После выхода в поход «Комета» наступил почти полугодичный перерыв, пока в декабре 1940 г. в море не вышел следующий вспомогательный крейсер «Корморан». Он стал последним рейдером, прорвавшимся в Атлантику через Датский пролив. Союзники смогли установить действенную блокаду Северного моря и всем последующим немецким крейсерам приходилось пробираться к французским портам через Ла-Манш с сильной охраной, прижимаясь к берегу и испытывая серьезное противодействие со стороны флота и авиации противника. К этому времени в самой Германии уже особо не верили в большую эффективность воздействия коммерческих рейдеров на торговые коммуникации врага, поэтому программа перестройки торговых судов постоянно сворачивалась, пока летом 1943 г. она не была окончательно оставлена. Таким образом, во «вторую волну» вспомогательных крейсеров вошли: уже упоминавшийся «Корморан», вышедшие во второй поход «Тор» и «Комет», и новые «Михель», «Штир» и «Коронель». Из этих кораблей определенных успехов смогли добиться только «Корморан», «Тор» и «Михель». «Штир» вскоре погиб в бою с куда более слабым американским транспортом, «счастливчик» «Комет» был потоплен английскими кораблями еще в Ла-Манше, а «Коронель» так и не смог вырваться на оперативный простор. Еще одно судно, «Шифф 5», находилось в стадии переоборудования, когда было принято решение отказаться от посылки новых кораблей в плавание.

«Корморан» стал первым из немецких вспомогательных крейсеров «второй волны». Его карьера оказалась непродолжительной — чуть меньше года. Однако именно этому рейдеру принадлежит уникальных успех — в бою ему удалось нанести смертельные повреждения австралийскому легкому крейсеру «Сидней». История двух мировых войны не знает больше случаев, когда вооруженному торговому судну удалось одолеть корабль противника такого класса.

15 сентября 1938 г. в Киле со стапеля завода «Дойче Верфт» спустили на воду большой (вместимость 8736 брт) теплоход «Штайермарк», строившийся по заказу HAPAG. Всего серия состояла из двух судов, «Штайермарк» и «Остмарк», предназначавшихся для работы на дальневосточных маршрутах. После того, как совсем новое судно прошло построечные испытания, оно было мобилизовано флотом и назначено на переоборудование в коммерческий рейдер. От своих будущих коллег «Штайермарк» отличался размерами, оказавшись самым крупным из них, и наличием дизель-электрической силовой установки. Бывший сухогруз получил номер вспомогательного судна 41 («Шифф-41»), а в документах стал наименоваться «вспомогательным крейсером № 8» (HSK-8). Работы по переоборудованию на «Дойче Верфт» в Гамбурге начались в марте 1940 г., после ухода с нее «Тора». 17 июля на рейдер был назначен командир — тридцатисемилетний корветтен-капитан Теодор Детмерс.

Теодор Детмерс (Theodor Detmers).

Родился 22 августа 1902 г. в Виттене в семье торговца. На флот пришел в апреле 1921 г. В его послужном списке служба на линейных кораблях «Ганновер» и «Эльзас», учебном парусном судне «Ниобе» и крейсере «Берлин». В октябре 1925 г. получил первый офицерский чин лейтенанта и назначение на легкий крейсер «Эмден». В июле 1927 г. Детмерс — уже обер-лейтенант. Через год новый корабль — миноносец «Альбатрос», на котором молодой офицер провел два года. Затем последовал период службы на берегу, пока в октябре 1932 г. его не перевели на легкий крейсер «Кёльн». На нем он участвовал в учебном походе на Дальний Восток и стал капитан-лейтенантом. В октябре 1938 г. уже корветтен-капитан Детмерс приходит на новейший эсминец «Герман Шёман» (Z-7), командуя которым он встретил начало войны. За участие в операции «Юно» в июне 1940 г. его наградили Железным крестом 1 класса, а когда через месяц эсминец стал на капитальный ремонт, офицер с радостью получил назначение на рейдер, бывшее его мечтой еще с детства. Опыт службы на «Шёмане», имевшем капризные и часто выходившие из строя высоконапорные паровые котлы, позволил ему сделать вывод: «Нет безвыходных ситуаций — есть люди, которые их решают». Эти слова стали девизом Детмерса во время похода.

Прибыв в Гамбург, Детмерс принялся за работу. Торопясь быстрее окончить подготовку к походу, он отказывался от снаряжения, которое был еще не готово, либо брал то, что дают. В частности, именно на HSK-8 впервые планировалось установить радар, но из-за постоянных поломок его пришлось оставить на берегу. Не получив автоматических зенитных 37-мм пушек, корветтен-капитан взял вместо них противотанковые орудия. В отличие от Рогге и Вайера, заменивших половину своих команд, Детмерс, знавший до этого только офицера по хозяйственной части, решил обойтись предоставленными ему людьми. Работы на верфи шли полным ходом, прервавшись на некоторое время, когда «Шифф-41» включили в резерв для проведения операции «Зеелёве». В середине сентября, когда на борту еще находился многочисленный рабочий персонал, провели предварительные ходовые испытания. Наконец, 9 октября 1940 г. рейдер вошел в состав военно-морского флота Германии, как «Корморан» («Баклан»). По воспоминаниям Детмерса, он никак не мог придумать подходящего наименования, и тогда его друг Гюнтер Гумприх, будущий командир «Тора» и «Михеля», помог с выбором.

10 октября рейдер, замаскированный под «шперрбрехер», покинул Гамбург и перешел в Киль. Утром следующего дня на корабле случилось ЧП — произошел пожар в отсеке электрогенераторов, потушенный пожарными верфи. Затем «Корморан» ушел в Готенхафен — Детмерс решил не становиться в док на ремонт, а провести его во время подготовки к походу и учебных выходов в море. Через четыре недели ремонтные работы закончили, и рейдер провел ходовые испытания на пару с новейшим линкором «Бисмарк», достигнув при этом скорости 18 узлов. Во время учений произошел несчастный случай — торпедист Эрих Демникий упал за борт через открытый торпедный порт и утонул. 20 ноября корабль посетил с инспекцией гросс-адмирал Редер, оставшийся весьма довольным увиденным. В разговоре с ним Детмерс сообщил о неиспытанной до конца силовой установке, однако когда командующий предложил отложить выход в море, то корветтен-капитан отказался.

Окончательное вооружение рейдера составили шесть 150-мм орудий, одна трофейная сигнальная 75-мм пушка,[73] два 37-мм и пять одинарных 20-мм зенитных автоматов. Дополняли огневую мощь надводные и подводные торпедные аппараты. Имелись и вспомогательные боевые единицы — два гидросамолета «Арадо» Ar-196А-1 и скоростной катер — минный заградитель LS-3. В минном отсеке находились мины — 360 якорных типа ЕМС и 30 магнитных типа ТМВ для катера. Кроме этого на борт загрузили торпеды для подводных лодок U-37 и U-65, рандеву с которыми планировалось уже во время похода.

В 14.05 3 декабря «Корморан», вновь маскировавшийся под «шперрбрехер», покинул Готенхафен уже навсегда. Первоначально, после обсуждения возможных путей прорыва с уже вернувшимся из похода на «Виддере» Г. фон Руктешеллем, Детмерс планировал выйти в Атлантику через Ла-Манш. Однако, получив от метеорологического судна информацию о ледовой обстановке в районе Датского пролива, он изменил решение в пользу последнего. 7 декабря, когда рейдер добрался до Скаггерака, его встретили миноносцы Т-1, Т-5 и Т-12, но тяжелые погодные условия вынудили небольшие корабли уже после полудня уйти на базу. Вечером 8-го крейсер пришел в норвежский порт Ставангер, выйдя оттуда на следующий день. 11 декабря пришел черед первый раз сменить маскировку, и уже через сутки «Корморан» превратился в советское судно «Вячеслав Молотов». Выдержав жестокий шторм, во время которого волны так швыряли корабль, что команда переименовала его в «Роллморан» (от слова «rollen» — качаться), 13-го рейдер вышел в Атлантику.

Теперь его путь лежал на юг. Согласно первоначальному приказу, «Корморан» должен был начать боевые действия только в Индийском океане, но затем командование изменило свою точку зрения и разрешило Детмерсу охотиться уже в Атлантике. Первоначально фортуна отвернулась от корветтен-капитана, и в течение нескольких недель HSK-8 не встретил ни одного судна противника, за исключением «нейтралов». В этот период машинная команда экспериментировала с энергетической установкой корабля на различных режимах работы. По итогам испытаний был сделан вывод, что топлива должно хватить на семь месяцев плавания без дозаправки. 29 декабря в условиях хорошей видимости в первый раз попробовали запустить гидросамолет, но из-за качки он получил повреждения от ударов. Надо сказать, что спуск на воду гидросамолета и катера оказались настоящей проблемой из-за узких люков, что и повлияло на частоту их использования.

Только 6 января к рейдеру, находившемуся к югу от островов Зеленого Мыса, пришел первый успех. Наблюдатели заметили на встречном курсе судно, оказавшееся греческим «Антонисом» (3729 брт, 1915 г.) компании «Лемос». Сблизившись до трех километров, немцы потребовали остановиться и не пользоваться радио. Абордажная команда установила, что пароход вез 4800 т отборного угля из Кардиффа в Розарио (Уругвай) по британскому фрахту. С угольщика перевели на вспомогательный крейсер 29 человек, 7 овец, запасы продовольствия и несколько найденных на борту пулеметов с боеприпасами к ним. Затеи «Антонис» пустили на дно подрывными зарядами. Хотя на «Корморане» имелись специально оборудованные каюты для захваченных в плен женщин и капитанов судов, греческого шкипера разместили вместе с его людьми. Детмерс, в отличие от остальных командиров рейдеров, предпочитал, чтобы капитаны содержались вместе с командами — такая политика с его точки зрения должна была обеспечить дисциплину среди пленных.

Тем временем на корабле начались проблемы с подшипниками в двигателях. Старший механик капитан-лейтенант Герман Штер доложил командиру, что сгорели три из них. С его точки зрения, баббит марки WM10, использовавшийся при заливке вкладышей подшипников, оказался слишком мягким и очень быстро стирался, заставляя те перегреваться и гореть. Детмерс связался с командованием и попросил изыскать возможность и передать на рейдер более твердый баббит марки WM80. Забегая вперед, можно сказать, что проблема с подшипниками так и не была решена вплоть до гибели «Корморана».

18 января, когда рейдер находился на широте Канарских островов, наблюдатели заметили очередное судно. Танкер «Бритиш Юнион» (6987 брт, 1927 г.) лондонской «Бритиш Танкер Компани» шел в балласте из Гибралтара на Тринидад и Арубу. «Корморан», используя преимущество в скорости, приблизился и приказал остановиться. Однако капитан Л. Эттхилл не подчинился, и с танкера начали передавать сигналы бедствия. Тогда немцы открыли огонь на поражение. Англичане сумели в ответ произвести всего четыре выстрела. В 19.44, когда команда стала спускать шлюпки, рейдер прекратил стрельбу. Вначале судно попробовали пустить на дно подрывными зарядами, однако оно отказывалось тонуть. Тогда «Корморан» добил его торпедами. Из 45 человек в плен попали только 28, прихватив с собой попугая и ручную обезьянку. Остальных Детмерс отказался искать, опасаясь британских кораблей. В этом он оказался прав. Получив сигнал о нападении с «Бритиш Юнион», к месту атаки полным ходом помчался австралийский вспомогательный крейсер «Арауа», с которого успели даже заметить свет прожектора немецкого корабля. Австралийцы сумели спасли еще восемь человек из команды танкера, которые пролили свет на гибель своего судна. После того, как «Корморан» раскрыл факт своего нахождения в атлантических водах, он получил от британского Адмиралтейства обозначение «рейдер G».

Потопив «Бритиш Юнион» Детмерс покинул опасный район и ушел на юг. Через 11 дней в туманную погоду настал черед рефрижератора «Африк Стар» (11900 брт, 1926 г.), принадлежавшего британской «Блю Стар Лайн». Он шел из Буэнос-Айреса в Великобританию с 5790 т мяса и 634 т масла. В 13.16 на рейдере заметили крупное судно, идущее встречным курсом. Когда расстояние сократилось до десяти километров, немцы произвели предупредительный выстрел, а также потребовали не пользоваться радио. Английский капитан Ч. Р. Купер требованию не подчинился. Рефрижератор отвернул, начал набирать ход, и в эфир понеслись радиосигналы о нападении, который радисты рейдера тут же стали забивать помехами. Хотя в самом Фритауне сообщение не приняли, несколько судов, находившихся поблизости, смогли разобрать его и продублировать. Тогда Детмерс приказал открыть огонь на поражение. Через четыре минуты транспорт начал останавливаться, и с него стали спускать спасательные шлюпки. На этот раз обошлось без жертв, пленниками стали 72 члена экипажа и 4 пассажира (из них две женщины). Хотя «Африк Стар» был очень ценным призом, из-за полученных серьезных повреждений его пришлось добить. Подрывных зарядов оказалось недостаточно, поэтому для быстроты его потопили торпедой. В 15.18 британское судно скрылось под волнами, а «Корморан» полным ходом ушел на юго-запад.

В качестве награды для первого, кто заметит судно противника (независимо офицера или матроса), Детмерс, который ввел на время плавания запрет на употребления крепких спиртных напитков, определил бутылку шампанского. Вторым условием должно было быть потопление транспорта. Вахтенный офицер, первым заметивший «Африк Стар», еще даже не успел толком насладиться полученным призом, когда в 18.25 в тумане показался силуэт следующей жертвы. Капитан принадлежавшего «Альфред Холт энд Ко» британского «Юрайлокуса» (5723 брт, 1912 г.) A. M. Кэрд не подчинился приказу остановиться. Он приказал увеличить ход, подать по радио сигнал бедствия и открыть огонь из установленного на корме орудия. В 18.31 немецкие артиллеристы начали стрельбу, сконцентрировавшись на пушке противника. Бой продолжался девять минут, на 67 снарядов с «Корморана» англичане сумели ответить всего четырьмя, не нанеся ему при этом никаких повреждений. Абордажная команда обнаружила, что торговец, шедший из Ливерпуля до Такоради, вез шестнадцать разобранных тяжелых бомбардировщиков для британских войск в Египте. Разместив подрывные заряды, немцы покинули судно. Тем временем на борт рейдера были подняты 43 человека (четыре из них имели серьезные ранения) из команды транспорта во главе с третьим офицером У. Пови. После подрыва зарядов «британец» тонул слишком медленно, и корветтен-капитан в очередной раз приказал выпустить торпеду. В этот момент произошла трагедия: внезапно из темноты появилась одна из шлюпок, собиравшаяся пристать к борту как раз в том месте, куда был направлен «угорь». В результате взрыва, все люди, находившиеся в лодке, погибли, а сам «Юрайлокус» пошел ко дну. Потопив транспорт, «Корморан» немедленно покинул этот район, направившись в Южную Атлантику для рандеву с танкером «Нордмарк». Тем временем, сигналы с «Африк Стар» и «Юрайлокуса» вызвали настоящую бурю в эфире, и к месту гибели судов направились тяжелые крейсера «Девоншир» и «Норфолк», но они не успели перехватить рейдер. Капитан Кэрд и еще 27 моряков были спасены на следующий день испанским судном «Монте Тейде». Таким образом, число погибших составило 11 человек.

В это время «Корморан» шел на юг. Вновь начались проблемы с подшипниками, и Детмерс отправил РВМ очередное сообщение с просьбой прислать баббит. 7 февраля в точке «F» зоны «Андалузия» (27° ю.ш., 12° з.д.) состоялась встреча с «Нордмарком» и рефрижераторным судном «Дюкеза», ранее захваченным тяжелым крейсером «Адмирал Шеер». На следующий день с первого рейдер перекачал 1339 т топлива, а со второго получил 100 говяжьих туш и 216 ООО яиц. В обратном направлении на танкер проследовали 170 пленных. При прощании с ними Детмерс разрешил себе немного расслабиться. Выпив пива с капитанами потопленных судов, он поблагодарил их за отсутствие проблем с дисциплиной среди пленных моряков.

11 февраля «Корморан» покинул гостеприимную «Андалузию» и направился на восток — к Уолфиш-Бею на побережье Намибии, где планировал выставить катером минное заграждение. Однако, когда рейдер прибыл в район операции, плохая погода не позволила спустить LS-3 на воду, и от постановки пришлось отказаться.[74] Затем 18-го, дизеля № 2 и № 4 вышли из строя из-за очередной поломки подшипников, и корветтен-капитан срочно запросил у РМВ семьсот килограммов баббита марки WM80. Командование пообещало отправить требуемое с подводной лодкой или блокадопрорывателем. Эти проблемы поставили крест на планах минирования портов Южной Африки. Через два дня механики, закончив ремонт мотора № 2, взялись за № 4, но на следующее утро только что отремонтированный дизель вновь вышел из строя. Выручил Детмерса его коллега — командир «Пингвина» капитан-цур-зее Крюдер. 25 февраля в точке с координатами 26° ю.ш. и 2°30? з.д. состоялось рандеву двух рейдеров. С «Пингвина» передали 210 кг баббита, чего должно было хватить на первое время, кроме того, команды обменялись кинофильмами. На следующий день, договорившись о новой встрече — 1 июня, уже в Индийском океане, корабли расстались.

«Корморан» продолжал крейсировать в Южной Атлантике, ожидая прихода подводных лодок, которые должны были доставить долгожданный баббит. Корветтен-капитан также собирался избавиться от торпед, предназначавшихся в свое время U-37 и U-65, рандеву с которыми так и не состоялось. Море все это время оставалось пустынным и команда, за исключением механиков, раз за разом отливавших новые подшипники и ремонтировавших двигатели, откровенно скучала. К 6 марта энергетическую установку привели в полный порядок, но уже вечером вновь треснул подшипник в злосчастном дизеле № 2. Поломки продолжились и далее. Теперь рейдер использовал не более трех дизелей сразу, так как один постоянно находился в ремонте. Детмерс отметил в КТВ, что выход в море на совершенно новом корабле, двигательная установка которого не прошла всесторонних испытаний, оказался его ошибкой. Через два дня рейдер пересек линию экватора с юга на север, намереваясь поохотиться в районе, где суда, шедшие из США покидали нейтральную зону, направляясь к Фритауну.

15 марта к северо-востоку от скалы Св. Петра и Павла в точке с координатами 7° с.ш. и 31° з.д. состоялось рандеву с U-124 (капитан-лейтенант Георг-Вильгельм Шульц). Погода, однако, помешала произвести обмен торпедами и припасами. Тогда обе единицы Кригсмарине двинулись на юг, где утром следующего дня состоялось встреча с тяжелым крейсером «Адмирал Шеер», возвращавшимся в Европу после рейдерства в Атлантическом и Индийском океанах. Побывав в гостях у командира «Шеера» капитана-цур-зее Кранке, Детмерс получил от него копии КТВ «Атлантиса» и «Тора». После прощания с крейсером лодка и рейдер вновь направились на север, где в более спокойных водах состоялась передача на U-124 торпед, припасов и топлива. Подводники в это время смогли в полной мере ощутить комфорт на борту крупного корабля, искупавшись в бассейне, сооруженном на палубе «Корморана», а после насладиться пивом и просмотром кинофильмов. Окончив все запланированные мероприятия, рейдер и лодка расстались.

Безрезультатное крейсерство «Корморана» длилось уже почти два месяца, когда туманным утром 22 марта наблюдатели, наконец-то, заметили небольшой вооруженный танкер в балласте, двигавшийся на запад. «Агнита» (3552 брт, 1931 г.) британской «Англо-Саксон Петролеум Компани — Ройял Датч Шелл» направлялся из Фритауна в Карипито (Венесуэла). Получив приказ остановиться, танкер попробовал сбежать, посылая при этом радиосигналы о нападении, но два точных попадания в машинное отделение заставили его остановиться. Экипаж в количестве 38 человек перевели на борт рейдера, а поврежденное судно попробовали потопить подрывными зарядами. Тонуло оно неохотно — не помогли и девять 150-мм снарядов. И только торпеда отправила упрямца на дно. Самой ценной добычей стала найденная на «Агните» карта минных полей в гавани Фритауна и прилегающих к ней районов, с указанием безопасных проходов. Так как радисты убедили командира, что успешно заглушили сигналы о помощи с танкера, то он не стал менять район действия.

Через три дня, практически в том же месте (координаты 2°30? с.ш. и 23°30? з.д.), в 8 часов утра сквозь утренний туман был замечен очередной вооруженный танкер в балласте, идущий в сторону Южной Америки. Рейдер, подкравшийся под прикрытием тумана на близкое расстояние, приказал остановиться и не пользоваться радио, но и как в случае с «Агнитой», тот не починился и, передавая сигналы о помощи, попытался уйти от преследования. Детмерс захотел его захватить в качестве приза и поэтому приказал своим канонирам целиться тщательнее, чтобы не нанести существенных повреждений. Несколько точных залпов все расставили по местам. Добычей «Корморана» стал канадский танкер «Канадолайт» (11309 брт, 1926 г.), принадлежавший «Империал Ойл» из Монреаля и направлявшийся из Фритауна в Карипито с экипажем из 44 моряков. Корветтен-капитан направил на него призовую команду в количестве 16 человек под командой лейтенанта-цур-зее Бло. Старый экипаж остался на судне почти полностью, исключение составили лишь капитан, старший механик и командир артиллерийского расчета, которых перевели на рейдер. Так как топлива у танкера оказалось не очень много, Детмерс отдал приказ фон Бло в случае его нехватки заправиться с «Норд-марка». В тот же день «Канадолайт» ушел к берегам Франции, благополучно достигнув устья Жиронды 13 апреля. Сам «Корморан» собирался встретиться с танкером чуть попозже.

28 марта в 7.33 наблюдатели «Нордмарка», находившегося в точке с координатами 2°52? с.ш. и 30°58? з.д., заметили сквозь дождь силуэт приближающегося рейдера. Встретившись с капитаном танкера Грау, Детмерс узнал, что «Канадолайт» так не объявился. На следующий день планировался приход подводных лодок. Первой показалась U-106, затем U-105 (капитан-лейтенант Шеве), которую на крейсере ожидали с нетерпением — на ее борту находился долгожданный баббит. Вечером субмарины ушли и вернулись только утром. С «Корморана» на U-105 передали 13 торпед и копию карты минных полей у Фритауна, получив взамен баббит, которого оказалось не слишком много. В 17.30 Детмерс расстался с соотечественниками и направился на встречу с очередным судном снабжения — танкером «Рудольф Альбрехт»,[75] вышедшим 22 марта из Тенерифе. Рандеву состоялось 3 апреля. К огорчению механиков, баббита на танкере не оказалось. Вместо этого с него получили свежие овощи и фрукты, немецкие газеты и иллюстрированные журналы, английские и испанские сигары, живую свинью и щенка. В свою очередь корветтен-капитан снабдил «Альбрехт» секстантом, хронометром, шлюпкой с «Африка Стар» и несколькими ящиками пива. Попрощавшись с танкером «Корморан» ушел на юго-восток.

9 апреля наблюдатели заметили за кормой на горизонте дым судна, двигавшегося одним курсом с рейдером. Им оказался британский «Крафтсмэн» (8022 брт, 1922 г.) компании Т. Дж. Харрисона, который шел из Розайта в Кейптаун. Детмерс постепенно сбавлял скорость, пока жертва не приблизилась на расстояние пяти километров. Затем маскировка была сброшена. И вновь англичане не подчинились приказу остановиться и не пользоваться радио, после чего «Корморан» открыл огонь. Обстрел продолжался десять минут и вызывал сильный пожар на сухогрузе. Из 51 члена команды погибло пятеро, несколько человек, в том числе и капитан, получили ранения. После того как пленные оказались на борту «Корморана», абордажная команда попытались пустить «Крафтсмэн» на дно подрывными зарядами. Однако тот вовсе не собирался тонуть. Все дело оказалось в грузе, находившимся в трюме транспорта — гигантской противолодочной сети для гавани Кейптауна. И только торпеда, попавшая в кормовую часть, смогла заставить «британца» погрузиться. Всплывшие поплавки от сети еще долгое время мешали судоходству в Центральной Атлантике, так как с проходящих судов их принимали за плавучие мины.

На следующий день радисты приняли радиограмму, принесшую приятную новость — командование сообщило, что Теодору Детмерсу за заслуги перед Рейхом присвоено звание фрегаттен-капитана.

