Глава 8

Близнецы

Хотя храм Весты в Альба-Лонге был главным местом, где весталки исполняли возложенные на них обязанности, но этим служение не ограничивалось. Их часто посылали поодиночке или вдвоем для проведения служб или помощи при разных ритуалах в другие места города или его окрестности.

Недалеко от Альбы был храм в честь бога Марса. Он был расположен на поляне среди леса, в небольшой долине у подножия горы. По долине протекал ручеек, и Рея, как велели ей обязанности весталки, должна была идти за водой через рощу. Здесь, в нарушение своей клятвы весталки, она позволила себе познакомиться с мужчиной, которого встретила в роще. Рея хорошо знала, что подвергает себя опасности сурового наказания, в случае если о ее проступке узнают. Но все же она уступила искушению и позволила незнакомцу убедить ее остаться с ним. Впоследствии, когда правда вышла наружу, она говорила, что эта встреча произошла без всякого намерения с ее стороны. В лесу она увидела волка и спряталась в пещере, чтобы спастись, а мужчина пришел туда, чтобы защитить ее, а потом заставил ее остаться с ним. Кроме того, по одежде, лицу и манерам она решила, что это был бог Марс, и подумала, что не должна противиться его воле.

Рея Сильвия

Поначалу о ее тайном свидании или свиданиях с незнакомцем никто не знал, и Рея, вероятно, считала, что ее проступок пройдет незамеченным. Но спустя несколько недель ее подруги заметили, что она стала грустной и задумчивой. С каждым днем ее подавленное настроение усиливалось; она побледнела, ее глаза часто наполнялись слезами. Ее стали спрашивать, что с ней случилось; она сказала, что заболела. Вскоре под надуманным предлогом Рея оставила свои обязанности в храме Весты и удалилась от мира. Некоторое время она жила в уединении, пока у нее не родились два мальчика-близнеца.

Только благодаря влиянию ее двоюродной сестры Анто Амулис не казнил несчастную весталку до рождения детей, когда ее положение стало всем заметно. Законы страны, неумолимо жестокие в отношении нарушивших клятву весталок, давали ему право немедленно казнить ее, но Анто горячо заступалась за свою несчастную кузину, и Амулис на какое-то время оставил ее в живых. Когда она родила сыновей, гнев Амулиса вспыхнул с новой силой. Если бы Рея родила дочь, он, может быть, простил бы ее, ибо дочь, как женщина, не вызывала бы у него опасений, поскольку не могла заявить о своих правах на царство. Но существование двоих мальчиков, прямых наследников трона, обладающих большими правами, чем он, неизбежно ставило вопрос о том, сможет ли он удержать власть.

Он приказал держать Рею в заточении, а обоих мальчиков бросить в Тибр. Тибр находился на значительном расстоянии от Альбы, но, вероятно, был близко к тому месту, где Рея жила в своем уединении и где родились близнецы.

Бросить детей в реку поручили крестьянину, жившему неподалеку. Было ли ему приказано утопить малышей, или ему было позволено дать беспомощным младенцам шанс для спасения их жизней, неизвестно. Но крестьянин решил, предавая детей потоку, устроить так, чтобы они уплыли подальше. Он не хотел быть свидетелем их предсмертных криков и агонии. Поэтому он положил младенцев в небольшую лодку, которую (как следует из древнейших описаний) выдолбил из дерева, и пустил ее с беззащитным содержимым вниз по течению.

Фаустул и близнецы

Крестьянина, которому поручили это задание, звали Фаустул. Крестьянина, который впоследствии нашел и воспитал детей, древние историки также называют Фаустулом. В самом деле, если человек, несмотря на грубость и неотесанность, проявляет заботу о младенцах, тратит немало времени на изготовление для них ковчега, который мог бы спасти их жизнь, затем аккуратно кладет их туда перед тем, как отправить по течению, то он, скорее всего, захочет узнать, какова их дальнейшая судьба. Тронутый их молчаливой и доверчивой беспомощностью, он почувствует необходимость проследовать за ними и посмотреть, чем кончится опасное плавание. Но у нас нет прямых указаний на то, что Фаустул следил за лодкой, пущенной по течению. Известно, что она плыла вниз по реке, кружась в водоворотах и несясь на стремнинах, пока на повороте ее не выбросило на берег и не перевернуло от толчка, так что младенцы вывалились на песок.

