков, цитируемых Ю. Миролюбовым в его книгах, становится также известно об открытии в Киеве школ для детей, в которых преподавали чехи, искусные в разных науках.[15]

В сказаниях даётся перечень родов, обитавших в то время на прилегающих территориях: Поляне, Дрягова, Мигрощи, Древляне, Волыняне, Покута, а также Жмерь, Чернига, Быховщина, Горынь. Не все они признали Кия, однако потом перед лицов великой опасности — прихода Готов и Гунов — объединились под его началом, войдя таким образом в состав Киевской Руси. При этом понятие «Русь» складывалось из нескольких образований: помимо Киевской Руси была ещё Карпатская Русь, Лесная Русь (Бор-Русы или Борусы), была Бусова Русь (возможно, Антия), Сурожская Русь (в Крыму). Северская Русь. Волынская Русь и другие.

В «Велесовой книге» читаем: «Оседеня имели отцом своим, когда на другом берегу Роси /Волги/ города имели. И вот русы ушли от Белой Вежи и от Роси к Днепровским землям, и там Кий основал град Киев. И объединились поляне, древляне, кривичи и ляхи вместе с русами и стали русичи» (дощ. 33). Само слово Рось пишется в древнем варианте как РОУСЬ, то есть РОСЬ и РУСЬ — это одно и то же. И не случайно до сих пор Ра-Рось-Волга считается сердцем Руси. Таким образом, славянские племена прежде обитали от Волги до Дона (город Белая Вежа находился в устье Дона). Из района донских земель, согласно также «Сказаниям», Кий повёл своих людей к Карпатам и Днепру, где пребывали «славянские роды иные» (переселившиеся ранее поляне, кривичи, древляне и ляхи). Направление и время этой миграции не противоречит и научным исследованиям. Так, говоря об одном из древнейших славянских племён — сербах, известный современный этнограф А. С. Стрижак отмечает: «Пройдут века, и в бурях Великого Переселения народов, в частности времён гуннского лихолетья, сербы… покинув Надмеотидье[16], пройдут путь, близкий в определённой своей части к тому, который проложили задолго до них языги-метанасты, роксоланы, аорсы, озериаты и много других. Понятно, что в этих своих передвижениях сербы должны были пересечь Днепр и Южный Буг, Днестр и Карпаты…»[17]

В результате одного из волн этого Великого Переселения появилась и Киевская Русь-на-Днепре, ставшая «матерью городов русских».

Будем же чтить и помнить великие деяния наших Пращуров и преумножать славу своей земли трудами и подвигами.

щё до того, как князь Кий на Днипро пришёл, ходили Щуры наши с Пращурами по Дикому Полю, гоняли скот на травы зелёные. И был у них Старейшиной Кондырь-Дед, такой старый, что борода его белая уже в прозелень пошла. И многие люди ещё помнят, каким он был добрым и заботливым, и потому при нём жилось просто и счастливо.

Гоняли Щуры-Пращуры наши скот по степи, кормились кислым молоком, творогом, когда надо, мясо добывали на охоте — в те времена всякого зверя и птицы в степи много было — диких коз, быков, сагайдаков, дроф жирных и стрепетов. Так с утра молодёжь шла на охоту, а дети искали траву — калачики, дикий щавель, чеснок, перуновы батоги, катран, рогоз-корень брали и до воза несли, а там мать их борщ из травы с мясом варила.

И царь Кондырь на возу жил, с людьми говорил, споры судил. А то соберёт Спиваков и песни слушает про старовину древнюю, а рядом горит костёр большой, а на нём царица варево готовит ему, песни слушает да вздыхает, когда в них про Беду или Тяготы русские рассказывается.

И собрались как-то вечером Родовики у царского костра и стали жаловаться:

— Всем хороши эти степи, и трава тучная, и вода сладкая, только от врагов покоя нет, горя не оберёшься! На прошлой седьмице нападали, и нынче опять коров угнали! Скачут с мечами длинными и арканами, и нет на них никакой управы, и людей наших уже гибнет больше, чем рождается. Что делать, камо грясти, где мира искать?

И сказал Кондырь-Дед:

— Надо уходить из степи, в другие места подаваться, в леса уходить и там жить!

— Что ж, веди нас, — согласились люди.