12 апреля возле восточной границы Панамериканской нейтральной зоны настал черед греческого судна «Николаос Д. Л.» (5486 брт, 1939 г.) компании Н. Д. Ликярдопулоса. Оно шло с грузом строевого леса из Ванкувера в Дурбан. После того, как наблюдатели заметили дым на горизонте, рейдер в течение длительного времени медленно подкрадывался к своей жертве, 22 раза изменив при этом свой курс. Когда же новоиспеченный фрегаттен-капитан убедился, что встречный транспорт не несет в себе угрозы, маски были сброшены. Однако греки не подчинились приказу остановиться и не пользоваться радио, и «Корморану» пришлось вести огонь. Тридцать восемь моряков пополнили число пленных. Так как при обстреле серьезные повреждения получили рулевая машина и мостик греческого торговца, Детмерс приказал потопить его подрывными зарядами. Но груженное лесом судно тонуло слишком медленно. Не исправили ситуацию и четыре 150-мм снаряда пущенных под ватерлинию. Однако Детмерс решил не тратить торпед и покинул место атаки, понадеявшись, что «Николаос Д. Л.» постепенно затонет сам.

После этого «Корморан» направился на юг для заправки с «Нордмарка». 17 апреля с рейдера заметили еще одно судно, но не стали его атаковать, так как уже приближались к месту встречи. Придя 19-го в точку рандеву (27°41? ю.ш./12°22? з.д.). рейдер обнаружил там «Атлантис» и снабженец «Альстеруфер». Детмерс очень надеялся получить от Рогге радостные известия. Он знал, что до этого «Атлантис» встречался с «Дрезденом», а по информации РВМ, именно это судно несло на борту столь драгоценный баббит. Но коллега разочаровал фрегаттен-капитана, так как баббит находился на борту другого блокадопрорывателя — «Бабитонга». 20 апреля объявился и «Нордмарк», с которого на следующий день закачали более 300 т топлива. В обратную сторону последовали почта, четверо раненных с «Крафтсмэна», включая капитана, а также различные припасы и снаряжение для подводных лодок, находившиеся на борту рейдера.[76] В тот же день танкер ушел. «Корморан» оставался в этой точке Атлантики еще трое суток. За это время корпус корабля перекрасили в черный цвет, получили с «Альстеруфера» двести 150-мм снарядов. В свою очередь, рейдер отправил на него 77 пленных. Тем временем Детмерс успел обсудить с Рогге тактику действий в Индийском океане, куда по приказу командования направлялся «Корморан», и осмотрел «Атлантис». 24 апреля рейдер попрощался с соотечественниками и ушел на юго-восток.

Пробыв безрезультатно некоторое время на западноафриканских торговых маршрутах, 1–2 мая «Корморан» обогнул в 300 милях к югу мыс Доброй Надежды и вышел в Индийский океан, приветствовавший очередной немецкий рейдер сильным штормом. При движении на север погода стала улучшаться. К этому времени на «Корморане» стала ощущаться нехватка витаминов. Из свежих овощей в наличии был один лук, и Детмерс в КТВ пожаловался, что корабль «воняет как Балканы». По ходу сменили маскировку, и теперь рейдер стал похожим на японское судно «Сакито-Мару». 9 мая на нем узнали печальную весть о гибели «Пингвина», после чего фрегаттен-капитан получил приказ от РВМ идти в точку «Фальхен» (14° ю.ш./73° в.д.), где его ожидали разведчик «Пингвина» «Адъютант» и судно снабжения «Альстертор». «Корморан» добрался туда через пять дней. При встрече с командиром «Адъютанта» лейтенантом-цур-зее Хеммером, Детмерс отказался от совместного плавания. Фрегаттен-капитан мотивировал это тем, что его тактика не подразумевает использование «второго глаза» в виде экс-китобойца, еле развивавшего 14 узлов. Недовольство командира рейдера вызвал очередной приказ командования, согласно которому ему пришлось заправить снабженца и разведчика топливом, потратив на это более 200 т. В журнале появилась язвительная запись о том, что использовать вспомогательный крейсер в качестве танкера слушком уж накладно. Затем с «Альстертора» забрали несколько человек для замены ушедших на «Канадолайт», в том числе двух призовых офицеров, после чего на следующий день расстались со снабженцем.

В течение почти месяца рейдер безрезультатно действовал в треугольнике, приблизительно ограниченном архипелагом Чагос, Цейлоном и Сабангом. Это послужило для появления среди экипажа невеселой шутки, что две буквы в наименовании последнего потопленного транспорта «Николаос Д. Л.» означают по-немецки «der Letzte» — «последний». 5 июня на «Корморане» опять сменили камуфляж, превратив его в японский транспорт «Кинка-Мару». Два раза удалось отправить на разведку гидросамолет, но и тот ничего не обнаружил. В ночь с 12 на 13 июня рейдер встретил ярко освещенное судно шедшее в Коломбо, которое немцы посчитали американским. 15-го показалось, что фортуна улыбнулась фрегаттен-капитану. Наблюдатели заметили в кормовом секторе пассажирское судно средних размеров, шедшее одним курсом с «Кормораном». Детмерс приказал постепенно уменьшать ход, чтобы подпустить его поближе. Когда неизвестный был уже близко, внезапно из-за неверно понятой команды на рейдере заработала носовая аппаратура по постановке дымовой завесы, выбросившая в воздух огромный клуб белого дыма. Этого оказалось достаточно, чтобы несостоявшаяся жертва бросилась наутек, подавая сигналы тревоги. Детмерсу пришлось внести изменения в приказ по использованию дымовой аппаратуры во время боевой тревоги.

Не добившись результатов на торговых маршрутах, Детмерс решил попробовать счастья с минами, и 19 июня вошел в воды Бенгальского залива. Еще до выхода в море местами возможных постановок были определены подходы к портам Рангун, Калькутта, Мадрас и Зондский пролив. Однако и здесь «Корморан» ожидала неудача. Когда до Мадраса оставалось около двухсот миль, на горизонте показался дым, а затем мачты какого-то крупного судна, очень напоминавшего вспомогательный крейсер противника. Когда же оно изменилось курс и направилось в сторону «Корморана» фрегаттен-капитан решил не искушать судьбу и приказал уходить на максимальной скорости. Неизвестный около часа преследовал немецкий корабль, а затем постепенно отстал и скрылся за горизонтом. Это действительно был английский вспомогательный крейсер «Кантон». Хотя британцы и не заподозрили в убежавшем «японце» вражеский рейдер, но минную постановку все-таки сорвали. А так как в районе Калькутты, выбранной в качестве второй цели, в тот момент свирепствовал ураган, то Детмерс решил временно отказаться от поставки заграждений и направился на юго-восток, уходя из Бенгальского залива. Мины остались на борту, сыграв впоследствии роковую роль в судьбе корабля.

Цепь неудач, преследовавших крейсер, наконец-то прервалась в 2 часа ночи 26 июня, когда стоявший на вахте корабельный пилот обер-лейтенант-цур-зее Хайнфрид Аль заметил какое-то судно. Подойдя на близкое расстояние, «Корморан» несколько раз передал приказ остановиться и не пользоваться радио. Однако транспорт на эти требования никак не отреагировал. Тогда Детмерс приказал повторить приказ по радио и произвести несколько предупредительных выстрелов, в том числе осветительными снарядами. И даже после этого торговец, хотя и храня радиомолчание, продолжал двигаться. Рейдер открыл огонь на поражение, постоянно прерываемый приказами остановиться, добившись за семь минут 29 попаданий. На судне в нескольких местах вспыхнул очень сильный пожар, и немцы прекратили обстрел. Вскоре удалось обнаружить одну шлюпку, в которой находилось девять моряков с югославского «Велебита» (4135 брт, 1911 г.), принадлежавшего «Югославскому океанскому пароходству». Судно с командой из 34 человек шло в балласте из Бомбея в Момбасу за грузом риса. Выяснилась и причина неподчинения приказу об остановке. Оказалось, что капитан в этот момент отсутствовал на мостике, разбираясь с какой-то неприятностью в машинном отделении, а стоявший на вахте второй офицер не знал азбуки Морзе. Решив, что «югославу» досталось сполна, фрегаттен-капитан не стал больше тратить на него боеприпасы и, бросив пылающую развалину на волю ветра и волн, ушел на юго-восток.[77]

Прошло всего несколько часов, когда почти в полдень наблюдатели заметили дым еще одного судна, шедшего из пролива Десятого градуса (между Андаманскими и Никобарскими островами) в сторону Цейлона. Рейдер укрылся в удачно подвернувшемся дождевом шквале и стал подкрадываться к жертве. В 17.28, когда расстояние сократилось до шести километров, Детмерс приказал транспорту остановиться и не пользоваться радио. Однако капитан «Мариба» (3472 брт, 1921 г.), принадлежавшего «Австралийской объединенной пароходной компании», М. Б. Скиннер и не подумал подчиниться, и в 17.30 в эфир полетело сообщение о нападении. Правда, уже через двенадцать минут команде пришлось спускать на воду спасательные шлюпки, так как немецкие снаряды разрушили радиорубку и нанесли серьезные повреждения машинному отделению. К счастью, никто из сорока восьми моряков не получил ранений во время обстрела. Выяснилось, что «Мариба» шла с 5000 т сахара на борту из Батавии в Коломбо. Так как судно уже начало тонуть, то немцам ничего не осталось делать, как добить его подрывным зарядами. После гибели транспорта рейдер срочно покинул эти воды, так как фрегаттен-капитан не имел твердой уверенности, что его радистам удалось заглушить сигналы о помощи.[78]

Затем Детмерс ушел в малопосещаемую зону на юге (6° ю.ш./86° в.д.), где находился до 17 июля. За это время на «Корморане» в очередной раз провели ремонт двигателей и электрического оборудования, и, насколько это было возможно, очистили обросшее днище. В очередной раз сменили камуфляж, решив, что маскировка под «японца» уже себя не оправдывает. Теперь рейдер походил на голландское судно «Страат Малакка». Для большей убедительности на корме даже установили деревянный макет орудия, который смастерили корабельные плотники. В этот период произошел несчастный случай — при сварке поплавка гидросамолета от удара током погиб матрос Ганс Хофман. К 19 июля Детмерс окончательно отказался от планов постановки минных заграждений в Бенгальском заливе. Затем некоторое время «Корморан» крейсировал в северном и восточном направлениях, но торговые маршруты оказались пустынными. После этого рейдер направился на юго-восток мимо Суматры и Явы к северо-западному побережью Австралии, проверив по пути выходы из Зондского пролива и пролива Бали. 13 августа в 200 милях к западу от Карнарвона состоялся визуальный контакт с неизвестным судном, но от преследования немцы отказались. Фрегаттен-капитан собирался провести постановку минных заграждений у Карнарвона и Джеральдтона, но потом отказался, решив, что судоходство из этих портов слишком незначительное. Затем «Корморан» отправился в обратный путь. 28 августа, впервые после выхода из Норвегии, немецкие моряки увидели землю. Это была вершина горы Боа-Боа на острове Энгано, расположенного у юго-западного побережья Суматры. В КТВ крейсера командир отметил, что открывшееся зрелище было похоже «на сказку южных морей».

От Суматры «Корморан» двинулся к Цейлону. В первый день осени, когда HSK-8 находился в ста пятидесяти милях к югу от острова, наблюдатели заметили на горизонте судно, но вскоре оно скрылось за дождевым шквалом. Детмерс попытался использовать гидросамолет, однако волнение на море помешало это сделать. В итоге в журнале появилась запись:

«Без катапульты гидросамолет действует лишь при удачно складывающихся обстоятельствах. Использовать его удается нечасто».[79]

Получив от РВМ информацию, что на смену «Корморану» планируется отправить «Тор», Детмерс решил отправиться в западную часть Индийского океана и попытать счастья там. Обогнув с юга архипелаг Чагос, рейдер пошел на север. Стояла отличная погода и наконец-то удалось несколько раз поднять в воздух бортовой гидросамолет. Но и авиаразведка не принесла ни каких результатов.

Плавание впустую длилось уже почти три месяца, пока вечером 23 сентября вахтенные заметили неизвестное судно в балласте с включенными навигационными огнями, что казалось признаком «нейтрала». Тем не менее, фрегаттен-капитан решил проверить его. После того как рейдер подошел на близкое расстояние, с него последовал приказ остановиться и опознать себя. К своему удивлению, немцы обнаружили, что перед ними греческий «Стаматиос Г. Эмбирикос» (3941 брт, 1936 г.), принадлежавший «Эмбирикос Лайн» и шедший из Момбасы за грузом в Коломбо. Греки не оказали абордажной команде никакого сопротивления. Детмерс, следуя примеру Крюдера, собирался использовать этот подарок судьбы в качестве вспомогательного минного заградителя, но тут выяснилось, что угля хватит только на то, чтобы дойти до порта назначения. Уже с наступлением новых суток пришлось отправить судно на дно подрывными зарядами. Греки спустили три спасательные шлюпки, две из которых под покровом темноты сумели ускользнуть. Немцы смогли перехватить только ту, в которой находился капитан и еще пять членов экипажа. Правда, взлетевший с восходом солнца гидросамолет, быстро обнаружил беглецов и навел на них рейдер. Еще 25 пленных моряков присоединились к своим товарищам.[80]

«Корморан» оставался в этом районе до 29 сентября. Затем Детмерс направился на рандеву с судном снабжения «Кульмерланд», которое 3 сентября вышло из Кобэ. Встреча предполагалась в секретной точке «Мариус» (32°30? ю.ш./97° в.д.) на самой границе района «Сибирь». Прибыв 16 октября в точку рандеву, рейдер обнаружил там пришедшего ранее снабженца. Из-за плохой погоды немецкие суда отправились на северо-запад в поисках более спокойных вод для передачи топлива и провианта. «Корморан» получил 4000 т дизельного топлива, 225 т смазочного масла, большую партию баббита и продовольствие на шесть месяцев плавания. В обратную сторону проследовали пленные, пять больных моряков с рейдера, включая штурмана капитан-лейтенанта Густава Петцеля, копия КТВ и почта. «Кульмерланд» ушел 25-го, а «Корморан» направился на запад, где в течение нескольких дней производил ремонт двигателей.

После того как механики привели двигательную установку в порядок, Детмерс вновь двинулся к австралийскому побережью. Он намеревался поставить минное заграждение у Перта и в заливе Шарк, а затем вновь вернуться в Бенгальский залив. От этих планов пришлось временно отказаться — РВМ сообщило, что через район предполагавшегося заграждения пройдет конвой под охраной тяжелого крейсера «Корнуолл». «Корморан» направился на северо-запад, где крейсировал несколько дней. Затем он снова двинулся на восток по направлению к заливу Шарк. Это решение Детмерса оказалось роковым…

19 ноября стояла отличная погода с великолепной видимостью. Рейдер шел в северо-северо-восточном направлении десятиузловым ходом. Незадолго до четырех часов пополудни, когда до побережья оставалось около 112 миль (приблизительно 26° ю.ш. и 111° в.д.), вестовой доложил находившемуся в кают-компании командиру, что на горизонте замечен дым. Детмерс поднялся на мостик. Ему очень скоро стало ясно, что навстречу рейдеру движется военный корабль. Это оказался австралийский легкий крейсер «Сидней», возвращавшийся домой после сопровождения лайнера «Зеландия», перевозившего войска в Сингапур. Ситуация складывалась безнадежной: «Корморан» не мог рассчитывать на бегство, так как «Сидней» (8815 т; 32,5 уз.; 8х152-мм, 4х102-мм, 8х533-мм ТА) имел преимущество в дальности стрельбы и мог расстреливать рейдер с безопасного для себя расстояния. Несравненно лучшими были его защита и живучесть. Детмерс впоследствии написал в своих мемуарах, что не думал о сдаче в плен, а «только знал, что должен был приложить все усилия, чтобы увеличить наши шансы». Он приказал повернуть на юго-запад, прямо на солнце, что бы его лучи слепили австралийцев и дать полный ход. Однако в 16.28 отказал дизель № 4 и скорость упала до 14 узлов.

Примерно через час после обнаружения рейдера крейсер подошел на расстояние семь миль по правому борту и приказал опознать себя. «Корморан» передал правильный позывной «Страат Малакка» — «RKQI», но при этом сигнал подняли между трубой и фок-мачтой, поэтому на подходившем с кормы «Сиднее» его практически не видели. Затем последовал запрос о месте назначения, ответ на который — «В Батавию» — тоже выглядел весьма правдоподобно. Пытаясь сбить противника с толку, а также затягивая время, немецкие радисты постоянно посылали в эфир сигналы бедствия о нападении на торговца неизвестного корабля. Крейсер тем временем подходил все ближе, наведя на «Корморан» орудия носовых башен и подготовив к старту гидросамолет. При этом австралийцы периодически подавали сигнал «IK»,[81] который немцы ни как не могли понять.

В конце концов командиру крейсера кэптену Джозефу Бёрнетту вся эта комедия надоела и последовал прямой запрос: «Покажите ваш секретный позывной. Дальнейшая отсрочка может только ухудшить ситуацию». «Сидней» уже догнал «Корморан» и оказался практически на его траверсе по правому борту на расстоянии 900 метров. В ответ на рейдере в 17.30 спустили голландский флаг, подняли флаг Кригсмарине и, сбросив за рекордные шесть секунд маскировочные щиты, открыли огонь. Первый одиночный выстрел упал в море с недолетом, зато последующий залп из 37-мм автомата и трех 150-мм орудий накрыл мостик крейсера, уничтожив систему управления огнем. Тут же немцы ввели в действие остальные зенитные автоматы и выпустили две торпеды из аппарата правого борта. Одновременно со вторым залпом рейдера открыл огонь и главный калибр «Сиднея», но из-за слепившего наводчикам глаза солнца, снаряды легли с перелетом. С 5-секундными промежутками «Корморан» поразил «Сидней» еще двумя залпами. Снаряды попали в среднюю часть корабля, в мостик и самолет, который загорелся. Затем 150-мм орудия рейдера перенесли огонь на носовые башни. 20-мм автоматические пушки сосредоточили свой огонь на палубе противника, уничтожая расчеты зенитной артиллерии и торпедных аппаратов, 37-мм продолжала обстреливать мостик и носовую надстройку. Примерно в то время, когда «Корморан» сделал восьмой и девятый залпы, его торпеда поразила «Сидней» впереди носовой башни, выведя обе башни из строя. Вторая прошла мимо. После торпедного попадания носовая часть крейсера почти полностью погрузилась в воду. У австралийцев действовали только кормовые башни, перешедшие на самостоятельное управление, что не замедлило сказаться на темпе стрельбы. Все же три шестидюймовых снаряда достигли цели. Первый пробил трубу рейдера и взорвался у противоположного борта, убив двух человек в радиорубке; второй взорвался в помещении вспомогательного котла, выведя из строя противопожарную систему; третий разрушил трансформаторы главных двигателей. Попадание второго снаряда вызвало также пожар в моторном отсеке. В результате, примерно в 17.45, когда рейдер повернул влево, в надежде добить «Сидней», его ход резко упал, и связь с машинным отделением была потеряна. Машинная команда во главе старшим механиком капитан-лейтенантом Штером продолжала бороться с пожаром, но впоследствии погибла почти вся — спастись удалось всего одному человеку.

Противнику пришлось еще хуже. Австралийский крейсер был объят пламенем и имел дифферент на нос. Пока «Корморан» сохранял курс 260°, «Сидней» резко повернул на обратный курс. Немцы наблюдали, как крышу второй носовой башни сбросило в море. В 17.35 «Сидней» прошел всего в каких-нибудь ста метрах за кормой у «Корморана». Вероятно, на нем также вышло из строя рулевое управление, или же, как посчитали немцы, австралийцы попробовали таранить противника. Детмерс приказал временно прекратить стрельбу, так как легкий крейсер вышел из сектора обстрела орудий правого борта рейдера. Вскоре был замечено четыре торпедных следа — видимо, австралийцы сумели ввести в действие торпедные аппараты правого борта, оставшиеся неповрежденными.[82] Немцы в ответ также выпустили четыре торпеды, не попавшие в противника. Около 17.50 бой возобновился — рейдер открыл огонь уже левым бортом с дистанции 60 гектометров. Через десять минут по удалявшемуся крейсеру была безрезультатно выпущена еще одна торпеда. Детмерс приказал прекратить огонь в 18.25, когда уже стемнело. Австралийский корабль, объятый пламенем, в этот момент находился на расстоянии около девяти километров. Он шел на юг приблизительно пятиузловым ходом и к 19.00 растворился в темноте.

Всего за время боя «Корморан» расстрелял около 550 150-мм снарядов и добился, по немецким данным, более пятидесяти попаданий (подводные исследования показали, по крайней мере, 87 попаданий 150-мм снарядов). При этом погибло около двадцати членов экипажа. Тем временем пожар усилился и стал подбираться к минному отсеку. Фрегаттен-капитан понял, что рейдер уже не спасти и отдал приказ оставить корабль, а также установить подрывные заряды у топливных цистерн. При этом произошла трагедия — спущенный первым один из надувных плотов через некоторое время дал течь и опрокинулся. Все находившиеся на нем люди — приблизительно сорок человек, в основном раненые — утонули. Получив известие, что минный отсек начинал заполняться дымом, Детмерс, забрав флаг корабля, в 24.00 последним покинул «Корморан». Через 10 минут сработали подрывные заряды. Детонация мин буквально превратила в пыль кормовую часть и в 0.35 рейдер быстро затонул в точке с координатами 26°34? ю.ш. и 111° в.д. На волнах остались 317 немецких моряков и 3 китайца-прачки. Погибло 80 человек — 2 офицера и 78 матросов.

А что же его противник? Зарево в том направлении, куда ушел «Сидней», немцы наблюдали примерно до 22 часов. И на этом все. Позднее выяснилось, что, обнаружив рейдер и пойдя на сближении, Бёрнетт не сообщил об этом. Таким образом, командование пребывало в полном неведение о судьбе корабля. Приход «Сиднея» ожидался 20 ноября, и забеспокоились о нем только через три дня. На сделанный по радио запрос никто не ответил. Это вызвало тревогу, и на следующий день начались полномасштабные поиски, в которых приняли участие авиация, австралийские корабли, голландский легкий крейсер «Тромп» и несколько торговых судов. Первые известия поступили вечером, когда британский танкер «Трокас» сообщил, что приблизительно в двухстах милях к западу от Карнарвона подобрал с резинового плота двадцать пять немецких военных моряков. Впоследствии выяснилось, что первые двадцать шесть человек с «Корморана» спас знаменитый лайнер «Аквитания» еще утром 24-го, но его капитан, соблюдая режим радиомолчания, сообщил об этом только через три дня, при подходе к Сиднею. 25 ноября к берегу в 75 милях к северу от Карнарвона пристала спасательная шлюпка с 57 немцами на борту, вскоре рядом объявилась другая, на которой находилась еще 46. На следующий день правительственное судно «Кулинда» подобрало в море плот с 31 моряком, а вечером британский «Центаур» обнаружил шлюпку, на которой разместились 62 человека во главе с Детмерсом. Шкипер побоялся переводить такое количество немцев к себе на борт и отбуксировал лодку в ближайший порт, куда они пришли через два дня. Последние 73 человека с «Корморана» были спасены вспомогательным судном ВМС Австралии «Яндра» уже 27-го. Лишь 30 ноября премьер-министр Австралии официально объявил о гибели «Сиднея» и 645 человек его экипажа. От крейсера осталась только продырявленная осколками шлюпка, которую две недели спустя волнами вынесло на берег. В официальном отчете комиссии, расследовавшей гибель корабля, говорилось, что кэптен Бёрнетт проявил преступное легкомыслие, позволив противнику сократить дистанцию настолько, что преимущество крейсера перед вооруженным торговым судном было сведено на нет (приказом военным кораблям предписывалось не подходить к неопознанным судам ближе шести миль).

Тайна гибели «Сиднея» многие годы оставалась одной из загадок Второй мировой войны. Существовала даже версия, что его якобы торпедировала японская подводная лодка, но затем эта трагическая история была засекречена по соображения высшей политики. Поиски погибшего крейсера предпринимались неоднократного, и только в марте 2008 г. они увенчались успехом. 12 марта австралийское исследовательское судно «Геосаундер» обнаружило в точке с координатами 26°05? ю.ш. и 111°4? в.д. на глубине 2560 м остатки корпуса «Корморана». Через четыре дня на расстоянии 12,2 мили от них (26°14? ю.ш./111°13? з.д.) на глубине 2468 м был найден и «Сидней». Анализ полученных повреждений показал, что к гибели крейсера могли привести несколько факторов. Во-первых, волнение на море вызвало дополнительные затопления через пробоины, расположенные выше ватерлинии. Во-вторых, возможное разрушение водонепроницаемых переборок, приведшее к увеличению крена и уменьшению остойчивости.

