ВСТУПЛЕНИЕ

Учёным, языковедам и просто читателям, стремящимся постигнуть корни праславянства, уже хорошо известна «Велесова книга» — уникальный историко-литературный памятник IX века, текст которого дошёл до нас в виде копий, сделанных русским эмигрантом Ю. П. Миролюбовым с деревянных дощечек. Оригиналы этих дощечек вывез в 1920 году с территории Украины в Бельгию белогвардейский офицер, художник, Фёдор Артурович Изенбек.

Изучая литературное наследие Ю. Миролюбова, мы (Валентин и Юлия Гнатюк) обратили внимание на так называемые «Сказы Захарихи». Они были написаны языком, напоминавшим язык «Велесовой книги» (ВК), но в гораздо более упрощённом виде. Возможно, Ю. П. Миролюбов при переводе делал текст понятным для читателя, а может, сами «Сказы» были написаны проще чем «Велесова книга» и представляли собой собрание устных народных преданий. Ведь известно же от некоторых исследователей (акад. Ю. Бегунов), что спасённые Изенбеком «дощьки» были двух видов: одна их часть скреплялась кольцами в виде книги — по широкой стороне, а другая — в виде альбома — по узкой. Далее, на одной из дощечек ВК есть интересная пометка: «писано се рукою» (дощ. 38-А). Как предполагает украинский переводчик и исследователь «Велесовой книги» Борис Яценко, это говорит о том, что какая-то часть текстов была записана «рукою» в IX–X вв., а в XVI–XVII вв. вновь переписана неизвестным летописцем (летописцами) на деревянные дощечки. Вторая часть, по мнению Б. Яценко. была написана летописцем «по памяти», т. е. с чьих-то слов. Однако к тому времени Б. Яценко ещё ничего не было известно о «Сказах», а именно они, на наш взгляд, и являются той частью изустных преданий, которые пели и рассказывали людям кобзари, гусельщики-велесовичи, домрачеи и лирники. В «Сказании про Адагу-царя» находим подтверждение этому:

«Только мы, старые спиваки,
ещё помним и рассказываем
про стародавнюю Русь,
да про житьё-бытьё наших Пращуров».

Видимо, со слов таких «Спиваков» и были записаны настоящие «Сказания». Их тексты описывают события, которые кое в чём совпадают с ВК, но, преимущественно, относятся ко временам ещё более древним!

То есть «Сказания» по временному принципу должны стоять перед «Велесовой книгой»!

Издатель шведского журнала «Fakts» Владимир Штепа, опубликовавший некоторые из «Сказаний», также отмечал: «„Сказы Захарихи“ охватывают огромный промежуток времени, около 7000 лет, а в последней части пересекаются с „Влес-книгой“, когда речь заходит уже о Киевской Руси. Тем самым они взаимно подтверждают друг друга. Кроме того, у них схожий язык и дух повествования» (Fakts. — № VI. — 1992).

Возникает вопрос: что это, вторая, вернее, первая часть «Велесовой книги»?!

Поводом для такого предположения является ещё и то, что в своей книге «Образование Киевской Руси и её государственности (времена до князя Кия и после него; т. 13, 1988)» на с.37 Ю. Миролюбов пишет: «Приведём ещё отрывок из „Дощек Изенбека“, оставшийся неопубликованным…» Далее следует текст, начало которого действительно имеется на «дощечках» или, как позднее назвал их Сергей Лесной-Парамонов, «Велесовой книге», а вторая часть представляет собой отрывки из каких-то иных источников, в том числе и «Сказов Захарихи» (например, упоминание о князе Вуславе, о котором ничего не говорится в ВК). Однако Ю. Миролюбов весь этот текст называет «Дощечками Изенбека». Не говорит ли это о том, что «Сказания» также были написаны на дощечках и находились среди архивов, бывших у художника Изенбека? Во всяком случае, Ю. Миролюбов утверждал, что у Изенбека были не только дощечки, а и «небольшая, но ценная библиотека».

О том, что «Сказания» были переписаны с какого-то письменного источника, свидетельствуют факты непонимания Ю. Миролюбовым некоторых слов и понятий, так как он не вполне владел украинским языком, на котором (плюс ещё чешский и польский) базируются и «Сказания», и «Велесова книга». Так, «обрыдный» он переводит как «обидный» («обрыдно смиялысь» — «обидно смеялись»), тогда как в украинском языке «обрыдный» обозначает «противный», «мерзкий». Против некоторых слов в тексте ставит знак вопроса: «овражка» (хомяк?), то есть значение слова ему непонятно.