Поднялись славяне на Зорьке, запрягли возы, овец и ягнят положили рядом со своими детьми, а остальной скот так погнали, и взяли путь к полуночи. Доходили до реки, останавливались, раскидывались на ночь станом, возы в коло ставили и сторожу не забывали. А наутро отправлялись дальше к полуночи. И через месяц пути дошли до Боголесий Дубовых, а оттуда вверх по реке, пока ни сёл, ни людей вокруг не стало. Тогда поглядели на кобь, и Птица Вещая указала им место, где они и осели.

На полуночном берегу реки поставили хаты, чтоб река отделяла их от степи, и враги не могли легко нападать. И принялись за работу: построили для скота большие загоны, косили сено, сушили, в стога складывали. Кто рыбу пошёл ловить, солить, сушить на зиму, кто в лес отправился охотничать. И когда пришли Овсени, увидели люди, что жизнь у них стала тихая, мирная и сытная, и благодарили за то Кондыря-Деда.

Шло время, и стали забывать дети, как трудно приходилось отцам в степи, как тяжко было сохранить стада, как всякий день надо было с врагом сражаться. А теперь молодёжь росла и не знала, как меч на меч рубиться, как в поле стоять насмерть, — не хотела и слушать про войну. Обеспокоились Отцы-Деды, пришли к Кондырю и сказали:

— Ежели враг нападёт, уничтожит всех до единого!

Отвечал Кондырь-Дед:

— Как выпадет побольше снега, надо слать гонцов на Волынь и просить прислать Князя, чтоб учил нашу молодёжь военному делу.

Согласились Отцы-Деды, и как только выпал снег, послали пятерых всадников на Волынь. К Колядиным святкам вернулись они, а с ними Князь добрый на санях вместе со своею родыной.

И стал Волынский Князь собирать дружину, начал обучать молодёжь науке воинской. А уже летом пришла Беда — напали враги с полудня, два села разорили, детей побили, скот угнали. Погнался за ними Князь с Дружиной, отбили пленников и скот, и вражеское добро отобрали — коней и мечи, и больше не приходили враги те. А Пращуры за то Волынского Князя уважали и с полюдья платили ему часть, чтоб имел всё необходимое и защищал людей своих. И ещё привёз с собой князь Знахаря-Ведуна, чтоб он лечил Пращуров, а также учил их, что есть Нава, Права и Ява русская. И с тех времён Русы называли Праву кто Правой, а кто — Равой. И назвали ещё Равой Русскою речку, что течёт у Карпат-горы за Покутом, и значит она Праву нашу, а от той Правы и Правда идёт, а без Правды одна Ложь остаётся в жизни.

древние времена не стало Русам покоя на Дону-реке, и собрались тогда князья-братья и сестра их Лыбидь держать совет со своими Родами.

— Нет больше мочи тут жить, — рек Кий, — у нас людей больше гибнет, чем рождается и конца-краю войне не видно.

— Едва от одних врагов отобьёмся, другие идут, и всё со свежими силами, — добавил Щек.

— Надобно уходить в тихие земли, — отозвался Хорив, — где можно спокойно жить, хлеб сеять и скот разводить.

А некоторые Старейшины, седобородые Деды, вздыхали:

— Когда-то ушли мы из Ябулаки к Дону, принесли семена, яблочки посадили, а теперь, выходит, кто-то другой их есть будет?

— Ежели жить хотим, уходить надобно, — говорили иные, — и в другом краю сады яблочные и лозу виноградную посадим. Ведите нас, князья-братья!

И велели братья своим людям в дальний путь собираться и идти к Карпат-горе и на Дунай.

И вспоминали братья-князья своего отца Орея, которого давно уже не было на свете, помер он ещё до того, как Русы пришли на Дон. А теперь из-за войн и Мора опять надо идти иные земли искать.

Поплакали бабы и старики, что не придётся помереть на родной земле, да делать нечего, собрали добро, сложили на возы и пошли-поехали за братьями на закат Солнца великого. И первыми Щек с Хоривом за Карпат-гору ушли, а за ними и Кий с сестрою в поход отправились.

Долго шли они степями дикими и претерпевали многое от людей недобрых, а чтоб обороняться от всяких разбойников, двигались порядком таким: впереди князь с дружиной, потом возы в два ряда справа и в два ряда слева, сзади тоже дружина ратная, и по бокам — всадники. А посредине между возами шли пешие, кому на возу не сиделось и хотелось ноги размять. А на возах ехали старцы, жёны, дети, хворые люди, а также овцы с ногами связанными, потому как не могут овцы сами ходить далеко.