Однако вернемся к морякам «Корморана», которых отправили в лагерь. 4 декабря 1941 г. Теодор Детмерс, находясь в плену, стал кавалером Рыцарского креста, а 1 апреля 1943 г. получил чин капитана-цур-зее. В январе 1945 г. командир «Корморана» перенес удар, на время частично парализовавший его. Освободили команду рейдера только в самом начале 1947 г. За время нахождения в лагере один из моряков умер от болезни. Когда 21 января Детмерс и его люди прибыли в порт Мельбурна для репатриации в фатерлянд, то заметили на соседнем пирсе какое-то судно, имевшее очень знакомый облик. По какому-то мистическому совпадению это оказалось та самая голландская «Страат Малакка», под которую «Корморан» маскировался в своем последнем бою. Закончилась долгая одиссея капитана-цур-зее и его команды 28 февраля в Куксхафене. Перенесший впоследствии еще один удар Детмерс был признан негодным для военной службы и проживал в своем доме в пригороде Гамбурга Ральштадте. Как и другие свои коллеги, он издал мемуары о плавании на рейдере. Умер командир «Корморана» 4 ноября 1976 г. в возрасте 74 лет.

Плавание HSK-8 длилась чуть менее года — 352 дня. За это время им было потоплено и захвачено 11 торговых судов общей вместимостью 68 274 брт. Преимущества использования в качестве рейдера совсем нового, но в то же время не прошедшего обкатку морем судна обернулись его недостатками. Практически весь поход «Корморана» проходил под знаком ремонта энергетической установки и поиска баббита, столь необходимого для отливки новых подшипников. Когда же эта проблема оказалась решенной, судьба отпустила рейдеру слишком мало времени для пополнения боевого счета. И все же, финалу карьеры этого, пожалуй, не самого примечательного участника Второй мировой войны на море могут позавидовать многие корабли — погибнуть с доблестью в тяжелом неравном бою, пустив на дно заведомо более сильного противника.

Как только истосковавшаяся по суше и родным команда по возвращении из похода покинула «Тор», «Дойче Верфт» принялась готовить его к следующему выходу. Основные изменения коснулись вооружения. Старые орудия были сняты. Взамен установили такое же количество новых 150-мм пушек Tbk С/36 с современной системой управления артиллерийским огнем. Самым же большим новшеством стал радар. Новым командиром с июня стал сорокаоднолетний капитан-цур-зее Гюнтер Гумприх.

Гюнтер Гумприх (Guenther Gumprich).

Родился 6 января 1900 г. в Штутгарте. На флот пришел в июле 1916 г. и связал с ним свою жизнь. Звание капитана-цур-зее получил уже во время войны — 1 июня 1940 г. С июля 1937 г. и до прихода на HSK-4 служил в ОКМ (Верховное командование вооруженных сил) на должности референта отдела связи с Главным командованием сухопутных сил.

Вместе с ним в Киле готовились к выходу в море и команда рейдера, среди которой были и ветераны первого похода — шесть офицеров и 43 нижних чина. К середине ноября 1941 г. все приготовления были завершены, и вечером 19-го «Тор» во второй раз направился в набег на коммуникации врага, уйдя Кильским каналом в Брюнсбюттель. РВМ планировало, что он заменит находящийся в Индийском океане «Корморан» — единственный на тот момент действующий немецкий вспомогательный крейсер.[83] Однако поход, не успев начаться, тут же и окончился — в 21.39 следующего вечера «Тор» в густом тумане врезался в слабоосвещенный шведский рудовоз «Ботниа» (1356 брт, 1919 г.), стоявший на якоре. Груженый «швед» тут же пошел на дно, открыв «счет» рейдера. Последнему, в свою очередь, из-за полученных повреждений, пришлось возвращаться в Киль и становиться в сухой док. Но нет худа без добра. По имеющимся свидетельствам, британцы знали о начавшемся выходе «Тора» и готовили ему «горячую встречу», чему благоприятствовала установившаяся хорошая погода.

Ремонт не продлился долго, и 30 ноября Гумприх опять пустился в плавание. В тот же день в Брюнсбюттеле он встретился с контр-адмиралом Робертом Айссеном, командиром только что вернувшегося из похода вспомогательного крейсера «Комет». Они обсудили тактику действия на торговых коммуникациях. К этому времени стало ясно, что прорваться в океан можно будет только через Ла-Манш, так как британцы плотно контролировали остальные маршруты.

2 декабря «Тор», маскировавшийся под «шперрбрехер» в сопровождение миноносцев Т-2, Т-4, Т-7, Т-12 и Т-14 пришел в Вильгельмсхафен. Затем в течение двух недель, под покровом ночи и плохой погоды, небольшими переходами отряд пробирался вдоль побережья Голландии и Франции, достигнув 17 декабря Ла-Рошели. Через шесть дней Гумприх попробовал первый раз прорваться в Атлантику, но выход отменили из-за активности противника. Следующая попытка состоялась 14 января 1942 г., но и из-за очень плохой погоды и известия о том, что крупный союзнический конвой в Гибралтар должен будет пересечь маршрут крейсера, тому пришлось укрыться в южной части Бискайского залива. Наконец, 17 января «Тор» вышел в океан. Через три дня он достиг широты Азорских островов и начал «бег на юг», пройдя экватор 4 февраля. РВМ поставило перед Гумприхом задачу повторить блестящий успех командира вспомогательного крейсера «Пингвина» Э. Ф. Крюдера и попытаться захватить китобойный флот союзников в антарктических водах.

«Тор» достиг Южного полярного круга 25 февраля, не обратив внимания на два замеченных по пути судна. В течение полумесяца, пройдя с начала похода 5268 миль, рейдер безуспешно пытался обнаружить норвежских китобоев. Перехваченные радиосигналы показывали, что они где-то поблизости. Корабельный «Арадо» совершил 18 вылетов, произведя при этом более чем 80 взлетов и посадок.[84] Выяснилось, что Гумприх оказался не столь удачливым как Крюдер, так как обнаружить здешних промысловиков он не смог. Единственный светлым моментом полярной одиссеи стал факт, что радар работал и определял расстояние до айсбергов в диапазоне от 8 до 13,5 километров. В итоге, капитан-цур-зее решил сменить операционную зону, о чем и известил РВМ.

14 марта HSK-4 прошел к востоку от Южной Георгии, направляясь для операций в Южную Атлантику. Впоследствии его должен был сменить рейдер «Михель» под командованием Г. фон Руктешелля, а путь «Тора» лежал в Индийский океан.

23 марта крейсер находился к северу от островов Тристан-да-Кунья, намереваясь встретиться со снабженцем «Регенсбург», вышедшим из Франции еще 12 февраля. В 5.35 на горизонте показался дым, и команда рейдера приготовилась к рандеву с соотечественниками. Однако когда судно подошло поближе, выяснилось, что это небольшой транспорт под греческим флагом. Одного предупредительного выстрела из 150-мм орудия хватило, чтобы тот безропотно остановился. «Пагаситикос» (3942 брт, 1914 г.), принадлежавший компании М. А. Эмбирикоса шел в Монтевидео с грузом угля. Тридцать три члена команды (из них одна женщина) стали пленниками, а старое судно потопили торпедой.

На следующие сутки объявился «Регенсбург». С него пополнили запасы топлива и продовольствия. Кроме этого Гумприх использовал судно снабжения в качестве учебной цели для радара в ночное время. Результаты оказались не самые впечатляющие — «чудо-техника» обнаруживала «Регенсбург» на расстоянии, не превышающем 14,5 километров. 27-го они расстались и «Тор» направился в центральную часть Южной Атлантики, намереваясь крейсировать к западу от бывшего места заточения Наполеона, острова Святой Елены. Уже на следующий день наблюдатели заметили какое-то судно, но трехчасовая погоня оказалось безуспешной, так как рейдер оказался в не состоянии догнать убегающего «купца».

30 марта в 7.44 «Арадо», на который нанесли фальшивые американские опознавательные знаками, обнаружил транспорт. Судно находилось справа за горизонтом и следовало тем же курсом, что и рейдер.

«Тор» стал постепенно сближаться с будущей жертвой. Гумприх решил вначале лишить врага возможности передать радиосообщение, поэтому он вновь отправил гидросамолет в полет с заданием оборвать радиоантенну с помощью металлической болванки, прикрепленной к тросу. Александр Кант, капитан британского «Уэллпарка» (4649 брт, 1938 г.) принадлежавшего «Дж. энд Дж. Денхолм», в принципе оказался готов к чему-то подобному. С транспорта еще в 13.00 заметил на горизонте мачты подозрительного судна, движущегося сходящимся курсом. Поэтому, когда в 14.00 «Арадо» атаковал транспорт, то его встретили зенитным огнем, нанеся некоторые повреждения. Тем не менее, летчикам удалось таки оборвать антенну, и участь «Уэллпарка» была решена. Через три минуты «Тор» начал стрельбу, добившись со второго залпа двух попаданий. «Британец» остановился, после чего немцы прекратили огонь. Однако в 14.13 летчики передали, что транспорт опять начал набирать ход и тогда пушки заговорили снова. Рейдер перестал обстреливать судно только через тринадцать минут, когда стало видно, что экипаж покинул его на двух шлюпках. Выяснив, что груз «Уэллпарка» составляли запчасти к самолетам и бронеавтомобилям, его пустили на дно. Во время обстрела погибло семь человек, остальные 41 стали пленниками.

Такая тактика, названная капитаном-цур-зее «бесшумной», очень приглянулась Гумприху, описавшему ее в КТВ по-военному коротко:

«Обнаружение судна — обрыв антенны — остановка судна».

Возможность проверить ее эффективность представилась через два дня, 1 апреля. В 8.05 «Арадо» вновь обнаружил неизвестного «купца», после чего «Тор» пошел на сближение. В полдень гидросамолет вылетел еще раз, чтобы проверить нахождение транспорта, который наблюдатели рейдера увидели уже в полпятого вечера. В 17.21 летчики удачным маневром, зайдя со стороны солнца, оборвали антенну и сбросили две 50-кг бомбы, не попавшие в цель. В свою очередь зенитная артиллерия торговца открыла огонь по гидросамолету. Через 17 минут вступили в дело и орудия крейсера, начавшие обстрел британского «Уиллсдена» (4563 брт, 1925 г.) компании «Уотс, Уотс энд Ко», шедшего из Нью-Йорка в Александрию. Англичане в ответ смогли произвести только шесть выстрелов из установленной на корме 102-мм пушки. На этом сопротивление прекратилось, и в 17.52 команда покинула горящее судно, которое вскоре затонуло. Всего немецкие канониры израсходовали 128 150-мм снарядов. В результате обстрела один человек погиб, трое получили тяжелые ранения и еще трое легкие. Затем команда транспорта во главе с капитаном Гриффитом присоединилась к товарищам по несчастью с «Пагаситикоса» и «Уэллпарка». Вскоре один тяжелораненый с «Уиллсдена» скончался, и его похоронили в море с соблюдением всех почестей.

Через два дня пришел черед норвежского парохода «Ост» (5630 брт, 1920 г.) компании «Лундегард ог Сённер» из Фарсунна, шедшего из Бруклина через Пернамбуку и Кейптаун в Бомбей с воинским грузом, в том числе армейскими автомобилями. Все прошло по уже накатанной схеме — вначале гидросамолет обнаружил судно и навел на него «Тор», затем оборвал антенну и сбросил (вновь безрезультатно) две бомбы, а после нескольких залпов приблизительно с 8 миль транспорт остановился. Не обнаружив на нем ничего ценного, абордажная команда с помощью подрывных зарядов пустила «Ост» на дно. Сорок моряков во главе с капитаном Кристофером Андерсеном Туфтеном стали пленниками.

Гумприх не мог не радоваться — все четыре судна были потоплены, не успев подать сигнала о нападении. Однако 10 апреля погода испортилась — волнение на море и сильная облачность стали препятствием для использования оказавшегося столь ценным гидросамолета. Поэтому, когда наблюдатели обнаружили дым на горизонте, капитан-цур-зее, помня баталии «Тора» с вспомогательными крейсерами противника в первом походе, не стал приближаться к неизвестному судну, а отложил нападение на темное время суток, начав подкрадываться только в 18.28. Теперь пришлось положиться на техническую новинку — радар. В 19.25 на экране появилась отметка цели, дальность до которой составляла 9100 метров. Когда расстояние сократилось, в ночные бинокли стал заметен более темный, чем остальной фон, силуэт. Убедившись, что перед ним торговое судно, капитан-цур-зее решился на атаку.

В 20.07, когда «Тор» подкрался на расстояние 2200 метров к ничего не подозревающей жертве, с него запустили двух «угрей», а следом через минуту заговорили и пушки. Торпеды и первый залп прошли мимо, а вот со второго канониры крейсера добились трех попаданий (в мостик и рулевую рубку), после чего на атакованном транспорте вспыхнул пожар. Вскоре Гумприх приказал прекратить огонь, но тут в свете мощного прожектора стало видно, что горящее судно идет на таран. Пришлось дать еще 14 залпов, прежде чем «брандер» практически потерял ход.

Жертвой HSK-4 стал британский «Киркпул» (4842 брт, 1928 г.), принадлежавший «Ропнер энд Ко». Более трех часов немцы разыскивали покинувшую обреченного «купца» команду, спася 30 из 46 моряков, в том числе капитана Альберта Кеннингтона. Из допроса выяснилось, что специально таранить рейдер никто не собирался, просто штурвал остался без присмотра, когда первые снаряды поразили транспорт. Затем «Киркпул» добили торпедой. Капитан-цур-зее имел все основания быть довольным: пять потопленных судов за 19 дней — неплохой результат!

16 апреля погода оказалась благоприятной, и «Арадо» вновь обнаружил какое-то судно. Однако Гумприх знал, что на этот момент в этом же районе находятся рейдер «Михель» и блокадопрорыватель «Доггербанк», поэтому он еще раз отправил гидросамолет в полет, чтобы тот сделал фотоснимки неизвестного. Изучив их, капитан-цур-зее так и не пришел к определенному выводу и не решился атаковать. Затем «Тор», пройдя 22 апреля меридиан мыса Доброй Надежды, направился в Индийский океан, где ему была отведена операционная зона к западу от 80° в.д. и к югу от 10° ю.ш. 4 мая в точке с координатами 22°30? ю.ш. и 80° в.д. состоялось очередное рандеву с «Регенсбургом», во время которого 162 военнопленных покинули рейдер, и перешли на борт снабженца.

В 8 часов утра 6 мая, когда «Тор» находился в 1500 миль от западного побережья Австралии, его воздушный разведчик в очередной раз доложил об обнаружении крупного судна, судя по всему — пассажирского лайнера. В свою очередь на «Нанкине» (7131 брт, 1912 г.), принадлежавшем «Истерн энд Аустралиан Стимшип Компании», также заметили неизвестный гидросамолет, и его капитан К. Стрэтфорд отдал распоряжение приготовиться к возможному нападению. Лайнер вышел 5 мая из Фримантла в Бомбей через Коломбо, и на его борту находилось 162 пассажира (включая 38 женщин и детей) и 180 человек команды. Гумприх в очередной раз решил применить свою «бесшумную» тактику, но в этот раз она дала сбой. Когда в 14.35 «Арадо» обстрелял мостик и пролетел над судном, то антенну сорвать не удалось. В ответ по нему велся огонь не только из зенитных пулеметов, но и из табельного оружия находившихся на борту парохода военных. Капитан развернул «Нанкин» кормой к уже появившемуся на горизонте «Тору» и приказал дать полный ход. В эфир пошли сигналы о помощи. Гидросамолет еще повторил попытку оборвать антенну, ведя огонь по надстройкам судна. На этот раз все удалось. Тогда радисты стали передавать сигналы на других частотах. В 14.38 с дистанции примерно 120 гектометров рейдер начал обстреливать лайнер, который шел зигзагообразным курсом. Британцы отстреливались из установленной на корме пушки, сделав 28 выстрелов — все мимо. Только в 15.00 немецкие артиллеристы добились первого попадания, в результате чего через пять минут Стрэтфорд приказал пассажирам и команде покинуть борт, а сам «Нанкин» затопить в точке с координатами 26°43? ю.ш. и 89°56? в.д. Даже после того, как через пятнадцать минут восемь спасательных шлюпок отошло от лайнера, HSK-4 продолжал вести огонь по нему, так как рация продолжала работать. В течение часа (с 16.00 до 17.00) людей подняли на борт «Тора», после чего немцы с помощью англичан исправили поврежденные двигатели судна и двинулись на очередную встречу с «Регенсбургом». Во время рандеву со снабженцем на него перевели всех пленных.[85] Гумприх переименовал «Нанкин» в «Лёйтен» и перегрузил с него на рейдер некоторые припасы. Затем «Регенсбург» и приз ушли в Японию, а капитан-цур-зее продолжил крейсерство.

В течение месяца «Тор» безуспешно прочесывал отведенный ему район, когда 14 июня уже в ночное время радар показал наличие какого-то судна на расстоянии девяти километров. Рейдер смог незамеченным подойти к нему, и с 16 гектометров дал залп в надежде поразить радиорубку. Его результат привел в шок самих немцев. По воспоминаниям артиллерийского офицера Германа Канделера цель, оказавшаяся танкером, превратилось в «плавучую стену огня», начавшую описывающую круги из-за поврежденного рулевого управления. В результате удалось спасти только одного человека — артиллериста Дж. Д. Фишера. Из его показаний стало известно, что голландский танкер «Оливия» (6307 брт, 1939 г.), принадлежавший «Кюрасаосхен Шепваарт Маатсхаапэй» шел в полном наливе из Абадана с командой из 46 человек на борту. Известие о 45 сгоревших заживо оказало гнетущее действие на экипаж «Тора». Впоследствии выяснилось, что двенадцать человек во главе с третьим помощником В. А. Вермоэтом смогли спустить шлюпку и скрыться под покровом ночи. Только через 30 дней, 13 июля, пятерым выжившим удалось добраться до побережья Мадагаскара.

Через пять дней, 19 июня, приблизительно в том же месте, на горизонте показался еще один глубоко сидящий в воде танкер. Гумприх не изменил своей эффективной «бесшумной» тактике. «Арадо» в очередной раз обстрелял мостик судна из бортового оружия, удачно оборвал радиоантенну и все также неудачно сбросил две бомбы. После предупредительного залпа из 150-мм орудия капитан норвежского «Херборга» (7892 брт, 1931 г.) Йон Олуф Вестад остановил свое судно. Танкер, принадлежавший «Сигурд Херлуфсен ог Ко» из Осло, шел из Абадана во Фримантл. На его борту находилась команда в количестве 38 человек и 11 ООО т сырой нефти. Гумприх решил не топить столь ценный приз, переименовал его в «Хохенфридберг» и под командой обер-лейтенанта-цур-зее резерва Рудольфа Гервина направил в Японию.

Точно также, «бесшумно», капитан-цур-зее захватил 4 июля в точке с координатами 29°50? ю.ш. и 70°00? в.д. другой норвежский танкер — «Мадроно» (5894 брт, 1917 г.), принадлежавший «А. И. Лангфельд ог Ко» из Кристиансанна. Он шел в балласте из Мельбурна в Абадан. Тридцать четыре человека во главе с капитаном Зигвардом Андерсеном пополнили собой число пленных на борту рейдера. Гумприх присвоил призу наименование «Россбах», назначил командиром обер-лейтенанта-цур-зее Вернера Зандера и отправил в Японию.

И только встреченный 20 июля британский рефрижератор «Индус» (5187 брт, 1940 г.) лондонской компании «Джеймс Ноурс Лтд» оказал «Тору» хоть какое-то сопротивление. Около 15.00 приблизившийся рейдер открыл огонь по транспорту. Его капитан Брайэн отправил своих артиллеристов к установленной на корме пушке и приказал дать полный ход в надежде оторваться от противника. В эфир полетели сигналы о нападении, которые сумели принять несколько наземных станций. Англичане смогли сделать всего два выстрела, когда вражеский снаряд убил командира расчета и вывел из строя орудие. Не ожидавшие сопротивления немцы расстреливали «британца» до тех пор, пока не уничтожили радиорубку. При этом погиб радист — несмотря на охвативший мостик пожар, он до самого конца находился на своем посту. Зато машинная команда, состоящая в основном из уроженцев Азии, при первых же попаданиях в панике ринулась на верхнюю палубу, и вскоре «купец» стал терять ход. Только тогда Гумприх приказал прекратить огонь. В итоге из 71 человека погибло 22.

«Индус» оказался последней, десятой, жертвой «бога-громовержца», доведя общий тоннаж потопленных и захваченных судов до 56 037 брт. Некоторое время «Тор» еще продолжал безуспешно крейсировать в этом районе, потом перешел восточнее, где пробыл с 8 августа до 20 сентября. 29 августа в точке с координатами 27° ю.ш. и 76° в.д. состоялось рандеву с блокадопрорывателем «Танненфельс», который вышел из Иокогамы 8-го. На него передали пленных, после чего тот направился далее на запад. 11 сентября капитан-цур-зее был награжден Германским крестом в золоте — второй по значимости наградой нацистской Германии. В конце месяца Гумприх получил приказ идти в Японию для пополнения запасов топлива и провианта, а также проведения необходимого ремонта. Рейдер прошел Зондский пролив 25 сентября, ненадолго зайдя в Батавию, затем направился в Баликпапан на Борнео. Оттуда он через Яванское море перешел в Южно-Китайское море, и 9 октября добрался до Японии, бросив на следующий день якорь в Иокогаме. Всего второй поход продлился 314 дней. В Японии «Тору» предстояло готовиться к своему третьему походу, но судьба распорядилась иначе.

30 ноября 1942 г. (прошел ровно год как крейсер покинул Киль) большинство работ были уже завершены. «Тор» в это время стоял пришвартованным к немецкому танкеру «Укермарк»,[86] на котором китайские и японские рабочие чистили нефтяные цистерны. Накануне в Иокогаме состоялся первый международный товарищеский матч по футболу Япония — Германия, в котором принимали участие и моряки с рейдера. Сыны Восходящего солнца одержали победу со счетом 8:7. По окончании поединка Гумприх пригласил желающих посетить свой корабль на следующий день. Поэтому уже с утра на «Торе» находились немецкие и японские журналисты. Сразу после обеда Гумприх на моторном катере направился с визитом на захваченный им ранее британский лайнер «Нанкин».

Внезапно в 13.20 на танкере раздался сильный взрыв, за которым последовало еще два более разрушительных, при этом последний снес мостик «Укермарка» и повредил надстройку «Тора». Часть мостика танкера при падении легла одним концом на рейдер, а другим на причальную стенку, что позволило части моряков по ней покинуть загоревшийся корабль. Вспыхнувшая нефть стала разливаться по поверхности гавани, и HSK-4, получивший тяжелые повреждения, как от взрывов, так и от разлетевшихся во все стороны обломков танкера, в итоге выгорел дотла. Почти мистическое совпадение — в древнескандинавской мифологии злейшими врагами Тора являлись бог огня, лжи, обмана Локи и предводитель огненных великанов Сурт. Жертвами пожара так же стали «Нанкин» — «Лёйтен», японский транспорт «Ункаи-Мару № 3» и еще несколько находившихся поблизости мелких судов.

Гумприх смог вовремя вернуться назад на катере, и организовал спасение своих людей, находившихся в воде. Тем не менее, в результате взрыва и пожара из экипажа «Тора» погибло 13 человек; «Укермарк» потерял 53. Официального следствия не проводилось, но возможными причинами катастрофы могли стать искра от проводимых работ или курение кем-нибудь из рабочих в цистернах, насыщенных парами нефтепродуктов. На этом история «самого воинственного» вспомогательного крейсера Третьего рейха завершилась.

В заключение несколько слов о дальнейшей судьбе экипажа рейдера. 17 декабря из Кобэ вышел «Доггербанк», использовавшийся немецким флотом в качестве вспомогательного минного заградителя и блокадопрорывателя. На его борту находилось часть команды «Тора» в количестве 59 человек вместе с первым офицером корветтен-капитаном Фишером. Они разделили трагическую судьбу своего нового корабля, торпедированного по ошибке 3 марта 1943 г. немецкой же подводной лодкой U-43 (обер-лейтенант-цур-зее Швантке) в Атлантике.[87] Сам Гумприх остался в Японии, находясь в распоряжении военно-морского атташе в Токио вице-адмирала Пауля Веннекера. В последний день год командование отметило его успехи в должности командира рейдера, наградив Рыцарским крестом. Когда же в марте 1943 г. до Японии добрался «Михель», то Гумприх с мая месяца сменил заболевшего Гельмута фон Руктешелля на командирском мостике.