Ещё в одном месте читаем: «Когда ещё Русы одразу на земле жили», но из логики текста видно, что нужно читать не «одразу», а «Ойразы», «когда ещё Русы-Ойразы на земле жили», так как далее речь идёт именно об ойразах (см. «Сказание о земле Ойразской»).

В «Сказании про царя Богуслава» встречаем выражение «мы недесные волохи», что следует читать, как «мы не дийсные волохи», то есть «не настоящие» (в укр. языке «дiйсний» — «действительный», «настоящий»).

В «Сказании про Хата-Русу и царя Коняву» выражение «станы скутни на торичь подаваты» опять же следует читать с исправлением: «станы скутни на тойбiч подаваты» (переправлять стада скота на другую сторону).

Сами «Сказания» повсеместно грешат остатками «сплошняка», а ведь именно «сплошняком», то есть цельным, не разделённым на отдельные слова текстом были написаны «Дощечки Изенбека». Как и в «Велесовой книге», в «Сказаниях» вместо соединительного союза «и» употребляется соединительный союз «а».

Ещё одним серьёзным аргументом их родственности является то, что имена некоторых исторических деятелей прошлого, о которых говорится в «Сказаниях», — царь Мах, князь Кисек (Киська, т. е. Кошка, — в «Сказаниях» употребляется чисто украинский вариант — Кiшка), князь Халабуда (Хилбудий), готский князь Конарех, — встречаются также в отдельных фрагментах «Велесовой книги»: «i ста бяша за чес Конореху» — «было это во времена Конореха» (дощ. 27). «iже се споменемо Моуху якеi славене до куще давеi i еденства земеудбя» — «вспомним Маха, который славян вместе собрал и о единстве земли радел» (дощ. 33). «Спомiньмо час те Маху еже бя едiн i мы такожде едiнi бяхом» — «вспомним времена Маха, который был един, и мы также едины были» (дощ. 33). «А Халабутi бя…» — «А Халабуда был…» (дощ. 33). «i бяш Кысько тei слвен i людьва Оре-оце слвна» — «и был Киська тот славен, и люди Орея-отца славны» (дощ. 35-А).

Исследователь «Велесовой книги» Борис Яценко обратил внимание на интересную деталь — в некоторых дощечках автор смотрит на Русь как бы со стороны: «а та (земля) простирается от нас до полян и дреговичей, и русы достигают моря и гор, и степей полуденных, — и это Русь. И только от Руси мы имеем помощь, поскольку мы — Даждьбоговы внуки» (дощ. 19). В другом месте: «…боги говорят нам: ходите с Русью и никогда — с врагами» (дощ. 24-В). И ещё: «Когда Купало придёт в венце… в тот час мы должны скакать далеко к Непре, на Русь» (дощ. 8).

Однако и в «Сказаниях» мы встречаемся с подобным явлением! В «Сказании о нашествии ойранского царя Киряки», где описывается подготовка степных народов к войне, читаем:

«Идут нам Сербы на помощь,
Идут Славутане от Днипра широкаго,
Спешат они на допомогу нам…»

В «Сказании про братский пир степных князей»:

«Тем часом гонычи прибегли из-за Днипра
и сказали, что Коропы уже на Дунай идут…»

В «Сказании про Кельчу в степях»:

«Ходите, Русы, до Днестра борзого,
Ходите до Днипра Славутного,
А до Дуная еинего не ходите!»

Тот же «взгляд со стороны», отдалённость от Днепра. И, наконец, именно «Сказания» дали нам ключ к пониманию некоторых слов в тексте «Велесовой книги». Так было установлено слово «акыне», что значит «акинаки» — скифские короткие мечи. В «Сказании про Беду-Бедучую» говорится об «оконяках» — специальных длинных ножах для вспарывания брюха лошадям противника: «берите оконяки ваши для коией вражеских и бейте их в самое черево!»

Также прояснилось слово «емшцы» — в «Сказаниях» это «емцы» — от «яти» (брать), то есть захваченные в плен враги.

Слово «крыженщiе» оказалось понятием «распинать на кресте» (букв, «раскрещивать»), так как выражение из «Велесовой книги»: «поврждете русе Боже-Бусе i седемдесент iне крыженщiе» (дощ. 32), нашло почти дословный перевод в «Сказании про Адагу-царя»: «Убили Годяки царя Руси (Буса), а с ним и семьдесят воевод его, да ещё и на крестах распяли их».