Так шли они до самого вечера, потом останавливались у воды. Поили скот, пили сами, собирали сухую траву для костра, рубили кусты и ставили в больших котлах варить вечерю для всех людей. Стан на ночь окружали возами, а скотину держали у берега, чтоб ела траву свежую и пила воду чистую, сколько хотела. А на полгона дальше в степь высылали дозорных. У берега всю ночь горело кострище, и при нём был Огневой или Баба-коструня, и те следили, чтоб не погас огонь.

В реке на ночь от берега до берега протягивали сети, а утром на Зорьке вынимали рыбу, пекли на угольях и готовили варево на снеданок.

Потом снимались и прежним порядком шли всё так же на заход солнца. В обед только на час останавливались, а потом опять шли до вечера.

И шли Пращуры по степи, и возы могли ехать, потому как всадники впереди прибивали траву высокую, и она не наматывалась на колёса.

И не раз и не два на пути встречались враги и хотели пограбить Русов, да были всадники начеку и разгоняли гостей непрошенных.

Так дошли Русы до Гнилого Болота, а там — ни травы доброй, ни воды питьевой. Скотина стала реветь от жажды и голода, и Кий велел дать ей понемногу воды из тех мехов, что для себя везли и покормить просом. Никто из людей не возражал, одначе все остались без питья и еды. И многое претерпели люди в дороге той, и многие по пути умерли от хворобы всякой, жажды и голода.

И пришли они к Ставрам. Послал Кий гонцов, те вернулись и сказали, что Ставры сами голодуют и не могут дать ни проса, ни хлеба, а только воды и соли сколько угодно, да ещё капусты кочанной. Отправил Кий людей с возами к Новгороду Ставрскому, и те привезли припасы, да ещё прикупили малость гречки.

И опять долго шли, и много страданий на их долю выпало, да крепились люди и друг-дружку поддерживали. А когда дошли до Непры, в море бегущей, то стали на берегу в страхе, потому как нигде, кроме Волги, такой могучей реки не видывали.

И велел Кий-князь деревья на берегу рубить, строить большую лодию и перевозить людей. И вскоре все оказались на другом берегу, и пошли дальше к Дунаю.

А когда пришли на Дунай, то не смогли там осесть, поскольку встретили много врагов. И пошли они наТышу-реку и поставили град Киевец-Дунаевец. Да и там из-за Волохов не смогли долго жить. И тогда отошли назад, к Непре, и поставил Кий иной град Киев.

Оттуда и пошла земля русская Киевская, богатая и славная на Славуте-Днепре.

И слава о князе Кие не умрёт никогда, вовеки!

древние времена, когда ещё Деды Пращуров наших в Донских степях жили, то были там и Ярусланы-цари с Родами своими, и были они в дружбе с Дедами Пращуров наших, поелику пили с ними Братскую Чашу и язык знали, разумели друг друга.

Жил в тех степях и князь Кий с братьями и сестрой — прекрасною Лыбидью, и ходили они в степях, скот гоняли, до Новграда Ставрского и Сурожи доходили. А потом заявились в тех степях Годи с Гунами, и начались бесконечные войны, и многие народы оттуда к заходу Солнца ушли.

Ушёл и князь Кий к Дунаю синему, дошёл до дунайского гырла и там осел. Да увидел он и люди его, что житья там мирного нет — всякий день война, и всякий тыж-день, месяц и целый год война, и кровь, и убитые.

И пошёл князь Кий к Тыще-реке дунаевой, и поставил там град Киевец-на-Дунае, и обосновался в нём со своими людьми.

Да вскоре и туда война добралась, Волохи не давали покоя Русам, и другие народы против киян восставали, и ушёл князь Кий из тех мест и к Карпат-горам отправился. Однако ж и на Карпат-горе не было житья мирного, и там война шла всякий день.

И пошёл он к Роси-реке и укрепил там Княжгород. А оттуда пошёл к Днепру на поток Боричев и там град Киев на печерах поставил. И там уже мирно жил, и не всякий день шла война, а с полудня от него Ярусланы-цари гоняли свой скот — коней и коров — они ещё прежде Кия за Славуту — Днипро переселились и теперь опять были в дружестве с Русами.