Разумеется, соседние заросли вскоре огласились их жалобными криками. Спавшая там волчица вышла посмотреть, что случилось. У любой матери, даже если ей незнакомо чувство любви, есть инстинкт, который велит ей нянчить и пестовать всякое новорожденное создание. Волчица пригрела беспомощных младенцев, вообразив, что они ее собственные щенки. Лежа рядом с ними, она кормила их и играла с ними, зорко следя, чтобы никто не тревожил их покой. Эта примитивная детская находилась сначала в опасной близости к воде: когда близнецов пустили по течению, вода в реке стояла очень высоко после длинных дождей, прошедших в горах. Вскоре после того, как дети были выброшены на берег, вода начала сходить. За короткое время река вернулась в свое русло, оставив малышей на теплом песке в полной безопасности. Но опекала их не только волчица. Как гласит легенда, дятел также следил за ними и приносил им ягоды и другую лесную пищу. Читатель, возможно, усомнится, можно ли принимать последнее утверждение всерьез, но так как и другие части нашего рассказа не выдерживают тщательного рассмотрения, мы можем принять на веру историю с дятлом вместе со всем остальным.

Вскоре пастух, которого звали Фаустул (возможно, это был тот самый Фаустул, который пустил младенцев в плавание по реке), нашел детей и спас их. Он отнес детей к себе в хижину, и теперь вместо волчицы и дятла о них заботилась жена пастуха. Ее звали Ларенция. Фаустул служил царю Амулию и заботился о его стадах, которые паслись в этой части царских владений, а жил, как и все пастухи, в уединении в своей хижине в лесу. Он не только спас детей, но нашел и сохранил ковчег, в котором они плыли по реке. Он спрятал эту реликвию, полагая, что настанет день, когда надо будет ее предъявить. Он рассказал историю появления детей лишь нескольким близким друзьям и требовал от них, чтобы они хранили ее в тайне. Он назвал найденышей Ромулом и Ремом; пока они росли, все считали, что они – дети пастуха.

Фаустул был рад заботиться о царевичах и чувствовал большую ответственность. Он прилагал усилия, чтобы защитить их от всевозможных бед и напастей и научить всему, что в то время считалось необходимым для молодых людей. Говорится, что он даже посылал их в город учиться в учебном заведении, наподобие семинарии, где они могли развить умение мыслить. Они выросли стройными и красивыми, выделялись горделивой осанкой и манерой держаться, что делало их весьма привлекательными. Среди молодых пастухов и охотников братья славились своей храбростью, силой, энергией, разными умениями, а также благородством и великодушием натуры. Ромул был более молчаливым и задумчивым, чем брат, и, по-видимому, превосходил его умственными способностями. У всех, кто их знал, братья пользовались большой любовью и уважением.

В обращении со своими товарищами и сверстниками, молодыми пастухами, Ромул и Рем отличались добротой и благородством и были за это всеми любимы. Они, однако, часто не желали подчиняться местному начальству. Эти люди вели себя высокомерно, и крестьянство боялось навлечь на себя их гнев. Но Ромул и Рем всегда встречались с ними без страха, их не волновали никакие угрозы. Юноши были наделены таким благородством и бесстрашием, как если бы они унаследовали уверенность и отвагу с царской кровью или впитали неукротимый нрав с молоком своей свирепой приемной матери.

Они были не только храбрыми, но и благородными. В деревенских спорах и тяжбах, свидетелями которых они становились, братья всегда заступались за слабых и угнетенных. Они помогали соседям в нужде и защищали тех, кто не мог постоять за себя сам. Они охотились на диких зверей, боролись против грабителей и отыскивали потерявшихся. Для развлечения они устраивали соревнования по борьбе, бегу, скачкам, метанию копья и другим атлетическим дисциплинам и во всем превосходили своих соперников. В конце концов они стали знамениты на всю округу.

Нумитор, отец Реи Сильвии, которого Амулий лишил трона и изгнал из Альбы, был еще жив и до такой степени примирился с Амулием, что тот позволил ему жить в Альба-Лонге как частному лицу. По-видимому, у него остались какие-то владения невдалеке от Тибра, где паслись его стада, за которыми присматривали его пастухи. Однажды между пастухами Нумитора и пастухами Амулия, среди которых жили Ромул и Рем, произошла стычка. В тот момент молодые люди не имели никакого представления о том, какая существует связь между ними и Нумитором. У них не было причин интересоваться его делами, и они приняли в этом споре сторону Амулия, так как Фаустул и все их знакомые пастухи были на его стороне. Ссора закончилась тем, что пастухи Нумитора забрали несколько животных, на которых стояло клеймо Амулия.