Детализировались и стали более понятными названия народов, которые встречаются в «Велесовой книге» — «верманое» — армяне («Ормяне» в «Сказаниях»), «кiмopie» — киммерийцы («Комыри» в «Сказаниях»), «кiельце» — кельты («Кельча» в «Сказаниях») и другие.

Таким образом, и «Велесова книга», и «Сказания» являются как бы частями единого целого, дополняя друг друга и помогая нам разобраться в тех или иных понятиях, исторических фактах и событиях, имевших место в дохристианской Руси.

Утверждения Ю. Миролюбова о том, что «Сказы» записывались им с 10-летнего (!) возраста со слов Прабабки Варвары, старухи Захарихи и кобзаря Олексы, — это миф.

В XVIII–XX вв. были забыты даже имена и предназначение славянских богов, не говоря уже о прадавней истории и мировоззрении наших пращуров до Рождества Христова! Также весьма сомнительно, что во всей Екатеринославской губернии, «в Карпатах, на Волыни, Киевщине, Задонье, на реках Кагальнике и Елабузде, среди солдат во время Первой Мировой войны», где, как утверждает Юрий Петрович, он собирал в записную книжку народный фольклор, не нашлось других собирателей — учёных-этнографов, славистов, фольклористов, которые запечатлели бы нечто подобное «Сказам» Миролюбова. Известные филологи-слависты начала XIX века А. Глинка в «Древней религии славян» и А. С. Кайсаров в «Славянской и российской мифологии», равно как и М. В. Ломоносов в «Древней российской истории» (XVIII в.), и известнейший украинский историк Д. И. Яворницкий, живший в те же времена и в тех же местах, что и Ю. Миролюбов, исходивший и исследовавший их вдоль и поперёк, прозванный за это «энциклопедистом казачества», и другой украинский этнограф Иван Манжура (1851–1893 гг.), а также прочие профессиональные исследователи почему-то «прошли» мимо целой россыпи уникальных свидетельств, которых гимназист Миролюбов походя насобирал несколько томов (!). Это нонсенс. Следует также отметить, что вето первых книгах образы «рассказчиков старины» ещё очень расплывчаты и неопределённы. Сначала в их роли выступают «старые люди» из села. Там же упоминается старуха-знахарка, «имя которой, к сожалению, забылось… Её, кажется, звали Захариха, но с точностью уверить не могу» (Миролюбов Ю. Русский языческий фольклор. Очерки быта и нравов. — Мюнхен, 1982. — С. 27–28). Позднее появляются образы Прабабки Варвары и кобзаря Олексы, а старуха Захариха вдруг… оказывается в семье Миролюбовых! «В нашем дворе в летней кухне… поселилась Захариха с мужем. Захариха была сказительницей» (Миролюбов Ю. Славяно-русский фольклор. — Мюнхен, 1984. — С.122). Несомненно, что это — литературный приём, когда в уста своих персонажей Ю. Миролюбов вкладывает информацию из конкретных источников и вернее всего — из «ценной библиотеки» художника Изенбека.

Имея на руках 20 томов трудов Ю. П. Миролюбова и проведя некоторые исследования, мы пришли к выводу, что весь имевшийся у него материал он разделил на три части: одна часть была переведена, обработана и оформлена им в виде «Сказов Захарихи» (на манер «Народных русских сказок» А. Афанасьева), вторая часть послужила базой для написания книг, а третья часть — собственно «Велесова книга» — оказалась наиболее трудной для перевода, поскольку язык её был специфический, жреческий, предназначенный для летописей и обрядовых молитв, а не «облегчённый», как в «Сказах», предназначавшихся широкому кругу простых людей. Поэтому «Велесова книга» и сохранилась в своём первоначальном виде и так попала к своим дальнейшим исследователям А. Куру (Куренкову) и С. Лесному (Парамонову). При этом Ю. Миролюбов всячески противодействовал их обнародованию. Так, в своём письме к С. Лесному от 26.01.1957 г. из Сан-Франциско (США) он пишет: «Текста „Дощекъ Изенбека“ интегрально я сам не понимаю! Я разбить его, какъ мне казалось лучше, воть и всё. Весь шумъ, поднятый вокругь этого документа, мне в высшей степени непрiятенъ, такъ какъ онъ заставляеть отвечать на тысячи вопросовъ по этому поводу. Я бы предпочелъ, чтобы Куръ въ своё время не опубликовывалъ его… Иногда я думаю, что лучше было бы, чтобъ о „Дощькахъ“ никто не зналъ, такъ надоедаетъ думать о нихъ, бороться с Куромъ. а теперь и съ вами». Как видим, во многом благодаря настойчивости Кура и Лесного «Велесова книга» увидела свет такой, какой она была, в отличие от «Сказов», обработанных Ю. Миролюбовым.

