Запретная тема

Телевизионный фильм «Штрафбат», вышедший на экраны в 2004 году, буквально всколыхнул армию историков и не историков. На изумленного читателя обрушился шквал публикаций, в которых одни нещадно критиковали творцов фильма, а другие пытались объективно разобраться, в чем они правы и в чем погрешили против истины. Еще больше масла в огонь подлили те, кто представлял фильм «Штрафбат» следующим образом:

«О штрафниках военные историки говорить не любят, их братские могилы безымянны. Штрафбаты бросали в атаки на самые неприступные участки обороны немцев. Штрафбаты было вовсе не обязательно снабжать боеприпасами и провиантом, часто еду и оружие они добывали сами, в бою. Смерть окружала их со всех сторон: спереди их косили пулеметы противника, сзади – пулеметы заградотрядов НКВД. Фильм рассказывает о трагических судьбах штрафников, жизнями которых добивались победы в самый тяжелый период Великой Отечественной войны…»

В этой цитате заложена ахиллесова пята авторов фильма.

Во-первых, интересно было бы узнать, «какой военный историк» не любит говорить о штрафниках? Профессиональных военных историков на современной Руси немного – это те, кто получил соответствующую квалификацию после окончания адъюнктуры при Институте военной истории Министерства обороны СССР (затем Министерства обороны Российской Федерации). К ним относятся и те, кто прошел курс обучения в группах военных историков при Военной академии им. М. В. Фрунзе и Военной академии Генерального штаба.

Во-вторых, как будет показано позже, штрафбаты не всегда «бросали в атаки на самые неприступные участки обороны немцев».

В-третьих, не соответствует исторической действительности утверждение о том, что «штрафбаты было вовсе не обязательно снабжать (выделено нами. – Авт.) боеприпасами и провиантом», хотя в ряде случаев штрафникам приходилось добывать их в бою.

В-четвертых, смерть действительно окружала штрафников во время боя, но исходила она от врага: сверху бомбила авиация, орудия и минометы обстреливали боевые порядки, противник вел огонь из всех видов стрелкового и автоматического оружия. Но пулеметы заградотрядов НКВД были не всегда, ибо штрафников не приходилось подгонять, о чем мы скажем позднее.

В-пятых, судьбы штрафников были трагическими, как и любого другого солдата и офицера, не щадившего живота своего ради Отечества, но утверждение о том, что штрафники своими жизнями «добивались победы в самый тяжелый период Великой Отечественной войны», – явное преувеличение.

Ахиллесова пята, как известно, бывает одна. Однако у фильма «Штрафбат» присутствует еще одна. Ее выявили Г. Плоткин, С. Прищепа и В. Баранец[1]. Они приводят целый ряд неточностей, допущенных создателями фильма. Например, Г. Плоткин и С. Прищепа относят к ним: смешение двух типов штрафных частей – батальонов и рот; назначение офицером НКВД осужденного офицера командиром штрафной части; в образованный штрафниками прорыв шириной всего 1 км, т. е. простреливаемый всеми видами оружия, генерал Лыков решает вводить целый танковый корпус; уныло бредущему голодному штрафному батальону посреди дороги ставит задачу на занятие города Млынова какой-то майор и др.

В. Баранец акцентирует внимание на следующих недостатках фильма: в штрафбате, которым командует штрафник капитан Твердохлебов, бок о бок воюют офицеры, рядовые солдаты, освобожденные из лагеря «политические» и уголовники; рядовой Цукерман, получив два ранения, возвращается в батальон; к штрафбату присоединяется православный священник отец Михаил; разведгруппа ходит в полный рост, не пригибаясь, бойцы обязательно разводят костер у линии фронта, громко травят байки и хохочут в полный голос; половину фильма капитан Твердохлебов носит портупею задом наперед; в немецких окопах враги все время сидят в форме вермахта, но в касках СС, и др.

Некоторые замечания довольно спорны. В частности, Г. Плоткин и С. Прищепа пишут, что штрафной батальон Твердохлебова получает несвойственную ему задачу на оборону. В дальнейшем мы покажем, что штрафные формирования выполняли различные задачи, в том числе и оборонительные.