Боевую карьеру «Тора» можно назвать самой уникальной среди коммерческих рейдеров Германии периода Второй мировой войны. Будучи одним из самых маленьких (меньшие размеры имел только «Комет»), он оказался одним из самых результативных — по совокупности двух походов им были потоплены вспомогательный крейсер и 17 торговых судов, а также захвачены в качестве призов еще 4, общим тоннажем 152 584 брт. HSK-4 провел в общей сложности наибольшее количество времени в походах — 642 дня. В его послужном списке три успешных боя с британскими вспомогательными крейсерами, причем один закончился потоплением противника. Кроме этого очень удачное использование бортового гидросамолета «Арадо» позволили командиру рейдера Г. Гумприху во время второго похода разработать своеобразную «бесшумную» тактику, оказавшуюся довольно эффективной. И поэтому вполне возможно, что если бы 30 ноября 1942 г. взрыв танкера «Укермарк» не поставил точку в судьбе «Тора», то результаты боевой деятельности «бога-громовержца» оказались бы еще внушительнее.

Этот вспомогательный крейсер оказался последним кораблем Кригсмарине, действовавшим на просторах Мирового океана. Он стал своеобразным приемником «Виддера», получив с того командира, большую часть экипажа и почти всю артиллерию.

После присоединения в сентябре 1939 г. Данцига в руки немцев попали два однотипных судна для перевозки фруктов «Бялско» и «Лодзь», строившихся на местной верфи для польской судоходной компании «Гдыня-Америка Лайн». Их передали NDL и переименовали в «Бонн» и «Минден». Уже в следующем году первое судно вошло в строй, но тут же было мобилизовано Кригсмарине. Вначале «Бонн» предлагалось использовать в качестве плавучего госпиталя, присвоив ему номер вспомогательного судна 28 («Шифф-28»). Однако потом планы поменялись, и транспорт отправился на данцигский филиал «Дойче Верфт» для переоборудования во вспомогательный крейсер № 9 (HSK-9).

Уже в декабре 1940 г. в Данциг для наблюдения за работами прибыл будущий командир рейдера корветтен-капитан запаса Гельмут фон Руктешелль, всего чуть более месяца назад покинувший мостик «Виддера». Вместе с фон Руктешеллем пришли некоторые офицеры и матросы из экипажа HSK-3, пожелавшие продолжить службу под началом прежнего командира. Корветтен-капитан с присущим ему напором взялся за работу, настаивая на сотнях изменений и усовершенствований. И хотя ему удалось установить хорошие отношения с руководством верфи, конструкторов и инженеров он доводил буквально до истерик своим приказами и требованиями.

Кроме людей, новый рейдер получил с «Виддера» и всю его артиллерию. Правда, сигнальную 75-мм пушку заменили на 105-мм зенитное орудие и добавили еще один спаренный 37-мм автомат. Кроме этого на борту HSK-9 находился легкий торпедный катер LS-4. И если LS-2 и LS-3, размещавшиеся на «Комете» и «Корморане», могли только ставить мины, этот уже был вооружен двумя 450-мм торпедными аппаратами. Еще одной технической новинкой стал радар.

Работы на рейдере уже близились к окончанию, когда встал вопрос о его наименовании. Когда выяснилось, что фон Руктешелль собирается назвать свой корабль «Михель», это вызвало явное недовольство в высших кругах Кригсмарине. Дело в том, что «Михель» — это прозвище обычного немецкого бюргера, туповатого и сонного, постоянного героя карикатур того времени. Вдобавок, если касаться религиозной стороны, то библейский архангел Михаил являлся защитником евреев. В итоге, гросс-адмирал Редер, находившийся с фон Руктешеллем в хороших отношениях, посоветовал тому сменить наименование. Новый выбор своенравного корветтен-капитана оказался не менее возмутительным — «Гётц фон Берлихинген».[88] В этот раз Берлин промолчал. Однако, когда 7 сентября 1941 г. Редер прибыл в Готенхафен на официальную церемонию вступления в строй HSK-9, то после осмотра корабля, оставшийся весьма довольным увиденным, в конце пожелал ставшему за шесть дней до этого фрегаттен-капитаном фон Руктешеллю: «…и удачи Вашему „Михелю“!»

Первоначально планировалось, что рейдер уйдет в поход через два месяца, однако по разным причинам этого не произошло и только в марте 1942 г. все было готово для выхода в море. За время вынужденного простоя команда крейсера отработала до автоматизма многочисленные упражнения, такие как заправка с танкера в море, торпедные стрельбы, передачу грузов на подводные лодки или захват приза. Учитывая, что одной из главных проблем во время похода являются монотонные и однообразные будни, когда зачастую по нескольку месяцев на борту корабля не происходит ничего нового, фон Руктешелль весьма своеобразно подошел к ее решению. Он отправил своих людей не только на обычные флотские учебные курсы, но также изучать живопись, скульптуру, театр, музыку и даже кукольные представления! Среди членов экипажа находились скульптор, художник и даже бывший директор музыкальной школы, которому предстояло стать дирижером корабельного оркестра.

Наконец 6 марта фрегаттен-капитан получил приказ готовиться к выходу в море. Через три дня «Михель», пользовавшийся позывными «Шперрбрехера-2», покинул Киль и Кайзер-Вильгельм-каналом пришел в Брюнсбюттель. Затем он направился в Куксхафен, а далее к острову Гельголанд. Следующим пунктом маршрута был голландский порт Флиссинген. «Михель» вышел из него ночью 12-го, однако в районе Остенде сел на мель, с которой смог сняться только во время прилива. Пришлось возвращаться обратно в Флиссинген. Вечером следующего дня фон Руктешелль вновь вышел в море. Компанию рейдеру составили миноносцы «Ильтис», «Фальке», «Ягуар», «Зееадлер» и «Кондор» и девять «раумботов». Прорыв через Ла-Манш происходил в условиях активного противодействия противника. В четыре часа утра следующих суток в районе Булони на эскорт напал британский отряд из Дувра в составе шести торпедных и трех артиллерийских катеров. Миноносцам удалось отбить атаку, повредив три катера. В 6.50 близ устья Соммы катера появились снова. И на этот раз нападение было сорвано. Третья атака состоялась уже на рассвете, что позволило немецким береговым батареям отогнать опасных «москитов», но вскоре в 29 милях к югу от Данджнесса отряд перехватили британские эсминцы «Бленкатра», «Ферни», «Калп», «Виндзор» и «Уолпол». Завязавшаяся перестрелка, в которой принял участие и «Михель», закончилась в пользу немцев, нанесших повреждения «Виндзору» и «Ферни». Рейдеру посчастливилось увернуться от выпущенных торпед, а также избежать серьезных повреждений, за исключение сбитой осколками снарядов краски на бортах и надстройке. Правда, имелись жертвы среди экипажа — погибло 8 человек. Затем «Михель» проследовал в Гавр, а на следующий день остановился в Сен-Мало, где заправился, пополнил боекомплект и оставил «фирлинг», установленный на носу на время прорыва. 17-го состоялась последняя стоянка в Ла-Паллисе, откуда 20 марта Гельмут фон Руктешелль уже во второй раз за время войны вышел в Атлантику.

5 апреля рейдер пересек линию экватора, а через одиннадцать дней в точке с координатами 25° ю.ш. и 22° з.д. уже пополнял запасы топлива с танкера «Шарлотта Шлиманн».[89] РВМ установило «Михелю» район действия, ограниченный с севера экватором, а с юга операционной зоной «Тора». Из-за этого, двигаясь на юг, рейдеру пришлось уклониться от контакта с пятью замеченными судами.

Только 19 апреля пришел черед первой жертвы, оказавшейся английским танкером «Пателла» (7468 брт, 1927 г.), принадлежавшим компании «Англо-Саксон Петролеум». Он шел с Тринидада в Кейптаун в полном наливе с 9911 тоннами нефти. Рейдер, маскировавшийся под норвежский сухогруз, подошел на близкое расстояние и сделал предупредительный выстрел. В ответ на это «британец» увеличил скорость и начал передавать по радио сигнал о нападении, но несколько 150-мм снарядов, угодивших в мостик и радиорубку, быстро сломили сопротивление. Три моряка погибло, остальные шестьдесят стали первыми пленниками на борту «Михеля». Затем «Пателла» потопили подрывными зарядами.

Следующий успех записал на свой счет уже легкий торпедный катер LS-4, получивший от фон Руктешелля наименование «Эзау». Вечером 22 апреля наблюдатели «Михеля» заметили танкер в наливе, двигавшийся в сторону Кейптауна. Дождавшись темноты, катер, которым командовал ветеран похода на «Виддере» обер-лейтенант Мальте фон Шак (по совместительству торпедный офицер рейдера), спустили на воду. LS-4 на большой скорости по широкой дуге обогнал неторопливо двигающееся судно и затаился у него впереди по курсу. Когда американский «Коннектикут» (8684 брт, 1938 г.), принадлежавший известной компании «Тексако», подошел на дистанцию залпа, фон Шак выпустил одну торпеду, поразившую цель в 2.10. С танкера начали подавать сигнал о нападении подводной лодки и спустили три спасательные шлюпки. Тогда катер выстрелил второй торпедой. К несчастью, когда она попала в корпус судна, две лодки только огибали корму, пытаясь уйти к наветренной стороне. От взрыва «Коннектикут», везший высокооктановый бензин, превратился в огненный шар и люди погибли. Всего из 54 моряков немцы смогли спасти только 19, один из которых умер уже на борту рейдера.

А вот очередное нападение окончилась полным конфузом. Ранним утром 1 мая примерно в 720 милях к юго-западу от острова Святой Елены (25°19? ю.ш./13°21? з.д.) «Михель» повстречался с «Менелаусом» (10 306 брт, 1923 г.) английской компании «Альфред Холт энд Ко». Немцы, изображая вспомогательный корабль британского флота, попытались обмануть противника и в 5.25 потребовали прожектором остановиться. Однако грамматические ошибки в сообщении заставили капитана торговца Дж. Блайта насторожиться и не подчиниться приказу. Сухогруз, развив полный ход и непрерывно подавая сигнал «QQQ», начал уходить от рейдера. «Михель», находившийся примерно в шести милях от торговца, выпустил около двадцати 150-мм снарядов, но все они легли далеко от цели. Тогда фон Руктешелль, не стал догонять беглеца, а, отвернув, спустил на воду «Эзау». Катер с поднятым фальшивым британским флагом в 6.30 догнал «купца» и попытался остановить его якобы для досмотра. Но здесь фон Шака ждало фиаско. Вид переодетой в шерстяную одежду, несмотря на теплое утро, команды катера со спасательными жилетами, использовавшимися в торговом флоте, только укрепил англичан в их подозрениях. Обе торпеды пущенные катером прошли мимо, а когда обер-лейтенант приказал обстрелять транспорт из 20-мм пушки, то ее заклинило. В итоге, «Менелаус» стал единственным судном союзников во время Второй мировой войны, которое смогло уцелеть после нападения немецкого вспомогательного крейсера. После этой неудачной атаки «Михель» ушел на юг в прежнюю зону деятельности «Тора», который в свою очередь переместился в Индийский океан. Эти перестановки оказалось своевременным, так как после получения сигналов с «Менелауса» район атаки обследовали тяжелый крейсер «Шропшир» и вспомогательные крейсера «Кантон» и «Чешир». Факты исчезновения «Пателла» и «Коннектикута», а также нападения на «Менелаус», заставили британских штабистов сделать вывод, что в Южной Атлантике появился новый вспомогательный крейсер противника, которому они присвоили обозначение «Рейдер „H“».

8 мая состоялась очередное рандеву с «Шарлоттой Шлиманн», причем ее смогли обнаружить только с помощью гидросамолета. «Михель» полностью заправился и передал на танкер всех пленных. Тем временем, помня о неудаче с «Менелаусом», фон Руктешелль и первый офицер Эрхардт разработали новую тактику нападений на противника. Как только судно обнаруживалось, рейдер уходил за горизонт и обгонял потенциальную жертву. Атака начиналась ночью, с носового курса, предпочтительно под углом приблизительно пять градусов от направления движения. Когда расстояние сокращалось приблизительно до трех километров, запускался осветительный снаряд, после чего открывался огонь по мостику, радиорубке и машинному отделению. «Эзау», спущенный на воду ранее, должен был находиться рядом с целью, действуя по обстоятельствам.

Шанс проверить эту задумку представился 20 мая. Днем приблизительно в 400 милях к северу от островов Тристан-да-Кунья наблюдатели заметили судно в балласте, идущее в западном направлении. «Михель» проследовал за ним и с наступлением ночи отрыл огонь, поразив 18 снарядами норвежский сухогруз «Каттегат» (4245 брт, 1936 г.), принадлежавший Олафу Дитлев-Симонсену из Осло. Транспорт следовал из Кейптауна в Монтевидео с командой в количестве 32 человек во главе с капитаном Карлом Гьюрёдом. Норвежцы не успели оказать никакого сопротивления и стали пленниками. К счастью никто из них не пострадал. Затем «Каттегат» потопили подрывными зарядами.

Через две недели представился повод исправиться фон Шаку. 2 июня немецкие радисты перехватили сигнал бедствия с потерявшего ход американского сухогруза «Джордж Клаймер» (типа «Либерти», 7176 брт, 1942 г.), принадлежавшего «Америкэн Мейл Лайн». Он находился южнее острова Святой Елены, на расстоянии 900 миль к северу от рейдера. Транспорт направлялся из Портленда в Кейптаун и имел на борту 24 разобранных самолета, а также сборный груз. «Михель» пошел полным ходом и добрался в тот район через три дня. Затем на воду спустили «Эзау». В восемь часов вечера следующих суток первая торпеда, выпущенная катером, поразила корпус «либерти». Вторая достигла цели через секунду. На «американце» началась паника, и судовая команда, за исключением артиллеристов, покинула его. Тем не менее, «Джордж Клаймер» остался на плаву, вследствие чего экипаж вернулся обратно. В 16.00 7 июня к месту атаки подошел старый знакомый «Тора» вспомогательный крейсер «Алькантара», который снял людей. Британцы буксировать поврежденное судно не стали и потопили подрывными зарядами. При этом союзники были уверены, что «либерти» стал жертвой подводной лодки. Это не могло не порадовать фон Руктешелля находившегося поблизости и следившего за развитием ситуации с помощью перехвата радиосообщений. Обер-лейтенант получил благодарность от командира за успешную атаку.

11 июня, уже на закате, наблюдатели заметили на горизонте какой-то транспорт, двигавшийся встречным курсом. Рейдер полным ходом направился к нему и, подойдя поближе, открыл огонь на поражение. «Лайлпарк» (5186 брт, 1929 г.) британской компании «Дж. & Дж. Денхолм», сразу же получил два прямых попадания в рубку и одно в середину корпуса. После второго залпа на нем вспыхнул пожар, и экипаж начал покидать обреченное судно, шедшее из Нью-Йорка в Кейптаун с 8000 т авиазапчастей, горючего и военных припасов. Из 25 человек экипажа немцы подобрали 22. Плена избежали капитан Ч. С. Лоу, первый и третий офицеры, покинувшие судно позже остальных.[90] «Лайлпарк» затонул рано утром следующего дня, после чего «Михель» ушел на юг для встречи с «Шарлоттой Шлиманн» и вспомогательным минзагом-блокадопрорывателем «Доггербанк». Рандеву состоялось 21 июня в точке с координатами 29° ю.ш. и 19° з.д. Рейдер в очередной раз заправился с танкера, затем получил с «Доггербанка» припасы и передал на его борт пленных. Корабли находились вместе неделю, после чего расстались. Фон Руктешелль направился к юго-западному побережью Африки. Однако там удача не сопутствовала фрегаттен-капитану, и он решил сменить район действий на Гвинейский залив, что сразу не заметило сказаться на результатах.

Следующей жертвой «Михеля» стал старый лайнер «Глостер Кастл» (8006 брт, 1911 г.), принадлежавший компании «Юнион Кастл». Он направлялся из Биркинхеда в Кейптаун с военным снаряжением, включавшим самолеты, автомобили и горючее и т. д. На его борту находилось 154 человека, из них 12 пассажиров, все женщины и дети, что являлось нарушением правил перевозки воинских грузов. Наблюдатели рейдера обнаружили его вечером 15 июля и в 19.00, когда наступила полная темнота, «Михель» с расстояния в одну милю открыл огонь без предупреждения. Уже первым залпом немецкие канониры поразили цель в правый борт чуть ниже мостика. Практически сразу была уничтожена радиорубка, где погибли радисты, так и не успевшие дать сигнал бедствия, а канистры с бензином, размещенные на палубе, охватило пламя. Через десять минут обстрел прекратился, но лайнер продержался на воде еще только четыре минуты и очень быстро затонул. Моторный катер рейдера спас всего пятьдесят семь членов команды и четырех пассажиров (двух женщин и двух детей). В Великобритании о судьбе «Глостер Кастла» ничего не было известно до конца войны.

Менее чем через 24 часа, утром 16 июля, когда «Михель» находился в 800 милях от западного побережья Африки, наблюдатели заметили два танкера, двигавшихся параллельными курсами. Фон Руктешелль решил дождаться ночи, чтобы напасть на обоих. Ближайшего взял на себе рейдер, а дальний достался LS-4, который спустили на воду в девять часов вечера. Как обычно, катер подобрался к судну незамеченным и в точке с координатами 5°15? ю.ш. и 3°51? з.д. выпустил торпеды. Несмотря на то, что они обе попали в левый борт (приблизительно в 20 метрах от кормовой оконечности) норвежского танкера «Арамис» (7984 брт, 1931 г.) компании Бернарда Хансена из Флеккефьорда, причинить сильных повреждений не сумели. Судно, шедшее в балласте из Саймонстауна на Тринидад, чуть замедлило ход и продолжило движение. По воспоминаниям оставшихся в живых норвежских моряков, перед уходом «Эзау» обстрелял «Арамис» из пушки.

Тем временем «Михель», подойдя незамеченным, в упор расстрелял американский танкер «Уильям Ф. Хамфри» (7983 брт, 1921 г.), принадлежавший нефтяной компании «Тайд Уотер», затратив на это, в общей сложности, шестьдесят 150-мм и несколько сотен 37-мм и 20-мм снарядов. Кроме этого, с первым залпом были выпущены две торпеды, одна из которых попала в корму судна, другая — в район танка № 5. В ответ американцы смогли произвести из 127-мм орудия, по разным источникам, от одного до трех безрезультатных выстрелов. Всего через шесть минут после начала боя третья торпеда отправила старый танкер на дно. Восемь моряков погибло во время обстрела, двадцать девять спасли немцы, один из них умер через несколько дней в лазарете «Михеля». Еще 11 человек во главе с капитаном и старпомом сумели скрыться. Они починили две поврежденные спасательные шлюпки и отправились в сторону африканского берега. Отважные моряки в течение пяти с половиной дней прошли 450 миль под парусом, пока норвежский сухогруз «Тритон» не подобрал их и не доставил во Фритаун.

«Михель», после встречи с «Эзау», бросился в погоню за поврежденным «Арамисом», который так не смог сообщить о нападении на него, так как от взрывов рация пришла в негодность. Утром следующего дня немцы заметили танкер, идущий зигзагом, однако осторожный фон Руктешелль отложил нападение до наступления сумерек. Затем снаряды и две торпеды нанесли судну тяжелые повреждения, но так как оно тонуло очень медленно, его пустили на дно подрывными зарядами. Из 43 членов экипажа в плен попали 23 во главе с капитаном Эрлингом Кристенсеном. Еще 18 сумели скрыться на спасательной шлюпке и через две недели добрались до побережья Африки. На борту «Арамиса» немцы обнаружили пакеты с диаграммами, инструкциями, описаниями коммерческих маршрутов, торговыми кодами и различными секретными материалами, в том числе предупреждение о рейдерах противника, действующих совместно с торпедными катерами. После этого фрегаттен-капитан решил уйти из Гвинейского залива и, пройдя между островами Вознесения и Св. Елены, направился в точку с координатами 21° ю.ш. и 25° з.д., где должно было состояться рандеву с рейдером «Штир» под командой капитана-цур-зее Хорста Герлаха.

Встреча состоялась 29 июля. Командир «Михеля» предложил своему коллеге действовать совместно, логично предположив, что на пару они добьются большего успеха. Герлах согласился, и оба крейсера направились на север. Вначале они шли в видимости друг друга. Однако совместное плавание не принесло результатов, и, договорившись об очередной встрече через неделю, фон Руктешелль и Герлах расстались. Когда «Михель» 9 августа пришел в назначенное место, то обнаружил там «Штир» и тонущий британской пароход «Дэлхаузи». После этого фрегаттен-капитан решил сменить район действий и ушел на восток.

Незадолго до девяти часов вечера 14 августа наблюдатели заметили очередное судно. «Михель» смог подойти к нему настолько близко, что с британского сухогруза «Арабистан» (5874 брт, 1929 г.) компании «Стрик Лайн» подали сигнал, предупреждающий о возможном столкновении. Этот транспорт направлялся в балласте из Кейптауна на Тринидад. Встреча с «Михелем» оказалось для него роковой. Снаряды буквально разорвали судно на части, и оно в течение нескольких минут ушел на дно. «Эзау», спущенный заранее на воду, не нашел ни одного спасшегося. По приказу командира рейдер оставался в этом месте до восхода солнца. В итоге был обнаружен оставшийся в живых старший механик, который рассказал что на «Арабистане» находилось 60 моряков и артиллеристов из Добровольческого резерва.

Через два дня на горизонте показалось крупное пассажирское судно, однако фон Руктешелль посчитал его вспомогательным крейсером противника и не рискнул предпринимать какие-либо действия. В действительности это был голландский лайнер «Марникс ван Зинт Альдегонде», который использовался британцами как войсковой транспорт, и вряд ли у «Михеля» хватило бы скорости догнать его. 23 августа к востоку от островов Тристан-да-Кунья состоялось четвертое и последнее рандеву с «Шарлоттой Шлиманн», после чего крейсер направился на восток. Командование отметило успехи рейдера, и 3 сентября фон Руктешеллю было присвоено звание капитана-цур-зее запаса.

Следующее нападение состоялось через неделю. Очередной жертвой «Михеля» 10 сентября стало новенькое американское судно «Америкэн Лидер» (типа C–I, 6778 брт, 1941 г.) компании «Юнайтед Стейтс Лайн». Оно вышло из Кейптауна и двигалось в сторону Магелланова пролива с 2000 т каучука, 850 т кокосового жира в больших резервуарах на палубе, 440 т копры, 100 т специй, 200 т жира, 20 т опиума, кожами и сборным грузом на борту. Под началом капитана Хокона Педерсена находилось 58 моряков и артиллеристов. Следуя излюбленной тактике, фон Руктешелль атаковал в 19.30, когда стало совсем темно. Американцы смогли заметить рейдер только тогда, когда он находился уже на расстояния полукилометра. «Михель» открыл огонь по транспорту из всех стволов, затем выпустил две торпеды, попавшие в цель. В итоге, через 25 минут после начала обстрела «Америкэн Лидер» скрылся под волнами. Крейсер находился в месте атаки еще шесть часов, подняв на борт 47 человек с потопленного судна. Затем, получив от РВМ распоряжение встретиться с судном снабжения, рейдер направился на северо-запад.

Вечером того же дня наблюдатели заметили в сумерках теплоход «Эмпайр Доун» (7241 брт, 1941 г.), принадлежавший британскому Министерству транспорта и находившийся под управлением «Уолтер Рансаймэн энд Ко» из Глазго. Сухогруз шел в балласте из Дурбана на Тринидад за грузом бокситов для Нью-Йорка. В 20.00 капитана У. А. Скотта вызвали в рубку, где находившийся на вахте старший помощник доложил, что в опасной близости обнаружено неизвестное судно, идущее встречным курсом. Англичане даже не успели что-либо предпринять, как немецкий корабль открыл огонь на поражение. «Михель» продолжал обстреливать «Эмпайр Доун», пока тот не затонул. При этом погибло 22 моряка из команды численностью 44 человека. Этот факт стал пятым — последним — пунктом обвинения в отношении фон Руктешелля. Впоследствии британский шкипер показал на суде, что он с помощью прожектора передавал на рейдер сигналы о прекращении огня. Защита, в свою очередь, доказывала, что слабый свет небольшого прожектора просто невозможно было заметить в окружающем хаосе, вспышках орудийных выстрелов и языках пламени горящего судна.