Ромул и Рем спешно сколотили отряд, чтобы догнать грабителей и вернуть скот. Их рейд оказался успешным, и они отбили свою часть стада. Пастухи Нумитора пришли в ярость и решили отомстить.

Некоторое время они ждали, пока им представится возможность. Наконец наступил праздник сатурналии, весьма грубый и непристойный, во время которого люди приносили в жертву коз, потом одевались в их шкуры и бегали повсюду, хлеща всех, кто им попадется, плетью, сделанной из шкуры козы, кролика или других животных, известных своей плодовитостью. Смысл этой церемонии (если такие дикие и нелепые церемонии могут иметь какой-то смысл) заключался в том, чтобы почтить бога плодородия и просить его даровать в следующем году приплод стадам и урожай пашням.

Подданные Нумитора решили воспользоваться этой возможностью, чтобы добиться своей цели. Вооружившись, они явились туда, где пастухи Амулия отмечали праздник, и набросились на Рема, который, по обычаю, бегал полуобнаженный, вооруженный плетью из козлиной кожи. Им удалось захватить его и с триумфом отвести к Нумитору.

Разумеется, эта вызывающая выходка вызвала большой переполох во всей округе. Нумитор был доволен захваченным трофеем, но опасался гнева крестьян, который мог навлечь на себя, держа такого пленника. Он очень хотел бы сам расследовать дело и наказать Рема за обиды его пастухам, но все же решил, что безопаснее будет передать это дело Амулию. И он послал Рема к Амулию, представив его отчаянным головорезом, который вместе со своим братом чинит в окрестных лесах разбой и беззаконие.

Царь, довольный тем, что его брат проявил почтение к его власти, прислав обвиняемого к нему на суд, отправил Рема обратно к Нумитору, заявив, что тот может наказать разбойника, как сам сочтет необходимым. Рема снова доставили в дом Нумитора. Общество было обеспокоено тем, что его захватили в плен, обвиняют в преступлении и пересылают от Нумитора к Амулию и обратно. Все говорили о пленнике и его возможной судьбе. Общий интерес, возникший к нему и его брату Ромулу, пробудил в памяти старых соседей Фаустула рассказ о том, как он нашел близнецов, когда они были еще младенцами, на берегу реки. Они рассказали эту историю Ромулу, а он или кто-то из его друзей передал ее Рему, который по-прежнему находился в заточении.

Наконец Рема привели к Нумитору, его деду, но об этом они оба не знали. Нумитор был потрясен красотой его лица, осанкой, бесстрашием и благородством манер. Молодой пленник полностью владел собой, хотя понимал, что речь идет о его жизни и смерти.

При его виде в памяти Нумитора возникло смутное воспоминание о потерянных сыновьях его дочери Реи. Гнев уступил в нем место любопытству, и он придал своему лицу выражение доброго участия. После небольшой паузы Нумитор в мягком и дружественном тоне поинтересовался у пленника, кто он такой и кто его родители.

«Я честно скажу тебе все, что я знаю, – ответил Рем, – так как ты обращаешься со мной справедливо и не пытаешься унизить меня. Царь отправил меня понести наказание, даже не выслушав, что я могу сказать в свое оправдание, а ты согласился выслушать прежде, чем судить. Меня зовут Рем, и у меня есть брат-близнец, которого зовут Ромул. Мы всегда считали себя детьми пастуха Фаустула, но после того, как случилась эта неприятность, узнали новые сведения о нашем происхождении. Нам сказали, что мы были найдены младенцами на берегу реки в том месте, где живет Фаустул, а рядом с нами валялась люлька, в которой мы приплыли в это место откуда-то сверху по течению. До Фаустула о нас заботились волчица и дятел, который приносил нам пищу. Фаустул принес нас к себе домой и воспитал как родных детей. Он также сохранил люльку; она и сейчас у него».

Нумитор был очень взволнован, когда услышал этот рассказ. Он сразу понял, что место и время находки, все сопутствующие обстоятельства полностью соответствуют тому, что случилось с детьми Реи Сильвии. Поэтому Ромул и Рем, вне всякого сомнения, его внуки. Он решил немедленно передать весть об этом счастливом открытии своей дочери Рее Сильвии, если ему удастся связаться с ней, потому что в течение всего этого времени ее содержали в заточении.

В это время в доме Фаустула в лесу Ромул был обеспокоен пленением Рема, которое привело его в ярость. Когда он обсуждал с Фаустулом планы его вызволения, Фаустул рассказал о тайне рождения братьев и их происхождении. Разумеется, такая новость произвела на Ромула ошеломляющее впечатление. Сознание того, что он и его брат – царевичи, имеющие право на трон, еще больше разжигало его природное мужество и энергию. Он тут же начал строить планы восстания против власти Амулия: первым делом он должен спасти Рема, а потом они будут действовать по обстоятельствам.