В. Л. Телицын, комментируя статью В. Баранца, отмечает:

«Бесспорно, фильм далек от совершенства, в нем много такого, что вызывало справедливую критику, прежде всего со стороны профессиональных историков, тех, кто даже в художественном (я подчеркиваю – художественном) произведении готов усмотреть «отступление от исторической истины». Но, господа, фильм художественный, его авторы и не претендовали на создание достоверного полотна, каждый сантиметр которого подтверждался бы документально. Нет, авторов фильма волновало совершенно иное, их волновала судьба людей, оказавшихся в самом пекле суровой войны, на краю жизни и смерти, в условиях, когда жизнь человека не стоила и полушки, когда человек служил «пушечным мясом» для тех, кто стремился заработать очередную звездочку на свой погон или орден на свой – и без того тяжелый от наград – китель».[2]

С утверждением, что художественный фильм о войне не обязательно должен претендовать на историческую достоверность, нельзя согласиться. В старое советское время существовало хорошее правило приглашать в качестве консультантов фильмов о войне людей, знающих военное дело, в том числе и военных историков. По своему опыту знаю, что это позволяло избежать многих «ляпов» и «ошибок».

И еще одно замечание. Оскорбительно для памяти командиров и военачальников звучат слова о том, что их относят к «тем», кто стремился заработать очередную звездочку или орден за счет «пушечного мяса». На войне происходило всякое, но все-таки большинство командиров и военачальников старались добиваться победы не числом, а умением.

Тема «Штрафные формирования» в Советском Союзе была под запретом? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо знать специфику организации и проведения научных исследований в то время. Не авторы выбирали темы, а темы авторов. В Институте военной истории, например, существовал перечень актуальных тем для исследований, составленный с учетом запросов вышестоящих организаций и войск. Главным требованиям было удовлетворить запросы войск, которым необходимы были выводы из опыта минувшей войны по вопросам ведения наступательного и оборонительного боя, форсирования водных преград, ведения боевых действий в особых условиях, применения родов войск и видов Вооруженных сил в бою и операции и т. д. Штрафные формирования не считались актуальными, а потому никто ими не занимался. В то же время, изучая опубликованную литературу и работая в архивах, можно было при наличии усидчивости и желания найти материал, пусть даже по крупицам, о штрафных формированиях. Ведь в задачу архивистов не входит подготовка обобщающих сводок, которые затем преподносятся на блюдечке историку, писателю, корреспонденту. Об этом говорю уверенно, ибо более трех десятилетий тому назад, занимаясь проблематикой Гражданской войны в России и перелопачивая горы архивных документов, сумел найти в делах фронтов, армий, дивизий различного рода сведения о штрафных формированиях Красной Армии. Сожалею лишь о том, что, занимаясь проблемами развития военного искусства, выписки из архивных документов о штрафниках делал редко.

Кто же впервые в Советском Союзе открыто заговорил о штрафных формированиях? Это произошло сразу же после окончания Гражданской войны в России, когда в 1923—1925 гг. была издана работа одного из создателей Красной Армии и штрафных батальонов Л. Д. Троцкого (Бронштейна) под названием «Как вооружалась революция»[3]. В 1928—1930 гг. увидел свет трехтомник «Гражданская война 1918—1921 гг.», в котором также имеются сведения о штрафниках[4]. В последующем о штрафниках старались не вспоминать не из-за «секретности», а по причине того, что был введен гриф «Секретно» для архивных документов, связанных с именем Троцкого, политических и военных деятелей, большинство из которых попали под нож репрессий. О штрафниках можно найти сведения и в мемуарах военачальников и полководцев периода Великой Отечественной войны, например, генерала армии П. И. Батова, генерал-полковника В. М. Шатилова.[5]

По-своему освещали «штрафную тему» энциклопедические издания. В 1977 г. вышел в свет третий том «Советской военной энциклопедии», в который была включена статья «Дисциплинарная часть». В статье говорилось:

«В Вооруженных силах Советской Республики дисциплинарные части были созданы во время Гражданской войны и военной интервенции. Первоначально (в 1919 г.) они назывались штрафными частями; в них направлялись осужденные дезертиры, не желавшие служить в Красной Армии. После Гражданской войны в дисциплинарные части направлялись для перевоспитания военнослужащие срочной службы, осужденные за воинские и уголовные преступления на срок до 1 года. Под различными наименованиями (дисциплинарная рота, батальон и др.) дисциплинарные части существовали до 1934 г., а затем были упразднены. В 1940 г. в обстановке начавшейся Второй мировой войны в Советских Вооруженных силах вновь были учреждены дисциплинарные части, которые назывались дисциплинарными батальонами»[6].

В третьем томе «Военной энциклопедии», изданной в 1995 г., статья «Дисциплинарная часть» аналогична по содержанию этой статье, но в ней добавлено, что дисциплинарные части «представляли собой исправительно-воспитательные учреждения армии».