После потопления «Эмпайр Доун» количество пленных на борту «Михеля» достигло почти пятиста человек, в результате чего возникли сложности с их размещением и снабжением едой и пресной водой. Эти проблемы удалось частично решить 21–22 сентября во время встречи с блокадопрорывателем «Танненфельс», шедшим из Японии во Францию. Фон Руктешелль передал часть пленных на его борт. 24-го состоялось короткое и, как выяснилось впоследствии, последнее рандеву со «Штиром». Распрощавшись с «коллегой», уже на следующий день команда HSK-9 приветствовала танкер «Укермарк». Рейдер дозаправился топливом и получил дополнительные торпеды. Танкер оставался с «Михелем» в течение двух недель. 27-го, когда немецкие корабли дрейфовали в точке с координатами 26°34? ю.ш. и 27°37? з.д., радисты перехватили несколько сигналов о помощи с неизвестного союзнического судна, подвергшегося нападению. Не прошло и часа, как на специально оговоренной волне на связь вышел «Штир», с просьбой немедленно прибыть в точку, располагавшуюся в 110 милях от места нахождения «Михеля». Соотнеся два этих радиосообщения, капитан-цур-зее предположил, что это именно «Штир» атаковал неприятельский транспорт. Однако, несмотря на сообщение Герлаха, фон Руктешелль тут же увел свои корабли далеко на юг, посчитав, что идти на помощь «Штиру» слишком опасно. Последующие же попытки связаться по радио с коллегой не принесли успеха.

«Михель» и «Укермарк» находились в районе расположенном к западу от островов Тристан-да-Кунья до 7 октября, пока рейдер не получил радиограмму от РВМ с новыми приказами. В тот же день танкер, приняв семьдесят пленных с рейдера, ушел на Яву. Кроме этого, командование просило фон Руктешелля не начинать действий, пока от «Штира» не будут получены какие-нибудь вести. В Берлине еще надеялись, что затянувшееся молчание Герлаха связано с поломкой радиостанции. На самом же деле, «Штир» уже давно находился на морском дне, не пережив поединок с американским сухогрузом «Стивен Хопкинс», а его команда на борту «Танненфельса» направлялась в Европу. Капитан-цур-зее согласился подождать еще три дня. Вообще, к этому времени командир «Михеля» стал очень скептически относиться к самой идее использовать на коммуникациях врага надводные рейдеры и полагал, что его 400 человек принесут рейху гораздо больше пользы в качестве экипажей восьми подводных лодок. Яркий пример тому — его реакция на приказ идти в антарктические воды для захвата китобойных флотилий союзников. Своенравный капитан-цур-зее тут же надерзил командованию: «Антарктика без меня». РВМ ответило ему в том же духе: на следующий день командир «Михеля» получил радиограмму от начальника штаба адмирала Фрике, дававшую ему карт-бланш в действиях и начинавшуюся словами «Согласен, но тогда, Руктешелль, и Вы без РВМ…». Основной причиной, по которой Берлин хотел убрать рейдер из Южной Атлантики, была озабоченность тем, что как бы его активная деятельность не вызвала соответствующей реакции союзников, способной поставить под угрозу снабжение группы немецких подводных лодок, шедших в этот момент на юг для действия в районе мыса Доброй Надежды.

Получив разрешение сменить район действий, рейдер, находившийся в районе «ревущих сороковых», направился на восток и в начале ноября уже рассекал форштевнем воды Индийского океана. 14 ноября, в заранее оговоренной точке, расположенной к юго-востоку от французского острова Реюньон, появился танкер «Браке».[91] Он вышел из Франции 26 сентября и доставил для «Михеля» 6 тонн картофеля, 3 тонны свежего мяса, пиво и топливо. Танкер ушел 17 ноября, а уже на следующий день в точке с координатами 29°58? ю.ш. и 65°05? в.д. состоялось рандеву с блокадопрорывателем «Ракотис», шедшим из Японии в Европу. В трюмах этого судна находился груз в виде каучука, цинковой руды, опиума и т. п. общей стоимостью 8 миллионов рейсхмарок. Фон Руктешелль отметил превосходное состояние блокадопрорывателя, однако затем пришел в ярость, узнав, что на его борту находится норвежцы из команды танкера «Каттегат», потопленного HSK-9 в еще мае. Он считал, что это грубой ошибкой, так как норвежские моряки видели «Михель», «Штир», «Доггербанк», контактировали с экипажами других потопленных судов, и в случае освобождения могли много чего рассказать. Капитан-цур-зее даже направил по этому поводу протест в РВМ. Гибель «Ракотиса» и последовавшие затем события подтвердили опасения фон Руктешелля, и командование было вынуждено признать его правоту.[92] 19-го немецкие корабли расстались, при этом на борту блокадопрорывателя в Европу отправились копии КТВ рейдера.

Тем временем безрезультатное плавание «Михеля» продолжалось уже два с половиной месяца. Фон Руктешелль даже отметил в КТВ, что от РВМ помощи мало, а японцы вообще не предоставляют никакой информации.[93] Наконец 29 ноября в 16.30 было замечено неизвестное судно, шедшее на юго-запад со скоростью 10 узлов. Капитан-цур-зее приказал обогнать его, держась за линией горизонта, и готовить к спуску «Эзау». В 18.30 торпедный катер спустили на воду с приказом следить за целью и атаковать ее торпедами в случае, если рейдер не сможет занять позицию, благоприятную для стрельбы. Хотя катеру вмешиваться не пришлось, но из-за того, что связь с ним была временно потеряна, фон Руктешеллю пришлось понервничать некоторое время. Обогнав жертву, «Михель» приготовился к обстрелу. Только в 21.26, когда рейдер подошел на близкое расстояние, его обнаружили с американского сухогруза «Соуокла» (5882 брт, 1920 г.), принадлежавшего «Америкэн Экспорт Лайн». Это судно шло с грузом джутового полотна из Коломбо в Кейптаун и на его борту находилось 41 человек команды во главе с капитаном Карл Уинк, 13 артиллеристов и 5 пассажиров. В 21.36, когда дистанция сократилась до 25 гектометров, немцы открыли огонь и выпустили две торпеды. Уже первый залп разрушил мостик и сбил 4,5-дюймое орудие, находившееся на корме. Следующий пришелся в машинное отделение, шлюпочную палубу и уничтожил радиорубку. Тут же одна из торпед (вторая промахнулась) попала в корму позади дымовой трубы. Через девять минут капитан-цур-зее приказал прекратить огонь. Однако, вскоре у одной из пушек были замечены люди и стрельба по гибнущему судну возобновилась. Атака была проведена настолько четко, что ошеломленные американцы сумели подать только один сигнал о помощи, не услышанный нигде, кроме «Михеля», и выпустить всего одну обойму из 20-мм автомата. Вскоре «Соуокла» затонул. Рейдер находился в месте атаки еще три часа, и спас 35 человек. Вернувшись туда же утром, немцы подобрали еще четверых артиллеристов.

В течение недели немецкий корабль продолжать крейсировать к юго-востоку от Мадагаскара. Пилот обер-лейтенант Конрад Хоппе, ветеран похода на «Виддере», совершил несколько вылетов на «Арадо» в поисках подходящих целей, оказавшихся безуспешными. Наконец в 14.00 7 декабря из очередного ненастного шквала на близком расстоянии появилось неизвестное судно. «Михель» резко отвернул, а затем последовал следом за жертвой, в 16.17 спустив на воду «Эзау». Дождавшись темноты, крейсер атаковал и потопил транспорт артиллерией и торпедами. На следующее утро немцы подобрали из воды 19 человек, от которых узнали, что их очередной жертвой стала греческая «Юджиния Ливанос» (4816 брт, 1936 г.), принадлежавшая компании Н.Г Ливаноса. Выяснилось, что команда судна активно отмечала день святого Николая, покровителя греческих моряков и поэтому даже не заметила приближавшийся рейдер.

11 декабря «Михель» получил приказ вернуться в Атлантику. Еще через девять дней радисты рейдера приняли радиограмму от РВМ с распоряжением готовиться к возвращению в Европу. В ней сообщалось, что переход по Бискайскому заливу должен совпасть с началом новолуния (4 февраля 1943 г.). При этом навстречу «Михелю» в Атлантику будет прорываться очередной вспомогательный крейсер — «Коронель». С точки зрения фон Руктешелля (весьма желчно отраженной в КТВ), это сулило HSK-9 только одни неприятности. Рождество команда крейсера и пленные встретили посреди Южной Атлантики к юго-востоку от острова Гоф. На некоторое время моряки забыли о войне и всем, независимо от своего статуса, полагались подарки. Так, пленные получили пиво, коньяк, сигареты, шоколад, конфеты, сухие и консервированные фрукты, орехи, а также шампунь. Кроме того, немцы подарили им губные гармошки, карты и дали на время патефон. Второй офицер с «Соуокла» Деннис Роланд впоследствии вспоминал «лично для меня это было одно из лучших Рождеств, которые я мог вспомнить, и это при том, что оно отмечалось на немецком рейдере». Праздники продолжились и в сочельник. Утром состоялась построение экипажа, во время которого особо отличившимся были вручены 15 Железных Крестов 1-го и 52 — 2-го класса. После этого неожиданно для командира слово взял первый офицер капитан-лейтенант Вольфганг Эрхардт, и в свою очередь поздравил фон Руктешелля с награждением Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту (№ 158). Для новоиспеченного кавалера это оказалось неожиданностью, так как пришедший по радио приказ держали от него в секрете. Растроганный капитан-цур-зее в ответной речи заявил, что эту награду он получил только благодаря отличным действиям команды. Ответным подарком стала написанная собственноручно фон Руктешеллем музыкальная пьеса, которую он посвятил своему экипажу. После этого «Михель» направился на север.

На второй день нового 1943 года в 8.21 корабельный «Арадо» отправился в очередной разведывательный полет. Всего же за время похода, Хоппе совершил 41 вылет, пролетев при этом более 12 тысяч морских миль. И надо же было такому случиться, что единственное судно, обнаруженное им, еще ранее было замечено с рейдера! В 10.10 с наблюдательного поста на фор-марсе сообщили о двухмачтовом транспорте, появившемся на горизонте. Фон Руктешелль забеспокоился, что с торговца могут заметить гидросамолет, когда тот будет возвращаться к «Михелю», и тем самым поймут, кем является встреченное судно. Однако пилот, увидев транспорт, сообразил и после его облета направился на восток, где предполагалось наличие британских кораблей. По возвращении на борт крейсера, Хоппе получил высокую оценку от командира. Далее все последовало по известному сценарию. В 20.05 на воду спустили «Эзау», а через час и сорок две минуты рейдер, незаметно подошедший под покровом темноты к транспорту, открыл огонь. Уже первым залпом был накрыт мостик и уничтожена радиорубка. За следующие пять минут немецкие артиллеристы выпустили 64 150-мм, 16 105-мм, 149 37-мм и 191 20-мм снарядов, из которых приблизительно 80 процентов попали в цель. Атакованное судно охватил пожар, и фон Руктешелль приказал добить его. С рейдера и катера были даны двухторпедные залпы, причем одна из торпед «Михеля» опять прошла мимо. Вскоре из воды подняли 25 человек, от которых узнали, что рейдер атаковал сухогруз «Эмпайр Марч» (7040 брт, 1942 г.), принадлежавший британскому Министерству транспорта. Судно направлялось из Дурбана на Тринидад с грузом железа, чая, арахиса и джута. Во время обстрела погибло три члена экипажа. На допросе пленные показали, что видели гидросамолет, но посчитали его британским. Уловка Хоппе сработала. Вернувшись утром на место атаки, немцы подобрали еще одного человека, находившегося в поврежденной спасательной шлюпке.

Рейдер продолжал двигаться в северном направлении, когда через шесть дней после нападения на «Эмпайр Марч» радисты приняли радиограмму от РВМ, повергшую экипаж корабля в уныние, а пленных в ужас. Командование после гибели «Ракотиса» посчитало шансы «Михеля» на прорыв во французские порты минимальными и приказало ему отправиться в Японию. 18 января рейдер во второй раз обогнул мыс Доброй Надежды. Вскоре немецкий корабль уже подходил к берегам острова Ява, оккупированного Страной Восходящего солнца. Фон Руктешелль очень нервничал по поводу возможной атаки из-под воды, поэтому рейдер шел зигзагообразным курсом, наблюдательные посты были усилены, «Арадо» постоянно находился в готовности к вылету, а «Эзау» шел в качестве эскорта. 7 февраля «Михель» вошел в пролив между Явой и Бали, а в 5.25, впервые после 324 дней похода, команда немецкого корабля увидела землю. Точно в 14.40 (по токийскому времени) 10 февраля 1943 г. HSK-9 стал у пирса № 1 в порту Батавии. Японцы не очень обрадовались появлению немецкого корабля и постарались свести контакты своих союзников с берегом к минимуму. В Батавии рейдер задержался ненадолго и уже 15-го направился далее. Через два дня он бросил якорь в Сингапуре. Но и там к немцам отнеслись чуть лучше, чем к шпионам. Так как покидать борт корабля разрешили только офицерам, фон Руктешелль для поддержания морального духа команды отказался сходить на берег. Неприятные ощущения были немного сглажены радостью от встречи со старыми знакомыми — в порту стоял танкер «Шарлотта Шлиманн». Там же рейдер избавился от пленных. 20 февраля «Михель» покинул негостеприимный Сингапур и отправился далее. 1 марта на горизонте показались берега Японии, а уже на следующий день рейдер бросил якорь в гавани Кобэ. Поход вспомогательного крейсера продолжался 358 дней и обошелся союзникам в 14 торговых судов общей вместимостью 94 363 брт.

После прихода в Японию вся команда «Михеля» получила долгожданный отпуск, а сам корабль отправился для ремонта на верфь компании «Мицубиси». При этом большой интерес к себе вызвал LS-4, так как в составе японского военно-морского флота катера такого типа отсутствовали. 8 марта император Хирохито наградил фон Руктешелля орденом Священного Сокровища 3-й степени. Однако длительное нервное напряжение сказалось на здоровье капитана-цур-зее, у него появились проблемы с сердцем, и 23 марта, в день своего рождения, он получил новое назначение уже на берегу, поступив в распоряжение военно-морского атташе Германии в Японии адмирала Веннекера. Новым командиром «Михеля» стал капитан-цур-зее Гюнтер Гумприх. По существу оба этих офицера обменялись должностями.

Здоровье оставшегося на берегу фон Руктешелля так и не восстановилось, несмотря на последующее лечение в больницах Токио, Шанхая и Пекина. После окончания войны капитан-цур-зее запаса попал в плен, затем был репатриирован в Германию, где 20 августа 1946 в британском фильтрационном центре в Миндене его официально объявили военным преступником. Суд над бывшим командиром «Виддера» и «Михеля» начался в Гамбурге в мае 1947 г., где ему было предъявлено обвинение по пяти пунктам:

— то, что «Виддер» 10 июля 1940 г. продолжил обстреливать британский «Дэвизиэн», после того как с судна передали сигнал об остановке машин;

— то, что командир «Виддер» 4 августа 1940 г. не обеспечил безопасность оставшихся в живых членов команды норвежского танкера «Бьюлье»;

— то, что «Виддер» 21 августа 1940 г. вел огонь по спасательным шлюпкам британского судна «Англо-Саксон» и то, что тогда же не была обеспечена безопасность оставшихся в живых моряков;

— то, что «Михель» 11 сентября 1942 г. продолжил обстреливать британский «Эмпайр Доун» после того как с судна подали сигнал о сдаче.

21 мая капитан-цур-зее запаса Гельмут фон Руктешелль был признан виновным по трем пунктам и приговорен к десяти годам. Впоследствии срок заключения сократили до семи лет, так как защите удалось снять обвинение по факту не обеспечения безопасности моряков с «Бьюлье», на основании того, что те сами не хотели быть спасенными немецким кораблем. Вскоре из-за прогрессирующей болезни сердца состояние бывшего командира «Михеля» ухудшилось, и защита на этом основании подала прошение о досрочном освобождении. Но 24 июня 1948 г., незадолго до начала судебного слушания, Гельмут фон Руктешелль умер в тюрьме.

В заключение данной истории хочется отметить, что действия командиров других немецких вспомогательных крейсеров, особенно на втором этапе, не слишком отличались от поведения фон Руктешелля и приводили зачастую к еще большим человеческим жертвам (достаточно вспомнить потопление «Тором» «Британии»), однако более никто из них не подвергался уголовному преследованию…

Вернемся к кораблю. Вместе с Гумприхом на «Михель» пришло еще несколько офицеров и нижних чинов с «Тора». Некоторое время ушло на притирку. «Старики», многие из которых участвовали еще в походе «Виддера», настороженно отнеслись к Гумприху, действовавшему легко и непринужденно по сравнению с очень осторожным фон Руктешеллем. Да и в общении новый командир оказался куда более веселым и приятным человеком по сравнению с прежним, вечно философствовавшим и нередко угрюмым. «Новички», избалованные дальнобойными современными орудиями и новейшей системой управления огнем погибшего «Тора», включавшей в себя радар, в свою очередь, оказались разочарованными устаревшими пушками и примитивной системой управления огнем «Михеля». Тем не менее, уже 1 мая 1943 г. рейдер покинул гавань Кобэ и вышел в свой второй поход, став, таким образом, единственным надводным кораблем фашистской Германии, действовавшим в это время в мировом океане.

Первоначально Гумприх направился в Индийский океан, где ранее на «Торе» он добился определенных успехов. «Михель» пересек Южно-Китайское море и Зондским проливом вышел в район действий. Первого успеха пришлось ждать больше месяца. Необходимо отметить: так как КТВ рейдера погиб вместе с кораблем, все сведения о втором походе известны только со слов выживших членов экипажа.

14 июня, когда рейдер находился в полутора тысячах километров к западу от Австралии, пилот-наблюдатель Ульрих Хорн обнаружил неизвестное судно, движущееся в западном направлении. «Михель» бросился в погоню и к вечеру транспорт заметили с наблюдательного поста на фор-марсе. Учитывая состояние артиллерии, Гумприху пришлось отказаться от своей излюбленной «бесшумной» тактики и использовать методы фон Руктешелля. С наступлением темноты на воду спустили «Эзау», которым командовал все тот же фон Шак. В 3.35 следующих суток «Михель» с близкого расстояния открыл огонь и выпустил две торпеды по норвежскому транспорту «Хёг Сильвердоун» (7715 брт, 1940 г.), принадлежавшему компании Лейфа Хеега из Осло. Он 10 июня покинул Фримантл и направлялся в Басру с 9000-тонным генеральным грузом, состоявшим из замороженного мяса и значительного количества армейского снаряжения — снарядов, тракторов, пушек и авиационного топлива. На борту находилось команда в количестве 41 моряка, 6 артиллеристов и 11 пассажиров. В течение 45 минут немцы безнаказанно обстреливали жертву, которая вскоре скрылось под водой. В ходе атаки погибло 27 человек, шестерых подобрал «Эзау». Двадцать два человека во главе с капитаном Эдгаром Ваалером сумели уйти на поврежденной спасательной шлюпке. Впоследствии норвежцы утверждали, что рейдер пытался таранить их лодку. Через 31 день, пройдя 2865 миль, 19 выживших высадились на индийском берегу, приблизительно в 130 милях к юго-западу Калькутты. Еще троих моряков, находившихся на плоту, 26 июня подобрало американское судно «Франклин П. Малл».

Через двое суток в дневное время наблюдатели заметили танкер, двигавшийся параллельным курсом в западном направлении. Он оказался норвежским «Фернкаслом» (9940 брт, 1936 г.), принадлежавшим «Фирни & Эгер» из Осло. Судно шло в балласте из австралийского залива Эсперанс в Абадан. «Михель» последовал параллельным курсом, держась за линией горизонта. Дождавшись темноты, Гумприх приказал фон Шаку атаковать танкер. В 19.25 две торпеды с интервалом в пять секунд попали в левый борт танкера. Однако, как и в случае с «Арамисом», мощности их боезаряда оказалось недостаточно, чтобы причинить тяжелые повреждения. Норвежцы справились с возникшим креном путем перераспределения балласта и приготовились отразить дальнейшие атаки, как они предполагали, подводной лодки. Появившийся через полчаса в поле зрения и открывший артиллерийский огонь на поражение «Михель» расставил все по местам. Капитан танкера Туральф Андерсен приказал покинуть обреченное судно. Послать сигнал о нападении не успели, так как радиорубка была разрушена первым же залпом. Во время обстрела погибло пять членов экипажа, еще тринадцать подобрал торпедный катер и доставил на борт рейдера. Остальные девятнадцать во главе с капитаном сумели уйти на моторном катере и спасательной шлюпке. Вскоре катер пришлось бросить, так как кончилось топливо, а под парусами он шел медленнее, чем шлюпка. Вначале норвежские моряки направились в сторону архипелага Чагос, находившегося на расстоянии 1500 миль, но из-за встречного ветра им пришлось идти на юго-запад в надежде достигнуть Мадагаскара, Реюньона или Маврикия.

Только через месяц, 17 июля, тринадцать выживших высадились на берег возле мадагаскарской деревни Носи-Варика.

После потопления «Фернкасла» Гумприх, учитывая, что нескольким спасательным шлюпкам с погибших судов удалось уйти, решил сменить район действия. Он увел «Михель» в Тихий океан. Рейдер направился на юго-восток, затем обогнул с юга Австралию и Новую Зеландию. В конце июля он пересек линию перемены дат, причем совпало так, что команда с удовольствием отгуляла два воскресенья подряд. Выйдя на просторы Тихого океана, «Михель» двинулся в сторону южноамериканского континента, придерживаясь 25 параллели. Безрезультатно плавание продолжалось до 29 августа, когда неподалеку от чилийского побережья наблюдатели заметили на горизонте силуэт, опознанный как американский тяжелый крейсер типа «Пенсакола». Капитан-цур-зее приказал немедленно развить полный ход и уходить в северном направлении. Предположительно, это мог быть легкий крейсер «Трентон», единственный на тот момент крупный военный корабль, действовавшим в этом районе. Хотя существует некоторая неувязка по времени. Согласно корабельному журналу, 28 августа радар крейсера имел кратковременный контакт с каким-то судном, однако через пятнадцать минут отметка исчезла с экранов. По другой версии, наблюдатели приняли за крейсер какое-то торговое судно. Счастливо избежав, возможно, роковой встречи, «Михель» некоторое время шел в западном направлении, потом повернул на северо-запад.

10 сентября неподалеку от острова Пасхи была замечена последняя жертва немецкого вспомогательного крейсера во Второй мировой войне. Принадлежавший компании «Тексако» и ходивший под норвежским флагом танкер «Индия» (9977 брт, 1939 г.) 3 сентября вышел из перуанского порта Талара. Шедшее в полном наливе судно направлялось в Сидней, и на его борту находился 41 человек. Весь день рейдер следовал за ним, а с наступлением ночи спустил на воду «Эзау». Вскоре после полуночи «Михель» открыл огонь по танкеру. Уже после первого залпа цель была полностью объята пламенем, а разлившаяся по воде горящая нефть привела к тому, что спасенных не было. Судьба «Индии» долгое время оставалась неизвестной для союзников. Так, в классической книге Дэвида Вудворта «Секретные рейдеры», изданной в 1955 г., нет никакого упоминания об этом танкере. Еще одна интересная деталь — оба судна, потопленные Гумприхом в двух его походах на «Торе» и «Михеле» последними, носили сходные названия — «Индус» и «Индия».

Потопив норвежский танкер, «Михель» продолжил движение на северо-запад, изменив затем курс на западный. Вскоре он вновь прошел по лезвию бритвы. Ночью 29 сентября, когда крейсер находился неподалеку от Гавайских островов, он непонятно каким образом оказался посреди конвоя союзников! Силуэты неизвестных кораблей, среди которых были опознаны и эсминцы, виднелись со всех сторон. Немцам каким то чудом удалось уйти из смертельного капкана. Сейчас уже трудно определить, с кем столкнулся «Михель». К. А. Мюггенталер приводит две версии. Согласно первой, это было соединение TG 12.5 в составе эсминца «Брейн», эскортных миноносцев «МакКоннелл», «Миллер» и эсминца-минзага «Гэмбл», которые эскортировали шесть транспортов из США на Гавайи. Это единственный конвой, который попадает под описание немцев. Тем не менее, существует проблема с датами, так как во время прохождения конвоя, «Михель» находился еще далеко на юге. По другой версии рейдер контактировал с отрядом из четырех небольших американских кораблей: спасательного буксира ATR-45, каботажного транспорта АРС-95 и двух охотников SC-1042 и SC-1045. Тем не менее, это оказалась последняя удача капитана-цур-зее Гюнтера Гумприха и его команды. Развязка наступила через две с половиной недели.