Фаустул, оставив Ромула собирать силы для восстания, решил пойти к Нумитору и открыть ему секрет рождения Ромула и Рема. В качестве доказательства своей истории он взял с собой колыбель, которую спрятал под плащом, чтобы укрыть ее от посторонних взглядов. В таком виде он появился у ворот Альбы.

Когда Фаустул подошел к городским воротам, что-то во внешности и поведении привлекло внимание стражи. Он был одет как крестьянин и, очевидно, пришел издалека, но его действия указывали на возбуждение и спешку. Солдаты спросили, что у него под плащом, и заставили показать ковчег. Любопытство стражи возросло при виде старой лодки. Случилось так, что среди стражников был старый солдат, который имел некоторое отношение к истории с детьми Реи Сильвии: он видел, как их пустили по течению. Он сразу узнал в колыбели посудину, в которую были помещены младенцы. Тогда этот старый солдат сообщил Амулию о находке. Он пошел к царю и доложил, что около городских ворот задержан человек, который старался пронести под плащом ковчег, похожий на тот, в котором (он видел сам) были пущены по водам Тибра дети Реи Сильвии.

Получив это донесение, царь пришел в невероятное волнение. Он приказал, чтобы Фаустула доставили к нему. Фаустул был напуган таким поворотом событий. У него было мало времени, чтобы обдумать, что говорить; за несколько минут, пока его вели к царю, он не успел решить, что ему следует признавать, а что – отрицать. Отвечая на вопросы царя, он признал, что нашел детей и ковчег, в котором их выбросило на берег, что спас мальчиков и воспитал их как своих детей. Однако он добавил, что не знает, где они сейчас. По его словам, они ушли из дома несколько лет назад и стали пастухами в отдаленной области, но где точно, он не знает.

Амулий спросил Фаустула, что он собирался делать с колыбелью, которую пытался тайно пронести в город. Фаустул ответил, что хотел отнести ее в тюрьму Рее, так как она часто выражала желание увидеть ее в память о своих детях.

Амулий, судя по всему, поверил в правдивость его слов, но они возбудили в нем серьезные тревоги и опасения. Он боялся, что дети, если они до сих пор живы, могут узнать о своем происхождении и тогда станут угрозой для его трона, возможно, они захотят отомстить за те беды и несчастья, которые он причинил их деду и матери. Если возникнет борьба за власть, люди, как он опасался, скорее примут их сторону, так как их симпатии уже сейчас на стороне Нуминора. Короче говоря, он был очень обеспокоен и не знал, что предпринять, чтобы отвратить надвигающуюся опасность.

Амулий решил послать к Нумитору и разведать, знает ли он, что мальчики все еще живы, а если ему это известно, то где они сейчас. Он отправил к своему брату посланника, которому поручил провести расследование. Но этот посланник, хоть и служил Амулию, был другом Нумитора. Когда он пришел к Нумитору, чтобы расспросить его обо всем, что интересовало царя, то обнаружил там Рема, но не в роли пленника, ожидающего приговора, а скорее как сына, беседующего с любящим отцом. Он вскоре узнал всю правду и сразу заявил о своей решимости поддержать царевича. «Весь город будет на твоей стороне, – сказал он Рему. – Тебе надо только встать во главе народа и заявить о своих правах; ты будешь сразу восстановлен в своих владениях».

Почти сразу после этого у ворот города послышались шум и крики. Ромул прибыл туда с толпой крестьян и пастухов, которых он собрал в лесах. Повстанцы были плохо вооружены и организованы. В качестве оружия крестьяне взяли с собой сельскохозяйственные орудия, которые можно было приспособить для войны, а охотники принесли свои пики и копья, которые использовали в те времена для охоты на диких зверей. Войско было разделено на сотни, вместо знамен у них были пучки травы, соломы или папоротника, привязанные сверху к шестам. Оружие было простое, но люди были полны решимости. Они пришли к воротам города вовремя, чтобы поддержать Рема, который поднял народ на бой изнутри.

Восстание было успешным. Восстание против деспота всегда успешно, когда большинство народа стремится его свергнуть. Амулий отчаянно старался запрудить бурный поток, но его час пробил. Дворец взяли штурмом, и он был убит. Революция свершилась; Ромул и Рем стали хозяевами страны.