В 1978 г. был издан восьмой том «Советской военной энциклопедии», содержавший статью «Штрафная часть». Она гласила:

«ШТРАФНАЯ ЧАСТЬ, особое воинское формирование для отбывания военнослужащими наказания за уголовные и воинские преступления, совершаемые в военное время. Создавались в вооруженных силах ряда государств».

В том же духе написана статья «Штрафная часть», помещенная в энциклопедии «Великая Отечественная война. 1941—1945». Единственное отличие состоит в том, что в ней добавлено: «Использовались на наиболее тяжелых и опасных участках боевых действий».[7]

Однако в энциклопедиях не сказано, создавались ли штрафные части в Красной Армии. О них ничего не говорится в энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР», изданной в 1986 и 1987 гг. И только в 2004 г. в восьмом томе «Военной энциклопедии» была помещена более емкая статья под названием «Штрафная часть», в которой содержится краткая информация о создании подобного рода формирований еще со времен Древнего Рима, а также излагается содержание приказа наркома обороны СССР № 227 от 28 июля 1942 г.

Чтобы не повторяться, сразу же скажем несколько слов по поводу определения «штрафная часть». Авторы статьи правы, называя штрафные формирования «штрафной частью», так как отдельные воинские формирования имели свой штат, номер и печать. Об этом сужу из своей практики, ибо почти сорок лет тому назад командовал отдельной танковой ротой, которая именовалась «войсковой частью 05752», имела свою гербовую печать, и при переписке с гражданскими учреждениями подписывался как командир этой части. Кроме того, командир штрафного батальона или штрафной роты пользовался по отношению к штрафникам дисциплинарной властью соответственно властью командира дивизии и командира полка. Чувствуете, какая разница в служебном положении командира штрафного батальона и командира штрафной роты по отношению к командирам не отдельных батальона и роты?

Всплеск интереса к штрафным формированиям Красной Армии начался со второй половины 80-х гг. ХХ века. Перестройка, гласность и тому подобное позволили обратиться к модным в то время «белым пятнам» истории. В 90-е гг. благодаря упорному труду сотрудников Института военной истории Министерства обороны Российской Федерации, Военно-исторического центра Вооруженных сил РФ, Центрального архива МО РФ, Российского государственного военного архива увидели свет документальные издания, которые специально не посвящены штрафным формированиям, но содержат материал об их создании и деятельности. К ним относятся сборники приказов народного комиссара обороны СССР, директив и приказов Генерального штаба Красной Армии, документов и материалов о военной реформе в Красной Армии, а также документов, связанных с Курской, Сталинградской битвами, Берлинской операцией и др..[8]

С 80-х гг. стали публиковаться воспоминания участников Великой Отечественной войны, в том числе и тех, которые командовали штрафными формированиями или непосредственно воевали в их составе, а также статьи о штрафниках и штрафных формированиях. Эта группа публикаций достаточно обширна и представлена как книгами, так и статьями в периодических изданиях. Краткие сведения об участниках войны, воевавших в составе штрафных формирований, приведены в приложении № 1. При цитировании воспоминаний участников войны их должности будут указываться только при первом упоминании.

В начале 90-х гг. стали издаваться работы, непосредственно посвященные штрафным формированиям, расцвет которых начался после выхода на экраны фильма «Штрафбат».[9]

Не остались в стороне и зарубежные исследователи, в частности Э. Бивор.[10]

Наличие массива публикаций, посвященных штрафным формированиям, не избавило их от мифов и легенд. Вот лишь некоторые из них: «штрафные подразделения превращались в своеобразную военную тюрьму»; для них в Советской Армии была «придумана разведка боем»; «своими телами штрафники разминировали минные поля»; штрафбаты «бросали в атаки на самые неприступные участки обороны немцев»; штрафники были «пушечным мясом», их «жизнями добивались победы в самый тяжелый период Великой Отечественной войны»; в штрафные формирования не направляли уголовников…

В новой книге военного историка В. О. Дайнеса на документальной основе показано, что здесь правда, а что вымысел. В книге представлена истинная картина создания и боевого применения штрафных батальонов и рот, которая позволяет проследить трагическую судьбу тех, кто в них оказался. Штрафники были такими же людьми, как и все, кто воевал на поле брани и кого Троцкий, нимало не смущаясь, именовал «злыми бесхвостыми обезьянами»…