16 октября рейдер находился в ста милях к югу от побережья Хонсю. К этому моменту у Японских островов уже вовсю оперировали американские подводные лодки, но японцы не предусмотрели никакого эскорта для немецкого корабля. В свою очередь, и Гумприх отнесся к опасности из-под воды не очень серьезно. «Михель» не шел противолодочным зигзагом, как это бывало при прежнем командире, гидрофоны не были включены, бодрствовали только вахтенные, а остальной команде разрешили спать раздетыми в незадраенных каютах. Все это привело к гибели рейдера и большим потерям среди его команды. С наступление следующих суток, в 0.45, немецкий корабль заметили с американской подводной лодки «Тарпун» (SS-175). Субмарина маневрировала около часа и в 1.56 ее командир лейтенант-коммандер Томас Л. Уогэн дал четырехторпедный залп. Две торпеды попали в носовую часть рейдера с левого борта, непосредственно перед надстройкой. При этом сразу погибло более ста человек команды и девятнадцать спасенных с потопленных норвежских судов. «Михель» стал постепенно терять ход и остановился с креном в 15° на левый борт. Оставшиеся в живых смогли запустить вспомогательные генераторы и организовать борьбу за живучесть. Орудийные расчеты открыли огонь во всех направлениях, надеясь отогнать лодку. Тем не менее, неподвижный и хорошо освещенный рейдер представлял собой отличную цель. В 2.18 «Тарпун» выпустила еще три торпеды, одна из которых угодила как раз между трюмами № 3 и № 4, где хранились гидросамолет и катер, нанеся очень тяжелые повреждения. После этого стало ясно, что спасти корабль не удастся, и командир отдал приказ оставить «Михель». Через двенадцать минут лодка выстрелила восьмую торпеду, ставшую для HSK-9 смертельной.[94] Она попала в носовую часть в то же место, что и первые две. Рейдер затонул практически сразу в точке с координатами 33°39? с.ш. и 139°01? в. д… Капитан-цур-зее Гюнтер Гумприх, до самого конца руководивший спасением людей, ушел на дно вместе со своим кораблем — в последний раз его видели вместе со штурманом Эрнстом Зиком на мостике за несколько секунд до гибели крейсера.

После того, как «Михель» скрылся под волнами, в воде на расстоянии 75 миль от японского побережья осталось более 200 человек. Старшим по званию из них оказался обер-лейтенант фон Шак, который смог организовать спасшихся. Первоначально он отправил за помощью единственную уцелевшую спасательную шлюпку, на которой находилось семьдесят человек во главе с лейтенантом Эдгаром Берендом, и три резиновых плота, где было еще сорок человек под командой ветерана двух походов на «Торе» призового офицера обер-лейтенанта резерва Бернхарда Мекмана. Беренд достиг побережья полуострова Идзу более чем через сутки, откуда связался по телефону с Токио с просьбой о начале спасательной операции. Людей Мекмана через трое суток после гибели «Михеля» подобрало японское рыболовецкое судно. Фон Шак, видя что помощи все нет, через двое суток отправил последнюю резиновую лодку с восемью человеками во главе с еще одним ветераном «Тора» штурманом Генрихом Милицером. Лодка буксировала самодельный плот, на котором находилось еще четверо моряков. Только 24 октября у острова Хатидзодзима, примерно в 120 милях от Хонсю, последних шестерых из 116 выживших подобрал моторный катер. Из тех, кто оставался в море, не выжил никто. Общее число погибших — 15 офицеров и 248 нижних чинов. Японцы начали спасательную операцию только через трое суток после прибытия первой партии и ограничились вылетами авиации. При этом даже не было обнаружено место гибели «Михеля», что вызвало явное недоверие с немецкой стороны. Еще более резко Берлин высказался по поводу отсутствия с японской стороны какой-либо организации встречи рейдера, назвав это «невероятной и экстраординарной небрежностью».

Таким образом, с гибелью 17 октября 1943 г. «Михеля» крейсерские операции Кригсмарине во Второй мировой войны закончились. Этот рейдер оказался как бы в тени своих более знаменитых коллег, таких как «Атлантис» или «Пингвин». Тем не менее, во многом благодаря умелым действиям своих командиров фон Г. Руктешелля и Г. Гумприха, он смог добиться неплохих результатов. Однако, со вступлением в войну США дни надводных рейдеров, особенно в Атлантике, были сочтены, и «последний пират фюрера» окончил свои дни на другом краю света, у берегов оказавшейся негостеприимной для него Японии.

Вышедший в поход девятым по счету, «Штир» одновременно стал и последним немецким вспомогательным крейсером, направленным на океанские просторы. При этом в течение всего плавания его постоянно преследовали различного рода неудачи, апогеем которых стала гибель рейдера в бою с более слабым противником.

В 1936 г. на верфи «Крупп-Германиа-Верфт» в Киле по заказу бременской компании «Атлас-Леванте Линие» заложили корпус судна, предназначавшегося для перевозки фруктов и получившего наименование «Каир». 7 октября состоялся его спуск на воду. В том же году постройка была окончена. Всего серия состояла из четырех единиц: «Анкара», «Атлас», «Каир» и «Леванте».

25 ноября 1939 г. «Каир» был мобилизован Кригсмарине. Его первым командиром стал фрегаттен-капитан Гуго Паль. В начале службы «Каир» использовался как ледокол и корабль защиты судоходства на Балтике, получив при этом номер вспомогательного судна 23 («Шифф-23»). Его вооружение составляли два 150-мм орудия и несколько зенитных автоматов. С апреля 1940 г. Паля сменил сорокалетний фрегаттен-капитан Хорст Герлах.

Хорст Герлах (Horst Gerlach).

Родился 11 августа 1900 г. в Эрфурте, Тюрингия. Во время Первой мировой войны поступил на флот и был направлен для прохождения службы на линейный крейсер «Зейдлиц». После окончания боевых действий продолжил службу. Перед началом Второй мировой служил в штабе Кригсмарине в Берлине. С ноября 1939 по март 1940 г. командовал опытовым кораблем «Уленхорст».

В августе 1940 г. «Каир» переоборудовали во вспомогательный минный заградитель и передали командующему минными силами капитану-цур-зее Бентлаге. Под его брейд-вымпелом корабль 8 сентября перешел во Францию, и в рамках подготовки к вторжению на Британские острова базировался сначала в Шербуре, а затем в Сен-Назере. Однако поучаствовать в минных постановках ему не довелось.

В марте 1941 г. руководство Кригсмарине приняло решение переоборудовать судно во вспомогательный крейсер. Работы, начавшиеся на голландской верфи «Вилтон-Фейеноорд» в Схидаме (пригород Роттердама), продолжились в Штеттине на «Одерверке» и завершились в октябре 1941 г. Вновь в состав военно-морского флота Германии «Каир» вошел 9 ноября как вспомогательный крейсер № 6 (HSK-6) «Штир». В своих воспоминаниях Герлах указывает, что такое наименование корабль получил в честь зодиакального знака его жены Хильдегард — Тельца. Британские же штабисты, после того как «Штир» начал действовать в Атлантическом океане присвоили ему свое оперативное обозначение — «Рейдер „J“».

9 мая 1942 г. «Штир» под командованием капитана-цур-зее Герлаха, получившего следующий чин 1 апреля 1942 г., покинул Киль и направился в Роттердам. Во время перехода для маскировки рейдер пользовался позывными «Шперрбрехера-171». Уже тогда, в самом начале выхода в Атлантику, немцы начали нести потери. При тралении фарватера для рейдера и его эскорта к северо-западу от Булони произошло столкновение тральщиков М-533 и R-45, в результате которого оба затонули.

12 мая «Штир» вышел из Роттердама в сопровождении очень сильного охранения: миноносцев «Кондор», «Зееадлер», «Фальке» и «Ильтис», десяти тральщиков 2-й и 8-й флотилий и шести «раумботов». Пересечение Ла-Манша происходило в условиях ожесточенных боевых действий. Вначале отряд попал под огонь крупнокалиберных береговых батарей Дувра, впрочем, оказавшийся безрезультатным. Затем в ранние часы 13 мая начались атаки британских торпедных катеров. Первыми потери понесли англичане — между мысом Гри-Не и Булонью «Зееадлер» потопил катер МТВ-220. Однако затем удача отвернулась от немцев — в 4.04 от попадания торпеды, выпущенной МТВ-221, переломился и тут же затонул «Ильтис». Потери составили 115 человек. Не прошло и 5 минут, как успеха добился торпедный катер МТВ-219. Его торпеда попала в правый борт «Зеедлера», от чего тот разломился пополам и затонул, унеся с собой на дно еще 85 человека. Появившиеся через два часа в районе боя «шнелльботы» спасли всего 33 моряка. Сам рейдер без потерь добрался до Булони, откуда направился далее. Потери на этом не закончились. В полдень 15 мая у мыса Ла-Хог британская авиация нанесла удар по группе тральщиков в составе М-26, М-152 и М-256, которая осуществляла контрольное траление по маршруту проводки «Штира». М-26 был потоплен сразу, а М-256, получивший тяжелые повреждения и взятый на буксир, затонул неподалеку от Шербура.[95] Но, несмотря на довольно чувствительные потери, 18-го отряд во главе со «Штиром» достиг эстуария Жиронды. Так как во время ночного боя артиллеристы рейдера расстреляли большое количество осветительных снарядов, во французском порту Руайан 19 мая пришлось погрузить на борт еще 150 штук.

На следующий день, вспомогательный крейсер, оставив за кормой побережье оккупированной Франции и счастливо избегнув встречи с вражескими дозорами, уже разрезал форштевнем воды Атлантического океана, направляясь в его центральную часть. И вряд ли кто тогда предполагал, что не очень гладко начавшееся плавание Хорста Герлаха и его команды, и далее будет проходить под несчастливой звездой, и окажется очень непродолжительным и бесславным. Выход рейдера в океан обошелся Кригсмарине довольно дорого — на дно пошли 2 миноносца, 3 тральщика и 1 катер-тральщик. Дальнейшие события покажут — результаты действий «Штира» не оправдали этих потерь.

Вначале ничего не предвещало неудач, хотя начальные две недели рейда прошли вхолостую. Первой жертвой «Штира» стал встреченный несколько севернее экватора утром 4 июня британский сухогруз «Джемстоун» (4986 брт, 1938 г.), принадлежавший одноименной компании из Сэндстоуна. Он следовал с грузом железной руды из южноафриканских портов Дурбан и Кейптаун в Балтимор (США). Подкравшийся со стороны восходящего солнца рейдер с дистанции 80 гектометров без предупреждения открыл огонь. Транспорт в ответ начал подавать сигнал бедствия «QQQ», который немецкие радисты начали сразу же глушить. В этот раз Герлах не встретил противодействия (забегая немного вперед, отмечу, что единственный раз за весь поход). Визуально не обнаружив противника, шкипер Э. Дж. Гриффит предположил, что его судно атаковано подводной лодкой и приказал ответного огня не открывать, а машины остановить. Хотя первая встреча с противником, в общем, завершилась достаточно успешно, но один момент настораживал — ни один снаряд из выпущенных комендорами «Штира» не достиг цели. Поэтому, сняв с борта «Джемстоуна» команду в составе 45 человек, Герлах приказал потопить его торпедой и поскорее уйти из этого района. Причины для беспокойства у капитана-цур-зее, как выяснилось позднее, были — сигнал о нападении приняли на находившемся неподалеку судне и на суше. Таким образом, британское Адмиралтейство узнало о появлении в Атлантике еще одного немецкого рейдера. Еще одной неприятностью стало то, что из-за волнения на море использовать весьма хрупкий бортовой гидросамолет «Арадо-231» оказалось невозможным.

Через два дня в пятистах милях от побережья Бразилии в дождливую погоду в 9.15 утра наблюдатели с расстояния в четыре мили заметили танкер «Стэнвэк Калькутта» (10 170 брт, 1941 г.), принадлежавший нью-йоркской «Сокони-Вакуум Компани», и плававший под панамским флагом. Он вышел 29 мая из Монтевидео в Карипито (Венесуэла) и следовал в балласте. На борту танкера находился экипаж в количестве 42 человек во главе с капитаном Густавом О. Карлссоном и 8 артиллеристов под командованием энсина Эдварда Л. Андерсона из американской Службы военно-морских команд.

И тут невезение Герлаха снова дало о себе знать. На приказ остановиться, танкер ответил артиллерийским огнем и попытался оторваться от рейдера. Успев сделать от 20 до 30 выстрелов из кормового 102-мм и носового 76-мм орудий, его артиллеристы добились двух попаданий в немецкий корабль. Один снаряд угодил в фок-мачту, другой — в матросский кубрик. Повреждения оказались минимальные, но ранения получили два человека.

«Штир» ответил 148 выстрелами 150-мм орудий. На этот раз комендоры рейдера сработали профессионально. Первые же снаряды разбили ходовой мостик и порвали радиоантенну, при этом погибли капитан и радист. Всего же танкер получил около 40 попаданий. Затем «панамца» добили торпедой, попавшей ему в корму. Всего погибло пятнадцать человек — два артиллериста и тринадцать моряков. Четырнадцать членов команды танкера имели ранения, на следующий день один из них скончался от ран. Впоследствии, за упорное сопротивление, оказанное вражескому рейдеру, «Стэнвэк Калькутта» стал одним из девяти судов получивших от Морской администрации США статус «Gallant Ship» — «Героический корабль». При этом американцы ошибочно полагали, что артиллеристы подбили одно из 150-мм орудий рейдера. Надо только заметить, что КТВ «Штира» содержит данные о том, что многие из команды танкера были злы на своего погибшего капитана за то, что отдав приказ оказать сопротивление, он подверг их жизни смертельной опасности.

10 июня состоялось рандеву с танкером «Шарлотта Шлиман», с которого заправились топливом и передали на его борт 68 пленных из команды «Джемстоуна» и «Стэнвэк Калькутты». При этом не обошлось без инцидентов. Вначале оказалось, что топливные шланги нуждаются в переделке. Когда же нефть все-таки начали закачивать, то выяснилось, что из-за ошибки первого офицера танкера она на 98 % процентов состоит из воды. Рассвирепевший Герлах оштрафовал его на 150 рейхсмарок. Затем «Штир» продолжил свою охоту.

Проходили недели, но над бескрайними просторами Южной Атлантики капитану-цур-зее Герлаху продолжала светить его несчастливая звезда: торговые пути оставались пустынными, и плавание происходило безрезультатно. 7 июля наблюдатели заметили дым на горизонте, но неизвестно судно шло с такой скоростью, что его так и не смогли увидеть. Через два дня радисты перехватили радиосигналы с британского судна «Тордин», указывавшие, что оно должно пройти поблизости. «Штир» лег в дрейф, но столь долгожданной встречи не произошло. К тому же добавлялись проблемы с гидросамолетом. Разработанный для запуска с подводных лодок Аr-231, отличался малыми размерами, а также очень хрупкой и ненадежной конструкцией. При сильном волнения спустить его на воду оказалось невозможным. Так, при первом пробном запуске пилот Карл-Гейнц Декер обнаружил, что сможет взлететь только со снятой радиостанцией и опустошенным на четверть бензобаком. В самом начале июля при приводнении подломился правый поплавок, в результате чего гидросамолет опрокинулся, а несколько дней спустя, 5 июля сломалась стойка и левого поплавка, и он окончательно вышел из строя. Тогда выяснилось, что и вторая машина также не сможет взлететь. В КТВ командир рейдера сетовал, что «Арадо-231» оказался «полностью непригоден для Атлантики даже при самых благоприятных условиях». Пришлось капитану-цур-зее по радио просить у Берлина прислать новый самолет. Интересно, что первоначально РВМ планировало разместить на «Штире» гидросамолет «Арадо» Аr-196А-3, но Герлах сам отдал предпочтение двум «двести тридцать первым».[96]

27 июля состоялась очередная встреча с «Шарлоттой Шлиман», с которой приняли топливо, а в обратном направлении передали десять моряков со «Стэнвэк Калькутты» и капитана «Джемстоуна» Э. Дж. Гриффитса. Герлах предложил англичанину выбор — остаться на «Штире» или перейти на танкер. Тот выбрал второе — о чем ему пришлось очень скоро пожалеть. Подсобные помещения снабженца заполненные мусором, древесиной, проводами и такелажем оказались не очень приспособлены для содержания пленников, компанию которым составило большое количество крыс. Через два дня, находясь к востоку от острова Тринидади, «Штир» встретился с «Михелем».

Согласившись с предложением фон Руктешелля, Герлах отправился вместе с ним на север. Однако совместное плавание не принесло результатов, и, запланировав очередную встречу через неделю, корабли расстались. Командир «Штира» все это время проводил артиллерийские учения, чтобы подтянуть боевую подготовку своих канониров. В итоге основные расчеты смогли давать 18 залпов в минуту, а резервные — до 14.

В 8.15 9 августа, когда на рейдере уже готовились к новому рандеву с «Михелем», на горизонте показались мачты британского сухогруза «Дэлхаузи» (7070 брт, 1942 г.). Транспорт, принадлежавший компании «Дальхаузи» шел в балласте из Кейптауна на Тринидад. Возможно, судну и удалось бы спастись, если бы его шкипер не изменил курс в направлении «Штира». После предупредительного выстрела с требованием остановиться, торговец начал отвечать выстрелами из 127-мм орудия (правда, с британца выпустили всего три снаряда), передавать радиосигналы о помощи и попытался уйти от рейдера. Однако на этот раз неприятных сюрпризов не случилось. Открыв огонь в 12.18, немецкие артиллеристы уже четвертым залпом добились попадания. Через полчаса на «Дэлхаузи» бушевал пожар, а экипаж покинул судно. Транспорт добили торпедой, а команду в количестве 37 человек подняли на борт «Штира». В этот момент и появился «Михель», ставший свидетелем того, как торпедированное судно перевернулось и затонуло кормой вперед.

Учитывая, что «Дэлхаузи» успел послать сигнал о помощи, фон Руктешелль и Герлах решили расстаться и перебраться в другие районы Атлантики. К слову сказать, командир «Михеля» весьма низко оценил действия Герлаха, назвав того в КТВ «слишком приличным человеком, для того чтобы командовать рейдером», и не замедлил «настучать» об этом в РВМ.

«Штир» ушел на юг для действия на коммуникациях между Кейптауном и заливом Ла-Плата. Затем Герлах намеревался обогнуть мыс Горн и оперировать на торговых маршрутах у западного побережья Южной Америки, однако Берлин проигнорировал все его просьбы. В этот период времени в КТВ Герлах ворчал на отсутствие судов в зоне деятельности «Штира» и жаловался на командование, которое выделило для поощрения экипажа рейдера в связи нахождения в походе сто дней, только двадцать Железных крестов 2-го класса. РВМ можно понять — на фоне блестящих успехов таких командиров, как Рогге, Крюдер или тот же фон Руктешелль, действия Герлаха, мягко говоря, выглядели невыразительными.

Но удача к этому времени уже окончательно отвернулась от капитана-цур-зее. Около месяца «Штир» впустую рыскал в пустынных водах между островами Тристан-да-Кунья и Гоф. За это время Герлах провел разведку острова Гоф, решив, что тот подходит в качестве места для переборки механизмов. Однако, из-за сильного волнения в его окрестностях на нашлось спокойной якорной стоянки. 27 августа состоялось последнее рандеву с «Шарлоттой Шлиман», с которой приняли топливо и пополнили припасы. Затем на борт танкера передали еще десять пленных из команды «Стэнвэк Калькутты» и всех с «Дэлхаузи», за исключением капитана Дэвиса, а обратной дорогой на «Штира» проследовал Гриффитс. На сей раз, капитан «Джемстоуна» решил воспользоваться любезным приглашением Герлаха, которое он так опрометчиво отверг прошлый раз, и с радостью покинул мрачный, пропитанный запахом нефти трюм. Возможно, что на решение англичанина повлиял еще и тот факт, что «Шарлотта Шлиман» направлялась теперь в Батавию, и ее невольных пассажиров ожидал японский лагерь для военнопленных. Теперь на рейдере осталось только четверо пленных — Гриффитс, Дэвис, Стюарт Гроувз с «Дэлхаузи» и тяжелораненый Саэди Бен Хассан со «Стэнвэк Калькутты».

После расставания с танкером «Штир» продолжил безрезультатно бороздить Южную Атлантику, не подозревая, что мойры уже все решили: Клото сплела, Лахесис отмерила, а Атропос приготовилась обрезать нить; его судьба медленно и неотвратимо приближалась с востока, а до роковой встречи осталось менее месяца.[97] 4 сентября показалось, что фортуна все-таки улыбнулась немецким морякам. В точке с координатами 33°33? ю.ш. и 15°45? з.д. с расстояния в двенадцать миль наблюдатели рейдера замечен крупный пассажирский транспорт. Его опознанный как французский лайнер «Пастер», о выходе которого 30 августа из Кейптауна в Рио-де-Жанейро в свое время предупреждал Берлин — немецкая радиоразведка перехватила сообщение о выходе лайнера и сумела расшифровать его. Однако скорость в 21 узел позволила тому избежать роковой встречи. Неудачи продолжали преследовать Герлаха. Хорошо хоть, что наблюдатели лайнера не заподозрили во встреченном «купце» рейдер противника.

Решив еще раз попытать счастье, в середине сентября «Штир» перешел севернее. Испытывая нехватку топлива из-за того, что вспомогательные механизмы потребляли до 20 тонн в сутки, Герлах отправил телеграмму в РВМ с просьбой о помощи. 19 сентября наблюдатели заметили неизвестное судно. Рейдер преследовал его в течение почти двадцати четырех часов, однако так и не смог догнать, что явилось для экипажа еще большее разочарованием. 24 сентября состоялась последняя встреча с «Михелем». На следующий день на рандеву вышел блокадопрорыватель «Танненфельс», шедший из Японии во Францию и использовавшийся в качестве судна снабжения. Он доставил рейдеру припасы и долгожданный гидросамолет — японский «Накадзима» E8N1. При осмотре Декер выяснил, что на нем отсутствуют радио и подвеска для бомб, а также, что потребуется три-четыре недели для подготовки к полету. Но опробовать японскую технику в отличие от «Ориона» так и не успели. Далее оба корабля отправились в совместное плавание. 25 сентября их экипажи приступили к чистке подводной часть корпусов и подновлению окраски.

Надо сказать, что конец сентября 1942 г. выдался в центральной части Южной Атлантики дождливым и ветреным. Море бывало довольно бурным, часто налетали дождевые шквалы, и видимость составляла всего несколько миль. Наступило воскресенье 27 сентября. С утра ничего не вызывало тревогу, погода стояла тихая. Команды продолжали заниматься очисткой и покраской бортов, текущими делами. Около 8 часов первый офицер Людольф Петерсен, предложил Герлаху отдать приказ о прекращении забортных работ — начал накрапывать дождь и появилась волна. К 8.50 большинство матросов уже вернулась на палубу, и командир покинул мостик. Через две минуты, в 8.52, внезапно из тумана на расстоянии всего около двух миль по правому борту «Штира» на встречном курсе выскочило большое судно.

Это оказался недавно построенный американский сухогруз типа «либерти» «Стефен Хопкинс» (8500 брт, 1942 г.). Он принадлежал Управлению военного судоходства, которое передало его в пользование «Лакенбах Стимшип Компани». Транспорт шел в балласте из Кейптауна в Парамарибо (Голландская Гвинея) за грузом бокситов. На его борту находился экипаж в количестве 42 офицеров и матросов во главе с капитаном Полом Баком, 14 артиллеристов Службы военно-морских команд под командованием энсина военно-морского резерва США Кеннета М. Уиллета и один пассажир. После вступления в строй «Стефен Хопкинс» получил вооружение, считавшееся достаточным для торгового судна. На носовой платформе располагались две 37-мм зенитки. Одно старое 102-мм орудие времен Первой мировой войны находилось на корме. Кроме этого имелись четыре 12,7-мм и два 7,62-мм пулемета, установленные попарно на мостике, рядом с 102-мм орудием и позади рубки. Американцы тут же заметили два неизвестным судна.

«Штир» сразу после обнаружения транспорта немедленно сыграл боевую тревогу, поднял военно-морские флаги и выстрелом из 37-мм дежурного орудия отдали приказ остановиться. Однако «Стефен Хопкинс» не подчинился приказу и немедленно начал поворачивать кормой к «Штиру», подавая по радио сигналы о помощи. Не желая терять уже третье подряд судно, Герлах тут же приказал дать полный ход и открыть огонь из 150-мм орудий на поражение. На все это ушло не более трех минут.