И когда Волохи в степь приходили угонять людей в рабство волошское, то Ярусланы брали котлы великие, их кожей обтягивали и били в те котлы палицами. И вес Роды в степи знали, что тревога идёт, и собирались вместе и на Волоха храбро набрасывались, и гнали его за синий Дунай, и аж до Панщины доходили и там добра набирали всякого.

А отойдут Волохи, Ромеи с берега моря налезают на Русь. Отобьются от Греков, опять гонцы скачут и упреждают про Волохов. И пришли как-то Волохи силами многими — тридцать тысяч отборных воинов — и вели их Воеводы в червоных плащах.

И приготовились русские цари и князья к отпору. И сказал тут Ярусланский воевода Уляг-Сунь Червоное Солнце:

— Выпустим, братья, на них быков!

И когда быки увидели воевод Волошских, в червоное одягнутых, так заревели страшно, на них накинулись, стали бить и топтать. Потом и силы русские подоспели, прогнали Волохов. А быков добрая сотня загинула, и многих пришлось дорезать, шкуры снять, посолить.

Да не успели мяса накоптить Русы, не успели нарадоваться Князь Кий с Ярусланами, как прискакал гонец с новой вестью — Волохи на Карпат-гору войной идут!

И сказал Ярусланский царь Руса-Сунь Хоробрый, что полетит сизым орлом в небеса и поглядит оттуда на Воло-хов. И ударился трижды о землю, взмыл сизым орлом в облака, оглядел всё, вернулся, трижды о земь ударился и опять встал царём Руса-Суном. И поведал так царь им Вещий:

— Видел я всю Русь с облаков, и видел Волошину злую, и видел их войско великое, и видел, как хватают они рабов, как сжигают дома и посевы наши. Поскачем же, братья, на выручку!

Стали Кияне с Ярусланами к войне готовиться. А на пат-ночь от них жили другие Русы, которые ниоткуда не приходили, и звались они Великая Сивера, и были то Борусы и Венцы, и носили они меховые плащи-веицирады и высокие шапки бобровые. И пришли они к Киянам и сказали, что хотят дать помощь против Ромов с Ромеями. потому как много у них людей Ромы похитили и угнали в полон, и ежели они киян одолеют, то и на Сиверу нападут.

И прислали Сиверцы воев своих и припасы, и пошли вместе с ярусланами и киянами на Дунай, дошли до Межи, до Панщины, а оттуда до старого Киевца. А там сидела Годячина злая и дальше их не пускала. И та Годячина была с Ромами, а то была против Ромов вместе с Ромеями, а то хотела союза с Русами и против Ромов, и против Ромеев.

И велел Кий не сговариваться с Годяками, потому как те — обманщики великие, на хитрость и злобу богатые, и верить им можно только мёртвым. Тогда уже Годяка не встанет, не обманет, не обхитрит.

И была Годячина завсегда одна, и Русы сами по себе были.

И шла война с Волохами не год и не два. Дети рождались, вырастали, сами родителями становились, жёны — матерями, мужи — отцами и храбрыми воинами. А страшная война всё шла, и Волохи на Русь лезли, как волны на берег, одна за другой непрестанно, русы били их, а они лезли.

И всё время Ярусланы с Русью шли — все сто годов. И за времена те тяжкие научились Русы смерти не бояться, и видели враги, что сколько не воюют Русь, а уничтожить её не могут. И шли на Волоха почти все народы степные — и Комыри, что теперь Кутигурою стали, и Кутригура пришла Балангарская, и Сивера, и Вятичи, и Радимичи.

И вся степь поднялась против Волохов, и пошли за Дунай и на Греков. Вспомним же те дела славные наших храбрых Пращуров, токмо благодаря которым мы, их потомки, до сих пор на нашей земле живём!

в древние времена, как и теперь, люди искали, где жизнь лучше.

Так, сидел Кий с Родами у моря Синего возле Дона-реки. И стали чужие люди идти тучами, разобьют одних — другие приходят. И сказал Кий:

— Уйдём отсюда, видите, сколько врагов стало!

Забрали Русы Киевы добро своё и пошли-поехали на закат Солнца. Идут, скот перед собой гонят, а речку встретят — на ночь остаются. И так берегом моря дошли до земли Сурожской, где Русь Сурожская жила, да не было у них лишних пастбищ. И пошли люди Киевы дальше, и четырнадцать годков по степям ходили. Куда не придут, видят — худо. И Одуд-Птица летит, кричит — «Худо тут! Худо тут! Худо тут!»