Приняв к сведению данные факты, а также весьма отдалённое отношение к «Сказам» старухи Захарихи. мы выбрали для данной книги название «Сказанiя о стародавнiхъ временахъ русскiхъ», что более соответствует их сути. Также нами проведена определённая литературно-художественная обработка текстов — убраны повторы, неточности, язык приведён в более современную норму, оставлены лишь слова, не вызывающие сомнения в их древнеславянском происхождении.

Для удобства восприятия мы разделили «Сказания» на главы по временному и тематическому принципу и дали необходимые комментарии.

В главе «Сказания о земле Ойразской» читатель познакомится с самыми удивительными преданиями древнейших времён — за несколько тысячелетий до нашей эры, когда Русы-Ойразы жили на благодатном острове (или полуострове), и эта земля за одну ночь исчезла в пучине вод. Была ли это легендарная Атлантида? Об этом читайте в первой главе.

Во второй главе «Войны с Вавилоном и Персией» становится известно, как царица Мать-Сиромахова расправилась с персидским царём Киром, как русы воевали с Дарием Первым и заставили его отступить, применив тактику «выжженной земли».

В третьей главе собраны «Сказания о стародавних временах русских», когда пращуры ещё скифами-скотоводами кочевали на возах по степям («скифы» от древнерусск. «скуфе», «скуте» — скот). Есть здесь и интереснейшее сказание про Бабу-Ягу, которая выступает вполне реальной фигурой, установившей при своей жизни матриархат («бабовщину»), за что и запомнилась на все времена.

В четвёртой главе «Приход киммерийцев» выясняется родственная связь киммерийцев со ставрами. «Комыри» надолго уходили в чужие земли, но потом какая-то часть вернулась, обогащенная новыми знаниями, в частности, они имели мечи «из прудкого железа скованныя», в то время как в Крымских степях был ещё бронзовый век.

В пятой главе речь идёт о приходе кельтов («Кельчи»). Здесь находит подтверждение упоминание в «Велесовой книге» о том, что кельты были дружественны русам. Однако не все, а та часть, которая осталась жить с русами. Удивительны и исполнены мистической тайны познания кельтов в лозоходстве, чародействе, траволечении и предсказании будущего. Также рассказывается о племенах костобоких и некоторых других народах периода древней истории.

В шестой главе «Отношения с греками» раскрывается механизм очень длительных и сложных взаимоотношений двух народов: войны, перемирия, совместные выступления против врагов, торговля. Глава седьмая «Войны с Римом». С римлянами у русов почти никогда не было мира: хищническая политика рабовладельческого государства всегда вызывала противодействие со стороны свободолюбивых славян. Особенно тяжкими были войны с Волохами. Wlochi («влохи») в переводе с польского означает «итальянцы», т. е. те же римляне, однако это не совсем одно и то же. Волохи «сидели за Дунаем» — это была территория, подчинённая Риму и платившая ему дань, одна из римских провинций, которую русы именовали «Волошина». Русы различали Ромов (или Румов), т. е. «собственно римлян», Волохов (как задунайскую провинцию) и Ромеев-Греков, т. е. Византию. Как видим, русы очень точно определялись в названиях — Византия, хотя и считалась Восточной Римской Империей, но фактически принадлежала грекам.

В восьмой главе читатель узнает, кто такие были Ярусланы.

В девятой главе отображены войны с Готами, Гуннами, Обрами, Уграми. Мы выясним, был ли Атилла на самом деле киевским князем?

В десятой главе «Становление Киевской Руси» читатель более подробно узнает об основателе Киевской Руси князе Кие, его братьях Щеке и Хориве и сестре Лыбсди. как они жили на Дону, но из-за жестоких войн и прихода гуннов вынуждены были уйти на Дунай, а затем к Карпатам и Днепру, как княжил Кий и обустраивал землю русскую.

Хочется надеяться, что в учебниках наших детей и внуков по древней истории наряду с Грецией, Римом, Индией. Китаем. Междуречьем и Египтом появится и полноправная глава о Древней Руси, история которой того несомненно заслуживает.

(Валентин и Юлия Гнатюк)