Начало сражения оказалось за немцами. Артиллеристы рейдера поразили «либерти» уже третьим залпом. Снаряды разрушили ходовой мостик и радиорубку, а также сбили мачту, которая, падая, оборвала антенну. При этом погиб радист, а старпом был тяжело ранен. Кроме этого, осколок в живот получил выскочивший на палубу при первых же звуках выстрелов, командир артиллеристов энсин Уиллет. Но он нашел в себе силы добраться до 102-мм орудия и командовать своими людьми до самого конца.

Закончить поворот так и не удалось. Следующий 150-мм снаряд взорвался в машинном отделении, при этом транспорт практически лишился хода — скорость упала до 1 узла. Котельная вахта была обварена паром и почти вся погибла. Однако паники на сухогрузе не наблюдалось. Экипаж и артиллеристы быстро и четко заняли места по боевому расписанию и уже в 9.00 начали отвечать изо всех стволов, хотя при этом вес бортового залпа американца составил всего 14 кг против 181 кг у его противника. Немцы, не ожидавшие получить столь ожесточенного отпора, откровенно растерялись. Поразив назначенные цели (радиорубку, мостик, машинное отделение), расчеты орудий «Штира» открыли беспорядочную стрельбу по судну противника. При этом, артиллеристы крейсера совершили ту же ошибку, что и во всех предыдущих столкновениях. Орудия транспорта оказались неподавленными, хотя дистанция (чуть более 1000 м) позволяла это сделать с легкостью. В результате американцы смогли расстрелять по немецкому рейдеру практически весь имеющийся боезапас, нанеся ему серьезные повреждения.

Один из первых снарядов, поразивших «Штир» заклинил руль на правый борт, лишив вспомогательный крейсер возможность управляться. Другой попал в машинное отделение, разбив один из цилиндров дизеля, а его осколки продырявили трубу гидравлической системы, идущую к приводу наведения торпедных аппаратов. В результате этого попадания рейдер потерял ход, и из строя вышли торпедные аппараты. Седьмой снаряд, разорвавшись в носовом трюме, перебил трубопровод соединяющий носовые топливные танки с машинным отделением. Начавшийся там пожар не удалось потушить до момента гибели рейдера. Из-за перебоя в подаче топлива остановились дизель-генераторы, при этом прекратилась механическая подача боезапаса. Снаряды пришлось подавать вручную. Очередной снаряд, поразивший топливную цистерну почти на миделе, вызвал в ней пожар, который вскоре перекинулся на центральную надстройку. Так как из строя так же вышла система пожаротушения, значительной части личного состава пришлось включиться в борьбу с огнем. Все это привело к тому, что пушки рейдера стали стрелять значительно реже. «Танненфельс», видя бедственное положение товарища, ввязался в бой, открыв огонь из своих зенитных автоматов и пулеметов. Герлах пытался вызвать на помощь находившийся в 120 милях «Михель», но фон Руктешелль посчитал это сообщение ловушкой и ушел из опасного района.

Однако, огневое превосходство «Штира», находившегося даже в таком плачевном состоянии, вкупе с посильной помощью «Танненфельса», вскоре начало сказываться. «Либерти» полыхал практически от носа до кормы, скудный боезапас подходил к концу, а экипаж транспорта понес большие потери убитыми и ранеными. Видя бесперспективность дальнейшего сопротивления капитан Бак отдал приказ команде покинуть судно. Буквально сразу после этого немецкий снаряд разорвался рядом с кормовым орудием и уничтожил весь расчет, который успел к этому времени сделать 35 выстрелов. «Стефен Хопкинс» остался без защиты. Но тут к 102-миллиметровке бросился самый юный член команды, 18-летний кадет Академии торгового флота США Эдвин Джозеф О'Хара. Приписанный к машинному отделению, он, тем не менее, все свое свободное время проводил у орудия. За время рейса кадет очень подружился с ненамного старшим чем он сам 22-летним энсином Уиллетом, и тот обучил друга премудростям артиллерийской науки. Это оказалось не напрасным. О'Хара в одиночку сумел выпустить последние пять снарядов, добившись при этом пяти (!!!) попаданий в «Штир». К сожалению, юный герой погиб спустя несколько минут, когда помогал переправлять раненных на спасательные плоты.

В 9.18 Герлах отдал приказ прекратить стрельбу из-за того, что американский корабль уже весь горел и прекратил сопротивление. Всего бой продлился около двадцати минут. Однако повреждения нанесенные противниками друг другу оказались фатальными для обоих. Американцы смогли спустить уцелевшую спасательную шлюпку № 1. На нее перешли 19 оставшихся в живых из 58 человек, находившихся на борту американского транспорта. Пятеро из них имели тяжелые ранения. Еще несколько человек во главе с третьим помощником разместились на спасательных плотах. Около 10.00 «Стефен Хопкинс» затонул. На его борту остались капитан Пол Бак и тяжелораненый старший помощник Ричард Можковски, отказавшиеся покинуть судно, также как и не вернувшийся из машинного отделения старший механик Руди Рутц. Спасшимся с «Хопкинса», предстояло изнурительное 1800-мильное путешествие без каких-либо навигационных приборов, которое закончилось через месяц, 27 октября, на побережье Бразилии, в небольшой рыбацкой деревушке Барра-де-Стапапуана в 22 километрах от Рио-де-Жанейро. Только 15 отважным морякам из 19 находящихся в шлюпке удалось увидеть землю. Четверо, не вынеся лишений плавания, умерло, также как и все, кто находился на спасательных плотах. Всего в живых осталось десять моряков и пять артиллеристов. Уже после войны стало известно, что несмотря на приказ Герлаха найти и поднять на борт «Танненфельса» спасшихся с американского судна, экипажи обоих германских кораблей, озлобленные собственными потерями, отказались его выполнять.[98]

После того как американский сухогруз скрылся под волнами, перед командиром «Штира» во весь рост встала проблема спасения своего корабля. Лишенный хода и управления рейдер медленно переваливался на океанской волне. Пожар подбирался к трюму № 2, где еще оставалось 19 запасных торпед, угрожая крейсеру гибелью. Затоплением погребов боезапаса эту проблему удалось решить лишь частично, ведь система пожаротушения не работала. Из-за волнения пожарные рукава с танкера подать не удалось. В 10.14 на рейдере удалось запустить дизель, но уже через десять минут он заглох, и «Штир» остановился навсегда. Попытки «Танненфельса» взять вспомогательный крейсер на буксир окончились ничем.

После того как в 10.58 доложили, что пожар в машинном отделении вышел из-под контроля, Герлах, (и без того сильно опасавшийся появления самолетов или кораблей союзников, привлеченных сигналами бедствия «Стефена Хопкинса») посовещавшись со своими офицерами, дал приказ команде оставить рейдер и перейти на «Танненфельс». Собравшая команда прокричала четыре раза «Зиг Хайль» в честь фюрера, Родины, «Штира», его последнего противника (!) и вместе с оставшимися пленными перебралась на танкер. Всего в ходе боя на вспомогательном крейсере погибло четверо, среди них корабельный доктор Мейер-Хамме, и было ранено 33 человека. В 11.57 взорвался первый подрывной заряд, через две минуты второй, и горящий «Штир» вперед кормой ушел на дно в точке 24°44? ю.ш. и 2°50? з.д.

Принято считать, что всего в течение боя американцы добились около 35 (!) попаданий, из них 15 приходилось на долю 102-мм орудия. Сам Герлах в своем официальном рапорте насчитывает 30 попаданий 102-мм снарядов, что дает фантастическую точность стрельбы американцев — 75 %. Спишем это на горячку после боя (вероятно, учли и попадания из 37-мм орудий), а также на вполне понятное желание оправдаться за потерю «Штира».

Кроме этого рейдер получил несчетное количество пробоин от пулеметного огня. Оказавшись в рейхе, Герлах ни как не мог поверить, что его противником оказался медлительный и слабовооруженный «либерти». В рапорте он утверждал, что принял бой с вспомогательным военным кораблем, а то и вспомогательным крейсером:

«Встреченный нами транспорт был так же хорошо вооружен, как и „Штир“. Мы все хорошо видели на „Хопкинсе“ на корме одно орудие калибром 150-мм, в середине перед трубой и на носу по паре 102- или 127-мм орудий, а также несколько зенитных орудий калибром 20- и 40-мм».

«Танненфельс» благополучно доставил команду вспомогательного крейсера и пленных моряков 2 ноября 1942 г. сначала в Руайян, а затем 8 ноября в Бордо. Так закончилась несчастливая одиссея Хорста Герлаха и его команды. Впоследствии большая часть офицеров и матросов со «Штира», в том числе первый офицер Петерсен, получила назначение на несостоявшийся рейдер «Шифф-5» («Ганза»).

Теперь немного слов о пленных находившихся на борту «Штира» во время его последнего боя. Гриффите и Дэвис попали в лагерь военнопленных «Марлаг унд Милаг Норд», в котором содержались практически все пленные, захваченные немецкими рейдерами, и находились там до конца войны. Гроув, украв спасательный жилет, в 20 милях от французского побережья выпрыгнул за борт, намереваясь вплавь достичь берегов Испании. Больше его никто не видел… Однако наиболее интересная история оказалась у моряка с «Стэнвэк Калькутты» Саеди Бен Хассана. Он был серьезно ранен во время потопления танкера и поэтому все еще находился на борту «Штира», когда тот начал свою последнюю охоту на «Стефена Хопкинса». Хассан уцелел во время боя и был доставлен во Францию, где его отправили в госпиталь. Уже оттуда он через Красный Крест написал письмо руководству «Сокони-Вакуум Компани» с просьбой выслать ему обувь и сигареты. Таким образом, и компания, и Управление военного судоходства США узнали о судьбе танкера, который до этого считали пропавшим без вести, а его команду погибшей. Хассан в конце концов тоже оказался в «Марлаг унд Милаг» и был освобожден войсками союзников 28 апреля 1945 г.

Хочется сказать немного слов и о капитане-цур-зее Хорсте Герлахе. От командира рейдера в походе зависит слишком многое: он должен быть умным, волевым, изобретательным, хладнокровным, для того чтобы суметь успешно воевать в сложнейших условиях и обстоятельствах. Именно поэтому РВМ назначало на должности командиров вспомогательных крейсеров таких ярких, неординарных офицеров как Рогге, Айссен, или Крюдер. Вероятно, Герлах не в полной мере отвечал этим требованиям. Командир «Михеля» Гельмут фон Руктешелль полагал его мало подходящим для напряженной роли командира рейдера, считая, что тот очень мало уделяет внимания стратегии и тактике действия в океане, а также не обсуждает эти вопросы со своими офицерами. В свою очередь, офицерский состав «Штира» тоже имел не слишком оптимистичное мнение о командирских способностях Герлаха, считая, что тот находится не совсем на своем месте. Сам же капитан-цур-зее считал, что не сумел добиться серьезных успехов, из-за того, что его команда слишком молода и слабо обучена, а корабль не обладал достаточной скоростью. Вдобавок, Герлах придерживался точки зрения, что его миссия носит скорее стратегический характер и заключается в нарушении торговых коммуникаций противника самим фактом присутствия на них рейдера, чем нанесением реального ущерба в виде потопленных судов.

Скептически был настроен и первый офицер лейтенант Людольф Петерсен. До прихода на «Штир» он служил призовым офицером на «карманном» линкоре «Адмирал Шеер», после чего командовал атлантическим переходом норвежских китобойцев — призов «Пингвина». Имевший наибольший опыт из всех офицеров «Штира», Петерсен вообще считал, что после вступления США в войну время надводных коммерческих рейдеров прошло, и их плавание лишено смысла. Его беспокоило низкое качество подготовки артиллеристов, а также маскировка рейдера, которую он считал неадекватной из-за того, что все орудия находились выше уровня верхней палубы. Нельзя сбрасывать со счетов и обыкновенное везение, которого Герлаху фатально не хватало, как скажем, тем же Крюдеру или Детмерсу. Из четырех его противников, двое (!) получили от Морской администрации США почетный статус «Героический корабль», а ведь за все время Второй мировой войны всего лишь девять судов удостоились такой чести. Наверное, поэтому Герлах оказался единственным командиром вспомогательного крейсера, который не стал кавалером Рыцарского креста, а был всего лишь награжден Германским крестом в золоте (3 ноября 1942 г.). После возвращения в рейх он первое время занимался подготовкой к плаванию и комплектацией экипажа последнего, так и не состоявшегося, рейдера Третьего рейха «Шифф-5», затем служил командиром флотилий охраны побережья «Петербург» (март — август 1943 г.), «Пелопоннес» (сентябрь 1943 г. — сентябрь 1944 г.) и «Северная Голландия» (с ноября 1944 г. до окончания войны). Он вышел в отставку 2 марта 1946 г. Умер Хорст Герлах в 1970 г.

Его противники получили в США громкие почести. Как упоминалось выше, самому «Стефену Хопкинсу» присвоили статус «Gallant Ship». Энсина Кеннета М. Уиллета посмертно наградили Военно-морским крестом за доблесть, а также назвали в его честь вступивший в строй в 1944 г. эскортный миноносец DE-354. Шестеро моряков с «Хопкинса» были удостоены высшей награды торгового флота США — Медали за выдающуюся службу. Три новых «либерти» получили имена в честь П. Бака, Р. Можковски и Э. Дж. О'Хара. Кроме этого в строй вошел новый «Стефен Хопкинс». Напоследок хочется привести слова, написанные известным английским историком флота С. Роскиллом о команде «Стефена Хопкинса»:

«Личный состав судна провел бой, которым могут гордиться все военно-морские и торговые флоты союзников, и который привел к гибели одного из тяжеловооруженных и опасных немецких рейдеров».

Карьера «Штира» оказалась самой скоротечной и неудачной из всех девяти германских рейдеров, действовавших в мировом океане во время Второй мировой войны. Она продолжалась 142 дня. За это время было потоплено всего четыре торговых судна суммарной вместимостью 30 725 брт.

По возвращении «Комета» из похода командование приняло решение после ремонта и модернизации вновь отправить корабль в море. 20 февраля 1942 г. Айссен оставил пост командира рейдера, и на его место пришел сорокачетырехлетний капитан-цур-зее Ульрих Брокзин.

Ульрих Брокзин (Ulrich Brocksien).

Родился 6 сентября 1898 г. На флоте с июля 1915 г. Начало Второй мировой войны встретил в чине фрегаттен-капитана, находясь в должности первого офицера штаба командующего броненосцами (апрель — октябрь 1939 г.). Затем с октября 1939 г. по октябрь 1940 г. — первый офицер штаба командующего надводного флота, став капитаном-цур-зее 1 января 1940 г. Следующее назначение — с октября по декабрь 1940 г. — в штабе по разработке операции «Зеелёве». Последняя должность Брокзина до прихода на рейдер — начальник штаба командующего силами охранения Северного моря. Судя по всему, выбор кадровой службы на сей раз, оказался неудачным. Служба в течение трех лет на штабных должностях, хоть и требовала развития аналитических способностей, но способствовала утрате инициативы и предприимчивости. Все это наглядно проявилось во время последнего боя «Комета».

Подготовка к новому походу рейдера оказалась очень продолжительной: вместо планировавшихся трех месяцев она заняла целых десять! За это время «Комет» основательно модернизировали: установили новую артиллерию и радар. Из прежнего состава на борту осталось только десять человек, в том числе два офицера — первый офицер Йозеф Хушенбет и офицер-радист обер-лейтенант-цур-зее Вильгельм Доберштейн.

8 октября 1942 г. рейдер под видом «Шперрбрехера XII» вышел из Флиссингена в свой второй поход. Начало оказалось очень неудачным и стоило германскому флоту четырех моторных тральщиков, погибших в тот же день на минах у Дюнкерка (R-77, R-78, R-82, R-86), и еще двух поврежденных. Причем фарватер, где они погибли, очистили всего за четыре часа до выхода. Очевидно, англичане успели снова заминировать его за столь короткий промежуток времени. Кроме этого на отрезке между Флиссингеном и Булонью отряд два раза атаковали британские «москитные» силы. Немцам удалось отбиться, потопив МТВ-29 и MGB-76 и повредив МТВ-30 и MGB-75. Ожидая новых тральщиков, «Комету» пришлось остановиться в Дюнкерке, где его вновь задержала непогода. 12-го отряд пришел в Булонь. В 19.00 13 октября «Комет» в охранении миноносцев Т-4, Т-10, Т-14 и Т-19 покинул Гавр и направился на запад. Однако англичане, осведомленные об этом, уже ожидали отряд в Ла-Манше. У мыса Ла-Хог дежурила флотилия эскортных миноносцев типа «Хант» из Дартмута в составе «Олбрайтон», «Коттесмор», «Эскдейл», «Глэйсдейл», «Куорн» и восьми торпедных катеров (МТВ-49, -55, -56, -84, -95, -203, -229, -236). Вторая группа «хантов», в составе «Ферни», «Тайндейла», «Броклсби» и польского «Краковяка», вышла на перехват из Плимута. Ночью 14-го британская авиация установила контакт с немцами, обозначив их положение осветительными бомбами. При подходе к мысу Ла-Хог германский и британские отряды встретились. Во время завязавшегося боя в 2.15 в носовой части «Комета» произошел мощный взрыв, вызвавший сильный пожар, охвативший мостик. За ним последовал еще один, вызвавший столб огня и дыма, после чего рейдер моментально затонул. Спасшихся не было. Всего погиб 251 человек, включая капитана-цур-зее Брокзина. Во время боя команда «Комета» показала себя не с лучшей стороны. По свидетельству командира миноносца Т-4, на борту рейдера царила паника. Зенитные автоматы вели огонь во всех направлениях, в результате чего пострадали несколько человек на Т-4, Т-14 и Т-19, в том числе был убит командир 3-й флотилии миноносцев корветтен-капитан Ганс Вильке. По официальной версии британского Адмиралтейства, «Комет» потопил торпедой катер МТВ-236 под командованием суб-лейтенанта Р. К. Дрэйсона в девяти километрах к северу от мыса Ла-Хог (49°44? с.ш./1°32? з.д.). Правда, участники боя с обеих сторон предполагали, что гибель корабля вызвал взрыв цистерны с авиационным топливом, подожженной артиллерией британских «хантов». Так закончился боевой путь «Комета», именовавшегося в Германии «кораблем героической судьбы и неизменного везения», которое, похоже, оставило его вместе с покинувшим мостик первым командиром Робертом Айссеном.

«Комет» стал самым маленьким из германских рейдеров Второй мировой войны, а его уникальное плавание продолжалось 516 дней. Его силуэт видели арктические пустынные острова, райские атоллы далеких южных морей, айсберги Ледового континента, свирепые волны «ревущих сороковых» и мыса Горн. За это время корабль совершил кругосветное путешествие и восемь раз пересек экватор, пройдя около 87 ООО миль. «Комет» потопил и захватил, как приз, только восемь судов (три из них совместно с «Орионом»), но при этом на нем не погиб ни один человек. Он стал единственным немецким рейдером, который во время войны произвел артиллерийский обстрел берега, вызвавший немалый резонанс во всем мире. Еще одним ценным результатом, достигнутым «Кометом» за время похода, следует считать проведенную гидрографическую разведку советского Северного морского пути.

Этот корабль оказался последним представителем класса вспомогательных крейсеров, вошедшим в состав германского флота. Но ход истории распорядился так, что он не сумел покинуть воды, контролируемые Третьим рейхом, и остаток войны использовался уже в совсем другом качестве.

Сухогруз «Того» был построен на верфи «Вулкан» в Бремене по заказу гамбургской компании «Воэрманн Линие». 13 августа 1938 г. судно спустили на воду, и 22 сентября того же года оно вошло в строй. Всего серия состояла из двух единиц — «Того» и «Камерун».

В 1939 г., плавая под флагом компании Воэрманна «Дойче Африка Линие», «Того» совершал рейсы по маршруту Гамбург — Западная Африка. 30 августа 1939 г. он находился в Дуала (Французский Камерун). Из-за возможного начала войны отношение местных властей к немецкому кораблю стало враждебным. Судно оцепили туземными войсками, а его капитан Эжен Росселе никак не мог получить бумаги, разрешающие свободный выход в море. Не желая сдавать транспорт французам, Росселе, по рождению бельгиец, решил, не ставя никого в известность, спуститься вниз по побережью и укрыться в устье реки Конго, принадлежавшей в то время нейтральной Бельгии. Это авантюрное предприятие оказалось успешным. Ночью, без лоцмана «Того» выскользнул из порта и 1 сентября пришел в Бома, где и встретил начало войны. Из-за слухов о том, что сухогруз в море поджидает знаменитая французская подводная лодка «Сюркуф», Росселе проторчал во влажном малярийном климате дельты Конго до 25 октября, пока не получил информацию о том, что путь в Германию свободен. Известно, что шкипер распускал слухи о торпедировании транспорта с целью дезинформации противника. 23 ноября 1939 г. «Того» вернулся в Гамбург.

1 марта 1940 г. судно было мобилизовано Кригсмарине и вошло в строй в качестве плавмастерской. По имеющейся информации, в апреле «Того» участвовал в операции «Везерюбунг» как войсковой транспорт, однако 21 числа подорвался на мине и отправился в ремонт.

С июня 1940 г. командиром корабля стал корветтен-капитан (а затем и фрегаттен-капитан) Рудольф Бетцендаль.

Эрнст Тинеман (Ernst Thienemann).

Родился 7 ноября 1898 г. в Готе, Тюрингия. С октября 1938 г. по апрель 1942 г. служил в ОКМ в должности наблюдателя за переоборудованием вспомогательных крейсеров.

18 августа 1940 г., после окончания ремонта, «Того» снова вошел в состав военно-морского флота в качестве вспомогательного минного заградителя, получив номер вспомогательного судна 14 («Шифф-14»). 7 сентября он вместе с минным заградителем «Кайзер» (брейд-вымпел начальника штаба командующего силами охранения Северного моря капитана-цур-зее Курта Бёмера) и 5-й флотилией миноносцев в составе эсминца «Карл Гальстер» (брейд-вымпел фрегаттен-капитана Бергера) и миноносцев «Грайф», «Фальке», «Ильтис», «Ягуар», «Кондор» принял участие в постановке заграждения «SW-О» северо-западнее острова Тексел. Всего во время операции было выставлено 405 мин и 1000 минных защитников. В последующем корабль предполагалось использовать во время несостоявшегося вторжения на Британские острова. В этот период времени «Того» базировался на Шербур, затем — на Сен-Назер и Нант.

Затем РВМ приняло решение переоборудовать его во вспомогательный крейсер. 16 июня 1941 г. корабль вывели из подчинения командующего минными заградителями. Работы были начаты на голландской верфи «Вилтон-Фейеноорд» в Схидаме, продолжены на «Одерверке» в Штеттине, а окончены на верфи ВМС в Готенхафене. Они заняли период времени больше года — с 7 июня 1941 г. по 25 октября 1942 г. В апреле 1942 г. командиром корабля стал фрегаттен-капитан Эрнст Тинеман, являвшийся в германском флоте главным специалистом по переоборудованию вспомогательных крейсеров — до прихода на «Того» он занимал соответствующую должность в ОКМ. Таким образом, он получил шанс на практике реализовать те методы и приемы ведения войны на море, которые разрабатывал еще с 1938 г.

В декабре 1942 г. работы завершились, и корабль вновь вошел в строй как «вспомогательный крейсер № 10» (HSK-10). Тинеман, ставший 1 сентября 1942 г. капитаном-цур-зее, выбрал в качестве наименования название чилийского порта Коронель, у которого в 1914 г. эскадра вице-адмирала графа Максимилиана фон Шпее одержала победу в сражении над англичанами. Британское же Адмиралтейство впоследствии присвоило ему обозначение «Рейдер „К“».

Решение гросс-адмирала Редера послать «Коронель» в море было одним из последних принятых им до отставки и замены Дёницем. Правда, уже тогда мало кто верил, что рейдер сможет успешно пройти Ла-Манш в условиях жесткого противоборства со стороны флота и авиации союзников.

Подготовка к походу началась в Рюгене на Балтике и окончилась в Кристиансанне (Норвегия), где Тинеман ожидал наивысшей точки прилива, для облегчения прохода через узкие фарватеры в минных полях и новолуния, для наибольшей скрытности.

31 января 1943 г. в 5.45, получив кодированный сигнал «Утренняя звезда 8998», рейдер начал попытку прорыва. Вначале «Коронель» направился на север, для того чтобы выйти в Атлантику через Датский пролив, как это делали предыдущие вспомогательные крейсера. Но с наступлением темноты Тинеман повернул и направился на юг. К несчастью, в Гельголандской бухте корабль угодил в очень сильный шторм, который заставил его искать защиту от сорванных с якорей и свободно дрейфующих мин. Пришлось на время отказаться от похода и укрыться от непогоды 3 февраля за островом Зильт.