Как услышит князь Кий ту Птицу, так и велит идти дальше. И пришли они к Дунаю и Тыше-реке. Видит Кий — места добрые, и травы много, и вода, однако много врагов там — с полудня Ромы сидят и с тех, кто в Нуре живёт и Панщине, по две шкуры дерут и ещё одну сверху. И кругом люди ходят недобрые — то Годяки нападают, то Булгары летят с конницей. Послал Кий гонцов к Русколани, к Турасам и Сурожи братской, чтоб помогли против врагов.

Пришли Русы-братья степные и начали великую сечу с Годяками, разбили их в тот раз, но и своих много осталось на поле. И сказал тогда Кий, — голов в поле много лежит и не понять по ним — своя ли, чужая. Русы должны чуб отращивать, бороду брить, а в ухе серьгу носить, как сам Сва-рог делал, когда на земле живым Богом был. И тогда по серьге и чубу можно опознать голову Руса, взять её, пробить в ней дыру, чтоб Душа вышла к Сварогу, а потом зарыть с почестями и Тризну над ней справить. А вражьи головы пусть клюют вороны и едят звери дикие!

И с того времени стали Русы чубы отпускать и носить серьгу в ухе. И видел Кий, что врагов слишком много, и решил оставить Киевец-Дунаевец и идти к полуночи до Карпат-горы.

Осел он там на пять лет, и как-то раз пришли к нему три Старца из Лемков и сказали:

— Мы тут богам молимся в горах и лесах, и боги за то дают нам Веду Малую, чтоб мы людям рассказывали. Опасна жизнь в Степях Диких — там ходят Забродни, Кумани, и Годяки бродят хищные, и Угры, и Ромы, и ни от одного из них мы добра не видели. А есть на Днепре-реке тоже люди славянские, какие с давних пор там живут. Иди на ту реку, укрепляйся, и будет там Русь Великая, а мы, когда надо, поможем. Иди смело к полуночи через Дикую Степь аж до Ирпы-реки, мы тебе Водчих дадим.

Подякувал князь Кий и пошёл на Непре-реке обосновываться.

И поставил он град, а потом велел ставить коны, чтоб обозначить землю свою. А те коны — камень белый чистый, а на камне том след ноги княжеской, только в десять крат больший, Солнце Русское, Трезуб Сварогов и Кий великий, а Кий тот есть имя княжеское.

И пришли к Русам Киевым Болгары-Кутряцы и привели собак — кутек больших и подарили их князю на Кут-ню, чтоб в ночи стражу несли. А потом пошли те Болгары к Ингульцу и там остались пасти овец, а ежели видели что в степи, посылали к Кию гонца. А Русы Киевские давали им за то хлеба, сала и мяса.

И с того времени, как поставил Кий коны со стопами своими на белом камне, там и граница русская стала, и за неё не пропускали врага.

А потом Годячина ушла на полночь и сгинула, и укрепилась тогда Русь Киевская и Антия.

А когда окрепла Русь и расширилась, поставил Кий новые коны-таможи от Ингульца до Киева-града, от Горыни-реки до Дреговы, а оттуда до Донца-реки, а от Донца-реки до самого Дона Верхнего и аж до Балангар на Вологе. И то княжество русское стало великое, и донская земля Радимская стала землёй Северской русской. И врагов кияне на землю свою не пускали, а когда те лезли — били их.

И пришли из степи Ярусланы — Великосунь, Уляг-Сунь Червоное Солнце и Руса-Сунь Хоробрый с людьми своими, и коны Киевские признали, и пили-ели с киянами три дня и три ночи, в дуды дудели, а потом опять в свои степи ушли, уговорившись во всём помогать друг другу.

те времена, когда князь Кий пришёл на Русь, то на Роси-реке тоже издавна были люди славянские. И спросил их Кий, что за град сей и чьи в нём люди. И отвечали те, что град их называется Княжгород, а правит ими князь Вуслав. И выносили они Кию хлеб-соль на рушниках вышиваных, и подавали с поклонами и добро-словами, и князь Вуслав в гости их зазывал.

Принимал Кий хлеб-соль и глядел кругом, а стены у града покосились, а старые ереки землёй затянулись, зеленухой покрылись, и плавают в них бубыри и лягвы кличут, всё старое, подгнилое и земля осыпается.

— Что ж ты, князь, о граде своём не радеешь, а придут-нападут враги? Принимай-ка нас на подмогу!

И велел Кий новые стены править и новые столбы ставить, и брёвна на гойдалках делать, чтоб ежели враг полезет, теми брёвнами его бить. И рыли горожане с кияна-ми колодязи в граде, и улицы мостили, как следует. И скоро стал град чистый и крепкий.

А в одну из ночей Забродни пришли из степи и, не зная, в ловушки полезли. А там стража их так брёвнами гойданула, что десяток враз в глубокий ерек упал, а остальные вмиг разбежались.

— Так и со всеми врагами будет, — рек городянам Кий. А потом велел своим людям в леса-степи на охоту идти, зверя бить. А тем, кто в граде, велел ставить крепкие магазеи из дуба, чтоб там мясо, сало и кожи хранить, а ещё зерно, пшено и гречку на них выменивать. И скоро магазеи полные были — добрый запас на часы войны.

А потом князь Кий шел на Днипро и там Киев-град ставил, а от Княжгорода ему всегда помощь и поддержка была.

й, почто земля гудит, и камо звери бегут, ой, почто туча-хмара стоит над полуднем? Никогда то Лихо не придёт с полуночи, редко придёт с Восхода солнечного, редко придёт и с Захода, а идёт всё время от Полудня! А на полудне враги злые живут — Ромы хищные с ганебными Греками, и идут они в нашу землю за отроками. Ой, земля наша Русская, земля Полянская, нет тебе покоя никогда от врагов! Нет тебе мира долгого, нет защиты и нет управы, и никто не постоит за тебя, кроме тебя самой!

Так причитал князь Вуслав Полянский, когда принесли ему дозоры весть, что опять туча чёрная сгустилась над полуднем и люди неведомые с оружием скачут на лошадях и едут с обозами. И велел князь Вуслав брать мечи, садиться на коней и скакать навстречу противнику.

И вернулись вскоре передовые разъезды к Вуславу-князю и привели людей незнакомых и сказали, что князь Кий русский со своими Родами пришёл, и что это не враги явились, а братья, и хотят они вместе с людьми Полянскими землю русскую защищать.

И велел Вуслав-князь нести мёды добрые, хлебы свежие, мясы тучные, гусятину и поросятину и объявить всем, что пришёл час радости и веселия. И велел призвать гусляров-песенников и заиграть так, чтоб Днипро заплясал и горы, а в лесах — сам Лесич с Березичем, а в озёрах — Русалки с Водяником, и чтоб плясали земля и небо, и сам Дид-Дуб-Сноп.

Триглав Великий к нам на празднование пришёл!

Так принимал князь Вуслав Кия.

И встал князь Кий перед всеми и так сказал:

— Вы люди славянские, и мы тоже, и о нашем прошлом пусть напомнят Бояны Вещие!

И вышли два старца, одетые в белые кожухи, с гуслями боянскими в руках, и были то Боян Прастепь от Киян, а от Полян Боян Дид Малота.

И запел так Боян Малота:

— Роды наши не сами из земли вышли и не сами по себе появились в степи, а пришли славяне издалека — из края Семиречья святого, где течёт Рай-река Великая. Когда в древние времена наступило тяжкое житьё, ушли наши Щуры и Пращуры из края Семиречного к заходу, увёл их отец Оседень, и дошли они до Непры-реки, которая во всяких войнах быть преткновением для врагов могла, и осели тут наши Роды Полянские, а Древляне — в лесах, а Дряговичи — в припятских болотах, а Кривичи — ещё дальше, в верховьях Днепра и Дивуны. С тех пор и живём тут, и претерпеваем от Ромов и Греков, а теперь и Годи пришли с Гунами.

И запел тогда Прастень Боян Киевский:

— А наши Щуры с Пращурами ушли из края Семиречного к полудню, и вёл их Орей-отец с сыновьями своими Кием, Щехом, Хоривом. И дошли они до гор Великих, и сказал Орей, чтоб сыновья разделились, и всяк осел на землю свою. И отошли Щех и Хорив к заходу, осели на Карпат-горах, что прежде Русскими назывались. А Орей основал Голунь на Северском Донце, а Кий заложил Киев в степях у Карпенских гор, что потом стали именоваться Кавказийскими. И пролегла земля Троянова от Pa-реки до Днепра и Карпат, потому как сказал тогда Орей:

— Три сына у меня, как добрый знак Триглава Великого, коего мы почитаем. Пусть же будут они после меня Троян-царём на земле нашей, и каждый будет о людях своих заботиться и править по справедливости!