7 февраля «Коронель» попытался пересечь Ла-Манш в сопровождении тральщиков. Вскоре один из них подорвался на мине и был вынужден вернуться в Роттердам. Пробираясь по мелководью, в течение следующих суток вспомогательный крейсер дважды садился на мель на песчаных отмелях в районе Дюнкерка. И если в первый раз сняться с мели своими силами удалось довольно быстро — за 45 минут, то во второй — все оказалось гораздо серьезнее. Корабль настолько плотно сел на мель, что спасательные работы продолжались около восьми часов. В связи с наступлением светового дня, для защиты от вражеских самолетов, на берегу в трехстах метрах от места аварии установили четыре батареи тяжелой зенитной артиллерии. Кроме этого, прикрытие с воздуха осуществляли истребители Люфтваффе. К счастью, опасения оказались напрасными: союзная авиация пока не проявляла никакой активности. Когда следующей ночью, наконец-то, удалось вывести корабль на чистую воду, то оказалось, что оставшегося темного времени суток недостаточно для того, чтобы пройти мимо Дувра незамеченным. В итоге, жестоко разочарованному Тинеману пришлось уйти в Дюнкерк, который был слабо защищен от налетов авиации союзников.

Вся эта суматоха привлекла внимание англичан, которые поняли, что у них под носом происходит что-то серьезное. Горький опыт прорыва через Ла-Манш линейных кораблей «Шарнхорст» и «Гнейзенау» принес свои плоды. И когда в ночь на 10 февраля рейдер покинул Дюнкерк в сопровождении двенадцати тральщиков, чтобы вновь попытаться прорваться через пролив, его уже ожидали. Достигнув Гравлина по пути к Кале, отряд попал под прицельный огонь береговых батарей Дувра. В течение сорока минут, идя на полной скорости, корабль выдержал тридцать три залпа тяжелой артиллерии, но остался невредимым.[99] Затем пришла пора ночной авиации. Атака истребителей-бомбардировщиков «Уирлуинд» прошла по классической схеме: сброс осветительных бомб, затем прицельный удар. Британские летчики добились одного точного попадания — бомба пробила палубу рядом с фок-мачтой по левому борту и взорвалась. Сразу же открылась течь, и начался пожар, из-за которого пришлось затопить артиллерийский погреб № 2. Получила повреждения силовая установка, в связи с чем, скорость упала до 6 узлов. Один человек был убит, четверо ранены.

Чтобы добить поврежденный рейдер, англичане бросили на его перехват соединение в составе пяти эскортных миноносцев типа «Хант» и шести торпедных катеров. Однако германская радиоразведка, расшифровав перехваченные сообщения, оповестила об этом Тинемана, и тот сумел укрыться в Булони. Это обстоятельство спасло покалеченный рейдер, так как исход подобной встречи предугадать несложно. Уже в порту осмотр показал, что для ремонта полученных повреждений требуется не менее четырех месяцев. Эта информация, а также то, что находиться в оккупированной Франции было очень опасно, не оставляло никакого другого выбора, кроме возвращения.

«Коронель» находился в Булони еще двое суток, при этом город подвергался постоянным налетам авиации союзников. В ходе налета 12 февраля, в котором принимали участие 56 британских самолетов, рейдер не получил никаких повреждений. Однако после налета на следующий день, в котором принимали участие самолеты Королевских ВВС и 8-й воздушной армии США, Тинеман понял, что нет смысла больше испытывать судьбу, и приказал вернуться обратно в Дюнкерк. Рейдер покинул Булонь в 3.30 14 февраля. Проходя мимо Дувра, отряд кораблей вновь попал под огонь британских батарей, перенеся без потерь двадцать три залпа, и прибыл в Дюнкерк в 8.23 14 февраля.

Стало ясно, что безопасно пройти Ла-Манш невозможно, и на следующее утро Тинеман получил приказ уже от Деница о возвращении на Балтику. Однако он остался не выполненным, так как через четыре часа Дюнкерк подвергся налету союзной авиации. Удар был нанесен восемнадцатью бомбардировщиками, которые хоть и не добились попаданий в сам HSK-10, но серьезно повредили входные ворота порта, поймав рейдер в ловушку.

К 26 февраля повреждения были устранены, но густой туман делал невозможным уход из Дюнкерка. Однако он не оказался помехой для британских бомбардировщиков «Хадсон», нанесших удар с большой высоты. Одна бомба пробила корпус насквозь, пройдя через погреб 20-мм снарядов и рулевое отделение, и взорвалась уже в воде под кормой корабля, вызвав обширное затопление. Погибло трое, а еще не менее трех человек получили ранения. По счастливой случайности, ни винт, ни руль оказались не задеты. Поэтому на следующий день рейдер смог покинуть порт и выйти в море. В пути он дважды садился днищем на песчаные банки, но в обоих случаях смог самостоятельно сняться с мели. Во время перехода «Коронель» со своим эскортом подвергся атаке восьми британских катеров, но все закончилось благополучно, и 28 февраля рейдер прибыл в Куксхафен, а 2 марта перешел в Киль. После этого немцы оставили попытки прорыва вспомогательных крейсеров через Ла-Манш, а следующий рейдер «Шифф-5» («Ганза») вообще не послали в плавание.

Покинув командирский мостик крейсера, капитан-цур-зее с марта 1943 года по март 1944 года вновь находился в распоряжении ОКМ. Затем Тинеман получил назначение на тяжелый крейсер «Адмирал Шеер», став его последним командиром; после этого командовал соединением строящихся и ремонтирующихся кораблей, а с апреля 1945 г. и до конца войны — полком зенитной артиллерии ВМС. Был интернирован и вышел в отставку 19 сентября 1947 г. С образованием Федеративной Республики Германии вернулся на флот; в 1957–1960 гг. был начальником отдела в штабе ВМС, 17 октября 1957 г. получил звание флотиллен-адмирала. Умер Эрнст Тинеман 27 июня 1964 г.

Окончив ремонт, с 20 марта 1943 г. «Коронель» непродолжительное время использовался в качестве прорывателя минных заграждений. Затем с 23 июня по 15 октября 1943 г. на верфи ВМС в Киле его переоборудовали в корабль наведения ночной истребительной авиации. С него сняли крейсерское вооружение и установили новое: три 105-мм универсальных орудия С/32, три десятка зенитных автоматов калибром 37- и 20-мм и четыре установки неуправляемых зенитных ракет. Радиолокационное оборудование было представлено одной станцией FuMO-203 «Фрейя» и одной FuMO-65 «Вюрцбург». Он снова вошел в строй 18 октября 1943 г. под прежним названием «Того». Командиром корабля назначили корветтен-капитана Рудольфа Люка, который оставался им до конца войны. Первоначально корабль служил в системе ПВО пролива Каттегат, но затем его перевели в более безопасные воды. В марте 1944 г. «Того» базировался на Таллин, а в конце войны участвовал в эвакуации окруженных германских войск из Польши и Восточной Пруссии, попав при этом несколько раз под атаки авиации противника.

Война закончилась для несостоявшегося рейдера в мае 1945 г. в Киле, где его захватили англичане. С 13 августа 1945 г. «Того» временно вошел в состав немецкого флота, действовавшего под контролем англичан, и занимался возвращением бывших немецких солдат из Норвегии. Затем, после небольшого переоборудования в Гамбурге, судно начало ходить в Гдыню с аналогичной миссией, перевозя бывших пленных поляков на родину. С 15 января 1946 г. его хозяевами стали американцы. Закончилась эта чехарда 15 марта передачей «Того» по репарациям Норвегии. Норвежцы переименовали его в «Свалбард», ввели в состав военно-морского флота в качестве вспомогательного корабля и использовали по тому же назначению — для перевозки в фатерлянд немецких солдат, попавших в плен в Норвегии.

В 1954 г. судно в очередной раз сменило хозяина: его продали норвежскому пароходству «Скипе Тилхорн» из Кёпсвика, сменив при этом название на «Тилторн», а затем в 1955 г. на «Стелла Марина». Через два года судьба замкнула полный круг — новым старым владельцем стала компания «Воэрманн Дойче Африка Линие», по чьему заказу 18 лет назад его и построили. Неудивительно, что судну вернули первоначальное название «Того». После ремонта и модернизации помолодевший транспорт вернулся на африканские линии. Под флагом компании «Того» проплавал двенадцать лет. Но всему когда-то приходит конец, и в марте 1968 г. очередным владельцем судна стала панамская компания «Табога Энтерпрайзес Инкорпорейтед», а название сменилось на «Лакасьелла». В семидесятых годах судно совершало в основном трамповые рейсы. В 1976 г. очередная (и последняя) смена владельца — теперь им стала панамская компания «Карибеан Пил Эстейт», переименовавшая его в «Топеку». Точку в непростой и богатой событиями карьере последнего немецкого вспомогательного крейсера поставил шторм — 21 ноября 1984 г. судно было выброшено на мексиканское побережье и разрушено в точке с координатами 18°10? с.ш. и 94°19? з.д. При этом погибло два члена экипажа — старый рейдер не захотел уходить один.

Напоследок хочется отметить одну деталь. Вряд ли РВМ планировало использовать «Коронель» только как вспомогательный крейсер. К февралю 1943 г. уже прошло то время, когда германские рейдеры практически безнаказанно действовали на просторах мирового океана. Битва за Атлантику подходила к концу, и выигрыш в ней был явно не за Германией. Известно, что при выходе в плавание трюмы корабля были забиты стратегически дефицитными грузами для Японии. Скорее всего, его миссия была двойственной: прорыв в Страну Восходящего Солнца, а затем крейсерские операции в южных морях. Но история распорядилась иначе…

В заключение немного слов о «Шифф-5» и других несостоявшихся вспомогательных крейсерах Кригсмарине.

В апреле 1940 г. при проведении операции «Везерюбунг» немецкие войска захватили на датских верфях несколько недостроенных торговых судов. Среди них оказался сухогруз «Гленгарри», строившийся в Копенгагене на верфи «Бурмейстер ог Вайн» для британской «Глен Лайн», входившей в состав «Альфред Холт энд Ко». Его передали HAPAG, но уже в сентябре 1940 г. транспорт, получивший новое название «Меерсбург», был мобилизован Кригсмарине, став «вспомогательным судном № 5» («Шифф-5»). 5 ноября 1940 г. его спустили на воду.

Первоначально «Меерсбург» использовался на Балтике в учебных целях в качестве корабля-цели для 27-й флотилии подводных лодок. В 1942 г. было принято решение перестроить его во вспомогательный крейсер. Судно вначале направили на голландскую верфь «Вилтон-Фейеноорд», а затем перевели на гамбургскую «Блом унд Фосс».

Работы велись с учетом накопленного за почти три года опыта переоборудования и использования кораблей этого класса. «Шифф-5» получил наиболее сильное вооружение из восьми 150-мм орудий и большого количества малокалиберных автоматических пушек, а также множество технических новинок: автоматизированный пост центральной наводки артиллерии, два радара (обнаружения целей и орудийной наводки), гидролокатор и катапульту для гидросамолета. Значительную часть экипажа, около 80 %, составили моряки со злосчастного «Штира». Первоначально подготовкой корабля к плаванию и комплектацией экипажа занимался бывший командир «Штира» капитан-цур-зее Герлах, которого с апреля 1943 г. сменил капитан-цур-зее Ганс Хенигст. Перестройка постоянно затягивалась из-за нехватки материалов на верфи и отсутствия квалифицированных рабочих, занятых куда более важными работами. 25 июля 1943 г., когда авиация союзников нанесла бомбовый удар по Гамбургу, судно получило повреждения. Это оказалось последней каплей, и РВМ приняло решение прекратить работы по перестройке.

В конце 1943 г. новым командиром «Шифф-5» стал капитан-цур-зее Фриц Швёрер, который оставался в должности до конца войны. 29 февраля 1944 г. несостоявшийся рейдер наконец-то вошел в состав 2-й учебной дивизии подводных лодок как учебное судно и корабль-цель под новым названием «Ганза». До конца войны он действовал на Балтике, принимая участие в эвакуации из Таллина в августе 1944 г. и Хелы в самом конце войны, 4 мая 1945 г. получил повреждения от подрыва на мине в Балтийском море. По окончании военных действий, судно попало под контроль британского Адмиралтейства, и было переименовано в «Эмпайр Хамбер». В свою очередь, судоходная компания Альфреда Холта, потерявшая за годы войны 52 судна, попробовала вернуть себе бывший «Гленгарри». Однако представителям компании не удалось договориться с бюрократами Адмиралтейства о его передаче, и тогда один из ее капитанов, Фрэнк С. Браун, просто-напросто… угнал транспорт, стоявший на отстое в шотландском Джарлохе. Ему вернули прежнее наименование «Гленгарри», под которым он плавал до 1970 г. Затем на краткий промежуток времени, менее года, его переименовали в «Дарданус», но с наступлением 1971 г. старое имя вернули, а уже в феврале транспорт был продан на слом.

О других судах, готовившихся стать коммерческими рейдерами, имеется гораздо меньше информации. Карл Август Мюггенталер указывает, что в 1938–1939 гг. в планах на случай начала боевых действий фигурировало 26 судов, предполагавшихся к перестройке во вспомогательные крейсера. Он же приводит сведения, что одновременно с мобилизацией «Курмарка», «Ноймарка» и «Гольденфельса» был отдан приказ начать работы на двух недостроенных судах водоизмещением 3000 т, однако потом от этого отказались, посчитав, что они слишком малы и окажутся легковооруженными. Первоначально входивший в список «Иллер» затем заменили однотипным «Эмсом». Известный немецкий историк флота Тео Доргайст сообщает, что мобилизационный план составлялся в РВМ сроком только на месяц, и в него постоянно вносились коррективы, поэтому точного перечня никогда не существовало. Эрих Тренер в своем справочнике приводит наименования всего шести судов: «Найденфельс», «Мольткефельс» (однотипные с «Атлантисом»), «Амерскерк» («Шифф-49»), «Минден» (бывший «Лодзь», однотипный с «Михелем»), «Кобург» и «Марбург» (два последних — новой постройки). Из этого можно сделать вывод, что, по крайней мере, вся серия сухогрузов типа «Эренфельс» компании «Ганза», к которой принадлежали «Атлантис» и «Пингвин», планировалась к переоборудованию во вспомогательные крейсера.

18 мая 1942 г. Командный отдел ОКМ представил в РВМ информацию о дальнейших планах в отношении переоборудования торговых судов во вспомогательные крейсера, с учетом неудовлетворительного положения верфей и из-за отсутствия у флота необходимого количества материалов (особенно цветных металлов, в частности меди). На ее основе были приняты решения:

1) отказаться от планов перестройки в HSK трех однотипных судов, строящихся для NDL на верфи «Кокрилл» в Антверпене (строительные номера 2312, 2313 и 2314);

2) срочно начать в особом режиме перестройку «Шифф-49» («Амерскерк») в HSK-12 на верфи «Вилтон-Фейеноорд» в Схидаме;

3) отказаться от перестройки в HSK по проекту «Шифф-49» («Амерскерк») однотипных с ним «Аннекерк» и «Арендскерк»;

4) в случае необходимости начать перестройку в HSK по подобию «Шифф-49» транспортов «Мольткефельс» и «Найденфельс», однотипных с «Атлантисом» и «Пингвином», и планировавшихся к перестройке еще в 1940 г. На работы предполагается не более шести месяцев;

5) находящиеся в Голландии материалы для предполагавшейся постройки теплоходов «Аннекерк» и «Арендскерк», могут использоваться, в случае необходимости, для работ на «Шифф-49», «Мольткефельсе» и «Найденфельсе».

Однако все эти планы остались только на бумаге. Судьба упомянутых здесь судов сложилась по-разному:

«Амерскерк» («Шифф-49») — 21 ноября 1942 г. прибыл для перестройки в HSK-12 на верфи «Вилтон-Фейеноорд» в Схидаме. Работы не завершены, переоборудован в судно-цель. 15 июня 1944 г. во время перехода из Схидама в Гамбург потоплен британскими торпедоносцами «Бофайтер» у голландского острова Скирмонниког (53°35? с.ш./6°10? в.д.).

«Иллер» — 9 октября 1944 г. потоплен авиацией у острова Эзель.

«Кобург» — спущен на воду в 1944 г., вошел в строй в 1946 г. Служил под различными флагами, разобран в 1979 г.

«Марбург» — достроен в 1946 г. Служил под различными флагами, разобран в 1978 г.

«Минден» — использовался Кригсмарине как судно-цель. После окончания войны был захвачен англичанами и переименован в «Эмпайр Нидд». В 1947 г. передан Польше как «Генерал Вальтер», пошел на слом в 1970 г. в Гонконге.

«Мольткефельс» — 11 апреля 1945 г. в Хеле атакован советской авиацией, загорелся и выбросился на берег. После войны не восстанавливался и был разобран на металл.

«Найденфельс» — после окончания войны был захвачен англичанами и переименован в «Эмпайр Ди». В 1946 г. передан СССР как «Адмирал Ушаков». В октябре 1975 г. разобран в Сплите.

Примечания:

7

Тем не менее, британцам это показалось подозрительным, и в море вышла поисковая группа в составе легких крейсеров «Кейптаун», «Дурбан», австралийских тяжелого «Канберра» и вспомогательного «Вестралия».

8

По другой информации — 4 декабря. О дальнейшей судьбе «Оле Якоба», получившего в честь Рогге наименование «Бенно» (уменьшительное от Бернхард), будет рассказано в главе, посвященной «Ориону».

9

Могила Германа на Кергелене является самым южным захоронением немецкого военнослужащего Второй мировой войны.

73

Перед самым выходом в море 75-мм пушка была снята.

74

Еще в ходе подготовки к походу стало ясно, что использование LS-3 будет сопряжено с весьма большими трудностями. Размеры люка № 6, через который он помещался в трюм, позволяли производить выгрузку и погрузку, только когда рейдер стоял без хода, да и то в штилевую погоду. С момента выхода в море и до самой гибели рейдера катер так ни разу и не спустили на воду.

75

«Рудольф Альбрехт» (3817 брт, 1922 г.) ранее принадлежал пароходству Макса Альбрехта из Гамбурга.

76

В Индийском океане, куда направлялся «Корморан», на тот момент не действовала ни одна немецкая подводная лодка.

77

4 июля выгоревший остов «Велебита» сел на камни в двух милях к юго-западу от Северного рифа Северного Андаманского острова. Из восьми выживших моряков, шесть были спасены спустя четыре с половиной месяца проходившим мимо судном.

78

Как выяснилось впоследствии, Детмерс был прав. 1 июля из Тринкомали для поиска рейдера противника в районе между Цейлоном и Суматрой вышло Соединение «Т» в составе авианосца «Гермес» и легкого крейсера «Энтерпрайз».

79

За все время похода «Арадо» совершил всего семь вылетов.

80

Хотя «Стаматиос Г. Эмбирикос» не подал радиосигнал о нападении, его неприбытие в срок в порт назначения не осталось без внимания со стороны британских властей. В скором времени на поиски пропавшего судна, а также возможных рейдеров противника, направился тяжелый крейсер «Аустралия». Австралийцы, в конце концов, добрались до Кергелена, где смогли таки обнаружить следы пребывания там немцев.

81

По Международному своду сигналов это являлось предупреждением о надвигающемся циклоне, но в данной ситуации это были две центральные буквы секретного позывного настоящего «Страат Малакка» — «ИКР»

82

Эта информация, полученная во время допроса немецких моряков, оказалась недостоверной. Во время подводных исследований останков «Сиднея» было найдено шесть из восьми торпед крейсера.

83

По стечению обстоятельств, именно в этот день «Корморан» погиб в бою с австралийским легким крейсером «Сидней».

84

Один из них чуть не закончился трагически для летчиков — из-за неисправности компаса они смогли вернуться на «Тор», когда в бензобаке остался всего литр бензина.

85

Их количество за это время увеличилось на одного — родившегося китайского мальчика назвали Фрицем, в честь доктора Фрица Лимана принимавшего роды.

86

«Укермарк» более известен под своим первоначальным наименованием «Альтмарк». В 1939 г. он являлся судном снабжения «карманного линкора» «Адмирал граф Шпее». После гибели последнего танкер, на борту которого находились около 300 английских моряков с потопленных судов, направился в Норвегию. 16 февраля 1940 г. британский эсминец «Коссак» взял находившийся в норвежском фиорде «Альтмарк» на абордаж и освободил пленных. Этот инцидент явился фактом грубого нарушения нейтралитета Норвегии и дал Гитлеру формальный повод для вторжения в эту страну.

87

Чтобы «Доггербанк» безопасно пересек Атлантику, PMB создало специальную защитную зону, в которой, начиная с 15 марта, немецкие подводные лодки не должны были атаковать торговые суда. Однако командир блокадопрорывателя капитан-лейтенант Пауль Шнайдевинд, отличавшийся умением принимать самостоятельные решения, в нарушение полученным инструкциям, прибыл в эту зону на неделю раньше. В итоге, Швантке не задумываясь атаковал тремя торпедами, как он посчитал, британский транспорт «Дьюнедин Кэстл». О роковой ошибке стало известно уже позднее, после анализа КТВ U-43. Из экипажа затонувшего в течение трех минут «Доггербанка» спаслось всего 16 человек. Из них удалось выжить только одному, спасенному 29 марта испанским судном. Шнайдевинд застрелился уже на борту спасательной шлюпки от отсутствия воды и пищи.

88

Швабский рыцарь-разбойник XVI века, герой пьесы Гёте «Штурм и порыв», пользующийся славой весьма одиозной исторической фигуры. Имел железный протез вместо правой руки, за что получил прозвище «Железная рука».

89

«Шарлотта Шлиманн» (7747 брт, 1928 г.) до войны принадлежал компании «Шлиман унд Менцелль» из Гамбурга.

90

Все они тогда остались живы. Наиболее интересной оказалась история капитана Лоу. На его спасательном плоту бочонок с водой оказался пуст, и шкиперу пришлось перебираться на другой плот. Через сутки его спас самолет с британского конвойного авианосца «Арчер». Лоу на авианосце добрался до Фритауна, где обнаружил двух своих офицеров. Затем они на лайнере «Эвила Стар» отправились в Ливерпуль, но 5 июля судно было торпедировано немецкой лодкой U-201 к северу от Азорских островов. Лоу пришлось сменить три шлюпки, прежде чем его вместе с остальными спас португальский эсминец. В отличие от своего капитана, первому офицеру Риду повезло не настолько, и он погиб.

91

«Браке» (9925 брт, 1937 г.) до войны принадлежал пароходству «Юргенс унд ван ден Берг» из Бремена.

92

«Ракотис» (6753 брт, 1928 г.) — дизельное грузопассажирское судно, принадлежавшее HAPAG, и с началом войны застрявшее в Чили. Первоначально оно находилось в подчинении южно-американского филиала «Этаппен-Динст», а затем перешло в Японию. 27 сентября 1942 г. в качестве блокадопрорывателя «Ракотис» вышел из Йокогамы и направился во Францию. 31 декабря судно заметил британский патрульный самолет «Сандерленд», который навел на транспорт британский легкий крейсер «Сцилла». На следующий день крейсер перехватил блокадопрорыватель и потопил его приблизительно в 140 милях к северо-западу от м. Финистерре.

93

Некоторые авторы указывают, что 2 ноября 1942 г. «Михель» потопил британское судно «Рейнольдс». Однако в действительности оно было торпедировано 31 октября подводной лодкой U-504.

94

В своем донесении в Берлин выжившие насчитали шесть торпед, три из которых попали в цель.

95

Впоследствии М-256 подняли и вновь ввели в строй. После окончания войны тральщик по репарациям был передан СССР.

96

Мюггенталер высказывает предположение, что этот выбор Герлаха был обусловлен размерами грузового люка на «Штире», через который самолет помещался в трюм. Он оказался слишком мал для «Арадо-196».

97

Мойры — в греческой мифологии три дочери Зевса и Фемиды, богини судьбы: Клото прядет нить жизни, Лахесис распределяет судьбы, Атропос в назначенный час обрезает жизненную нить.

98

Есть и другая версия. Мюггенталер пишет, что Герлах и Хаазе (командир «Танненфельса») отдали приказ попытаться найти кого-нибудь из экипажа «Хопкинса», но (как отмечено в вахтенном журнале блокадопрорывателя) «никакие пленные не были найдены из-за плохой видимости».

99

В Дувре находились два 381-мм орудия Mk I (у Ванстоуна), два 356-мм орудия Mk VII (в бетонных бункерах), три железнодорожных 343-мм Mk V, и три 343-мм железнодорожных Mk V, перестволенных в 203-мм орудия сверхдальней стрельбы.