И стал править у наших Пращуров царь Троян, а потом их потомки славные. И стояла земля Троянова тысячу лет, пока Готы не пришли в степи наши и начали большую войну. А теперь новый враг — Гуны идут с Восхода. И наши Роды, что издавна сидели на Дону, вынуждены были покинуть землю свою и уйти к Дунаю, а потом сюда, к Днепру. И привёл нас Кий из Рода Кия-отца славного, что некогда великое княжество у Кавказийских гор заложил. Так и ныне мы должны быть едины, чтоб врага общего от своих земель отбивать!

— Правду речёшь, брате мой, — отвечал ему Малота-Боян. Как добрый мёд становится ещё крепче в медовых ямах, так окрепнет и сила наша славянская. Раньше дружили мы с Волынью и Горынью, а теперь и с Русью Киевой будем дружить! Лепше все тяготы на одно сильное княжество принимать, чем одной Бедой Роды многие будут мучиться. И должны мы, как Деды с Прадедами, землю нашу славянскую — землю Троя-нову — совместно защищать и беречь!

И помогал Кий обустраивать князю Вуславу Полянский Княжгород, а потом, когда Киев-град на Днепре возник, князь Вуслав с полянами вошёл в Киевское великое княжество. И правил Кий Русью ещё сорок лет, и умер не от раны или стрелы вражеской, а от глубокой старости.

А после него Киевская Русь стараниями князей наших и бояр продолжилась, и до сих пор стоит!

осле тяжких страданий и многих утрат пришёл князь Кий к Днепру и стал стены града с башнями-вежами ставить и землю русскую обустраивать.

Прискакал тут гонец от Дряговы и сказал, что дреговичи не хотят признавать Кия своим князем. А вслед ему другой скачет и весть несёт, что русичи с Роси-реки признают Кия и помощь ему предлагают. Третий скачет от Мигрощей, те не желают Кия, не хотят его знать и Древляне.

— Обойдусь пока одними Полянами, — сказал Кий, а ежели кто захочет присоединиться, знает, где Киев-град стоит, пусть придёт и поговорим с ним по сердцу!

Тем временам от Волыни гонец летит:

— А мы тебя, княже, поддерживаем!

И Жмерь поддержала Кия, а Чернига и Быховщина не захотели.

Так и жил князь первые годы, не ведая, пойдут ли Роды под его руку или все порознь так и останутся.

А тут Годяки с Гуняками на Русь напали, и Чернига запросила:

— Прийди, княже, помоги нам!

И Быховщина:

— Прийди, княже!

И Дряговщина с Древлянщиной тоже запросили помощи.

Отвечал им Кий:

— С чего мне живот свой класть за тех, кто меня не хочет? Признаете меня своим князем — приду!

Тем временем слухи пошли, что Годяки в степи Забродней хватают и лошадьми разрывают. Привяжут за руки, за ноги, а потом ударят коней — и в разные стороны. А других захваченных пленников Грекам-Ромеям в полон продают, и скот по степи ловят и себе режут.

Побежали Русы к Кию просить борзой помощи.

Отвечал им Кий:

— Когда дождь с неба падает, тогда и за шапку вспоминаете, а коли Солнце светит, так и не надобна? У вас есть свои Старейшины-Родичи, пусть и хранят вас от ворога.

— Почто укоряешь нас, княже, мы простые люди, не воеводы, защиты просим, а с Родичами упрямыми делай сам, что хочешь!

Тут и самим Родичам не до свар стало, потому как великая Беда со всех сторон нагрянула. И пришли все Родичи и Воеводы к Кию и положили перед ним свои посохи и палицы с гулями. Так передали они ему знаки власти и признали Кия единым князем, и уже под его началом стали с Годями и Гуняками воевать.

А когда закончилась тяжкая война, приехали все на Великую Тризну. И поставил тогда Кий в Родах и Племенах своих Воевод, а Родичи токмо суды вершили да требы богам правили, как положено.

ак не в один день дерево вырастает, как не в один день яблоко поспевает, так не в один день и Киев-град появился.

Ещё и Щуры наши не жили, а самый старый от горшка два вершка был и за материнский подол цеплялся, так в те времена уже Кий ставил град.

А нынче от старого Дуба, что рос в Киеве, уже и пенька не осталось — исчез давно.

А когда поставил Кий Киев-град на Днепре, стали люди хворать. И первым делом позвал князь Зналых людей на Раду, и те сказали ему, чтоб уберечься от Чёрной немочи, надо чеснок есть каждый день. А когда летом люди животом болеют и страдают от Жары, то надобно пить кислое молоко, а также долго варить ячмень и пить его крепкий отвар. И велел князь поставить Здравницы и при них Знахарей всяких держать, которые травы лекарные знают, отвары и мази из них делают и всякого хворого оздравливают. И были там Костоправы знатные аж из-за Дуная синего, были и Ромы с Ромеями, каких когда-то Русы в бою полонили, они на Русов работали, а потом, когда получили волю, не захотели назад ворочаться, так и остались наших людей лечить. Были также Моравы, Чехи с Хорватами, и с Карпат-горы были люди Зналые, и потому княжьей волей люди были здравы и не боялись немочи.

Одолел Кий ту беду, а за ней другая пришла — налетела из степей сарана и пожирала всё, оставляя голую землю.

И велел Кий раскладывать великие Огнища, и цепью костров окружить поля, и держать огонь день и ночь. И сарана в костры лезла тучами и сгорала там до конца.

А зима пришла, волки стаями набежали и стали драть овец, свиней, коров и коней, а человека одинокого захватят — тоже разорвут. И в ту зиму княжеское войско воевало с волками — окружали те места и били хищников, пока те не исчезли.

А ушли звери — пришли люди хищные, Гуны пришли проклятые, напали на Волынь, Мораву и Панщину, и всех отрочили, всех мучили, и скот отобрали, и не дали людям времени хлеба посеять.

А потом пришла зима, а с нею — великий голод. И послал Кий возы к Киверцам, а те вернулись пустые, потому как Киверцы тоже голодовали. А те возы, что на Карпат-ropy ушли, вернулись с припасами — Короны поделились тем, что у Ромов отбили. И продержались люди до весны, а там рыба пошла в Днепре сильная, и коренья стали люди копать — кугу дрягвенную и катран сладкий, и ели помалу с рыбой. И вытянулись люди, выжили, хоть и исхудали до кости. А когда трава пошла, то варили её и пили густой навар. А зёрен ячменя с пшеницей не трогали — посеяли все до единого. Летом на ягодах-овощах отжили, а там и День Даждь-божий приспел, Первый Сноп принёс.

Только обмолотились люди, только первого хлеба наелись вдосталь, как новая беда навалилась — Годяки грабить пришли.

И сказал князь Кий людям:

— Стояла до нас земля Русская не одну тысячу лет и столько же ещё стоять будет, потому как всегда Праотцы наши защищали её от врага, и мы нынче за угодья свои постоим!

И две седьмицы шла великая сеча, и прогнали кияне врагов из степи.

А пришли Овсени — послал князь охотников в леса промышлять зверя, а жёны дома мясо солили, сушили и запас делали. И сам князь Кий ходил на кабанов диких, и сам не раз брал медведя, и еланей бил, и коров сохатых.

И в тот раз зима сытной была, и люди весело праздновали Коляду, и пускали Коло горящее, и славили киязя, и пили во его здравие мёды с брагою, и богам хвалу возносили от сердца.

И мы того князя до днесь помним и славим, и мы его, Вещего, никогда не забудем, во веки веков, до конца!

Примечания:

1

Может быть, Солнечные Колесницы праславян, обнаруженные в жреческих могилах, представляют собой копии каких-то реальных механизмов, использовавших для движения энергию Солнца? — Прим. наше — В. и Ю. Г.

15

Не исключено, что данные сведения относятся к периоду правления кавказского Кия-отца, поскольку известно, что после разделения Родов часть чехов осталась с киянами. «Когда Щех пошёл к закату солнца с воинами своими, и Хорват забрал своих воев, то другая часть щехов осталась с русами. И так не делили землю, а создали с ними Русколань» (ВК, дощ. 7–3). Хотя и днепровский Кий, сумевший сплотить Роды и создать единое княжество, несомненно, обладал талантами организатора и просветителя.

16

Согласно Плинию Старшему сербы жили у Меотиды — совр. Азовского моря, — прим. наше — В. Ю. Г.

17

Перевод с укр. наш — В. Ю. Г.